Повелитель Теней [= Книга Теней]

Пролог

Жизнь, как и все существующее на этом свете, имеет свою оборотную сторону. Однако эта сторона, вопреки общепринятой теории, не смерть. А нечто куда более ужасное.

Смерть — не отсутствие жизни, а всего только ее логическое завершение. У жизни есть свое начало и есть свой конец. Это смерть. Смерть же, в свою очередь, имеет конец и начало. И это — жизнь.

Но обратная сторона бытия противоположна и Жизни, и Смерти. Что же это такое? Где нет ни жизни, ни смерти? В Пустоте.

В Пустоте нет ничего, поскольку ничто не может выжить в местах, противоречащих Жизни. Во владения Смерти жизнь проникнуть может, но не во владения Пустоты.

Там нет ничего, в один голос говорят знающие. Однако они не утверждают, что там нет НИКОГО…

1. Мстители и жертва

Человеческим языком невозможно было описать призрачные образы, сливающиеся с окружающей их массой серого Ничто. И разговоры их — если то были разговоры — звучали не на человеческих наречиях.

Однако почти все они были людьми… когда-то.

И всех их объединяло одно качество, присущее исключительно человеку. Месть. Месть тому, кто заставил принять их теперешнюю участь. Тому, кто избежал тысячи смертей, обещанных ему многими.

Их было много, однако главенствовал один. Некогда его называли Отцом Богов, но здесь он предпочитал свое другое имя — Хаос. Имена оставались единственным достоянием обитателей Пустоты, так как все их силы были отняты. Нет, не Повелителем Теней, а самою Пустотой — не существует сил, способных действовать внутри нее.

Кроме силы самой Пустоты, которая много больше любой иной.

— Схиавхей!

— Слушаю, — отозвался шипящий голос.

— Вы уже установили контакт?

— Да, как раз недавно нам повезло…

— Не важно, — оборвал Хаос. — Меня интересует только результат. Сталкаор!

— Здесь, — сказал бывший чернокнижник. — Я готов открыть Врата в любую минуту. Нужен лишь приток энергии.

— Будет тебе энергия, — бросил Хаос. — Как у тебя, Кан?

— Если не возражаете — Император, — произнес где-то вдали тихий голос Шао Кана. — Пустота вскоре ответит. Готовьтесь к всплеску.

— Отлично! — прогремел Хаос. — Джелерак, начнешь действовать по моему сигналу.

— Наконец-то, — раздался вздох облегчения. — А то я уже…

— Ты находишься тут меньше, чем любой из нас, — раздраженно заметил голос того, кто был в курсе всего плана (и автором большинства его аспектов), но сам имел иные причины для действия. — Тебе жаловаться нечего. Если бы не Пустота, я…

— Оставьте это, — сказал Хаос. — Незачем ссориться сейчас, пока дело не сделано. Потом разберетесь.

— Внимание! — проговорил Шао Кан. — Начинается!

Разбуженная его длительными уговорами Пустота издала глубокий вздох, выпустив малую толику своего дыхания — своей неисчерпаемой энергии. Тотчас же Джелерак преобразовал ледяное дыхание Пустоты в вид, куда более пригодный для работы, и передал Сталкаору. Чернокнижник, некогда славившийся своим искусством работы с неисследованными порталами, быстро создал Врата из полученной энергии. А Схиавхей, которому не могло повредить убийственное для других излучение Барьера, метнулся внутрь и стабилизировал портал с другой стороны.

— Есть! — послышался его торжествующий возглас.

Минутой спустя на реальной стороне бытия оказались и остальные. Они медленно теряли призрачный вид, обретая плоть. С каждым мигом в их новообретенных глазах разгорался огонь, грозивший неминуемой смертью их врагу. Повелителю Теней.

Хранитель смертельно побледнел, услышав эту новость. Не проснувшись окончательно, он уже подхватил зеркало и вызвал Воланда.

— Понял, — тихо процедил тот, выслушав сообщение. — Вот уж никогда бы не поверил… Ладно, Отто. Посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо, — поблагодарил Хранитель, прерывая контакт. Затем он привел себя в порядок и стал подбирать наилучшие формулировки для доклада Необходимости.

Воланд, вероятно, мог бы самостоятельно разобраться даже с таким непростым делом. Лозунг его команды «Невозможность» — «Сделаем невозможное свершившимся фактом!» — несколько утрирован, но в целом вполне соответствует истине. Они в прошлом не раз совершали подвиги, которые считались совершенно невозможными с любой точки зрения.

Однако мессиру не хотелось охотиться за беглецами из краев Пустоты и водворять их на место. Он не считал охоту за преступниками достойным занятием, даже если среди этих «преступников» находился сам Хаос, с которым в открытом бою еще никто не мог справиться… Хотя нет, мог. Повелитель Теней. Но он получил свое и теперь не может помочь никому. Так что Воланд решил передать дело тому, кто всегда именовал себя лучшим специалистом по вопросам безопасности. И, вызвав Блэка, немедленно отправился во Двор Хаоса.

Пройдя через тайную дверь в Пути Всевидящих, он тут же наткнулся на одного из шпионов-демонов, спешащего к Мандору с каким-то докладом. Последовав за ним, Воланд вскоре добрался до цели.

— Мессир? — удивился Мандор, снимая ноги со столика и закрывая книгу. — Какими судьбами?..

Несколькими точно подобранными предложениями Воланд вкратце обрисовал ситуацию. Глаза Мандора сузились.

— Но почему вы обращаетесь ко мне?

— Ты же у нас специалист в области безопасности. К тому же тут замешан сам Хаос. Где я, по-твоему, найду другого эксперта сразу по двум этим вопросам?

Мандор понял, что не всегда удобно иметь первоклассную репутацию. Однако отказаться теперь было невозможно.

Возможно, Мандор бы и нашел какой-нибудь способ уладить вопрос, но в настоящее время его беспокоило другое расследование. Посланные в Четранию агенты никак не давали о себе знать, а внутри самого Двора Хаоса бушевали невероятные слухи о недавней битве Логруса против неведомых сил. От Мандора постоянно требовали все новой информации, которую он, как глава Всевидящих, был обязан предоставлять. Не бесплатно, понятное дело, но это отнимало массу времени и сил.

В конце концов Мандор решил обратиться за помощью к специалисту широкого профиля, именовавшему себя Владыкой Вселенной. Сперва он описал положение дел, а потом сделал тонкий намек: мол, разве не было бы красивым совпадением, если бы все как-нибудь по-быстрому уладилось? Мефистофель, не долго думая, ответил: а каким прекрасным совпадением была бы определенная сумма, в тот же момент волшебным (или любым другим) образом появившаяся прямо у меня в руках! Когда же Мандор уточнил размер этой суммы, то убежденно сказал: нет, таких совпадений не бывает!

— Да, это проблема, — согласился Сухэ, к которому Мандор пришел за советом. — Я не хочу вмешивать в это дело Силы. Но могу порекомендовать небольшой метод проверки.

— Что тут проверять? — не понял Мандор.

— Посуди сам: что вообще заставило их покинуть Пустоту? Почему они, рискуя остатком жизни, пошли на открытый конфликт со Вселенной в целом и Безымянными в частности?

— Согласен, это интересный вопрос. Спасибо за совет.

Мандор довольно быстро «добыл» одного из бежавших — некогда это был начинающий колдун по имени Джейер. Беглец не хотел говорить, однако Мандор всегда умел добиваться своего. Вскоре сопротивление Джейера было сломлено, а один звук легкого удара металла о металл заставлял его судорожно вздрагивать.

— Итак? — Мандор подбросил в воздух маленький металлический шарик. Тот завис, а потом мягко упал в его раскрытую ладонь. — Повторяю вопрос: сколько вас бежало из Пустоты?

— Не знаю, — выдавил Джейер. — Я не видел всех. Примерно шестеро; быть может, больше.

— А кого знаешь ты?

— Моего учителя, Сталкаора. Потом, того, кто называл себя Хаосом.

— Помнишь еще чьи-нибудь имена?

— Джелерак… — Пленник нахмурился. — Схиавхей… и еще кто-то.

— Ладно, это может подождать. Теперь подумай как следует, прежде чем отвечать на вопрос. Зачем вы покинули Пустоту? Какова основная цель этой акции?

— Месть, — тут же сказал Джейер.

— И кому же вы собирались мстить? — Мандор вновь подбросил шарик к потолку.

— Повелителю Теней.

Шарик завис в воздухе. Мандор издал неопределенный звук, с трудом сдерживая изумление.

— Повтори.

— Повелителю Теней, — послушно проговорил Джейер. — Я не лгу.

Инеррен закрыл книгу и отложил в сторону. Место, где он находился, — зал Безумного Оракула — нельзя было считать совершенно безопасным, но ввиду его малоизвестности тут можно было расслабиться и как следует отдохнуть от недавних передряг.

Чародей вовсе не собирался задавать Оракулу новые вопросы, хотя по прочтении книг Роджера таковых у него накопилось вполне достаточно. Просто невероятно искаженная архитектура этой комнаты более чем соответствовала его мрачно-ироническому настрою. В сущности, как еще должен чувствовать себя тот, кого приговорили к пожизненному заключению на обратной стороне бытия?

То, что прежние союзники в последний миг пришли на помощь, было весьма неожиданным поворотом событий, Инеррен тогда уже приготовился встретить свою участь. Однако спасение не заставило его измениться. Как и прежде, впечатавшийся в его душу и сознание узор Теневой Тропы устоял против всех испытаний.

Это, возможно, выглядит смешно, но в недавнем разговоре с Призраком чародей — сам того не подозревая — сообщил ему чистую правду. Посвященный Теневой Тропы становится личностью того же уровня, что и Посвященные Логруса и Лабиринта… Кстати, все увертки Дворкина и его нежелание поддерживать разговор о Лабиринте теперь понятны. Тот просто опасался, что Инеррен (как всегда, из чистого любопытства) станет изучать сей «центр Порядка», а к чему бы привело это в дальнейшем, не мог бы сказать даже Его Величество Случай… Интересно, это, случайно, не нынешний король Амбера, Рэндом? Очень вероятно.

Чародей спокойно занимался абстрактными раздумьями, наслаждаясь каждым мгновением выпавшей ему передышки. Да, передышки; он вовсе не тешил себя надеждами, будто вышел из Игры. Предчувствия никогда не обманывали Инеррена, и сейчас они утверждали, что в относительно недалеком будущем его ожидает работа…

Никто не знал, где находится Повелитель Теней. Все, у кого Хаос и его подручные пытались это выведать, либо вообще не знали этого имени, либо искренне уверяли, что он мертв, изгнан Богами Судьбы с этой стороны бытия. Однако это было неправдой: на другой стороне Повелителя Теней не было.

Именно это, в сущности, и подвинуло их действовать. Изгои реального мира, они все же имели информацию обо всем происходящем по эту сторону бытия. Узнав о приговоре Суда Равновесия, они подготовили Повелителю Теней соответствующий прием… только вот он не явился туда.

Кто-нибудь менее уверенный в себе мог бы уже предположить, что Повелитель Теней из двух возможных выборов сделал третий — невозможный. Но только не Хаос!

Он знал: с каждой секундой риск возрастает. Он знал: силы Безымянных и всех прочих приведены в полную боевую готовность и ждут лишь сигнала, чтобы атаковать их и заставить убраться прочь — или уничтожить окончательно. Он знал также, что этот конфликт отзовется по всей Вселенной всплеском небывалой силы.

И Отец Богов плевал на это, равно как и на собственную участь. Не беспокоили его и судьбы союзников. Имело значение только одно: завершение дела. Никто не может ускользнуть от мести Хаоса!

Самое интересное, что все беглецы были согласны с такой постановкой вопроса. Их не волновала собственная судьба, главное — отплатить обидчику. Повелитель Теней должен уйти в Пустоту!

Так думали все. Кроме одного.

Имя его было известно во Вселенной. Упоминалось вслух оно довольно редко, однако забыть его не могли себе позволить даже всемогущие Боги — потому что им было доказано, что не такие уж они и всемогущие. Доказано наглядно и убедительно. (Правда, те Боги на самом деле не были богами. Зато остальные считали именно так; а ведь только искренняя вера многочисленных поклонников делает Бога истинно могущественным.)

Имя его упоминалось подобно проклятию, зачастую в нарицательном смысле, обозначавшем предательство самого святого.

Это был Бранд. Бранд из Амбера, вошедший в союз с Лордами Хаоса и едва не уничтоживший Вселенную. Бранд, предавший свою семью ради честолюбия и желания стать Владыкой Всего Сущего. Бранд, даже после смерти заставляющий людей нервно содрогаться при упоминании своего имени.

Но теперь имела значение только часть его жизни. «Повелитель Теней, — думал Бранд, — должен исполнить кое-что — прежде чем мои союзнички разорвут его в клочья. А для этого…»

Для этого понадобится помощь одного старого друга. Вернее, старого врага. А еще точнее — старой противницы. Составившей некогда гениальный план, приписываемый обычно ему самому.

Она именовала себя Повелительницей Хаоса, что крайне забавляло Отца Богов (если что-то вообще могло его развеселить)…

Джейер выдал Мандору целую пригоршню сведений, от которых у того в буквальном смысле слова потемнело в глазах. Оказывается, Повелитель Теней вовсе не сидит сейчас где-то на оборотной стороне бытия, вспоминая все свои прегрешения (как думали Безымянные). Он вообще не попал в Пустоту — а ведь Мандор самолично видел казнь. Хотя нет, он не видел самой КАЗНИ воочию — он видел ее изображение на волшебном экране! Так…

За эту информацию заплатили бы очень много. На миг Мандор представил себе радужные перспективы выуживания ОЧЕНЬ крупной суммы у дюжины Лордов Сфер одновременно, потом вообразил сцены в кабинетах Хранителя и Ананке… Да, игра бы получилась великолепная. Но это может обождать. Сейчас по-прежнему нерешенным остается вопрос — как бы водворить на место беглецов или уничтожить их, не вызвав внеочередного вселенского катаклизма?

Мандор долго обдумывал ситуацию со всех сторон, даже прикидывая возможность привлечения к делу прежних врагов из Амбера. Вскоре у него в голове родилась одна парадоксальная идея. Ну в самом деле, кто лучше всех может возвратить группу беглецов в Пустоту, как не тот, кто их туда загнал?

То есть Повелитель Теней. Оставалось одно — найти его.

Мандор поудобнее устроился в глубоком качающемся кресле, закрыл глаза и прошелся внутренним взором по ключевым точкам Вселенной, задавая везде один и тот же мысленный вопрос. Ответ был отрицательным, но это только подстегнуло Мандора: все-таки нашлось место, ускользнувшее от внимания Всевидящих!

То пространство, которое Мандор обозревал за долю секунды, армия разведчиков высшего класса не исследовала бы даже за миллион лет. Только поэтому он и мог достичь успеха. Сужая круги поиска и отсекая пройденные ветви, глава Дома Всевидящих медленно, но уверенно двигался к цели.

Инеррен почувствовал на себе чей-то взгляд и поднял голову. Перед ним парил призрачный образ Мандора.

— Мне следовало догадаться, что это будешь ты, — произнес он.

— А мне следовало догадаться, что ты не примешь навязанной участи. — Мандор материализовался окончательно. — Твое счастье, что я нуждаюсь в твоей помощи именно сейчас.

— Так я и предполагал, — кивнул чародей. — Что на сей раз?

— Я надеюсь, ты знаешь, что у бытия две стороны?

