Правда о русских открытиях в Америке

В дебрях Русской Америки

Мало кто из западноевропейских или американских географов, хоть сколько-нибудь дорожащих своей репутацией, осмелится сейчас полностью отрицать роль русских в открытии и исследовании внутренних районов Аляски. Распространенный прием, который используется буржуазными учеными, чтобы умалить несомненное первенство русских в этой области, заключается в бессовестном замалчивании большинства русских открытий и в подробных сообщениях о позднейшей деятельности там англичан и американцев.

Между тем знакомство русских с внутренними районами Аляски началось еще с 80-х годов XVIII века, а в следующем, XIX веке оно приняло огромный размах. Можно смело сказать, что задолго до первых американских и английских исследователей русские уже познакомились в основном со всей территорией Аляски.

По заснеженной тундре и торосистому льду замерзших рек, сквозь непролазные лесные чащи, через высочайшие горные хребты, пешком, на собаках и в лодках пробирались русские в самые недоступные районы Аляски. История этих открытий хранит в себе много славных имен.

В 1818 году экспедицией Петра Корсаковского был исследован обширный район на юго-западе Аляски, от озера Шелихова до Юкона. В устье реки Нушагак на берегу Бристольского залива было заложено самое северное к тому времени русское поселение — крепость Александровская. Почти одновременно штурман Андрей Климовский исследовал район реки Медной и открыл большой горный кряж, высочайшая вершина которого получила имя Врангеля.

В 1829 году район, исследованный Корсаковским, был изучен и нанесен на карту топографической экспедицией прапорщика Васильева. В том же году Федор Колмаков продолжил начатую Васильевым опись реки Кускоквим на сотни миль вверх по ее течению и в устье Квыгым под 61°34′ с. ш. основал торговый редут. Этот отважный человек в течение многих лет исследовал просторы Аляски, он открыл и нанес на карту многие притоки Кускоквима. Важные открытия в этом районе сделал Иван Лукин, который во время одного из своих походов дошел, как мы помним, до берегов Ледовитого океана к востоку от мыса Барроу.

Далекий поход на Кускоквим предпринял в 1834 году Андрей Глазунов. В 1835–1836 годах он сделал топографическую съемку долины Юкона от устья до впадения реки Анвиг. Путевой журнал первого похода Глазунова, в отличие от записок большинства других русских исследователей, не был похоронен в архиве, он опубликован в «Журнале мануфактур и торговли» за 1836 год.

Через три года Глазунов вместе со штурманом Василием Малаховым продолжили опись Юкона еще на сотни миль вверх по течению и в устье реки Нулато под широтой 64°42′ основали самый северный торговый редут.

После этого неутомимый Малахов исследовал и нанес на карту реку Суситну, впадающую в Кенайский залив.

В 1842 году начала свою работу на Аляске экспедиция лейтенанта Лаврентия Загоскина. Она продолжалась свыше полутора лет. Тщательной описи и картографированию были подвергнуты русло реки Юкона на протяжении свыше 1000 километров, нижнее течение крупнейших его притоков и река Кускоквим на значительном протяжении. Экспедиция собрала ценнейший географический и этнографический материал и обширные коллекции, переданные впоследствии в музей Российской Академии наук. Капитальный труд «Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Загоскиным в 1842, 1843, 1844 гг.», упоминается в библиографических указателях крупнейших библиотек мира. Огромное научное значение этого труда по заслугам оценила Академия наук, удостоив его автора Демидовской премии.

Через четыре года после Загоскина начал свои исследования на реке Медной штурман Серебренников. Он первый в 1848–1849 годах поднялся по этой реке от устья до верховьев и нанес ее на карту вместе с притоком рекой Тлышытной и большим Плавежным озером, расположенным к западу от реки Медной. Записки Серебренникова были опубликованы в 1852 году в Петербурге. Благодаря его исследованиям река Медная впервые получила на карте свои истинные очертания.

Огромное научное значение имеют работы крупнейших исследователей Русской Америки Ивана Вениаминова, Кирилла Хлебникова, Дмитрия Завалишина, Ильи Вознесенского, Ивана Петрова о ее флоре, фауне и населении, ценные записки, составленные нашими мореплавателями — Юрием Лисянским, Василием Головниным, Отто Коцебу, Михаилом Васильевым, Алексеем Лазаревым, Федором Литке, а также труды сопровождавших их ученых.

Активная и плодотворная работа русских по изучению внутренних районов Аляски не нашла своего отражения в трудах английских и американских географов. Аусвейт, например, в разделе «Северная Америка» с удовольствием описывает приключения французского авантюриста Брюлле, прославившегося налетами на индейские селения, а отнюдь не географическими исследованиями, а также плавания англичанина Фробишера, известного лишь открытием в 1577 году небольшого залива у Баффиновой земли, который он принял за северо-западный проход, составив фантастическую карту своего «открытия». Аусвейт уделяет внимание многим английским и американским путешественникам, не оставившим сколько-нибудь значительного следа в истории исследования Северной Америки. Но американский географ упорно молчит об открытиях русских, находя возможным не упомянуть ни одного русского имени.

Эта бесчестная тактика Аусвейта не удалась его английскому коллеге. Бейкер все-таки вынужден, хотя и в нескольких строках, но упомянуть о работах Загоскина и Глазунова (для сравнения сообщим, что одному лишь пресловутому Фробишеру он уделяет пять страниц). Приоритет в исследовании реки Медной Бейкер пытается приписать американцу Аллену, посетившему этот район в 1885 году, т. е. почти через сорок лет после Серебренникова. В данном случае Бейкер не может сослаться на свою неосведомленность, ибо двумя страницами ранее описания путешествия Аллена он упоминает о великолепном атласе карт северо-западного побережья Америки, составленном русским исследователем М. Д. Тебеньковым в 1852 году, в «Гидрографических замечаниях» к которому дается высокая оценка работ Серебренникова.

Русская Америка существовала до 1867 года, когда царское правительство продало эту территорию США.

Карта Алеутских островов, Аляски и Северной Калифорнии пестрит русскими названиями. Их было бы значительно больше, если бы английские и американские географы проявили хоть малую долю той научной объективности и элементарной честности, которыми они так кичатся, и не стерли бы со своих карт множества названий, данных смелыми первооткрывателями и первоисследователями этих обширных пространств — русскими.

Неспроста занялись американские ученые этим постыдным делом. Русские названия на карте Северной Америки — свидетельство беззаветной отваги, упорства и предприимчивости русского народа — вызывают уважение и восхищение у простых людей Америки и всего мира, а этого в наши дни, как огня, боятся империалисты всех стран.

Район Аляски и Алеутских островов превращается сейчас американскими империалистами в один из плацдармов для борьбы за бредовую идею мирового господства США. Важное звено в так называемой «полярной стратегии», территория бывшей Русской Америки привлекает сейчас пристальное внимание маньяков, одержимых идеей новой мировой войны. Под вой и свист реакционной американской пропаганды о мнимой «угрозе США с севера» на Аляске и Алеутских островах идет лихорадочное военное строительство.

Поджигатели войны в своей злобной антисоветской пропаганде не брезгают ничем. Важное место в этой «идеологической войне» занимают вопли об исключительных «заслугах» англо-саксов в деле открытия и освоения этих гигантских пространств. При этом англо-американские пропагандисты порой опираются в своей лживой болтовне на хвастливые реляции прежних английских, американских и других исследователей и на высказывания своих ученых «авторитетов». Разоблачение происков поджигателей новой войны и клеветнической деятельности ее пропагандистов — дело всех искренних борцов за мир.