Предприниматель

ГЛАВА I Сущность и виды предпринимательства

С исторической точки зрения, первыми предпринимателями были собственники, они действовали на свои средства, рисковали своим имуществом. Поэтому понятие предпринимателя должно было соединяться с представлением о собственности, об имущественном вкладе предпринимателя в хозяйство.

В литературе XVII в. предпринимателем называли купца (merchant) и противопоставляли предпринимателя финансисту (Geldgeber); в XVIII в. в связи с развитием индустриального хозяйства предпринимателем считался работодатель (master, employer, patron). Это понимание привело к противопоставлению рабочих и работодателей. Когда же под влиянием Маркса распространилась теория эксплуатации, то внимание было сосредоточено на обладании капиталом или «средствами производства»: предпринимателя стали отождествлять с капиталистом, хотя и было известно, что не всякий капиталист занимается предпринимательством.

Понятие предпринимателя может быть шире и уже, оно может распространяться и на лиц, управляющих не своими предприятиями, состоящих на частной и даже государственной службе.

Лейтнер[3] характеризует хозяина-предпринимателя следующим образом:

«Предприниматель — авторитетный глава предприятиями по праву и фактически является хозяином средств производства, организует их в частно-хозяйственном интересе, определяет общие основания дела, заботится об изыскании денежных средств и выборе сотрудников. Для получения хозяйственной выгоды решающее значение принадлежит личным свойствам предпринимателя: правильному суждению о рынке, организаторскому и распорядительскому таланту. Руководитель предприятия — как бы голова всего хозяйственного организма. Его задачи: организация отдельных частей, направление их работы, руководящие распоряжения, согласование с соображениями относительно финансового положения, факторов производства и рынков».

Зомбарт в книге «Буржуа»[4] характеризует предприятие, как «осуществление дальновидного плана, для проведения которого в жизнь требуется длительное сотрудничество нескольких лиц под объединяющим их всех руководством». Это определение характеризует предпринимателя как человека, заглядывающего в будущее, строящего планы.

Все эти определения выделяют предпринимателя из ряда других хозяев. Они подчеркивают особенности предпринимательской деятельности.

Еще дальше пошел в этом направлении Шумпетер[5]. Предприниматель, в его представлении, тот хозяин, который прокладывает новые пути, осуществляет новые комбинации: 1) создание нового еще незнакомого потребителю материального блага или прежнего блага, но с новыми качествами; 2) введение нового, еще не применявшегося в данной отрасли промышленности способа производства; 3) завоевание нового рынка сбыта или более широкое использование прежнего; 4) использование нового вида сырья или полуфабрикатов, безразлично известных или не известных ранее; 5) введение новой организации дела, напр., монопольного положения или, наоборот, преодоление монополии.

Предприниматель не должен непременно сам создавать новые возможности, его дело суметь осуществлять или использовать их. Сам по себе предприниматель может не быть одухотворенным творцом новых комбинаций или изобретателем.

По мнению немецкого писателя Гейссермана, для осуществления предпринимательства нужна, главным образом, сила решающая (распорядительная), планирующая и руководящая. Из них на первом месте должно быть поставлено распоряжение.

Лицу, руководящему проведением в жизнь отданных распоряжений, нужны свойства вождя: деятельность и энергия, способность влиять на других, увлекать их, тактичность и ловкость, настойчивость в преодолении препятствий к осуществлению своей воли, даже готовность к борьбе, словом, все качества волевого человека.

Составление плана можно охарактеризовать как духовную творческую деятельность, способность же распоряжаться — как творческую хозяйственную деятельность, которая заставляет осуществить хозяйственный план; уже благодаря своим распоряжениям предприниматель занимает созидательное место в хозяйстве: проведение плана в жизнь это созидательная деятельность, которая облекает план в видимые реальные формы.

Особенно важно в деятельности предпринимателя то, что его распоряжение связано с принятием известного финансового риска. Своим распоряжением предприниматель осуществляет переход от денег к материальному благу, то есть от ценности определившейся к неопределенной: только при продаже новые блага опять становятся определенной ценностью, выражающейся в цене. Распоряжения, принимаемые предпринимателем по его собственной инициативе, означают действия его за свой счет и риск и за своей ответственностью. Предприниматель несет риск утраты своей частнохозяйственной выгоды. Предприниматель, благодаря выполнению своей хозяйственной функции, становится вместе с тем носителем риска. Практически одно взаимно обусловливает другое: кто несет риск, тот удерживает за собой по меньшей мере право окончательного решения (распоряжения), кто дает окончательное распоряжение, на того падает риск либо ему достается выгода.

«Созидательная сила вместе со стремлением к прибыли и риском убытков составляют существенные особенности предпринимателя».

Итак, для понимания сущности предпринимательства надо принять во внимание прежде всего психологические свойства предпринимателя.

Предприниматель — разновидность хозяина, именно хозяина, а не собственника. Собственник коллекций и собственник, живущий на проценты от своих вкладов, — не хозяева. Хозяин дома, заботливо поддерживающий свое имущество, — не предприниматель. С другой стороны, антрепренер, на чужие деньги организующий спектакли, — предприниматель, хотя и не имеющий собственности, и даже самое название «антрепренер» по-французски означает также «предприниматель».

Хотя люди вольных профессий: врачи, адвокаты, писатели — не предприниматели по характеру своей основной деятельности, но они могут заняться предпринимательством. Так, напр., врач, открывающий лечебницу, адвокат, открывающий кабинет с канцелярией и переводчиками, писатель, на свой счет издавший книги, несомненно, становятся предпринимателями. Лица, работающие в качестве учредителей акционерного общества, — предприниматели.

Понятие предпринимательства относится к области хозяйственной психологии. Предпринимателем мы считаем такого хозяина, который отступает от рутины, вводит новые хозяйственные комбинации, как описывал Шумпетер, осуществляет новые планы, как говорил Зомбарт. С психологической точки зрения предпринимателем является человек со свободной инициативой, рискующий своими средствами ради получения выгодного хозяйственного результата.

Можно ли понятие предпринимателя оторвать целиком от собственности? Каково его отношение к формальным юридическим понятиям?

Безусловно, предпринимательство родилось в обстановке частноправового строя экономических отношений. Оно находится в тесной связи с собственностью и еще более в связи со свободой хозяйственной инициативы, с хозяйством децентрализованным, не подчиненным государству. Предприниматель может не быть собственником основного капитала, но он должен иметь право на присвоение полностью или частью выгоды предприятия, он должен также в той или иной форме нести его риск. Поэтому предпринимателем может быть директор акционерной компании или треста, обладающий частью акций и получающий тантьему, но не может быть государственный чиновник. Чиновник связан дисциплиной и хозяйственным руководством сверху. Его связь с данным делом случайна, он может быть в любое время переведен или назначен на другое место. Мы рассматриваем предпринимательство и говорим о предпринимателе только в предположении хозяйства, основанного на собственности, свободе договоров и наследования.

«Пионерами предпринимательского строя были более энергичные личности, которые налагали свою печать на все предприятия. В течение многих веков человечество привыкло к тому, что во главе предприятий стояли его „хозяева“ и своим „хозяйским глазом“ по преимуществу обусловливали успех дела. В таких условиях создалось представление о предпринимателях»<…>

В результате довольно медленного исторического развития предпринимательских форм получались такие комбинации труда и капитала, при которых труд ведения дела перекладывался на служебный элемент"[6]. Слагалась коллективная воля многих лиц с председателем правления или президентом компании во главе.

При дальнейшей эволюции и возникновении колоссальных трестов и концернов правление стало заслонять хозяев.

Так, в связи с развитием хозяйства осложнилось и видоизменилось представление о предпринимательстве. Но если мы примем два вышеуказанных основных положения: 1) предприниматель — лицо, рискующее своими средствами или своими материальными возможностями, и 2) предприниматель обладает опытом и особыми психологическими свойствами, то мы всегда сумеем отграничить предпринимателя от государственного чиновника, поднявшегося по рангу службы, часто на другом поприще, и приставленного к делу, а не создавшего данное дело и не выдвинувшегося в порядке естественного отбора, в процессе конкуренции и победы наиболее приспособленного. Советские хозяйственники, например, могут быть отличными руководителями советских трестов и синдикатов, но их не следует называть предпринимателями и смешивать с последними. Психология этих "хозяйственников", рискующих даже своей головой, иная, чем предпринимателя в стране свободного хозяйства. Точно так же не являются предпринимателями и те руководители предприятий (Betriebsführer), которые назначаются в Германии для замены неудачных с точки зрения задач народного хозяйства предпринимателей. По своему положению и деятельности они тоже ближе к чиновникам-"хозяйственникам", чем к предпринимателям.

Между самими предпринимателями тоже существуют различия. При более внимательном изучении психологии предпринимателей нетрудно установить, что предприниматель-промышленник не только управляет, но стремится к созданию и расширению производства, его увлекают новизна дела, масштабы производства и качество продуктов производства. Предприниматель-торговец увлекается возможностью получения выгоды, благодаря разнице в ценах закупки и продажи (по месту и по времени). И тот, и другой должны обладать оптимизмом и способностью рисковать, но сверх того у каждого должны быть свои качества: у одного — настойчивость и способность к созданию больших планов, у другого — решительность, способность комбинировать и умение подойти к потребителям. Купец должен уметь рекламировать товар, завлечь покупателя, создавать спрос, учитывая потребности и вкусы данного рынка.

Не отдавая предпочтения одному типу предпринимателя перед другим, мы должны, однако, признать, что деятельность предпринимателя-промышленника обычно сложнее, так как требует не только плана и организации производства, но и соотношения с потребностями рынка и возможностью выгодной продажи продуктов.

Можно было бы также отметить различия в психологии мелких и крупных предпринимателей, особенно предпринимателей, возглавляющих грандиозные концерны, картели и тресты. Известный специалист по изучению современных форм предприятий Р. Лифман правильно указал, что эти предприятия окончательно сбрасывают с себя скорлупу домашнего хозяйства, черты которого до последнего времени сохранялись даже в крупно-капиталистических предприятиях[7]. Это же подчеркивают и другие исследователи. Психология нового капитализма приближается к психологии государственного или общественного дела. "Целое получает преимущество по сравнению с частью и выгода совокупного хозяйства, как конечная и непосредственная цель, отодвигает собственную выгоду на второе место"[8]. Но возглавлять тресты и картели должны предприниматели по духу, а не управляющие и распорядители наподобие начальника почтовой конторы или главного бухгалтера.

Итак, в психологии предпринимателей можно усмотреть много разнообразия, если сопоставлять предпринимателей разных типов и разных размеров предприятий. Сообразно этому дается и различная оценка предпринимателей в зависимости от характера их деятельности, но при этом часто упускается из вида, что есть общие характерные черты в психологии предпринимателя и что различные предприятия тесно связаны друг с другом и дополняют одно другое.

Предприятия подразделяются обычно на торговые, промышленные и вспомогательные: финансовые (банковские), страховые, транспортные, складские и т. п. Каждый вид предприятий имеет свои особенности, но все они тесно связаны одно с другим. Промышленное предприятие нуждается во всех прочих, в частности, и в торговом, и в финансовом: в первом — для ускорения сбыта и по возможности запродажи оптом, во втором — для получения оборотных средств и кредитов на время производства и хранения на складах до запродажи оптовику.

В прежней экономической и социальной литературе так называемого "передового " направления много доставалось предпринимателю-торговцу. Его больше всего склонны были считать ненужным посредником, наценка которого ложится особенно тяжелым бременем на потребителя, когда товар, прежде чем дойти до потребителя, проходит через руки длинного ряда торговцев-посредников: от крупного оптовика до мелкого лавочника.

Эти взгляды, очень удобные для демагогической пропаганды, по существу совершенно неправильны.

Сокращение количества торговых посредников приводит к централизации снабжения, крайне неудобной для потребителя. Создаются неизбежные очереди, покупатели часами стоят в бесконечных хвостах или толпятся у прилавка, ожидая, когда на них обратят внимание. В итоге этого томительного ожидания нередко оказывается, что нужного товара нет или его можно получить лишь в недостаточном количестве, и тогда остается только встать вновь в очередь у другого пункта, с тем же риском не найти того, что нужно.

Если же для удобства покупателя создается широкая сеть распределительных пунктов, то содержание их не может обойтись обществу дешевле, чем составляют в общей сумме наценки частных торговцев. Наоборот, в этом случае больше риска, что потребителю придется нести на своих плечах тяжелую пирамиду посредников. Частный торговец конкурирует с другими и старается привлечь покупателя дешевизной, качеством, кредитом. Он сберегает своему покупателю время, которое тот может затратить более производительно, чем простаивая в очередях, и, кроме того, низводит свою наценку до минимума. Что же касается государственного или общественного торгового аппарата, то он составляет свой определенный бюджет, аккуратно выплачивает жалование служебному персоналу и полностью взыскивает с потребителя все свои потери и убытки. Частный торговец стремится угодить своему клиенту, достать для него самый свежий, самый модный, самый разнообразный товар, он готов угождать даже капризам своего покупателя, удовлетворяя его индивидуальным вкусам, — этого не дождешься от казенной лавки или кооператива. Замена частного торговца кооперативной или государственной лавкой может оказаться удачной, поскольку речь идет о распределении определенного контингента товаров; но они не ищут новых потребителей, не развивают их вкусов, не приучают к новым видам товаров, они крайне однообразны в подборе ассортиментов и, как показал печальный опыт недавнего прошлого в Сов. России, иногда душат потребителя принудительным ассортиментом. Для того, чтобы сбыть завал и не затовариваться, потребителю дают нужный ему товар лишь с приложением совершенно ненужных вещей: ведро — при условии покупки корсета, манную крупу — вместе с поливальницей и т. п.

Успех частного торговца находится в полной зависимости от умения его угодить своему клиенту. Но для этого требуются и специальные познания и особое умение. Поэтому, когда опытные профессиональные торговцы уходят с рынка, начинается обыкновенно торговая вакханалия. Проф. Тарле описал состояние торговли во время французской революции:

"Цены на товары платились в 5 или 6 раз больше, чем следовало, ибо начались злоупотребления: торговлей занялись слуги, носильщики, хозяева гостиниц, парикмахеры, словом все, кому только не лень, кроме настоящих профессиональных торговцев. И эти новые потаенные торговцы благополучно наживались". Было невозможно торговать настоящим профессиональным торговцам, которые платили налоги, а те, которые тайком промышляли торговлей, прекрасно обходили законы: кузнец торговал материей, сапожник — кофе и сахаром, булочник — водкой и вином и т. д. Процветала меновая торговля, происходившая в трактирах: "Представители фирмы "Бастид и Сын", обладавшие большими бумагопрядильными мануфактурами, пишут в конце 1794 г.: "Закон изъял торговые операции из рук настоящих купцов и сконцентрировал их в руках тех, кто не обладал ни талантами, ни средствами"[9].

Но торговцы нужны не только потребителю. Их полезные для народного хозяйства функции заключаются, главным образом, в том содействии промышленности, которое они оказывают, облегчая производителю сбыт и финансовое положение дела.

Блестящим примером для характеристики значения торговли может служить история широко известных не только в Америке торговых предприятий Вулворса. Создатель этой фирмы сумел использовать идею магазина, торгующего предметами в 5 и 10 центов. Обладая редким природным даром коммерсанта, он был неутомим, быстр в решениях и дальновиден. В течение многих лет (основано дело в 1879 г.) он лично руководил открытием каждого нового магазина. Работоспособность его была поразительна, он умудрялся лично руководить новыми предприятиями, посещать уже существующие, самостоятельно давать заказы на каждый предмет торговли. Его основным принципом было создание таких магазинов, которые давали бы покупателям максимум удобств и экономии. И на этом он создал колоссальное и доходное дело.

При его жизни открылись тысячи отделений его фирмы, которая развилась в грандиозное акционерное предприятие, перебросившее свою деятельность в другие страны.

Воздвигнутый основателем фирмы "замок Вулворса" был посвящен коммерции и стал именоваться "Храмом Коммерции". Оно было долго величайшим зданием в мире. Контора предприятий Вулворса заняла в нем 60 этажей. Красно-золотой цвет универсальных магазинов Вулворса стал привычным знаком предприятий этой фирмы во всех крупнейших центрах. В Канаде их 144, в Англии — больше чем 750, в Германии — 82, на Кубе — 8.

Покупатели валом валят в эти магазины, соблазняясь дешевизной и в то же время они находят здесь много таких полезных и удобных вещей, о которых они ничего не знали. Магазины Вулворса вводят в обиход новые предметы производства, чем поощряют производителей к нововведениям и проявлению предприимчивости. Можно сказать, что сотни американских предприятий живут заказами Вулворса. Вместе с тем, предприятия стремятся удешевить производство, чтоб стать поставщиками Вулворса.

В существовании и успехе предприятий Вулворса заинтересованы сотни тысяч людей: поставщиков, служащих, покупателей. Акции этого предприятия охотно разбираются. В 1939 г. ко времени 60-летия фирмы она насчитывала 59.627 акционеров.

