Поступай с другими так

Глава 26 В которой они выходят на волю

Сырой морозец пробирал до костей, заставляя зябко кутаться в одежду и прятать шею в воротниках. Изо рта шел пар, нос щемило.

Линч из руки в руку перебрасывал кофр с аппаратурой, Сью матерился сквозь зубы, и только Алиса чувствовала себя вполне комфортно — в своем суперкостюмчике под ярко-алым приталенном пальто. Она пошаманила с нарядом в каюте, бесцеремонно закабалив для этого Эрну, и теперь доспех выглядел очень стильно, и вовсе не походил на что-то из разряда милитари. Легкомысленный алый же беретик и такая же яркая помада и вовсе отбивали всякое желание присматриваться к тому, во что именно она одета.

— А транспорт не торопится, да, мальчики? — ей всё было нипочем.

Сью потер замерзшие уши и впервые пожалел, что у него нет шапки — от слова совсем. Шапки он не носил никогда, еще с юношеско-пустотных времен. Какие шапки в пустоте? Относительный комфорт станции или корабля сменялся бесконечным космосом, спецовка — скафандром… Да и на этом этапе жизни он либо напяливал на себя шлем, либо так и валандался с открытой всем ветрам шевелюрой. Но на Воле это было чревато…

Густой жирный дым из труб далекого промышленного района уходил в небеса, опадая пеплом на кристально-белый снежный покров и подкрашивая его во все оттенки черного. Кромка хвойного леса на горизонте терялась в холодном мареве. Панельное, обшарпанное здание пассажирского терминала космодрома не вызывало никакого желания вернуться и подождать там — Сью хватило одного взгляда на облупленные сидения, настенное панно с отбитой мозаикой и мрачные рожи служащих чтобы понять — им там были совсем не рады.

Мимо протарахтел кривоватый грузовик, полный людей в серых ватниках, ушанках, стеганных штанах и валенках с галошами. Дощатые борта кузова были выкрашены в серый цвет, бело-синяя кабина имела вид несчастный и побитый жизнью. Автомобиль остановился у того самого челнока, на котором Алиса, Сью и Джеймс Линч спустились на поверхность. Какой-то тип в полушубке и каракулевой папахе выпрыгнул на землю, хлопнув дверцей кабины и принялся орать сиплым голосом, пытаясь докричаться до команды челнока, которые носу не казали на мороз.

Наконец его услышали, аппарель грузового трюма открылась и на припорошенный снегом бетон посыпались дядьки в ватниках, кряхтя и ухая. Выстроив живую цепочку они принялись разгружать какие-то увесистые металлические цилиндры, и, передавая их один одному, выставлят штабелями в кузове грузовика. Какой-то испитого вида мужчинка с сопливым носом, охнув, уронил цилиндр себе на валенок и запрыгал на одной ноге.

Начальник в полушубке в два шага оказался рядом и ткнул ему кулаком в зубы. Сопли перемешались с кровью, цилиндр был подхвачен и отправлен дальше, по цепочке. Было видно, что нога серьезно повреждена, но бедолага терпел до самого конца, пока погрузка не окончилась, и только после этого рухнул в снег. Товарищи подхватили его за шкирки и запихали в кузов, забитый грузом. Машина выплюнула клуб вонючего дыма и, спотыкаясь и дергаясь, покатилась вперед. Толпа работяг потрусила следом.

— А вот и наш транспорт! — жизнерадостно заявила Алиса, указывая на винтажного вида черный глянцевый легковой автомобиль, который лихо припарковался прямо перед ними. — Выглядит неплохо!

— Дай Бог, дай Бог… — под нос пробурчал Линч. — А багажник тут открывается вообще?

Водитель курил хитро смятую папиросу апокалиптической вонючести и при этом энергично шевелил своим лысоватым скальпом так, что двигалась даже клетчатая кепка у него на голове. В машине, помимо жуткого табачного смрада, пахло окалиной, парами бензина, сладковатым ароматизатором и Бог знает чем еще. Сью почувствовал тошноту, когда автомобиль подпрыгнул на очередной колдобине, и тут же усилием воли выключил эту опцию вестибулярного аппарата.

— Мы едем к мистеру Хайту? — на англике поинтересовалась Алиса.

— Govorite po-russki, — буркнул водитель.

— Нет проблем! — один Линч ни бельмеса не шурупил в языке сектора Рашен, и ему приходилось хлопать глазами и смотреть по сторонам.

