Прекрасная пленница

Глава 11

В проеме вигвама Келеб видел, как индейские женщины суетятся вокруг огня, готовя еду для тридцати своих мужчин, многочисленных скво и детей.

Келеб был пленником в лагере ренегатов – уже целых два месяца. Он вздохнул и обвел взглядом заснеженные верхушки сосен. Когда он впервые открыл здесь глаза, снега еще не было.

Первые четыре дня он испытывал сильную боль. Он метался в лихорадке и не имел ни малейшего представления о том, где он. Чьи-то мягкие руки переворачивали его, обмывали его рану, меняли повязки. В беспамятстве он решил было, что это Белая Звезда так заботится о нем. Он вспоминал, что он пытался прогнать ее от себя:

– Убирайся от меня, красная дрянь. Ты сделала это со мной.

Но когда он окончательно пришел в себя, то увидел рядом незнакомую индейскую девушку, которая, сидя на коленях, меняла ему повязку. Бедро распухло и стало вдвое больше обычного, вокруг резаной раны расползлась страшная краснота. От прикосновений рана горела огнем, и Келеб понял: «Если начнется гангрена, мне конец».

Девушка не оставляла его и всю ночь напролет смачивала рану раствором, приготовленным из коры какого-то дерева. К утру опухоль начала спадать и перестала гореть. Прошла и лихорадка, но вдруг его начал бить озноб. Заметив это, девушка сбросила с себя одежду и, к его изумлению, проскользнула под одеяла и прижалась к нему.

Обняв его руками, она прошептала:

– Маленькая Олениха будет греть тебя.

Келеб припомнил это и улыбнулся. С тех пор девушка не один раз согревала его таким образом.

Он отыскал глазами ее тонкую грациозную фигурку в группе скво, хлопотавших по хозяйству, и почувствовал волнение в чреслах. Она была восхитительна в постели. Это была вторая девственница в его жизни, и длинными холодными ночами он обучал ее тому, что ему так нравилось.

Он подумал и о той, другой девственнице, которая тоже ему нравилась, и за которую он готов был отдать жизнь; и тело его на этот раз успокоилось. Что делает она в эту минуту? Помогает Летти готовить еду? Тут он с ужасом подумал, что она уже могла выйти замуж и сейчас готовит ужин для Сета.

Он вспомнил, как она накрывала его копной своих золотых волос, как обнимала нежными руками, и застонал. Мысль о том, что она обнимает Хейла, была ему невыносима, и он приказал себе не думать о Роксане.

Келеб стал размышлять о Сете. Он мог поклясться, что, по крайней мере, дважды видел того в лагере. И всякий раз Сет уединялся с вождем и вел с ним долгие разговоры. И совершенно определенно он несколько раз видел среди индейцев и Белую Звезду. Он был почти уверен, что в первые дни именно она ухаживала за ним.

Но он по-прежнему не доверял ей и считал, что его захватили именно благодаря ей. Он десятки раз спрашивал себя, почему. Что она этим выиграла – отомстила? Что нужно от него ренегатам? Чем он мог быть им полезен?

Келеб долго размышлял об этом, но пока не мог найти ответ. С ним хорошо обращались, даже сделали младшую дочь вождя его скво. Он усмехнулся: старый хитрый волк наверняка подослал ее, чтобы шпионить за ним. Выздоравливая, он обнаружил к тому же, что его вигвам охранялся по ночам. Старик надеялся не только на Маленькую Олениху.

Помимо ночной охраны ничто не ограничивало его свободы в пределах лагеря. Но однажды, когда он забрел в лес, он обнаружил, что в затылок ему дышит полдюжины индейцев.

Он потянулся к своему меховому ложу и достал трубку. Не может быть, что отсюда нельзя убежать. Он должен вернуться в поселок и узнать, что происходит в штате.

Задул ветер, сдувая снег с сосновых веток. Келеб сильно проголодался, в желудке у него урчало.