В большей или меньшей степени каждый производитель зависит от успеха торговли.

Каждый производитель завершает цикл своего хозяйства только тогда, когда продукты его производства проданы. Деньги обращаются первоначально в товар, потом товар опять в деньги. Но если бы производитель вынужден был ожидать этого конечного момента, непосредственно сбывая товары потребителям, едва ли он мог бы поддерживать непрерывность производства. Финансовую сторону дела ему облегчает оптовый торговец, оплачивающий производителю стоимость товара задолго до того, как товар расходится в розницу среди потребителей. На складах оптовиков и в магазинах и лавках различных торговцев накапливаются запасы за счет капиталовложений предпринимателей-торговцев. Они принимают на себя риск залежи и порчи. Но для того, чтобы залежи не оказалось, торговец должен уметь произвести разведку, заранее определить, что и в каком количестве может найти сбыт. Таким образом, полезная функция торгового предприятия в народном хозяйстве заключается также в том, что оно выполняет задачи разведчика. Оно определяет отношение к тому или другому сорту товара и подготовляет задания для промышленника, увеличивая или сокращая заказы. Торговец в собственных интересах и в то же время в интересах производителей, расширяет свою клиентуру, он выискивает новых потребителей или новые виды спроса, что вовсе не занимает ни кооперативы, ни государственные лавки, удовлетворяющиеся распределением того, что есть.

Сам промышленник не может принимать на себя создание распространительного аппарата. Какие средства потребовались бы для этого фабриканту! Но помимо того, забота о сбыте отвлекала бы его внимание от основного дела, которое требует обычно постоянного внимания и немалой затраты сил. Правда, в конторах современных крупных предприятий можно встретить служащих, сидящих над географическими картами, но они обдумывают вопросы о связи с новыми посредниками, а не вопросы об открытии магазинов.

Что касается финансовых предприятий, то они представляют собой особый и очень важный тип предпринимательства. Хороший банкир должен обладать более широким горизонтом, чем отдельный предприниматель, являющийся к нему в виде клиента. Для того, чтобы оценить кредитоспособность предпринимателя, нужно не только разобраться в балансе, но и оценить конъюнктуру. Можно, конечно, идти осторожно по проторенному пути, обеспечивая каждый договор залогом в двойном или даже тройном размере, но задача банкира не только в том, чтобы обеспечить взыскание, но и в том, чтобы содействовать росту предприятий, которые в свою очередь содействуют росту банка. Естественно поэтому, что и здесь частное предпринимательство имеет преимущество, поскольку оно выдвигает банкиров по призванию, людей с широкими планами, острым аналитическим умом, со знанием психологии людей и нравов торговой и промышленной среды. Такой банкир знает, где можно основать кредит на доверии, а где недостаточно даже залога, где речь идет о питании кислородом безнадежно больного дела и где о поддержке будущего миллионера. Казенный банк такой гибкости проявить не может.

Таким образом, система частного хозяйства создала различные виды предпринимательской деятельности, связав их невидимыми, но прочными узами взаимных услуг. Один вид предприятий обслуживает другой, один дополняет и нуждается в существовании и поддержке другого. Предприниматели распределяются между этими предприятиями сообразно своему призванию и сложностям, каждый обслуживает интересы своего дела, но чем лучше он ведет свое предприятие, тем это полезнее и для других. Так, напр., специалист-торговец содействует тому, что товар доходит до конечного потребителя скорее и с меньшими затратами, чем когда производитель пытается сбывать товар собственными силами. Торговый аппарат является также, как это выше изложено, наиболее чутким прибором для регулирования производства. Казенное хозяйство, пользующееся казенными лавками для продажи своих изделий, лишается услуг этого деликатного и восприимчивого испытателя спроса. Частный банковский аппарат, в свою очередь, представляет собой очень тонкий контрольный аппарат, проверяющий надежность и успешность работы производителя и торговца. Распределение этих банковских аппаратов между независимыми друг от друга хозяевами может только содействовать успеху их предприятий, так как каждый ревниво охраняет свой аппарат и тем самым обеспечивает точность его работы.

В качестве общего вывода из сказанного можно сделать заключение, что во главе предприятий должны стоять люди, обладающие специальными свойствами и способностями к созидательной деятельности, компетентные и лично заинтересованные. При системе частной собственности и конкуренции отбор людей, наиболее пригодных для руководства предприятиями, происходит наиболее удачно, и они распределяются между различными типами предприятий, сообразно характеру своего призвания, а их взаимная независимость приводит к тому, что одно предприятие испытывает жизненность другого.

ГЛАВА 2 Происхождение предпринимательства

Психология современного человека слишком сложна, чтобы можно было ее понять, не обращаясь к ее первоисточникам. И при изучении психологии предпринимателя полезно выяснить, из каких первоначальных зародышевых форм она возникла.

Большинство психологических свойств человека происходит от нескольких примитивных, биологически необходимых предрасположений (диспозиций), без которых немыслимо существование живого существа. Эти первоначальные, примитивные предрасположения лежат в основе тех сложных психологических свойств человека, которые позднее из них возникают.

Даже психология научного исследователя, как выяснил академик И. П. Павлов, происходит из рефлекса цели, более сложным видом которого является коллекционирование, соединяющееся затем с систематизацией, методичностью, стремлением понять или объяснить явление.

Потребности питания, самосохранения и размножения, выражаясь в некоторых определенных влечениях, создают массу других, дополнительных, постоянно осложняющихся. Общий инстинкт жизни вызывает поиски наиболее благоприятных условий, стремление захватить, освоить, накопить. Из инстинкта питания вырастают инстинкты охотничий, хозяйственность, бережливость и др.

Параллельно с осложнением психики развивается и сознание. "Всякий новый раздражитель, — говорил покойный академик Павлов, — вызывает соответствующее движение с нашей стороны, чтобы лучше, полнее осведомиться относительно этого раздражения. Мы вглядываемся в появляющийся образ, прислушиваемся к возникшим звукам, усиленно втягиваем коснувшийся нас запах и, если новый предмет поблизости нас, стараемся осязать его и вообще стремимся охватить или захватить всякое новое явление или предмет"[10].

Таким образом, примитивные предрасположения осложняются. Из любопытства возникает любознательность, которая опережает встречу с непосредственным возбудителем интереса. К хватательному движению присоединяются поиски пищи, потом заготовка пищи, хранение ее. Инстинкт питания порождает хозяйственность в виде склонности к организованной деятельности, направленной на поддержание жизни.

Хозяйственные предрасположения, выражающиеся в устройстве жилища, постройке гнезд, накоплении пищи, существуют у многих животных, птиц, насекомых. Но если они ограничиваются инстинктом, то необходимые действия совершаются с неизменной точностью и однообразием. Однако не исключены случаи, когда внешние условия требуют отступления от шаблона. Нет того материала, из которого обычно строятся гнезда, не оказывается карниза у крыш, под которыми свиваются гнезда и т. п. Вот тут-то и обнаруживается различие в одаренности отдельных экземпляров одного и того же вида. Некоторые гибнут, не умея приспособиться. Найдут выход те, которые обладают предприимчивостью.

Таким образом, предприимчивость — добавочное свойство, которое появляется в результате работы сознания, когда требуется обеспечить удовлетворение основных потребностей живого существа, приспособляясь к новой обстановке. Предприимчивое существо не растеряется, если не найдет обычного жилища, оно сумеем создать новое. Если охотничий инстинкт соединяется с предприимчивостью, то приемы охоты, место охоты и поиски добычи становятся разнообразнее. Под влиянием предприимчивости к хозяйственному инстинкту присоединяется инициатива. Уже не повторяются одни и те же, бесконечно и неизменно однообразные действия, но вносится нечто творческое, проявление хитрости, ловкости.

Предприимчивость может быть удачна лишь при наличии двух свойств: ума и решительности. Ум выражается в находчивости и приспособляемости, решительность — в длительном осуществлении задуманного, в готовности к риску. Предприимчивость предполагает смелость в новой обстановке, гибкость сознания, настойчивость.

Человек, как существо, обладающее сознанием и количественно и качественно превосходным по сравнению с другими существами, проявляет и неизмеримо большую предприимчивость. Однако по природе она не одинакова у всех живых существ, у которых она находит свои проявления. Свойственна она, главным образом, мужскому характеру, т. к. сопутствует прежде всего поискам средств существования и обеспечения безопасности. Свойственна она не всем, а только обладающим наиболее активным, деятельным характером. Удачна она не всегда, а главным образом при смелости и сообразительности.

Предприимчивость была всегда источником накопления новых полезных навыков и способом приспособления к новым условиям существования. Ей присущ утилитарный характер, т. к. смысл ее заключается в обеспечении какой-нибудь новой выгоды или преимущества. Происхождение и развитие предприимчивости определило отличительные свойства предприимчивого человека.

Если предприимчивость свойственна преимущественно человеку, и не каждому в равной степени, то это не значит, что, поскольку она свойственна кому-либо, она проявляется всегда в одинаковой степени.

Предприимчивость имеет различные оттенки, соединяясь с разной степенью находчивости, решительности, смелости, настойчивости. Она предполагает, во всяком случае, два свойства: сообразительность и активность. Вот почему она свойственна, главным образом, людям, которые наделены сознанием в большей степени, чем другие существа. Предприимчивость может быть различного направления, в зависимости от видов потребностей, для удовлетворения которых она осуществляется. Ломоносов проявил ее в поисках удовлетворения своего пытливого ума, журналист проявляет ее при добывании новостей и получении интервью. Предприимчивым может быть и рабочий, меняющий профессию, повышающий свою квалификацию, вносящий улучшения в процесс работы. Главное выражение предприимчивости в области хозяйства, т. е. в деятельности, направленной на обеспечение возможности существования, а здесь нужна прежде всего склонность к расширению хозяйственной деятельности, способность предвидения, умения составить план. Между тем, далеко не все люди обладают этими способностями и склонностями. Не все могут стать отважными мореплавателями, изыскателями, кондотьерами. Натуры нерешительные, пассивные не проявляют предприимчивости, даже если они обладают смекалкой и способностью предвидения.

Предприимчивость в области хозяйства, выражающаяся в осуществлении плана и организации, носит название предпринимательства.

Предприниматель — особый тип новатора в хозяйстве. Он обладает особыми свойствами предвидения, инициативы и уверенности. Он должен обладать способностью победить власть рутины. В наше время большой социальной подвижности и господства городской культуры новизна не вызывает удивления и порицания. Но еще не так давно всякое отступление от привычного обихода, даже наряда, вызывало настороженность, если не осуждение. Идти по протоптанному пути всегда легче. Но увлекаться новым тоже опасно: не все новое лучше старого. Поэтому предприниматель должен быть способен не только решиться на применение новой комбинации, но и серьезно оценить ее. Он должен поэтому обладать основательным знанием дела, широтой кругозора для оценки разных осложняющих условий, способностью всестороннего обсуждения вопроса.

Если предпринимателя можно сравнить с вождем в том смысле, что он приводит в действие, использует новые возможности, то в отличие от вождей другого рода, напр., политических, он не нуждается во внешнем блеске и поклонении толпы. Он может действовать в одиночку, в тиши своего делового офиса. В обыденной жизни он может быть нерешительным, застенчивым, скромным, а в хозяйстве он должен обнаруживать дерзания, он может быть даже революционером в хозяйстве.

Если предпринимателя можно сравнить с изобретателем в том смысле, что предприниматель вводит новшества в дело, то, в отличие от изобретателя, он вовсе не должен сам изобретать эти новшества, быть творцом новых комбинаций. С другой стороны, изобретатель может быть вовсе лишен способностей предпринимателя.

Многие изобретатели не предприимчивы и плодами их изобретений пользуются, главным образом, другие. Изобретатель чистого типа увлекается технической идеей и, добившись результатов, уже ищет удачи в новом применении знания к практической жизни. По своему типу он ближе к исследователю, а предприниматель — ближе к завоевателю. Поэтому талантливый изобретатель очень полезен для предприятия, но редко полезен в качестве главы его. Многие чиновники обладают большими административными способностями и, тем не менее, не годятся для руководства предприятиями. Хороший чиновник работает для общей пользы, а предприниматель по самому существу своему сливает интерес предприятия со своим личным интересом. Он ищет экономических выгод и притом возможно больших, иначе он плохой предприниматель. О том, как он потом распорядится полученными выгодами и для чего они ему нужны, он в это время едва ли думает, но, достигая максимума в своем деле, он дает максимум и общему делу.

Если предпринимателя можно сравнивать с высшим должностным лицом, принявшим на свою ответственность ведение дела, организующим и приказывающим, подбирающим сотрудников, умеющим понять их психологию и, когда нужно, поощрить, когда нужно взыскать, то от чиновника он отличается тем, что ему нужно быть готовым к экстраординарном решениям, которых чиновник не имеет права применять по своей инициативе. Он не может отойти от дела, которое создал, так как это его дело, он сросся с ним, тогда как чиновник ждет повышения и в любое время должен быть готов к переводу и сдаче дел заместителю. Он рискует своим имуществом, своим материальным благополучием, он не может мириться с неудачами, хотя бы они наступали не по его вине, между тем как чиновник будет огорчен неудачами, но легко утешится, если может указать виновника или доказать неизбежность неудачи при сложившихся обстоятельствах.

Таким образом, тип предпринимателя отличается от многих других типов людей. И те учения (преимущественно социалистов), которые предполагают возможным возлагать обязанности предпринимателей в порядке выбора, руководствуясь моральными качествами кандидатов, напоминают подбор музыкантов по признаку трезвости: "Они немножечко дерут, зато уж в рот хмельного не берут".

Много правильнее взгляды П. Леруа Болье и В. Парето, которые причисляют предпринимателей к классу элиты, т. е. тех избранных, которые по природным свойствам предназначены возглавлять хозяйство, а потому не допускают замены их людьми без надлежащего призвания и природных данных.

Правильнее подходил к вопросу и Сен-Симон, который рассматривал предпринимателя как жреца, осуществляющего священную социальную функцию, в качестве начальника производственной деятельности.

ГЛАВА 3 Исторические типы предпринимателей

Предприниматель представляет, несомненно, своеобразный психологический тип. В каких бы исторических условиях ему ни приходилось действовать, всегда проявляются его особенности, и прежде всего независимость от рутины.

1. Наиболее древний тип предпринимателя это — предприниматель-собственник, который, обладая правом свободно распоряжаться средствами производства и доходами, находит способы улучшить или расширить свое хозяйство. Более или менее заметное выявление предпринимательства связано с завоеваниями и появлением рабства: в пределах первоначальных поселений и пользования трудом только своей семьи возможности предпринимательства были очень ограничены. Завоевание давало привилегированное положение завоевателю, расширяло поле его деятельности и предоставляло возможность пользоваться трудом рабов. Поэтому война была издавна двигателем хозяйственной предприимчивости и вслед за завоевателем-полководцем шли завоеватели-хозяйственники.

Древняя история оставила нам образцы нескольких типов предпринимателей. Библейская история изображает патриархальных хозяев, возглавляющих большие семьи и постепенно накапливающих благосостояние. Предприимчивости они не проявляют. Она начинается тогда, когда развивается торговля и промышленность. История Греции знакомит с несколькими типами предпринимателей-промышленников. Предприятия эти были связаны вначале с военным делом. В Пирее Кефалос владел фабрикой щитов, на которой работало 120 рабочих. Отец Демосфена обладал фабрикой мечей, на которой работало 32 раба. Существовала фабрика мебели, на которой работало 20 человек. Более крупным предприятием были угольные копи, на которые было поставлено 1000 рабов.

В глубокой древности появились предприниматели-купцы (Египет, Финикия), которым нередко приходилось соединять свою профессию с пиратством.

Речи Цицерона знакомят нас с типами предпринимателей-капиталистов, которых создала обстановка великодержавного Римского государства: финансиста Риберия, откупщика Верреса, банкира Аттика. Мы знаем также о латифундиях, на которых работали тысячи рабов, о предприятиях по разработке минеральных богатств, которые создавали римские богачи. У Аттика была школа гладиаторов, поставленная на предпринимательских началах, была организована переписка трудов Цицерона, что заменяло тогда книгоиздательство, кроме того он приобретал и эксплуатировал земли в Греции[11].

Хозяев этой эпохи можно, в общем, разделить на два типа.

Одни остаются верны патриархальному укладу, они следуют во всем старине и рутине. Это тип, которым увлекается Катон и который ставит в пример новым богачам Цицерон, рекомендующий, хотя бы на старости лет, вернуться к этому типу, связанному с вековой историей римской республики, типу нестяжательного фермера, дорожащего своим спокойствием и честью. Эти хозяева лишены быль предпринимательского духа. Римские аристократы считали к тому же зазорным для себя заниматься непосредственно торговлей и созданием богатств: они поручали это всадникам и доверенным рабам, а сами оставались в Риме, где вели широкую жизнь и поражали роскошью и щедростью.

