Предназначены друг другу

Свадьба

Свадьбу главы Энегоргосбыта местная желтая пресса не обошла молчанием. Вскоре из одной небольших газет-сплетниц появилась статейка: «Владислав Елизаров, один из самых завидных женихов нашего города, решил снова жениться. В третий раз. Его вторая жена, известная художница, Белла Светлицкая, трагически погибла больше года назад. Избранницей Елизарова Владислава стала Зоя Наумова, вдова богатого предпринимателя Антона Наумова. Зоя красива, умна, этот факт бесспорен, но известна эта женщина, в первую очередь, своими бесчисленными романами как до смерти первого мужа, так и после. У неё трое детей, дочь и двое сыновей, и все от разных мужчин. У Владислава Елизарова тоже есть дочь от второй жены, художницы Беллы Светлицкой, которая погибла по нелепой случайности. Где-то растут его дочери и от первого брака. У будущей семьи в общей сложности семь детей. Кого они оставят с собой, в своей семье? Детей Зои или детей Владислава? Что это: брак по расчету или любовь? И будут ли присутствовать на свадьбе отца его дети и жена от первого брака?» Эту глупую статью написала скандальная журналистка Сирена Арбенина. Когда-то она имела виды на Антона, была подругой Ольги Светлицкой, сестры Беллы. Зоя фыркнула, читая принесенную Владиславом газетенку:

— С моей стороны, Владик, это брак по расчету, а с твоей только любовь, — заявила она.

— Почему ты так говоришь? — поднял брови Владислав. — Ты меня нисколечко не любишь?

— Так в газете написано. Вот почитай эти строки еще раз.

Владислав читал, хмурился, потом захохотал:

— Как же ты, Заюшка моя, ухитрилась родить близнецов от разных мужчин?

— Не знаю. Спроси у Арбениной. А почему у тебя четверо детей? Арбенина семь на нас двоих насчитала. Может, еще где есть у тебя жена, про которую я не знаю, — не осталась в долгу Зоя.

— Нет, Зайка, нет. И Милку-то с девочками я не видел уже лет пять. Но почему ты сказала, что с твоей стороны это брак по расчету?

— Конечно, по расчету. Трое детей, и ни гроша в кармане. Мало кто знает, что я и Ксения ничего не получили после смерти Антона. Я — невыгодная партия. Бесприданница, так сказать.

— Вот что, — голос Владислава был тверд. — В газетах пусть пишут, что хотят. Но после свадьбы идем в загс или куда там надо, и я оформляю удочерение Ксении. У неё будут новые документы, там будет написано, что я её отец. Она, кстати, больше на меня похожа, чем Шурочка, несмотря на то, что светловолосая и голубоглазая. Форма лица, разрез глаз, губы — все мое. Что скажешь, Зоя?

Женщина молчала. Дочка, в самом деле, походила на Владьку, но еще больше на его отца, Сергея Петровича. Может, это было так потому, что Ксюша старалась подражать им: хмурила, как Владислав, бровки, стояла, заложив руки за спину, как Сергей Петрович. А вот во внешности Шурочки стали проявляться аристократические черты её матери. Зоя радовалась. Интересная девочка растет. А Владислав не хотел этого, пусть лучше в Зою будет девочка. Домашняя, уютная. И даже таланта матери он не хотел видеть в дочке. Но Зоя, видя, как хорошо рисует Шурочка, твердила о художественной школе.

— Владик, — голос Зоя был робок.

Владислав подумал, что она будет возражать, просить оставить у Ксюши прежнюю фамилию, он приготовился обидеться и доказать свою правоту.

— Владик, — повторила жена. — А мне тогда можно будет оформить, что Шурочка моя? Ну что я её мать, якобы родила сразу двойняшек — Александру и Ксению. Правда, кому-то из девочек придется поменять день рождения. Или двоим, чтобы обидно не было.

— Зойка-Зайка, — расплылся мужчина. — Конечно. Тем более Шурочка хочет этого. Пусть она не говорит об этом, маленькая еще. Девочка обрадуется. Ты же лучше меня знаешь её неуверенность. А знаешь, ты хорошо придумала: сначала девчонок-двойняшек родила, потом мальчишек-близнецов.

— Уметь надо, — поддержала Зоя.

Для свадьбы был снят большой зал в одном из ресторанов. Приглашенных на свадьбу была куча. Не только друзья, но и нужные люди. Зоя их многих знала со времен жизни с Антоном. Она морщилась порой, просматривая список, но ничего не говорила, в конце числа приглашенных решительно приписала: Игорь Вальяжников, Юлия Вальяжникова, Арина Андреевна и Владимир Григорьевич Наумовы. Владислав вопросительно глянул на неё.

— Пусть завидуют, — Зоя, смеясь, глядела на мужа.

— Знаешь, Сереброва тоже придется пригласить, — сказал Владислав. — Он любит свадьбы…

— И он хозяин нашего города, — добавила Зоя. — Я знаю. Приглашаем Сереброва. Тем более, Вадим — крестный Ксении. Обидится ведь, если обойти его приглашением. А кто будет твоим свидетелем?

— Дмитрий Королев, мой старый приятель.

— Я знаю его. Его жену Алина зовут. Я её видела несколько раз. Такая интересная загадочная женщина с зелеными глазами.

— Может, её тебе в свидетельницы позвать?

— Нет, — ответила Зоя. — Мой вечный свидетель — это Римка. Кстати, ты не погорячился, назначив за свой дом явно сниженную цену. Ведь еще есть отец. Надо бы и его спросить.

— Заюшка, это папка так решил. Он, знаешь, что сказал? «Владька! Не скупись. Брату ведь продаешь!»

— Да? — протянула Зоя. — Ладно, после об этом поговорим. Знаешь, Владик, надо нашу соседку, бабу Клаву, позвать. Сколько раз она нас выручала.

