Повелитель теней. Том 3

Глава 18

— Мне нужно подношение!

Я быстро просканировал странного незнакомца — от него не исходило опасности, я вообще не чувствовал его магии, словно он находился в каком-то параллельном измерении или был бесплотным призраком. Магическая голограмма? Кто-то из студентов решил подшутить над старушкой-библиотекаршей и довести её до инсульта? Нет, я не нашёл и следа какого-нибудь прибора или устройства для розыгрыша. Тем временем черноглазый мужик с важным видом скрестил руки на груди, выпрямился, задрал подбородок и уставился на меня — видимо, ждал, что я рухну на колени и буду молить о снисхождении. Я иронично приподнял брови и ответил ему насмешливым взглядом. Несколько минут мы пялились друг на друга в полной тишине, а потом мужик хмыкнул и спросил:

— Что, совсем-совсем не боишься?

— Тебя здесь нет, — я пожал плечами. — Какой смысл бояться того, кто фактически не существует?

Мужик схватился за сердце, притворившись, что его снесло выстрелом в грудь, и укорил:

— Зачем так жестоко?

— Ну, каждый развлекается как может. Ты пытаешься напугать ничего не подозревающих людей, а я — озвучиваю жестокую правду.

— Человека, — произнёс мужик и пояснил, когда я с непониманием нахмурился: — Я попытался напугать одного-единственного человека. То есть тебя. Между прочим, за последние восемьсот шестьдесят четыре года, три месяца, семь дней, восемь часов, тридцать две минуты и сорок пять секунд. Ты первый человек, который меня увидел за всё это время! Да ты бы сам взвыл от скуки, окажись на моём месте! — он возмущённо всплеснул руками и слегка раскраснелся. — День за днём находиться одновременно везде и нигде. Быть рядом с миллионами людей, которые тебя попросту не замечают… Я думал, что свихнусь! Хотя, возможно, я уже свихнулся. Эй, парень, у тебя случайно нет психиатрического образования?

— Нет, — покачал я головой. — Мы находимся в Академии Романовых, где обучают охотников на монстров. Так что, на твоём месте, я бы был аккуратнее с шуточками. Вдруг тебе попадётся более нервный студент, чем я.

— Какой смысл мне бояться мечей, если я фактически не существую? — усмехнулся мужик.

— Туше, — я рассмеялся. — Так кто ты такой?

— Человек, заключённый в тысячи временных линий, — уныло протянул мужик, скривился и потёр щёку. На его лице проступило отчаяние, но он тут же встряхнулся, расплылся в предвкушающей улыбке и заявил: — Но знаешь, это того стоило! Надеюсь, историю о том, как я утёр нос самому Перуну, до сих пор передают из уст в уста?

— Какую историю?

— Что? — мужик с негодованием топнул ногой. — Все об этом забыли?

— Погоди, погоди, — я состроил глубокомысленную физиономию и, нагнувшись, вытащил из стопки книгу в твёрдом красном переплёте, на котором было выведено золотыми буквами: «Сказки славянских народов, от появления Российской Империи и до наших дней». Я открыл содержание, нашёл название нужной мне истории и показал его мужику. — Ты про вот эту историю говоришь?

— А что там? — мужик даже подпрыгнул от нетерпения. — Перелистни, я посмотрю!

Я нашёл нужную страницу и снова повернул книгу к мужику. Тот быстро прочитал сказку и довольно осклабился:

— Да, именно об этой! Её, наверное, все дети с пелёнок знают, а?

— Конечно, — с ехидцей ухмыльнулся я. Сперва мужик принял мой ответ за чистую монету, но буквально через пару секунд до него дошло, с какой интонацией я это произнёс. Он резко помрачнел, насупился и запыхтел, как разъярённый бык, готовый броситься рогами вперёд на красную тряпку. Да уж, что-то я переборщил. Кто ж думал, что он такой чувствительный. Надо как-то поделикатнее — всё-таки расстраивать его не в моих интересах. Этот мужик — потенциальный поставщик важной информации. Судя по всему, ему известно то, что старательно вымарано из анналов истории. Я посерьёзнел и уточнил: — Так что, получается, всё, о чём говорится в сказке, правда?

