Глава 25

Завершился третий самостоятельный рейс, чему Арина была чрезвычайно рада. Она была рада ещё и потому, что, по её мнению, с честью выдержала эту неожиданную встречу с прошлым. С прошлой любовью. «А она правда прошла?» — подумала Пересветова, не зная, что ответить. Ведь ощутила же Арина, как забарабанило сердце, как краска залила лицо, растекаясь до самых волос, как участилось дыхание? Или это оттого, что долго не видела друзей — и это естественное волнение после долгой разлуки?

Если бы на курсах её не учили подавлять в себе страх и волнение и не демонстрировать пассажирам других чувств, кроме участия и одновременно требовательности, она сомневалась, что стойко и мужественно смогла бы выдержать это испытание. Потому что душа болела при виде Никиты, и ещё более — при виде его рядом с Барбарой.

Он изменился: раздался в плечах, окреп, уже и не скажешь — пацан. Пересветова заметила, как Никита смотрел на неё, поражаясь удивительным метаморфозам внешности. Да, так бывает, из нескладной пигалицы, у которой вместо груди два прыща, а на лице веснушки, она превратилась в очень миленькую девушку, где спереди, сзади и по бокам есть на что посмотреть. Поневоле поверишь в сказку о чудесном превращении гадкого утёнка в прекрасного лебедя. Не зря мама повторяла, что она до восемнадцати тоже была нескладной, похожей на фонарный столб, а после совершенно преобразилась. У всех разная природа.

Арине очень хотелось спросить у Бернгардта: пожалел ли он хоть раз о том, что ответил отказом на её слова о любви, но не решилась, а только принесла в конце полёта лист отзыва о рейсе. Она ещё не видела, что он написал, ибо после успешной посадки, традиционных аплодисментов и благодарностей пассажиров, а потом выгрузки путешественников из самолёта ей пришлось проверить, не остался ли кто на борту или не забыл ли вещи.

После этого Арина осмотрела салон и нашла в одном из журналов, который листал пожилой мужчина, паспорт. «Вот растяпа этот дядька, — подумала Пересветова. — Ну что ж, далеко не убежишь. Сдам всё в бюро находок».

Потом она с другими бортпроводниками дождалась разгрузки, сдала кухню, предметы экипировки, комфорта и отправилась в бизнес — класс на дебрифинг, где должны были подвести итоги рейса, и только по дороге туда заглянула в лист отзыва, который оставил Никита. Она прочла: «Благодарю за прекрасное обслуживание пассажиров всю команду бортпроводников, а особенно Арину». Он указал о себе все данные, как того требовала форма, даже номер телефона, хотя обычно пассажиры его не пишут, а рядом с ним нарисовал весёлого человечка, неуловимо напоминавшего водяного. "Вот смешной, ради этого номера и затеял всё", — улыбнулась Пересветова, но запись вместе с номером телефона всё же сфотографировала: вдруг понадобится сообщить что-то важное. А что важное — Арина ещё не решила.

Лиза тоже буквально вложила ей в ладонь свой номер телефона, записанный на обёртке от печенья, когда, прощалась, выходя из салона:

— Обязательно мне позвони, я так по тебе соскучилась, ты не представляешь. И мне очень много нужно тебе рассказать.

— Я тоже соскучилась, маленькая, хоть уже взрослая.

— А когда ты возвращаешься обратно?

— Через восемь часов.

— И мы сегодня уже не увидимся?

— Нет.

— Жаль.

Поговорить не удалось, ибо сзади напирала Барбара, жаждущая быстрее оказаться на воле. Она, подтолкнув Лизу, прошла мимо Арины, даже не взглянув на неё. «М-да, клиника, — подумала Пересветова, — ничто не меняется в этом мире». И перевела взгляд на Бернгардта. А Никита… он тепло улыбнулся и прошептал: «Позвони. Рад был тебя увидеть».

