Прекрасная колдунья

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

— Что ты с ней сделал? — Бьяджо рванулся, натянув веревку, которой был привязан к повозке. — Ты наверняка что-то сделал с ней, иначе она бы не убежала!

Рональд смерил его презрительным взглядом и ничего не ответил. Он обернулся к Брайену. Тот смотрел на него со страхом и унынием.

— Ты нашел хотя бы ее след?

Ирландец сокрушенно покачал головой.

— Никаких следов. Но ты же знаешь, если она не хочет, чтобы ее нашли, ни один смертный ее не найдет! — Он оглянулся вокруг и понизил голос. — Я осмотрел даже каменные круги и одно грибное кольцо. Часто ведь бывают какие-то признаки: примятая трава, или бутоны первоцвета, или волшебная триада, — но я ничего не нашел. — Понизив голос еще больше, он склонился к другу. — Скажи мне правду, Рон: она превратилась в столб дыма и испарилась? Или околдовала тебя каким-то образом?

— Хватит! — рявкнул Рональд.

Он был в бешенстве и злился больше всего на самого себя. Черт возьми, позволить какой-то девчонке перехитрить его! И самое нелепое, что вовсе без всякой магии. Это ставило его в тупик. И приводило в бешенство. Если мужчинам еще пару раз удавалось обвести его вокруг пальца, то женщине — никогда! Он даже невольно начал уважать ее…

— Но если не с помощью магии, как же ей удалось убежать от тебя? — уныло спросил его Брайен.

Рональд мрачно взглянул на него, собираясь ответить, но в этот момент Бьяджо выкрикнул:

— Да, расскажи про ее побег, уэльсец! Если хватит смелости.

Повернувшись к молодому итальянцу, Рон смерил его долгим тяжелым взглядом, который не обещал ничего доброго.

— Как она убежала — неважно. Но вот с кем она встречалась? Кто подослал ее задержать меня? Ты видел этого человека?

Бьяджо презрительно расхохотался.

— Только такой дурак, как ты, мог поверить в эту нелепую историю. Ведь она все выдумала, разве ты не понял?! Хотя сейчас я бы желал, чтобы это было правдой. Но, к несчастью, она там одна, и наверняка ей грозит опасность.

— Ну, положим, единственное, чего она боится, это что я найду ее.

— Ерунда! Ее подстерегает опасность похуже. Она может оказаться в беде.

Рон подошел к повозке и, прищурившись, поглядел на него.

— В какой беде?

— Не знаю, но у меня предчувствие… — Бьяджо оттолкнулся от тяжелого колеса повозки, натянув веревку, привязывавшую его. — Отвяжи меня, и я помогу тебе ее отыскать. Клянусь, она не может быть в сговоре с твоими врагами! Я не знаю, где она, но ты можешь довериться мне — я ее найду.

— Не делай этого, Рон! — Брайен шагнул вперед, зазвенев своим мечом. — Он сбежит вместе с ней!

Рональд долгим испытующим взглядом посмотрел на темноглазого юношу. Потом покачал головой.

— Нет, Брайен, я думаю, он говорит правду. Но если он предаст меня, я сам лично перережу ему горло! — Он вынул из ножен кинжал и, наклонившись, разрезал толстую веревку, привязывавшую Бьяджо. Потом, приставив его кончик к горлу юноши, тихо добавил: — Твоя жизнь зависит от того, найдешь ли ты ее.

Потирая запястья, Бьяджо мрачно посмотрел на него сверкающими глазами.

— Даю слово, что не предам тебя, пока Джине угрожает опасность. А после этого… Знай, что мой первый долг — это быть преданным ей!

— Ничего другого я и не ждал. — Рон опустил кинжал и выпрямился. — Итак — перемирие, пока мы ее ищем?

— Да, милорд. Перемирие, пока мы ее ищем. Но мне понадобится мой кинжал. И несколько человек на тот случай, если враги уже схватили ее.

Кивнув насупленно стоящему рядом Брайену, Рон сказал:

— Дай ему все, что нужно. И отправляйся вместе с ним. Только не спускай с него глаз!