— Ещё какая, — кивнул мужик. — В общем, дело было так…

Легенда о том, как Перун триста лет потерял

Много лет назад, когда Земля ещё была плоской и стояла на великом древе, которое создал Перун, жил-был мужик по имени Святовит. Родился он богатом торговом городе, в семье купца. С самого детства он был гордым и вспыльчивым — не любил слушать наказы родителей, постоянно перечил всем, а в юности и вовсе — даже в Храм перестал ходить. Так на всю деревню и заявил, что не хочет никому поклоняться! Мол, будет сам за свою жизнь отвечать, и никакие дары от Богов ему не нужны. Справится и без их благословения!

Его отец был очень благочестивым и богобоязненным человеком, и от речей своего сына сильно осерчал. Он выгнал Святовита из дома, лишил его наследства и сказал напоследок, что примет сына обратно, если тот откажется от своих слов. Но Святовит не испугался трудностей, не отступил — он отправился путешествовать и не чурался любой работы. А свободное время он тратил на чтение книг, ибо хотел отыскать магию, которая не подвластна ни одному Богу. Долго он путешествовал, и были тяжелы его странствия, но через двадцать лет Святовит всё-таки нашёл то, что искал. Получил диковинную способность — мог управлять временем. Останавливать, ускорять и обращать его ход.

Возликовал Святовит и решил вернуться в родной город — показать родителям, чего достиг. Несмотря на свои спесь и заносчивость, он очень любил отца и мать и надеялся, что хотя бы сейчас они будут гордиться им. Но когда он вошёл в стены города, то увидел, что все дома были увешаны чёрными лентами, словно люди держали всеобщий траур.

— Что случилось? — спросил Святовит у бездомного, который выпрашивал милостыню.

— Разозлили мы Перуна, странник, — прохрипел бездомный. — Уноси ноги, пока не поздно. Пообещал он обрушить на наш город огонь и сжечь его дотла. Вот уж неделю мы ждём казни, и никто из жителей не может покинуть городских стен.

Оказалось, что после ухода Святовита город богател не по дням, а по часам. Люди позабыли, кто даровал им это богатство, и погрузились в порочные развлечения. Подношений Богам становилось всё меньше и меньше, даже отец Святовита перестал приносить жертвы. Долгие годы терпел Перун, но и его терпению подошёл конец. Разозлился грозный Бог и пришёл в город лично, чтобы забрать свои подношения. И увидел он разврат, алчность, зависть и чревоугодие. Разгневался Перун и решил, что этот город заслуживает безжалостного уничтожения.

Святовит мог бы сбежать, но решил спасти свой город и своих родителей. Поднялся он на колокольню на главной площади и позвонил в колокол, и собрались все жители на собрание.

— Я спасу вас! — прокричал Святовит. — Но мне нужны десять человек и подношения для Перуна! Несите в Храм всё, что готовы отдать ради своего спасения! Всё, что не отдали Перуну за последние годы! Не жалейте золото и драгоценности, но особенно не жалейте еду и вино! Забейте все ритуальные залы в Храме до самого потолка!

Отчаявшиеся люди поверили Святовиту и бросились выполнять его поручение — перед лицом смерти они были готовы распрощаться с последним, и очень скоро Храм ломился от сокровищ, еды и вина. Среди них был и отец Святовита — он стыдливо прятал глаза и боялся подойти к сыну. Святовит подошёл к нему первым, крепко обнял и сказал:

— Я так тебя рад видеть!

— Я тоже, — заплакал его отец. — Прости меня. Я тебя выгнал за те же грехи, которым поддался сам.

Отец отвёл Святовита домой, где его встретила мать. Целый день они провели вместе, большой и дружной семьёй, а на следующее утро Святовит попрощался с ними навсегда и пошёл к Храму. У входа его уже ждали десять добровольцев. Жители города высыпали на главную площадь, чтобы посмотреть на них в последний раз, и тогда Святовит обратился к ним:

— Земляки! Я спасу вас от гнева Перуна, и вы проживёте долгие и сытые жизни, но пообещайте мне, что эти жизни будут праведными и кроткими! Живите так, словно Перун может вернуться в любой момент! А он вернётся! И вот тогда пусть он подивится, как благочестивы и смиренны его подданные!

— Обещаем! — ответили жители города.

