Прежде чем прозвучало: "Поехали!"

В ТРУДАХ И ЗАБОТАХ

Летчик-космонавт СССР Георгий ШОНИН. Напряженным для нас оказался 1960 год. Не только потому, что нужно было освоиться с совершенно незнакомым делом. Рождалась новая профессия - профессия людей, которым в недалеком будущем предстояло отправиться в неведомый мир и там работать в необычных для землян условиях. А новое, как известно, рождается в муках, с трудом. Для нас трудности усугублялись тем, что каждый шаг, каждое движение и реакция находились под постоянным контролем врачей и физиологов.

Присматривались друг к другу и мы. Ведь только Хру-нов и Горбатко были однокашниками. Да мы с Гагариным служили до прихода в отряд в соседних частях. Все остальные съехались из разных округов. Везде свои традиции, принципы взаимоотношений и даже взгляды на одни и те же вещи и понятия.

А нам нужно было сплотиться в коллектив.

Авиационный врач Валерий ОНИЩЕНКО. Советским ученым Ф. Д. Горбову и М. А. Новикову в принципе удалось разрешить труднейшую задачу создания объективных проб на коллективизм. С помощью специального устройства - гомеостата - они смогли количественно дозировать взаимосвязанную деятельность людей в небольших коллективах и оценивать ее результаты. Эксперименты показали, что разные группы по-разному обучаются совместной взаимосвязанной деятельности и что отдельные люди имеют тенденцию к различным тактикам.

Конечно, основную роль в согласованности, в сплоченности коллектива играют высшие социальные мотивы, ради которых выполняются те или иные задачи. Однако вкусы, привычки людей имеют немалое значение.

Кто читал книгу шведского писателя Б. Даниельссона «Большой риск» о путешествиях на плоту капитана Э. де Бишопа, тот помнит, какие испытания пришлось вынести ему и его соратникам из-за неправильного, случайного подбора экипажа. В трудную минуту экипаж раскололся на две враждующие группы. Безрадостным было это путешествие.

Но когда сила воли мобилизует все возможности организма, человек выходит победителем из самых сложных ситуаций.

Для специалистов, принимавших участие в комплектовании отряда кандидатов в космонавты, с первых шагов было ясно: нужен не только индивидуальный отбор, но и групповой подбор. Правильность решения этих проблем проверялась на наземных тренажерах и стендах.

Врач, первый начальник Центра подготовки космонавтов Евгений КАРПОВ. Через всю нашу программу красной нитью проходила установка на коллективизм, на активное, сознательное участие каждого из будущих космонавтов в учебе и работе. При этом первейшим условием являлось - добровольность во всем. Второе условие: не уверен, не можешь - работай еще, дерзай, тренируйся, а когда почувствуешь, что в силах, - выполняй.

Летчик-космонавт СССР Андриян НИКОЛАЕВ. Многие месяцы, проведенные нами в отряде, сблизили нас, дали возможность глубже понять, кто из нас чего стоит, проверить себя и свои привязанности. Мы почувствовали себя хорошими друзьями, пилотами из одной эскадрильи, прекрасно понимающими свой долг, свои обязанности и задачи.

Летчик-космонавт СССР Георгий ШОНИН. В трудах и заботах проходило время: тренировки, занятия по физподготовке, лекции. Работали и жили мы дружно, почти всюду бывали вместе, хотя «женатики» и претендовали на особую автономию. За это им здорово доставалось от Валерия Быковского, в ту пору еще холостого. Он не упускал случая пустить шпильку по адресу сплоховавшего на тренировке:

- Больше о юбке жены думаешь, чем о деле…

Мы летали на самолетах различных типов, прыгали с парашютом, поднимались в барокамерах, грелись в термокамерах, а Юрий и его дублеры (впрочем, тогда они не знали, кто из них будет дублером, а кто - основным) занимались непосредственной подготовкой к первому полету.

