Препод

Глава 17

Пока у меня ещё оставалось время, надо было выяснить несколько важных вопросов. К маразматику Баргасу, обращаться не хотелось, поэтому консультацию я решил получить от магистра Калистратиса. Тем более, что нас связывала совместная отсидка в плену у алали. Баланду мы вместе с ним похлебать не успели, но успешный побег и последующая жаркая битва должны были сделать нас, что называется, — братьями по оружию.

В приёмной ректора вести подобные разговоры было не слишком сподручно, вдруг Сильвия подслушает ещё. Она, кстати, то, что я помеченный богом, не знала. Ни я, ни Рагырда, как я понял, об этом нигде не распространялись. Но вот что это за метка такая и чем мне грозит, узнать стоило, причём из источника не связанного с понтами. А то те наговорят про всякую великую честь и прочее. Плавали, знаем. Нет, нужно взвешенное и непредвзятое мнение со стороны. И ректорский секретарь тут подходил как нельзя лучше.

Подловить я его решил в столовой.

— Приятного аппетита, магистр, — произнёс я, опуская со стуком разнос на стол и присаживаясь напротив.

Это был отдельный небольшой зал для преподавателей и гул голосов студентов за стенкой почти не мешал. Было практически пусто, кто-то не обедал или предпочитал заведения в городе, но бывший ректор принципиально столовничал всегда здесь. Я тоже пользовался столовой, но исключительно из меркантильных соображений, для преподавателей обед был бесплатным.

Качество готовки, скажем прямо, было средним. То есть можно наесться и даже не отравиться, но постоянно будет преследовать чувство, что чего-то немного не хватает. Хотя может это мне, землянину избалованному глутаматом натрия просто так казалось?

— А, Вольдемар, — кивнул мне мужчина, продолжая жевать, — и вам, и вам.

Сразу начинать разговор я не стал, зачем отвлекать человека от еды, поэтому следующие десять минут мы сосредоточенно поглощали пищу, думая каждый о своём. Я зорко следил, за тем когда магистр насытится и тотчас отложил ложку в сторону, стоило ему закончить. Это не осталось незамеченным и, улыбнувшись в бороду, Калистратис спросил:

— О чём-то хотели поговорить, Вольдемар?

Я показно засмущался, но кивнул:

— Да, магистр.

— Рихад. Я же просил, не надо так официально. Но спрашивайте, не стесняйтесь.

— В общем, такое дело, — я задумался, подбирая слова, — думаю, для вас не секрет, что со мной произошли некоторые изменения.

— А, ваша понтийская родословная? — мужчина кивнул, — слышал, слышал. Последнюю неделю только и разговоров об этом было. Говорят что вы сын понтийского вождя от тайного брака с человеческой женщиной, предположительно принцессой. Но её хотели убить, поэтому вы с матерью спрятались в герцогстве, совершив ритуал сокрытия силы, чтобы враги не нашли. И вот теперь Воин вам силы вернул и вы скоро пойдёте заявлять свои права на понтийский трон.

«Ого, — подумал я, — вот это разошелся народ. Это ж если подобное до верхушки понтийской дойдёт, как бы не нагрянули и впрям какие-нибудь наёмные убийцы, устранить угрозу трону. Даже если эта угроза от начала и до конца выдумана».

— И многие так думают? — осторожно поинтересовался я.

— Да не особо, — хохотнул Калистратис, — историю вы хорошую придумали, особенно про мать, которая скрывала от вас личность отца, но я видел ваше личное дело, вы сирота из приюта и ни мать ни отца никогда не знали. И я, скажем так, имел дело с полукровками, поэтому ответственно заявляю, определённые внешние признаки передаются всегда.

— Цвет кожи? — предположил я.

— Кстати нет, — покачал головой магистр, — иногда, редко, но бывает, что цвет вполне человеческий остаётся. Нет, строение нижней челюсти, оно очень специфическое и специалист это определит сразу. А глядя на вас, могу с уверенностью сказать, что вы стопроцентный человек, Вольдемар.

— Странно, — почесал я переносицу, — что меня ещё никто не бросился разоблачать.

— А зачем? — ответил Калистратис, — история необычная, рассказана интересно. Ну и что, что неправда. Зато теперь есть о чём всем поговорить. Вы, кстати, подумайте, может вам книги начать писать, романы художественные в таком стиле? Сейчас как раз мода на подобные приключения. Покупать будут. И у нас в Академии, как раз, магическая книгопечать простаивает. Любой тираж за ваши деньги, ну или за процент от продаж. А что до остальных, так никто не в обиде, и так понятно, что вы правду на каждом углу орать не будете. Личное могущество, оно такое, личное. Секретами делиться не принято.

