42

Когда душа захлопнула дверь, И стало тесно и жарко, Жизнь превратилась вдруг в смерть, Избив жестокою палкой:

Нет счастья в боли нигде, Нет смысла больше без счастья.

Когда ушёл, сгинул и день, И утром будто остался Там, где никто не знает тень И со всеми распрощался:

Нет счастья в боли нигде, Нет смысла больше без счастья.

Когда скулишь, словно пёс, Побитый без слёз и маски, Смерть сядет, чтобы учить Закрыть глаза, забыть краски:

Нет счастья в боли нигде, Нет смысла больше без счастья.

Когда взяв ворох всей лжи С солёной болью расстаться, Не пропусти двери ты, Где смог бы вновь ты рождаться:

Нет счастья в боли нигде — Нет смысла больше без счастья, Где благодарность судьбе, Где жизнь болью учит… не сдаваться.

Дневная тишина царила вокруг. Алексей был готов к новому дню, к решению проблем, но пока тихо лежал головою на груди возлюбленной. Она же отдыхала на его руке и молчаливо слушала их дыхание после пролетевшего утра, которое провели вместе в тёплой постели, в ласках и надеждах на счастливое будущее…

Алексей нежно поглаживал шелковистую кожу плеч возлюбленной. Ночное её платье скользило вместе с его рукой. Он вспоминал вновь утренние ласки, наслаждался спокойным стуком сердца любимой женщины, но попытки забыть трудное время, что звало вновь за собой, были тщетными…

Милана ласкалась щекой о его крепкие плечи и ждала, когда блеск взгляда вернётся вновь к ней.

— Алёшенька, — шепнула она. — Солнышко моё, — ответил он и взглянул печалью. — Мне пора. Я буду в кабинете ждать Дмитрия. Он должен вот-вот прибыть. — Что теперь будет? — Будем искать тех, кто посмел это сделать, и… Сашку… Надеюсь, что он вернётся скоро. Как узнал об Анастасии, убежал и уже почти неделю не видно, не слышно, — тихо отвечал Алексей, вновь лёжа на груди милой и упираясь взглядом куда-то далеко.

— Знаю, — прослезилась Милана, так же задумчиво уставившись в потолок. — А что же за письма получили вчера? — Вернули мой чин… Да приглашение пришло тебе играть во дворце для государя и его семьи, а потому и меня с Дмитрием пригласили, — с ухмылкой поднялся Алексей. — Кто донёс о тебе? Кто пытается завлечь в свои сети и чего добивается? — Разлучить нас всех хотят, — сказала Милана. — И подруги мои так говорят. Чувствуем мы, правда это. Что чин тебе вернули, может быть для сильного удара потом. — Что ты говоришь, родная, — улыбнулся Алексей, уверенный в обратном. — Кому это принесёт выгоду? Зачем?! — Расскажи мне всё, умоляю, всё, — приподнялась Милана и прикрылась одеялом, словно знобило, словно не летним теплом нагрета была спальня, а зимою.

Но Алексей помотал головой и ушёл. Он поправил на себе мундир, что давно не надевал и теперь следует носить, хочет он того, или нет. Поглощая жажду несбывшейся свободы, Алексей вспомнил слова императора о том, что придётся пока забыть об отставке, вспомнил, как по возвращении из Гунгербурга получил документ о возвращении чина лейтенанта. Тяжело вздохнув, Алексей оглянулся на закрытую за собой дверь и пошёл дальше.

Заслышав скоро голоса, он остановился и прислушался. Это были голоса Ольги и Ирины, спорящих о чём-то. Спустившись к ним на этаж, Алексей заметил остановившегося там Дмитрия, который тоже следовал к ним, но вдруг остался стоять неподвижным. Решив оставить его одного, Алексей продолжил путь к кабинету, куда и скрылся…

— Ну, как знаешь, — рассердившись совсем, выскочила из спальни Ольга и хлопнула за собою дверью.

Она тут же уставилась на стоящего перед ней Дмитрия. Чтобы не высказать лишнего или не выдать чего, Ольга убежала прочь, отчего Дмитрий решил незамедлительно войти в спальню.

