Повелитель Теней [= Книга Теней]

Пролог

Узорчатый алтарь, с которого безжизненно свисают обезглавленные тела четырех золотых змей. Их головы с остекленевшими глазами валяются тут же, рядом с четырьмя почерневшими и обуглившимися плодами неведомого растения. А вокруг, до самой границы подступающей кровавой завесы, разбросаны бесчисленные хрустальные осколки…

Пузырь пульсирующей черноты, внутри которого покоится хрустальный гроб на треть длиннее стандартного. Крышка гроба откинута, а тело, некогда лежавшее внутри, отсутствует…

Волки, призраками скользящие в ледяном безмолвии, оставив позади обглоданный человеческий скелет…

Две руки с длинными кистями и тонкими, сильными пальцами, тянущиеся из радужного водоворота прямо в лицо…

Зал, все стены, пол и потолок которого покрыты зеркалами. Дверь не открывается, и никто не заходит в зал, однако в зеркалах начинают проявляться отражения, причем в каждом — свое…

1. Спасательная экспедиция

Невысокая женщина в синей накидке подняла посох, заслоняясь от удара противника. Облако снега, перемешанного с камнями и песком, отразилось от возникшей перед волшебницей зеркальной сферы и полетело назад с быстро нарастающей скоростью.

Рев ветра унес прочь предсмертные крики темного эльфа.

Волшебница осторожно прошла между двумя рядами черных, покосившихся от времени менгиров и достигла центра каменного круга. В тот самый момент, когда она возложила ладони на Алтарный Камень, раздался раскат грома.

Камни охватило бирюзовое зарево, а коридор — единственный выход из кольца — перекрыла стена алого пламени. И тогда появился Он.

Полыхающий облик забытого бога возник в тяжелых клубах сладкого дыма. Длинное, треугольное его лицо не имело ни усов, ни бороды, какими художники так любят наделять Древних Богов. Желто-зеленые глаза напоминали кошачьи, скошенный нос казался неестественно коротким. Волосы Ему заменяло оранжевое пламя.

— Прошедшие сквозь лед и огонь имеют право просить, — прошипело пламя в его рту — языка между алмазными зубами не было.

— Где сейчас находится Диадема? Скажи мне, Лорд Даммаранг, куда исчезло Твое сокровище?

— Мои Артефакты не для смертных.

— Это моя единственная просьба, Владыка Башни Девяти Черепов.

Даммаранг несколько минут молчал, затем произнес:

— Да будет так. Риск велик, но это твоя проблема. Слушай…

Айра преодолела барьер Радужных Гор и, скрывая каждый свой шаг в отблесках полярного сияния, направилась к цели. Окружающий холод ее не беспокоил: любой мало-мальски смышленый колдун способен окружить себя соответствующим защитным покрывалом, а известность Синей Колдуньи держалась прежде всего на ее быстро адаптирующемся разуме. За то неисчислимое количество лет, которое прошло с момента основания Двора Хаоса и Преисподней, ни один «чужак» из другого мира не добился там даже половины того, чем обладала в их сложной иерархии Айра, пришедшая из никому не ведомой Четрании — мира, находящегося где-то на задворках Сфер. Она имела не столь уж высокий статус, но ее окружали известность и уважение.

Избегая столкновений с охранниками, волшебница провела сложную серию перемещений, следуя по совершенно невообразимому маршруту. Возможно, именно поэтому прекрасно обученные Стражи ничего не заметили.

Полночный Замок появился совершенно неожиданно, вынырнув из-за ледяной стены. Айра проникла в ближайшее окно; правда, находилось оно почти в сотне футов над землей, но у нее не было ни времени, ни желания искать более удобный вход.

Быстро найдя Хрустальный Зал, волшебница немного перевела дух и приготовилась. Скорее всего, нынешний обладатель Диадемы Западного Предела, некто Шан, находился как раз там. Опасаясь проникать сквозь полупрозрачную стену, насыщенную черт-его-знает-какими чарами, Айра приоткрыла дверь и скользнула внутрь.

Напротив входа, на возвышении, стояло большое позолоченное кресло, в котором уютно располагался…

— Инеррен! Ты-то что здесь делаешь?

— Жду тебя, — ответил тот. — Ты что, за этим сюда явилась? — Он поднял левую руку, сжимавшую узкий зеленоватый обруч.

Что-то тут было не так. Но что? Волшебница пока не понимала.

— За этим, — согласилась она, — если это Диадема Даммаранга.

— Тогда держи, — сказал сидящий в кресле и метнул обруч в Айру.

Он внезапно вспыхнул — и… волшебница оказалась заключенной внутри огненного кольца, медленно сжимавшегося.

— Какого дьявола!

Она моментально вызвала парочку заранее подготовленных защитных заклинаний, и пламя немного отступило, но не исчезло.

Издевательский хохот противника заполнил весь зал.

— Люблю жареное мясо!

— Отродье гиены! — Айра, наконец, поняла, что перед ней находится Шан-оборотень. — Ты будешь вечно гореть в аду за эти твои балаганные фокусы!

Она направила на противника свой посох и пробормотала:

Ярость — силы мне найди!

Пламя, в цель скорей лети!

Айра действительно вышла из себя, что бывало для окружающих небезопасно. В таких случаях ее заклинания усиливались многократно, ибо в них присутствовала немалая доля личности Синей Колдуньи, которая, помимо ума, отличалась и по-настоящему взрывным темпераментом.

Обычно это свойство характера волшебницы было на ее стороне. Но не теперь.

Шан таинственным образом оказался в стороне, и огненная струя лишь испепелила кресло. Тотчас же он нанес свой удар, и Айра почувствовала, как призрачная рука проникает через пробитую яростью брешь в ее защите и стискивает сердце…

Когда волшебница очнулась, она обнаружила себя прикованной к хрустальной стене. Хотя никаких признаков цепей не было, шевельнуться Айра не могла, а ее посох находился в руках Шана, который уже вернулся в свой собственный облик.

Хозяин Полночного Замка был высок ростом, более шести футов, и по сложению превосходил многих профессиональных борцов. Смуглая кожа имела чуть желтоватый оттенок, а узкие глаза создавали такое впечатление, будто Шан постоянно щурится.

— Ко мне! — негромко приказал он.

— Слушаюсь, Повелитель! — Три голоса слились в один.

В тот же миг перед ним возникли три почти одинаковые фигуры. На первый взгляд они напоминали людей в разноцветных одеждах, но, если всмотреться чуть получше, наблюдателя начинала бить дрожь.

— Кто из вас пропустил ее? — Шан махнул рукой в сторону Айры, не оставлявшей попыток оторваться от стены. — Лучше признавайтесь сами.

Ответом было молчание.

— Ладно. Тогда отвечай ты. — Он повернулся к пленнице. — Каким путем ты пришла в замок? Пещеры, равнина или воздух?

Волшебница высказала в адрес Шана пожелание, физически неосуществимое. Тотчас над ее головой зашипела молния, и Айра, пытаясь поставить защитный экран, с ужасом обнаружила, что магические силы ее покинули.

— В дальнейшем будешь называть меня «господин», — мерзко оскалившись, заявил Шан, — и обращаться ко мне так, как полагается. Иначе костры ада покажутся тебе желанной участью…

Айра вздохнула и произнесла:

Надеясь, что хоть какая-то часть ее дара еще при ней, она одновременно послала это же сообщение в направлении Двора Хаоса…

Оба зала «Триады», где, как всегда, шла игра между вновь прибывшими и старожилами Двора Хаоса, были сейчас не совсем полны. Но они не пустовали никогда, даже в дни тотальной войны здесь были игроки и игра не прекращалась ни на минуту.

Внимание большей части зрителей было сконцентрировано на угловом столе, где находились семь игроков в покер. Игра эта не стояла в ряду самых сложных, но в то же время была достаточно интересной, что обеспечивало как наличие зрителей, так и неослабевающий энтузиазм новичков-игроков.

Впрочем, новичками здесь были не все.

После прикупа трое игроков с ругательствами бросили карты и откинулись на спинки стульев, следя за развивающимися событиями теперь лишь в качестве зрителей. Момент был волнующий: сразу нескольким пришла хорошая карта.

— Тридцать, — повысил ставку Инеррен.

— Отвечаю, — подал голос крупный демон, покрытый темно-зеленой чешуей.

— Сорок, — провозгласил светловолосый парень, чем-то похожий на эльфа. И что только эльфу делать во Дворе Хаоса?

— Пас, — с сожалением сказал Кааб-лан — небольшой демон, крылья которого отливали золотом.

— Пятьдесят, — отчетливо промолвил чародей, и его взгляд скрестился со взором эльфа.

Кучка овальных монет, искусно вырезанных из черного янтаря, уже была вполне достаточна для того, чтобы прожить на эту сумму целый год, даже во Дворе Хаоса.

Игроки переглянулись, затем Большой Зеленый добавил пятьдесят монет и произнес:

— Открываюсь, — и выложил карты на стол одну за другой. — Три Башни и четыре Льда.

Эльф ядовито ухмыльнулся, выложил полсотни и открыл свои карты.

— Семь Звезд — это, кажется, кроет твою фигуру.

— Ах ты…

Шпага демона мелькнула над столом, но игрок оказался быстрее. Из его правого рукава возник кинжал, отбивший выпад, а секундой позже левый кулак отправил демона на другой конец зала. Он бы и дальше полетел, да только путь преградила хрустальная стена — гордость владельца «Триады». У ее подножия демон и улегся, по всей вероятности, считать звездочки, кружившие вокруг головы. Их там явно было больше семи.

— Впечатляюще, — сказал Инеррен, выкладывая на стол свои карты. — Но у меня расклад лучше.

Он не преувеличивал: на алом бархате лежали все шесть Королев и Колесо Мечей.

Эльф выругался, и чародей не без удивления узнал слова темного наречия. Дети Лесов, за исключением полумифических дроу, называемых также темными эльфами, пользуются лишь Светом, Тьма для них физически недоступна. Потому он задал вопрос (естественно, на темном наречии):

— Откуда ты знаешь этот язык?

— Я его не забуду, даже если очень захочу, — мрачно проговорил тот. — Методы обучения были те еще…

Инеррен кивнул. Дома Боли, родина темного наречия, имели крайне «привлекательный» статус Камеры Пыток Многоликой Вселенной. И забыть их невозможно, это верно.

Он аккуратно сгреб выигрыш в кошелек и поднялся.

— Пошли, — бросил чародей эльфу.

— Куда?

— Есть дело.

— А я тут при чем?

— Ты мне подходишь.

— Ну-ну. А с чего ты взял, что МНЕ подходит это твое дело?

Инеррен лишь улыбнулся.

— Поверь, у меня имеются свои способы узнавать истину, — таинственно объяснил он. — Мне необходимы два-три помощника.

— Зачем?

— Есть такая Синяя Колдунья. Не знаю, слышал ли ты о ней, но у нас были с ней несколько общих дел, и я знаю ее весьма неплохо. Так вот, она полчаса назад прислала сообщение, часть своего разговора с кем-то, кого именует «господином». Зная ее так, как знаю я, остается лишь сделать вывод, что Синяя Колдунья действительно оказалась в беде, а не просто проиграла в поединке более сильному магу. Пока ясно?

Эльф кивнул.

— Я собираюсь отправиться туда (где бы ни было это место) и разобраться во всем. Если б я точно знал, о ком идет речь, я бы пошел один. Но мне пока неизвестны ни личность врага, ни его местонахождение, ни даже начало пути.

— Ну и дальше что? Мне-то они также неизвестны.

— Да нет, — усмехнулся Инеррен, — все это я узнаю и сам. Но мне требуется охрана, чтобы меня не отвлекали разные нехорошие ребята, пока я буду заниматься выяснением всех обстоятельств. Усек?

Вместо ответа тот произнес:

— Ты знаешь, кто я?

— Нет. Поэтому предлагаю тебе: пошли, а там и познакомимся.

— Так вот, я, между прочим, почти из королевского рода. Для меня работать телохранителем как-то…

— …Не к лицу? Не беспокойся: я сам из королевской семьи… в некотором роде.

Эльф усмехнулся и протянул руку.

— Дилвиш Освободитель.

— Инеррен Повелитель Теней, — ответил чародей крепким рукопожатием. — Значит, я оказался прав: как раз Освободитель мне и необходим.

— Думаю, двое охранников у тебя уже есть, — сказал Дилвиш.

— Двое?

— Блэка я тебе представлю попозже. Третьего искать будем?

— Попробуем. Но не слишком долго.

— Тогда идем сюда.

Дилвиш, уверенно выбрав нужную дорогу среди Смещающихся Путей, быстро зашагал по черно-зеленой ленте.

Вскоре они оказались перед строением, напоминавшим не то заброшенный дворец, не то роскошные казармы, не то храм забытых богов.

— Если не возражаешь, у меня вопрос, — произнес Инеррен, — что это за место?

— Остров Дракона.

— Тогда у меня два вопроса: почему Остров и при чем тут дракон?

— Почему Остров — не знаю. Но принадлежит это место Дому Дракона, все члены коего сплошь дуэлянты, наемники и мастера клинка. И здесь собирается как раз та публика, что тебе нужна.

— Ладно, поверю на слово, — сказал чародей.

Толкнув дверь, они вошли внутрь.

Зал был огромен, но освещен не лучшим образом. Кое-где на стенах из темно-красного камня были укреплены масляные светильники, а в центре зала горело огненное кольцо, являвшееся по совместительству границей дуэльной площадки.

В этой мешанине полумрака и тени были расставлены длинные столы, окруженные крепкими дубовыми стульями. Стулья, судя по их виду, неоднократно служили посетителям подсобным оружием в схватке. На столах кое-где стояли кувшины с вином, однако не они привлекали внимание собравшихся здесь. Взгляды лучших бойцов Вселенной — каковыми тут являлись, согласно заверениям Дилвиша, почти все — были устремлены либо на огненный ринг, либо на стол из черного дерева в дальнем конце зала. Вернее, на сидящего за этим столом рослого парня в медных латах, начищенных до блеска. Время от времени он подзывал к себе одного из посетителей, перебрасывался с ним парой слов, после чего тот (в смысле, посетитель) уходил в густую тьму за черным столом и больше в зале не показывался.