Другой тип — это тип откупщика, банкира, которого не стесняет семейная традиция, у которого нет предков, изображения которых (imagina) заставили бы краснеть за некоторые приемы обогащения, который не подчиняется рутине, не боится новизны. Эти люди ищут богатства потому, что оно откроет им те возможности, которыми пользуются по праву происхождения потомки древних патрициев. Они создали предпринимательство времен римской республики.

Характеризуя то время, когда предприимчивость была тесно связана с воинственными набегами и грабежами, Зомбарт (Der Bourgeois, 1923) цитирует Гёте:

Движущей силой предпринимательства в греко-римском мире и более древнем Сумеро-Египетском была идея накопления богатств для расширения возможностей потребления. Одни предприниматели ограничивались при этом потребностями своей семьи, другие искали возможностей выдвигаться из массы, чтобы приобрести влияние и могущество.

2. Средневековая обстановка создала новые условия хозяйства, а вместе с тем и новый тип предпринимателей. Это время выдвигает новые своеобразные фигуры хозяев: феодала, епископа, крупного заморского купца.

Не все из них предприниматели. Хозяйство, основанное на барщине, не предприятие. Но многие хозяйства осуществляют новые планы, создают новое богатство.

Так, например, некоторые феодалы используют свое право на землю и подчиненное положение населения, создавая различные предприятия: они организуют разработку горных богатств, эксплуатируют леса, строят мельницы. Хозяйство феодала должно обеспечить ему не только собственную его жизнь, но и выполнение повинностей по отношению к сюзерену. Он должен поддержать и существование своих крестьян. Предприятия его улучшают, таким образом, жизнь населения и укрепляют власть.

Епископ, глава церкви, заведует всем ее имуществом. Он не только заинтересован в доходе с церковного имущества, но и ответствен за него. Он разрешает вопрос о способе эксплуатации земли: обработке за счет церкви или сдаче в аренду. Он заботится о преуспеянии монастырей, о поддержании церковных зданий. Монастырь это не только организация религиозного характера, это в то же время хозяйственное предприятие, занимающееся различными видами производства — не одним только садоводством, виноделием и производством ликеров, но и ткацким делом, мельничным и др. Епископ заботится о поступлениях от прихожан, о пожалованиях от князя, о расширении и преуспеянии хозяйства.

И феодал, и епископ, связывающие свои хозяйственные планы с общественными и моральными задачами, становятся носителями предпринимательской психологии нового типа, предпринимательства ради самого себя, ради производства, а не ради потребления. Хороший хозяин-феодал и особенно хозяин-настоятель монастыря озабочены созданием хозяйства, которое перерастет его планы и переживет его лично. Он создает предприятие, жизнь которого не зависит от его личной деятельности и главная цель которого в создании источника новых средств и материальных благ на возможно более продолжительное время.

Средневековая политическая обстановка создает новые условия морской торговли. Она опаснее, рискованнее и требует специальных знаний и подготовки. Римское государство, объединившее весь тогдашний средиземноморский мир и охранявшее торговые пути, уступило место множеству самостоятельных владений. Купцу нужно было приспособиться к новым условиям права, денежного хозяйства и охраны имущества в пути. Итальянские торговые города создали новый тип предпринимателя — купца, создающего договорные отношения по морским перевозкам, соглашения с купцами и банкирами других стран по обмену товаров и денег (export, import & exchange), новые типы товариществ с целью распределения риска. Источником выгоды является здесь нередко удачный договор, и юриспруденция впервые становится определенным инструментом обогащения. Мозги предпринимателя работают здесь не столько над вопросами хозяйственного плана, сколько над вопросами организации и правовых взаимоотношений с людьми.

3. С развитием колониальной политики поле деятельности для предприимчивых людей очень расширяется, но оно открыто не для всякого. Колониальные возможности для предпринимателя, пользующегося прикрытием колонизующего государства и деловой неопытностью или невежеством аборигенов, неограниченны, но ими пользуются только люди, склонные к риску и всегда смелые. Этот тип предпринимателя становится надолго господствующим. Он характерен и для предпринимателей XV–XVI вв., создавших крупные состояния кредитными операциями и внешней и внутренней торговлей. В XV в. известный французский коммерсант Жак Кэр лично установил торговые связи на востоке и, вернувшись во Францию, организовал торговую компанию, собрал крупные капиталы и развил широкие торговые обороты.

Осталось несколько портретов кисти знаменитого художника Дюрера, на которых запечатлены характерные черты этого типа людей. В Мюнхене можно видеть портрет Фуггера: голова его узкая и угловатая, с сухой натянутой кожей, выдающимся подбородком, тонкими губами, глаза не орла, а коршуна — все это соответствует представлению, которое внушает нам его биография.

Портреты других крупных коммерсантов этой эпохи, которые можно видеть в картинных галереях: Томаса Грешам в Лондоне, Ганса Ингофф старшего (кисти Дюрера в музее Прадо в Мадриде), Ганса Тюхера (кисти Дюрера в Веймарском музее), рисуют нам людей отважных, гордых, сообразительных, самоуверенных.

Тип предпринимателя теряет свою определенность, когда предпринимательство становится распространенным, а конкуренция требует от предпринимателя напряженной работы и специальных познаний, которые приобретаются на опыте. Часто семейное предприятие ведется несколькими членами семьи, из которых один принимает на себя общее руководство, другой — техническую часть, третий — коммерческую и т. д.

Богатства же не даются так легко, как прежде, — завоевав возможность его создания, надо еще обеспечить его сохранение. Зомбарт приводит цитаты из ряда авторов эпохи Кольбера, из которых один, Савари (Savary. Le parfait negociant), даже посвятил свой труд Кольберу. Он рисует идеал купца в следующих чертах: знание дела, хороший порядок, трудолюбие, бережливость, деловая солидность. Другой, Этиенн, говорит: "Добрый хозяин проводит свое время в мыслях и заботах о своих делах, не позволяя себе отдаться развлечению охотой и не отвлекаясь попойками, многочисленными знакомствами, пирушками и пр.".

Отец Северо-Американской республики, Веньямин Франклин, оставил мемуары, в которых изложил свой взгляд на добродетельность.

Его идеал хозяйственного человека отличается следующими тринадцатью качествами: умеренностью, молчаливостью, порядком, решимостью, невзыскательностью, прилежанием, прямодушием, справедливостью, самообузданием, чистоплотностью, уравновешенностью, целомудрием и кротостью. Он писал:

"Человек, которому Бог дал богатство и душу, чтобы правильно употреблять это богатство, получил в этом особенное и превосходное знамение милости Его". "Богатство должно путем прилежания и умелости постоянно расти. Никогда не должно оставлять его втуне; всегда должно оно умножать имение своего владельца и повсюду распространять счастье". "Не богатство делает человека счастливым, а его мудрое употребление; и что бы это дало человеку, если бы он добыл все блага света и не был бы честным человеком".

Этот идеал "святой хозяйственности", по выражению Зомбарта, изображали и многие итальянские авторы. Дед Леонардо да Винчи и Веньямин Франклин мыслили одинаково.

По идеалу можно судить о том, что характерно для действительности. По идеалу можно судить и о характере эпохи. Это было время определенности и устойчивости, когда богатство могло расти, благодаря только трудолюбию и умеренности. Но здесь не было широкой предприимчивости. Если хороший крестьянин не истратит всей выручки от проданного урожая, а расширит запашки или приобретет машины или разведет домашний скот, то этого рода предприимчивость укладывается в рамки добродетелей Франклина. Но когда создаются заводы и фабрики, судьба которых зависит от завоевания рынка и от конкуренции, когда от неудачи какого-либо нововведения зависит судьба всего Дела, когда происходящие изменения хозяйственного или политического порядка открывают неожиданные перспективы, тогда предпринимательство выходит из сдерживающих рамок добродетелей, так как оно, как страсть, овладевает людьми, предприимчивыми по характеру. Разжигание предпринимательской страсти происходит тем сильнее, чем ожесточеннее становится конкуренция.

4. Условия деятельности американских предпринимателей эпохи грандиозного развития капитализма потребовали от них не тех свойств, о которых писал патриархальный Франклин. Деятельность и типы этих предпринимателей очень ярко выражают основные свойства предпринимателя вообще, подобно тому, как характерные черты лица яснее видны на увеличенных портретах. Но вместе с тем они отображают особенности эпохи.

Об американских миллиардерах написано немало книг. Некоторые написаны благожелательно и с чувством благоговения перед могущественными богачами, другие — крайне злостно и, видимо, с предубеждением; но и те и другие рисуют тип предпринимателя, более близкого колониальному завоевателю, чем патриархальному накоплению доброго хозяина-собственника.

Наиболее близок был к идеалам Франклина крупный негоциант и банкир Стефен Жирар. Француз по происхождению, он начал свою карьеру корабельным боем, ознакомился во время путешествий с разными странами и, благодаря своей наблюдательности, приобрел знания, которые потом использовал в торговом деле. Он начал торговое дело в Сан-Франциско и, развивая постепенно импорт и экспорт в разные страны, стал коммерсантом мирового масштаба. Многие его начинания оканчивались неудачно, морские перевозки были в начале XIX в. более рискованны, чем теперь, но он не поддавался унынию и дело его росло. Знавшие Жирара отзывались о нем, как о торговом гении. Превосходное знание экономической географии, приобретенное на опыте, знание товаров, рынков, сезонов, климатических условий соединялось с проникновенным пониманием и предвидением международной и внутренней обстановки.

Основав банк, он удачно помещал капиталы в железнодорожное строительство и другие начинания крупного масштаба и создал огромное состояние. Трудился он упорно и настойчиво, целиком отдаваясь делу. Он был замкнут, необщителен, всегда старомоден. До конца своих дней он оставался старомодным, жил поблизости от своих кораблей, в отдаленной части города, и любимым его отдыхом было занятие плодоводством.

Другой крупный богач Джон Астор, эмигрант из Германии, занялся первоначально торговлей мехами и завязал торговые связи с Китаем. Огромное состояние он составил главным образом земельными спекуляциями. Скупив земли в Нью-Йорке, в предвиденьи быстрого развития города, он продавал их потом по высоким ценам. После него осталось наследство в 20 миллионов.

Корнелий Вандербильт, голландского происхождения (Van Derbilt), начал с организации лодочной переправы, а умер, завещав сыну 80 миллионов долларов. Он составил большие средства как пароходовладелец, но вовремя учел, какое значение будет иметь железнодорожное сообщение. Он скупал по дешевке акции плохо работавших дорог, потом объединял их, поднимал их провозоспособность, развивал их работу и в двадцать лет удесятерил свое состояние.

Можно вполне поверить, что не одна только счастливая звезда удачи покровительствовала Вандербильту, что не один только гений предпринимателя, умеющего предвидеть и комбинировать, создавал ему его несметные богатства, но и умение воспользоваться властью денег, когда требовалось купить поддержку власть имущих и заставить замкнуться уста закона.

Джей Кук (Jay Cooke) был способнейшим финансистом. Он широко пользовался прессой для своих видов, чтоб поднять или понизить стоимость акций, и спекулировал на этом. Потерпев колоссальный крах, он не потерялся и, собрав деньги, приобрел серебряные рудники, которые казались многим безнадежным предприятием. Однако он заранее учел возможность оживить это дело, провел к ним железнодорожную ветку и опять нажил крупное состояние. В частной жизни он был религиозным человеком и щедрым благотворителем, заранее учел возможность оживить это дело, провел к ним железнодорожную ветку и опять нажил крупное состояние. В частной жизни он был религиозным человеком и щедрым благотворителем.

О той борьбе, которая происходила между американскими магнатами, повествует нам история Гульда[13]. "Этот приземистый человек, с тихим голосом и ординарной, почти бабьей, наружностью, был в действительности неукротимым завоевателем, который мог одновременно действовать и грабить в различных областях. В избранном им самим способе ведения войны он был в высшей степени разносторо-нен, поразительно одарен в отношении расчетливости, отличаясь большой способностью одновременно следить за невероятным количеством различных запутанных предприятий".

"На линии тихоокеанской и других своих железных дорог Гульд и его компаньон Седж построили телеграфную линию с твердым намерением принудить Вандербильта или к покупке или к продаже. Предприятие "Общества западно-телеграфной сети" стало терпеть от этого настолько серьезный ущерб, что в конце концов, в целях обороны, вынуждено было купить конкурирующую линию Гульда, как говорят, за 10 млн. долларов. Гульд, захватив вырванные таким образом у Вандербильта и его компаньонов деньги, начал большую игру и отобрал у них всю телеграфную сеть. Всякого рода хитростями и спекуляциями на денежной бирже он понизил цены акций Западного Общества и постепенно скупил большинство их. К крайнему удивлению и величайшей досаде Вандербильта, Гульд в 1881 г. оказался хозяином не только в Западном Об-ве, но и в телеграфном Об-ве Американского Союза, которое он сам незадолго до этого продал Вандербильту".

Гульд оставил по себе печальную память своей биржевой спекуляцией. Он разорил множество людей. Наследство его оценено было в 72 млн. Компаньон его Седж, скряга и спекулянт, не отставал от Гульда.

Очень любопытна биография сказочного богача, создателя "стального треста" Эндрью Карнеги. Он родился в 1835 г. в Шотландии. Его отец был ткачом, который в 1848 году переселился в Америку ввиду того, что у него на родине ручной труд вытеснялся машинами. В Питтсбурге он зарабатывал сапожным делом, мать — стиркой на дому. Эндрью в 14 лет был определен в качестве рассыльного в токарную мастерскую, где получал по 3 долл, в неделю. Спустя год он стал телеграфным рассыльным. Потом он изучил телеграфирование и стал телеграфистом. В 1854 г. Томас А. Скотт, бывший тогда главным начальником. Западного участка Пенсильванской железной дороги, взял его к себе на службу в качестве телеграфиста. В следующие 9 лет он сделал большие успехи в зарабатывании денег.

Сам Карнеги отметил этапы своей жизни таким образом: в 1861 г. он начал заниматься железным делом, объединившись с фирмой "Миллер и Смолл", и в 1862 г. занял у Питтсбургского Национального банка 1.500 долл., чтобы вложить их в качестве пая в "Мостовую Компанию Шлуссштейн". В 1863 г. он выстроил в компании еще один завод в Питтсбурге, а в 1867 г. присоединил к нему еще два сталелитейных завода. Так положено было начало стальному тресту, который создал Карнеги.

Эти данные не характеризуют той напряженной деятельности, которую обнаруживал Карнеги, удачно выбрав отрасль промышленности, которая развивалась вместе с железнодорожным делом. Он сумел воспользоваться различными техническими изобретениями, которые дали ему возможность выпускать лучшие стальные изделия и заменить железные рельсы стальными. Он строил новые заводы, рассчитанные на производительность грандиозных масштабов (домна "Люси" довела производство до 800 тонн в день).

Растущее могущество Карнеги обусловливалось не только его доходами, но и смелостью, с которой он действовал, в особенности тем, что он сумел связать интересы крупных капиталистов с осуществлением своих планов. Он устанавливал связи с должностными лицами, от которых зависели заказы.

Он обеспечил себя сырьем, приобретая угольные копи (вертикальное объединение). Он умел организовать и труд с наибольшей выгодой для дела.

Сложные юридические комбинации — организации компаний, договоры и т. д., - все это создавалось им. В то же время он занимался филантропией в исключительных масштабах. Он жертвовал не миллионы, а десятки миллионов. Общая сумма его пожертвований составила до 150 миллионов (на университеты, библиотеки, фонды содействия научным предприятиям).

Карнеги не раз пришлось сталкиваться с другим богачом, деятельность которого развернулась еще шире, Пирпонтом Морганом. Это был жестокий, агрессивный финансист с властным, даже страстным характером и обладал большой силой в своей специальной области — банковском деле. Его характер отличался решимостью и деспотизмом, не признающим препятствий со стороны какого-либо человека или ряда обстоятельств. Его образ действия не отличался кротостью. В его лице богатство соединялось с сильной воинственной личностью, с огромной духовной и физической силой. Он был человеком, умевшим проводить свою волю как при помощи грубой силы, так и доводами разума, умевшим убеждать при помощи доказательств, а если это было необходимо, застращивать силой, приводя в трепет.

П. Морган был сыном банкира. Он обладал богатством, образованием, знал в совершенстве все коммерческие уловки и отличался неукротимой настойчивостью в проведении своих планов. А планы его отличались необычайно широким размахом. Это был гений трестирования. Он подчинял единому управлению железные дороги, банки, угольные копи, так что впоследствии по имени Моргана стали называть "морганизацией" промышленности разного рода комбинированные промышленные тресты, охватывающие предприятия по горизонтальному и вертикальному направлению.

Приблизительно такова же была деятельность Рокфеллера, создателя "Стандард Ойл Компани", предприятия, которое тоже овладело железными дорогами, пароходами и организовало торговлю нефтяными продуктами в мировом масштабе.

Умение привлечь чужие средства для создания грандиозных предприятий характерно для многих предпринимателей и дельцов.