Генерал-полковник авиации Николай КАМАНИН. Труд кандидатов в космонавты был напряженным. Аэродром, лаборатория, классы… Самолеты, катапульты, действующие модели космического корабля… Необычные комплексы упражнений, необычные эксперименты…

Каждый день был похож на предшествующий и последующий лишь своим традиционным началом: подъем, физзарядка, завтрак. И в каждый день учебы врывалась дробь вибростендов, бешеная карусель центрифуги, перепады давления в барокамере, зной в термокамере, гнетущая тишина сурдокамеры.

23 августа началась аттестация кандидатов в космонавты. Вот, например, какая характеристика была составлена на Юрия Гагарина:

«Любит зрелища с активным действием, где превалирует героика, воля к победе, дух соревнования. В спортивных играх занимает место инициатора - вожака, капитана команды. Как правило, здесь играют роль его воля к победе, выносливость, целеустремленность, ощущение коллектива. Любимое слово - «работать».

На собраниях вносит дельные предложения. Постоянно уверен в себе, в своих силах. Уверенность всегда устойчива. Его очень трудно, по существу невозможно, вывести из состояния равновесия. Настроение обычно немного приподнятое. Вероятно, потому, что у него юмором, смехом до краев полна голова. Вместе с тем трезво рассудителен. Наделен беспредельным самообладанием. Тренировки переносит легко, работает результативно. Развит весьма гармонично. Чистосердечен. Чист душой. Вежлив, тактичен, аккуратен до пунктуальности. Любит повторять: «Как учили!» Скромен. Смущается, когда пересолит в своих шутках.

Интеллектуальное развитие высокое. Прекрасная.память. Выделяется среди товарищей широким объемом активного внимания, сообразительностью, быстротой реакций. Усидчив. Тщательно готовится к занятиям и тренировкам. Уверенно манипулирует формулами небесной механики и высшей математики. Не стесняется отстаивать точку зрения, которую считает правильной. Похоже, что знает жизнь больше, нежели некоторые из его друзей…»

С такой же вдумчивостью и вниманием к мельчайшим подробностям были составлены аттестационные характеристики на каждого из шестерых кандидатов на первый полет.

Летчик-космонавт СССР Алексей ЛЕОНОВ. Время первого пилотируемого полета приближалось. Но кто будет первым? И, пожалуй, впервые мы почувствовали, что начинать Юрию Гагарину, осенью 1960 года.

В октябре мы в одном из научно-исследовательских институтов в очередной раз встречались с Сергеем Павловичем Королевым. К тому времени у Главного конструктора было уже много объективных данных о каждом из нас.

Помню, академик Королев открыл большую папку, и в ней я увидел лист бумаги, а на нем - список «ударной шестерки» и против фамилии каждого столбцы каких-то математических выкладок.

Вызывал Сергей Павлович почему-то не в алфавитном порядке. Где-то в середине беседы прозвучала фамилия Гагарина.

Юрий поднялся, и я сразу же обратил внимание на то, что Сергей Павлович приглядывается к нему с каким-то, я бы сказал, повышенным интересом. Между ними завязался долгий разговор. У меня даже возникло ощущение, что Сергей Павлович как бы забыл, что с Гагариным он беседует не один на один, что кроме них двоих в комнате находятся еще пятеро летчиков, два генерала, Горегляд и Каманин, и наш «добрый доктор Айболит» - Евгений Анатольевич Карпов.

Генерал-полковник авиации Николай КАМАНИН. Подготовка к запуску человека в космос шла одновременно по многим направлениям. Руководители Центра подготовки космонавтов установили тесную связь с Академией наук СССР, а в первую очередь с ее президентами - сначала с А. Н. Несмеяновым, затем с М. В. Келдышем. Специалисты по астрономии, биологии, физиологии, математике, астрофизике, по динамике полета тел в атмосфере, стратосфере и космосе решали каждый свои задачи. Целые коллективы трудились над созданием систем связи, жизнеобеспечения космонавта в полете, средств навигации.

Инженер-испытатель Эрнест ВАСКЕВИЧ. Специалисты нашей лаборатории, работавшей в области авиационного приборостроения, взялись разработать для космонавтов индикацию - наглядную и доступную, надежную и простую.