Когда старуха скво подошла к своему мужу сказать, что еда готова, Келеб тоже поспешил наружу. Вождь, до этого важно восседавший на потертом одеяле, вышел из вигвама. Ему первому подали еду, и только после этого остальные индейцы сгрудились вокруг почерневшего котла, висевшего над огнем. Когда все расселись вокруг костра, за своей порцией подошел и Келеб – он был здесь пленником и знал свое место.

Маленькая Олениха принесла ему миску, щедро наполненную кусками нежнейшего мяса. Он поблагодарил ее улыбкой, и она уселась позади на корточках, ожидая от него приказаний.

Еда была вкусной, но Келеб никак не мог привыкнуть есть руками. Чавканье и причмокивание, доносившиеся со всех сторон, вызывали у него тошноту.

Индейцы не разговаривают за едой, поэтому ужин скоро был закончен. С довольным ворчаньем краснокожие набивали свои трубки и рассаживались для отдыха. По знаку вождя женщины и дети разделили еду, оставшуюся в котле, между собой и расселись, не приближаясь, однако, к теплу костра.

Сквозь клубы дыма Келеб разглядывал лицо вождя. Это был странный человек, его нельзя было разгадать. Этот старый индеец вел себя по отношению к нему не как враг, но и дружескими его манеры тоже нельзя было назвать. Холодные глаза, смотревшие с этого сурового лица, как бы предупреждали, что он убьет не задумываясь, если это будет нужно.

Послышались шаги – кто-то бегом приближался по снежной тропе. Индейцы и Келеб повернули головы в ожидании. Из лесу появился молодой индеец. Он легко добежал до вождя и стал что-то быстро и тихо говорить ему. Вождь внимательно слушал. Когда бегун закончил, вождь повернулся к Келебу и резко приказал:

– Коулмен, иди в вигвам.

Келеб равнодушно пожал плечами и удалился. Маленькая Олениха последовала за ним. Келеб уселся на свое ложе и стал внимательно наблюдать за разговором индейцев.

Он старался казаться равнодушным, но чувствовал, что должно произойти что-то важное, и он обязательно должен был узнать, что.

Индейцы не расходились от костра до конца дня. Иногда они говорили тихо, иногда снова принимались кричать. Келеб пытался расслышать их слова, но вигвам стоял слишком далеко.

К вечеру внезапно налетели тучи, и рано стемнело. Начинался сильный буран и снегопад. Снег был такой сильный, что индейцы быстро разбежались по своим домам. Келеб заметил, однако, что старшие удалились в вигвам вождя.

На лице Келеба появилось мрачное выражение. Они что-то замышляют, подумал он.

Вигвам вождя стоял в сосновой роще, на расстоянии десяти ярдов от вигвама, в котором жил Келеб. А что, если ему пробраться за деревьями к вигваму и попытаться услышать, о чем они говорят? Но что ему делать с девушкой, наблюдавшей за каждым его движением?

Пришла ночь. Ветер усилился. На белом снегу лагерь казался призраком. Вдруг Келеб напрягся. Из леса возник белый мужчина и прямиком направился в вигвам.

Сердце Келеба забилось, кровь застучала в ушах. Он должен узнать, кто этот человек. Но как? Он встал и начал шагать. Как же ему избавиться от маленькой скво? Он посмотрел на нее – она сидела у огня и шила ему рубашку.

Он улыбнулся. Он придумал. Выход был так прост, что, если бы это пришло ему в голову раньше, он сбежал бы уже несколько недель назад. Он растянулся на ложе и жестом подозвал к себе девушку. Она радостно подошла и устроилась рядом.

Умелыми пальцами он начал ласкать ее тело. Когда он почувствовал, что она ослабела от страсти, он навис над ней, опершись на локти. Она нежно улыбнулась ему и закрыла глаза, ожидая поцелуя. На одно мгновение он замер, а потом кулаком резко ударил ее в подбородок. Почувствовав, что она потеряла сознание, он испытал угрызения совести и прошептал: «Прости».