"Спекулянт-миллионер Рошетт сначала был пикколо в железнодорожном ресторане, затем кельнером в кофейне в Мелуне. Затем он приехал в Париж, изучил бухгалтерию и поступил на службу к финансисту-спекулянту Бергеру. Когда Бергер обанкротился, Рошетт откупил его дела за 5 тыс. фр., с приложением машинистки, на которой он женился. Вслед за тем он принялся за грюндерство и в течение каких-нибудь 4 лет учредил 13 акционерных обществ… В общем, он эмитировал ценностей на 60 миллионов" (Штерн, Экон. политика).

Личные свойства упомянутых выше миллионеров различны, но у всех них сказалась та широта размаха и та ненасытность, которые особенно характерны для страны колониального типа с неограниченными возможностями, с неиспользованными богатствами, где все, от начинающих поселенцев до членов правительства, охвачены горячкой обогащения (money making). Все они комбинировали свои деловые планы со спекуляцией, трудолюбие и знание дела — с безжалостным захватом. Это завоеватели, которых нельзя осуждать за предосудительные приемы действий, так как на войне поступают так, как полагается воюющим (à la guerre comme à la guerre), Морган, Карнеги, Рокфеллер вызывали, вероятно, немало проклятий при жизни, как и Наполеон, которого считали чудовищем. Но после их смерти остается большое достижение — доведенная почти до пределов концентрация и координация промышленных и финансовых предприятий, облегчающая организацию хозяйственной жизни, и огромный опыт технического прогресса и хозяйственных достижений.

Предпринимательство этого грандиозного масштаба требовало от предпринимателей не только исключительной напряженности в работе, работы до изнеможения (в силу чего личной жизни у этих людей почти нет), но и способности комбинировать различные свойства: организатора, коммерсанта, калькулятора. В таком деле каждая маленькая прибавка или незначительное в отдельном случае удешевление имеют огромное значение, так как умножаются на большие коэффициенты. Отсюда упорство в борьбе против увеличения заработной платы, так как дело идет о вознаграждении десятков тысяч людей, и стремление воспользоваться всяким возможным способом улучшения дела, удешевления производства, расширения сбыта. Создание и увеличение богатств происходит не только за счет крупных технических усовершенствований, но и с помощью точных подсчетов.

5. Сложность управления предприятием прогрессивно возpастает по мере роста вложенного в него капитала. По словам Гэдли, "есть много людей, способных управлять миллионом долларов, небольшое число способных управлять 10 миллионами и почти нет человека, который справился бы с 50 миллионами. Один только труд централизованного управления налагает на мозги человека, привыкшего к более узкому кругу обязанностей, тяжесть, которую очень немногие оказываются в состоянии вынести". Крупный знаток промышленных объединений в Соед. Штатах, Маршалл, решительно утверждает, что концерн, который может производительно работать в руках "интеллектуального гиганта", подвергается большой опасности в чьих-либо иных руках. Организаторский талант особенно необходим при зарождении нового предприятия.

Отсюда можно сделать вывод о том, насколько трудно ожидать успеха от государственного хозяйства, выдвигающего потребность в руководителях грандиозных государственных предприятий. Что касается моральных свойств, то, подобно завоевателям, пионеры трестирования промышленности и создания миллиардных состояний проявляли часто жесткость характера и бессердечность в отношении к людям. Даже в своей филантропии они были далеки от людей, жертвуя городам, учреждениям, организациям, а не людям. Но после того, как пути к новым формам промышленных предприятий были проложены и выяснились условия жизнеспособности хозяйственных гигантов, новое поколение промышленных магнатов выдвинуло привлекательную фигуру Генри Форда, жизнь и достижения которого, им самим описанные, должны служить руководящим примером и достойным образцом предпринимателя нового типа. "Я не ищу, — говорил он, — обладания богатствами, я стремлюсь к созданию новых, чтоб призвать к коллективной деятельности и улучшить положение возможно большего числа людей. Я не обладаю, а контролирую богатство, которое я собрал, я его хранитель. Мои сотрудники помогли мне его создать. И после того, как им выплачено жалование и их доля прибыли, моя обязанность взять остаток и поместить его в промышленное дело таким образом, чтоб обеспечить работой еще возможно большее количество людей с возможно лучшей оплатой труда".

Односторонние спекулятивные наклонности создают Джонов Ло и Лессепсов, — Байронов среди капиталистических предпринимателей (Зомбарт). Высшее выражение предпринимательского типа воплощается в таких личностях, в которых гениальный полет спекуляции уравновешивается трезвостью расчета: Мейер, Крупп, Сименс.

Таким образом, тип предпринимателя не остается одинаковым. Процесс концентрации, с одной стороны, открыл возможности выявления тех "королей индустрии", магнатов промышленности, в характере которых соединились и выразились с особой подчеркнутостью все свойства типичного предпринимателя, одержимого духом предпринимательства, которое заслоняет у него все остальное: любовь, мораль, эстетику. С другой стороны, он вызвал к жизни новый тип предпринимателя, каковым является директор в тресте, где он распоряжается чужим состоянием, чужой собственностью.

X. Фергюсон, президент "Ньюпорт Ньюшипбильдинг Ко." называет себя рядовым служащим, так как не принадлежит к числу собственников предприятия. Однако дело ведет он. В крупных предприятиях директора только в исключительных случаях обладают их капиталом или сколько-нибудь значительной частью акций. Капиталист отрывается, таким образом, от непосредственного управления, а предпринимателями становятся как будто посторонние предприятию лица.

Но не следует упускать из внимания, что выдвижение служащих на руководящие посты в предприятиях происходит в порядке постепенной подготовки их под руководством основателя дела или, во всяком случае, в кругу предпринимателей. Никакой учебник и никакая наука не заменят этой атмосферы предпринимательской психологии, духом которой проникаются и заражаются будущие руководители дела. Здесь происходит естественный отбор и подготовка не выучкой, а воспитанием в соответствующей среде. Вот почему сохранение класса предпринимателей отвечает народно-хозяйственным потребностям.

В условиях современного хозяйства, когда для управления громадными предприятиями недостаточно интереса в их успехе, но нужно еще специальное умение и даже исключительные способности, вполне возможно, что собственник не обладает этим умением и способностями, а человек, рожденный быть предпринимателем, не обладающий необходимым капиталом, может войти в круг интересующих его дел только в качестве ответственного служащего. Надо при этом иметь в виду возникающие ныне искусственные монополии. Трест поглощает ряд предприятий, лишая их самостоятельности, и часто не дает возможности возникнуть новым.

"Рокфеллер закрыл двери в нефтяные предприятия, "Америкэн Тобакко Ко." — в табачные предприятия, Карнеги — в стальное дело, а после Карнеги пришел Морган, который закрыл ее тройным поворотом ключа. Эти двери уже никогда более не откроются и перед ними будут останавливаться тысячи и тысячи молодых людей для того только, чтоб прочесть над каждой из них надпись: "Вход воспрещен" (Джек Лондон. "Классовая борьба", 1903).

При таких условиях неизбежно складывается новый тип предпринимателя.

Двери открываются для готовых служить и обнаруживающих способности руководить предприятием. Сложность дела вызывает необходимость распределения обязанностей и коллективного обсуждения важнейших вопросов. Организационная или административная часть, техническая часть, финансовое руководство обособляются. Американский экономист Кларк различает три категории участников производительной деятельности: представителя разного рода труда, представителя капитала и, наконец, главы предприятия (manager, chef d'entreprise), который устанавливает правильное соотношение между затратами труда и капитала и определяет размеры производства, в соответствии со спросом. Глава предприятия обдумывает не только то, что он сам должен сделать, но и то, что исполняют другие. Он принимает решения. Он руководствуется при этом опытом и фактическими данными; к его услугам статистика в виде различных кривых, хронометраж, стандарты, чертежи. Но часто решение принимается не по этим данным.

Подобно тому, как полководец принимает иногда неожиданное решение, так и предприниматель поражает своих сотрудников и посторонних решениями, которые нельзя обосновать никакими данными или научным предвидением. Он решает согласно своей интуиции. Если он решает удачно, то это его исключительный природный дар. Он кажется тогда посторонним лицам чародеем.

Человек, обнаруживающий подобные способности, может принять на себя руководство предприятием на основе контракта. Но он становится подлинным предпринимателем там, где по характеру дела, как, напр., в анонимных акционерных обществах или в деле исключительной сложности (трест), управление отделяется от собственности, так как нет единоличного хозяина или необходимо пригласить особо опытного и способного управляющего. В свое время в России при посредстве таких управляющих велось хозяйство землевладельцев, обладавших необозримыми имениями в различных губерниях.

Отсюда еще шаг и перед нами хозяйство, управляемое чиновниками. Тресты легко наводят на мысль о возможности перехода предприятий к государству и возложения управления ими, т. е. предпринимательских функций, на наиболее подходящих лиц, в порядке назначения, а не частно-правового контракта.

Такой вывод, однако, неправилен. Существование в наше время большого количества грандиозных коллективных предприятий, организованных преимущественно по типу акционерных обществ, не доказывает, что предприятия могут успешно управляться чиновниками. Фактически акционерными предприятиями руководят лица, обладающие свойствами предпринимателей иногда даже в большей степени, чем владельцы мелких предприятий. Президентами и менеджерами больших акционерных обществ (картелей, концернов, трестов) являются обычно либо инициаторы их возникновения, т. е. предприниматели чистой крови, либо лица, выдвинувшиеся за время службы в частных предприятиях, прошедшие таким образом лучшую предпринимательскую школу, проникнувшиеся психологией предпринимателей и показавшие способность к предпринимательской деятельности и хорошее знание дела. Личная их заинтересованность выражается не только в обладании некоторым количеством акций, но и в тантьемах или бонусах, которые они получают в зависимости от прибыли. Не чиновники и не просто наемные служащие стоят во главе современных концернов и трестов, а лица, избранные группой заинтересованных и опытных капиталистов из своей среды или из преданных делу людей.

Не исключается, конечно, возможность, что крупные предприятия бюрократизируются и попадают в руки мало подходящих людей, не одаренных свойствами предпринимателей, но в то время, как это составляет исключение в частных предприятиях, где при первых же неудачах поднимается вопрос об обновлении руководящего аппарата, в казенных предприятиях это легко может стать общим правилом.

6. История знает немало примеров, когда энергичные и предприимчивые правители брали на себя организацию предприятий государственного масштаба. Проводились каналы и возводились плотины в Китае, создавалась система орошения в Египте. Густав Ваза в Швеции основывал предприятия и содействовал морской торговле. Кольбер насаждал предприятия во Франции, Фридрих Великий был большим хозяином в Пруссии.

В современных государствах уже прочно установилось применение системы государственного хозяйства по отношению к железным дорогам (иначе в США, Англии и частью во Франции)[14], к почте и к телеграфу (за исключением США). В отдельных государствах существуют и другие государственные предприятия, напр., во Франции Севрское фарфоровое производство, фабрика гобеленов, государственная типография, воды и облатки Виши. В современной Германии национализированы многие виды горной промышленности.

Сходное с государственным хозяйством положение занимает хозяйство муниципальное. Почти все крупные города США приняли на себя снабжение населения электричеством или газом, почти повсеместно города осуществляют снабжение водой, канализацией, очень распространены городские трамваи и автобусы. Муниципальное хозяйство в Японии поставлено очень широко и бюджеты больших городов определяются десятками миллионов. Помимо общераспространенных типов муниципальных предприятий, некоторые города принимают на себя жилищное строительство (Англия), устройство городских рынков, содержание боен, бань, аптек и т. п. Предприятия эти функционируют с различным успехом, но то же самое можно сказать и о частных предприятиях, и они ведь не всегда безупречны.

Никто в наше время не возражает против существования государственных и муниципальных предприятий наряду с частными, но ведь ставится как раз обратно вопрос о том, чтобы предоставить государственному и муниципальному хозяйству возможность поглотить частное. В этой тенденции есть большая опасность.

Известный историк Ростовцев очень подробно описал хозяйство в Египте во времена Птоломеев, когда вся хозяйственная жизнь была подчинена государству. Система эта привела к упадку хозяйства и обнищанию населения. В наше время пример Советского Союза, в течение двадцати с лишним лет не могущего наладить снабжение населения и добившегося некоторых успехов только в области т. н. тяжелой и военной промышленности, но и то с непомерными жертвами и расходами, за счет обнищавшего населения, заставляет относиться с особой осторожностью к проектам огосударствления хозяйства. Этой системе свойственны некоторые органические пороки.

Французский экономист Шарль Жид[15], очень сочувственно относящийся к муниципальным и государственным предприятиям, признает, однако, что эти предприятия легко могут попадать в руки персонажей, поставленных не по хозяйственным, а по политическим соображениям. Предприятиями муниципальными или государственными, — говорит он, — могут быть преимущественно те, которые достигли такой зрелости, что могут функционировать почти автоматически.

Он опасается также возможности, что муниципальные и государственные предприятия будут придавать меньше значения хозяйственным целям, чем политическим.

Но самое важное то, что государственные и муниципальные предприятия ставятся вне конкуренции, что лишает хозяйство одного из важнейших стимулов прогресса.

На государственные и муниципальные предприятия не распространяется закон приспособления и отбора. Они не знают риска, которому подвержены частные предприятия, и руководители их боятся ответственности, а не риска. Можно сказать, что здесь существуют предприятия, но нет предпринимателей.

Вопрос коммерческой выгоды в государственных и общественных предприятиях отходит часто на второй план. Руководители подчинены инструкциям, которые находятся в зависимости от общей политики, а не хозяйственных заданий. Качество и быстрота производства могут значить больше, чем дешевизна, оплата труда производится большей частью вне зависимости от сметы отдельного предприятия. Таким образом, в казенных и общественных предприятиях главное место занимает план, независимый от коммерческого расчета. При составлении плана преимущественное внимание уделяется общественной или, еще шире, государственной пользе, что придает такому плану особую привлекательность. Но, с другой стороны, широта задач и неучастие составителя в коммерческом риске легко сбивает на "прожектерство".

Убытки не страшны, они покрываются из общественных средств, цены устанавливаются произвольно и могут быть или обязательными, как налоги, или намеренно низкими, не соответствующими затратам. Вот почему говорить о предпринимателях правильно лишь применительно к условиям частно-правового хозяйства.

Государство и муниципалитеты ведут более успешно те предприятия, которые уже приобрели стандартный тип: железную дорогу, телеграф, почту, электричество, трамвай, водопровод, телефон. Эти предприятия общеполезного характера не страдают от монополии, поскольку способы их организации и эксплуатации уже приобрели типовой характер. Но еще не было примера, чтоб государство успешно справлялось с делом снабжения населения предметами потребления. Государственные предприятия не только не увеличивают разнообразия потребительских ценностей, но, наоборот, стремятся к упрощению производства и вытесняют из обихода множество предметов потребления. Тенденция государственного хозяйства подогнать все и вся под "казенный образец" — одинаковое жилище, одинаковая обстановка, одежда, питание, подобно тому, как однотипны вагоны, меню в вагонах-ресторанах, форма служащих. Это проистекает из неизбежной централизации, которая исключает приспособление к новым вкусам и риск нововведений. Всякие отклонения от готовых образцов чрезмерно усложняют отчетность, контроль, расчеты.

Даже кооперативы и те, как показал опыт, не выходят из рамок распределителей продуктов и изделий установившихся типов, и они не создают сами новых видов потребления и не проявляют хозяйственной инициативы, связанной с риском.

Таким образом, государство и общественные предприятия могут только идти следом за частной инициативой, используя не только ее опыт и достижения, но часто и персонал. Частное предпринимательство выдвигает хозяйственный авангард и отряды разведчиков, оно же идет в атаку, занимая новые позиции; государство, в свою очередь, как тяжелая артиллерия, выполняет свои задачи, и заменить друг друга они не могут.

Итак, типы предпринимателей в историческом процессе изменялись и соответствующим образом изменялась психология предпринимателя.

Меняется прежде всего масштаб хозяйства и, соответственно, характер предприимчивости. Предприниматель в пределах своего строго ограниченного хозяйства и предприниматель-купец или капиталист, легко перебрасывающий свою деятельность в пространстве и расширяющий предметы своей деятельности, отличаются один от другого. Предприниматель, основывающий теперь успех на выгодном договоре, отличается от предпринимателя, пользующегося трудом семьи или даже рабов.

Меняются задачи предпринимательства. Уже в середине XIX века создаются положения, когда предприниматель работает для хозяйства (настоятель монастыря), выходя за пределы личных интересов.

В наше время мы часто видим таких предпринимателей в акционерных компаниях и трестах, которые осуществляют задачи широкого и нередко общенародного значения.

Расширение исторического кругозора дает возможность установить, что разнообразие типов предпринимателя известно очень древним временам, но каждая эпоха видоизменяет условия выявления предпринимательства и придает некоторое своеобразие господствующему типу предпринимателя. Наше время благоприятствует предпринимательству широкого масштаба, облагороженному сознанием национального значения и хозяйственных выгод предпринимательской деятельности.