— Да, — мрачно сказал Инеррен, не вдаваясь в подробности.

— А знаешь ли ты, ЧТО находится на той стороне?

— Знаю.

На такой ответ Мандор явно не рассчитывал. Чародей криво усмехнулся.

— И знаю также, КТО находится на той стороне. С несколькими из них я даже лично встречался.

— В таком случае ты можешь предсказать и свое задание.

— Гм… — Инеррен потер виски. — Ты ведь не хочешь сказать, что Барьер пал и они вырвались на свободу?

— Не хочу, — подтвердил Мандор. — Барьер стоит, как и стоял. Но вторая часть твоего предположения верна. И не спрашивай меня, как они ухитрились это осуществить.

— «Они» — это кто? Неужели все узники Пустоты?

— Не знаю насчет всех, но… по-моему, тут хватит и нескольких имен. Сталкаор, Схиавхей, Джелерак, а на закуску — Хаос собственной персоной.

Чародей устало склонил голову.

— Я невероятно горжусь тем, что мне оказано такое почитание со стороны одного из Высших, — проговорил он. — Я счастлив услышать, что меня считают самым могущественным из магов в пределах Миллиона Сфер и за оными. Мне приятно, что моя личность стала настолько важной для узников Пустоты, что они преодолели Барьер, причем таким странным способом, что никто не может этого понять. Но, увы, — тут его тон стал прежним, иронически-надменным, — остается только догадываться о причинах назначения Высших на их текущие посты. Во всяком случае, главным тут был не вопрос смекалки.

— Поясни свою мысль, — не понял Мандор.

— Как, интересно знать, я справлюсь со всеми, вместе взятыми? Не думаю, что мне будет везти так же, как в первый раз. Кому, как не мне, знать, что мои победы — результат слепого везения…

— Понимаешь, — сказал Мандор, — везение зачастую является только результатом тщательной подготовки. А если еще учесть все фокусы Богов Удачи…

— Как? — переспросил Инеррен. — Разве удача — не вотчина того, кого называют «Его Величество Случай»?

— Не совсем. Да, Его Величество Случай отвечает за везение — в иерархии Богов Судьбы. Однако существуют также Боги Удачи, о которых знают не многие — потому что они почти никогда не заявляют о своем существовании.

— Стоит мне подумать, будто я понимаю хоть часть структуры Вселенной, как тут же выясняется, что дело обстоит совсем иначе, — с усмешкой заметил чародей. — Ладно, оставим эти дискуссии до более подходящего момента. Дело важнее.

— Вот это мне по душе! — Мандор соизволил улыбнуться. — Речи не теоретика, а практика! Оставь свои изыскания другим, более знающим, а сам займись только практическим воплощением своих и чужих проектов — тебе тогда цены не будет.

— Интересно, — усмехнулся Инеррен, — а я чем, по-твоему, занимался? Проверкой собственных предположений? Или все-таки исполнением чужих заказов?

— Замнем для ясности, — сменил тему Мандор. — Итак, тебе нужно что-нибудь для работы? Скажи, я достану.

— Мне нужна информация, — заявил чародей. — Вся информация, даже та, которая не имеет к делу прямого отношения.

Информация?! Что он о себе думает, возмутился Мандор. Ведь информация — это самое дорогое, что только имеется во Вселенной!

Он медленно спускался по винтовой лестнице, обвивающей северный шпиль цитадели Ганту. Полосатое небо Двора Хаоса меняло свой фоновый цвет с синего на красный, и, как всегда в это время, ярко-золотые точки несуществующих звезд совершали на нем свой сложный ритуальный танец.

Ветер швырял в него пригоршни тонкой пыли, принося с собою сладкий запах тлена и дым далекого пожара. Погребальный костер, определил он с легкостью эксперта.

Тонкая черная кожа его перчаток не помешала чувствительным пальцам нащупать фальшивые заклепки на потайной двери и нажать их в определенном порядке. Легкий скрип несмазанных петель прозвучал в тишине потайного коридора подобно сигнальному колоколу.

Несколько минут — и он был у цели. Вначале он осторожно прислушался к происходящему в кабинете, потом откинул портьеру и вошел. Никого. И ничего подозрительного.

Сзади его шеи коснулось холодное острие.

— Кто же это настолько уверен в себе, что осмелился вторгнуться в мои личные покои? — промурлыкала Дара.

— Ты знаешь меня, — сказал он.

Клинок исчез. Мгновением позже резкий рывок развернул его лицом к Повелительнице Хаоса. Та всмотрелась в его глаза (точнее, один, левый глаз) и кивнула.

— Неожиданность, что и говорить, — произнесла она. — Надеюсь, у тебя имеются серьезные причины, Бранд?

— Конечно, — усмехнулся он, — я знаю, с кем имею дело. Моя цель тебе известна — с тех пор она не переменилась. Хотелось бы уплатить по счетам.

— Может быть, я бы и смогла тебе помочь, — заметила Дара, — все зависит от того, что можешь предоставить ты.

— А что нужно тебе?

— Вообще-то Боги Судьбы приговорили его к заключению в Пустоте, — начала Повелительница Хаоса, — но я уверена, что у тебя найдется способ обогнуть это препятствие…

— О да, — усмешка Бранда была весьма странной, однако пояснить это выражение он не счел нужным, — и не один способ. Так кто конкретно тебе необходим?

— Некий колдун, называющий себя Повелителем Теней.

Бранд с присвистом втянул в себя воздух и медленно выдохнул.

— Тебе придется встать в очередь.

— Я имею высший приоритет.

— Что, даже выше, чем сам Хаос?

Глаза Дары округлились. Такой ее мало кто видел.

— Расскажи, — потребовала она. — И поподробнее.

Он подчинился и рассказал. В подробностях.

Наконец даже Хаос признал тщетность открытого поиска и принялся за сложные вычисления. Интересовал его, естественно, ответ на такой вопрос: где может находиться сбежавший от Безымянных? Вернее, где он находится в данный момент?

Но ответа не было. И сам Хаос, и его подручные обладали немалыми знаниями, однако не могли отыскать во Вселенной одну конкретную личность — Повелителя Теней.

Тут Джелераку пришла в голову здравая мысль: а не могут ли сами Тени знать, где находится их повелитель? Выяснением этого вопроса он и занялся. Вскоре ответ был получен. Оказывается, Тени приходили к Повелителю только по его зову, поэтому насчет его местонахождения не могли дать никакой информации; зато они окончательно подтвердили предположения Хаоса. Да, Повелитель Теней находился на этой стороне бытия, поскольку не мог покинуть ее, не передав свое могущество кому-то другому. А этого не произошло.

— Эти Тени знают больше, чем полагают, — заявил Шао Кан, выслушав сообщение Джелерака. — Они дали нам все ключевые сведения.

— То есть? — спросил Хаос. — Не вижу…

— Все просто. Обрати внимание: все мы были побеждены с помощью его Теней. Так?

— Нет, — возразил Джелерак. — На меня он спустил Дилвиша с…

— Дилвиш никогда бы не добрался до тебя без поддержки Повелителя Теней, — заметил Хаос. — Тут Император прав. Он постоянно использует силу Теней, одну из тех немногих Сил, что не нуждаются в конкретном источнике. Потому что Тень существует везде, где есть толика Света и Тьмы. А значит, по всей реальной стороне бытия. Ты сам только что выяснил: чтобы уйти на другую сторону, Повелитель Теней обязан отдать свою силу. Понятно почему.

— Допустим, — согласился Сталкаор, — но что это дает нам?

— Средство одолеть его, — сказал Шао Кан. — Потому что есть сила, которую Тень не одолеет. Это — сама Тень.

— Продолжай, — молвил Хаос после короткой паузы.

— Вывод очевиден. Если мы познаем Тень, мы познаем и Повелителя Теней. Тогда мы будем в курсе всех его намерений, даже тех, которые только зарождаются. И уж конечно, без труда отыщем его с помощью его же силы.

— Итак, ты предлагаешь пройти эту самую… Тропу Теней вслед за Повелителем Теней?

— Да. Думаю, это будет самым простым решением.

— Но уверен ли ты в успехе? — поинтересовался Сталкаор.

— Как можно быть в чем-то уверенным? — вопросил Император. — Ты можешь предложить более быстрый путь? Давай. Я готов обсудить все варианты, которые дают хотя бы шанс на удачу.

— Не нужно. И так потеряно много времени, — сказал Хаос, — кроме того, трудности какого из Путей могут остановить НАС?

Все усмехнулись. Они были, конечно, не самой слаженной группой, но даже в одиночку любой из них обладал способностями, многократно превосходящими возможности любого претендента на получение Силы. Даже такой странной и неоднозначной силы, как Тень.

Джелерак вновь призвал Тени и потребовал указать дорогу к началу Теневой Тропы…

Инеррен зло усмехнулся. Такой поворот событий не был на руку ни Безымянным, ни всем остальным, отвечающим за сохранение хрупкой и нежной структуры Вселенной. Если один Посвященный Теневой Тропы — до того бывший не более чем рядовым магом — натворил во Вселенной столько шуму, то что же произойдет, когда ее прохождение завершат такие личности, как Джелерак и Сталкаор?

(Правда, он сомневался, что им удастся это сделать.)

А как насчет Хаоса? Что сотворит с Ним Теневая Тропа?

Или (тут чародея прошиб холодный пот) что сотворит ОН с Теневой Тропой? Вернее, ИЗ нее?

Обдумав сообщение Теней еще раз, он четко понял, что выбора на сей раз у него нет. Встреча с Хаосом и его подручными должна произойти в пределах Теневой Тропы, иначе этот бой уничтожит Вселенную. Инеррена называли сокрушителем устоев — и это была правда. С его силой при наличии целеустремленности вполне можно было сокрушить любое препятствие, даже если это препятствие — «несокрушимый» Кодекс Равновесия. А силу чародей получил, пройдя по Теневой Тропе до границ Королевства Сумерек.

Что ж, значит, будет так. Теперь, усмехнулся он, предстоит освоить несколько не свойственный мне метод: борьба с превосходящим противником на МОЕЙ территории.

«Впрочем, — подумал Инеррен, — превосходство-то можно и уменьшить. Никто, кажется, не запрещает ввод в Игру нескольких новых — вернее, старых — фигур.»

Фигур Игры Теней. То есть — его союзников из прежних скитаний.

Собрав разрозненные образы воедино, чародей произнес:

И они пришли на его зов. Айра, Джек, Гэррок и… Рэйден.

На некоторое время камера Безумного Оракула превратилась в хаос изумленных возгласов, так как кое-кто из них явно никогда не ожидал встретиться вновь. Естественно, больше всего удивлялись «чудесному появлению» самого Инеррена.

— Знаешь, — заметил Рэйден, — по Вселенной с недавних пор ходят странные слухи. Мол, Барьер не так крепок, как представлялось ранее, а Пустота — не столь уж необитаема…

— Сообщаю тайну чрезвычайной важности, — заговорщицким шепотом проговорил чародей. Все прислушались. — Некоторое время назад был совершен прорыв с другой стороны бытия. Беглецов не меньше шести. На данный момент один обезврежен, известны еще четыре имени: Схиавхей, Джелерак, Сталкаор, Хаос.

При упоминании последнего имени внешняя невозмутимость покинула даже Джека, который терпением мог поспорить с Тенями.

— И это что, и есть то задание, которое мы должны выполнить? — уточнила Айра ледяным тоном. — Ты серьезно?

— Да. Признаюсь, мне и самому было не по себе до получения последней новости.

— Какова же она?

— Дело в том, что они хотят отомстить своему «убийце» — мне, то есть. Но определить мое местоположение оказалось им не под силу, поэтому Хаос сделал очень оригинальный вывод: если хочешь кого-то найти — узнай о нем все. А поскольку все узнать обо мне возможно лишь после прохождения Тропы Теней…

Рэйден схватился за голову:

— Только не это! Мало было проблем с одним Посвященным Теневой Тропы, так еще новые появляются!

— Следовательно, ты со мной? — подытожил Инеррен.

— Мы все пойдем с тобой, — заявил Рэйден, обводя присутствующих соответствующим взглядом. — Если у кого-то имеются возражения, не сочтите за труд высказать их сейчас.

— Что такое Теневая Тропа? — с улыбкой, которая всегда выводила из себя собеседников, задала вопрос Айра.

Слова волшебницы повисли в воздухе. Гэррок вздохнул.

— Я много лет был Стражем Теневой Тропы, но ее сущности не понимаю. И вряд ли когда-нибудь пойму.

— Я общаюсь с Тенями немало времени, — подхватил Джек, — и это, в сущности, единственные мои земляки. Однако Тропа Теней — нечто большее, нежели любой из Путей.

— Я знаю кое-кого, кто владеет информацией о различных Путях, — усмехнулся Рэйден, — более того, он всегда уверял, что все Пути — суть единое целое. Но, поскольку Теневая Тропа — нечто большее, нам необходим эксперт в этой области.

— Таких нет, — твердо сказал Джек.

— Не согласен, — возразил чародей. — Я знал одного.

— Кто он? — Вопрос был задан хором.

Инеррен отвесил волнообразный придворный поклон по всем правилам Двора Хаоса, смотрящийся откровенно нелепо в сочетании с его старой, потертой одеждой.

— Тот, кто достиг конца Тропы Теней. Ваш покорный слуга.

— Значит, мы будем работать на твоей территории? — До Айры, наконец, дошел юмор ситуации. — Тогда им конец.

— Речь не о том, — усмехнулся чародей. — Нужно убрать их фигуры с Доски, но сохранить в целостности саму Доску. Понимаешь?

— Игра с одновременным отображением в реальность? — прищурился Рэйден. — Сложная стратегия. Но может сработать.

— Сработает — или я не знаю Тропы Теней.

Это замечание не очень успокоило соратников…

Актеры «Короны» сегодня явно были в ударе. Никогда пьеса «Падение Лабиринта» не вызывала в публике столько эмоций. В общем-то тема постановки была всем знакома — если не по личному опыту, то понаслышке, — и жители Амбера не очень любили смотреть этот спектакль. Потому что автор пьесы (не поставивший над текстом своего имени, что было с его стороны весьма разумным решением) изобразил довольно-таки странный сюжет; даже сами члены королевской семьи не могли понять, что означают некоторые образы спектакля, поставленного во всем остальном в точном соответствии с реально происходившими событиями.

Когда представление закончилось, крепко сбитый человек среднего роста, одетый так, чтобы никто его не смог опознать, заглянул за кулисы, к директору театра Кам-Эррону.

— Что вам угодно, милейший? — устало поднял голову директор.

— Меня интересует имя автора пьесы, — вкрадчиво произнес посетитель. — Я хотел бы нанести ему визит вежливости, и…

— Сожалею, однако имя автора неизвестно. Мне доставили рукопись сценария без подписи. Поскольку сюжет оказался интересным, я организовал постановку, но автор никогда не сообщал о себе. Если вы отыщете его, я бы сам был рад познакомиться с этим человеком.

— Благодарю, — поклонился незнакомец и вышел.

Однако, не покидая амфитеатра, он устроился в темной нише слева от сцены и стал ждать. Ожидание было недолгим. Минут через десять Кам-Эррон, закутанный в бесформенный черный плащ, вышел из своего кабинета. Нахлобучив на голову не менее бесформенную темную треуголку, директор «Короны» двинулся по неосвещенным улицам ночного Амбера. Незнакомец последовал за ним.

