Предатель крови

ГЛАВА 7

На следующее утро Винн сидела на полу в своей комнате и разглядывала чертежи, которые принес ей Лисил. Девушка и сейчас злилась, что он не показал ей эти чертежи прошлой ночью. К тому же полуэльф до сих пор скрывал от нее что-то еще — уж в этом Винн не сомневалась. Просто не верилось, что Лисил способен так бестолково вести себя — и это в их нынешнем сложном положении! Хотя, быть может, он прекрасно понимал, что положение сложное, вот только ему было на это наплевать.

— Брет оставил эти чертежи тебе?! — допытывалась она. — И это после того, как ты без спросу обшарил его вещи? Вот так, просто вручил тебе чертежи и сказал: «На вот, покажи друзьям»?

— Винн…

— Где Магьер?

Лисил вздохнул.

— Внизу, с Мальцом и Бретом. Вероятно, накрывает стол к завтраку.

— Возьми свой плащ, — велела Винн и встала, собрав в охапку чертежи. — И прихвати плащ Магьер. Нам нужно поговорить с глазу на глаз.

— Для этого не обязательно выходить наружу. Я позову Магьер и Мальца сюда, и…

— Нет! Я не стану ничего обсуждать под боком у Дармутова шпиона, который к тому же, как выяснилось, и сам что-то замышляет. Невозможно предугадать, как распорядится Брет теми сведениями, которые ему удастся подслушать.

Лисил скрестил руки на груди. Винн стояла, не шелохнувшись, и наконец полуэльф понял, что она не уступит. Тогда он развернулся и распахнул дверь комнаты.

— Жди меня внизу, — бросил он и вышел.

Винн засунула чертежи поглубже под кровать, надела овчинную куртку и вскинула на плечо дорожный мешок. Нащупав что-то твердое в кармане куртки, Винн сунула туда руку и припомнила, что сама же положила в карман кристалл холодной лампы. Вынув кристалл, девушка поднесла его к глазам, и на миг ее охватила отчаянная тоска по домину Тилсвиту и Гильдии Хранителей. Эти кристаллы были созданы Хранителями-алхимиками, мастерами, искушенными в тавматургии. Кристалл начинал ярко светиться, согретый теплом человеческих рук. Вздохнув, девушка снова спрятала его в карман.

Взяв с кровати Помидорку и Картошика, она понесла котят вниз. Брет поставил у входа в кухню миску молока, и Винн опустила котят на пол возле миски. Помидорка тут же принялась лакать молоко, а Картошик плюхнулся на хвост и замер, сонно моргая. Затем он обратил внимание на то, как проворно работает язычком его сестричка, принюхался — и розовый нос привел его к вожделенному завтраку.

Из кухни, отдернув занавеску, которая прикрывала вход, вышла Магьер. Через плечо у нее было переброшено на редкость потрепанное кухонное полотенце. На Магьер была белая льняная рубашка, черные волосы рассыпались по спине и плечам. Винн уже заметила, что в последние дни Магьер редко заплетала косу.

— Ты смотрела чертежи? — спросила Магьер вместо «доброе утро» или «как спалось?».

Винн ничего не ответила. По лестнице спустился Лисил, уже в плаще. В руках он нес плащ Магьер.

— Нам нужно выйти за покупками, — объявила Винн. — Всем четверым.

Магьер поглядела на Лисила и опять перевела взгляд на Винн.

— Что это такое нам срочно понадобилось купить, если у нас все есть?

Винн схватила ее за руку.

— Нам нужно выйти за покупками, — с нажимом повторила она.

С минуту Магьер молча смотрела на девушку, затем спросила, понизив голос:

— Надолго? Брет уже почти приготовил завтрак.

— Скажи, чтоб не снимал его с плиты, — отозвался Лисил.

Магьер обогнула стойку, направляясь ко входу в кухню.

