Потому что лень. Книга первая

Глава 10

Смерч, обрушивший на меня град смертоносных ударов, отлетел на несколько метров после моей контратаки, и на секунду застыл в обороне, позволяя себя рассмотреть. Нечто черное оказалось девушкой, одетой в черную облегающую одежду, абсолютно не скрывающую превосходные параметры ее фигурки (сексуальный костюмчик, однако).

В следующую секунду меня снова атаковали.

Честно говоря, такой способ знакомства мне показался немного странноватым. Вместо чибы с молоком и плюшками встречать пяткой в лоб! С другой стороны, государств много – рас еще больше. Какие только обычаи, странные для одних и само собой разумеющиеся для других, не существуют в этом мире.

Остается только понять, постараться принять и… подыграть.

Разумеется, драться, как в смертном бою, используя технику боевого синтетического комплекса, я совершенно не собирался, иначе через пару секунд уже вздыхал бы над телом: «Ай-яй-яй! Какая же она красавица!..

Была! Пусть ей на звездных тропах встретится много-много красивых мальчиков не слишком сильных в боевых искусствах!». Но и опускаться на уровень уличного драчуна было бы неинтересно, да и опасно. Девушка так вошла в роль, что нападала, будто всерьез намеревалась меня покалечить. Увлеклась, однако. Слишком даже увлеклась. Волей-неволей, а пришлось и мне реагировать соответственно. В противном случае меня вряд ли утешит ее раскаяние. Все же двигалась незнакомка очень быстро и не будь я в состоянии ускорения, уже лежал бы спокойно и благостно посредине аллеи, белея открытыми переломами конечностей, улыбаясь беззубым ртом, и хрипел прохожим, побулькивая кровью из пробитых сломанными ребрами легких, прощальное «Прости!».

Кстати, об аллее. Тут же патруль ходит! Что будет если нас застанут за столь откровенным занятием? Я имею в виду не романтическое свидание под сенью древ, а банальную драку. Ведь именно так со стороны и должен выглядеть наш… хм… диалог с девушкой. Ночью рядом с коттеджем! То есть далеко ходить не стали – решили разобраться поближе к дому. И не объяснишь ведь нестерпимой потребностью продемонстрировать друг другу пару приемов не где-нибудь в тренировочном зале, а именно здесь и прямо сейчас. Так сказать, в лунном сиянии (куст серебрится, вдоль по дороженьке троечка мчится) они лучше воспринимаются.

Такому выяснению отношений соответствуют два статистически наиболее вероятных объяснения. Самое банальное, поскольку самое распространенное – это классическое вразумление любовника, припозднившегося с возвращением домой. В борьбе за единоличное право собственности на полустершееся достоинство партнера девушка вполне закономерно пытается лишить его возможности самостоятельно передвигаться и, соответственно, изменять ей с «разными лахудрами». Второе объяснение, хоть и стоит в целом по королевству на втором месте после «возвращения блудного парня», для академии мало пригодно. Языком протокола звучит оно так: «После совместного распития спиртосодержащих напитков на почве внезапно возникших неприязненных отношений».

В любом случае, разбираться в причинах и мотивах никто не будет – накажут обе стороны конфликта одинаково и очень неприятно. Поэтому, чтобы не наводить патрульных на неправильные мысли, я первым переметнулся через кусты за пределы аллеи. Моя преследовательница не замедлила последовать за мной и еще в прыжке снова попробовала достать меня ногой, что ей опять не удалось. Следует признать, подготовлена она очень даже хорошо. Во всяком случае с ней очень интересно и, честно говоря, прерывать процесс не хочется. Может потом договорюсь с ней о совместных тренировках? Место в глубине парка, где нам никто не помешает, я уже нашел и опробовал.

Ах, как она двигается! Гибко! Грациозно! Плавно и… смертоносно. Бьет резко, быстро и точно! Сама к захватам и броскам не стремиться, но из моих захватов выворачивается грамотно.

И что ж мне так везет на боевых любовниц в столице? То ли дело у нас, в деревне. Сплошь одни нежные создания. Разве что, закатят в глаз или в ухо излишне приставучим кавалерам, да и все на этом. Потом, глядишь, еще и помогут примочку на побитом месте подержать. А ты не лезь, коль девица ясно дала понять нежелание проверять мягкость сена или роскошь кустов в сумерках. Не понимаешь женскую логику – ходи с фингалом или распухшим ухом.

Здесь же, сначала Дили, теперь эта кандидатка в претендентки. Неужто я такой страшный, что со мной провести ночь можно не иначе как вооружившись до зубов?

К сожалению, все хорошее когда-нибудь кончается. Шаги патрульных я расслышал издалека и понял, что пора прекращать забаву. Бой мы с девушкой, словно по уговору, вели тихо, однако за кустами нас разглядеть все-таки можно, поэтому просто спрятаться не получится. К тому же патрульную тройку всегда снабжают амулетом, способным за пятьдесят метров видеть ауры живых существ. Нас уже давно засекли, правда, пока не знают чем конкретно мы за кустами занимаемся. Значит, надо постараться придумать такое объяснение нашей «прогулки», чтобы нас не потащили для выяснения личностей с последующей нотацией «от заката до рассвета».

Следующую атаку девушки я не стал блокировать или уклоняться. Моя контратака основывалась на мягком, «женском», стиле осьминога. Девушка в один из моментов «провалилась» не в силах противостоять инерции и я смог связать ее конечности («спрут обволакивает щупальцами жертву»).

Жертва немного потрепыхалась, но после нажатия на определенную точку ее тела обмякла и стала задыхаться. Дав девушке прочувствовать полное поражение, я нажал другую точку, снимая временный паралич.

– Я покоряюсь, мой повелитель, – прошептала проигравшая и расслабилась, демонстрируя нежелание продолжать бой.

– Хорошо. Теперь подыграй мне, – торопливо прошептал я ей на ушко.

В следующий момент, не дожидаясь согласия, приник к ее губам.

Патруль проявил деликатность. Наблюдатель не стал орать на весь парк: «А-а-а-а! Тут целуются!!». Эти слова он прошептал своим сотоварищам. Те также шепотом стали друг с другом переговариваться.

– Где? Хи-хи! Ой. А можно я одним глазком?! – послышался девичий шепоток.

– Ш-ш-ш-ш! Я те дам «одним глазком»! Вот, к примеру, будешь ты целоваться…

– А с ке-е-ем? – вопрос прозвучал лукаво призывно.

– С кем, с кем… неважно. Я к примеру.

– А-а-а-а… – разочарованно ответила девушка патрульная.

– Так вот… Короче, ты с парнем, а кто-нибудь также захочет одним глазком. Приятно тебе будет? Эй! А ты чего там застрял? Живо сюда! Совесть имейте – дайте ребятам побыть наедине.

– А ты, небось, уже не раз бывал по ночам в парке наедине? – ехидно спросил голос наблюдателя, вернувшегося на аллею.

– Это к делу не относится. А слишком любопытные будут всю ночь аллеи изучать вместо отдыха. Всем все ясно?

– Я-а-асно, – стон-ответ прозвучал дружно и шепотом.

Шаги патрульных затихли, а мы так и не оторвались друг от друга. Я больше не чувствовал никакой угрозы от девушки. Наоборот, она явно горела желанием пойти дальше поцелуев. Срывающимся шепотом она спросила:

– Мой повелитель не побрезгует скромной постелью его рабыни?

– Не побрезгует.

Вслед за моим ответом раздался удовлетворенный вздох и меня за руку повели в дом. Не активируя магические светильники, провели в комнату для прислуги на первом этаже и показали скромную, но довольно широкую, кровать. У нас в общежитии поуже будут. Как же? Здесь ведь коттедж, где слуги живут лучше иных благородных!

С грустью подумалось – будь все хорошо, и я бы так жил. Готовил бы для Лики, да гулял по парку. Если бы время можно было бы отмотать назад, что не умеют даже в том мире, то я бы… просто остался дома и не поехал с Ликой в столицу.

Между тем, девушка моментально стянула с себя комбинезон и с энтузиазмом принялась за мою одежду, стараясь поскорее освободить меня от ее сковывающего влияния.

Что я должен делать дальше по ее сценарию? Судя по всему, мы без антракта перешли от первого акта: «Битва титанов», – ко второму: «Рабыня в гареме султана». И что мне делать? Я же никогда не был ни рабовладельцем, ни повелителем. Да и гарема не содержал. Дать себя раздеть или разоблачиться самому? Как там положено? Не хочется неправильными действиями нарушить игру. Еще девушка разобидится, не исключено, что тут же вернется обратно к акту первому. Снова драться не хочется, потому что лень и настрой уже не тот.

Если не знаешь, что делать, не делай ничего. Правда, у лицедеев все иначе – ври, но делай. А у политиков еще проще: «Если вы оказались на краю пропасти и не знаете, что делать, сделайте шаг вперед». Какой линии поведения придерживаться?