Он быстро поднялся, но вдруг замер и опустился на колени. Снаружи кто-то был. Может быть, к нему приставили охрану? До этого момента никаких часовых не было, и он еще подумал, что из-за непогоды они не считают нужным охранять его.

Вдруг за завываниями ветра он услышал прямо позади себя звук рвущейся ткани. Он обернулся и увидел длинное лезвие, разрезавшее шкуры, которыми был укрыт вигвам. Широко раскрыв глаза, он наблюдал, как лезвие исчезло и появились смуглые пальцы, раздвигавшие разрезанные части. В разрезе возникло лицо Длинного Шага.

Келеб чуть не вскрикнул от неожиданности, но краснокожий сделал предупреждающий знак, призывая его к молчанию. Индеец удовлетворенно кивнул, увидев лежавшую без сознания девушку, и знаком призвал Келеба следовать за ним.

Келеб переступил через тело девушки и вылез наружу. Длинный Шаг дотронулся до его плеча и кивнул в сторону леса. Келеб потряс головой и прошептал:

– В том вигваме что-то происходит. Туда вошел белый человек, и я хочу знать, кто он.

Однако Длинный Шаг взял его за плечо и прошептал ему в самое ухо:

– Потом. Ты нужен сейчас своей женщине.

Келеб уставился на индейца:

– Женщина? О какой женщине ты говоришь?

– С золотыми волосами. Твоя жена.

Он нужен Рокси? Он не верил. Он был последним, кто был ей нужен… или кого она хотела бы видеть. Он пронзительно посмотрел на индейца.

– Зачем я нужен ей?

Потянув его за плечо, Длинный Шаг позвал:

– Пойдем. Я расскажу тебе по дороге.

Снежная буря не кончалась. Они шли, и Длинный Шаг рассказывал обо всем, что произошло в хижине.

Келеба охватил гнев. Как мог посметь этот Эз Джонсон или кто бы то ни было другой дотронуться своими грязными руками до Роксаны, до ее прекрасного тела – ему была невыносима эта мысль. На какую-то долю секунды он разозлился даже на своего индейского друга за то, что тот убил Джонсона и лишил его удовольствия сделать это самому.

Уже за полночь они подошли к хижине. Сквозь снегопад они разглядели тусклый огонек, мерцавший внутри. Келеб вздохнул. Он устал как собака, рана ныла. Он подивился выносливости Длинного Шага. После такого пути человек должен чувствовать себя смертельно уставшим.

Келеб громко постучал в покосившуюся дверь. Голос, который он так хорошо помнил, спросил осторожно:

– Кто там?

– Я и Длинный Шаг, а кого вы ждете? – отозвался он.

Он услышал ее удивленный вскрик. Его сердце упало. Он был прав – она ожидала увидеть Сета.

Заскрипели ржавые петли, и дверь открылась. Келеб смотрел на нее и не мог ничего с собой поделать.

Она по-прежнему была завернута в одеяло, и он видел ее гладкие ноги. На плечи падали вьющиеся золотые волосы, которые казались живыми в мерцании огня.

Он проглотил комок в горле и отвернулся от нее.

– Кого же должен был привести Длинный Шаг? Разве я не твой мужчина?

Она слушала, как он произносит эти слова, и думала: «Такой же, как всегда, – презрение и ненависть».

Ей захотелось задеть его. Сделать так, чтобы с лица его исчезла эта холодная самоуверенность. Холодным, лишенным выражения голосом она ответила:

– Ты не мой мужчина. Ты никогда им не был.

Он опустил глаза, чтобы она не прочла в них боль, которую причинила. Поборов себя, он отозвался с пренебрежением:

– Правда? Ты имеешь в виду, что Сет, этот джентльмен, занял мое место?

Она обернулась и посмотрела ему прямо в глаза:

– Мы с ним поженимся весной. Если ты спрашивал об этом, то я отвечу «да».

Последовало молчание. Келеб потерял все самообладание. Ее слова ранили его неожиданно сильно. Справившись с собой, он нашел в себе силы спокойно спросить:

– В самом деле? А ты сказала ему, кто был первым?

