Поздняя весна

4

Джуди устроилась на коленях у Тома поудобнее, прижалась щекой к его теплому, крепкому плечу. Вдохнула его неповторимый запах — смесь свежего, холодновато-пряного аромата лосьона и мятных леденцов.

— Я уже не ребенок, — шепнула она и прижалась к нему еще крепче.

Том обхватил ее руками и голосом, исполненным нежности, проговорил:

— Для меня, Сэмми, ты всегда будешь ребенком. Я люблю тебя, дочка.

Их окутывала уютная тишина. Джуди опустила голову Тому на грудь, и на душе у нее стало тепло и спокойно. Камера отъехала назад, давая общий вид. Джуди закрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением. Если бы он на самом деле был ее отцом!.. Пусть ей скоро двадцать и она прекрасно понимает, что глупо находить удовольствие в пустых детских мечтах, но ничего не может с собой поделать. Ей хорошо рядом с Томом Джонсоном, и, будь ее воля, она бы сидела вот так хоть целую вечность…

Он взял ее руку в свою большую теплую ладонь.

— Моя милая Сэмми!

— Стоп! Записано! — раздался как гром среди ясного неба голос режиссера. — Отлично!

Том отпустил руку Джуди и пошевелился. Джуди неохотно поднялась, Том тоже встал, и кресло-качалка, на котором они сидели, с глухим стуком ударилось о стену домика. Еще секунду назад ей было так хорошо и уютно, а теперь… Том зашагал прочь с таким видом, словно пяти минут в ее обществе для него более чем достаточно.

Джуди присела на ступеньки и крикнула ему вслед:

— По-моему, у нас неплохо вышло, да?

— Пожалуй.

Она вскочила и бросилась за ним, перепрыгивая через мотки электропроводки.

— Том, вы были неотразимы, ей-Богу! По-моему, вы великий актер. Я думаю, что вы…

— Извините, Джуди, но я сейчас очень занят. Поговорим потом.

— Но я просто хотела…

Том прибавил шагу, и Джуди, понуро опустив голову, поплелась к вагончику, выделенному ей на съемках. (Часть материала снимали на натуре в Оушенсайде.) Может, это ее буйная фантазия сыграла с ней злую шутку? И в тот первый день, когда Том проявил к ней такое участие, ей все только пригрезилось? Нет, она не могла так ошибиться! Только бы узнать, что она сделала не так, почему вдруг перестала ему нравиться?

Ведь она с самого начала старалась быть с ним дружелюбной: предлагала кофе и бутерброды, говорила о том, как восхищается его талантом, предлагала помассировать спину… Развлекала беседами в перерывах между съемками и приносила свежие газеты. А когда он пролил кофе, чуть ли не умоляла его дать ей постирать рубашку. Почему же Том отвернулся от нее?

Когда они были на съемочной площадке, казалось, они на самом деле отец и дочь. Том смотрел на нее с такой нежностью, что Джуди ощущала, как внутри нее растекается живительное тепло. Но стоило выключить камеру, как Том становился холодным и неприступным.

Проходя мимо качелей, Джуди замедлила шаг и, подумав, села на отполированную до блеска доску. Шел уже октябрь, и семейный сериал Тома Джонсона стал главной сенсацией сезона. Джуди извлекла из кармана клетчатой фланелевой рубашки статью, которую вырезала из журнала «Ньюсуик», и, наверное, в десятый раз перечитала.

«Сериал захватывает воображение главным образом благодаря прекрасной игре актеров. Изысканный талант. Кэтлин Крэндалл придает образу Хилари тонкий ироничный оттенок. Артур Крисби, которого многие критики считали очередным голливудским плейбоем, блистательно играет ее сына Генри, насыщая высокой духовностью персонаж, который в исполнении менее талантливого актера оказался бы проходным.

Но главное открытие сезона — отец и дочь Джонсоны. Чувствуется, что Том Джонсон шел к этой роли давно. Он играет роль искалеченного жизнью наездника родео с блестящим артистизмом. А пятнадцатилетняя Джуди Мартинес в роли его дочери Саманты, вне всякого сомнения, самая яркая звезда-ребенок последних лет. Она пылка без манерности и неподражаемо естественна — трудно поверить, что она лишь играет роль. Отношения Тома и Сэмми в воплощении актерского тандема Джонсон — Мартинес — эталон любви между отцом и дочерью, любви, полной противоречий и острых углов, но глубокой и прочной».