— Это кто там такой? — шепотом спросил Инеррен.

— Его называют Наниматель, — пояснил Дилвиш, — представитель Дома Дракона. У него на столе собираются запросы на бойцов с конкретными характеристиками, и он подбирает лучшего из имеющихся в зале.

— С чего вдруг этот Наниматель взялся за такое дело?

— Как это? А гонорар за посредничество? Он с каждой сделки получает кругленькую сумму.

— Ясно. Ты предлагаешь подать заявку?

— Выбор твой. Хочешь, постой тут и найди подходящего сам.

Чародей осмотрел весь зал, в особенно темных местах переходя на теневое зрение. Его внимание привлекла начавшаяся ссора между огромным, разбойничьего вида детиной, вооруженным широким мечом, и карликом — или гномом? — в темном плаще.

— Порождение трущоб Преисподней! — взревел разбойник, обрушивая на противника свой меч. — Я сделаю из тебя бифштекс!

Не отвечая, карлик сместился в сторону, и в его руке мелькнула сабля, отбившая удар. Искры на миг ослепили гиганта, но он махнул наудачу кулаком и попал. Капюшон слетел с головы карлика, обнажая заплетенные в пучок белые волосы и темную, словно обожженную кожу, контрастировавшую с пронзительными лиловыми глазами.

— Дроу! — Разбойник совершенно вышел из себя. — Если я кого-то и ненавижу больше, чем троллей, так это темных эльфов!

Так-так, подумал Инеррен. Еще одна легенда стала былью.

Дроу скользнул под стол, заставив противника ошарашено оглядываться, а затем вскочил на стул и нанес удар. Одна лишь хорошая реакция спасла разбойника от раскроенного черепа, но серебристый клинок срезал клок его волос.

— А вот теперь тебе конец, — прошипел он, взмахивая мечом.

Лезвие описало дугу точно в том месте, где только что находился темный эльф. Но только его там уже не оказалось. Более того, его нигде не было видно.

Гигант вертел головой во все стороны, будучи не в состоянии сообразить, куда же делся противник. Но тут из тени в двадцати шагах от места схватки выступила маленькая фигура в темном плаще.

— Хватит? — поинтересовался темный эльф. — Или еще хочешь?

Что-то неразборчиво прорычав, разбойник ринулся вперед.

— Твой выбор. — И с этими словами из рук дроу вылетела его сабля. Вращаясь в воздухе, она походила на серебристый диск. Тонкий свист окончился чавкающим звуком разрубленной плоти, и гигант медленно осел наземь.

Победитель подошел к трупу, рывком выдернул свое оружие и прищуренным взором обвел зал. Возражений против такого исхода дела ни у кого не возникло, так что темный эльф вытер саблю об одежду убитого и сунул ее в потайные ножны под плащ. Попутно он срезал с пояса противника кошелек — просто по привычке. Заглянув внутрь, дроу остался недоволен размером добычи, а потому бросил кошелек слуге и приказал убрать помещение.

«Отлично, — решил чародей, — этот парень мне подойдет. Я не в первый раз вижу, чтобы кто-то использовал Тени для перемещения и прикрытия в схватке, но у него крайне отточенная техника и высокая скорость. И вообще, иногда интересно идти рядом с тем, кого я полчаса назад считал лишь легендой.»

Инеррен перехватил темного эльфа у выхода.

— Не становись у меня на дороге, — хмуро бросил дроу.

— Тебе работу предлагают, — заметил чародей, — а ты еще сопротивляешься.

— Что за работа?

— Моего личного охранника.

— Неинтересно, — сказал темный эльф и пошел было дальше.

Не говоря ни слова, Инеррен отстегнул кошелек и высыпал на ладонь горсть черных монет. Острые уши дроу уловили знакомый звук, голова тут же повернулась к его источнику. Глаза вспыхнули.

— Десять сейчас, пятьдесят потом, — заявил чародей, — плюс возможная премия. Решай.

Темный эльф протянул руку, сгреб монеты и спрятал.

— Годится.

Дроу оказался бывшим рейнджером по имени Дриззт из города-государства с непроизносимым названием Мензоберранзан. Дилвиш попробовал было назвать его укороченным именем Дриззи (менее сложным для нормального языка) и чуть не лишился головы.

— Итак, откуда ты собираешься начать свой поиск? — спросил Дилвиш.

— С Северной Пустоши, — последовал ответ Инеррена. — И кстати, где третий? Этот твой Блэк?

— Минутку.

Дилвиш тихо свистнул сквозь зубы. Чародей готов был поклясться, что этот звук нельзя было услышать и за десять шагов, но со стороны Обители Печали донесся стук копыт, и из тумана выступил…

…большой черный конь; шкура, короткая грива и раздвоенные копыта его отливали блеском вороненой стали, а в маленьких серебристых глазах танцевали алые точки костров Преисподней.

Инеррен невольно отступил и сунул левую руку в потайной карман.

— Блэк, — произнес Дилвиш, — мы с тобой ввязываемся в очередное предприятие.

— Охранять Повелителя Теней от недругов?

— Он ГОВОРИТ? — изумленно промолвил Дриззт. — Как?..

— Как и ты, темный эльф, — ответил Блэк. — Я могу делать и еще кое-что, но это в случае нужды. Теперь ты, Инеррен…

В этот момент чародей уловил мысль стального коня, переданную лично ему по тайному каналу связи: «Не вздумай говорить, кто я».

«Ладно, — передал Инеррен в ответ, — не выдам.»

Этого краткого диалога, похоже, никто из остальных не заметил, так что Блэк мог быть спокоен относительно сохранения своего темного прошлого в тайне. Оба они знали друг друга по мирам Теневой Тропы, где чародей совершенствовал Искусство, а железный конь работал по своей основной специальности…

По Смещающимся Путям они вышли на Северную Пустошь, озаренную лишенным солнца огненным небосводом. Инеррен еще по пути подготовил нужное заклятие, сплетая, как обычно, четкие рифмовки, лишенные всякого смысла для тех, к кому заклинание не имело отношения.

И тонкие угольно-черные линии обрисовали на легкой серой пыли отпечатки мягких туфель небольшого размера.

— Нам в ту сторону, — произнес чародей, показывая на уходящие к северу следы. — Только вот…

— Что? — спросил Дилвиш.

— Втроем на одной лошади… неудобно как-то.

— Я могу трансформироваться, — предложил Блэк, — если тебя это так волнует.

— Валяй!

Черный конь что-то проскрипел на языке, в котором Инеррен опознал какую-то разновидность Высшего Наречия Преисподней, и превратился в виверна — дальнего родственника драконов, с длинным гибким телом, двумя лапами и двумя же крыльями. На чешуйчатой спине Блэка-виверна также находилось седло, вернее, три седла, которые не были пристегнуты к его стальному телу, но составляли с ним единое целое.

Когда вся компания взобралась на спину Блэка — впереди восседал Дилвиш, за ним чародей, а Дриззт устроился позади, у начала заостренного хвоста, — виверн расправил крылья и взлетел, не соизволив даже оттолкнуться лапами от земли. Блэк был выше условностей и вовсе не собирался перенапрягать мускулы, когда в запасе у него имелась куча левитирующих заклятий, коими все обитатели Преисподней снабжены в изобилии…

Жители Двора Хаоса уверяют, что в этом краю Сфер переход из мира в мир настолько прост, что его даже заметить трудно, если специально не обращать на это внимания. И они правы, как теперь видел и Инеррен. Черный след Айры уже пересек Грани по меньшей мере раза четыре, но Блэк не встретил ни малейшего сопротивления на пути.

Серая пыль равнины сменилась инеем, потом снегом, а затем засверкала зеркальным панцирем льда. Стало холодно. Небосвод почернел, однако всполохи полярного сияния давали достаточно света.

Когда на горизонте начала вырисовываться гребенка горного хребта, Блэк внезапно стал терять высоту и вынужден был приземлиться. Проскользив шагов двести, он остановился.

— Что-то препятствует моим заклятиям, — объяснил он, — так что дальше нам придется идти пешком.

Дилвиш спрыгнул, чуть покачнулся, но устоял на ногах. Когда же Дриззт последовал его примеру, то растянулся на льду и забарахтался в попытках подняться, словно перевернутый на спину жук.

— Ничего смешного не вижу, — проворчал дроу в ответ на ехидную улыбку Дилвиша, — как ты можешь стоять на этом катке?

— Эльфийские сапоги из зеленой кожи, — пояснил тот. — А у темных эльфов разве нет таких штуковин?

Дриззт скрипнул зубами, однако вынужден был отрицательно покачать головой.

Инеррен осторожно спустился вниз, медленно ступил на лед, а потом уверенно сделал несколько шагов.

— Сейчас я устрою это и с твоими сапогами, — сказал он, наклоняясь к темному эльфу. Прошептав несколько слов, он протянул ему руку: — Попробуй теперь встать.

Дроу поднялся на ноги и бросил победный взгляд на Дилвиша: мол, не будешь больше задаваться своими зелеными ботинками!

Блэк тем временем сменил обличье на лошадиное, предусмотрительно «обул» копыта в подковы с шипами и принюхался.

— Не нравится мне тут, — заявил он.

— Слишком холодно? — с непроницаемым лицом спросил Инеррен.

— На моей родине, естественно, куда теплее, — кивнул Блэк, — но дело не в этом.

— Горы?

— Именно. За ними что-то такое… Я этого не понимаю.

Это было серьезно. Блэк, который был… неважно, кем он на самом деле был, но для него «не понимаю» звучит так же, как для человека «боюсь».

— Поймешь, когда увидишь, — сказал чародей. — Все готовы?

— Ты не мог бы сделать так, чтобы мы почувствовали немного тепла? — спросил Дриззт, зябко кутавшийся в свой плащ.

— Хорошо. — И Инеррен произнес:

Тотчас же все ощутили теплый поток, струящийся неведомо откуда, но согревающий тело, не растапливая льда под ногами. Сам лед, между прочим, как будто засветился изнутри светом, который исчез с черного небосвода, на котором больше не играли краски полярного сияния…

Горный хребет оказался значительно ближе, чем можно было предположить. Не прошло и двух часов, как они пересекли его по следам Айры, и перед ними открылся новый пейзаж.

По сравнению с этой равниной та, где они проходили чуть раньше, была настоящими горами — настолько гладок был иссиня-черный лед. За пределами человеческого, эльфийского и даже колдовского зрения Блэк заметил какое-то движение.

Когда они спустились вниз, фигурки местных обитателей стали отчетливо видны. Инеррен протер глаза.

— Ну-ну. Если так будет продолжаться…

Он не закончил фразу — жители ледяной равнины уже были близко.

Ростом они чуть превышали Дриззта, одеты в темно-синие облегающие костюмы, прикрытые короткими светлыми плащами, — холод им, казалось, нисколько не мешал. Насколько мог видеть чародей, кожа их была молочно-белой, а узкие глаза сплошь бледно-голубого цвета, без зрачков и радужных оболочек.

Они скользили по льду на металлических коньках, холодно поблескивавших в свете никогда не гаснущих сиреневых звезд. Движения их были легки и пластичны, словно у акробатов или танцоров.

И ни единого звука, даже коньки не скрипели по льду! Равнина была погружена в полнейшее безмолвие.

— Не нравится мне все это, — заметил Дилвиш, кладя руку на рукоять меча.

— Я об этом говорил два часа назад, — хмыкнул Блэк.

— Нападут — сражайтесь, но не раньше, — приказал Инеррен. — Нам ни к чему лишние проблемы.

— Думаешь, эти Ледяные Танцоры доставят нам неприятности? — не поверил темный эльф. — Да если растопить лед…

— Неплохо придумано, — кивнул Железный Конь. — Я займусь этим.

— Я сказал, пусть атакуют первыми!

— Что, ты такой принципиальный?

— Да. Мои принципы — это моя главная опора, — согласился чародей. — И то единственное, что у меня по-настоящему имеется.

Внезапно передние Ледяные Танцоры пригнулись, вытянув руки в стороны. Плащи их натянулись, спина оказалась почти плоской, и, таким образом, тело образовало некое подобие трамплина для прыжков. Следующие, рывком прибавив скорость, взлетели на эти «трамплины» и прыгнули вперед, целясь в пришельцев отточенными лезвиями коньков. В руках блеснули кривые кинжалы.

— Наконец-то! — оскалился Дриззт, извлекая из ножен две широкие сабли. Лезвие одной отливало мерцающей голубизной, вторая — чуть длиннее первой — казалось, была выкована изо льда.

Взмах, петля, поворот — и первый нападающий падает на лед, разрубленный на три части. Из ран вытекает не кровь, а полупрозрачная жидкость, тут же застывающая на морозе.

Дилвиш также пустил в ход свой меч, а Блэк встал на дыбы, отбиваясь передними копытами сразу от троих. Наконец ему надоело это развлечение, и Железный Конь открыл рот, выпустив струю красновато-желтого пламени. Троих противников как не бывало — на оплавившейся поверхности равнины остались лишь пятна, словно от высохших луж.

— А ведь это действительно Ледяные Танцоры, — усмехнулся Инеррен, — они состоят изо льда.

— Зато равнина — не лед, а нечто более прочное, — заметил Блэк, исследуя поверхность, на которой стоял. — Похоже на стекло.

— Пускай стекло… А ЭТО еще кто такой?

Приближающаяся к ним фигура была одета в черно-лиловый костюм того же покроя, что и у Ледяных Танцоров, и имела такие же глаза. На этом, однако, их сходство и исчерпывалось, поскольку рост ее был таким же, как у Дилвиша, а нижнюю часть лица скрывала металлическая полумаска с прорезями.

Оружия у нового противника вроде бы не было, но, не имея коньков, двигался он почему-то много быстрее, чем Ледяные Танцоры.

— Отойдите в сторону, — сквозь зубы произнес чародей, почувствовав леденящую ауру Силы, окружавшей врага.

Заклинание было не слишком длинным и не слишком коротким — точно по мерке.

И девятифутовое существо, с ног до головы состоявшее из багрового пламени, с тихим гулом возникло перед Инерреном. Чародей молча указал на темную фигуру, и Огненный Дух развернулся к противнику. Прыжок — и ледяная мощь врага столкнулась с пламенем, рожденным в глубинах небесных миров.