В этот миг оттуда донеслись громкое шипение и яростное рычание. Занавеска на входе дернулась, всколыхнулась, и четырехлапый вихрь, промчавшись под ней, ворвался в зал. Помидорка тотчас оторвалась от миски и шмыгнула между ног Винн, но Картошик, застигнутый врасплох, не сумел удержаться на ногах и нырнул мордочкой в молоко.

Из-за стойки опрометью вылетел Клеверок. Малец, мчавшийся за ним по пятам, на бегу задел миску, и она опрокинулась, расплескав молоко. Клеверок одним махом вскочил на стол, и Малец, оскалив зубы, ринулся за ним.

— Малец! Прекрати! — Винн бросилась в бой, прежде чем Лисил успел даже шевельнуться.

Она обхватила руками могучую шею пса, но силы были явно неравны. Миг спустя Винн уже беспомощно цеплялась за задние лапы Мальца, а следующий его рывок сбил ее с ног. Девушка с размаху села на пол, и Малец победоносно водрузил на стол передние лапы. Клеверок выгнул спину таким внушительным горбом, что впечатление могло испортить лишь столь внушительно отвисавшее брюхо.

Из кухни с миской яиц в руках выбежал Брет.

— Клеверок! Ах ты, паршивец блохастый!

Лисил ухватил Мальца за шкирку, оттащил, чтобы Винн могла подняться. Клеверок шипел и плевался, мотая объемистым брюхом. Винн увидела, что под левым глазом Мальца кровоточит свежая царапина.

— Пес не виноват, — сказал Брет. — Клеверок напал на него из засады — проще говоря, прыгнул с буфета. Он, должно быть, все утро поджидал подходящего случая. Прыгнул вниз, выставил на лету лапу да и врезал вашему псу. Тот и сообразить не успел, что происходит. — Брет погрозил пальцем Клеверку. — И нечего мне тут изображать невинную жертву! Ты напал первым, и если этому псу понадобится лекарь, я вычту плату из твоей месячной доли прибыли!

Полуэльф силой принудил Мальца сесть на пол. Винн порылась в своем мешке и, достав склянку с мазью, обработала царапину на морде пса. Рана была пустяковая и уж верно не требовала вмешательства лекаря.

— Нам надо пройтись за покупками, — сказала она Брету, не обращая внимания на негромкое ворчание Мальца. — Мы скоро вернемся.

Брет, сняв со стола все еще шипящего кота, озадаченно наклонил голову к плечу.

— Оденьтесь потеплее, — сказал он, — там нынче морозно. А ты, Лисил, прикрой хорошенько лицо и волосы да не забудь надеть перчатки — руки у тебя уж больно смуглые.

Винн подумалось, что Лисил вряд ли нуждается в подобных напоминаниях, но сама выпустила Мальца, чтобы натянуть перчатки. Вчетвером они вышли из трактира и проулком вышли на главную улицу торгового квартала. Шел снег, и невесомые снежинки плясали на ветру, завиваясь мелкой поземкой вокруг домов. Даже Магьер, которая редко мерзла, сейчас зябко поежилась.

— Никто не хочет объяснить мне, в чем дело? — осведомилась она, выразительно глянув на Винн.

— Пока еще нет, — ответила девушка.

Малец, удалившись на безопасное расстояние от кошек, заметно успокоился и, невзирая на холод, бодро помахивал хвостом.

Винн заметила, что и внешний вид, и общий настрой жителей Веньеца резко отличался от того, что ей доводилось наблюдать в местных деревнях. В магазинах, лавках и трактирах было людно, хотя и не так оживленно, как в Беле или даже на сумрачных улицах Кеонска, столицы Древинки. И все же здесь, в отличие от деревень, никто не дрожал от страха за свое добро. Да, солдат в разнокалиберном снаряжении на здешних улицах было в избытке, хватало и армейских патрулей, которые по двое-трое регулярно обходили кварталы, но никто при виде их не бросался прятать своих сыновей, помогавших родителям в торговле. Вероятно, в самом городе набор рекрутов был запрещен.