Его оскорбительные слова пощечиной хлестнули ее по лицу. Роксана сжала кулаки и закричала:

– Я ненавижу тебя, Келеб Коулмен. Я ненавижу тебя до боли.

Казалось, ее вспышка не задела Келеба. Он и раньше слышал от нее такие слова. Он начал медленно приближаться к ней. Огонь в его глазах и звериная усмешка сказали Роксане, что она зашла слишком далеко. Она поглубже завернулась в одеяло и начала пятиться. Вдруг она почувствовала, что отступать дальше некуда: на пути ее отступления стояла кровать.

Келеб, все так же усмехаясь, приблизился к ней. Ласковым голосом он проговорил:

– Рокси, дорогая, ты же знаешь, что это неправда.

Ее ноги были прижаты к кровати. Она тихо вскрикнула:

– Нет!

Последовала борьба. Роксана пыталась вырваться от него и одновременно удержать на себе одеяло. Но она проиграла. Одним резким движением Келеб вырвал у нее одеяло. Она ослабела от того голода, с которым его глаза пожирали ее тело. Наконец она положила голову на грязную, набитую сеном подушку, и закрыла глаза, покоряясь его желанию.

Она начала дрожать – он убрал волосы с ее лба и затем начал ласкать ее шею. На секунду он ощутил под пальцами биение ее крови, потом положил руку ей на грудь, поглаживая и лаская. Ей на лицо упали его волосы, его губы искали ее рот. Сначала они были мягкими, но постепенно становились сильными и жадными, раздвигая ее губы. Она хотела закричать: «Убирайся, я не хочу тебя!» Но вместо этого она прошептала: «О, Келеб, Келеб». Он обнимал ее, и только это имело для нее смысл в этот момент.

Она расслабилась и ответила его желанию, раскрыв губы и встретив его язык. Потом она неохотно отпустила его, чтобы он разделся. Когда Келеб опустился над ней, она протянула вниз руку, чтобы самой направить его. Руками он подхватил ее под ягодицы и держал до тех пор, пока полностью не вошел в нее. Крепко удерживая ее, он начал медленные движения, заставляя стонать от удовольствия при каждом толчке.

Его тело напряглось, и движения стали быстрее. Он прижал ее к постели, и она обвила его ногами. В комнате слышалось их отрывистое дыхание. С финальным толчком их тела одновременно напряглись, их накрыла судорожная волна, и они замерли.

Когда страсть покинула его, Келеб отодвинулся и приподнялся на локте. Он смотрел в ее глаза, пока такие мягкие после экстаза, который вызвал он сам, а затем приложил ее руку к свой шее, приглашая погладить его.

На какую-то долю секунды она еще улыбалась ему, но потом как будто кто-то сказал ей: «Ты опять позволила ему использовать себя. Неужели ты забыла, что тебе сделал предложение человек, достойный чести?»

Ее лицо опять сделалось холодным, она резко отпрянула. Не скрывая сарказма, она сказала:

– Полагаю, ты не замедлишь рассказать об этом Сету.

Ответа не последовало. Тогда Роксана обернулась и посмотрела на него. Впервые Келеб потерял самообладание, и она увидела в его взгляде нечто, не похожее на презрение. Его полные боли темные глаза смотрели на нее почти с мольбой. Но тот час же он стал прежним. И когда он спокойно ответил ей с ледяным смешком:

– Ты никогда не выйдешь замуж за Сета, – она почти поверила ему.

Она издала короткое «ха» и поднялась с кровати, завернувшись в одеяло. Подвинувшись к очагу, Роксана подобрала свою одежду, которая высохла, но была совершенно разорвана. В чем же она поедет домой? Роксана почувствовала на себе взгляд Келеба и бросила одежду на пол. Пусть он позаботится об этом.

Длинный Шаг спал, свернувшись калачиком перед огнем, его дыхание было ровным и глубоким. Роксана подбросила еще дров – индеец оказался хорошим другом, и ей хотелось позаботиться о нем сегодня.