— Идем! — приказал Инеррен вполголоса. — Они тут без нас разберутся.

Они двинулись дальше и скоро достигли места, где след Айры поднимался в воздух. Тщательная проверка показала, что там нет и подобия обычной для Хаоса невидимой дороги.

— Но она же ПРОШЛА здесь!

— И как же? — поинтересовался Дилвиш. — Возможно, у нее выросли крылышки…

— Если это так, — фыркнул Блэк, — то почему тут сохранились отпечатки ног? Ангелы следов не оставляют.

Инеррену не хотелось сейчас изобретать нового заклинания, так что он просто достал Кристалл Истины и посмотрел сквозь него на цепочку черных следов. Тотчас же чародей удовлетворенно хмыкнул.

— Мы просто ищем не там, где надо, — сказал он. — Пошли!

На самом деле следы Синей Колдуньи находились в нескольких десятках шагов дальше, а это был ложный путь, оставленный специально для тех, кто мог ее выслеживать. Тот же самый прием, который используют рейнджеры на лесных тропах, как заключил Дриззт, выслушав объяснения.

В том месте действительно находилась воздушная дорожка. Узкая и крутая, она казалась колеблющейся под ногами идущих по ней. Вероятно, прошло уже довольно много лет с тех пор, как Дух-Смотритель Дороги в последний раз обновлял поддерживающие ее чары.

Блэк, чтобы пройти по воздушной дороге, вынужден был вновь сменить обличье — теперь он казался человеком, гигантом с курчавыми черными волосами и окладистой черной бородой; глаза его стали голубыми, но алые искры все так же проскальзывали в них. Поскольку человек был все-таки поменьше огромного коня, Блэк уравновесил собственную массу, добавив к снаряжению наемного бойца тяжеленный двуручный меч.

Они поднялись уже достаточно высоко, когда остроглазый Дриззт засек приближающиеся с запада точки.

— Смотрите!

Блэк слегка прищурился.

— Виверны, — прогрохотал он, — с всадниками. Вроде людей с собачьими мордами, вооружены копьями… Поправка: огненными копьями — это штука наподобие жезла огненных шаров.

— Неплохо, — оценил Инеррен.

— Будет еще лучше, если ты придумаешь какой-нибудь способ спастись в ближайшие минуты три, иначе всех вас тут поджарят.

Уже неоднократно отмечалось, что в минуту опасности разум работает лучше всего; и чародей в очередной раз подтвердил это правило, соорудив нужное заклятие за полминуты:

Он говорил негромко, но каждый из всадников его услышал; и все они поверили его словам, которые, если разобраться, были чистой правдой. Виверны описали полукруг, рассыпались во все стороны и с гнусавыми воплями разлетелись кто куда.

— Отлично! — произнес Блэк. — Работы лучшего качества я не видел с тех пор, как… Ладно, это неважно.

— Угу, — кивнул Дилвиш, уставившись куда-то вперед, — это действительно неважно. Чего не скажешь вон о том парне.

По воздушной дорожке навстречу им медленно и величаво двигался тип, двойника которого они оставили на равнине в объятиях Огненного Духа. Они были похожи друг на друга, словно две капли воды, вплоть до покроя костюма и ребристой железной полумаски. Единственное отличие — цвет. У первого одежда была черно-синей, этот же носил черно-оранжевое, а слева на его груди золотом был вышит Разящий Скорпион — один из тайных знаков Запретных Школ. С некоторыми последователями этих школ Инеррену некогда доводилось беседовать, однако сейчас никаких особых преимуществ этот факт ему не давал.

— Если огнем ты поражаешь лед, — тихо сказал Блэк, словно читая мысли чародея, — то что противопоставить огню?

— Лед! — воскликнул Дриззт.

Дилвиш недоуменно посмотрел на дроу, но темный эльф явно знал, о чем говорит. Инеррен также кивнул.

— Твоя сабля… В ней магия Льда?

— Скимитар, — поправил Дриззт. — Да. В одном — Мерцающая Вспышка, в другом — Леденящая Смерть. Так что я пошел.

— Удачи!

Искривленные клинки бесшумно вышли из ножен, а маленькая фигура дроу двинулась навстречу Скорпиону.

Скорпион вытянул правую руку вперед. Кожа запястья разошлась в стороны, а из образовавшейся щели вынырнула продолговатая голова змеи. Повинуясь неслышному приказу, змея ринулась вперед, намереваясь вцепиться отравленными клыками в дерзкого противника.

Но темный эльф оказался быстрее. Голубой скимитар описал короткую дугу, и острое лезвие отсекло змеиную голову напрочь. Не давая Скорпиону времени провести новый подлый трюк, Дриззт прыгнул вперед, занося оружие для смертельного удара.

Однако враг нанес удар открытой ладонью, и дроу, уронив скимитар, отлетел, хватаясь за переломанные ребра. Скорпион поднял маску, выпуская изо рта огненную струю.

Темный эльф перехватил серебристый скимитар левой рукой и поставил перед собой как щит. Пламя окутало лезвие… и исчезло, не причинив Дриззту никакого вреда. Тотчас же он метнул свое оружие.

Лезвие вонзилось точно в сердце Скорпиона. Дилвиш метнулся вперед и довершил дело, отрубив врагу голову. Огонь, вырвавшийся из перерубленной шеи, на миг ослепил его и слегка обжег, но этим все и ограничилось.

Инеррен парой исцеляющих заклятий привел ребра Дриззта в порядок. Дроу аккуратно протер свои скимитары и сунул на место.

— Интересно, эти ребята тут просто так прогуливались?

Вопрос Блэка звучал явно риторически. Чародей прекрасно осознавал, что и Скорпион, и его замороженный братец — лишь Стражи, которых поставил на пути в свой замок некий «господин»; тот, к кому Айру угораздило попасться в плен.

2. Полночный Замок

— Проклятье!

Шан в третий раз попытался связаться с Леденящим и вновь потерпел неудачу. Да, магические поля Долины Ветров Мороза часто искажают вызов, так что слова слышны нечетко, но они не в состоянии прервать его или блокировать! Тем более — три раза подряд.

Значит, кто-то очень хочет добраться до него. Случайность можно исключить — тот, кто сумел одолеть Ледяных Танцоров и их верховного владыку, не может просто проходить мимо.

Но кто и зачем?

Шан перебрал в памяти список своих врагов, вычеркнул всех мертвых и нашел лишь несколько имен. Двое из них заявились бы прямо в Полночный Замок, а не пробирались сквозь внешнюю охрану; прочие же не в состоянии добраться даже до Радужных Гор.

Значит, враг неизвестен. Они никогда не встречались прежде — не факт, конечно, но достаточно правдоподобно. Следовательно…

Один из охотников за Диадемой Даммаранга? Ушедший Бог дал ответ о местонахождении артефакта этой Синей Колдунье, но вряд ли она поделилась с кем-либо этой информацией.

«Как там она назвала этого своего дружка? — подумал Шан. — Я в самом начале принял его обличье… Инеррен — да, вроде так. Ну и что с того? Знай он о Диадеме, они бы пришли вместе… Минуточку! О Диадеме он не знает, а о самой Синей Колдунье? Если она ухитрилась отправить ему известие о том, что попала ко мне в плен… А Полночный Замок найти трудно, но не невозможно.»

Шан моментально попытался вызвать Скорпиона и также не получил ответа.

— Так. Значит, и этот мертв. Ну ладно же…

Предчувствие угрозы заставило Шана развить бурную деятельность. Сигнал, посланный Ящерице, достиг цели. Приказ не оставлял никаких сомнений в намерениях господина: найти и уничтожить!

Воздушная тропинка кончилась, как и черные следы. Инеррен вновь воспользовался Кристаллом Истины, долго обозревал сквозь него окрестности во всех направлениях, затем покачал головой.

— Тут она поставила меня в тупик. Как сквозь землю провалилась.

Сквозь землю?!

Он быстро наклонился вниз. Точно, почти под ними зияло отверстие не то шахты, не то колодца, а может, просто конец подземного хода.

— Нам туда, — произнес чародей.

— Но как?..

— Хороший вопрос, дроу, — похвалил Блэк. — Ну, Посвященный Теневых Дорог?

Дабы не вступать в долгую дискуссию, Инеррен спрыгнул вниз. Его теневое зрение уже указало тонкие линии энергии, соединяющие черное отверстие с концом воздушной тропы. Они-то и затормозили падение, обратив его в быстрый, но почти безопасный спуск — словно прыжок с высоты десяти футов.

Что-то пробормотав насчет «этих чокнутых магов», Дриззт последовал примеру чародея. За ним прыгнули Блэк и Дилвиш; последний, впрочем, потом уверял, что приземлился единственно с помощью своих зеленых сапог.

Итак, все четверо благополучно оказались в подземельях. Здесь было тихо, сыро и, судя по капающей с потолка зловонной воде, теплее, чем на поверхности. Хотя и ненамного, так как у самого пола стены покрылись тонкой пленкой льда.

— До чего же избитый прием, — заметил Блэк. — Хоть бы один придумал что-нибудь более оригинальное, чем подземный лабиринт, усеянный ловушками, монстрами и потайными дверями.

— Пожалуйста, — усмехнулся Инеррен, — два таких лабиринта — начало первого соответствует концу второго и наоборот. Вход расположен сверху в виде люка, через который тебя туда швыряют, после чего происходит обвал, едва не похоронивший тебя вместе со всеми надеждами выбраться обратно тем же путем.

— А где выход? — поинтересовался Дилвиш.

— О выходе я ничего не говорил, — отрезал чародей.

— Тогда каков тут смысл?

— А смысл очень прост: тот, кто не обладает достаточной смекалкой, в этом лабиринте может бродить хоть до скончания веков.

Блэк наклонился к уху Дилвиша и прошептал так громко, чтобы слышно было всем:

— Он имеет в виду, что не следует воспринимать лабиринт как нечто, что полагается пройти от начала и до конца. Найди уязвимое место, пробей дырку и вылезай.

— Кажется, это был трактат «Битва Логики и Здравого Смысла»? — уточнил Инеррен.

— Точно. Я и не знал, что ты с ним знаком.

— Так, прочел в одной библиотеке… — Незачем было упоминать, что библиотека принадлежала одному из Богов Судьбы.

— Извините, что прерываю столь интеллектуальную беседу, — вмешался Дриззт, — но вон за тем поворотом поджидает какая-то тварь.

Предчувствие (или что-то в этом роде) не обмануло темного эльфа: над сводом нависло нечто, напоминавшее летающее одеяло с кучей острейших зубов и длинным чешуйчатым хвостом. После того, как объединенными усилиями тварь была изрублена в капусту, дальше двигались более осторожно…

Но, несмотря на все меры предосторожности, Инеррен начинал кожей ощущать чей-то холодный, немигающий взгляд. Влажные коридоры сменялись пещерами, пещеры — узкими и низкими ходами, ведущими к подземным речкам и озерам; и все время чародей чувствовал незримое присутствие таинственного наблюдателя.

Перейдя на темное наречие, он кратко изложил все свои подозрения и план действий. Ход был небезопасным, однако лучшего никто не мог придумать.

Громко и отчетливо, усилив голос предварительно наложенными чарами, Инеррен произнес:

Он знал: эти слова будут услышаны и восприняты всеми, кто находится сейчас в этом лабиринте. К сожалению, некоторых особенностей местных обитателей чародей не учел, так как не был ознакомлен с ними…

Впоследствии Блэк назвал это их свойство «мазохизмом, отягощенным скрытой тягой к самоубийству», — абсолютно все монстры, сколько их там было в окрестности, лезли напролом, не обращая ни малейшего внимания на то, что их протыкают мечом насквозь, рассекают на куски и сжигают заживо, словно стремились встретить ту самую «ужасную» участь. Инеррен истратил весь свой резерв стандартных заклинаний и даже вконец разрядил оба боевых жезла, обнаружившиеся в потайном кармане, — Ядовитый и Превращающий в Камень, трофеи арканского Турнира. Пещера, которую они оставили, после этой баталии напоминала смесь мастерской безумного скульптора, лаборатории некроманта, мусорной свалки и скотобойни, а уж воняло там… Не в каждом отделе Преисподней можно было встретить столь «изысканный компот» запахов — это опять-таки определил Блэк.

По сравнению с этим гигантским побоищем стычки с тремя-четырьмя тварями воспринимались как нечто обыденное и не стоящее внимания. Попутно они даже перебрасывались шуточками, наподобие «Как смешно разинул пасть тот монстр, когда я проткнул его насквозь» или «Ты посмотри, что только вытворяет этот демон, безуспешно уворачиваясь от моего копыта»…

Наконец, компания оказалась в громадной пещере, освещенной фосфоресцирующей плесенью на стенах. В дальнем ее конце угадывалось нечто вроде лестницы, ведущей наверх, но подход к этой лестнице загораживал тип в черно-зеленом костюме и железной полумаске.

Третий брат и третий из Стражей.

В отличие от своих предшественников, он атаковал первым, плюнув какой-то ядовитой дрянью. Дилвиш и Дриззт отпрянули в стороны, их клинки уже были готовы поразить цель, но противник оказался быстрее и, коснувшись стены, словно растворился в ней.

— Быстро все наверх! — приказал Инеррен. — Мне эти близнецы уже надоели.

— Если ты расплавишь камень, рухнет все, что стоит наверху, — с усмешкой заметил Блэк.

— У меня другой план. Быстро поднимайтесь по лестнице, я должен уйти отсюда последним.

Чародей аккуратно провел черту на грязном полу, несколькими короткими движениями набросал простенькую рамку заклинания, пометил ключевые точки — со своей, разумеется, стороны, — сопровождая работу тихим нашептыванием.

Наконец он удовлетворенно осмотрел образовавшийся узор:

— А теперь, если посмеешь, можешь идти за нами! — весело крикнул Инеррен невидимому Стражу и направился вверх по лестнице.

Ступени закончились у порога закрытой на девять запоров двери, которую Блэк без труда вышиб — он уже вернулся к обычному облику Железного Коня. И вновь взорам четырех спасателей предстали ледяные равнины, на сей раз без Танцоров.