Больше всего бросилось в глаза Винн, насколько здесь все обветшало. Помимо улицы Милости, мощеных улиц в Веньеце почти не было, но если в том же Кеонске грунтовые дороги были добросовестно утрамбованы и выровнены, то здесь Винн шла по комьям замерзшей грязи и колеям — как будто улицы Веньеца годами прозябали без надлежащего ухода. Иные магазинчики и лавки обветшали так, что, казалось, вот-вот развалятся на глазах, а между тем местные жители явно отличались трудолюбием и усердием. Быть может, из-за частых рекрутских наборов в провинции стало некому рубить лес или выплавлять железо? Или же тех, кто этим занимался, приставили к другому делу?

Когда они подошли к рынку, Винн издалека услышала вопли зазывал и учуяла запах обильно сдобренного специями мяса. Малец жалобно заскулил, и Винн указала своим спутникам на открытую харчевню. Из глиняной трубы над усыпанным снегом навесом тянулся дым. Половина столиков помещалась под навесом, остальные стояли просто под открытым небом. Вокруг столиков были расставлены табуреты.

— Сюда, — сказала Винн.

Они заняли столик поближе к стене. Лисил уселся боком к улице и, натянув капюшон на лицо, украдкой разглядывал других посетителей. Винн устроилась спиной к стене, Магьер — напротив Лисила. Когда сидевшие рядом с ними посетители ушли, полуэльф ногой отодвинул подальше соседний столик и табуреты, чтобы обеспечить хотя бы видимость уединения. Неумолчный гул голосов без труда мог заглушить любое сказанное ими слово. Лисил окликнул мальчишку, который волок поднос с пустыми мисками, заказал на всех чай и овсянку. Винн напряженно подалась к нему.

— Ты должен рассказать нам, что происходит, — тихо проговорила она.

Магьер откинула капюшон на плечи и встряхнула черными волосами.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы видели чертежи, — прошептала Винн. — И мы знаем, с кем прошлой ночью разговаривал Брет. Так какой же из этого можно сделать вывод?

Магьер закрыла глаза и выразительно вздохнула. Лисил потер лицо ладонью и отвел взгляд.

— Что-о?! — поглядев на них, шепотом воскликнула Винн. — Вы знали, что он затеял, и ни слова мне об этом не сказали?!

Она не решилась даже шепотом произнести «покушение» и «Дармут».

— А когда мы могли тебе об этом сказать, если Брет все время крутился поблизости? — раздраженно огрызнулся Лисил.

Магьер сердито глянула на него и повернулась к Винн.

— Обычно эльфы не имеют дел с людьми, а уж анмаглахки, думается мне, особенно к этому не склонны. Каким же образом Брет сумел втянуть их в подготовку убийства… — Она тоже не стала произносить имя Дармута. — Я знаю, как все это выглядит, но мне сдается, что у них есть какие-то собственные планы, о которых Брет и знать не знает. Планы, которые не имеют ни Малейшего отношения к его замыслу.

Лисил промолчал, низко опустив голову, и в его лице, скрытом тенью капюшона, Винн не различила и тени несогласия со словами Магьер. Он, должно быть, пришел к тем же выводам после того, как просмотрел чертежи и поговорил с Бретом. Его упорное молчание ясней слов говорило о том, что он подозревает правду, но при этом явно не понимает, какие последствия будет иметь внезапная смерть Дармута.

— Мы должны их остановить! — прошептала Винн.

Лисил вскинул голову. На бледном лице Магьер отразилось изумление.

— Спасти тирана?! — проворчала она громче, чем следовало, но тут же понизила голос. — Нас это все не касается. Что за новая безумная идея пришла тебе в голову?

Малец рыкнул из-под стола, явно выражая согласие с Магьер.

