Повелитель кланов

19

Рассвет кутался в густой туман, собирался дождь. Трэль предпочел бы солнечный день, когда лучше видно врага, но дождь охладит горячие головы его воинов. А если возникнет необходимость, Трэль попросит его помощи. Но пока он предоставит погоде делать то, что ей заблагорассудится.

Он пойдет вперед вместе с Адским Воплем и небольшим отрядом Снежных Волков. Основное войско подойдет позже. Молодой вождь предпочел бы подобраться к городу незаметно, но спрятать за деревьями двухтысячную армию невозможно. Если Блэкмур расставлял на дорогах посты, его обязательно предупредят. Раньше дороги не охранялись, но с тех пор многое изменилось.

Его маленький передовой отряд, хорошо вооруженный и обученный, неспешным маршем двигался к Дэрнхолду. Трэль позвал маленькую певчую птичку и попросил осмотреть окрестности. Через несколько минут она вернулась, и Трэль услышал в голове слова: «Они заметили вас. Они бегут в крепость. Другие хотят зайти вам в тыл».

Он нахмурился. Блэкмуру было проще. Но зато численность его, Трэля, армии в четыре раза превосходит гарнизон Дэрнхолда.

Птичка ждала, сидя на толстом указательном пальце Трэля. «Лети назад и отыщи старого слепого шамана. Скажи ему то же, что рассказала мне».

Золотистая посланница склонила голубую головку и полетела выполнять просьбу Трэля. Дрек'Тар был не только хорошим шаманом, но и опытным воином. Он примет меры, когда выслушает крылатого гонца.

Трэль ускорил шаг. Дорога сделала поворот, и перед ними во всем своем неколебимом величии и славе предстал Дэрнхолд. Трэль почувствовал, как изменилось настроение его спутников.

— Поднимите белый флаг, — приказал он. — Мы выполним все формальности и, возможно, хоть немного задержим их, и они не сразу откроют огонь. Раньше нам довольно легко давалась победа, — продолжил Трэль. — Эта задача будет более сложной. Дэрнхолд — хорошо укрепленная крепость, и взять его непросто. Но запомните мои слова: если переговоры ни к чему не приведут, Дэрнхолд падет.

Трэль надеялся, что до этого не дойдет, но готовился к худшему.

Приблизившись к крепостной стене, Трэль заметил какое-то движение. Присмотревшись, он увидел направленные на них жерла пушек. Лучники тоже заняли свои позиции, а несколько десятков конных рыцарей, вооруженных пиками и копьями, выстроились перед воротами крепости. Их ждали.

Трэль продолжал двигаться вперед. На стене, прямо над огромными деревянными воротами, снова что-то задвигалось, и сердце Трэля заколотилось быстрее. На стену вышел Эделас Блэкмур. Трэль остановился. Они подошли к стене на расстояние выстрела. Дальше он не пойдет.

— Кого я вижу, — послышался невнятный голос, который Трэль не забудет никогда. — Уж не мой ли это маленький домашний орк? Как же он вырос!

Трэль пропустил насмешку мимо ушей.

— Приветствую, генерал-лейтенант, — ответил он. — Я пришел не как домашний орк, а как предводитель армии. Армии, которая один раз уже одержала победу над твоими людьми. Но сегодня я не сделаю и шага против них, если ты не вынудишь меня к этому.

Лангстон стоял рядом с лордом и не верил своим глазам. Блэкмур был мертвецки пьян. Лангстон, который уже и не помнил, сколько раз помогал Таммису дотащить его до постели, никогда не видел, чтобы Блэкмур, будучи настолько пьяным, еще мог держаться на ногах. О чем он только думал?

Конечно, Блэкмур следил за девчонкой. Его шпион специально снял засов с двери в конюшне, чтобы Тарета смогла выйти из туннеля. Он следил за ней, когда она беседовала с Трэлем и другими орками. Он видел, как она передала им мешок с едой, видел, как, о Свет Великий! она обняла одно из чудовищ, затем вернулась тем же путем. В тот вечер Блэкмур только притворился пьяным, на самом деле он был совершенно трезв, когда вместе с Лангстоном и остальными подкараулил ничего не подозревавшую девушку в своей спальне.

Тарета сперва молчала, а узнав, что все это время за ней следили, стала горячо убеждать Блэкмура, что Трэль хочет с ним поговорить. Но само упоминание о Трэле уже вывело Блэкмура из себя. Он отпустил Лангстона и стражников, и до них еще долго доносились крик Блэкмура и звуки ударов.