Пока Сью и Алиса выясняли, куда именно их везут, программист с «Розочки» пялился на мелькавшие за окном пейзажи. А посмотреть там было на что: во дворе добротной избы двуручной пилой пилили ствол гигантского хвойного дерева старик и подросток, пара киборгов в меховых шубах пыталась завести чудовищных размеров гусеничный агрегат, стайка девушек неопределенного возраста и комплекции, в телогрейках и цветастых платках, выбивала на снегу половики… Линч бывал на разных мирах, но всё окружающее для него было слишком странным, слишком чуждым…

— Так куда мы едем-то? — он с трудом оторвался от разглядывания массовой драки возле крыльца странного заведения с покосившейся вывеской на кириллице, зарешеченными окнами и кучей разбитых бутылок на опалубке.

Особенно старалась какая-то неопрятная женщина с авоськой — она охаживала тяжело груженой торбой оппонентов и орала так, что у нее выпала вставная челюсть. Где-то еще использовали вставные челюсти — это было настоящим шоком для Линча!

— В гостиницу нас везут. Некий «Метрополь». Обещают шикарный сервис и всем — отдельные номера. Мол, Велиор Венедиктович сегодня не может, дела-дела, а вот завтра к обеду — целый час для нас выделит, — ответил Сью.

Его не тошнило, револьверы никто не отбирал — и потому парень чувствовал себя спокойно. А Алиса продолжала раскручивать водителя, выуживая из него информацию. Во-первых, её russki был намного лучше, чем невнятное бормотание Виньярда, а во-вторых, с красивой девушкой кто угодно захочет пообщаться — даже если она сидит на заднем сидении. По крайней мере можно распрямить спину, напрячь бицепсы и пронзительно и мужественно поглядывать в зеркало, не ведая, что в бок тебе направлен крупнокалиберный ствол из-под полы странного кожаного плаща, совсем не по погоде…

— Приехали! — сказал водитель, остановил автомобиль и, выскочив чуть ли не на ходу, побежал открывать дверь Кавальери.

Он сильно удивился, увидев перед собой Виньярда, который уже открыл дверь и подал руку девушке. С изяществом принцессы она приняла помощь и шагнула на тротуар. Сверкающая желтым светом вывеска возвещала о том, что это четырехэтажное здание, с огромными окнами и позолоченными скульптурами, облицованное диким камнем — и есть отель «Метрополь». Разухабистая музыка с явно скрипичными мотивами временами вырывалась за пределы заведения, привнося в окружающую черно-белую гамму немного жизни.

— Портье в курсе, скажете ему что гости Хайта, — водитель в общем-то понимал что с этой яркой инопланетянкой ему ничего не светило, но всё равно расстроился. — Заберу вас завтра в полдень, не опаздывайте — хозяин ждать не любит.

Пробуксовав в мерзлой дорожной грязи, машина рванула вперед, и Сью едва успел сместиться, принимая львиную долю брызг на свой неубиваемый плащ.

— Ты разбила ему сердечко! — кивнул он, пытаясь отряхнуться.

— Бе-бе-бе! — отреагировала Кавальери и первой поднялась по мраморным ступеням крыльца.

Сью снова оказался быстрее — и отворил дверь. В лицо ударили мощные гитарные аккорды, скрипичная мелодия, звуки аккордеона… Вестибюль представлял собой аляповато-шикарное помещение, полное золотой лепнины, ковров, кожаных кресел и барельефов в античном стиле. За стойкой расположился портье в идеально накрахмаленой рубашке и бархатном жилете. Он пошевелил усиками и спросил:

— А вы, собственно, кто?

— My name is Sew! — как можно более вежливо сказал Сью. — How do you do?

Линч с опаской покосился на него, а Кавальери подумала, что общаться с персоналом предстоит, в основном, ей.

Над гостиницей распахнуло свои крылья северное сияние. Для Воли это словосочетание было бессмысленным — солнечная активность и разряженность атмосферы превращали стандартные для планет земного типа полярные авроральные овалы практически в «авроральные полусферы», до самого экватора. Так что зеленое зарево полыхало с необыкновенной интенсивностью.

Алиса и Линч тут же свалились с мигренями, сраженные магнитной бурей и могли разве что стонать и перекатываться с боку на бок. Сью сделал над собой очередное усилие, игнорируя мольбы своего организма о пощаде.