Последняя фраза казалась Джуди извращенной издевкой, она болезненно поморщилась и, презрительно фыркнув, с решительным видом запихнула вырезку в карман рубашки. Для Глории, которая трепетно собирала все публикации о сериале и складывала в картонную коробку из-под обуви — как она выражалась, для истории. Сестра обещала со временем завести специальный альбом. Подобных вырезок набралось уже великое множество, хотя Маккормик ревностно разгонял репортеров, домогавшихся у Джуди интервью. Она подозревала, что он опасается, как бы она не сболтнула чего лишнего, например про свой настоящий возраст.

Заметив Артура Крисби, направляющегося в свой вагончик, Джуди спрыгнула с качелей, и сердце ее пустилось вскачь. В черной тенниске и облегающих джинсах, он был так хорош, что у нее пересохло во рту. Она смотрела на высокий лоб, тонкий прямой нос, на твердый подбородок и красивый, четко очерченный рот… Почти все свободное время Джуди грезила о том, чтобы его поцеловать. Но помочь реализоваться этой мечте могли только всемогущие сценаристы, а пока такая перспектива представлялась почти невероятной.

— Артур! — Казалось, имя само сорвалось у нее с губ. Он обернулся, и на лице у него отразилось раздражение, но Джуди все равно чуть ли не бегом подскочила к нему и, запинаясь от смущения, пробормотала: — Артур, ты мне не поможешь? После обеда у нас ключевая сцена, и я бы хотела подготовиться.

— Извини, малыш, только не сейчас.

Никто не воспринимает ее всерьез! Джуди настояла, чтобы ей изменили прическу, но в результате получилось еще хуже. Ее постригли под гавроша. Неудивительно, что Артур обращается с ней как с младшим братишкой!

— Может, ты все-таки уделишь мне хотя бы полчасика? — преодолевая гордость, попросила она и тут же пожалела об этом.

— Прости, но сейчас никак не могу. У меня на самом деле неотложные дела. — И он вошел в свой вагончик и закрыл дверь у нее перед носом.

Джуди оглянулась, надеясь, что никто не видел ее унижения. Она заметила поблизости Кэтлин Крэндалл, но та, на ее удачу, не обратила на нее никакого внимания. Джуди засунула руки в карманы джинсов, сделав вид, будто она просто прогуливается.

У каждого из четырех ведущих актеров был свой собственный дом на колесах. Вагончик Кэтлин стоял рядом с вагончиком Артура. Набросив на плечи вязаный кардиган, она сидела в кресле-качалке и изучала сценарий, а у ее ног растянулся фокстерьер Тимми.

Джуди с первого дня сдружилась с Тимми. Что до его хозяйки, то, на вкус Джуди, она была слишком хороша собой и слишком женственна, чтобы испытывать к ней симпатию, а в ее присутствии чувствовать себя раскованно. Кроме того, Кэтлин вела себя как настоящая звезда, и Джуди с первых дней съемок по возможности старалась ее избегать.

Тимми поднялся и, радостно виляя хвостиком, помчался к Джуди. После разговора с Артуром она чувствовала себя растоптанной, и ей хотелось побыть одной, но отказать во внимании очаровашке Тимми было выше ее сил.

— Привет, мальчик!

Она наклонилась и потрепала его по голове. Тимми закружился вокруг ее ног, и Джуди опустилась на корточки и прислонилась щекой к теплой курчавой шерстке. Тимми лизнул ее в щеку, и от проявления участия у Джуди защекотало в носу.

— Привет, Джуди!

Услышав голос Кэтлин, Джуди подняла голову и буркнула:

— Добрый день.

— У вас все в порядке? — спросила Кэтлин.

Джуди поднялась на ноги и, не без зависти любуясь копной рыжих волос и роскошной молочно-белой кожей кинодивы, сказала, с трудом сдерживая раздражение:

— У меня все в полном порядке. Лучше не бывает.

Кэтлин сдвинула темные очки на макушку и, прищурив зеленые русалочьи глаза, кивнула в сторону вагончика Артура.

— Детка, он вам не пара! Будьте с ним поосторожнее.

— О чем это вы! — выпалила Джуди. — И вообще, терпеть не могу, когда вмешиваются в мои дела.

Кэтлин пожала плечами и, опустив очки, снова углубилась в сценарий.

Джуди побрела к себе, но заметила Аманду Браун — актрису, занятую в эпизоде. Поняв, что она идет к Артуру, решила ее перехватить.

