Правитель Нерфертии

Часть 4. Посох Тьмы

Глава 1. НАХОДКА

Край солнца появился между горных пиков, поросших кое-где мелким кустарником. «Как быстро пролетело время!» – подумал Дрикондор. Он вместе с несколькими гумурцами вышел из деревни за несколько часов до рассвета, ведь многие травы становятся непригодными для собирательства уже с первыми лучами солнца.

Прошло целых восемьдесят лет с тех пор, как Дрикондор впервые попал в деревню. Тогда, благодаря настойчивости Аяд-Гумура, бывший Вождь стал одним из них. Время не прошло зря: Дрикондор шаг за шагом овладевал новыми знаниями, и сейчас он был намного сильнее практически любого нерфертского мага.

Поначалу бывший Вождь хотел сбежать из деревни и воспользоваться полученной силой ради помощи сопротивлению Цукердая, но вскоре передумал: он увидел, как хоть и бедно, но счастливо жила маленькая деревенька. Все понимали друг друга и никто не оставался обделённым или униженным. Бывший Вождь втянулся в эту жизнь, и она смягчила его сердце: Дрикондор понял, что цукердайцы будут гораздо счастливее в мире, чем в вечной войне.

Приняв идеалы деревни и согласившись с ними, Дрикондор стал делать большие успехи. Он стал Гумуром и смог даже постичь тайны второго уровня магии.

И вот сейчас его назначили руководить сборкой трав за пределами деревни. Гумурцы постоянно опасались, что о них узнают, и потому никто не уходил из деревни без соблюдения мер предосторожности, которые в основном заключались в смене одежды и запрете на использование магии, а Дрикондору приходилось ещё и как-то скрывать своё лицо.

Аяд-Гумур был уверен: стоит нерфертским войскам узнать об их существовании, они сразу же попытаются либо подчинить себе деревню, либо уничтожить. Гумурцам крайне не хотелось воевать с кем-либо, особенно с таким сильным противником, как Нерфертия, своей задачей они ставили незаметное поддержание мира там, где это возможно.

Лирей уже был не такой, как в начале войны. Нерфертия присоединила к себе новые территории: Цукердай, Кусадору, Дирен, Бак-Бак и Сириону. Последняя не подчинившаяся страна Лирея – Шарнерон – чудом держалась, но было ясно, что нерфертская армия рано или поздно захватит и её.

– Смотри, солнце восходит… – проговорил Агир, Ерп-Гумур, ставший Дрикондору другом практически с самого начала его проживания в деревне. Бывший Вождь почесал заметно отросшую коричневую с сединой бороду и ответил:

– Я надеюсь, ты успел собрать полночную ягоду?

– Ерп-Ерп-Гумур этим занимался.

Дрикондор оглядел поляну и остановил взгляд на худом низком мальчишке, пытавшемся в это время узкими деревянными палочками извлечь из цветка с синими лепестками большую чёрную ягоду. Наконец ему это удалось, и он хотел было положить плод в корзинку, но он лопнул прямо у него в руке, забрызгав едким белым соком лицо. Дрикондор погладил рукой узловатое навершие своего посоха:

– Опоздал… Надо бы побыстрей закрыть тканью его корзинку, чтобы то же самое не случилось с остальными ягодами.

Посох у Дрикондора появился недавно. Всё началось с того, что он часто видел главу Гумурцев, Аяд-Гумура, с посохом в руках. Посох был у него крайне красив: сделанный из какой-то полупрозрачной породы, возможно унаруса, он был выточен так искусно, что на узор посоха можно было смотреть часами. Но самым замечательным было то, что когда на посох попадал свет, он отбрасывал на стены замечательные солнечные зайчики. Такой посох придавал Аяд-Гумуру солидности и подчеркивал его положение.

Дрикондору тоже захотелось нечто похожее, хотя и вытачивать себе такой же посох он застеснялся, да и умения у него вряд ли хватило бы. Поэтому Дрикондор вырастил у себя в дворе несколько толстых плющей, свил их между собой и заставил их одеревенеть. Затем украсил посох резьбой и, добавив несколько заклятий, гордо расхаживал с ним по деревне, подражая Аяд-Гумуру.

Мальчишка тихо выругался. Они подошли к нему, и он сразу спрятал корзинку за спину.

– Ну. Покажи мне свою работу.

Ерп-Ерп-Гумур весь сжался и помотал головой. Тогда Дрикондор взял его за руку и вытащил её из-за спины. Мальчик сжимал корзинку, полную сока и ошмёток полночных ягод. Дрикондор вспомнил, как бы взбесился, случись такая ситуация лет шестьдесят назад. Но общество гумурцев сделало своё дело: теперь он спокойно, но с жёсткостью в тоне, сказал:

– Ну что? На первом выходе, и испортил урожай?

Мальчишка грустно уставился в ноги.

– Говорят, тебя приняли в гумурцы раньше срока, так как ты отличался особой тягой к знаниям… Но похоже ты ещё глуповат…

– Я хотел собрать побольше! – воскликнул Ерп-Ерп-Гумур, – я думал, что успею!..

– Учти на следующий раз, что Полночную Ягоду надо заканчивать собирать хотя бы минут за тридцать до рассвета. На твоё счастье, Учитель однажды заставил меня прочесть целую стопку книг о горных травах, и я кое-что в этом смыслю. Свойства, идентичные свойствам полночной ягоды, имеет Пятнистый гриб.

Мальчишка тут же оживился и, уставившись в лицо Дрикондору спросил:

– И где же этот гриб растёт?

– Не на солнечной полянке ясное дело. Произрастает этот гриб в пещерах. Только вот здесь достаточно глубоких пещер не найти, придётся идти дальше, и достаточно далеко.

Мальчишка весел подпрыгнул, спугнув большую бабочку и, переминаясь с ноги на ногу, сказал:

– Ну, чего же мы ждём? Пойдёмте!

Дрикондор улыбнулся и направился вниз по склону, ритмично постукивая по каменистой земле посохом. Агир достал свою дудку, сделанную из дерева, имеющего красноватый оттенок, и заиграл весёлую дорожную мелодию под этот ритм. Какой-то другой гумурец, которого Дрикондор до этого времени встречал только пару раз, запел. Это была древняя походная песня гумурцев, истоки которой никто не знал, и все воспринимали её как сказку.

Песня гласила об узких оврагах и высоких горах, о лесе, деревья которого уходили далеко в небеса и о городе из пирамид, где живут драконы. Любимой частью Дрикондора были строчки припева, где рассказывалось об основателе города: огромном сильном драконе, который «разъединил два зла». Но цена того была велика: «Всё, что любил дракон, мигом превратилось в пыль». Затем было снова описание величественного города, и всё начиналось сначала.

Наконец эта песня всем надоела. И тогда гумурец, шедший последним, начал рассказ. Петь он не умел, зато очень хорошо рассказывал истории. И под продолжающийся аккомпанемент дудки начал рассказывать уже известную всем историю. Но рассказывал её он так замечательно, что никто не хотел его прерывать.

– Когда-то давно, в те времена, которые даже прадед Учителя вспомнить не может, Цукердай состоял из множества воинственных кланов. Все эти кланы постоянно враждовали между собой, и ни один из них не мог превзойти другие. Однажды, далеко в горах, несколько путников обнаружили Нири. Слава в кристалле, дающем способности к магии, быстро разлетелась по Цукердаю. Война между кланами вспыхнула с ещё большей силой: каждый из них хотел заполучить Нири. Кровь полилась нескончаемой красной рекой, и, кланы так и погубили бы друг друга, если бы не пришёл Сильнейший из Магов. Он приплыл из далёких земель на маленьком ветхом кораблике, и решил спасти их всех.

Первым делом он оградил Нири щитом невидимости, а затем стёр всем память о нём. Затем он выбрал одну семейку фермеров, которым была противна эта война, и поселил их в долине Нири, обучив своему искусству. Они и стали первыми гумурцами. Они приводили в деревню всё новых и новых людей, тех, кого считали достойными. И с тех пор нашим призванием стала защита Нири от посторонних глаз, дабы не дать разгореться новой войне.

– Пещера, смотрите, пещера! – закричал мальчишка, указывая куда-то вдаль. И правда, в скале, на которую указывал Ерп-Ерп-Гумур виднелась небольшая дыра.

– Ну что же, – сказал Дрикондор, – иди и ищи пятнистые грибы. Они растут во всех достаточно глубоких пещерах. Мы тебя ждём.

– Ааа… Никто со мной туда не пойдёт?

– Сам ошибся, сам и исправляй. Там вряд ли будет что-либо опаснее змей. И в конце концов, ты можешь всегда послать нам сигнал.

Мальчик кивнул и быстрым шагом направился к входу. Дождавшись, когда он скроется из виду, Дрикондор тоже направился к пещере.

– Ты куда? – спросил Агир.

– Хочу понаблюдать за мальчуганом поближе. Заодно и осмотрю пещеру.

– Ну тогда я пойду с тобой.

– Да ладно, это уж совсем ни к чему! Лучше осмотрись вокруг, похоже мы зашли достаточно далеко …

Агир кивнул и Дрикондор неспешно подошел ко входу в пещеру. Пещера была не широкой, но похоже достаточно глубокой, конец ее терялся где-то в темноте. Он аккуратно зашел внутрь, между ног проскользнула ящерица, над головой висели летучие мыши. Где-то вдали крикнула птица, и вскоре что-то серое пролетело мимо него, чуть не оцарапав лицо когтями.

Дрикондор посмотрел вперёд и улыбнулся. На одной из стен он увидел несколько белых обрезанных ножек, излучающих неяркий свет. «Ну хотя бы грибы хорошо срезать умеет», – пронеслось в голове у него. Дрикондор уже хотел было идти за мальчиком, но в глубине пещеры послышались шаги, и вскоре взору Дрикондора предстал Ерп-Ерп-Гумур, сжимавший в руке корзину, полную грибов. Другую руку он прятал за спину, в темноте пещеры не было видно, что он в ней держит, хотя это явно было что-то довольно большое.

– Я нашёл их, Гумур!

– И не только их. Покажи-ка, что ты прячешь за спиной…

Мальчик как-то засомневался, потом вынес руку вперёд и Дрикондор увидел посох. Посох был сделан из чёрного материала, напоминающего полированный унарус, по всей его длине проходил неприхотливый узор в виде двух пересекающихся линий. Венчало посох навершие в форме глаза, зрачок которого чуть светился.

– Я… Я хотел оставить его себе… Ведь у Вас тоже есть посох, значит и мне наверное можно… А этот такой красивый… – промямлил мальчишка, глядя в пол, – не надо его у меня забирать, пожалуйста.

Посох явно был не простым куском унаруса, но Дрикондору не хотелось огорчать мальчика, недавно получившего от него нагоняй, да и у самого него возникло желание рассмотреть посох детальней, поэтому он сказал:

– Мой посох я сделал сам, и я знаю, из чего и как он сделан. А это – нечто непонятное нам, и я бы не советовал его вообще трогать. Но если тебе так этого хочется, отдадим его на экспертизу Ай-Ай-Гумуру. И если он разрешит, посох достанется тебе.

Они вышли из пещеры и направились к ожидавшему их маленькому отряду. Дрикондору внезапно показалось, что навершие посоха чуть повернулось, и глаз будто посмотрел на него. Но когда он повернулся к мальчику, то не увидел в посохе никаких изменений. Дрикондор решил, что ему просто померещилось, но желание поскорее показать находку Ай-Ай-Гумуру только возросло.

– Давайте побыстрее соберём оставшееся травы и вернёмся в деревню, что-то далековато мы забрались… – сказал Дрикондор, прервав поток вопросов о находке, ответов на которые он не знал.

Вскоре они уже направлялись к долине, где располагалась деревня.

Глава 2. УРОК У АЯД-ГУМУРА

Дальняя прогулка уже изрядно поднадоела, и все чрезвычайно обрадовались, заметив впереди огромный синий шпиль Нири. Кристалл находился в глубине ущелья, и великаны-горы укрывали его от посторонних наблюдателей. Мощное заклинание сокрытия, наложенное на долину с незапамятных времён, позволяло только гумурцам видеть деревню.

Таинственный чёрный посох висел на плече Ерп-Ерп-Гумура, завёрнутый в серую, местами дырявую, ткань. Мальчишка шёл вприпрыжку и был явно рад находке, но чем дольше Дрикондор наблюдал за посохом, тем больше недоверия он внушал ему. Он всё ускорял и ускорял шаг, невольно стараясь как можно быстрее добраться до дома Ай-Ай-Гумура. Остальные не разделяли его беспокойства и искренне недоумевали, почему нужно практически бежать…

Вскоре появилась деревня, на самом краю которой выделялся большой деревянный дом с серебряным узором на двери, и все с облегчением вздохнули, когда Дрикондор распустил отряд, взяв с собой Агира с собранными травами и сказав мальчику не отставать.

Ай-Ай-Гумуров в деревне было два, их называли Золотым и Серебряным из-за их необычного гардероба. Стараясь выделить себя среди других, Золотой носил позолоченную накидку, а неизменным атрибутом Серебряного был изящный посох серебряного оттенка. Оба не очень жаловали Дрикондора, но по разным причинам. Мотивы первого ясны не были, а вот второй считал Дрикондора главной причиной гибели сына. Серебряный винил в этом многих, хотя все понимали, что его сын сам неправильно использовал магию.

Дрикондор решил направится к Серебряному, так как с ним всё же получалось найти общий язык, да и дом его был ближе всего. Он ни секунды не медля громко постучал в дверь. Минуту ничего не происходило, но затем послышались шаги и дверь открылась, и выглянула девочка с светлыми, заплетёнными в короткие косички, волосами.

– Вам к отцу? – спросила она.

– Где он?

– Он сейчас у Учителя.

– Хорошо, – вздохнул Дрикондор, понимая, что ему придётся пойти к Золотому Ай-Ай-Гумуру. Девочка кивнула и закрыла дверь.

Золотой Ай-Ай-Гумур был сварливым и вредным стариком, да и жил он далеко в центре деревни, но все знали, что когда Учитель Гумурцев даёт кому-то урок, ни в коем случае нельзя отвлекать ни его самого, ни его ученика, тем более Ай-Ай-Гумура…

– Дрикондор, что ты так торопишься? – спросил Агир. – Может просто зайдем еще раз, чуть позже? Травам точно ничего не будет.

– Не нравится мне этот посох. Нужно как можно скорее убедиться в том, что он безопасен.

– Ну тогда давай ты возьмёшь его и побежишь дальше, а я подожду здесь, прогулка была неблизкой и нет никакого желания бегать по деревне туда-обратно.

Дрикондор кивнул и повернулся к мальчику:

– Дай пожалуйста посох мне.

Мальчик остановился и испуганно глянул снизу вверх. Дрикондор нахмурился и повторил:

– Дай посох мне. Я покажу его Ай-Ай-Гумуру и верну тебе, как только он одобрит…

Мальчишка посмотрел на Дрикондора грозным взглядом:

– Я знаю, ты хочешь забрать его себе, да? Это я нашел посох, и он должен быть моим!

Неповиновение было крайне неожиданным… Уважение к старшим прививалось в деревне сызмальства, да в общем-то во всей деревне только Дрикондор и мог иногда этим отличиться, но к "чужаку", ставшему Гумуром недавно, относились терпимо.

Удивленно посмотрев на грозного противника Дрикондор одним ловким движением выхватил свёрток, и мальчик от неожиданности неловко упал на землю. Не дожидаясь, пока он встанет, Дрикондор решил больше не задерживаться и прошептал несколько слов. Через несколько мгновений он уже стоял у входа в дом Золотого Ай-Ай-Гумура и стучал в дверь.

Практически сразу она отворилась и Золотой, облаченный в своё любимое позолоченное одеяние и шапочку такого же цвета, угрюмо посмотрел Дрикондору в глаза.

– А! Здравствуй Гумур… Ты меня изрядно удивил, когда использовал магию перемещения прямо перед входом в мой дом. Что же ты хотел такого особенного, раз не мог добраться сюда на своих двоих? Я бы пригласил тебя домой, но вижу, ты сильно торопишься.

Дрикондор развернул свёрток.

– Мы нашли это, когда бродили по горам в поисках трав. Я хочу убедиться, что посох не опасен.

Ай-Ай-Гумур посмотрел сначала на Дрикондора, потом на посох. Он поднёс руку к навершию, коснулся его, поводил рукой туда-обратно:

– На первый взгляд ничего опасного в нем нет. Но я бы потратить чуть больше времени на изучение столь интересного артефакта. Дай пару недель и я скажу точно, стоит ли опасаться этого посоха. А ты можешь спокойно бежать дальше по своим делам…

Дрикондор кивнул и отдал посох. Тот хотел было закрыть дверь, но потом видно вспомнил что-то и вернулся:

– Кстати, Аяд-Гумур велел передать тебе, что он хочет встречи с тобой сегодня на тренировочной площадке, на закате солнца.

Дрикондор кивнул, и Золотой захлопнул дверь. Дрикондор развернулся и медленно направился к своему дому, который находился на противоположном краю деревни. Всю дорогу его не покидало смутное беспокойство.

Солнце уже клонилось к закату, и Дрикондор, заметив это, отвлёкся от вытачивания из куска древесины фигурки дракона и вышел за невысокий заборчик, любуясь на своё жилище. Дом состоял из всего из одной комнаты, даже уборная находилась на улице, в углу небольшого фруктового садика. Нахлынули воспоминания, как когда-то давно он своими руками начал постройку… Это была его первый опыт в строительстве, процесс занял где-то год, пришлось обращаться за советами и помощью, но всё же результат оказался замечательным и нравился даже соседям.

Полюбовавшись своим творением, Дрикондор направился по уже начинавшей светиться дорожке к тренировочной площадке. Проще простого было воспользоваться магией и сразу взлететь на вершину горы, но, по обычаям гумурцев, ученик должен подняться по ступеням, которые символизируют всю трудность обучения. Поднимаясь по грубо вырубленной в породе лестнице, он ломал голову, зачем же понадобилось устраивать обучение в такой поздний час, да ещё и там, где обычно по утрам тренируются начинающие.

Наконец, преодолев последние несколько ступенек, Дрикондор ступил на ровную площадку. На дальнем её конце лицом к обрыву, сложив руки за спиной, стоял Аяд-Гумур. Его длинная белая борода развевалась на ветру.

– Приветствую. – сказал старик.

Дрикондор поклонился.

– Не надо церемоний, это сейчас совершенно не нужно, – Аяд-Гумур повернулся, – я хотел бы научить тебя одной вещи, которую не знают даже Ай-Ай-Гумуры.

– Зачем?… – удивлённо сказал Дрикондор.

– Я считаю, ты сможешь использовать её во благо, в отличие от других.

– Я? И что же это?

Аяд-Гумур вытянул руку в сторону, и в ней сразу же оказался посох. Он не произносил никаких заклинаний, не делал никаких движений, Дрикондор не заметил даже напряжения на его лице. Заметив его удивление, Аяд-Гумур прокомментировал:

– Я хочу научить тебя Первому Уровню Магии, чистой магии, которая не использует каких либо слов-ключей и тому подобного.

– Но почем Вы? Почему не Учитель?

– Я считаю, ты достиг нужного уровня, а вот Учитель думает по-другому. Эти знания тебе пригодятся, я точно знаю. Также я уверен, что для овладения ими тебе понадобятся долгие годы. Сейчас я расскажу лишь теорию.