В общем, голова, как всегда, занялась не пойми чем, а руки оказались умнее и уже заставили актрису-шалунью тихонько ахать и мурлыкать от удовольствия.

Девушка оказалась горячей, страстной и ненасытной. Так же, как и Дили, она была девственницей с очень хорошей теоретической подготовкой. В этой сфере она подкована была на все четыре конечности, включая пятую точку, но не имела никакого практического опыта. Правда, в отличие от рыженькой скромницы, девушка с самого начала совершенно не стеснялась и отдалась любовным утехам с энтузиазмом умирающего от жажды, наконец-то добравшегося до родника. Меня даже немного напугало ее стремление за одну ночь перепробовать все известные способы любви, благо тренированное тело с великолепной растяжкой позволяло ей чуть ли не узлом скручиваться. Был, правда, и не очень приятный момент. Точнее, не столько неприятный сколько утомительный. Мне показалось, что девушка слишком уж вошла в роль побежденной рабыни и в некоторых случаях просто терпит мои ласки. Дескать, «всё для Повелителя! Всё во имя Повелителя! Все во благо Повелителя!». Лично для меня такая покорность обернулась дополнительной работой. Мне пришлось напрячь всю свою внимательность и чувствительность, чтобы самому определять, что следует немедленно прекратить, а что, наоборот, развивать и продолжать. Не могу получать удовольствие через страдания девушки. На мое предложение просто говорить словами, если вдруг станет больно или неприятно, моя партнерша ответила категорическим отказом. Она-де обязана любыми способами доставить удовольствие «повелителю», оставив свои ощущения на втором и даже третьем плане.

Как бы то ни было, но, судя по стонам и царапинам на спине, несколько раз красавица получила полный заряд наслаждений. А уж каким взглядом она смотрела на меня, выплыв из нирваны!.. Я даже краснел и смущался, искренне не понимая, чего такого особенного сделал.

Через несколько часов, когда заря немного разогнала предутренний сумрак, я спохватился и, поцеловав девушку на прощание, стал быстро собираться. Мне надо было успеть сегодня в ресторанчик напечь очередную партию пирожных, четыре торта на заказ и еще я обещал приготовить в порядке обмена опытом говядину в трюфельном соусе с овощами по-крандорски.

– Повелитель будет навещать свою рабыню? – тихо спросила девушка.

Ох! А я даже имени не спросил, так заигрался с ней в «рабыню и повелителя».

– Как тебя зовут, моя красавица?

– У меня не может быть секретов от повелителя. Меня зовут Каллиморри. Я – истинная чайрини!

О, да-а-а! Истинная чайрини! Ну ка-а-ак же?! Каждая собака знает, кто такие эти чайрини, тем более, истинные. А я не собака, потому, наверное, и не знаю. Это – раса, титул, уровень или ранг?

Впрочем, неважно. Главное, нам было хорошо вместе и я не прочь продолжить общение на горизонтальном уровне. Не сейчас. Позже. За этот длинный день так вымотался, по большей части морально, что сил уж нет даже на удовольствия.

– Да, моя прелесть! Я буду тебя навещать.

– Значит, я могу считать себя не рабыней, а подругой повелителя? – девушка говорила с волнением и ожиданием.

Что ж она так переживает? Неужели так вжилась в роль, что воспринимает игровые прозвища, словно они имеют какое-то значение в реальности. Мне, если уж на то пошло, не жалко, лишь бы не «жена повелителя». Но… настораживает.

– Да, Лима. Позволишь так себя называть? Кали или Мори мне почему-то не очень нравится.

– Кто я такая, чтобы указывать повелителю? Я благодарю повелителя за оказанное доверие и всей душой буду стремиться его оправдать.

– Спасибо тебе, за незабываемую ночь. Сладких тебе снов.

– Повелитель! – вскрикнула девушка и торопливо объяснила. – Я не сказала тебе, когда свободна. Сейчас я работаю по контракту и могу отдыхать в течение дня. Поэтому ночами могу принимать повелителя… если ему будет угодно.

– А что за контракт у тебя?

Девушка ощутимо напряглась и, явно пересиливая себя, ответила:

– Если повелитель прикажет, я не смогу ничего от него скрыть, но мне будет больно из-за нарушения клятвы, которую я давала ранее…

Я поспешил успокоить Лиму, поскольку никаких тайн мне и даром не надо – своих хватает.

– Нет, Лима, ничего не говори… если это не навредит мне.

– Хорошо, мой повелитель, я приняла твой приказ.

– Это был не приказ, а…

– Для меня слово повелителя – всегда приказ.

Все ясно. Продолжать диалог бессмысленно. Лима, вероятно, все еще в игре и не собирается ее прерывать. Что она придумает в следующий раз? Игру «раб и его повелительница»? «Больной и целительница»? Ладно! Потом и подумаем.

Честно говоря, устал я от этих игр в повелители и даже немного засомневался в здравом уме девушки. Так долго сохранять серьезность и ни разу не хихикнуть – это нечто небывалое для девушек. Так что, играть мне уже совершенно расхотелось, но и обидеть девушку буквально перед расставанием было бы неправильно.

– И еще, Лима. Я тебя прошу – если тебе вдруг не захочется… м-м-м… видеться со мной, голова там заболела или женские дни или еще чего-такое, скажи сразу. Я не буду обижаться.

– Хорошо. Я поняла, – Лима вдруг улыбнулась ясно и открыто, словно отбросив за ненадобностью роль «рабыни и подруги», и с некоторой ехидцей сказала: – Только вот боюсь, мой «повелитель» (кавычки я точно услышал) был так хорош, что ничего тако-о-ого у меня при встрече не будет точно. Кстати, голова у меня никогда не болела, а в некоторые дни мы чего-нибудь обязательно придумаем.

Она ненадолго прижалась ко мне на пороге и поцеловала.

В свою комнату я прокрался практически на рассвете, тихо присел на кровать, снял сапоги и. Не раздеваясь прилег прямо поверх одеяла. Кира на соседнем лежбище продолжала мирно посапывать и будить ее я не стал. Она все равно замучает меня вопросами о том, как прошло свидание, так хоть оставшийся час-полтора можно будет спокойно поспать, иначе, несмотря на всю свою непомерную выносливость и силу, свалюсь в обморок, как светская львица, которой прямо в бальном зале отдавил хвост с кокетливой кисточкой грубый и грязный солдатский сапог. Так ведь если подумать хорошенько. Сам по себе эскорт – это постоянное напряжение. Попробуйте весь вечер с незнакомым человеком пообщаться так, будто вы его закадычный друг, да еще разговор поддержать на любую тему. Будь клиент и впрямь другом закадычным, так его и послать можно было бы, а нам нельзя. Живо с работы вылетишь и никогда больше подобную не найдешь.

Кроме того, приходится выполнять часть функций телохранителя. Никто не поймет, если с клиентом что-то случится во время сопровождения. Принцип простой – где взял клиента, туда, будь любезен, и положи обратно. Так что, во время драки в «тошниловке» уподобиться мудрой обезьяне, с высокой пальмы наблюдавшей бой тигра со львом, могла только клиентка. Мне приходилось ее защищать и оберегать. Значит, опять же пришлось напрягаться, как в реальном бою, где за минуты можно похудеть на пару-тройку килограммов. Это со стороны кажется, будто весело и непринужденно отбиваешь мелко и крупногабаритный мусор, да пьянь с улыбкой под стол с полтычка укладываешь. На самом деле любой бой – это всегда напряжение, связанное с большими затратами нервной и физической энергии. Даже если ты великий фехтовальщик и магистр боевых искусств, а против тебя кривые и косые с перепою ремесленники. Вон один из наших проходил с клиентом в сторонке от завязавшейся драки группы благородных, так и то их чуть не спалили боевым огнешаром. У кого-то из драчунов амулет-метатель оказался. Так он возьми и примени его прямо в городе, да по совершеннейшему пустяку. Ладно бы в цель попал! Так ведь нет! Пока он орал чего-то грозное, кто-то по руке ему шмякнул, активатор сработал и разряд полетел, но не в обидчика, а в совершенно посторонних людей – в эскортера и его клиента. Хорошо коллега оказался на высоте и успел фамильный щит выставить. Никто не пострадал, кроме помойного кота, который перед тем долго и тщательно вылизывался по случаю намеченного свидания с кошечкой из соседнего двора. Стоило животине приступить к завершающему этапу наведения лоска – вылизыванию кошачьего достоинства, как неподалеку рванул отрикошетивший огнешар, поднявший тучу горящего мусора. Мя-а-а-аву было-о-о! На всю улицу. Кот высказал все, что думает, не стесняясь в выражениях. И за свою загубленную подчистую кошачью красоту и за провалившееся свидание и за сгоревшую напрочь крысу, которую влюбленное создание от сердца своего жадного оторвало, чтобы преподнести предмету своего обожания. Скандалисты моментально устыдились, забыли, о чем был спор, и скоренько разошлись в разные стороны, скромно обходя потерпевшего кота сторонкой.

