Правда о православных «святых»

Небесные покровители

Прославляя своих святых, церковь выделяет среди них: 1) ангелов, 2) пророков, 3) апостолов, 4) святителей, 5) мучеников, 6) преподобных, 7) праведных. Все они, по учению церкви, отмечены «даром чудотворения». В этой своеобразной классификации особое место занимают ангелы. Само слово «ангел» в переводе с греческого означает «вестник». Вера в существование ангелов — явление не специфически христианское. Эта вера вырастает из культа добрых и злых духов, характерного для первобытных религий, существовавших задолго до возникновения христианства.

По христианским представлениям, ангелы — это обитатели рая, бесплотные существа, наделенные божественной силой. Все они разделены на три разряда или на три так называемых лика. К первому относятся серафимы — «огнеобразные существа, пламенеющие любовью к богу»; херувимы — «существа, которые сияют светом богопознания, изливают божью премудрость»; престолы, именующиеся богоносными, ибо на них «почивает сам господь». Второй лик ангелов составляют «чины господства (господствующие над низшими ангелами), силы (выполняющие волю божью), власти (имеющие власть над дьяволом)». Третий лик ангелов считается низшим. К нему относятся чины, начальствующие над низшими ангелами, распределяющие обязанности между ними, затем архангелы — «благовестники высших тайн» и просто ангелы — «благовестники тайн низших».

Все ангелы — существа безыменные. Лишь несколько из них наделены именами. Это архистратиг Михаил — вождь сил небесных и воитель духов тьмы; вестник тайн архангел Гавриил; целитель недугов Рафаил; славитель бога Иегудиил; молитвенник перед богом Салафан; «просветитель душ» Уриил; вестник благословений божьих Варахаил и внушитель благих помыслов Иеремиил.

Эта иерархия ангельских чинов (установленная по образцу деления придворных при Византийском дворе) использовалась православной церковью для укрепления своего господства над умами людей. Ведь по учению церкви ангелы — верные помощники божьи — следят за каждым шагом человека, не упуская из виду ни одного проступка. С другой стороны, они заступники небесные за людей, постоянно заботящиеся о «спасении человеков».

Исходя из этого церковники призывают верующих подражать во всем ангелам небесным, взирая на их чистоту, на их верное служение богу. «Старайтесь подражать их святости и непрестанной ревности в служении господу. Внимайте их благим внушениям, просите их помощи. В болезнях и несчастиях утешайтесь и подкрепляйтесь размышлением о их присутствии около вас, о их покровительстве и ходатайстве за вас перед богом».[67]

В отличие от святых, реально существовавших или же вымышленных личностей, но наделенных церковью реальными чертами, ангелы являются откровенно фантастическими, сказочными образами. Это не помешало служителям религии широко пропагандировать сказания об их чудесных деяниях, якобы имевших место в действительности.

Прославляя силы небесные, окружающие бога, православная церковь всячески внушала верующим, что земная власть, земная иерархия есть отражение иерархии небесной, ибо обе они установлены богом. Такими проповедями церковники освящали незыблемость эксплуататорского строя, незыблемость самодержавной власти и той церковной иерархии, которая существовала в России при царизме.

Следующей категорией святых в православной церкви являются так называемые пророки. Как известно, священная книга христиан Библия включает в себя целый ряд пророчеств, которые якобы возвещали лица, наделенные самим господом этим удивительным даром. Таковы предсказания пророков Даниила, Исайи, Иеремии, Иезекииля, Осии, Иоиля, Амоса, Ионы, Наума, Захарии, Малахии и др.

Прежде всего нужно заметить, что утверждение о божественном даре пророчества, которым бог будто бы наделил некоторых угодных ему людей, является вымыслом. Научный анализ библейских текстов показывает, что авторы пророческих книг сплошь и рядом делали свои пророчества о тех или иных событиях после того, как эти события происходили. Так, исследовав тексты пророчеств в 10, 11 и 12-й главах книги Даниила, ученые пришли к заключению, что написаны они во II–I вв. до н. э. А события, о которых идет речь, относятся к IV–II вв. до н. э. Для того чтобы придать текстам пророческий смысл, религиозники приписали их пророку Даниилу, который жил в IV в. до н. э.

Некоторые книги пророков были написаны и до предсказываемых событий. Однако в этом нет никакого чуда. Ведь вполне обычное явление — предвидение тех или иных событий на основании оценки исторической обстановки. Так, например, в книге пророка Исайи предсказывается завоевание Израиля Ассирией. Предсказать это было делом нетрудным. В тот период, когда писалась книга, угроза ассирийского нашествия нависла над Израилем. И автору книги вовсе не надо было быть пророком, чтобы сделать свое предсказание.

Для пояснения можно обратиться к более современным примерам. Как известно, в канун первой мировой войны ряд политических деятелей выступили с заявлением о близком начале войны. Предсказать это было не столь сложно, оценив мировую обстановку того времени. Подобные предсказания были и относительно начала второй мировой войны. Но разве люди, предвидевшие события будущего, были наделены божественным даром пророчества? Конечно нет. Поэтому нет никаких оснований усматривать нечто сверхъестественное в предсказаниях авторов пророческих книг и относить их к святым, на которых якобы снизошла божья благодать.

