Повелитель кланов

13

Хотя остаток зимы был суровым, Трэль почти не чувствовал холода, его согревало чувство вновь обретенной родины. Теперь он был полноправным членом клана, и даже среди орков Боевой Песни он не чувствовал себя таким нужным. Днем он охотился вместе с другими воинами, а по вечерам беседовал с Дрек'Таром. По ночам орки собирались у костра, громко и весело распевали песни, вспоминали дни минувшей славы.

Хотя Дрек’Тар частенько потчевал Трэля рассказами о Дуротане, его храбром отце, каким-то образом юноша чувствовал, что старый орк что-то скрывает. Но молчал. Теперь Трэль полностью доверял Дрек'Тару и знал, что тот скажет ему все, что необходимо, когда придет время.

У Трэля появился новый, совершенно особенный друг. Однажды вечером, когда весь клан собрался у костра, от стаи, которая, как обычно, спала в тени у границы освещенного костром круга, отделился один молодой волк и приблизился к оркам. Снежные Волки замолкли.

— Эта самочка хочет сделать Выбор, — торжественно произнес Дрек’Тар.

Трэль давно уже перестал удивляться, откуда шаману известны такие вещи, как пол волка или его желание сделать Выбор, что бы там это ни значило. Дрек’Тар не без усилия поднялся и протянул руки молодой волчице.

— Милая, ты можешь связать себя узами дружбы с любым из нашего клана, — сказал он. — Иди же и выбери того, с кем будешь связана до конца жизни.

Волчица задумалась, поводя ушами и внимательно изучая каждого орка темными умными глазами. У большинства присутствующих уже были спутники, но не у всех, особенно это касалось молодежи. Утул, который стал близким другом Трэля, после того как тот взбунтовался против его наглого обращения, напрягся. Трэлю вдруг захотелось, чтобы этот красивый изящный зверь остановил свой Выбор на нем.

Глаза волка встретились с глазами Трэля, и дрожь пронизала тело юноши.

Волчица прыгнула к нему и легла у его ног. Ее глаза так и впились в его. Трэля накрыла теплая волна благодарности к этому существу, то, что они принадлежали к двум разным племенам, больше не имело значения. Он знал, хоть и не понимал откуда, что она будет с ним до тех пор, пока одного из них не заберет смерть.

Трэль медленно положил руку на красивую голову Вьюги. У нее был очень мягкий и густой мех. Его охватило блаженство.

— Скажи нам, как ее зовут, — молвил Дрек’Тар.

— Ее зовут Вьюга, — объявил Трэль и удивился: откуда пришло к нему это имя?

Волчица прикрыла глаза, и Трэль почувствовал, что она довольна.

Однажды вечером, когда зима уже подходила к концу, Дрек’Тар наконец открыл Трэлю причину гибели Дуротана. Солнце стало припекать сильнее, и все громче слышалось журчание ручейков. В тот день Трэль с почтением наблюдал, как Дрек’Тар с особым ритуалом обращается к бегущим с гор ручьям с просьбой чуть-чуть изменить свое течение, чтобы не затопить становище Снежных Волков. Вьюга, по своему обыкновению, стояла рядом с ним — белая тень, безмолвная и верная.

И Трэль почувствовал, как в нем что-то изменилось. В голове у него зазвучал голос: «Мы слышим просьбу Дрек’Тара и не находим ее неподобающей. Мы не потечем там, где живет твой клан, Шаман».

Дрек’Тар поклонился и завершил ритуал, как велел обычай.

— Я слышал! — воскликнул Трэль. — Я слышал, как снег ответил тебе.

Дрек’Тар обратил к нему невидящий взор.

— Я знаю, — ответил он. — Это знак, что ты готов, что ты усвоил все, чему я учил тебя. Завтра ты пройдешь посвящение. Но сегодня вечером приходи ко мне в пещеру. Я скажу кое-что, что тебе нужно услышать.

Когда опустилась тьма, Трэль пришел к пещере шамана. Остроух, друг Дрек'Тара, приветственно взвизгнул. Дрек’Тар сделал гостю знак войти.

