Правда Виктора Суворова

Кейстут Закорецкий «Секретный архив» для всех. К методике исторических исследований

Говорят, с годами все меняется.

Все — не все, но, например, отношение крынку (базару) поменялось (по сравнению с советскими временами). Сейчас посещение базара связано не только с удовлетворением потребности что-то купить. Это действие превращается в целый процесс с элементами охоты и детектива. «Найду — не найду?» «Устроит ли цена?» «Обдурят — не обдурят?» «Удастся ли вернуть?»

Но актуальность таких вопросов особенно возрастает в ситуации, когда пытаешься найти нечто заранее неизвестное. Спросите: так не бывает? Иногда бывает, например, такое случается при посещении базара в свободное от остальных покупок время по теме личной увлеченности. Например, если вы любитель загадок истории.

Хотя можно возразить: «При чем тут базар (рынок)?» Историю изучают в библиотеках, музеях, мемориальных комплексах, в архивах. Да, конечно, могу согласиться. Именно там в первую очередь. Но есть трудности. Вот, например, при посещении разных форумов в Интернете про Вторую мировую войну неоднократно приходилось получать совет съездить в подольский архив (под Москвой). Действительно, какие проблемы? Взял на работе отпуск за свой счет, купил билет до Подольска, приехал, пришел к архивным работникам и… И что? Вы знаете, что спрашивать? Допустим, знаете. Допустим, хотите почитать «Протоколы переговоров военных делегаций на Потсдамской конференции летом 1945 года».

А вам отвечают [варианты]: «Такое не существует», «Нет в архиве», «Пока секретно», «На реставрации»… Короче, — и поездка оказывается бесполезной…

В музеях чего-то требовать не надо. Что администрация посчитала нужным, то и выставила. Ходи и смотри. Но… экспозиции, как правило, небольшие. В библиотеках вариантов побольше. Но все равно есть ограничения. И поиск может застопориться. Но как оказывается, существует еще один источник информации в этом деле — вещевые рынки (базары).

Конечно, не все. Некоторые из них (особо известные для местных жителей). Например, Куреневский рынок в Киеве. Или, как его еще называют, «Птичий». От Крещатика (от «Майдана») ехать 18-м троллейбусом. Или от Подола любым трамваем (кроме 14-го и 18-го). Попугаев и корма к ним там, конечно, продают. Но продают и все остальное: плитку, сантехнику, «химию», швейные машинки, сетку «рабица» и т. д. А вокруг базара прямо на земле по выходным дням выкладывают вообще «все остальное», вплоть до полного непотреба. Ну кто, спрашивается, сейчас захочет купить фотоаппарат «Смена» или дисковод для 5-дюймового гибкого диска? (Свой я уже давно выкинул на мусорник.)

Но… Среди этого непотреба, если повезет, можно обнаружить и интересные экземпляры. Однажды я наткнулся на сборник документов и выступлений товарища Сталина 30-х годов. Почитав содержание, я уже собирался его купить. Меня очень заинтересовала речь Сталина на XVIII съезде ВКП(б) (март 1939-го). Но пока ждал продавца, решил для контроля ее полистать, и оказалось, что именно эти страницы из сборника вырваны. Жаль…

Строго говоря, этот сборник можно поискать и в библиотеке. (О! Уже польза от базара — он оказывается источником названий некоторых книг.)

В другой раз, подходя уже почти ко входу на основную (официальную) территорию рынка, на земле напротив трамвайной колеи увидел стопку тонких брошюр с названием серии, с которой я когда-то встречался в каталоге библиотеки: «В помощь преподавателю дивизионной школы партийного актива» (Военное издательство Министерства Вооруженных сил СССР, Москва, 1946). Каким образом они тут оказались?! Кому, кроме меня, они могли быть интересны? И хотя они были не совсем той подсерии, что я был бы рад почитать в первую очередь, я купил все пять. Одна без обложки (про Богдана Хмельницкого, написана проф. Н.Н.Петровским — член-корр. АН УССР). Другая — проф. В.Пичета «Роль русского народа в исторических судьбах славянских народов» — была слегка погрызена крысами. И остальные представляли определенный интерес с точки зрения этих тем еще тогда, в том 1946 году — про борьбу с монголотатарами, немцами, шведами в 1242-м и вообще, как возникла Киевская Русь (от академика Б. Грекова). Открываешь пожелтевшую обложку и читаешь название: «Славяне. Возникновение и развитие Киевского государства. Выше его — «Академик Б. Греков». Внизу — ссылка на «Воениздат». А в самом верхнем правом углу лозунг: «За нашу Советскую Родину!» И возникает некое ощущение, что тут что-то не так… Но что?..

Однажды на одном форуме мне заметили, что таким образом советское военное ведомство заботилось о познавательном и культурном уровне советских военнослужащих. Возможно.

Тогда телевизоров/видиков не было, радио «под контролем». Вот и остается важный элемент — лекции.

Но… Ну я понимаю, если бы советские военнослужащие в первую очередь изучали геройское время Гражданской и Великой Отечественной войны. Хотя… Про последнюю слушатели таких лекций должны были и сами знать немало. Солдатами и сержантами в 1946–1947 годах были парни 1925,1926 и 1927 годов рождения. «Младшие призывные возраста», увольняли которых с весны до осени 1951 г. после призыва (соответственно) в 1942, 1943 и 1944 годы… Откуда знаю? Мой отец, 1927 года рождения, рассказывал (особенно по праздникам). В детстве я неоднократно слышал его фразу: «А вот я служил срочную 6 лет!» Запомнилось…

И с Гражданской войной могли быть проблемы. Нет, книги, конечно, могли существовать. Например, публикации командарма 1-го ранга Ионы Якира 1922, 1928 и 1934 годов. Все вместе они были выпущены «Воениздатом» в 1957-м (случайно купил на том же Куреневском рынке). Но Иона Якир был расстрелян в 1937-м. И не только он из командиров Гражданской войны. Потому в 1946-м могли возникнуть лишние вопросы.

С этих позиций изучение XIII века — конечно, процесс поспокойнее.

Но… В той же серии «В помощь преподавателю дивизионной школы партийного актива» были опубликованы и другие книги. Например, Ильинский Я. «Финляндия» (1947), Волков А. «Страны Центральной Америки и Вест-Индии» (1947). В частности, во второй — про фашиствующие организации в Мексике и на Кубе. Причем, когда Сталин умер, упоминание про фашистские организации в Мексике куда-то пропало. Но об этом я узнал уже не на базаре, а в картотеке библиотеки. И не в первой попавшейся районной, а в одной из центральных столичных.

Там обнаружилось, что в 40-е годы была и другая серия — «Библиотека офицера ВМС». А в ней в 1946 г. в том же «Воениздате» была издана книга Сергея Маркова «Русские на Аляске».

С одной стороны, в ней излагается познавательная информация о том, как русские первопроходцы создавали поселения на Аляске. Но вот издательство… Если бы она была издана какой-нибудь «Детской литературой» для детей среднего и старшего школьного возраста, да еще под каким-нибудь нейтральным названием (например, «Юконский ворон»), я бы на нее и внимания не обратил. Атак… (кстати, после смерти Сталина роман С. Маркова «Юконский ворон» несколько раз переиздавался в мирных издательствах.)

Но как оказалось, в библиотеках можно найти и вполне конкретные, но (мягко говоря) очень малоизвестные книги на военную тематику 40-х годов XX века. Только возникает проблема — что искать и как? Книг в «хорошей» библиотеке миллионы. Карточек в картотеке не менее. С чего начать? Конечно, можно пойти «прямым путем» — найти и просмотреть ящик с карточками на исследуемую тему («История СССР в 1941–1945 годы»). Но неплохой результат может показать и «нестандартный» подход. Например, в марте 2005 г. на военно-историческом портале «The Russian Battlefield» в разделе «Позорный столб» я обнаружил длинную статью «Несостоявшийся историк» с критикой произведений В. Суворова.

В ее 1-м параграфе автор портала Валерий Потапов много места уделил танкам. А вот следующие три параграфа («2. Резун об отсутствии карт», «3. Резун об артиллерии» и «4. Резун о снарядах на грунте») оказались гораздо короче. Причем самым коротким получился параграф об отсутствии карт. И затрагивается в нем только одна тема — отсутствие карт для территорий восточнее Днепра, что, дескать, вполне понятно, так как восточнее Днепра допускать противника не планировали. И все это подается с очередными криками о сплошном вранье Суворова. Но, извините, Суворов рассматривал тему карт в ДВУХ главах — не только в 14-й («Почему товарищ Сталин не расстрелял товарища Кудрявцева?» книги «Последняя республика»), но и в 16-й («С немецким разговорником по… Смоленской области»). А там речь шла не только о СОВЕТСКИХ картах НЕМЕЦКОЙ территории, брошенных У ГРАНИЦЫ, но и о брошенных там же вагонах с «Русско-немецким разговорником». И можно задать вопрос Потапову: а здесь Резун сбрехал или нет? Или эта тема не имеет отношения к его творчеству?

Таким образом, есть повод сравнить тему карт у Резуна с тем, как Потапов пытается найти в ней очередную брехню. Тем более что она касается темы следующего параграфа «3. Резун об артиллерии». И именно с этой целью (проблемы артиллерии) я и направился в Центральную научно-техническую библиотеку Киева вечером 24.03.05. Время было позднее, мне оставалось не более часа времени, надо было спешить. Но где же заветные ящички в каталоге по артиллерии? Я решил искать в разделе военных наук. И как назло он оказался слегка занят: перед ним стояла молодая женщина, вытянув упорную доску и установив на нее ящик с карточками. Попросить ее отодвинуться я сначала постеснялся, не зная, какие ящики мне нужны. И решил вынуть пару левых по общим военным вопросам.

Но оказалось, что в них про пушки ничего нет. Зато вдруг я наткнулся на тему «военных разговорников»! Ну-ка, ну-ка! Про суворовскую главу о немецком разговорнике в Смоленской области я помнил и подумал: «А вдруг он есть здесь?» И стал просматривать карточки. Действительно, разговорников там было много. Но цель большинства из них была понятной: «русско-венгерский» 1944, «русско-румынский» 1944, «русско-финляндский» 1944, «русско-немецкий словарь» 1942. Это понятно. Но вот натыкаюсь на нечто более интересное: «Краткий русско-венгерский военный разговорник» 1940 г., «Краткий русско-английский военный разговорник», Воениздат, 1940, и наконец: «Русско-немецкий военный разговорник», Москва, Госиздат, 1941… Неужели он?

Ладно, записываю шифры и иду искать ящички про артиллерию. Они оказались справа от все еще стоявшей женщины у того шкафа. Прошу ее подвинуться, вынимаю ящик с карточками про артиллерию, в котором, как и ожидал, оказалось довольно много книг про различные артиллерийские проблемы: руководства службы, таблицы стрельбы (даже каких-то французских пушек конца XIX века), пособия по матчасти, учебники, книги по производству и хранению боеприпасов и т. д. Нашел, повыписывал шифры. Вечером следующего дня заполнил требования, а в субботу 26.03.2005 с небольшим волнением подошел к окну выдачи литературы. Дело в том, что наличие названия в картотеке еще ни о чем не говорит. Книга может оказаться на руках, быть списанной, быть на реставрации и т. д. Но вижу, что мне выносят небольшую стопку («Неужели есть все?» — подумал я.) Однако работница библиотеки тут же мне сообщает, что «вот этой книги в фонде нет». И протягивает мое требование… о «русско-немецком разговорнике»… Переспрашиваю: «Может, на руках?»

— Нет, — повторила она. — Если бы была на руках, я бы так и ответила, а тут НЕТ В ФОНДЕ!

Плохо, конечно. Но я не очень опечалился. О том разговорнике информация все же есть (у Суворова). Меня же больше волновал «русско-английский». И он в наличии БЫЛ! Это порадовало!

Я взял выданные мне книги и направился в зал для чтения. Выбрал там место и первым развернул «разговорник». Он оказался небольшой серой книжечкой — всего 10 х 13 см — ну как раз под голенище сапога, как писал Суворов. Издан летом 1940 года (5 июня сдан в производство, 15 июля 1940-го подписан в печать). Техническим редактором оказался тот же А.В. Любарский, которого упоминал В. Суворов в связи с «русско-немецким разговорником» 1941 года. И смысл фраз во многом оказался похож (только по-английски).

В тот раз я не рискнул попытаться его отксерить — книга оказалась проклеенной по корешку. Я побоялся, что ее внутренние листы нельзя будет разворачивать горизонтально без разрыва. Отксерил только обложку и «содержание» с выходными данными.

Но для понятия смысла все же нужны цитаты изнутри разговорника. И я их стал выписывать вручную. И при этом вспоминал слова В. Суворова из 16-й главы «Последней республики» (стр. 302–303):

«…С помощью разговорника можно легко и свободно объясниться с местными жителями: как называется деревня? где источники воды? где топливо? пройдет ли грузовая машина? Можно зайти на телеграф и вполне доходчиво изъясниться: «Прекрати передачу — застрелю!» А можно потребовать, чтоб отпили глоток и откусили кусок перед тем, как его грызнет освободитель, чтоб воина нашего не отравили проклятые басурмане.

В 1941 году у немецких солдат такие же разговорники были за голенищами: «Мамка, млеко». «Мамка, яйки». Вот и нашим солдатикам вдоволь припасли. Раскрыл книжечку, нашел нужную фразу и можешь любопытствовать, кто состоит в отрядах СА. Незаменимая книжка! Правда, если мы воюем под Старой Руссой или Вязьмой, нам такая книжка без надобности. На кой нам изъясняться на немецком языке с новгородским или смоленским мужиком? Зачем красноармейцу в центре России на немецком языке спрашивать название деревни?

А фразы в книжке такие: «Назовите селение!», «Назовите город!», «Можно ли пить?», «Выпей сначала сам!», «Где топливо?», «Сколько скота?» и т. д. и т. д.