В особый разряд церковь выдвигает так называемых апостолов, учеников Христа, будто бы посланных им проповедовать евангелие. Историческая наука не располагает данными об их действительном существовании. Что же касается тех писаний, которые якобы принадлежат апостолу Павлу и вошли в Новый завет, то как показал научный анализ новозаветных текстов, послания Павла появились не ранее начала II в. н. э. и принадлежат разным авторам, хотя приписываются одному Павлу. Существование посланий апостола Павла еще не говорит о действительном существовании автора этих посланий.

Следующую категорию «угодников божьих», вошедших в пантеон святых, составляют так называемые святители. Это, согласно церковному определению, иерархи церкви, занявшие место в сонме святых благодаря своему положению. Мы уже говорили о том, что особенно на ранней стадии канонизации к лику святых причислялись видные церковные служители в силу своего положения на иерархической лестнице. Мы говорили о том, что почти все константинопольские патриархи были причислены к лику святых. Список патриархов открывает святитель Митрофан, далее следуют святители Александр, Иоанн и Павел Новый, тоже патриаршествовавшие в Константинополе. За ними идут имена других святителей христианского пантеона. Канонизация иерархов церкви происходила и в более поздние времена, хотя и не так часто.

Чтобы возвысить в глазах верующих деятелей православной церкви, авторы их жизнеописаний давали волю своей фантазии, наделяя святителей такими чертами, о которых те при жизни и не могли мечтать. Мало что сделали для общества, для народа такие святые, как живший в XIV в. митрополит Московский и всея Руси Петр, московский митрополит Иона, московский патриарх Гермоген. Но они немало сделали для укрепления светских властителей, а вместе с тем и для укрепления русского православия. Так, например, канонизированный в 1339 г. митрополит Петр оказал поддержку московскому князю Ивану Калите в период его борьбы с Тверью за великокняжеский престол. Житие Петра рассказывает о том, в каких отношениях находился митрополит с «благочестивым князем». Только у благочестивого князя Иоанна Дмитриевича святитель находил «отдых душе своей. Князя Иоанна любил он за благочестие. Святой Петр зрел в нем избранника божьего…» Не удивительно, что именно Иван Калита сделал запись о «чудесах» Петра, которая послужила основанием для канонизации митрополита. Эта канонизация была совершена константинопольским патриархом, назвавшим митрополита Петра общерусским святителем. Великие князья московские использовали имя Петра в борьбе за объединение удельных княжеств под властью Москвы.

Объективно деятельность некоторых высших представителей русского духовенства подчас носила в тот период исторически прогрессивный характер. Митрополит Петр, например, содействовал московскому князю в борьбе за объединение русских княжеств под властью Москвы. Однако церковь в первую очередь оценивала не объективную значимость деятельности митрополита, а его верную службу князю московскому. И это в конечном счете имело решающее значение при решении вопроса о его канонизации.

Немало услуг оказал московскому князю Василию митрополит Иона. Поддерживая борьбу за укрепление его власти, он тем самым стремился и к укреплению своей митрополии, к автокефалии, независимости русской церкви от константинопольского патриарха. И эти его заслуги были оценены великокняжеской властью и русской православной церковью. Митрополит Иона был также допущен в пантеон святых.

Деятельность московского патриарха Гермогена выпала на время правления царя Василия Шуйского. И патриарх оказал самодержцу немалые услуги. Его имя связано с подавлением народного восстания под водительством Ивана Болотникова. Когда до Москвы дошли первые вести об этом восстании, Гермоген обратил «слово божье» против восставших. Он направляет в южные районы России, где разгоралось восстание, своих посланцев. Он пишет грамоты, угрожая повстанцам всеми карами земными и небесными, требуя сложить оружие, сдаться на милость боярам. Ворами и разбойниками, вероотступниками и еретиками называет он в гневе своем тех, кто пошел за Иваном Болотниковым, и требует самой жестокой расправы над ними. По указанию патриарха во всех церквах были организованы молебны с просьбами к всевышнему покарать мятежников. Сам Гермоген принял участие в организованном им же в Успенском соборе «прощении грехов», что, по его замыслу, должно было повлечь отход религиозных людей от Болотникова.

Показательно, что о Гермогене вспомнили в 1912 г., когда в России начался новый революционный подъем масс, приведший к свержению самодержавия. По инициативе монархических партий были организованы «гермогеновские торжества» — 300-летие со дня его смерти. А год спустя церковь канонизировала его. Цель канонизации патриарха была ясна. Не случайно в послании синода говорилось: «Вот теперь встает он из своего гроба, чтобы поддержать родную свою Русь в минуту трудную, во дни новой борьбы… за русского царя самодержавного».[68]

В 1832 г. был причислен к лику святых воронежский епископ Митрофан. Современные православные богословы пишут о нем, что он «примером своей веры и богоугодной жизни назидает нас и в настоящее время». При этом внимание верующих акцентируется на том, что Митрофан был человеком «незнатного происхождения», что он всегда проявлял заботу о бедноте, делал много доброго для крестьян.[69]

Однако все это слишком далеко от истины. Церковь прославляла Митрофана за его деятельность по укреплению церкви, по укреплению царского самодержавия, в частности за поддержку реформ Петра I. В то время как многие служители церкви оппозиционно относились к петровским реформам, Митрофан без колебаний поддержал начинания русского императора, оказывая ему и денежную помощь. Помимо этого, воронежский епископ принимал деятельное участие в подавлении крестьянских восстаний XVII в., чем, естественно, заслужил благодарность царя. Современные церковники, видимо, забывают об этом, когда пишут, что святитель был «заступником сирых и убогих». Участие в борьбе против повстанцев — это ли защита бедноты?