— Что произойдет, едва станет известно о его смерти? — шепотом спросила Винн. — Всякий нобиль, у которого есть дружина, захочет…

— Захватить власть в провинции, — докончил за нее Лисил. — Это нас тоже не касается. Я вернулся в Веньец, чтобы разузнать, что стало с моими родителями, и в этом мне Брет пока мало чем помог.

Магьер на миг прикрыла глаза, и на лбу ее пролегла горькая морщинка. Винн, однако, сейчас не могла себе позволить щадить чьи бы то ни было чувства.

— Мы непременно продолжим поиски, — сказала она. — Но подумай — сколько деревень разрушит гражданская война… сколько людей погибнет.

— Войны не миновать в любом случае, — буркнул Лисил. — Сейчас полным ходом идет рекрутский набор. Люди бегут из провинции, стремятся любой ценой уйти за границу, как будто хотят избегнуть не военной службы, а смертного приговора. Как думаешь, почему Дармут набирает солдат в свое войско таким безжалостным образом? Либо он готовится напасть на другую провинцию, либо сам ждет нападения извне. Мятеж может вспыхнуть и в том, и в другом случае. И не важно, начнется ли война внутри провинции, придет ли в нее извне, а то и вовсе займется разом с обеих сторон. Если в этой войне он издохнет — тем лучше.

— Да неужели ты не понимаешь? — жарким шепотом отозвалась Винн. — Вот смотри: в Древинке началась гражданская война. Незадолго до того в Белу — за твоей головой, Лисил, — посылали анмаглахка. Сейчас те же анмаглахки помогают людям расправиться с тираном. Это будет не просто война, не одна из тех войн, в честь которых здешний край и назвали Войнорды. Эта война уже началась за пределами Войнордов. А Дармут, каков бы он ни был негодяй, все же сохраняет в провинции мир и порядок — пускай даже относительный.

Лисил чуть повернул голову к Винн, и она увидела его лицо — лицо, на котором было написано откровенное презрение. Магьер выпрямилась на табурете, быстро окинула темными глазами зал.

— С какой стати в этот заговор оказались замешаны анмаглахки? — спросила она.

— Не знаю. — Лисил помолчал немного. — Может быть, у них на уме кое-что еще.

К столу через толпу посетителей протиснулась служанка в грязном фартуке и с грохотом составила с подноса четыре мисочки, глиняные чашки и жестяный горшочек с бурой жидкостью, которая в этом заведении, судя по всему, именовалась чаем. К несчастью, Магьер заплатила прежде, чем заглянула в миски и выяснила, что именно в этом заведении именуется овсянкой. Когда служанка ушла, Магьер искоса, озабоченно глянула на Лисила и сделала глубокий вдох.

— Как думаешь, Винн права насчет замыслов Брета?

— Да, — ответил Лисил, отправляя миску со своей порцией под стол, где располагался Малец. — Ты же слышала, какие вопросы я задавал ему прошлой ночью. Он ничего не ответил, и одно это уже сказало мне достаточно.

— А почему же он так охотно отдал нам эти чертежи? — вмешалась Винн.

Лисил покачал головой.

— Сказал, что якобы они могут помочь мне в поисках.

— Он работает на Дармута, а сам составляет заговор против него, — продолжала Винн. — Он, как мы полагаем, единственный друг отца Лисила, а сам в сговоре с эльфами, которые держат в заключении Нейну. А уж объявить кота своим партнером с долей в прибыли… ну, знаете! Все эти его странности какие-то уж очень… наигранные.

Магьер вскинула бледные ладони.

— Хорошо, мы поняли твою мысль.

Тут из-под стола донеслось раздраженное рычание Мальца, и Винн от неожиданности даже подпрыгнула.

Другие посетители начали оглядываться на них, затем заглядывать под стол, за которым они сидели. Несколько человек тотчас повскакивали со своих мест и поспешно удалились, а миг спустя Лисил едва успел отдернуть ногу.