А потом этот напряженный разговор с вэри. Тоже бодрости мне не добавил. А уж как нервы потрепал, я и не говорю.

Ночь с «рабыней» хотя и зарядила немного положительными эмоциями, но и вымотала тоже. Физически я чувствовал себя способным кувыркаться с девушкой еще как минимум сутки, но мозги «варили» уже не так эффективно. Нет. Еще не закипали и мобилизоваться готовы были в доли секунды. Однако включать форсаж, когда ничего не угрожает, мне было просто лень.

Не помню, как оказался в своей постели прямо поверх одеяла, в одежде, но без обуви, однако подскочил ровно через час семь минут, как и приказал себе. Толком не проснувшись, на автопилоте влетел в умывальню, на ходу выскользнув из одежды (телекинез я себе разрешил применять, когда никто не видит). Наскоро помылся под душем, наскоро обтерся, наскоро оделся и… бегом рванул в ресторанчик. Сегодня день выпечки и меня ждут. Тесто уже замешено так, как я учил, поварята нарубили зелени, натерли орехи и взбили несколько видов крема. Если я не приду, их труд пропадет, поскольку моя рецептура предполагала стабилизацию компонентов и достижение требуемой консистенции путем введения соответствующих магем. Поэтому слово «надо» гонит меня почище злобной тещи прячущегося в трактире зятя. Хотя тещи у меня нет и не предвидится, а лень такая, что рухнул бы прямо под кустиком академического парка и не шевелился бы еще лет сто, но вот бегу. Бегу-бегу-бегу, добирая сна прямо на ходу. Город еще спит (счастливый). На улицах ночная тень лениво меняется местами с утренним сумраком. Фантастические образы и сюжеты в моем сонном сознании сплетаются с густыми тенями в подворотнях, смешиваются с лучами пригашенных магических светильников, порождая странные и порой очень интересные ощущения. Будто бесконечно бежишь неведомо куда по волшебному городу одновременно страшному и прекрасному. Волнами накатывают запахи и звуки, то чарующе прекрасные, то омерзительные. Они сплетаются, перетекают друг в друга и ты вдруг на собственном опыте понимаешь слова магистра «из конфетки» про концентрацию вещества в воздухе, способную превратить самый тонкий аромат в самую грубую вонь. На несколько секунд или минут, и улица, и дома, и фонари вдруг представляются плоскими декорациями на пустой сцене гигантского театра. Все ушли, оставив оформление последнего акта, как есть, а тебя забыли в гримерке. В огромном помещении, ранее полном света, голосов, смеха, музыки, теперь пусто и гулко. Немножко страшно и фантастически необычно. Словно и нет ничего за стенами. Словно вся жизнь – это ты один и плоские, фальшивые декорации за спиной, а впереди… черная, мрачная бездна равнодушного зрительского зала.

Через черный ход мимо дремлющей, пока еще небольшой, очереди из мужчин и подростков, имеющих знакомых среди персонала, проникаю на кухню и привычно окунаюсь в раскаленный хаос инферно. Жара от плит и печей, шипящий и клубящийся, словно от сотни плюющихся кипятком гейзеров, густой пар, наполненный ароматами жареного лука, сельдерея, петрушки, кинзы… припущенных, бланшированных и тушеных овощей, мяса, рыбы и зелени. В этой парилке мельтешат кухонные рабочие, снуют повсюду мальчишки и девчонки поварята, слышна аритмичная дробь ножей со стороны разделочных столов, где повара постарше что-то нарезают, шинкуют и натирают.

Всем этим безумием со своей приступочки ловко дирижирует главповар, гоблин по имени Глоф. На самом деле его зовут Глофурипустиросски, но ведь язык узлом завяжется пока проговоришь. Его типично гоблинский облик, существенно отличающийся от большинства разумных рас, представляется в этом филиале демонского рая вполне естественным и органичным. Некрупное зеленоватое тело с круглым животиком устойчиво опирается короткими кривыми ножками на ступни размером с небольшие лыжи. При невысоком росте – пониже меня будет – он, не сгибаясь, своими руками спокойно может почесать лодыжки крепкими пятипалыми кистями, оснащенными гнущимися в разные стороны подобно щупальцам осьминога длинными и гибкими узловатыми пальцами. Голова у Глофа треугольной формы, что по вертикали, что по горизонтали, покрыта то ли птичьим пушком, то ли мягкой шерсткой. Горбатый нос, способный шевелиться, подобно хоботу, чувствительностью превосходит собачий, что в сочетании с длинным и столь же чувствительным языком, позволяет главповару различать тысячи оттенков запаха и вкуса.

В хозяйстве Глофа приступочка из двух-трех ступенек далеко не одна. Почти все блюда, которые готовятся на кухне, главповар контролирует самолично, а при его росте – шаманить над большущими кастрюлями, кипящими на плите, без возвышения ему довольно сложно.

С удовольствием приветствую кухонного главнокомандующего, занятого тактической операцией по приготовлению завтрака для богатых ремесленников и купцов средней руки, основных посетителей этого пункта питания. В ответ на мое приветствие он скалится мелкими зубками в два ряда, кивает и снова сосредоточивается над кучками ингредиентов. Ресторанчик принадлежит братьям гоблинам. Один из них, Глоф, заведует кухней и готовит просто великолепно. Другой – администратор и организатор. Первого я кроме как в поварских штанах, куртке на голове тело и высоченном белом колпаке ни разу не видел. Зато второй – всегда в коротких синих отглаженных брюках, из под которых выглядывают элегантные розовые носочки, скрывающиеся в огромных коричневых ботинках, в коротком синем двубортном пиджачке, застегнутом по моде на одну пуговицу, и крахмальной с вышивкой розовой рубашке. Администратора я видел всего пару раз и то дольше всего в первый, когда договаривался об аренде закутка на кухне, а с братцем поваром у нас наладились теплые отношения. Глоф не скрывал от меня своих секретов, как и я от него своих. Главповар объяснял свое нежелание цепко держаться за секреты искусства так:

– Пойми, Бер. Я – мастер. И очень хороший мастер. Нам с братом давно предлагают на самых лучших условиях открыть ресторан в квартале высшей аристократии, но для этого надо принять в долю кого-нибудь из власть предержащих. По иному там невозможно вести дела. Мы с братом не хотим терять свободу. Пусть лучше потеряем деньги. Так что, определенной, всеми признанной, вершины в своем искусстве я уже достиг. Теперь могу сидеть на макушке, считать ее самой высокой в мире и не искать новых, неведомых и непокоренных, вершин. А чтобы меня не сковырнули пинать сапогами лезущих на мое место конкурентов. Так и делают многие, но такая жизнь не для меня. Скучно не расти ввысь. Озеро без проточной воды становится болотом. Понимаешь, о чем я? Все в мире находится в состоянии обмена с окружением. Ты должен что-то отдать, чтобы что-то получить. Чтобы влить в меха свежую воду, сначала надо освободить место, вылив старую. В этом заключается развитие всего сущего. Как только обмен прекращается – все! Застой! Болото! Я не хочу становиться болотом, я хочу развиваться и развиваться. Пусть молодые перенимают мое мастерство, может кто-нибудь, когда-нибудь вспомянет добрым словом старого глупого гоблина, а когда они станут мастерами, глядишь, я тоже у них чему-то да научусь.

Сегодня я был, мягко говоря, не в настроении общаться и обсуждать новые экспериментальные рецепты гоблина. Глоф, поглядев на мой сонный и усталый лик, покачал головой и не стал даже подходить. Я автоматически забрасывал магемы в полуфабрикаты, не глядя, куда какие. Ничего опасного для здоровья. Ни в коем случае. Однако, излишнее спокойствие для актера, которому предстоит выступать на детском утреннике вряд ли доставит нужное вдохновение, равно как стражнику расслабление и умиротворение на дежурстве. Не говоря уж о заряде бодрости ремесленнику, всю ночь корпевшему над срочным заказом и мечтающему отдохнуть. Ну это уж как кому повезет. Сегодня мне не до рассуждений, что кто ест и в какое время.

Дождавшись первую партию готовых булочек, плюшек и пирожных я забрал свою долю и тут же ушел. Дальше уже и без меня все нормально доделают. Ничего сложного не осталось. Разве что, перед самым уходом попросил Глофа присмотреться к одной из поварят, девочке-подростку. Если у нее нет выдающихся способностей в сфере кулинарии, то лучше будет пристроить ее подмастерьем к скульптору.

Дело в том, что непосредственно лепкой, закладкой готовой начинки, промазкой и пропиткой коржей, занимались поварята. Я, как и главповар, не препятствовал проявлению их фантазии лишь бы готовое изделие не разваливалось и не протекало пропиткой. Ребятишки с энтузиазмом старались сотворить что-нибудь необычное, аппетитное. Лучше всех получалось у девочки, которую я и приметил. Ей удавалось так лепить фигурки животных, чтобы с одной стороны, они получались умилительно живыми, а с другой – дети не плакали, откусывая голову красивому аппетитному зайчику.