Можно ли забыть о том, как в 1684 г. по повелению Митрофана был подвергнут диким истязаниям Василий Желтовский, который «веру хулил же и про великих государей и про архиереев божьих говорил непристойные слова»

Можно ли забыть о посланиях Митрофана в столицу с просьбами о помощи в борьбе со смутьянами, которые угрожали спокойствию государства Российского?

Не защитником «сирых и убогих», а защитником власть имущих был епископ воронежский Митрофан. Защитником самодержавного строя, верным слугой престола. Именно эта деятельность привела его к сонму святых, стала причиной его канонизации. Имя Митрофана Воронежского в дореволюционные годы приводилось церковью в качестве примера верного служения царизму, русскому самодержавию.

Церковь наделила всех этих святителей такими чертами, что в глазах верующих они предстают как «истинно святые». В действительности главным основанием для их канонизации было то место, которое они занимали на церковной лестнице, их деятельность по оказанию услуг светским властителям и по укреплению православной церкви.

В ранг святых православная церковь возвела и мучеников, «пострадавших за веру Христову». Знакомясь с житиями этих мучеников, без труда убеждаешься в том, что они изобилуют откровенными вымыслами. Многие мученики вообще личности вымышленные.

В качестве примера можно привести историю общехристианского первомученика Стефана. Этот святой своим рождением обязан… созвездию. Еще в XVIII в. французский ученый Дюпюи в своей книге «Происхождение всех культов» показал, что 27 декабря, т. е. в тот день, когда церковь отмечает память своего первомученика, на небе над многими странами Северного полушария, в частности над Палестиной, появляется созвездие Венца. По-гречески это созвездие называется Stephanos. Отсюда и происходит имя христианского святого, сфабрикованного церковниками.

Но и реально существовавшие мученики при достаточно объективном подходе к ним не могут вызвать к себе расположения. Добровольно идя на мучения, на смерть, эти праведники добивались одного: собственного блаженства на небесах. Иными словами, их поступками руководил корыстный расчет.

К святым православная церковь относит так называемых преподобных, т. е. лиц, отказавшихся от всех благ жизни, уходивших в монастыри и пустыни. Их «подвиг благочестия» заключался в том, что они палец о палец в течение жизни не ударили, чтобы быть полезными обществу, человечеству.

Последней категорией лиц, причисленных к лику святых, являются так называемые праведные. Эти люди не спасались в монастырях и пустынях, не уходили в отшельничество, а жили в мире. Однако своим праведным поведением, непоколебимой верой они, как утверждают православные священнослужители, заслужили спасение и особое расположение бога. Жития праведных красноречиво повествуют о том, что такое благочестивая жизнь в миру. Это жизнь в молитвах, в полном подчинении предписаниям церкви, в беспрекословном исполнении библейских заповедей. Они уходят из жизни духовно, уходят от ее насущных требований и дел, в мир бесплодных мечтаний. И это тоже основание для причисления к святым!

Так, в июле 1962 г. решением святейшего синода русской православной церкви был причислен к лику святых Иоанн Русский, «подвижник благочестия» и «стойкий исповедник веры». В пространном жизнеописании этого православного святого рассказывается о том, что он родился в конце XVII в. на Украине, служил в войсках Петра I, участвовал в русско-турецкой войне и попал в плен. В плену его долго уговаривали принять мусульманскую веру, но он наотрез отказался. «Иоанн проявил такую стойкость и бесстрашие в исповедании христианства, — читаем мы в „Деянии священного синода“, — что хозяин оставил его в покое и относился к своему рабу даже с некоторым уважением».[70] Таковы его главные заслуги.

Описывая жизнь Иоанна, православные сочинители повествуют о том, как он проводил долгие ночи в молитве, «укрепляясь в добре и в любви к богу и к людям», как под покровом темноты приходил к храму св. великомученика Георгия и там вновь и вновь обращался к богу.

В наши дни, когда религиозность людей падает, когда церковь вынуждена принимать все меры для того, чтобы спасти веру от угасания, канонизация Иоанна Русского должна дать верующим образец истинно убежденного ревностного христианина, который своей твердостью в вере удостоился божьей благодати. Именно эту цель в первую очередь преследовало причисление к лику святых Иоанна Русского.

