Постучись в мою дверь

Глава 6

Соня

— Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню? — с легкой улыбкой интересуется Паршин, паркуя свой автомобиль рядом с парадным входом какого-то явно крутого ресторана.

Мой кавалер хочет произвести впечатление или интересуется из праздного любопытства?

— А что если я скажу, что ненавижу ее? — подслеповато прищурившись, смотрю на него.

— Хм…, тогда вероятно, придется искать другое место. Жаль…

— Чего?

— Сегодня пятница и во всех приличных местах столики бронируются заранее. Я же не поведу тебя в какую-то забегаловку.

Боже, сколько пафоса в этой фразе.

Признаться, это единственный момент, который меня раздражает во Владе Паршине. В остальном же он на девяносто пять процентов идеальный кавалер и просто шикарный мужчина. И как же бесят эти остальные пять неугодных мне процентов.

— Слав, я так голодна, что готова поесть в забегаловке.

— Думаю, в этом ресторане однозначно подают пиццу. Пошли?

Со вздохом сгребаю в заднего сидения роскошный розовый веник, коим одарил меня Владислав и неуклюже выбираюсь из машины.

Красоты ради, привычные очки пришлось оставить дома. Не скажу, что у меня такой уж большой минус. Без них можно обойтись, но привычка страшное дело, и я всю дорогу близоруко жмурюсь, искренне жалея, что поддалась малодушному порыву и захотела выглядеть в глазах Паршина чуточку привлекательнее, чем обычно.

В вестибюле нас встречает услужливый администратор и вежливо интересуется о бронировании нашего столика. Станислав коротко отвечает на его вопросы и ловко стаскивает с меня пальто, тут же относя его вместе со своим в сторону гардероба.

Пока мужчина несколько секунд отсутствует, у меня есть возможность оценить свой внешний вид в отражении большого, во всю стену, зеркала. Быстро, приглаживаю распущенные и уложенные в красивые волны волосы, поправляю подол бежевого коктейльного платья. Оно довольно скромное и закрытое, но ничего более достойного в моем гардеробе просто не оказалось. Стараясь хоть как-то удлинить свои короткие ноги, я напялила лодочки на высокой шпильке и чувствовала себя хоть и чуточку увереннее, но крайне некомфортно.

— Пойдем? — раздается совсем рядом, и я ловлю в зеркале внимательный взгляд Паршина.

— П-пойдем, — чуть заикаясь от неожиданности, отвечаю я и кладу руку на предложенный локоть.

— Кстати, прекрасно выглядишь, — замечает он.

— Ты мне льстишь, — криво улыбаюсь в ответ, — Прекрасно я буду выглядеть, только если прибавлю в росте.

— О, нет! — тут же восклицает он, галантно отодвигает стул, придвигает пока я сажусь и, склонившись тихо произносит, — Маленькие женщины созданы для любви…Слышала такую поговорку?

Меня от его жаркого и вполне однозначного намека словно кипятком обдают. Жаром вспыхивает буквально все лицо, а после эта горячая волна спускается в живот, где чудесным образом оживают, давно, казалось бы, сдохшие бабочки.

После мы заказываем еду и вполне себе мило беседуем на отвлеченные темы. Паршин ненавязчиво интересуется моей жизнью. Я уклончиво отвечаю, так как для первого свидания многие вопросы кажутся слишком личным, и когда, наконец, приносят наш заказ, с удовольствием переключаюсь на еду.

Разумеется, когда я говорила, что не люблю итальянскую кухню, то из вредности кривила душой. Давненько не пробовала ничего кроме своей домашней стряпни и шаурмы из соседнего киоска.

Все блюда, включая пасту с морепродуктами и нежнейший тар тар из тунца, буквально тают во рту. Я с наслаждением ем, поддерживая приятную беседу, и заметив это Станислав с хитрым прищуром интересуется:

— Вкусно? А говорила, что не любишь итальянскую кухню.

— Я?! — изображаю изумление, застыв с вилкой в руке и округлив глаза, добавляю, — Я просто раньше была к ней несправедлива.

Паршин тихо смеется.

Я улыбаюсь в ответ.

Официант зажигает, разделяющие нас свечи.

Играет приятная музыка.

И все это так романтично, что ударивший хмель белого вина, делает вечер и самого Паршина в моих глазах почти идеальным…

Домой я возвращаюсь уже ближе к полуночи. Слегка хмельная, довольная, согретая объятиями пока еще чужого, но очень приятного мужчины.

Нет, до первого поцелуя дело у нас не дошло, хотя и был вполне располагающий к этому момент. Кажется, мы оба не хотим торопить события и пока просто наслаждаться обществом друг друга.