Был созван совет ведущих специалистов, а потом в сжатые сроки мы спроектировали приборную доску для будущего пилотируемого космического корабля. Кое-что из приборов нам удалось позаимствовать из самолетного оборудования, но только кое-что. Основные приборы были совершенно новыми.

Предметом особой нашей гордости являлся навигационный прибор - индикатор местоположения, или просто «глобус». Поворачиваясь в соответствии с вращением Земли и с движением космического корабля по орбите, «глобус» показывал космонавту его местоположение над земной поверхностью, а в момент включения тормозной двигательной установки - точку приземления аппарата.

Для того чтобы познакомиться с прибором и изучить принципы его работы, к нам приехали будущие космонавты - Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Борис Волынов.

Вначале, как нам показалось, молодые летчики чувствовали себя не совсем уверенно в окружении вычислительных машин, макетов с новейшими приборами, телевизионных установок и другой сложной аппаратуры. Однако освоились они очень быстро, и сразу же посыпались вопросы, свидетельствовавшие не только о любознательности, но и о технической эрудиции наших гостей. Конструкторы и инженеры едва успевали отвечать.

Помнится, Юрий Гагарин, взяв в руки «глобус», заметил:

- А ведь Чкалов мечтал облететь такой шарик.

Затем, отвернув рукав рубашки, чтобы видны были наручные часы, стал следить за секундной стрелкой, сверяя ее бег с вращением «глобуса».

- Что, Юра, часы проверяешь по «глобусу» или наоборот? - поинтересовался Герман Титов.

- Наоборот, - коротко бросил Гагарин и, повернувшись к стоявшему рядом инженеру, сказал: - До полного оборота ждать долго, а вот на сколько градусов «глобус» ваш повернется за минуту, это мы сейчас проверим.

- Сначала надо бы проверить ваши часы на специальной установке, а вдруг они врут? - с серьезным видом ответил инженер.

Гагарин молча усмехнулся, а через минуту объявил:

- Как представитель ОТК рапортую, что «глобус» ходит точно - как мой хронометр.

Индикатор местоположения единогласно был признан прибором очень нужным в космическом полете.

Потом космонавты осмотрели новые разработки, предназначавшиеся для приборной доски, а когда осмотр был закончен, попросили начальника лаборатории создать для них учебный стенд или тренажер, на котором можно было бы и ознакомиться с работой всех приборов в комплексе, и проиграть, если потребуется, все основные этапы космического полета.

Трудную задачу задали нам космонавты. Чтобы создать такой тренажер, необходимо было не только хорошо знать динамику полета корабля, но ясно представлять себе логику работы всех его систем. Словом, нужно было решать совершенно новые задачи, с которыми никто из малочисленного коллектива нашей лаборатории никогда в своей практике не встречался. Но мы прекрасно понимали, что космонавтам необходимо тренироваться, и с энтузиазмом взялись за выполнение необычного заказа.

Заканчивался 1960 год. Уже отправлены для комплектации первых кораблей-спутников приборные доски, пульты и ручки управления.

- Пора завершать монтаж тренажера! - поторапливали нас заказчики.

Вскоре к нам привезли макет корабля «Восток». Диаметр его превышал 2 метра, и он, конечно, не проходил ни в какие двери. Стоял мороз, но нам не оставалось ничего иного, как расширить оконный проем.

Макет с помощью крана установили на втором этаже. Инженеры подключили к нему вычислительную машину. Теперь тренажер мог помочь космонавту изучить системы и агрегаты корабля, научиться пользоваться ручным управлением.

Но на этом наши хлопоты не кончились. Нашим специалистам нужно было разработать и сконструировать имитаторы полета, автоматических и ручных систем корабля и космической обстановки. Только прежде, чем их создать, требовалось представить себе, а что же именно увидит космонавт в оптический визир и в иллюминаторы, находясь в 200 - 300 километрах от поверхности Земли?