Святые — заступники перед богом, ходатаи по делам человеческим, они — ангелы-хранители, покровители людей. Вот почему им должно молиться, их должно почитать как приближенных господа бога — такие мысли столетиями внушались верующим церковью. «Человек — существо ограниченное и слабое, — говорилось в одном из православных изданий, — зная нашу слабость и oграниченность нашей души, нашей природы, святая церковь, как добрая мать, вручает нас с самой колыбели попечению и руководству существ высших нас, ангелов-хранителей. Такими ангелами-хранителями являются для нас не только духи бесплотные, предстоящие перед богом и окружающие престол царя небесного, но также и святые угодники божии, переселившиеся в обители небесные… Долг христианина, его святая обязанность знать своего ангела-хранителя и искать у него духовного общения и укрепления».

В одной из своих проповедей митрополит Николай подчеркивал, что уже с первых дней жизни человек неразрывно связан со своим святым покровителем. «При погружении младенца в купель со словами: „Крещается раб божий или раба божия, такой-то или такая-то“, святая церковь устами священника, совершающего таинство, и запечатлевает на нем имя одного из… святых православной Христовой церкви.

Звание православного христианина и имя святого неразрывно связаны между собой. Если мы — православные христиане… значит каждый из нас должен иметь и имеет имя святого. Если мы носим имя святого, значит мы православные дети церкви Христовой».[71]

Церковь убеждала и убеждает верующих в том, что святые могут оказывать помощь в жизни и делах людей, в их нуждах, болезнях, житейских неудачах. Все это способствовало укреплению культа святых, его широкому распространению. Забитый, неграмотный в основной своей массе народ принимал на веру утверждения служителей культа о том, что святые небожители «ходатайствуют за нас перед богом и своими усердными молитвами усиливают пред ним действие наших молений».[72]

В православной литературе можно найти множество рассказов о том, как святые при жизни и после смерти приходили на помощь людям, выступая в роли заступников человеческих и ходатаев перед богом.

Помощь святых простым смертным, о которой твердили и твердят церковники, духовенство нередко толковало весьма своеобразно. Чего, например, стоит фантастическое сказание о святом мученике Уаре, которое усиленно распространяли церковники. Уар, согласно христианским сказаниям, жил в Египте, был воином и принимал участие в гонениях и преследованиях первых христиан. Однако, познакомившись с христианским вероучением, уверовал в сына божьего, за что также подвергся преследованиям и был насильственно умерщвлен. Из чудес, которыми бог прославил святого Уара, повествуется в христианском сказании, особенно замечателен чудесный случай ходатайства его за отрока. В чем же выразилось это чудо? Некая женщина, Клеопатра, имела мужа, бывшего военачальником в Египте. Во время мучений святого Уара муж ее умер, и она пришла, чтобы взять тело его. Услыхав о страданиях св. Уара и узнав, что он погребен в непотребном месте, Клеопатра оставила тело мужа, купила дорогие ризы и в них снесла тело Уара и положила в дедовом гробе. Потом она создала церковь, в которую торжественно было перенесено тело святого мученика. Между тем у Клеопатры подрос сын и она хотела послать его на военную службу. С горячею молитвою обратилась она к святому Уару, прося его быть помощником ее сыну. На другой день сын ее внезапно заболел и в ночь умер. «С горестным плачем припала несчастная мать ко гробу святого и два дня, не переставая, вопияла, упрекая святого Уара, что он не оказал ей, так для него потрудившейся, ради него мужа оставившей, а его тело с честию принесшей, — не оказал ей помощи, а уморил ее сына». Тогда явился ей в видении святой Уар и сказал: «Зачем ты укоряешь меня? Я не забыл твоих добрых дел, и вот ныне взял твоего сына в воинство небесного царя». «Также и сын стал утешать мать: “Что, мать моя, ты так плачешь? Я воином у царя Христа и с ангелами предстою ему“. Тогда Клеопатра утешилась, видя сына своего облеченным в ангельский чин. Она наутро рассказала всем свое видение и с радостью погребла сына своего».[73]

«Великое благодеяние» совершил святой Уар — помог уйти из жизни юноше. И это его деяние прославляется церковниками и приводится в качестве примера покровительства святых верующим людям. Подобные сказания, рождавшиеся под пером христианских авторов, предназначались для простого люда. Они издавались в серии книг «Дешевой библиотеки», которые православное духовенство широко распространяло в народе.

Немало фантастических рассказов сочинили христианские авторы о чудесах святого Дмитрия Солунского. Этот мученик, якобы преданный за свою веру в спасителя жестокой смерти в правление римского императора Максимилиана, после трагической кончины был наделен благодатью божьей. Однажды во время бури на реке иогибал человек. Когда, казалось, никаких надежд на спасение не было, ему явился святой Дмитрий, «велел принять на свои руки ковчег и безбоязненно перейти реку. Сделав, как велел ему Димитрий, муж благополучно прибыл в свою землю».

Особенно много таких рассказов было посвящено святителю Николаю Мирликийскому, святому Николе Чудотворцу, как его называли в народе. Культ Николая настойчиво пропагандировался православным духовенством на Руси. Церковники убеждали своих пасомых, что Николай — народный заступник, ходатай за бедных и неимущих, подлинно «народный святой».