Братья гоблины ко всем своим работникам, независимо от возраста, пола и расы, относились почти как к членам семьи, за что в ответ получали преданность, верность, старательность и трудолюбие. Поэтому, приметив у кого-либо способности старались их развить, в том числе и не своем заведении. У братьев на этот счет был, что называется, «глаз-алмаз». Они каким-то нюхом чуяли натуру любого разумного и точно знали, кому стоит помогать, а кому – нет. Недаром они постепенно обрастали хорошими знакомыми в разных кругах общества. В основном, конечно, среди мастеров-ремесленников, но и среди художников, артистов, администраторов, лекарей и даже мажордомов сильных домов были благодарные лично им люди.

Проскочив сквозь посторонившуюся очередь у черного хода, я выбежал на улицу, обогнул очередь у парадного – из тех, кто не имел связей среди работников ресторана, и помчался по улице. Пробежав несколько кварталов свернул в знакомый извилистый тупик.

Чем он мне нравится, так это полным безлюдьем. К тому же и дома там стоят тыльной стороной. Ни одного окна. Вероятно давным-давно тупик таковым не был и вел на соседнюю улицу, пока на ней не построили здоровенный дом, заткнувший своей задницей проход. В результате появился совершенно бесполезный тупик. Даже помойку здесь не устроишь – дверей здесь тоже нет, мусор таскать вкруголя долго, а вывозить трудно. Для телеги мусорщика узко, да извилисто – застрять и трезвому очень просто. Идеальное место для проворачивания темных делишек… если бы рядом было бы хоть одно злачное место, где собираются темные личности, которым требуется подобное место. Ну а светлым, понятное дело, обтяпывать темные дела нет надобности.

Вот я и забегал в тупик, чтобы быстренько без посторонних глаз телепортировать утреннюю добычу в стазис-карман. Тащить на руках в академию откровенно лень, а магичить на улице – боюсь. Вдруг кто увидит, как адепт первого даже не года, месяца обучения непринужденно телепортирует объемистый мешок, что под силу не меньше, чем магистру? Которому, ко всему прочему, делать больше нечего, как расходовать силу на подобные мелочи. Достаточно нанять за медяк мальчишку. Их тут полно – так и смотрят, кто даст подзаработать. А мне лень звать, платить… А вдруг еще уронит или помнет? Тем более, для меня телепортация почти ничего не стоит – расход энергии небольшой.

Даже не так. Я забираю энергию извне, и потому вопрос стоит для меня иначе – устал я или нет открывать каналы ее поступления.

В общем, влетел я на минуточку в тупик, а получилось, как муха в паутину, вляпался в ловушку. Она, правда, была настроена не на меня и уже сработала, но и новых клиентов уже готова была принять со всей душой. Буквально вылетев в спешке за поворот я почти наткнулся на группу людей в одинаковых коричневых плащах и широкополых шляпах. Они стояли примерно в пяти метрах от меня полукругом напротив полулежащего, опираясь на стенку, окровавленного эльфа. Все пятеро стояли молча, держа в руках обнаженные клинки. Видимо только что закончился скоротечный бой, в котором эльф проиграл. Зажимал явно неопасную рану на левом плече только один из незнакомцев.

На мое появление отреагировал первым тот, что стоял в центре. Наверное, главный среди этой банды… впрочем, более похожей на отряд элитных наемников. Главарь, досадливо нахмурившись, мазнул по моей фигуре равнодушным взглядом и коротко бросил в пространство:

– Убрать.

Сзади ко мне метнулись две тени. Двигались они очень быстро. Очень! Почти как вампиры… хотя-а-а почему как? Вампиры и есть. Теперь понятно, почему эльф так быстро и почти без ущерба для нападавших проиграл бой.

Я успел телепортировать мешок в стазис-карман, присесть и крутануться на левой ноге. Сабля вампира торжественно прошелестела там, где раньше была моя шея.

Со стороны должно быть видно, как сабля, сверкнув подобно молнии, проходит сквозь шею неудачника-ротозея, но… точный удар почему-то не завершился ни фонтаном крови, ни дергающимся на земле телом. А все дело в том, что сетчатка глаз наблюдателей не успевала за мной и отображала то, что было доли секунды назад.

Пропустив над собой саблю вампира, нападавшего слева, я метнул в его собрата магему «Липкая сеть», чтобы хоть на секунду связать правого. Кулак моей правой руки, облаченный в активированную магему «Латная рукавица» с выбранным параметром «Шипы», вошел в солнечное сплетение вампира и аурные шипы превратили внутренности в кашу. Левая рука, усиленная работой ног раздробила челюсть и подбросила тело на несколько сантиметров вверх. На десяток минут этот противник отдыхает – добью потом. Причем две короткие сабли, одна из которых так и оставалась в ножнах (ну совсем не уважал меня будущий труп), ему больше не нужны, а мне пригодятся. «Латные рукавицы» для рукопашного боя вещь хорошая, но не против таких шустрых врагов, как вампиры. Второй, явно так не подставится и не подпустит на близкую дистанцию. К сожалению, рукавицы не годятся для отражения хорошо заточенной стали.

Второй вампир на удивление еще не выпутался из сети. Ах, да! Это же в моих снах я дрался с противниками, имеющими в своем арсенале магические приемы рукопашного боя не хуже моих. Там сеть задержала бы врага не более, чем на полсекунды. В лучшем случае на целую секунду. Здесь же вампир еще только извивался, злобно сверкая красными глазками. Я не стал играть в благородство. Хватит. Во сне я столько раз умирал (очень больно и… страшно, между прочим), что давно забыл, как это – подождать, пока вражина поднимет выбитый клинок, или не добить подранка не будучи уверенным в том, что он в ближайшее время не сможет причинить тебе вреда. Два шага, высверк стали и голова покатилась куда-то в уголок, где и затихла.

Разумеется, ждать пока голова вампира докатится до точки остановки я не стал. Возвращаясь к компании из коричневой пятерки, на ходу отрубил голову первому вампиру, который трепыхался, восстанавливаясь, уже довольно шустро.

С размаху меня впечатало в стенку, выбив несколько капель крови из носа. Если я не ошибаюсь, в компании оказался боевой маг, который шарахнул в меня сплетением «воздушный таран». Против магических ударов у меня практически ничего нет. Все, что я могу – это применить магему разрушения враждебных магических атак. Радиус ее действия не более одного-полутора метров. Подразумевается, что боец, мастер высшего класса, может обладать слабыми способностями к магии. Недостаточными, чтобы стать полноценным магом (зачем магу быть бойцом?), но позволяющими использовать в бою подобные простенькие и слабенькие сплетения. В конце-концов, и вовсе не обладая способностями, можно иметь при себе в качестве вспомогательного тактического оружия амулеты, содержащие магемы «липкой сети», «аркана» или «путаницы в траве». Механическими или электронно-магическими активаторами пользуются все. И маги, и не маги. Конечно же, уровень мастерства должен позволять вести бой одновременно и на физическом плане и на магическом.

Говорил же себе вчера – учи боевую магию! Врезал бы сейчас этому воздушнику… Хотя, когда бы я успел? Но теперь-то уж точно займусь! Вот прибью гадов и займусь!

Вот ведь какой парадокс напрашивается. Я знаю, как устроены магемы, могу выделить блоки сплетений, развинтить их до простейшей, элементарной, структуры, понять их назначение, свойства и функционал. Перестроить так, как мне надо под конкретные потребности. Каждая магема при этом – сплетение явно на много порядков более сложное, чем используемые магами нашего мира, но… без знаний хотя бы основ боевых сплетений, пусть даже жутко примитивных по сравнению с любой, самой простой, магемой, самому изобрести нечто разрушительно убийственное очень сложно. Точно так же, как конструктору передатчиков гиперсвязи взять и сконструировать автоматический пистолет. Особенно, если он его никогда не видел.

Пять шагов в сторону группы со смещением вправо и маг закрыт телами собственных товарищей. Это не вампиры и для них мои телодвижения выглядят… выглядят… да никак не выглядят. Вот моя личность, словно цыпленок табака, распечатана трафаретом на стене, а в следующее мгновение уже слетают с плеч головы соседей и собственный плащ в брызгах крови друзей скорбно подтверждает: «Следующий – ты!». Испугаться никто не успел, как и активировать защитные амулеты. Кроме мага. Я, правда, не особо старался выделить его в группе. Знал, что все равно он не успеет атаковать, да и расстояние для дальнобойных сплетений слишком мало, а на близкой дистанции еще посмотрим, кто кого.

