Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке

Кавказское многоголосие

Языки горцев Кавказа (их более сорока) весьма разнообразны, как разнообразны населяющие Кавказ народы.

Ученые называют кавказские языки иберийско-кавказскими, включающими группы картвельских, абхазо-адыгских и нахско-дагестанских языков. Иногда дагестанские и нахские языки рассматривают как две различные группы. Представлены на Кавказе и другие языковые семьи.

На нахско-дагестанских языках говорят чеченцы и ингуши, аварцы (вместе с имеющими самостоятельные, но близкие аварскому языки ахвахцами, каратинцами, андийцами, ботлихцами, годоберинцами, тиндалами, чамалялцами, багулалами, хваршинами, дидойцами, бежтинцами, гунзибцами, гинухцами и арчинцами), даргинцы (включая кубачинцев и кайтагцев), лезгины, лакцы (лаки), табасаранцы, рутульцы, агулы, цахуры.

К абхазо- адыгской группе принадлежат адыги, черкесы, кабардинцы, абхазы и родственные им народы Западного Кавказа. К тюркской группе алтайской языковой семьи относятся кумыки, карачаевцы, балкарцы, азербайджанцы и ногайцы.

Осетинский и татский (язык горских евреев) языки принадлежат к иранской группе индоевропейской семьи языков. Языки горцев во многих отношениях уникальны. Язык табасаранцев, живущих в Дагестане, попал в Книгу рекордов Гиннеса, поскольку он использует самое большое в мире число падежей - 37.

Мало кому удавалось говорить на языках горцев с безупречным произношением. В ряде языков превалируют гортанные звуки, иные напоминают клекот орла. Возможно, высокогорье, разреженный воздух, другие природные особенности способствовали тому, что язык принимал форму наиболее оптимальную для каждой климатической зоны, которых на Кавказе много - от субтропиков до вечных ледников. В этом смысле они имеют много схожего с языками майя, инков и других высокогорных народов.

Где жили народы

Одной из крупных северокавказских этнических общностей являлись адыги, известные в письменных источниках под общим названием черкесов. По сведениям турецкого путешественника Эвлия Челеби (XVII в.), «страна Черкестан простирается от склонов Анапских и Обурских гор вплоть до берегов реки Кубани». Западную часть Черкесии занимали племена жанеев и шегаков. Первые подразделялись на две группы: Большая Жана располагалась к северо-западу от нынешнего Туапсе; Малая Жана - по рекам Абин, Иль и Хабль - притокам реки Кубани. Шегаки жили вблизи Анапы, у подножия Бешкуйских гор. В прибрежной полосе Черкесии располагалась еще одна группа адыгов - адаме. Но наиболее крупным этническим образованием среди западных адыгов были хатукаевцы, проживавшие по рекам Абин, Абурган и Иль. На Северо-Западном Кавказе среди адыгов обитали абазины. Э. Челеби называет ряд этнических групп, находившихся между реками Бзыбь и Туапсе, «говоривших и по-абазински, и по-черкесски». Это абазо-адыгская группа хамыш (кумыш), саднса (садзы), джинеты (джигеты), абхазы, суджа - ватихи (убыхи), ашегали, сууксу и др. Абазины жили между адыгами и северо-западнее Туапсе - у Анапы вплоть до Кубани.

В источниках XVI века северокавказские абазины известны также по названиям правящих феодальных фамилий - Лоо, Биберди, Дудоруко, Клыч и Джантемир. Часть адыгов, занимавшихся скотоводством, в поисках обширных пастбищных угодий откочевала на север от реки Кубани, в восточное Приазовье, а также на юго-восток, в бассейн реки Терек. Таким образом, здесь появилась самостоятельная народность - кабардинцы.