ГЛАВА 4 Удачливые предприниматели в русском прошлом

Предыдущий очерк, характеризующий смену различных типов предпринимателя в связи с изменением экономических условий, можно было бы дополнить интереснейшими и поучительными очерками об истории предпринимательства в различных странах. Но это потребовало бы специального исследования и в настоящей книге помещается краткий исторический обзор предпринимательства только в одной России. Такое исключение объясняется тем, что там именно произошли наибольшие экономические потрясения.

Предприниматель, в отличие от дворянина и воеводы, считался в России гражданином второго сорта. Воззрения верхов распространялись и в низах. Сами предприниматели не проникались сознанием общественного значения своих трудов. При таком воспитании народных масс неудивительно, что политическая революция вызвала там жестокий переворот и экономического строя.

Уже прошло почти четверть века со дня революции и русский народ, благодаря "хозяйству без предпринимателя", несмотря на огромные природные богатства страны, голодает, раздет и молит о помощи у своих родных и близких, проживающих за границей, где нет социалистического рая, но где свободное предпринимательство обогащает народное хозяйство.

Насаждение коммунизма в России истребило не только крупных предпринимателей, оно приостановило предпринимательскую деятельность миллионов мелких и средних хозяев, которые, как покажет дальнейшее, вносили в русское хозяйство живое творчество и кипучую энергию.

Русский народ, несомненно, обладает предприимчивостью. Новгородская торговля "из варяг в греки" и история колонизации севера Европейской России и огромных пространств Азиатской России, связанной с преодолением самых разнообразных трудностей, служат достаточным доказательством этой предприимчивости.

Не сразу появились на Руси знатные "гости", те богатеи-купцы, которыми так славны были Москва и приволжские города. Несомненно, что русская предприимчивость постепенно находила свое выражение и в области торговли, и в области промышленности, не сами же собой возникали в России огромные фабрики и заводы. Но историю этих предприятий не всегда легко восстановить. Тем ценнее те частичные данные, которыми мы можем располагать теперь[16]. Данные эти свидетельствуют о том, что многие из удачливых предпринимателей выходили из дворянского класса.

Так, например, сохранилось предание о жившем в XVIII в. саратовском помещике Колокольцеве, который разрабатывал вольнонаемным трудом степи около Иргиза. Занимаясь этим, он стал так богат, что его заподозрили в подделке ассигнаций и разбое.

Занятие торговлей и промыслами рассматривалось как дело, не подходящее для дворянского класса. В "Наказе" имп. Екатерины II по этому поводу говорилось: "Противно существу торговли, чтобы дворянство в самодержавном государстве оную делало, и противно существу самодержавного правления, чтобы дворянство в оном торговлю производило". В этих строках "Наказа" сказывались и предрассудки феодального дворянства, проникшие к нам с Запада, и стремление держать высшее сословие в возможно большей зависимости от верховной власти.

Но удержать предприимчивых и хозяйственных людей от соблазна открыть фабрики было нелегко, и многие дворяне не отставали в этом отношении от купцов. Это видно из заявления некоторых депутатов, собравшихся в 1767 г. в Москве для составления нового "Уложения", которые говорили: "Фабриканты из купечества накупили великие деревни не только поблизости к фабрикам, но и в отдаленных местах и пользуются, яко сущие дворяне, не принадлежащими им преимуществами, а дворяне содержат у себя немалые фабрики, что кажется и совсем к дворянству и купечеству не принадлежащее".

О разнообразии лиц, занимавшихся промышленной деятельностью, можно судить по следующим фактам. Один из замечательных сибирских богачей, Михаил Сибиряков, который жил в Нерчинске в 1774 г., выстроил там сереброплавильный завод, употребив на него 50.000 р., по тому времени сумму колоссальную. В распоряжении Сибирякова бывало иной год до 600.000 пудов руды и он слыл самым богатым человеком в Сибири. В районе реки Оки муромские посадские люди Железняков и братья Мездряковы открыли железную руду и устроили завод на реке Скаводи. Дела их шли очень хорошо до тех пор, пока завод их не был разграблен и разорен шайкой разбойников.

Около тех же мест построили затем завод Баташевы, а князь Репнин не в дальнем от них соседстве устроил железный завод на р. Ерешме, купленный впоследствии Баташевыми, которые стали очень крупными промышленниками, им принадлежал с десяток заводов.

В имении графа Головина в Нижегородской губернии в начале XIX в. была большая паровая мельница, что в ту пору считалось чрезвычайной редкостью, почти чудом. Сотрудник Петра Великого, граф Толстой вместе с Шафировым, еврееем, получившим потом баронский титул,[17] открыли парчовые и шелковые фабрики. Они приискали хороших мастеров и отлично вели свое дело. Они не принимали участия в звериных и рыбных промыслах. К ним пристал князь Меньшиков, который внес разлад и ссоры, закончившиеся закрытием дела.

Граф Румянцев устроил в имении писчебумажную фабрику, суконную и завод для приготовления сыра по английским образцам. Кроме того, он в своих имениях разводил мериносов и крымских овец. В XVII в. архангельский купец Соловьев открыл в Амстердаме банкирский дом. Не эти, однако, случайные и разрозненные предприятия составляют исторические памятники русской предприимчивости. Они не сохраняются в памяти потомства, но зато никогда не будут забыты грандиозного масштаба предприятия, основанные Строгановыми и Демидовыми.

Начальные известия о богатстве Строгановых[18] выходили из первой половины XV в., когда один из их предков, вышедших из среды предприимчивых граждан древнего Новгорода, выкупил за свой счет из казанского плена великого князя Василия Темного. Задолго до Ивана Грозного Строгановы владели обширными землями в Новгородском и Пермском краях. Около 1498 г. Лука Строганов поселился в Соль-Вычегодске, а внук его устроил в 1515 г. сольные варницы на Вычегде. Он первый открыл торговлю на берегах пустынной Оби и умножил свои богатства успешной торговлей. Богатство Аники Строганова пошло от торга с самоедами в низовьях Оби. В XVI веке Строгановы отправляли за границу меха, пригласив для этого торгового агента Брюнеля. В дальнейшем предприятия Строгановых росли параллельно с завоеванием Сибири, в котором немалую роль сыграла и их предприимчивость. Они выпросили потом у царя Ивана Васильевича Грозного дозволение рубить лес в диких местах Сибири, распахивать землю, ставить дворы и заселять новые земли, заводить сольные варницы, плавить железо, приискивать медную и свинцовую руду, а также и горючую серу. Это была целая программа, свидетельствовавшая об огромном размахе предпринимательской деятельности Строгановых. "Все без исключения естественные богатства северного края от Камы до Оби входили в их деловой оборот и давали им ценные товары для торга в Московском государстве и за границей" (Платонов).

При Петре Великом калужский мещанин Гончаров (прадед Натальи Гончаровой, жены Пушкина) начал разживаться с мелкого торга, потом перешел к обширной торговле, затем создал фабрику писчей бумаги и фабрику парусных полотен и, наконец, несколько железных заводов в Калужской губернии. Здесь примечательно непрерывное расширение деятельности, какая-то природная ненасытность людей, одаренных способностью создавать предприятия.

Ко временам Петра Великого относится начало богатства многих именитых русских купцов. Тулиновы и Горденины создали крупные суконные производства, Мальцевы — горные промыслы, Курочкин в Астрахани — обширную торговлю с Казанью и Персией. Осколков в Архангельске — сальный моржевый и звериный промысел. Но никто из них не создал такого несметного состояния, как фамилия Демидовых.

Родоначальник этой семьи Демид Григорьевич, по прозванию Антуфьев, был кузнецом или молотобойцем при тульском оружейном заводе. Известен рассказ о встрече его сына Никиты с Петром Великим, которому он изготовлял алебарды не хуже заграничных образцов, а потом ружья. Поощренный Петром Великим, который отвел кузнецу земли для добычи руды и заготовки угля, Никита Демидов построил большой оружейный завод, который потом еще более расширился. В 1702 г. Демидов получил верхотурские заводы на Урале и право разработки руды на р. Тагиле и у Магнитной горы. С этого времени деятельность Демидовых все более разрастается. Сын Никиты Демидова, Акинфий Никитич оказался не менее способным промышленником и хозяином, чем его отец. Он восстановил судоходный путь по р. Чусовой, открытый за 120 лет до того Ермаком Тимофеевичем, устроил и другие хорошие пути сообщения в глухих местах и широко развил горнозаводское дело на Урале. Им были устроены заводы Шуралинский, Вынговский, Нижнетагильский, Шайтанский, Черносточенский, Уткинский, Суксунский и Ревдинский. Он посылал доверенных людей за Иртыш, где были открыты следы древних горных работ, т. н. "Чудские копи", где обнаружились богатые запасы медной руды и вскоре были основаны Колывано-Воскресенские заводы. В 1730 г. Демидов вывел с Урала к реке Барнаулке своих людей и устроил при ней Барнаульский завод. Ему же обязаны открытием знаменитые алтайские рудники. Сын Акинфия, Никита Демидов добывал также порфир и гранит.

Интересно также отметить, что Акинфий Демидов, открыв в 1720 году на р. Тагиле месторождение асбеста или горного льна, собственными опытами дошел до его обработки, которая была известна в древности, но потом позабыта. Он стал изготовлять из асбеста полотно. Из асбеста долго сучили нитки, выделывали перчатки, ткали полотна, приготовляли кошельки, шнуры. Впоследствии эта выработка была опять оставлена.

Богатство Демидова достигло сказочных размеров и сохранялось долго, т. к. в числе дальнейших потомков нашлись некоторые, которые продолжали искусно управлять и улучшать заводы, применяя все новые усовершенствования.

В связи с деятельностью и предприятиями Демидовых возникло еще несколько других крупных промышленных хозяйств и состояний. Так, например, купец Владимиров, работавший при Демидовых, впоследствии при Екатерине II был единственным сахарным заводчиком в России и вел кроме того очень разнообразные виды торговли. Два брата Твердышевы в компании с Мясниковым задумали, по примеру Никиты Демидова, искать счастья в рудных промыслах. Они отправились в Оренбургский край, тогда еще совершенно пустынный, открыли там в разных местах на западном склоне край, тогда еще совершенно пустынный, открыли там в разных местах на западном склоне край, тогда еще совершенно пустынный, открыли там в разных местах на западном склоне Уральских гор богатую железную и медную руду и с 1742 по 1762 гг. устроили там ряд железных и медных заводов.

В царствование Анны Иоанновны простой ямщик Максим Походяшин случайно наткнулся в Верхотурье на залежи медной руды. Он сделал заявку и передал право разработки в другие руки, сам же основал в Тюмени, Екатеринбурге, Ирбите и около Тагильского завода пять винокуренных заводов. В то же время он отыскивал новые прииски медной жильной руды, в 1758 г. он основал Петропавловский, в 1760 г. — Николае-Павдинский, а в 1768 г. Богословский заводы.

Из предприятий более позднего времени отметим фирму Сапожниковых. Начали они с эксплуатации рыбных промыслов на Каспийском море, пожалованных кн. Куракину императором Павлом I. Но кроме рыбного промысла они стали вести обширную хлебную торговлю. Ими было открыто 13 коммерческих контор в разных пунктах России и их хлебная торговля достигла огромных масштабов. Кроме того они скупали у персиян шелка и чернильные орешки, а также занимались промышленностью земледельческой, мукомольной, мыловаренной, салотопенной, шерстяной и кожевенной. Они занимались также разработкой золотых приисков.

Насколько велики были их обороты, можно судить по тому, что одних рыбных продуктов покупалось ими ежегодно до 500.000 пудов.

Такого же размаха были предприятия дома Поповых. В половине XVIII в. в Верхотурье (Пермской губ.) купец Яков Попов вел обширную торговлю фабричными, заводскими и ремесленными изделиями в приуральском и прикамском районах, а также в Сибири. Внуки его распространили торговлю своего дома и завязали торговые сношения с Кяхтой, Кульджою, Чугучаком и Средней Азией. Они проложили, таким образом, пути к проникновению русского влияния в Монголию, западный Китай и Туркестан. Они вели меновую торговлю в Бухаресте, Ташкенте и Коканде.

Поповы не ограничивались торговой деятельностью. Они отыскали месторождение руды в киргизских степях, где потом стали хозяевами исключительных по богатству серебро-свинцовых и медных рудников.

Большие торговые предприятия и торговый капитализм в России — явление глубокой старины и естественный спутник мелкого кустарного и ремесленного производства. Иностранцы, посещавшие Россию в XVI и XVII вв., сообщают свои впечатления о необычайном развитии торговли в Москве. Так, например, Кальбургер писал: "Все жители Москвы, начиная от знатнейших и до последних, любят торговлю; в Москве более лавок, чем в Амстердаме или даже в ином государстве. Более всего замечательно и похвально в Москве то, что для каждого рода товаров, от самых лучших до худших, есть особые улицы и рынки. Торгующие шелком имеют свои особые ряды, как равно и продающие пряные коренья, лак, шапочники, оловянщики, медники, скорняки, сапожники и пр."[19].

Для лиц, знающих торговлю в восточных странах, это очень знакомая картина. Такое развитие торговли естественно там, где еще нет крупной промышленности, где ничтожно количество городов. Оттого так легко развивалась торговля в Сибири и так легко росли там огромные торговые капиталы. Но из среды крупных торговцев вышли и наиболее видные промышленники. Предприимчивость переходила, как мы видели на приведенных выше примерах, в новые формы: купцы стали создавать всевозможные промышленные предприятия. Как только образовался контингент обученных фабричных рабочих, развитие фабрично-заводской промышленности пошло чрезвычайно быстро. За 34 года царствования Екатерины II прибавилось более 2 тысяч новых фабрик и заводов — более чем вдвое против того числа, которое Екатерина II застала при вступлении на престол, а между тем предприниматели пользовались в это время гораздо меньшей поддержкой, чем в предыдущие царствования.

В XIX в. к дворянским и купеческим фабрикам стали присоединяться еще крестьянские. Основатель известной фирмы Савва Морозов был простым ткачем и крепостным крестьянином помещика Рюмина. В 1797 г. он устроил небольшую фабрику шелковых лент, затем более крупную — нанки и шелковых материй в местечке Зуево. В 1820 г. он выкупился на волю со своей семьей (за 17.000 руб.) и записался в купечество и стал одним из крупнейших фабрикантов России. Все ивановские фабриканты (многие из которых стали миллионерами) вышли из крестьян, крепостных Шереметьева. Крестьяне Владимирской губернии, особенно Шуйского уезда, оказались вообще удачливыми промышленниками. Такое же явление наблюдалось в Московской губернии. Громадные механические заведения Горской волости Коломенского уезда ведут свое начало от кустарной избы… Шерстяная фабрика Егорова в Клинском уезде в 30-х годах XIX в. представляла собой небольшую светелку, в которой владелец ее работал за станком наравне с другими ткачами. Основатель одной из крупнейших шелковых фабрик Кондрашев был крепостным Бибикова, работавшим на шелковой фабрике Лазарева в Москве. Он скоро стал крупным фабрикантом, но, несмотря на это, оставался крепостным вплоть до 1861 года.

История села Павлово и Ворсма в Нижегородской губернии связана с именами Завьялова, Калякина, Горшкова, создавшими стальнослесарные заведения для выделки всевозможных ножей, кинжалов, бритв, ножниц, замков.

Возникновение фабрик в деревнях и создание их крепостными самоучками — явление чрезвычайно поучительное. Уже в царствование Екатерины II горожане жаловались, что крестьяне скупают по деревням большими партиями холст и отправляют его для продажи в большие города, что "ныне крестьяне имеют у себя солодовни, также масляные и кожевенные заводы и что многие крестьяне из покупного железа куют при своих домах гвозди и, по многому числу у своей братии скупая, отвозят в С.-Петербург и Москву… Шуйское купечество сообщало, что и в селах, и в деревнях заводы немалые заведены, а именно: юфотные, сальные, скорняжные, выбойчатые, свечные и платочные, с которых заводов товары свои продают в тех селах и деревнях, а другие под неизвестными именами отвозят к портам в Малую Россию, в Сибирь…".

Все это показывает, как велика была предприимчивость русских крестьян. Обучаясь новым приемам производства на первых фабриках, они перенимали там технику и вносили в свое кустарное дело, а потом развивали свои кустарные производства и превращали их в новые фабрики. Свобода предприимчивости поощряла к наиболее полному использованию труда и способностей. Крестьянин прошлого времени не только плел рогожи, сита, решета, лапти, выделывал колеса, дуги, сани, деревянную посуду, т. е. то, что нужно для крестьянского быта, но и тянул проволоку, выделывал висячие замки, ножницы, ножи, сабли, ружья, топоры и т. п., обогащая эти трудом себя и снабжая необходимыми предметами города[20]. Такого же типа предприимчивые крестьяне перебирались сначала самовольно на новые места, а потом при содействии властей — на отводившиеся им переселенческие участки, и спустя несколько лет создавали зажиточные хозяйства в Сибири и степном крае.

