Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей

Глава двадцать восьмая, в которой ракеты летят в нужном направлении

Все теплее становились дни. На горку за рекой выбежали подснежники, которые, по словам Юхана Каэра, принадлежали к семейству лютиковых и назывались «ветреница тенистая». А потом зацвели купавки из того же семейства. И вся эта семья лютиковых с удивлением разглядывала пионерскую гидростанцию, выросшую посреди Метсайыги.

Но гидростанция в эти весенние дни строилась медленно. Дело в том, что Метсакюлаская школа засела за учебники. Все помнили, как директор Каэр головой ручался за высокую успеваемость, и настолько жалели директорскую голову, что совсем не жалели своих, поэтому конец последней четверти прошел на редкость гладко: пионервожатая Эви объявила, что даже у Волли Крууса больше четверок, чем троек.

Конечно, Волли было приятно получить больше четверок, чем троек. Обидно только, что Эви сказала: «даже у Волли». Точно на него нельзя положиться!

Ну ничего, ему еще два года учиться в этой школе. А когда Волли окончит восьмой класс, он пойдет на экзамены. Ка-ак выйдет, ка-ак начнет отвечать! Экзаменаторы будут ставить ему пятерку за пятеркой. Все так и ахнут! И, может быть, кто-нибудь даже лопнет от зависти…

А пока настоящие выпускные экзамены предстояли только Юри Куузику и его одноклассникам. Калью ходил мрачный и вздыхал: «Ох, срежусь я, ребята!» Эти монтеры больше ничего не монтировали: они готовились к испытаниям. Так что даже по столбам провода тянули семиклассники. Конечно, попробовал влезть на столб и Волли, но толку из этого вышло мало. То есть влезть он влез, хотя когти, пристегнутые к его ногам, больше мешали, чем помогали. А вот с проводами там, наверху, он уже ничего не мог сделать. Посидел, держась за столб, да потихоньку и пополз обратно. Обойдутся на столбах без него, ему и на земле дел по горло!

Бригада Андреса с помощью дяди Аугуста закончила монтаж турбины. И директор — наконец-то! — дал команду поднимать напор. Для этого нужно было перегородить водослив щитами.

Стойки и щиты для водослива были сделаны давно, еще зимой, но они лежали возле школы. Теперь их притащили вниз и поставили на место. Стойки опускали так, чтобы нижний конец входил в гнездо, а верхний опирался о мостик. Сейчас это было не очень трудно сделать, потому что воды в Метсайыги текло немного.

Как только стойки выстроились поперек водослива, в их пазы начали закладывать щиты. Вода стала подниматься. Вся школа снова бегала смотреть на водомерную рейку, и все знали, на сколько сантиметров прибыла вода — за час, за два, до большой перемены… Но теперь этому только радовались.

Правда, ниже плотины сейчас почти не осталось воды и напор, перепад уровней, стал куда больше, чем раньше. Поэтому за сооружениями нужно было наблюдать. Это ответственное дело поручили Волли и его команде, и наш герой по нескольку раз на день вместе с Харри обегал плотину. Они смотрели, не пробирается ли где-нибудь вода. А если замечали намокший, слезящийся участок или какой-нибудь ручеек, пробравшийся вдоль стенки лотка, туда сыпали песок и гравий, чтобы вода не уносила с собой глины. И вообще «принимали меры».

Волли очень гордился назначением, хотя в глубине души считал, что вожатая Эви, придумавшая это, хитрейший человек! Раньше можно было прибежать на плотину, посмотреть, что делается, и мчаться дальше. А теперь изволь наводить порядок! Да еще народ у него в бригаде ненадежный — малыши. Из взрослых один Харри. Хоть разорвись! Весь день командуешь:

«Харри, смотри, здесь земля осела! Пускай ребята подбавят глины!.. Мари, тащи гвозди и молоток! Скажи я велел взять! Тут доска качается… Эй, ребята, бегите в машинный зал, будете медяшку драить!»

Словом, забот хватало. И все-таки именно Волли услышал однажды такой разговор Юхана Каэра с физиком.

Ну, почти все готово! — сказал Пихлакас, выйдя из здания станции и на ходу вытирая руки, залитые машинным маслом.

— Отлично, — ответил дир. — Нужно будет пригласить на пуск жителей Метсакюла. Пускай посмотрят, что мы тут настроили! А пока попрошу вас все внимание перенести на экзамены. Боюсь, не напрасно ли мы допустили Калью Таммепыльда. У него с алгеброй неладно. Займитесь-ка им персонально.

— Разумеется! Я, знаете, здесь уже мало бываю… Сегодня просто не вытерпел… А из начальства кто-нибудь приедет?

— Я дал в Таллин телеграмму. Заместителю министра. А еще…

Тут они отошли уже довольно далеко и заговори ли тише, так что до Волли донеслось только одно слово: «завтра».