Специалисты нашли выход. Использовав достижения оптики и телевидения, они воссоздали такую панораму земной поверхности, которая мало в чем уступала позднейшим снимкам из космоса.

После того как был создан тренажер, космонавты стали у нас частыми гостями, а затем вообще на время тренировок поселились в нашем городке.

Заслуженный летчик-испытатель СССР доктор технических наук Марк ГАЛЛАЙ. В подготовке первых советских космонавтов принимало участие много специалистов различного профиля. В их числе был и я.

Во всех подробностях, будто случилось это всего лишь вчера, помню я день, когда в помещение, где был установлен моделирующий стенд-тренажер космического корабля «Восток», вслед за организатором и первым начальником Центра подготовки космонавтов Евгением Анатольевичем Карповым вошли шестеро будущих космонавтов. Все шестеро - стройные, подтянутые, не выше среднего роста. Первые космические корабли, в которых каждый килограмм стартового веса был на счету, накладывали на комплекцию космонавта довольно жесткие ограничения. Это обстоятельство в значительной мере определяло состав первой шестерки.

Кандидаты в космонавты поочередно - кратко, по-военному - представились и сразу же с нескрываемым интересом принялись рассматривать тренажер, на котором им предстояло отрабатывать навыки своих действий в ожидавших их космических полетах.

Надо сказать, что искреннее уважение и симпатия к будущим космонавтам возникли у всех нас еще до личного знакомства с ними. Невозможно было не оценить по достоинству хотя бы ту решительность, с которой они так круто повернули весь ход своих столь удачно начавшихся биографий.

Судите сами: человек служит летчиком в военной авиации. Ему нравится его работа. Он на хорошем счету, хорошо летает - иных в группу подготовки к космическим полетам просто не брали. Он ощущает романтичность и в то же время престижность и государственную нужность своего дела. Видит ясную перспективу повышения своей летной и командирской квалификации и соответствующего продвижения в должности и званиях. Наконец, он и его семья обеспечены материально. Словом, он, что называется, твердо стоит на ногах. Казалось бы, что еще остается желать человеку?

И вот он оставляет все это ради какого-то совершенно нового, толком никому еще не ведомого, явно рискованного дела… Отрешиться от обывательской концепции «от добра добра не ищут» - для этого нужно было быть сделанным из того самого «добротного материала», из которого испокон веков «изготовлялись» мореплаватели, исследователи Арктики, путешественники в дебри диких континентов, экспериментаторы, испытатели, исследователи, наконец, просто легкие на подъем - в большом и малом - люди…

Очень точно сказал о своих питомцах Евгений Анатольевич Карпов:

«Те, кто участвовал в отборе космонавтов, особо выделяют тот факт, что никто из кандидатов ни одним словом не обмолвился о материальной стороне, не поинтересовался, будет ли он получать больше, чем на прежнем месте службы. А ведь многие были семейными. У наших космонавтов чистые, благородные побуждения».

В справедливости этих слов я убедился с первых же дней знакомства с будущими космонавтами. Очень скоро выяснилось, что вся шестерка отличается четкой целеустремленностью, добросовестностью, активным желанием не просто выполнить очередное задание, но и выполнить его самым что ни на есть наилучшим образом!…

Космонавты поселились в нашем общежитии. Поселились и как-то сразу растворились среди множества командированных, посещающих, приезжающих и уезжающих. Ходили в кино и на вечера танцев в наш клуб, широко общались с нашими старожилами, но особого внимания к себе не привлекали: мало ли на свете молодых людей в форме военных летчиков!

Зато потом, когда портреты этих веселых, компанейских недавних старших лейтенантов и капитанов начали появляться на первых страницах газет, немало наших сотрудников, а еще больше сотрудниц, широко раскрыв глаза, всплескивали руками.