Скоро мы остались с магом наедине. Определил я его очень просто – сабли вампиров безвредно обтекали защиту мага из сетки маленьких, но мощных, воздушных смерчей. Через десяток секунд бессмысленной рубки я бросил сабли, «надел» на правый кулак магему латной перчатки с параметром «Таран» и в быстром темпе стал наносить удары по магу. Тот использовал «Кокон», поэтому отвечать мне не мог. Для этого ему пришлось бы, хотя бы на долю секунды, снять защиту с риском пропустить смертельный удар.

Мне было даже интересно наблюдать, как слегка прогибается и развеивается в точке удара участок сежи из воздушных смерчей. Как соседние стягиваются, заступая место уничтоженных, и распределяются вторым слоем, увеличивая интервалы между смерчиками вокруг атакованного участка. Одновременно аура мага вспышкой выдает порцию энергии для восстановления щита. Однако, с каждым моим ударом увеличивается время восстановления и тускнеет аура мага.

Я не давал ему ни мгновения передышки, и бил-бил-бил… В какой-то момент аура мага сравнялась насыщенностью с аурой обычного человека и кокон распался. В следующее мгновение мой таранный удар врезался в солнечное сплетение мага, а пальцы левой руки вырвали сонную артерию из шеи. Я отскочил подальше, чтобы не попасть под фонтан крови и – мало ли что? – под смертельное проклятие. Если оно существует в этом мире.

Оглядываюсь вокруг. Врагов не наблюдается. Плавно выхожу из боевого транса. Пыль и мусор, поднятые моими быстрыми и резкими движениями, не спеша оседают на землю. Пахнет кровью и еще чем-то мерзким. Смертью, наверное. И Тишина! Нет. Не совсем. Хриплое, сбивчивое, дыхание эльфа нарушает тишину. То что я видел мельком говорит о том, что жертва этих странных бандитов ранена тяжело. Скорее всего, смертельно. Во всяком случае, печень точно была порублена клинком вампира. Один на один эльф мог бы справится с вампиром, но с двумя – никак. Люди здесь скорее подстраховка и наблюдение со стороны заказчика. Но вот кому могло понадобиться нападать на представителя Светлого Леса? Неужели ни заказчики, ни исполнители не знали, что каждый подобный случай расследуется крайне тщательно и еще не было случая, чтобы виновные избежали страшного наказания?

Впрочем, все это философия. Если бы главарь уничтоженного мной отряда не приказал меня «убрать», а предложил тихо-мирно уйти, я бы ушел и тут же выбросил из головы чужие выяснения отношений, которые меня совершенно не касаются. В первую очередь, потому что лень выяснять, кто из них бяка, а кто зайчик. Может красавчик эльф – сволочь ушастая и обесчестил сестру (жену, дочь, мать, бабуш… в общем, нужное подчеркнуть) кого-то из присутствующих. Во-вторых, лень вешать себе на шею новые, да к тому же чужие, проблемы – у меня своих выше крыши. Мне еще сорок два дня и семнадцать часов изображать благородного адепта в академии, каждую минуту ожидая неприятностей, и, не имея ни малейшего представления, за что они могут последовать, и какого рода будут.

Эльф «с дырочкой в правом боку» все еще хрипло дышал и цеплялся за жизнь изо всех сил. Оставить его умирать мне не позволила совесть, да и дело надо довести до конца. Раз уж принял одну сторону, придется играть за нее до конца.

Посмотрел на эльфа, пока еще не до конца спасенного и поморщился. Неприятно, но надо. Потому, кстати, на лекарский не пошел – не нравится эта профессия. Была бы возможность выбора, точно отказался бы от этой профессии. Тем более, это не Дили и не Кира – там хоть на поверхности все нормально и даже красиво. Не то что у этого пациента – кровища, часть ребра торчит из раны и запах… Ж-жуть! Но теперь уж совесть не даст трусливо убежать. Умеешь – делай!

Вдохнул, выдохнул, сосредоточился, отрешившись от всего, и дальше действовал как на «сонных» тренировках. Пациент, похоже, без сознания – тем проще. Не надо усыплять. Я удобно пристроился рядом с раненым, сформировал и запустил магему диагноста, подождал результата и на его основе построил формулу исцеления.

Здесь следует пояснить, чем магема отличается от формулы. В основе всего – магема. Она представляет собой сплетение или структуру, содержащую дополнительные сплетения, служащие точками контакта для соединения с некоторым количеством других магем. Группа магем, соединенных вместе через точки контакта, и есть формула. В примитивном виде можно представить такую группу в виде математической формулы (одна магема-накопитель плюс две магемы управления плюс одна магема трансформации вещества плюс три магемы нагрева, каждая до пятисот градусов, плюс магема охлаждения до мину пятидесяти и тэде и тэпэ). Однако, здесь кроме количественного показателя очень важны: тип соединения (последовательное, параллельное) и пространственно-временное расположение в группе. От этого зависит что, в какой последовательности, в каком направлении и в какое время будет делаться.

Поскольку ничего заковыристого в ранах эльфа не было, процесс исцеления пошел практически не требуя моего постоянного вмешательства. Плохо было то, что эльф потерял много крови, а у меня в запасах не было заменителя. Не успел изготовить, да и лень было. Все откладывал на потом, а как понадобилось, так и не оказалось. И что делать? Я тяжело вздохнул. Подумал и еще раз вздохнул. Однако, дыши не дыши, а без порции крови эльфу не выжить. Стало быть, делать нечего – придется делиться своей. Будь мой пациент вампиром, как все было бы просто! Вспорол запястье, сунул ему в рот и соси голубчик сам. Исцеляйся. Эльф, вот ведь какое дело, кровь не пьет. Значит, придется в него заливать. Пришлось вспарывать вены на руке и себе и ему. Потом соединять порезы и продавливать свою кровь в эльфийские сосуды. Надеюсь это его не убьет – ведь у меня там в организме что-то нано-маго-технологичное крутиться из подарка чужой цивилизации. Хотя… мне порой кажется, что как раз та, космическая, цивилизация мне родная и близкая, а этот мир, словно временная остановка в глухой заброшенной деревеньке с водой из колодца и «удобствами» во дворе на пути в сверкающий огнями город.

Так! Что еще? Эликсир-коктейль из набора микроэлементов. Потом (не раньше) гематогенное зелье. Затем укрепляющее и тонизирующее. Это у меня должно быть в стазис-кармане.

Продолжая щедро закачивать энергию в формулу, на втором полигоне сформировал магему соединения со стазис-карманом и прошелся по каталогу. В первую очередь, перебросил мешок с пирожными из хранилища «Разное» на место, в хранилище «Кондитерские изделия», которое принадлежит хранилищу «Готовая еда» (название не звучит, зато короткое). Затем перешел в хранилище «Лекарства» и в под хранилище «Зелья – Эликсиры» забрал два малых фиала, один средний флакон и одну бутылочку.

Эх! Если бы мне была доступна телепортация живых существ, как бы она облегчила мою жизнь! Магема, которой я пользуюсь для перемещения предметов, например, в стазис-карман, к сожалению, в описании содержит строгое предупреждение не использовать для перемещения живых существ. Что-то там не хватает, а с тем, что я видел у Фаролли до сих пор не разобрался. А все почему? Потому что лень! Вот так. Теперь мучайся и трать уйму усилий там, где мог бы решить проблему быстро и просто.

Пациента придется приводить в сознание, иначе не влить в него приготовленные снадобья. То есть можно конечно, разжав ему зубы влить и так, но придется контролировать, чтобы не захлебнулся, а мне, откровенно говоря, лень.

Я уже приготовился приложить ладони к вискам, как эльф сам открыл ранее полуприкрытые глаза.

– Вы меня слышите, вэр? – эльфы жутко обидчивые и почти все вэры, а с меня не убудет, если я случайно повысил его статус.

Он моргнул. Дескать, слышит. Ага.

– Вы должны это выпить! – громко и четко, чтобы услышал и понял, сказал я и побулькал бутылочкой с эликсиром.

Пациент снова моргнул. Я придержал его голову и поднес бутылочку к губам. Эльф заранее скривившись с обреченным вздохом припал к горлышку. Однако с первым же глотком его брови поползли вверх и остановились только достигнув абсолютного максимума. Еще бы! Зачем готовить отвратное пойло, когда несколько безобидных добавок могут превратить горькое лекарство в чудесный напиток? Главное, не увлекаться и не пить просто для удовольствия. Впрочем, я не собираюсь торговать своими лекарствами.

Раненый выпил все и еще с шумом высосал последние капли из бутылочки. Я отставил в сторону пустую емкость и перешел к флакону с гематогеном. На флакон эльф уже смотрел с вожделением и нетерпеливо облизывался. Укрепляющее и тонизирующее из фиалов проскочило в желудок пациента так же стремительно.

– Посидите пока, наберитесь сил. Я тут похожу, соберу свою компенсацию за испорченное настроение.