Русские, утвердившись на правом берегу реки Кубани в конце XVIII века, застали следующую картину. По словам автора записки «Взгляд на местность, обитаемую черкесами», «юго-западная покатость Кавказского хребта от урочища Гагры до крепости Анапы и все Закубанье, или северная покатость Кавказского хребта, от крепости Анапы до истоков Кубани, населены обществом, называемым от нас черкесами; собственно же горцы называют себя адиге и абадзе. К отделу адиге принадлежат общества: бзыдух (бжедух) или хамышей и черчиней, хемкюй или тимгоргой и адымий, гатгокай, мохош, беслиний (беслиней), жане, хегайк и кабардей или кабардинцы. К отделу абадзе принадлежат: абадзех (абадзехи), шапарг (шапсуги), натохадж (натухайцы) и убых (убыхи). Как адиге, так и абадзе - одного происхождения; говорят одним языком, разность в поднаречиях сравнительно как между великорусским, малороссийским и белорусским языками, - все друг друга понимают…».

К середине XIX века этнический состав края стабилизировался. На Северо-Западном Кавказе, как и в XVIII веке, жили крупнейшие адыгские народы - натухайцы, шапсуги, абадзехи; на Черноморском побережье - убыхи и абхазы. Почти ассимилировались более мелкие этнические группы адыгов - шегаки, жанеевцы и др. На Кубанской равнине расселились бжедухи, темиргоевцы, адамиевцы; по Лабе - егерукаевцы, махошевцы, бесленеевцы. В междуречье Кубани и Лабы осели кубанские ногайцы. В верховьях рек Лаба, Белая, Большой и Малый Зеленчук обитали абазинские этнические группы: баговцы, баракаевцы, кызылбековцы, тамовцы, башильбаевцы. Эта группа абазин называлась шакарда (горцы) в отличие от тапантинцев - жителей равнин.

Кабарда в конце XVI века разделилась на Большую (от реки Малки до реки Урух) и Малую (от Уруха до Среднего Терека и по правому берегу Терека). Вплоть до начала XIX века население не вело оседлого образа жизни в силу целого ряда причин: занятия скотоводством, феодальных усобиц, эпидемий, а также в связи с постоянной опасностью, исходившей от соперничавших за Кавказ держав.

Соседями кабардинцев были карачаевцы и балкарцы, занимавшие смежную территорию у отрогов Эльбруса. Карачаевцы в 30-40-х годах XVII века прочно обосновались в верховьях Баксана. На карте XVII века А. Ламберти карачаевцы (карачиоли) уже помещены на территории нынешнего Карачая. Согласно русским документам 1639 года, карачаевцы жили по Баксанскому ущелью. В первой половине XVII века часть карачаевцев, из-за феодальных распрей выселилась в верховья реки Кубани. Родственные карачаевцам балкарцы населяли Балкарское ущелье вдоль реки Черек. В XIX веке карачаевцы населяли Приэльбрусье, истоки Кубани и ее верхних притоков; балкарцы - северные склоны центральной части Главного Кавказского хребта и ущелья рек Баксан, Чегем, Черек и Укван; кабардинцы - равнины и предгорья в бассейнах Кумы, Малки, Баксана, Черека и Терека.

Этническая территория осетин находилась в центральной части Северного Кавказа, преимущественно в пределах горных ущелий верховьев Терека и его левых притоков: Шзельдона, Фиагдона, Ардона и Уруха. В связи с малоземельем часть осетин мигрировала за Главный Кавказский хребет на территорию Южной Осетии. В XIX веке осетины стали заселять Владикавказскую равнину. В этот период в Северной Осетии оформились общества Алагирское, Дигорское, Куртатинское и Тагаурское. От бассейна рек Камбилеевки и Армхи на западе до Аксая на востоке размещались вайнахи: чеченцы (нохчи), ингуши (галгаи), карабулаки (орстхой) и аккинцы (аккхи). Историческую, культурную и языковую общность этих народов отмечал русский филолог-кавказовед П. К. Услар (1816-1875). «Чеченский язык, - писал он, - представляет замечательный характер единства: уроженцы двух противоположных концов Чечни без затруднения могут разговаривать друг с другом, за исключением разве джераховцев (ингушское племя. - Авт.) , которые говорят весьма измененным наречием».

