Пособие для Наемника (СИ)

Аерон вскинул глаза. Невидящим взглядом уставился перед собой. В комнате сильно стемнело: солнце давно зашло, а часть свечей уже погасла. Он мог бы крикнуть страже, чтобы ему заменили их, но прямо сейчас он сконцентрировался на темноте и одиночестве — главных попутчиках всех его дельных идей в жизни.

Похоже, он забыл об еще одном деорсийце. Том самом, который подошел бы на роль супруга Идель больше всего. И том самом, у которого на пути к титулу герцога Греймхау будет больше всего препятствий.

Аерон снова наклонился к доске, нахмурился и сощурился одновременно. За один глубокий вдох и один опустошающий выдох он будто увидел всю сложившуюся картину еще раз, по-новому. В следующий миг сделал ряд перестановок: передвинул черного коня на пустующую клетку перед черным ферзем — на освободившееся место Нолана. Затем взял соседнего от этого коня бишопа и срубил им пешку, стоявшую перед отодвинутым конем. Конечно, обычно черный слон не может рубить фигуры того же цвета, но только потому, что на доске никто не ожидает удара от своих. А в жизни все куда гибче. Поэтому, чтобы обойти одно из препятствий, потребуется помощь епископа, которого, как и всех на свете, можно купить лакомым куском — местом, которое еще вчера принадлежало нерадивой пешке. Затем, потребуется освободить еще два места — синхронным движением указательных пальцев Аерон смахнул с доски на себя обоих белых слонов и следом убрал пешку перед правой белой ладьей. Подвинул ладью на три клетки вперед и задумался.

Единственный способ усадить рядом с Идель человека, в чьей лояльности Аерон ни капли не сомневался, а саму эрцгерцогиню убедить в правильности императорского решения — сделать так, чтобы кроме него, Аерона, она никому не могла доверять. Сделать так, чтобы кроме него у Идель не на кого было положиться, чтобы она не сомневалась: все, что он делает — ей во благо.

Аерон опять усмехнулся — горше, чем в первый раз. Первое правило торгов гласит: если хочешь что-то получить, будь готов что-то отдать. А раз так…

Аерон смахнул пешку перед левой черной ладьей, и выдвинул Тальесина из Карнхолда на одну клетку вперед. А затем, не двигая, толкнул правую белую туру, касаясь самой вершины фигуры, и неприступная твердыня Теоданиса из Греймхау завалилась набок.