Зашёл Святовит вместе с добровольцами в первый ритуальный зал и положил щедрое подношение на каменный алтарь. Появился перед ними Перун и грозно прогремел:

— Как вы смеете меня звать⁈

— Прости нас, — Святовит взмолился, упав на колени. — Позволь перед смертью воздать тебе достойные почести! Мы не просим помиловать нас, но и не хотим умирать неблагодарными свиньями! Позволь устроить в твою честь достойный пир! Посмотри, весь этот зал наполнен подношениями для тебя!

Перун огляделся, подумал-подумал и согласился:

— Хорошо, но только один день. А на рассвете я сожгу этот город дотла.

— Как будет угодно, — поклонился Святовит и приказал открыть бочку с вином.

Перун пировал целый день и целую ночь, а утром собрался призвать миллионы молний, чтобы они подожгли город, но Святовит остановил его, закричав:

— Но мы же не успели отдать вам дары из второго ритуального зала!

И Перун остался пировать ещё на день и ещё на одну ночь, и на следующее утро Святовит опять возопил:

— Как же так⁈ Ведь третий зал тоже заполнен до потолка!

И снова Перун отложил казнь города. Лишь через трое суток он вышел из Храма, чтобы спалить город, и Святовит последовал за ним — он обвёл рукой главную площадь и сказал:

— О великий Перун! Посмотри же, неужели жители этого города действительно заслуживают смерти? Неужели они настолько порочны и грешны? Неужели они не почитают Богов, как должно?

С огромным удивлением Перун понял, что город невероятно изменился. И возникло у него ощущение, что он вовсе попал в совершенно другое место, где люди добры, почтительны и добродетельны. Никто не завидовал соседу своему, никто не гнил в пучине чревоугодия, никто не жалел подношений для Богов.

— Да это же самый благочестивый город в Российской Империи! — изумлённо воскликнул Перун. — Но как такое возможно? Как люди могли измениться так сильно всего за три дня?

— Прошу прощения, о великий Перун! — Святовит виновато склонил голову. — Но каждый день, что ты провёл в Храме, я превратил в сто лет. Сделал я это не ради насмешки, а потому, что хотел показать — жители этого города не безнадёжны! Они могут измениться, могут вернуться на праведный путь. Посмотри же на их правнуков — разве не достойных потомков воспитали мои земляки?

Разозлился сперва Перун из-за обмана, однако не поднялась у него рука, чтобы сжечь город. Пощадил он его жителей, и жили они долго и счастливо.

— А ты? — я вопросительно посмотрел на черноглазого Святовита. — Тебя он, значит, не отпустил?

— Ну, в какой-то степени он меня, конечно, отпустил, — невесело хохотнул он. — На все четыре стороны. Правда, обратил мою же способность против меня. Сейчас я одновременно существую во всех возможных временных ветках, в каждой точке вселенной. Но я абсолютно нематериален, и никто меня не видит, потому что моё тело расщеплено на миллиарды миллиардов частиц. Тюрьма необъятных масштабов. Я не могу собрать себя воедино, как не могу и остановиться в каком-то моменте хотя бы на долю секунды.

— Дай-ка догадаюсь, — я прищурился. — Ты появился здесь, потому что я заморозил время?

— В точку!

— Ты показывался другим магам с такой же способностью?

— Нет. Все люди с даром времени были моими потомками. Можешь называть меня прадедушкой, — Святовит мне подмигнул и тут же сурово поджал губы. — Я боялся привлекать внимание. Не хотел, чтобы Перун стёр с лица Земли мой Род, поэтому и не высовывался. Дар времени просыпался редко и был очень слабым, благодаря чему Перун игнорировал Ломоносовых. Ну, это сейчас они Ломоносовы, раньше их называли Магаловыми, Ковалевскими, Довойновыми…

— Неважно, — я перебил его. — Семейное древо могу и в архивах найти.

— Перебивать старших некультурно, — цокнул языком Святовит. — В общем, Ломоносовы — последняя уцелевшая ветвь, выросшая из моего Рода. Всё шло хорошо, но в какой-то момент дар времени усилился. Он просыпался всё чаще и чаще, и его обладателей очень ценили. Я бы даже сказал — превозносили и считали сильнейшими магами. И вот тогда Перун вновь устремил свой взор на моих потомков. Внезапно наш Род начал вымирать. Происходили необъяснимые несчастные случаи, всё чаще звучали шутки про смертельное проклятие. Как бы там ни было, но результат всегда был одинаков — умирали обладатели дара времени.