— Я не отпущу его от себя ни на шаг, милорд.

Рон слегка улыбнулся.

— В этом я уверен. Возьми с собой сэра Клайда и еще двух человек по своему выбору. А мы с сэром Робертом начнем готовить осадные машины для Гленлайона.

Брайен удивленно взглянул на него.

— Значит, ты все-таки намереваешься напасть на замок?

— Со временем. Мы еще не знаем, схватили ли они девушку, но знаем, что Гэвин взял Гленлайон. С тем, другим нашим планом пока придется подождать, но я не намерен терять время впустую, пока дойдет до него очередь.

— Ну что ж, милорд, — ухмыльнулся Брайен, — так гораздо лучше, чем просто ждать.

— А лучше ли это для Джины? — раздался вдруг требовательный голос Элспет. Она выступила из-за повозки и заговорила, указывая костлявым пальцем на Рональда: — Это ты виноват, что она в опасности, и горе тебе, если с ней что-нибудь случится!

— Перестань болтать, старуха! — резко прервал ее Брайен. — Ты что, не видишь, что милорд делает все, что может, чтобы найти твою взбалмошную девицу?

Он сделал движение, чтобы отстранить ее, но Рон, протянув руку, его остановил.

— Оставь ее. Она тревожится за свою госпожу, и ее нельзя за это винить. А главное — она в чем-то права…

— Не твоя вина, что эта девица такая своевольная! — возразил Брайен. — Если бы она тебя слушалась, то была бы сейчас здесь, в безопасности и под защитой.

Рональд взглянул на Элспет. Скорее всего эта старуха не считала, что рядом с ним ее драгоценная Джина в безопасности… Сейчас нужно думать о другом.

— Я сделаю все, что могу, чтобы вернуть ее невредимой, — коротко бросил он Элспет.

— Посмотрим, что ты сделаешь, — недоверчиво качая головой, пробормотала та. — Она мне дороже, чем целое королевство!

Морган уже почистил доспехи и оружие, Турок был оседлан и ждал. Рон надел латы и, сев в седло, пришпорил своего нетерпеливо переступавшего жеребца. Солдаты, которые отправлялись с ним, выстроились в походном порядке, блестя шлемами на утреннем солнце; яркие лучи отражались в их круглых щитах.

Те, что оставались в лагере вместе с Элспет, с запасными лошадьми и багажом, молча смотрели, как они уезжают. Если удача будет на его стороне, Джина не попадет в Гленлайон. Но если удача от него отвернется, девушка выдаст его и тогда первый план придется отменить. Иначе он подверг бы своих людей слишком большому риску. Есть и другие способы вернуть Гленлайон, хотя они займут больше времени.

А терять время ему нельзя. Слишком долго его не было в Уэльсе, чтобы он мог теперь быстро собрать людей под свое знамя. Да и был ли он все еще уэльсцем? Временами Рон и сам не мог с уверенностью ответить на этот вопрос — очень уж непросто многое складывалось в его жизни.

Ведь еще в детстве он был разлучен со своей родиной, разлучен с семьей и вырос, в общем-то, на чужбине. Но и живя среди чужих ему людей, говоря на чужом языке, Рональд никогда не забывал свою родину. И вот теперь Ричард отправил его обратно, чтобы удержать его земли для Англии.

Для Англии! Не для Уэльса! Не для той страны, где он родился, а для той, которая усыновила его. И неважно, что он был усыновлен против воли, что он был заложником большую часть своей жизни. Предполагалось, что он забудет прошлое и устроит из Гленлайона цитадель для Ричарда, его твердыню, его оплот.

Рональд многое любил в Англии. Случилось так, что он полюбил и Ричарда — как товарища по оружию, а не как короля. Рон сражался на его стороне и восхищался этим человеком как блестящим воином. Но он не мог восхищаться им как королем. Ричард любил походы и войны. Он был скорее странствующим рыцарем, чем английским монархом, и интересы Англии были не столь уж важны для него. Иногда Рональду казалось, что он больше думает и заботится об Англии, чем ее король… А теперь вот смерть отца привела его обратно в Уэльс, на его подлинную родину.