Вскоре впереди показались ворота королевского дворца. Кам-Эррон обменялся несколькими словами с часовым и отдал ему записку (так, по крайней мере, казалось оставшемуся незамеченным наблюдателю). Затем Кам-Эррон отправился в обратный путь, а незнакомец остался у ворот. Сделав несколько волшебных пассов, он тихо хлопнул в ладоши. Стражник вздрогнул при виде возникшей из тени фигуры.

— Открой, — смотря ему в глаза, приказал незнакомец.

Часовой повиновался. Глаза его были пусты и незрячи.

— Отдай мне записку.

Рука стражника нырнула в карман и извлекла оттуда клочок бумаги с несколькими неровными строчками.

— Ты никого не видел и не слышал, — сказал пришелец. — Здесь не проходил никто.

Часовой тупо кивнул, по-прежнему уставившись в никуда. Незнакомец исчез в парке, направившись во Дворец. И только тогда взгляд стражника прояснился, а на тонких губах мелькнула тень улыбки.

«Мышь в ловушке, — передал сигнал Железный Гвардеец. — Приманка съедена, но еще не разгадана.»

«Фигуры расставлены, — последовал ответ Роджера, — и Игроки уже готовы. Бранд не уйдет от расплаты.»

2. Дорога и странники

Инеррен опустошил свой потайной карман. Рэйден уважительно кивнул при виде возникшей на столе коллекции мелких артефактов.

— Это не для тебя, — перехватил чародей его взгляд, — это аванс для Джека и Айры. Можете выбирать, что кому по душе.

(Два небольших жезла он предусмотрительно оставил у себя в рукавах — нельзя же идти в подобную схватку совсем без оружия.)

— А я, по-твоему, должен работать за спасибо? — поинтересовался Серый Рыцарь.

— Ты, Гэррок, случай особый. Теневая Тропа хранит твое описание как дезертира. Я уже не говорю о Запретных Путях…

— Стой, но ведь… Мое имя, кажется, убрали из черного списка?

— Убрали, — усмехнулся Инеррен, — из черного списка Судеб. Так, лорд Рэйден? Вижу, что так. А что, разве у Теневой Тропы нет своего черного списка?

— Ах ты… — прохрипел Гэррок. Ярость его была обращена одновременно на Рэйдена, на которого он в свое время работал именно по вышеуказанной причине, и на Инеррена, растолковавшего ему, каким же он, Серый Рыцарь, тогда оказался болваном.

— Спокойно, — улыбнулась Айра, легко разгадавшая всю подноготную краткого диалога. Она ведь была в курсе большинства событий, так как участвовала в том же самом деле. — Незачем ссориться. Это поможет только нашим противникам.

— Точно, Синяя Колдунья, — кивнул Джек. В его руки уже перекочевала часть бывшего имущества Инеррена. — Давайте заканчивать с разговорами и браться за работу. План готов?

Рэйден взглянул на чародея. Тот кивнул.

— По крайней мере, первая часть плана. Начнем с того, что обгоним их. Вы ведь не собираетесь, подобно им, проходить всю Тропу Теней? Прекрасно. Так как я владею этим Посвящением, то могу доставить всех нас в любую ее точку…

— Подробности можешь не сообщать, — заметила Айра. — Действуй.

Инеррен кивнул и прошептал:

Хоровод сумеречных образов сомкнулся вокруг них и отправил, как и приказывал чародей, к Забытому Пути. Мимо этого сурового места обязательно проходили все кандидаты на Посвящение — если, разумеется, одолевали предыдущие этапы. Но в способностях своих противников Инеррену сейчас сомневаться не стоило. Он этого и не делал. Как, впрочем, и когда-либо в прошлом — чародей всегда полагался на собственную силу, а не на слабость врагов.

Два межзвездных скитальца окинули вновь прибывших оценивающими взглядами призрачных глаз — и коротко поклонились.

— Недавно на Тропу Теней вступила группа кандидатов на Посвящение, — сказал Инеррен. — Ее члены… несколько иного ранга, нежели все предыдущие искатели сил. Вы знаете, о ком я говорю. — Это был не вопрос, а утверждение. — Отправляйтесь на Перекресток Реки Слез и сообщите мне, как только они появятся.

— Да, Повелитель, — сказали Стражи в унисон и исчезли, последовав его приказанию.

— Твоя репутация достаточно… своеобразна, — прокомментировала Айра. — Здесь тебя что, каждая собака знает?

— У меня своя территория, у тебя своя, — слегка усмехнулся чародей. — Я ведь не имею ничего против твоих развлечений в Преисподней, почему же ты удивляешься моему занятию?

— Преисподняя — это место, где рано или поздно оказываются многие маги, — заметил Рэйден, — так что там действительно можно научиться многим приемам. Другой вопрос, сколько все это удовольствие будет стоить…

— Это уже проблемы покупателей, — резонно заявил Джек. — Демоны никогда не заставляют своих клиентов делать выбор, что бы там ни твердили Слуги Света.

— Еще бы, — проговорил Гэррок. — Как правило, у попавших в ад с выбором негусто, так что они хватаются зубами за первую же попавшуюся возможность. Сам видел.

Разговор постепенно принимал если не дружеский, то, по крайней мере, светский оттенок. Успокоившись на этот счет (он ведь нес некоторую ответственность за то, чтобы члены его команды не перерезали друг друга), Инеррен устроился под статуей Дикобраза, Вывернутого Наизнанку, и снова начал просчитывать детали своего плана. Неплохо. Вроде бы учтено все, что только возможно, — и именно это, как ни странно, казалось чародею подозрительным.

Вскоре он нашел загвоздку. Обычно его планы выигрывали за счет своей невероятности, невозможности, непредсказуемости — противник просто терялся в собственных теоретических построениях по поводу того, что же, собственно говоря, происходит. Теперь же… теперь все было очевидно, никаких иных вариантов действий у врагов вроде и не оставалось. А это значило, что таковые варианты обязательно обнаружатся, и, как водится, в самый последний момент.

Смирившись с этим предположением, Инеррен начал подбирать собственные ходы с максимальной универсальностью — так, чтобы применить их сразу в десятке различных ситуаций. Сложность задачи только увеличивала азарт; чародей медленно, но верно начал входить во вкус дела…

Уже направлявшийся к выходу из своей комнаты Мандор застыл на месте, получив сигнал вызова.

«Кто?» — спросил он. Тотчас же перед его мысленным взором нарисовался образ, напоминающий черно-золотую маску дракона.

— Есть сведения, герцог, — раздался женский голос.

— Выкладывай, Китиара. Где вы вообще так задержались?

— Нельзя было завершать дело без полной информации. Итак, Четрании, в которую вы нас послали, не существует.

— Благодаря вашим стараниям?

— Нет, — вздохнула Китиара, — кто-то там постарался еще до нас. После Серых Стран — ничего, словно отрезали.

Мандор нахмурился:

— И это ты называешь полной информацией?

— Я — нет. Сот назвал. Я настояла на том, чтобы провести дополнительное исследование.

— И каков же результат сего исследования?

— Отрицательный.

— Краткость — сестра таланта, — согласился Мандор, небрежно поигрывая металлическим шариком, — но мне нужно нечто большее. Когда, как, и главное — кто и почему?

— Я тоже подумала об этом, — кивнула Китиара, — и — вы только представьте себе! — не нашла в Серых Странах никаких следов. Сот, немного поговорив «по душам» с местными обитателями, выяснил, что они помнят о существовании Четрании, однако уже черт знает сколько веков не имеют ни малейших связей с этим мирком.

— Да… Одно из двух: или вы поймали там не ту Тень, или кто-то очень здорово поплатится за предоставление неверных сведений… — Тут Мандор сообразил, что наказать-то можно только самого Повелителя Теней, а ему уже ничто не страшно.

Дара спокойно смотрела на искаженный Знак Логруса, в гневе выбрасывающий во все стороны зазубренные отростки-щупальца. Скрипучий голос, меняющий тембр от слога к слогу, произносил чрезвычайно длинную и возвышенную речь, от которой у нее уже заныли зубы.

— Ты поняла Мои приказания? — наконец вопросил Логрус, чувствуя раздражение Дары.

— Да, Старый Змей. А теперь выслушай МЕНЯ!

Логрус от неожиданности замолчал. Повелительница Хаоса мысленно улыбнулась и заговорила:

— Вернувшийся из Пустоты Бранд поможет нам, создав новый канал, через который наши силы смогут вторгнуться в Амбер. Удержать его мы не сможем — сам Лабиринт сейчас слабее тебя, однако его агенты сильнее наших. Но это не важно. Главное — он сделает то, о чем мечтает уже много лет. Бранд повторит свой подвиг, устроив Лабиринту внеочередной душ из собственной крови. После этого захват и разрушение Амбера станут лишь вопросом времени, которого у нас более чем достаточно.

— Насколько Я помню, Повелительница Хаоса, — заметил Логрус, — мирный договор с Янтарным Королевством все еще в силе, да и Мерлину твои планы не придутся по душе. А обладатель спикарта способен расстроить этот план — он просто прервет путь Бранда еще до возникновения реальной угрозы.

— Чтобы предотвратить угрозу, необходимо о ней знать, — улыбнулась Дара, — а Всевидение — не самая сильная черта моего сына. Не сочтешь ли ты мой план более простым и осуществляемым?

— Это так, — признал Логрус, — и Я рад был бы считать эту нескончаемую битву близящейся к своему логическому завершению. Однако кое-что из недавно происшедшего не дает оснований рассчитывать на полный успех.

— Да? Разве я чего-нибудь не учла?

— Есть еще несколько владельцев спикартов.

— Никто из них, кроме Мерлина, не участвует в Игре Хаоса и Порядка, — нахмурилась Повелительница Хаоса. — Разве что Дворкин… но он-то уж точно нам не помеха. Это можно поручить Сухэ, он ведь, как минимум, равен ему по силе.

— Я говорил не о нем. Ты присутствовала на Суде Равновесия?

— Конечно.

— Так вот: в это самое время здесь, в Моем Зале, происходила довольно странная битва. Один воскресший мертвец, носивший спикарт, отражал атаку нескольких Тварей из Страны Нереального, пытавшихся уничтожить Меня! Мои же Стражи даже не пытались им помешать — за это, разумеется, они поплатились, однако вопрос не в этом. Кем бы ни был тот носитель древнего кольца, он явно знает о нем больше, чем положено. Более того: вокруг него заметны следы Лабиринта.

Дара удивленно вскинула бровь. Она, самая информированная личность во Дворе Хаоса (за возможным исключением в лице Мандора), не узнала о событии такого класса? Конечно, Логрус мог солгать, преувеличить, исказить истину — даже неосознанно…

И все-таки, если допустить… Этой линии в Изначальном Узоре не было и быть не могло. Следовательно, она — позднейшего происхождения, обязана своим возникновением одной из недавних шалостей любого из Лордов Сфер — или, да не будет его имя произнесено вслух, Повелителя Теней!

Снова этот колдун занимает ее мысли! Нет, решила Повелительница Хаоса, так далее продолжаться не может. С этим должно быть покончено, и чем скорее, тем лучше.

— Скажи мне, Логрус, где находится Повелитель Теней? — машинально спросила Дара — и тут же мысленно застонала, подумав о том, что натворила.

— Кто? — переспросил Логрус (как и следовало ожидать).

Дара попыталась сменить тему, но Логрус моментально заметил это и придвинул одно из своих щупалец к шее собеседницы.

— Рассказывай! — приказал он.

Это стало началом кризиса реальности…

Разметав караул у входа на Мост Предателей, Схиавхей и Сталкаор пропустили вперед предводителя. Все они вынужденны были принять обличье людей (почему, пока не понимал никто, но у Шао Кана имелись подозрения: ведь именно из человеческого племени происходил Повелитель Теней, нынешний Хозяин Теневой Тропы), а Хаосу было как-то непривычно находиться в хрупкой человеческой оболочке. Он сделал себя похожим на Огненного Исполина (легендарного героя Эпохи Сотворения) и нацепил доспехи с универсальной защитой от всех форм колдовства; но все равно чувствовал себя неуютно и потому двигался в середине отряда. Слева, со стороны слепого глаза, его прикрывал Джелерак, а в тылу маленького отряда двигался Шао Кан. Император, подобно Отцу Богов, терпеть не мог стандартную человеческую личину, так что нацепил облик Рожденного Бурей (еще одного героя-исполина той же эпохи). Его боевые рукавицы, кираса, поножи и наплечники переливались голубым светом, а из-под козырька тяжелого шлема в Стражей летели порции молний.

— Дорога свободна, — весело возвестил Схиавхей, сбрасывая окровавленные трупы Стражей в Реку Слез. — Пока никого больше не видно. Я бы сказал, что самое трудное позади.

— А я — нет, — проворчал Сталкаор, отряхивая свою (традиционную для мага) черную мантию. — Подозреваю, что Повелитель Теней находится в курсе всех наших замыслов. Это ведь, в конце концов, его Тропа…

— Даже если ты прав, — заметил Джелерак, — это не меняет ничего в первоначальном плане. Он может атаковать в любую минуту, согласен. Но мы также готовы встретить его. Кто победит, как ты полагаешь? У него нет преимущества внезапности.

«Они идут, повелитель, — известили Инеррена голоса межзвездных скитальцев. — Нам нападать или дать им пройти?»

«Дайте мне ваши глаза», — потребовал чародей.

Как следует рассмотрев движущуюся в его направлении процессию, он приказал Стражам не вмешиваться, но быть наготове. После чего обратился к своим союзникам:

— Те, кто умрут на Теневой Тропе, попадут прямо в Пустоту, так что с этой точки зрения дело упрощается. Каждый может выбрать себе жертву по вкусу. Их столько же, сколько и нас.

— А кто пятый? — спросил Гэррок. — Ты назвал раньше только четверых. Хаос — твой, тут вопрос ясен. Остаются Сталкаор, Джелерак, Схиавхей и…

— Шао Кан — Император — в облике Рожденного Бурей.

Рэйден усмехнулся:

— По-моему, это моя часть работы.

— Еще бы. Ты же у нас Бог Грома и Молнии, — улыбнулась Айра. — Ладно, беру Сталкаора на себя.

— Я давно хотел встретиться с Джелераком, — сказал Джек. — Если никто не возражает…

— Никто, — кивнул Серый Рыцарь. — Я покончу со Схиавхеем, а там посмотрим. Каковы местные правила в отношении поединков?

— Правило здесь всего одно, но очень важное, — с непроницаемым лицом произнес Инеррен. — Звучит оно примерно так: законы Теневой Тропы таковы, какими ты хочешь их видеть.

— Короче говоря, законов нет, — подытожил Рэйден. — Тогда Хаос все-таки имеет преимущество.

— Нет. Правила существуют, — возразил чародей, — и обеспечивают преимущество только для того, кто их выдумал.

— То есть для тебя, и только для тебя.

— Для Посвященного Теневой Тропы, Айра. Не нужно преувеличивать моих возможностей. Я не претендую на большее, чем то, что имею.

Рэйден едва удержался от соответствующего замечания…

Зима в этом году выдалась в Амбере ясная и на удивление спокойная. Ни единого шторма, какими порой «радовал» океан, не было. Не беспокоили жителей Вечного Города и ураганы, начисто «выглаживавшие» все побережье.

Но этим утром солнце словно поблекло, с большим трудом пробиваясь сквозь тончайшую пелену, застлавшую темно-синее небо. На юге сгущалась грозная черная стена — надвигалась буря.