— Мэнди, я бы на твоем месте не стала докучать Артуру, — сказала она, стараясь не обращать внимания на роскошный бюст Аманды, обтянутый тесной красной майкой. — У него неотложное дело, так что не стоит ему мешать.

— Не волнуйся, Джуди! — хохотнула та. — Я и есть то самое дело! — И она поднялась по ступенькам и скрылась за дверью.

Примерно через час она вышла, и на ней вместо красной майки была черная тенниска Артура.

В комнате для переговоров царил уютный полумрак. Через щели в шторах пробивались неяркие лучи закатного солнца. Джуди сидела за столом, напротив — пятеро сценаристов. Дама с ядовито-красными длиннющими ногтями пододвинула к ней банку апельсинового сока.

— Угощайтесь, Джуди! — с приветливой улыбкой предложила она.

Пожилой худощавый мужчина закурил и, откинувшись на спинку стула, сказал:

— Когда будете готовы, можете начинать.

Джуди сжала пальцы в кулак и уставилась в столешницу.

— Мне нечего больше сказать.

— Джуди, будьте добры, смотрите в глаза, когда говорите.

— Да не буду я ничего говорить! — пробубнила она, по-прежнему не поднимая глаз. — У меня ни одной мысли в голове.

Заскрипел стул. Щелкнула зажигалка. Кто-то начал постукивать карандашом по блокноту.

— Джуди, почему вы не рассказывали нам об Артуре?

— А мне нечего рассказывать.

— Нечего? А мы кое-что слышали.

Она сжалась в комок.

— Не хочу о нем говорить!

— Джуди, не надо скрытничать!

Джуди потянулась к банке с соком.

— А с какой стати я должна все время что-то рассказывать? — с вызовом спросила она. — И вообще, может, мне все это до чертиков надоело!

Сценаристы молча закрыли свои блокноты.

— Ну что ж, поговорим как-нибудь в другой раз, — примирительным тоном сказала дама. — Когда у вас будет настроение.

Но, поскольку делиться Джуди больше было не с кем, от безысходности она снова выложила им все.

Все замерли в ожидании, а Джуди с сухими глазами повернулась к камерам.

— Не могу! Не получается, и все!

— Стоп! — усталым голосом скомандовал режиссер.

— Какого черта?! — С досады Артур хлопнул ладонью по перилам. — Сколько можно! Это уже седьмой дубль!

— Джуди, может, принести тебе кристаллы? — предложил режиссер.

Она упрямо мотнула головой. Настоящие актеры не нуждаются в ментоловых кристаллах. А она работает в сериале третий месяц и не может заплакать. Не может, и все тут, ну хоть убейся!

— Джуди, ради Бога, пусть принесут кристаллы! — Артур чуть не скрипел зубами от злости. — Мы не можем ждать, пока ты соблаговолишь уронить слезу!

— По-моему, Саманта не какая-нибудь плакса! — огрызнулась она. — И уж конечно не станет рыдать из-за такого придурка, как этот Генри!

В дверях показалась голова Аманды.

— А когда перерыв? Мне надо пи-пи.

— К черту перерыв! — заорал Артур. — Работаем! И, если Джуди не соберется, я ухожу! У меня дела.

— Ах у него дела! — фыркнула Джуди. — Могу себе представить!..

— Все! С меня хватит! — Артур перепрыгнул через перила. — Не намерен принимать участия в подобной халтуре!

— Спокойно! Все по местам! — объявил режиссер. — Еще один дубль, Артур! Если у Джуди и на этот раз не получится, с утра начнем со свежими силами. Артур, ну давай, соберись! Все устали, нервы на пределе… Гример, принесите Джуди кристаллы!

Артур чертыхнулся и снова поднялся на крыльцо. Ему с самого начала не нравилось работать с этой пигалицей. Вечно пялится на него своими черными глазищами, ходит по пятам как голодная собачонка… Он стиснул зубы и, обернувшись к Джуди, произнес:

— Тебе платят за работу! Вот и изволь работать!

Джуди показалось, что ее ударили. В глазах застыло страдание, губы задрожали.

— Работаем. Начнем с крупного плана Саманты, — объявил режиссер. — Все по местам!

Гример ввел в глаза кристаллы, и Джуди заплакала.

— Тишина! — скомандовал Трейси. — Хлопушка! Начали!

Оператор сделал наезд для крупного плана. На нижней реснице повисла слеза и, сорвавшись, покатилась по щеке. Артур шагнул вперед, обхватил Джуди руками и притянул к груди.