— Пойду принесу нам всем чего-нибудь поесть, — сказал он. — Может, таблеток обезболивающих найду.

— Не убей там никого, ладно? — слабым голосом попросила Кавальери.

Виньярд кивнул. Ну надо же — магнитные бури! Ну что такое эти самые магнитные бури? Мелкой строчкой в сетевом справочнике — мол, людям с метеозависимостью следует быть внимательными при посещении Воли. Кто вообще мог представить себе, что это НАСТОЛЬКО плохо и просто валит с ног? Как к этому можно было подготовится? Почему местные, в конце концов, скафандры не носят и крыши не экранируют?

На самом деле ответ был очевидным: привыкли. Человек — такая скотина что привыкает к любым условиям. Морозы на пятьдесят градусов ниже нуля? Гы-ы-ы, плевок замерзает, очень весело! Жара такая, что камни похожи на раскаленные сковороды? Отлично, пожарим яичницу! Наверное в эти магнитных бурях тоже какие-то плюсы находили… Северное сияние красивое например, или вражеских шпионов вычислять, по шапочке из фольги на голове.

— Пазори нынче лютуют… — услышал он разговор двух мужчин в вестибюле. — То-то новеньких подкосило.

Так и сказал — пАзори, с ударением на первом слоге. Наверное, местный диалектизм для обозначения всего вот этого. Виньярд подошел к насупленному портье с поникшими усиками и вежливо поинтересовался:

— Могу я заказать еду в номер?

— Нет-с… А ну как при нынешних буйных пазорях половой с лестницы-с навернется?

— Ну а самому в ресторане забрать — можно?

— Это-с запросто, коли там чего готового осталось. Печь и жарить-с сейчас никто не будет.

— Это нормально, — кивнул Сью и двинулся к белоснежной двери ресторана.

Он взялся за ручку и шагнул внутрь, ожидая проникнуться злачной атмосферой разгула, пьянства и гастрономического разврата. Однако — обстановка внутри была размеренная, можно даже сказать — тормозная. Сидя прямо на сцене передавали друг другу бутылку зеленого стекла музыканты, дремал мордой в салате толстый мужик в малиновом пиджаке. За столиком в углу негромко переговаривались на совсем уж дремучем жаргоне лихого вида дядечки. Одеты они были вроде прилично, но на фалангах пальцев собеседников Виньярд разглядел такие же синие отметины, как и у Барабанова.

— Я могу заказать что-нибудь поесть? — спросил он у официанта, или полового — на местный манер, который сидел у стойки на высоком стуле, опершись на руки.

Этот высокий блондин с рыбьими глазами лениво повернул к парню голову.

— А вы разве не инопланетянин?

— Самый настоящий, — кивнул Сью. — А что — инопланетяне кушать не просят обычно?

— Не в разгар позарей… Обычно ваш брат помирать собирается, пока небеса не успокоятся. Ну, делайте что хотите. Вон смотрите, в меню птичкой отмечено что есть готового.

Виньярд взял пухлую папку и сосредоточенно принялся всматриваться в затейливые завитушки кириллического шрифта. На фоне продолжали бубнеть дядьки, и, волей-неволей он прислушивался к их разговору.

— Если гэпнуть решит, то амба. Кесарев он голова, ему палец в рот не клади, оттяпает. Набольшие фуфло зря лепят, не проканает у них, то — челове-е-е-ек! Пришлет своих веселых, от нашей малины мало что останется. Я покумекал, караван собрал — поедем на делянку, пересидим скорбные времена. На делянку веселые не сунутся.

— Погодь полундра кричать, гром не грянул. Ослабим щас, размякнем — шмыги за чертей держать будут. Кесарев, говнесарев… Нахрена Кесареву наши перди?

Сью понимал с пятого на десятое, да и еду уже выбрал…

— Шашлык и печеный картофель, три порции. И бутылку вина — вот этого, десертного.

— Наличными рассчитаетесь? — уточнил официант. — Электроника щас того… Не фурычит.

— Монеты берете? И надолго эти ваши… Позари?

— От нескольких минут до пары часов, редко больше. Иначе мы бы все тут передохли. А сегодня разгулялось, да… А вы такой бодрый — как будто на Воле родились. Ха-ха.