Дрикондор перестал задавать вопросы и начал молча слушать.

– Магия по своей природе состоит из двух частей.

Первая – энергия, определяет силу воздействия. У всех живых существ её разное количество, а значит и разные возможности. Существуют также кристаллы, например наш Нири, способные расширить природный запас энергии. Но если просто высвободить энергию, ничего не случится. Надо задать ей форму, задать ей цель, и тогда она выполнит свою работу. Как же сделать это? Тут нам помогает вторая составляющая – обычно это слова-ключи различной сложности, но истинный проводник энергии – чувства, эмоции и желания.

Вложишь в энергию чувства – энергия станет отражением твоей души, вложишь эмоции – энергия станет похожей на них, вложишь желания – энергия выполнит их. Вложишь всё – получишь силу, способную менять мир по одному мановению руки.

Дрикондор кивнул:

– Это все теория, но как это всё происходит, так сказать, на практике?

– «Сначала в нужде, затем трудом, только так магия станет частью тебя», так говорил первый, кто овладел Изначальным уровнем. Пока никому ещё не удалось избежать этого пути.

– А когда наступит эта «нужда»?

– У всех по-разному. Ты сам это поймёшь. – ответил Аяд-Гумур и начал растворяться в воздухе. – Это всё, что я хотел тебе сообщить сегодня.

– Подождите! – воскликнул Дрикондор. Аяд-Гумур снова стал материальным.

– Что?

– Сегодня в горах я нашёл посох. Черный посох с навершием в виде глаза. Я отдал его Ай-Ай-Гумуру для проверки, но может Вы что знаете о нём?

Это был первый раз, когда Дрикондор услышал ругательство из уст Аяд-Гумура. Глава Деревни сделал резкий рывок и, ловко ухватив его за запястья, вытянул его руки вперёд, устремив взгляд на них. Видимо не обнаружив ничего необычного, он посмотрел Дрикондору в глаза и сказал грозно:

– Кто нёс посох?

Дрикондора настолько смутил этот столь неожиданный жест, что он лишь открывал и закрывал рот, не в силах сказать ни слова.

– Отвечай!

– Ерп-Ерп-Гумур…. – промямлил наконец Дрикондор.

– Почему именно он? Посох уже наверняка сломил его! Гумур, немедленно перемести нас туда, где ты оставил посох!

– А… Но ведь Ай-Ай-Гумур… – началь вопрос Дрикондор, но Аяд-Гумур сделал такой угрожающий жест, что заклинание перемещения мгновенно вылетело изо рта.

Они стояли во дворе Золотого Ай-Ай-Гумура. Дом был разгромлен, дверь открыта нараспашку.

– Быстрее! Возможно у нас ещё есть шанс!

Аяд-Гумур рывком преодолел расстояние, отделявшее его от двери, Дрикондор последовал за ним. Внутри всё было перевёрнуто с ног на голову, здесь явно шла битва. Посреди комнаты лежал мертвый человек. Это и был Золотой Ай-Ай-Гумур…

Дрикондор было бросился к нему, но Аяд-Гумур остановил его:

– Будь осторожен, я чувствую, что он ещё здесь.

Они медленно подошли к бездыханному телу, и Дрикондор обратил внимание на странную деталь: правая рука как-бы указывала на лестницу, ведущую наверх. Подняв голову, Дрикондор заметил какое-то мимолётное движение. Сработал инстинкт, вбиваемый цукердайским воинам с детства, он резко направил свой посох в сторону движения и произнёс заклятье щита. В выставленную магическую защиту врезалось что-то мощное, щит исчез.

В проходе лестницы показался мальчишка. Лицо, искажённое неестественной улыбкой, злосчастный посох в руках… Он заговорил странным, совсем не своим голосом:

– Андафир! Надо же! Ты успешно прячешься. Интересно, зачем ты привёл сюда этого человека…

– Я тоже когда-то был человеком! Но стал Наместником, Предат.

– Почему же ты тогда не пользуешься своей силой Наместника, а служишь всеми забытому Кхаа, скрывая своё лицо за маской! Сними же её!

– Злобен спас мне жизнь, и я должен его за это отблагодарить. – Аяд-гумур провёл рукой по лицу, и Дрикодор с ужасом заметил, что глаза его почернели.

– Увы, ты опоздал, друг мой. Теперь меня уже ничто не остановит.

– Это мы сейчас и увидим!

Аяд-гумур и мальчишка одновременно подняли свои посохи, и два потока энергии невообразимой мощи встретились посреди комнаты. Яркий жёлтый луч Аяд-Гумура встретился с чёрной туманной пеленой посоха, но ни одна сила не могла побороть другую, энергия клокотала вокруг. Дрикондор даже не попытался вмешаться в эту магическую битву, немедленно откатившись в сторону и создав перед собой новый щит.

– Пора кончать этот спектакль, – проговорил мальчик, – Узри всю мощь Кхаа Тьмы, ничтожный старик!

Навершие посоха замерцало в неистовом темпе, в котором нельзя было угадать какого-либо ритма или закономерности. Воздух в комнате внезапно стал плотным и вязким, черный туман обволакивал Аяд-Гумура, сжимая его точно непроницаемо-черные клешни. Дышать было невозможно, Дрикондор в испуге вкладывал всю свою энергию в щит.

Вдруг тело мальчика затрещало, словно тряпичная кукла, не способная выдержать слишком большое количество опилок внутри себя, и на его коже начали выпирать «швы», из которых струился фиолетовый свет. Туман ослаб. Он становился всё слабей и слабей, пока Луч Аяд-Гумура не прорвался сквозь его остатки и не заключил врага в яркий жёлтый шар. Дрикондор судорожно вздохнул вновь ставший нормальным воздух, и заметил, что на месте «швов» на теле мальчика теперь зияли огромные кровавые раны.

– Предат, ты забыл, – проговорил Аяд-Гумур, – что тело, которым ты повелеваешь – всего лишь подросток, и он не способен удерживать внутри себя столько магических сил.

– Это дело времени… Он мне не нужен надолго. У меня уже есть несколько подходящих тел на примете.

Бездыханное тело Ай-Ай-Гумура внезапно дёрнулось и схватило посох Аяд-Гумура, шар вокруг мальчика пропал и он мгновенно исчез, оставив после себя только черный дым, рассеивавшийся в воздухе. Аяд-Гумур молча глядел перед собой своими чёрными, как пепел, глазами.

Мощный всплеск энергии привлек почти всех жителей деревни. Один за другим к дому Ай-Ай-Гумура подходили гумурцы, желая узнать, что же здесь произошло. Но никто не осмеливался войти внутрь. Перед домом собралась уже приличная толпа, и Аяд-Гумур решил выйти, увлекая за собой Дрикондора. Гумур с удивление обнаружил, что глаза старика вновь приняли нормальный вид.

– Что здесь произошло? – спросил Серебряный Ай-Ай-Гумур, увидев Главу Деревни. Аяд-Гумур громким голосом обратился к толпе:

– Гумурцы! Древнее Зло проникло к нам! Оно убило Ай-Ай-Гумура. Я пытался остановить его, но оно вырвалось и ему удалось сбежать! Необходимо полностью изолировать деревню, по границе денно и нощно должны ходить патрули, дабы никто не вышел и не вошёл в деревню. Если кто-либо обнаружит хоть что-то необычное, пусть немедленно сообщит об этом лично мне!

Закончив речь, Аяд-Гумур быстро зашагал к своему дому, за ним поспешил и Дрикондор.

– Мы будем что-нибудь делать? – спросил Дрикондор.

– Мне надо посоветоваться… Решим завтра утром, а пока иди спать.

– А кто такой этот Предат? Вы же так его назвали?

– Предат… Это наш самый сильный враг. Кхаа, которым мы служим, создают миры, расширяют Вселенную, а он хочет разрушить созданное ими, вернуться к первозданной Пустоши.

– А что такое Пустошь? И что Предат делает здесь?

– Ответы на все твои вопросы будут завтра.

Аяд-Гумур захлопнул дверь своего дома, оставив Дрикондора на улице. Гумур вздохнул и устало побрёл домой.

Наутро его и ещё нескольких других гумурцев созвали к Аяд-Гумуру. Среди них был Ай-Гумур Зеленобородый, Гумур по имени Грон, Агир и ещё несколько тех, кого Дрикондор не особо знал.

– Итак, – сказал Глава Деревни, когда все собрались, – как я уже говорил, древнее Зло проникло в нашу деревню и вселилось в Ерп-Ерп-Гумура. Посох, случайно найденный в пещере, – это древний артефакт, в котором заточены силы Кхаа Тьмы. Контакт с живым существом высвободил часть этих сил, и они желают разрушить наш мир. К большому сожалению, я уверен, что мальчика уже нет, а его тело лишь служит Злу. Нам повезло, что Посох был найден мальчиком, и Зло получило лишь скромное вместилище для себя в нашем Мире. Пока не случилось худшего, мы должны найти Посох, чтобы изолировать его.

Аяд-Гумур повернулся к Дрикондору:

– И ни в коем случае не вступайте с ним в бой, если не будете уверены в победе, что крайне маловероятно… Ты же видел его возможности, даже в этом теле, Гумур?

– Я остаюсь рядом с кристаллом Нири и буду поддерживать и направлять Вас. Это Зло чуждо нашему миру, здесь кристалл дает мне силу видеть возмущения энергии нашего Мира и я смогу указать вам направление поиска. В должны найти его, и сообщить мне. Вместе мы предпримем попытку разделить тело мальчика и Посох и отправить его туда, где он будет в недосягаемости. Помните: сила Зла – в Посохе, если отобрать его, дело будет сделано. Ни в коем случае не касайтесь Посоха без меня, иначе Зло овладеет и вами!

Сейчас собирайтесь и тихо отправляйтесь. Не привлекайте внимания, из деревни Вы можете уйти с помощью заклинания перемещения, но дальше не выдавайте себя. Отправляйтесь в Арб, это небольшой городок сразу за восточной грядой. И вот ещё, возьмите это.

Аяд-Гумур протянул каждому по кулону с маленьким синим камушком, излучающему мягкий свет.

– Это поможет вам не потерять по пути связь с Нири и со мной. Ну что же, не медлите, в добрый путь!

Спустя час группа во главе с Зеленобородым Ай-Гумуром отбыла из деревни.

Глава 3. ПОХОРОНЫ

– Господин Правитель, мы прибыли – услышал Наинекс голос капитана. Правитель быстрым шагом направился в рубку королевского крейсера – Шестилиона. Его уже ожидали Манокисана и Келеп, созерцая раскинувшееся перед ними пространство Королевских Сирионских Садов, центром которых был дворец Короля. В обзорных экранах Шестилиона край садов терялся где-то далеко-далеко… Крейсер сменил курс, направляясь к королевскому дворцу.

Гражданская война в Сирионе потребовала защиты важных объектов, однако сирионцы не славились ни магическим умением, ни техническими достижениями, и специалистам Нерфертии пришлось серьезно потрудится над этим. Вот и дворец был окружён "пузырем" защитного поля, которое сейчас пропускало корабли, но в любой момент могло активироваться и защищать от обстрела целого флота на протяжении нескольких часов. Когда Шестилион пронзил этот "пузырь", по нему пробежала еле заметная рябь. Спустя несколько секунд крейсер приземлился на посадочной площадке, которую специально переоборудовали под его размеры.

Вялотекущая Гражданская война фактически закончилась. При поддержке Нерфертии побеждали немногочисленные военные силы короля Сирионы – Виндириса Сириса, отца Манокисаны. Он был за присоединение Сирионы к Нерфертии, а его младший брат против, что и послужило причиной этой войны. Но триумф старого короля был недолгим. Когда он отдыхал в саду, один из его гостей вонзил королю в грудь кинжал и мгновением позже покончил с собой. В кармане гостя была найдена записка:

"Пусть сгорит в огне Король, который предпочел свободе покорное рабство!"

Это был молодой юноша знатного Сирионского рода, все, кто был в родстве с ним, добровольно пришли с повинной, но ничего, что свидетельствовало бы о каком-то заговоре, выяснено не было. Сейчас Наинекс спешил поприсутствовать на похоронах и отдать дань уважения старому Королю.

В брюхе корабля открылся выход, и Наинекс со своими спутниками покинули его. Они неторопливо обошли дворец, пока не достигли главного входа. Дворец Короля Сирионы был произведением искусства и намного превосходил замок Правителя Нерфертии по красоте. Лёгкие колонны, многочисленные красивые окна с витражами, скульптуры и необычные формы: всё это создали лучшие сирионские мастера для возвеличивания их Короля.

Даже ворота дворца были украшены изысканным барельефом, на котором был изображён сам король, грозно смотрящий на толпу своих подчинённых, каждый из которых обладал своими индивидуальными чертами. Над головой короля был вырезан герб Сирионы – цветок Астонор.

У ворот Наинекса, Келепа и Манокисану уже ждала похоронная процессия. Увидев гроб, Манокисана тихо заплакала. Наинекс чувствовал в произошедшем отчасти и свою вину, ведь он в любой момент мог направить в Сириону нерфертские военные силы и обеспечить быструю победу Виндириса, и тогда король, может быть, смог бы прожить намного дольше. Но Правитель не сделал этого, а предпочел отправить инженеров, военных советников и не самых сильных магов… Сам себя он оправдывал ведением войны с более могучими противниками, такими как Бак-Бак, Кусадора или Шарнерон, но все эти оправдания обычно заканчивались одними и теми же мыслями: «Но ведь всего пара крейсеров могла бы сразу прекратить эту гражданскую войну».

Единственным человеком, кто ни о чём не сожалел, был Келеп. Судьба старого Короля Сирионы ему была совершенно не интересна, и прибыл он на похороны только потому, что привык постоянно следовать за братом, возложив на себя церемониальную должность телохранителя. Только из-за трагичности обстановки он придал своему лицу серьёзный вид, но всё же краем глаза Правитель заметил, как он наигрывает себе мелодию, постукивая железным пальцем правой руки по рукояти Меча Смелости Света.

Кстати, о мечах. У Наинекса был ещё один спутник: верный Меч Мудрости Света, или Мирдлон, как Правитель его любил называть. Именно Мирдлон и отрубил Келепу руку, когда он во власти тёмных сил хотел убить Манокисану во время её первой поездки в Нерфертию. Меч был крайне любопытным, потому похоже сейчас читал мысли всех присутствующих, чтобы узнать о короле как можно больше.

Одетые в траур сирионцы-трубачи трижды дунули в свои трубы, и начался похоронный марш. Гроб несли четыре высоких гвардейца, вокруг шёл почётный караул, а за ним – придворные и все те, кто был лично знаком с королём. Гроб был изготовлен из редчайшей породы дерева, с превеликим старанием. На его стенках струился замысловатый узор, напоминавший луну над бескрайнем морем, а вокруг были вырезана надпись на сирионском языке (Манокисана потом объяснила Наинексу, что надпись в переводе означает «Пусть память о Короле будет вечна»).

Медленным шагом вся процессия направилась к западной части Садов. Там, в огромных каменных гробницах, покоились тела усопших королей. Все растения, от деревьев до слабых травинок, при приближении процессии склонялись к земле, а цветы увядали. Для похоронной процессии была выбрана дорога, закрытая сверху от солнца широкой кроной деревьев. В наступившем сумраке по четырём сторонам от гроба вспыхнули синие огни, освещая путь процессии.

Наинекс не мог не признать, что сирионские маги постарались на славу.

Через какое-то время деревья расступились, и процессия вышла на большую поляну, на которой на равном расстоянии друг от друга стояли каменные усыпальницы. Они были выполнены в разных стилях, показывающих достижения королей во время правления.

Гробница Виндириса была широкой и одновременно изящной. На её каменных стенах были вырезаны сцены из недавно происходивших событий. Среди них Наинексу удалось заметить до боли похожий портрет Манокисаны, сцену заключение договора с Нерфертией и что-то из Гражданской войны.

Прозвучала последняя нота похоронной песни и гроб положили между каменных плит усыпальницы Короля. Вперёд вышла Манокисана, и, глядя печальным взглядом, сказала:

– Мой отец – Виндирис, Король Сирионы, сделал многое… Он всегда был предан родной стране и изо всех сил старался улучшить жизнь своих подданных. Но самое главное, он был для меня отцом, любящим отцом. Он многое дал мне, и я буду помнить его всегда.

Она вытянула руку вперёд, ладонью вверх. Никто, кроме Наинекса, стоявшего рядом, не заметил, что на руке её лежало семечко. Манокисана прошептала несколько слов, и семя сразу проросло в прекрасный цветок Астонор, символ Сирионы. Когда цветок распустился, из его центра начал исходить неяркий синеватый свет. Принцесса грациозно положила светящееся растение на каменную плиту гробницы и отступила.

За ней выступали ещё многие, в заключении говорил Наинекс. Речь Правителя была длинной, так как помимо добрых слов о Короле, Наинекс затронул ещё и политическую обстановку, высказав уважение к народу Сирионы и стараясь укрепить его доверие к Нерфертии и лично к себе. Он знал, что помимо присутствующих, церемония транслируется миллионам сирионцев. Когда Правитель Нерфертии закончил свою речь, священник пропел длинную и торжественную молитву и гробницу закрыли тяжёлой каменной плитой.

Церемония закончилась, но никто не желал уходить. Все продолжали печально смотреть вслед ушедшему королю. В небе, громко каркая, пролетела стая чёрных птиц, но это ничуть не нарушило спокойствия и торжественности обстановки. Все как будто уснули, никто не смел шелохнуться. Наинекс заметил, что, по сравнению с остальной частью садов, вокруг заметно потемнело, а листья на ближайших деревьях опали, оставив лишь угрюмые тёмные стволы. Наконец Келеп не выдержал:

– Я считаю, днеобходимые почести мы уже отдали. Так может пойдём куда-нибудь, перекусим? Время-то обеда.

– Дырявая ты башка, – ответил ему мысленно Меч Мудрости Света, – по крайней мере некультурно говорить такие вещи на похоронах! Стой и жди, трудно тебя что-ли?

Келеп хотел ещё что-то сказать, но Наинекс сделал ему знак замолчать. Вскоре люди начали расходиться. Первым, выключив камеры, ушёл оператор с ассистентами. Затем почётный караул и музыканты, потом маги (это стало ясно по исчезновению иллюзий вокруг гробницы). Один за другим сирионцы покидали усыпальницу, скрываясь в зелёных проходах Королевских Садов. Вскоре остались стоять только Наинекс, Манокисана и Келеп.

Келеп опять не выдержал:

– Наи, я понимаю она тут стоит, он её отец, а ты что? Может всё-таки перекусим? Я слышал, тут рядом в Садах есть какое-то кафе…

– Да иди ты, раз тебе так хочется. Я к тебе чуть позже присоединюсь, – ответил Наинекс.

Келеп ещё немного гордо постоял, но затем не выдержал и ушёл по одной из тропинок. Перед гробницей остались Наинекс и Манокисана. Принцесса повернула голову: глаза её были заплаканы. Наинекс печально проговорил:

– Люди погибают. Рождаются новые. Таков закон жизни, и с этим ничего нельзя поделать. Тем не менее, твой отец, каким я его знал, был хорошим человеком и достойным лидером своей страны.