Воображение у меня резвое. Прикинул: вот началась «Великая Отечественная», вот наши солдатики защищают Родину, воюют на родной земле. Вот вошли в незнакомый город, нашли в разговорнике нужную фразу и первому попавшему мужику:

— Nennen Sie die Stadt? А тот в ответ:

— Смоленск! А наши ему: — Sib lugen, падла!

Или зашли в деревню где-нибудь под Оршей, зачерпнули воды ключевой и молодухе:

— Trinken Sie zuerst man seldst!

Так ведь русская и не поймет. Это только если к немецкой молодухе обратиться…»

И вот переписываю примеры практически такого же смысла из «русско-английского разговорника» 1940 года, и, когда дочитал до середины, то смех так стал меня распирать, что я решил спуститься в подвальный этаж, чтобы меня не приняли за сумасшедшего. И там, в подвальном этаже за огромными рулонами бумаги, я и дописал себе цитаты из этой книги.

А через год я рискнул еще раз заказать этот разговорник, а получив в руки, рискнул его полностью отксерить. Как оказалось, хоть корешок и был проклеен, но внутренние страницы вполне хорошо раскрывались — достаточно для ксерокса. Единственное, чего не удалось добиться, — хорошего качества копий. Ксерокс попался требовавший чистки (местами он делал светлые полосы). Но время было позднее, выбирать что-то получше уже не было возможности, я попросил копировать «потемнее». Копии при этом получились с темноватым фоном. Зато я получил полное содержание всех страниц книги, которая теоретически не должна была существовать. И интересное обнаружилось уже на самых первых страницах. На них было приведено краткое объяснение «От издательства», для кого разрабатывался этот разговорник (заклеенные буквы заменены знаками подчеркивания) (стр. 3).

«Этот «Разговорник» предназначен главным образом для командиров отделения, взвода, роты или соответствующего начальствующего состава. Содержание «Разговорника», однако, несколько расширено — до пределов, обеспечивающих возможность его нереального (не в штабах) использования командирами всех степеней, так как очень трудно ограничить тематические подробности опроса пленного, перебежчика и местного жителя или иным нашим командиром.

Рассчитанный на полное незнание языка, «Разговорник» построен на системе ответов, которая только и способна обеспечить действительную возможность разговора (понимания ответов опрашиваемого). В английском языке имеется ряд звуков, не существующих в произношении русского языка. Для точного произношения этих звуков нет соответствующих букв или сочетаний букв в русском языке. Учитывая, однако, что нашим «Разговорником» будут пользоваться преимущественно командиры, не владеющие английским языком, мы стремились передать английское произношение в транскрипции (крайняя правая колонка на каждой странице) сочетаниями русских букв, наиболее близкими к английской фонетике.

Особенно трудным для произношения и вместе с тем наиболее часто встречающимся звуком в английском языке является сочетание th, которое передано нами в транскрипции как «дз». При произношении этого звука рекомендуется всем, пользующимся нашим «Разговорником», зажимать кончик языка между передними зубами и как бы выталкивать звук «дз» изо рта вместе с дыханием».

После введения начинается «ОБЩАЯ ЧАСТЬ» (стр. 5, 6): «Понимаете ли по-русски?», «Понимаю», «Не понимаю», «Говорите ли по-русски?», «Отвечайте!», «Отвечайте только «да» или «нет», «Говорите медленно», «Говорите правду», «Если не знаете, скажите «не знаю», «Вы должны знать!», «Вы должны были слышать», «Вы должны были видеть!», «Вы говорите неправду», «Вспомните точно!», «Успокойтесь!», «Скажите еще раз».

В этой «общей части» приводятся фразы и слова, которые могут пригодиться во время бесед на разные темы. В частности, там есть переводы слов, означающих направление («Покажите на местности!»), длительность («Сколько минут?»), время («Когда?»), английские числительные (1—20 000), название и номер части, подразделении. Далее приводятся переводы порядковых числительных (от 1-й до 20 000-й), названий родов войск («Артиллерия?»), размеры. Примеры: «В каком направлении?», «Покажите на карте», «Когда?», «Повторите!», «Какая часть?», «Какая рота (эскадрон, батарея)?», «Покажите номер на пальцах», «Какой род войск?», «Танковые войска?», «Какого размера?»

На 26-й стр. «общая часть» заканчивается и начинаются номерные разделы разговорника. Первый раздел касается темы «Захват пленного»: «Стой!», «Сдавайся!», «Слезай с коня!», «Слезай с велосипеда!», «Руки вверх!», «Если будешь шуметь, убью!»

Второй раздел посвящен теме «Установление личности опрашиваемого». Что интересно, авторы разговорника предлагают поточнее выяснить, к какой части Британской империи относится опрашиваемый (пленный, задержанный) (стр. 29): «Как ваша фамилия?», «Вы англичанин?», «Вы шотландец? (ирландец? валлиец? австралиец? канадец? новозеландец? южноафриканец?)», «Вы американец?», «Вы индус?»

Затем предлагаются варианты выяснения номера части, рода/вида войск, звания (от ефрейтора до полного генерала), должности, чем занимался до задержания, и есть вариант выяснения ситуации, когда опрашиваемый добровольно перешел на сторону Красной Армии: «Какой дивизии?», «Офицер?», «Рядовой?», «Какой у вас чин?», «Ефрейтор?», «Полный генерал?»…

Стр. 35: «Вы явились к нам добровольно?», «Что вас принудило перейти к нам?», «Вы хотите сражаться на нашей стороне?»

Стр. 36: «Вы хотите служить в нашей армии?», «Вы не хотите сражаться против нас?»…

Стр. 37: «Где вы перешли фронт?», «Вы член какой партии?», «Вы коммунист?»

Со стр. 37 начинается 3-я часть «СОСТАВ ЧАСТИ» (кто командир, сколько людей, сколько подразделений, сколько танковых, есть ли артиллерийские и т. д.). Стр. 42–44 — часть 4. «ВООРУЖЕНИЕ» (сколько винтовок, гранатометов, танков, гаубиц и т. д.).

Стр. 44–47 — часть 5. «ПОЗИЦИИ» (когда заступили, где, есть ли заграждения, какие).

Стр. 47–55 — часть 6. «НАСТУПЛЕНИЕ И РАСПОЛОЖЕНИЕ ВОЙСК В ОБОРОНЕ»: где фланги, есть ли резервы, какие, где склады, где районы выгрузки, где аэродромы, «Где полк?», «С каких направлений ожидается нападение наших танков?» и т. д.

Стр. 55 — коротенькая 7-я часть «ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ЗАГРАЖДЕНИЯ», и на этой же странице начинается часть 8. «СВЯЗЬ» (где линии связи, где станции, на какой волне работают, есть ли почтовые голуби и т. д.).

Стр. 57–58 — часть 9. «АВИАЦИЯ»: где аэродром, где ВПП, сколько самолетов, какие…

Стр. 59–61 — часть 10. «НАМЕРЕНИЯ КОМАНДОВАНИЯ». Этот текст в очередной раз показывает, что разговорник разрабатывался для ситуации, когда его можно использовать только во время ведения боевых действий: «На каком участке намечен главный удар?», «Где ждут нашей атаки?»…

На стр. 61–64 — часть 11. «ПОХОДНОЕ ДВИЖЕНИЕ ВОЙСК» (куда идут войска, где авангард/арьергад, сколько миль проходят в день).

На стр. 64–67 — часть 12. «РАСПОЛОЖЕНИЕ ВОЙСК НА МЕСТЕ» (где караулы, где обозы, где окопы, кем заняты).

На стр. 67 — часть 13. «ПЕРЕВОЗКА ВОЙСК» (куда направляются, сколько вагонов, где места погрузки/разгрузки, в каких портах).

А вот следом, со стр. 69, начинается интересная часть 14. «ОПРОС МЕСТНОГО ЖИТЕЛЯ».

На стр. 70–75 много вопросов к местному жителю касаются наличия в деревнях/городах войск: «Есть ли войска, что делают, откуда пришли, куда идут, какие знаки у солдат, нарисуйте их, как обращаются с местными жителями?» Среди них попадаются странные вопросы: как ведут себя войска? Притесняют? Грабят? Убивают ли жителей? Сколько жителей убили? Странно, если войска противника теоретически должны быть войсками страны этой же территории (т. е. своими для местных жителей), то почему они должны вражески относиться к своим же? Или подразумевалось, что это какие-то «чужие» войска? («Наемников»? Или неких «союзников»?)

Стр. 75: «Говорят ли солдаты, что надо кончать войну?», «Как говорят об СССР?»

Стр. 76–79 — часть 15. «ДОРОГА» (куда ведет? какое покрытие? где надо свернуть? есть ли брод? и т. д.).

Стр. 79 — начинается часть 16. «СЕЛЕНИЕ, МЕСТНЫЕ СРЕДСТВА» (как называется селение [village]? сколько домов? сколько колодцев?).

Стр. 80–81: «Как называется это селение?», «Есть ли сено (овес)?», «Освободите эти дома для войск!», «Собрать и доставить сюда… коров (овец)!»

Вопросы про сено, овес и овец показывают, что местность с англоязычным населением должна быть не в субтропиках (Индия), а где-то, где есть зима и требуется создавать запасы кормов для сельхозживотных.

На стр. 81 приводятся переводы требований к местным жителям по доставке разных припасов (можно ли достать хлеб (мясо), собрать и доставить сюда! Освободить дома!). А следом, на стр. 82, есть фразы, в которых упоминается Красная Армия и красноармейцы: «Не бойтесь красноармейцев!», «За все взятое у жителей войска Красной Армии заплатят!», «Никто не должен выходить из селения!», «Нет ли в селении спрятавшихся солдат?»

Стр. 83: «Кто согласен продать лошадь?», «Собрать жителей для исправления дороги!»

Стр. 84: «Кто из жителей говорит по-русски?», «У кого есть скот (хлеб, зерно, поводки)?», «Согласны ли вы продать?»

На стр. 84–85 — часть 17. «ПРОВОДНИК» (приведите! знаете ли дорогу? дадим денег, возвращайтесь). На стр. 86–89 — часть 18. «РЕКИ, ПЕРЕПРАВЫ» (есть ли брод, быстрое ли течение, какие берега, есть ли мосты, пройдет ли артиллерия, есть ли паром, есть ли лодки).

На стр. 89–92 — часть 19. «БОЛОТО, ОЗЕРО, КОЛОДЕЦ»: «Есть ли болото?», «Скоро ли наполняется водой вычерпанный колодец?» «Есть ли ведро?», «Принесите!», «Отравлен ли колодец?», «Принесите топливо!», «Какая цена?», «Если спрячете, мы сами будем искать!»

На стр. 92–94 — часть 20. «ЛЕС, ГОРЫ» (можно ли пройти, можно ли обойти, как называются, крутой ли спуск/подъем, бывают ли снежные завалы).

На стр. 95 — часть 21. «ГОРОД» (есть ли большие здания, где почта, телеграф, телефон, какие заводы, где контора завода и т. д.).

Стр. 98 — последняя (где можно покушать?).

На стр. 99 — «СОДЕРЖАНИЕ», на стр. 100 — выходные данные. И оставлено несколько пустых страниц «ДЛЯ ЗАМЕТОК».

Читая вопросы о покупке того-другого, невольно возникает вопрос: «Интересно, где? У каких «местных жителей» (для которых родной английский) могли что-то покупать солдаты, а скорее всего — командиры Красной Армии?» Как туристы — понимаю. Но как «командиры отделения, взвода и роты»? Не совсем понятно…

Может возникнуть и такой вопрос: а насколько структура разделов и фразы из этого разговорника похожи на «русско-немецкий» издания 1941 года, о котором писал В. Суворов? Но для сравнения надо найти полный его текст. В библиотеке я не смог этого сделать, однако оказалось, что фотокопии его страниц выложены в Интернете, в частности на сайте http://www.stepaside.spb.ru. Причем там же размещен не только «русско-немецкий военный разговорник», но и «русско-финский…» (http:// www.stepaside.spb.ru/time/fr/rekl.htm) (далее — «Р-Ф»). На стартовой странице «Р-Ф разговорника», в частности, приведено такое введение от авторов сайта: «В труде и в бою, в краткие минуты отдыха на привале или в уютном коттедже каждый из вас проведет с этой книгой немало приятных и полезных минут и часов. Удобные размеры наладонного компьютера, практичная коленкоровая обложка. Этот сборник многовековой мудрости не займет много места и не станет большой обузой за голенищем валенка, сапога или за обмотками ваших ботинок.

Итак, наслаждайтесь».

КРАТКИЙ РУССКО-ФИНСКИЙ ВОЕННЫЙ РАЗГОВОРНИК

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР

Подписано к печати с матриц 11.7.41. Г850. 31/4 п.л. Заказ № 2676 2-я типография Воениздата HKO СССР им. К.Ворошилова

Сравнение русских фраз из трех разговорников показало, что «русско-немецкий» имеет ряд отличий, хотя много похожего. А вот структура глав и фразы в «русско-английском» и «русско-финском» практически одинаковы (кроме тех, в которых смысл касается воинских званий, национальности и мер измерения, которые в Финляндии и в Британском Содружестве отличаются. Например, у финнов — метры, килограммы, а у англичан — фунты, дюймы, мили).

Пример одинаковых фраз:

За все взятое

Everything taken by

Эвритейнг

у жителей войска

the Red Army from the

тэкен бай дзы Рэд

Красной Армии

inhabitants will be paid for!

Армии фром дзы

заплатят!

инхэбитэнтс уил би пэйд фор!

За все взятое

Kaikesta asukkailta

Кайкеста

у жителей войска

otetusta Punalsen

асуккайльта отэтуста

Красной Армии

Armeijan joukot maksavat!

Пунайсен Армэйян

заплатят!