— Конечно, надо. Что-то я давно её не видел. А с соседом вообще незнаком.

— Я тоже только бабу Клаву знаю. Хорошая женщина. Она с Аделаидой Семеновной дружила.

Зоя пошла к соседке на второй день к вечеру. Там, как видимо, шел ремонт: гремели, выносили и заносили мебель. Каково было удивление женщины, когда дверь ей открыла… Елена Ивановна Бекетова, учитель истории, что работала с ней в Кочетовской школе, та самая, с которой Влад ушел с февральского вечера встречи.

— Елена Ивановна? — Зою не очень обрадовала эта встреча, она ревновала Владьку, не любила встречаться с женщинами, на которых он обращал внимание.

— Зоя Александровна? — Бекетова Елена была удивлена. — Вы ко мне?

Обе женщины застыли в неловком молчании.

— Кто там пришел? — раздался голос бабы Клавы. — Ты, Зоенька. Как я тебя давно не видела. Мы долго были в деревне, на даче жили. Тут Леночка переделывает всю квартиру. Да что же я? Вы же не знаете друг друга. Познакомься, это Лена, жена моего племянника — Кости. Заходи. Что стоишь в дверях?

— Я на минуту, — пришла в себя Зоя. — Клавдия Ивановна, мы с Владиком приглашаем вас на свадьбу.

— Женитесь с Владиславом все-таки, — удовлетворенно произнесла Клавдия Ивановна. — Это хорошо!

Зашумел лифт. Все женщины оглянулись. Из кабины выходил Владислав и какой-то мужчина. Елена Бекетова довольно засмеялась:

— Все-таки не упустила ты Владислава. Я знала, что вы будете вместе.

— Это я её не упустил, — подхватил подошедший Владислав, который сразу узнал Елену. — Как вцепился мертвой хваткой, — он повернулся к жене. — Зоя, представь себе, я уже живу больше года с тобой в этой квартире и только сегодня узнал, что наш сосед — это Костя Ильин из нашей деревни. Он же племянник бабы Клавы. Не узнаешь что ли? — он кивнул на стоящего рядом с ним мужчину.

Зоя присмотрелась. Точно. Костя Ильин. Он учился в их Кочетовской школе, старше на три года.

— Вот теперь и я вспомнил Зою Королькову, — проговорил Костя. — А то Влад втолковывал, втолковывал, никак не мог вспомнить. А это Лена, моя жена, — он кивнул на блондинку, что стояла рядом с бабой Клавой. — Но, я вижу, вы знакомы.

— Да, мы какое-то время вместе работали, — отозвалась Зоя.

— А мы с покойницей Адой мечтали сосватать Костика и Зою, — невпопад произнесла баба Клава. — А теперь у вас у каждого своя семья. Ну и хорошо!

Зоя, вспомнив, как ревновала Елену Бекетову в тот далекий февральский вечер, решив немного позлить её, сказала:

— Знала бы я, теть Клав, что Костя — наш сосед, подумала, послушала бы бабушку. Познакомилась бы пораньше.

Но разозлила Владислава.

— Зойка! — возмущенно прикрикнул Влад. — И думать не моги!

— Это она меня злит, — сказала весело Елена, которая сразу все поняла. — Зря, Зоя, зря. Я перед вами чиста и невинна, аки ангел. Владислав, вы не рассказали ей разве, как я вас отправила к ней…

Раздался дружный рев близнецов. Зоя метнулась в квартиру. Владислав о чем-то поговорил с соседями и тоже пошел домой.

— Знаешь, Зойка, я знаю, кто поможет со строительством нашего дома? Костя Ильин. У него строительный бизнес, — говорил муж, придя через минут пять. — Я пригласил их к нам в гости. Прямо сейчас. Ты не против?

— Нет, — пробурчала Зоя, переодевая Сережу.

— Заюшка моя, я только тебя люблю. Не сердись. Давай я возьму Сашу, а то скоро решетку сломает в своей кроватке. Вот как хочется сыночку на волю!

Мужчина взял и расцеловал пухлое личико сына. Минут через тридцать раздался звонок. Зоя открыла дверь. На пороге стояла улыбающаяся Елена с бутылкой хорошего вина и коробкой конфет. Рядом её муж Константин со светловолосой круглоглазой девочкой на руках.

— Зоя, мы пришли подружиться, — весело произнесла Елена. — Поверьте, я никогда не претендовала на вашего Владислава. Вы ревновали меня в тот февральский вечер. Я знаю это. А я, можно сказать, грудью легла на амбразуру: нейтрализовала красивую Настю. Увела у неё Владислава и приказала идти к вам.

— Я бы все равно к Зое ушел бы, — сказал Владислав, появляясь с близнецами на руках. — Это было предназначено свыше. Вот, Елена, смотрите на результаты ваших усилий. Это Саша и Сережа.

— Ой, у вас их двое! Счастливые! — искренне сказала Елена. — Зоя, я ведь, можно сказать, крестная мать ваших мальчиков.

— Точно, крестная, — согласилась подобревшая Зоя.

Появление Елены с мужем и маленькой дочерью немного её успокоило. У Бекетовой своя семья, они производят впечатление счастливой пары.

— А это моя Алиска, — Елена с гордостью поцеловала круглую щечку девочки. — Зоенька, перестаньте дуться на меня. У меня в принципе ничего не могло быть с Владиславом. На момент февральской встречи я была беременна от Костика. Не нужен был мне ваш Владислав. У меня уже была моя Алиска — мечта всей моей жизни.

— Не со дня ли учителя? — засмеялась Зоя. — Я помню, как вы ловко тогда увели Костю от Валентины.