Не обращая больше внимания на эльфа, я чуток помародерствовал и стал обладателем ста двадцати пяти полновесных золотых кроликов, не считая увесистого мешочка мини– и милликроликов. Причем сотня кроликов лежала у главного в отдельном мешочке, что наводит мысль об авансе за какую-то работу. Я даже подозреваю, за какую именно.

С оружием и амулетами я связываться не стал. Амулеты у всех были дорогими, следовательно, обязательно привязанные к владельцам. Снимать привязку – дело муторное и нудное, а потенциальный доход не способен перебороть мою лень. Что касается оружия, то как представил себе картинку: «Адепт академии магии, выползающий из заурядного тупика со связкой мечей, сабель и кинжалов на горбу», – так и смешно стало. Через пять минут после моего звонкого шествия полгорода будет активно обсуждать, кто такой данный адепт и где он разжился неплохим оружием? Может там, в тупике, оружейное дерево растет, а урожай еще не весь снят? Особенно заинтересуется стража. Тащит – значит ограбил. В лучшем случае – забрал трофеи. Однако, раз трофеи его, значит и поубивал всех он. Но если адепт просто поможет раненому эльфу дойти до наемной кареты – указатели скорее всего будут переведены на эльфа. Дети леса обычно презирают человеческое и даже гномье оружие. Вот пусть у него и выясняют кого убил, за что убил, как убил? А я так – мимо проходил и не мог оставить раненого без помощи. Кровь на рубашке эльфа подскажет, что бой вел именно он, а то, что от раны мало что осталось, так, ясное дело, эльфы бойцы серьезные.

Ну вот и формула закончила работу. Оставляю на всякий случай скрепляющую структуру, чтобы при движении снова не травмировать поврежденный орган и предлагаю эльфу проводить его до наемной кареты.

Что-то я совсем устал. У меня хоть и великолепная регенерация, но ситуация не критическая, поэтому восстановление идет в максимально щадящем режиме. То есть не так быстро, как мне бы хотелось. Со стороны наша шатающаяся парочка, мы с эльфом под ручку, наверное, похожа на очень припоздавших или, наоборот, очень ранних гуляк. Некоторые мужчины будут смотреть на нас с завистью, а некоторые женщины, увидев в нас образ своих пьяниц мужей – с презрением и злобой.

Долго ли коротко ли, но мы так и дошагали в обнимку до перекрестка. Усаживаясь в наемный экипаж, эльф вдруг схватил меня за руку и спросил:

– Как вас зовут, благородный вэр, и где вас искать?

– Зовите меня… э-э-э… Нико, – почему-то именно этим именем я решил представиться бывшему своему пациенту. – А учусь я в академии магии.

– Я так и думал. Меня зовут Виссимэль и я – ваш должник.

– Ах, оставьте! – великосветски ответил я, не поморщившись, и, даже не мучаясь угрызениями совести, спокойно соврал: – На моем месте так поступил бы каждый.

Мы пожали друг другу руки и разбежались. Причем он-то поехал, а я и правда побежал. Все равно опоздал на первую лекцию, однако, чем дольше опоздание, тем суровее наказание. Пока, если поспешу, мне грозит, в зависимости от настроения препода, пара-тройка нарядов на уборку лабораторий. Грязное это дело, однако! И не хочется, чтобы три превратилось в пять, а то и в десять. Так что, не стоит усугублять свое положение.

Вход в академию. Общежитие. Комната.

Мантия-перчатки-шапочка-очки-наносник. Учебный корпус алхимиков. Лекторий. Пусто. То есть никого. По расписанию сейчас должна быть лекция «Теоретические основы алхимии». Странно. Может я сплю и начинается какой-нибудь ужастик-кошмарик?

Я вышел из аудитории и остановился посередине пустого коридора. Так и хотелось заорать: «Лю-у-у-уди-и-и-и! Где вы-ы-ы-ы-ы?».

Вдруг в конце коридора появилась бегущая фигура в мантии. Поскольку фигура бежала в моем направлении, я остался ждать на месте. И правильно сделал. Запаленно дыша, меня обогнул одногруппник, Кость, и метнулся к двери лектория.

– Эй! Кость! Где все?

– A-а, Бер! Привет! Все по лабораториям! Тут такое… такое… Подожди, я свою сумку забыл.

Через минуту Кость выскочил со своей знаменитой сумкой, отделанной шкурой какого-то зверя с кисточками по низу. Говорит, подарок шамана орков. Врет небось, но звучит таинственно и загадочно. Никто не знает, что там настучал шаман на эту сумку, но следует признать, повод для знакомства с девушками Кость придумал просто замечательный. Подходит к понравившейся красотке с таинственным видом и начинает втирать про орков, шаманов, свою заговоренную сумку. Дескать, кто ее погладит трижды против шерсти и дважды по шерсти, тот обязательно получит хорошую оценку по тому предмету, который задуман при поглаживании. Надо сказать недостатка в свиданиях он не испытывал. Доходило ли дело до чего-либо серьезного – неизвестно, но завистников среди парней он поимел немало. Особенно наотрез отказавшись продавать сумку за любые деньги.

– А ты где был, что ничего не слышал?

Кость задал вопрос на бегу и не стал останавливаться «для поболтать». Я пристроился рядом и побежал с ним, как говорится, ноздря в ноздрю.

– Я опоздал. Вчера долго гулял по парку, вернулся поздно… Ну, ты понимаешь.

– Ага, – заржал Кость. – Небось с молодой березкой обнимался. Понимаю-понимаю. Она красивая?

– Она белая, – не стал я отвечать на провокационный вопрос. – Так что случилось-то?

– В общем нас собрали в лектории и в двух словах сказали про столкновение на границе, множество раненых и обожженных, – Кость начал рассказывать быстро, захлебываясь воодушевлением. – С той стороны применили новое оружие. Называется, вроде, «огненный ливень». Вот костью своей клянусь! Веришь? Наши с большими потерями победили. А тут приказ. Половину стихийников и алхимиков отправили телепортом исследовать, а всех оставшихся алхимиков погнали по лабораториям готовить всякие снадобья. Нам сказали – делайте простой обезболивающий препарат, что на прошлой недели разучивали. Для пропитки салфеток при ожогах. Он тоже край, как нужен, потому что не успевают обработать всех, магистры лекари задыхаются, многие уже без сил. На всех противоожоговой мази край, как не хватает. Все препараты тут же телепортом туда, в местный госпиталь, засылают. Костью своей клянусь! Представляешь? Телепортом! Специально четверо магистров сидят здесь и столько же там. Соединение обеспечивают. То туда, то оттуда. Старшие курсы и преподы варят что-то посущественнее, мази противоожоговые, эликсиры для восстановления кожного покрова. Наши снадобья требуются в неимоверных количествах. Говорят, как лоток набирается его сразу тащат к телепорту. Представляешь? Ух говорят, что там было, что было… А Кира сегодня дежурная по лаборатории, так ее прогнали, да еще наорали, будто она сама решила тихо вянуть в сторонке от работы. Костью своей клянусь! Веришь? Военный какой-то подвалил из свиты командующего, уставился на нее, а Кира что? Как положено дежурной, сидит за столиком. На столике журнал регистрации изготовленных лекарственных форм, клей и стопка заранее заполненных бланков для наклеивания на бутылки с названием препарата, инструкциями по применению, условиями хранения и сроком годности. Сидит это она, ждет, понимаешь, когда пойдет ее работа – записывать в журнал, шлепать на посуду наклейки и дописывать в бланк, кто сделал и когда – а никто ведь еще ничего не успел. Сам же знаешь, даже простую «болтушку» мигом не намешаешь. А этот чинушник, как увидел, да как завизжал, что-то вроде: «Родина в опасности, каждый человек на счету, все работают не покладая рук, а тут сидит этакая курица, зевает и в потолок плюет!». Мы все аж опухли от вони. Киру чуть не на слезу пробило, а ты ж знаешь, как нашу Киру вывести из себя – скорее сам изрыдаешься. А тот придурок и командует Кире: «Бегом на рабочее место и делать лекарство!». Кира наша отнюдь не дура. В свою очередь требует предъявить полномочия, записать в журнал приказ и расписаться. Тот стал про бюрократию орать, а Кира на своем настаивать. Говорит у нее тоже приказ делать то, что она собиралась. Короче говоря, чинуша покрутил хвостом, но подписал приказ Кире оставить ее место, идти делать растворы, а вместо наклеек и регистрации прикладывать к лотку просто готовый бланк наклейки. Вот костью своей клянусь! Веришь? Идиотизм. А если кто напортачит и пациент умрет? Как найти недоумка? Это ж получается весь факультет отвечать будет?

Из всего многословного монолога Кости, выстреливающего слова со скоростью эльфийского мастера лучника, у меня в голове застряли две мысли – надо делать противоожоговый препарат и какая-то сволочь посмела оскорбить Киру!