С тех пор он не видел Блэкмура, только слышал рассказы Таммиса. Блэкмур выслал самых быстрых гонцов, чтобы вызвать подкрепление, но оно было еще далеко. Сейчас правильнее было бы начать переговоры с этим орком, который все-таки пришел с белым флагом, и потянуть время, пока не подоспеет помощь. И этикет требовал того, чтобы Блэкмур, в свою очередь, выслал для переговоров с орками небольшой отряд своих представителей. Конечно же, Блэкмур вот-вот отдаст такой приказ, ведь он не дурак. По приблизительным подсчетам, армия орков состояла из более двух тысяч воинов.

В гарнизоне Дэрнхолда было пятьсот сорок человек, из которых обученные воины, уже участвовавшие в сражениях, составляли менее четырех сотен.

С тревогой вглядываясь вдаль, Лангстон заметил на горизонте какое-то движение. Он еще не мог различить отдельные фигуры, но ясно видел гигантскую зеленую волну, неспешно катящуюся вверх по склону холма, и даже уловил мерный бой барабанов. И один этот звук наполнил его сердце ужасом.

Армия Трэля.

И хотя утро было прохладным, Лангстон почувствовал, как на лбу у него выступила испарина.

— Очень мило, Трэль, — сказал Блэкмур. Молодой вождь с отвращением смотрел, как герой былых сражений покачнулся и с трудом восстановил равновесие. — И что это ты такое задумал?

И вновь в сердце Трэля жалость вступила в битву с ненавистью.

— Мы не хотим сражаться с людьми, если только вы сами не вынудите нас напасть. Но в твоих омерзительных лагерях, Блэкмур, томятся сотни орков. Так или иначе, но они получат свободу. Предлагаю тебе обойтись без кровопролития. Добровольно освободи из лагерей всех орков, и мы уйдем и оставим людей в покое.

Блэкмур откинул голову назад и захохотал.

— Ох, — выдохнул он и утер с глаз выступившие слезы. — Да ты шутник почище королевского шута, Трэль. Раб. Клянусь, сейчас смотреть на тебя гораздо интереснее, чем когда ты боролся на гладиаторской арене. Нет, вы только послушайте, как складно он говорит! Неужели ты думаешь, что понимаешь, что такое милосердие?

Лангстон почувствовал, как кто-то тянет его за рукав. Он подпрыгнул от неожиданности и, обернувшись, увидел Сержанта.

— Признаться, не очень-то ты мне симпатичен, Лангстон, — глухо проговорил Сержант с нехорошим блеском в глазах. — Но ты хотя бы трезв. Ты должен заткнуть Блэкмуру глотку! Убери его оттуда! Ты же видел, на что способны орки.

— Но мы же не можем сдаться! — изумленно возразил Лангстон, хотя в душе только об этом и мечтал.

— Нет,- согласился Сержант.- Но нам следует потянуть время, пока не подойдут наши союзники. Ведь он уже послал за подкреплением, не так ли?

— Разумеется, послал, — прошипел Лангстон. Услышав их разговор, Блэкмур обернулся и чуть не упал.

— О! Сержант! — проревел он, кренясь в его сторону. — Трэль! Тут твой старый друг!

Трэль вздохнул. Лангстон подумал, что сейчас он выглядит спокойнее всех.

— Мне жаль видеть тебя там, Сержант,- сказал орк.

— А мне-то как жаль, — пробормотал Сержант себе под нос, а вслух произнес: — Тебя не было слишком долго, Трэль.

— Убеди Блэкмура освободить орков, и я поклянусь честью, которой ты научил меня и которую я храню с тех пор, что никому в этих стенах не причинят вреда.

— Мой лорд, — напряженно проговорил Лангстон. — Вспомните, что мне пришлось пережить во время последней битвы, какие силы вмешались в то сражение. Трэль взял меня в плен и отпустил. Он сдержал свое слово. Я знаю, он всего лишь орк, но…

— Ты слышал, Трэль? — взревел Блэкмур. — Ты всего лишь орк! Даже идиот Лангстон это знает! Какой человек станет сдаваться орку?

Он качнулся вперед и перегнулся через парапет.

— Зачем тебе все это, Трэль?! — сипло крикнул он. — Я давал тебе все! Ты и я, мы бы повели этих зеленошкурых на Союз, и у нас было бы все, что только можно пожелать, — еда, вино, золото!

Лангстон в ужасе уставился на своего лорда. Только что Блэкмур во весь голос прокричал о своем предательстве, и теперь о нем узнали все. Хорошо, что он не приплел сюда Лангстона… пока. Лангстону пришла в голову мысль попросту столкнуть Блэкмура со стены и сдать крепость Трэлю прямо сейчас. Но у него не хватило мужества.

Трэль не упустил представившейся возможности.

— Вы слышали, люди Дэрнхолда? — проревел он. — Ваш лорд и военачальник замышлял предать вас всех! Восстаньте против него, свергните его и отдайте нам, и к вечеру этого дня вы сохраните и свои жизни, и свою крепость!