Добравшись до своего номера, отель находился на территории аэропорта, Пересветова попыталась уснуть, ибо требовался отдых перед другим полётом, но сделать это было непросто, потому что, как в юности, ей покоя не давал тёплый взгляд карих глаз.

Троица выгрузилась из такси и направилась к гостинице, над ними медленно двигался крошечный крестик самолёта, оставляя за собой густой белый след.

— Жара и духота! Наверное, сегодня или на днях будет шторм, — с тоской в голосе проговорила Лиза. — Как не хочется.

Она вспомнила то время, когда восемь лет назад они на своей машине всем семейством ездили на море. Тогда почти десять дней на побережье лил дождь, и они с Никитой очень редко купались, а мама с папой шутили: это нечистая сила устраивает свои пляски, потому шторм и непогода. Но, несмотря на ненастье, это было счастьем — все ещё были живы. Лиза громко вздохнула и смахнула со лба пот.

— Я недавно читала, что инверсионный след, который самолеты оставляют позади себя, состоит из водяного пара. Тонкий след говорит о том, что сейчас низкая влажность воздуха и ясная погода. А толстый, более длинный след может являться ранним признаком шторма.

— С чего ты это взяла? Какой-то густой белый след, шторм. Придумываешь сказки прямо по ходу движения, — возразила Барбара.

— Надо было спросить Арину, так ли это, — тепло улыбнулся Никита, вспоминая не к месту старую подругу.

— Когда ей было разговаривать? В течение всего полёта ни на минуту не присела. Всегда чем-то была занята, наверное, даже перекусить не успела.

— У всех свои профессиональные трудности. Хотя, что это за профессия — стюардесса? — попеняла Барбара. — Так, прислуга.

— Красивая, романтическая и очень ответственная профессия, — радостно принялась объяснять Лиза. — Со временем Арина станет старшим бортпроводником или инструктором. Вот тебе перспектива и карьерный рост!

Барбара рассмеялась:

— О, да! Карь-е-ра, — по слогам повторила она. — И что это даст? Всё равно лет через десять-пятнадцать выйдет в тираж. Нет здесь никаких перспектив. Стю-ар-дес-са по и-ме-ни Жан-на, — гнусаво пропела она, подражая известному артисту, и поправила слегка растрепавшуюся от горячего ветра причёску.

Лизе очень хотелось указать ей движение с уклоном на эротику, но передумала, ибо зачем лишний раз нарываться? Да и Никиту жалко — снова расстроится. Надоели ему эти бесконечные пикировки между сестрой и невестой, потому она постаралась максимально смягчить свой ответ:

— Не скажи: всегда на виду, как артистка. Идёт такая модель в форме по городу, а все головы сворачивают, парни в обморок падают от её неземной красоты и сами укладываются в штабеля. Ты же об этом мечтаешь, когда выходишь на сцену? — Барбара зло зыркнула на Лизу, однако промолчала, а Никита расхохотался: ну и фантазёрка. — Кроме того, Арина мир увидит, может, замуж выйдет за пилота, или богатого пассажира, или иностранца. На самом деле, много в этой работе плюшек.

Лиза видела, что её предположение о замужестве вызвало неприятные эмоции не только у Барбары, но и у брата, потому разулыбалась. «Ну Никита, сам не ам и другим не дам», — усмехнулась она.

Брата зацепили слова сестры, стало до жути неприятно от одной только мысли: «А вдруг Арина и правда выйдет замуж?» Он, между прочим, ещё в кафе поинтересовался у Самойлова об общей подружке, задав ему прямой вопрос. Илья ответил, что Арина не замужем. Пока не замужем. И в полёте она была без кольца на правой руке.

Никита изредка ловил на себе её взгляды, а когда выходил с борта самолёта, она внимательно посмотрела на него и задумалась. Никите показалось, что Пересветова хотела о чём-то его спросить, но так не решилась. Они простились, и у него сразу испортилось настроение.

От самоедства его отвлёк знакомый оклик.