— Ты чего так поздно? — с порога на меня накидывается брат.

Его вихрастая башка в наушниках грозно качается из стороны в сторону, словно в немом осуждении.

— Еще и пьяная! — подозрительно принюхивается он.

— Я не пьяная, — пытаюсь оправдаться я, скидывая пальто и аккуратно вешая его на место, — Немного выпила. Имею, между прочим, законное право.

Рус возмущенно закатывает глаза, но не спорит, только пыхтит, безмолвно выражая свое недовольство.

— Мне не нравится, что ты так поздно возвращаешься. Вдруг на тебя опять нападут?

— Меня подвезли.

— Кто это?

— Кавалер…

— Ну, Сонька! Ну, ты…

Руслан хмурится еще сильнее прежнего и нервно теребит рукав толстовки.

— Так у тебя типа свидание было?

— Ну, было…типа да.

— Блин, только этого не хватало.

— А что такого? — теперь уже моя очередь возмущаться, — Я взрослая, самостоятельная женщина. Имею право на личную жизнь!

Брат, разумеется, имеет иное представление о моей самостоятельности, но тактично молчит, потому что знает, что даже терпение у сестренки имеет край.

— Сонь, он хоть нормальный?

— В смысле?

— Не как тот твой прошлый — додик лопоухий?

— Мишка не был лопоухим! — восклицаю я, но затем вспоминаю его смешно торчащие уши, и вынужденно соглашаюсь, — Хотя, да, лопоухий, а еще тупой, как валенок и тощий, как жердь.

Руслан смеется и гуськом идет за мной на кухню. Там на плите обнаруживается нетронутая картошка с мясом и пачка початой лапши быстрого приготовления.

— Ты опять эту дрянь ел?

— Ел, — ничуть не смущаясь, подтверждает братец и достает еще одну пачку, — Я и тебе купил. Будешь?

— Спасибо, конечно, но я поела.

Наливаю стакан воды из фильтра и залпом выпиваю — после ресторанной пищи отчего-то сильно сушит во рту.

Чаю что ли заварить?

Решив, что это неплохая идея, ставлю чайник и щедро сыплю в заварник сушеную мяту напополам с ароматным чабрецом. И каждый раз, перебирая пальцами душистый сбор, вспоминаю тетю Лиду.

Как она там?

Захотелось позвонить, спросить как здоровье, но осознание того, что у нее в Красноярске уже четыре часа утра, останавливает.

Тетя Лида единственная наша родня. Это старшая сестра мамы.

У нас довольно хорошие родственные отношения. Своих детей у тетки нет, и Лида, несмотря на довольно своеобразный характер, любит нас с Русом. Даже порывалась прилететь в прошлом месяце, когда брат ненароком проболтался о нашем нелегком положении, но я это делать ей категорически запретила. Тетка Лида немолода и уже перенесла два инфаркта. Не хватало еще больного человека через полстраны таскать. Пусть сидит в своей сибирской деревне, да венки из чарбреца сушит, а мы тут сами разберемся. Не маленькие. А на новогодние каникулы сами в Красноярск полетим…в гости… вот только деньжат подкопим…

Чайник давно вскипел.

Механическим жестом наливаю кипяток в заварник и присаживаясь на табурет, подперев подбородок, задумчиво глядя на небольшое облачко пара над чайником.

Мысли в голове бродят разные.

Увы, вовсе не романтические….

Но и их прерывает внезапный стук в дверь.

Подпрыгиваю от неожиданности и напрягаюсь, но уже от вполне рационального страха.

Кого там черти принесли?!

Взгляд падает на часы — без пятнадцати двенадцать ночи.

С добрыми вестями по ночам не ходят.

А вдруг это соседи?

Не сказать, что я с ними дружу. С одной стороны живет вечно бухающая и скандалящая друг с другом пара средних лет, а со второй пожилая кошатница, со скверных характером.

Такое себе соседство…

Стук повторился, заставив меня нервно съежится на табурете.

— Сонь? — из комнаты выглянул сонный Руслан, — Кто там может быть?

— Не знаю, — покачала головой я, — Сейчас посмотрю.

— Не открывай! — переполошился Рус, — А друг там бандиты?

— Я только посмотрю в глазок.

Осторожно, на цыпочках, подкралась к двери и судорожно втянув в легкие воздух приблизила лицо к глазку.

Да, это был бандит!

Тот самый, который рыцарь…

Стоял, опираясь рукой в дверной косяк, опустив голову, словно ему тяжело ее держать.

