Правда о Мумиях и Троллях

Доля риска

Переехав из Владивостока в Лондон, Лагутенко, Блейк и Краснов всю вторую половину июля работали над демонстрационной записью. Драматургия будущего аль-бома выстраивалась по принципу "Морской": десять новых композиций плюс четыре архивные песни из магнитоальбомов 80-х годов. Материал к Икре Лагутенко начал сочинять буквально на следующий день после окончания работы над "Морской". Посетив с друзьями одну из хваленых лондонских дискотек и не испытав восторга от уви-денного, Илья буквально за несколько часов сочинил "Долю риска" - ту самую, в которой "повесился ди-джей". Или должен бы повеситься. "Тогда была ночь, - вспоминает Илья в одном из интервью. - Риск, конечно, был. В 96-м году казалось, что все вообще уйдет "в канаву".

Будущее в тот момент действительно представлялось мутноватым. Когда Лагутенко прислал черновую версию "Доли риска" в Москву, Бурлаков написал ему в ответ: "Первая песня будущего альбома должна быть мощной, красивой, яркой, впечат-ляющей, избивающей, прощающей, истерично кричащей. В общем, чтобы ди-джей точно повесился".

Другими словами, музыканты "Мумий Тролля" заранее настраивались "шарахнуть током" и "трахнуть звуком" всю округу. И они таки шарахнули. Звучание и стилистика новых песен представляла собой нечто действительно необычное. Совершенно другой, незнакомый "Мумий Тролль". Меньше шебутного озорства и наивной пушистости, больше энергии и надрыва. Час пыток без перерывов на обед. Кошачий голос Лагутенко прошел все стадии от мурлыкания до экспрессивных визгов брачного периода. Ревущие "Шамаманы", придуманные во время саундчека во Владивостоке - как далекие отголоски "Kula Shaker" и "Led Zeppelin". Сбивающий с ног тяжелый рок -"На яды" и "Доля риска". Изысканная, в духе Марка Алмонда, "Алмазами", завершающаяся проникновенным фортепианным наигрышем а-ля Маккартни. Явные радио-хиты "Дельфины", "Не звезда" и "Так надо". Тут же - камерные "Сигналы" и "Сиамские сердца". Наконец-то по-человечески записанный "Мальчик-солдат и "Далеко" - с разрушающе-затянутым барабанным соло в финале. "Нам изначально хотелось, чтобы все пошло в другую сторону", - вспоминает Илья. - "Собственно говоря, о таком звуке я мечтал уже на Морской".

Весь август "Мумий Тролль" пахал в студии. За пультом находился неизменный Крис Бэнди, а сессионный состав музыкантов отличался от участников предыдущей записи только новой ритм-секцией. "Я боюсь, что по звуку это будет шоковый альбом", - звонил в Россию возбужденный Бурлаков.

...Последней записывалась "Сиамские сердца" - самая дорогая для Лагутенко композиция. С ней возились больше всего, поскольку под конец сессии все безумно устали.

"Рок замучал, спать хочется", - еле ворочая языком, проговорил Илья и рухнул в кресло. В этот самый момент Краснов безуспешно экспериментировал с клавишами, пытаясь найти для "Сиамских сердец" необходимую по настроению "щемящую" окраску. Когда уже всем стало казаться, что таких звуков в природе не существует, Крис вспомнил про игрушечный синтезатор, который когда-то был куплен сыну Ильи для забав.

"Слушай, у тебя дома такая штучка валяется, - сказал Крис Илье. - В ней только четыре тембра, но все-таки...". Как выяснилось на следующий день, именно эта детская "пищалка" и смогла заполнить в "Сиамских сердцах" пустующие звуковые ландшафты. Это была далеко не единственная идея, принадлежавшая Крису. "Икра" оказалась его бенефисом. Как и Илья, Крис верил в себя и в то, что он делает. Попивая в паузах между дублями крепкий кофе, он наконец-то начал улыбаться. На "Сайонара диска" (в которой Лагутенко умудрился сплести в один клубок японскую, итальянскую и русскую культуры) Крис голосом Фрэнка Фариана произносил в микрофон знакомые с босоногого детства имена: "Достоевский, Толстой, Пушкин..." Скучно в стенах "Beethoven Street Studio" не было никогда.

