Послушание и наказание

Глава 40

Мы проговорили с Декартом весь вечер, и я не заметила, как заснула на его мощном плече. Его голос ласкал меня через сон, и я всю ночь нежилась в приятных последствиях нашей близости: духовной и физической.

Когда же я открыла глаза в следующий раз, то было уже утро. Я по-прежнему была в халатике и тапочках-уггах, но при этом спала в ногах моего Хозяина. Все же он перенес меня сонную в свою спальню и уложил именно в ногах. Но мне было нисколько не обидно. Одно то, что я провела столько времени с моим Хозяином, уже грело душу.

Разбудив Декарта уже привычным топтанием его груди, я с лукавой улыбкой свернулась клубочком на его теле, украдкой касаясь губами его кожи.

– Отдохнула за ночь? – ласково спросил он, и я кивнула. – Тогда давай собираться.

Я приподнялась на руках и состроила печальные глазки, всем видом желая показать, как мне хочется провести с Декартом вот так весь день.

– Надо вставать, котенок, – чуть строже добавил он. – И должен предупредить, что сегодня и завтра я приду домой поздно. Будешь ужинать без меня.

– Вы будете на работе? – разочарованно спросила я.

– Да.

– Можно я приеду к Вам? – жалобно спросила я. – Я не буду мешать. И ничего говорить тоже не буду.

– Нет, Гая, – твердо ответил он. – Я всегда работаю в одиночестве.

Я совсем поникла. Теперь не было настроения ни собираться, ни идти на работу, ни вообще существовать эти два дня.

Почему я не могу совершенно тихо посидеть в его кабинете? Может, Декарт все же устает от меня?

Мужчина прекрасно видел, как я опечалена, но так до самого нашего расставания в машине не произнес больше ни слова.

Абсолютно разбитая, я вошла в кабинет Луны и мне уже заранее стало плохо от кипучей энергии девушки.

– Ты чего? – она обратилась ко мне, восседая при этом на полу, среди каких-то распечаток. – Вечер прошел плохо?

– Нет, – устало выдавила из себя я. – Просто два дня я почти не буду видеть господина Эдера.

– Знаю, – вздохнула Луна, и я только сейчас заметила, насколько она сама сегодня спокойная и грустная. – У него и у моего мужа открытие нового совместного проекта. Они все-таки решили вести бизнес вместе. Хотя я еще не знаю какой именно, и как они в принципе будут работать вместе. Господин Эдер совсем не командный игрок, но ты не обижайся на это. Это ничуть не портит его как человека.

– А что ты будешь делать эти два вечера? – спросила я и заметила, что мне очень легко с Луной, когда она такая спокойная и даже печальная.

– Александр часто приходит домой поздно, – сообщила Луна. – До этого я все вечера проводила с моей подругой Селиной. Но полгода назад она стала мамой. И на весь вечер я уже к ней приходить не могу. Но у меня остались мои родители, которых я безумно люблю, поэтому теперь наши семейные вечера принадлежат только нам троим.

– Луна, – восхищенно протянула я. – Ты так красиво и душевно говоришь! Наверное, у тебя очень хорошие отношения с родителями.

– Да, – улыбнулась она. – Мои родители и Страм – это самый большой подарок Вселенной, который я не всегда заслуживаю. Я знаю: со мной очень тяжело. Я слишком активная, упрямая, готова идти по головам ради своей цели. Я все это знаю. И эти три человека: мама, папа и муж – принимают меня такой, какая я есть. Со всеми недостатками. Я не создана для дружбы, для деловых отношений, хоть я амбициозная карьеристка, но для чего я точно создана – это для семейных отношений. Не в том смысле, что я хочу детей и все такое. Но ради своей семьи я вывернусь наизнанку. Я буду грызть глотки. Буду топтать свою гордость. Но я все для них сделаю. И так же сделаю все, чтобы не упасть в их глазах.

Я замерла от ее речи. Сегодня она была совсем другая. Сегодня она была спокойным молчаливым воином.

– Может и тебе провести эти два дня с семьей? – предложила она, и я словно впервые в жизни вспомнила о своих домашних, как о ком-то одушевленном.

До этого, как бы я ни любила свою семью, но я относилась к ним как к грузу, огромной обязанности и ответственности. Я не помню, когда в последний раз просто выслушивала их разговоры, гуляла с ними или хотя бы ужинала за одним столом. Моя семья была для меня работой, а дом – офисом, в который я приходила и тут же решала постоянные проблемы. Мне было некогда задуматься не только о себе, но и о душевном состоянии моей мамы или сестер. Нет. Семья для меня была второй сменой.

– У тебя хорошие отношения с семьей? – вдруг прямо спросила Луна.

– Нормальные, – немного растерянно ответила я. – Не могу сказать, что я воспитывалась в нелюбви, но своего отца я никогда не знала, а в глазах мамы я должна была повзрослеть слишком рано, чтобы во всем ей помогать. Я старший ребенок из троих, и сначала я должна была все-все делать по дому и нянчиться со своим сестрами, а потом помогать маме деньгами. У меня не было промежутка между детством и взрослой жизнью. Я в принципе не помню ни одного доверительного разговора с мамой или сестрами. И знаешь, мне кажется папой в нашей семье была именно я.

– Как странно, – улыбнулась Луна. – У меня тоже совсем не было детства. Я считала, что быть маленькой просто ужасно. И хоть моя семья очень богатая, но я с десяти лет сама зарабатываю себе на жизнь. Так что это очень странно, что две девушки, у которых не было детства вдруг встретились вместе.

Действительно странно. Только в отличие от меня, Луна была умным ребенком.

И я снова почувствовала нечто впервые в жизни. Я почувствовала стыд за свою необразованность, за бесцельность, за наивность.

Да – странно, что именно с Луной я понимаю все это. Она словно мое обратное отражение в зеркале. Только она со знаком плюс, а я во всем со знаком минус.

– Давай, я тебе помогу, – предложила я, чтобы замять разговор.

Несмотря на всю душевность, которая у меня осталась от общения с девушкой, я так же почувствовала ужасную подавленность и печаль.