– Но ты мог бы предотвратить гражданскую войну, Наинекс. Твоя страна огромна, сильна, что же мешало тебе отправить сюда свою армию? Хотя бы часть… Возможно тогда отец был бы еще жив…

Странно, но в голосе принцессы не прозвучало осуждения, только горе и любопытство.

– Все мы совершаем ошибки. В том числе и я. Я не идеален, и если честно, все мои достижения здесь, – Наинекс похлопал по книге Светсембрионов, висящей у него на поясе, – и здесь, – Наинекс указал на меч, – к сожалению, я в тот момент был занят войной с другими странами.

На лице Манокисаны появилась еле заметная улыбка:

– Ты сказал правду, хоть и знал, что это выставит тебя в невыгодном свете. Отец бы так не смог сделать. Хотя, возможно ты поступил правильно. Если бы ты ввёл свои силы в Сириону, было бы намного больше несогласных с тобой и жертв. Может быть где-то в глубине души ты и понимал это, и потому занимался другими странами.

Наинекс лишь пожал плечами.

– Неужели я теперь буду править Сирионой?

Наинекс улыбнулся:

– Я думаю, ты можешь взять на себя бразды правления, тем более многие сирионцы будут согласны с этим, и я поддержу твой выбор.

Манокисана улыбнулась в ответ:

– Мой отец… он был добрым, справедливым, но у него были и отрицательные черты. Он часто лгал, стараясь избежать конфликтов, но всё равно их находил. Он чересчур любил всё грандиозное и величественное. Он по горло погряз в государственных делах, и уделял мне очень мало своего времени. Но те минуты, когда мы были вместе, были прекрасны. Те минуты, когда я могла отвлечься от бесконечной толпы придворных, постоянно говорящих «это нельзя, это не положено принцессе», и почувствовать себя обычной девочкой. Но ты, Наинекс, уделил мне намного больше внимания, чем он. Ты отбил нападение на мой корабль, когда, казалось, всё было потеряно. Ты защитил меня от брака с этим варваром, Дрикондором Вросрандоном, когда отец лишь молча пожимал плечами, не в силах ничего сделать. Ты обеспечил мне убежище, когда в Сирионе была война, ты, в конце концов научил меня жить полноценной жизнью.

Манокисана приблизилась к Наинексу и посмотрела ему прямо в глаза. Наинекс ответил:

– Да я просто хотел благополучия в своей стране… После первой нашей встречи я посчитал тебя напыщенной, самодовольной, но потом понял, что все твои хорошие качества были спрятаны за стеной, выстроенной королевскими придворными. Ты не знала свободы, и я всего лишь дал её тебе.

– Я так благодарна тебе… – прошептала Манокисана и заключила Наинекса в объятия. Он не стал отстраняться…

– Надо же, чай Офуса проник даже сюда! И, надо сказать, он тут отменный! – воскликнул Келеп. Они втроём сидели в одном из кафе, расположенном в Королевских Садах, и пили чай со сладостями. Вардабиоши Офус недавно покончил с карьерой в Совете и занялся бизнесом. Новый напиток, созданный им на основе вкусовых ощущений Наинекса, обрёл огромную популярность не только в Нерфертии, но и в провинциях. В каждом более-менее крупном городе была теперь его чайная. Для Наинекса стало сюрпризом, что одна из них находится в Сирионских Королевских Садах. Кроме Келепа, Наинекса и Манокисаны в заведении не было ни единой души: всех посетителей выпроводили из кафе задолго до прихода Правителя.

«Ну что, когда свадьбу планируете», – как всегда нагло прозвучал у Наинекса в голове голос Меча. «Будь добр, помолчи. Я только её успокоил».

– Что вы так долго там торчали? – спросил Келеп.

– Выясняли кое-какие личные вопросы.

Манокисана прижалась к плечу Наинекса. Келеп, сидящий напротив, поперхнулся, но затем спохватился, кивнул несколько раз и продолжил есть.

«Так, нечего тянуть, давайте определим дату свадьбы!» – Наинекс опять услышал голос Меча, – «я лично считаю, раз вы определились с чувствами, не стоит тянуть резину. Как насчёт – через месяц? Как раз подготовиться успеем!»

Наинекс мысленно передал всё свое недовольство Мирдлону. Тот, видимо, всё понял и замолчал. Они допили чай и направились к Королевскому Крейсеру.

Шестилион поднимался всё выше и выше, отдаляясь от Садов. Наинекс сидел в каюте Манокисаны и они беседовали о самых разнообразных вещах.

– Удивительно… – сказала Манокисана, – я только сейчас подумала, как я редко навещаю Родину!

Наинекс не успел ничего ответить, так как раздался голос капитана корабля:

– Господин Правитель, Вы срочно нужны в рубке!

– Ну что же, мне нужно идти… – попрощавшись с принцессой, Наинекс вышел из её комнаты. Преодолев несколько длинных коридоров, Правитель подошел к большому экрану капитанской рубки. Экран транслировал внешний обзор, и в нем мелькали белые пушистые облака.

– Что там у вас такое срочное?

– Сообщение от Сайлена. Он требует незамедлительного ответа.

– Хорошо, выведи его сюда.

Небо с облаками вокруг сменилось изображением Сайлена. Наинекс заметил, что брат выглядит очень взволнованным, что бывало с ним крайне редко.

– Наинекс, жду тебя в Цукердае. Тут нечто серьёзное.

– Что такое?

– Арб, небольшой город в горах. Кто-то уничтожил его. Земля вокруг вся почернела, а от города остались лишь обугленные развалины. Но самое странное то, что случилось с населением… Они бросаются на наших военных, словно звери. Солдаты говорят, что у них черные глаза… Мне кажется, я один тут не управлюсь. Сейчас город оцеплен, проводится патрулирование. Прилетай сюда, посмотри на всё это. Может увидишь что-нибудь, что не увидел я. Отправляю координаты. Мы открыли переход из Ими-пространства.

– Хорошо, но я думаю, ты не очень расстроишься, если по пути мы заскочим в Астиорадокс. Как-то не очень хочется лезть во всё это с Манокисаной на борту.

– Ты – Правитель, ты и решаешь. Но всё же, поспеши. До встречи.

Наинекс приказал немедленно лететь в Астиорадокс. Он направился в каюту Манокисаны, чтобы рассказать ей всё, но встретил её в коридоре.

– Я слышала часть разговора и всё поняла. Может быть, останешься, и ну эти разборки в Цукердае? Неужели твой брат не справится сам? Ты очень дорог мне, и я не хочу потерять тебя.

Наинекс улыбнулся:

– Когда-то давно Мирдлон сообщил мне об одном важном законе. Этот закон гласил: «Если Правитель обладает какой-либо необычной силой, он должен лично разбираться с особо опасными происшествиями, связанными с магией». Конечно потом я узнал, что Меч сам придумал этот закон, и когда я гневно сообщил ему об этом, он ответил: «Это закон жизни. Если ты можешь помочь людям, помоги им самым эффективным способом. Если понимаешь, что можешь справиться с задачей лучше всех, сделай всё своими руками, не важно, Правитель ты или фермер». Я больше всех имел дело с Чёрной пылью и прочей тёмной дребеденью, потому я должен лично отправиться туда.

Командир доложил, что они прибыли.

– Ну хорошо, это твой выбор. Но постарайся вернуться как можно скорей!

– Постараюсь.

Они обнялись на прощанье, и Манокисана направилась к выходу из корабля. Как только она вышла, Наинекс подошел к капитану:

– Нечего тянуть резину. Прыгаем в указанную Сайленом точку.

Шестилион стартовал, и спустя несколько мгновений, судя по характерному звуку, крейсер включил двигатели для перехода в Ими-пространство.

– Ну что же, меня ждёт ещё одно мутное дело… – сказал про себя Наинекс, щупая правую руку, на которой находилась теперь уже практически незаметная метка Чёрного Кхаа.

Глава 4. ВСТРЕЧА

На высоком холме, поросшем зеленью, сидел мальчик. Порванный плащ прикрывал его худощавое тело, на коленях лежал посох, навершие-глаз которого созерцало пейзаж разрушенного города. Руки бережно поглаживали полированную поверхность посоха. Вокруг развалин, словно жалкие муравьи, суетились солдаты. Предат был крайне недоволен этим телом: даже для такой казалось бы мелочи, как разрушение какого-то городка, ушла уйма усилий. Нужна была новая, более сильная оболочка. Хотя солдаты внизу и были физически сильными людьми, вместимость магической силы у них не превышала возможностей мальчика. Нужен был кто-то, подготовленный к магии, но недостаточно сильный духом, чтобы ему противостоять. И Предат уже давно решил, кто это будет. Разрушение города всё-таки привлекло его внимание.

Предат почувствовал лёгкую пульсацию в посохе. Меченый приближается. Над головой, страшно шумя, пролетела железная конструкция. Подобные механизмы здешние используют для передвижения – улыбнулся мальчик.

Надо только убедится в его силе, и если её все же недостаточно, заставить его улучшить свои возможности. Появление нового врага может как раз этому способствовать. Но пока… Пока Предат посмотрит на него глазами пленного…

Шестилион вынырнул из Ими-пространства над военным лагерем. Посмотрев на модель местности, построенную крейсером, Наинекс понял, что город находится далеко к востоку отсюда. Сайлен воспользовался своей излюбленной тактикой, используемой при осаде. Основной лагерь располагался в безопасном месте, а необходимые силы перебрасывались через Ими-пространство в укрытия рядом с полем боя.

На окраине лагеря была видна наспех приготовленная посадочная площадка для Шестилиона. Наинекс приказал идти на посадку.

Как только Правитель спустился по широкому трапу, он встретился глазами с офицером в парадной форме. Тот мгновенно вытянулся в струнку и отдал честь:

– Позвольте отвести Вас к верховному главнокомандующему военных сил Цукердая, Сайлену Неиру, – без запинки выпалил он. Наинекс кивнул. Офицер повернулся на сто восемьдесят градусов и замаршировал прочь с площадки. Наинекс и Келеп пошли за ним.

Их проводили в одно из строений, где располагалось окно в Ими-пространство. Оттуда через какое-то время вышел Сайлен. Брат был крайне уставшим, рука его лежала на рукояти меча, а Смелость Света пульсировала, свидетельствуя о том, что он недавно воспользовался кристаллом.

– Вовремя ты… Как я и предполагал, всё оказалось не так просто. Представляешь, люди там где-то откопали оружие и оказывают нам достойное сопротивление. Хотя, людьми их уже вряд ли назовёшь, судя по их поведению. Они стремятся покинуть город, до того, как мы прибыли, уже несколько вооружённых отрядов были достаточно далеко отсюда. (Я, собственно, и узнал обо всем из срочного донесения старосты одной деревеньки о нападении людей с чёрными глазами). Помимо отряда, напавшего на деревню, мы отыскали ещё два, но вполне может быть, что покинуло город намного больше. Сейчас мы оцепили его, никто не может выйти, хотя уже было несколько попыток прорваться через нашу блокаду. Сначала я решил сразу войти в Арб, но первая попытка захвата города захлебнулась, и мне стали докладывать об ожесточенном сопротивлении …

– Да… похоже мы имеем целый город с людьми, подчинёнными Чёрному Кхаа. – вставил своё слово Келеп.

– Вот чёрт. Было бы намного проще, если бы эта сущность просто уничтожила город. У всех этих людей наверняка есть семьи, друзья, и не все они живут в Арбе. И теперь именно мы их убиваем…

– Мне прекратить операцию?

– Нет, это всего лишь внезапные угрызения совести. Попытайтесь взять как можно больше пленных. Отбросим моральные соображения, я хотел бы всё таки узнать, что же здесь произошло.

– С пленными вышла проблема… Они лучше сами себе горло перережут, чем попадут в плен. Я предпринял несколько попыток, но все они закончились либо ранением солдата, либо смертью пленника, либо и тем и другим. Пойдём, я тебе более наглядно покажу обстановку.

Сайлен шагнул в окно Ими-пространства, пригласив Наинекса следовать за ним. Правитель сдержал приступ отвращения, который теперь возникал у него всякий раз после взгляда на это чудо-изобретение, и шагнул в серое полотно. На мгновение в глазах потемнело, и вскоре Наинекс уже был в полевом штабе, под который приспособили низкое широкое здание, состоящее из одной большой комнаты. Там находились офицеры, “окно” и множество экранов на стенах, наглядно показывающих ситуацию на поле боя. Сайлен указал на один из экранов.

Пейзаж разрушенного города был действительно удручающим. Здание городской ратуши, шпиль которого когда-то стремился в небо, теперь представляло из себя гору битого камня. Та же печальная судьба постигла и менее крупные строения. По городу будто прошлось землетрясение, посреди дорог зияли огромные трещины. От деревьев, когда-то украшавших своей зеленью улицы, остались лишь голые обуглившиеся пни.

Через полосу обломков продвигались вперёд солдаты, держа оружие наготове. Это были бывалые ветераны, которые не раз выходили из боя с победой: это Наинекс понял по их нашивкам. Удивительным было то, что они постоянно и беспорядочно стреляли в разные стороны. Один из офицеров произнес: «Все на взводе, они быстрее и сильнее нас, вылазка может закончится серьёзными потерями, если вовремя не среагировать. К тому же мы потеряли несколько отрядов, что подорвало боевой дух солдат».

Наинекс обратил внимание на другой отряд, который продвинулся к центру города чуть больше других. Солдаты россыпью, медленно шли по улице, прикрывая друг-друга. Правитель заметил среди развалин какое-то шевеление, но выстрелов не последовало, вероятно для отряда это осталось незамеченным. Из разрушенного дома разом выпрыгнуло не менее десятка людей, у некоторых в руках были энергетические винтовки.

Заметив это, нерфертцы залегли за обломками, и завязалась перестрелка. Наинекс увидел, как засуетились офицеры, раздавая приказы в переговорные устройства. Отряд на соседнем экране поспешил на помощь товарищам.

– Обрати внимание, что сейчас будет происходить… – сказал Сайлен Наинексу, показывая на атакующих, которые и не думали убегать. Не пригибаясь, они бежали в сторону залегшего отряда. Те, кого удалось ранить, сразу же падали, хотя было отчётливо видно, что раны не смертельны.

– Вот одна из причин, по которой мы не можем взять их в плен. При малейшем ранении они умирают.

Тем временем на поле боя начиналась рукопашная схватка. Наинекс заметил, как к одному из солдат бегут сразу трое. По форме было понятно, что это капитан отряда. Он подстрелил двух нападавших, но третий успел добежать и сбил капитана с ног.

– Это же еще ребенок, девочка… – удивленно воскликнул Наинекс.

Её рука опустилась на грудь капитана. Она снова занесла руку с зажатым в ней кинжалом, но капитан смог её перехватить. В грудной пластине была пробита дыра, из которой сочилась кровь. Капитан жил только благодаря Нири, но он еле удерживал руку врага, девочка была явно сильнее его.

Вдруг случилось непонятное: или девочка не рассчитала свои силы, или капитану просто повезло, но ему удалось направить кинжал в сторону и девочка упала, потеряв равновесие. Капитан повернулся, навалился всем телом и схватил свободной рукой её за горло. Девочка забрыкалась и попыталась вырваться, но движения её были какими-то вялыми. Наконец она обмякла. Наинекс обратил внимание на поле боя: солдаты явно проигрывали: способных сражаться оставалось мало. Капитан прижал руку ране, опёрся на энергетическую винтовку, словно на костыль, поднялся и что-то кричал.

По улице приближалась подмога… Атакующих накрыли выстрелы подошедшего отряда.

Рядом с капитаном все еще лежала девочка-подросток, напавшая на него, и рука ее шевельнулась

– Он же не убил её… – прошептал Наинекс, – теперь у нас есть пленный.

– Немедленно передайте приказ, не убивать девочку! Доставить сюда. Приготовить место для допросов. – сказал Сайлен одному из офицеров. Тот что-то сказал в переговорное устройство и спросил:

– Где оборудовать место для допросов?

За брата ответил Наинекс:

– Давайте тут, – он посмотрел на карту лагеря, а затем, ткнув пальцем в одну из казарм, продолжил: – Я предпочту заняться допросом лично.

Офицер кивнул и поспешно удалился, а Наинекс, Сайлен и Келеп тем временем покинули штаб и пошли, петляя между строений, к казарме, выбранной для допроса. Сейчас в лагере было пустынно, на пути им встретился только патруль, который тут же отдал честь.

Келеп завёл разговор:

– Наинекс, насколько я помню, Злобен поставил тебе свою метку. Для чего она ему – неизвестно… А может быть метка как-то реагирует и на его присутствие?

– Может. – сказал Наинекс и засучил рукав правой руки. Чёрный символ был отлично различим. Но, когда Правитель уже хотел застегнуть рукав, он осознал, что это был другой символ, и находится знак немного ниже того места, в котором он ожидал его увидеть. Присмотревшись, он заметил, что у перевёрнутой звезды Сваеторексиуса отломаны некоторые лучи. Символ же с целыми лучами находился чуть выше и был практически неразличим…

Наинекс внезапно вспомнил встречу с Сайленом в храме Света и странный озноб, пробивший его при взгляде на посох в руках у брата. Именно тогда он и обнаружил еще одну метку на своей руке. Наинекс перечитал всю книгу Светсембрионов и множество религиозных книг, пытаясь найти такой же знак звезды, но нигде не было ничего похожего.

– Нам направо. – сказал Сайлен и указал на низкое длинное строение справа. Наинекс на время решил забыть про метки и заняться более насущными проблемами .

Он толкнул большую дверь, и та послушно отъехала в сторону. Недалеко от входа, между койками и шкафчиками для вещей, стояло одинокое железное кресло с наручниками, принесенное сюда явно для целей допроса. Через какое-то время в казарму вошли два рослых солдата с нашивками разведки, таща с собой связанную девочку. Если оценивать по меркам нерфертцев, ей было около восьмидесяти лет, но Наинекс не заметил на ней следов Нири, а значит, скорее всего она была куда моложе. Она уже очнулась и отчаянно брыкалась. Разведчики усадили девочку в кресло и её руки и ноги обхватили металлические захваты.

Сделав своё дело, солдаты отдали честь и встали по стойке «смирно». На лицах их читались усталость и доля страха.

Девочка тем временем перестала вырываться и пожирала своими чёрными глазами комнату. Её взгляд остановился на Наинексе, и она прошипела:

– Ты ещё не готов.

– К чему?

Но девочка больше не сказала ни слова.

– Ну и что с ней будем делать? – спросил Келеп.

Наинекс порылся в своей сумке, висящей на плече, и вытащил оттуда флакончик. Внутри него находился грязноватый белый порошок.

Узнав о том, что Светлая Пыль является садноком светайрилов, Правитель начал собирать его у владельцев этого вида драконов. Саднок им был совершенно не нужен, и они рады были его продать. Но так как владельцев светайрилов в Нерфертии было "по пальцем пересчитать", да и саднок выделялся у драконов крайне редко, Светлой Пыли у Наинекса было не так много. Правитель всегда носил с собой несколько флаконов.

Увидев Пыль, девочка зарычала, словно зверь, но Наинекс не обратил на это внимания и открыл флакон. Пыль сама покинула его и замерцала ярким светом, плотно покрыв девочку.