еукот максават!

И есть небольшие непринципиальные отличия. В «Р-А» названия разделов нумеруются, в «Р-Ф» нет нумерации. В «Содержании» «Р-А» пропущены подразделы «ОБЩЕЙ ЧАСТИ», которые также практически полностью повторяют подразделы содержания в «Р-Ф»:

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

A) НАЧАЛО ОПРОСА Б) МЕСТО

B) ВРЕМЯ Г) ЧИСЛО

Д) НОМЕР ЧАСТИ, ПОРЯДКОВЫЕ ЧИСЛА Е) РОД ВОЙСК Ж) РАЗМЕР

Получается, что эти два разговорника создавались на основе какого-то общего списка русских фраз, который уже существовал летом 1940 года. Может возникнуть гипотеза, что «Р-Ф» в июле 1941 года мог быть создан именно с его использованием. Однако возможна и другая гипотеза — «Р-Ф» в июле 1941 года — это просто повтор изданного ранее разговорника («второй тираж»). На этот вариант указывают и его выходные данные — «Подписано к печати с матриц». В «Р-А» данные показываются по-другому:

«Сдано в производство 5.6.40. Подписано к печати 15.7.40».

И есть сведения о том, что в 1940-м уже издавался какой-то «Р-Ф»).

Краткий русско-финский военный разговорник. М. Воениздат. Напеч. в Лгр. 1940. 114 с. (10 х 13) см. Б. ц. В папке.

1. Русско-финские разговорники.

2. Военные разговорники.

№ 2003 [40-3312] 494.541-3=91.71:355

10 [494.541–825]

Всес. кн. палата 13 II. 40 13/IX 40 К786

А вот карточка Всесоюзной книжной палаты для «Р-А» 1940 года:

Краткий русско-английский военный разговорник. М. Воениздат. 1940.

100 с. 4 ненум. с. (10 х 13) см. 1 р. В папке. — 1. Русско-английские разговорники. 2. Военные разговорники.

49-3=91.71:+355 № 17032 [40-30171] (038)

10 (зачеркнуто)

Всес. кн. палата 13 IX. 40 13/ГХ 40 К786

Сравниваем даты и номера «Всес. кн. палаты» («Всесоюзной книжной палаты»).

«Р-ф» 1940 года издан ранее «Р-А» почти на полгода (у «Р-Ф» — «13 февраля», у «Р-А» — «13 сентября». И у «Р-Ф» номер меньше на 15 тыс. с лишним). Но «Р-А» сдан в производство в начале июня 1940-го, а в июле того же года подписан к печати. В середине сентября издается карточка «Всес. кн. палаты». Итого прошло 3 месяца. Т. е. «Р-Ф» издания 1940 года мог быть сдан в производство где-то в ноябре 1939-го. А если в начале 1940-го уже был тираж «Р-Ф», то вполне реально, что в июле 1941-го его просто повторили «с матриц». Однако есть и вопрос: в издании 1940 года указано 114 стр., а в издании июля 1941 года — 104 стр. — на 10 страниц МЕНЬШЕ! Что-то пропустили? Возможно. Удалять легче, чем сочинять новое.

Кстати, об удалениях. На стр. 66 «Р-Ф» можно видеть несколько русских фраз:

— Притесняют?

— Грабят?

— Не притесняют?

— Не грабят?

— Убивают ли жителей?

Это про отношение каких-то войск с местными жителями в Финляндии.

А на стр. 73 «Р-А» аналогичный список уменьшен:

— Притесняют?

— Грабят?

— Убивают ли жителей? Если учесть, что фразы:

— Не притесняют?

— Не грабят? — в какой-то мере повторяют смысл двух предыдущих фраз, но с противоположным ответом, то вполне понятно их удаление в разговорнике, который ИЗДАВАЛСЯ ПОЗЖЕ на основе этого же списка.

Есть и еще одно место в «Р-А», которое можно оценить как место из «Р-Ф» с удалением «лишних» строк. В «Р-Ф» на стр. 69 указаны две одинаковые по смыслу фразы («Где дорога в селение?..»), но с указанием разных «селений» — «А» и «Б», затем есть фразы с «селением В» и «Г». В «Р-А» же нет фразы с «селением В». В нем на стр. 77 фразу из «Р-Ф» «Где дорога в селение Б?» удалили, а фразу «Где надо свернуть на селение В?» изменили на: «Где надо свернуть на селение Б?». Дальше идет фраза «Где выход из селения на дорогу в Г?» И в «Р-Ф» она тоже есть. Т. е. применительно к «Р-А» можно задать вопрос: «А куда делась фраза со словами «селение В»?» Таким образом, получается, что разговорник «Р-Ф» июля 1941 года составлялся на основе списка русских фраз, использовавшегося летом 1940-го при составлении разговорника «Р-А». Но при этом этот список уже должен был быть применен для более раннего издания какого-то другого разговорника, скорее всего для первого издания «Р-Ф».

И возникает еще одно размышление. Оно связано со сравнением этих двух разговорников с еще одним — с «Русско-немецким…» 1941 года (далее — «Р-Н»). Его структура похожа на структуру первых двух. И список русских фраз имеет аналогии, но все же в «Р-Н» различий больше. Это можно заметить уже по содержанию:

СОДЕРЖАНИЕ

Краткие сведения о немецком произношении……………4

Общая часть……………………………………..7

Место………………………………………….15

Размер и вес…………………………………….16

Время…………………………………………..18

Число………………………………………….23

Род войск и подразделения…………………………41

Вооружение……………………………………..44

Передвижение и транспорт…………………………48

Захват железнодорожной станции разъездом или

разведывательной партией………………………….60

I Населенный пункт………………………………..63

Захват и первичный опрос пленного………………….71

Ориентировка нашего парашютиста………………….84

Примеры возможных ответов……………………….88

Приложения……………………………………101

И в аннотации упомянут автор русского текста:

Краткий русско-немецкий военный разговорник Русский текст составлен начальником Военного факультета западных иностранных языков, генерал-майором т. Биязи. Разговорник имеет целью помочь бойцу и младшему командиру Красной Армии усвоить немецкие слова и выражения.

Под наблюдением редактора А.В. Любарского

Подписано к печати 29.5.41. Г584.

Объем 3 'Д п. л., 2 авт. л., в п.л. 57344 тип. зн. Зак. 289

1-я тип. Управления Военного изд-ва НКО им. С.К. Тимошенко Москва, уд. Скворцова-Степанова, д. 3

Сравнение этих трех разговорников может привести к предположению, что генерал-майор Биязи использовал более ранний список фраз, но часть из них удалил, внес изменения в расположение оставшихся и добавил новые.

К небольшому принципиальному отличию пары разговорников «Р-Ф» и «Р-А» от «Р-Н» можно отнести то, что в «Р-Н» нет большого списка фраз о наличии военных в населенных пунктах и о том, как они относятся к местным жителям («грабят?», «убивают?», «нарисуйте знаки на мундирах у солдат!»). В немногочисленных вопросах о наличии военных в них сразу и конкретно упоминается название «немецкие»:

Стр. 68: Когда (куда) ушли немецкие солдаты?

Стр. 69: Где спрятавшиеся немецкие солдаты?

Стр. 84: Есть ли поблизости немецкие солдаты, полицейские?

Ранее (выше) уже выдвигалась гипотеза о том, что «Р-А» предполагалось использовать на местностях, где могли быть войска, не являвшиеся войсками того государства, чья была та местность. Если рассматривать только разговорник «Р-А», то эта гипотеза может показаться не очень серьезной. Но как оказывается, подобные фразы есть и в «Р-Ф». А как известно, Финляндия — страна небольшая, «Линия Маннергейма» строилась с помощью иностранных военных специалистов. И, видимо, сразу же можно было бы предположить, что после нападения на Финляндию в ней вполне могли бы оказаться военные из других стран, форма которых могла быть непривычной для местных жителей. В связи с чем и могло бы потребоваться предложение опрашиваемому нарисовать знаки отличия военных. А то, что летом 1941 года в Финляндии оказались и немецкие войска, — факт известный. И есть информация, что в 1944-м уходившие на север немцы немножко позверствовали против финнов.

С другой стороны, в 1939–1940—1941-м предполагать наличие на немецкой территории неких войск не Германии — не совсем серьезно. На немецкой территории в то время могли быть только немецкие войска (полицейские), что и отразилось в «Р-Н».

Можно задаться еще одним вопросом: издавался ли «Русско-немецкий военный разговорник» в 1940 году? К сожалению, найти точный ответ на него не удалось. Нашлось только одно сообщение на форуме http://www.lovehate.ru/opinions/8 357/3:

«Сама лично держала в руках русско-немецкий разговорник издания 1940 года. Издательство «Красный воин». В котором приводятся следующие перлы: «Не бойтесь! Скоро сюда придет Красная Армия!», «Сдайте оружие, включая косы и топоры!» Не шучу и не вру. Правда. Ну и кто на кого хотел напасть?»

И все… Но военные разговорники на другие языки в 1940 году были выпущены. Однако об этом поговорим позже. А пока можно обсудить еще один странный момент, связанный с «Р-Н» 1941 года.

На стр. 103–105 показаны рисунки немецких боевых самолетов. Ошибок нет, если не учитывать, что нет рисунка штурмовика «Юнкерс-87». А на стр. 106–108 показаны танки. Тяжелый, средний и легкий. В качестве легкого показан «T-I» с двумя пулеметами в башне. Вопросов нет, такой танк был. В качестве среднего показан «Т-Ш» модификации не позже G (выпускался в период апреля 1940 — февраля 1941-го). А вот в качестве тяжелого показан танк, который был выпущен только в количестве 5 (пяти) штук. Причем первые два — из простой стали без брони. Назывался он «Рейнметалл» или «Neubaufahrzeug», или «Nb.Fz.» (в буквальном переводе — «вновь построенная машина»).

Как оказывается, он имел слабую маневренность и проходимость и слабую бронезащиту (противопульные 15 мм). В связи с чем его боевая ценность сводилась к нулю. Но немцы его активно использовали с целью дезинформации. Вот сведения с сайта http://panzer.vif2.ru/tanks/nbfz.html:

«Два прототипа поступили в учебное подразделение, три полноценно бронированные машины были сведены в Pz.Abtl. Zb.V 40 — танковый батальон специального назначения. Это подразделение 9 апреля 1940 года было отправлено в Норвегию, где вместе с Рк.1 и Рк. II (т. е. пулеметным «T-I» и легким «Т-II») приняло участие в боях против английских войск. Хотя немцы продвигались успешно, один из «Nb.Fz.» был подорван собственным экипажем после того, как увяз в болоте недалеко от Лиллехаммера (причем взрывчатки не пожалели, чтобы по обломкам не могли догадаться о подлинных слабых ТТХ этого танка). Но в основном «Nb.Fz.» оставался популярной фотомоделью. Танк «Nb.Fz.» постоянно красовался перед объективами немецких и зарубежных корреспондентов, демонстрируя возрожденную военную мощь гитлеровской Германии. Именно на этом поприще он снискал шумный «мировой успех», став самым устрашающим немецким танком тех лет. Фотографии «сборочных линий тяжелых танков» «Nb.Fz.» и «серийных» машин помещались во всевозможные предвоенные справочники и издания, в которых приводились фантастические характеристики броневой защиты и подвижности. На эту удочку клюнули во многих странах, и прежде всего в СССР, Великобритании и Франции, имевших большой опыт в проектировании и серийном строительстве тяжелых многобашенных гусеничных машин (особенно СССР со своими «Т-28» и «Т-35»). После оккупации Норвегии оставшиеся две машины были передислоцированы в Осло, затем в 1940 году возвращены в Германию и разобраны на металл».

Доподлинно известно: ни один «Nb.Fz.» на Восточном фронте так и не появился. Все истории о боевом применении «Nb.Fz.» на Восточном фронте — легенды, навеянные «Записками советского офицера», танкиста Г. Пэнежко, опубликованными в 1951 году.

Более подробное описание «Nb.Fz.» с рисунками и чертежами размещено в журнале «Моделист-Конструктор», № 11, 2005. Статья называется «ТРЕХГЛАВЫЙ ТАНК «РЕЙНМЕТАЛЛ». Наличие немецкой дезинформации в сверхсекретном (до начала использования) советском издании в какой-то мере можно рассматривать как пример недостаточно эффективной работы советской разведки того времени в Германии. Либо о недостаточной эффективности работы советских военных аналитиков. По крайней мере факт имеется и может послужить предметом обсуждения.

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР БИЯЗИ

Как показали дальнейшие «розыски» в библиотеках, есть необходимость поподробнее ознакомиться с биографией генерала Биязи. В 1940 году он стал начальником Военфака военных переводчиков. Большая статья об истории Военного института иностранных языков Красной Армии (ВИИЯ КА) изложена (по крайней мере была изложена в 2005 году) на сайте мэрии города Тольятти (бывший Ставрополь-на-Волге). Про основные этапы создания этого института и о некоторых фрагментах из биографии генерала Биязи там говорится следующее.

1 февраля 1940 г. совместным приказом наркоматов обороны и просвещения в Москве учредили Военный факультет при Втором Московском государственном педагогическом институте иностранных языков (МГПИИЯ) с задачей подготовки военных преподавателей английского, немецкого и французского языков. (7 февраля состоялось его открытие.) Студенты Первого и Второго московских пединститутов иностранных языков были определены в кадры Красной Армии и зачислены слушателями Военфака на все четыре курса. В приказе об открытии факультета речь о подготовке военных переводчиков не шла. Факультет создавался срочным порядком в середине учебного года. Его формировали вое-нинженер 2-го ранга Гавриил Андрианович Мартыненко, назначенный приказом НКО от 21.11.1939 г. помощником начальника Военфака по мат-техобслуживанию, и майор Сергей Константинович Нарроевский, 19.12.1939 г. назначенный помощником начальника учебного отдела Военфака. В феврале 1940 г. на должность заместителя начальника факультета прибыл майор Василий Дмитриевич Макаров (ставший временно его начальником).