В житии этого святителя рассказывается, что он родился во второй половине 200-х годов в ликийском городе Патры в семье «благородных и богатых родителей», с юных лет «преуспевал в мудрости, чуждался всего мирского и имел чудесный молитвенный дар». «Истинно христианские черты» обнаружились в нем еще в младенческом возрасте. Так, во время крещения он три часа простоял самостоятельно в купели на своих ногах, не поддерживаемый взрослыми. Не так, как все дети, он брал грудь у матери: «Он питался молоком одной правой груди, знаменуя тем будущее стояние свое одесную господа вместе с праведниками».

Николай быстро поднимался по служебной лестнице и был избран епископом Мир Ликийских. На этом посту он, «впав в совершенное телесное изнеможение, мирно переселился в блаженную жизнь».

Как видно из жизнеописания святителя Николая, в жизни его не было ничего такого, что дало бы возможность действительно говорить о его святости. Поэтому составители жизнеописания позаботились о том, чтобы снабдить его множеством чудесных подвигов, удивительных деяний, которые бы свидетельствовали о его святости. В одном из рассказов повествуется, как богатый сарацин, катаясь по морю, неожиданно был схвачен греками и заключен в темницу, где содержалось много преступников. Целый год томился он в тюрьме и, казалось, что суждено ему провести в темнице всю жизнь, но однажды он услышал, как сидевшие с ним заключенные обращались с молитвой к святителю Николаю. Он не знал, кто такой Николай, и спросил об этом молившихся. Ему рассказали, и он, «глубоко тронутый рассказанным, ночью обратился с пламенной молитвой к богу, прося послать для избавления его от уз святителя Николая и обещая в таком случае принять христианскую веру». Во сне этому сарацину будто бы явился Николай и сказал, что бог освобождает узника, но требует, чтобы тот не забыл своего обета. Проснувшись, сарацин «с изумлением увидел себя лежавшим дома на своей постели».[74]

Были в практике Николая чудеса и похлеще. Он, например, вызволил из заточения преподобного Иосифа, который, по преданию, в царствование императора Льва был заключен в темницу за то, что «ревностно защищал православие от нападения иконоборцев». Шесть лет провел Иосиф в тюрьме. Однажды перед ним явился сам святитель Николай и объявил, что тот свободен. Иосиф вдруг почувствовал, что оковы спали с его тела. Двери темницы сами собой растворились, и он преспокойно вышел наружу, сделавшись невидимым для стражи.

Особенно много сказок сочинено о том, что Николай являлся покровителем мореходов, оказывая им помощь в трудные минуты плавания.

Всячески пропагандируя культ Николая, православные церковники приводили различные примеры, как он помогал неимущим. В книге «Помощь святых в различных наших нуждах и немощах» приводится следующий рассказ: «Некоторый муж был сначала очень богат, но потом страшно обнищал, так что не имел ни нищи, ни одежды. У этого мужа были три дочери, девицы, очень благообразные собой. Не имея чем кормиться и считая вследствие нищеты невозможным брак, они хотели предаться блудной жизни. Но бог не хотел их погибели и внушил святителю Николаю помочь им. Святой пришел ночью потихоньку к дому того мужа и бросил в окно узел с золотом. На утро муж был весьма удивлен, видя золото; недоумевая, кто мог дать ему золото, он стал благодарить бога за ниспослание милости. Этого золота было достаточно на приданое, и муж отдал свою старшую дочь замуж. Святитель, видя, что муж поступил так именно, как он хотел, также ночью бросил в окно ему другой узел с золотом. Еще более возрадовался муж и возблагодарил бога за милость, а с узлом золота поступил так же, как и с первым, и выдал замуж вторую дочь. Надеясь, что бог продлит свою милость, чтобы он мог выдать замуж и третью дочь, он решил не спать ночью, чтобы увидеть того, кто приносит ему золото. Действительно, святитель бросил ему в окно и третий узел с золотом, и затем поспешил удалиться. Но муж не спал и бросился догонять святителя. Догнав его и узнав, кто был щедрый податель золота, муж припал к ногам святителя и, называя его помощником и спасителем душ, радостно благодарил за помощь. „Если бы ты не помог мне, — сказал он святителю, — то я давно погиб бы, и горе мне было бы с моими дочерями, — теперь же все они спасены и избавлены тобою от греховного падения“. Святитель поднял его и запретил ему рассказывать о случившемся при его жизни».[75]

Неправдоподобность всех этих историй совершенно очевидна. Но ослепленные религиозной верой люди не видели и не желали видеть нелепости житийных сказаний. Со своей стороны церковь внушала верующим необходимость принимать все это на веру. Церковь рассчитывала на людей темных, готовых принять все, что им внушалось духовенством. Служители православия отлично понимали, что невежество является питательной средой для религиозных представлений. Культ Николая Чудотворца пропагандировался именно в народе, церковники убеждали верующих, что Николай является «мужицким святым».