Девочка завыла и бешено задёргалась, вокруг нее сгустился и потемнел воздух, заструился плотный чёрный дым и медленно поплыл вверх. Глаза девочки закатились, чернота уходила из них, вскоре душераздирающий крик прекратился и она потеряла сознание.

Наинекс подождал несколько секунд и произнёс заклинание:

– Легими Левикт.

Девочка открыла глаза, которые теперь были ярко голубыми.

– Где я? Где мама? Где папа? Что случилось? – прошептала она.

– Ты сейчас в безопасности. Расскажи мне, что произошло с тобой?

– Почему я привязана? Пустите меня!

Наинекс улыбнулся:

– Мы как раз хотели отпустить тебя… Давай так, ты расскажешь, что произошло у вас в городе, а я тебе отвечу на все твои вопросы, хорошо? – спросил Наинекс и, нажав несколько кнопок на спинке кресла, отключил захваты, удерживающие девочку. Она кивнула.

– Я была дома, играла в куклы. Вдруг я услышала голос, он доносился как бы отовсюду. «Слушайте и внимайте, жители города! Вы послужите великой цели! Никто из вас не пострадает, просто подчинитесь». А дальше он сказал какое-то слово, и мне стало очень холодно… А потом за окном поднялся вихрь из какого-то чёрного снега. Дом задрожал, на стенах появились трещины, и я подумала, что сейчас умру. И всё. А потом я увидела Вас…

– Понятно. – сказал Наинекс. Он был зол, очень зол на то, что он ничего не может сделать с какой-то непонятной силой, даже объяснить произошедшее самому себе. Опять происки Черного Кхаа? Но встреча с ним была достаточно мирной! Наместник – в заточении … Правитель сжал кулаки, он что-то упустил.

– Ну так где я? Где мои родители? Вы не знаете, что было после вихря? Вы обещали сказать!

Эти вопросы ещё больше разъярили Наинекса, и он резко ответил:

– Мы в военном лагере, а твои родители скорее всего на том свете! А ты чуть не убила нескольких людей!

– Вы врёте!

– Ты хотела ответов, и ты их получила. Довольна? – прокричал Наинекс, а затем, обернувшись к братьям, сказал: – нам надо прогуляться. Вы, – ткнул он пальцем в солдат, всё ещё стоявших у входа, – проследите за ней.

Наинекс вышел из казармы и пошел вперед, Келеп попытался успокоить брата:

– Не надо так злиться, Наи. Всё наладится.

– Всё наладится?! Что-то неизвестное одним взмахом громит мои города, превращая моих подданных в чудовищ! И мы вообще не знаем, что это и какой силой оно обладает! Какое тут спокойствие?!

Наинекса прервал Меч:

– Ты настолько поглощён своей яростью, что не заметил нескольких личностей, которые были бы тебе весьма неприятны.

Правитель сконцентрировался на потоках магической энергии вокруг себя. И правда, на небольшом расстоянии от них находилась группа людей под заклинанием невидимости.

– Келеп, Сайлен, – прошептал он, продолжая медленно идти, – отстаньте на пару шагов. Как только я дам сигнал, сделаете выпады влево. Постарайтесь сориентироваться сразу, у тех, кто там появится, не должно быть шансов.

– Но здесь никого… – Наинекс прервал вопрос знаком и сказал:

– Давайте, Легиминестро!

Заклинание невидимости пропало, мечи сверкнули на солце. Перед Наинексом предстала группа из семи человек в серых плащах. Двое были хорошо знакомы Правителю: человек по имени Грон, когда-то давно наложивший иллюзию на Сайлена и Дрикондор Вросрандон, бывший Вождь Цукердая.

Дрикондор почувствовал, как заклятие невидимости, защищавшее их от посторонних взглядов внезапно сдернули прочь, словно одеяло. Секундой позже клинок Сайлена уперся в его горло. Будь на то его воля, они бы ни за что не сунулись в нерфертский лагерь, но ситуация требовала этого.

Гумурцы искали след Предата, осторожно продвигаясь всё ближе к Арбу, пока не почувствовали сильный всплеск энергии. Подойдя к городу, где этот всплеск и произошёл, они обнаружили разрушенный город, окружённый войсками. Ай-Гумур посчитал, что военные уже многое выяснили и информация, добытая в их лагере, может навести гумурцев на след Предата. Никто не ожидал, что им может встретиться достаточно искушенный маг, способный их заметить. Нерфертцы, как считалось среди гумурцев, были неучами в искусстве магии и знали лишь несколько заклятий третьего уровня.

Наинекс внимательно смотрел на них, уперев меч в грудь Зеленобородого, и в его глазах читалась злость. Дрикондор заметил, что Гумур-Грон сморщился от неприязни и страха.

– Я знаю, что вы, гумурцы, странная организация, находящаяся в горах Цукердая и не соблюдающая наши законы, – при этих словах Келеп хотел что-то удивлённо воскликнуть, но Правитель жестом велел ему замолчать и продолжил: – До сего момента я закрывал глаза на вас, но теперь, когда вы скрыто проникли в военный лагерь, я предъявляю вам ультиматум. Сейчас вы сдадитесь, и мы проведём допрос, каждого в отдельности. Это не касается Дрикондора Вросрандона, который, как вы наверняка знаете, в Нерфертии является одним из самых разыскиваемых преступников, и будет немедленно отправлен в столицу. Иначе Вы будете убиты.

– Гумурцы подчиняются только своим владыкам и сами решают, как судить преступников. Отпустите нас, и мы уйдём с миром. – ответил Ай-Гумур, Грон завершил заклинание перемещения, и вскоре гумурцы уже стояли посреди степи на приличном расстоянии от города.

Рядом сверкнула яркая красная вспышка, и Наинекс со своими братьями вновь появился перед ними:

– Вам не убежать, я вижу ваши мысли. Возможно Вас убедит вот это – и Наинекс указал на свой Нири, в котором излучал теплое свечение кристалл Мудрости Света.

Ай-Гумур заговорил вновь:

– Мы не хотим вреда ни тебе, ни Нерфертии, нам просто была нужна информация. Мы уйдем, и ты больше не увидишь нас.

– Последний шанс, просто сдайтесь!

Ай-Гумур предпочёл гордо промолчать. Наинекс сделал знак Келепу, и тот взмахнул своим мечом. Дрикондор почувствовал мысленное сообщение Зеленобородого: «Щит». Гумурцы взмахнули руками. Из меча, с оглушительным свистом рассекая воздух, ударила яркая красная молния, но встретив на своём пути невидимую преграду, ушла в землю.

В отличие от нерфертцев, гумурцы намного дальше продвинулись в искусстве магии и научились создавать заклинания заранее. Чтобы пробудить такие заклятия, нужно было лишь маленькое мысленное усилие, но чтобы удержать их в постоянной готовности и не высвободить раньше времени требовалась немалая и постоянная концентрация. Это было очень изнурительно, поэтому "готовились" такие заклинания крайне редко, и обычно это были заклинания защиты.

«Они вместе очень сильны, надо разделить их!». «Так точно, супер-тактик» – голос принадлежал Наинексу. Ай-Гумур не обратил на это внимания и передал: «Энергетическая стена!»

Дрикондор пробудил второе приготовленное заклятие, разряды молний появлялись из ниоткуда и пропадали в никуда, формируя сверкающую стену, разделяющую поле на две части: в одной были Сайлен и Келеп, а в другой оказался Наинекс. «Блокировка, усыпление!» – скомандовал Ай-Гумур, заготовки закончились и гумурцы начали монотонно произносить слова заклинания. Когда они закончили, вокруг Наинекса высились высокие каменные стены, а его братья мирно посапывали на траве. Энергетическая стена, возведённая гумурцами, пропала.

«Как-то всё слишком легко», – подумал Дрикондор.

Он пощупал посох, бывший как всегда при нём. Лиана загибается, плавно переходит в узел, тут должен быть еле заметный бугорок. Его не было.

– Проклятье, иллюзия! – понял он и сразу же почувствовал холодный металл клинка на шее.

– Ты стал сообразительнее, Дрикондор. Но тем не менее, ты проиграл, – сказал с усмешкой Наинекс.

Дрикондор почувствовал прикосновение мыслей Зеленобородого. «Не следует этого делать, он понимает все наши мысли». «Даже Наинекс не всемогущ. Пусть разберётся» – ответил Ай-Гумур, и Дрикондор заметил, как подрагивают его губы и догадался, что делать. Он читал его слова по губам и повторял их, думая при этом о совершенно других вещах: о густой траве вокруг, об узоре на мече Келепа, который стоял неподалёку, в ход пошли старые воспоминания. Заклинание создавалось на подсознательном уровне.

Создать заклинание, не думая о нём – только так можно стать Гумуром. Дрикондор прошёл это испытание с пятого раза. Тогда он не мог понять, в чём практическая цель такого экзамена, и дошло до него это только сейчас.

– Ну и что будем с ними делать? – спросил тем временем Келеп.

– Что я и планировал. Допросим, а потом решим. То, что они оказали сопротивление, играет не в их пользу…

Лицо Наинекса внезапно стало серьёзным, и Дрикондор заметил, что он не отводит глаз от Агира. «Он же не сдал экзамен», – пронеслось в голове. Келеп тоже заметил серьёзное выражение лица брата:

– Что-то не так?

– Проклятье! В сторону, прыгай, быстро!

Наинекс выпустил меч и отпрыгнул в сторону, Келеп последовал его примеру, а Сайлен не успел: из земли под его ногами в небо устремились яркие потоки света. Сайлен застыл в созданной гумурцами тюрьме, он не мог двинуться. Вскоре его уже не было видно в этом непрерывном потоке света.

– Фрактоби Эксити Иллирос Галликтиози!

Зеленобородый упал на колени, схватившись за голову. Воспользовавшись замешательством среди гумурцев, Келеп ударил мечом по потоку, пленившему Сайлена, и тот преломился о меч, освободив брата. Сайлен угрюмо встал.

– Я вас просто уничтожу! – он с силой опустил клинок. Из него вырвался поток фиолетового пламени, сметающий всё на своём пути. Когда пламя уже практически достигло своей цели, гумурцы закончили заклинание, и их накрыла синяя полусфера.

Но вдруг всё исчезло. Исчезло пламя, пропал щит. Осталась только полоса выжженной земли между противниками. На ней, запахнувшись в рваный плащ, стоял невысокий человек со странным посохом. Его лицо было прикрыто грязным капюшоном, но Дрикондор сразу понял, кто это. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Забавное представление, – голос Предата был столь громким, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут, – столь забавное, что мне самому захотелось в нём поучаствовать.

– А ты кто такой?

– Кто я? Запомни раз и навсегда, Наинекс, Правитель Нерфертии, моё имя – Предат, посланник Пустоши. Что вы стоите как истуканы? Хотите, чтобы представление продолжил я? ДА БУДЕТ ТАК!

«Это он уничтожил Арб, он наслал черный снег!», – Зеленобородый напрямую связался с Правителем – «Мы должны объединиться, чтобы одолеть его!». «Давай сначала глянем, кто он такой и что он может, а потом я подумаю о вашем предложении».

Мальчик вонзил свой посох в землю, и воздух вокруг него закрутился в бешеном вихре. В урагане появились хлопья, он изогнулся в сторону Наинекса как гигантская черная рука. Сайлен попытался разрубить его волной энергии, взятой из Силы Света, и у него это даже получилось, но секунду спустя ураган обрёл прежнюю форму и продолжил расширяться. Дрикондор почувствовал, не не способен никуда переместиться: Предат явно не хотел, чтобы с поля боя сбежали. Он увидел, как Наинекс с братьями сформировали защитное поле, и секунду спустя после появления синеватого пузыря, вихрь накрыл их.

– ТЕПЕРЬ ВАША ОЧЕРЕДЬ! ПОСМОТРИМ, НА ЧТО ВЫ СПОСОБНЫ – прокричал Предат, взмахнув другой рукой. Огромная волна энергии, темный вал медленно двинулся по направлению к гумурцам. «Если сконцентрировать всю доступную энергию как клин, мы сможем разрубить эту волну» – услышал Дрикондор голос Ай-Гумура. Гумурцы выставили руки вперёд и произнесли заклинание.

Не менее огромный клинок, порожденный заклятием гумурцев, разрубил надвигающийся вал пополам. Волны разошлись, обошли группу стороной, и исчезли где-то вдали, разрушая все на своем пути. Дрикондор почувствовал резкий отток сил. Он посмотрел на камень Ай-Гумура, перевел взгляд на свой Нири и понял, что его кристалл фактически пуст, а у Зеленобородого не осталось и половины. У остальных кристаллы были пусты. Камни, полученные от Аяд-Гумура, не успевал пополняться энергией от главного Нири гумурцев.

– Неплохо. – сказал Предат, и вокруг него начала появляться чёрный туман, похожий на тот, что Дрикондор видел в доме Ай-Ай-Гумура.

Ай-Гумур попытался мысленно связаться с Наинексом, но вихрь блокировал все его попытки установить мысленную связь, позволяя только гадать, что же происходит там, внутри. Предата уже не было видно за пеленой тумана.

– Не волнуйся за их судьбу. Я чувствую, их защита вот-вот треснет.

Дрикондор посмотрел на вихрь, всё плотнее обнимающий Сайлена, Келепа и Наинекса, и сквозь его сплошную пелену увидел яркую вспышку. Защита Наинекса не выдержала. Вдруг вокруг зазвенел мысленный крик. Голос принадлежал Наинексу: «Не время умирать!». Этот крик был пропитан стремлением к жизни и необузданной яростью, в голове Дрикондора промелькнула мысль: «Надо только правильно использовать эту силу…»

Сквозь чёрную пелену вихря засияла жёлтая фигура. Фигура подняла руки, и вихрь рассекла жёлтая вспышка. Чёрные хлопья осели, и глазам Дрикондора предстала удивительная картина. Наинекс стоял, подняв руки, и словно солнце испускал огромное количество энергии, которая выходила из него в виде жёлтых молний. Он выставил руку вперёд, и разряды молнии сконцентрировались на тумане, окружавший Предата. «Это наш шанс! Поможем им! Не жалейте сил Нири!», – услышал Дрикондор голос Ай-Гумура. Все, что осталось у них, гумурцы вложили в еще один энергетический клин, распоровший на части черный туман.

– ХВАТИТ! – Предат с визгом вонзил посох в землю, и туман вновь обрел силу. Было видно, как тело мальчика трещит по швам.

Чернота вокруг Предата приняла форму огромных рук, и они "схватили" Наинекса с братьями и гумурцев в два огромных кулака из непроглядной тьмы. Клин энергии рассеивался. Сияние Наинекса скрылось, молнии не пробивали кулак. Дрикондор слышал, как трещит, готовясь разорваться, тело мальчика.

– Вы меня достали. УМРИТЕ!

Руки начали сжиматься и Дрикондор почувствовал, как его тело тает, распадается на кусочки. Перед глазами висело разрываемое на части тело мальчика, и внезапно пришла мысль, что это максимум, на что сейчас способен Предат, и вся его энергия направлена только на эти "руки". В его голове промелькнуло: «Если использовать перемещение, я наверное смогу отправить всех, например, в столицу Цукердая», «Точно не успею создать заклинание, придётся использовать пятый… Нужно много сил».

Кристалл Аяд-Гумура еле теплился на его груди: в нём практически не осталось энергии. «Энергии в Нири почти нет, если заберу остатки, мне не уйти», «Зачем-то же меня приняли в Гумуры… Хоть как-то послужу этому миру», «В конце концов, я же Вождь Цукердая!».

Дрикондор закрыл глаза и представил гумурцев, Наинекса, Келепа и Сайлена стоящими на одной из главных улиц Гормофона. Потом сформировал мысленный импульс и оторвал нить Нири от себя, направив ее в заклинание. С усмешкой вспомнил: «Учитель говорил, что такое использование магии приведёт к смерти… Но разве цель сейчас не оправдывает средства…». Руки сдавливали тело… Тело не двигалось, мысли были смутными, но он продолжал удерживать нить… Ещё чуть-чуть… Есть!

Сквозь пелену тумана Дрикондор ощутил, что на поле боя остался он один. Дело сделано… Можно расслабится.

«Давай, сожри меня, Кхаа недоделанный» – торжествующе подумал Дрикондор и закрыл глаза.

Глава 5. ПРОБУЖДЕНИЕ

Наинекс брёл по лесу. На сухих и изломанных деревьях не было листьев. Со всех сторон на него глядели миллионы маленьких красных глаз. Правитель старался не обращать на это внимания: он видел впереди источник яркого света. Его тянуло к свету, словно мотылька на фонарь в ночи, но ноги Правителя словно налились свинцом: каждый шаг давался всё тяжелее и тяжелее. Наинекс чувствовал, что он должен добраться до источника света, он должен идти, иначе чёрных ящерицы, чьи глаза светились вокруг, накинутся на него.

Вдруг всё пропало. Исчез лес, исчезли ящерицы, теперь его окружали облака и голубое небо. Небо было везде: вверху, внизу, по сторонам. Земли под ногами не было. Была лишь дорога, которая выглядела белой светящейся полосой, и путеводная звезда впереди. Шаги вдруг стали даваться легко и Правитель побежал. Вскоре он заметил на пути трон. На нём сидел Злобен и ухмылялся своей жуткой ухмылкой. В руке у Правителя оказался Мирдлон, он прыгнул и пронзил мечом Чёрного Кхаа. Злобен захохотал и превратился в пыль, которая зависла в воздухе. Сквозь хохот Наинекс расслышал слова: «В твой трёхсотлетний день рождения…». Облако пыли, оставшейся от Злобена, исчезло, а вместе с ним и трон. Впереди по-прежнему сиял источник яркого света.

Наинекс шагнул вперёд и вошел в незнакомый дворец. По сторонам от дороги поднимались снизу и устремлялись далеко вверх огромные толстые колоны. На них были вырезаны странные символы, мерцавшие жёлтым светом. Из пространства вокруг на него смотрели миллионы лиц. Правитель чувствовал пристальные взгляды, но не обращал на это внимания: единственным, что интересовало его, был свет впереди.

Вскоре Наинекс увидел впереди развилку. Одна дорога по-прежнему вела к сиянию, другая вела во тьму. На дороге, ведущей в темноту, стояли люди. Когда Наинекс подошёл ближе, он понял, что это Манокисана, Келеп, Сайлен, Дрикондор и ещё несколько неизвестных. Они говорили, кричали, шептали, и сквозь эту какофонию звуков Правитель разобрал отдельные слова: «…сюда…» «…богатство…» «…сила…» «…бессмертие…».

Но путеводная звезда манила к себе Наинекса все сильнее. Он зашагал дальше.

Правитель оказался но гребне горного хребта, впереди по-прежнему сияла звезда. Но путь Наинексу преградил дракон. Он смотрел своими яростными глазами на Правителя и извергал языки пламени.

– Что ты здесь делаешь? – слова вырвались из уст Наинекса сами собой.

– Не даю тебе пройти!

– Зачем?

– Так мне приказано!

– Будь свободен от приказаний! – крикнул Наинекс и нанёс удар мечом по цепи, сковывающей дракона.

– Спасибо, – прорычал он и устремился в небеса.