Подготовка специалистов расширилась с октября 1940 г., когда Военфак возглавил кандидат военных наук генерал-майор Николай Николаевич Биязи. Он окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. (В 1943 г. он стал заместителем командующего Закавказским фронтом и формировал из спортсменов-альпинистов и лыжников ударные стрелковые отряды для борьбы с альпийскими стрелками горно-пехотной дивизии врага.) Второй страстью Биязи были языки. Он владел 14 языками, французский и итальянский знал в совершенстве. Эти знания пригодились ему на посту военного атташе в Италии в 1936–1938 годы. Со дня образования и до августа 1940 г. Военфак подчинялся Управлению военно-учебных заведений НКО, но затем его передали в систему учебных заведений Генерального штаба Красной Армии.

С лета 1940 г. факультет перешел на комплектование кадровым составом Красной Армии. Разработали и приняли к реализации ряд мероприятий по превращению факультета, носившего пока характер гражданского учебного заведения, в самостоятельное высшее военно-учебное заведение.

В 1940 г. слушатели изучали один из трех языков — английский, французский, немецкий. А весной 1941 г. на Военфаке готовились кадры уже на 15 иностранных языках. Из маленькой учебной структуры при Втором МГПИИЯ Военный факультет западных языков (это его новое название) превратился к лету 1941 г. в самостоятельное крупное военно-учебное заведение, располагавшее хорошими профессорско-преподавательскими кадрами…

Из воспоминаний генерала Биязи: «1940 год. Получив назначение на должность начальника военного факультета западных языков при Втором МГПИИЯ, готовившего военных преподавателей, я поставил вопрос о необходимости немедленной реорганизации педагогического факультета, на котором изучались только три языка. Для войны с самого ее начала армии потребуется большое количество военных переводчиков и знание большого количества иноязыков. Вскоре нам удалось выделить факультет из состава гражданского института… Вопрос о сроках преподавания на основных отделениях решился так: на педагогическом — пять лет, на военно-переводческом — два года, на краткосрочных курсах — от трех месяцев до одного года в зависимости от степени знания немецкого языка курсантами. При этом, в основном со стороны, мы брали студенток (мужчин было мало), знавших язык в достаточной мере и на первых порах немного разбиравшихся в переводе военных текстов. Однако нужных для этого пособий не было, и тогда мне и старшему преподавателю Монигетти пришлось срочно составить карманный «Краткий русско-немецкий разговорник» для бойца и младшего командира с фотографиями немецкой военной техники. Редактором был А. Любарский. Разговорник был издан Воениздатом в 1941 г. Во время войны он оказался столь необходимым, что был издан тиражом 500 тысяч экземпляров, а затем его еще дважды переиздавали, и тираж достиг двух миллионов…»

С началом войны подготовка военных переводчиков для военных вузов была приостановлена, и факультет полностью переключился на подготовку военных переводчиков для фронта. В связи с возникшей потребностью дополнительно были открыты учебные отделения финского, шведского, норвежского, датского, испанского, итальянского, польского, чешского, венгерского, румынского, сербского и болгарского языков.

В октябре 1941 г. последовал приказ НКО СССР об эвакуации Военного факультета при Втором МГПИИЯ в город Ставрополь-на-Волге. Для передислокации был выделен специальный пароход. Эвакуация проходила с 10 до 18 октября…

В эти годы выпускниками института стали О. А. Трояновский (посол СССР в Китае), Ф.Е. Хитрук (режиссер, народный артист СССР), А.П. Мицкевич (писатель-фантаст), Л.Д. Бергельсон (член-корреспондент АН СССР), В.А. Этуш (народный артист СССР).

12 апреля 1942 года приказом НКО СССР Военфак был преобразован в Военный институт иностранных языков Красной Армии и к нему присоединился военфак Института востоковедения.

Почему здесь я предлагаю обратить внимание на биографию генерала Биязи? Дело в том, что во время поиска в научно-технической библиотеке я наткнулся на карточку к еще одной книге 1940 года:

Боевые действия в горах.

М. Воениздат. Напеч.

в Лгр. 1940.

240 с. со схем. и карт. 22 см. (Краснознаменная и ордена Ленина

воен. акад. Кр. Армии им М.В.Фрунзе) 6 р. в пер.

На обороте т.л. указаны составители: полк. Агапов генерал-майор М.В. Алексеев, генерал-майор Биязи и др.

1. Агапов. II Краснознам. воен. акад. Кр. Армии им. Фрунзе Москва.- I. Боевые действия в горах.

N: 19360 [40-34908] 10

355.413.4

Всес. кн. палата 18 X. 40

Б758

И мне очень захотелось ее найти. Однако именно в этом книжном фонде ее не оказалось. Тогда я решил записаться в другую центральную библиотеку Киева. А вдруг?

Вообще-то я уже был в ней когда-то записан, но мой читательский оказался просрочен, так как с конца 90-х годов их стали выдавать на 1 год. И вот как-то летом 2006 г. я выбрал время и в выходной теплый солнечный день поехал восстанавливать «пропуск» (библиотека находится рядом с Крещатиком и «Майданом»). Получилось. И я сразу же направился в зал каталогов с целью найти ящичек по теме военных наук. Нашел. А в нем и искомую карточку на книгу «Боевые действия в горах» издания 1940 г. Но авторы не были указаны. Подозревая, что в один и тот же год одно и то же издательство не могло выпустить две разные книжки под одним названием, я выписал шифр (начинавшийся с буквы «Д») и пошел выяснять у дежурного библиотекаря, где ее заказать. Мне ответили, что в «Депозитарии», и предложили почитать разъяснение, засунутое под стекло на столе. Почитал. Оказалось, что не все так просто. Депозитарий находился в подвальном этаже какого-то жилого дома вдали от основных трасс общественного транспорта. И работал только по будням. До 16.00. Жаль…

Кроме того, настоятельно предлагалось сначала позвонить (номер телефона прилагался), чтобы зря не ехать.

Ладно! Я переписал адрес-телефон и стал обдумывать план, как туда добраться. А для начала в ближайшую пятницу позвонил выяснить, «жива» ли книга? И через минуту поисков мне ответили, что КНИГА ЕСТЬ! («Приезжайте! У нас вход с торца дома, там лесенка вниз и звонок…»)

— Спасибо! — ответил я и продолжил обдумывание плана, как туда добраться…

И вдруг в понедельник меня посылают по делам в район метро «Шулявская». Шанс появился! И я решил им воспользоваться! Договорился с руководством и в обед поехал искать этот подвал со звонком. Нашел достаточно быстро, получил книгу (а к ней заказал еще и Г. Иссерсона «Новые формы борьбы» 1940 г. — и тоже получил). Оставалось последнее — быстренько пролистать их (порядка 270 страниц), выбрать страницы для ксерокопирования, договориться с библиотекарем об их выносе (для этого я специально взял паспорт), сбегать куда-то на ксерокс, вернуться, сдать книги и быстренько возвратиться на работу. И на все это у меня ушло часа полтора. Копии в местном маркете сделала девушка старшего школьного возраста, подрабатывавшая на ксероксе в каникулы. Узнал я об этом потому, что в этот момент к ней подошла ее школьная подружка и они стали делиться новым для себя коммерческим опытом. И предложили отксерить всю книгу (240 стр.), если оставлю до завтра. Я вынужден был отказаться. И как потом оказалось, зря отксерил листов 10 Иссерсона — полный текст его книги размещен в Интернете на сайте «Милитеры».

В конечном итоге, придя вечером с работы домой, «вдали от шумка городского» я стал вчитываться в голоса 1940 года. И оказалось… Конечно, обучение действиям в горах в царской России и во времена СССР вообще-то могло входить в программу военной подготовки некоторых контингентов военнослужащих вне зависимости от каких-то конкретных планов. Но более конкретное изучение географических условий конкретного ТВД всегда есть отдельная конкретная тема. И лично меня насторожила фамилия генерала Биязи в списке авторов книги «Боевые действия в горах». Каким образом специалист по европейским языкам оказался в их числе?

КРАСНОЗНАМЕННАЯ И ОРДЕНА ЛЕНИНА ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ КРАСНОЙ АРМИИ имени М.В. Фрунзе

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В ГОРАХ

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР

Редактор полковник Шебалин Д.В.

Технический редактор Фрейман Д.А.

Корректоры Бондаренок А.Е., Богоявленская М.Н.

Сдано в производство 1.7.40

Подписано к печати

Формат бумаги 60x921/16

6.9.40

П3866 Изд.№ 512

Объем 15 п.л.,

17,96 уч.-п.л.

Зак. № 2319

Отпечатано во 2-й типографии Гос. военного изд-ва НКО СССР

им. Клима Ворошилова

Ленинград, ул. Герцена, 1

«Боевые действия в горах»

В книге излагаются все виды боевой деятельности в горах стрелковых и горно-стрелковых войск (дивизия, полк, батальон) со средствами усиления.

Книга рассчитана на начальствующий состав Красной Армии.

В составлении книги принимали участие: полковник Агапов, генерал-майор Алексеев M.B., генерал-майор Биязи, полковник Гареев, генерал-майор инженерных войск Ильин-Миткевич, генерал-лейтенант Львов, полковник Позняк, полковник Попов B.T.

Если страна готовилась к отражению внешней агрессии на своей территории, то какое отношение к этой книге мог иметь специалист по иностранным (европейским) языкам? Кроме того, возникла идея уточнить биографии других авторов. Конечно, определить личность только по распространенной фамилии (Львов, Позняк) — задача практически невозможная. Но по двоим авторам кое-что узнать удалось.

Полковник Попов В.Т. указан автором книги «Разгром итальянцев под Адуа», М., 1938, в списке литературы к статье «Итало-эфиопские войны» в 11-м томе БСЭ, 3-е издание. Он же указан автором книги «Бои за Верден», М., 1939, в списке литературы к статье «ВЕРДЕНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ» в 4-м томе БСЭ, 3-е издание.

Получается, что Попов В.Т. мог быть военным историком.

Генерал Ильин-Миткевич А.Ф. указан в списке первых генералов Красной Армии.

Генерал-майор инженерных войск Ильин-Миткевич был командующим инженерными войсками Киевского ОВр и Юго-Западного Фронта (1941), Сталинградского фронта (1942) и 7-й армии (1944).

Кроме того, генерал Ильин-Миткевич из Военно-инженерной академии Красной Армии им. В. В. Куйбышева указан автором «Краткого справочника по военно-инженерному делу» (80 стр., Воениздат, 1941). Итак, среди 8 авторов книги «Боевые действия в горах» 1940 г. с генеральскими и полковничьими званиями один — профессионал по переводам с европейских языков, второй — профессионал по военно- инженерному (саперному) делу, третий — военный историк.

Ну хорошо, допустим, книга о войне в горах выпускалась с целью подготовки обороны на своей территории. Допустим.

Остается посмотреть, какие горы в СССР могли оказаться в зоне боевых действий в случае нападения какого-нибудь соседнего государства. Берем карту (а еще лучше — фрагмент глобуса) с Европой, Азией и Северной Африкой. Оттенками зеленого на нем показаны низменности от ниже уровня моря (до — 200 м, например, Прикаспийская низменность) и высоты до 500 м над уровнем моря. Коричнево-желтый — высоты и горы от 500 м до 3 км. Серый — от 3 до 5 км. И белый — свыше 5 км (например, Гималаи).

И как показывает внимательное изучение такой карты (глобуса), в 1940 году практически не было в СССР гор, которые могли бы оказаться в зоне боевых действий. Практически вся европейская и большая часть азиатской его территории — это низменности. Серьезные горы — фрагмент Карпат на западе Украины, Кавказ на юге европейской части, горы на границе с Афганистаном, Китаем и Монголией в азиатской части. И есть горные системы на малоосвоенных человеком востоке Якутии и Дальнем Востоке, где суровый климат и вечная мерзлота. И к обороне каких из них надо было готовиться в 1940 году? Памира со стороны Афганистана? Мягко говоря, очень маловероятно. Какие-то контрабандисты еще могли там появиться. Но это забота внутренних войск (в то время — НКВД), а не Красной Армии. Может, китайцы развернули бы наступление через пустыню Гоби на степи и полупустыни Казахстана? Или через Маньчжурию на Забайкалье? В дополнение к своей гражданской войне и к войне с японцами? Невероятно! Горную границу с Монголией можно было бы расценивать вообще как глубокий тыловой район. Может быть, Кавказ со стороны Турции? Возможно, хотя тоже очень маловероятно. В то время Турция имела договор с Британией, которая, в свою очередь, воюет с немцами. И какой был смысл туркам наступать на СССР через Кавказ? У них же танков практически не было! На ишаках? По горным тропам еще можно, а дальше много не навоюешь! Может, горы Крыма? Отпадают сразу. Их стратегическая ценность равна нулю. Как Ялту в 1941 году с ходу отдали, так в 1944-м и взяли без особых трудностей. Оборонять ЮБК (южный берег Крыма) никаким войскам нет никакого смысла. Остаются Карпаты (со стороны Украины)… Но и в этом случае их важность для обороны сомнительна. Еще вопрос — кому наступать. У Венгрии сил не хватит. А немцы могут обойти с фланга (что и сделали летом 1941-го). И все…

Так к обороне каких гор в СССР надо было срочно готовиться в 1940 году?

В 1940 году в СССР — никаких. Но возник вопрос:

— А вы не были в Колензо?

Думаю, абсолютное большинство опрашиваемых на него ответило бы контрвопросом:

— А ЭТО ГДЕ?

Ну как, ГДЕ?