Как обычно, на высоте оказался Род Блейк. В своей коллекции музинструментов он откопал старую акустическую гитару, звучание которой придало "Шамаманам" необходимый "размытый" звук. Как правило, Блейк записывал свои партии с первого-второго раза. Это были дикие гитарные пассажи, из которых Род выбрасывал все лишнее, оставляя самое необходимое. Этакий воинствующий минимализм. Похоже, что, съездив в Россию, Блейк стал лучше понимать не только Илью, но и общий дух музыки "Мумий Тролля". Тысячу раз был прав Фил Мэй из "Pretty Things", который как-то сказал: "Сделать настоящую рок-группу можно единственным образом - надо все время быть вместе. Иначе ничего не выйдет". Подтверждением этих слов стало идеальное взаимопонимание между Лагутенко и Красновым. Алик по-прежнему доводил до финального блеска мелодические заготовки Ильи, добавляя туда от себя малозаметные, но очень эффектные музыкальные фрагменты. Казалось, за пятнадцать лет их сотрудничество достигло своего пика. "Без Краснова я просто не решаюсь творить, - признавался за пару месяцев до начала сессии Илья. - Алик вовремя одергивает меня от ненужных экспериментов. У него есть здоровый вкус и чувство меры, которо-го мне иногда не хватает".

Тем сильнее оказался для Ильи удар, когда он узнал, что Алик покидает группу. Это произошло поздно вечером 14 августа - накануне отлета Краснова из Лондона во Владивосток. Алик тянул с решением до последнего дня, до последних часов, до последних минут. Неопределенность висела в воздухе на протяжении всей записи, но при этом "ожидание грозы" никак не сказывалось ни на качестве работы, ни на настроении музыкантов. Дело в том, что концертный тур "Мумий Тролля" был расписан на несколько месяцев вперед. Были известны даты всех выступлений, подписаны договора. Обсуждались лишь какие-то детали - типа марки автобусов, кандидатур роуд-менеджеров и т.д. Другими словами, осенью в России "Мумий Тролль" ждали гастрольные будни типичной рок-группы. Краснову подобный график был не близок. Его не грели мечты об образе жизни бродячего музыканта. Еще во время дальневосточного тура, встречаясь с журналистами, он признавался, что считает себя скорее студийным музыкантом, чем концертным. Позднее, в беседах с друзьями, он говорил о том, что "одно дело сыграть два-три концерта в месяц, и совсем другое - пятнадцать-двадцать". Похоже, он просто оправдывался. Перед собой. "Долгое время в "Мумий Тролле" считалось, что нужно терпеть друг друга и уметь друг друга прощать", - вспоминает Илья. - "Но если начинается настоящая работа, то никаких прощений быть не может. Я скло-няюсь к мысли, что гастрольный образ жизни рок-группы напоминает армию, а не что-то другое. Алик не хотел с этим соглашаться, а я был не согласен с его несогласием". В тот момент на Краснова давило еще одно немаловажное обстоятельство. Незадолго до поездки в Лондон администрация фирмы, в которой Алик работал, чувствуя, что теряет ценного сотрудника, предложила ему в качестве премии... квартиру. Это было сильное искушение. И Алик сломался.

...Узнав, что Краснов покидает "Мумий Тролль", Лагутенко не сказал ни слова. Более того - старался уходить от разговоров на эту тему и впоследствии. Несложно догадаться, что творилось в его душе. "Когда Алик принял решение, стояла глубокая ночь, - вспоминает Илья. -Мы разошлись спать по разным комнатам, понимая, что больше ничего друг другу уже не скажем". Бурлаков от выбора Краснова пришел в плохо скрываемую ярость. "Он променял мечту на квартиру", - кричал Леня ничего не понимающим в загадочной русской душе англичанам. Сам Бурлаков в свое время сделал то же самое, только - с точностью до наоборот. В результате он получил сумму, необходимую для поддержания жизнеспособности "Мумий Тролля", но остался без жилья.