После отмены крепостного права предприятия, возникшие в дорег форменных условиях, не сразу приспособились к новым условиям. Многие из них серьезно переболели. Некоторые из вновь возникших предприятий оказались в более благоприятном положении, этим объясняется отчасти то, что Урал уступил свое первенство югу России. Южно-русская железоделательная промышленность стала развиваться особенно быстро с 1887 г. До этого года на юге России работало только 2 железоделательных завода — Юза и Пастухова. В 1889 г. было уже 17 больших чугуно-плавильных заводов с 29 действующими домнами и с 12 вновь строящимися. Некоторые из заводов были по тому времени чудовищно велики. За 13 лет выплавка чугуна в России увеличилась почти в пять раз. Развитию промышленности содействовали железнодорожное строительство и новые формы кредита. Барыши некоторых предприятий достигали 100 % в год, 20 % дивиденда не представляли ничего исключительного для акционерных предприятий.

В новой обстановке появились и новые типы предпринимателей. В Россию устремились иностранные капиталисты, которые стали прививать новые приемы предпринимательства.

Так, напр., в Москве немецкий выходец Л. Кноп открыл контору, через посредство которой можно было выписывать из Англии оборудование и мастеров для различных предприятий. Контора Кнопа входила сама акционером в большинство из предприятий, создавшихся при ее участии. Почти все хлопчато-бумажные фабрики центрального промышленного района России были выстроены таким образом, но фирма Кноп имела и свои собственные предприятия, в том числе первую в России по технической высоте и размеру производства Кренгольмскую мануфактуру около Нарвы. Там работало более 400.000 веретен.

Англичанин Юз стал во главе железоделательной промышленности южного района. По примеру этих иностранцев и русские предприниматели стали входить акционерами в разнообразные предприятия, стараясь объединить их таким образом под своей властью. Так, напр., Дервиз и Мамонтов, обороты которых выражались в десятках миллионов, принимали участие в самых разнообразных предприятиях, преимущественно железнодорожных и машиностроительных[21].

В начале XX в. русский капитализм становился передовым как по техническим усовершенствованиям, так и по организационным формам. При этом происходила и эмансипация от иностранного руководства и иностранного капитала.

Перед Великой войной и революцией в России существовали уже грандиозные концерны, основанные русскими предпринимателями и на русские капиталы[22].

Так, напр., Данишевский объединил в своих руках под фирмой "Беломорско-Балтийское Общество П. и П. Данишевские" почти все главные отрасли промышленности на севере России. Эта фирма, первоначально занимавшаяся добычей, скупкой, продажей и вывозом леса и продуктов лесной перегонки на севере России, приобрела крупное рыбопромышленное предприятие на Мурмане, основала "Североокеанское пароходное общество" и учредила "Европейский северный банк".

"Русский Торговый и Транспортный Банк" объединил в качестве Holding Со. различного рода транспортные, страховые и пароходные общества. В этом концерне состояло 18 различных предприятий. В целях удешевления транспортных операций он объединял управление пароходствами, обслуживавшими сообщение между Каспием и Балтийским морем, т. е. Мариинскую систему каналов и Волгу. В его распоряжении было свыше 300 пароходств и 500 барж, 22 плавучих элеватора для погрузки зерна, несколько паровых кранов для погрузки руд, три судостроительных завода (на Волге, на Каспии и на Черном море). В различных городах России эта компания имела в совокупности 400 агентурных контор, она строила подъездные ветки, приобрела собственные угольные копи в Донецком бассейне и включила в свой состав 10 обществ, занимавшихся страховыми операциями.

Самым грандиозным был, пожалуй, концерн товарищества И. Стахеев и Ко., включивший в район своей деятельности Сибирь, Дальний Восток и Среднюю Азию. Доход этого предприятия за 1917 г. составил 15 миллионов рублей. Оно вело крупную хлебную торговлю, разработку горных богатств, постройку железных дорог, создавало разнообразные промышленные предприятия в Туркестане. Концерн И. Стахеев и Ко. широко пользовался кредитом банков, участником которых сам состоял. Так, напр., по инициативе П. П. Батолина, вышедшего из крестьянской среды и начавшего со службы мальчиком при магазине, а потом одного из выдающихся компаньонов фирмы, был создан Бухарский Банк, куда поместили свои огромные средства эмир Бухарский и его приближенные, и на эти средства Стахеевский концерн осуществлял большую предпринимательскую программу. Обладая акциями банков на 110 млн., концерн пользовался кредитом в них на 220 млн. (баланс 1917 г.). Особенностью этого концерна было то, что он стремился объединить не только разного рода предприятия, связывая их общей программой работы, но и лучших специалистов, инженеров, экономистов и юристов, чтоб создать у себя трест капиталов и трест мозга.

Оглядываясь на это русское прошлое, мы смело можем утверждать, что, не будь революции 1917 г., предпринимательство в России пошло бы гигантскими шагами по пути насаждения крупного и передового капитализма и пробудило бы все производительные и творческие силы страны, не прибегая к тем насилиям, которые создал коммунистический режим. Трудно утверждать, что дало бы это России в политическом отношении, но то, что система свободного предпринимательства лучше сохранила бы культурные силы русского народа, что она создала бы крупную промышленность и улучшила бы материальное благополучие широких масс населения, это не может вызывать сомнений.

ГЛАВА 5 Мотивы предпринимательства

Возможно ли говорить о психологии предпринимателя как о совокупности каких-то постоянных отличительных свойств, общих всем предпринимателям? Есть ли что-либо общее, одинаково свойственное как мелким землевладельцам, решившим разводить кроликов, так и директорам трестов, как оптовым торговцам, так и создателям крупных промышленных предприятий?

Формы и виды хозяйственных предприятий разнообразны, но все они дополняют одно другое и создают одно целое — экономическую жизнь народа. Одни предприятия обслуживают другие, существование одних вызывает появление других.

Не задаваясь целью дать исчерпывающий перечень предприятий, мы назовем здесь некоторые только для того, чтоб подчеркнуть, что при всем их разнообразии они связаны одно с другим. Наряду с крупными фабриками и заводами и обслуживающими их банками, страховыми обществами и транспортными предприятиями, достаточно упомянуть справочные конторы всякого рода, выставки, бюро для найма прислуг, рекламные агентуры, издательства, художественные типографии, профессиональные школы, санатории и больницы, места увеселения, бани, парикмахерские и т. п.

Велико разнообразие предприятий, а потому велико и разнообразие мотивов предпринимательства.

Предприниматель-фермер, решающийся применить новый вид удобрения, завести сельскохозяйственные машины или разводить кур для продажи в городе, далеко стоит от создателя крупного концерна, но у них есть общие черты.

Мелких предприятий великое множество. Они незаметны, но они необходимы. Обычно они проводят в жизнь то, что уже удалось какому-нибудь одному новатору. Но часто от них исходят различные незаметные, но важные нововведения, хозяйственное значение которых очень велико вследствие широты и множественности применения. Вот почему так велико значение мелкой собственности. Мотивы мелких предприятий обычно однообразны и просты. Они составляют минимальный состав предпринимательской психологии. Мотивы же создателей грандиозных предприятий значительно сложнее и часто непонятны окружающим.

Склонность к извлечению выгод из новой хозяйственной комбинации — это минимальный состав предпринимательской психологии. Ее достаточно для предпринимательства небольшого масштаба.

Максимальное выражение предпринимательской психологии — это ненасытная склонность организовывать, развивать предприятия, неограниченно расширять область деятельности, устранять соперников, господствовать.

История германского концерна электрической промышленности А. Е. G., созданного Эмилем Ратенау, может служить характерным примером такой неутомимой предпринимательской энергии. Создав в 1882 г. объединение предприятий, эксплуатировавших на началах монополии Эдиссоновские лампочки накаливания, Ратенау уже в 1884 г. переходит к созданию своих заводов и с 1890 г. начинает приобретать предприятия (трамваи, дороги), которые обеспечивали спрос на продукцию его заводов. В 1895 г. он открывает Банк для финансирования электрических предприятий, распространяя через его посредство свое влияние на все страны, создавая одновременно себе клиентуру и сооружая все, что только связано с потреблением электрических лампочек и электрического оборудования (железнодорожные сигналы, телеграфные и телефонные аппараты, кабели и т. д.). Первоначально составлявший несколько миллионов собственный капитал Всеобщей Компании Электричества (А. Е. G.) превысил уже давно полтора миллиарда, а подчинила она своему влиянию около двух тысяч разных предприятий, в совокупности представляющих интересы на сумму около 20 миллиардов марок. Создатель концерна уже умер, нет и его сына (Вальтер Ратенау, бывший германский министр и выдающийся писатель, сторонник организованного хозяйства, был убит только за то, что он еврей), но предприятие оказалось прочно сколоченным, создатель его обнаружил крупный предпринимательский талант и оставил после себя памятник, превосходящий все, что может соорудить благодарное потомство.

Сохранился рассказ о Якове Фуггере, знаменитом богаче XIII в., который своему другу, удалившемуся на покой и советовавшему и Фуггеру предоставить дело наживы другим, неизменно отвечал, что это было бы малодушно, что он настроен иначе и что он желает наживать, пока может.

В автобиографии Генри Форда мы имеем свидетельство самого автомобильного короля, с каким упорством он работает и борется со всеми затруднениями, стараясь, чтобы его дело не отстало от запросов жизни, а, наоборот, расширялось (сельхоз. машины, аэропланы), хотя лично ему это вовсе не нужно. Откуда же эта неутомимость и ненасытность, напоминающая завоевательную жадность Александра Македонского, Цезаря, Наполеона?

Мотивы предпринимательской деятельности не исчерпываются стремлением к личной наживе. Мы видели уже, что предпринимательство может быть направлено; к выгоде страны, народа, города, благотворительного учреждения.

Конечно, рядовой предприниматель руководствуется соображениями выгоды. Невыгодное предприятие — это скверная забава, это война, оканчивающаяся поражением, изобретение, оказывающееся ненужным, словом, нечто противоречащее самому себе. Но когда удачный предприниматель неустанно стремится все к новому и новому приобретению, когда это становится главной целью всей его деятельности и всей жизни, то тут уже нельзя говорить о личной цели. Он такой же одержимый, как ученый, погруженный в свои исследования до конца дней, иссохший в кабинете, забывший о личной жизни, это изобретатель типа Эдиссона, который на смертном одре продолжает думать о последнем опыте и оживает на момент, когда ему говорят о признаках удачи незаконченного изобретения.

Современной психологии хорошо известно это явление. Основным двигателем человеческого поведения признаются в настоящее время эмоции. Когда какая-либо эмоция овладевает человеком, он целиком или, как теперь говорят, весь его психо-физический аппарат (body machinery) подчиняется этой эмоции. Так, напр., эмоция голода вытесняет всякие другие мысли, кроме мысли о пище, преодолевает все интересы, направляет активность человека в сторону добывания пищи, повышает все восприятия (слух, обоняние), относящиеся к питанию. Эмоция охоты преодолевает голод, повышает энергию, обостряет зрение, слух. Все виды творчества (литературного, научного и др.) захватывают человека целиком.

Предпринимательство — тоже эмоция. Мысли предпринимателя сосредоточены на его деле. Он планирует, исчисляет, оценивает шансы. В литературе есть несколько жизненных изображений предпринимателя: у Келлермана в романе "Туннель", у Мопассана в романе "Монт-Ориоль"; у Джека Лондона.

Чтобы понять направление мысли предпринимателя, пошлите его путешествовать одновременно с писателем и заставьте потом каждого рассказать о его путешествии. Один будет говорить вам о том, что можно купить или продать в Сингапуре, на Цейлоне или на Суматре, другой будет рассказывать о пальмовых рощах, о сказочном парке в Кэнди, о фруктовых базарах и своеобразных людях. Начните разговор о войне и вы увидите, что предпринимателя заинтересуют вопросы, как изменится экономически конъюнктура, военного человека — стратегические возможности, а журналиста — темы, которые могут заинтересовать читателя. Соответственно образу мыслей определяется и направление деятельности.

Эмоции усиливаются под влиянием дразнения. Аппетит можно повысить, раздражая его видом и запахом блюд, привлекательностью (аппетитностью) их, способом подачи и т. д., но аппетит связан с физическими потребностями, у него есть границы, через которые не может перейти даже гурман. Что же касается такой деятельности, как деятельность предпринимателя, зависящей от прилива творчества и овладевающей человеком, то она может остановиться лишь физическим истощением. Ученый, изобретатель, поэт, предприниматель, музыкант, художник — люди различного типа, так как ими управляют различные эмоции, но у них есть и сходство, заключающееся в том, что если владеющая ими эмоция достигает той напряженности, когда она становится доминантой, т. е. начинает господствовать над всеми другими, то этот человек не может жить без того, чтобы не обращаться к своему делу, и его характер приспосабливается к роду его деятельности. Поэтому писатель не останавливается, когда уже создал себе имя и успех, и предприниматель не бросит своего дела, когда уже владеет огромными средствами. "Он работает неустанно, так как иначе он не может и живет он не для того, чтобы пользоваться и наслаждаться приобретенным" (Шумпетер). Есть много свидетельств о безразличном отношении предпринимателей к окружающей их роскоши и о чрезвычайной умеренности их личных потребностей. Повышение доходности является для них только показателем успеха, роскошь является у них часто только проявлением свойственного им вообще спортивного соревнования и стремления побить рекорд: отсюда яхта Моргана "Корсар", символически изображающая его хищнический характер экономического завоевателя, или яхта Карнеги, обошедшаяся полмиллиона долларов, рекламировавшая богатство хозяина. Сознание превосходства и социального могущества, положение короля промышленности, магната, которое занимают такие люди, как Шнейдер, Ратенау, Стиннес, Левер, Мицуй, подстегивает, подстрекает к новым предприятиям, к новым успехам и завоеваниям. Если, следовательно, пробужден дух предприимчивости, то его можно и надо поддерживать и развивать не одними только материальными выгодами, но и удовлетворением честолюбия[23].

Зомбарт отмечал, что "буржуа" любит деньги и боится трат. Он большей частью скуп. Буржуа не увлекается женщинами, любовь его не пылка, он принимает ее, как вкусный обед. Люди, которые отдаются чувству любви, расточительны, они не годны для функций хозяина-предпринимателя. Если предприниматель отдается постороннему влечению, он ослабляет свое предпринимательское напряжение. Если он, наоборот, целиком отдается своему делу, то мысль его, неустанно работая, создает все новые комбинации, подсказывая ему те выходы и возможности, которые так поражают посторонних неожиданностью и гениальностью.

Очень яркий тип предпринимателя, с присущими ему свойствами всецело отдаваться задуманному делу, настойчивостью, способностью использовать всех подходящих людей, всех увлечь своими планами и в то же время покорить, подчинить своему управлению, увлечься всей этой сложной деятельностью до самозабвения, не замечая семьи, не зная усталости, — этот тип живо изображен Мопассаном в роман "Монт-Ориоль". Автор вложил в уста своего героя характерные слова, правильно отражающие психологию предпринимателя большого масштаба:

"— Слушайте, вы все не имеете понятия о том, как интересно вести дела, не дела купцов или коммерсантов, а большие дела, наши дела. Для того, кто понимает их как следует, это заключает в себе все то, что всегда составляло жизнь людей, это в одно и то же время и политика, и война, и дипломатия — и все, все. Надо постоянно искать, находить, выдумывать, все понимать, все предвидеть, все соображать, быть смелым. Великие сражения дают и выигрывают теперь деньгами. И я сражаюсь, черт возьми".

"Взгляните на эту бедную деревушку, — я сделаю из нее город, большой, светлый город, кишащий людьми, полный отелей с подъемными машинами, лакеями, экипажами, с толпой богачей". "В нашем деле надо уметь управлять людьми, увлекать и покорять их".

Сила предпринимательского творчества, доведенная до максимального напряжения, становится благодетельной для нации, если деятельности предпринимателя дано надлежащее направление. Предпринимательство может принимать и уродливые формы, но может и облагораживаться до степени самоотверженности. При известных условиях в характере предпринимателя могут восторжествовать свойства себялюбивого хищника, при других — забота о благе общества и сотрудников.

В этом отношении наибольшее значение имеют те социальные условия, в которых осуществляется предпринимательство.

Примером служения государственным интересам может служить обрисованная в блестящих красках Шульце-Геверницем личность Сесиля Родса.

Путевой звездой Родса был империализм. Его политическим идеалом была Великая Британия, мировая империя, спаянная единым национальным духом. Он глубоко верил в то, что англичанам предопределена в истории роль мировых властителей. "Быть подчиненным британскому господству казалось ему величайшим благословением для всех не британских народов, черных и белых". Родс заставил капитализм служить своим политическим целям. Экономический подъем Южной Африки неразрывно связан с именем Родса и его ближайших сподвижников. Этот подъем сделал Родса архимиллионером. При этом, однако, Родс ценил свой неустанный труд лишь постольку, поскольку, идя навстречу деятельности Китченера и Кромера в Египте, он получал завершение в гордой формуле от Капштадта до Нила. Родс не останавливался перед прямым денежным ущербом, если того требовали его политические устремления. Он провел за свой счет телеграф в Танганайку, построил железную дорогу Бейра — Салисбюри, даже вел в 1893 г. войну с матабелами.