Даже королевская семья Амбера не подозревала об истинной причине возникающего ненастья…

Записка была написана на абсолютно незнакомом языке. Это удивило Бранда, однако не разбудило особых подозрений. В конце концов, мало ли какой жаргон в ходу у этих драматургов и театралов. Скорее всего, в записке шла речь о том, что кто-то начал проявлять интерес к имени автора пьесы… а следовательно, решил Бранд, сей автор обитает во Дворце. Интересная информация. Но ее подтверждение или опровержение не имеет никакой важности. Значит, нужно отбросить все эти подозрения и заняться основным делом.

Бранд неслышно скользнул мимо комнаты стражи как раз в момент смены караула, так что его не заметили. Со злорадной ухмылкой он двинулся в сумраке к дальней стене пещеры, где располагался пока невидимый проход.

Войдя в туннель, Бранд уверенно пропустил шесть боковых коридоров и свернул в седьмой. Здесь. Та же тяжелая дверь с металлической обивкой, тот же ключ, висящий на крючке напротив нее. Никогда не бывало так, чтобы дверь оставалась открытой — почему, никто не знал. Или же предпочитал не задумываться над этим.

А действительно, если находящийся по ту сторону двери Лабиринт необходимо запирать за столь прочной дверью, значит ли это, что он может быть опасен? Странный вопрос. Разумеется. Лабиринт — это одно из самых опасных мест во Вселенной. Или самых прекрасных. То же может быть сказано о Логрусе, скрытом где-то внутри Двора Хаоса… Но довольно.

Бранд отбросил воспоминания, снял ключ, легко отпер замок и повесил ключ на место. Затем потянул дверь на себя, открыл ее и закрыл за собой. Даже не глядя, он чувствовал колоссальное давление со стороны Лабиринта.

— Не многие могут вернуться из Ниоткуда, — тихо сказал кто-то. — И уж совсем единицы — после столь близкого знакомства с Бездной.

Бранд резко повернулся на голос. Около крошечного пруда со слепыми рыбами стоял незнакомый ему человек. Ничего примечательного не было ни в его одежде, ни в лице. Потом Бранд поймал взгляд незнакомца и изменил свое мнение. Таких глаз — усталых, всезнающих и пронизывающих насквозь — он не видел даже у Лордов Хаоса.

— Незачем платить за то, чем уже обладаешь, — продолжил человек прежним тоном. — Незачем также заставлять других делать это. Пламя ненависти сильно в тебе, а разум требует мести; однако кровь, текущая в твоих жилах, не даст тебе совершить этого.

— Кто ты, чтобы судить об этом? Разве знаешь ты…

— Знаю. Я был там, откуда ты недавно вернулся. Я испытал не меньше, чем ты. И клянусь всем, что у меня еще осталось: я не позволю тебе стереть Амбер с лица земли.

— Ха! Да как ты сможешь…

— Смогу, — произнес Роджер, снимая перчатку с левой руки. Голубой свет Лабиринта заиграл на мельчайших насечках платинового ободка. Кольцо вспыхнуло, а посаженное на него вместо печатки колесо из красноватого металла начало медленно вращаться, концентрируя энергию. Бранд вскинул руки, привычно отражая волну обжигающего холода, — и ощутил невероятную мощь противника, напрочь сметающую все его защитные заслоны…

— Здесь нам нужно разойтись, — хмуро сообщил Шао Кан, прочитав надпись на камне-указателе. — Мне это не по душе, но иначе мы не сможем пройти дальше. Таковы правила.

— Ладно, — отмахнулся Сталкаор, — каждый из нас достаточно силен для подобных испытаний. Не в первый раз.

— Точно, — согласился Джелерак. — Итак, кто двинется по какому пути? Тут их шесть. Имеется на указателе какая-нибудь информация о дальнейших препятствиях, Император?

— Я прочту, а вы решайте, верить этому или нет.

Странный, глухой ритм стихов унял развеселившегося Сталкаора, которому все происходящее пока казалось лишь игрой.

— Иди по алой тропе, Схиавхей, — приказал наконец Хаос. — Джелерак, ты бери желтую; Сталкаор…

— Беру Огненную, — прервал его чернокнижник, — мне она нравится больше. Точнее, не нравится меньше.

— Хорошо, — кивнул Император, — я возьму на себя Долину Шторма. Нет возражений?

— Мне, конечно же, досталась Пещера, — проговорил Отец Богов. — Как и положено. Что ж, вперед! Встречаемся в конце Пути.

Сталкаор прошел сквозь огненную пелену и медленно, проверяя надежность пылающей в бездне ленты-дороги, двинулся к едва виднеющемуся вдали выходу.

Через несколько минут он с удивлением заметил, как с той стороны кто-то вышел на дорогу — и встал. Удивление прошло быстро. Естественно, ни один важный участок Испытания не останется без внимания Стражей. И тому подобной белиберды, препятствующей кандидату пройти Посвящение.

Чернокнижник приготовился к бою. Еще несколько шагов…

Страж откинул капюшон своего одеяния. Вернее, откинула — то была молодая на вид светловолосая женщина с длинным серебристым посохом, возникшим у нее в руках.

— Прыгай, — указала она в бездну, — и ты избавишь себя и массу остальных от крупных неприятностей.

Непритязательность этой просьбы заставила Сталкаора усмехнуться. Он почти небрежно скрестил руки на груди, одновременно приводя в действие испепеляющее заклинание. Посох волшебницы вспыхнул, отражая удар.

— Что ж, пусть будет по-твоему, — сказала Айра.

Нарисовав концом посоха сложную фигуру, она произнесла:

Чернокнижник издал полустон-полувой, закрывая лицо руками. Продолжая издавать этот жуткий звук, становившийся все тоньше и сильнее, Сталкаор упал на колени, затем встал на четвереньки. Тело его медленно изменялось, пока не превратилось в подобие крупного волка или гиены.

— Так я и думала, — кивнула волшебница. — Г'нолла. Интересно, у кого ты украл свое тело? И каким образом приобрел магию?

Шакал пытался что-то сказать, но из зубастой пасти исходил лишь рычащий визг.

— Впрочем, — заметила Айра, — этот вопрос представляет уже чисто академический интерес…

По крутым поворотам винтовой лестницы из багряного металла, издававшего к тому же пьянящий запах крови, Схиавхей спускался на дно колодца невероятной глубины. Свет здесь отсутствовал, но он в нем и не нуждался. Интуиция услужливо подсказывала, где очередная ступенька, где ее нет, а где… Опасность!

Схиавхей мысленно улыбнулся и сменил обличье, так что просвистевший над ним топор задел только стену. Щупальце, оснащенное на конце отравленным когтем, метнулось в направлении противника — и лишь царапнуло о прочные доспехи.

Летающий Топор вернулся в руки Гэррока. Схиавхей вновь преобразился, теперь уже в облик Дракона, Восставшего из Праха. Выпустив из разинутой пасти сноп огня, он засек отступившую в сторону серую фигуру — и вторую порцию пламени послал уже в ее направлении. Однако Серый Рыцарь прошептал формулу, и пламя повернуло обратно; Схиавхей с трудом успел обернуться в более огнеупорное обличье.

— Неплохо, — признал он. — Но для победы тебе потребуется нечто большее. Я еще не исчерпал своих сил.

— Я тоже, — ответил Гэррок. — Как насчет небольшой удушки?

«Чего?» — хотел было переспросить Схиавхей, но внезапно ощутил, как его неуязвимое тело стискивает незримая петля, словно свитая из тончайшей стальной проволоки.

Изменение. Еще и еще одно. Однако невидимая удавка сжималась все сильнее. Схиавхей слышал тяжелые шаги приближающегося Серого Рыцаря, но не мог даже шевельнуться. И тогда, когда над ним поднялся смертоносный Топор Аквилона, он осознал, что подошел к пределу своих сил. Оставалось только одно…

Топор рассек пополам корчащееся тело Схиавхея и вошел в металлический пол почти на дюйм. Призрак освободившегося вышел из раны и облачком голубого тумана направился вверх.

— Не так быстро, приятель, — прогрохотал Гэррок, поднимая левую руку ладонью вверх.

Порыв ледяного ветра раздробил туман на миллионы мелких капель, которые тут же замерзли и посыпались вниз. Серый Рыцарь прошептал другую формулу, и стенки подземной камеры окутались инеем.

— Да будет так! — торжественно провозгласил он. — Ты покинешь это место только тогда, когда в раю станет жарче, чем в чугунных котлах Преисподней!

Стены коридора напоминали по виду толстое стекло. Вначале Император опасался, что его случайное движение может разбить хрупкий материал — хороших последствий тут явно не предвиделось, — но потом, случайно задев стену локтем, обнаружил, что она куда крепче, чем кажется. Выкинув это из головы, Шао Кан двинулся дальше.

Стены и потолок исчезли. Под ногами осталась лишь полоса стекловидного материала в пять дюймов шириной. Более чем достаточно, чтобы спокойно пройти, сказал себе Император. Какая разница, что находится внизу, в этом лиловом сумраке?

— Я же не собираюсь падать, — успокоил он самого себя.

— Посмотрим, — раздался чей-то насмешливый голос.

Из сгущающегося на другом краю узкого мостика тумана выступила фигура в длиннополых бело-золотых одеяниях и странной соломенной шляпе. Шао Кан почувствовал, что откуда-то знает того, кто преградил ему путь, — и ощущение это ему очень не понравилось.

Когда Страж сбросил длинную мантию, под которой оказалось простое белое трико, и широкополую шляпу, Император произнес его имя так, словно это было самое мерзкое из известных ему ругательств.

— Рэйден!

— Не отрицаю, — согласился тот. — Угадай, зачем я здесь?

Рывком стащив тяжелый шлем, ограничивающий ему обзор, Император бросил его вниз. Секунды переходили в минуты, однако звона упавшего металла слышно не было.

— Один из нас выяснит глубину этой пропасти, — мрачно пообещал Шао Кан. — И этим одним буду не я.

— Посмотрим, — вновь усмехнулся Рэйден и принял боевую стойку.

Император метнул одну молнию, вторую, третью… Рэйден спокойно уклонялся от синих разрядов, а последний даже обмотал вокруг правой руки и превратил в энергоперчатку.

— Давай-давай, развлекайся, — процедил Шао Кан, усиливая натиск и делая два шага вперед.

Следующая серия молний сделала небольшой пробор в белой шевелюре Рэйдена, зато снабдила его левую руку энергоперчаткой. Император выругался и бросился в ближний бой.

Плавным движением Рэйден упал на одно колено и провел апперкот правой. Голова Шао Кана откинулась назад, но левый кулак с неимоверной силой обрушился на голову Рэйдена. Откатившись назад, тот потер затылок, с уважением посмотрел на противника и щелкнул пальцами. Вихрь серебристых молний закружился вокруг него и застыл в форме легких доспехов.

— Теперь мы на равных, — сообщил Рэйден с неизменной усмешкой.

— Мы никогда не были равны, — прорычал Император, — ты, выскочка, смеешь сравнивать себя со Мной?

— Слишком много говоришь, — заметил Рэйден.

Вновь подскочив к противнику, он провел серию молниеносных ударов. По мерцающей броне Шао Кана пошли трещины. Но, хотя Рэйден и успел блокировать удар коленом, этот прием вновь заставил его отскочить назад. Император, забыв на какое-то время про свою высотобоязнь, сделал сальто в воздухе и нанес удар двумя ногами. Рэйден распластался на мостике и, когда Шао Кан пролетал над ним, применил тот же прием, на который когда-то попался сам. Его левая нога описала полукруг и, едва задев Императора, изменила траекторию его полета так, что тот едва успел ухватиться за мост.

Поднявшись на ноги, Рэйден коротким разрядом в лицо указал Шао Кану на то, что поединок переходит в завершающую стадию. Тот ответил рычанием и вновь прыгнул, целясь ногой в голову Рэйдена. Но тот даже не счел нужным уклониться — просто провел свой коронный апперкот в нужный момент. Императора подбросило вверх, а, когда он приземлился, Рэйден обратил свои доспехи в длинный кнут молний и нанес боковой удар. «Кнут» оплел тело Шао Кана, прижав правую руку к груди. Левой рукой Император попробовал было разорвать захват, однако Рэйден оказался готов к этому и с силой рванул кнут на себя. Магическая броня Шао Кана хрустнула и окончательно распалась на части.

— Пора заканчивать, — словно про себя произнес Рэйден. Император оскалил зубы в злобной усмешке и извлек откуда-то из-за спины тяжелый меч с широким зазубренным лезвием, заточенным с одной стороны. Перехватив длинную рукоять обеими руками, он прохрипел:

— Остаться должен только один!

Гибкое сияющее лезвие кнута-молнии взвилось в воздух и обрушилось на Шао Кана, тщетно пытавшегося парировать удар. Одно бесконечно долгое мгновение голова Императора еще оставалась на месте, а потом свалилась в синюю бездну. Тело последовало за ней. Молнии снова обрели нормальную форму, оставив в свежем, холодном воздухе Долины Шторма свой яркий след.

Оставшийся в одиночестве Рэйден еще минуту смотрел в бездну, а затем направился туда, откуда пришел. В медленно сгущающемся тумане глаза его теряли колдовской синий блеск, а длинные волосы — платиновую белизну…

— Кажется, Бранд потерпел неудачу, — отметила Дара. — Жаль. Интересно, кто смог ему противостоять?

— Я проследил его путь до самого Лабиринта, — прошипел Логрус. — Он добрался до цели — и предал нас. Я говорил тебе, Повелительница Хаоса: следовало действовать по Моему плану.

— Хорошо, Старый Змей, теперь попробуем по-твоему. И все же: не верю я, что Бранд предал. Он не получал никакой выгоды. Что произошло в камере Лабиринта, хотела бы я знать?

— Так узнай, — презрительно бросил Логрус. — Ты же его прошла.

Вот уж действительно: с кем поведешься, от того и наберешься. Никогда Дара не ожидала услышать от Логруса сколько-нибудь дельную мысль, однако многовековое общение с ней самой, Сухэ и Мандором явно не прошло даром для этого «центра вселенской катавасии». Дара прежде не вспоминала, что когда-то преодолела Лабиринт. Теперь пришло время вернуть все воспоминания тех дней вместе с обретенным умением.

— Я бы посоветовала тебе убраться из пределов видимости, — бросила она, набрасывая в памяти узор Лабиринта.

Логрус фыркнул, но подчинился. Дара подняла руки и вызвала туманный образ золотистого цвета, медленно вращавшийся вокруг нее и внутри нее. Похожий на горящую паутину, которая не была паутиной и не горела, Лабиринт явился на зов.

— Дара из Хаоса, — мелодично сказал незнакомый голос. — Благодаря тебе Я некогда подвергался риску прекратить Свое существование.

— Но я же и помогла тебе, — ответила Повелительница Хаоса. — Я воспитала Мерлина, который позволил тебе занять лишнюю Тень; и лишь из-за моего сопротивления Логрус когда-то не посмел пойти на открытый конфликт с тобой — помнишь, в ту эпоху, когда Черная Дорога уже достигла подножия Колвира?

Произнося сию торжественную речь, она мысленно смеялась. Конечно, для Логруса и Лабиринта дети Хаоса и Амбера — всего лишь карты, которые в любой момент можно сбросить со счетов; всего только пешки, которыми можно пожертвовать для достижения преимущества. Этот факт был давно известен Даре и совершенно не беспокоил ее. Многие (например, Мерлин или Корвин) просто выходили из себя при одном намеке на то, что ими в любой момент могут пожертвовать; но Повелительница Хаоса точно знала, что ее фигурой пожертвуют в последнюю очередь. Потому что Игроки (Лабиринт и Логрус) могли быть кем угодно, но не дураками; отбросить же старший козырь «за ненадобностью» или пожертвовать в сомнительной позиции старшей фигурой значило проиграть всю Игру в целом.