— Стоп! Снято. А теперь можно и по домам!

— Пошел ты к черту! — Джуди с силой оттолкнула от себя Артура и со всех ног убежала со съемочной площадки.

Ей хотелось побыть одной в тихом местечке, где можно спокойно зализать раны. Все уже шушукаются у нее за спиной, мол, она влюбилась в Артура, а он так ее при всех приложил! Прошмыгнув мимо вагона-ресторана, Джуди быстрым шагом спустилась к бухточке. Сейчас, когда все ужинают, там наверняка никого нет.

Увы! Сегодня явно не ее день: привалясь к валуну, в низко надвинутой на глаза шляпе сидел Том Джонсон. Сначала Джуди хотела уйти, но внезапно, несмотря на прохладное отношение к ней Тома, ее охватило чувство, будто она наконец-то нашла надежное, безопасное место. Какая жалость, что она не может броситься ему на грудь, как Саманта!

Понимая, что это невозможно, Джуди опустилась в тень неподалеку от Тома и, подобрав колени, зарыла ноги в песок. Может, он не станет возражать, если она просто посидит молча рядом с ним?

Прошла минута, другая… Джуди изо всех сил сдерживалась, но слова сами вырвались наружу:

— По-моему, Артур настоящая скотина! Не пойму, почему все решили, будто я в него втюрилась?

Том промолчал, хотя наверняка и до него уже дошли слухи. Говорят, Том терпеть не может болтливых женщин, так что лучше бы ей помолчать. Но, если она сейчас не выговорится, она просто взорвется! Да и кому же еще поплакаться? Ведь не этим же чертовым писакам, которые и так уже вывернули ей всю душу наизнанку, и теперь ее сокровенные тайны смакует вся Америка! И потом Том на самом деле годится ей в отцы.

— Нет, ну какой нужно быть идиоткой, чтобы влюбиться в такого самонадеянного жеребца, как этот Крисби!

Джонсон сдвинул шляпу на затылок и устремил взор на горизонт.

Джуди ждала, что он даст ей совет, как отец дочери. И она решила его подтолкнуть:

— Я же не дурочка и прекрасно понимаю, что такой красавчик даже не посмотрит на девушку с моей внешностью.

Она замерла в ожидании ответа. Ну почему бы ему не сказать: мол, со внешностью у тебя все в полном порядке. Ведь в сериале он утешает Саманту, рассказывает сказку про гадкого утенка…

Но Том упрямо молчал, и Джуди снова заговорила:

— Я знаю, что далеко не красавица, но, скажите, как по-вашему… — Она осеклась и, прокашлявшись, отважилась: — Как вы считаете, может, со временем я…

Том обернулся и посмотрел на нее так, что ей показалось, будто ее окатили ледяной водой.

— Я пришел сюда, чтобы побыть одному, — бесстрастным голосом произнес он. — И буду весьма признателен, если вы уйдете.

Джуди вскочила. Нет, какая же она все-таки дура! Как можно было надеяться на его участие? Господи, ну когда же она наконец поймет, что ему на нее наплевать?! Наплевать, как и всем остальным. Душу жгла обида, и Джуди лихорадочно соображала, как ответить на удар. И побольнее.

Набрав в легкие побольше воздуха, она бросила на Джонсона презрительный взгляд и не удержалась от хамства:

— Ухожу! Можно подумать, есть много желающих общаться со старым алкоголиком!

Том и бровью не повел. Не повернув головы, он все тем же бесстрастным голосом предложил:

— В таком случае почему бы вам не оставить старого алкоголика в покое?

Так ей и надо! Не будет впредь изливать душу кому ни попадя! Метнув на Тома угрюмый взгляд, Джуди круто повернулась и, подняв голову, зашагала к своему вагончику.

Дрожащей рукой Том Джонсон полез в карман рубашки за пакетиком леденцов. Если бы эта девчонка знала, как ее укол близок к цели! Он зажмурился, пытаясь подавить страстное желание напиться.

Господи, а он-то, идиот, уверовал, будто совсем излечился!

У Тома Джонсона было много недостатков, но он никогда не винил других в своем пристрастии к алкоголю. Не сделал он этого и сейчас. Если он не сумел стать достойным отцом собственным детям, то нечего делать вид, будто в его силах заменить отца этой девочке.

Да, поначалу он проявлял о ней заботу, но вскоре понял, что совершает большую ошибку. Джуди ходила за ним тенью, не оставляя ни дюйма свободного пространства. И тогда он решил держать это бесхитростное создание на расстоянии.