- Бог ты мой! Неужели это… - следовало имя очередного космонавта. - Вот уж в жизни не подумала бы! Он ведь как все. Только симпатичнее… И остроумный… Ну, а уж героического совсем ничего из себя не строил…

«Ничего героического…» Казалось бы, давно пора нам привыкнуть к тому, что, если бы героические поступки совершались только персонажами с плакатно-героической внешностью, количество таких поступков, скажем, во время войны уменьшилось бы, наверное, в тысячи раз! Пора бы привыкнуть, да вот что-то трудно привыкают к этому люди. Если уж герой, то подавай двухметровый рост, косую сажень в плечах, волевой подбородок и уж конечно непреклонность и железную волю во взоре.

А по этой части, особенно, как было сказано, по росту, наши космонавты выглядели гораздо менее авантажно, чем, к примеру, их же собственные изображения на большинстве портретов, в изобилии появившихся после их полетов. Не было в них и намека на печать исключительности, многозначительную задумчивость или иные внешние признаки осознания предстоящей им высокой миссии.

Как выглядели Гагарин, Титов и их товарищи? Я бы сказал: обычно. В любом авиагарнизоне можно было без труда встретить таких ребят. Плохо ли это? Напротив, убежден, что очень хорошо! Ни в коей мере не умаляет достоинств первых космонавтов, но многое говорит в пользу «любых авиагарнизонов».

Юрий ГАГАРИН. Занятия наши продолжались в ускоренном темпе. Мы все больше и чаще тренировались в макете кабины космического корабля, обживали ее, как обживают новый дом, привыкали к каждой кнопке и тумблеру, отрабатывали все необходимые в полете движения, доводили их до автоматизма. Руки сами знали, что надо делать в любом случае.

В макете кабины имитировались не только нормальный полет - так, как он должен был протекать по всем расчетам, - но и различные аварийные варианты. Словом, все делалось на земле по-полетному. Да еще в защитном скафандре, в гермошлеме и в гермоперчатках, обеспечивающих сохранение жизни и работоспособности космонавта в случае разгерметизации кабины. И пищу и воду тоже принимали в этом одеянии.

- После такой тренировки, - говорили мне товарищи как старшине группы, - устаешь больше, чем на центрифуге со всеми ее прелестями.

Летчик-космонавт СССР Герман ТИТОВ. Инструкторы часто создавали условия, при которых корабль переставал повиноваться автоматическим сигналам, и заставляли быстро ориентировать его по солнцу, включать тормозные устройства так, чтобы все сработало идеально и точно и мы вручную смогли приземлиться в заданном районе.

Инженер-испытатель Эрнест ВАСКЕВИЧ. Никогда не забудется день зачетных тренировок - первого в истории экзамена на звание космонавта.

Экзаменационных билетов не было. Вместо них - макет космического корабля с бортовыми системами и имитаторами полета. Нужно воспроизвести в нем весь полет по правилам, которые оговорены в инструкции, ответить практическими действиями на все ситуации.

- Старший лейтенант Гагарин, - скомандовал инструктор. - На космическом корабле «Восток» вам необходимо провести космический полет в соответствии с предусмотренной программой. Посадка в корабль и выход из него - штатные.

Гагарин занял место в кабине, надел шлемофон и начал предстартовую проверку оборудования. Потом доложил:

- Земля, я - космонавт. Начинаю проверку оборудования перед стартом. Сообщаю параметры кабины: давление - 750, температура - 20 градусов, содержание кислорода и углекислого газа в пределах нормы. Давление в приборном отсеке - одна атмосфера.

Земля ответила, что все показания приборов правильны и что до старта осталось 15 минут.

Пять минут спустя прозвучало:

- До старта десять минут… Затем начался поминутный отсчет:

- Пять… четыре… три… две… одна… И наконец:

- Старт!

В мощном динамике раздался рев двигателей. На столе, возле инструктора, крутились бобины магнитофона, а из динамика несся, все усиливаясь, грохот, имитирующий работу первой ступени ракеты-носителя. Но вот отработала последняя из ступеней ракеты, включился «глобус», принялись отсчитывать секунды бортовые часы.

- Корабль вышел на орбиту! - доложил Земле Гагарин и сообщил о своем самочувствии.