Но никакого оживления, которое могло бы означать начинающийся бунт, не последовало, и Трэль решил, что ему не удалось убедить людей сдать Блэкмура.

— В последний раз предлагаю тебе, Блэкмур. Давай договоримся мирно, или прими свою смерть.

Блэкмур поднялся во весь рост. Только теперь Трэль заметил, что в правой руке он держал мешок.

— Вот мой ответ, Трэль!

Он сунул руку в мешок и что-то достал. Трэль не мог разглядеть, что это, но увидел, что Сержант и Лангстон отшатнулись. Блэкмур швырнул этот предмет со стены, и он покатился к ногам Трэля.

Невидящим взглядом с отсеченной головы на него смотрели голубые глаза Тареты.

— Вот что я делаю с предателями! — хрипло визжал Блэкмур, выделывая на стене какой-то безумный танец. — Вот что мы делаем с теми, кого мы любим и кто предает нас… кто берет все и не дает ничего… кто любит только трижды проклятых орков!

Трэль не слышал его. В ушах у него гремел гром. Колени его ослабли, и он рухнул на землю. Ярость, смешанная с отвращением, поднималась в нем, и все плыло у него перед глазами.

Этого не может быть. Только не Тари. Даже Блэкмур никак не мог сотворить такое с невинным.

Трэль тупо смотрел на длинные светлые волосы, голубые глаза и окровавленную рассеченную шею. Потом страшное зрелище затуманилось. Орк ощутил, как по его лицу течет влага. Жгучая боль вспыхнула у него в груди, когда он вспомнил слова Тари, сказанные ему когда-то давно: «Это слезы. Они текут, когда нам так грустно, так плохо на душе, как будто боль переполнила нам сердце, и ей больше некуда излиться».

Но у него было куда излить свою боль. В сражение, в месть. Кровавая пелена заволокла взор Трэля, и он откинул голову назад и издал самый свирепый боевой клич в своей жизни. Беспощадная первозданная ярость опалила ему глотку.

Небеса забурлили. Десятки молний ослепительной вспышкой пронзили облака. Неистовый раскат грома оглушил защитников крепости. Многие из них выронили оружие и упали на колени, теряя сознание от ужаса перед гневом, которым разразились небеса при виде горя, причиненного предводителю орков.

Блэкмур захохотал, приняв ярость Трэля за горестное отчаяние. Когда стихли последние отзвуки грома, он выкрикнул:

— Говорят, ты непобедим! Что ж, я стану твоим победителем, Трэль. Я стану твоим победителем!

Трэль молча взглянул на Блэкмура. Даже с такого расстоянии он видел, как кровь отхлынула от лица его врага, когда до того наконец дошло, какие силы он пробудил своим зверским убийством.

Трэль надеялся, что все удастся решить миром. Блэкмур уничтожил эту возможность раз и навсегда. Блэкмур не доживет до следующего восхода солнца, а его крепость рассыплется, как хрупкое стекло, под ударом армии орков.

— Трэль… — Это был Адский Вопль, он хотел убедиться, что Трэль не лишился рассудка. Горе еще клокотало в груди Трэля, и слезы струились по его широкому зеленому лицу. Он хмуро взглянул на друга. На лице Адского Вопля отразилось сочувствие, смешанное с одобрением.

Трэль медленно поднял свой огромный боевой молот и ритмично затопал ногами. Остальные присоединились к нему, и земля слабо задрожала.

С ужасом и отвращением смотрел Лангстон на голову девушки, лежавшую на земле. Он знал, что Блэкмуру свойственна жестокость, но даже представить себе не мог…

— Что ты наделал! — прогремел Сержант, схватив Блэкмура за плечо и развернув лицом к себе.

Блэкмур разразился истерическим смехом.

Услышав крики снаружи и почувствовав, что камень под ногами начинает подрагивать, Сержант похолодел.

— Мой лорд, он сотрясает землю… мы должны стрелять!

— Две тысячи орков топают ногами, еще бы земля не дрожала! — огрызнулся Блэкмур.

Он снова повернулся к оркам, намереваясь поглумиться еще немного.

Лангстон понял, что они обречены. Сдаваться было слишком поздно. Трэль вот-вот применит свою дьявольскую магию и уничтожит и крепость, и всех, кто в ней находится, чтобы отомстить за девчонку. В немой растерянности Лангстон разевал рот, как рыба, вытащенная из воды. Сержант яростно уставился на него.

— Да будьте вы все прокляты, вы, высокородные бездушные ублюдки! — прошипел он и проревел: — Огонь!