— Милорд, — сказал сэр Роберт, придержав своего коня возле Турка, — мы поскачем к воротам Гленлайона, как сделали в прошлый раз?

— Нет, не к воротам. Мы остановимся, как только увидим замок. Я хочу, чтобы они знали, что мы здесь, и наблюдали, как мы устанавливаем осадные орудия. — Он на мгновение задумался. С исчезновением девушки все преимущества внезапно пропали. Но у него в запасе был другой вариант, и он посмотрел на сэра Роберта, слегка улыбнувшись. — У меня есть одна идея. Мы предпримем кое-что еще, пока они будут следить, как мы готовимся к приступу.

Сэр Роберт ухмыльнулся и кивнул.

— Ну что ж, попробуем, милорд. — Потом, поколебавшись, спросил: — А та девушка? Что, если она у них?

Руки Рональда сжали поводья коня, и он мрачно сказал:

— Я молю Бога, чтобы это было не так!

Но молитва его не была услышана. Он узнал об этом, когда Брайен и Бьяджо нагнали его на холме, возвышающемся у стен Гленлайона.

— Милорд! — прохрипел, задыхаясь, ирландец. — Ее захватили!

— Вы уверены?

Рон перевел взгляд с Брайена на Бьяджо. Темные глаза юноши были полны тревоги, такие глаза не могли лгать. Вместо ответа он протянул ему маленький мешочек, который свисал с его руки, качаясь на ветру.

— Это ее. Я бы узнал его из тысячи подобных.

Рональд молчал. Он помнил этот мешочек и белые цветы рябины, сыпавшиеся из него. И черные глаза, и насмешливую улыбку… Черт бы ее побрал! И зачем она убежала от него?!

— Где вы нашли это?

— В двух лье от того места, где мы встретили ее утром, — ответил Брайен. — Бьяджо нашел его на земле, утоптанной копытами коней. Там было много всадников: земля вся разворочена и еще не просохла.

— Если твой кузен такой же бессердечный, как и ты, — бросил Бьяджо, — мы напрасно тратим время, стоя здесь и оплакивая ее судьбу. Нам надо ее спасать!

Рональд холодно взглянул на него.

— Не лезь не в свое дело, щенок! Ты думаешь, я не знаю, что надо делать?

— Да, но сколько времени ты еще будешь мешкать? — снова огрызнулся Бьяджо. — Мы должны быть уже у ворот замка и требовать, чтобы ее отпустили!

Рональд оперся о высокую луку своего седла и покачал головой.

— Если они захватили Джину против воли, они не отдадут ее нам. Было бы просто смешно просить их об этом.

— Но ты даже и просить не хочешь! — взорвался Бьяджо. — Тебе неважно, что они могут убить ее!

Все его тело было напряжено, черные глаза сверкали на необычно бледном лице. Рональд пожал плечами, решив не связываться с мальчишкой, и повернул коня, чтобы уехать. Но Бьяджо толкнул своего коня и, описав полукруг, загородил ему путь. Пристально глядя на Рона сверкающими от негодования глазами, юноша резко бросил:

— Я не предлагаю ничего просить. Мы должны просто отбить ее!

Рональд понял, что придется все-таки объясниться с этим щенком. Снова опершись на луку седла, он бросил на Бьяджо разгневанный взгляд.

— У нас слишком мало людей, чтобы сразу захватить замок. И любая попытка отбить Джину будет кратчайшим путем к тому, чтобы ее убили. Если Гэвин узнает, что мы ею дорожим, он постарается использовать ее как приманку — так дразнят морковкой ломовую лошадь. Но это, кстати, не будет гарантией ее безопасности.

Бьяджо некоторое время молчал, раздумывая.

— Тогда позволь попробовать мне. Я могу пробраться в замок и освободить ее, пока вы тут будете стоять, не зная, на что решиться.

— Ты?.. Сможешь?.. — Рональд мрачно усмехнулся.

— И попадешь как кур в ощип! — захохотал Брайен.