— Вон в ту сторону, — сказал чародей, указывая на стену из сиреневого льда высотой футов двести.

Когда они проходили мимо ледяной стены, раздался сухой треск. В стене появились трещины, из которых начали вытягиваться тонкие щупальца, несущие на концах отточенные когти. Клинки Дриззта и Дилвиша заработали, разрубая щупальца, но этого оказалось недостаточно — их было слишком много. Блэк для пробы дохнул пламенем на ближайшее щупальце. Никакого эффекта.

— Запутывайте их! — выкрикнул Инеррен, проскальзывая между щупальцами. Сразу два щупальца метнулись к нему, столкнулись и остервенело набросились друг на друга.

— Годится, — усмехнулся Дриззт, повторяя прием.

Не прошло и десяти минут, как все щупальца неведомого чудовища обессиленно лежали на льду, напрочь отрезанные мечами либо изорванные в клочья. И тогда затрещала уже вся стена — монстр, лишенный добычи, недовольно ворочался.

Дилвиш отстранил чародея в сторону:

— Двигайте дальше, я им займусь сам.

— Ты в своем уме?

Ответом были несколько слов на темном наречии, от которых Инеррен на мгновение потерял дар речи, а потом кинулся к краю ледяной стены, которая рушилась на части. Блэк и Дриззт уже были рядом с ним, когда раздался грохот падающих ледяных глыб и жуткий рев освободившегося чудовища.

— Эта тварь — порожденье Хтона, — заметил Железный Конь, — что, интересно, привело ее сюда?

— Не ЧТО, а КАК, — поправил чародей. — Это в принципе осуществимо, хотя и хлопотно. Но хотел бы я знать, где это эльф мог научиться Ужасным Заклятиям?

— В Домах Боли, естественно, — ответил Блэк, — где ж еще. Только если ты имел в виду Дилвиша, то он не совсем эльф. В его стране кровь одной ветви Высших Эльфов на протяжении тысячи лет смешивалась с королевской кровью соседней страны, и он прямой потомок этой линии. Полное его имя Дилвиш из династии Селара.

— Селар? — переспросил Инеррен. — А это, случаем, не связано с Селлой?

— Вот уж не знаю… Но о Селле-то ты каким образом узнал? Этот мир — большой секрет даже в Высших Сферах.

— Так, заглянул туда на несколько часов… — Историю о «великолепной шестерке», Морригане и Шаре Теней чародей предпочел сохранить при себе. С этим младшим братцем Древних Богов, пускай он и служит конем какому-то полуэльфу, нужно постоянно держать ухо востро. Следовательно, чем меньше ему будет известно о его, Инеррена, делах, тем безопаснее.

Тут из темноты вынырнули черные стены цитадели, при виде которой Блэк воскликнул:

— Это уже чересчур! Издевательство над лучшими творениями…

— Что ты имеешь в виду?

— Эта штука, — указал он на замок, — скопирована со знаменитого Полночного Замка, только тот находится совсем в другом месте.

— И чем же он знаменит? — спросил Дриззт.

— Ну… скажу так: реальное в нем смешано с нереальным, и никак нельзя заранее определить, что есть что.

— Так это же Двор Хаоса!

— И да, и нет. Там штука посложнее и более масштабная. Но здесь! — Блэк гневно раздул ноздри и выпустил струйки дыма. — Внешне — да, точная копия, но внутри он совсем иной. Мне это напоминает…

Голос стального коня пресекся. Когда чародей обернулся, чтобы узнать, что случилось, то увидел, как Блэк медленно превращается в ледяную статую.

Ветер-оборотень!

Инеррен быстро загородил собою Дриззта, одновременно накладывая на темного эльфа теневую оболочку его-то самого всегда окружала такая. Тончайшая пелена Теней надежно предохранила живую плоть от леденящего воздействия.

Удостоверившись в надежности защиты, чародей подошел к ледяному коню.

— Иди! — вырвалось изо рта статуи.

— Как ты…

— Время… — ответил Блэк.

Инеррен понял и, коснувшись плеча Дриззта, направился к черным стенам. За Железного Коня можно было не беспокоится: если он смог выдавить хоть слово, то вскоре и вовсе одолеет последствия оледенения. Ветер-оборотень — штука крайне коварная, но, если от него успеть защититься хотя бы на начальном уровне, дальнейшее — вопрос времени. Его заклятие трудно снять снаружи, но не изнутри.

Некогда чародей сам оказался в подобном положении, и спасло его средство, которое не было описано нигде. Кажется, никто и не подозревал о нем. Начальную защиту обеспечила накидка, ткань которой настолько была пропитана излучениями Королевства Теней, что она в какой-то мере стала очень слабой теневой оболочкой. Этого как раз хватило, чтобы разум Инеррена остался бодрствующим, хотя тело и застыло в ледяном панцире. С тех пор он всегда носил свою старую одежду, и никакие недоумевающие взгляды зрителей и участников арканского Турнира не могли заставить чародея сменить ее на более презентабельную.

След Айры прервался у стены. Прищурившись, Инеррен уловил через Кристалл Истины, что волшебница использовала здесь простую левитацию, поднявшись в верхнее окно.

«Пойти по тому же пути? Нет нужды, — решил чародей, — я и так знаю, что она внутри этого замка. И в плену. Значит, все равно следует «побеседовать» с «господином»; и конечно же самый быстрый способ достичь этого — войти через главные ворота.»

Они обнаружились шагах в трехстах, за поворотом. Решетка была, разумеется, опущена, но сами ворота — распахнуты. Причиной этого оказался вывороченный с чудовищной силой запор — похоже, нынешний владелец Полночного Замка вынужден был применить решительные меры для захвата собственности.

— Ты поднимешь ее заклятием? — спросил дроу.

— Придется. А у тебя есть другие предложения?

— Угу, — кивнул тот, вытаскивая из-под плаща склянку с желтоватой субстанцией внутри. — Спорим, я шарахну этой штукой по решетке, и в ней окажется дыра?

— Валяй. Пять монет, если ты прав.

Дриззт метнул склянку, целясь в один из опорных прутьев толщиной в руку. Раздался грохот, повалили клубы едкого дыма, и, действительно, часть прутьев выворотило и в решетке образовалась достаточных размеров дыра.

— Алхимия — мое хобби, — усмехнулся темный эльф.

— Верю. Громовая Стрела не из простых составов. А еще что-то в твоем запасе имеется?

— Кое-что есть. Не люблю тратить их без нужды.

— Расходы оплачу.

— Тогда точно найдется.

Предания, с тоской подумал Инеррен, верны по крайней мере наполовину. Согласно легендам, дроу заразились от демонов их основными пороками. Жадность, предательство, азарт и неумеренность — все это было в их натуре. Что ж, риск есть всегда…

Коридоры Полночного Замка, соответствуя наименованию цитадели, освещались лишь слабым светом наружных звезд, падавшим через узкие оконные проемы. Но ни темный эльф, ни чародей, владевшие теневым зрением, на это не обращали внимания.

Против ожидания, вторжение вроде бы оставалось незамеченным. Ни единой души не попадалось им навстречу — сплошные переходы, галереи, залы и лестницы.

— Мне это надоело, — не выдержал Инеррен, — я должен добраться до цели. Нас водят за нос, мне кажется, лабиринт этого замка все время меняется, но так, чтобы мы не решили, будто ходим по кругу.

— Что ты предлагаешь?

— Как обычно, пробить дыру в стене. Доставай-ка свою склянку.

— Пять монет, — протянул руку Дриззт.

— Три. Можешь использовать менее мощную настойку. — На деньги чародей не обращал особого внимания, но тут было дело принципа.

Получив монеты, дроу швырнул в ближайшую стену бутылочку с Бурлящей Молнией. Камень разошелся, и Инеррен впервые увидел что-то светлое в отверстии.

Он пролез, и стена сомкнулась за его спиной. Судя по звукам, раздававшимся позади, Дриззт вовсю действовал и клинками, и взрывающимися склянками, но стена была стойкой и непроницаемой. Какие бы враги сейчас ни угрожали темному эльфу, сейчас чародей ничем не мог ему помочь.

Надо же! Не прошло и получаса, а из трех его телохранителей никого не осталось — двое заняты с противниками, третий размораживается. Пришел черед использовать собственные силы…

Шан аккуратно поставил хрустальный кубик на стол и накрыл покрывалом.

— Теперь у них ночь, — сказал он.

Айра сверкнула глазами, но сдержалась.

— Отлично, моя дорогая. Я уже приручил твой язычок, теперь дело пойдет быстрее. Твой дружок привел сюда целую компанию, но теперь они ему не помогут. Он остался один, и — если даже одолеет Гвардию, со мной ему не справиться — как и тебе.

С милой улыбкой девушка произнесла:

— Господин, он повергнет тебя на колени и заставит униженно извиняться передо мной за каждое ласковое слово, с которым ты обращался ко мне, а потом тебе придется отправиться самым длинным путем в Преисподнюю, только бы ускользнуть от его кары.

Шан в гневе вскочил и занес руку для смертельного удара, однако остановился, напомнив себе, что нужно беречь силы для предстоящего поединка.

Властным жестом он подтащил Айру к столу и что-то прошептал.

Девушка исчезла.

Черт! Опять этот «третий брат»!

Длинная галерея была освещена закрепленными на стенах масляными лампами, вдобавок каждый из стоявших в ней держал в руках факелы.

Они равномерно распределились вдоль стен, между ними оставалось расстояние примерно в два шага. И в дальнем конце галереи стоял черно-зеленый тип в металлической полумаске. На рукаве его костюма была вышита Ящерица, так же чародей решил и называть его.

Желтолицые бойцы в свободных белых костюмах, оставлявших открытыми босые ступни, смотрели лишь прямо перед собой — казалось, ни Ящерица, ни Инеррен их не интересуют.

Гонг, словно отмечающий начало схватки. Так, во всяком случае, было принято на Турнире Пяти Колец, потому чародей нисколько не удивился, когда ближайшие к нему двое что-то неразборчиво проорали (вероятно, подбадривая себя перед стычкой) и ринулись на него.

Со зловещей улыбкой Инеррен произнес:

Тотчас же пламя факелов полыхнуло, коснулось атакующих, и те с воплями упали на пол. Но вопли не продлились и мгновения, так как пепел вопить не может, а от них и осталась лишь горстка пепла.

— Кто хочет последовать за ними — шаг вперед! — пригласил чародей. — Кто хочет жить — сделайте вид, будто вы каменные статуи!

Он облегченно вздохнул, когда увидел, что ни один из желтокожих не стремится разделить участь своих соратников. Медленно, следя боковым зрением за каждым движением, Инеррен прошел между застывшими рядами бойцов, и ни один не пошевелился.

Ни один, кроме Ящерицы, который с той же медлительностью двигался ему навстречу.

Этот странный ритуал рукопашного боя никогда не был понятен чародею. Сам он не изучал его, а уж о том, чтобы следовать всем его условностям СЕЙЧАС — при такой-то ставке! — и речи быть не могло.

Потому Инеррен просто сказал:

Противник бесшумно рассыпался кучкой серой пыли.

«Допускаю, — согласился чародей с собственной совестью, — что шансов у него не было. Но разве были они у меня в рукопашной? Я действую лишь так, как могу, и жду того же от других. Разве моя вина, что они полагают, будто я играю по ИХ правилам?»

Переступив через прах Ящерицы, он проследовал в конец галереи и закрыл за собой двери, наложив засов. Что дальше будут делать эти желтолицые — стоять на месте или разбегутся в стороны, пренебрегши проклятием, — Инеррена не волновало.

Перед ним была цель его пути — золоченая дверь, выкованная словно из языков пламени. В орнаменте также угадывались клыки драконов, рога и черепа демонов, змеиные глаза и разорванные цепи.

Отдав должное произведению искусного чеканщика, чародей не стал взрывать дверь заклятием, а просто отворил ее.

Перед ним стояла Айра. На девушке был наряд танцовщицы, сделанный из кусков тончайшей ткани общей площадью примерно в два квадратных дюйма.

— Ты пришел! — прошептала она, протягивая руки вперед.

Инеррен обнял ее и почувствовал, что Айра дрожит от перенесенного ужаса.

«Где он?» — спросил чародей мысленно.

«Ты победил», — пришел ответ. Девушка запрокинула лицо ему навстречу, прикрыв глаза и слегка раскрывая губы.

Но тут же лицо приобрело иное выражение — удивления, — когда она, словно не веря себе самой, отвела руку назад и нащупала вонзившуюся под левую лопатку рукоять серебряного кинжала…

— Это была хорошая попытка, — признал Инеррен, — но тебе следовало бы получше изучить характер Айры. Ну-ка, вернись в свой настоящий облик!

Очертания стройного женского тела расплылись, и перед чародеем оказался высокий, очень мускулистый человек, который вполне мог приходиться четвертым братом убитым Стражам — Ящерице, Скорпиону и Леденящему. Его смуглое лицо было искажено дикой болью, а силы, как магические, так и телесные, сейчас уходили лишь на поддержание жизни — которая ему была уже не нужна.

— Где Айра? — жестко спросил Инеррен.

— Лишь моя рука… освободит ее… — прохрипел умирающий. — После меня… не останется… ничего…

«Где она? — Чародей умел разить и мысленной речью, если это было необходимо. И далеко не всякий клинок, даже серебряный — оборотню, был способен причинить подобную боль. — Отвечай, или я отправлю тебя туда, где действительно знают толк в пытках! Быть может, мне и понадобится твоя рука, но никак не твоя жизнь…»

Он тонкой струйкой вливал во врага энергию: ровно столько, чтобы поддерживать в нем жизнь, чтобы тот все чувствовал и был способен отвечать. Проверенный метод Домов Боли — причинять боль до тех пор, пока измученный физически и морально, утративший все желание сопротивляться подопечный не сдастся — оказался успешен и на сей раз. А ведь Инеррен не причинил ему и малой доли тех страданий, что некогда испытал сам…

В разуме умирающего возник образ хрустального куба и рыдающих внутри него обнаженных женщин, к которым подбираются уныло завывающие призраки. Поморщившись, чародей оборвал связь и окинул зал быстрым взглядом.