И в наши дни церковники усиленно пропагандируют культ Николая. Изображая Николая святым, которого прежде всего заботят нужды простых людей, который, несмотря на свое знатное происхождение, не чурается рядовых тружеников, священнослужители пытались сделать его образ особенно близким и понятным простому люду. «Мирликийский святитель пришел на святую Русь, как „мужицкий святой“, — читаем мы в одной из статей, опубликованной в журнале Московской патриархии. — К нему сразу потянулись все обиженные и обездоленные, воины и невольники, закупы и холопы, все всяческие „смерды“. Они выделили древнего святителя из церковного календаря, почитая его сразу после спаса и царицы небесной, покрыли всю Русь его иконами, сделали его своим знаменем».[76]

Верно, что культ Николая Чудотворца был широко распространен в прошлом в России. Но большую роль в этом сыграло православное духовенство, приложившее огромные старания к тому, чтобы сделать святителя Николая «мужицким святым». С другой стороны, почитание Николая, как, впрочем, и культ других святых, имело и иные причины. Бесправный, обездоленный люд в силу социальных условий вынужден был искать помощи «небесных заступников», в которых и видел опору в жизненных трудностях и невзгодах. А церковь использовала это, всячески поддерживала и укрепляла культ святых, в том числе и культ «мужицкого святого» Николая. Но этот «мужицкий святой» на деле помогал не мужику, а служил орудием духовного закабаления масс, средством воспитания рабской покорности и смирения людей. Именно для этой цели и был создан святой Николай Мирликийский.

Да, создан. Потому что историческая наука имеет в настоящее время достаточно веские свидетельства тому, что святитель Николай личность мифическая. Внимательный анализ жития святителя показывает, что почти все описываемые церковными авторами чудеса Николая Мирликийского перекликаются с чудесами, которые якобы «вершили» другие христианские святые. А рассказы о чудесных исцелениях, которые будто бы совершал Николай, очень напоминают подобные же деяния Иисуса Христа, о которых рассказывается в евангелиях. Все это вряд ли можно назвать случайностью.

Есть и другие моменты, которые ставят под сомнение историческое существование Николая Мирликийского. Прежде всего отсутствуют какие-либо исторические свидетельства о нем. А ведь духовенство утверждает, что это была весьма заметная личность. «Еще при своей жизни св. Николай приобрел большую известность в своем родном греческом народе. А после его смерти слава о нем распространилась на весь мир», — читаем мы в писании современного богослова.[77]

Однако историки того времени ни словом не упоминают о нем. О нем умалчивает церковный историк Евсевий Кесарийский, который довольно подробно повествует о религиозной жизни своего времени. Мы не находим ни слова о Николае в трудах Сократа Схоластика, Феодорита и других летописцев той эпохи. И это вряд ли можно назвать случайностью.

Житие святителя Николая повествует о его участии в работе первого Вселенского собора в Никее, о его спорах на этом соборе с Арием. Но в списках участников собора имени Николая Мирликийского почему-то нет. Не упоминает о нем и Афанасий Александрийский, описавший богословские распри на Никейском соборе.

Чувствуя уязвимость этого момента, церковники пытаются с помощью разного рода данных все-таки доказать историчность Николая Мирликийского. В православных изданиях в последнее время делаются попытки убедить верующих в достоверности утверждений об участии Николая в Никейском соборе. Подобные попытки делает, например, Л. Воронов в своей статье «Святитель Николай — ревнитель и защитник православия», опубликованной в «Журнале Московской патриархии». Он сетует на то, что «факт пребывания и участия святителя Николая на первом Вселенском соборе… для некоторых ученых-скептиков, признающих только исторический документ неким «правилом веры» и единственным источником достоверного знания… представляет собой «знамение пререкаемо» и «камень соблазна».[78]

Но единственное, что может представить автор статьи «ученым-скептикам», это церковную литературу, относящуюся ко второй половине IX в. Там действительно говорится, что Николай был на Никейском соборе. Но в списках участников собора имени Николая нет. Канонизирован Николай Мирликийский был на VII Вселенском соборе 787 г., и только после этого упоминается о его участии на соборе 325 г. Естественно, что для историков свидетельство, написанное через пять столетий после происшедшего события, не является убедительным.

И еще. В церковной литературе говорится о том, что Николай был архиепископом Мир Ликийских. Но, как сейчас точно установлено, титула архиепископа в те годы, когда якобы жил Николай, еще не существовало. Этот титул был введен лишь в конце IV столетия.

Таковы факты. Они свидетельствуют против исторического существования Николая Мирликийского. К этому следует добавить, что его житие почти дословно списано с обнаруженного в Ватиканской библиотеке в начале XVIII столетия жития святого Николая, епископа Пинарского. Даже место рождения, имена родителей, отдельные эпизоды из жизни двух Николаев совпадают. Можно ли это назвать случайностью?

Переписывая биографию Николая Пинарского и подставляя в нее лишь имя Николая Мирликийского, христианские агиографы не задумались над тем, чго некоторые моменты, взятые из жизнеописания первого святого, могут прозвучать весьма неправдоподобно в житии второго святого. Они, например, целиком переписали рассказ о путешествии Николая Пинарского в Палестину для поклонения гробу господню. Но святитель Николай Мирликийский, как утверждают его церковные биографы, жил в III в. Паломничества же к палестинским святыням в это время еще не могло быть, так как только в конце III столетия складывается легенда о находке в Палестине гроба Иисуса Христа и креста, на котором он был распят. Паломничество в Палестину началось только на рубеже III и IV вв., что агиографы совершенно упустили из виду.