Родсы являются пока редким исключением. Но тем важнее создать кадры просвещенных руководителей народного хозяйства, которые умели бы сочетать личную выгоду с общественным служением. При наличии таких предпринимателей для государства — полный расчет поддерживать частное хозяйство. Частные предприниматели не получают жалования, принимают на себя риск и в конечном итоге ведут хозяйство в общественных интересах.

ГЛАВА 6 Оптимизм и расчетливость

Одним из характерных свойств предпринимателя является его хозяйственный оптимизм. Он всегда склонен переоценивать шансы, когда создает свои планы.

Это психологическое свойство является обычным спутником эмоционального подъема. Всякое увлечение вызывает идеализацию, надевает человеку розовые очки. Влюбленный видит лишь одни достоинства у своей симпатии, а иногда и такие достоинства, которых нет. Ученый, увлекаясь каким-нибудь выводом, склонен думать, что это — открытие, которое поразит всех. Писатель увлекается своим произведением и уверен в его успехе. Предприниматель уверен в успехе своего дела, он любит его, как свое детище, он увлекается всяким нововведением и усовершенствованием.

Такая способность увлекаться — следствие запаса жизненной энергии, направляемой и сосредотачиваемой на одной цели.

Проф. Петражицкий (Акции, биржевая игра и теория экономических кризисов) справедливо приписывает хозяйственному оптимизму величайшее значение в области народного хозяйства.

"Мы не способны все учесть и все предвидеть, за отсутствием у нас пророческого дара и знания того, что зависит от множества обстоятельств. Кто полон сомнений, тот не предприниматель. Кто, наоборот, способен увлечься предпринимательством, тот верит в успех и заражает своей верой других. Лица, разорявшие акционеров и вкладчиков, вселяя в них веру в создаваемые на собранные деньги предприятия, часто действовали совершенно добросовестно. Они, действительно, верили в успех".

Хозяйственный оптимизм проявляется не всегда и не во всех видах предпринимательства с одинаковой силой. Л. И. Петражицкий дал и в этом отношении много полезных указаний.

Особенно благоприятные условия для действия эмоционального оптимизма имеются, вообще говоря, в области торговли. Напр., при заведении хотя бы крошечных торговых предприятий, мелочных лавочек и т. п. имеются условия для весьма сангвинических надежд относительно ближайшего будущего, напр., на получение 100 или 200 прибыли на 100 и относительно дальнейших успехов, напр., роста предприятия до грандиозных размеров, открытие в будущем филиальных отделений и т. п.

Далее идут фабричные, заводские, мануфактурные и иные промышленные предприятия. Их можно было бы расположить по степени подверженности действию закона оптимистической надбавки в ряды, представляющие длинные нисходящие или восходящие прогрессии. В очень сильной степени подвержено действию оптимистической тенденции, между прочим, горнозаводское дело, особенно некоторые ветви его, нефтяное дело, золотые прииски и т. п. Предприятия одной и той же категории находятся в известные периоды, напр., в эпохи новизны их вообще или введения и распространения их впервые в данной стране, под большим давлением эмоционального оптимизма, в другие периоды под меньшим давлением.

Сравнительно слабо давление эмоционального оптимизма в области сельскохозяйственной промышленности (но не торговли землею, не земельной спекуляции, где это давление весьма интенсивно и порождает подчас весьма поразительные и уродливые явления). Но и эта область промышленности далеко не свободна от действия тенденции оптимистической надбавки. Тот, кто приобретает или берет в аренду чужое имение или учреждает в своем имении какие-либо акцессорные предприятия или мелиорации, напр., заводит молочное хозяйство, фруктовый сад, изменяет систему севооборота, осушает почву и т. п., действует обыкновенно под влиянием более или менее оптимистических расчетов, подчас весьма радужных надежд. Но и всякому пахарю и сеятелю радости и энергии в работе придает надежда на хороший урожай.

И ремесленное производство оживляется и украшается для ремесленников оптимистической надбавкой. Тот, кто заказывает себе вывеску для заводимой сапожной, портняжной, столярной, слесарной мастерской, для парикмахерского, фотографического заведения и проч. и проч., - переживает более или менее эмоциональные волнения, занимается взвешиванием шансов удачи… То же относится к т. н. либеральным профессиям: врача, адвоката и проч. и проч.

Ремесло по условиям современной техники и иным клонится к относительному упадку. Но если бы не закон оптимистической надбавки при оценке шансов, если бы не поддержка и электризация со стороны эмоционального оптимизма, ремесла далеко не дошли бы до того развития и процветания, до которого они в свое время дошли, а теперь упадок их шел бы многократно быстрее и решительнее. В области либеральных профессий, особенно некоторых из них, напр., врачебной и зубоврачебной, давление оптимистической надбавки, по условиям этих профессий, отличается очень большой интенсивностью; и здесь неизбежно должно происходить периодическое перепроизводство — до той степени возрастания конкуренции, иссякания доходов и массового обеднения, которая, наконец, ведет к реакции, к распространению на эмпирической почве боязни данной профессии, бегству из нее, отрицательному отношению родителей при выборе карьеры для детей и т. д.

"Чем в данной области (в данном месте, в данное время, в данной отрасли экономики) сильнее размах и сила действия тенденции оптимистической надбавки, тем больше кипит производительная деятельность, тем живее экономический темперамент, тем более экономическое процветание (поскольку двигательная сила оптимистической тенденции не переходит границ, за которыми она начинает действовать разрушительно, порождая лихорадочное состояние); и обратно, чем слабее в данной области тенденция оптимистической надбавки, тем слабее пульс экономической жизни, тем больше застоя, прозябания, гниения".

"Характерная особенность американской экономической психологии состоит в том, что субъект, начинающий дело с несколькими долларами или с голыми руками и голодным желудком, думает не о том, как бедственно его положение, как бы пропитаться и т. п., а о том, что при энергии и удаче доллар превратится в миллион долларов. Европейцев поражает "наивность" и легкость, с какой в уме начинающего дело ни с чем или почти ни с чем, или потерявшего все в затеянных предприятиях американца растут и размножаются или вырастают вновь миллионы. Этот наивный оптимизм, эти грандиозные оптимистические надбавки при оценке предпринимательских шансов создают чудеса в Америке"…

Несомненно, успех какого-нибудь нового вида предприятия создает соблазн подражания. Появление конкурентов понижает шансы, и, когда начинаются неудачи, оптимисты расхолаживаются, увлечение остывает, но наиболее настойчивые и трезвые продолжают работать в поисках улучшения деда и обеспечения ему успеха. В это время хозяйственный оптимизм сочетается с трезвостью расчета, с деловитостью и упорством. Предприниматели периода первого оптимистического шквала прокладывают новые пути, предприниматели второго типа закрепляют хозяйственные завоевания, они создают прочные, солидные дела.

В какой области хозяйства проявляется действие оптимизма и в какой степени оно способно увлечь, зависит от общих условий хозяйственной деятельности бытовых и государственных. Каждый предприниматель — дитя своего века.

Наблюдения показывают, что множество предприятий разоряется, не пережив нескольких десятилетий, и множество предпринимателей не оставляет после себя более одного, двух поколений удачливых преемников. Происходит это по разным причинам. Иногда преемники лишены предпринимательских способностей и склонностей, иногда очень неудачно складываются условия работы предприятия и предприниматель не может заранее учесть всех неожиданных затруднений. Оптимизм предпринимателя оказывается беспочвенным.

Накопленный опыт дает все же возможность намечать предупредительные меры для избежания ошибок и увлечений, связанных с предпринимательским оптимизмом.

Есть несколько опасностей, которые подстерегают предпринимателя и к преодолению которых он должен быть всегда готов. Эти опасности: повышение себестоимости производства, недостаток оборотных средств, технические усовершенствования у конкурентов и понижение спроса (кризис). Когда предприятие нуждается в средствах на покупку материалов (сырья, топлива, запасных частей) и на оплату рабочих рук, оно строит свои расчеты на средних ценах за ряд лет, но оно никогда не может в точности предугадать предстоящих изменений. Изменяются и цены на материалы, и заработная плата. Правда, тарифные договора, все больше входящие в практику современности, на несколько лет обеспечивают предпринимателя от изменения размеров заработной платы и тем укрепляют устойчивость его расчетов, но несколько лет пролетают очень быстро, а последующее изменение может оказаться более неблагоприятным, чем предполагается. Что касается изменения цен на сырье и другие материалы, то здесь предохранительные средства еще менее надежны. Образование больших запасов затруднительно, а соглашения предпринимателей о совместной закупке (синдикаты) не может понизить цен, когда их вздувание не зависит от воли поставщиков. Следовательно, предприятие должно заранее учитывать возможные в этом отношении неблагоприятные условия и обеспечить себя запасными средствами.

Нужда в дополнительных средствах дает себя знать и в случае необходимости расширения предприятия. Успех дела неизбежно расширяет клиентуру. Жизнеспособное предприятие должно развиваться, оно не может оставаться в своем первоначальном виде, так как иначе возникает другое, которое будет обслуживать неудовлетворенных первым клиентов и вскоре перерастет первое. Представим себе, в действительности, что табачная фабрика, сахарный завод, мануфактурное предприятие не покрывают потребности рынка. Спрос растет и производство все более отстает от спроса. Естественно, что найдутся предприниматели, которые построят свои расчеты на этом дополнительном спросе, так сказать сборе подготовленной жатвы, но эти новые предприятия могут захватить весь рынок, отбив у своих предшественников и их клиентуру. Так новый хороший магазин заставляет старый свернуться, новый театр или ресторан переманивают к себе посетителей ранее существовавших предприятий. Для того, чтобы продлить жизнь и укрепиться, надо обладать средствами для расширения дела.

Но одновременно возникает и другая опасность. Техника постоянно совершенствуется. Конкуренты не дремлют, они стараются превзойти старое хорошо зарекомендовавшее себя предприятие посредством обновления и усовершенствования оборудования. Так стареющего знаменитого певца сменяет молодой артист, знаменитого ученого заменяет молодой, познавший новые методы работы. Молодые силы и новые знания всегда обладают преимуществом, и предприятие не должно упускать возможности омоложения посредством обновления своего технического оборудования.

Предприятие должно строить свой расчет не на средней продолжительности жизни машин, а на уменьшенной длительности их полезного действия. Машины еще могут работать, но они уже перестают быть современными, их надо "уволить в отставку" в виду их несо-временности. Но обновление оборудования требует опять больших затрат.

Допустим, однако, что предприятие может справиться с повышением себестоимости продукции, благодаря возможности повышения цен, что оно находит средства для своего расширения и для обновления технического оборудования с помощью кредита или посредством акционирования (для этой цели акционерная форма предприятия представляется наиболее целесообразной), но есть еще другая наиболее страшная опасность, с наступлением которой принятые меры расширения и улучшения дела могут оказаться даже вредными. Эта опасность — длительный кризис.

Как угадать силу и продолжительность кризиса? Предприятие, избежавшее затрат на расширение и обновление, может, по счастливой случайности, оказаться в более выгодном положении, чем его конкурент, по горло залезший в долги. Какая, в самом деле, насмешка судьбы, если расширение предприятия или переоборудование его в целях увеличения производительности произойдут накануне кризиса, который создает необходимость свертывания предприятия. Но если даже кризис застигнет предприятие в его обычном состоянии, то он во всяком случае не только понизит прибыльность, но может на продолжительное время создать убыточность дела. Семь тощих коров могут поглотить семь коров тучных. Это мудрость глубокой древности. Предприятие должно быть готово к этому.

Таким образом, наряду с оптимизмом, предпринимателю необходима способность холодной расчетливости, трезвой предусмотрительности. Полководец, уверенный в победе, тем не менее готовится ко всем возможным диверсиям противника и случайным неудачам собственных войск. Опытный шахматный игрок может проиграть, если не предусмотрит некоторых, хотя бы случайно удачных, ходов противника. Предпринимателю, быть может, труднее предугадать возможные затруднения, так как надо смотреть на большой срок вперед, но ему проще готовиться к этим затруднениям, для этого нужно только запасаться средствами.

Вот почему предприниматель должен быть до скупости расчетлив и экономен в затратах и до жадности настойчив в поисках прибыли. Это диктуется ему, если не сознательным, то прирожденным чувством самосохранения. И то, что кажется другим черствостью, эксплуатацией, жадностью к наживе, то понимающим условия, при которых обеспечивается длительность существования предприятия, представляется только естественной необходимостью.

Лучшая хозяйственная система та, которая не убивает свойственного предпринимательству оптимизма и не навязывает ему сугубой расчетливости. И то и другое составляет естественные психологические свойства предпринимателя. Государству дозволено ставить границы этим естественным проявлениям предпринимательской психологии, когда они принимают опасный для общества характер, т. е. в тех случаях, когда оптимизм выливается в форму ажиотажа, а расчетливость переходит в эксплуатацию служащих и рабочих. Что же касается теории, то ее задача — указывать проверенные опытом данные, которые могли бы помочь избежать ошибок и увлечений. Эти данные никогда не заменят предпринимателю его природного чутья, необходимого ему в виду совершенной невозможности предусмотреть игру случайностей, но они помогают ориентироваться подобно тому, как теория шахматной игры помогает и гениальному шахматисту.

Некоторые целесообразные меры накопления, рекомендуемые современной экономической наукой[24], неприемлемы в качестве обязательных правил даже для акционерных компаний, где, особенно в отношении предприятий новых и смелых, необходимо оставлять возможность оптимистической переоценки шансов и расчеты на крупные дивиденды. Но надо помнить, что предприятия очень многообразны. Единоличный предприниматель имеет право рисковать в собственном деле и нет оснований заставлять его жить и работать на неизвестное будущее, если он сам об этом не думает. В массе случаев сам предприниматель заботится о прочности своего предприятия, о его будущем и этого совершенно достаточно для того, чтобы он проявлял и максимальную расчетливость.

Мелкий предприниматель, любящий свое дело, мелочно расчетлив, потому что он живет своим предприятием и от прочности его зависит благополучие его самого и его семьи. Средний расчетлив потому, что его подталкивает желание стать крупным. Крупный потому, что в большом масштабе всякая мелкая экономия обращается в крупные суммы, и потому, что у него постоянно расширяются задачи и более видны опасности, требующие запасных средств.

Оптимизм предпринимателя — это движущая сила хозяйственной предприимчивости, расчетливость — это сила самосохранения его. Эти два психологических свойства предпринимателя чаще всего сочетаются в нем, но комбинируются они, конечно, в разной степени; так, например, оптимизм может понижать степень расчетливости особенно в период первоначального увлечения, а расчетливость может переходить в мелочную скупость, не оправдываемую ни обстоятельствами, ни интересами дела. Но в жизни не всегда господствуют идеал и гармония. Частное и даже муниципальное хозяйство заставляет обуздывать оптимизм расчетливостью, что же касается государственного хозяйства, то его условия благоприятствуют тому, что в нем много оптимизма и очень мало расчетливости.

ГЛАВА 7 Оценка предпринимательства в новейшей экономической литературе

В периоды экономического расцвета, когда предпринимательская прибыль высока и легко возникают новые предприятия или разрастаются старые, творческой деятельности предпринимателя уделяется немного внимания, гораздо больше внимания уделяется тогда предпринимательским прибылям, которые представляются массе незаслуженным подарком судьбы. Но когда приходит время упадка, начинается застой в делах и безработица и когда предприниматели несут убытки и закрывают свои предприятия, то та же масса сосредотачивает свои надежды на предприимчивых людях, горячо приветствует их инициативу и с благодарностью принимает от них всякое предложение заработка, забывая о ненавистной "эксплуатации труда", о которой так вопила прежде.

В это время приходит очередь более трезвой оценки предпринимателя. От жестокой и несправедливой оценки Карла Маркса, не сумевшего увидеть в предпринимателе ничего иного, как только эксплуататора, возвращаются к идеализации Сен-Симона, в глазах которого предприниматель был жрецом, осуществлявшим священные социальные функции.

Такого рода перемены наблюдаются и в политических настроениях, так, напр., после категорического отрицания всяких форм единовластия приходит в трудные времена массовое увлечение и поклонение вождям и возрождение культа монархии, а после восторженного поклонения вождю его низложение, сопровождаемое ненавистью и презрением.

Задача науки дать беспристрастную оценку явлениям, вне влияния преходящих настроений, но к голосу ее прислушиваются внимательнее на гранях переходных эпох, когда одна крайность еще не сменила другую.