Мы на хорошей скорости проскочили лекционно кабинетную часть учебного корпуса и выскочили в помещение лаборатории.

О лабораториях факультета алхимии следует сказать особо. «Конфетка» представляла описание типичной лаборатории алхимика темных веков, как маленький закуток в темном подвале весь заставленный посудой, горелками, тиглями и духовыми шкафами. По стенам полки с минералами, травами и заспиртованными странными существами, частями тел неизвестного происхождения и прочими неаппетитными внутренностями. Сам алхимик, седой, сгорбленный, крючконосый старик в мантии черного цвета и остроконечном колпаке, бормоча себе под нос всякую чушь, веслом помешивает кошмарного вида варево в здоровенном котле.

То, что увидел я, когда пришел в первый раз, больше подходило к представлению о хорошо оснащенной лаборатории цивилизованного мира. Огромный хорошо освещенный зал, разделенный на секции-лаборатории по девять квадратных метров каждая. Три секции образуют ряд, а рядов слева и справа от центрального коридора по десять с каждой стороны. Посередине широкого коридора между рядами проложены желоба, по которым рабочие развозят со склада ингредиентов заказы по секциям и забирают готовые изделия на склад готовой продукции.

На втором и третьем этаже учебного корпуса все устроено точно также. Нетрудно подсчитать, что лабораторий хватает на всех. Даже если адептами заполнены все учебные места. Поскольку на нашем курсе всего-то половина состава, я нагло занял для себя лично три секции, то есть один ряд целиком. Пока в одной секции готовится зелье по заданию преподавателя, в двух других я могу кое-что сделать для себя. Тем более, что ингредиенты выдаются по требованию и без ограничений. Контроль, разумеется, существует, но не слишком плотный. Главное, чтобы потом смог отчитаться в расходовании.

Ага. Чинуши в пределах видимости – и слышимости – не наблюдается.

Ладно. Куда он денется – появится обязательно. Значит, надо хорошенько продумать для него гадость, чтобы и самому не спалится и Киру не подставить. Не позволю орать на моих друзей. Во всяком случае безнаказанно.

А пока продумывается гадость, следует заняться препаратом против ожогов. Думать тут особо не о чем. Конечно же, это будет «панацея номер шестьдесят три». Я же не знаю кто там пострадавшие? Люди, наверняка, но могут быть, и эльфы, и гномы, и орки, и вампиры… Целевой препарат эффективнее, но вряд ли младшие лекари будут разбираться в надписях, что для кого предназначено. Следовательно, вреда можно принести больше, чем пользы.

Итак, что не хватает в моих запасах для приготовления выбранной панацеи? Я быстренько набросал список, чего и сколько мне надо, положил список в коробочку с номером моей секции (одной из трех) и выложил на столик отправки. Рабочие курсируют постоянно, значит, список скоро заберут, заказ укомплектуют и доставят.

Работа пошла. Голова занята продумыванием планов мести чинуше, а руки заняты привычным делом. Много раз уже проделанным, пусть даже во сне. Да. Сон. Хорошо бы выспаться, а то эти о-о-очень насыщенные сутки все никак не хотят заканчиваться.

Лассиэль как раз принял решение не брать с собой сундучок с зельями, его личный набор первой помощи, как в двери заглянула удивленная личность мажордома и доложила:

– Ваша милость, подъехал экипаж.

Если бы экипаж пригнал слуга, специально посланный за ним буквально только что, мажордом сказал бы: «Карета подана!». Значит у него есть сомнения?

Не дожидаясь, пока ситуация прояснится через посредников, эльф сам вышел на крыльцо посмотреть, кто же прибыл в столь неудачное время?

Из наемного экипажа, пошатываясь и цепляясь руками за стойки, выкарабкивался… Виссимэль. Кого-кого, а главу дипломатической службы Владыки в столь раннее утро Лассиэль никак не ожидал у себя в гостях, да еще без предупреждения. Виссимэль изредка навещал своего старшего товарища, когда бывал в столице, но исключительно по вечерам, после окончания протокольных мероприятий и посольских дел.

– Что с вами, друг мой? – Лассиэль поспешил на помощь, подозревая, что с этим визитом не все так просто. Вряд ли молодой (сравнительно) эльф где-то напился и решил спонтанно навестить старшего друга лекаря.

– Простите меня за беспокойство, вэр Лассиэль, но я нуждаюсь в вашей помощи.

– Вы ранены?

– Да. Был. Смертельно.

Лучший лекарь королевства, не сомневаясь в том, что его друг в бреду, махнул рукой слугам и приказал нести раненого в операционную.

Результат внешнего осмотра и множества диагностических процедур заставил лекаря всерьез задуматься об очень необычном исцелении его молодого друга. То, что рана и впрямь была смертельной, и то, что она уже совершенно зажила, Лассиэль принял сразу и безоговорочно. Он даже успел уловить остатки сверхтонкого сплетения. Настолько тонкого, что при всем своем опыте и развитой чувствительности он так и не смог рассмотреть структуру. Какая же энергонасыщенность могла быть заложена в этом сплетении?

Согласно современным исследованиям линии структуры сплетений (еще одно название – «линия сил») представляют собой энерговоды или магодуки, вокруг которых концентрируется свободная магическая энергия. Диаметр такого образования, энерговод плюс магическая энергия вокруг него, всегда неизменен. Чем толще энерговод, тем, соответственно, тоньше слой энергии и тем ниже его плотность. Зато управлять такими линиями (изгибать, связывать в узлы, стыковать с другими линиями) проще.

– Расскажи мне, Вис, что с тобой произошло?

Собеседники, как обычно, после первых, официальных, приветствий перешли на дружеский тон.

– Может, ты мне сначала вина нальешь, да поесть чего-нибудь дашь? Мне бы не помешало восстановить кровь.

– Ох, прости, дружище! Я обнаружил в тебе нечто необычное вот и растерялся. Конечно же немедленно распоряжусь. Давай, вставай. Я помогу. Заранее прошу простить меня – с горячим придется подождать. Я собирался уезжать и обед мне не требовался. Сейчас подадут вина и холодные закуски. Попозже повар приготовит тебе что-нибудь на скорую руку. Да! И вино тебе пока категорически запрещено. Любой алкоголь помешает восстановлению печени.

Разговоров не вели, пока гость не насытился. Наконец, посмотрев с сомнением на две оставшиеся плюшки, Виссимэль расслаблено откинулся на спинку кресла и начал рассказ:

Повелением Владыки я стал посредником и организатором переговорного процесса между королевствами Галсоро и Сорокар. Ничего необычного. Все, как всегда. Как уже было в течение многих веков. Мы ведь уже много раз выступали посредниками между государствами и расами. И в этот раз все шло по многократно опробованному сценарию. Я договорился с королем Сорокара Каспаро третьим. Он подписал предварительное согласие на начало переговорного процесса и формирование межгосударственной комиссии по урегулированию конфликта. С копиями этих документов я и ехал сюда, в Галдор, столицу Галсоро, чтобы представить их вашему королю. Утром въехали в городские ворота и направились прямиком в сторону королевской площади, но на нас напали. Хочу подчеркнуть – штандарт переговорщиков поднять мы не забыли. Даже самые тупые и голодные разбойники не рискнуть напасть и никогда не нападают. Тем не менее, арбалетный залп выбил из седла одного из моих телохранителей. Его амулеты защиты не справились с множественными попаданиями. Мы погнали лошадей на прорыв. Вроде кого-то даже зацепили, но я не уверен. Потом погиб второй телохранитель, затем ранили мою лошадь и я побежал. Убегал от погони, мне перекрывали дорогу, я петлял, прятался… Потом я свернул в переулок, а тот оказался тупиком. Два вампира. Еще люди. Пятеро. Один из них маг. Я не сдался, но… против двух слаженно действующих кровопийц… Невозможно. Я уже простился с лесом. В общем, очень скоро я оказался прижат к стене, получил смертельную рану и свалился. Вампиры куда-то попрятались, а меня обступили люди в коричневых плащах. Лица равнодушные, ленивые. Смотрят, как на кусок протухшего мяса, и решают: дорезать или не пачкать клинки кровью. И тут этот мальчишка в форме адепта академии с большим мешком в руках. Он явно случайно здесь оказался. Главный поворачивается и командует: «Убрать». Я на секунду пожалел парня – он-то совсем не при чем. Вампиры кинулись на адепта и… Лас, ты знаешь меня, как мастера клинка, но я вооруженный не справился с двумя вампирами, а парень разметал их в миг. Я смотрел, но далеко не все успел увидеть. Очень необычная и очень смертоносная техника боя. Первого вампира он убил голыми руками! Потом завладел его саблями и в момент снес голову второму. С людьми он расправился также быстро, а вот мага он бил не саблями. Кулаками. Тот не мог ничего сделать. Ни на миг не мог снять кокон и ударить боевым сплетением. Зато мальчишка снес его защиту за восемь, максимум десять ударов. Я уже подумал не зачарованным ли тараном он в него садил. Но нет. Ничего подобного в его руках не было. Только вот… показалось мне, будто руки адепта словно в толстых перчатках из магической энергии. При каждом ударе по кокону мага шла волна.