Уточняю — на реке Тугела. Разве вы не знаете? Конечно, это не Волга, не Днепр. Но река существует. Причем на слегка возвышенной предгорной территории. В почти 100 км от Колензо на юго-запад находится тамошняя крупнейшая гора — Табана-Нтленьяна, 3482 м над уровнем моря (или 11 424 фута)…

Никогда не слышали? И какое отношение Колензо с Тугелой и Табаной-Нтленьяной имеют к Великой Отечественной войне? Отвечаю сразу: никакого!

Но как оказывается, они имеют какое-то отношение к предвоенной подготовке. Однако сначала о том, где же находятся эти географические объекты? Томить не буду, рассказываю: а находятся они на востоке ЮАР (Южно-Африканской Республики).

Если посмотреть на карту восточной части страны, то справа-внизу на берегу Индийского океана, почти на самом юге Африки окажется порт Дурбан. Слева от него (западнее) и расположена горная система с горой Табана-Нтленьяна с высотами выше 3 км (в границах королевства Лесото).

При чем здесь все это? А при том, что в книге «Боевые действия в горах» приводится много примеров боев в горных условиях во время разных войн, как правило, вне границ СССР и по времени от генералиссимуса Александра Васильевича Суворова до 1940 года.

— Ну чего уж так сразу с наступления? — может возникнуть кое у кого претензия.

Действительно, при войне в горах, кроме наступления, бывает и оборона, и встречный бой, и организация марша, и формирование тыла, и инженерное обеспечение и т. д. и т. п. В книге 240 страниц, рассматриваются разные вопросы ведения боев в горах, в чем можно убедиться по содержанию на двух с лишним листах.

Когда читаешь этот фундаментальный труд, то периодически возникает мысль о том, что его значение не уменьшилось и в настоящее время. Особенно если планируются крупные, особенно наступательные боевые операции в «хороших» горах.

При внимательном чтении этой книжки возникает предположение, что ее готовили для реализации планов проведения крупных, в первую очередь наступательных боевых операций в больших горных массивах с участием не только полков, но и дивизий (стрелковых), корпусов и армий на сотни километров в глубину! Однако трудно представить, что бой ведет всего лишь одна армия (например, 6-я). А чем будут заниматься другие армии? (Например, 3-я, 8-я и 15-я полевые). Отдыхать? Но следом может возникнуть и другой вопрос: а где на планете Земля можно найти такие крупные горные массивы, пройти которые на сотни километров в глубину и ширину предполагается НЕСКОЛЬКИМ полевым армиям? Возможно — Карпаты, Альпы в Европе. Возможно — Иранское нагорье. Возможно — Испания. Возможно — Турция (см. глобус). Возможно — и Гималаи, чего уж тут мелочиться! А там, глядишь, и до Колензо окажется «рукой подать»!..

Кстати, в главе V «Наступательный бой в горах» есть интересный параграф — «Наступление в прибрежной зоне». Если посмотреть на карту (лучше — на глобус), то в СССР таких участков очень мало (ЮБК в Крыму и запад Кавказа). Но они встречаются и в других странах — Иран (Каспий с севера, Персидский залив с юга), Турция (2/3 границы — морской берег), Балканы, Испания, Норвегия (Скандинавские горы с морским берегом), Шотландия (север Великобритании), северо-запад Африки.

За то, что эта книга рассчитана на ведение боев за границами СССР, говорит и наличие массы примеров из истории боевых действий именно там — за границами СССР.

В качестве возможных местных транспортных средств там упоминаются быки, верблюды, яки, лошади.

Про использование яков в армии сведений не нашел. Но оказалось, что до 1941 года в советском Генштабе были какие-то планы по использованию вьючно-ишачных и вьючно-верблюжьих рот РГК (между прочим — «Резерва Главного Командования»). Когда и где его применяют (РГК)? Обычно — в качестве помощи войскам, ведущим конкретные бои на конкретном ТВД. Вот цитата из 1-го тома сборника «1941»:

«№ 272. ЗАПИСКА НКО СССР И ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ В ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) — И.В.СТАЛИНУ И CHK СССР — В.М.МОЛОТОВУ С ИЗЛОЖЕНИЕМ СХЕМЫ МОБИЛИЗАЦИОННОГО РАЗВЕРТЫВАНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ

б/н

(не позже 12 февраля 1941 г.)

XIII. Гужетранспортные и рабочие части РГК По мобилизации будет развернуто: Отдельных гужетранспортных рот — 8 Отдельных вьючно-конных рот — 4 Отдельных вьючно-ишачьих рот — 2 Отдельных вьючно-верблюжьих рот — 3…»

Но мало ли к чему готовились в 1940 году? Возможно, и к прорыву широких горных массивов корпусами и армиями. Однако с 22.06.1941 эта тема оказалась надолго забытой. А вот в 1944-м ее пришлось вспомнить, когда Советская Армия вышла к Карпатам. Есть издание трех приказов 1944–1945 годов о повышении эффективности ведения боевой работы в горно-лесистой местности. Они размещены в сборнике 1947 г.

Вот так: вышла в 1944 г. Советская Армия к горам за границей, потребовались разные «Руководства». А до того особо не требовались. Но в 1940-м какие-то варианты уже были изданы. «На всякий случай»?

Кстати, если принять за гипотезу вероятность подготовки советским Генштабом каких-то планов войны в горах в Закавказье (Турция), в Карпатах (Венгрия и Румыния), в Иране, то можно предположить, что должны были бы издать и соответствующие разговорники. И, как оказывается, они были изданы:

Краткий русско-турецкий военный разговорник. М., Воениздат. 1940.

Краткий русско-венгерский военный разговорник. М., Воениздат, 1940.

Краткий русско-румынский военный разговорник. М., Воениздат, 1940.

Краткий русско-персидский военный разговорник. М., Воениздат, 1940.

Краткий русско-китайский военный разговорник. М., Воениздат, 1940.

Можно возразить, что «русско-китайский» могли издать для советских советников в штабах Чан Кайши или Мао Цзэдуна. А «русско-персидский» пригодился в конце 1941-го. Возможно. Но в Венгрии, Румынии и Турции, насколько помню, советских военных советников в 1940 году не было. И требуется все же уточнить — а кроме выпуска разговорников и учебников, проводилась ли реальная военная подготовка «где-то на юге», в районе возможных горных театров военных действий? Есть отрывочные сведения, что проводилась. Вот, например, книга генерала-полковника Каманина Н.П. «Летчики и космонавты». В ней он вспоминает различные периоды своей жизни. А на стр. 180–181 описывает то, как он встретил 22 июня 1941 года, будучи полковником:

«Есть в Средней Азии чудесная, сказочно красивая долина. В этой цветущей долине, утонув в зелени, стоял дом отдыха летчиков авиационной дивизии, которой мне довелось командовать. Вечером 21 июня 1941 года мы приехали в долину, чтобы свалить с плеч усталость от напряженной работы и набраться сил в запас. Поработать пришлось перед поездкой много. Авиационная дивизия была только что сформирована. Она являлась одним из крупных авиационных соединений, создававшихся перед войной как новая оперативно-тактическая единица. Дивизия включала полки бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей, потому называлась смешанной. Мне как командиру пришлось изучать новую для меня материальную часть истребителей, штурмовиков, особенности их боевого применения. С группой командиров мы сидели на балконе особняка, вдыхали полной грудью воздух цветущей долины, обсуждая события последних дней. Было уже за полночь, когда разошлись по комнатам… В шесть часов утра по местному времени меня разбудил посыльный. А еще через пять минут я услышал по телефону из штаба страшное слово «война!». По частям полетели первые военные приказы… Дыхание войны, уже полыхавшей на наших западных границах, мгновенно пришло и сюда, в цветущую сказочной красотой долину Фирюза…» Лично у меня к этому фрагменту имеется несколько вопросов. Во-первых, Средняя Азия занимает большую территорию. Хотелось бы уточнить местоположение обсуждаемой долины. Беру атлас. Нахожу: населенный пункт Фирюза — примерно в 40 км западнее Ашхабада, в 20 км от границы с Ираном, примерно в середине хребта Копетдаг (прямо на границе чуть восточнее Фирюзы находится гора Ризе высотой 3 км). Но, может, это не та Фирюза? Раскрываю компакт-диск с БСЭ, нахожу в 27-м томе:

«ФИРЮЗА, поселок гор. типа в Ашхабадской обл. Туркм. ССР, подчинен Ашхабадскому горсовету. Расположен в ущелье р. Фирюзинка на сев. — вост. склонах Копетдага, на высоте 600 м, в 37 км от Ашхабада. Климатич. курорт. Лето жаркое (ср. темп-pa июля 26 °C), зима мягкая (ср. температура янв. 0,6 °C); осадков около 300 мм в год. Детский санаторий, 2 дома отдыха».

Похоже, что все правильно. Но возникает другой вопрос: а чего это на границе с Ираном разместили НОВУЮ (!) смешанную авиадивизию? Хотя, с другой стороны, где же еще формировать ЗАПАСНЫЕ войсковые соединения? Видимо, лучше всего — в глубоком тылу. Но «глубокий тыл» — понятие растяжимое. Смотря в какой стороне возникнет этот самый фронт. Это мы сейчас знаем, что тогда фронт возник далеко на западе относительно Фирюзы. Поэтому было бы полезно уточнить, а не создавались ли еще НОВЫЕ воинские соединения в этом же военном округе? Оказывается, что создавались. Вот, например, как начинается книга генерала армии Жадова А.С. «Четыре года войны» (Москва, Воениздат, 1978, с. 3):

«В конце мая 1941 года [тогда Жадов был генерал-майором] в Среднеазиатском военном округе, где я в то время командовал 21-й Туркестанской горно-кавалерийской дивизией, проводилось крупное оперативное командно-штабное учение. В нем участвовали штаб округа, штабы четырех кавалерийских, двух стрелковых дивизий, а также штаб недавно сформированной моторизованной дивизии. Учение проходило в обстановке, когда, как говорится, на наших западных границах уже пахло грозой. Среди руководящего состава округа и соединений все чаще и чаще заводились разговоры о неизбежности войны. Своих опасений не скрывали и представители Генерального штаба, присутствовавшие на учении…»

А после учений на товарищеском ужине генерал С. Г. Трофименко огласил ему приказ срочно вступить в должность командира 4-го воздушно-десантного корпуса, который заканчивал формирование в районе Пуховичей (Белоруссия), но до начала войны до своего корпуса он не доехал — 22 июня встретил в пути на какой-то станции между Оренбургом и Куйбышевом (Самарой).

Снова возникают вопросы. А можно ли узнать, кто был представителем из Генштаба? Пожалуй, можно — из воспоминаний генерала армии Штеменко СМ. «Генеральный штаб во время войны»:

«Осень 1940-го и зиму 1941 года пришлось потратить на тщательное изучение и военно-географическое описание Ближневосточного театра [военных действий]. С марта приступили к разработке командно-штабных учений в Закавказском и Средне-Азиатском военных округах, намеченных на май. В апреле генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин проводил командно-штабное учение в Ленинградском военном округе, и я ездил к нему с докладом. Доклад прошел гладко: Николай Федорович утвердил наши разработки почти без замечаний и отпустил меня, сказав, что учение в ЗакВО будет проводить либо начальник Генштаба, либо он — Ватутин.

В конце мая основной состав нашего отдела отправился в Тбилиси…. Перед самым отъездом выяснилось, что ни начальник Генштаба [генерал армии Жуков], ни его заместитель [генерал Ватутин] выехать не могут и учениями будут руководить командующие войсками: в ЗакВО — Д.Т. Козлов, в САВО — С.Г. Трофименко. Однако уже на другой день после нашего приезда в Тбилиси генерал-лейтенанта Козлова срочно вызвали в Москву. Чувствовалось, что в Москве происходит нечто не совсем обычное.

Руководить ученьями стал генерал-майор М.Н. Шарохин, а в роли начальника штаба руководства пришлось выступить мне. Фронтом командовал заместитель командующего войсками округа генерал-лейтенант П.И. Батов. Обязанности начальника штаба фронта выполнял генерал-майор Ф.И, Толбухин. После разбора учений в ЗакВО пароходом направились из Баку в Красноводск, а оттуда поездом в Мары, где нас уже поджидали генерал-лейтенант С.Г. Трофименко и его начальник штаба генерал-майор М.И. Казаков. Во время игры мне удалось, с целью изучения театра, проехать по границе от Серахса до Ашхабада и далее через Кизыл-Атрек до Гасан-Кули. Возвращались в Москву с легким сердцем. Учения прошли хорошо.

21 июня утром наш поезд прибыл к перрону Казанского вокзала столицы. День ушел на оформление и сдачу документов. М.Н. Шарохин добился разрешения для участников поездки отдыхать два дня: воскресенье — 22-го и понедельник — 23 июня. Но отдыхать не пришлось. В ночь на 22 июня, ровно в 2 часа, ко мне на квартиру прибыл связной и передал сигнал тревоги. А еще через полчаса я уже был в Генштабе. Война началась».

Опять возникают вопросы. Во-первых, интересно, что же такое «не совсем обычное» могло происходить в Генштабе в мае-июне 1941 года? Немецкого нападения не ждали, но что-то готовили? Жаль, что генерал Штеменко ограничился только упоминанием одного своего чувства. Во-вторых, Мары, между прочим, — это примерно 350 км почти ровно к востоку от Фирюзы и 112 км от границы с Ираном. И маршрут от Серахса до Гасан-Кули — это практически вся граница СССР с Ираном восточнее Каспийского моря (с востока на запад). Получается, что до 22 июня 1941 г. в советском Генштабе были какие-то планы относительно «Ближневосточного театра»? «Проторить дорожку» к Персидскому заливу? В «развитие» предложений Германии от 25 ноября 1940 г.? Действительно, эта задача могла решаться только через Иран. И тогда понятен и смысл проведения штабных учений, и сталинская «глухота» к английским предложениям, и создание новых дивизий в этих местах. Вот только не совсем понятно, как собирались воевать. Сразу наступать или сначала отразить нападение врага? Какого? Турок или иранцев? Между прочим, судя по дневнику Франца Гальдера, немцы Турцию в 1940–1941 гг. рассматривали одновременно и как союзника, и как врага (в зависимости от политических решений ведущего «большую игру»). Ну а коль у советского Генштаба к 22.06.41 были некие планы относительно «Ближневосточного театра», которые после 22.06.41 резко поменялись, то можно предположить, что и остальные планы, в частности, в отношении «Западного театра» тоже были какими-то такими, которые совсем не учитывали немецкое нападение утром 22.06.41. Об этом можно судить и по тому факту, что генерал Жадов на военных дорогах лесной Смоленщины уже 27 июля 1941 года не без удивления встретился с конниками родной ему 21-й Туркестанской горно-кавалерийской дивизии («с шашками против танков Гудериана?! Сабли тупить?»).