Узнала его только по лысине и нелепому кожаному плащу.

— Кто там? — срывающимся от адреналина голосом спросила я, решив удостовериться, что у меня не глюки и не обман зрения.

— Это я Кнопка…это я…открой дверь…пожалуйста…

Замерла, на секунду, а затем, буквально через два удара сердца рука сама потянулась к замку на двери.

— Ты сдурела?! — зашипел Рус и загородил собой дверь.

— Там Игнат! — воскликнула я.

— Ну и что? Не пускай его.

— Тебя не спросила! — зло бросила и с отпихнула брата.

К слову это оказалось не так-то легко. Вымахал засранец. Помог только волшебный подзатыльник, после которого братец, психанув, умчал в свою комнату. С силой хлопнул дверью. Да так, что стеклянная вставка в ней задребезжала. И уже через полминуты у него зазвучала характерная для компьютерных игр музыка, а после смолкла, значит, наушники надел.

Забив на психи Руса, с колотящимся от волнения пульсом щелкнула замком и распахнула дверь.

Игнат не шелохнулся.

Несколько мгновений он стоял мрачной тенью в проеме и только шумно дышал.

— Игнат? Что вы тут делаете? — прерывающимся голосом спросила я.

Мужчина чуть покачнулся. Мне даже показалось, что он пьян.

— Пустишь?

Его глубокий с надрывной хрипотой голос пробрал меня мурашками до самых костей.

Не спрашивая больше не о чем, посторонилась, пропуская мужчину в нашу микроскопическую прихожею.

Его высокая, крепкая фигура мгновенно заняла все свободное пространство, заставив меня инстинктивно попятится.

Игнат обернулся и сам захлопнул за собой дверь, заперев ее на замок и медленно повернулся ко мне, глядя мутным взглядом.

— Ты, прости, Кнопка…, что я вот так…без приглашения…

— Зачем вы пришли? — как можно спокойнее спросила я.

Он уже знакомо ухмыльнулся, кивнул каким-то своим мыслям и протянул:

— Н-е-е рада-а…

Хотела резко ответить, но тут уловила странный запах.

Этот чужой, страшный мужчина принес с улицы едва уловимый, кажется ощущаемый на языке дух сырости, боли и…крови?

Недоуменно повела носом, а в следующий момент чуть не завизжала, когда Игнат вытащил руку из-под плаща и тяжело оперся ею о дверь, пачкая дерматиновую обивку кровью.

— Боже! Что с вами произошло?! Вы ранены?

Мужчина снова пошатнулся и тихо зашипел:

— Т-с-с-с, ты же не хочешь, чтобы об этом узнал весь подъезд. Не…шуми, Кнопка.

Нет, ну каков!

Сам еле на ногах держится и, кажется, истекает кровью, но командует.

Невыносимый хам!

Недолго думая шагаю к нему и, хватая плащ за лацканы, начинаю стягивать.

— Снимайте! Покажите, что у вас там?!

— М-м-м-м, — стонет он, — Мне нравится ход твоих мыслей.

— Замолчите! Иначе я выставлю вас за дверью истекать кровью на лестнице.

— Какая ты…, - ласково шепчет, — жестокая.

С трудом избавив мужчину от верхней одежды и усадив его на табурет, что мы с Русом используем в качестве пуфика, задираю пропитанную кровью черную водолазку и ахаю:

— Ох, ежкин кот! Тут надо срочно скорую вызывать!

Кидаюсь было к своей сумочке, где лежит телефон, но Игнат перехватывает мои руки.

— Не надо, Соня. Не звони.

— Как?! Вы же истечете кровью.

— Не истеку, — уверенно выдыхает он, — Ты мне поможешь.

— Нет-нет, — в ужасе трясу головой я, — Я на это не подписывалась. А если вы тут у меня на руках умрете? Надо звонить!

— Я сказал: не надо!

Его руки, несмотря на ранение и заметную слабость с силой сжимают мои плечи, заставив на мгновение задуматься о том, сколько мощи в этом человеке.

Ведь если он захочет, то с легкостью переломит мне хребет.

— Ты же не хочешь, что бы те люди, которые сделали это со мной, с пинка вынесли твою хлипкую дверь? Так ведь?

Судорожно киваю, не в силах вымолвить и звука.

— Вот и хорошо. А теперь тащи на кухню, все, что у тебя есть по медицине и ставь чайник. Тут рана пустяк. Не боись — ласты раньше времени не склею. Нам еще чай с тобой пить с баранками.

— С какими к черту баранками?! — истерично всхлипываю я.

— С маком, Кнопка. Мне такие больше…нравятся-я-я.