Виссимэль некоторое время помолчал, вглядываясь в чашку с остывшим тэ, словно там, как в иллюзии воздушника, отображались его воспоминания.

– Так что было потом? – прервал молчание Лассиэль. – Прости. Я на самом деле очень спешу.

– Да-да. Дальше было очень интересно, но совершенно непонятно. Адепт присел рядом со мной и приблизил ладонь к моей ране. Я прямо всем своим существом почувствовал, как соединяются, заживают и срастаются рассеченные ткани. Как мощный поток энергии вливается в меня, подстегивая регенерацию. Мое тело по жизни получило множество ран самой разной тяжести. Меня лечили многие лекари и ты, в том числе, но никогда я не испытывал таких ощущений. Это было так, будто сотня микроскопических, но очень добрых и умелых, лекарей проникли в рану. Они сшивали, латали, чинили и наполняли жизнью мое тело. А потом… Эльф снова замолчал, выпил одним глотком оставшийся в кружке тэ, и вместо того, чтобы поставить пустую посуду на стол, стал крутить ее в руках.

– Что потом? – шепотом спросил Лассиэль, догадываясь, что дальше речь пойдет об очень странном, хотя и так странностей было полно, или неприятном событии.

– Потом, – тихо ответил его молодой друг, – мальчишка влил в меня свою кровь. Много крови. При этом он тихо костерил себя за лень. Сокрушался, что не приготовил какой-то заменитель крови, а без него помочь мне не получается.

– Заменитель крови? Очень интересно! Я лично не слышал о таком препарате. Нет, это о-очень интересно!

– Лас, скажи. Меня волнует вопрос – этот парень… он теперь мой кровный брат?

– Что? Кровный брат? – немного растерялся старый эльф. – Такое крайне редко, но бывало… Скажи, Вис, а ты своей кровью с ним делился?

– Нет.

Лассиэль крепко задумался и через некоторое время пришел к определенному выводу, который, судя по всему, очень его развеселил. Лекарь опустил голову и прикрыл глаза ладонью.

– Так что ты скажешь, Лас? Я невзначай обзавелся кровным братом?

– Нет. Не братом точно. Но очень близким тебе существом.

– Да кем?! Ла-а-а-с! Не молчи! Скажи, кто мне теперь этот парень?

– Скажу… Нет. Лучше загадаю загадку. Одно существо подарило другому жизнь и в жилах одаренного течет кровь дарителя. Кто даритель по отношению к одаренному?

– Отец, конечно. Но я не понимаю причем тут…

– Не понимаешь? А если подумать?

До Виссимэля наконец-то дошло то, что хотел ему сказать старший друг.

– Что-о-о-о?! Получается этот человеческий мальчишка… который раз в десять моложе меня, мой… па-а-а-апа?!

– Ага! – начиная во весь голос хохотать ответил ему лекарь. – Получается так! Второй отец. Как ни крути, но это – так, и с этим тебе жить.

Скоро два эльфа хохотали в голос. Правда, в смехе молодого явственно слышалась растерянность.

Устав смеяться, Лассиэль поднялся с кресла и собрался уходить.

– Вис. Ты полежи, отдохни. Здесь тебя никто не достанет, а мне пора идти и так задержался. На границе много раненых после боя.

– Подожди, Лас, – воскликнул молодой эльф. – Какие раненые?! Какой бой?! Мы же договорились с королем Каспаро о перемирии на границе до особого распоряжения. Я передал приказ лично в руки командующему с стороны Сорокара и уведомил вашего. Оба заверили меня, что ни в коем случае не нарушат перемирия.

Лассиэль чуть не сел мимо кресла.

– Так что же это получается? Нарушено перемирие – скорее всего провокация. На тебя напали и чуть не убили. Если бы не счастливый случай в лице того адепта… Да это же за-а-аговор! Я должен немедленно уведомить короля. Кстати, ты не знаешь, как зовут твоего спасителя.

– Знаю. Мы с ним познакомились. Его зовут Нико!

– Как?

– Нико. Что-то не так?

– Да не-ет, все так, – задумчиво проговорил Лассиэль. Дили исцелил Нико и Виссимэля… тоже Нико. И тот и другой – адепты академии. – Скажи, Вис, а ты узнал бы парня?

– Конечно. А уж с его кровью во мне так и на расстоянии. Ты же знаешь лучше меня про кровную связь.

– Да-да. А ты не разглядел случайно на его форме эмблему?

– Увы. Эмблема была, но деталей я не разглядел.

– Сейчас мне некогда его разыскивать, но к тебе будет просьба – освободишься, помоги мне его найти.

– Разумеется, какие разговоры!

– Ладно. Договорились. Я уехал, а ты один из дому не выходи. За тобой пришлют отряд гвардейцев. Больше нам рисковать никак нельзя.

Лассиэль уехал, а его молодой друг остался размышлять над странным вывертом судьбы, одарившей его сразу двумя отцами.

Младший лекарь Женни, с трудом сдерживая слезы, отвернулась к окну, чтобы раненые не видели, как кривится от боли и понимания собственной беспомощности ее лицо. Только что доставили лоток с обезболивающим, сделанным руками первокурсников академии. Помочь в исцелении жидкость никак не могла, но хотя бы немного очистить ожоговые раны и снять боль уже дело немалое. Палата, которая досталась Женни по жребию считалась отстойником умирающих. Больные и раненые, как чумы боялись, попасть сюда. Перевод в палату «зеро» или «вечный покой», как ее называли даже сами лекари, означал фактически окончательный приговор. Крайне редко из нее переводили в другие палаты – обычно только на кладбище. Сейчас в палате двадцать одна койка из тридцати занята была отрядом лихих разведчиков Веселого Мангуста. Сам командир вместе с подчиненными лежал здесь же и еще пытался шутить с Женни, прекрасно понимая, что жизнь его отсчитывает последние часы. Но никто в отряде не плакал, не кричал, не бился в истерике. Мужеству и твердости характера каждого можно было только позавидовать. Говорят, Веселого Мангуста в свое время тренировал сам сержант Амтор, легенда второй ударной армии, а тот в свою очередь, не скупясь, передавал все, что знал и умел, своим подчиненным. Ученик не посрамил честь учителя.

Женни, оттягивая немного момент, когда придется повернуться лицом к «ужасному лику войны», достала из ложа одну бутылочку и посмотрела на сквозь нее в окно. Ей показалось, что в центре жидкости появилась какая-то странная мутная воронка. Девушка пригляделась и увидела… золотую танцующую змейку. Та была тоненькая-претоненькая, но Женни готова была поклясться в том, что различает каждую чешуйку, бусинки аметистовых глаз, радужный капюшон и даже раздвоенный серебряный язычок. Зрелище было завораживающее. Хотелось смотреть и смотреть… Вдруг кто-то из раненых застонал, не сдержав боли и младший лекарь очнулась. Пора было приступать к своим обязанностям. Девушка не без сожаления перелила жидкость из бутылочки в кювету, стоящую на подносе, положила на поднос рулон чистой ткани и пошла к первому раненому. Смочив ткань в жидкости стала прикладывать к обожженным местам.

Раненых было много и площадь обожженной кожи у каждого большая, а девушка старалась лучше покрыть участок здоровой кожи, чем пропустить пораженный, поэтому со своей работой она справилась далеко за полночь. Усталая морально и физически она дошла до кушетки в комнате отдыха дежурного младшего персонала и не помнила потом, как заснула. Утром Женни разбудил радостный визг.

– Девки-и-и-и-и! Что вы дрыхните-е-е-е! Тут у нас такое… такое! Утром в лекарскую заходит сам Веселый Мангуст худой, веселый, кожа, как у младенца, чистенькая и требует бритву! Ему, понимаете ли, с одним усом перед девушками неудобно. Дежурный маг, как подскочил, так и рухнул обратно на кушетку. Только рот разевает и глазами вот такущими хлопает, – подруга, тоже младший лекарь, приставила ладошки к своим глазам и еще «похлопала». – Представляете все-все-все в «вечном покое» уже совершенно здоровы и есть просят. Говорят, голодные настолько, что самую пухленькую из нас немедленно зажарят и съедят, если им живо чего-нибудь взамен не принесут.

В результате долгого и подробного разбирательства, как могло произойти такое чудо, было установлено, что:

«1. Исцеление безнадежных обожженных свершилось посредством препарата, поставленного в госпиталь из академии магии.

2. Препарат мог поступить только вместе с партией, выработанной первокурсниками академии.

3. Препарат выработан одним из первокурсников.

4. Установить, кто конкретно изготовил препарат не представляется возможным, в связи с отсутствием обязательной маркировки на посуде и записей в журнале регистрации.»