— Совсем? — уточнил я, потому что память Вольдемара как-то на этот вопрос однозначного ответа не давала.

— Конечно, — уверенно ответил магистр, — и за попытку выведать подобное, могут и на дуэль до смерти вызвать. И да, ещё один ваш прокол, Воин действительно терпеть не может магию и магов. Но, повторюсь, это ваше полное право, скрывать, что на самом деле с вами произошло. Кстати, если не секрет, где артефакт нашли? — ненавязчиво задал вопрос мужчина.

— Какой артефакт? — удивился я.

— Физического развития, конечно же. Как раз он может за ночь нарастить такие мышцы. Их много по миру ходило, в своё время. Но искусство изготовления утрачено, поэтому со временем часть вышла из строя, часть была уничтожена либо потерялась в веках и сейчас о них почти не слышно.

— То есть, вы считаете, что я нашел такой работающий артефакт? — переспросил я.

— Ну а как ещё, — хмыкнул мужчина.

— Ладно, допустим, — не стал я спорить, — а что тогда делать с божественной меткой?

— Какой меткой? — непонимающе взглянул он на меня.

Оглядевшись, чтобы не было посторонних свидетелей, — я расстегнул верх мантии оттянул в сторону ворот рубахи под ней и показал чёткий отпечаток пятипалой ладони.

— О как, — только и смог что крякнуть магистр, привставая и перегибаясь через стол, намереваясь разглядеть ту поближе, — неужели действительно Воин?!

— Ну, видел, судя по описанию, я именно его.

Изначально ироничная улыбка на лице Калистратиса, чем дольше он смотрел на метку, тем сильнее бледнела, пока, наконец, не пропала вовсе. Медленно опустившись на место, магистр замолчал, уставившись в одну точку. А затем, с какой-то горечью даже, произнёс:

— Я столько добивался его расположения, убивал алали сотнями, заработал прозвище Кали Кровавого, а он так и не разу не пришел. Я за один раз насыпал на его алтарь гору алалийских голов высотой в мой рост и это всё были воины. Но он оставался глух к моим молитвам. Я думал, что если даже меня он не принял, то уж точно тогда не примет никого. И тут приходишь ты и так, промежду прочим, заявляешь, что он тебя отметил.

Стало как-то неловко. Я застегнул мантию, скрывая божественную метку, неуверенно поёрзал на стуле, затем осторожно произнёс:

— Так может его не привлекают горы отрубленных голов?

— Он Воин!

— Ну да, ну да, — покивал я с кислой миной, — кровь богу крови, черепа трону из черепов!

— Хорошо сказано, — одобрительно кивнул магистр, — раньше не слышал.

— Можете пользоваться, — махнул я рукой, — дарю.

Старый маг так спокойно рассказывал, что ради расположения какого-то бога, укладывал трупы штабелями, что обдало холодком и стало немного не по себе. Поэтому я попытался вновь переключить его на интересующую меня тему.

— А вот эта метка, она что даёт?

— В смысле, даёт? — переспросил Калистратис, вынырнув из мрачных дум.

— Ну там… — я начал фантазировать, — покровительство какое-нибудь, что он теперь будет за мной наблюдать, защищать, помогать в каких-то вещах, одаривать различными милостями…

С каждым моим словом, лицо магистра вытягивалось всё сильнее и сильнее, пока, наконец, он не помотал головой и не рассмеялся. Я замолчал и стал терпеливо дожидаться когда Калистратис успокоится. Но то продолжал негромко хихикать. Затем достал платок и стал вытирать под очками набежавшие слёзы.

— Вольдемар, ну насмешил, нет, определённо тебя надо писать книги, с твоей-то фантазией.

— А что не так? — полюбопытствовал я.

— Всё не так, — ответил, немного успокоившись, старый маг. — Пойми, это бог, а ты человек. Да, тебе получилось привлечь его внимание и сделать что-то ему понравившееся, за это он даровал тебе силу и поставил метку. Но ты что, думаешь, что у него больше нет других дел, кроме как наблюдать за одним конкретным смертным? Я, честно сказать, не уверен, что даже время он воспринимает так же как мы. Что для человека век, для него секунда. Может оказаться, что когда он вспомнит про тебя, тебя уже тысячу лет как не будет в живых. Нет, твоя метка ничего не даёт. Это только повод для твоей собственной гордости и повышенной зависти остальных.