Как бы там ни было, становится понятно, что к лету 1941-го у советского Генштаба были какие-то военные планы и проводилась активная работа по их реализации. Но учитывалось ли в них внезапное нападение немцев? Судя по случившемуся разгрому, получается, что нет. Это выглядит странно, особенно на фоне наглядных примеров, показанных вермахтом в 1940 году. Но видели ли их специалисты советского Генштаба? Делали ли из этого какие-то выводы? Есть вполне подробная книга, которая показывает, что видели и что какие-то выводы делали. Ее написал комбриг Г.С. Иссерсон.

Как оказывается, читать книги «того времени» полезно еще и потому, что «тогда» их авторы еще не знали то, что знаем мы «сейчас». В частности, в 1940 году еще не знали, как повернутся события летом будущего 1941 года. Например, через 60 с лишним лет после начала войны некоторые историки высказывают убеждение, что советский Генштаб якобы был уверен, что война с немцами если и начнется, то будет развиваться медленно: сначала в дело вступят некие «ограниченные силы» на уровне каких-то «провокаций», потом будет проводиться мобилизация и развертывание «главных войск», которые войдут в соприкосновение через некоторое время. И потому, дескать, массированное наступление немцев 22 июня 1941-го сразу основной массой своих войск и сразу на всем фронте для советского Главнокомандования якобы и явилось совершенно неожиданным. И потому, дескать, не удалось грамотно и вовремя организовать надлежащую оборону.

Возможно. Но было бы полезно «заглянуть» в 1940 год и посмотреть, как же ТОГДА на самом деле оценивали ситуацию? Действительно ли исключалось массированное нападение в самый первый день войны? Можно ли об этом где-то почитать? Оказывается, можно. Например, в книге Иссерсона Георгия Самойловича «Новые формы борьбы» (М.: Военгиз, 1940).

Ее текст размещен на сайте «Военная литература» («Милитера»).

Причем сканирование и распознавание (OCR) выполнил Исаев Алексей. И еще удивительнее, что автор сайта Hoaxer в аннотации к ней привел следующую цитату:

— Чтобы не растекаться мыслию по древу, приведу цитату из Иссерсона: «Война вообще не объявляется. Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока, наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе». Браво!

Извините, «браво!» — это как? Значит, в 1940 году некто Иссерсон Г.С. уже отчетливо понимал, что вполне реальным может оказаться массированное наступление заранее сосредоточившегося противника. А, скажем, в 2005 году некие историки заявляют, что «не-не! В 1940 г. о таком даже никто и не догадывался!».

Кстати, а кем был Иссерсон Г.С.? «Человеком с улицы»? Писателем-фантастом для детей среднего и старшего школьного возраста? На той же странице «Милитеры» дается ссылка на его краткую биографию (но текст какой-то странный, если его перевести более понятно, то получится следующее):

«Об авторе: ИССЕРСОН Георгий Самойлович. 16.06.1898 (Санкт-Петербург) — 27.04.1976 (Москва). Служил в армии (участник Гражданской войны, состоял в распоряжении наркома обороны СССР). 10.06.41 арестован в Москве. 21.01.42 приговорен к 10 годам ИТЛагерей и 5 годам поражения в правах».

Уточнения к биографии Иссерсона Г.С. можно найти на странице «ПИСЕМ В РЕДАКЦИЮ» газеты «ЕВРЕЙСКОЕ СЛОВО», №: 23 (196), 2004. Там размещено письмо Ирены Иссерсон-Ереминой (дочери Георгия Самойловича). Из него получаются такие сведения. Профессор, комбриг Иссерсон Г. С. до войны был начальником кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба, одним из разработчиков теории «глубокой операции» — одновременного удара авиации, танков, подвижных моторизованных соединений и воздушных десантов в глубину обороны противника. 7 июня 1941 года (т. е. за две недели до войны) был арестован (Дело НКВД № 40871 Советской Армии [?] при Совете Министров СССР). Сначала его приговорили к расстрелу, затем расстрел заменили на 10 лет лагерей строгого режима и 5 лет ссылки. В 1955 году профессор Г С. Иссерсон был реабилитирован и в чине полковника ушел в отставку.

Таким образом, получается, что Георгий Самойлович был вовсе не «человеком с улицы», а входил в круг тогдашних работников Генштаба, от которых зависела разработка стратегии развития армии и вопросов обороны страны на будущее. Но по какой причине на сайте «Милитеры» оказался текст книжки Георгия Самойловича? Видимо, потому, что на нее ссылается В. Суворов в списке литературы к своей книге «Ледокол». Но в самом тексте «Ледокола» прямого анализа работы Иссерсона нет. Есть только упоминание теории «глубокой операции».

Вот об этом-то — о внезапном ударе Гитлера по Польше в сентябре 1939 г. и идет речь в книге Г.С.Иссерсона «Новые формы борьбы». Точнее говоря, в первой ее главе кратко рассматривается история гражданской войны в Испании. Но гораздо больше места отведено анализу войны в Польше в 1939 году:

«ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЕРМАНО-ПОЛЬСКАЯ ВОЙНА»

1. Вступление. 2. Вступление в войну. 3. Ошибки польского командования. 4. Польский план стратегического развертывания. 5. Германское развертывание. 6. Первая фаза. 7. Вторая фаза. 8. Почему поляки не могли создать фронта. 9. Третья фаза (конец войны). 11. Новые формы борьбы в действии. Примечания. Список схем». (Кстати, список схем на «Милитере» на адресе hup:// militera.lib.ru/science/isserson/ill.html неполный. В книге была еще одна карта о ходе боев во «второй фазе». И потом, а куда делся 10-й параграф? Опечатка?)

Так вот, когда читаешь размышления Георгия Самойловича о войне в Польше, то параллельно вполне можно добавлять аналогии о войне в 1941 г. в СССР (в квадратных скобках) и при этом на удивление возникают общие тенденции.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЕРМАНО-ПОЛЬСКАЯ ВОЙНА

1. Вступление

Быстрое поражение Польши нельзя, конечно, объяснить одним лишь превосходством военной организации и военной техники Германии. Мы видим, как такое же превосходство на первых порах Японии не дало ей таких результатов в Китае, где широкие народные массы объединились для защиты своей страны и организовали эффективное сопротивление. [Ком-ий: т. е. нужна еще и грамотная роль руководства страны. В СССР в то время это был ЦК ВКП(б) во главе с тов. Сталиным.]

Впрочем, военный разгром Польши будет, видимо, еще предметом подробного исследования истории. По своему катастрофическому исходу он находит себе равный пример разве только в разгроме Пруссии Наполеоном I в сражении под Иеной в 1806 году. Тогда Наполеон, считая от его вступления в Пруссию до занятия Берлина, покончил со своим противником в 19 дней. Польская армия была в сентябре 1939 года полностью разгромлена в 16 дней. Во всем безрассудстве и чванстве польской политики в предсентябрьские дни 1939 года вообще много общего с безумием воинственного пыла придворных кругов Пруссии накануне Иены. [Ком-ий: т. е. в 1806 году руководство Пруссии вопросом обороны от возможного нападения французов вообще не занималось. ] Разумеется, когда армия терпит столь катастрофическое поражение, причины всегда кроются в факторах политического значения. В этом отношении сражение под Иеной было предрешено и являлось с военной точки зрения лишь формальностью. [Ком-ий: т. е. в деле подготовки грамотной обороны важную роль играют заранее принятые политические и организационные решения.]

2. Вступление в войну

Характер вступления в войну определяет обычно основные линии, по которым война развивается, по крайней мере в ее первый период. А так как всякое последующее развитие вытекает из предыдущего, то тем самым характер вступления в войну часто определяет ее линии развития в целом. Чтобы получить правильное представление о войне, нужно уяснить себе, как произошло ее открытие.

В этом отношении германо-польская война представляет собой новое явление в истории.

Политический конфликт между Германией и Польшей, вытекавший из условий Версальского договора, по которому Восточная Пруссия была отделена от центральной Германии так называемым Польским коридором, возник уже с конца 1938 года. [Ком-ий: т. е. после того, как Гитлер решил аналогичную проблему с Чехословакией, а еще раньше — с Австрией. С конца 1938 года «подошла очередь» Польши. ] Его напряжение нарастает долгие месяцы. С лета 1939 года уже назревает вооруженное столкновение. А с конца лета обе стороны открыто угрожают друг другу, говорят о неизбежности вооруженного выступления и готовятся к нему. [Ком-ий: ага! Значит, во время переговоров в Москве в августе 1939-го эта вероятность уже была всем понятна!]

Однако, когда 1 сентября германская армия с полностью развернутыми силами открыла военные действия, перейдя границы бывшей Польши на всем протяжении, граничащем с Германией, это все же свалилось как небывалая в таком виде стратегическая внезапность. [Ком-ий: таким же для СССР оказалось и немецкое нападение 22.06.41.]

Никто не может теперь сказать, когда же произошли мобилизация, сосредоточение и развертывание — акты, которые по примеру прошлых войн и, в частности, первой империалистической войны обозначены вполне определенными рамками во времени.

Германо-польская война началась самим фактом вооруженного вторжения Германии на земле и в воздухе; она началась сразу, без обычных для практики прошлых войн предварительных этапов.

История столкнулась с новым явлением. После первой империалистической войны военная литература выступила с теорией, по которой война открывается особо предназначенной для этого «армией вторжения»; под ее прикрытием должны затем развернуться и вступить в борьбу главные силы страны. По этой схеме мобилизация и сосредоточение основной массы сил проводятся уже после начала войны, т. е. еще так, как это происходило в 1914 году. Вступление в войну получает, таким образом, эшелонный характер: сначала выступает армия вторжения, а затем массы главных сил. [Ком-ий: т. е. чтобы сделать вид, что никто никакой войны не готовит, «агрессор» «втихаря» готовит относительно небольшую «армию вторжения». А в нужный для себя день приказывает ей перейти границу. И уже после этого объявляет о мобилизации и быстро разворачивает остальные войска. Так?]

«Теория армии вторжения» сразу подверглась серьезной критике. В сущности практически она никем не была принята на веру. [Ком-ий: и в СССР? Т. е. в 1940 г. и до лета 1941 г. в эту теорию советские военные руководители не верили? А после 22.06.41 именно этим стали объяснять поражения РККА в начальный период?] В противовес армии вторжения, как первому эшелону вооруженных сил, германская военная печать писала:

«Стратегия завтрашнего дня должна стремиться к сосредоточению всех имеющихся сил в первые же дни начала военных действий. Нужно, чтобы эффект неожиданности был настолько ошеломляющим, чтобы противник был лишен материальной возможности организовать свою оборону».

Иными словами, вступление в войну должно приобрести характер оглушительного подавляющего удара, использующего, как это писал Сект, «каждую унцию силы».

Для такого удара даже неприменимо положение, что обрушивается в первые часы войны; наоборот, первые часы войны наступают потому, что обрушился этот удар.

При этом отбрасывается старая традиция, согласно которой нужно, прежде чем ударить, предупредить об этом. Война вообще не объявляется.

[Ком-ий: извините, советские историки широко использовали факт того, что немцы как бы вовремя не предупредили о нападении на СССР. И эту мысль активно повторяют многие противники В. Суворова.]

Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока, наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе. [Ком-ий: значит, советские военные руководители до самого 22.06.41 пребывали в сомнении, что немцы готовят нападение именно на СССР. Но если у границ с СССР готовится такая армия, но не для нападения на СССР, то она должна же на кого-то напасть? Значит, в СССР были уверены, что немцы готовятся напасть на кого-то другого. Этим «другим» в то время могла быть только Британия (как говорится, без вариантов).]

Так началась германо-польская война. Она вскрыла совершенно новый характер вступления в современную войну, и это явилось в сущности главной стратегической внезапностью для поляков. Только факт открывшихся военных действий разрешил, наконец, сомнения польских политиков, которые своим чванством больше всего войну провоцировали, но в то же время больше всех оказались захваченными врасплох. [Ком-ий: надо полагать, у советских политиков чванства не было. Но факт остается — они о немецких приготовлениях знали, но 22.06.41 оказались захвачены врасплох. Но как-то ведь они должны были реагировать? Какие-то планы должны были разрабатывать? Какие-то приказы должны были отдавать армии? О чем, если немецкое нападение оказалось «НЕОЖИДАННЫМ»?!]

3. Ошибки польского командования

Польское командование допустило также стратегические ошибки и просчеты, которые не могут быть поставлены в непосредственную зависимость исключительно от внутренней политической гнилостности бывшего польского государства. Они коренятся в поразительном непонимании новых условий, в которых может произойти вступление в современную войну. [Ком-ий: извините, так в каком варианте советский Генштаб в то время ожидал начала войны с Германией? По примеру 1914 года? Он поразительно не понимал новых условий? А сам комбриг профессор Иссерсон Г.С. не имел касательства к советскому Генштабу?]