Предки вайнахов, как считают некоторые исследователи, упоминаются в «Географии» Страбона (II в. н. э.) под именем гаргареев. Древний географ считал их соседями мифических амазонок, якобы обитавших на реке Термадонт (Терек). В «Армянской географии» VII века Анания Ширакаци значатся прямые предки чеченцев и ингушей - нахчаматьяны (люди, говорящие на нахском языке) и кусты (кисты, кистинцы). В грузинских хрониках XI века Леонтия Мровели, своде летописей «Картлис Цховреба» и капитальном труде историка Вахушти Багратиони «Сакартвелос Цховреба» («Жизнь Грузии») вайнахские племена названы глигвами и дзурдзуками (последний этноним сохранялся вплоть до XVIII в.).

Территорию расселения вайнахов в XIX веке описал исследователь А. Л. Зиссерман в своих воспоминаниях «Двадцать пять лет на Кавказе (1842-1867)»: «Параллельно северному склону Главного Кавказского хребта тянется довольно высокая, покрытая густыми лесами, преимущественно чинарами (бук), цепь гор, известных под именем Черных (покрытые лесом, они, в сравнении с высящимися за ними снеговыми скалистыми громадами, всегда темны, отчего и название Черных). От их границы до другого незначительного безлесного гребня, называемого Сунженским, стелется обширная плодородная долина протяжением более полутораста верст, покрытая густыми лесами, омываемая от юго-запада на северо-восток рекою Сунжею и прорезанная множеством горных речек и ручьев, впадающих в Сунжу… Восточную часть этой долины омывает река Мичик в слиянии с Гумсом; тут чеченцы называют себя мичиковцами. Еще восточнее, в гористой, менее плодородной части, вдаваясь более в уступы Черных гор, по речкам Ахташ, Ямансу и Ярыксу живут самые воинственные из чеченцев, называя себя ичкеринцами и ауховцами. Небольшая часть живет на безлесной плоскости, между Сунжей и Тереком. Река Аргун, протекая из главного хребта с юга на север, прорезывает Черные горы и плоскость на две части, впадая в Сунжу. Лежащая по правому берегу Аргуна часть до Ичкерии и Ауха названа Большою, а по левому - Малою Чечней. Таким образом, чеченское племя занимает бассейн рек Сунжи и Аргуна и северо-западный склон Андийского хребта до его подножия. Есть еще выше, в ущельях главного хребта, по реке Ассе и малым притокам ее, равно и Аргуна, общества, известные под общим названием кисты или кистинцы: галгаевцы, цоринцы, митхо, майсти и др… Я полагаю даже, что эти кисты суть собственно родоначальники тех жителей лесистой плоскости, которую мы называли Чечней по имени одного большого аула Чечень, ставшего нам известным еще со времен Персидского похода Петра I, когда нашим войскам пришлось в первый раз встретиться здесь в бою с горцами этой части Кавказа».

Наиболее пестрой была этническая картина в Дагестане. Народности формировались здесь в условиях активного взаимодействия на протяжении ряда столетий оседлого коренного населения и многочисленных пришельцев-завоевателей. В разное время почти все Дагестанские племена в той или иной мере оказывались под властью Кавказской Албании, Сасанидского Ирана, Хазарии и Арабского Халифата. По армянским источникам, в IV веке в Дагестане правили 11 царей.

Самой многочисленной дагестанской народностью традиционно являлись аварцы, проживавшие по долинам рек Аварское Койсу, Андийское Койсу, Кара-Койсу и их притоков, а также в верховьях Сулака.

Еще в V веке на их землях возникло первое государство - Серир. Название Авария произошло, вероятно, от имени царя Серира Авара (VI в.), если имя самого Авара не есть обозначение его происхождения от известных в истории аваров. Самоназвание аварцев - «маарулал», что значит «горцы».