Из-под стола вылетела глиняная миска, ударилась о ножки табурета, отскочила назад к столу и запрыгала на грязном полу, расплескивая брызги овсянки.

Лисил поспешно пригнулся, прикрывая лицо, Магьер съежилась, украдкой косясь на посетителей, которые откровенно глазели на них. Потом она наклонилась под стол и одарила Мальца убийственным взглядом.

У Винн не выдержали нервы, и она несильно, но прицельно ткнула под стол сапогом. Носок сапога ударился о нечто плотное, но мягкое, и Малец тут же зарычал в ответ.

— Я видала, как ты уписывал месиво и похуже! — яростно прошипела она. — Прекрати!

— Хоть когда-нибудь, — шепотом простонала Магьер, не поднимая головы, — хоть когда-нибудь мы сможем поесть в трактире, не устроив представления?

Ответа она не дождалась.

— По-моему, — добавила она, — нам надо продолжать искать сведения о родителях Лисила. Пока мы не узнаем в подробностях о том, что замышляет Брет… и не поймем, как можно помешать ему без риска оказаться повешенными на городских стенах.

— Да, верно! — воскликнула Винн, радуясь тому, что Магьер в кои-то веки на ее стороне. — А ты как думаешь, Лисил?

На сей раз полуэльф молчал так долго, что терпение Винн едва не лопнуло… но потом все же кивнул, не проронив ни слова.

— Возвращаемся к Брету, — сказала Магьер. — Что бы он там ни замышлял, он по крайней мере умеет готовить.

Никто не улыбнулся ее шутке. Она взяла Лисила за руку, и он молча сжал ее пальцы своими.

— Может, купим что-нибудь? — предложила Винн. — Мы ведь сказали Брету, что идем за покупками, и будем подозрительно выглядеть, когда вернемся с пустыми руками.

Они вышли из харчевни, которая благодаря выходке Мальца уже наполовину опустела, и двинулись к рынку. Винн не обдумывала покупки, не глазела по сторонам, изучая Веньец и его жителей. Мысли ее были заняты одним: как распутать хитроумную паутину, которую так изощренно сплел вокруг себя Брет.

Проснувшись вечером, Чейн услышал, что Вельстил опять разговаривает во сне. Рыжеволосый вампир сел на кровати, спустил ноги на пол. Его фамильяр, малиновка, пила воду из жестяной чашечки в клетке, которая стояла на столике у кровати.

Трактир «Хмельная лоза» ни обслугой, ни обстановкой в подметки не годился «Бронзовому колокольцу», хотя сам «колоколец», считавшийся лучшим трактиром Веньеца, едва смог бы равняться со средними заведениями Белы. К тому же Вельстилу пришлось снять комнату с двумя кроватями — единственную, которая оставалась еще свободной. Комната была чистая, но довольно убогая, всей мебели — кровати да хромой стол, на котором красовались тазик для умывания и щербатый кувшин.

Чейну на эту убогость было наплевать. Все лучше, чем провести еще один день под самодельным навесом из веток и лапника. Он гадал, где проводит этот вечер Винн, чем занята, не грозит ли ей опасность. Вельстил снова что-то забормотал, и Чейн, шагнув ближе к его кровати, пристально вгляделся сверху вниз в своего самоуверенного спутника.

— Высоко… в горах… лед… — шептал Вельстил. — Кольцо… больше не надо кормиться… никогда…

Глухая неприязнь, которая снедала Чейна, ослабла. Впервые за все время с тех пор, как он возродился из второй смерти, им овладело иное чувство: не ярость, не голод, не липкий страх — любопытство.

Путешествуя с Вельстилом, он время от времени ухитрялся уловить словцо-другое из того, что Вельстил бормотал во сне. Нечто помогало Вельстилу искать то, чем он так стремился завладеть, — что бы это ни было. Больше Чейн об этом не знал ничего — разве только, что для поисков Вельстилу крайне необходима Магьер. Никогда больше не кормиться? Неужели Вельстил ищет нечто, созданное именно для вампира? «Кольцо», которое позволит ему поддерживать свое существование, не нуждаясь ни в охоте, ни в крови?