Том знал, что обидел ее — и обидел очень сильно, — но он сказал себе: эта девочка, так похожая на него в детстве, сумеет пережить его холодность. А может, даже станет от этого еще сильнее. Пусть лучше сразу поймет, что не следует ждать слишком многого от других. И что опасно выносить свои чувства на всеобщее обозрение, где каждый может их растоптать.

Но черт возьми! Есть в этой пацанке нечто такое, что переворачивает ему всю душу, и именно поэтому он должен держать дистанцию. Ведь когда он чувствует уязвимость, его сразу тянет выпить, но ничто на свете, даже эта отважная малышка, не должно свести на нет с таким трудом прожитые пять лет без спиртного.

Джуди заприметила этот дом еще давно, и вот наконец они в него въехали. В первый же вечер она отправилась бродить по своим владениям и любовалась белоснежной кирпичной кладкой до самого захода солнца. На фоне стен эффектно смотрелась сочная зелень и яркие цветы магнолий. Маленький медный навес над входом приобрел благородный зеленоватый налет патины, свидетельствующий о респектабельности. Ухоженная лужайка, маленький розарий — словом, все, о чем Джуди всегда мечтала.

Наконец-то у нее настоящий дом! Свой собственный. Пусть не дом, а домик, но уютный и красивый. Что еще нужно для семьи? Может, теперь у нее все в жизни наладится?

На подъездной дорожке зашуршал гравий. Повернувшись, она увидела, как из черного «крайслера» вылезает ее агент, Джош Сикорски. Джуди ценила и уважала его, но ее пугало, что он окончил целых два колледжа.

— Уже устроились? — улыбнулся он.

— Потихоньку! — улыбнулась Джуди. — Правда, мебель еще не всю привезли.

— Хороший домик! — сказал Джош и, обведя взглядом фасад, продолжил: — Джуди, вам нужно серьезно подумать о новой работе. Скоро в съемках сериала будет небольшой перерыв, почему бы вам не…

— Джош, я же вам говорила, за время перерыва мне нужно заняться школьными предметами. Хочу получить аттестат. — Джуди зябко повела плечами: в вечернем воздухе повеяло прохладой. — А сниматься в кино я не хочу.

— Джуди, вы совершаете большую ошибку! — заметил агент. — Сейчас сериал пользуется громадным успехом, но ведь это не будет длиться вечно. Так что вам нужно серьезно подумать о будущем. Поверьте моему опыту, у вас прирожденный талант.

— Да какой там талант! — отмахнулась Джуди. — Я только и умею, что играть саму себя.

— Нет, Джуди, вы себя недооцениваете! — настаивал на своем Джош. — Почему бы вам не принять предложение от киностудии «XX век — Фокс»?!

— И сыграть дочь миллионера, умирающую от лейкемии?

— А что, по-моему, прекрасный сценарий!

— Да никто в жизни не поверит, что я из богатой семьи! — Джуди представила себе, как презрительно наморщит нос Артур, узнав, что она снова собралась играть девочку-подростка. — Забудем об этом.

Одна только мысль об Артуре причиняла боль. За пределами съемочной площадки он вел себя так, словно ее не существует вовсе. Да и Том Джонсон с того злополучного дня, когда она пыталась излить ему душу, говорил с ней исключительно под прицелом камеры. Единственной особой, кто не избегал ее общества, была Кэтлин Крэндалл. Надо думать, из-за Тимми. Фокстерьер Кэтлин стал для Джуди едва ли не ближайшим другом.

— Джуди, подумайте как следует, — продолжил Джош. — Уверяю вас, такими предложениями не…

— Уже подумала! — оборвала она его на полуслове. — А теперь послушайте, что я вам скажу. Джош, я уважаю ваше мнение, но, повторяю, сниматься в кино я не хочу. Во всяком случае, сейчас. И хватит об этом.

Джуди поняла, что он обиделся, но ей было все равно. Джош слишком часто пытался командовать ею, так что пора поставить его на место.

Когда агент уехал, Джуди вернулась в дом. Глория валялась в гостиной на роскошной тахте, обтянутой светлой кожей, и листала «Космополитен». Крис устроился в кресле напротив у низкого стеклянного столика и строгал фигурку перочинным ножом.

— Глория, а эта дама из мебельного салона поработала на славу, да? — с удовлетворенной улыбкой заметила Джуди, обводя глазами гостиную. — А завтра привезут растения.