— Что вы здесь делаете, барин?! — испуганно вскочила Ирина со стула, где сидела и рыдала. — Я не барин тебе, — подошёл он ближе и продолжал смотреть в испуганные глаза любимой. — А теперь ты объяснишь мне, что сделал Александр? Да, — кивнул он на её удивление. — Я слышал отрывок вашего спора. — Что он, что вы, все вы, барины, такие… Полапать, поцеловать, всё без разрешения и с силой! — стала выкрикивать с обидой Ирина. — Что?! — поразился Дмитрий и, схватив за плечи, приблизил к себе. — Что он сделал?! — Ничего, — задрожав от страха, вымолвила она, а слёзы вновь покатились по щекам. — Говори, — нарастал его гнев. — Целовал когда-то, приставал, — призналась она, закрыв глаза от стыда и непогасающей обиды. — До сих пор ненавижу.

Дмитрий убрал от неё руки и отступил. Попятившись назад, он смог прошептать одно:

— Обидел…

Видя перед собой убивающуюся девушку, душа которой оказалась настолько чувствительна и ранима, он не смел больше ни о чём говорить, как и присутствовать. Дмитрий ушёл… Он медленно прибыл к другу в кабинет и под внимательный к нему взгляд сел у стола…

— Я оформил им вольные, — протянув Дмитрию конверт, сказал спокойно Алексей. — Всё подтверждено… Они свободны.

Но Дмитрий опустил взгляд к полу и молчал. Видя абсолютно подавленного друга, Алексей хотел тоже молчать, но разум требовал иного.

— Я буду в гостиной, — встал он с конвертом в руках. — Я вручу им вольные, и после этого мы можем пойти снова проведать, где Сашка.

Дмитрий последовал за ним. Он стоял в стороне и наблюдал далее, когда они уже были в гостиной, как Ирина с сестрой получили вольные…. стояли, слушали объяснения Алексея про то, что разрешено оставаться при нём и Милане, пока жизнь не устроится…

— Добрый день, — вошёл и явившийся после долгой отлучки Сашка. — Ты где был?! — воскликнул Алексей и тут же обратился к переглянувшимся Ирине и Ольге. — Ступайте, потом обговорим остальное. — Ирина, останься, — вымолвил вдруг Дмитрий, на что Ольга оглянулась у двери, но всё-таки ушла, оставив сестру позади. — Сашка?! — ждал ответа Алексей, но замолчал, видя пронизывающий взгляд того на Дмитрия.

Дмитрий гневно взирал в ответ, но молчать не собирался:

— Проси прощения, что обидел девушку. — Димка, — удивился подобному заявлению Сашка. — Я их искал. Я знаю, что и Анастасия кого-то ударила по голове, но то был не я, клянусь!

— Проси прощения у Ирины Яковлевны, — стараясь держать себя ровно и не выпускать ярости, высказал Дмитрий. — У кого?! — удивился тот, оглянувшись и на Алексея, но Алексей лишь развёл руками и сел в кресло далее наблюдать за происходящим. — У Ирины Яковлевны, — повторил Дмитрий, указывая на стоящую рядом Ирину, взволнованно следившую за ними. — Ты некогда оскорбил её, а, значит, и меня. — Як…, — хотел повторить её отчество Сашка, стараясь сначала возразить, но, зная, что друг прав, подошёл к Ирине. — Прошу простить мою наглость. Был дерзок и глуп, — поцеловал он ей руку.

Не выдержав более присутствовать, Ирина немедленно умчалась прочь, закрывая рот от снова вырывающегося рыдания.

— Прости, Димка, не мог знать, — в искреннем сожалении сказал Сашка, увидев, что теряющий силы стоять Дмитрий сел в кресло и закрыл на мгновение прослезившиеся глаза. — Ты где был? — сразу спросил Алексей. — Первые дни провёл у врача… у Арендта… Просил его не выдавать, где я. Не выпускал он меня, пока не уверен был, что здоровью не вредит. Потом я пытался найти их… Даже Анастасию навещал, говорил и с ней, но никто их не видел.