Чейн присел на корточки и воззрился немигающим взглядом в изможденное лицо Вельстила. Никогда не кормиться? Неужто и впрямь кто-то может страстно желать такого?

Вельстил повернулся на бок, веки его дрогнули, приоткрылись.

Чейн стремительно отступил к своей кровати, схватил свою одежду, висевшую в изножье кровати. Вельстил сел в постели.

— Что теперь? — спросил Чейн таким тоном, словно минувшей ночью ничего не произошло и всего лишь прошел еще один скучный день в их однообразном путешествии по пятам за Магьер.

— Для тебя — ничего, — ответил Вельстил, потирая ладонями лицо. — Мне предстоит аудиенция у лорда Дармута. Если все пройдет гладко, я разрешу тебе свободно охотиться в городе. Сможешь зверствовать, сколько тебе заблагорассудится. Это выманит из укрытия Магьер и, быть может, даст мне шанс покончить с бесплодными поисками родителей полукровки. — Он внимательно осмотрел Чейна с головы до ног. — Нам придется как-то изменить твою внешность, чтоб никто не мог точно описать тебя. Да, кстати, я решил, что безопасней будет представиться фальшивым именем, а потому назвался виконтом Андрашо. Не забудь об этом.

Чейн напрягся.

— Ты назвался моим родовым именем?

— Ну да, а в чем проблема? Ты когда-нибудь называл его своей маленькой Хранительнице?

— Нет… во всяком случае, не помню.

Чейн прекрасно понимал, зачем необходима такая скрытность. Он и сам не знал, почему его так задело то, что Вельстил использовал его имя.

Между тем Вельстил сунул руку в дорожный мешок и извлек оттуда черную вязаную шапочку. Когда он надел эту шапочку, она совершенно скрыла белоснежно-седые пряди на его висках. Он накинул плащ, застегнул его у горла, затем мельком глянул на Чейна и опять сунул руку в мешок.

— Я тут кое-что купил для тебя, — сказал он и достал из мешка чистый пергамент, бутылочку чернил и два очинённых пера. — Можешь делать записи о здешнем крае и его обитателях — сомневаюсь, чтобы их часто описывали в ученых трудах. Эти сведения могут тебе пригодиться в будущих переговорах с Гильдией Хранителей. Если тебя это, конечно, еще интересует.

Чейн уставился на пергамент в руке Вельстила, но даже не шелохнулся, чтобы взять его. Во-первых, его изумило то, что Вельстил совершил такой несвойственный ему поступок. Во-вторых, он не испытывал ни малейшего желания написать хоть слово… а ведь когда-то ученые изыскания имели для него немалую ценность.

— Не интересует, — вслух сказал он.

На лице Вельстила промелькнуло разочарование. Он положил пергамент, чернила и перья на кровать Чейна.

— Возможно, меня не будет несколько часов. Не выходи из комнаты.

Перспектива целый день метаться, как зверь в клетке, в четырех стенах этой убогой конуры была для Чейна почти невыносима. Он кивнул, и Вельстил, натянув перчатки, ушел.

Чейн стоял посреди пустой комнаты. Когда-то он готов был часами размышлять о чем угодно, а сейчас терпеть не мог, когда у него появлялось время для размышлений. Мысли его неизменно возвращались к одним и тем же воспоминаниям.

Первое — поединок с Магьер в сыром древинском лесу, когда он стоял над ней, обеими руками держа меч и готовясь вонзить клинок в ее грудь. Тогда Винн бросилась к Магьер, заслонила ее своим телом, умоляя Чейна остановиться. И он послушался.

