Право на счастье

16

Утро, озаренное ярким светом, не принесло облегчения. С мрачной отрешенностью Шерил воспринимала звуки внешнего мира: гулкий рокот прибоя, назойливые крики чаек, веселый шелест занавесок, с которыми играл ветер…

Самый подходящий денек для венчания, подумала она.

Шерил взглянула на часы. После бессонной ночи она поднялась засветло и позвонила в аэропорт: попросила перенести свой вылет на более ранний час. И вот теперь менее чем через два часа она будет на пути домой… куда ей так не терпится вернуться.

Вздохнув, Шерил впихнула косметичку в чемодан и захлопнула крышку. Если повезет, она исчезнет задолго до того, как Барнет поймет, что она уехала.

Барнет… Ее руки застыли на крышке чемодана. Мысли о Барнете не давали ей уснуть всю ночь. Как она ни гнала их, они снова и снова возвращались к тому, что произошло между ними прошлой ночью. Вряд ли она когда-нибудь забудет, какое это блаженство лежать в его объятиях, ощущать на своей коже жар его поцелуев, их дразнящую, искупительную силу.

Шерил снова вздохнула. Глупо, конечно, но то, что случилось этой ночью, заставило ее вспомнить об Отисе.

Барнет и Отис во многом похожи. Оба красивые, уверенные в себе, покорители женских сердец. У обоих поразительный дар убеждения, благодаря чему они всегда выходили сухими из воды. Сколько раз Отис лгал ей прямо в лицо, а она все равно продолжала ему верить. Если теперь она подпустит Барнета к себе, разве он не станет делать то же самое? Можно ли доверять ему до конца?

Легкий стук в дверь.

Шерил застыла, будто кролик, пойманный светом фар. Потом глубоко вздохнула и выругала себя: ну что бы ей не уехать раньше, сразу, как только встала?

— Шерил…

При звуке этого голоса сердце Шерил забилось сильнее. Голос был усталым и грустным — на такой голос нельзя не откликнуться.

— Минутку! — крикнула она и посмотрелась в зеркало.

Господи, зачем я это делаю? Разве не все равно, какой увидит меня Барнет? Ведь между нами все кончено. Скорее всего.

Взяв себя в руки, Шерил открыла дверь.

Вид у Барнета был ужасный. Мятая белая рубашка, всклокоченные волосы, налитые кровью глаза, небритый… Будто только что вырвался из ада. Ей захотелось заключить его в объятия, утешить, успокоить, но она подавила искушение.

— Можно войти? — осведомился Барнет.

Шерил задумалась. Несмотря на боль, которую он ей причинил, она ничего не могла с собой поделать. Стоило ей заглянуть в его глаза, и она снова ощутила, как в ней распускается огненный цветок желания.

Видя ее нерешительность, Барнет хмуро сказал:

— Мне нужно с тобою поговорить. Я считаю, что лучше это сделать в твоей или в моей спальне, где никто не будет нам мешать. Но если ты хочешь, давай поговорим хотя бы здесь. — Он указал на коридор. — Есть и еще вариант: спуститься к завтраку и обсудить нашу сексуальную жизнь со всей семьей. Тема, безусловно, их заинтересует.

— Нашу сексуальную жизнь! — воскликнула Шерил, обретя наконец голос. — О какой сексуальной жизни ты говоришь?

Шерил схватила его за руку, втащила в комнату и закрыла дверь. Затем, наставив на Барнета дрожащий палец, сообщила ему:

— Ты сумасшедший. Тебе это известно?

— Да, я схожу по тебе с ума, — согласился он, схватил ее руку, поднес к губам и стал покусывать кончики пальцев.

Его слова и ласка вызвали у Шерил новый прилив желания, однако она нашла в себе силы вырвать руку и отступила назад — подальше, подальше от Барнета, излучающего магические флюиды. Так она пятилась до тех пор, пока, зацепившись каблуком за край ковра, не шлепнулась на кровать рядом с чемоданом.

Барнет перестал улыбаться и недоуменно уставился на чемодан.

— Что это такое, черт побери?!

— Не глупи, Барнет, это чемодан, — сказала Шерил с уверенностью, которой не чувствовала.

Он недоверчиво взглянул на нее.

— Ты уезжаешь?

Во рту у Шерил пересохло — такое впечатление, будто он набит ватой. Она тяжело сглотнула и, высоко вскинув голову, сообщила:

— Мой рейс через два часа.

— И ты даже не подумала мне об этом сообщить? — спросил Барнет таким голосом, что у Шерил по коже побежали мурашки.

Она нервно рассмеялась.

— Разумеется, подумала. Я оставила тебе записку.

Его взгляд обежал комнату и остановился на листе бумаги, лежавшем на ночном столике. Барнет стремительно подошел к столику, схватил записку и прочел: «Барнет, как ни жаль, по придется пропустить свадьбу. Мне нужно домой. Извинись за меня перед своей семьей. Шерил».

Он сердито посмотрел на нее.

— Заболел Уолли?

— Н-нет…

— Сгорел дом?

— Нет, но…

— Твой брат оштрафовал еще одного родственника мэра?

Она выпрямилась и бросила на него возмущенный взгляд.

— Конечно, нет!

В глазах Барнета зажглись гневные огоньки.

— Тогда почему, черт побери, ты не можешь подождать еще один день?!

Скрестив руки на груди, Шерил упрямо молчала. Барнст скрипнул зубами.

— Хочешь уехать? Прекрасно, я еду с тобой.

Он швырнул записку и устремился в свою спальню.

Шерил подпрыгнула.

— Ты не можешь уехать!

Он на секунду задержался у двери.

— Это свободная страна, Шерил. Мой приход и уход, приезд и отъезд никого, кроме меня, не касаются, хотя эта дверь — он с такой яростью хлопнул по двери ладонью, что она распахнулась, — и не вертящаяся!

Шерил вспыхнула. Какой негодяй! Осмелился бросить ей в лицо случайные слова, вырвавшиеся у нее в порыве гнева!

— Барнет, — сказала она с нескрываемой насмешкой, — ты не можешь уехать. Твоя сестра сегодня выходит замуж. Ты забыл?

Барнет вздрогнул, в его глазах появилась печаль. Тихим, потухшим голосом он сказал:

— Свадьбы не будет. У невесты изменились планы.