Это не сильно афишировалось, но чуть позже от недвижимости избавился и Илья. Когда накануне "Икры" выяснилось, что группе не хватает денег на оплату долгов и студийного времени, Лагутенко продал свой дом во Владивостоке. Поэтому если Илья в различных интервью как бы в шутку упоминает о том, что у него нет дома и холодильника, то это - правда. Как бы парадоксально это ни звучало. И все-таки Алик покидал Лондон с чистым сердцем, записав все свои партии. Из группы он уходил красиво, поддержав "Мумий Тролль" в трудный период между безызвестностью и большой поп-славой. Играть дальше "в игру наверняка" Краснов не захотел. Как и не захо-тел становиться рок-знаменитостью. Он просто остался одним из тех, кто заложил фундамент нынешнего "Мумий Тролля".

Жизнь тем временем шла своим чередом. Осиротевший без Краснова Лагутенко с помощью приглашенных бэк-вокалисток накладывал на болванку вторые голоса. Незадолго до начала сессии то ли в шутку, то ли всерьез планировалось, что часть женских партий на "Икре" исполнит певица Валерия. В итоге что-то там не срослось и Лагутенко пришлось обходиться "подручными средствами". Но, как говорится, нет худа без добра. Лидер "Мумий Тролля" давно фантазировал на тему того, чтобы в его песнях на подпевках английские девчонки повторяли хором куплеты на ужасном русском языке с акцентом". На "Морской" вокалистка "Swear" Али Маас вполне успешно справилась с подобными экспериментами, спев на незнакомом языке не только "о-ля-ля" и "утекай", но и более сложные выражения типа "вот и вся любовь". На "Икре" Лагутенко решил придать этой линии дальнейшее развитие.

"Я бросил клич среди знакомых - кто может петь, приходите пробоваться, -вздыхает Илья, ежедневно заставлявший кандидаток на роль русской Джейн Биркин петь с точными обертонами и правильными интонациями. - И тут-то я понял, как трудно работать с девушками, которые поют". Томная Даниэлла Соррентино бодро промурлыкала итальянскую версию текста "Девочки" в "Сайонара диска". Али Маас спела по бумажке "девушька ушла, девушьки нету". Эффектная химическая блондинка Дива Лагуна закатывала оперные вокализы в финале "Сигналов". Юная ассистентка Криса Бэнди по имени Джоанна, не так давно переехавшая в английскую столицу из какой-то ирландской деревушки, пела в "Так надо".

B общем, русский язык Илья внедрял в консервативное английское сознание "огнем и мечом". "Это, конечно, была комедия", -вспоминает Лагутенко. Все это зрелище предусмотрительный Бурлаков снимал на видео. Когда Лагутенко и бэк-вокалистки записали свои партии, в студии началось довольно нервное микширование. Для каждой композиции существовало три версии громкости вокала - чтобы потом делать меньше пересведений и музыканты имели возможность заранее выбрать прием-лемый вариант. Ушлый Крис время от времени два дубля из трех записывал с одинаковым уровнем, но не менее ушлый Бурлаков вскоре эту хитрость распознал. "Борьба за уровень вокала шла не на жизнь, а на смерть, - вспоминает Лагутенко. - Бурлаков считал, что людям должны быть понятны слова и они не должны специально вслушиваться в них сквозь рев гитар".

Когда все идеологические схватки оказались завершены, финальную звуковую косметику решено было осуществить в студии, в которой незадолго до этого происходил мастеринг последних работ "Depeche Mode" и "Oasis". Но "Мумий Тролль" не был бы "Мумий Троллем", если бы у музыкантов к этому моменту не закончились деньги. Моментально были поставлены на уши пол-Москвы и пол-Владивостока. Через сутки необходимая для мастеринга сумма была доставлена в Лондон. Что там говорить: элемент здорового авантюризма в действиях "Мумий Тролля" присутствовал на каждом шагу.

4 сентября 1997 года запись альбома "Икра" была завершена.