— Растения — это здорово. — Глория потянулась и положила журнал на бежевый пушистый ковер. — Джуди, мы тут с Крисом поговорили… Короче, мы хотим уехать.

— Как это уехать? — спросила Джуди, и у нее все помертвело внутри. — Куда?

Глория опустила глаза и пробормотала:

— Крис, лучше скажи сам.

Тот сложил нож, спрятал его в карман.

— Джуди, мы с Глорией решили прокатиться по стране. Хотим посмотреть Америку. — Он помолчал. — И вроде как пожить самостоятельно.

Джуди молчала, а сердце у нее колотилось как бешеное.

— Крису пора подумать о карьере, — подхватила Глория. — Ведь он хочет стать художником, и ему нужны новые впечатления.

— Вы что, спятили оба? — Джуди наконец обрела дар речи. — Я только что купила этот дом. Я же купила его для всех нас. Нет, вы не можете вот так взять и уехать!

Глория избегала смотреть сестре в глаза.

— Крис говорит, что Беверли-Хиллз его душит.

— Что ты городишь?! — заорала Джуди. — Ведь мы только сегодня сюда приехали!

— Я так и знала, что тебе не понять! — Глория вскочила. — Только и можешь, что орать на всех. — Глория всхлипнула и выбежала из гостиной.

— А ты, кретин, что еще придумал?! — набросилась Джуди на Криса. — Как, по-твоему, это все называется?

— Не надо меня так обзывать! — обиделся тот, выпятив безвольный подбородок с жидкой бороденкой. — И потом мы с Глорией имеем право уехать.

— И на что же вы собираетесь путешествовать, если не секрет?

— Мы уже все обсудили. Найдем работу. Или будем путешествовать автостопом.

— Ну хорошо, допустим, ты работу найдешь, а вот насчет Глории не заблуждайся! — усмехнулась Джуди. — Она та еще работница! Помнится, пару дней посидела в кафе на кассе, так такое насчитала, что ой-ой-ой!

— Глория хочет выучиться на парикмахера. Она сама говорила.

— Она у нас много чего говорила! — съязвила Джуди. — Помнится, замуж собралась за Питера О'Тула, только бракосочетание почему-то так и не состоялось.

Крис нахмурился и сунул руки в карман джинсов.

— Не могу же я вечно тут торчать! Мне нужно начать писать.

— Ну так начинай! — подхватила Джуди. — Кто тебе мешает?

— Понимаешь, Джуди, здесь у меня вряд ли что получится. Этот дом… Эти соседи… Ну и вообще…

— Да ты хотя бы попробуй! — умоляющим тоном произнесла она. — Ну а если не получится, тогда… тогда мы отсюда уедем.

При одной мысли о переезде ей стало дурно. Ведь она уже успела полюбить этот домик, но, с другой стороны, нельзя же допустить, чтобы этот тип увез от нее Глорию!

— Не знаю. Я…

— Крис, скажи, чего тебе не хватает? — вкрадчивым голосом демона-искусителя спросила Джуди. — Я куплю тебе все, что пожелаешь.

— Мне не нравится, что я живу за твой счет, — промямлил тот. — Я же мужчина. И должен…

— Если ты останешься, я буду платить тебе по две тысячи долларов в месяц.

Крис смотрел на нее круглыми глазами.

— Я плачу за дом и питание, а эти две тысячи пойдут вам на карманные расходы.

Крис прокашлялся и сказал тихим, внезапно осипшим голосом:

— Джуди, какое ты имеешь право вот так вмешиваться в нашу жизнь?

— Просто я беспокоюсь за сестру. Я должна заботиться о ней.

— Но я ее муж. И сам могу позаботиться о ней, — возразил Крис не слишком уверенным голосом.

И Джуди поняла, что победила.

Начался перерыв в съемках. Пока Крис и Глория валялись в доме, поедая все, что готовила Джуди, и неотрывно пялясь в ящик, она усиленно занималась. На пару дней все вместе съездили в Нью-Мексико навестить Памелу. Джуди снова предприняла безуспешную попытку уговорить мачеху переехать в Лос-Анджелес.

— Джуди, мой дом здесь, — упрямо твердила та. — Да и зачем мне уезжать теперь, когда ты расплатилась с долгами и меня никто не выставит отсюда?

— Памела, но ведь ты не можешь жить одна. Это опасно.

— Ну что ты! — Мачеха на миг перевела взгляд с экрана на Джуди. — Шон за мной присмотрит.