Теперь Правитель стоял в круглом зале. Перед ним был каменный обелиск, на вершине которого сияла столь желанная путеводная звезда. Наинекс сложил руки лодочкой и шар из чистого света плавно слетел к нему. В этот момент раздался смех. Правитель обернулся: за спиной стоял Предат. Звезда в руках запылала еще ярче, и Наинекса метнул ее во врага. Предат завыл и исчез. Единственным, что осталось после него, был посох. Наинекс подошёл и поднял его.

Свет померк. Всё пространство вокруг разлетелось на осколки, словно разбитое стекло, и Наинекс провалился в бездну. Он падал, падал, падал…

Наинекс открыл глаза. Он лежал на больничной койке в помещении с ослепительно белыми стенами. Над его головой находилось окно, через которое в комнату попадал яркий дневной свет. Дверь справа была полуоткрыта. Правитель почувствовал, как сон ускользает из памяти. Наинекс попытался его удержать, но смог вспомнить лишь отдельные неяркие образы.

Правитель попытался подняться, но всё тело сразу же ответило невыносимой болью. Наинекс немного повернул голову и осмотрел свою руку. Кожа на ней будто вспенилась и застыла, вобрав в себя пузырьки воздуха. «Какого чёрта…», – подумал Правитель. Последним, что он помнил, были огромные руки из чёрного тумана.

В комнату вошла медсестра, и заметив, что Наинекс очнулся, поклонилась:

– Вы проснулись… Позвольте Вас осмотреть.

– Да, – проговорил Наинекс, кивнуть оказалось слишком болезненно, – что произошло?..

– Вы, а также Ваши братья и ещё несколько людей, появились на Дворцовой Улице, неподвижные и покрытые какой-то черной сажей, Люди вызвали скорую помощь, и всех доставили сюда, в Центральный Гормофонский Госпиталь. Вас даже не сразу узнали… Хотите пить?

– Да…

Медсестра взяла стакан с водой с табуретки, стоявшей рядом с кроватью, и поднесла его к губам Правителя.

– Спасибо… – сказал он, напившись.

– Мы ещё ни разу не встречали подобные ранения. Похожи на магический ожоги, но они не поддаются общепринятому лечению. Мы испробовали самые мощные препараты, но пока добились лишь минимальных результатов.

«Значит кто-то перенёс меня с поля боя сюда», – подумал Правитель.

– С другими всё в порядке?

– Не волнуйтесь, их состояние стабильно. Помимо Вас, очнулся Келеп и ещё двое. Простите за мое любопытство, а что с Вами произошло?

– Я не считаю нужным для Вас влезать в государственные дела.

– Хорошо, – кивнула медсестра. На её лице промелькнула обида, – Вы хотите что-нибудь кроме воды?

– Неплохо было бы навестить тех людей, которые уже очнулиь, если это возможно.

– Вам не стоит подниматься с постели в Вашем состоянии.

– В вашей больнице есть маги?

– Конечно, мы же оказываем самое качественно лечение…

– Приведите ко мне одного.

– Хорошо, он скоро будет, – сказала медсестра и, поставив пустой стакан на табуретку, не прощаясь, вышла за дверь.

– Спасибо… – сказал Правитель, подумав, что фраза про государственные дела похоже обидела девушку.

Кем бы ни был вытавщивший его с поля боя, он безмерно благодарен ему, решил Наинекс. Но спасение, к сожалению, не решило проблему Предата. Никто не помешает ему прямо сейчас ворваться в эту больницу и завершить начатое, если он узнает, куда именно перенёс Наинекса его спаситель. И кто такой вообще этот Предат, Посланник Пустоши? Ни в книге Светсембрионов, ни в какой-либо другой литературе, прочитанной Наинексом, не было упоминание о такой личности.

И тут Правитель понял, что потерял связь с Нири. Он не чувствовал кристалла, а значит не мог творить магию и тайно связаться с Астиорадоксом не получится. Возможно, это были последствия атаки Предата, и оставалось надеяться только на то, что местные врачи еще не раззвонили по всему свету о своих высокопоставленных пациентах…

Дверь в комнату вновь открылась, и Наинекс увидел худого юношу, улыбающегося какой-то натянутой улыбкой. Уже знакомая Правителю медсестра остановилась у двери и молча пригласила юношу подойти к Наинексу.

– Знаком с заклинанием левитации? – спросил Наинекс и, получив утвердительный ответ, продолжил, – тогда подними меня вместе с койкой и сопроводи в комнату, где находятся остальные. Те, которые были со мной, к моим братьям зайдем после.

Больничный маг кивнул, улыбка его стала ещё более натянутой, и произнёс слово-ключ. Кровать Наинекса приподнялась над землёй. Маг прошёл в коридор, кровать попыталась последовать за ним, но не тут-то было: дверной проём был слишком узок. На лице мага промелькнула злость, но спустя несколько мгновений он вернул себе прежнюю улыбку.

– К-кровать не пролезает… Что прикажете делать?

– Проломи стену. Лететь без кровати мне сейчас вредно. И прекрати уже улыбаться, как дурак.

Маг кивнул, произнёс несколько слов, и дверной проем будто оплавился, расширяя проход. Какое-то время они двигались по ослепительно белому коридору, пока не подошли к другой двери, которую, к сожалению мага, тоже пришлось расширить. В комнате лежали гумурцы. Наинекс заметил, что здесь не было Дрикондора, но его сейчас волновало другое.

Двое, похоже главный и Грон, открыли глаза и разглядывали окружающее пространство.

– Поставьте… кхм… кровать со мной на пол и оставьте нас наедине, – скомандовал Правитель. Маг выполнил его указание и вышёл из комнаты, несколько раз попытавшись закрыть за собой дверь. У него не получилось, дверь не желала закрываться в оплавленной раме…, маг еще раз натянуто улыбнулся и пошел по коридору назад. Дождавшись, когда шаги утихнут, Наинекс обратился к главному гумурцу:

– Ну что ж, этот Предат знатно вас потрепал, не так ли?

– Как и Вас. Если бы Дрикондор не пожертвовал собой, переместив нас, мы бы сейчас были кучками пепла.

Дрикондор? Значит это был он. Уж его то Наинекс никак не мог представить в роли своего спасителя. «Ну ладно, подумаем об этом потом», – решил Наинекс и продолжил:

– Может быть сейчас вы мне скажете, что вы делали в нерфертском военном лагере?

– Думаю, теперь нечего скрывать, мы пытались выйти на след Предата.

– У нас?

– Мы предполагали, что в военные, блокирующие разрушенный Предатом город, уже имеют какую-то информацию…

– Ладно. Вы можете объяснить, кто такой этот Предат?

Глава нахмурился, но всё же ответил:

– Аяд-Гумур, наш глава, не говорил об этом подробно, сказал только, что это крайне опасный древний дух, завладевшим телом мальчика посредством посоха, и он желает уничтожить наш мир. Аяд-Гумур также сказал, что в посохе заключена сила Кхаа Тьмы.

– Судя по тому, что произошло время боя, ты говоришь правду. Ну и что вы теперь планируете делать?

– Я так понимаю, теперь мы твои пленники, Наинекс. Ни ты, ни мы не можем использовать магию, а в больнице теперь все слушаются только тебя, ведь ты Правитель Нерфертии, а значит и Цукердая. В нынешнем состоянии мы ничего не можем сделать, остается только отвечать на твои вопросы.

– Правильно понимаешь. Известен какой-нибудь надежный способ одолеть Предата?

– Если бы он был, мы несомненно использовали бы его в этой схватке.

Наинекс не ожидал, что гумурцы, недавно яростно оказывавшие ему сопротивление, станут вдруг так послушно отвечать на его вопросы. Но кто знает, что у них на уме?

– Откуда он вообще взялся, этот Предат?

– Нам это неизвестно. Мы знаем только, что он овладел телом мальчика, когда тот собирал травы недалеко от нашей деревни.

– Хорошо. Наверное этот ваш Аяд-Гумур послал вас выполнять задание вслепую, и не рассказал всего, что знает. Подумайте, вдруг вспомните еще что-то.

В коридоре послышались торопливые шаги. Людей было несколько, и они бежали. Спустя несколько секунд в комнату ворвалось три врача.

– Вам надо срочно перейти в другое крыло больницы! – сказал один из них.

– Зачем?

– Оно рядом!

– Что рядом?

– Нет времени объяснять, быстрее!

Они подхватили кровать с Наинексом и быстро понесли по коридору. Вскоре к их компании присоединился уже знакомый Наинексу маг. На его лице опять была натянутая улыбка.

– Я же сказал прекратить так улыбаться…

– Ах, простите!

– Дверь… Гамб, быстрее! – крикнул один из врачей и маг по имени Гамб начал работать с ближайшим дверным проёмом. Как только он закончил, врачи внесли Наинекса внутрь. Эта была палата Келепа с Сайленом. «По крайне мере я там, куда и планировал попасть», подумал Наинекс.

– А теперь, господа, объясните мне, к чему такая спешка.

– Боже, говорящий меч! Он хочет добраться до Вас! Сейчас охрана пытается его поймать, но пока безрезультатно.

– Прекратите эту охоту и несите его сюда, это мой меч.

– Да ну! – воскликнул врач, а потом спохватился, поклонился и сказал: – простите, мы сейчас же все сделаем.

Сказав это, врачи поспешно удалились. Правитель обратился к магу:

– Гамб, не так ли? Вероятно в моей палате, в моих вещах есть книга. такой толстый том с непонятными символами на обложке. Принеси ее мне.

– Да сир, – маг опять улыбнулся и поспешно ретировался, уже не пытаясь закрыть дверь.

Наконец Наинекс обратил внимание на Келепа, который, широко раскрыв от удивления глаза, смотрел на разыгравшуюся перед ним сцену.

– Как ты? – спросил Правитель.

– Ну, если не считать, что все мое тело превратилась в один сплошной ожог, и я не могу пошевелиться, не причинив себе боли, просто отлично. Я думал, всё, он нас уничтожит. Что, собственно произошло?

– Нас перенесли с поля боя. – имя Дрикондора Наинекс говорить не стал, ведь язык у Келепа был очень "длинным" и было бы очень скверно, если бы враг народа, и особенно бывший Вождь, прослыл героем, спасшим самого Правителя Нерфертии. Затем Наинекс вкратце пересказал брату всё, что узнал от гумурцев. Келеп хотел что-то сказать, но в коридоре послышались шаги и в комнату вошел покинувший её недавно врач, неся на вытянутых руках Мирдлона, словно змею.

Врач аккуратно положил меч на кровать Наинекса, тот не пошевелился, но начал мысленно всем декламировать:

– Эти недоразвитые кинули меня в кучу с остальными вещами больных, ни капли не обратив внимание на то, что я – не просто какая-то железка. А потом, когда я изъявил желание попасть к тебе, они объявили на меня охоту! Ей богу, первобытное общество!

– А чего ты ожидал, Мирдлон? Как будто говорящие мечи – нормальное явление в Цукердае…

– Мы приносим глубочайшие извинения, – вставил своё слово врач.

Меч недовольно фыркнул, но замолчал. Наинекс с облегчением почувствовал легкую связь с Нири, наконец-то он мог хоть что-то творить. «Похоже, что эффект от заклинания Предата проходит…» – подумал он.

В этот момент пришел в себя Сайлен, и сразу же проявил интерес к происходящему. Наинексу пришлось пересказать ему всё то, что он рассказал только что Келепу. К окончанию рассказа вернулся больничный маг, неся увесистый том.

– Пожалуйста, – сказал он и положил книгу к Наинексу на кровать.

– Ну что ж, посмотрим для начала, можно ли как-то вылечить эти раны, – задумчиво проговорил Наинекс и мысленно спроецировал на книгу раны у себя на руке. Книга, как обычно, приподнялась, зависла в положении, удобном для глаз, и открылась на нужной странице.

Правитель пробежался глазами по строчкам и прокомментировал:

– Да, мы серьёзно попали. Тут написано, что чтобы вылечить подобные ожоги потребуется длительная обработка специальными травами. Хотя некоторые заклинания могут дать кое-какое облегчение движений. Мирдлон, не можешь немного помочь?

Наинекс почувствовал небольшой прилив сил и прочитал несколько слов. Края его ран побелели, и спустя несколько мгновений ожоги закрыло нечто, похожее на мыльные пузыри.

– Тут написано, что это уменьшит болевые ощущения, но при физических нагрузках заклинание может перестать действовать.

Наинекс сел. Боль была терпимой.

– Когда почувствуете Нири, используйте это же заклинание. Я думаю, оно самое лучшее из всех предложенных в книге. Мне надо подумать, что делать дальше.

С одной стороны, государственные дела в Нерфертии не требовали отлагательств, но с другой, кто знает, что на уме у Предата и как это может повлиять на все планы? Если он хочет уничтожить Лирей, или допустим Нерфертию, то ему действительно нужно убить Правителя, и рано или поздно он найдёт свою цель.

От размышлений Наинекса отвлекла пульсация в правой руке. Он приподнял рукав медицинской рубахи: на его руке то темнел, то бледнел знак Злобена с отломанными концами. «А что если это метка не Злобена, а Предата, и при её помощи он сможет найти меня везде?», – ужаснулся Наинекс.

Правитель почувствовал резкий всплеск энергии. В ушах раздался громкий голос Предата, и метка запульсировала в такт его словам:

– МНЕ КАЖЕТСЯ, ВЫ ПОКИНУЛИ МЕНЯ РАНОВАТО! Я ПРЕДЛАГАЮ ПРОДОЛЖИТЬ НАШ ПОЕДИНОК, НАИНЕКС! НО МНЕ КРАЙНЕ СКУЧНО ДОБИВАТЬ ВАС СЕЙЧАС, В ЭТОМ ПЕЧАЛЬНОМ СОСТОЯНИИ. ДАЮ ВАМ ТРИ ДНЯ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ СВОИ СИЛЫ, И ТОГДА МЫ УСТРОИМ РЕВАНШ!!! НЕ ОТКАЗЫВАЙТЕСЬ ОТ МОЕГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ПУСТЬ СТИМУЛОМ БУДЕТ… СУЩЕСТВОВАНИЕ ЭТОГО ГОРОДА!!!

Когда Предат закончил говорить, Наинекс вновь почувствовал всплеск энергии. Символ Предата (что это он, Правитель уже ни капли не сомневался), стал практически неразличим. Три дня. Теперь Правитель понимал, что где бы он ни был, Предат отыщет его. Нужно сражаться. Но в таком состоянии не победить.

Раздался стук, и секунду спустя в комнату вошла медсестра:

– Правитель, Вас просят Ваши спутники. Ой, Вам же нельзя сидеть в Вашем состоянии!.. – она внезапно замолчала, пожала плечами и удалилась.

Наинекс встал, размял плечи. Боли почти не было. Можно было идти. Правитель спокойно зашагал по коридорам и вскоре нашёл нужную палату. Гумурцы, видимо, не лежали без дела, так как у некоторых раны были обработаны точь-в-точь так же, как и у Наинекса.

– Что? – спросил Правитель.

– Ты тоже слышал его, – ответил главный, – он жаждет закончить бой. Дай нам уйти, и мы поможем тебе: ровно через три дня мы вернёмся сюда с помощью.

– Допустим, я сделаю это. Но где гарантия того, что вы сдержите обещание?

– Гарантия – мое слово. Поверить ли ему или нет – выбирай сам.

– Предположим, я отпущу вас. Но велик шанс, что даже с вашим подкреплением мы проиграем. Он крайне силён.

– Не знаю… – но вдруг Ай-Гумур запнулся и уставился на Нири Наинекса раскрытыми от изумления глазами. Потом спохватился, отвел взгляд и продолжил: – Но и ты не сиди без дела, Наинекс. Посмотри себе на грудь, и найдёшь там ключ к победе.

На груди у Правителя висел его Нири. Синеватый шарик излучал тёплый неяркий свет. Да, он нужен для создания магии, нечто подобное Наинекс видел и у гумурцев … Как он может привести победе над Предатом?

На Нири белыми искорками блестела круглая завитушка. Ну конечно! Мудрость Света! Если Предат пользуется посохом с силой Злобена, то может помочь сила Кхаа Света, Светлого Лирена.

«Чтобы не допустить возвращения Кхаа Тьмы, Светлый Лирен создал Кристалл Света – артефакт, способный дать владельцу мощь самого Кхаа Света. Но для безопасности и сохранности Лирен разделил кристалл на три Осколка, и спрятал каждый отдельно, создав также Мечи-Ключи, способные привести к Осколкам достойных», – так гласила легенда, прочитанная Наинексом в книге Светсембрионов.

А что если воссоздать Кристалл Света из Осколков?

– Ну так что, Наинекс, ты отпускаешь нас? – отвлёк Правителя от мыслей назойливый вопрос главы отряда гумурцев.

– Ладно, идите.

– Отлично, тогда мы уйдём как гости, а не сбежим, как преступники из тюрьмы, – Грон, сидящий рядом, закончил произносить заклинание перемещения и исчез вместе с остальными гумурцами. Они уже восстановили свои магические способности.

Наинекс прислушался к себе: Мудрость Света постепенно пробивала барьер, поставленный заклинанием Предата, и он уже ощущал возвращение прежних магических сил.

Правитель открыл книгу на главе, где повествовалось о Кристалле Света. Вот легенда, вот глава о Мечах-Ключах, вот об Осколках, и вот сам кристалл. «Чтобы вернуть древнюю силу Кристалла Света, все три осколка должны быть соединены в древнем святилище. Святилище то отмечено знаком». Наинекс посмотрел на рисунок внизу страницы. Звезда Сваеторексиуса на старой каменной кладке, и вокруг нее три шара с символами Света. Очень похоже на герб Нерфертии…

Стена казалось знакомой… И чем дольше он смотрел на рисунок, тем назойливей становилась мысль: «Я уже где-то это видел…». Но где? Можно было заглянуть в свой разум и просмотреть каждое воспоминание, но это заняло бы слишком много времени, да и шанс найти нужное воспоминание был значительно ниже после потери сондея.

Прибор, помогающий Правителю концентрироваться, был безвозвратно потерян в первой его схватке с Лонхайном. Вспомнив это, Правитель внезапно понял, что на каменных обелисках был начертан символ Предата. «Наверное, именно Предат сбил Наместника с правильного пути», – пронеслось в голове. После потери сондея Правитель долгое время искал ему замену, но так и не нашёл: его прибор был единственным сохранившимся представителем своей модели.

Потому Правитель отклонил мысль о просмотре воспоминаний и решил спросить по поводу рисунка на стене Келепа. Брат ходил с ним практически везде, и может быть запомнил такую эту деталь. Наинекс встал, и преодолев больничный коридор, вошел в палату братьев. По белой блестящей пленке на ранах было видно, что они уже использовали заклинание, показанное Наинексом.

– Гумурцы тоже слышали сообщение Предата? – сразу спросил Келеп. Правитель кивнул.

– Ты видел когда-нибудь подобное? – Наинекс показал Келепу, а заодно и Сайлену, рисунок в книге.

– Конечно, это же герб Нерфертии!

– А что за стена?

– Понятия не имею.

– Может какое-то смутное воспоминание? Ты уверен, что точно не видел ничего похожего?

– Точно.

Наинекс сел на свою кровать, отодвинутую кем-то в угол. «В уголок, чтоб никто не уволок…», – пронеслось в голове у Правителя, – «Вот чёрт! Зачем ее отодвинули? Тут же неудобно!»