Изучая язык кавказских аварцев, П. Услар пришел к выводу, что они не имеют ничего общего с урало-алтайским (финно-тюрко-монгольским) кочевым племенем аваров, игравшим в V-VIII веках заметную роль в истории Европы. Вместе с тем среди современных ученых существуют и другие точки зрения по вопросу о происхождении аварцев.

Область распространения аварского языка в Дагестане XIX века определялась в виде полосы: от Чир-Юрта на севере до Закатал на юге; в длину около 160 верст и в ширину, с запада на восток, до 70 верст (в районе Хунзаха). Язык имел несколько наречий, главными из которых были хунзахское (северное) и анцухское (южное). Согласно Услару, на аварском языке в середине XIX века говорило не менее 100 тысяч человек.

Лакцы (лаки) населяли территорию центральной части Нагорного и ряд районов Приморского Дагестана. П. Услар допускал тождество лаков с легами или леками, упоминавшимися у Страбона и Плутарха. У лакцев существовало множество родственных диалектов; одним из самых распространенных стал кумухский - язык жителей села Кумух. Объясняя местное название народа - «казикумыки» (казикумухи), П. Услар писал в предисловии к грамматике лакского языка: «Главное селение лаков называется Гумуга (Кумух); лаки ранее других горских племен приняли исламизм, через что приобрели право на почетное прозвище «гази» (воюющие за веру). Из соединения прозвища и названия главного селения произошло этническое название казикумух…»

Центральную часть Дагестана занимали даргинцы (в русских источниках XIX в. - акушинцы) и родственные им кайтаги, кара-кайтаги и кубачинцы (жители высокогорного села Кубачи). Кайтаги известны с IX века, когда в арабских источниках встречается упоминание о территории их проживания - Хайдаке. Лезгины - население южного и юго-восточного Дагестана, территория которых охватывала земли по реке Гюльгерычай, среднему и верхнему течению реки Самур и южной оконечности Главного Кавказского хребта. С XVI века земли лезгин в источниках именовались «Лезгистаном». В этническом отношении они делились на три большие группы: кюринскую, самурскую и кубинскую.

Близки к лезгинам были табасаранцы, агулы, рутулы и цахуры. Первые занимали бассейн реки Рубас в юго-восточном Дагестане.

Рутульцы и цахуры проживали в Южном Дагестане в бассейне Самура, на южных склонах Главного Кавказского хребта, а также в приморских районах современного Азербайджана. Документы упоминают эту территорию в начале I тысячелетия как «страну гелов», входившую в состав Кавказской Албании. Рутульцы и цахуры составляли множество этнических групп со своими диалектами. Агулы именуются по месту первоначального расселения - ущелью Агулдере. Постепенно они заняли труднодоступные ущелья центральной части юго-восточного Дагестана. Почти каждое селение говорило на собственном диалекте. Существование агульских поселений с современными названиями известно уже с XI-XII веков. Кумыки в XIX веке населяли часть Прикаспийской низменности (Кумыкскую равнину) от Терека вдоль Каспия до реки Орасай Булак. Они подразделялись на две группы - терскую и аксайско-сулакскую.

Через Кумыкскую равнину некогда пролегал Великий шелковый путь и шло Великое переселение народов. На месте древних царств и городов Семендер, Беленджер, Таргу, Эндери теперь располагались шамхальство Тарковское, Мехтулинское ханство и другие феодальные образования.

Кумыкский язык схож с тюркским, имеет много общего с балкарским, карачаевским, ногайским, азербайджанским и был основным языком межнационального общения, особенно в Дагестане.

На Северном Кавказе проживали также ногайцы (нагайцы). Миграция их в предгорья началась еще в XV веке. Особенно она усилилась с середины XVI века, когда Ногайская Орда, в силу внутренних противоречий, разделилась на Большую и Малую. Последняя в начале XVII века с Дона откочевала «с улусными людьми к Теркам в Кумыки» , расположившись, по словам современника, «меж Койсы и Аксаю» . Часть ногайского населения, по свидетельству Э. Челеби, породнилась с черкесами и кабардинцами и кочевала «в горах и степях, имея 10 тыс. шатров». Еще одна группа ногайцев, найман, обосновалась в низовьях Сулака и Терека.