Магьер вскочила. Клинок ее взрезал горло Чейна, изнутри обжег его неживую плоть. Мир перед глазами залила тьма, и она несла с собой ужас.

А затем он очнулся в неглубокой могиле, под тяжестью двух трупов. У них было перерезано горло, и кровь текла на него, заливала его, насквозь пропитывала и одежду, и тело. Из глубины его сознания поднимались волны страха. И еще по-прежнему болело горло — так сильно, что сводило судорогой мышцы.

И тогда рядом с ним прозвучал голос Вельстила:

— Ты не спишь?

Вельстил вернул Чейна из небытия, но Чейн вернулся не таким, как был. Часть его — слишком большая часть — так и осталась лежать в той могиле. И он даже не мог вспомнить, как Винн оплакивала его.

Чейн протянул руку, потрогал пальцем одно из перьев, которые оставил Вельстил… и снова подумал, где же сейчас Винн и не грозит ли ей опасность.

Дармут вошел в зал совета, в двух шагах за ним следовал Фарис, а по бокам от Фариса шагали двое стражников Омасты. У Дармута было невпроворот срочных дел и подозреваемых, за которыми следовало наблюдать неусыпно, а теперь еще Эмель выпросил у него аудиенцию для какого-то чужеземца. Барон был последним из доверенных министров Дармута и вдобавок редко о чем-то просил. Отмахнуться от его просьбы было бы чересчур грубо, вдобавок тут как-то была замешана Хеди. Одного этого было достаточно, чтобы Дармут согласился на аудиенцию.

В зале горели настенные факелы, и на длинном столе коптили толстые сальные свечи. На дальней стене висели два тяжелых гобелена; на одном был изображен фамильный герб Дармута, на другом — одинокий безликий всадник на черном фоне, поднявший коня на дыбы. Дармут был равнодушен к искусству, но этот всадник ему чем-то нравился.

Эмель ждал его, а рядом с ним стоял бледный человек в черной вязаной шапочке. Дармут скрестил на груди толстые руки и оглядел незнакомца с головы до ног.

— Прошу дозволения представить виконта Андрашо, — официальным тоном проговорил Эмель.

Дармут не протянул руки, даже не кивнул. Андрашо был с виду лет сорока с небольшим, среднего роста и сложения. Глаза у него были странные, почти бесцветные, как кусочки кварца, на переносице виднелась небольшая выпуклость. Он был закутан в длинный, до коленей плащ, но это Дармута не беспокоило: стражники Омасты наверняка обыскали этого человека и изъяли все оружие.

— Зачем вы здесь? — напрямую спросил Дармут.

— Прошлой ночью на леди Прога напали, — сказал Эмель. — Это был человек с необычными зубами. Он укусил ее за горло, но сейчас все в порядке, за ее жизнь можно не опасаться. Мы должны найти это существо, и виконт уверяет, что может нам помочь.

— Что значит — укусил? — резко спросил Дармут. Слова Эмеля привели его в замешательство, а он не любил пребывать в замешательстве.

Виконт Андрашо поднял руку, затянутую в перчатку.

— Барон Милеа еще не вполне оправился от событий прошедшей ночи. Могу заверить, что леди Прога чувствует себя хорошо; рана ее незначительна и должным образом обработана. Люди барона вовремя пришли на помощь леди Прога, но… на нее напал вампир.

Андрашо говорил с отчетливым акцентом, и Дармут тотчас забыл о своем замешательстве. Иноземцам он не доверял почти так же, как собственным нобилям.

— Ты не из наших мест. Откуда ты родом и зачем прибыл в Веньец?

— Я из Древинки, — вежливо ответил Андрашо. — В вашем городе оказался проездом, разыскивая своего друга.

Эмель отбросил со лба прядь редеющих волос и шагнул ближе к Дармуту:

— Прошу тебя, мой лорд, выслушай его!

— Он же сумасшедший, — ответил Дармут. — Вампир, ха! Я вам не скудоумный селянин! Вышвырни его отсюда.