И где же искать это святилище? Какие вообще святилища есть на Лирее, которые недоступны обычным людям? Вдруг вспомнились слова бывшего Наместника Шариона, ведущего отшельнический образ жизни в Ими-пространстве, в месте, который он назвал Храмом Светсембрионов: «Думаю, наши пути ещё пересекутся. Но запомни: не ищи храм Светсембрионов, пока он не будет необходим, ты его не найдёшь». Наши пути ещё пересекутся. Не ищи храм Светсембрионов, пока он не будет необходим. «Значит, он думал, мне ещё потребуется этот Храм», – пронеслось в голове у Наинекса, и тут он вспомнил. Вспомнил, что когда Шарион перемещал его домой, он заметил на стене храма символ. Там был герб Нерфертии.

– ПЯТЬСОТ ОГНЕННЫХ ШАРОВ! – Наинекс резко вскочил с кровати и сразу же свалился на нее, скрючившись от боли. На резкие движения болеутоляющее заклинание явно не было рассчитано.

– Что такое? – спросили Келеп и Сайлен одновременно.

– Мы воссоздадим Кристалл Света. Предат пожалеет, что дал нам целых три дня. Этого хватит с избытком, – и затем Наинекс посмотрел на Сайлена – у нас же во всех крупных городах стоят генераторы перехода в Ими-пространство?

Где он в Гормофоне?

Глава 6. ЧУДЕСНОЕ СПАСЕНИЕ

Море приятно ласкало ноги. Солнце касалось его краем, создавая на воде красноватую дорожку. Рука всё еще сжимала посох… Дрикондор медленно сел. Что произошло? Ведь он должен быть мёртв.

Он встал и огляделся – сзади находился большой рекламный щит с надписью «Добро пожаловать в Злинрак».

Злинрак… Злинрак… Что-то знакомое… Ах да! Хотя сами нерфертцы и забыли о своей старой столице, в каждом цукердайском учебнике было отведена ей не одна глава. Битва при Злинраке – одна из величайших побед Цукердая. Именно она и послужила началом войны. Дрикондор узнал от гумурцев, что когда-то давно Цукердай и Нерфертия были в самых что ни на есть дружественных отношениях. Вождь Цукердая и Правитель Нерфертии встречались чуть ли не каждый день, даже поговаривали об объединении стран. В Цукердай тогда даже поставлялись Нири, хоть и в крайне малом объёме. Но Правитель нанёс Вождю серьёзную обиду. День спустя у мирной столицы Нерфертии уже стояли сотни военных судов. Войска Цукердая сравняли город с землёй, спаслись немногие, среди них был Правитель и его приближённые. Спустя какое-то время после ухода цукердайских войск развалины города пропали, и никто больше их не видел.

Несколько десятков лет назад Дрикондор сказал бы, что эта была блистательная победа и «враги» получили по заслугам, невзирая на причину конфликта. Но сейчас он уже мог отстраниться от правил, вбиваемых ему с самого рождения, и предполагал, что одно единственное оскорбление не стоит миллионов жертв… Деталей же причины конфликта в учебниках не приводилось.

За рекламным щитом находилось скопление полуразрушенных многоэтажек. Там, где ранее жили люди, теперь было царство растений всевозможных цветов и форм. Огромные деревья служили опорами для разваливающихся конструкций.

Темнело. Надо было найти убежище для ночлега. Ночевать в многоэтажках не хотелось: по внешнему виду строений было понятно, что они могут рухнуть в любой момент. Вдалеке виднелся лес и частный сектор, и Дрикондор направился туда.

Маленькие домишки, которые по виду были немного прочнее своих многоэтажных соседей, находились совсем рядом с лесом, который оказался каким-то странным – на деревьях совсем не было листвы, хотя на дворе была середина лета. Дрикондор сломал ближайшую ветку – дерево было живое… «Здесь точно что-то нечисто» – промелькнула мысль, желание заходить в лес пропало.

Окончательно стемнело. Дрикондор произнёс заклинание: впереди вспыхнул шар из мягкого желтоватого пламени, освещая дорогу. Вдруг впереди блеснули два красных огонька. Присмотревшись, Дрикондор понял, что это были глаза крупной чёрной ящерицы. Она какое-то время смотрела на него, а затем издала щёлкающий звук, и в темноте вокруг появилось множество таких же глаз-огоньков. Со всех сторон послышалось щёлканье.

Но Дрикондор даже и не думал отступать и тем более убегать, с самого детства его учили, что страх, а тем более побег, лишь спровоцирует хищника. К его удивлению, Нири, недавно полностью истощившийся, был полон энергии, и Дрикондор, решив сначала разобраться с причиной такого интереса к нему, быстро подготовил заклинание защитного поля, но пока не стал его использовать.

Ящерицы медленно двигались к Дрикондору. Они были повсюду, на земле, на домах, даже в воздухе Гумур заметил несколько красных глаз. Надо стоять и ждать. Ящерицы продолжали медленно наступать и вскоре остановились на границе круга, освещённого шаром. Одна из них вышла вперёд и зашла в круг света. На удивление, она была вовсе не чёрная, а жёлтая с чёрными пятнами. Она ещё пощёлкала, её поддержали остальные. Дрикондор стоял без движения и молчал.

Вдруг ящерица резко прыгнула. Чуть не активировав щит, Дрикондор понял, что ящерица и не думает кусать. Цепляясь своими коготками, она заползла на плечо и ещё раз пощёлкала. И Дрикондор услышал голос, какой-то очень знакомый голос:

– Ты ей понравился. Дрессировка не прошла зря. Следуй за ящерицами: они отведут тебя к храму.

«Почему нет? Ничего плохого пока не произошло, а ночевать надо где-то» – подумал Дрикондор и, ритмично ударяя посохом по дороге, пошёл за сплошным ковром чёрных тел, бегущим впереди. Ящерица на плече сидела тихо и не шевелилась.

На границе леса ящерицы остановились и расступились перед ним. Надеясь, что правильно воспринял этот жест, Дрикондор сделал несколько шагов вперед и увидел тропу, уходящую меж деревьев в чащу… У него возникло чувство, что сила, когда-то так преобразившая этот лес, до сих пор присутствует здесь. Деревья зловеще застонали под неожиданно налетевшим порывом ветра, и при свете луны, наполовину закрытой облаками, напомнили Дрикондору лапы какой-то огромной неведомой твари. Однако ящерица, оставшаяся с ним и крепко сидевшая на плече, была спокойна…

Вдруг Гумур заметил в ветвях какое-то движение, и крупная птица, напоминающая ворону, села к нему на посох. Она каркнула, и мгновение спустя Дрикондор почувствовал мысленную связь:

«Следуй за мной, и попадёшь в Храм.»

«Какой храм?»

Ответа не последовало. Птица взмахнула крыльями и перелетела с посоха на ближайшее дерево. Дрикондор сделал шаг с тропы в ее сторону, вдруг почувствовал, как на нём используют заклинание перемещения, и не стал его блокировать… Секунду спустя он уже стоял на большой поляне. Вокруг были всё те же странные деревья, посреди возвышалось строение из какого-то чёрного материала, напоминающее звезду в центре Нерфертского герба, только огромную, чёрную и перевёрнутую. На самой вершине здания горело жёлтым светом единственное окно. Концы звезды были прикованы к земле массивными цепями. Прямо перед ним находились двери, и они были открыты.

Уже не раздумывая, Дрикондор подошел к этой странной «звезде» и зашёл внутрь. Двери немедленно закрылись, оставив его в абсолютной темноте. Вновь раздался тот же голос:

– Впереди тебя лестница. Она тут одна – не ошибёшься.

«Ну теперь то уже точно поздно отступать» – подумал Дрикондор и на ощупь направился вперёд. Там и правда оказалась лестница.

Ступени были скользкие, высокие и неудобные, но вскоре где-то вверху заструился долгожданный свет, и подниматься стало легче. Свет пробивался через щель неплотно закрытой деревянной двери. Скорее всего, это была дверь в комнату, которой и принадлежало единственное окно.

Дрикодор открыл дверь и в глаза ударил яркий желтый свет. Вскоре глаза привыкли к освещению, и стало ясно, что он находится в небольшой комнате. Стены и пол украшали пятна разнообразных приглушённых цветов, которые то и дело исчезали и появлялись в разных местах. В дальнем конце горел камин, но тепла от огня Дрикондор не почувствовал. Посреди стоял прозрачный журнальный столик, около которого расположились два больших красных кресла с высокими спинками. Одно было отвёрнуто от Дрикондора и на нём явно кто-то сидел.

– Присаживайся, Вросрандон, – сказал голос.

И вдруг Дрикондор вспомнил, где он уже слышал его. Когда он ещё был Вождём Цукердая, на его глазах нерфертцы захватили Гормофон, столицу страны. Как знак свержения власти Вождя, они решили сравнять замок с землёй. Дрикондор был в замке и слуга хотел увести его через чёрный ход, но он желал погибнуть вместе со своей страной. Всё так и кончилось бы, если бы кто-то не использовал заклинание перемещения. Когда Дрикондор очнулся, рядом с ним была странная чёрная сфера. И из нее прозвучал точь-в-точь такой же голос.

– Присаживайся, что ты стоишь как вкопанный?

Дрикондор сел. Кресло оказалось на удивление удобным.

– Героическая смерть солдата вместе с соратниками… Смерть за страну, за идеалы … Правильный поступок, но только если в будущем этот солдат не спасёт миллионы жизней. Всё же ты действительно глуп, Вросрандон.

– Возможно, зато честен.

– Ты говоришь прям как мой брат, добряк и идеалист… Не зря я выбрал именно тебя.

Кресло приподнялось над полом и развернулось. На нём восседало странное существо. Чёрная, как ночь, чешуя покрывала крылатый силуэт, хоть и похожий на человеческий, но очень отдаленно. Руки оканчивались длинными когтями, ног не было: вместо них по земле скребли маленькими острыми коготками множество щупалец. Голова существа была покрыта рогами и шипами, а лицо украшали шесть ярких фиолетовых глаз.

– Кто ты?

– Моё имя Злобен, Кхаа Тьмы. Добро пожаловать в мою скромную обитель. Как я вижу, ты уж очень любишь жертвовать собой. Дай тебе волю, ты бы давно прыгнул со скалы ради жизни какого-нибудь котёнка.

Дрикондор скривился, но промолчал. Когда-то давно он посчитал бы это оскорблением, но теперь понимал, что в словах этого Злобена есть доля правды.

– Если честно, мне уже поднадоело тратить свои силы на твоё спасение. Постарайся хоть как-то ценить свою жизнь.

– Если ты и правда сам Кхаа Тьмы, Злобен, как ты смог спасти меня? Я знаю нерфертскую легенду: Светлый Лирен блокировал все твои способности.

Злобен засмеялся. От этого смеха по телу Дрикондора пробежала дрожь.

– Это долгая история. Но так как у нас полно времени до того, как вернуться в мир живых, я расскажу её. Что-то в горле пересохло, не хочешь чаю?

Он взмахнул рукой, и на столе появились две белые чашки с дымящимся чёрным напитком. Дрикондор взял одну и попробовал. Напиток был горяч, но вкусен.

Злобен тоже сделал большой глоток, а затем спросил:

– Дрикондор, знаешь ли ты, из-за чего началась война Цукердая с Нерфертией?

– Гумурцы мало рассказывали об этом. Мне известно лишь то, что Правитель Нерфертии нанёс Вождю Цукердая немыслимое оскорбление, и тот решил пойти на него войной.

Злобен издал нечто, напоминающее смешок:

– Я думал, Андафир расскажет тебе чуть больше…

– Андафир? Какой ещё Андафир?

– Всему своё время, Дрикондор. А сейчас я расскажу тебе то, чего не рассказал он. Хотя должен был. На самом деле эта великая война началась из-за любви. Да, интересное это чувство: именно оно побудило Отца и Мать создать Вселенную, но оно также и является причиной самых кровопролитных войн.

Её звали Тира Ард. Её чёрные волосы струились по спине, словно бурный горный поток, а глаза были глубже любого океана. Она была чрезвычайно умна, разговорчива, весела. Гордорон Фернон, тогдашний Вождь Цукердая, влюбился в неё с первого взгляда. Но он ей не нравился. Ты на своём опыте знаешь, какой скверный характер у цукердайских Вождей. Их никто не воспитывает, никто их не учит ни манерам, ни наукам: только войне. Как и все Вожди Цукердая, Гордорон Фернон привык добиваться цели во что бы то ни стало, и, получив отказ на своё предложение, приказал заточить Тиру в подземелье замка и держать её там, пока она не согласится выйти за него замуж.

Но шёл день за днём, а Тира всё не желала становиться женой Вождя. Это разъярило Гордорона, и тот приказал насильно отпраздновать свадьбу. Специально для этого был вызван маг, который должен был подчинить Тиру воле Вождя. Но узнав о том, что он должен сделать, маг сжалился над девушкой. Ночью он обманул охрану и вывел Тиру из дворца. Пропажу обнаружили, мага схватили.

Кстати – череп этого мага до сих пор находился бы на шпиле Замка Вросрандонов, если бы Сайлен Неир его не снёс.

А Тире всё же удалось тогда сбежать, и, без еды и сна, на хлипком судёнышке она пересекла Полукруглый Океан. Она выжила только благодаря Нири, подаренного ей Вождём в свое время.

И вот, её лодка причалила в заливе, делящем Большие Бор`c`айские горы на две части. Этот залив позже нерфертцы прозвали Заливом Тиры. В лесу, примыкающим к этому заливу, в то время охотился Правитель Нерфетии, Ирон Эрдонори. Да, в те времена охота с холодным оружием была крайне модна. И вот так получилось, что Ирон, летя на своём драконе, заметил у берега одинокую лодочку. Спустившись чуть ниже, он обнаружил, что там лежит полуживая девушка. Правитель приказал отвести её в госпиталь, и придя её навестить через неделю, не узнал спасённую: былая красота не только вернулась к ней, она стала ещё прекрасней. Правитель был поражён не только её красотой, но и превосходным умом. Ирон стал приходить к ней каждый день, и вскоре полюбил её. Конечно, Тира никому не говорила ни о своём настоящем имени, ни о своих отношениях с Вождём Цукердая.

Как тебе известно, Дрикондор, Правители Нерфетии были всегда намного культурнее, умнее и приятнее Цукердайских Вождей. Через какое-то время Тира полюбила Ирона, и вскоре везде затрубили о грядущей свадьбе Правителя. На празднование были приглашены лидеры всех стран Лирея, за исключением Вождя Цукердая, о чем очень просила невеста. Ирон был так увлечен Тирой, что не стал донимать ее вопросами о причинах этой просьбы. Так или иначе, свадьба состоялась.

Вождь Цукердая Гордорон тогда был сильно занят государственными делами и не обратил особенного внимания на сообщение о свадьбе Правителя Нерфертии. Но узнав о том, что он единственный, кто не был приглашен, Вождь решил во что бы то ни стало навестить Правителя, поздравить его и выяснить причины такого странного решения.

Тира, узнав об этом, при помощи магии изменила своё лицо. Ирон не понял, зачем она это сделала, подумав, что эта какая-то шутка. И под конец обеда, устроенного в честь приезда Вождя Цукердая, развеселившись, он произнёс слово, с которого и принято начинать отсчёт событий войны. Этим словом было заклятие «Легиминестро», раскрывшее истинный облик Тиры. Какое-то время Вождь молчал, а затем, наградив ничего не понимающего Правителя рядом отборных ругательств, немедленно покинул Нерфертию. День спустя у столицы уже находился флот из сотни цукердайских военных кораблей. От Злинрака остались только развалины. С этих пор и началась война.

Нерфертия проиграла бы, ведь большая часть её вооружения была создана на основе цукердайских технологий, если бы не молодой талантливый изобретатель Трум-Блумус и не великий нерфертский полководец Сайрот Наифанокс. Но даже они не были способны завершить войну: она продолжалась не одну тысячу лет. Вожди менялись, цукердайцы позабыли причину войны, а нерфетцы её попросту не знали. Война продолжалась по цепной реакции, каждый хотел отомстить за погибших, убивая вновь и вновь. Единственнй человек, который помнит времена мира между Нерфертией и Цукердаем – Трум-Блумус. Каждую тысячу лет нерфертцы дают ему новый Нири, чтобы продлить жизнь великого изобретателя. Но его тело всё равно становится всё слабее и слабее, вскоре и он умрёт.

Дрикондор задумчиво посмотрел на Злобена:

– Рассказанная история удивительна, но не объясняет, как Вы смогли спасти меня. И не стоит убеждать, что Кхаа Светлый Лирен недостаточно силен или ошибся с выбором оков…

– А, это! Когда цукердайцы штурмовали Злинрак, погибло почти всё население города. Их горе и смертные муки повредили магию Лирена. С тех пор в моей тюрьме образовалась маленькая щель, сквозь которую я могу высовывать свои магические «пальцы» в окружающий мир.

Разговаривая с Злобеном, Дрикондор с удивлением обнаружил, что напиток в чашках даже и не думал кончаться. Но об этом он решил не спрашивать.

– Хорошо. Это многое объясняет, кроме того, зачем Вы меня спасли. Дважды.

– Я думаю, Андафир… Аяд-Гумур всё же рассказал тебе про скрытую любовь ко всему живому в твоей душе.

– Я только начал предполагать, что он, возможно, был прав.

– Поживём – увидим.

Не дождавшись продолжения, Дрикондор решил уточнить:

– Так зачем?..

– Я же сказал, поживём – увидим. Этого тебе сейчас достаточно.

Внезапно Дрикондору на ум пришёл ещё один вопрос, ответ на который он очень хотел бы узнать, раз уж перед ним сам Кхаа Тьмы:

– А кто такой Предат?

– Как ты вовремя, я как раз хотел побеседовать на эту тему. Но скажи мне, что ты о нём знаешь сейчас?

– Аяд-Гумур сказал мне, что Предат – самый сильный враг Кхаа, который желает разрушить Вселенную и заполнить всё Первозданной Пустошью. Но этой информации крайне мало.

– Ну что ж, тогда время для ещё одной длинной истории.

Чашка в руках Дрикондора заполнилась другим напитком. Он был коричневого цвета, с белой пенкой сверху. Гумур глотнул: содержимое чашки было чрезвычайно горьким.

– Это кофе, – ответил Злобен на его недоумевающий взгляд, – попробуй, бодрит.

Ну так вот, о чём я? Предат не просто враг Кхаа: это первый сын Матери и Отца. Первое их творение. Они создали его так, чтобы тот был лучше и сильнее своих родителей. Они любили его как никого другого. Передали ему все свои знания. Но Предат предал их. Он встретил Изначальную Пустошь – Хейдонрант, лицом к лицу, и не был готов к встрече с ней. Она легко поглотила его душу, и он обезумел. Он посчитал, что Вселенная не имеет права на существование и решил уничтожить её всю, чтобы на её месте установился Первозданный Порядок.

Отец и Мать были вынуждены дать ему бой, в котором, хоть и с огромным трудом, им удалось одержать победу. Предат был лишён сил и заточён, но душа его до сих пор странствует по Вселенной в поисках тех, кто осуществит его планы.

Кофе, как и чай, не кончалось.

– А зачем Вы мне всё это рассказываете?