В приморской части южного Дагестана в районе Дербента обитали азербайджанцы, терекемийцы и горские евреи (в литературе их иногда называют татами), которые проживали и в других районах Кавказа.

Этнографы В. Миллер и М. Ковалевский в очерке «В горских обществах Кабарды» писали: «В версте от Нальчика раскинулась довольно обширная еврейская колония. Интересуясь горскими евреями, сохранившими свой тип в несравненно большей чистоте, нежели европейские, мы отправились туда. Мужское население было на базаре в Нальчике, и из окон и дверей на нас с любопытством смотрели смуглые библейские лица женщин и детей… Остановившись перед чистеньким домиком рабби, мы вошли к нему, чтобы собрать некоторые сведения».

Составители этнографического очерка «Горские евреи», опубликованного в третьем выпуске «Сборника сведений о кавказских горцах», считали, что таты - «потомки тех евреев, которые взяты были в плен Салманасаром Ассирийским еще во времена первого существования храма Иерусалимского, ибо употребляемые у них имена, мужские и женские, употреблялись еще во времена странствования евреев в Аравийской пустыне и во время судей и царей израильских… Имена мужские: Мамфе, Аминодав, Нахшон, Эльдод и др., принадлежащие ко времени Судей; Авнер, Бенологу, Иоав, Цефания и много других, принадлежащих ко времени Израильского царства, при первом храме. Женские имена: Авигаил, Авишаг, Оснат, Билга, Махлас, Серах, Пенина, Керенганух, Шунамит, Иоэл, Исмина, Иска и пр., не существующие вовсе теперь у европейских евреев».

Среди адыгов, в бассейне Терека и почти во всех городах, слободах и штаб-квартирах российских войск на Северном Кавказе жили армяне. Грузины обосновались преимущественно в городах (Кизляр, Моздок и др.). Греки обживали Черноморское побережье Кавказа.

В первой половине XIX века по правой стороне реки Кумы, от урочища Джилан к морю, обитала группа туркмен с Мангышлака (около тысячи кибиток). От реки Маныч до Каспийского моря кочевали 9 улусов калмыков.

История с демографией

Данные о численности народов Северного Кавказа, относящиеся в основном к середине XIX века, весьма приблизительны и противоречивы. Сами горцы такого учета не вели, а попытки властей провести перепись населения встречали противодействие. «Все цифры, которыми обозначали кавказское население, - писал путешественник Ф. Ф. Торнау, - брались приблизительно и, можно сказать, на глаз, так как, по понятиям горцев, считать людей было не только бесполезно, но даже грешно: почему они, где можно было, сопротивлялись народной переписи…» Горцы опасались также, что материалы переписи будут использованы царскими властями для усиления налогового гнета, осуществления рекрутских наборов и введения обязательной воинской повинности. Немалые изменения в численность населения вносили эпидемии, племенные междоусобицы, продажа людей в рабство в Османскую империю, затяжная Кавказская война 1817-1864 годов.

Численность северокавказского населения, приведенная оценочно в «Обзоре политического состояния Кавказа в 1840 г.», такова:

Абхазского племени - свыше 69 тыс. чел.

Племени адыге (черкесы), включая кабардинцев - 423 тыс. чел.

Племени татар (ногайцы, кумыки, карачаевцы, балкарцы) - 115 тыс. чел.

Племени осетин - 61 тыс. чел.

Племени ингушей - свыше 33 тыс. чел.

Племени чеченцев - 64 тыс. чел.

Племени лезгин (включая и другие народности Дагестана) - 340 тыс. чел.

Всего: свыше 1110 тыс. чел.