— Погоди, но я слышал, — вспомнил я слова Мымры, — что он лично благословляет брак у понтийцев.

— Есть такое, — кивнул Калитратис, — только в среде магов давно сложилось мнение, что это не более чем подтип божественного заклинания действующий при определённых условиях. Воин один раз его создал и теперь оно срабатывает автоматически, каждый раз, когда условия выполняются. Личного присутствия там нет и в помине.

— Понятно, — покивал я, — значит в метке ничего такого нет и скрывать её тоже особого смысла нет.

— А вот тут Вольдемар, ты не прав, — прищурился магистр, — найдутся те, кто захочет тебя убить просто из зависти. Потому что они сами такую метку получить не смогли.

— Э-э… — протянул я, — надеюсь, Рихад, вы сейчас не себя имели ввиду?

— Раньше, возможно, — не стал скрывать тот, — лет полсотни назад. Но с тех пор я успокоился, нашел другой смысл в жизни и о былом не сожалею. Почти.

— Спасибо за прямоту и откровенность, как-нибудь посидим обязательно ещё, а пока мне надо срочно бежать, вспомнил об одном не сделанном деле, — быстро проговорил я, после чего поднялся и немедля поспешил на выход, а то кто его знает, вдруг маг не настолько успокоился как говорит.

Я ему тут конкретно разбередил старые раны, ещё на эмоциях жахнет чем-нибудь убойным. Видел я, как он алали гасил. Конечно потом он будет жалеть. Я был в этом уверен. Но легче мне от этого уже не будет.

Отчитав последнюю за сегодня лекцию, я оглядел аудиторию, прислушался к прозвеневшему в коридоре звонку, после чего, выйдя из-за кафедры, нейтральным тоном произнёс:

— На сегодня всё. Завтра, возможно, занятия вести будет кто-то другой. Пришла жалоба на мои методы преподавания, поэтому я буду заниматься с комиссией из столицы.

Стоило мне выйти в коридор, как из-за закрытой двери донеслись радостные крики — «Ура!» и громкий топот.

Столь яркие проявления студенческой радости, однако, меня смутить не смогли.

«Рано радуетесь, — приостановившись, со смешком подумал я, — никуда вы от меня не денетесь. Я вас научу думать головой, вот увидите. Потом ещё спасибо мне скажете».

Но стоило мне спуститься по лестнице на два пролёта вниз, как сзади послышался взволнованный девичий голос:

— Профессор, профессор!..

Обернувшись, я увидел как меня догоняют несколько девушек из группы, во главе со старостой.

— Да Силлана?

Я приостановился, а девушки окружили меня, после чего, с виноватым видом, Полдарк принялась извиняться.

— Это всё из-за нас, эта комиссия.

— Из-за меня, — вдруг, перебив её, тихо произнесла, Тания Ройс, вечная тихоня и скромница, — это я написала отцу в Тингланд.

— А-а, — я чуть улыбнулся, — я всё думал, кто у меня с Тингланда, а это ты, — Тания. Получается, Ройс не твоя настоящая фамилия? Если мне не изменяет память, сейчас в королевстве правит династия Годсов?

— Да, — девушка, покраснев, кивнула, — я не хотела излишнего внимания, поэтому уговорила отца отправить меня инкогнито, кроме госпожи ректора больше никто не в курсе. Был.

— Ну ладно, не страшно, — я оглядел студенток, — комиссия, так комиссия.

— Вы не понимаете, — нахмурившись, произнесла Силлана, — мы там про вас очень плохо написали, очень. Боюсь, они захотят вас уволить и в группе найдутся те, кто с охотой расскажет им про вас что угодно, лишь бы помочь в этом.

— Я знаю, — кивнул я, — ну, что поделать, они ещё не поняли, что то, что я делаю, им только во благо. Они ещё не преодолели инерцию своего мышления. Не ощутили сладкий вкус новых знаний и терпкий привкус неведомого.

— Профессор, — включилась в беседу Виолар, тоже находившаяся среди девчонок, — мы хотели предупредить, что парни сейчас подбивают всех остальных срывать любую проверку знаний, чтобы показать вашу негодность как преподавателя.

— Это неприятно… — ответил я задумчиво, — но вполне понятно. Что-то ещё есть или это всё?

— Всё, — произнесла Полдарк, — но мы ещё хотели сказать, что мы на вашей стороне. Ваша лекция, про то, для чего, на самом деле нужна Академия и в чём смысл быть магом, она заставила задуматься. Мы не хотим просто заучивать заклинания, мы хотим их понимать.