Завтра! Вот здорово-то! Волли сразу представил себе, как в школу придет тот его знакомый, высокий седой начальник придет и скажет: «Привет, Волли Круус! Показывай свою электростанцию!» И Волли поведет его к реке. Ну, возьмет с собой еще Андреса. А пожалуй, и дира. Все-таки они тоже немало потрудились…

Но потом Волли решил, что придется взять и Харри, раз уж он помог вернуть доски. Без Эви тоже не обойдешься. Да и без дяди Аугуста. А поскольку у нашего героя сердце было доброе, в конце концов он понял, что ему не обойтись на этом торжестве без Юты, Айме, Рауля, без Калью, который «горе ты мое», без Юри и без родителей, даже без иждивенки Мари…

Всех-всех он позвал бы на свой праздник! Кроме старухи Вийу. А та пусть сидит одна на своем хуторе. Так ей и надо!

На следующий день уже с утра Волли не мог ничего делать. Он торчал посреди дороги и ждал.

Вот почему именно он первым увидел «Победу», лихо подкатившую к школе.

Волли подбежал, дверца распахнулась, и из машины вышел… инспектор Киви.

— Здравствуйте, — протянул Волли таким тоном, каким говорят: «Вот так раз, опять схватил пару».

— Здравствуй, Волли Круус, — ответил инспектор: не мог же он забыть такого выдающегося школьника.

— А ваш заместитель… министра? Он приедет?

— Нет, у него дела. Но он просил меня сделать все, что нужно.

Тут подошел директор Каэр и начал извиняться, что не встретил гостя.

— Ничего, — сказал инспектор Киви. — Меня встретил сам Волли Круус!

Разговаривая, они вошли в школу, и Волли уже не слышал, как директор спросил инспектора:

— Запомнили нашего героя?

— Еще бы! Он ведь осенью на меня прыгал!

— Как?!

— Что же мне, показывать, что ли? — ворчливо ответил инспектор. И вдруг вспомнил рыжее страшилище в смоляных разводах, сидящее у него на спине, и, не сдерживая смеха, рассказал всю ту историю.

Теперь нахмурился Юхан Каэр:

— Почему же вы мне тогда не сказали?

— А вы мне все так и выкладываете?

— Ну… О краже яблок я вам говорил…

— Это когда вы за вором следы заметали?

— Я не заметал…

— Ну, все равно — грабельками заравнивали. Помню, помню, говорили… Как он теперь?

— Рауль? Все в порядке. Кстати, опять музыкой начал заниматься. Только не на дому, а в школе, в кружке.

— Интересный вы человек, товарищ Каэр. И многое вам удается… Но — цыплят по осени считают, успехи школьников — весной. Я хочу поприсутствовать у вас на выпускных экзаменах.

— Обязательно! А пока, может быть, взглянете на гидростанцию?

— Позже, товарищ директор. После последнего экзамена.

Пауль Киви выдержал характер: он так и не пошел к реке. Он сидел на экзаменах, а потом еще в учительской проверял сведения по успеваемости, даже просматривал письменные работы учеников младших классов. И, хотя экзамены продвигались хорошо, все ходили подтянутые и настороженные, понимая, что это держала испытания сама Метсакюлаская школа. Калью по-прежнему причитал: «Ох, срежусь я!» — и все вздыхали, зная, что у парня с алгеброй нелады.

В день письменного экзамена по математике Эви с удивлением увидела в коридоре нескольких ребят из шестого класса. Странно — ведь они теперь приходят только на стройку… Почему же они здесь, в школе? И зачем Андрес Салусте открывает окошко? Осторожно открыл, трубкой приложил руки ко рту и негромко кричит — чтобы не услышали в классе, где идет экзамен:

— Волли! Мы здесь! Иди сюда!

Эви взглянула за окошко. Но Волли там уже не было видно. Через несколько секунд он вихрем ворвался в коридор, едва не налетел на Эви и остановился как вкопанный:

— Здравствуйте, товарищ Калдма!

— Здравствуй, — поздоровалась Эви. И вместе с Волли подошла к остальным ученикам: — Здравствуйте, ребята. Что вы здесь делаете? Ведь у вас занятия кончились?

— Кончились, — за всех ответил Рауль. — Но там идет экзамен. Мы теперь болельщики.

— А вы тоже болеете? — спросила Айме у пионервожатой.

— Болею, призналась Эви. — Вы за кого?

— Мы за Калью Таммепыльда, который «горе ты мое», — быстро ответил Волли. — А вы?

— И я. Я еще за Пихлакаса болею и за директора, — вздохнула Эви Калдма.

— За них все болеют! — убежденно сказал Волли. — Еще как!

Впрочем, Волли не просто «болел». Нет, он негодовал. Действительно, о чем думают разные изобретатели? Вон даже для коров придумали автопоилки. Если на совхозном скотном дворе корове нужно напиться, она мордой ткнется — и пожалуйста, течет вода, пей сколько влезет. Неужели нельзя было изобрести что-нибудь такое для школьников? Не для питья, конечно, а для задач.