В книге «История народов Северного Кавказа. Конец XVIII в. - 1917 г.» мы найдем несколько иные цифры:

осетин в 1831 году - 16 тыс.,

ингушей и чеченцев в 1840 году - 38 и 138 тыс.;

адыгов в середине XIX века - более 500 тыс.;

балкарцев - около 9 тыс.,

карачаевцев - около 15 тыс.;

население Дагестана в 1860 году - около 0,5 млн. чел.

Этническую карту Северного Кавказа значительно изменило так называемое мухаджирское движение (массовое переселение горцев в Османскую империю) на завершающем этапе Кавказской войны. По далеко не полным данным, в 1858-1865 годах с Кавказа в Турцию выселилось около 1 млн. чел., в том числе: натухайцев - 45 023, абадзехов - 27 337, шапсугов - 165 626, убыхов - 74 5б7, джигетов - 11 873, бжедухов - 10;5 тыс., абазинцев - 30 тыс., бесленеевцев - 4 тыс., темиргоевцев, мохошевцев, егерукаевцев - 15 тыс., прикубанских ногайцев - 30 650, кабардинцев - 17 тыс., чеченцев - 23 193 чел.

В это число не входит множество горцев, которые эмигрировали без оформления соответствующих документов, а также небольшие народности, которые в результате этих процессов ассимилировались или вовсе исчезли. По мнению историка Г. А. Дзидзария, всего в Турцию с Северного Кавказа переселилось от 700 до 900 тыс. чел. В результате целые районы, особенно на Западном Кавказе, обезлюдели. В 60-70-х годах XIX века там обосновались переселенцы из южных и центральных губерний России.

По данным на начало 1868 года на Северном Кавказе проживали:

В Кубанской области - 79 459 чел. (адыго-черкесы, карачаевцы).

В Терской области - 285 569 чел. (кабардинцы, балкарцы, осетины, ингуши, чеченцы, кумыки).

В Дагестанской области - 425 457 чел. (все народы Дагестана).

В Закатальском округе - 52 215 чел. (аварцы, лезгины и родственные им народности).

В Сухумском округе - 64 933 чел. (абхазы).

Согласно первой всероссийской переписи населения, в 1897 году население Северного Кавказа уже составляло около 4,5 млн. человек, увеличившись за 30 лет более чем в 2 раза.

Население региона выросло главным образом за счет русских переселенцев. К примеру, в Кубанской области, где рост населения был наибольшим, обосновались переселенцы из 18 губерний.

Северные соседи

На Северном Кавказе обитали не только горские народы. Начиная с XVI века, предгорья и районы степного Предкавказья осваивают русские переселенцы. Это были казаки - вольные люди, бежавшие на окраины государства от притеснений помещиков и царских властей.

Свободолюбивые горцы встретили пришельцев доброжелательно, чему в немалой степени способствовали традиционные кавказские обычаи гостеприимства и взаимопомощи. Горец считал своим священным долгом оказывать при надобности материальную помощь кунаку-казаку. Точно так же относились казаки к своим кунакам-горцам.

Историк Кубанского казачьего войска Ф. А. Щербина писал: «При заселении края черноморцы сразу же вступили в дружественные мирные отношения с черкесами. Часть горцев в это время переселилась в Черноморию… Когда впоследствии были нарушены мирные отношения, черноморцы не переставали поддерживать отношения при посредстве меновых дворов, базарных пунктов и русских «ярмарок».

Несмотря на отдельные столкновения и неурядицы, казаки и горцы не только поддерживали обычаи куначества, но и гордились своей дружбой, передавая ее детям от поколения к поколению.

«Живя между чеченцами, - свидетельствует Л. Н. Толстой, - казаки породнились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни, нравы горцев».

Даже в период Кавказской войны не прекращались связи между горцами и русским населением Северного Кавказа.