Когда загрохотали пушки, Трэль даже не дрогнул. За спиной он слышал крики и стоны, но сам остался цел. Он воззвал к Духу Земли, делясь с ним своей болью, и Земля ответила. Она забурлила и вспучилась по безупречно прямой линии, которая начиналась у ног Трэля и бежала до огромных ворот, будто обозначая подземный путь какого-то исполинского червя. Ворота дрогнули. Кладка вокруг них затряслась. Но эта стена была крепче, чем наспех сляпанные стены лагерей, и выдержала напор земли.

Визгливый смех Блэкмура вдруг затих. Мир вокруг него обрел необыкновенную четкость, и впервые с тех пор, как он допился до того, что приказал казнить Тарету Фокстон, к нему вернулась ясность мышления.

Лангстон не преувеличивал. Сила Трэля была огромна, и попытка Блэкмура сломить дух орка не увенчалась успехом. Это еще сильнее разожгло ненависть генерал-лейтенанта, и он, превозмогая поступающую дурноту, в смятении смотрел, как сотни, нет, тысячи огромных зеленых тел смертоносной рекой текут к крепости.

Ему надо выбираться отсюда. Так или иначе, Трэль найдет его и убьет за то, что он сделал с Таретой…

«Тари, Тари, ведь я любил тебя, почему же ты так поступила со мной?»

Крики неслись отовсюду. У одного уха Блэкмура что-то тявкал Лангстон, его смазливое личико стало лиловым, глаза выкатились от ужаса. У другого уха, издавая какие-то бессмысленные звуки, гремел голос Сержанта. Блэкмур беспомощно уставился на них. Сержант выплюнул еще несколько слов, потом повернулся к защитникам крепости. Они по-прежнему заряжали пушки и стреляли, а прямо под Блэкмуром перешли в нападение конные рыцари. Снизу доносились боевые кличи и звон стали. Черные доспехи его людей смешались с зелеными шкурами орков, и тут и там мелькали белые пятна, как будто… Свет Великий, неужели Трэль действительно сумел заманить в свою армию белых волков?

— Слишком много, — прошептал он. — Их там слишком много. О, до чего же их много…

Стены крепости снова дрогнули. Блэкмура объял такой ужас, какого он не знал никогда в жизни, и он рухнул на колени. В таком положении, на четвереньках, как собака, он и спустился вниз по ступеням во внутренний двор.

Все рыцари были за стенами, сражались и, как предположил Блэкмур, гибли. Оставшиеся внутри люди кричали и вооружались всем, чем только можно было защитить себя: косами, вилами и даже деревянным учебным оружием. В нос Блэкмуру ударил странный, но знакомый запах. Так пахнет страх. Когда-то в сражениях он весь провонял этим ароматом. Он и сейчас чувствовал, как этот запах исходит от трупов убитых, но успел забыть, как эта вонь выворачивала ему желудок.

Так не должно было быть. Орки по ту сторону ворот должны были стать его армией. Их предводитель, снова и снова выкрикивающий имя Блэкмура там, за стенами, должен был стать его покорным рабом. Здесь должна была быть Тари… да, кстати, где она?.. И тут он вспомнил, губы его зашевелились, повторяя приказ, отнявший у нее жизнь, и его стошнило прямо перед солдатами. Тошнота выворачивала наизнанку его желудок, выворачивала наизнанку его душу.

— Он больше не может командовать! — взревел Лангстон в дюймах от уха Сержанта, силясь перекричать грохот пушечных залпов, лязг мечей о щиты и крики боли. Стены снова задрожали.

— Он давно уже не может командовать! — отозвался Сержант. — Теперь вы наш командир, лорд Лангстон! Что прикажете?

— Сдавайтесь! — ни секунды не колеблясь, взвизгнул Лангстон.

Сержант, не отрывая взгляда от шедшей тридцатью футами ниже битвы, покачал головой.

— Слишком поздно! Блэкмур погубил нас всех. Теперь придется драться, пока Трэль не перебьет нас всех. Что прикажете? — требовательным тоном повторил Сержант.

— Я… я… — Последние остатки мужества покинули Лангстона. То, что сейчас происходило, называлось сражением, а сражение было противно самой сущности этого человека — уже дважды он сталкивался с ним лицом к лицу и оба раза терпел сокрушительное поражение. Он знал, что он трус, и презирал себя за это, но факт оставался фактом.

— Разрешите, я приму командование обороной Дэрнхолда, сэр? — спросил Сержант.

Лангстон поднял на старшего благодарный взгляд влажных глаз и кивнул.

— Ну что же, ладно, — вздохнул Сержант, повернулся к людям во дворе и начал выкрикивать приказы.

В это мгновение ворота с треском рухнули и во внутренний двор одной из самых могучих крепостей ворвался поток орков.