Всех этих фактов достаточно для того, чтобы сделать вывод, что в действительности Николай Мирликийский никогда не существовал. Образ этого святого был создан в период становления христианского культа святых, причем на него были перенесены многие черты грозного бога морей и всей водной стихии Посейдона, широко почитавшегося в древней Греции. С помощью святителя Николая христианская церковь вытеснила культ Посейдона, а также и римского Нептуна — бога воды, источников и рек.

В прошлом на Руси покровителем животных, домашнего скота был святой Власий или, как его называли в народе, «скотий бог». Для того чтобы укрепить в массах веру, что только с помощью религии люди могут рассчитывать на помощь в домашнем хозяйстве, православная церковь всячески пропагандировала Власия, убеждая верующих, будто лишь с помощью горячих молитв к нему можно рассчитывать на благополучие домашнего скота, на хороший приплод и т. п. А истории, повествующие о чудесных деяниях святого, должны были, по замыслу церковников, укрепить в массах эту веру.

В житии святого Власия рассказывается о его жизни в уединенной пещере, куда сходились дикие звери. Но, как ни странно, они не трогали отшельника; его непреклонная вера поражала даже животных, и они при нем становились смирными и послушными. Фантазия христианских авторов поистине беспредельна. Они повествуют, например, о том, как дикие звери, приходившие в пещеру в те часы, когда отшельник предавался молитве, терпеливо дожидались, пока он кончит молиться, не решаясь отрывать его от этого богоугодного дела.

Еще удивительнее были чудеса, которые якобы творил святой Власий. В христианских сказаниях повествуется, например, о том, как одна бедная вдова имела «единственное домашнее животное» и лишилась его: волк похитил его. Эта женщина обратилась к Власию и со слезами начала просить его помочь отыскать похищенное животное. Власия тронули мольбы женщины. Неведомо, что он сделал, только некоторое время спустя сам волк принес бедной вдове похищенное животное.

Совершенно очевидно, что подобные сказки были рассчитаны прежде всего на забитую, безграмотную массу верующих, которые слепо верили своим духовным пастырям, излагавшим им истории святых угодников. А. И. Герцен писал: «Чудесам поверит своей детской душой крестьянин, бедный, обобранный дворянством, обворованный чиновничеством, обманутый освобождением, усталый от безвыходной работы, от безвыходной нищеты — он поверит. Он слишком задавлен, слишком несчастен, чтобы не быть суеверным».[79]

Все это и использовалось на протяжении многих столетий духовенством, которое обманывало народ чудесами в «житиях святых», нетленными мощами, чудотворными иконами и прочими атрибутами из своего арсенала чудес.

Неправдоподобность жития святого Власия бросается в глаза. И это-то житие является единственным источником, откуда духовенство черпает сведения о своем святом. Принимать этот источник для доказательства действительного существования данного святого просто невозможно. Наука отрицает наличие каких-либо данных об историчности Власия. В то же время история распространения христианства на Руси свидетельствует о том, что в период активных действий православного духовенства по вытеснению из сознания людей веры в древних языческих богов, церковники использовали святого Власия для вытеснения культа бога Велеса, покровителя скота, богатства и торговли у восточных славян. Власий пришел на смену Велесу (вероятно, по созвучию имен), приняв на себя те функции, которые носил языческий бог.

Помимо Власия в православии почитается много других святых, которые считаются покровителями различных отраслей сельского хозяйства. На протяжении столетий церковники убеждали верующих, что для того, чтобы вырастить хороший урожай льна, следовало молиться святой Алене, которую в народе именовали Алена-длинные косы. Чтобы обеспечить хороший урожай огурцов, надо было просить помощи у святого Фалалея (Фалалей-огуречник). Святая Наталья влияла на урожай овса, потому и называлась Натальей-овсянницей. Были еще Федосья-гречушница, Анна-скирдница, Никита-репорез. Сроки начала и окончания сельскохозяйственных работ верующие также связывали с именами святых, вернее с днями празднования различных святых. В народе существовали, например, такие приметы: «С Николы вешнего сади картофель», «Ранний посев с Егория, средний — с Николы, поздний с Ивана до Тихона», «На Феклу сажай свеклу» и т. п. Все эти приметы, взятые без учета климатических условий, конкретных обстоятельств, погоды, сплошь и рядом подводили и подводят людей. И это в то время, когда современная наука дает возможность учитывать изменения погоды, точно определять время начала и сроки проведения сельскохозяйственных работ. И не случайно С. М. Киров в одном из своих выступлений говорил: «Нужно раз навсегда покончить с дедовскими обычаями прошлого, когда сроки сельскохозяйственных работ приноравливали к небу, к живущим на небе, а не к живущим на земле… Как же можно считать, что нужно косить обязательно после Петрова дня, а хлеб убирать в Ильин день? Вы думаете, что Петр и Павел знают условия Ленинградской области лучше, чем мы с вами? Нигде не сказано, что Петр и Павел бывали в Ленинградской области, об этом можно еще поспорить, а если мы будем действовать только от Петра, от Павла, от Ильина дня, то это ни к чему хорошему не приведет.