— Посмотрим. Я провел немало времени в разных замках и знаю, что к чему. — Бьяджо твердой рукой усмирил своего коня, все еще не сводя требовательного взгляда с Рональда. — Мы, итальянцы, привыкли к опасностям, милорд: у нас их хватает дома. Я знаю один способ. Дай мне возможность попробовать.

Рон усмехнулся.

— Ну что ж, ты меня заинтриговал, щенок. Расскажи-ка подробнее…

— Добро пожаловать в Гленлайон, мадемуазель. — Эти слова на чистом французском языке произнес человек, сидящий в кресле с высокой спинкой на возвышении в дальнем конце огромного зала. Он знаком велел ей подойти ближе. — Не бойся, милая, подойди.

Один из солдат взял ее за руку и толкнул вперед. Стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды, направленные на нее, Джина приблизилась к возвышению. Крошечные бубенчики на ее туфлях звенели при каждом шаге, слегка заглушаемые устилавшим пол тростником. Она остановилась у возвышения и, вскинув голову, уставилась на человека в кресле. Стены были увешаны тяжелыми гобеленами, колеблющимися от сквозняков. По обеим сторонам зала выстроились вооруженные люди.

Стоя перед ним, Джина изо всех сил старалась казаться спокойной.

— Вы не слишком радушный хозяин, судя по обращению со мной! — сказала она дерзко. — Зачем меня привели сюда?

— Тебе что, не нравится у нас? Разве с тобой плохо обошлись? — последовал насмешливый вопрос.

— Если считается, что тащить силой — это хорошее обращение, тогда да: со мной обошлись неплохо.

— Ну и отлично. — Слабая улыбка скривила его губы. Он наклонился вперед, чтобы получше разглядеть ее. — Могу обещать, что в ближайшем будущем ты не почувствуешь себя обделенной моим вниманием.

— Очень любезно с вашей стороны.

Джина пока не могла понять, что он за человек, но уже догадывалась, что это и есть кузен Рональда — тот, который захватил Гленлайон.

Его нельзя было назвать безобразным, но низкий лоб, косо срезанные скулы и пронзительные черные глаза производили неприятное впечатление. Квадратная челюсть подчеркивалась слишком прямой линией рта, глаза были слишком близко посажены, а губы бледны и тонки. Изогнутые в жестокой улыбке, они не сулили ей ничего доброго. Чем-то он походил на матерого лиса, хотя вовсе не был рыжим.

Джина глубоко вздохнула и, прищурив глаза, попыталась сосредоточиться на мыслях этого человека. Сейчас она могла надеяться только на свой дар. Необходимо было разгадать за непроницаемой лисьей улыбкой его подлинные намерения.

Поначалу до нее доходили лишь разрозненные обрывки эмоций. Черная зависть, отчаяние, ненависть — все переплелось в какой-то запутанный клубок.

…Напрасно, все будет напрасно, если я не убью его… Я должен увидеть, как его кожу сдирают с костей, как трепещет его вырванное из груди сердце! Чума на голове короля, который приблизил его к себе! Даже уехав, он не проиграл… Но теперь моя очередь, моя очередь… и месть будет сладкой…

Вместо того, чтобы что-то прояснить, эти несвязные мысли только удвоили ее смятение. Джина боялась представить себе, что он думает о ней — такой жалкой в этой потрепанной накидке, мятом платье с распущенной шнуровкой, и с волосами, в беспорядке разметавшимися по плечам…

— Сэр Боуэн, — обратился он к одному из стоящих рядом мужчин, — расскажи мне еще раз, где вы нашли это заблудшее создание.

Молодой человек, которого назвали Боуэном, кивнул головой и с готовностью вышел вперед.

— Мы встретили ее в чаще леса неподалеку от замка, лорд Гэвин. Она нездешняя и, судя по всему, приехала вместе с твоим кузеном. Я подумал, что будет лучше увести ее с собой и расспросить…

Мой отец сгорел бы со стыда… но что же мне было делать?