— Увела, увела, — согласился Константин. — Просто поработила, в плен взяла… Или я её взял, уже не помню… И Алиска в тот день появилась.

В это время выбежали их комнаты две девочки шести-семи лет.

— Ой, к нам маленькая Алиска пришла, — закричала Ксюша. — Тетя Лена, дайте мне Алиску подержать. Я умею. Пусть она с нами поиграет.

— Ты откуда Алису знаешь? — удивилась Зоя.

— Мы во дворе познакомились, когда с дедушкой гуляли, — ответила девочка. — Алисочка, пойдем с нами играть. Знаешь, сколько у меня кукол. А Шурочка тебе котика нарисует. Она хорошо котиков рисует.

— А братиков с собой возьмешь поиграть? — спросил отец.

— А ну их, пап, они вредные, — ответила Ксюша. — Всюду лезут. Не возьму. Я лучше с Алиской поиграю.

— Мама, я буду с Сашей и Сережей играть, — сказала Шурочка. — Пусть с нами идут. Я послежу. Вы разговаривайте спокойно. Там дедушка с нами.

— Дедушке скажите, пусть к нам идет, — попросила Зоя.

Она ласково улыбнулась и поцеловала девочку.

— Сколько же у вас детей? — удивилась Елена.

— Много, — засмеялась Зоя.

Они провели замечательный вечер. Мужчины строили дом. Женщины говорили о детях. Немного нарушила гармонию баба Клава. Он пришла и забрала Алиску.

— Да не переживайте, теть Клав, — пыталась остановить её Зоя. — Девочки следят за малышами. И Сергей Петрович с ними.

— Я лучше знаю, что надо детям, — заявила сердито баба Клава и унесла Алиску.

— Лучше не спорить, — весело махнула рукой Елена. — В отношении Алиски наша Клавушка неприступная крепость.

Елена и Зоя стали подругами. И свидетелем на свадьбе была Елена Бекетова, а не Римма. Невестка сказала, что это плохая примета, когда свидетель — родственник, а тем более второй раз, должен быть другой человек. Женщина послушалась невестку. Что касалось её счастья, Зоя была суеверна.

Белое платье на свадьбу Зоя не стала надевать. Она купила палевое, что необычайно гармонировало с её каштановыми волосами. Не было и фаты, прическа была украшена искусственными серебристо-белыми цветами. В розовые пышные платья были одеты Ксюша и Шурочка. Серьезные девочки стояли с отцом и матерью, забыв о своей мечте нести шлейф от платья, его просто не было. Но и без него все так было красиво! Владислав был одет в строгий черный костюм. Стоя рядом с Зоей в церкви, думал о том, что для него это первый настоящий брак, брак, которого он хотел, он впервые сам предложил женщине стать его женой. На Милке Влад женился совсем молодым, не любя её. Мать надавила, женился. Но так и не полюбил. Второй раз Белла просто его обхитрила, все рассчитала. Влад согласился на брак, рассчитывая найти теплый дом, заботливую женщину, старался быть веселым в день свадьбы, даже когда увидел в толпе любопытных грустную Зою, и ни одна из его надежд не оправдалась. А теперь у него все было. Любимая женщина, замечательные дети: он глянул на близнецов, за которыми следила нанятая на день опытная няня, на своих притихших озорниц девочек. Вспомнилась ласковая Валюшка, первенец Леночка. Привычно кольнуло сердце: как они там? И взгляд перекинулся на Зою. Её фигура по-прежнему идеальна. Все такая же высокая грудь, тонкая талия, длинные стройные ноги скрыты длинным платьем, но Владислав знает, какие они. Он даже почувствовал привычное возбуждение и одернул себя за грешные мысли: хоть и венчание, но в церкви все же. А Зоя? Она была откровенно счастлива и не старалась скрыть этого. Улыбка не сходит с её лица. Что-то шепчет. Он прислушался:

— Владька, я сегодня еще не говорила, что люблю тебя.

— Я тоже, — ответил он.

Зоя думала:

— Какая же я была раньше дура! Я всегда любила Владислава. И уступала его другим. Без малейшего сопротивления ушла с дороги Милки. Даже с Беллой я могла поспорить. Уехала бы тогда с дачи с Владом и все… А дети? А дети и так все стали мои и Владькины. Ну, исключая старших девочек, Милкиных…но я так люблю Владьку, я бы согласилась, чтобы и старшие его дочки жили с нами. Господи, какая я счастливая!

Рядом со своими взрослыми детьми стоял красивый, интеллигентный человек, его пышные волосы были абсолютно седыми. Это был Сергей Петрович. Он улыбался грустно и легко. Отец был рад счастью Зои и Влада. В памяти пробегали имена тех, кого уже не было. «Видишь, Галина, вышло все равно не по-твоему. Как Сашка с Инной были предназначены друг другу, так и Влад с Зоей не могут друг без друга. Нельзя спорить с судьбой. Инна и Саша, я давно простил вас всех. А Галя не могла… Хоть и жила долгие годы со мной. Не осуждайте её. Поглядите с небес все вместе, порадуйтесь счастью детей. Я знаю, вы бы за них только радовались. Не обижайте там мою Галину. А ты, Галя, не серчай, смирись… Хотя, что я говорю? Ты уже перед смертью смирилась, поняла, что мешала счастью детей. Я нескоро приду к вам. Я так решил. Буду жить и помогать Зое и Владиславу. А кто им еще поможет? Пить больше абсолютно не буду. Я должен за вас доделать все, что вы не успели: порадоваться счастью детей, помочь вырастить внуков. Я среди вас оказался самым счастливым и самым несчастным… А Ксюшка-то не только вся во Владьку, но и в меня, ты права, Галина, наша это внучка, родная, и тебе, и мне. Я давно забыл свой цвет волос, а они были светлые, почти белые, как у нашей несчастной Ларисочки, как у Зоиной девочки. Врет Зоя, не от мужа — от Влада она Ксюшу родила…»