— Мой лорд! — взмолился Эмель. — Тот, кто напал на Хеди, не был человеком. Я сам обрабатывал рану на ее горле, и это был именно укус. И потом, кое-кто из моих людей видел это существо… и его зубы.

Дармут нахмурился. Эмель был совершенно лишен воображения, что отчасти и обеспечивало его надежность. Он не был склонен ни к преувеличениям, ни к тому, чтобы нести явную чушь. Фарис подступил ближе к ним, чтобы лучше слышать, и замер, сплетя тонкие пальцы.

— Мне кое-что известно об этих тварях, — сказал Андрашо. — У меня на родине они встречаются не так уж и редко. Чтобы отыскать и уничтожить вампира, нужен охотник на вампиров — дампир.

Дармут искоса зыркнул на Фариса — тот немедленно попятился — и обратился к Андрашо:

— Ты и есть такой охотник?

Андрашо покачал головой:

— Нет.

— Тогда с какой стати ты тратишь попусту мое время? Если такая тварь и существует, мои солдаты справятся с ней без труда.

Как бы Дармут ни беспокоился о своей будущей невесте, болтовня чужеземца начала его раздражать. Да плевать ему, что по городу рыскает какой-то безумец! Рано или поздно его солдаты найдут и уничтожат любого возмутителя спокойствия.

Андрашо шагнул ближе, на миг скользнул взглядом по нагруднику Дармута и снова прямо поглядел ему в глаза.

— Сколько сейчас живет в городе женщин благородной крови?

Дармут еще больше насупился.

— Зачем ты об этом спрашиваешь?

— Согласно легендам, у иных вампиров со временем появляются… определенные предпочтения. Этот вампир напал на аристократку у самых стен лучшего трактира в городе. Как поступят твои нобили, узнав о том, что их женам и дочерям грозит опасность? В том случае, конечно, если их лорд и повелитель не позаботится о том, чтобы эту опасность предотвратить.

От этих гнусных речей в лицо Дармуту бросилась жаркая кровь. Да кто он такой, этот чужеземец, чтобы так оскорблять его?!

Эмель торопливо сделал шаг и встал между ними.

— Мой лорд, этот человек утверждает, что в наш город прибыла охотница по имени Магьер. Если бы ты соизволил официальным образом определить ее местонахождение, мы могли бы без лишнего шума нанять ее. Если она хоть вполовину так хороша в своем деле, как утверждает виконт, она может выследить эту тварь прежде, чем по городу разойдутся неприятные слухи, и тогда с этим делом будет быстро покончено.

Дармут взглянул в узкое лицо Эмеля, и его затаенный гнев утих. Пускай Эмель слаб и лишен воображения, но он и прежде часто давал разумные советы. Медленно кивнув, Дармут повернулся к одному из своих телохранителей:

— Сейчас же позвать сюда Омасту!

Когда стражник выбежал из зала, Дармут обратился к Фарису, даже не стараясь скрыть неприязнь, которую вызывал в нем этот человек. Хотя мондьялитко был всего лишь жалким бродягой, он и его жена исправно служили Дармуту… в том числе и своим особым даром.

— Отыщи эту охотницу, Магьер. Я хочу, чтоб ее нашли этой же ночью.

В зал, широко шагая, вошел лейтенант Омаста. В его белокурой бороде запутался кусочек мяса.

— Слушаю, мой лорд!

— Отправляйся с небольшим отрядом с трактир «Бронзовый колоколец», — велел Дармут, — и доставь в замок леди Прога. — Он помедлил на миг, заметив, как потрясен Эмель. — Пусть побудет здесь в безопасности, пока мы не уладим это дело.

Эмель кивнул и отступил на шаг, чтобы вывести из зала своего гостя. Дармут был озадачен. Неужели на узком невыразительном лице барона промелькнула на миг тень… угрозы?