Эта неожиданная мысль, мелькнувшая в сознании Боуэна, дошла до Джины, и она вдруг поняла, что он относится к ней скорее сочувственно. Впрочем, минутный порыв жалости быстро сменился мыслью о том, что надо сделать все, чтобы втереться в доверие к Гэвину, войти к нему в милость, хотя шансов у него маловато.

Джина догадалась, что Боуэн не был жестоким человеком. Он просто попал в какую-то трудную ситуацию, связанную с его отцом и Гэвином.

— Ты правильно поступил, приведя ее сюда, — лорд Гэвин окинул Джину внимательным взглядом.

Обычная шлюха скорее всего… Чернявая… накидка краденая, шнуровка распущена… Не думал, что у моего кузена такой вкус…

Услышав эти мысли, Джина вспыхнула и упрямо вздернула подбородок. Ну, конечно! Ведь благородная дама, по их понятиям, должна обязательно иметь светлые волосы и кожу цвета слоновой кости — а не смуглую, как у нее. Она не раз читала подобные мысли у мужчин, но прежде это ее мало трогало. А сейчас Джину пронзила неожиданная мысль: что, если и Рональд думает о ней точно так же?

— Итак, кто ты такая? — Гэвин слегка наклонился вперед, на его лице уже не было притворного добродушия. — Ты не уроженка Уэльса. Что же ты делала, бродя в лесу одна?

Джина опустила глаза, решив изобразить робость и беззащитность. Это должно понравиться человеку, который жаждет повиновения и власти.

— Я заблудилась, милорд! И испугалась. Я так долго бродила одна, что не имею никакого понятия, где мои спутники и где оказалась я сама, — сказала она дрожащим голосом и посмотрела на него сквозь слезы. — Я… я собирала травы… чтобы поесть.

Гэвин задумчиво погладил свою маленькую черную бородку под нижней губой и слегка прищурился.

Валялась с кем-то в траве — это более вероятно… — подумал он.

— В таком растрепанном виде? Что с тобой там случилось? — произнес он вслух.

— Я услышала, что кто-то бродит по лесу, и побежала. Я подумала, может, волк или медведь…

Изображать испуг ей не пришлось: она действительно боялась. Если этот человек заподозрит, что она каким-то образом связана с Роном, она погибла! Он использует ее как орудие, чтобы расправиться со своим кузеном.

— Ты видела кого-нибудь в лесу? — требовательно спросил Гэвин. — Может быть, вооруженных людей или крестьян?

Джина покачала головой. Волосы ее упали на лоб, так что он ничего не мог прочесть в ее глазах.

— Я никого не встречала, милорд. До тех пор, пока ваши люди не наткнулись на меня.

— Уверен, что ты лжешь, — сказал он тихим, леденящим душу голосом.

Черт бы ее побрал! Я знаю, что эта стерва видела его и должна что-нибудь о нем знать… Он там выжидает, он что-то замышляет… Я столько сделал, чтобы добыть Гленлайон, и не остановлюсь теперь!..

Джина не ответила и только решительно помотала головой. Пусть он думает, что она от страха потеряла дар речи… Внезапно она почувствовала, что перед мысленным взором Гэвина возникло видение обнаженной женщины. Джина не поняла, кто она, и подняла удивленный взгляд на уэльского лорда. Коварная улыбка играла на его губах.

Наступило продолжительное молчание: Гэвин явно сомневался, верить или не верить ей. Наконец он обратился к одному из своих людей и велел увести Джину.

— Мы поговорим позднее, — напоследок бросил он ей. — Я дам тебе возможность поразмыслить и вспомнить, что ты там видела в лесу.

Джина не протестовала, и ее отвели вниз, в глубокий подвал замка, где не было другого света, кроме колеблющегося пламени шипящих факелов. Шаги гулко отдавались в узких каменных коридорах. Здесь стоял застарелый запах гниения и смерти, и Джине стало не по себе. Ее страж остановился возле узкой деревянной двери и сунул в металлическую скважину огромный ключ. Дверные петли протестующе заскрипели, когда дверь открылась. Зловоние, вырвавшееся оттуда, было почти нестерпимым, и Джина непроизвольно сделала шаг назад. Но страж поймал ее за руку и втолкнул в камеру.