В ресторане свадьба пошла гулять и веселиться. Уже станцевали свой вальс молодожены, надорвала голос Римка, которая без конца кричала: «Горько! Горько! Горько!» Встал и прошелся в медленном танце хозяин города Вадим Серебров, но не с новобрачной, а женой Дмитрия Королева, свидетеля Влада — с Алиной Королевой — он всегда первый танец танцевал с ней. Про эту женщину много чего сплетничали, но побаивались, потому что Серебров вел общие дела с мужем Алины, и открыто всем говорил, что она его тайная любовь и мечта. Алина — единственная женщина, которая не боялась в их городе Сереброва. Про Алину шли слухи, что она самая настоящая колдунья. «Зеленоглазая ведьма», — так её называли за глаза.

Криво улыбаясь, сидели родственники первого мужа. А как же иначе? Если можно рискнуть испортить отношения с Владиславом, то Сереброва боялись все. А он явно покровительствовал этой паре. Объявил во всеуслышание, что Алина — это его безответная платоническая любовь, а Зоя — святой символ материнства. Расцеловал Вадим её нарядных дочерей, немного испугав при этом Шурочку, вспомнил, что он крестный отец Ксюшки. Та ему уже чего-то наплела про то, как дядя Игорь её обидел и маму тоже, тот обещал разобраться с плохим дядей, сфотографировался на руках с упитанными близнецами, велел своей жене Марине тоже родить ему сразу парочку таких упитанных бутузов, пошел танцевать с Зоей танго.

Зоя толком не умела танцевать танго, да и Серебров тоже. Что у них получилось, кто его знает, но все были довольны. Зоя засмеялась, когда наконец-то танец закончился, а Серебров отвел её к Владу, сам подхватил на руки крестницу и пошел выделывать па с ней. Ксюшка визжала от восторга, потом обняла его за шею — девчонка никого не боялась — и опять что-то рассказывала.

— Ну все, — подумала Зоя. — Сейчас Вадим будет знать в подробностях всю нашу жизнь. Ксюня доложит.

Зоя ошиблась. Разговор шел о другом. Серебров спросил свою крестницу:

— Что не надела сережки, которые я тебе подарил? Мать не разрешила?

— Ой, дядя Вадим, — тут же начала рассказ девочка. — А их нет больше у меня. Знаешь, как жалко.

— Потеряла? — удивился Серебров.

— Нет, ты что? Я подарков не теряю никогда. Я понимаю, это святое, это как семейные ценности, — девочка с трудом повторила фразу, которую плохо понимала, но дядя Вадим любил её говорить. — Просто все мамино золото тетя Юля забрала. Вот такая она бессовестная. Мы с мамой на юге были. Я так кашляла, так кашляла, всю зиму, мама и увезла меня на юг. Вы помните, тогда у меня еще папа Антон умер. Я как разболелась! А мы с юга приехали, а нас домой не пустили. Вы, говорят, здесь больше не живете. Мы к бабушке Аде уехали. А мамино золото все забрала бабка Арина. А мои сережечки с дождевыми капельками (так Ксюша называла крохотные бриллианты, что были в сережках) тоже там лежали, в маминой шкатулке. Теперь моя свадьба не состоится, — расстроенно вздохнула девочка. — Вы думаете, я забыла, что я должна в них замуж выходить за вашего Дениску. Я же обещала.

Серебров не удержался, хохотнул, когда Ксюша расстроенно вздохнула, но глаза его цепко скользнули по чете Вальяжниковых.

— Я не ошибся, — подумал хозяин города. — На Юльке мои сережки. Мой подарок! Охамели господа Вальяжниковы. Ведь припугнул их тогда, отобрал половину магазинов, а они к вдове прицепились. А Зойка ни звука не проронила. Не попросила помощи. Не пожаловалась, что без жилья осталась. Я, может, помог бы. Мы с Антоном в тандеме работали. Зойка догадывалась, поэтому и имущество сразу уступила. Умная баба! Почти как Алина! Ну, родственники её пусть сами с наследством разбираются, а подарки мои я не позволю другим таскать. Я здесь хозяин. Да, в конце концов, грешно обижать ребенка. Семья, ребенок — это святое. И Вальяжников обнаглел. Не заплатил моим людям в последний раз. И причину не объяснил. Надо их проучить. Начну с мадам Вальяжниковой.

Серебров отвел Ксюшку к дедушке, пошел и пригласил на танец Юлию Вальяжникову. Жена Игоря была польщена. Сам хозяин обратил на неё внимание. В конце танца женщина немного побледнела. Серебров заботливо подвел её к дамской комнате, куда перед этим ушла Зоя, потом оглянулся, взгляд его упал на веселую говорливую Римму, он начал ухаживать за ней. Та баба деревенская, контактная, без комплексов, все знающая, что-то ему заливала, Серебров хохотал во все горло.

Зоя отлучилась на минуту в дамскую комнату, надо было поправить прическу. Там женщина столкнулась с Алиной Королевой. Зое всегда нравилась эта загадочная зеленоглазая женщина. У них было что-то общее. Даже сегодня платья оказались похожего цвета и фасона. Только Зоино было посветлее, у Алины были серо-серебристые тона. И платье было по щиколотку, у Зои скрывало даже туфли. Темные волосы Алины свободно лежали на плечах. У Зои была сложная прическа, которую держали искусственные белые цветы. Зое показалось, что женщина чем-то расстроена. Вытирает слезы.

— Алина, я могу вам помочь?