Тебе задают задачу, а под партой стоит такой автоматик. Нажмешь — решение, нажмешь — решение, и никаких хлопот. А то вдруг Калью провалится? Всей школе неприятность. Хоть бы Юри догадался подсказать ему…

Волли выбежал в сад и заглянул в окно. Видно было только потолок и кусок классной доски. Пришлось залезть на яблоню: глупо торчать под окном, ничего не видя, когда рядом растет такое славное суковатое дерево…

Экзаменующиеся сидели на партах по одному. Верзилу Таммепыльда наш герой разглядел хорошо: Калью сидел у самого окна.

У силача было настолько безнадежное выражение лица, что Волли прошептал:

— Эх, горе ты мое!

Вот если бы Волли умел передавать мысли на расстоянии — вот было бы здорово! Конечно, решить задачку за Калью он не смог бы — все-таки восьмой класс. Но Волли прочел бы на расстоянии условия, передал бы их Юри Куузику, получил бы от него ответ и внушил бы ответ Калью. Что-то сложно получается. Но вообще жизнь — сложная штука.

Волли разглядел в классе Юри Куузика и начал внушать ему: «Подскажи Калью! Подскажи Калью!» Однако из этого ничего не вышло. Правда, Юри вдруг встал, но подошел не к Калью, а к столу и подал Пихлакасу свою работу.

Потом Юри ушел из класса. А за ним белобрысый парень, девчонка с прической… И пошло, и пошло.

Лишь Калью все сидел у окна и с тоской смотрел на листок бумаги.

Огорченный Волли начал передавать мысли непосредственно ему. Вытаращив глаза, наш герой уставился на Калью и зашептал:

— Вешай, горе ты мое! Решай, балда! Думай!

Неизвестно, добирались мысли Волли Крууса до Калью Таммепыльда или нет, но силач думал примерно то же самое.

— Ой, горе ты мое! Решайся скорее! — шептал Калью. — Скорость первой ракеты такова, что…

Пот катился со лба великана. Он согласился бы вытесать десять, сто брусьев, лишь бы не разбираться в этой путанице с ракетами. Согласился бы даже опять завинчивать те маленькие шурупчики, которыми его допекал Юри. Лишь бы не это!

— Вторая ракета… Всю школу подведу!.. Вторая ракета…

И вдруг что-то прояснилось, ракеты полетели в нужных направлениях. Пораженный тем, что они свернули на орбиту уравнений, проложенную Юри Куузиком за долгие часы долбежки, Калью быстро докатил до желанного слова «ответ».

Тогда он накинулся на примеры. Правда, он успел сделать только первую строчку — прозвучал печальный голос учителя Пихлакаса:

— Ну, Таммепыльд, покажи, что получилось у тебя…

Гляди-ка, все остальные уже разошлись! А Калью и не заметил… Он подошел к столу и положил свой листок. Пихлакас взглянул на ответ и вдруг заулыбался:

— Тройка! Крепкая! — радостно сказал он.

А инспектор осторожно показал директору за окно. Там, словно клякса на промокашке, торчал на цветущей яблоне Волли Круус.

— Сейчас я наведу порядок! — нахмурился директор.

Но инспектор усмехнулся и махнул рукой.

— Ладно уж, — сказал он. — Не нужно.

И, когда Калью вышел за дверь и в классе остались только взрослые, инспектор добавил:

— Видимо, я был не совсем прав. Ваша стройка действительно сплотила ребят. И если гидростанцию удастся пустить…

— Удастся! Пустим! — заявил Пихлакас.

— И все же я не уверен, что стоило тратить столько сил, — продолжал Пауль Киви. — По-кустарному, без сметы, почти без проекта…

— Стоило! — горячо возразил директор. — А чтобы не получалось кустарщины, должны помогать проектные и строительные организации. В порядке шефства, что ли. Пора об этом подумать!

Инспектор усмехнулся:

— А вы заметили в газетах сообщение о том, что в ближайшие годы по плану электрификации ток от общей линии получит и ваш район, Метсакюла?

— Да, заметили, — ответил сразу за двоих директор.

— Что ж, тогда ваша электростанция закроется?

— Нет. Мы пустим ее энергию на отопление, — сказал Юхан Каэр тоном человека, давно принявшего решение. — Раз уж мы ее построили за счет денег, отпущенных на дрова — пускай отрабатывает. Но главное в другом: ни по какой линии передачи к нам не придет готовеньким то, что мы получили от нашей стройки — воспитание коллектива в труде. Скажу прямо: в труде героическом. У ребят выросло чувство ответственности, выросла большая дружба.

— Д-да, это верно, — задумчиво протянул инспектор Киви. И снова взглянул за окно.

Но Волли на дереве уже не было: вместе с друзьями он качал Калью, и тот взлетал высоко в воздух, смешно раскидывая руки и ноги.