— Вперед! — коротко приказал он.

Джина повернулась и посмотрела на него. Глаза их встретились, и он, не выдержав, первым отвел взгляд, когда она вперилась в него своим пронизывающим взглядом. Он думал по-уэльски, и она не понимала его, но чувство страха можно разгадать, и не зная языка.

— Ведьма… — пробормотал он. — Настоящая ведьма!

Попятившись, он нащупал дверь и захлопнул ее, судорожно пытаясь повернуть ключ. Резкий металлический скрежет выдавал его панику; Джина спокойно ждала.

Было темно. Единственный луч света проникал сквозь узкую щель в окованной железом двери. Она услышала, как страж удаляется по коридору тяжелыми торопливыми шагами. И вдруг ощутила чье-то присутствие: в камере рядом с ней кто-то был!

Приятный мужской голос по-уэльски произнес какое-то приветствие, и Джина быстро обернулась.

— Я не говорю по-уэльски, — ответила она.

— Ага. — Послышался шорох, потом показался неясный силуэт: какой-то человек выступил на слабый свет, проникавший сквозь щель. — Прошу прощения.

— Так вы говорите по-английски! — воскликнула Джина с облегчением.

— И по-французски, — ответил он, и Джина скорее почувствовала, чем увидела его улыбку в полутьме. — Знание языков не помешает в наши времена.

Как только глаза ее привыкли к полумраку, Джина обнаружила, что ее товарищ по несчастью гораздо старше ее. Это был среднего роста плотный мужчина с взлохмаченными каштановыми волосами и сединой на висках. Под растрепанной бородой угадывалось добродушное лицо, а одежда, испачканная и местами разорванная, явно была когда-то вполне приличной. Поскольку думал он по-уэльски, Джине трудно было проникнуть в его сознание.

— Вы только что оттуда? — Он указал кивком на верхние этажи замка. — Как там дела?

Джина слабо улыбнулась.

— Я не из здешних мест и никого тут не знаю. Мне показалось лишь, что лорд Гэвин — хитрая лиса, а большинство его людей запуганы. — Она обвела взглядом камеру. — Надеюсь, что мы не окончим свои дни здесь. Ведь это, очевидно, не самое приятное место в Уэльсе?

— Я бы предложил вам сесть, если бы было, куда, но увы… Однако позволю себе продемонстрировать свою учтивость другим способом. — Широким жестом он достал из кармана и протянул ей черствый ломоть хлеба. — Я берег его для особого случая и думаю, что он наступил.

До сих пор Джина не ощущала голода и только теперь вспомнила, что даже не завтракала сегодня.

— Я почту за честь разделить этот хлеб с вами, сэр…

— Оуэн, — подсказал он. — А вы?..

— Меня зовут Джина.

— Джина… Это итальянское имя, не так ли?

— Да. — Она взяла кусок хлеба, который он протянул ей, и с удовольствием надкусила. Была ли тому виной темнота или их невеселое положение в камере, а может — напряжение, владевшее ею, но она вдруг доверчиво заговорила с ним, сама не зная, зачем это делает. — В детстве я путешествовала с итальянским бродячим цирком, и все называли меня Джиной. С тех пор меня так и зовут.

— Понятно, — жуя свою корку, кивнул он. — Вот тут у меня есть еще кусочек сыра. Если вас не смущает небольшой налет плесени, разделим его. — Соскребая ногтем плесень, он окинул ее оценивающим взглядом. — Но вы, похоже, не итальянка. Вы скрывались, наверное?

— Вы очень проницательны, господин Оуэн, — улыбнулась она.

— Да, мне это уже говорили. Итак, давайте, дитя мое, сядем на эту кучу соломы и рассказывайте. Мне интересно узнать, что за преступление вы совершили, попав в результате к Гэвину в подземную темницу. И правда ли, что вы — одна из тех сказочных фей и колдуний, за которую вас явно принял наш страж.