— Нет, все в порядке, Зоя, ресница попала в глаз, — пояснила Алина. — Заслезился, тушь потекла. Сейчас все поправлю. Жарко здесь. Жалею, что нет никакой заколки, волосы убрать. Пойти, что ли, галстук с кого-нибудь снять, да косу заплести. Буду я тогда русской красавицей. А что? Удачная мысль. Кому там из мужчин галстук жмет? Пожалуй, Вадиму. У него дорогой шелковый галстук.

— Да, Бог с ним, с Вадимом и его галстуком. Давайте я вам дам шпильки из своей прически, у меня их много, — предложила Зоя. — Правда, они с цветами.

— Не жалко?

— Да мне голове тяжело. Если бы только цветы, а то еще и шпильки, на которых эти цветы держатся. Голова железа полна. Молния ударит, притянет мою голову.

Зоя быстро вытащила парочку шпилек с цветами. Алина заколола свои роскошные волосы. Пришлось дать еще парочку, чтобы удержать эту гриву.

— Теперь я тоже невеста, жаль жениха нет, — Алина быстро говорила, уводя разговор в сторону от своих проблем. — Вы молодец, Зоя, настоящий молодец. И детей взяли на свадьбу, правильно, семья должна быть вместе. Как говорит Вадим Серебров: «Семья — это святое». Зоя, скажите, что я права в своих подозрениях? Вы всегда любили своего Владислава? Наверно, со школы?

— Точно, — кивнула головой женщина. — Только все чего-то боялась.

— Чего-то боялась, — повторила Алина. — Мне это тоже знакомо. Не надо бояться. Надо верить себе и своим чувствам. Но вы молодец, выходите замуж только сейчас, а детей родили от любимого человека. Не побоялись. Это замечательно. Как вам удалось сразу по двойне рожать, сначала двух девочек, потом мальчиков. Мальчишки вообще одинаковые, не различишь. Я просто влюбилась в ваших бутузов. У меня двое детей. Я тоже хочу третьего ребенка, но не получается и все тут, а вы по двое рожаете. Откройте секрет.

— Алина, — засмеялась Зоя. — Секрета я никакого не знаю. А двойню я родила только одну. Мальчишек.

— А девочки? — удивилась Алина. — Они же одного возраста.

— Девочки даже не родные сестры. Одна из девочек не моя. Вы разве не знаете? Это от второго брака Владислава…Мать Шурочки — художница Светлицкая…

— И правда, — перебила Алина. — Одна девочка совсем не похожа на вас. Беленькая. Она копия своего отца, хоть и светлые волосы. Правда, плохо помню художницу Светлицкую, может, ваша маленькая блондиночка в неё. Я Беллу видела только по телевизору, когда несчастье случилось…

— Алина, — перебила её Зоя, — вы все не так поняли. Беленькая, светловолосая — это Ксюша, она дочь моя и моего первого мужа — Антона Наумова. А рыженькая — дочь Владислава и Беллы Светлицкой.

— Вы ничего не путаете? — засмеялась Алина. — Не наоборот.

— Не наоборот, — засмеялась и Зоя.

— Есть небольшая неточность, — в дверях стояла злая Юлька. — Ксюшу родила ты. Это верно. Но не от моего брата, не от Антона. Ты тогда всех перехитрила. Мы тебя специально с Владькой свели, знали, он ни одной юбки не пропускает. Я знала, что ты в беседке. И Владьку к тебе отправили. Вы долго там были. Вряд ли на звезды любовались.

— Ага, — насмешливо подцепила Зоя. — Не любовались. За вами следили. А вы в это время пытались документы в моей комнате найти, обобрать Антона заранее, не дожидаясь его смерти. Я видела, как вы шуровали…

— Не верю, ничего ты не могла видеть, — зло шипела Юлька. — Ты все врешь! Ты с Вадькой ничего не видишь, кроме него!

— И ты не могла ничего видеть в беседке. Комната от неё далековато.

— Владька не даст бабе рядом с собой следить за далеким окошком, он быстро её разденет и приступит к главному… Он жеребец. Я знаю это… от Белки…

— Господи, Юлечка, мне вас жалко, — голос Алины был полон сочувствия, — вы же завидуете. Мне вас жалко. Еще бы! Вас никто не раздевал, не соблазнял, вы не вызываете желания у мужчин. На вас не клюнул даже жеребец Владислав Елизаров. Ой-ой-ой, как плохо! Поэтому ваш муж на других весь вечер смотрит.

Юлька налилась краской и выскочила. Зоя беззвучно хохотала, засмеялась и Алина. Потом сказала:

— Зоенька, а может, все-таки Ксюша у вас от Владислава. Поверьте местной ведьме. Вы слышали мое прозвище… Ведь меня зовут в городе «ведьмой» от слова «ведать». Давайте я вам поведаю правду, — развеселилась Алина. — Я её знаю, так считает Вадим Серебров.

— Нет, Алина, не надо никакой правды, — ответила Зоя. — Я не против, чтобы Ксения была дочерью Владьки, но она дочь Антона, против законов природы не возразишь: Ксению я родила спустя ровно сорок две недели после встречи с Владькой в беседке.

— Значит, было что-то в беседке?

— Было, — сверкнула глазами Зоя. — С Владькой не может не быть.

— Значит, может Ксюша быть его дочерью.

— Нет, — не согласилась Зоя.

Она уже уходила, когда до нее донесся голос Алины:

— Зоя. Вы забыли или не знали: женщина может до сорока двух недель носить ребенка. Все завит от индивидуальности…

— Но близнецов я носила ровно сорок… — вернулась Зоя.

— Близнецов всегда немного не донашивают… Их двое все-таки.