— Садись, — приказал он.

Трэль сел. Вьюга подошла к Остроуху, и они соприкоснулись носами, прежде чем свернуться клубками и уснуть.

— Ты, помнится, задавал много вопросов о своем отце и его судьбе. Я не ответил на них, но сейчас пришло время узнать правду. Но сначала поклянись всем, что тебе дорого, что никогда и никому не расскажешь того, что я сейчас расскажу тебе, пока не получишь знак, что это должны узнать все.

— Я клянусь,- торжественно сказал Трэль. Сердце его заколотилось. После стольких лет он, наконец, узнает правду.

— Ты знаешь, что нас изгнал покойный Гул'дан, — начал Дрек’Тар. — Но ты еще не знаешь почему. Никто этого не знал, кроме твоих родителей и меня, так хотел Дуротан. Чем меньше тех, кто знает об этом, тем безопаснее для всего клана.

Трэль молчал, напряженно ловя каждое слово Дрек'Тара.

— Всем нам ведомо, что помыслы Гул'дана заполнило зло, и в них не осталось места заботе о нуждах народа орков. Но большинство из нас не знают о том, насколько велико его предательство и какую страшную цену мы платим за него сейчас. Дуротан узнал об этом и был изгнан. Вместе с Дракой и с тобой, мой юный Трэль, он вернулся на юг, чтобы рассказать о предательстве Гул'дана могучему вождю орков Оргриму Думхаммеру. Неизвестно, удалось ли твоим родителям его отыскать, но очевидно, что они погибли из-за этого знания.

Трэль едва подавил уже готовый вырваться нетерпеливый крик: «Из-за какого знания?» Дрек'Тар долго молчал, затем, продолжил:

— Гул'дан всегда хотел только силы и только для себя одного, и он продал нас как рабов, чтобы получить ее. Он собрал нескольких колдунов, объединил их в союз под названием Совет Тени, и этот Совет, в который кроме него самого входило еще много злых колдунов из нашего народа, верховодил всеми орками. Они объединились с демонами, которые и дали им их отвратительное искусство. Демоны наполнили Орду такой страстью к убийству и сражениям; что орки забыли о своих древних путях, о пути природы и пути шамана. Они жаждали только крови. В лагере ты видел красное пламя в глазах орков, Трэль. Это знак того, что ими управляют демонические силы.

Трэль задохнулся от изумления. Ему тут же вспомнились ярко-красные глаза Адского Вопля и его изможденное тело. И все же Гром владел собой. Он признавал силу милосердия и не поддавался ни безумию жажды крови, ни этой ужасной апатии, которую Трэль видел в лагерях. Вероятно, ему ежедневно приходилось бороться с демонами. Теперь, когда Трэль осознал, насколько сильной должна быть воля Адского Вопля, он еще больше зауважал старого вождя.

— Я думаю, что причина летаргии, свидетелем которой ты стал в лагере, — это пустота, которую почувствовали орки, когда демонические силы покинули их. Лишившись этой приходящей извне силы, они чувствуют себя слабыми и одинокими. Они могут даже не догадываться, что с ними произошло, а могут и не задумываться об этом. Они подобны порожним чашам, Трэль, которые когда-то наполнял яд. И теперь они жаждут, чтобы их вновь заполнило что-нибудь благотворное. Они тоскуют по исцеляющей силе старых путей. Шаманство, восстановление связи с простыми и чистыми силами и законами природы снова наполнит их и утолит их страшный голод. Это, и только это, выведет их из оцепенения и заставит вспомнить о гордости и мужестве их племени.

Трэль весь превратился в слух, ловя каждое слово Дрек'Тара.

— Твои родители знали о сделке с Тьмой. Они понимали, что нет ничего более противоестественного, чем жаждущая крови Орда. Демоны вместе с Гул'даном надругались над мужеством, присущим нашему народу, исказили его в своих целях. Дуротан узнал об этом, и потому его клан был изгнан. Он не сказал ни слова протеста, но, когда родился ты, он больше не мог молчать. Он хотел лучшего мира для тебя, Трэль. Ты — его сын и наследник. Ты должен был стать следующим вождем. И, как я уже говорил, он вместе с Дракой отправился на юг, чтобы найти своего старого друга, Оргрима Думхаммера.