Так и есть: под темным покрывалом на столе находилось нечто небольшое, кубической формы. Инеррен вырвал кинжал из тела врага, одним коротким ударом отхватил у него левую кисть и коснулся ею стенки хрустального кубика.

Треск разрушенного заклятия — и вокруг чародея оказалась стайка испуганных женщин, которые только что сходили с ума от леденящих прикосновений призраков с извращенными желаниями (как и у их господина). Одной из немногих, которые вели себя более-менее спокойно, была Айра.

— Странное общество, — весело заметил Инеррен, — но ты постоянно попадаешь в такие ситуации…

Волшебница возмущенно фыркнула.

— Да он просто обманул меня твоей рожей, век бы ее не видела.

— Меня он тоже пытался провести в твоем облике, — сказал чародей, — но не прошло. Интересно, что бы это могло значить? Вероятно, ты от одного моего вида теряешь голову.

— Ах ты… — задохнувшись от возмущения, Айра искала подходящий ответ, а Инеррен демонстративно не обращал на нее внимания…

Эта ситуация, возможно, приняла бы крайне опасный оборот. Но к счастью, со стороны галереи послышался стук железных копыт по камню. Через минуту дверь распахнулась, а на пороге оказались Блэк и Дилвиш.

— Твой гарем? — поинтересовался Железный Конь.

— Что? — не понял чародей.

— Ты находишься в весьма живописном окружении, — ехидно усмехнулся Дилвиш, — что ж тут еще можно подумать?

— Ваши мысли — ваше дело, — нейтральным тоном ответил Инеррен, понимая, что надо срочно менять тему, иначе Айра начнет вымещать свой гнев на нем. — А где Дриззт?

— Убит. — Блэк покачал головой. — Сам виноват — взорвал столько своих склянок в одном месте, что обрушился потолок.

— А что с этим «господином»? — спросил Дилвиш. — И которая тут твоя Синяя Колдунья?

— Синяя Колдунья — я. — Айра уже раздобыла где-то в зале свою накидку и посох.

— А «господин»… Эй, куда он подевался? — удивленно воскликнул чародей.

Труп, судя по всему, оказался достаточно живым для того, чтобы убраться куда-то в неизвестном направлении.

— Вы позаботьтесь об…

— …этом гареме, — закончил за Инеррена Дилвиш. — Это-то пожалуйста, но тебе точно не требуется подмога?

— Нет. Я уже знаю его пределы, — сказал чародей. — Кроме того, теперь у него нет заложницы, так что я могу не сдерживать себя.

— Сдерживать?!! Так ты все это время себя сдерживал?

Инеррен слегка кивнул.

— Если бы все дело было в убийстве… Ты что думаешь, я не мог составить заклятия типа «умри на месте, в сей же час»?

— Ладно. Счастливой охоты!

— И постарайтесь без лишних жертв, — добавил Блэк, — а то потом хлопот не оберетесь.

Айра отмахнулась:

— «Потом» наступает лишь тогда, когда мы этого хотим.

— Интересная точка зрения… — заметил Железный Конь. — Теперь понятно, почему он пришел сюда за тобой.

Под словом «он» Блэк, естественно, подразумевал Инеррена, который сейчас всматривался в Кристалл Истины. На камень он уже успел наложить какое-то заклятие для поиска исчезнувшего врага.

— Ага! Вот он где!

— Нашел? — Глаза Айры вспыхнули.

— Держись.

Рука в руке, они растворились в воздухе.

3. Охота

Ругаясь от боли последними словами, Шан зажал перерезанные артерии и приставил к ране кусок мяса, вырезанного из живого тела. Кому тело принадлежало ранее, для его цели было несущественно. В данный момент Шан использовал одного из своих слуг.

Гортанные слова на мертвом языке Таонеза превратили бесформенный кусок плоти в зеркальное отображение правой кисти Шана, после чего он аккуратно поднял руку, и левая кисть зашевелилась, словно никогда и не была отрублена.

Будь проклято это Искусство! Будь прокляты эти маги дальних миров, не обращающие никакого внимания на общепринятые правила!

Будь проклят тот день…

— Когда ты появился на свет.

Шан резко повернулся.

Айра и Инеррен стояли в десяти шагах от него, посох Синей Колдуньи был направлен ему в голову, а рука чародея что-то сжимала в глубинах потайного кармана.

— Преисподняя? — вопросительно произнесла девушка.

— Дома Боли, — твердо возразил Инеррен.

— Тогда пускай выберет сам, — решила Айра и уставилась на Шана. — Ты все слышал? У тебя полминуты на размышление.

Но тот проговорил:

— Требую честного поединка.

— Поединок и так был честным, — возразил чародей, — ты проиграл и должен оставить свою жизнь на мое усмотрение. С жизнью-то и так все ясно, она тебе больше ни к чему. Остается лишь выбор, где бы ты хотел провести свою Послежизнь.

— Честный поединок предполагает наличие секундантов и судей.

— Судей еще ладно. Но секунданты тут ни к чему. В колдовских поединках никогда не бывало ассистентов.

— Так тебе нужны судьи? — переспросила Айра. — Как угодно.

Она властно указала на Шана, коснулась рукой плеча Инеррена и произнесла:

«Вообще-то мне запрещено сюда возвращаться», — передал Инеррен.

«После той Игры во Дворе Хаоса Рэйден ничего уже тебе не сделает. Хранитель — его начальник, — мысленно объяснила волшебница, — и потому он не пойдет на открытый конфликт.»

Действительно, сидящий на судейском месте Рэйден коротким кивком приветствовал их; но тут он заметил Шана, и реакция была куда более сильной.

— Нет… — с ужасом прохрипел Шан, однако фигура в бело-золотых одеяниях и широкополой соломенной шляпе уже пружинисто поднялась на ноги и двигалась к ним.

— О, какая встреча! — промолвил Рэйден. — Шан Цунг, собственной персоной и в столь интересном обществе!

— Вы знакомы? — поинтересовалась Айра.

Шан скрипнул зубами, а Рэйден лишь улыбнулся.

— Да, Синяя Колдунья, и довольно давно. Что объединяет вас?

— Он вызвал меня на формальный поединок, — заявил чародей, — и потребовал наличия судей.

Глаза Рэйдена чуть расширились. Он скорбно покачал головой.

— Ты настаиваешь, Шан Цунг? Я могу обеспечить все условия, но, между нами, у тебя нет ни одного шанса.

— У меня нет выбора, — выдавил тот.

— Это уж точно, — согласилась волшебница. — Если он откажется, я сама отправлю его в Преисподнюю.

— По-моему, ты ей не понравился, — сделал вывод Рэйден. — Причина тому была, или это ненависть с первого взгляда?

— Он держал ее в плену, издевался и заставлял обращаться к себе «господин», — сообщил Инеррен с ядовитой усмешкой. — Дело слишком серьезное, чтобы оставить его без внимания. Затронута честь…

— Я понял, — прервал Рэйден. — Да будет так! Идите на Малую Западную Арену. Через полчаса там будут трое судей и все остальное, что положено…

Когда Шан Цунг получил свое, отправившись прямиком в Дома Боли, а разорванное на части тело было убрано с Арены, чародей и Айра устроились в тихом уголке на опустевших трибунах.

— Да, я совсем забыл спросить: что тебе понадобилось в том Полночном Замке?

Волшебница хлопнула себя по колену.

— Я тоже напрочь забыла! Быстрее возвращаемся, пока ее кто-нибудь не прихватил.

— Кого это «ее»? — спросил Инеррен, пока Айра читала перемещающее заклятие.

— Диадему Западного Предела, — ответила она. — Последнее и самое великое из сокровищ Лорда Даммаранга, Ушедшего Бога.

— С чего это вдруг ты начала охотиться за Артефактами?

— Да ты знаешь, сколько платят коллекционеры за неизвестные ранее талисманы? Те, о которых все знают, уже давно находятся в хорошо охраняемых местах, а за информацию о местонахождении Артефактов дерут столько, что ни одно вознаграждение не покроет расходов. Зато за нечто новенькое полагается действительно приличная награда…

— Жадность до добра не доводит.

— А как ты добываешь деньги, когда они у тебя заканчиваются?

— Иду в «Триаду» или тому подобное заведение.

— Ага, так вот, значит, почему ты так задержался! Тебе, видите ли, партию надо было доиграть!

Их спор грозил перерасти в стычку, но прибытие в Полночный Замок отложило все неурядицы в сторону.

Цитадель была безмолвна и пуста. Куда подевались Блэк и Дилвиш вместе со спасенными женщинами — непонятно. Хотя, в конце концов, они обещали позаботиться о них и наверняка сдержат слово.

Айра достала из кармана накидки несколько тонких металлических стержней, сложила их в форме прямоугольной рамки с ручкой-держателем и, глядя сквозь эту рамку, начала медленно поворачиваться вокруг своей оси.

— Это что такое? — поинтересовался чародей.

— Так, одна штучка, которая позволяет сразу определять и тайники, и их содержимое. Я не могу придумать названия, а продавец не сообщил.

— Слушай, скажи честно: сколько времени ты потратила на странствия по Преисподней и Хаосу?

— Много. Около пятидесяти стандартных лет.

— Стандартных?

— По счету Четрании это примерно семьдесят три года. Почти все тут почему-то считают, что в году триста шестьдесят пять дней, а не двести пятьдесят два, как у нас. При этом в аду не то что год от года, но даже день от ночи не отличить, так что я не знаю, чем объясняется такой взгляд на вещи.

Инеррен вынужден был обдумать полученную информацию, однако не смог сделать никаких предположений на эту тему.

Наконец волшебница с досадой отложила свою «штучку».

— Ее здесь нет.

— Ну и какие будут предложения?

— Я не люблю терпеть неудачу.

— Я тоже, — усмехнулся чародей, — но признай, что Шану ты проиграла.

— Плевать мне на Шана! Где Диадема? Не забрали ли ее эти твои союзники?

— Возможно. Дилвиш-то вроде бы не слишком интересуется подобными предметами, а вот за Блэка не поручусь.

— Помоги мне найти эту штуку, — уступила Айра.

— Половина моя, — улыбнулся Инеррен.

— Я тебе уже сказала: сорок процентов. — Ответная улыбка была еще более ослепительной. — Помнишь, когда мы встретились в первый раз? Деньги и тут стоят выше, чем жизнь.

Чародей покачал головой и достал Кристалл Истины.

— Слушай, а ведь за эту штуку…

— Я не собираюсь никому продавать ни этот камень, ни Шар Теней, — отрезал Инеррен, — они мне самому нужны. И учти: если я замечу пропажу, спрашивать буду с тебя — никому больше о них не известно.

Волшебница сделала вид, будто не понимает, о чем идет речь.

— Как там называлась эта штука?

— Диадема Западного Предела, — отчеканила Айра, — или можно еще «Диадема Даммаранга».

— Не подходит для заклятия. Лучше так… И он произнес:

Рубин озарился изнутри. И они увидели…

…как умирающий Шан Цунг что-то сжимает правой рукой, шевелит губами, шепча беззвучное заклятие, и перемещается в ту полуразвалившуюся деревянную постройку, где Инеррен его и отыскал.

— Итак, нам туда, — сказала волшебница. — Хорошо.

Она произнесла заклятие, перенесшее их обоих в нужное место. Но самые тщательные поиски не дали результатов. Диадема как сквозь землю провалилась. Впрочем, чародей учел и эту возможность, но Артефакта не оказалось и под землей.

— А теперь выбор за тобой, моя дорогая.

— Какой выбор? — устало проговорила Айра.

— Есть один, кто точно может сказать нам, где Диадема.

— Я знаю нескольких, но это будет стоить очень дорого. Мало того, мы раскроем секрет самого существования Диадемы, и это значительно снизит ее стоимость…

— Он денег не возьмет.

— Да ну? И кто ж этот благодетель?

— Тот, кто ее спрятал.

Теперь волшебница поняла, о каком выборе говорил Инеррен.

Для того, кто находится в Домах Боли, ценность имеет только одно: избавление от вечных страданий. Айре предстояло решить, что важнее: наказание виновного либо отыскание требуемого.

— Пошли, — наконец сказала она. — Мы вернем ему жизнь.

— Я думал, ты предпочтешь окончательно вычеркнуть его из Ткани Существования.

— Ну уж нет! Шан Цунг наверняка в будущем захочет отплатить за пережитое, и вот тогда он получит сполна; неважно, от меня или от тебя, но за все сразу!

Теперь чародей верил, что Айра провела столько времени в Преисподней. Этот образ мыслей принадлежал тамошним Владыкам, и никому другому.

Айра тем временем, взглянув на него с издевательской усмешкой, произнесла:

Три бесконечно долгих шага — и перед ними оказалась вертикальная пятиугольная плита. Черная каменная пентаграмма отмечала границу Искаженного Мира и Домов Боли, а рифмованная надпись на ней была сделана почерком Айры.

Инеррен прочел стихотворение, воздающее ему по заслугам, и кивнул.

— Отличная работа. Пусть остается тут.

— Да?

— Конечно. Если на меня вдруг нахлынет тоска или скука, я всегда могу прийти сюда и подумать: ведь могло быть и хуже. Место-то великолепное — граница мира, где я умер, и мира, где я провел мои лучшие годы…

— Так и знала, что тебе понравится. Я бы на твоем месте расколотила ее на тысячи осколков, однако ты как был сумасшедшим, так и остался.

— Конечно, — усмехнулся он, — я же все время имею дело с тобой. Как тут не сойдешь с ума.

Обмениваясь язвительными выпадами, они раздвинули створки Врат и шагнули на территорию Домов Боли.

Структура этих мест чем-то напоминала Хаос и Серые Страны. Собственно, именно благодаря близкому знакомству с Домами Боли чародей так быстро научился ориентироваться во Дворе Хаоса; ведь обычно тот, кто не рожден в Хаосе, за всю жизнь не может приспособиться к местным условиям.

Быстро продвигаясь по светло-серой тропинке, каждый шаг которой защищали безумные колдуны, Инеррен и Айра добрались до Скрученной Цитадели. Она, полностью оправдывая свое наименование, имела такой вид, будто неведомый колосс взял изящную эльфийскую башню одной рукой за вершину, другой у основания и, слегка сдавив, повернул слева направо.

Разметав почетный караул из шести демонов, вооруженных огненными копьями, они вошли внутрь.

