Повесть о сыне

В Киеве

Ржищев — недалеко от Киева, пароходом часа три езды. Не успеешь наглядеться на днепровские берега, как ты уже в столице Украины — городе, которого нет красивее на свете, с его многолюдным, праздничным Крещатиком, с Владимирской горкой, высоко поднявшейся над рекой, с густыми каштанами и тополями, в тени которых сумрачно и прохладно даже в самые жаркие дни.

В Киев мы с Олегом ездили не раз, ездили в гости к родным и просто так и часто до полной устали бродили по его улицам и паркам, любовались Днепром, знакомились с памятниками старины.

Однажды поехали мы вместе с Феодосией Харитоновной Довгалюк, тётей Рады Власенко, заменившей девочке рано умершую мать. Ребят захватили с собой.

На пароходе Олег и Рада отделились от нас, бегали по палубе, спускались в трюм, смотрели на уходящие берега, оживлённо обменивались впечатлениями и смеялись.

Остановились мы в Киеве в гостинице — не хотелось стеснять родных. Погода была солнечная, жаркая. Прямо с утра пошли в Киево-Печерскую лавру. Долго любовались мы видами города с колокольни, уходившей в небо чуть не на сто метров. Восторги ребят и нам передавались; любо было смотреть на их румяные лица, разгоревшиеся глаза, и ещё краше от того казался Киев, его узенькие сверху улочки, золотые маковки соборов, зелёные купы деревьев. Рада то и дело вскрикивала и ахала, Олег же рядом с ней старался казаться солидней, держался по-мужски и важно бросал полюбившиеся ему слова:

— Мелочи жизни!

Наблюдая эту дружную пару, а в Киеве Олег и Рада не расставались, мы с Феодосией Харитоновной только переглядывались и незаметно улыбались — до чего же захвачены они были своей детской дружбой, до чего же смешны и милы покровительственные нотки Олега, застенчивые взгляды, которые бросала на него Рада.

То и дело ребята покидали нас, бегали по Киеву, а однажды, вернувшись, как-то таинственно перемигивались, и Олег называл Раду сестрёнкой. Но долго они не могли прятать своей тайны. Перебивая друг друга, рассказали, что были в кондитерской и там накупили столько сладостей и так жадно набросились на них, что продавщица жалостливо посмотрела на них и сказала:

— Наверно, брат и сестра только что из провинции, не правда ли?

Ребята, слегка смущённые, согласились, что действительно брат и сестра, но от «провинции» решительно отказались. Доев пирожные, они побежали в гостиницу, очень довольные этим внезапно выявившимся родством. Меня же после Киево-Печерской лавры Олег, любивший придумывать разные клички и прозвища, долго называл «святой Еленой».