Дара знала, что является одним из таких козырей, одной из старших фигур, — и потому могла позволить себе любой тон. Все равно ни один из Игроков не тронет ее, опасаясь вмешательства другого.

Потому что она могла выступить на стороне любого из них…

3. Тучи на небосклоне

Дорога из желтого кирпича шла мимо разрушенной деревни. По ней двигался человек в коричневых одеждах, во взгляде его горел мрачный огонек. Дело было не в окружении — такие пейзажи и раньше попадались ему на глаза, да он и сам не раз устраивал такое с поселениями, где обитали его враги. Беспокоило его другое: он, черный маг, один из величайших Адептов Искусства, вступил сейчас на незнакомую ему территорию. На территорию, где его враг — Повелитель Теней — имел все преимущества.

Раньше, когда вся группа двигалась вместе, это не очень заботило Джелерака — объявись Повелитель Теней на сцене, кто-нибудь из них с ним непременно покончил бы. Но сейчас они разделились… и, если верно то, о чем говорилось только намеками, Повелитель Теней без труда сможет единовременно встретиться с каждым в отдельности — на Теневой Тропе понятие Времени теряет свое постоянство.

Джелерак отбросил прочь мрачные мысли. Пускай этот выскочка выходит из своих сумерек и получит то, чего заслуживает! Он пренебрегает Тьмой, самой могучей силой; он отвергает Свет, единственно возможную защиту против Тьмы, — а значит, бессилен против прямой и уверенной атаки мага столь высокого ранга, какой имел Джелерак.

Развалины кончились. За деревней некогда было кладбище, но сейчас тут стояло лишь несколько ветхих, покосившихся крестов и надгробных плит. Внезапно Джелерак разглядел совершенно новую могильную плиту, резко выделявшуюся среди прочих. Присмотревшись, он увидел, что на ней нет ни имени, ни эпитафии.

— Победитель сделает надпись для проигравшего, — сказал возникший в тени соседнего надгробья высокий человек в темном плаще.

— Я не знаю тебя, — отмахнулся Джелерак. — Мне в этом проклятом месте нужен лишь один — Повелитель Теней.

— Знаю, — проговорил тот и перешагнул через кладбищенскую изгородь. — Скажи, у магов имеются самоуничтожающие заклятия?

— Да, а что?

— Воспользуйся им сейчас, если хочешь умереть безболезненно.

Смех черного мага был искренним и веселым.

— Я говорю серьезно, — без намека на улыбку повторил неизвестный. — Если я перейду к делу, тут будет очень много крови, а я не люблю причинять лишних страданий.

Джелерак прошептал формулу, призванную обратить безумца в глыбу хладного металла. Но вокруг того вспыхнул бледный ореол, и заклятие рассеялось, не причинив ему ни малейшего вреда.

— Последнее предупреждение. — Под капюшоном незнакомца засверкали две зеленые звезды, расположенные точно на месте глаз. — Умри сам, или будешь убит крайне нецивилизованным способом.

— Попробуй, — кивнул Джелерак, вызывая защитный покров.

— Твой выбор, — пожал плечами Джек.

Он опустил правую руку в прорезь плаща и извлек длинный нож с треугольным лезвием. Руны, покрывавшие сталь, запели свою жуткую песню в такт мерцанию его преобразившихся глаз.

Дз-занн! Клинок рассекает волшебный ореол мага. Дз-занн! Джелерак, едва успев приоткрыть рот от удивления, лишается возможности говорить вместе с языком. Дз-занн…

Когда Джек наконец обрел контроль над своим телом, от могущественного черного мага осталась лишь груда окровавленных останков, как будто его пропустили через знаменитую мясорубку Астарота…

Броня Огненного Исполина слабо светилась в черноте пещеры, отчасти давая Хаосу возможность рассмотреть окружающее. Хотя смотреть было особенно не на что — голые стены из темного камня, которого вряд ли когда-либо касался инструмент.

Хаос двигался медленно и осторожно, держа тяжелый клинок наготове. Во время заключения в Пустоте он практически постоянно занимался не совсем свойственным ему делом — размышлял и делал выводы. И наконец пришел к мысли, что магия и тому подобные фокусы могут подвести в самый ответственный момент, тогда как «честная сталь» — короче говоря, обычное оружие — никогда не откажется работать. Что до опыта обращения с этим самым «честным оружием», то у Отца Богов его имелось более чем достаточно…

— Меч по большей части бессилен против Тени, — раздался знакомый голос, который Хаос слышал в своих мечтах каждый миг.

Даже Тень не смогла бы увернуться от мастерского удара Хаоса… Но увы, на том месте, откуда доносился голос, не было ничего. Только скала, которая аккуратно распалась на две половины.

На месте среза выступили кроваво-красные руны темного наречия. Против своей воли Хаос склонился над надписью и прочел:

— Выйди и сразись со мной! — заорал Хаос.

— Терпение, — прозвучал насмешливый голос Инеррена. — Раз уж ты предпочел меч, я выставлю своего заместителя.

— Да хоть сотню! Я положу легионы, чтобы добраться до тебя!

— Терпение, — повторил чародей.

Он достал свой серебряный кинжал и нацарапал на ровном участке стены несложный узор — нечто вроде запертой двери. Жест — и дверь стала настоящей. Мысленный приказ — и нарисованный ключ повернулся в нарисованном замке. Рывок — и дверь открылась.

На той стороне не было ничего в буквальном смысле этого слова. Только серый туман Пустоты. И Ее голос — манящий, успокаивающий.

Инеррен достал заранее заготовленный свиток и, произнеся одно слово, вызвал блуждающий огонек. Он коснулся пергамента и поджег его. Пламя обрело странный лиловый цвет, всколыхнулось… и вдруг на сером фоне Пустоты засветилась надпись:

Еще минуту руны темного наречия висели в воздухе, а затем растворились. Словно ожидая этого момента с начала времен, из серого Ничто вышел рыцарь, с ног до головы закованный в доспехи. Его нагрудник был украшен чеканным узором Черепа и Лилии, на шее висел изящный талисман эльфийской работы.

Отец Богов недоверчиво взглянул на оживший призрак давно забытого прошлого, затем покачал головой:

— Ты проиграл тогда, проиграешь и сейчас.

— Я не проиграл, — глухо ответил рыцарь, — моя жизнь тогда была необходимой жертвой.

— Теперь это не важно, — оскалился Хаос, поднимая широкий меч. — Мне все равно, был ты в то время жертвой или самоубийцей. Ты падешь от Моей руки и во второй раз, а тогда придет очередь одного наглого колдуна…

— Сей наглый колдун предпочитает именовать себя чародеем, — голос Инеррена обрел металлические нотки, — и умеет гораздо больше, чем ты себе представляешь. В частности, он заранее может предсказать исход вашей битвы.

— Для этого, — расхохотался Хаос, — не нужно быть колдуном.

— Нет, — согласился чародей, — нужно всего лишь понимать пророчества.

— Что? Какие пророчества? Эти твои дурацкие стишки?

— Они не принадлежат мне, — возразил Инеррен, — я лишь нашел их и смог совместить. Ты уже узнал две части предсказания. А вот тебе третья, завершающая:

С тихим скрежетом рыцарь извлек из ножен свой меч. Роза, выгравированная на лезвии, казалась живой.

— Вперед, Стил Светлый Меч, — сказал чародей. — И запомни: даже побежденный, ты одержишь победу, потому что Хаос уйдет в Пустоту в любом случае. Так что ты сражаешься лишь за собственную жизнь.

— Мне, честно говоря, все равно, — отозвался Стил и отдал противнику рыцарский салют. — Но этот бой был предсказан, а значит, будет завершен именно так.

— Идиот! — прохрипел Хаос, парируя удар и нанося свой. — Он попросту использует тебя в своих целях! Даже если допустить истинность этих пророчеств, в них может говориться вовсе не о тебе!

— Суть пророчеств, — заметил рыцарь, искусным выпадом заставляя Огненного Исполина усомниться в своей неуязвимости, — в том и состоит, что они сбываются всегда. А точнее, пророчество становится пророчеством лишь после осуществления. Осуществляются же они благодаря простым смертным — или воскрешенным воителям прошлого.

Хаос тряхнул головой, отскочил назад и стер кровь, выступившую из пореза на лице.

— Ты уйдешь туда, откуда прибыл! — проревел он.

— Я уже говорил, — сказал Стил, — что это мне глубоко безразлично. Мне повезло, что я могу вновь сразиться с Тобой, за что приношу свою глубочайшую признательность твоему истинному врагу.

— Тронут, — слегка поклонился Инеррен, — и буду тебе обязан еще большим, если ты соблаговолишь отправить Его туда, откуда появился Он. В смысле, изначально.

— Ха!

Внезапно рыцарь понял, что стоит как раз у той двери, через которую вошел, — она все еще была открыта. Хаос как раз готовился к очередной атаке. Идея блеснула молнией.

Когда Огненный Исполин ринулся на него подобно быку, Стил изящно отступил в сторону, пропуская противника мимо себя и нанося рубящий удар сверху и справа. Защититься Хаос уже не успевал, поэтому ему оставалось лишь увеличить скорость, ускользая от меча рыцаря. Это ему удалось, но все коварство плана было осознано им только тогда, когда он с полного разгону въехал в туманную стену образов Пустоты.

— НЕТ!!! — заорал Хаос.

— Да, — твердо сказал Стил, закрывая дверь.

Инеррен коротким словом запер замок, после чего поклонился победителю.

— Проделано мастерски, — констатировал он, — и я в вечном долгу перед тобой. Думаю, вернуть тебя в мир живых будет лишь малой толикой моей благодарности. Назови остальное.

— Для меня было честью помочь кому бы то ни было в битве с Хаосом, — поклонился Светлый Меч в ответ, — что же касается твоего предложения… Я бы удовлетворился скромным уделом странствующего рыцаря, которому предстоит свершить Нечто.

— Понял, — кивнул Инеррен. — Это вполне в моих силах. Хотя погоди — ты ведь свершил пророчество, а следовательно, и сам можешь исполнить свою мечту! Иди за мной!

Почти бегом он провел рыцаря через подземный лабиринт к выходу на поверхность, затем переправился вместе с ним к Вратам Вероятного — единственному известному ему потайному выходу с Тропы Теней. Причина, по которой ими никто не пользовался, была крайне проста: для одного человека они открывались лишь единожды, причем каждый раз вели в разное место — или даже разное время. Короче, никто не ведал их тайной сущности.

Но Стил Светлый Меч спокойно мог доверить свою Судьбу этим Вратам; ибо для Победителя нет Вероятного, есть только то, что будет угодно ему. Таковы правила Тропы Теней — продавец выставляет товар, покупатель определяет цену, а победитель получает все.

— Прощай, — произнес чародей, пожимая руку в латной перчатке.

— Да будут Боги благосклонны к тебе! — сказал рыцарь, пересекая порог Врат и растворяясь в неизвестном мире.

Это уж навряд ли, мрачно усмехнулся Инеррен. Нет благосклонности у Богов — есть лишь временные капризы. И непреходящий интерес к тем, кто не собирается уступать им…

— Смею заметить, господа, — произнес Рамирес, — вся ваша охранная система оказалась никуда не годной.

Хранитель что-то пробурчал, но не возразил. Да и какое возражение тут могло быть? Действительно: Барьер, самый надежный защитный экран, оказался бессилен.

— Мы считали, что Пустота доступна извне, но не изнутри, — сказал он. — Все ранее проведенные исследования…

— Из Пустоты несложно выбраться, если ты оказался там по собственной воле, — усмехнулся Рамирес. — Сам проверял. Однако же для тех, кого ОТПРАВИЛИ туда, дело обстоит совсем иначе. В принципе, они могли выбраться при наличии помощи с нашей стороны бытия…

— Исключено, — возразил Этт, — мы проверили это предположение. Ни один из смертных не помогал беглецам, не было проведено никакого ритуала соответствующей направленности…

— Ваша статистика не стоит и ломаного гроша, — бросил Воланд. — В ваших данных не отражено то, что считается невозможным; а именно такие вещи и происходят, когда в деле замешана подобная компания беглецов. Кто там в точности, Мандор?

— Хаос, Схиавхей, Джелерак и Сталкаор. Колдуна Джейера я взял в плен — он мне это и сообщил. Там был, как минимум, еще один, но остальных имен мой подопечный не помнил. Или вовсе не знал. Скорее второе, поскольку в тот момент, когда я его спрашивал, он был готов отдать собственную душу — если она еще у него оставалась.

— И ты упустил такую сделку? — поразился Мефистофель.

— Я душами не занимаюсь. Не мой фронт работ.

Мандор всеми силами скрывал известные ему факты. Конечно, задай ему кто-либо прямой вопрос, он бы ответил правду. Однако говорить об истинной причине бегства узников Пустоты было еще рано. Ввод в Игру фигуры Повелителя Теней должно было осуществиться скоро, в заранее рассчитанный момент. Но не теперь.

— Ладно, — подвел итог Хранитель, — сходимся на том, что им была оказана помощь извне. То есть: на нашей стороне бытия имеется тот, кто работает на другую сторону.

— Великое открытие, — съехидничал Локи.

— Заткнись, де Нэл, и делай выводы. Он работает на иную сторону бытия, да еще и обладает достаточной смекалкой, чтобы обнаружить невозможный способ действий.

— Невозможное — по вашей части, мессир. — Локи отвесил шутливый поклон в сторону Воланда, на что никто не обратил внимания. — Как же без вашей неоценимой помощи мы сможем найти этого изменника?

Большой изумруд, стоявший на подставке в углу, внезапно засветился изнутри. В кабинете Хранителя раздался голос Ананке:

— Отто, брось все текущие проблемы и займись Амбером. Там начинает рваться Ткань Существования. Делвин уже на месте, однако не может сдержать натиска.

Хранитель выругался на каком-то допотопном диалекте.

— У кого-то будут идеи?

— Ага, у меня, — сказал Мандор. — Это явно связано с нашей текущей задачей.

— Еще один гений, — зааплодировал Локи. — Мне просто…

Воланд, не меняя выражения лица, вышиб из-под него стул. Окончание тирады де Нэла потонуло в грохоте, но никто даже не повернулся в его сторону.

— И я, если честно, уже кое-что предпринял по этому поводу, — с непроницаемым взглядом добавил Мандор.

— И что же конкретно? — поинтересовался Хранитель. — Не помню, чтобы я давал санкцию на какие-то особые действия…

— О, все было очень просто. Я всего лишь определил, зачем нашим клиентам потребовалось оставить мир покоя и броситься в кутерьму реальной стороны бытия.

— Ну и?..

— Дело тут в небезызвестном вам Повелителе Теней.

Наступила минутная тишина.

— Он, понимаете ли, вовсе не попал в Пустоту, — с легкой улыбкой добавил Мандор. А затем выложил остальное…

— И ты думаешь, что он справится с этой проблемой? — недоверчиво сказал Локи. — Если ты прав, я первым поздравлю его с избавлением от внимания Безымянных.

— Я не знаю, справится ли Повелитель Теней со всей компанией, — признался Мандор. — Но он отвлечет их на себя. Вернее, уже отвлек — с момента освобождения прошло уже некоторое время, а Вселенная пока в относительной целости и сохранности.