– Ты представляешь, каково это: сидеть тысячи лет в одной комнате в компании ящериц, никуда не высовывая своего носа. Для меня гость – это большое событие, и почему бы мне не рассказать ему чего-нибудь из своих обширных знаний. Но, к сожалению, время твоего визита подходит к концу, могу дать тебе лишь совет: не жертвуй жизнью в третий раз и прислушивайся к словам Аяд-Гумура. А теперь я верну тебя в деревню.

– Но… – Дрикондор ещё столько хотел узнать.

– О, чуть не забыл. Ящерицу оставь себе, на память. Только отпускай её в полночь поохотиться. А теперь, до новых встреч!

Злобен сделал элегантное движение рукой, в глазах у Дрикондора зарябили зайчики, и вскоре он провалился в глубокий бессознательный сон.

Глава 7. ПУТЬ К СВЕТУ

«И долго нам тут торчать?», – мысленно передал Келеп. Он был явно напуган окружающей пустотой. Хотя они находились в Ими-пространстве всего лишь несколько минут, он уже страшно нервничал. Сайлен был спокоен как скала. Наинекс же всеми силами пытался нащупать хотя бы малый отголосок энергии Храма Светсембрионов.

Наинекс ясно помнил, что видел символ Кристалла Света на стене в Храме. Это значило, что именно там можно создать из осколков легендарный камень и противопоставить его силу Предату.

«Чёрт побери, долго нам ещё ждать появления этого храма?», – никак не успокаивался Келеп.

«Без понятия. Но без кристалла Света нам не обойтись», – ответил Наинекс.

Келеп скорчил гримасу и замолчал. Уже чувствовалась небольшая усталость: Нири постепенно тратили энергию на поддержание жизни… Минуты текли медленно. Храм всё не появлялся. «Не ищи Храм, пока он не будет тебе нужен», – вертелись в голове Наинекса слова Шариона, – «Неужели я ошибся? Неужели ещё не настал тот час?», – «Нет, надо ждать, ведь это единственный известный способ воссоздать Кристалл Света».

«Наинекс, и всё же нельзя столь долго быть в Ими-пространстве. Хотя наши Нири намного сильнее обычных благодаря Осколкам, они уже начинают истощаться» – проговорил Сайлен.

«Да знаю я!» – раздосадованно ответил Наинекс. Все опять замолчали.

Наконец где-то вдалеке Наинекс почувствовал энергию. Она была слабая, еле заметная, но всё же на фоне пустоты Ими-пространства Правитель уловил её. И источник приближался.

Наинекс с ужасом понял, что эта энергия была тёплой и приветливой. И чем сильнее приближался её источник, тем заманчивей она становилась. В голове Правителя всплыли воспоминания о сферах-ловушках, охраняющих Храм. Чтобы противиться их манящему влиянию, нужно иметь крайне сильную волю. «Будьте осторожны, к нам приближается ловушка», – предупредил братьев Наинекс.

Энергия становилась всё сильней. Ловушка быстро сокращала расстояние, и похоже она даже не собиралась останавливаться… «Ещё несколько секунд», – подумал Наинекс, – «и она просто врежется в нас». Паника охватила братьев: двигаться в Ими-пространстве они не могли, магия не действовала, и через несколько мгновений сфера настигла их.

Ничего не случилось. Наинекс почувствовал, как его окутывает что-то теплое и такое приятное, словно мягкое одеяло. И действительно, то, что происходило дальше, было похоже на сон – он смутно понимал, что куда-то летит, но это не имело никакого значения. Он лежал под широким дубом, на ветвях которого сладко пели красивые птицы. Солнце высоко в небе посылало свои яркие лучи, согревая всё вокруг. Вдалеке паслось стадо каких-то диковинных рогатых зверей.

Вдруг пейзаж пропал, его резко сменила тьма и секундой спустя в глаза вновь ударил яркий свет, тысячекратно отражающийся от стен парящих вокруг пирамид. Сфера-ловушка, доставившая их сюда, улетала прочь.

– Вот это красотища… – ошеломлённо прошептал Келеп.

– Меня больше удивляет, что ловушка отпустила нас. Думаю, кто-то управлял ей – ответил Наинекс.

Их тянуло к самой большой пирамиде, и с этим ничего нельзя было поделать. Вскоре стали видны огромные открытые ворота. Вход обрамляли барельефы двух величественных драконов, сжимающих в своих зубах корону с тремя зубцами. Драконы были вырезаны столь искусно, что казалось, будто они вот-вот оживут, взмахнут своими огромными крыльями и устремятся высоко в небо.

Как только Наинекс, Келеп и Сайлен пролетели через ворота, сила, притягивающая их, ослабла, и братья плавно приземлились в зале с монументами. На каменных плитах стояли драконы. Затмевая своим величием других, наверху возвышался Индолир Светсембрион, у ног которого были высечены десятки миниатюрных соплеменников, склонивших свои головы в изысканном поклоне. Второй композицией, привлёкшей внимание Наинекса, был Дриосан Светсембрион и прелестная безымянная нерфертка на его могучей лапе. Хоть от Индолира их отделяли десятки других, не менее величественных драконов, этот монумент казался Наинексу одним из самых красивых.

Рядом с ним, у самого входа в храм, находилась статуя неизвестного человека с крыльями дракона. Наинекс с удивлением обнаружил, что с момента его последнего посещения храма этот монумент сильно изменился. Невидимый мастер, работающий над ним, практически закончил свою работу.

В чертах было что-то очень знакомое Наинексу, но от созерцания его отвлёк символ Кристалла Света – на стене за монументом была высечена звезда Сваеторексиуса, на равном расстоянии от которой находились три сферы с символами Силы, Смелости и Мудрости Света.

Внезапно перед Наинексом появился огромный сгусток энергии, из которого изредка вырывались яркие жёлтые молнии, ударяя в стены пирамиды. Это был единственный обитатель Храма: Шарион, Первый Наместник Мира Лир.

«Приветствую!», – раздался его голос, – «Я понял, что вы в отчаянии, и вам нужен Кристалл Света».

«Вы правы, Шарион, мы пришли именно за этим»

«Зачем вам потребовался Кристалл? Случилась какая-то беда?»

«Нечто, называющее себя именем Предат, овладело в нашем Мире человеческим телом и посохом Кхаа Тьмы Злобена. Мне кажется, оно безумно, а с силой Кхаа Тьмы не менее опасно, чем Лонхайн. Я также уверен, что поступки Наместника Лонхайна были сделаны под влиянием этого Предата».

«Если Предат столь опасен… И у него посох Кхаа Тьмы… Возможно действительно настало время воссоздать Кристалл Света, ведь он был создан как противовес силе, заключённой в посохе Злобена. Вас трое, и каждый из Вас признан своим Осколком, думаю это не случайно… Но если вы ступите на путь к Кристаллу, дороги назад уже не будет, либо вы пройдёте испытания и получите Кристалл, либо погибнете…

Путь к Кристаллу открывается просто – каждый из вас должен прислонить ладонь к символу своего Осколка на стене».

Наинекс молча кивнул.

«Ну что же, пусть удача сопутствует вам!»

С этими словами Шарион исчез так же внезапно, как и появился.

– Вы слышали, что сказал старый Наместник. Давайте получим Кристалл и решим наши проблемы, – сказал Наинекс.

– Желаю нам всего самого наилучшего! – ответил Келеп.

Сайлен же молча подошел к символу Силы Света на стене и приложил к руку. Сфера засияла фиолетовым светом. Следующим прикоснулся Келеп. Смелость Света вспыхнула ярким красным огнем. Очередь была за Наинексом, и сфера с символом Мудрости Света засветилась голубым.

Несколько мгновений они были ослеплёны яркой вспышкой, а когда в глазах прояснилось, стало понятно, что они находятся в лесу. Вокруг высились огромные деревья, стволы их были черны как уголь, а на ветвях не было листьев. Множество красных глаз глядели из-за толстых ветвей, но в темноте ночи было невозможно разобрать, кому они принадлежат. Полная луна сверкала над их головами, на тёмном небе не было ни единого облачка. Наинекс, Келеп и Сайлен стояли на узкой дорожке, вымощенной потрескавшимися каменными плитами, из щелей между которыми иногда поднимались странные растения.

Это место показалось Наинексу смутно знакомым. Но тут чего-то явно не хватало. Чего же?

– Наи, – обратился к брату Сайлен, – скажи, что нам здесь делать, а?

– Я полагаю, идти по дороге.

– Смотрите, – сказал Келеп, – если я шагаю назад, шаги даются мне крайне легко, кажется, будто я сейчас взлечу. А когда я пытаюсь сделать шаг вперёд, мои ноги будто наливаются свинцом и идти очень трудно. Предлагаю идти назад и посмотреть, что будет.

– Ну это же испытание… – ответил Наинекс.

– По мне, так всё ясно, – сказал Сайлен, – надо идти туда, где сопротивление больше. И лучше идти к звезде, чем от звезды.

– Какой звезде? – разом спросили Келеп и Наинекс.

– Вы что, не видите? Она там, далеко впереди. Единственная звезда на ночном небе, причём светит очень ярко.

– Почему тогда мы её не видим? – удивился Келеп.

– Возможно потому, что это испытание для Силы Света, – ответил Наинекс, – хорошо, будь по твоему, Сайлен, пошли.

И Сайлен зашагал по дороге. Келеп еле успевал за ним, а Наинекс смог сделать только несколько шагов и остановился.

– Подождите! Я не могу идти!

– Чёрт, видать тебе силёнок не хватает, Наи, – сказал Келеп, – Сайлен, подожди, у нас проблемы!

– Ладно, – сказал Сайлен, возвращаясь, – давайте попробуем так. Ты, Келеп, хватайся за меня, а ты, Наи, хватай Келепа. Поможем друг другу идти.

И они пошли. Скорость такой ходьбы была никакая, но братья всё же продвигались к видимой одному Сайлену звезде. У Наинекса всё больше и больше усиливалось ощущение того, что все это уже происходило с ним, а Келеп тем временем запаниковал:

– За нами погоня! Это злобные чёрные ящерицы!

И правда, за ними следовала сплошная масса чёрных ящериц. Сайлен попытался ускорится, но тащить Наинекса быстрее не получилось. Ящерицы не отставали.

И тут Наинекс вспомнил, где уже видел этот лес: во сне, что приснился ему после поражения в битве с Предатом.

– Идём как можем, главное не останавливаться. Пока мы двигаемся вперёд, они нас не тронут. – сказал Наинекс.

– С чего это ты так решил? – усомнился Келеп.

– Знаю.

– Откуда?

– Просто знаю.

– Тьфу ты! – сказал Келеп и замолчал.

Ящерицы и правда их не догоняли, но Сайлен начал замедлять темп. Он уставал.

– Если мы остановимся, они нас сожрут, – подбодрил Наинекс брата.

– Тогда старайся двигать ногами, не висеть у меня на плечах!

Вскоре ящерицы начали медленно сокращать дистанцию. Уже казалось, что Сайлен вот-вот упадёт без сил. Шаг, ещё один. Ящерицы недовольно клацали зубами. Ещё шаг. Ноги Сайлена подкосились, но его удержал Келеп. Теперь он сделал ещё несколько шагов, таща на своих плечах обоих братьев.

Вновь сверкнула яркая вспышка. Теперь они находились высоко в небе. Яркое солнце слепило, вокруг плыли огромные пушистые облака. Тропинка под ногами, казалось, была сделана из света. Смотреть на неё было столь же больно, как и на солнце. Она уходила далеко вперёд, пронзая на своём пути облака, словно кинжал.

– Похоже дорога больше не сопротивляется, мы можем идти дальше спокойно. Но я больше не вижу звезды, – сказал Сайлен, с трудом поднимаясь.

– Зато я вижу, – ответил Келеп, – идём прямо по этой тропе.

И они пошли. Наинекс посмотрел вниз: там виднелись леса, поля, горы и деревни неведанного мира. Когда он снова посмотрел вперед, то обнаружил внезапно возникшее перед ними препятствие. Недалеко впереди, прямо на их пути, стоял чёрный трон. На троне гордо восседал Злобен, улыбаясь одной из своих самых злобных улыбок.

– Великий Кхаа! Кто это?

– Моё имя Злобен, Кхаа Тьмы, и на этом ваш путь окончен! – раздался голос.

Келеп остановился, не в силах вымолвить и слова. С Сайленом произошло то же. Наинексу вспомнилась его встреча с Кхаа Тьмы и он сказал:

– Ну что вы остолбенели? Пошли, есть вероятность, что это всего лишь ещё одно испытание!

– А если это настоящий Кхаа? – промямлил Сайлен.

– Легенды гласят, что Злобен заточён в Злинраке…

Келеп двинулся дальше. Сайлен немного помедлил, а затем направился за братом. Наинекс, довольный собой, пошёл в конце цепочки.

Келеп вновь остановился лишь тогда, когда до трона осталось несколько шагов. Злобен, будто не замечавший их всё это время, грозно посмотрел на Келепа и яростно крикнул:

– Как вы посмели подойти ближе, жалкие людишки!

Сайлен содрогнулся и упал, извиваясь и крича от невыносимой боли. Наинекс видел, как руки брата, начиная с пальцев, постепенно превращаются в пыль, которая плавно оседала на светящийся путь. Несколькими секундами спустя такой же удар постиг и его. Тело жгло, будто его объяло пламя. Но сильнее всего боль отдавалась в руках, которые медленно начинали распадаться.

Келеп стоял как замороженный и с ужасом наблюдал за муками своих братьев. И когда уже Наинекс решил, что ничего нельзя сделать, правая рука его внезапно перестала болеть. Он с удивлением посмотрел на неё и увидел ярко пульсирующую метку Злобена.

Но если Злобен помогает ему, то кто тогда перед ними? И Правитель выкрикнул:

– Бей !

Брат стоял, как истукан, страх сковал его.

– Ну давай же!

Келеп очнулся, выхватил из ножен Меч Смелости Света и сделал глубокий выпад. Меч легко вошёл в грудь Злобена, он захохотал и превратился в пыль, которая развеялась вокруг. Трон исчез вместе со своим владельцем. Боль постепенно утихала, и Наинекс с удивлением обнаружил, что повреждения восстанавливаются.

– Наи, как ты догадался?

В ответ Правитель молча вытянул руку с утихающим символом Злобена.

– Ох… – простонал Сайлен. Ему досталось больше всего.

– Ну что, идём дальше? – спросил Келеп.

– Вперёд! – ответил Наинекс, дождавшись, пока Сайлен полностью придет в себя.

Как только они переступили за место, где стоял трон, ландшафт вокруг них резко изменился. Теперь светящийся путь пролегал посреди гигантского замка. Ни потолка, ни пола не было видно, был лишь путь из света и множество колонн, исписанных жёлтыми рунами. Они поднимались из ниоткуда и уходили в никуда.

– Теперь моя очередь, – понял Наинекс, видя перед собой яркую звезду. Он вспомнил и о том, что уже был здесь в своём сне. Но какая преграда ждала его?

Стоило им пройти несколько шагов, как они почувствовали на себе взгляды. Краем глаза Наинекс видел лица, но когда он поворачивал голову, там уже высились те же самые колонны.

– Не нравится мне это место… – сказал Келеп.

– Мне тоже, так что пройдём его побыстрее.

Впереди показалась развилка. Одна из дорог вела в темноту, а другая к свету звезды. На темной дороге стояла Манокисана. Она была очень красива, чувства, которые пока ещё еле теплились в душе Наинекса, вспыхнули с такой силой, что противиться им не было никакой возможности.

– Иди сюда, и мы будем вместе вечно.

Наинекс сделал шаг к ней. Она открыла объятия и улыбнулась ослепительной улыбкой. Но вдруг Правитель вспомнил сон. Там он шёл к звезде. Манокисана – всего лишь часть ловушки, предназначение которой – сбить его с верного пути.

Наинекс отвернулся и сделал несколько шагов к свету. Неодолимое желание, влекущее его во тьму, пропало. Он уже было хотел идти дальше, но вдруг ужаснулся: где Келеп и Сайлен? Правитель обернулся: оба брата уходили по темной дороге.

– Гравилиэнто! – прокричал Наинекс, намереваясь вернуть братьев при помощи магии. Но она не действовала…

Ругаясь, Правитель развернулся и, вернувшись к распутью, побежал к братьям, которые прошли уже изрядное расстояние. Дорога была пустынна. Наинекс быстро догнал их, и схватив за руки, потянул их назад. Они не сопротивлялись. Откуда-то из темной глубины дороги раздался голос Манокисаны:

– Куда же ты, Наинекс?

Правителю очень захотелось хотя бы посмотреть на принцессу, он с трудом подавил это желание и потащил за собой братьев. Перед Наинексом возник Шарион.

– Вернись, Наинекс, и я открою тебе все тайны Светсембрионов, – проговорил он, – разве ты не хочешь знать, кто твои родители?

Наинекс прошёл сквозь него, словно сквозь призрака. Голос Шариона продолжал звать.

Где же развилка? Она же была совсем рядом!

За спиной восторженно кричал Вардабиоши Жизнеер:

– Мы победили, Правитель! Весь Лирей теперь наш! Предат уничтожен! Вернись, и мы отпразднуем вместе наш триумф!

Наинекс еле боролся с искушением отдаться судьбе и пойти назад. К голосам Шариона, Манокисаны и Жизнеера присоединились множество других, настойчиво манивших: …Бессмертие…Счастье…Богатство… Величие…Знания…

Наинекс еле передвигал ноги. Он уже не хотел идти вперёд. Зачем ему этот кристалл Света, если счастье здесь, за ним? Он развернулся и побрёл обратно, всё ещё судорожно сжимая руки братьев.

Вдруг правую руку Наинекса пронзила резкая боль, и раздался суровый и громкий голос:

– Впереди смерть!

Этот голос встряхнул Наинекса. Он вспомнил, что это испытание, и на этой дороге их ждет ловушка, а никакого счастья в конце и в помине нет. Надо идти на свет! Наинекс повернул назад и что есть силы потащил за собой бессознательных братьев. Голоса постепенно утихали, пока от них не осталось лишь неясное эхо. Вот и развилка.

Как только Правитель шагнул на светлую дорогу, Келеп и Сайлен очнулись.

– Что? Где все? – прошептал Келеп.

– Из-за вас мы чуть не погибли! Идите вперёд и не оборачивайтесь.

Братья послушно исполнили приказание Наинекса, и вскоре ландшафт опять сменился. Дорога впереди стала значительно шире и пролегала по гребню горного хребта. Белые пушистые облака проплывали где-то внизу. Звезду видели все трое, она находилась высоко в небе. Прямо на пути восседал дракон, в несколько раз превышавший размеры своих нерфертских сородичей. Чешуя его отливала золотом и ярко блестела в лучах путеводной звезды. Дракон грозно смотрел на них, но никаких действий не предпринимал.

– Ну и что будем делать, – спросил Келеп, – пройдём с боем?

– О чём ты говоришь? Он тебя раздавит и не заметит! – ответил Сайлен.

– У нас же есть магия!

– Магия тут не работает. Я проверял, – прервал беседу Наинекс, – Может попробовать с ним поговорить? Вдруг он ответит?

– А что, драконы умеют разговаривать? – Спросил удивлённый Келеп. Правитель вспомнил, что братья ничего не знают о драконах… В этот момент раздался громогласный голос:

– Ты очень мало знаешь о нас, человек.