Наверное, это был какой-то местный прикол, про рождение на Воле. Блондин принял заказ, соизволил подняться, сунул голову в окошечко на кухню и заорал:

— З-и-и-и-ина-а-а-аа, три шашлыка и картошки! И кагорчику бутылочку! И салатик еще нормальный, свеженький, тут человек хороший!

На кухне послышался грохот и лязганье, как будто там орудовал мастодонт, и через пару минут огромная женская рука выставила на подносе аккуратные, можно даже сказать изящные контейнеры, аппетитно благоухающие едой.

— Зина у нас солнышко. Лучшего повара на Воле не сыскать, — сказал официант и спрятал в карман монеты. А потом печально цыкнул зубом: — Правда жрет в три горла, сплошные недостачи.

Полыхать небо перестало ближе к полуночи. Страдальцы выбрались из своих номеров и собрались у Виньярда — пить вино и есть картошку с шашлыком.

— Нам нужно подготовится к экстренной эвакуации. Я бы даже попробовал связаться с кем-нибудь их Разведки Боем — должен же кто-то дежурить в секторе Рашен? — хмуро проговорил Сью.

— Всё так плохо? — удивилась Алиса. — Нас будут убивать?

— Именно нас — вряд ли. А вот планету в целом — очень возможно.

— И откуда такие выводы? — удивился Линч. — Я кроме обшарпанных бараков и доходяг в ватниках ничего такого тут не заметил. А космодром — первое место, которое стали бы укреплять на случай атаки.

— Не туда смотрел. Ты надписи на тех цилиндрах видел, что твои доходяги грузили?

— М?

— Барадий.

— У-у-у-у-у… — сморщился как от зубной боли программист.

— Вот именно. И планшет свой глянь, что там кэп и команда высмотрели — огорчишься капитально.

Линч и Алиса полезли в планшеты, и сталкер внезапно сказал чисто po-russki:

— Blyat'!

Тот самый водитель на той самой машине ждал их ровно в полдень.

С крыш капало, под ногами хлюпало, воздух, кажется, совсем отсырел — подкралась оттепель. Не разводя политесов, шофер дождался, пока они усядутся на свои места и покатил вперед, подняв целое цунами из грязи, воды и подтаявшего снега.

— Я вас довезу до ворот, дальше вы — под опекой пресс-секретут… То есть, пресс-секретаря шефа. На всё про всё — два часа, потом — обратно на аэродром.

По пути даже невнимательный Линч заметил тревожные звоночки: мешки с песком на крышах, суровые люди с оружием у ключевых зданий, отсутствие на улицах детей и женщин… Кто-то заколачивал витрины, окна заклеивали бумагой — крест накрест. Люди по обочинам и тротуарам двигались быстро, чуть ли не перебежками. Народ побогаче паковал вещи и грузился на машины и телеги, запряженные самыми настоящими лошадьми. Что-то назревало.

Виньярд был практически спокоен — наконец-то всё прояснилось. Он даже думал, что просчитал Хайта. Быстрое согласие на съемки фильма, экскурсию и интервью последовало сразу же после того, как журналистско-научную группу идентифицировали как подданых монархии Ярра. И особое внимание было уделено необходимости прилететь на собственном корабле. Велиор Венедиктович подстилал себе соломки? Очень может быть!

Дорога пошла в гору — особняк стоял на холме. Окруженный толстой каменной стеной метров трех в высоту, со спиралью «егозы» поверху. Каменные же башенки с автоматическими турелями добавляли этому монументальному строению сходства со средневековым замком.

Остановившись перед стилизованными под дерево воротам, шофер посигналил, и сказал:

— Всё, приехали, — а потом глянул всё-таки в стекло заднего вида и сказал. — Барышня, кхм… Берегите себя, больно вы пригожая для наших мест… Всего вам доброго!

— И вам всего доброго! — улыбнулась Алиса.

Сью прищурился, но ничего не сказал. Шофер может был и неплохим человеком — несмотря на вонючие папиросы. Но его фраза «всего доброго» резко контрастировала с заявленным намерением дождаться их тут, и отвезти в космопорт. Такую фразу обычно говорят, когда прощаются основательно, например — навсегда.

Покинув машину, они подошли к закрытым воротам. Впереди — Алиса, прекрасная и элегантная, с обеих сторон как верные рыцари — помятый Линч с мешками под глазами и всклокоченный и расхристанный Виньярд.

Массивные створки ворот медленно разошлись в стороны.