— Если не считать Амбера, — добавил Хранитель. — Черт, неужели они устроили поединок в той части Вселенной?

— От Повелителя Теней ожидать можно всего, — кивнул Рамирес. — Если я правильно запомнил рассказы моего ученика… кстати, а где он сам?

— Действительно, где Рэйден? — спросил Мефистофель.

Хранитель, Мандор и Локи одновременно закрыли глаза и принялись за поиск.

— Вне пределов досягаемости, — сказал Хранитель.

— За гранью возможного, — буркнул Локи.

— В странах, где правит сумрак… Понял! — воскликнул Мандор. — Он вместе с Повелителем Теней в этих его проклятых Тенях!

— Тенях? Или Теневых Королевствах? — В голосе Воланда внезапно прозвучали странные нотки. — Насколько мне известно…

Мысль эта в завершении не нуждалась. Теневыми Королевствами жители Амбера и Хаоса называли те бесчисленные варианты реальности, которые располагались между центрами Энергий — между Лабиринтом и Логрусом.

И сражение такого уровня, какой можно было ожидать от Повелителя Теней, вполне могло поколебать Ткань Существования…

— Вы правы, мессир. Следовательно, нам следует действовать, — в глазах Хранителя вспыхнула искра, — по велению Необходимости. Янтарное Королевство ожидает нас!

Бранд был еще жив, о чем начинал глубоко сожалеть.

Когда он использовал свое последнее средство, бегство посредством Внутреннего Источника Мощи (его не зря когда-то назвали «живой картой») — удар Роджера все же достиг цели, навсегда парализовав его волю.

Могущество, обнаружив несостоятельность хозяина, тут же принялось взыскивать плату за долгие годы подчинения. Бранд в точности знал, что за участь ждет неудачника, однако знание это было, так сказать, чистой теорией. Теперь он ощущал последствия своего просчета на собственной шкуре.

«Только был ли это МОЙ просчет?» — задумался умирающий, пытаясь хоть как-то отвлечь угасающее сознание от всепоглощающей боли. По обыкновению, ответ был: и да и нет.

Да, Бранд переоценил свои способности — против спикарта он ничего не смог бы сделать. Но откуда ему было знать о каком-то простом смертном, заполучившие волшебное кольцо? Впрочем, спикарт не дается в руки простому смертному… А это указывает, решил Бранд, на значительное возрастание сложности Игры по сравнению с прежними временами.

«Чем сложнее система, тем она уязвимее», — пришла на ум старая поговорка. Бранд ухватился за эту мысль, словно за последнее дело в своей жизни — да так, пожалуй, оно и было.

Уязвимость… Система Хаоса и Порядка, построенная на более чем хрупком равновесии Логруса и Лабиринта, могла в любое мгновение треснуть по всем швам. Даже удивительно, как этого никто не замечал раньше?

Или замечал — и уносил Знание с собою в могилу? Находясь у Последней Черты, можно увидеть многое… очень многое, что недоступно глазам простых смертных.

Увидеть, но не изменить. Ибо сил на это уже нет…

«Чушь! Сила есть всегда и везде — надо только протянуть руку и взять ее!»

Эта мысль на миг возродила решимость Бранда. Он протянул руку и послал вызов. Ответ пришел моментально. Как и цена.

У Бранда уже не оставалось выхода. Поэтому он принял предложенные условия — и, зацепившись сознанием за края сделанной в Барьере щели, рванул, раздирая на части собственное тело. Сила хлынула потоком. И Нереальное вновь предприняло попытку сразиться за центры Энергии и завоевать себе позицию на реальной стороне бытия…

Впрочем, в камере Лабиринта нападавших ждал небольшой сюрприз в лице Роджера. Сам Лабиринт почему-то не подавал признаков активности, однако у Роджера было более чем достаточно проблем, чтобы обращать внимание на такую мелкую подробность…

Пока Дара обводила Лабиринт вокруг пальца, Логрус смог обдумать новый план, совершенно отличный от всех предыдущих. Ему даже стало жаль, что все закончится именно так…

Но сожаление прошло быстро. Поэтому, мимоходом ответив на предсмертную мольбу Бранда, Логрус вновь открыл Врата в миры Пустоты.

— Вперед! — напутствовал он своих дальних родственников. — Сила Порядка — последний барьер. Разрушьте Лабиринт до основания, тогда и поговорим о вашем месте в этой Вселенной.

Однако Логрус был не единственным, кто желал получить выгоду от создавшейся ситуации. Лабиринт также был в курсе дел (странно, но этим он был обязан повреждению собственного узора — изъян стал не только источником возмущений, но и связью с иной стороной реальности) — и не желал становиться пищей для вечно голодных Существ Иного Плана. Он бы с удовольствием предоставил в полное их распоряжение весь Двор Хаоса вместе с Логрусом; но прорыв был осуществлен на его территории, так что Существа устремились к нему как к ближайшему Центру Энергии.

Устремиться-то они устремились, однако напоролись на ожесточенное сопротивление. Против Роджера, вооруженного спикартом и дикой яростью, Безликие не выстояли — и ушли обратно в свои тихие края, надеясь, что в будущем…

Лабиринт не сомневался, что его заклятый враг в недалеком будущем подстроит еще несколько таких «случайных» побегов из Пустоты, и один из них вполне может увенчаться успехом. Ему было жаль расставаться с Роджером, но иного выхода не существовало. Ради сохранения Равновесия между планами реального Роджер должен был быть отправлен — и немедля — на другую сторону бытия.

И то, что придумал Лабиринт для осуществления своего решения, было действием неортодоксальным… но интересным. Он просто рассказал обо всем Повелительнице Хаоса, сделав вид, что заподозрил ее в двойной игре — и тонко намекнул: мол, на меня работает кое-кто покруче, чем все твои демоны, вместе взятые. А единственный способ избавиться от него — это…

— Единственный способ — напустить на него Повелителя Теней, — с усмешкой завершил Логрус. — Он что, так и сказал?

— Ну, не прямо так…

— Он опять жертвует своими фигурами ради улучшения тактической позиции… Интересно, чем же ему портит позицию его самый сильный союзник?

— А может, этот Роджер и не союзник ему вовсе?

— Разумно, — согласился Логрус, — и раз Роджер — не союзник Лабиринта, есть резон привлечь его на нашу сторону, а не убивать…

Это выбило из-под Равновесия главную опору…

Когда Инеррен вышел к назначенному месту встречи, остальные уже были там — целые и невредимые — и ждали его. Айра почему-то держала на поводке некую шакалообразную тварь.

— Зачем это тебе? — поинтересовался чародей. — И откуда вообще ты вытащила эту псину?

— Разреши представить тебе Мастера Сталкаора, Хозяина Врат Вечности, — улыбнулась волшебница.

— Не понимаю.

— Он — из рода г'нолла. Это племя немного напоминает оборотней, хотя вряд ли они являются даже отдаленными родственниками. Короче говоря, г'нолла (настоящий их облик ты сейчас имеешь честь лицезреть) умеют превращаться практически во что угодно — как телом, так и разумом.

— Интересно. Но зачем тебе этот г'нолла-чернокнижник?

— Лучше не спрашивай, — таинственным тоном сказала Айра.

Инеррен не стал настаивать, так как вопрос не был столь уж важен. Однако тут же задал другой вопрос:

— Он полностью подчиняется тебе?

— Да, — кивнула волшебница, — по крайней мере, сейчас. А что?

— Мне нужна пара ответов.

Айра потянула за поводок, что-то неразборчиво пробормотав. Шакал свернулся клубком — и обратился в смешное создание, немного похожее на человека ростом в три фута.

— Задавай свои вопросы, — сказала волшебница. — А ты отвечай, и без уверток!

— Перечисли мне всех, кто бежал из Пустоты вместе с тобой.

Сталкаор нахмурился.

— Пятеро тебе известны. Шестой, мой ученик Джейер, исчез сразу после побега. Был еще один, который не разделял наших стремлений; у него имелась своя цель, и мы заключили союз.

— Кто он? Его имя?

— Он называл себя «Бранд из Амбера».

Чародей недоуменно прищурился, вспоминая книги Роджера, а потом сообразил. И вывод ему не понравился.

— Это он составил план, как вам выбраться с той стороны бытия?

— Он и Хаос.

На плечо Инеррена твердо легла рука Рэйдена.

— Есть разговор, — сказал он вполголоса.

«В чем дело? — недовольно подумал чародей, зная за собеседником склонность к телепатии. — Это не может подождать?»

«Вселенная, к сожалению, ждать не может, — мысленно же ответил Рэйден. — Я кое-что знаю из истории Амбера и даю голову на отсечение, Бранд задумал стереть все Янтарное Королевство с лица земли. А это, в свою очередь, приведет к полному дисбалансу Сил…»

«Но почему ты уверен в успехе Бранда?»

«Потому что обратное будет выглядеть еще хуже: качественно превосходящие силы Амбера, разъяренные ничем не спровоцированным нападением, обвинят во всем Двор Хаоса — и нанесут ответный удар. В этом случае дело сведется к открытому противостоянию Хаоса и Порядка, что, как говорят все до единого пророчества, будет эквивалентно Последней Битве — после которой Вселенная прекратит свое существование. Интересный вывод, правда?»

Инеррен вынужден был признать, что кое-какая логика тут есть. А следовательно…

«Является ли информация, на которой ты основывался, совершенно секретной и доступной лишь для Безымянных?» — спросил он.

«Нет. Почти все, о чем я говорил, известно многим. Тайна — возвращение Бранда. Все остальное известно давно.»

— Тогда, — тихо произнес чародей, — я задам такой вопрос: кому выгодно преждевременное наступление Последней Битвы?

Сталкаор недоуменно уставился на него, не понимая причин столь быстрой смены темы. Зато на лицах Айры и Джека кое-что отразилось (закрытый шлем не давал возможности прочесть выражение лица Гэррока). Они явно ПОНЯЛИ. Как и Рэйден, мысленно ругавшийся на неизвестном языке.

— Следовательно, — подвел итог Инеррен, — за всей катавасией на самом деле стоят силы Нереального Мира, ожидающие нужного момента для захвата власти. Есть ли метод борьбы с ними?

— Есть, — кивнул Рэйден. — Нужно поймать их на месте преступления, закрыть путь назад и сделать так, чтобы остальным неповадно было. На несколько веков они притихнут.

— Это только тактический маневр, — заметил Гэррок.

— Тебе известен другой?

— В другом месте и в другое время. Был некогда в одном королевстве Полуночный Замок…

Серый Рыцарь рассказал довольно интересную историю. В Полуночном Замке, столице Редгартского Королевства, нереальное смешалось с реальным настолько тесно, что нельзя было отделить одно от другого. И когда нереальное разрывало завесу, лишь Тронный Камень в руках Короля мог навести порядок. Не изгнать нереальное совсем — это бы разрушило древний замок, — но взять его под контроль.

— Хорошо, принимаю предложение, — сказал Инеррен, когда Гэррок завершил повествование. — Можешь достать этот Камень и Короля?

— Ты с ума сошел? Если хоть на волосок сдвинуть Тронный Камень, весь Полуночный Замок вмиг окажется в мире нереального. Я говорил о методике, а не об инструментах.

— Но… ага, ясно. Что ж, это может сработать…

— Что? — не выдержала Айра, пытавшаяся по обрывочным репликам и мелькающим мыслям Инеррена восстановить ход событий.

— Описанная методика, — уклончиво ответил чародей с неизменной кривой усмешкой. — Вернее, сочетание тактического маневра с нею.

— Объясни по-человечески.

— Увидишь сама. Мне все равно нужна помощь.

Волшебница покачала головой. И где он успел набраться такой самоуверенности в сочетании с жаждой доказать собственную исключительность? Причем не кому-нибудь, а Безымянным, для которых признать подобное сложнее, чем предотвратить наступление Вселенского Катаклизма (чем они по большей части и занимаются)…

Теневой Шторм, следующий по пятам за Дарой и Логрусом…

Разорванный усилиями Бранда Барьер…

Повышенная напряженность Поля Сил из-за присутствия одновременно в одном и том же месте Логруса и Лабиринта…

Ткань Существования, ослабленная произошедшими за последний век событиями — в тех же местах…

Проснувшаяся после действий Шао Кана Пустота, которую никто не позаботился вновь усыпить…

Усиленное внимание всех власть имущих к этим событиям, что лишь нагнетало напряжение…

Набирающее мощь недовольство многих текущим положением дел…

Слухи о растущем могуществе нереального…

Разбушевавшаяся фантазия, все ближе и ближе сводящая Несокрушимую Реальность и Нереализованную Вероятность…

Неудачи, с недавнего времени преследующие Безымянных, — неудачи, о которых стало чересчур широко известно…

Возвращение древних героев, подвинувшее другую сторону предпринять ответные действия…

Воскрешение того, кто никогда не должен был появиться в месте, с которым у него имелось столько связей…

Своеволие и неподчинение одного — всего одного! — мага, называющего себя Повелителем Теней, было не основной причиной этих событий (о доброй половине которых не ведали сами Безымянные). Однако он был центральным их пунктом, узлом сети, к которому крепились все «невозможные» связи — ведь для него не существовало слова «невозможность».

Законы Вселенной не напрасно ограничивают свободу действий обладателей Могущества, превосходящего определенный рубеж. Вовсе не напрасно…

4. Барьер и Равновесие

— Что ты задумала, Повелительница Хаоса?

— Мне не нравится ваша с Логрусом вечная перебранка, — ответила Дара, нисколько не покривив при этом душой. — Вы считаете жителей Янтарного Королевства и Двора Хаоса только пешками в своей бесконечной игре. С этим еще можно было бы согласиться, — тут тон Дары резко изменился, — но вы же совершенно не умеете играть!

— Так… — В голосе Лабиринта появился некоторый интерес. — Почему же это, по твоему мнению, Мы ничего не понимаем в придуманной Нами самими игре?

— Я не утверждала, что вы ничего не понимаете в ней. Сама теория игры, бесспорно, известна вам лучше кого бы то ни было. Однако практическая реализация ваших планов всегда отстает от их теоретического обоснования. Могу привести пример…

— Не надо. — Дальновидный Лабиринт мгновенно понял, что разговор пойдет о той давней истории, когда его едва не стерли с лица земли в полном смысле этого слова. — Возвращаясь к основной теме беседы: что тебе нужно? Или что ты хочешь предложить?

— Я хочу только одного, — ответила Повелительница Хаоса, — чтобы ваша бессмысленная игра наконец завершилась. А для этого, если не ошибаюсь, необходимо финальное сражение.

— Ты права. Но как я могу сделать этот шаг, не будучи уверенным в результате битвы?

— Так ведь и противник у тебя в той же ситуации! Логрус, кажется, тоже далеко не уверен в собственном преимуществе, иначе давно бы сделал первый ход.

— Логично, — признал Лабиринт. — А знаешь ли ты, что последует за нашей схваткой?

— Разумеется. Мне известны эти предания, — последнее слово Дара произнесла особенно пренебрежительным тоном, — но даже в том случае, если они содержат в себе некоторое зерно истины, эта Вселенная не станет хуже, лишившись некоторых черт…

Повреждение узора Лабиринта было невелико. Однако даже настолько малое преимущество могло обеспечить Логрусу победу.