— Запретная Зона! — вскричал охранник и после небрежного жеста волшебницы влип рогатой головой в стену.

— Где ва… — Страж Лестницы Слоновой Кости не успел закончить даже слова, обратившись под взглядом чародея в ледяную статую.

Быстрота и натиск — это единственный способ добиться своей цели и благополучно уйти. Так, во всяком случае, обстояло дело в этом краю Сфер.

Семь золотых дверей наверху были помечены различными символами. Одна, над которой был вырезан сжатый кулак, была заперта, и Айра направилась к ней. Приложив ладонь к тому месту, где должна была находиться щеколда, она прошептала приказ, и дверь с душераздирающим треском уступила.

— Добро пожаловать, — раздался тихий голос изнутри.

За простым, но изящным столом из какого-то светлого металла сидел невысокий человек среднего возраста. Седая бородка клинышком идеально гармонировала с острым носом и скулами, темные волосы с сильной проседью были разделены посередине ровным пробором. Глаза его были светлыми, почти белыми.

У Инеррена в голове словно возникла страница одной из его книг: старая гравюра с портретом хозяина кабинета и подписью «Верховный Лорд Ада Беел-зебуб».

— Чем могу быть полезен? — произнес он.

— У нас имеется одна просьба, Повелитель Мух, — сказала волшебница. — Она касается одного из недавно прибывших.

— Продолжай, — тем же тоном молвил Беел-зебуб.

— Его имя Шан Цунг, отправлен он сюда был из Арканы. Родного мира, к сожалению, я не знаю. Просьба заключается в следующем: он должен сообщить нам некоторые сведения.

— Трудно запугать того, кто уже находится здесь.

— Поэтому я и обращаюсь с просьбой: единственное, что ему нужно — избавление от страданий. Мы можем вернуть его к жизни.

Лорд Ада словно не слышал ее слов. Он что-то тихо насвистывал, одновременно пролистывая какие-то бумаги, пачкой сложенные у него на столе.

— Надо было допросить его до того, как отправлять сюда, — наконец сказал Беел-зебуб. — Ну хорошо, Синяя Колдунья, пускай будет по-твоему. Только с условием: следует вернуть его сюда же, и никак не позднее, чем через шесть месяцев.

— Обещаю, Повелитель Мух. И благодарю за содействие.

Лорд Ада надавил на кнопку на краю стола. Вошел крупный демон, радужные глаза которого вращались в разные стороны.

— Шан Цунг — тринадцатый коридор второго блока, отделение «Вечный Кошмар», северо-восток, Орлиное Крыло, — продиктовал Беел-зебуб. — Немедленно доставить сюда.

Мгновение — и демон вернулся, держа подмышкой обмякшее тело.

— Цена обычная, — сказал Лорд Ада. Айра кивнула.

Инеррен применил ритуал Воскрешения. Шан Цунг открыл глаза.

— Снова ты, — устало произнес он. — Даже тут нет покоя от тебя.

— Разве так обращаются к своему спасителю? — укоризненно заметил чародей. — Я возвращаю тебе жизнь.

Шан помолчал, затем резко поднялся на ноги.

— Пошли отсюда.

Попрощавшись с Повелителем Мух и высказав традиционное пожелание насчет будущей встречи, они покинули Дома Боли — больше никто не осмеливался переходить им дорогу — и переместились ко Двору Хаоса. В Призрачной Башне беседа продолжилась.

— Зачем вам понадобилось предпринимать этот поход — понятно, — сказал Шан, уже совершенно оправившийся, — существует всего одна причина. Ну что же, Диадему Даммаранга я отдам. Но мне нужна клятва от вас обоих, что все наши дела на этом и закончатся.

«Мне это не нравится, — передал Инеррен. — Данное слово следует держать, а…»

«Не волнуйся.»

— Даю слово, — заявила волшебница, — мы оба больше никогда не будем искать встречи с тобой, если только ты сам не полезешь.

— Отлично. Возьми. — Шан Цунг вынул из воздуха кольцо из зеленоватого огня шириной около двух дюймов и диаметром почти десять. — Всегда удобно держать подобные предметы при себе.

— Это уж точно. Прощай, — поднялась с места Айра. — Извини, но рукопожатием нам лучше не обмениваться.

— Знаю, — усмехнулся тот и, сделав шаг, исчез.

— А теперь не соблаговолишь ли поведать, как это ты собираешься сдержать оба обещания сразу? — начал Инеррен.

— Очень просто. Как там звали того третьего номера твоей команды, который погиб в Полночном Замке?

— Дриззт, дроу-рейнджер из Мензоберранзана.

— Ха! Тогда все еще проще…

Волшебница достала лист чистого пергамента и написала несколько строк на языке, которого чародей не знал, однако легко понял суть надписи с помощью заклятия Ньоса — оно теперь было «встроено» в застежку его накидки вместе с крошечным кристаллом Силы, так что прикосновение к кристаллу приводило чары в действие.

«Сведения для кланов Мензоберранзана. Несколько дней назад в Полночном Замке был предательски убит рейнджер по имени Дриззт. Всю ответственность за его гибель несет некий Шан Цунг, оборотень и колдун младшей ветви из стран Таона. Точное местонахождение убийцы устанавливается.

Башня Звезд»

— А теперь приложи сюда печать Черной Звезды.

— Зачем? И что значит вся эта галиматья?

— Некогда один из основателей рода темных эльфов избрал Черную Звезду своим символом. Окончилось это для него весьма плачевно, но традиция осталась, и с тех пор самые срочные послания, исходящие из Башни Звезд (там что-то типа Совета Провидцев), несут на себе ее печать.

— Гм. Ладно… — Инеррен отдал соответствующий приказ, и в конец текста добавился неповторимый черный узор.

— Я не думаю, что дроу понадобится более шести месяцев для охоты. — Айра коротким заклятием запечатала пергамент и щелчком отправила свиток в воздух.

Пергамент подчинился команде волшебницы и, все больше набирая скорость, удалился в неизвестном направлении.

— Вот так. И считай, что обе клятвы осуществлены. Я сама-то Шана и пальцем не трону, но он окажется в Домах Боли задолго до истечения шести месяцев.

Чародей пожал плечами. Чего ради было предпринимать такие хлопо-ты!

— Но взгляни только на эту штучку! Так и хочется почувствовать себя Богиней…

— Стой! — воскликнул Инеррен, однако Айра уже надевала Диадему Даммаранга себе на голову.

Зеленое пламя охватило ее полностью, не сжигая, а скорее отрезая от реального мира. Вскоре на том месте, где только что стояла Синяя Колдунья, не осталось ничего, кроме тонкого запаха розовых лепестков…

«Девятьсот девяносто девять тысяч чертей! — Чародей совсем утратил равновесие. — Надо ж ей было вляпаться в новую ловушку, когда я только вытащил ее из предыдущей!»

Только теперь дело было куда как сложнее. Инеррен видел, каким образом подействовала Диадема, а это значило, что Айра находится не где-нибудь, а среди Ушедших Богов. То, что она не пропадет и там, очевидно. Но нельзя же оставлять ее на произвол Судьбы!

Единственным, к кому чародей мог обратиться по поводу выяснения теперешнего местопребывания Ушедших Богов, был Блэк — тот якшался с ними за много лет до того, как Инеррен впервые вступил на Теневой Путь. Однако определить, где именно находится сам Блэк, было не меньшей проблемой.

«Ну прямо как в той сказке, — иронически подумал он, — иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.»

А как насчет Богов Судьбы?

Разве имеют они контакты с Ушедшими? Если даже и так, то каким образом можно получить от того же Рэйдена эти сведения?

Предоставив ему взамен свои услуги либо равноценную информацию.

Этот вывод чародею не понравился, но лучшего плана в настоящий момент не было. Так что он прошептал заклятие, перемещаясь внутрь дворца, куда когда-то привел его Рэйден, освободив из заточения в Источнике.

— Чему обязан визитом? — поинтересовался Рэйден при виде возникшего в его апартаментах Инеррена.

— Мне необходима информация относительно Ушедших Богов, — торжественно-мрачным тоном произнес чародей.

— Да, следует признать, на мелочи ты не размениваешься. Я бы и сам не прочь кое-что узнать об этой компании. И что же заставило тебя разыскивать их?

— Есть причина.

— Так выскажи ее.

Инеррен понял, что деваться ему некуда, и вкратце описал ситуацию. Он уже предчувствовал, ЧТО потребует Рэйден за помощь.

— …И она надела эту Диадему, убравшись из этого плана бытия в какой-то столь далекий, что я не мог ее отыскать с помощью собственных ресурсов.

Бог Судьбы, усмехнувшись, посмотрел на чародея, как обычно, читая его мысли.

— Я тебе помогу, но за это, естественно, Диадему ты отдашь мне.

— Я приведу к тебе Айру вместе с этой Диадемой, а дальше разбирайтесь сами, — уточнил Инеррен. — С ней я спорить по этому поводу не желаю.

— Ладно, пусть так. Значит, Ушедшие Боги… Знавал я одного из них, и он соорудил одну штуку…

Рэйден пружинисто поднялся, подошел к гобелену у задней стенки кабинета и откинул его. За тяжелой тканью обнаружилась крошечная потайная дверь. Достав из кармана золотой ключ, Рэйден крайне осторожно вставил его в замок и повернул дважды в одну сторону, затем один раз в другую. Дверка открылась.

— Входи, — обернулся он к Инеррену.

— Ты серьезно?

— Вполне. Это начало пути к Обратным Пределам Сфер.

— Гм. Я и не знал, что таковые существуют.

— А это Знание не предназначено для широкого круга желающих, — объяснил Рэйден, — и, если бы ставкой не была Диадема Даммаранга, ты бы все еще оставался в неведении.

— Путь охраняется? — деловито спросил чародей.

— Понятия не имею. Я еще не настолько сошел с ума, чтобы пойти по нему.

— Блестящая перспектива!

— У тебя в этих делах имеется некоторый опыт.

— Но это вовсе не значит, что мне хочется пережить подобное еще раз. Выдели-ка мне пару боевых жезлов из твоей коллекции; только на время, потом верну.

Бог Судьбы неохотно достал из плоского футляра, обитого бархатом снаружи и изнутри, три коротких стержня — металлический, деревянный и костяной. Руны на первом гласили: «Жезл Мелфа», второй был помечен эльфийским знаком Матери-Природы; третий, лишенный всяких символов, более напоминал на ощупь нечто живое.

— Это что такое?

— Сам выяснишь, — сказал Рэйден. — Он должен работать, но если меня с ним надули, этому торгашу придется туго, будь он хоть трижды дьяволом.

«Мне-то от этого не легче», — мысленно заметил Инеррен. Однако, поскольку от Рэйдена больше явно не приходилось ждать никакой поддержки, он подошел к открытой дверке и занес ногу над порогом.

Тотчас же крошечная дверь чудесным образом увеличилась до нормальных размеров… Или это он сам уменьшился? Не было никакой возможности проверить, что именно произошло, — с резким щелчком запертого замка дверь закрылась, оставив чародея в самом начале молочно-белой дорожки, убегающей в никуда.

Заткнув два жезла за пояс и сжимая третий в руке, Инеррен двинулся вперед.

Путь преподнес все обычные «прелести» Путей, начиная с капканов и разбойников и заканчивая тройкой межзвездных скитальцев. Впрочем, чародей вовсе не был уверен в том, что более сильных охранников ему не встретится.

Жезл Мелфа испускал странного вида стрелы, наподобие огненных и ледяных, но жутковато пахнущие. Во всяком случае, при попадании в цель — а попадали они не всегда, — жертва превращалась в желтоватую кашицу. Эльфийский жезл пока не действовал, что было неудивительно, учитывая характер этого Пути — ведь здесь напрочь отсутствовала живая природа. Костяной жезл Инеррен еще не проверял, исключительно в целях собственной безопасности.

Казалось, прошли часы или даже дни с тех пор, как он оказался в этом странном мире, но ни голод, ни жажда чародея покуда не беспокоили. Впрочем, это было единственным положительным обстоятельством в этом начинавшем казаться бесконечным странствии.

Из белого, кисельно-жидкого тумана, клубившегося по обеим сторонам дороги, выступили несколько фигур, идущих вроде бы в том же направлении. Инеррен крепче сжал жезл, хотя Черная Звезда не подавала упреждающего сигнала «опасность».

Фигуры ничего угрожающего не предпринимали, всего лишь следуя своим маршрутом и настороженно зыркая по сторонам, как и сам чародей. Их число все увеличивалось, и Инеррен машинально начал размышлять, что же они делают на Пути к Ушедшим Богам. Мысль была интересной сама по себе, да к тому же больше ему тут совершенно нечем было заняться. Например, этот вот старик в мышиного цвета балахоне и измятой шляпе — он кто, Ушедший Бог или простой исследователь? Или…

Тут чародей услышал тихое бормотание. Он вслушался — точно, каждый из идущих рядом произносил некие слова, словно повторяя навсегда заученную молитву. Несколько минут, и Инеррен мог разобрать весь текст:

Странный стих, подумал чародей. И странные рассказчики — дойдя до конца, каждый переводил дух и начинал все повествование сначала…

Странные? Будешь тут странным, когда идешь по ТАКОМУ Пути!

Инеррен по-новому взглянул на окружающих, чем-то похожих на него самого. Возможно, Айра и была права: чародей так до конца и не расстался со своим безумием, в котором находил опору для Искусства и поддержку в трудную минуту.

«Опасность!» — передала Черная Звезда.

Инеррен быстро осмотрелся. Его дорогу пересекала вторая, аналогичного вида, с подобным же потоком движущихся по ней фигур. Вернее, не движущихся, а стоящих.

Мгновение — и они двинулись, зато остановились все те, кто шел впереди чародея, так что тому также ничего другого не оставалось делать, кроме как последовать их примеру. Вскоре он добрался до перекрестка и увидел нечто весьма странное.

В центре перекрестка на узкой пирамидальной вышке стояла человекоподобная фигура в темно-серой парадной форме полувоенного покроя. На голове ее покоилась странного вида шапка с жестким козырьком и плоским верхом, в руках был черно-белый полосатый жезл, явно Жезл Власти, судя по тому, как реагировали на его взмахи потоки движущихся по скрещивающимся дорогам фигур.