— Это имя мне знакомо, — вставил Трэль. — Он был могучим вождем, который объединил кланы против людей.

Дрек’Тар кивнул:

— Он был мудрым и храбрым, отличный предводитель для нашего народа. Но, в конце концов, победа досталась людям. Предательство Гул'дана было раскрыто, и демоны отступили. Остальное ты знаешь.

— Думхаммер погиб?

— Мы полагаем, что нет, но с тех пор никто ничего не слышал о нем. Одни говорят, что он стал отшельником, другие — что он где-то скрывается, а третьи утверждают, будто он попал в плен. Многие считают его легендой и думают, что однажды настанет час и он вернется, чтобы принести нам свободу.

Трэль внимательно посмотрел на своего учителя:

— А ты что думаешь, Дрек’Тар?

Старый орк утробно хихикнул:

— Я думаю, что уже рассказал достаточно, и тебе пора отдыхать. Если судьбе будет угодно, завтрашний день принесет тебе посвящение. Лучше подготовься как следует.

Трэль встал и почтительно поклонился. Пусть шаман и не мог увидеть этого, Трэль все равно сделал так, просто для себя.

— Идем, Вьюга, — позвал он, и белая волчица послушно затрусила в ночь вслед за своим другом.

Дрек’Тар прислушался и, убедившись, что гости ушли, обратился к Остроуху:

— У меня для тебя задание, друг. Ты знаешь, что делать.

Хоть Трэль и старался не думать о завтрашнем дне, уснуть ему не удалось. Он очень волновался, мысли о предстоящем посвящении не давали покоя. Ведь Дрек'Тар не сказал ему ничего. Неизвестность вселяла страх в его сердце.

Когда серый рассвет тусклым светом озарил свод, Трэль все еще не спал. Он встал и вышел на улицу. Все члены клана молча стояли у его пещеры.

Трэль хотел было поздороваться, но Дрек’Тар поднял руку в повелительном жесте.

— Ты не будешь говорить, пока я не разрешу тебе, — сказал он. — Иди в горы, один, прямо сейчас. Вьюга останется. Тебе нельзя ни есть, ни пить. Хорошенько поразмышляй о том пути, на который собираешься ступить. Когда сядет солнце, возвращайся ко мне, и посвящение начнется.

Трэль послушно развернулся и ушел. Вьюга, зная, что от нее требуется, осталась у входа в пещеру. Волчица задрала морду к небесам и завыла. К ней присоединились прочие волки, и этот дикий хор провожал Трэля, уходившего, чтобы побыть наедине с собой и с целым миром.

День пролетел незаметно. Тем для размышлений у Трэля было более чем достаточно, и он с удивлением обнаружил, что уже темнеет, а рыжее на фоне зимнего неба солнце уже клонится к горизонту. Пора домой. Когда погасли последний лучи заката, Трэль вернулся.

Дрек'Тар ждал его. Трэль покрутил головой, но нигде не увидел Остроуха. Это было необычно, но, возможно, это часть ритуала. Вьюга тоже не пришла. Трэль приблизился к Дрек'Тару и застыл в ожидании. Старый орк сделал ему знак следовать за собой. Он провел Трэля через занесенный снегом горный кряж к месту, где тот никогда раньше не бывал. Отвечая на немой вопрос своего юного спутника, Дрек’Тар пояснил:

— Это место всегда было здесь, просто оно не хочет, чтобы его видели. Поэтому ты видишь его только теперь, когда оно само радо тебе.

Трэль почувствовал волнение, но сдержался и промолчал. Дрек’Тар взмахнул рукой, и снег растаял, обнажив большую круглую площадку.

— Встань в центре, Трэль, сын Дуротана, — приказал Дрек’Тар. Его голос больше не был ни хриплым, ни дребезжащим, в нем звучали сила и власть, каких Трэль никогда раньше не замечал в старике. Он подчинился. — Будь готов к встрече с духами мира природы, — сказал Дрек’Тар, и сердце у Трэля подпрыгнуло.