Ночь была на исходе, но буран не кончался. Келеб несколько раз выходил за дровами в сарай. Длинный Шаг проснулся. Он хорошо отдохнул и был полон сил. Он сел перед очагом и стал зашивать разорванную по швам одежду Роксаны. Вонзая костяную иглу в мягкую кожу, он пробормотал:

– Работа скво.

Роксана удивилась про себя: если он считает это женской работой, зачем же он носит в кисете на поясе нитку с иголкой. Она решила, что, видимо, у индейца нет собственной скво, и мысленно пожалела его.

Длинный Шаг и Келеб перекидывались отдельными фразами, Роксана молчала. Она лишь поблагодарила индейца, когда тот протянул ей починенную одежду.

Но, хотя Келеб не разговаривал с Роксаной, он наблюдал за каждым ее движением с выражением боли на лице. В один момент он как будто почти решился заговорить с ней о своих чувствах, но холодное и отчужденное выражение ее лица заставило его остановиться.

Перед рассветом Роксана, уже одетая, подошла к окну. Ветер почти стих. Она прислушалась к его завываниям на склонах гор и облегченно вздохнула.

Вместе с ветром закончился и буран. Она открыла дверь и выглянула наружу. Еще было темно, звезд не было, но на востоке небо уже розовело. Она закрыла дверь и произнесла:

– Снегопад кончается. Светает.

С первым лучом солнца они закрыли за собой дверь. Келеб шел впереди, Длинный Шаг – позади Роксаны. С трудом ступая за Келебом, Роксана все больше чувствовала мрачное разочарование. Она невольно мечтала о том, чтобы Келеб заговорил с ней, сказал хоть что-нибудь – даже что-то презрительное. Скоро они дойдут до дядиного дома, и, может быть, она никогда больше не встретит его. А если и встретит, она, скорее всего, будет уже замужней женщиной.

Келеб же хранил молчание. Случайные слезы слепили ее глаза, и Роксана спотыкалась, теряя его след.

Вдруг Длинный Шаг издал предупреждающий звук, и Келеб остановился так резко, что Роксана врезалась в его спину. Оба мужчины внимательно слушали, подняв головы. Роксана тоже прислушалась, но ничего не услышала.

Внезапно лес наполнился душераздирающими воплями. Тишину разорвали свист пуль, рикошетом отскакивавших от камней и деревьев. Роксана не успела опомниться, как Келеб сбил ее с ног и укрылся вместе с ней за большим камнем. Она ударилась о камень головой и лежала теперь оглушенная и беспомощная. Как во сне до нее донеслась далекая евангельская песнь, которую обычно распевал преподобный отец Джеймс.

«Бедный старичок, – подумала она про себя, – он плохо слышит». Потом песнь прервалась, и она услышала хруст снега, по которому в нескольких ярдах от нее шли индейцы. Она поняла, что Келеб подполз к ней, прижав к плечу длинное ружье. С другой стороны до нее донесся такой же звук, и она поняла, что это Длинный Шаг, чье ружье было тоже неплохо пристрелено по ренегатам-индейцам. Выстрел обоих ружей был одновременным, и она невольно содрогнулась. Снова раздались громкие крики, а затем они услышали топот обутых в мокасины ног. Индейцы отошли в лес.

Келеб выглянул из укрытия. На снегу распростерлись два тела. Он удовлетворенно усмехнулся. Поспешно зарядив ружья, они с Длинным Шагом стали ждать новой атаки. Он понимал, что у них нет шансов победить ренегатов. Его рука потянулась к ножу. Может быть, убить девушку прямо сейчас? Она начала приходить в сознание и представить себе не могла, что он хочет с нею сделать.

Он вздрогнул от этой своей мысли. Неужели он способен на это – прервать ее жизнь? Но он знал, что индейцы сделают с ней, и кровь его похолодела. Он начал медленно вынимать нож. Длинный Шаг понял, что сейчас должно произойти, и торжественно кивнул.