Порядок и Хаос… Никто не знал, какая из этих Сил могущественнее. Все мудрецы отделывались общими фразами наподобие того, что Хаос так же немыслим без Порядка, как Тьма без Света; мол, только наличие Порядка придает Хаосу смысл существования (и наоборот); и сражение между Порядком и Хаосом попросту невозможно, ибо противоречит всем сложившимся устоям.

Мудрецы, как всегда, говорили чистую правду. Сражение Порядка и Хаоса действительно было событием невозможным — но не при определенной комбинации событий. Комбинация эта считалась сама по себе невозможной… и она свершилась. Все элементы этой мозаики, подготавливаемые в течение многих столетий, заняли свои позиции.

Время, предсказанное в пророчествах, пришло — и Реальность должна была доказывать свое право на дальнейшее существование…

— Проклятье! — Хранитель в сердцах двинул кулаком по запертому порталу. — Вот что получается, когда чересчур доверяешь испытанным средствам!

— Блокировка? — предположил Этт. — Но это…

— …невозможно, не так ли? — помог Локи таким язвительным тоном, что Воланд едва удержался от того, чтобы дать этому наглецу хорошую затрещину.

— Просто кто-то изменил физические условия в той части Вселенной, — сделал вывод Мандор.

— То есть в Амбере? — переспросил Рамирес.

Вопрос повис в воздухе. Ответ был очевиден — Амбер более не был тем Янтарным Королевством, которое они знали…

— Мефистофель?.. — полувопросительно сказал Воланд.

— Сам я могу там оказаться в момент, — пожал плечами новоявленный Владыка Вселенной, — но взять с собой могу только одного.

Мандор извлек из кармана колоду карт, вытащил одну (на ней был изображен он сам) и, протянув Хранителю, заявил:

— Вызовите меня через пару минут — я проведу всех. Пошли, похититель душ.

— Я никакой не похититель, я лишь честный торговец, — обиделся Мефистофель. — Абра, Швабра, Кадабра!

Произнеся сию волшебную формулу, он вместе с Мандором телепортировался к избранному заранее месту — на смотровую площадку, куда от самого подножия горы Колвир вела длинная лестница. Ледяной ветер, летящий с севера, нес с собой мелкие колючие снежинки, которые тут же забили Мефистофелю всю бороду. С проклятиями он стал отряхиваться, тогда как Мандор коротким словом просто поднял температуру окружающего его воздуха до приемлемого уровня.

— Вы что-то подзапоздали, — заметила находившаяся тут же Дара. — Поединок сейчас начнется.

— Поединок? — переспросил Мефистофель.

У Мандора возникло одно нехорошее подозрение. Дара улыбнулась — и подозрение стало уверенностью еще до того, как она сказала:

— Лабиринт и Логрус выясняют отношения.

Мандор машинально блокировал контакт. Оставалось только догадываться, как о нем на другом конце Вселенной отзывается Хранитель, но у Мандора сейчас было достаточно других неотложных вопросов.

— Это подстроила ты. — Он не спрашивал, а утверждал.

— Чисто академический интерес?

— Более чем практический. Путь к отступлению готов?

— Зачем? Логрус победит.

— Так…

Внизу, на остатках черной дороги, Знаки Сил разошлись примерно на сотню шагов, приготовившись по неслышному сигналу ринуться навстречу друг другу… хотя не следовало называть их друзьями.

— Знаешь ли ты, — тихо произнес Мандор, — каково это — абсолютный хаос без намека на стабильность?

— Хаос — это и есть стабильность, — возразила Дара. — Разве мы не обсуждали эту тему ранее?

— Хаос — стабильность, если сравнивать с Амбером. Точнее, с королевской семьей Амбера — которая, если ты знаешь, связана некоторым кровным родством и с нами.

— Когда Лабиринта не станет, прекратится этот вечный тарарам!

— Помнишь ли ты, на что была похожа Вселенная до того, как возник Лабиринт?

Дара нахмурилась.

— Во Дворе никто не помнит тех времен — кроме разве что Сухэ.

— Именно. А в Амбере — никто, кроме Дворкина.

— Очевидно. Ну и что ты хотел этим сказать?

— А то, что им, как самым большим знатокам имеющихся в раскладе Сил, уже давно полагалось бы быть здесь. Или ты позаботилась и об этой стороне дела?

Волшебные кольца-спикарты были созданы в ту эпоху, когда не существовало четкой грани между Хаосом и Порядком. Едва ли не единственным представителем Порядка был (точнее, была) Единорог… по ее имени впоследствии и было названо Янтарное Королевство.

Многие с тех пор пытались выяснить, чем на самом деле являлись спикарты. Но даже их носители не могли открыть этого. Спикарт был энциклопедией заклятий, универсальным преобразователем энергии на произвольном уровне в любой удобный вид, неподкупным охранником и безотказным советчиком… Он был настолько сложно устроен, что никто не мог докопаться до сути.

Спикартов было девять, однако все их носители никогда не сходились вместе. Почему? Во-первых, даже двоим из этих самоуверенных любителей Большой Игры было трудно вступить хотя бы в простую беседу; во-вторых, два спикарта, собранные в одном месте, наделали бы во много раз больше возмущений Поля Сил, чем один.

(Кстати, не это ли спасло в свое время Лабиринт? Когда его узор был поврежден, Логрус моментально отреагировал и предпринял пробную атаку. Но потом, когда во Двор Хаоса вернулся Мерлин, носивший один спикарт на пальце, а второй — в кармане, Логрус не осмелился отлучиться далеко от своей потайной пещеры. Он, видимо, хорошо знал, на что способны ДВА спикарта в одних руках…)

Говорили, будто могущество спикарта состоит в том, что он использует неисчерпаемую энергию Теневых Королевств. Это предположение выглядит откровенно нелепым, если вспомнить, что до сотворения Лабиринта (что произошло уже после появления Девяти Носителей Спикартов) никаких Теневых Королевств не существовало. Собственно говоря, с тех пор мощь спикартов даже несколько уменьшилась.

Что говорит кое-что о ее происхождении…

А что именно? Что ж, можно попробовать объяснить.

До сотворения Лабиринта — центра Порядка — Вселенной правил Хаос. Это можно считать доподлинно известным. Далее, сама Вселенная вовсе не была Хаосом — ибо даже Хаос не может справиться с самим собою; следовательно, сущность сил спикарта НЕ заключена ни в Хаосе, с которым носитель спикарта все же не может справиться в открытом бою, ни в Порядке, коего тогда не существовало вовсе.

Что же остается? Свет и Тьма. И естественно, Равновесие. Однако эти девять колец не принадлежат ни Свету, ни Тьме, иначе непременно использовались бы в постоянных схватках этих сил. (Оставим пока предположении о комбинации энергий Света и Тьмы в некоей пропорции — что из этого получается, Владыки Сфер уже знают, отчасти благодаря Повелителю Теней.)

Значит, Равновесие? Судьба? Предназначение? Рок? Это заслуживает определенного внимания. Конечно, сами носители спикартов зачастую не имеют ни малейшего представления о существовании этих понятий, но незнание не может служить доказательством. А вот форма самого спикарта может. Огненное Колесо — один из древних символов Судьбы. А также — личный знак Бенедикта, старшего из принцев Амбера, о котором давно говорят: «На нем печать рока».

Итак, Судьба с начала времен присутствует во Вселенной Лабиринта-Логруса через своих агентов — носителей спикартов. Девять Кольценосцев далеко не всегда понимают суть своих действий, и это только к лучшему. Кто может понять, что является простой пешкой в чьих-то руках? А поняв, принять это? А приняв, не оказывать сопротивления?

Бессмысленные вопросы. Незнание закона не освобождает от ответственности, как любят говорить Безымянные. И «забывают» упомянуть о тех, кто ЗНАЕТ этот закон.

Потому что как раз ЗНАНИЕ от ответственностито и освобождает. И это, конечно, ни к чему Богам Судьбы.

(Не о Девяти ли Кольценосцах было сказано (правда, в иное время и в ином месте): «Nine for Mortal men doomed to die»?.. «Девять — людям, тем, что сгинут со своим народом»…

А где же тогда остальные Кольца из памятного стиха:

И кто играет роль Властелина?..)

Хотя вряд ли. Каждая Игра имеет свои правила и свой сюжет. Весьма маловероятно, чтобы история Амбера и Хаоса повторила развитие столь непохожего на них мира Средиземья…

Когда Делвину сообщили личный приказ Ананке, он, естественно, в тот же момент переправился к нужному месту и принялся за работу: Необходимость могла простить многое, но не открытое пренебрежение Ее приказами. Однако сама работа Делвину очень не нравилась. Поддерживать Ткань Существования, соединяя разорванные нити с помощью энергии спикарта? Черт возьми, это нелепо! Если Ткань начинает рваться, нужно просто вырезать кусок и заменить его новым, поскольку нити основы соединить почти невозможно — они вновь будут разорваны собственной тяжестью… Ну вот, только что он починил этот участок, а в самом центре уже зияла дыра!

Тут Делвин сообразил, что над порученным ему участком находится ни больше ни меньше, как Первозданный Лабиринт. Его прошиб холодный пот. Если вырезать этот кусок Ткани Существования, заменить его будет невозможно — попросту нечем. И тогда Янтарное Королевство, которое он ненавидел и перед которым преклонялся, канет в небытие. Теперь понятно…

Почти машинально манипулируя струйками энергии, Делвин одновременно перебирал возможные варианты действий. Возможно, нескольким Носителям Спикартов и удалось бы соединить Ткань без всякого изъяна… собственно говоря, отчего она вообще начала рваться? Если не устранить причину, никакая ремонтная бригада тут не поможет.

Он тут же отправил внутрь спикарта часть своего разума, скользнул по силовой линии к неведомому источнику, из которого все девять спикартов черпали свою энергию, и оставил там послание. Делвин мог лишь надеяться, что тот, кто обнаружит его первым, не является заклятым врагом Амбера…

Роджер получил сигнал, заставивший его одним ударом разделаться с остатками наседавших воинов-призраков. Кольцо на его пальце как будто ожило и пыталось что-то сказать. Пожав плечами, он направил свой разум внутрь спикарта, по сумеречному коридору…

«Всем Кольценосцам! Срочно требуется поддержка! Идите по следу: на карту поставлена вся Вселенная!»

Сообщение повторилось еще дважды, затем в конце коридора открылась небольшая дверь. Тусклая огненная линия пробежала от ее порога куда-то вдаль, петляя и делая резкие повороты.

Роджер знал, что все затраченное на дорогу время будет лишь долей мгновения в реальном мире, и не торопясь двинулся по указанному огненной линией маршруту.

Железный ящер угрожающе лязгнул громадными челюстями прямо перед ним — и рассыпался кучкой бурой ржавчины…

Пятнистая змея зашипела и попыталась вцепиться ему в ногу, однако сломала свои ядовитые клыки о незримую преграду…

Стены прохода сомкнулись, потолок обрушился — но вырвавшийся из кольца луч разрезал иллюзии и осветил истинный путь…

Бурный поток темной, дурно пахнущей воды увлек его с собой — но недалеко; через несколько шагов вода исчезла, а его одежда оказалась сухой. Усмехнувшись, он двинулся дальше, твердо уверенный в том, что и все прочие испытания — только иллюзии…

— Я должен был это предвидеть! — почти простонал Хранитель.

— Я предупреждал вас, — вздохнул Этт.

Воланд и Рамирес недоуменно переглянулись.

— О чем это они? — Локи также не понимал, в чем дело.

— Мандор…

Воланд понимающе кивнул:

— Так, Отто. Значит, ты доверил один из ответственных постов не слишком-то проверенному человеку, преследующему интересы одной из сторон? В данном случае — посланнику Хаоса?

— Это не та история, которую я назвал бы приятной, — в таком же тоне сказал Рамирес. — Похоже, ты сам себя подставил.

— Да, и если ситуация хоть на йоту выйдет из-под контроля, тебе крышка, — подвел итог Воланд. — Как, собственно, и всей организации Безымянных. А власть снова перейдет к Колесу.

Локи скривился в совершенно невообразимой гримасе.

— Да Колеса не существует уже бог весть сколько веков! Оно было разбито на множество частей, а сами эти части — разбросаны по вариантам Вселенной!

— Именно так, — вздохнул Рамирес. — А теперь подумай, кто должен будет заниматься их сбором?

Хранитель вдруг просветлел и щелкнул пальцами.

— Ткань! Путь под Тканью Существования!

Этт метнулся в угол кабинета и рванул свисавший с потолка шелковый шнур. Стена разошлась, как будто это был обычный гобелен, и перед Хранителем открылась уходящая вниз узкая лестница.

— Эта дорога открыта для меня всегда, — удовлетворенно кивнул он. — Заодно можно проверить, как там Делвин…

Дара перевернула несколько страниц объемистой рукописи, сверилась с текстом и кивнула.

— Это что? — спросил Мандор.

— Лабиринт оставил подарочек. Он утверждал, что в этом творении заключены все его шансы на победу.

— То есть?

— Прочитай сам. Здесь описывается то, что наступит после их битвы. Так как у Логруса нет аналогичного текста, который можно было бы трактовать в пользу Хаоса, то Лабиринт считает себя победителем согласно пророчеству.

— Ты стала увлекаться подобной ерундой? Да я же эти пророчества сам писал десятками…

— Не так все просто. Это не пророчество.

Мандор взял рукопись, прочитал пару абзацев из начала — и удивленно присвистнул.

— Следует отдать Лабиринту должное. Я бы не решился забрать эту рукопись из того места, где она находилась.

— Теперь понял, почему он хотел убрать Роджера со сцены? Сейчас этот манускрипт, бесспорно, трактуется в пользу Лабиринта; однако тот, кто его написал, может и исправить написанное!

— Класс! — оценил Мефистофель развитие интриги. — Это, считай, по-нашенски… Внимание! Начинается!

Действительно, Знаки Сил, так долго готовившиеся, начали сближаться. Игра «бум-хряп» шла теперь по-крупному…

Воздух между образами Порядка и Хаоса замерцал и пошел волнами. Из отверстия-портала торжественно выступили несколько фигур. Мандор подумал было, что Логрус и Лабиринт вновь решили материализовать нескольких призраков-агентов и решить исход схватки по методу «победит сильнейший»; однако тут же узнал одного из вновь прибывших и едва успел удержать за плечи рванувшуюся вперед Дару.

Мефистофель протер глаза:

— Надо же! Повелитель Теней, чтоб мне провалиться! Да еще в обществе Рэйдена и Синей Колдуньи…

— А что остальные двое? — прищурился Мандор. — Я их не знаю.

— Аналогично, — пожал плечами Мефистофель. — А это важно? Меня беспокоит другое: где наш общий знакомый по имени Хаос?

— Похоже, в очереди осталась только я, — заметила Дара. — Следовательно, Повелитель Теней принадлежит мне.

— Это решай с ними, — кивнул Мандор в сторону Лабиринта и Логруса, никак не ожидавших, что кто-то посмеет встать между ними. И не очень-то обрадовавшихся этому событию…

— Похоже, мы вовремя, — заметил Рэйден, бросив взгляд на приближающийся Знак Логруса. — Ты всегда отличался способностью попадать в самое опасное место.

— Эта встреча не должна произойти, — твердо сказала Айра, смотря тем временем в другую сторону, на образ Лабиринта. — Иначе и нам, и многому другому придет конец.

— Знаю, — ответил Инеррен. — Вы сможете остановить Логрус?

Рэйден чуть не поперхнулся. Айра с интересом посмотрела вначале на чародея, потом на Знак Хаоса.