Алина ушла. Зоя смотрела в зеркало и думала:

— А Ксюша у меня родилась переношенной… Врачи сказали, что переходила… Даже кожица менялась, слезала с пальчиков… Нет. Этого быть не может…

Зоя отмахнулась, она не раз уже думала, может ли Ксения быть дочерью Владьки. Но Ксения светловолосая е нее, только у Антона были светлые волосы. И еще у отца Владислава, как он говорит. У Сергея Петровича. Да, ведь он не биологический отец Владьке. Опять что-то не получается. А Ксюшка, правда, на Владьку внешностью похожа, а в строении детской фигурки уже проскальзывает интеллигентность Сергея Петровича. Да, но такого вообще быть не может. Женщина запуталась в мыслях.

— Какая разница, — решила она под конец, — Владька в любом случае считает себя отцом Ксении.

Поставив точку в своих размышлениях, Зоя поспешила к мужу. Какая-то из девиц с яркой наружностью, вся раскрашенная, уже повисла на руке Владьки, зовет танцевать. Шурочка подбежала, отпихивает её. Молодец, девочка, так их всех, этих молодых хищниц, охраняй мамино счастье!

Алина, окончательно успокоившись, вышла из дамской комнаты, прошла было в зал, увидела, что туда вернулась Зоя, что к ней, Алине, опять направляется Серебров Вадим, поспешно ретировалась назад. Она остановилась в небольшой комнатке, которая отделяла зал от дамской комнаты. Было уже темно. Огромная серебряная луна светила за окном. Луна — покровительница несчастной женщины, зеленоглазой колдуньи — Алины. Она смотрела на неё. Для всех Алина Королева — уверенная в себе красавица, счастливая мать двух очаровательных девочек. А что на душе, кто там у неё в сердце, знает только она и один человек, его зовут Валентин Орлов, он — вечная любовь Алины, с ним она разлучена злой судьбой. Завтра рано утром муж улетит по делам. Валентин будет в их городе. Значит, удастся встретиться… Эти встречи стали смыслом жизни Алины…

— Ах, вот где ты, сучка! — прервал мысли женщины змеиный шепот какого-то неприятного мужчины.

Женщина вздрогнула от неожиданности. Кто-то из пьяных гостей, оглянувшись на всякий случай, нет ли кого рядом, грубо схватил за руку женщину, задумчиво наблюдающую за огромной луной.

— Нажаловалась Сереброву, — шипел он. — Да подавись ты своими серьгами. Вот они, — он разжал руку, в ней блеснули капельки бриллиантов. — Мстишь мне, сучка. Думаешь, справилась с Игорем Вальяжниковым. Нет, не получится. Серебров сегодня тебя помнит, завтра нет. Сегодня он на свободе, завтра в тюрьме. А Вальяжников по-прежнему владелец магазина. Зато скоро твой Владислав лишится своего места. Вот и сиди с мужем, кучей детей и бриллиантовыми сережками.

Он швырнул на пол серьги. Жена Дмитрия Королева, женщина с экстрасенсорными способностями, по прозвищу «Зеленоглазая колдунья», обладающая даром гипноза и умеющая силой воли подчинять себе людей, глядя в глаза неприятного типа и видя застывшего в проходе Сереброва, отдала мысленный приказ:

— Продолжай! Не останавливайся! Скажи все!

— Ты дура, — брызгал слюной Вальяжников. — Говорил тебе, сумеешь мне угодить, все у тебя будет. Ты заупрямилась. Осталась голая, без денег, без имущества. Квартиру бабкину тоже отберем. И дома деревенского с дырявыми углами лишу тебя. Но запомни, тварь: ни одна еще сучка от Вальяжникова не скрылась, не покрытая им. И ты не исключение… Да мне, если надо, сейчас тебе подол на голову задеру. Ничего не сделаешь… Никого здесь нет. Рот заткну, не услышит никто…

— Как интересно, продолжай, — раздался не предвещающий ничего хорошего голос подошедшего несколько секунд назад Вадима Сереброва. — Особенно про меня, тюрьму и свободу. Как ты сказал?

И это прогнало наваждение. Вальяжников оглянулся, поднял глаза: над ним откровенно хохотала… зеленоглазая ведьма — Алина Королева, в прическе женщины белели цветы, которые ей дала Зоя, чтобы заколоть волосы. Игорь Вальяжников спутал Зою и, как он считал, любовницу Сереброва, Алину Королеву.

— Молчать, — послала мысленный приказ Алина.

И слова оправдания застряли во рту Игоря.

— А сережки подними, — посоветовал Серебров. — Я это дарил. Я! Не вам!

Игорь выполнил приказание.

— Да, — продолжал Серебров. — Не завидую я тебе, Игорек. Ну что я тебя в землю могу зарыть, это ерунда. Придет время и зарою. Но оскорбить саму Алину Королеву, ох, и хреново тебе будет. Я её тронуть не решаюсь. Знаю, она ведьма, колдунья. Все в её власти. А ты её сучкой обозвал, подол пытался задрать. Алина, что сделаешь с ним? Мужской силы лишишь, или ума, а может, денег? Или всего сразу?

— Ничего не буду делать, — ответила Алина. — В его будущем и так ни ума, ни денег нет никаких. Вроде к тебе половина уплыла, или это и так твои были. Да, с женщинами тоже проблемы будут. На жену он уже не смотрит. Не хватает сил после проституток. Пойдем, Вадим. А то твоя Маринка когда-нибудь мне волосы все выдерет. Знаешь, с ней мне не справится. Я боюсь её временами…

— Можешь идти, — последовал телепатический сигнал Вальяжникову от Алины.

