Потомок вандара

Друг познается в беде

Объяснения того, что произошло в дальнейшем, нет до сих пор.

Не знаю с чего, но характер у меня внезапно испортился, все чаще и чаще я огрызался и замахивался лапой на человека. Михаэль теперь не решался работать со мной в одиночку, с ним постоянно находился его помощник, молодой человек по имени Кристофер Мильтон.

Хлысты и шамбарьеры постоянно охаживали меня по плечам и бокам.

У меня и так плохое настроение, а тут еще и добавки в виде жалящих ударов, конечно, настроения они не улучшили, скорей наоборот…

И однажды я таки достал, порвал руку Михаэлю. Пиками и цепями меня оттеснили и прижали к стене, подогнали клетку-перевозку, затолкали меня туда, и никого не волновала моя клаустрофобия. Сам же я равнодушно смотрел, как уносят раненого Михаэля. Мне не было стыдно, мне было все равно.

Я лев. И природой мне назначено жить на свободе, охотиться, плодить детей и умереть под палящим солнцем Африки.

А тут меня заставляют делать непонятные вещи, которые никогда не взбредут в голову нормальному льву, например, хлопать в ладоши, лапой об лапу. Зачем??? Или вот, сидеть столбом на задних лапах. Нахрена???

Что-то я не припомню, чтобы это делали львы на свободе.

Вся эта муть называется дрессировкой, и она почему-то очень важна для человека. И ему не приходит в голову хотя бы задуматься, а надо ли это мне?

Что мне страшно садиться столбом, страшно принимать неестественную позу, страшно прыгать сквозь огонь и бумажный обруч.

Но ты хозяин, тебе виднее, тебе это зачем-то нужно…

И снова хлыст. И снова меня обжигает боль. И я подчиняюсь, потому что мне некуда деваться, я полностью в твоей власти…

— Все, Крис, для съемок он больше не годится, только в цирк.

Мой сосед-лев Грегор бросил на меня сочувственный взгляд, вздохнул и отвернулся, пантеры Шах и Лета в страхе прижались друг к дружке.

По словам Грегора, цирк — это последний круг ада для зверей. И не известно, что меня там ожидает.

Я не попал в цирк. Не успел…

Михаэль вернулся из больницы, я почему-то не узнал его, ну словно в первый раз увидел! Опять началось мое приручение, я вел себя как дикий, только что пойманный лев.

Два человека стоят возле вольера, в нем лежит лев с остекленевшим взглядом.

— Михаэль, что с ним?

— У него перепад, он дичает и скоро забудет все, что знал и умел.

— Бедняга Эльф, это потому, что он был пойман взрослым?

— Не обязательно, одичать может и пойманный в детстве зверь. Крис, он тупеет и мне нет смысла держать его дальше!

— Продай его. В цирк или зоопарк, хоть какие-то да деньги.

— Я бы… Нет, средств не хватит.

— На что?

— Неважно.

Я лежал, оцепенело глядя в одну точку, и видел маму, Элли, прайд. Видел саванну и стада, видел Виллани. И снова саванна, бескрайняя, залитая солнцем. А потом появился буйвол, он шел ко мне. Я не стал думать, откуда он взялся, главное, что он здесь. Из положения лежа я прыгнул и впился в шею буйвола. Наконец-то! Я охочусь!!! В радостном упоении я рвал его когтями, рвал зубами…

В мозгу что-то щелкнуло, и я очнулся. Как-то не сразу я понял, что терзаю тело Криса. Я отшатнулся и вжался в угол. Ничего не понимаю! Как? Ну как буйвол превратился в Криса??? Мне стало страшно. Побледневший Михаэль, вооружившись вилами, прижимал меня к стене, пока другие люди выносили растерзанное тело. Это я его?.. Я убил его… Но… здесь же был буйвол, он-то где?

Отец Криса привлек Михаэля к суду. Разумеется, по решению суда меня приговорили к усыплению через месяц. К неудовольствию старика. Какой месяц? Это что же, убийца его сына еще целый месяц будет небо коптить, спать и жрать? Когда его единственный сын покоится в могиле?

И однажды ночью я проснулся от неприятного ощущения, сердце бешено колотилось, все тело одеревенело, а в животе появилась боль. Я забился, пытаясь встать, но не получилось.

Шах и Лета забились в угол, со страхом глядя на меня, их страх передался и мне. Да что со мной? Спина выгнулась, лапы скрутило судорогой, кровь загудела в ушах. Словно издали я услышал раскатистый рев Грегора. На его рык прибежал Михаэль. Влетев в вольер, он нагнулся надо мной.

— Эльф! Держись, не умирай.