— Почему мне показался?

— Потому что ты — последний. Мой Род уничтожен, чего мне бояться? В первый раз я не стал тебя тревожить, всё-таки там, в гараже с железными конями, был не лучший момент для семейного воссоединения.

— Справедливо, — я постучал пальцами по стопке книг. — Ты сможешь появляться каждый раз, когда я буду останавливать время?

— Думаю, да.

— Что ж, тогда станешь моим учителем и поможешь развить дар.

— Какой наглец! — вспыхнул Святовит и упёр руки в бока. — С чего это ты решил, что можешь мне приказывать? Почему я должен тебя обучать? Кровное родство — не повод хаметь! Да у меня весь мир в распоряжении, а я, по-твоему, должен торчать рядом с юнцом, который даже не знает слова «пожалуйста», и объяснять ему магические азы⁈

— Ну, в таком случае я просто не буду использовать дар времени, — я улыбнулся и добавил: — Никогда.

Несколько минут мы стояли в полной тишине и смотрели друг на друга. Первым сдался Святовит — поморщился и махнул рукой:

— Изнанка с тобой! Признаю, подловил. Я расскажу тебе всё, что узнал из книг и на личном опыте, но только, прошу, не бросай меня в этом бесконечном временном потоке.

— Договорились.

Мы пожали друг другу руки, и в этот момент моя способность прекратила действовать и Святовит с тихим печальным вздохом растворился в воздухе. За дверью вновь послышались шаги, на склад заглянула старушка-библиотекарша и велела:

— Нажимай автоматическое упорядочивание. Я закрываюсь через пять минут. Если не успеешь уйти — твои проблемы, будешь ночевать здесь.

— Так точно, — я шутливо отдал честь, нажал на кнопку, покинул склад и выскользнул из библиотеки. Теперь можно и поспать с чувством выполненного долга. За прошедший день я так сильно устал, что в душевую дошёл уже на автомате. Умылся, почистил зубы и завалился в кровать. Почти моментально отключился, и мне приснился огромный колокол, в которой звонил Святовит и кричал: «Выходи, Перун! Выходи, подлый трус!» В какой-то момент звон стал слишком уж громким, из-за чего я проснулся и понял, что прямо у меня под ухом тренькает телефон. Я ответил на звонок и, зевая, сонно протянул: — Алло-о-о-о-о?

— Ой, прости, я забыла про часовые пояса, — извинилась Маша. — Просто целый день думала об этом, беспокоилась, всё остальное из головы вылетело. Вот я дура.

— Всё нормально, — пробормотал я. — Что случилось-то?

— Ничего, — Маша мученически простонала. — Мне казалось, это невозможно, но сейчас я чувствую себя ещё бОльшей дурой. Даже не знаю, как объяснить. Понимаешь, последние несколько дней у меня такое странное ощущение… Словно я что-то забыла. И ещё я почему-то уверена, что это забытое воспоминание как-то связано с тобой. Я сперва решила, что это глупость… Ну, что я просто соскучилась по тебе, по Империи и Академии. Но меня мучает ужасное беспокойство. Как будто произойдёт что-то страшное…

— Всё хорошо, постарайся успокоиться, — я понизил голос и добавил убаюкивающих интонаций. — Новое место, новая страна — неудивительно, что ты тревожишься. После того, как ты помогла мне с Голицыным, мы с тобой больше не разговаривали. Наверное, не стоило тебя в это втягивать.

— Я была рада помочь, — возразила Маша.

— А я рад, что ты была рада, — я улыбнулся. — Прости, мне и правда нужно поспать. Давай поговорим завтра, если тебя не отпустит беспокойство?

— Да, конечно, прости ещё раз, — протараторила Маша. — Спокойной ночи!

Я сбросил звонок, засунул телефон под подушку и закрыл глаза. Моей первой мыслью было — что Маша увидела какое-то предсказание, связанное со мной, но ей стёрли память. Любопытно… Без сомнения, Пожарский приставил к Маше лучших охранников — к ней бы и комар в комнату не пробрался, что уж говорить о наёмнике с артефактом, который подчищал память. Человек просто не смог бы ей навредить, а Богов связывал Договор о Невмешательстве. Да уж, не всё, что происходит в мире, как-то связано со мной. Это уже походит на паранойю. Или манию величия?

Размышляя над этим, я провалился в сон.