- Космонавт, я - Земля, - раздался через некоторое время голос инструктора. - У вас отказала система автоматической ориентации. Переходите на систему ручного управления.

Гагарин доложил по радио, что команду принял и приступает к выполнению ее.

Мы знали, что в эти минуты Юрий открывает пластмассовую защелку на пульте управления, набирает требуемый код на логическом замке и, включив тумблер «Ручная ориентация», берется за ручку управления. В оптическом визире «Взор» медленно проплывает панорама Земли и небольшой участок неба.

- Земля, я - космонавт, - раздалось с борта тренажера. - Вижу во «Взоре» Землю. Начинаю выполнять разворот корабля по тангажу.

Гагарину нужно было выполнить ориентацию таким образом, чтобы имитированная поверхность Земли заполнила весь экран.

- Космонавт, я - Земля. Вас понял, - сказал инструктор. - Продолжайте ориентацию и внимательно следите за направлением бега Земли.

Сориентировать корабль Юрию удалось довольно быстро.

- Земля, я - космонавт, - услышали мы. - Корабль сориентирован. Разрешите ручной спуск по программе номер два.

Земля долго не отвечала, и Юрий повторил свой доклад. Потом он рассказывал:

- В тот момент мне подумалось, что отказала радиосвязь, и я хотел было принять самостоятельное решение.

А в это время инструктор справлялся у членов комиссии, какие вопросы или вводные команды будут еще. Однако комиссия была удовлетворена действиями и ответами космонавта, и дополнительных вопросов не последовало.

- Спуск по программе ручного управления разрешаю, - скомандовал инструктор.

Юрий нажал на тумблер, и «глобус», повернувшись на несколько градусов, показал точку предполагаемой посадки: она пришлась на просторы Тихого океана.

Сообщив координаты района посадки и получив разрешение на спуск в океан, Гагарин продолжал работать. Поскольку кроме Гагарина предстояло проэкзаменовать еще пятерых космонавтов, инструктор подал команду на прекращение полета.

- Включил тормозную двигательную установку. Слышу ровный гул двигателя. На борту все в порядке. Самочувствие отличное, - доложил Гагарин.

Через несколько минут, отсчитав положенное число импульсов, временная программа тренажера выдала команду на отделение приборного отсека от спускаемого аппарата. Выключился «глобус», остановились часы. Еще через некоторое время заработал атмосферный вентилятор. Сейчас, если бы это был реальный полет, должны были расти перегрузки и интенсивно гореть обмазка, предохраняющая кабину космонавта от чудовищного перегрева. Но ведь это была всего лишь имитация космического полета.

- Старший лейтенант Гагарин задание выполнил. Аппаратура работала нормально, замечаний нет. Самочувствие хорошее, - отрапортовал Юрий, выбравшись из кабины тренажера.

Перерыва не было. Место Гагарина занял в кабине Титов. Порядок зачетной тренировки был у Титова такой же, только Герману пришлось дважды выполнять ручную ориентацию корабля перед спуском.

Успешно сдали экзамен и остальные кандидаты на первый полет.

Вот выдержки из документа, написанного по результатам тренировок на учебном космическом корабле:

«Ю. А. Гагарин. Отличался быстрым и в то же время обстоятельным выполнением упражнений, четкими и лаконичными докладами, самокритичностью и глубиной анализа.

Г. С. Титов. Для него характерна быстрая гибкая работа на фоне эмоционального творческого анализа собственных действий, с образными сравнениями и объективными самооценками в инициативных докладах.

A. Г. Николаев. Проявлял высокую дисциплинированность, сосредоточенность и активность в работе. Ему несвойственна торопливость или необдуманность действий. Спокойная работа у него сопровождается немногословным, содержательным докладом. Перерывы в тренировках мало отражались на устойчивости его навыков.

B. Ф. Быковский. Обладает высокой стойкостью автоматизации навыков, быстрым и в то же время высоко экономным характером действий, острой наблюдательностью…»

Результаты экзамена показали, что каждый из кандидатов в космонавты с равным правом мог занять место в кабине «Востока» - космического корабля-спутника.