В этом отношении войну проиграл прежде всего польский Генеральный штаб, показавший пример чудовищного непонимания стратегической обстановки и в корне неправильной ее оценки. [Ком-ий: надо полагать, советский Генштаб в 1941 г. восхитительно понимал стратегическую обстановку и в корне правильно ее оценивал?] Огромную ошибку в оценке стратегической обстановки совершил французский Генеральный штаб при вступлении в войну 1870 года. Польские стратеги, однако, далеко превзошли печальные исторические уроки своих учителей. Ошибки польского командования могут быть сведены к трем основным.

1. На польской стороне считали, что главные силы Германии будут связаны на западе выступлением Франции и Англии и не смогут сосредоточиться на востоке. Исходили из того, что против Польши будет оставлено около 20 дивизий и что все остальные силы будут брошены на запад против англо-французского вторжения. [Ком-ий: есть соображения, что советский Генштаб ожидал аналогичного — что немцы свое настоящее наступление будут проводить против Англии. ] Так велика была вера в силу и быстроту наступления союзников. [Ком-ий: Так велика была вера в 1941-м в СССР во… (что?) Откуда же она взялась?] Таким образом, план стратегического развертывания Германии в случае войны на два фронта представлялся совершенно превратно. Так же оценивались и возможности Германии в воздухе. Наконец, твердо рассчитывали на непосредственную эффективную помощь Англии воздушными и морскими силами. Бесследно прошли исторические уроки прошлого, уже не раз показавшие подлинную цену обещанной помощи Англии, которая всегда умела воевать только чужими солдатами. [Ком-ий: а как насчет цены обещаний Гитлера? Они для СССР тоже прошли бесследно?]

Из всех этих ложных расчетов делают еще более ложные выводы. Считают возможным обойтись чуть ли не одной армией мирного времени. С мобилизацией второочередных дивизий поэтому не спешат. Но об этом широко оповещают, объявляя о мобилизации двухмиллионной армии. Такой дезинформацией думали напугать противника. Однако эффект получился совершенно обратный, так как германское командование сосредоточило в ответ еще большие силы против Польши.

2. На польской стороне считали, что в отношении активных действий со стороны Германии речь может идти только о Данциге и даже не о всем Данцигском коридоре и Познани, отторгнутых от Германии но Версальскому договору. [Ком-ий: с советской в 1941 г. наиболее известны объяснения о возможности неких немецких провокаций. ] Таким образом, совершенно не уяснили себе действительных целей и намерений противника, сводя весь вопрос уже давно назревшего конфликта к одному Данцигу. [Ком-ий: а советский Генштаб в 1941 г. полностью уяснил себе действительные цели и намерения противника?]

Поэтому о Силезском направлении, откуда на самом деле последовал главный удар германской армии, весьма мало заботились. [Ком-ий: и потому в 1941 г. мало позаботились о направлениях главных ударов немцев?]

3. На польской стороне считали, что Германия не сможет сразу выступить всеми предназначенными против Польши силами, так как это потребует их отмобилизования и сосредоточения. Предстоит, таким образом, еще такой начальный период, который даст возможность полякам захватить за это время Данциг и даже Восточную Пруссию. [Ком-ий: так и про лето 1941-го нам сейчас объясняют так, что советский Генштаб якобы ожидал некий «начальный период»…]

Таким образом, мобилизационная готовность Германии и ее вступление в войну сразу всеми предназначенными для этого силами остаются невдомек польскому генштабу. [Ком-ий: и советскому в 1941 г. ] Поляки не разобрались в стратегической обстановке, и это явилось уже проигрышем, по меньшей мере, первого этапа войны, а то и всей войны. [Ком-ий: аналогично в СССР летом 1941 г.].

В этом отношении война для Польши была проиграна еще ранее, чем началась. [Ком-ий: но в СССР в 1941-м запас территории для вынужденного отступления из-за проигрыша первого этапа войны оказался не в пример Польше гораздо большим и не привел к проигрышу всей войны.]

4. Польский план стратегического развертывания

Глубокое непонимание всей стратегической обстановки привело польское командование к совершенно эфемерному плану стратегического развертывания. Польское развертывание против Германии было несомненно поставлено в весьма сложные условия.

Эти условия являются более трудными, чем те, в которых находилось стратегическое развертывание русской армии в Польше в 1914 году. Полякам приходилось против Германии обеспечивать фронт протяжением в 800 км, от Балтики до Бескидов (западные отроги Карпат). Кроме того, на севере оставалась еще Восточная Пруссия, граница с которой составляла протяжение в 300 км.

Изломанное, охватывающее начертание границы, неизбежно вызывавшее развертывание в разных направлениях, и необеспеченность восточной границы с Советским Союзом создавали на самом деле общее протяжение фронта развертывания в 2500 км. Чтобы полностью обеспечить такой огромный фронт, потребовалось бы по меньшей мере 200 дивизий. Такими силами Польша, конечно, не располагала.

Сложность польского развертывания против Германии определялась и тем обстоятельством, что бывшая Польша за все время своего плачевного существования готовилась к войне не на западе, а на востоке, против Советского Союза. [Ком-ий: так к чему же готовилась РККА к лету 1941 года? К чему-то готовилась? Или вообще не готовилась?] Ее западная пограничная полоса не расценивалась как операционная база. Она являлась скорее тыловой базой, вовсе не рассчитанной на роль театра военных действий. Она не имела никаких укреплений, но зато была обильно насыщена тыловыми базами и складами. К тому же на западе бывшей Польши находились все военно-экономические объекты и центр польской промышленности. [Ком-ий: нечто похожее и на западе СССР к 22 июня 1941 года — куча складов со стратегическими запасами, масса промышленности. ] В Верхней Силезии находились: 95 % польской каменноугольной добычи, 10 цинковых и свинцовых заводов, поставлявших 100 % цинка и свинца (108 тысяч тонн в год), и азотные заводы, дававшие 50 % всей польской продукции азота. В общем, на западе находилась вся экономическая база бывшей Польши. Через западные районы проходили и все пути связи и торговли с Западной Европой.

Таким образом, развертываясь на запад против Германии, поляки принимали войну своим тылом, а не фронтом.

Уже это одно обстоятельство заставляло, казалось, к развертыванию на западе подходить с особой осмотрительностью. [Ком-ий: так на что смотрел советский Генштаб к лету 1941 года? И к чему он относился с особой осмотрительностью?] Впрочем, если вопрос касался одного Данцига, вое эти условия оставались, разумеется, вне оценки.

Не менее сложными были и сами оперативные условия развертывания. Операционные направления на западе и в особенности в Данцигском коридоре смотрели друг другу в тыл и охватывались. Направление прямо на Данциг было сжато в тисках с двух сторон. Направление из коридора в Восточную Пруссию подвергалось угрозе с тыла из Померании, и наоборот. В этом отношении использование Данцигского коридора как операционной базы являлось исключительно трудной стратегической задачей. О ней Вейган как-то сказал: «Коридор поставит перед польским командованием неразрешимые задачи, так как оборона его — дело совершенно невозможное».

Наконец, развертывание в Познани охватывалось: справа — из Померании и слева — из Силезии. А развертывание на левобережье Вислы в целом охватывалось: из Восточной Пруссии — с севера и из Словакии — с юга. Таковы были общие оперативные условия польского развертывания на западе. Здесь было над чем задуматься Генеральному штабу, от которого требовалась особая прозорливость стратегического искусства. [Ком-ий: напоминать, как охватывались немцами советские группы войск в Белостокском и Львовском выступах летом 1941 года?] Но об искусстве приходится в данном случае меньше всего говорить. К плану стратегического развертывания на польской стороне подошли с убогостью, которая находит себе равный пример в истории разве только в развертывании австрийцев против Пруссии в 1866 году в Богемии, когда армия Бенедека была также охвачена с разных сторон и разбита. [Ком-ий: а также в развертывании РККА к лету 1941 г.]

В основу польского стратегического развертывания в сентябре 1939 года был положен наступательный план, ставивший своей задачей захват Данцига и Восточной Пруссии. Стратегическое чванство, лишенное всякой реальной почвы, было этим планом доведено до апогея своей карикатурности. [Ком-ий: а РККА, случаем, не имела каких-либо наступательных планов летом 1941 года?]

Польша выставила против Германии около 45 пехотных дивизий. Кроме того, она имела 1 кавалерийскую дивизию, 12 отдельных кавалерийских бригад, 600 танков и всего около 1000 действующих самолетов. Все это составило численность примерно в 1 000 000 человек. Вся масса развернутых войск была очень плохо управляема, и штабы оперативных групп представляли едва сколоченные организмы. Наконец, все войска оставались в открытом поле. [Ком-ий: а как насчет РККА к лету 1941 г.? Она закапывалась в землю на направлениях будущих главных ударов немцев?] Никаких укреплений местности, опорных пунктов и оборонительных рубежей не было, за исключением укрепленного пункта Кульм на р. Висла в Данциге ком коридоре и крепости Модлин у слияния рек Висла и Зап. Буг. Не было также сделано ни одной серьезной попытки возвести полевые укрепления в дни, оставшиеся до открытия военных действий. Польский Генштаб беспечно заявлял, что в этом-де нет никакой нужды: война будет проведена как маневренная. [Ком-ий: так и советский Генштаб уверял, что войну проведем на чужой территории малой кровью…]

Так польская армия шла навстречу урагану, который готовился ее смести. [Ком-ий: как и советская к лету 1941 г.]

В представлении некоторых исследователей германо-польской войны, польское развертывание рисуется иногда как не лишенное определенного стратегического смысла. Оно расценивается даже как основанное на определенной стратегической перспективе развития войны. [Ком-ий: а также, например, работы В. Суворова про лето 1941 года о том, что РККА готовилась сама наступать, веря (ВЕРЯ!), что немцы на самом деле будут воевать в другом месте (по некоторым сведениям — с Англией)].

Общая мобилизация была объявлена только 30 августа, т. е. накануне германского вторжения. [Ком-ий: в СССР летом 1941 г. вообще аж НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ!!] Ей не суждено было осуществиться, под ударами уже начавшейся войны она только внесла страшный хаос. Железные дороги и грунтовые пути стали забиваться призванными резервистами, двигавшимися навстречу уже начавшим отход войскам. Вся эта печальная картина показала, что если наступление состояния войны застает современную армию в неотмобилизованном виде, то вовсе нельзя уже рассчитывать на возможность ее отмобилизовать, сосредоточить и организованно вступить в войну. [Ком-ий: похожая картина была и в СССР летом 1941 года, но значительные запасы территории и населения, чем у поляков, удержали ситуацию.]

В этой обстановке с утра 1 сентября последовало одновременно воздушное и наземное вторжение развернутой германской армии по всему фронту и именно главными силами из Силезии, откуда противника меньше всего ожидали. [Ком-ий: так ведь и для СССР 22 июня 1941 года одновременное вторжение развернутой германской армии по всему фронту оказалось почему-то неожиданным и именно в тех местах, где меньше всего ожидалось и было меньше всего войск прикрытия].

Никакого начального периода войны не было. Никаких стратегических предисловий и предварительных действий. Война началась сразу в развернутом виде и полным ходом. Именно этот момент внезапного открытия военных действий широким фронтом и всеми развернутыми силами на польской стороне прогадали. [Ком-ий: так чего ожидал советский Генштаб летом 1941 г.? «Начального периода войны»? После наглядного примера Польши 1939 г.?]

При уже указанных ошибках польского Генштаба это создало обстановку полной стратегической растерянности, скоро перешедшей в общее смятение. Польская армия была захвачена врасплох самой формой внезапного вторжения вооруженных сил Германии, и это нанесло ей непоправимый и самый решительный удар. [Ком-ий: аналогично для РККА в июне 1941 г. ] 5. Германское развертывание

При исследовании событий германо-польской войны возникает, естественно, вопрос, как было возможно почти полуторамиллионную армию скрыто и незаметно сосредоточить на польской границе и развернуть для вторжения по всему фронту? [Ком-ий: соответственно, при исследовании событий германо-советской войны возникает, естественно, вопрос, как было возможно почти трехмиллионную армию скрыто и незаметно сосредоточить на советской границе и развернуть для вторжения по всему фронту?]

В сущности, ничего особенно скрытого в этом не было. Сосредоточение германских сил нарастало из месяца в месяц, из недели в неделю. Чтобы определить срок его начала, надо обратиться еще к 1938 году, к периоду, последовавшему после присоединения к Германии Чехии и Моравии. Когда силы накапливаются столь постепенно, сначала в одном, потом в другом и затем в третьем районах, — процесс сосредоточения не получает какого-то самостоятельного выражения во времени и поглощается рядом других сопровождающих его событий. [Ком-ий: об аналогичной концентрации немецких войск в Польше к лету 1941 г. в Москве тоже знали].

Опустив поочередно палец сначала в сосуд с холодной, а затем с горячей водой, можно сразу установить разницу в температуре. Но, опустив палец в сосуд с водой, постепенно согреваемой на слабом огне, очень трудно установить постепенное изменение температуры.

Так и сосредоточение, сжатое в коротком времени и создающее исключительное напряжение в работе транспорта, становится доминирующим явлением в данный период и может быть легко засечено.

Однако сосредоточение, производимое постепенно и последовательно и растянутое во времени, очень трудно поддается учету, вернее, рассредоточивает и притупляет наблюдение. А такой именно характер носило сосредоточение германских армий.

Это сосредоточение не было больше одним-единым, ограниченным во времени актом, который начинается и кончается в определенные, заранее рассчитанные часы и продолжительность которого может быть противником примерно высчитана.

Сосредоточение приобрело глубокий характер. Его начала вообще никто не может зафиксировать. Его продолжение оставляет всегда сомнение, подготавливается ли действительное вооруженное выступление или это только подкрепление дипломатической угрозы. Его конец обнаруживает только сам факт вооруженного выступления.

Так современная война начинается ранее вооруженной борьбы. [Ком-ий: а В. Суворов о чем писал?!]