Он убежал и вскоре вернулся с аптечкой, уколол чем-то, потом влил мне в глотку ведро воды, вызвал рвоту. Он сражался за мою жизнь.

И вот я лежу обессиленный, Михаэль лежит на мне, крепко обнимая и всхлипывая. Сейчас я понимал только одно, этот человек спас меня от смерти.

Невидимый враг отступил, но я был плох. Михаэль ухаживал за мной.

Вредный старик Мильтон пытался отравить меня стрихнином, подложенным в мясо. Рев Грегора, своевременное вмешательство Михаэля и мой могучий организм спасли меня.

Во время болезни у меня был предельно близкий контакт с Михаэлем, ну да, куда уж ближе… Его руки были везде, они поднимали мою голову, они разжимали мне челюсти, они заталкивали мне в глотку маленькие кусочки мяса, они гладили мое горло, помогая проглотить пищу, они вытирали слюну, вытекающую из пасти… Они растирали мне лапы и спину, они переворачивали меня с боку на бок…

Я чувствовал себя маленьким, мне казалось, что это мама заботится обо мне.

Эх, Михаэлище… Добрый ты человек, я тебя люблю!..

Смешно сказать, но я поправился как раз ко дню моей казни. Какая горькая ирония, выжить, чтобы умереть!

Разумеется, я об этом не знал, я спокойно спал и ни о чем не ведал. Лязгнула дверь, я проснулся и сонно заморгал: пришел Михаэль. Он надел на меня цепь и вывел из вольера. Я был озадачен, меня никогда не выводили на прогулку ночью. Мы шли по берегу реки, дошли до дороги, здесь Михаэль уложил меня и сел рядом. Он явно чего-то ждал, я повозился и сменил позу, положив голову на сапог Михаэля.

К нам подъехала машина, тяжелый грузовик, и остановилась возле нас. Из кабины выпрыгнул человек и сказал:

— Вы готовы, Рейн? Давайте льва.

Михаэль завел меня в кузов, залез следом, и мы поехали. На месте назначения нас встречали двое — бравый усач в форме ККП, а второй… среднего роста, черноволосый и кареглазый… где-то я его видел. Он меня тоже, оказывается, видел, потому что бросился ко мне и крикнул:

— Не может быть! Симба Мел!

И я вспомнил. Дерек, человек, который вырастил мою маму. А Дерек, сидя на коленях, с изумлением гладил меня.

— Мел, ах ты, Мел! Помнишь меня?

Михаэль и полицейский стояли и молчали, я растерянно и обрадованно смотрел на невесть откуда свалившегося Дерека. Он взглянул на Михаэля и спросил:

— Мистер Рейн, как получилось, что Мел убил человека?

— Сам не понимаю, он уже три года в неволе. Съемки расстроили его, потом перепад… Мне кажется, он напал не на Криса, а на то, что ему приснилось… Мистер Франкель, прошу вас, помогите льву.

— Дорогой Михаэль, вы позволите вас так называть? Я помогу льву, обещаю, он вернется домой.

— Спасибо, ммм… Дерек? Мне показалось или вы знакомы с Эльфом?

— Мы знакомы, я встречал его в Африке, дикого, молодого и свободного. И я никогда не думал, что увижу его здесь, на другом конце света.

— Ладно, — вмешался усач, — нам пора.

Михаэль нагнулся ко мне:

— Ну, Эльф, прощай?.. Я никогда не забуду тебя.

Я не знал, что он прощается, я не знал, что мы расстаемся. Я только встревоженно смотрел, как уходит мой друг. Ты куда? А я? Я с тобой!

Я вырвал цепь из рук Дерека и тяжелой рысью побежал. Михаэль услышал, обернулся, я подбежал, боднул его в живот, повалил, подгреб к себе лапой и стал тереться мордой о его лицо. Он обнял меня за шею и зарылся лицом в мою гриву.

Я смотрел на убегающую назад дорогу и краем уха слушал разговор мужчин.

— Дерек, у Михаэля будут большие неприятности, ведь он украл льва.

— Ох, и не говори! Но он справится, я верю в него, такие парни крепко стоят на ногах… Тем более он рассказал мне по телефону, что этот лев в зоопарке спас человека, какого-то парня по имени Дуглас Бейн. Но этот факт вряд ли поможет в суде против отцовского горя. А лев не должен пострадать. И я с ним полностью согласен.

В аэропорту с нами простился бравый капрал Канадской конной полиции Рон Браун, и мы полетели через Атлантику. Я лежал в транспортной клетке, накачанный снотворным, но сквозь дрему недоумевал, куда меня везут, что ждет меня?

Застенчивая улыбка господина Случая сменилась широкой, многообещающей улыбкой госпожи Удачи.

Самолет сел в Найроби, столице Кении.