Ничего не произошло. Трэль ждал. Но все по-прежнему было спокойно. Трэль поежился. Солнце закатилось, в небе зажглись звезды. Он уже начал терять терпение и злиться, когда услышал у себя в голове очень громкий голос: «Терпение — это первое испытание».

Трэль шумно вдохнул. Голос заговорил снова: «Я Дух Земли, Трэль, сын Дуротана. Я — почва, что растит травы и плоды и кормит животных. Я — камень, кость этого мира. Я — все, что живет и растет в моем лоне, будь это червь, дерево или цветок. Спрашивай».

«Спрашивать о чем?» — подумал Трэль.

Ответное ощущение удивительным образом напоминало добрую усмешку: «Знание вопроса — часть испытания».

На мгновение Трэля охватила паника, но потом он успокоился и вспомнил, чему учил его Дрек'Тар. В тишине вопрос сам пришел к нему: «Дашь ли ты мне свою силу и могущество, когда я буду нуждаться в них, на благо клана и тех, кому мы станем помогать?»

«Проси»,- был ответ.

Трэль начал ритмично топать ногами. Он чувствовал, как в нем поднимается сила, и в первый раз в жизни эта сила не сопровождалась жаждой крови. Она была теплой и мощной, и Трэль ощутил себя таким же твердым и монолитным, как камни — кости земли. Он чувствовал малейшее колебание земной тверди под ногами и открыл глаза, только когда его ноздри наполнил сладчайший аромат.

Земля пошла огромными трещинами, и повсюду, где раньше был камень, теперь цвели цветы. Трэль открыл от изумления рот.

«Я буду помогать тебе на благо клана и тех, кому станете помогать вы. Чти меня, и этот дар вовек будет твоим».

Трэль почувствовал, как сила отступает, оставляя его жалким и дрожащим, ошеломленным от сознания того, что ему удалось призвать и что подчинилось ему. Но через мгновение другой голос уже звучал у него в голове: «Я Дух Воздуха, Трэль, сын Дуротана. Я — ветры, что согревают и холодят землю, я — воздух, что заполняет твои легкие и поддерживает в тебе жизнь. Я ношу в своих ладонях птиц, насекомых, драконов и всех, кто осмеливается парить на моих изобилующих опасностями высотах. Спрашивай».

На этот раз Трэль знал, что делать, и задал тот же вопрос. Сила, которая наполнила его теперь, ощущалась иначе: легче, свободнее. Даже помня о том, что ему запретили говорить, он не мог сдержать смех, который с клокотанием рвался у него из груди. Трэль почувствовал легкое дуновение ветерка, и тончайшее благоухание коснулось его ноздрей, а когда он открыл глаза, то обнаружил, что плывет высоко над землей. Дрек'Тар был так далеко внизу, что казался игрушечным. Но Трэль не испугался. Дух Воздуха поддерживал его; он попросил, и дух ответил на просьбу.

Орк мягко заскользил вниз, пока не почувствовал под ногами твердую землю. Дух Воздуха еще раз приласкал его легким ветерком и исчез.

И снова Трэля наполнила сила, но на этот раз это было болезненно. Сердце заколотилось в груди, на зеленой коже выступила испарина. Орк почувствовал неодолимое желание прыгнуть в ближайший сугроб. К нему явился Дух Огня, и Трэль просил его о помощи. И Дух ответил.

Над головой послышался грохот, и, вздрогнув, Трэль посмотрел вверх. В ночном небе исполняла свой грозный танец молния. Трэль знал, что она подчинится ему, если он прикажет. Цветы, усыпавшие расколовшуюся землю, с треском вспыхнули пламенем и за несколько мгновений превратились в пепел. Эта стихия была опасна, и Трэль вспомнил о теплом и приветливом огне костров, который поддерживал жизнь его клана. И тут же Огонь умерил свое буйство, сжавшись до размеров небольшого уютного костерка.