— Даже не думай об этом! — прошептал Рэйден.

— Чего тут думать? Мы остановим его, — улыбнулась волшебница. — А на твоей совести будет Лабиринт, так?

— Точно, — кивнул Инеррен. — У меня есть к нему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Рэйден издал странный звук — похоже, слов у него не было. Чародей удостоверился, что с этой стороны все будет в порядке, и развернулся к Джеку и Гэрроку.

— Вы оставайтесь в резерве. Когда увидите опасность, действуйте — но не мешайте до того.

— Опасность тут повсюду, — проговорил Серый Рыцарь.

— Ну, этим ты меня не удивил… Ага! — Инеррен засек три темные фигуры на вершине утеса. — Посмотри туда. Видишь?

— Темноволосая женщина и мужчина с белыми волосами — явные обитатели Двора Хаоса, — произнес Гэррок. — А третий… что-то с ним не так.

— Женщина — это герцогиня Дара, о которой я рассказывал, — скорее всего, попробует помешать мне. Вот ее и остановишь. Ясно?

Гэррок что-то пробурчал, соглашаясь. Джек к чему-то внимательно прислушивался. Глаза его начали мерцать зеленоватым огнем.

— Где-то неподалеку сейчас произойдет прорыв Нереального, — тихо сказал он. — Ткань Существования едва держится.

— Ты что-то собирался сделать? — спросил Гэррок у чародея.

— Да, но не сразу ведь. Мне вначале нужно заняться Лабиринтом. Джек, закрой им путь.

— Ты меня переоцениваешь…

— Да ну? — Инеррен вытащил из рукава короткий стержень. — Это, случайно, не твое?

Джек недоверчиво взял волшебную палочку, вспоминая, при каких обстоятельствах воспользовался ею в прошлый раз…

Никто впоследствии не мог понять, как Повелителю Теней удалось провернуть это дело. Лабиринту он пообещал залатать его узор (что вскоре и сделал, причем опять-таки неясно, каким образом), а Логрусу — распределить Теневые Королевства так, чтобы никому не было обидно. Так, во всяком случае, рассказывали потом Рэйден и Айра, оставшиеся на месте несостоявшегося поединка.

— Быть того не может! — заявил Хранитель. — Ты передергиваешь, Рэйден.

— Это не моя колода, — покачал головой тот. — И играл не я.

— Но ты был за столом.

— Повторяю: это не было моей игрой. Я лишь присматривал за тем, чтобы они не натворили чего не следовало. И кстати, свою работу я выполнил. — Ударение было сделано как раз на нужном слове.

— А что Мандор? — спросил Воланд. — Куда он смылся?

Айра улыбнулась:

— Тут следует благодарить Гэррока…

Когда Повелительница Хаоса направилась к Инеррену, держа руку у эфеса рапиры, Серый Рыцарь преградил ей путь.

— Отойди, — бросила она, — или пожалеешь о своем поступке.

— Если отойду, то пожалею, — кивнул Гэррок. — И ты тоже.

— Мне осталось сожалеть лишь о том, что я не добралась до этого колдуна раньше. Но это не тот повод, который будет долго занимать мои мысли.

Серый Рыцарь хмыкнул:

— А напрасно. Ты, пожалуй, сможешь разобраться как со мной, так и с Повелителем Теней. Но это ничего не решит, поскольку он — только пешка. Ты сама назовешь имена Игроков или мне сделать это?

— Что?!! Ты хочешь сказать, что Повелитель Теней только исполнял чьи-то приказания? И на кого же он работает?

«Есть! — возликовал Гэррок. — Попалась!»

Вслух же он произнес:

— Спроси у твоего друга Мандора. Именно он в последнее время и поручал Повелителю Теней различные задания…

Как Дара, так и Мандор разбирались в Высшем Искусстве куда лучше любого Адепта-смертного и лучше многих из Двора Хаоса. В поединке с Мерлином они проиграли только потому, что бой шел не насмерть; иначе даже спикарт не смог бы остановить их обоих, играющих на одной стороне.

Но чем выше Искусство соперников, тем больше разрушений произведет открытый поединок в полную силу. Собственно, Логрус и Лабиринт превосходили эту парочку не так уж и сильно; Дара практически не преувеличивала, когда говорила, что у нее Мерлин мог бы научиться большему, чем у Логруса…

Когда Повелительница Хаоса повернулась к Мандору, он уже произвел в уме все вычисления и предпочел смыться с поля боя. Разубедить Дару было много сложнее, чем убить ее; а он не был уверен, что сможет осуществить хотя бы второе.

— Делвин Отрекшийся? — полувопросительно сказал Роджер.

— Скорее, — прохрипел тот, — помоги же, черт возьми!

Роджер добавил несколько силовых линий своего спикарта к сложно сплетенному узору, поддерживая который, Делвин совсем выбился из сил. Построение перевернулось в воздухе, коснулось гладкой поверхности потолка и слилось с ним.

— Уф-ф, — выдохнул Делвин. — Успел-таки.

— Может, объяснишь, что это такое?

— Ткань Существования дала несколько трещин. Эта заплатка продержится довольно долго, но, увы, не вечно…

— Ткань? Но ведь над нами Первозданный Лабиринт!

— Вот именно. В других условиях мы бы просто заменили дефектную часть на новую, а где взять копию Лабиринта?

— Вообще-то есть одно место… — прищурился Роджер.

Делвин тотчас же согнал с себя всю усталость и вновь был готов к действию.

— Что это? И где находится?

— Направляясь к месту Битвы Падения Лабиринта — помнишь, надеюсь? — принц Корвин, не успевая добраться вовремя, начертил второй Лабиринт. И с тех пор в общем-то равновесие было постоянно смещено в сторону Порядка. Но не в сторону Амбера.

— Гм… Лабиринт Корвина, значит. Ведь его никто так и не смог пройти, не так ли?

— Корвин — истинный и призрак, Мерлин и призрак-Ринальдо.

— Тебе бы в отделе информации работать, — заметил Делвин. — Никогда не задумывался о такой карьере?

— Мне этот ваш отдел информации не даст ничего нового, — покачал головой Роджер, — а то, что я рассказал тебе, можно прочесть в одной общедоступной книге.

— Не пытайся отвертеться. Я узнал тебя.

— Пусть даже так. Что дальше?

— Интересно, как ты заполучил спикарт?

— Эта история несколько длиннее, чем я могу себе позволить. Незачем тратить на это время… Погоди, ты хочешь заменить Лабиринт Амбера тем Лабиринтом, что начертил Корвин?

Делвин пожал плечами:

— Силовой экран продержится еще около часа. Если ты можешь указать лучший метод решения возникшей проблемы — давай. В противном случае…

— В противном случае ты передашь сию идею Ананке, и в ее заключении сомневаться не приходится. — Роджер печально вздохнул. — Ну что ж, посмотрим.

Эта чертова ситуация ДОЛЖНА разрешится иначе, думал он, или все старания были напрасными…

Пока Дара и Мандор выясняли, кто из них быстрее бегает, а Логрус пытался разгадать загадки, в ускоренном темпе подбрасываемые Рэйденом и Айрой, Джек был занят своей частью работы. С Закрывающей палочкой в руке Хозяин Ножа шел по черной дороге, вдоль которой Барьер дал трещину. Он снова занялся старым делом, преграждая путь пришельцам из Нереальных Миров.

Это так напоминало прежнюю Игру… Но Джек решительно отбросил эти воспоминания. Для них было не время и не место. Сейчас важно лишь действие, подумать об этом можно и потом.

Если оно вообще будет, это «потом»… Прорыв был очень силен, а он так давно не упражнялся в приемах, которые когда-то знал лучше кого бы то ни было.

Ткань Существования соединялась. Силовые нити зашивали разрыв, давая Реальности возможность передохнуть. Эта защита была временной — необходимо еще стабилизировать ее с ДРУГОЙ стороны, чтобы Барьер приобрел прежнюю стойкость. Однако об этом Джек сейчас не думал. Старался не думать.

Инеррен потратил несколько минут на созерцание золотисто-розовых завитков-прожилок, заключенных внутри исполинской плиты цветного мрамора. Площадка походила на овал примерно двухсот шагов в ширину, Первозданный Лабиринт (это название чародей взял из книги Роджера) располагался почти в ее центре.

Он не удивился, когда обнаружил у самого края узора черное пятно неправильной формы, словно кто-то сюда что-то пролил. Инеррен знал, кто это был, и знал также, что пролита была кровь.

«Починить» Лабиринт, по теории, можно было лишь с помощью Камня Правосудия, древнего Артефакта, заключавшего в себе сущность Порядка. Но этот Камень больше не был доступен для Амбера — и тем более для Инеррена. Но оставался другой, не столь ортодоксальный метод… И чародей был уверен, что Лабиринту этот метод не понравится. Весьма не понравится.

Так что он, не говоря лишних слов, определил места, где должны находится стертые линии, и мысленно нарисовал их в воздухе. Слабо светящийся узор проплыл над Лабиринтом и занял свое место.

— Что ты делаешь? — спросил Лабиринт с некоторой нервозностью.

— Заткнись, пожалуйста, — бросил Инеррен, обнажив кинжал. — Иди пока прогуляйся куда-нибудь и не мешай.

— Я в некотором роде имею отношение к этой операции!

— Именно. В некотором роде. Ты сделаешь то, что я говорю? Скажи «нет» — и Логрус уничтожит и тебя, и все, что у тебя было.

Восстановив таким образом прерогативы, чародей подошел к Лабиринту и коснулся серебряным острием черного пятна. От поверхности поднялись искры и окружили его, однако теневая оболочка защитила от ожога.

Всаживая кинжал в мягкий мрамор, Инеррен проводил один штрих за другим, точно следуя форме отсутствующих линий. Вселенная стонала вместе с Лабиринтом, будто эта операция без анестезии проводилась именно на ней…

Лабиринту показалось, что минула целая вечность, когда обжигающая боль, наконец, утихла. Он взглянул на собственный узор — и увиденное чуть не заставило его потерять сознание: чародей, ядовито усмехаясь, заполнял проделанные его кинжалом борозды каким-то серым веществом…

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!!

Громоподобный глас Лабиринта ничуть не испугал Инеррена.

— Тень принимает ту форму, какая будет угодна ее повелителю, — снизошел он до пояснений. — В настоящий момент я делаю ее тем же, что составляет остальную часть тебя…

— Но где же он сам? — наконец задал вопрос Мефистофель.

— Ушел. — Тон Рэйдена был очень странным.

— Куда?

— Он сказал, что возвращает долг Вселенной и снимает с нее всю ответственность за то, что она произвела его на свет.

Воланд судорожно сглотнул. Это могло означать лишь…

— Джек был с ним? — спросил он.

— Да, Джек и еще один.

— Кто?

— Роджер его звали, — сказала Айра. — Они прошли сквозь Врата и так хорошо их запечатали, что я даже не могу найти то место.

Рамирес кивнул.

— Кажется, я понял. А ты? — Рэйден наклонил голову. — Тогда дело подошло к концу. Ты, кажется, хотел сделать выбор?

— Я сделал его, — ответил Рэйден и оставил это имя вместе с обликом. — А ты хотел сейчас дать мне новый урок, Учитель?

— Нет, Коннор. Новый урок преподам тебе не я и не сейчас…

Этт и Хранитель, проверив сохранность Ткани Существования, недоуменно переглянулись. После того, что случилось, тут непременно должны были остаться рубцы, а их не было. Барьер стоял прочно, как будто и не разваливался на части.

— Не понимаю, — сказал наконец Этт.

— Никто не понимает, — мрачно заявил Хранитель. — Боюсь, Необходимость потребует дополнительного расследования.

— Что ж, — усмехнулся Делвин, — я мог бы даже предположить, кого именно она назначит специальным следователем.

— Только не это! — хором произнесли Хранитель и его помощник.

— Повелитель Теней покинул Реальность и ушел в иной план бытия, — заканчивал Воланд сообщение. — Равновесие восстановлено, и даже Логрус с Лабиринтом объявили перемирие…

Эпилог

Сумерки, словно в старые времена, окружали Инеррена. Но это не были Серые Страны, подвластные Богу Смерти; это не были ужасающие Дома Боли и непредсказуемые миры Теневой Тропы.

Это была безводная и бессолнечная земля, где властвовало Ничто. Нет, не Пустота и не мифический Лимб, преддверие ада. Звезды, во множестве мерцающие в серой ночи, не могли разогнать мрак — но и не давали ему возможности заполонить все вокруг.

Королевство Сумерек… Инеррен уже бывал здесь. Он точно знал, где располагается выход на Тропу Теней. Но не стремился туда.

— Я выведу вас отсюда, — тихо сказал он, — но сам останусь.

— Зачем? — спросил Роджер.

— Сам не знаю. Я должен.

Джек покачал головой.

— Похоже, тебя не зря называли сумасшедшим, — произнес он, просто констатируя факт.

Чародей пожал плечами.

— Я не отрицал этого. Никто не смог бы зайти так далеко, как я, и остаться в здравом уме. Может быть, со временем…

— Здесь нет времени, — заметил Роджер. — Но ты прав. Я остаюсь: на той стороне мне больше неинтересно…

Джек ухмыльнулся.

— Мы слишком хорошо понимаем друг друга, — сказал он. — Однако у меня появилось несколько идей. Барьер надежен?

Инеррен окинул взглядом стену, сложенную из старых камней.

— Да. И останется таковым.

— Тогда прощайте, — проговорил он и, пожав руки обоим, удалился прочь.

Роджер слегка прищурился:

— Он вернется. Я почти уверен в этом.

— Быть уверенным в чем-либо — это такая скука! — криво усмехнулся чародей. — Ничего, вскоре ты это поймешь.

Через стену перебрались две фигуры: крепкий юноша со старинным мечом у пояса и пожилой человек с длинным магическим посохом. Обменявшись несколькими словами, они пошли по берегу широкой реки, в которой никогда не текла вода.

— Я хочу пить, — произнес юноша.

— Здесь пьют пыль, — ответил его спутник.

«Это уже чересчур!» — подумал Роджер, сообразив наконец, ЧТО он видит перед собой; Инеррен же ничего не сказал, так как это была не первая увиденная им сцена, описанная в книге и материализованная в бескрайних просторах Множественной Вселенной.

Тем более здесь, в мире нереального и фантазии. Здесь, где оживают все мечты и все кошмары. Здесь, где наполовину свихнувшийся от безысходности Инеррен некогда получил свое могущество из своих собственных рук — и сошел с ума окончательно…

Повелители Нереального сидели на мраморной скамье, не ощущая ни окружающего холода, ни жесткости ее сиденья. Рожденные смертными, они больше не были таковыми. Память оставалась при них, как и сила; но исчезло другое. Чувство страха.

Что и привело их в эти края. Потому что на реальной стороне бытия нет места тем, кто отказывается признать эту самую реальность как нечто незыблемое… О нет, их никто не изгоняет в этот сумеречный мир их собственного разума; нет, они сами приходят сюда в поисках покоя, который не обретут никогда.

Ибо нет покоя для тех, кто познал вкус Беспредельной Власти. Не столь важно, было ли это Могущество Теневой Тропы или Сила Воображения. У них различные корни и несхожий внешний вид; конец же — все равно один и тот же, поскольку оба эти Пути ведут в Пустоту.

Разве что Повелитель Нереального одержит верх над своим безразличием и обретет то, что смертные именуют целью жизни. Такого никогда прежде не случалось, но что это доказывает?