— И это здорово, — похвалил я девчонок, — можно сказать, вы уже сделали первый шаг к тому чтобы стать настоящими магами.

— Чем мы можем вам помочь? — спросила, продолжая тихо краснеть, Тания.

— Помочь? Ну, разве что, показав комиссии, что от того, чему я вас учу, есть польза. Скажи, — спросил я у студентки, — а эта графиня-адмирал, она тебе кто?

— Моя тётя.

— А опиши её, что она любит, что не любит? Какая она по характеру?

— Ну… — девушка машинально потёрла переносицу, — тётя она такая, — суровая. Она старшая сестра моей мамы и с детства ни в чём не хотела уступать мужчинам. Её тренировал воевода дедушки, она и на коне может, и с мечом, и сама долго на корабле капитаном плавала.

«Как хорошо, — подумал я, — что рядом нет моряков, а то начали бы нам рассказывать, что на кораблях не плавают, а ходят, и что капитан на судне, а на корабле командир».

— А муж у тёти есть?

— А вы с какой целью интересуетесь? — посмотрела Тания своими голубыми глазами, захлопав длинными ресницами, на меня.

«А действительно, — подумал я, — с какой?»

— Да ни с какой, — развёл руками, — просто спросил.

— Жаль, — вздохнула девушка, — тёте мужчина бы не помешал. Мама говорит, что у неё без мужчины характер портится.

— Профессор сам решит, с кем сочетать себя узами брака, — тут же вмешалась Альтина, неодобрительно глядя на одногруппницу.

— Хорошее дело, браком не назовут, — тут же с усмешкой ответил я, но, по странным взглядам девушек, понял, что здесь подобная поговорка не в ходу, поправился, — в общем, ни на ком я жениться пока не собираюсь, ни на графине-адмирале, ни на ком-то ещё.

Непонятно было только, почему после этих слов, часть студенток и обрадовалась и расстроилась одновременно.

Хотя кого я обманываю, всё я прекрасно понял. Ещё на Земле, был у меня коллега сходного возраста, тоже преподаватель, только не с нашего университета. Так ему студентка прямо в записке написала, чего хочет, передав ту прямо на лекции. И недели не прошло, как они уже жили вместе. Но это в наш развращённый двадцать первый век, тут так прямо о своём интересе девушкам заявлять было неприлично.

— Может, мы ещё чем-то можем помочь? — поковыряв носком туфли пол, спросила Силлана и я, подумав, уверенно сказал:

— А знаете что, пожалуй можете, только надо будет немного подготовиться.

Ботлер не принимал участия в общем веселье, только задумчиво сидел, глядя в окно.

— Ну что ты, Бари, — радостно подскочил к нему Авсан, — давай же, вставай. Слышал, что Чёрный плащ сказал, комиссия едет. Всё, завтра ему будет кирдык.

— Завтра ему не будет ничего, — ответил парень никак не реагируя на тормошение товарища.

— Ты что? — удивился тот.

— А то, — ответил Ботлер, ткнул рукой в сторону веселящихся одногруппников, — вот ты видел, как староста с ещё несколькими девчонками ушла?

— Видел, — беспечно махнул рукой Авсан, — и что?

— А ты заметил, что там были только те, кто известию не радовался и «ура» не кричал?

— Да как-то не обратил внимания, а что?

— Да так, ничего, — Ботлер поморщился от особенно громких выкриков, — только принцесса тоже с ними была. И прекращай чтокать, заладил, что-что. Учись думать, а то стыдно смотреть.

— Ты как Чёрный плащ, — обиделся Авсан, — он тоже всё про думать говорит, а что тут думать-то?

— Да хотя бы то, что он совсем не испугался этой комиссии! — рявкнул Бари на парня, — он её не боится, а значит, уверен в победе.

— Ой, да ну тебя, — замахал руками тот, — вечно ты ноешь. Всё тебе не то и не так. Сам же хотел, чтобы комиссия приехала.

— Хотел, — не стал отрицать Ботлер, — вот только я чувствую, что этого мало.

Помявшись секунду, Авсан тяжело вздохнул, затем присел рядом, спросил:

— И что делать?

— Рассказать им о всех тех странностях, что мы за ним заметили. Только сделать всё так, чтобы нас никто не узнал.

— Подбросить письмо без подписи?

— Как вариант, — кивнул Бари, — только писать строго одни факты, без эмоций.