Тот встряхнулся и с ужасом подумал, что он наделал. Пристал вместо Зойки к любовнице Сереброва. Про Сереброва неосторожно ляпнул. Это конец всему. Серебров раздавит. Да и с Королевым, мужем Алины, нежелательно портить отношения. Тоже не последний человек в городе. Игорь бросился за Вадимом. Тот в это время отдавал бриллиантовые сережки своей крестнице. Девочка обрадовалась, хлопнула в ладоши, взяла и с ними побежала к отцу. Владислав стал ей помогать надевать сережки. Рядом стояла другая девочка, у неё не было таких сережек. Серебров развел руками: «Нет у меня еще сережек. А то бы подарил дочери самой Светлицкой». Он любил выглядеть щедрым в неожиданные моменты. Ксюша хотела отдать одну сережку Шурочке, но её опередила Алина, она сняла свои небольшие серьги с зелеными изумрудами, протянула девочке:

— Держи, малышка. Это тебе. От тети Али.

— Не надо, Алина, — пыталась возразить Зоя.

— Это от души, — проговорила женщина. — И пусть никогда вам больше не попадется Вальяжников на вашем пути. Хотя Вадим ему не простит… У вас все будет хорошо. Удачи вам во всем и счастья. Шурочка, так тебя зовут? (девочка робко кивнула) Как тебе повезло, что на твоем пути встретилась мама Зоя. Можно, я тебя поцелую.

Алина поцеловала робевшую девочку, продела сережки в ушки Шурочки. Они заиграли, и все увидели, что девочка очень красива. Серьги подчеркнули природный аристократизм будущей девушки.

— Шурочка, Шурочка, — дергала сестренку Ксения. — Пойдем к зеркалу. Посмотрим, какие мы красивые.

— А теперь опять всех прошу за стол, — пригласила Римка.

Тут Зоя заметила, что Римка, Елена Бекетова, тетя Клава и Сергей Петрович перемигиваются.

— Внимание! — громко крикнула Елена. — Хочу слова.

Все притихли.

— Мы присутствует на самой необычной свадьбе, — начала женщина. — У молодоженов четверо детей. Все они здесь. Девочки любуются на себя в зеркало. Близнецы уже даже спят, и шум им нипочем. Я хочу Зое и Владу пожелать родить пятого.

— Да она опять двойню родит, — заметил кто-то из гостей. — Так что желайте пятого и шестого.

— Правильно, — согласилась Елена. — Для этого мы, соседи, друзья и родственники, делаем подарок. Медовый месяц. Вот путевка в один замечательный пансионат. На двоих! На неделю, правда. Здесь недалеко от города.

— Вы что, куда я мальчишек дену? — возразила Зоя. — И девочки как без меня? Я мама в первую очередь.

— Я останусь, Зоенька, с детьми, — сказал Сергей Петрович. — А вы поезжайте. Тебе отдохнуть надо.

— Вы что? Тяжело вам будет! Все-таки четверо детей.

— Я с Сергеем Петровичем останусь, — добавила Римка. — А Андрюшка домом будет заниматься.

— Буду, — подтвердил веселый подвыпивший брат. — Зорька сейчас пока не доится. Так что я согласен.

— А я вызвала тяжелую артиллерию, — завершила свои слова Елена. — Нашу бабу Клаву. Она всю неделю будет помогать Сергею Петровичу. Даже ночевать соглашается в вашей квартире.

— Да, да, Зоенька, помогу, — заговорила баба Клава. — Поверь мне, я знаю…

— …Лучше, что надо детям, — подхватила Елена.

— Ну раз бабу Клаву вызвали, — сдалась Зоя.

— Я же сказала — получится, — подмигнула Елена Владиславу. — Карета, господа, ждет вас, поезжайте сразу после свадьбы.

— А я с детьми домой, — сказал Сергей Петрович. — Девочкам тоже пора спать. Ксюша, Шура, собирайтесь.

— И я с вами, — подошла баба Клава. — А то ребенка нашего родители оставили с чужими людьми. Поеду к Алиске. Да и вам в случае чего помогу.

— Я потом подъеду к вам, — крикнула Римка. — А вы, Владька и Зоя, отдыхайте спокойно.

— Если Владька даст тебе это сделать, — засмеялся Константин.

Таким образом, Зоя и Владислав вторично оказались в знакомом пансионате. Даже номер был тот же.

— Ну, жена, — шутливо сказал Владислав, повесив на дверь знакомую табличку «Не беспокоить». — У нас медовый месяц. Чем удивишь мужа своего?

— Да я боюсь удивлять! Как бы опять двойню не привезти отсюда — заискрились глаза Зои, — Но если только чуть-чуть побаловаться. И потом, теперь ты мой муж, что мне зря стараться, никуда ты от меня не денешься. А я упаду и буду спать!

— Неправду говоришь, Заюшка моя.

— Конечно, неправду, — засмеялась Зоя. — Возле тебя я не усну. Я так рада, что мы с тобой только вдвоем, что ты мой муж, и я тебя очень люблю.

Им было хорошо вместе, им всегда было хорошо. Они были рождены друг для друга. Зоя инстинктивно знала, что надо делать, Владислав чувствовал каждое её движение, угадывал мысли. Она любила секс, он тоже. Пробыли они всего три дня здесь. Зоя беспокоилась за детей, да и Влад тоже дергался.

Когда они уезжали, подъехала машина с тонированными стеклами, из неё вышли Алина и высокий интересный, наполовину седой мужчина. Он бережно подал руку Алине, она бросила на него взгляд, полный любви и нежности. Приехавшие были поглощены друг другом, не заметили Влада и Зои.

— С кем это Алина? — спросил Владислав.

— Не знаю, — ответила Зоя. — Но не с мужем, это точно. Где-то я видела этого мужчину. Вспомнила. Антон как-то с ним пытался вести общие дела. Он похож на представителя одной крупной корпорации — Валентина Орлова. Давай поздороваемся, остановим их. Алина познакомит

— Не надо, Зоя, не надо, — тихо сказал Владислав. — Мы их не видели.

— Правильно, — согласилась Зоя. — И другу своему не говори.