Мельком пробежало у Сашки в памяти то, что пока друзьям говорить не хотел: как в нервном срыве примчался к врачу Арендту и метался, не знал, куда кинуться от той душевной боли, что убивала изнутри от случившегося с милой его Настенькой. Как рыдал, как бился, как Арендт его успокаивал и практически силой оставил у себя и был рад, что тот явился тогда именно к нему, тем более с полученной раной на голове…

— Ты был у Анастасии эти дни?! — удивлённо воскликнул Дмитрий и вскочил. — Да, спокойно, — чуть отступил Сашка. — Я не делал ей ничего! — Анастасия сможет опознать сволочь в лицо, но когда она выйдет в свет, чтобы это сделать, я не представляю, — тихо ответил Дмитрий. — Мне нужен сейчас твой управляющий, Лёшка. — Я за ним же уже послал, ты забыл? Ивану тоже нельзя отлучаться из Петербурга, освободили пока от службы, а он хочет венчаться с Ольгой, — пояснил Алексей, стараясь напомнить события их тяжёлой недели. — Прибудет не сегодня, так завтра. — Да, да, — припоминал Дмитрий. — И мне он затем же нужен. — Зачем? — ошарашенно проговорил Сашка. — Буду просить руки Ирины Яковлевны, — уколол он его снова гневным взглядом. — Я уже просил прощения, Димка, — начал повышать голос и без того нервничающий Сашка. — И она же… Отказывала уже, — припоминал он события на даче в Гунгербурге.

Но Дмитрий не ответил и немедленно ушёл. Он последовал к комнате, где знал, укрылась Ирина, и она там была. Её рыдание он услышал сразу. Тихонько постучав, Дмитрий вошёл и оставил за собой дверь открытой.

Ирина стояла к нему спиной у окна. Она слышала, что кто-то пришёл, и пыталась успокоиться, уткнувшись рыдать в платок.

— Ирина Яковлевна, — встал позади Дмитрий и, осторожно повернув милую перед собой за плечи, опустил руки. — Ты можешь ничего не отвечать. Но я должен тебе сказать, и ты выслушаешь меня, может быть…. в последний раз, — говорил он, надеясь, что она взглянет в ответ, но Ирина молчала и слушала, вытирая платочком непослушные слёзы. — Суд вот-вот будет… Нам пришло извещение быть на оглашении решения. Я умом понимаю, что может случиться, и потому предлагаю тебе всё, что у меня есть. Я прошу тебя как можно скорее обвенчаться со мной, — продолжал он, но замолчал, встретившись вдруг с застывшим взглядом Ирины, слёзы которой будто окаменели. — Ты не бойся, тебе достанется всё, что у меня есть. Ты будешь жить в достатке всю жизнь. Сможешь потом просить развода и выйти замуж за иного. Меня же или сошлют на каторгу, или оставят в крепости. Молю, прими моё предложение, и подругам пока не сообщай о возможности плохого исхода, чтобы не тревожить зря. Есть надежда, что состояния не лишат, так тебе всё пусть достанется.

— За что вас? — прохрипел её исчезающий от страха голос. — За то, что пытался спасти друзей, обманул тем самым канцелярию, а теперь ещё и доносы о том, что продолжается заговор против государя, — рассказал Дмитрий. — Я не хочу…. — замотала головой Ирина, и слёзы вновь потекли. — Не хочу такой жизни…

— Ты ни в чём не будешь нуждаться, — уверял Дмитрий. — И я не буду досаждать собою, только хочу отдать тебе всё, что останется.

Уткнувшись вновь лицом в платок, Ирина зарыдала опять и больше говорить не могла. Покидая комнату, Дмитрий повторил:

— Вот-вот приедет твой отец, и я подведу тебя к нему просить руки…

Зарыдав ещё больше, оставшись в полном одиночестве, Ирина уже не могла стоять и упала с криком беды в свою постель…

Загрузка...