Посредник

Пролог

На этот раз знакомый сон приснился ему перед самым дождем. Он не слышал дождя. Он спал и видел сон.

Снова перед ним возникла поляна в сицилийском лесу, в горах над Таорминой. Он вышел из леса и медленно направился к середине поляны — так было условлено. В правой руке он держал кейс. Дойдя до середины поляны, он остановился, положил кейс на землю, отступил на шесть шагов назад и стал на колени. Так тоже было условлено. В кейсе лежали деньги — миллиард лир.

Чтобы договориться об освобождении ребенка, понадобилось шесть недель — даже меньше, чем обычно. Такие дела тянулись порой долгие месяцы. Шесть недель сидел он рядом с экспертом из полицейского управления в Риме и давал ему тактические советы. Все переговоры вел полицейский. В конце концов они добились, что дочь миланского ювелира, похищенная из его летнего дома неподалеку от Кефалу, будет освобождена. Выкуп составлял около миллиона американских долларов; вначале мафия просила в пять раз больше, но потом снизила сумму.

На другом краю поляны появился небритый детина в маске и с дробовиком «лупара» за спиной. Он держал за руку десятилетнюю девочку. Та шла босиком, выглядела бледной и напуганной, но была цела и невредима. По крайней мере с виду. Они двигались в его сторону: сквозь прорези маски бандита он увидел, как тот посмотрел на него, потом бросил быстрый взгляд на лес за его спиной.

Детина остановился у кейса и буркнул девочке, чтобы та не двигалась. Девочка послушно замерла на месте. Но взгляд ее огромных черных глаз был устремлен на спасителя. Теперь уже недолго, малышка. Потерпи еще чуть-чуть.

Бандит принялся перебирать пачки банкнот, пока не убедился, что его не надули. Высокий мужчина и девочка смотрели друг на друга. Он подмигнул, и она слабо улыбнулась. Бандит захлопнул кейс и стал пятиться к краю поляны. Он уже дошел до деревьев, и тут-то все и случилось.

Это был не полицейский из Рима, а какой-то местный идиот. Грохнула винтовка, бандит с кейсом споткнулся и упал. За соснами, в укрытии, естественно, залегли его дружки. Они мгновенно открыли огонь. Автоматные очереди прорезали поляну. Он крикнул по-итальянски: «Ложись!», но девочка то ли не расслышала, то ли перепугалась и бросилась к нему. Он вскочил с колен и ринулся ей навстречу, пытаясь в прыжке преодолеть разделявшие их двадцать футов.

Еще немного, и это бы ему удалось. Он уже видел ее почти рядом, еще несколько дюймов, и его мощная рука достанет ее, пригнет вниз, скроет в спасительной высокой траве. Он увидел ее громадные испуганные глаза, раскрывшийся в крике рот, белые зубы… а потом — алую розу, расцветшую на ее хлопчатобумажном платье. Она упала, словно кто-то толкнул ее в спину, и он до сих пор помнил, как лежал, закрывая ее своим телом, пока стрельба не утихла и мафиози не скрылись в лесу. Он помнил, как сидел, обхватив руками маленькое тельце, плакал и кричал ничего не понимающим, рассыпавшимся в запоздалых извинениях местным полицейским: «Нет! Господи, нет! Никогда больше…»