Но тут Келеб остановился. Он снова услышал песнопения, которые становились все ближе. Келеб вложил нож обратно в ножны. У него появилась идея. Или две идеи. И одна была совершенно гениальная.

Он тронул индейца за плечо.

– Я попробую добраться до этого сумасшедшего старого пастора, – прошептал он. – Прикрой-ка меня.

Подтягиваясь на локтях, Келеб переползал от камня к камню. Иногда он почти проваливался в сугробы, которых в некоторых местах насыпало в половину человеческого роста. Наконец он сумел разглядеть преподобного Джеймса, который пробирался через лес по колени в снегу.

Когда человек сравнялся с ним, Келеб позвал его по имени, стараясь говорить как можно громче, но так, чтобы его не услышали враги. К счастью, старик либо слышал, как Келеб ползет к нему, либо почувствовал это, – во всяком случае, он приблизился к Келебу и сел рядом с ним на корточки. Они поговорили несколько минут, потом Джеймс кивнул головой и последовал за Келебом в их укрытие за валуном. Роксана находилась в полубессознательном сонном состоянии. В ее голове проносились странные безумные мысли, и она то улыбалась им, то хмурилась, то принималась плакать. То она была снова счастливым ребенком и сидела у отца на коленях. То снова стояла у могилы брата, и слезы текли по ее щекам. В конце концов, ей приснилось, что они с Сетом женятся, что стреляют ружья, дым из которых разъедает ей глаза и жжет горло. Сет берет ее за локоть и велит сказать: «Да, я согласна». Она хихикает и повторяет: «Да, да, согласна».

В наступившем затишье Келеб пытался привести ее в чувство:

– Рокси! Рокси! Ты меня слышишь? Ты понимаешь, что я говорю?

Она несколько раз встряхнула головой и поняла, что сознание ее проясняется. Короткий сон помог ей. Она посмотрела на Келеба и кивнула. Он помог ей опереться о валун и тихо сказал:

– Я хочу, чтобы ты пошла с пастором, Рокси. Я с Длинным Шагом отвлеку предателей.

Роксана с волнением посмотрела на него.

– А как же вы? – спросила она. – Разве вам не опасно здесь оставаться? Почему нам не уйти всем вместе?

Ее вопросы были по-детски наивными, и Келеб подавил улыбку. Он отдал бы все на свете за то, чтобы уйти вместе с ней. Но это было невозможно. Краснокожие черти легко догонят ее с пастором. Он похлопал ее по руке.

– Со мной будет все в порядке. Я и Длинный Шаг хотим посмотреть, сколько этих ублюдков нам удастся подстрелить.

На одно мгновение показалось, что она собирается возразить, но Роксана только вздохнула и кивнула головой:

– Будь осторожен. Ты слышишь меня?

Пастор дотронулся до ее плеча, и она двинулась вслед за ним. Келеб смотрел, как они удаляются, чувствуя одновременно облегчение и сожаление. Он подавил глубокий вздох. В конце концов, он был рядом с ней, подумал он, пусть и недолго. Он повернулся к Длинному Шагу.

Келеб и индеец начали стрельбу в направлении ренегатов – настолько часто, насколько успевали перезаряжать ружья. Они не видели своей цели, но заставили индейцев не высовываться из укрытия.

Подтягиваясь на локтях, Роксана с пастором выползли из-за валуна. Они медленно передвигались от сугроба к камню и от камня к сугробу.

Оглянувшись через плечо, Роксана увидела несколько распростертых на снегу тел. Келеб и Длинный Шаг неплохо стреляли.

Роксане казалось, что они ползут уже несколько часов. Ее колени и локти промокли, в голове стучало. Когда она почувствовала, что не может больше ползти, пастор привстал на колено и осторожно огляделся вокруг.

– Кажется, мы в безопасности, – прошептал он и помог ей подняться на ноги.

Сердце ее радостно забилось – местность была ей знакома. Совсем недалеко был ее дом.