Трэль поблагодарил Духа Огня и почувствовал, как тот удаляется. Все эти удивительные силы, которые поочередно прошли через него, совсем вымотали молодого орка, и он искренне радовался, что ему осталось познать только одну стихию.

Дух Воды мягким потоком влился в Трэля, успокаивая жжение, оставленное Духом Огня. Перед его внутренним взором предстал океан, хотя он никогда раньше его не видел, и орк с любопытством потянулся сознанием к его мрачным глубинам. Что-то холодное коснулось его кожи. Он открыл глаза и увидел, что с неба густо повалил снег. Усилием мысли Трэль превратил его в дождь, потом и вовсе остановил. Мягкое присутствие Духа Воды приносило успокоение и силу, и Трэль отпустил его с глубокой искренней благодарностью.

Он оглянулся на Дрек'Тара, но шаман покачал головой:

— Твое испытание еще не закончилось.

И тут Трэля сотряс такой мощный порыв силы, что он чуть не задохнулся. Ну, конечно же. Пятая стихия.

Дух Жизни.

«Мы Духи Жизни, сущности и души всех живых существ. Мы самые могущественные из всех, колебания Земли, ураганы Воздуха, всепоглощающее пламя Огня и потоки Воды не сравнятся с нами. Говори, Трэль, и скажи нам, почему ты считаешь себя достойным нашей помощи».

У Трэля перехватило дыхание. Он был смят и раздавлен силой, которая клокотала внутри и вокруг него. С усилием открыв глаза, он увидел бледные туманные фигуры. Одна из них имела очертания волка, другая — козла, еще одна — орка, человека и, наконец, оленя. И Трэль осознал, что у каждого живого существа есть душа, и исполнился отчаяния при мысли о том, что каждую из них ему придется понять и с каждой завязать дружбу.

Но духи в одно мгновение заполнили его собой и тут же отпустили. Эта атака совсем опустошила Трэля, но он заставил себя сосредоточиться и с уважением обратился к каждому духу. Силы его истощились, и он рухнул на колени.

Тихий звук наполнил воздух, и Трэль с трудом поднял тяжелую, как камень, голову.

Теперь они неспешно плавали вокруг него, и Трэль понял, что его подвергли испытанию и сочли достойным. Рядом взвился на дыбы призрачный олень, и Трэль осознал, что больше никогда не сможет просто есть кусок оленины, не чувствуя духа оленя и не думая о том, что это он дарует ему насыщение. Трэль почувствовал родство с каждым орком, когда-либо рожденным на свет, и даже ощущение от присутствия духа человека больше напоминало доброту Тареты, чем черную жестокость Блэкмура. Все было прекрасно и светло, даже если иногда и подергивалось дымкой; все в жизни было взаимосвязано, и любой шаман, который вмешивается в эту цепь, не проявив бесконечной заботы и уважения к духу, обречен на провал.

А потом все духи ушли. Трэль упал без сил. Он почувствовал, как Дрек'Тар трогает его за плечо. Старый шаман помог Трэлю сесть. Никогда еще молодой орк не чувствовал себя таким слабым и разбитым.

— Прекрасно, дитя мое, — похвалил Дрек'Тар, и его голос дрожал от переполнявших его чувств.- Я надеялся, что они примут тебя… Трэль, ты должен знать. Прошли годы, нет, десятки лет с тех пор, как духи в последний раз принимали шамана. Они сердились на нас за сделку с Тьмой, которую заключили наши колдуны, за то, что колдуны извратили магию. Сейчас осталось всего несколько шаманов, и все они такие же старики, как я. Духи ждали, пока появится некто достойный, чтобы передать ему свои дары. Ты первый за долгое-долгое время, кто заслужил такую честь. Я боялся, что духи навсегда отказались от связи с нами, но… Трэль, я никогда в жизни не видел более сильного шамана, а ведь ты еще только начал.

— Я… я думал, что это даст мне такую силу и могущество, -слабым голосом проговорил Трэль. — Но… до чего же я ничтожен и жалок…

— И именно поэтому ты достоин. — Дрек'Тар погладил Трэля по щеке. — Дуротан и Драка очень гордились бы тобой.