— Это еще кто такой? — вслух заметил Инеррен, не успев сообразить, что его языка тут может никто не понять.

— Стоящий на Распутье, — пояснил кто-то сзади. — По одному мановению его руки мы идем дальше или стоим.

— А что дает ему такую власть? Этот полосатый жезл?

Удивленные взгляды окружающих скрестились на чародее.

— Он — Контролер, Регулировщик. Он следит за тем, чтобы на Пути не образовывался затор. Это не власть, а его работа.

— Гм. И кто ж ему эту работу поручил?

— Не спрашивай…

Значит, Судьба, сделал вывод Инеррен. Всюду и везде эта Судьба, даже в Обратных Пределах Сфер. Итак, все и вся подчиняются ее законам? А законы Судьбы довольно интересная штука. Играя по ним, смертный обычно проигрывает свою жизнь. Да и Бог тоже.

Вывод?

Может, Рэйден и был прав: чтобы стать Богом Судьбы, надо отдать жизнь ради Долга. Только вот чародей больше не стремился к этому. Его цель была более тривиальной — в очередной раз найти Айру.

Так… А что, если обратиться к этому «недостижимому» Концу Пути?

Во всяком случае, скучать там не придется. Все лучше, чем покорно стоять здесь в терпеливом ожидании сигнала этого… Распутника.

Инеррен прошептал:

«Конечно, это несколько самоуверенно с моей стороны, — подумал чародей. — Одно заклинание — и я имею облик Бога, как внешний, так и внутренний. Рискованно.»

Если уж сам Инеррен полагал свои действия самоуверенными и рискованными, все прочие сказали бы, что это попросту самоубийство. Но самоубийцей он не был.

Шаг — и чародей преодолел десятки перекрестков и бог весть сколько миль этого Пути.

Второй — и далеко впереди, в окружающей его бескрайней черноте, забрезжил слабый свет.

Третий — и стрелы зеленого огня пронзили его руки и ноги, пригвоздив к скале.

4. Император Предела

Мысленный приказ — и Инеррен освободился, а раны мгновенно исцелились. Затем с интересом (и не без вызова) посмотрел на того, кто стоял на страже этой местности.

— Это такая традиция тут? — спросил он.

— Да нет, скорее испытание.

«Опять испытание! Знал бы кто, — подумал чародей, — как они мне надоели…»

— И каков результат?

— Ты определил его — иначе говоря, можешь проходить.

— Благодарю, — кивнул Инеррен и проследовал мимо гиганта с бледно-зеленой кожей, облаченного лишь в набедренную повязку и головной убор из светлых перьев. На бедре у него висел колчан громовых стрел, которые он умел метать со столь удивительной скоростью и точностью.

Вперед, мимо колоссальной башни из темного дерева на призрачный мост, нависший над бездной, над мерцающими звездами…

Сместиться…

…мимо водоворота из взбесившихся скал, крутящихся вокруг воткнутой в карманное зеркальце золотой булавки…

Повернуть…

…на взбегающую по склону голубых гор тропинку, уклоняясь от плывущих навстречу пушистых облачков, взрывающихся от одного прикосновения…

Прыгнуть…

…через ручеек, в котором течет жидкость, густая, словно липовый мед, и красная, как кровь, — только человеку эта кровь не принадлежала…

Проползти…

…под сплетением липких серых нитей, ожидающих своей жертвы…

Взлететь…

…в ярко блестящий бассейн, чудесным образом застрявший в середине темно-синего небосклона…

Опуститься…

…на середину поляны, окруженной высокими раскидистыми деревьями, мягко спружинив на ковре светло-рыжего мха.

Чародей не задавал себе вопросов, с чего это вдруг он стал передвигаться столь оригинальным образом. Он погрузился в потайные уголки собственного сознания, открывая резервы энергии и готовясь к схватке. В том, что с кем-то тут придется крупно повздорить, он не сомневался, хотя даже понятия не имел, с кем конкретно и по какой именно причине.

Предчувствия не обманули Инеррена.

«Опасность!» — передала Черная Звезда, пульсируя в бешеном ритме и заставляя кровь быстрее нестись по его жилам.

Еще не видя противника, чародей пустил в ход жезл Матери-Природы. Ход оказался успешным: в чаще леса послышался стон, а в воздух плетью взмыла зеленая лиана, опустившись с щелчком захлопнутой западни.

По приказанию Инеррена деревья немного отодвинулись, давая ему возможность обозреть следующую картину: связанный по рукам и ногам, между ветвями деревьев на высоте двадцати футов болтался высокий темноволосый эльф в обычном для жителей лесов зеленоватом наряде.

— Чернокнижник! — с ненавистью прохрипел тот. — Даже в Пределе от вас нет покоя!

— Я не чернокнижник, — не согласился чародей, — однако ты волен думать так, как тебе угодно. Не будешь больше устраивать засад.

Он развернулся, собираясь уходить.

— Подожди, — выдохнул эльф.

— Да?

— Освободи меня.

— Чтобы ты выпустил стрелу поточнее?

— Обещаю не делать этого.

— Это хорошо, — сказал Инеррен, — но мне нужно от тебя кое-что еще. Немного поработаешь проводником.

— Согласен.

Чародей отдал распоряжения, махнул жезлом, и лианы расслабленно повисли, а эльф полетел вниз. Четко сгруппировавшись в воздухе, он приземлился точно на ноги.

— Куда тебе нужно?

— К Лорду Даммарангу.

Эльф присвистнул:

— Ну ты даешь! Я знаю, о ком ты говоришь, но к Башне Девяти Черепов мне доступа нет. Да и тебе тоже.

— Посмотрим, — изрек Инеррен. — Веди туда, куда можешь.

Пробираясь подчас еще более странными дорогами, чем те, по которым чародей прибыл в эти края, они добрались до гор, вздымавшихся над лесом подобно тонким шпилям эльфийских строений.

— Вот она, — указал эльф.

Инеррен всмотрелся повнимательнее. Да, на вершине одного из синеватых пиков стояла Башня.

— Можешь идти, — сказал он. — И благодарю за помощь.

Эльф скорбно покачал головой и устроился на ветке высокого дерева, явно собираясь немного понаблюдать за Башней с безопасного расстояния.

— Пока ты пробьешься сквозь его защиту, пройдут годы. Я уже видел, как ее атаковали, и ни разу не добивались успеха.

Слегка усмехнувшись, чародей произнес:

Повеление — и он стоял у ворот Башни Девяти Черепов, медленно открывавшихся под натиском Теней. Несколько оживших скелетов, помахивая огромными, тускло блестящими тесаками, бросились навстречу незваному гостю.

«Опять ходячие мертвецы! — недовольно подумал Инеррен. — Мне бы следовало как-нибудь заглянуть в один из Храмов и пройти посвящение, предназначенное для духовных персон… Ну да ладно.»

Достав жезл Мелфа, он попытался уничтожить охранников; но, судя по всему, жезлу требовалась перезарядка. Во всяком случае, работать он отказывался — чародей с тем же успехом мог бы размахивать простой палкой. Тогда Инеррен, уклонившись от удара, достал костяной жезл неизвестного предназначения и просто ткнул им в одного из скелетообразных стражей. Тот рассыпался в прах.

Для пробы он направил жезл на другого охранника и пожелал ему той же участи. Пожелание немедленно осуществилось, после чего чародей превратил в порошок сразу всех скелетов, которые еще двигались.

— Так-то лучше, — удовлетворенно заметил он и вошел в Башню.

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! — Голос раздавался, казалось, отовсюду.

— Спасибо за приглашение, — ответил Инеррен бестелесному собеседнику, — и прошу прощения за неприятности у входа. Если не ошибаюсь, я имею честь говорить с Лордом Даммарангом?

Пустота сгустилась в восьмифутовую человекоподобную фигуру с огненными (в буквальном смысле) волосами над длинным, треугольным лицом со скошенным носом и желто-зелеными глазами.

— Значит, в Сферах еще помнят мое Имя? — Зубы Даммаранга оказались бриллиантовыми, а язык — чистым пламенем.

— Не знаю, — честно сказал чародей. — Мне оно известно лишь по названию одного Артефакта — Диадемы Западного Предела.

— Вот оно что…

Молчание длилось достаточно долго, однако Инеррен не решался прервать тишины. Наконец, Даммаранг сказал:

— Из-за этой Диадемы я лишился почти всего, чем обладал здесь.

— Это потому, что ею воспользовался смертный?

— Ты верно уловил суть. Диадема должна быть возвращена в Сферы: Обратный Предел уничтожит и ее, и ее носителя.

— Я заберу Артефакт отсюда, — пообещал чародей, — но помоги мне отыскать его. И того, кто носит сейчас Диадему; вернее. ту.

— Так ты знаешь ее… Ей также лучше исчезнуть из этих мест.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Синяя Колдунья сейчас находится при дворе Императора. — Ушедший Бог сомкнул длинные ладони, затем развел — и между его руками появился образ колоссального зала, напоминавшего внутренности королевских дворцов. — Ты хочешь попасть туда?

— Если можно.

— Вообще-то нет, — заметил Даммаранг, — однако мне терять нечего. — И, сделав короткий жест, отправил Инеррена прямиком в указанный зал.

Вокруг возникшей из воздуха фигуры моментально образовалось пустое пространство. Скучающий взгляд сидящего на каменном троне остановился на чародее. Тот ответил ему тем же.

Император, если то был он, оказался стариком с жидковатой седой бородкой, такими же космами и длиннющими белыми усами. Облачен он был почему-то всего лишь в синевато-лиловую хламиду безо всяких украшений.

— Итак, тебя послал сюда Даммаранг, — проскрипел старик. — Если он думает, что потеря престижа — это самое худшее, что с ним может произойти, я вскоре докажу этому выскочке, насколько он ошибался… Сигнер!

Громила в чешуйчатом панцире и тяжеленном шлеме с забралом, отлитым в виде черепа, двинулся вперед.

— Займись им.

Сигнер развернулся и одним движением извлек из ножен громадный меч. Поигрывая им, он направился к Инеррену.

— Не лучший выбор, — заметил чародей, вынимая жезл. — Вероятно, было бы лучше вызвать придворного мага?

Раздался странный звук. Инеррен далеко не сразу понял, что это был смех Императора.

— Этот меч заклинание не остановит, — сообщил Сигнер.

Это меняло дело.

— Как маг, кажется, я имею право взять заместителя на рыцарский поединок, — проговорил чародей. — Это так или я ошибаюсь?

— Сигнер, подожди, — сказал Император, утирая слезы смеха. — Я соблюдаю порядок. Даю тебе три… нет, пять минут; если твой заместитель не появится — извини.

Инеррен кивнул. Разум его привычно скользнул в прошлое, во времена арканского Турнира Пяти Колец. Нужный кандидат нашелся быстро; правда, не все его черты устраивали чародея, но особенно выбирать тут не приходилось.

К тому же лишь немногим было позволено проникать в эти края. А его избранник почти наверняка относился к таким, ибо сама Судьба не смела ставить ему преград.

Так что Инеррен прошептал:

На какую-то секунду в душу закралось ужасное подозрение, касавшееся двойного смысла слова «Чемпион» — оно ведь означало не только Избранного Воителя (избранного чаще всего для решения споров между богами), но и спортсмена-атлета, ставящего рекорды. К счастью, все обошлось — из сияющего облака возникла фигура в рыцарских доспехах…

Чародей застонал, а Император просто взвыл от смеха.

— Ну надо же! Защитничка он себе подобрал! Да ведь этот парень сам умирает от ран, его чуть не насквозь проткнули!

Слева, чуть ниже нагрудника, на доспехах Ланселота зиял разрез, из которого медленно сочилась кровь. Рыцарь шатался от слабости, но голубые глаза были такими же, как помнил Инеррен, — упорными и целеустремленными.

— Боюсь, я не долго продержусь, — прошептал Ланселот.

— Продержишься, — уверенно сказал чародей, несколькими движениями проделывая исцеляющий ритуал. Затем в его левой руке замерцал Шар Теней — это Инеррен накладывал заплату на подпорченные доспехи. Тени не очень-то понравилось такое соседство, но приказу она подчинилась.

Рыцарь выпрямился, немного подвигал руками, будто проверяя, все ли в порядке, и извлек из ножен свой меч.

— Место! — громко потребовал он.

Тотчас же все отхлынули назад, освобождая в середине зала большой круг, внутри которого стояли теперь Сигнер и Ланселот…

Ставленник Императора был очень хорошим бойцом, если смог продержаться против Ланселота более десяти минут. Однако сравниться с Чемпионом, не говоря уж о победе над ним, было свыше сил Сигнера. Вскоре Ланселот вышиб у него меч и поверг наземь.

Медленно и торжественно он занес над Сигнером свой меч.

— Стой! — сказал Император.

Ланселот не двигался, ожидая указаний Инеррена.

— Не убивай, — произнес чародей.

— Как скажешь, — молвил рыцарь, вгоняя меч в ножны и отходя назад.

Инеррен хотел было заговорить, но Император опередил его:

— Ты, если не ошибаюсь, хотел встречи с моим придворным магом? Я это устрою. — Он взмахнул шелковым платком, и перед троном возникла… Айра.

В светло-золотых волосах девушки зеленым нимбом горела Диадема Западного Предела. Это же пламя играло в ее глазах.

— Разберись с ним — и я разделю с тобой трон на ближайшую вечность.

Не говоря ни слова, Синяя Колдунья повернулась к Инеррену.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил чародей.

— Божественность не наследуют, а приобретают, — ответила она, и зеленое пламя окружило ее руки.

С печальным вздохом Инеррен применил давно заготовленный прием. Нырнув в тени, плясавшие по всему залу, — светильники качались из стороны в сторону, свет их был неровным, так что теней было вполне достаточно, — он отбил пару выпадов, как ничего не значащие потуги ученика-колдуна, а затем, оказавшись вплотную к Айре, нанес короткий и четкий удар. Шар Теней коснулся виска Синей Колдуньи, и она мягко упала на руки чародея.

— Ланс, сюда! — выкрикнул Инеррен.