Говорил дракон. Ошеломлённый Келеп не знал, что ответить. Зато знал Наинекс:

– Я с Вами согласен. Но его незнание обусловлено тем, что драконы в нашем мире никогда не разговаривают с людьми.

– Хорошо. Так о чём же ты хотел со мной поговорить, человек?

– Кто Вы?

– Моё имя Ансент Хранитель. Я охраняю эту дорогу.

– Зачем же охранять этот путь?

– Так мне приказали.

– Кто?

– Тебе не кажется, что ты задаёшь слишком много вопросов, человек? Пожалуй, мне пора исполнить свои обязанности.

С виду неповоротливый дракон сделал грациозный прыжок вперёд, грозно раскрыв свою огромную пасть и огромные когти ударились о камни в нескольких шагах от них. Что-то помешало дракону… Задняя лапа дракона была прикована массивной цепью к скале. Этой цепи хватало ровно на то, чтобы дракон мог полностью контролировать дорогу, и не более того.

– Судьба благосклонна к вам. Живите пока. Но путь для вас закрыт.

Наинекс невольно дотронулся до рукояти неподвижного Мирдлона, висевшего у него на поясе, и опять вспомнил сон. Там он перерубил цепь, сдерживающую дракона.

«Видите цепь у него на ноге?» – Наинекс указал пальцем на оковы дракона. Братья кивнули.

«Нам надо перерубить её»

«Наинекс, ты с ума сошёл? Он же нас раздавит, мы даже не успеем подойти!», – запаниковал Келеп.

«Мы должны это сделать: это единственный способ пройти.»

«Ну и как же ты предлагаешь подобраться к цепи?», – спросил Сайлен.

«Я отвлеку его, а ты перерубишь цепь. Келеп, поможешь ему. Начинайте, когда посчитаете нужным»

Наинекс отошел к левой стороне дороги, и медленно начал приближаться к дракону. Келеп и Сайлен отошли правее.

– Значит, даже возможности великого Ансента Хранителя не безграничны. Ты прикован, словно собака на цепи, и можешь лишь тявкать на прохожих.

Дракон молчал, но не отрываясь смотрел в глаза Наинексу. Правитель продолжал:

– Наверное, и в уме ты недалёк, раз позволил так с собой обращаться.

«А Ансент Хранитель вспыльчив…» – подумал Наинекс, так как после этих слов дракон яростно зарычал. И продолжил:

– Рычи, рычи, всё равно толку от этого никакого. Собака, просто сторожевая собака! Только гавкать и можешь!

– Да как ты смеешь?!

Дракон снова прыгнул и опять упал, не дотянувшись. Он рванулся вперед, но цепь не дала ему коснуться Правителя. Наинекс опасался, что дракон просто сожжет его.

«Наверное, этому дракону не дано извергать огонь.» – решил Наинекс. Он видел, что Келеп и Сайлен начали медленно продвигаться к цепи. Ансент был столь разъярён, что не замечал этого.

– Ну, что ты ещё можешь? Будешь только рваться на цепи и рычать?

Дракон завыл от отчаянья и гнева. Наинекс перешёл на другую тему:

– Ансент, неужели ты не хочешь освободиться? Неужели ты желаешь всю жизнь пробыть сторожевым псом?

– Тебе то какое дело?! – гнев дракона не унимался.

– Я могу превратить тебя из жалкой собаки в вольного волка!

– Хватит сравнений с этими низкими тварями!

Если бы у Ансента было человеческое лицо, оно бы было белым от гнева. Сайлену осталось несколько шагов.

– Хорошо, но только запомни: невежливо убивать тех, кто даровал тебе свободу.

– Что?

В это время Сайлен что есть силы ударил мечом по цепи. Меч Силы Света легко рассёк её. Дракон неуверенно сделал несколько шагов в сторону Наинекса. В глазах Ансента гнев сменился радостью:

– Заклятие, удерживающее меня здесь, уничтожено. Теперь я свободен, и я благодарен вам за это. Прощай, Сайлен Борт. Прощай, Келеп Эрдонори. Прощай, Наинекс Светсембрион!

С этими словами Ансент Хранитель взмахнул своими огромными крыльями и устремился в небо. У Наинекса в уме вертелись последние его слова: «Прощай, Наинекс Светсембрион».

– Он назвал мою настоящую фамилию… – Удивленно сказал Сайлен.

Дед Мизон, воспитавший братьев, их усыновил. Если Сайлена и Келепа он приютил подростками, то Наинекс был усыновлён в младенчестве. Правитель ничего не знал о своих родителях.

Светсембрион. Это слово крутилось у Наинекса в голове. Перед его глазами пробегали статуи из Храма. Они все были драконами, почему же он человек? Или Ансент Хранитель ошибся? Но его слова были так похожи на правду: ведь теперь понятно было, почему книга Светсембрионов слушалась только Наинекса. От размышлений его отвлёк Келеп:

– Если мы так и будем тут стоять, то никогда не найдём Кристалл Света. Мы все тут удивлены, но давай подумаем об этом позже.

Наинекс кивнул, и они пошли дальше.

Звезда впереди внезапно ярко вспыхнула. Они вновь находились в Храме Светсембрионов. От их рук к центру, изображавшему Звезду Сваеторексиуса, устремлялись белые молнии. Символ Звезды разгорался все ярче и ярче, вскоре на него уже невозможно было смотреть.

Внезапно что-то отбросило братьеав прочь от символа на стене. Звезда потухла. Правая рука Наинекса жутко болела.

– Что такое? – поднимаясь, спросил Келеп.

– Кажется, всё, – сказал Сайлен, выставив вперёд свою правую руку, на которой теперь сверкал белый символ Звезды Сваеторексиуса. Довольно оригинальное решение: Кристалл Света остается здесь, в безопасном месте, а я чувствую, что могу использовать его силу. Кстати, Осколки до сих пор в наших Нири. Похоже, легенда о том, что они части Кристалла – полное враньё. Они являются всего лишь чем-то наподобие ключей.

Наинекс посмотрел на свою руку. Там, как и прежде, были метки Злобена и Предата, больше ничего.

Увидев замешательство брата, Келеп поспешил сообщить:

– Наи, я тоже касался символа правой рукой. Но, как ты видишь, она у меня механическая. И знаешь что? Символ кристалла Света появился у меня на левой.

Наинекс отдёрнул левый рукав и с облегчением увидел белую звезду. И тут Правитель почувствовал, что через этот символ он может получить доступ к практически безграничному источнику силы.

Теперь они смогут противостоять Предату.

Глава 8. БИТВА

Перед Дрикондором расстилался знакомый с детства пейзаж. Солнце садилось далеко за спиной, но ему пришлось зажмурится и немного отступить от внезапно засветивших прямо в глаза солнечных лучей. Высокий горный хребет отбрасывал причудливую тень на город, спрятавшийся за ним. Еще пробивающиеся через прореху ущелья лучи заходящего солнца отражались от домов мегаполиса, прыгая гигантскими солнечными зайчиками по всей округе. Он вместе с Аяд-Гумуром созерцал открывшийся им вид. Гормофон был особенно торжественен и прекрасен в лучах заходящего солнца.

Злобен перенёс Дрикондора прямо в дом Аяд-Гумура. Тот будто всё знал, и велел Гумуру сидеть у него и никому не показываться на глаза до возвращения остальных членов отряда. Когда же это произошло, Аяд-Гумур первым делом приказал всем молчать о деталях произошедших событий. Он объявил в деревне, что отряд нашел мальчика, в которого вселился дух Зла, и вернулся восстановить силы и подготовиться к бою. Однако силы Зла велики, и нужно выступить всем вместе… На третий день все, кто был рангом выше Ерп-Гумура, отправились в путь.

Разбив лагерь недалеко от Гормофона, гумурцы разместили наблюдателей и стали ждать. День кончался, но никаких следов Наинекса не обнаруживалось.

– Где же он? – спросил в третий раз Дрикондор.

– Должен быть. Не думаю, что Наинекс не придет.

Они ещё немного постояли. Стая птиц, издавая не самые приятные уху звуки, пролетела над ними в сторону города. Огромный пассажирский крейсер стартовал с космодрома столицы и прошёл сквозь еле-заметное защитное поле, поднялся над горной грядой недалеко от лагеря гумурцев… и взорвался. Обломки разлетелись во все стороны, защитное поле города заколебалось, поглощая взрывную волну. «Началось», – судорожно сглотнул внезапно набежавшую слюну Дрикондор.

Там, где только что набирал высоту крейсер, парила одинокая человеческая фигура, сжимающая в руке посох. Посох блестел в лучах солнца, казалось он собрал все лучи заходящего солнца и отражает их одним гигантским зайчиком. В висках завибрировал громкий и высокий голос:

«ВЫ МОГЛИ БЫ НЕ ВМЕШИВАТЬСЯ, НО ПРЕДПОЧЛИ СМЕРТЬ. Я ДАМ НАИНЕКСУ ЕЩЁ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, ГОРОД ПОДОЖДЕТ. А ПОКА ПОИГРАЮ С ВАМИ!»

– Все дозорные мертвы, – холодно сказал Аяд-Гумур, – Дрикондор, мы уходим в лагерь. Перемещение произошло мгновенно.

Голос Аяд-Гумура звучал над толпой взволнованных гумурцев:

– Мы далеко от нашего Нири, но помните, у нас есть его осколки. Если мы будем работать синхронно, то создадим достаточную силу и сможем если не победить, то противостоять врагу. Быть может, мы даже значительно ослабим его. Помните о миллионах людей в городе, пока мы угрожаем ему, Зло не коснется Гормофона.

Да, нам нужен Правитель Нерфертии, но и мы нужны ему! Это наш общий враг, Наинекс Неир придет, я уверен в этом!

«ВСЁ, ДОГОВОРИЛ, СТАРЫЙ ХРЫЧ?! ТЕПЕРЬ ПРОДОЛЖИМ!»

«Щит!», – Гумурцы разом активировали подготовленное заклинание. И вовремя: гигантский солнечный зайчик внезапно погас, поток чёрного пламени выплеснулся из посоха, обнял появившийся над лагерем гумурцев защитный купол, лениво обошел его и продолжил бушевать, выжигая все вокруг.

Время, подаренное Предатом, не было потрачено зря. Все три дня гумурцы разрабатывали и тренировали тактику будущего боя. Часть гумурцев держала щит, а часть начала атаковать. Силы были явно неравны, и хотя щит держался достаточно уверенно под напором пламени, ни одна из атак не достигала Предата, казалось, о просто отмахивался от них, как от мух.

Предат забавлялся. Не было никаких заклинаний, он просто медленно увеличивал напор черного пламени, рвущегося из пульсирующего навершия посоха… Всё больше и больше энергии уходило на защиту, гумурцы уже не могли атаковать. Пламя бурлило и кипело, вся земля вокруг лагеря, сколько хватало глаз, была выжжена дотла. Дрикондор с ужасом заметил, что гумурцы один за другим падают на землю, обессилев, но продолжал держать защитное заклятие. С каждым падением энергия его кристалл расходовалась все быстрее, сфера невидимого щита же неуклонно истончалась, черные всполохи пламени приближались ближе и ближе.

Внезапно он понял, что щит уже некоторое время не ослабевает, а наоборот, стал каким-то другим, более упругим, плотным и как-то неохотно принимает энергию его Нири, у него даже появилась возможность перевести дух. В голове раздался мысленный крик – «Не время сейчас, Сагранд! Не мешай, просто уйди!» и, обернувшись, он увидел величественную и страшную картину – вокруг лежали в нелепых позах гумурцы, не в силах пошевелиться, а посередине стоял Аяд-Гумур в распахнутом плаще.

Его длинная белоснежная борода развевалась, словно на ветру, а руки, растопыренные шестипалые руки были широко расставлены в стороны. Из пальцев струилась дымка, переливающаяся черными всполохами, и эта дымка жадно впитывалась невидимым щитом. Широко раскрытые и абсолютно черные глаза Аяд-Гумура не мигая смотрели на Предата, в них читалась неподдельная ненависть.

«НАКОНЕЦ-ТО И САМ АНДАФИР ПОЖАЛОВАЛ НА ПРЕДСТАВЛЕНИЕ…», – медленно проговорил Предат.

Щит стал осязаемо виден, он переливался черным огнем и каждый всполох пламени, лизавшего поверхность сферы, порождал ответный всполох, но направленный в противоположном направлении. Казалось сфера горела, и её пламя схлестнулось с пламенем Предата. Чем сильнее становилось напор Посоха, тем больше чернел щит. Вскоре Дрикондор уже ничего не видел за сферой защитного заклинания, только ощущал жар пламени, бушевавшего где-то перед ним. Его энергия казалась жалкой ниточкой по сравнению с потоками, которые Андафир вкачивал в щит, Дрикондор продолжал поддерживать заклинание лишь по инерции, с благоговейным ужасом наблюдая за тем, кого Предат назвал Андафиром.

Неожиданно Андафир простонал «Саграндр, прости меня. Мне очень жаль…» Распахнутый плащ Аяд-Гумура обнажил его тело и Дрикондор увидел, как оно измождено, дрожит и стонет от невыносимой нагрузки, Мышцы, похожите на натянутые веревки, готовы были лопнуть, вены выпирали словно синие раны, кожа потрескалась и как будто дымилась. Аяд-Гумур медленно опустился на колени, продолжая вздымать руки вверх, шестипалые кисти дрожали. Дрикондор отвернулся от жара, не в силах его терпеть. «Держат щит» – повторял он, «Держать…». Послышался резкий треск, как будто что-то не выдержало и порвалось… Яркая трещина вспыхнула где-то сбоку он на мгновение ослеп.

Проходили секунды, но зрение так и не возвращалось. Щит больше не черный, вдруг понял Дрикондор. Его сияние ослепляло, заставляло немедленно отвести глаза. С плеч словно свалился неимоверно тяжелый груз и прохладный ветерок своим дуновением освежил опаленное лицо. Перед ним, подняв руку вверх, стоял Наинекс Неир, и из его руки сияющим потоком лилась река энергии, отбрасывая, теперь уже сверкающий, щит далеко вверх. Аяд-Гумур стоял на коленях, упираясь руками в земпю, и дрожал. Через мгновение он медленно завалился на бок, посмотрев на Дрикондора своими обычными голубыми глазами, и закрыл их.

В ушах раздался удивленный возглас, скорее даже стон – «НЕТ…» – и сверкающий щит, как по щелчку пальцев, пропал. Черного обжигающего пламени тоже не было. Высоко вверху медленно падал Предат, а прямо перед Дрикондором, подняв большое облако пепла, воткнулся в землю Посох.

Наинекс никак не ожидал, что их пребывание в Ими-пространстве окажется столь долгим. Когда они вновь оказались в Гормофоне, сразу стало ясно, что они опоздали. В космопорте выли сирены тревоги и царила паника. Кругом стоял невыносимый запах гари, приносимый ветром со стороны гор. За горы садилось солнце, слепя глаза. Недалеко от города пылало предгорье, в центре пожара находился большой защитный купол, созданный неизвестным Наинексу заклинанием. Купол горел, отражая поток черного пламени, струящегося сверху. Защитное поле купола чернело на глазах, пламя полыхало все яростнее. Источником пламени был Предат, который парил высоко над центром пожара. Он уже был почти скрыт за непонятной черной дымкой, собирающейся вокруг него.

Под защитным заклинанием, среди лежащих на земле тел, стояли двое. Один из них был высокий старик с распростертыми руками, из которых струилось нечто, наполняющее щит черным сиянием. Второй – гумурец, который похоже уже израсходовал все свои силы, лишь еле заметная белёсая нить энергии угадывалась от него к защитному полю. Языки пламя яростно лизали купол, сформированный защитным заклинанием. Посох в руке Предата медленно пульсировал и в такт каждому импульсу пульсировало и пламя, становясь все сильнее. Почти полностью почерневший купол над гумурцами внезапно дрогнул, как будто державший его колосс упал на колени.

Знаки Кристалла Света на руках светились так, что их было видно сквозь одежду. Наинекс еле сдерживал внезапно нахлынувшую на него силу, казалось еще немного, и он засветится, как звезда. В изумленных глазах Келепа и Сайлена читалось такое же ощущение. «Скоро наше присутствие не сможет заметить разве что слепой, совсем не знакомый с магией, цукерадец…» – подумал Наинекс

Наинекс обернулся к братьям – «Он нас не видит, вперед, я спасу тех, кто под куполом, Вы атакуйте!» – и, прогнав мысль, что пройти через защитный купол с помощью заклинания перемещения невозможно, просто вложил в заклинание сияние кристалла и прыгнул.

Защитный купол засиял, затмив заходящее солнце. – «Помнишь этот дым?», закричал Келеп, – «Сайлен давай, сноси его!». Взмах меча Силы Света совпал со вспышкой на запястье Сайлена, и огромный световой вал сдернул с Предата дымку, как шторм срывает парус у терпящего бедствие судна.

Сверкнула молния, порожденная Смелостью Света, потом еще одна, и еще – и рука Предата, сжимавшая Посох, медленно отделилсь от тела и начала падать вниз. Предат повернул голову к братьям, в его глазах читалось неподдельное изумление. Раздался крик, похожий на стон – «НЕТ… ».

Глаза закрылись и тело мальчика рухнуло на землю рядом с Посохом, который все еще сжимала его рука.

Победа.

Дрикондор, хромая, подошёл к Посоху. В голове крутилась мысль: «Найти самую укромную пещеру, спрятать Посох, наложить на него самые мощные охранные заклятья гумурцев. Прямо сейчас». На глаза попался Аяд-Гумур, лежавший на боку и дышавший тяжело и хрипло, глаза его были закрыты. Внезапно вспомнилось его предупреждение – ни в коем случае не касаться Посоха… Дрикондор замер в раздумье.

Кто-то ударил его по плечу, рядом сверкнула вспышка заклинания перемещения и перед Дрикондором предстали Сайлен и Келеп Неир. Сбоку стоял и похлопывал его Правитель Нерфертии, Наинекс Неир.

– Мы снова встретились, Дрикондор Вросрандон, и ты еще жив. Мы успели, насколько я могу понять, очень плох только этот старик, все остальные придут в себя, пополнив свою энергию Нири. Признаю, я ошибался, считая тебя глупым Вождём Цукердая, способным лишь на войну. Спасибо, что спас нас тогда. И сейчас вы все держались достойно. Похоже, ты теперь будешь одним из главных гумурцев.

Дрикондор еле-еле улыбнулся и кивнул в ответ.

– С этого момента ты и остальные гумурцы могут спокойно находится в землях Нерфертии.

– Думаю… эмм… спасибо… – прошептал в ответ Гумур и потянулся дрожащей рукой к посоху, торчавшему прямо перед ним. Навершие в форме глаза, будто живое, уставилось на него.

– Стой, – сказал Наинекс суровым голосом, – Гумурцы не смогли уберечь этот посох. Я заберу его в Астиорадокс, там он будет в большей безопасности, чем у вас.

– Нет… – прошептал Дрикондор.

– Отдохни. Мои люди доставят вас в Гормофон. Гостите там сколько угодно.

С этими словами Наинекс ухватился за древко посоха и выдернул его из земли. Затем Правитель развернулся, что-то сказал Келепу, и они пропали. Дрикондор, растерянно смотря вслед, не мог понять, правда это или от пережитого у него просто разыгралось воображение, но он слышал у себя в ушах тихий хохот Предата.