Неудивительно поэтому, что после Великой войны, когда стали сказываться хозяйственные потрясения, фигура предпринимателя выдвинулась на первый план. Романисты редко избирали предпринимателя в герои своих произведений. Социальные романы предпочитали темы из жизни рабочих. Но после Великой войны появилось уже немало романов, выдвигающих фигуру предпринимателя. Ученые разных стран, в свою очередь, посвятили теме о роли и значении предпринимателя специальные исследования, которые все более и более выясняют, насколько связано благополучие общества с инициативой и энергией предпринимателя.

Первым значительным трудом в этом направлении была уже неоднократно нами цитированная книга В. Зомбарта "Буржуа". С его обычным умением подходить к вопросам в исторической перспективе он справедливо указывает, что современный хозяйственный человек во многом отличается от своих предков. Он соединяет в себе свойства разных типов предпринимателя: организатора, спекулянта, калькулятора. Он вырастает в "сверхпредпринимателя", увлекающегося громадными замыслами, осуществляющего новые и сложные комбинации. Предприниматель становится рабом своего дела, трудится до изнеможения. Выгода становится для него средством, а не целью.

Однако предпринимательство столь крупного масштаба не устраняет других видов предпринимательства. Каждый из них: торговец, финансист, производитель-ремесленник, фабрикант, обладает особыми свойствами, которые вырабатывает в нем его профессия. К природным предрасположениям присоединяются качества, вырабатываемые средой, соответственно условиям времени.

Особенность капитализма — динамика; психологические предпосылки предпринимательства нашего времени: стремление к безграничному расширению дела, постоянное нарастание заданий.

Не все народы и не все люди обладают свойствами, благоприятствующими предпринимательству, поэтому не все народы достигали высокого материального благополучия. Общество, обладающее людьми с предпринимательскими способностями, имеет преимущества перед другими.

Другой видный немецкий ученый Шумпетер, поясняя сущность предпринимательской деятельности, указал, как мы видели, что она направлена всегда в сторону обновления хозяйства, изменения его посредством разного рода комбинаций, несколько типов которых указал Шумпетер (см. гл. I).

Однако не все способны осуществить новые комбинации, не все обладают смелостью, необходимой для того, чтобы пойти против течения, рискнуть отступить от шаблона, порвать с рутиной. В области хозяйства предприниматель играет часто роль революционера.

Обширное исследование Жана Палевского посвящено специально характеристике той роли, которая выпадала на долю предпринимателя в разные исторические эпохи и, особенно, в современных условиях.

Резюмируя свои выводы, он говорит: ’’Глава предприятия, этот, согласно удачному выражению одного американского автора, техник управления, выполняет свое особое назначение, отличное и иногда даже противное назначению капиталиста. В хозяйственной иерархии ему принадлежит первое место и он стремится занять его и в иерархии социальной"[25].

Предпринимателю необходима способность переключаться, талант организатора и притом не только обычного типа, но и с отступлением от рутины, умение распоряжаться и властвовать, что предполагает способность понимать и ценить людей, наконец, понимание эволюции, умение уловить необходимые изменения.

Хороший предприниматель знает дело, знает самого себя и других. При таких способностях наиболее выдающиеся предприниматели достигают более почетного положения в обществе, чем многие высокие сановники.

Учение о предпринимательстве продолжает оставаться злободневной темой и в наши дни. Различные хозяйственные эксперименты, связанные с вмешательством в сферу частной инициативы и ограничениями частных прав, поддерживают интерес к вопросу о значении предпринимателя и его роли в хозяйстве. Одной из лучших книг, написанных за последнее время на эту тему, следует признать книгу Мемке[26].

Этот автор не теоретик, а практик. Он основательно изучил историю хозяйства, в особенности в Германии, и хорошо понимает условия его развития. Его изложение иллюстрируется обильными примерами и пояснениями, часто заимствованными из личного опыта его промышленной работы в Виртемберге.

Одним из ценных выводов книги следует признать справедливое утверждение автора, что промышленник не может составить надолго хозяйственный план и неуклонно руководствоваться им в течение продолжительного времени. Условия работы постоянно меняются, приходится сталкиваться с неожиданностями, зависеть от случайностей. Предприниматель живет вместе со своим делом и мало сказать: "Прилежание, прилежание…", ему нужно любить дело, думать о нем днем и ночью. Поэтому успех предприятия зависит, прежде всего, от предпринимателя.

Великое изобретение Уатта уже при нем стало достоянием практической жизни. Но только благодаря тому, что он нашел подходящего предпринимателя в лице Боультона. Унаследовав от своего отца маленькую фабрику, Боультон трудился без отдыха, стремясь расширить свое предприятие. В 1760 г. у него работало уже 800 рабочих. Несмотря на свою занятость, Боультон находил время пополнять знания в области химии, механики и геологии. Он интересовался разного рода изобретениями, и когда узнал об изобретении Уатта, то отдал всю свою энергию и все средства, чтобы обеспечить успех этому достижению. В течение долгого ряда лет, с 1767 по 1785 гг., он затратил огромные по тому времени средства, рискуя состоянием своим и своих близких, и только в 1785 г. достиг, наконец, практического успеха, обеспечив бессмертие имени Уатта, оставив ему предприятие и скрывшись сам в тени его славы, которой Уатт, может быть, и не приобрел бы, если бы судьба не столкнула его с таким предпринимателем, как Боультон. Этот человек был подлинным героем труда и основоположником крупных предприятий капиталистического типа.

Другой пример дает история развития промышленности в Золингене.

Всему миру известны стальные изделия из Золингена. Слава этого производства начинается еще с XV в., когда ремесленники Золингена установили принцип — производить и выпускать только первоклассные изделия. Так, начиная со средневековых времен, изделия мастеров Золингена упрочили за собой широкую известность и неизменную репутацию.

В 1776–1845 гг. в Золингене жил некто Даниель Перес. От своего отца он унаследовал профессию торговца москательными товарами, но он обладал склонностью и интересом к самому производству этих товаров. В то время с немецкими изделиями стали успешно конкурировать английские москательные товары из Шеффильда, где выписанные из Золингена мастера наладили цветущее производство стальных изделий. В Англии были найдены способы удешевить производство и усовершенствовать его, повысив его качество. Помимо того, в Англии была введена в употребление особая полировка стальных товаров, особенно ножниц, что придавало им больше привлекательности. Промышленности Золингена грозил упадок.

Перес задался целью вернуть Золингену первенство. Но цеховые мастера, как это вообще свойственно ремесленникам, были консервативны. Он должен был сам взяться за дело. После восьми лет опытов он открыл секрет английской полировки. Кроме того, он усовершенствовал помещения для точильных колес, приспособив их к работе не только летом, но и зимой, что дало возможность создать целую фабрику вместо прежнего кустарного производства. Своим рабочим он давал отдельное вознаграждение за каждое усовершенствование в производстве. Он первый ввел в обиход производство перочинных и карманных ножей, которые потом стали одним из главных предметов производства в Золингене. Само собой разумеется, что цеховые мастера создавали ему всевозможные затруднения, так как он не принадлежал к цеху мастеров.

Но Перес преодолел все трудности и помехи и заставил в конце концов и других перенять его методы производства, что укрепило благополучие его края. Так этот энергичный предприниматель стал благодетелем целого округа.

Пятидесятые годами позже в Золингене жила семья Эрн. Члены этой семьи работали в старинной Золингеновской фирме на жалованьи. Отец был точильщиком, сын приносил и уносил из дому партии ножей для обточки, а после обточки он видел, как строго относились заказчики к качеству работы. В голове этого мальчика зародилось намерение создать собственное производство, причем только первоклассных ножей. Он решил, что повышение цены на 15–25 % не испугает покупателя, если он убедится, что покупает действительно хороший товар. Пусть другие руководятся принципом: "Плохо, но дешево".

Молодой Эрн, действительно, добился успеха. Но с какими трудностями!

Ему приходилось постепенно создавать клиентуру, распространяя образцы изделий, но еще труднее было преодолеть оппозицию со стороны мастеров, которые отбивали у него рабочих. Тогда Эрн решил заменить человеческий труд точильной машиной, модель которой по его заказу построил новый машиностроительный завод. Таким образом, преодолевая возникшие затруднения, предприниматель Эрн произвел революцию в своем деле. Его машина выпускала по 1000 ножей в день, тогда как лучший мастер едва мог довести работу до ста в день. Переход к машинному производству распространился и на другие процессы производства и оказалось, что изделия остались по-прежнему высокого качества, но стали дешевле. Это позволило поднять заработки рабочих и в то же время облегчить их работу. В прежнее время мастера-точильщики часто заболевали туберкулезом, это была профессиональная болезнь этого промысла, теперь число заболеваний значительно сократилось. Удешевление изделий сделало их доступными широкому кругу потребителей и общее количество рабочих в этой отрасли промышленности стало быстро увеличиваться параллельно с возрастанием спроса.

Такова практика предпринимательской деятельности.

Одной из особенностей в положении предпринимателя является его зависимость от успеха начатого дела. Он не получает содержания, он может не получить и прибыли. Больше того, он может потерять и капитал. Это усиливает чувство ответственности. На риск идет человек, который увлекся своим планом и полюбил свое дело. Он хочет успеха и это заставляет его работать с настойчивостью, быть расчетливым, но быть и решительным. Победа дается легче тому, кто в нее верит, а предприниматель, раз он решился на риск, не может не верить в свой успех.

В каждой стране можно подобрать примеры, подобные тем, которые приводит Мемке. Форд оказал великую услугу человечеству не только тем, что научил его новому типу организации производства, но и тем, что написал свою биографию, которая раскрывает тайны предпринимательской психологии и вводит рядовых предпринимателей в душевный мир гения современной промышленности.

Эта книга разрушает и наивное представление о том, что предприниматель только и делает, что кладет деньги в карман, и тенденциозно-злобное учение о спекулятивных и эксплуатационных настроениях и аппетитах предпринимателя. Хотя в каждой стране есть множество примеров противного, но только всемирно известное имя могло облегчить пропаганду противоположных, отвечающих действительности идей, которые обнаруживают, что подлинный предприниматель живет не для дивиденда, а работает для успеха дела, которое дает дивиденд. Прибыль предприятия — мерило его успеха.

История хозяйства, говорит Мемке, свидетельствует о том, что спекулянты и эксплуататоры никогда не занимали в нем видного места. Большого успеха достигали, главным образом, те, кто думал не о деньгах, а о качестве, о новизне, о преодолении конкуренции[27].

Воспользуемся еще одним примером из коллекции, собранной Мемке.

Речь будет идти о предпринимателе, имя которого мало известно, но заслуга которого в истории промышленности достаточно велика. Это Рудольф Сакк, основатель производства усовершенствованных плугов. Он был сыном крестьянина и остался сиротой в возрасте четырех лет. С ранних лет он работал в поле и размышлял, в отличие от тысяч подобных ему, механически выполняющих свою работу, над вопросом об улучшении орудия, которым ему приходилось зарабатывать свой хлеб. Окончив начальную школу, он отправился за границу, знакомился с методами ведения там сельского хозяйства и после пяти лет неустанного труда добился места управляющего имением. Не оставляя, однако, своей заветной цели, он возвращается на землю отца и уже вооруженный некоторыми техническими познаниями приступает к работе над усовершенствованием плуга. В конце концов это ему удается, но успех еще далеко. Надо создать производство плугов нового образца, надо распространить их. К счастью Сакка, ему удается заинтересовать своим усовершенствованием богатого русского помещика, который дает ему заказ сразу на 120 плугов. Для того, чтобы использовать этот заказ, он едет в Англию, где помещает его в одном из механических заводов, а потом возвращается на родину с целью перенести в Германию английские методы работы. Зная цену науке, он прибегает к помощи ученых специалистов и создает завод, в котором оборудование рассчитано на максимальную экономию. Он добивается того, что цена на его плуги не повышается, несмотря на царившую в то время депрессию и спекуляцию. Дело его растет, и скоро он доводит производительность до 20.000 плугов в год, из которых половину продает за границу.

Сакк не перестает работать над своим делом до самой смерти. Он приспосабливает свои плуги для разных условий и наряду с простым и дешевым плугом для крестьянского хозяйства выпускает трехле-межный плуг для крупных хозяйств. Едва только входят в обиход электрические моторы, как он приспосабливает их к плугам. 74-х лет Сакк строит новый усовершенствованный в оборудовании завод и ко дню свой смерти доводит производительность завода до 60.000 плугов в год.

В 1914 г. его предприятие, и в настоящее время продолжающее существовать и работать по заветам основателя, выпустило миллионный по счету плуг. Какое это громадное вложение в сельское хозяйство, как велика заслуга такого предпринимателя перед теми, кто пользуется продуктами его производства. И мало ли таких культурных предприятий, которые непосредственно обслуживают потребности материального и духовного прогресса. Ведь к числу предприятий относятся и такие, как книгоиздательства, фотоцинкографии и др.

Предприниматель, добившийся успеха, мог бы, казалось, и отдохнуть. Но, как свидетельствуют многочисленные биографии предпринимателей, они не ищут и не находят этого отдыха до конца жизни. Их окружают вечные осложнения и опасности. То возникает угроза войны, которая может разрушить самое существование предприятия, то за границей вводятся запрещения, которые в корне изменяют условия рынка, сокращая экспорт, то создается необходимость приостановить работу заграничных отделений и опасность потерять там имущество, то денежная инфляция ломает цены — словом, большое предприятие, как корабль в море, подстерегают всевозможные опасности, и предприниматель, как капитан корабля, должен быть всегда на капитанском мостике[28].

Так же характеризует деятельность предпринимателя Швидланд.

’’Предприниматели, — говорит он, — осуществляют отнюдь не административную по существу работу, а творческую. В корне ложно приравнивать их, по идее Ленина, к своего рода ’’главному директору почтовой конторы", они больше походят на капитанов корабля или особого рода командиров, которым надлежит постоянно принимать решения применительно к изменяющимся обстоятельствам".

Предприниматель служит, таким образом, обществу и его предприятие хорошо работает только тогда, когда он надлежаще исполняет свои обязанности[29].

Число предпринимателей на земле определяется сотнями миллионов, если включить в это число всех самостоятельных хозяев, крестьян, ремесленников, купцов и, наконец, современных промышленников, стремящихся расширить свой промысел и увеличить прибыль. Большинство из них, мелкие предприниматели, едва обеспечивают свое существование, прибегая, помимо основного промысла, еще к побочным. Более же крупные предприятия кормят администрацию разных рангов и множество различного рода рабочих. Чем больше они расширяются, тем большее число людей и тем лучше при них устраивается.

Улучшение и расширение предприятий всех видов (как мелких, так и крупных) содействует увеличению народного богатства: увеличивается количество продуктов первой необходимости, предметов питания и снабжения для увеличивающегося населения, увеличивается и общее количество экспортируемых товаров, что дает возможность повышать ввоз и, таким образом, улучшать снабжение населения. Этим объясняется, что, несмотря на значительный прирост населения в индустриальных странах, средний уровень благосостояния населения повышается, а не понижается.

"Предпринимательство осуществляет развитие хозяйственной жизни, оживляет развитие страны, создает основу для деятельности и существования рабочих, освобождает духовные силы, способствует комфорту потребителей и содействует усилению творческих сил в стране. <…> Увеличение числа дельных предпринимателей — бесспорный факт народно-хозяйственного значения"[30].

В заключение приведем несколько выдержек из остров написанной брошюры Э. Лилиенталя "Профиль предпринимателя"[31].

В ней обращается, между прочим, внимание на то, что технические изобретения, открывая дорогу к успеху одним предпринимателям, губят других, менее приспособленных к изменяющимся условиям. Крупные предприятия редко сохраняются в руках нескольких поколений одной семьи. Это бывает только в том случае, если они выделяют ряд выдающихся людей, понимающих дело и обнаруживающих способность работать в изменяющихся условиях времени с непобедимой приспособляемостью. Если этого не происходит, то дело неизбежно переходит в руки других, более подходящих людей, либо начинает отставать, что сейчас же дает себя знать. Немыслимо поэтому, чтобы предприятие долго оставалось в неумелых руках. Легче встретить неумного дипломата или министра, выдвинутого парламентом, чем глупого директора предприятия. Но только из-за внешних знаков их высокого сана глупость первых, говорит Лилиенталь, не сразу бросается в глаза, так как люди больше обращают внимания на украшающий сановника плюмаж, чем на их голову.

Предприниматель большого стиля — не спекулянт, не спекулирующий финансист, а составитель проектов по созданию потребных для народного блага ценностей. "Недоразумения между работодателями и рабочими, вся эта бессмысленная пропасть, которую вырыли пророки классовой борьбы, не могла бы существовать, если бы работодатели больше поведали миру о своей работе, которая, в подлинном смысле слова, является работой людей, изыскивающих способы приложения труда" (Vorarbeiter).

"Профиль предпринимателя, создающего возможность приложения труда для других, должен быть очерчен ясно и точно и значение его как силы, питающей нацию, должно быть сделано очевидным, пусть окажется больше соревнователей, старающихся для блага целого создавать новые предприятия, от этого всем становится лучше".