Мы говорим, что этот старый календарь нужно оставить, нужно работать по другому календарю — большевистскому, советскому, ибо этот календарь ничего, кроме хорошего, не даст».[80]

Проведя «разделение труда» среди святых, православная церковь позаботилась и о том, чтобы распределить среди них обязанности помогать при различных людских недугах. Как известно, церковь, представляя все болезни как «кару господню», внушала верующим, что избавление от недугов неподвластно врачам, и только силы небесные, в частности святые угодники, в ответ на настойчивые молитвы даруют чудесное исцеление.

В конце прошлого столетия в России была издана книга православного протоиерея Евгения Попова «Святые, имеющие особенную благодать в разных болезнях и других нуждах». Это своеобразное справочное пособие содержит ответы на вопрос, к какому святому обращаться во время той или иной болезни.

Утверждение, будто святые помогают людям в различных болезнях, имеет вполне определенный смысл. Духовенство внушает верующим, что без бога, без его святых человек не может рассчитывать ни на удачу в делах, ни на успех, ни на благополучие в жизни. Ведь веками было так: если крестьянин мечтал вырастить богатый урожай, он должен был возносить молитвы богу и святым, не забывая при этом делать денежные приношения в церковь. Если человек думал о благополучии своей семьи, то опять-таки должен был обращаться к силам небесным и, конечно, не забывать о взносах в церковную кассу. А если человек заболевал, то избавления от недуга он тоже должен был искать у бога и святых. Таким образом, вся жизнь людей была неразрывно связана с религией. Религия, словно паутина, опутывала верующих, их сознание. Без нее они не могли ступить ни шагу.

Распределив между святыми «служебные обязанности», православное духовенство рекомендовало в случае различных болезней обращаться к следующим святым. При головной боли — к Иоанну Предтече, который казнен был якобы «усекновением главы». Почему именно к нему? Да потому, что «один взгляд на страдальческую главу Крестителя располагает нас искать у него помощи против этой боли». Объяснение, поражающее своей, мягко говоря, наивностью. Однако забитые люди верили своим духовным пастырям и искали помощи у Иоанна Предтечи. При болезни глаз рекомендовалось обращаться к божьей матери, к святому Никите, Симеону праведному, «чудотворцу верхотурскому», а также к казанским святителям Гурию и Варсонофию. Причем они якобы не только могли помочь в болезни, но даже восстановить зрение слепым. Крупнейшим специалистом по зубным болезням служил священномученик Антипа, по желудочным заболеваниям — Артемий-великомученик, при заболевании оспой — мученик Конон.

Как ни вспомнить дореволюционные годы, когда остпа свирепствовала в русских деревнях, ежегодно унося многие тысячи человеческих жизней! Страшные эпидемии этой жестокой болезни опустошали целые районы. Верующие обращались с молитвами к святому Коноку, но положение не менялось, вновь и вновь наступали эпидемии и появлялись новые жертвы этой болезни.

Но если святой Конон оказался бессильным вступить в единоборство с оспой, то это оказалось под силу нашим медикам, которые в первые же годы Советской власти начали решительное наступление на эту болезнь. Применив целый комплекс различных мероприятий, а главным образом профилактическую прививку, они сделали то, чего не смогли сделать святые. Они победили болезнь. Сейчас об этой болезни вспоминают лишь пожилые люди, а молодежь знает о ней по книгам. И эта победа одержана без обращения к силам небесным, к святому Конону, который показал свое бессилие. Однако это не мешает служителям культа и в наши дни пропагандировать культ Конона, по-прежнему представляя его как чудодейственного целителя особенно такой болезни, как оспа.

При лихорадке духовенство рекомендует возносить молитвы преподобным Мирону и Василию Новому, при горячке — апостолу Петру, при «грудной болезни» — Дмитрию Ростовскому. Любопытно, что, адресуя верующих при «грудной болезни» к Дмитрию Ростовскому, церковники исходят из того обстоятельства, что сей святой «сам изнемогал от этой болезни и наконец умер от нее». Их не смущает несуразность: если святой Дмитрий Ростовский целитель, почему же он сам себе не мог помочь при заболевании? На данный вопрос духовенство предпочитает не отвечать.

Церковь распределила среди святых обязанности помогать верующим не только во время болезней, но и во всех иных делах. Она, например, рекомендует обращаться к святым «в семейных неблагополучиях». Если муж и жена желают иметь «дитя мужского пола», им надо возносить молитвы Александру Свирскому. В «заботе пристроить в замужество дочерей» самое верное средство, по утверждению церковников, молитва Николаю Чудотворцу или Филарету Милостивому. А вот когда «муж ненавидит и гонит свою жену», тут на помощь приходят мученики Гурий, Самон и Авива.

Особую заботу церковь всегда проявляла о помощи верующим при так называемых душевных недугах. Она предписывала, «когда неверие беспокоит душу», обращаться к апостолу Фоме, в «борьбе с плотской страстью» искать покровительства у преподобного Мартиниана или преподобного Виталия, а при «всяком унынии» — у святителя Тихона Задонского. Даже от пьянства и запоя охраняли святые угодники.

Православная церковь использовала культ святых для того, чтобы еще и еще раз внушить пасомым мысли об их ничтожности, греховности, бессилии, зависимости от сверхъестественных сил.