Документы свидетельствуют, что когда генерал А. П. Ермолов «приказал дагестанцам выдать всех скрывавшихся у них русских беглецов… один акушинец привел старого русского солдата и, прощаясь с ним со слезами, дал ему две тысячи рублей серебром, прибавляя к этому еще 20 коров и 50 баранов. 18 лет тому назад, - говорил горец, - будучи в крайней бедности, я принял бежавшего в горы русского солдата и выдал за него замуж свою дочь. Труд солдата обогатил его, и поэтому он разделил имущество и его долю вручил ему, но солдат отказался получить все, взял только сто рублей».

«Браки между горцами и казаками, - писала в 1892 году газета «Терские новости», - составляли в стародавнее время самое заурядное явление, и путем смешения образовался особый тип гребенского казака… Поразительная физическая красота и крепость этого типа общеизвестна… Сплошь и рядом средь казаков попадается тип красавца-горца».

Известны целые фамилии, ведущие свои родословные от русских солдат, оставшихся в свое время в горах.

О хозяйственных заимствованиях и взаимовлиянии культур горских народов и русского населения Северного Кавказа читатель узнает из других глав книги.

Русские писатели о горцах

Лучшие представители русской культуры, оказавшиеся волей судьбы на Кавказе, очень скоро приходили к переосмыслению официальных стереотипов по отношению к горцам, к необходимости поисков путей мирного, братского сосуществования.

Прекрасная, окутанная чарующими легендами страна, ее воинственные жители, смешение языков, рас, религий, политических интересов и человеческих страстей, - все это стало для писателей бурным источником творческого вдохновения, породив в русской литературе новое романтическое направление.

«Я вижу Кавказ, - писал Бестужев-Марлинский, - совсем в другом виде, как воображают его себе власти наши». Сроднившийся с Кавказом, как перелетная птица, обретшая родину вдали от гнезда, он говорил: «Не ищите земного рая на Евфрате, он здесь…»

У Бестужева было много кунаков среди горцев, он узнал их, как никто другой. Видя в горцах братьев по духу, Бестужев восклицал: «Черт меня возьми, какие удальцы, что я готов расцеловать иного!» «Кавказских горцев напрасно обвиняют в жестокости, - писал он. - Очень редко были примеры, чтобы они терзали попавшихся им русских даже в пылу гнева или мести, на самом поле сражения. У себя дома горец заботливо промочит раны пленнику, попотчует бузой, разделит пополам черный чурек свой».

Бестужев сам стал похож на горца в своей дорогой бурке и лихой папахе, в манерах и воинской дерзости. Он ввел моду на все кавказское, и мода эта проникла в высшее общество. Уже и самого императора живописцы изображали в черкесском костюме на фоне кавказских гор.

Тот же Л. Н. Толстой в «Набеге» вопрошал: «Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете под этим неизмеримым звездным небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?»

Пушкин, которому горцы поначалу представлялись полудикими детьми природы, в «Путешествии в Арзрум» писал: «Со стыдом принужден я был оставить важно-шутливый тон и съехать на обыкновенные европейские фразы… Впредь не стану судить о человеке по его бараньей папахе и по крашеным ногтям». М. Лермонтов, называвший Кавказ «суровым царем земли», писал: «Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю об вас да о небе. Престолы природы, с которых как дым улетают громовые тучи, кто раз лишь на ваших вершинах творцу помолился, тот жизнь презирает, хотя в то мгновенье гордился он ею!…»

В другом произведении поэт признавался: «Я многому научился у азиатов, и мне хотелось проникнуть в таинства азиатского миросозерцания… Поверьте мне, там, на Востоке, тайник богатых откровений».

В «Валерике» он восставал против братоубийства:

Д. С. Мережковский утверждал, что из «Валерика», как из горчичного зерна, вырос роман Л. Н. Толстого «Война и мир». События на Кавказе не только вдохновили на великие произведения классиков русской литературы, но и отразились в народной культуре, в частности в жанре солдатской песни. А знаменитый «Хазбулат удалой» стал неотъемлемой частью русского песенного фольклора.