Разумеется, уже с начала 1939 года задача польского Генштаба заключалась в том, чтобы неустанно следить за накоплением германских сил в Восточной Пруссии, Данциге, Померании, Силезии и Словакии, отмечать каждый новый факт сосредоточения, периодически суммировать все установленные факты и делать из них все необходимые выводы. Если этого не было, то нет ничего удивительного, что в один прекрасный день Польша увидела на своих границах огромные развернувшиеся силы германской армии. [Ком-ий: а чем занимался советский Генштаб в 1940 — начале 1941 года? Не отмечал каждый новый факт сосредоточения немецких войск, периодически не суммировал все установленные факты и не делал из них все необходимые выводы?] Впрочем, одно остается несомненным: при фактической готовности всей военной системы уже в мирное время, при скрыто развернутых командных инстанциях, при коротких путях сосредоточения и широком использовании авиатранспорта — можно в современных условиях очень многое сделать скрыто, легко достигнув большой внезапности. Что же касается быстроподвижных мотомеханизированных войск, то при их дислокации на передовом театре угрозу их внезапного сосредоточения следует вообще усматривать в самом факте их существования. [Ком-ий: а как насчет наличия советских мехкорпусов в западных округах к лету 1941 года? Сам факт их существования ни о какой угрозе никому ничего не говорит?] Эти войска на моторе, сделав накануне или даже в последнюю ночь марш до 100 км, оказываются на самой границе только в тот момент, когда решено ее перейти и вторгнуться в пределы противника.

Следует, несомненно, признать, что германскому командованию удалось в последний период перед 1 сентября с большой быстротой сосредоточить и развернуть мощную армию.

Стратегическая цель германского командования шла, конечно, гораздо дальше Данцига и заключалась в полном разгроме польской армии, возвращении отторгнутых по Версальскому договору провинций и уничтожении всякой угрозы для Германии на востоке. [Ком-ий: об угрозе с востока со стороны СССР Гитлер сказал еще в июле 1940 года.]

Для этого было всего сосредоточено: около 55 пехотных дивизий, 5 танковых дивизий, 4 моторизованные дивизии и 4 легкие дивизии, т. е. всего 13 механизированных и моторизованных дивизий.

В общем весь фронт развертывания пяти германских армий занял протяжение до 800 км и образовал полуокружность, глубоко охватывающую с севера и юго-запада западную и центральную части Польши. Это было обусловлено географическим начертанием границ и давало германским армиям большие преимущества, так как позволяло наступление вести по сходящимся направлениям, отбрасывая части польской армии друг на друга, чтобы их охватить и окружить. С такого охватывающего положения германские армии начали общее наступление. Подобное же развертывание на широком охватывающем фронте раз уже имело место в истории в австро-прусскую войну 1866 года. Тогда три прусские армии, общей численностью около 300 000 чел., развернулись на фронте в 400 км и с различных направлений из Саксонии и Силезии вторглись в Богемию, достигнув разгрома равной по численности армии австрийцев. Через 70 с лишним лет, с совершенно новыми боевыми средствами, 5 армий, общей численностью в 1 500 000 чел., развернулись на вдвое большем фронте — в 800 км, располагая совершенно новыми возможностями для осуществления концентрического наступления с разных сторон. [Ком-ий: и повторили летом 1941 г. против СССР.]

В основе германского развертывания лежал единый оперативный план, делавший ставку на быструю маневренную войну. Для этого были свои определенные предпосылки, заключавшиеся в полном отсутствии укреплений мирного времени в западной части Польши, в доступной и, в общем, открытой местности, в значительном превосходстве в воздухе и в большом ядре быстроподвижных войск. [Ком-ий: аналогично летом 1941 г. в СССР] Разумеется, у противника оставался еще целый ряд сильных естественных рубежей, и среди них такой серьезный рубеж, как линия рек Нарев, Висла и Сан. Особенно большое препятствие для действий из Восточной Пруссии на юг представляла река Нарев с широкой, лесистой, заболоченной долиной и отдельными укреплениями, оставшимися еще со времен первой империалистической войны. Этот рубеж действительно задержал германцев дольше, чем все остальные. Однако от быстроты и самого способа ведения операции зависело, в какой степени противнику удастся использовать все те возможности, которые ему предоставляли условия местности. [Ком-ий: а сколько было сильных естественных рубежей на западе СССР летом 1941 г.! Леса, реки и болота Белоруссии и Западной Украины! Но…]

Ставя несколько последовательных задач, оперативный план германского командования целеустремленно вел к окружению и уничтожению всей польской армии.

В течение операции, когда некоторым частям польской армии все же удалось ускользнуть от окружения на западном берегу Вислы, охватывающий удар 3-й армии из Восточной Пруссии и армии Рейхенау с юго-запада — с мотомеханизированными группами Гудериана и Гота на их заходящих флангах — распространился дальше на восток через р. Вислу до Западного Буга, где и замкнулось кольцо окружения. [Ком-ий: почти как в Белоруссии в июне 1941 г. ] Это явилось только естественным развитием начального плана, на основе которого развернулась одна-единая стратегическая операция, от начала до конца проведенная по одному оперативному замыслу.

Весь германский план являлся, таким образом, широко задуманной операцией по внешним линиям, преследовавшей цели полного окружения и уничтожения противника.

Все стремительное развитие германского наступления, приведшего через 16 дней к полной ликвидации польской армии, может быть в общем разбито на три фазы.

1-я фаза заняла четыре дня, с 1 по 4 сентября, и ознаменовалась на всем фронте германского вторжения решительным пограничным сражением, приведшим к поражению и началу отхода отдельных групп польской армии по всему фронту.

2-я фаза заняла период времени 5 по 10 сентября и ознаменовалась решительным преследованием уже разрозненных групп польской армии, приведя к их окружению в различных районах.

3-я фаза продолжалась с 11 по 16 сентября и ознаменовалась боями на окружение и уничтожение, приведя к ликвидации всей главной массы польской армии. [Ком-ий: но в СССР после разгрома в еще больших масштабах смогли найти новые резервы. В Польше на востоке их не оказалось. Они попали в советский плен после 17 сентября.]

Рассмотрим вкратце ход событий в эти три фазы.

6. Первая фаза

1 сентября в 5.45 германские вооруженные силы на всем фронте своего развертывания вторглись в пределы бывшей Польши на земле и в воздухе. Если считать все отдельные воздушные и наземные операции, выполнявшие ряд отдельных, но связанных задач, то германское вторжение открылось семнадцатью отдельными операциями, в целом объединенными общим планом нападения.

Две воздушные армии обрушились сразу на аэродромы польской авиации и главнейшие железнодорожные пути, распространив в первый же день свой удар до линии Белосток, Варшава, Виола, Сан. Борьба за господство в воздухе была проведена со всей решительностью.

Уже в течение первых 48 часов после открытия военных действий было уничтожено не менее одной трети польской авиации, застигнутой врасплох на ее аэродромах. Через несколько дней большая часть ее лежала в обломках у своих ангаров.

Это сразу отдало германской авиации полное господство в воздухе, которым она затем безраздельно владела вплоть до окончания кампании… [Ком-ий: и т. д. чем-то напоминает описание вторжения в СССР летом 1941 года…]

Итак, получается, что советский Генштаб просто НЕ ВЕРИЛ в то, что немцы нападут на СССР летом 1941 года! И этим определяется стратегия советской военной подготовки к лету 1941 года. Но ведь к чему-то должна была готовиться РККА? Какие-то планы ведь были у советского Генштаба? Какие? Хорошо, допустим, немцы нападают не на СССР, а на Англию. Как должен был вести себя СССР? Оставаться нейтральным? Или вступить в «махаловку»? На чьей стороне? Или сам по себе? Ответ на этот вопрос можно найти только в центральном военном архиве. (Который многим недоступен.) И найдется ли там интересный документ, если он еще и не был уничтожен? А разве нельзя оценить ситуацию по другим изданиям, но тех же лет?

Некоторые современные историки соглашаются, что у СССР был наступательный план, но не столько реальный, сколько «на всякий случай». Как якобы у остальных стран. Но его реализация требовала многоплановой подготовки и участия миллионов людей. И можно предположить, что на эту цель должен был работать и Воениздат в 1940-х — начале 1941 года. Можно ли посмотреть список издававшихся тогда книг? Оказывается, можно. Есть сайт «Российская книжная палата, книгоиздание военных лет 1939–1945». — Ретроспективная библиография изданий 1939–1945 годов отражает национальный книжный репертуар самого тяжелого времени для нашего государства — времени Великой Отечественной войны и Второй мировой войны.

Поиск по Воениздату в 1940–1941 годах вывел большой список книг, сотни названий. Среди них боевые уставы, руководства службы, инструкции по эксплуатации, опыт боев с Финляндией, в Испании и т. д. И хотя больше трех страниц посмотреть почему-то не удалось (по крайней мере мне), среди открывшихся названий нашлись и такие:

15. КОРСУН Н.Г. Алашкертская и Хамаданская операции на кавказском фронте мировой войны в 1915 году /Н. Г. Корсун. — М.: Воениздат, 1940. — 200 с, 7 отд. л. карт, с: с карт.; 23 см.

16. РЕЗНИКОВ И. Александр Македонский [Очерк жизни и деятельности] / И. Резников. — М.: Воениздат, 1940. — 144 с, 1 вкл. л. карт, с: с ил. и схем, карт.; 19 см см.

21. Артиллерия в горах Сб. статей. — М.: Воениздат, 1940. — 40 с. с; 19 см см.

26. СТАНИШЕВСКИЙ А. Афганистан [Соц. — экон. очерк] /А. Станишевский. — М.: Воениздат, 1940. — 88 с, 1 вкл. л. карт, с: с илл., карт.; 20 см см.

45. Боевые действия в горах [Сост: Агапов, М. В. Алексеев, Биязи и др. ]; Краснознаменная и ордена Ленина военная академия Красной Армии им. М.В. Фрунзе. — М.: Воениздат, 1940. — 240 с. с: со схем. и карт.; 22 см.

46. КЛЕМЕНТЬЕВ В.Г. Боевые действия горных войск. В.Г. Клементьев. — М.: Воениздат, 1940. — 208 с, 4 вкл. л. схем. с; 23 см см.

48. Боевые действия японской армии в Маньчжурии и Шанхае 1931–1933 годов. — М.: Воениздат, 1940. — 144 с, 1 вкл. л. схем. с: со схем.; 20 см см. — (Воен. — историч. б-ка)

В 1941 г.:

28. КОРСУН Н. Г. Балканский фронт мировой войны 1914–1918 годов. Н. Г. Корсун. — 2-е изд. — М.: Воениздат, 1941. -136 с, 5 отд. л. карт, с: с карт.; 20 см см. — (Б-ка командира).

Заканчивая краткий обзор литературы Воениздата за 1940–1941, можно отметить еще пару книг с оригинальными названиями:

1. ПИРОЖНИКОВ Л. Б. «Лучи смерти» и другие средства новейшей военной техники Сост. по иностр. мат-лам / Л. Б. Пирожников, СИ. Поляков. — М.: Воениздат, 1940. — 112 с. с: с илл. и схем.; см.

22. ЧИРНЕР Г. Арабский плацдарм и война в Европе

Сокр. пер. с нем. / Г. Чирнер. — М.: Воениздат, 1941. -184 с, 1 вкл. л. карт, с: с карт.; 19 см см.

Это о чем? «Лазерное оружие» вермахта?

Роль арабского фактора в развитии войны в Европе в 1940–1941 годов. Но, к сожалению, в библиотеке найти эти книги не удалось…

Нашел только несколько послевоенных книг Пирожникова Лоренца Богдановича:

«УЛЬТРАЗВУК В СТРОИТЕЛЬСТВЕ», 1965; «ЧТО ТАКОЕ ГОЛОГРАФИЯ», 1976; «НЕВИДИМЫЕ ЛУЧИ НА СЛУЖБУ СТРОИТЕЛЬСТВУ», 1986.

И все…

(«Рукописи не горят…» Где же остается от них «пепел»?)

Так к чему готовился советский Генштаб и РККА в 1940–1941 годы? Исключительно к обороне СССР на своей территории? Или для наступления куда-то? Но если второе — то зачем? Была ли какая-то программа высшего уровня? Скажем, про «Всемирный СССР», как о том написал В. Суворов в «Последней республике»?

Есть сведения, что была.

Например, цитата из Устава КОМИНТЕРНА (вариант, утвержденный на 6 Конгрессе в 1928 г., первый вариант был принят 2 Конгрессом в 1920-м):

1. Основные положения

«1. Коммунистический интернационал — Международное Товарищество Рабочих — представляет собой объединение коммунистических партий отдельных стран, единую мировую коммунистическую партию. Являясь вождем и организатором мирового революционного движения пролетариата, носителем принципов и целей коммунизма, Коммунистический интернационал борется за завоевание большинства рабочего класса и широких слоев неимущего крестьянства, за установление мировой диктатуры пролетариата, за создание Всемирного Союза Социалистических Советских Республик, за полное уничтожение классов и осуществление социализма — этой первой ступени коммунистического общества.

2. Отдельные партии, входящие в Коммунистический интернационал, носят название: коммунистическая партия такой-то страны (секция Коммунистического интернационала). В каждой стране может быть только одна коммунистическая партия, являющаяся секцией Коммунистического интернационала и входящая в его состав».

Источник: сборник «Коммунистический интернационал в документах. 1919–1932» (Москва, Парт, издательство, 1002 стр., 1933). Еще одна КНИГА…

И заметим — практически в открытом доступе (разве что только в крупных библиотеках).

И как, оказывается, исследование деятельности Коминтерна как участника разных событий в Европе в 30-х годах XX века в сравнении с действиями других участников их же тоже может оказаться интересным (особенно в Германии 1930–1933 годов). Но это уже другой разговор.