Рыцарь вмиг оказался рядом — и правильно сделал, иначе остался бы в этих краях навек. Чародей речитативом пробормотал заклятие:

Перемещение было гораздо более долгим, чем обычно. Вместо трех-четырех мгновений, ледяные объятия Бездны держали их почти две минуты, так что Инеррен едва не задохнулся. Но и это испытание осталось позади; оранжевые лучи арканского солнца показались чародею жарче адских костров, только куда более приятными.

Кивнув Ланселоту, он отпустил рыцаря, освободив его от обязанностей Защитника. Затем, осторожно сняв с головы Айры зеленый обруч, Инеррен влил в неподвижное тело немного энергии. Девушка открыла глаза.

— Думаю, ты осталась мне должна, — подвел черту чародей.

— За что? За спасение от Шана?

— Нет, за то, что я вытащил тебя из Пределов.

— Какие еще Пределы?

Инеррен понял, что Айра ухитрилась забыть все, что произошло с того момента, как она нацепила Диадему. Прекрасно, это его вполне устраивало.

— Не обращай внимания. Тут имеется еще одно дело…

— Это точно, — послышался голос Рэйдена, и Бог Судьбы собственной персоной оказался перед ними. — Итак, Артефактом сейчас завладела Синяя Колдунья. Назначь свою цену.

Волшебница задумалась.

— Немного позже, лорд Рэйден, — сказала она. — Когда я надумаю продавать Диадему, к тебе я обращусь в первую очередь. Обещаю.

— Договорились, — усмехнулся Бог Судьбы и удалился обычным способом в облаке искр и энергетических разрядов…

Через некоторое время, когда они вернулись во Двор Хаоса, Инеррен вспомнил один момент, немного беспокоивший его, и поинтересовался:

— Кстати, что в точности имел в виду Беел-зебуб, когда говорил об обычной цене?

Айра устроилась поудобнее.

— Тут дело в моей репутации. Понимаешь, в Преисподней я довольно-таки известна.

— Я заметил. Тут тебя, кажется, каждый демон знает.

— Это чем-то напоминает ситуацию с Мандором…

— С кем?

— Мандор — это тот, кто устроил твою встречу с Богами Судьбы и Игру. Ты не знал его имени? Ну, неважно. Короче, когда Мандор наведывается в Преисподнюю, все ее обитатели стараются заранее получить вести о его визите и всеми силами избегают встреч с ним. Ко мне же они, напротив, униженно ползут на брюхе, только бы заручиться моей поддержкой.

— Поддержкой в чем?

— Ну, тут целая история…

Заключалась эта «история» примерно в следующем: вся Преисподняя играла в одну странную игру, связанную со статусом и положением в «обществе» — обществе себе подобных, разумеется. В какой-то степени это напоминало Игру Судьбы; правила были проще, зато ситуации порой складывались такие, что ни одна Доска Судеб не вместила бы подобной позиции. И Синяя Колдунья благодаря этой самой Игре заняла очень важное положение, которое с наречия Преисподней приблизительно переводилось как «независимый мастер-консультант». В общем, если один из игроков заручался ее поддержкой, то спокойно мог поставить на выигрыш все свое состояние, даже если ставки в пользу его противника были сто к одному.

— …так что «обычная цена» Беел-зебуба — это как раз мое обещание оказать ему поддержку на ближайший раунд Игры.

— Ясно. А он что, без тебя не справится? — спросил чародей. — В моей книге было сказано, что он — Верховный Лорд Ада; все остальные, сколько их там есть, — его подчиненные…

— Это так. Но он сейчас не в лучшем положении.

— Да ты что, следишь за Игрой каждую минуту?

— Когда я в ней — да, иначе нельзя. Однако сейчас мне даже не нужно этого делать, коль скоро я знаю, что он в данный момент управляет Домами Боли…

Дома Боли, оказывается, не имели постоянного хозяина, являясь только одним из обособленных, но очень важных участков ада. Потому Лорды-Демоны по очереди брали на себя обязанности по руководству этим «отделением» и, разумеется, всю ответственность за его правильное функционирование…

— А, так ты хочешь сказать, что будет вполне в стиле Игры подстроить какую-нибудь каверзу тому, кто правит в настоящий момент Домами Боли?

— Точно, — кивнула Айра, — и, если бы в деле не была замешана я, вряд ли Беел-зебуб выполнил бы нашу просьбу. Он рискует положением. Если Шан не будет возвращен в Дома Боли к сроку, это непременно заметят. В аду состоится внеочередное собрание, на котором уже будет решаться, достоин ли вообще Беел-зебуб своего нынешнего статуса. И его вердикт почти стопроцентно предопределен.

Так-так. Опять возвращаемся к этому оборотню.

— Не нравится мне это, — заметил Инеррен.

— Что?

— Ключевой момент этого этапа событий — Шан Цунг; если точнее, его возвращение в Дома Боли. Так?

— Да, но…

— Я очень не люблю, когда ключевой момент не зависит от меня. И от тебя, кстати, тоже.

— Я понимаю, о чем ты, — задумчиво промолвила волшебница. — Если того послания к дроу окажется недостаточно… Признаться, я не думала раньше об этом деле с такой точки зрения. Похоже, ты вполне сможешь достичь больших успехов в Игре — имеется в виду Игра Преисподней.

Чародей коротко объяснил на темном наречии, что именно он думает по поводу адских потуг изобразить Игру Судьбы, которая сама по себе является отвратительной пародией на реальность…

— Все это так, — усмехнулась Айра, — только ты забыл об одном факте. Игра Судьбы не искажает реальность, а управляет ею.

— Что?!!

— Так этого Мандор тебе не объяснил? Напрасно. Все, что происходит на Доске Судьбы, непременно отражается в реальном мире в будущем, настоящем или даже прошлом. Ты был в Источнике и понимаешь мои слова.

— В Бездну эту Игру и Источник! Что будем делать с Шаном?

— Во-первых, нужно узнать о нем поподробнее.

— То есть?

— Список друзей и врагов, привычки, характер — всю подноготную, — заявила волшебница. — Раз уж мы сами не можем заняться им, следует найти кого-то, кто сделает эту работу за нас…

Тут глаза Айры расширились. Получив к тому же от Черной Звезды сигнал опасности, Инеррен вмиг слетел с кресла, выхватывая костяной жезл и разворачиваясь, готовый нападать или защищаться. И как раз вовремя — кресло уже разлеталось в щепки под ударом Императора. Старик недовольно крякнул и начал менять обличье.

Да, даже Шан Цунг не смог бы достичь такого…

Император ранее был высоким и тощим. Теперь же его облик напоминал громадного рыцаря в массивных доспехах, покрытых заточенными шипами и зловещими выступами. Под шлемом виднелась физиономия, напоминавшая лицо покойника трехгодичной давности. Оружия у Императора не было — а на кой черт оно ему было нужно, если один удар его кулака пробивал каменную стену!

— Разве позволено Ушедшим открыто появляться во внутренних мирах Сфер? — спросил чародей.

— Мое пожелание — вот единственный закон, и этому закону покоряются все и вся! — прогрохотал гигант. — Как в Пределах, так и вне их.

Инеррен холодно улыбнулся:

— Тени законам не подчиняются. — И с этими словами нанес удар.

Доспехи треснули и разлетелись на тысячи мельчайших частиц, однако сам Император не пострадал. Волшебница также что-то прошептала, и из ее посоха ударил луч, ослепивший противника.

Чародей направил жезл в грудь Императора и повторил попытку. По желтоватой коже пробежали кольцевидные трещины, из которых начала сочиться бесцветная жидкость. Враг вслепую нанес удар, пробивший стену Призрачной Башни, но не задел ни Айру, ни Инеррена.

Луч цвета раскаленного золота из посоха волшебницы уперся в то же место, куда указывал жезл чародея. Плоть и ребра раздались в стороны, открывая пульсирующее сердце, почти вдвое больше нормального размера. Действуя совершенно интуитивно, Инеррен выхватил Шар Теней и вбил его в сердце Императора.

Даже самая ужасная рана не могла бы исторгнуть из их противника тот вопль, что Император издал сейчас. Только линии энергетической сети, на которых стояли стены Призрачной Башни, не давали ей рухнуть, похоронив под собой всех троих.

— Убирайся! — выкрикнул чародей, надеясь, что Айра его услышит, и переместился в более спокойное место с помощью Черной Звезды.

Когда он вскоре вернулся к руинам Призрачной Башни, то не без удивления заметил, что обломки кем-то сложены в виде гигантского надгробья, а на вертикальной черно-лаковой плите начертано:

Почерк был незнаком Инеррену. Однако он решил запомнить надпись — так, на всякий случай. Кто знает, вдруг пригодится…

Переместившись на арканский Турнир, он моментально увидел Айру, которая что-то горячо втолковывала Рэйдену. На лице Бога Судьбы, однако, не читалось никаких эмоций.

Чародей прокашлялся. Рэйден обратил на него внимание и жестом пригласил подойти.

— Совсем забыл, — сказал Инеррен, выкладывая перед Богом Судьбы три жезла. — Они мне очень пригодились.

— Особенно третий, — согласился Рэйден, пряча жезлы в футляр. — Ну, что осталось от Башни?

— Надгробье с эпитафией, посвященной некоему Шао Кану. Это, как я понимаю, настоящее имя Императора?

Рэйден кивнул.

— Он, как и его ученик и ближайший помощник Шан Цунг, был моим старым противником. И ты покончил с обоими… Интересно, с чем же связано такое развитие событий?

— Судьба, — усмехнулся чародей.

— Это так, — кивнул Рэйден, — однако слишком много совпадений.

— Ты же говорил, что таковых не бывает.

— Это касалось ТОЙ части твоей жизни. И я совсем не уверен, что все позднейшие происшествия, включая убийство Шан Цунга и Шао Кана, соответствуют этой схеме.

— Он не… — начала было Айра, но Инеррен прервал ее:

— Значит, ты хотел лично рассчитаться с ними?

— Ну, с Шао Каном не обязательно, а вот Шан Цунг… С ним мне действительно хотелось покончить собственными руками.

Волшебница усмехнулась, разгадав план чародея. А тот с непроницаемым лицом заявил:

— Это можно устроить.

Эпилог

Малая Западная Арена вообще-то была одной из запасных площадок, где участники Турнира Пяти Колец обычно только тренировались. Однако сегодня ее трибуны были заполнены до отказа, и многим желающим увидеть эту единственную схватку не хватило мест.

На хрустальной полке, где обычно лежал Приз Победителя, сейчас покоился зеленый обруч, по которому пробегали острые языки колдовского пламени.

Мандор устроился в судейском кресле, кивнул обоим бойцам и произнес:

— Начинайте.

Рэйден сорвал шляпу и отбросил в сторону. Затем, окутавшись белым сиянием, он каким-то образом оказался рядом с противником и отлетел, нарвавшись на левый крюк в челюсть.

Шан Цунг метнул в него три огненных черепа, но Рэйден, сделав тройное сальто в воздухе, перелетел через них и в падении нанес сдвоенный удар ногами. Пренебрегая защитой, он стоял перед Шаном и работал обоими кулаками с усердием молотобойца, словно вгоняя гвозди в грудь и живот противника.

Тут Шан Цунг провел трюк с перевоплощением, обратившись в точную копию Рэйдена. Разряд молний — и настоящий Рэйден снова вынужден был отступить.

Лже-Рэйден наклонился вперед и, словно ныряя, врезался головой в грудь противника, отбрасывая его к каменной стене. Однако, как только Шан Цунг повторил прием, Рэйден исчез в белом сиянии, появившись позади него. На сей раз удар Рэйдена был быстрее, и мощный апперкот буквально подбросил Шана в воздух, сбросив с него и оболочку заклятия, и ложный облик.

Плюющийся огнем череп даже на миг не остановил Рэйдена, который одним плавным движением пригнулся, зацепил ногу противника и нанес удар другой ногой. Шан упал. Рэйден, перекатившись по песку, впечатал локоть в живот противника.

Шан Цунг, по-змеиному быстро поднявшись, метнул очередной пылающий череп прямо в лицо Рэйдена. Но тот успел выпустить в противника молнию и, отбившись от черепа, одним прыжком оказался рядом с Шаном, дополнив серию выпадом кулаком в живот и круговым ударом ногой в голову.

Почти потерявший сознание, Шан Цунг все же пока стоял на ногах. Подойдя вплотную, Рэйден отвел левую руку назад, прижал правую к бедру и, собрав на кончиках пальцев всю энергию своих молний, нанес удар обеими руками. Враг, жутко вздрогнув, засветился изнутри и его тело распалось на мелкие кусочки.

— Обещание сдержано, — подвел итог Инеррен, — и теперь эта история действительно завершена.

— Все-таки я хотела бы оставить Диадему себе, — вздохнула волшебница.

Но Рэйден уже обеими руками поднял Артефакт, с минуту полюбовался его чарующим блеском, а затем аккуратно завернул в кусок черной ткани и убрал в специально приготовленную коробку.

Честно выигранный приз займет в его коллекции подобающее место, равно как и все остальные…

Крутобокий холм и алтарь на нем. Девушка, крепко привязанная к жертвеннику. Человек в темной мантии, расшитой звездами, заносящий над нею кинжал. Человек в черном, старая ведьма и волк, возникшие с другой стороны алтаря. Краткий обмен неслышными словами. Первого окружает ореол ярости, но второй достает из складок одеяния пылающий ало-золотым заревом кристалл, и голубой луч превращает врага в скрюченную мумию…

Пылающий в ночи погребальный костер, на котором лежит семифутовая фигура в угольно-черных доспехах. Полузвериная-полудемоническая маска-забрало лежит в стороне, открывая бледную кожу мертвеца, изъеденную шрамами и язвами…

Ночной город — громадный, словно целое княжество. Мерцающие белые огни образуют над ним и внутри него странные хороводы. Искры, отлетающие от остро заточенных клинков. Два бойца, обменивающиеся яростными ударами на крыше громадного здания, целиком состоящего из стекла и металла…

Безмолвная железная фигура, скачущая по тропе между звездами на восьминогой бронзовой лошади, выдыхающей из расширенных ноздрей зеленое пламя…

Тяжелая арбалетная стрела, пронзающее яблоко, установленное на голове насмерть перепуганного ребенка…