И Зоя и Владислав молчали. Что касается четы Королевых, они вскоре уехали из этого города, после того как Серебров был взят под стражу. А бизнес Вальяжникова быстро пошел на спад. Его магазины поглотила какая-то крупная корпорация. Ни никто в городе не связал это событие с именами Алины Королевой и Валентина Орлова, представителя той самой корпорации. Игорь Вальяжников больше не напоминал о себе семье Елизаровых. Он бросил Юльку и исчез в неизвестном направлении. Материально положение Наумовых резко ухудшились. Оставшиеся небольшие магазины они тоже вынуждены были продать. Юлька пыталась наладить отношения с бывшей подругой. Зоя отказалась с ней встречаться. Свекровь пыталась оказать давление, сначала под её влиянием отец Антона подал в суд, требуя признать его наследником Аделаиды Семеновны. Но у Зои была на руках дарственная, суд отклонил иск Владимира Григорьевича. Неожиданно Арина Андреевна изменила тактику, стала звонить, искать встреч с Зоей, в ней вспыхнула любовь к внучке. Зоя наотрез отказалась от любых контактов с родственниками мужа.

— Но ты не имеешь права прятать от нас внучку, — пела бывшая свекровь. — Она единственная память от Антоши.

— Где вы были, когда Ксюша болела? — сердито ответила Зоя. — Что не помогли нам тогда? Наоборот, заблокировали все банковские карточки, забрали квартиру.

— Мы виноваты, Зоенька. — Но квартиру вернуть не сможем. У нас трудное положение. Мы её продаем. А Ксюшу хотим видеть. Она наша внучка.

— Арина Андреевна, вы всегда утверждали, что Ксения — не дочь Антона, — женщина глубоко вздохнула и выпалила, чтобы раз и навсегда отвязаться от бывших родственников: — Что теперь скрывать? Вы были правы, Ксюша — дочь Владислава.

— Зоенька, ты говоришь неправду, — приторно вежливо возразила Арина Андреевна. Ксюшенька — наша внучка.

— Спросите свою Юлечку, — ответила Зоя. — Она все видела, все знает. От Влада я родила первую свою дочку. Не от Антона! Я вам советую разыскать Дину! Там тоже родной внук. Любите его!

И бросила трубку. Вскоре объяснилась причина неожиданно вспыхнувшей любви бывшей свекрови. На имя Аделаиды Семеновны обнаружился большой вклад в одном из банков и завещание на Ксению — деньги нельзя было снять до совершеннолетия девочки или если только возникнет экстремальная ситуация — угроза жизни девочке. Это нашлись деньги Антона, оставленные им для дочери. Завещание с вышеуказанными условиями было написано бабушкой еще при его жизни.

Зоя даже благодарно всхлипнула, узнав про этот вклад:

— Все-таки беспокоился Антон о своей дочке.

— Беспокоился? Антон? — язвительно переспросил Влад. — Поэтому и оставил вас без копейки денег.

Он обиженно отвернулся. Зоя задумалась: а ведь прав муж. Она виновато подошла к нему, ласково положила руки на шею смотрящего в сторону мужчины, сделала массаж, разминая шею, потом обняла:

— Не сердись, Владик. Ты, конечно, прав. Я предпочитала не видеть всех этих проблем. Но, прости меня, Боже, я рада, что Антона нет, что с нами ты. Я знаю, что у нас есть надежный защитник, опора нашей семьи. С тобой я спокойна за наше будущее, за будущее наших детей.

— Заюшка, — впрямую спросил мужчина. — Кто настоящий отец Ксении? Я слышал твои разговоры с Ариной Андреевной. Я — отец Ксении?

— Владь, я не знаю, что думать. Может, в самом деле, я носила Ксюшу сорок две недели? — призналась Зоя. — Но какое это имеет значение? Она в любом случае дочь для тебя. Ты же удочеришь её? Уже все документы мы подали.

— Имеет. Я не хочу, чтобы Антона вспоминали, как отца Ксении. Ты же предпочитаешь лишний раз не говорить о Белле.

— Просто Шурочка болезненно реагирует на эти упоминания.

— И я болезненно… — он посадил жену рядом. — И больше не богохульствуй.

— Я богохульствую, — Зоя удивилась.

— Не благодари за смерть Антона. Я бы все равно тебя рано ли поздно ли увел у него, даже будь Антон живым. Ты только моя.

Владислав нашел ответ на вопрос, чья дочь Ксения. Была сделана генетическая экспертиза. После неё Влад и Сергей Петрович шумно отмечали это событие под коньяк и голубцы — Ксения все-таки оказалась дочерью Владислава. Девчонки без причины получили внеочередные подарки. Зоя виновато молчала. Потом путано сказала:

— И все же! В нашем роду ни у кого не было светлых волос. Я знаю. Я спрашивала маму, когда Ксения родилась. Она тоже говорила мне, что девочка похожа на отчима. А папа так радовался этому. Он так любил Ксению.

— Заюшка моя, не ищи оправданий, — радовался Владислав. — Моя дочь, и все. Правда, папка! Верно мамка перед смертью сказала: «Наша девочка!» Ты, Зайка моя, специально нас путала. А мы, Елизаровы, своего не выпускаем.

— Но только у Антона были светлые волосы, — пыталась оправдаться женщина. — Что я должна была думать? В кого Ксения?

Влад переглянулся с отцом.

— В меня, — тихо сказал Сергей Петрович. — У меня светлые волосы были, такие же, как у Ксюши… Я же родной дед Ксении… Инна была моей первой женой. От меня она ушла к Александру и тебя забрала, мою маленькую дочку. Зоей ее звали… Я бы не выстоял, спился бы еще тогда, если бы не Галина…

— Что? — Зоя испуганно присела на стул.