Препод

Глава 20

Распахнув дверь аудитории, я ворвался внутрь подобно урагану, в развевающейся за спиной мантии, неудержимый как поток, неотвратимый как Армагеддон. Стремительно подбежал к кафедре и грохнув об неё учебник, развернулся к застывшим соляными столбами студентам. Хищно улыбнулся.

— Ну что, не ждали?! Думали всё, кончился Чёрный плащ?! Комиссии обрадовались. Ручки уже потирали? Думали снимут меня?! А вот вам! Во! — сложив из пальцев кукиш, я принялся тыкать им в пригибающихся и прячущихся под парты первокурсников.

— Никуда вы от меня не денетесь. Теперь мы будем заниматься ещё больше! — я демонически расхохотался, — Я ваш самый страшный сон, я ужас летящий на крыльях ночи, я Чёрный пла…

И тут я проснулся.

Когда понял, что это был сон, даже немного пожалел, что это было не в реальности. Иногда хотелось как-нибудь вот так, чтобы боялись и пикнуть не смели. Но тут я себя остановил, потому что прошлого Вольдемара они и так боялись, и когда на этот страх наложилось и моё желание дать углубленное понимание предмета, то они и побежали жаловаться. Не бойся они так, думаю, наоборот, скорее бы поняли и приняли новую методику. Нет, страх, это не наш метод. Уважение к преподавателю должно быть, конечно, но не таким путём.

Выйдя пораньше, пока ещё большинство горожан не высыпало на городские улочки, заполняя их шумом и суетой, я шёл щурясь от ещё не успевшего высоко подняться солнца, и вновь и вновь обдумывал произошедшую ситуацию, особенно сильно и усердно я думал, с чего оплатить штраф. Нет бы дисциплинаркой ограничиться, но гадский чинуша решил забрать у меня те крохи жалования, что ещё оставались. И вопрос, где достать денег, становился всё острее. Правду говорят, тяжело быть альтруистом, когда на еду не хватает.

Тут сзади послышался звонкий перестук подков по булыжнику и гулкие удары подпрыгивающих колёс. И через пару десятков секунд меня нагнал знакомый экипаж с графским гербом на боковой дверце.

— Графиня Честер, — с улыбкой кивнул я, выглянувшей из экипажа женщине.

— Вольдемар, не стойте, садитесь, — поманила меня она.

И я, решительно забрался внутрь не в силах отказать, да и, если начистоту, не имея никакого желания отказывать графине.

— И снова мы вдвоём в карете, — произнёс я, продолжая улыбаться, — только в этот раз на мне есть одежда.

— В этот раз я вдвойне сожалею, что она на вас есть, — с лёгким намёком ответила та.

Коралловые пухлые губы её были чуть приоткрыты, глаза поблёскивали, а высокая грудь в глубоком декольте соблазнительно вздымалась.

«Роковая женщина, красивая, опасная и властная», — напомнил я себе.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать что она хочет, да она, в общем-то этого и не скрывала. Но я слишком хорошо представлял себе, как и чем это окажется в итоге.

— Злотана, вы очень красивая женщина и, действительно мне нравитесь, — я чуть наклонился к ней, глядя в тёмные омуты глаз, и аккуратно взял её ладонь в свои руки, — но есть то, что я позволить себе не могу.

— Почему? — чуть дрожащим от волнения голосом, спросила она, пытливо взглядываясь в меня, — даже если это всего лишь мимолётная близость?

— Одной только близости будет не достаточно, — печально улыбнулся я, переходя на «ты», — тебе буду нужен весь я, и душой и телом. Ты не из тех, кто будет довольствоваться малым, а большего я дать просто не могу. Я в этой жизни больше всего ценю свободу и никакая клетка, даже выкованная из золота, не сделает меня счастливым.

— Вольдемар! — женщина резко толкнула меня к стенке кареты, нависла, почти уткнувшись декольте в лицо.

Ладони её лежали на моих плечах, колено упиралось в бедро, учащённое дыхание шевелило волосы на макушке. Наклонившись, она прошептала мне на ухо:

— Я знаю, что у тебя долг перед Академией, штраф и ты совсем не богат. Я могу погасить их за тебя, только скажи да.

— Прости, Злотана, я не могу.

Сев обратно, она закусила губу, затем, произнесла:

— Ты обещал услугу взамен.

— Я держу своё слово, — кивнул я.

— А если я попрошу как услугу близость?

— Я сделаю это, — снова кивнул я.

— Холодно и отстранённо? — лёгкая саркастическая улыбка проявилась на губах женщины.

— Нет, почему, — я был максимально серьёзен, — я буду любить тебя со всей страстью на какую способен, от заката и до рассвета. Но это будет единственная ночь, после которой мы больше не встретимся никогда.

— Не знаю, что ранит меня больше, твой отказ или твоё такое согласие, — прошептала графиня, затем, снова подавшись вперёд, запечатлела на моих губах жаркий поцелуй.

Блестя глазами, отстранившись, сообщила:

— Мне слишком приятно твоё общество, и наши милые беседы, чтобы отказываться от них даже ради такой ночи.

— Я рад, что ты сделала такой выбор Злотана, мне бы тоже не хотелось лишить себя удовольствия от наших встреч, — склонил голову я.

Тут карета остановилась и, выглянув в окно, я увидел, что до Академии осталось каких-то полквартала.

— Не стоит, — произнесла женщина, переходя на более официальный тон, — слишком афишировать наше знакомство, поэтому мы расстанемся здесь, Вольдемар.

— Графиня, — я поцеловал тыльную сторону ладони в атласной перчатке и собирался уже покинуть транспортное средство, как вдруг женщина протянула мне увесистый мешочек.

— Возьмите, Вольдемар.

— Что это? — в некотором удивлении принял я кошель полный, судя по весу и на ощупь, золотых монет.

— Это ваш долг перед Академией.

— Я…

— Не спорьте, возьмите, иначе обижусь.

— Только не это, — улыбнулся я, — последнее чего мне хотелось, так это обидеть вас.

Засунув кошель за пазуху, я проследил за скрывающейся за углом графской каретой и, насвистывая, уже в куда более приподнятом настроении двинулся к Академии. Кошель приятно грел душу. Я даже представил, как гордо кину его на стол нашей бухгалтерии, мол, нате, жрите. Чувствуя как постепенно пропадает ощущение ярма на шее, почувствовал прибавку сил и всё вокруг стало ярче, веселей.

Я почти уже вошел в ворота, как тихий женский голос окликнул меня:

— Профессор Локарис, профессор Локарис.

Обернувшись, с удивлением увидел подбегающую ко мне мать Авсана Ясулу. Женщина, в накинутом на голову капоре, кутаясь в плащ и воровато озираясь, приблизилась, а затем, откуда-то из под полы достала ещё один кошель, только поменьше размером чем у графини.

— Возьмите, профессор, здесь деньги на штраф, который на вас так несправедливо наложили. Я знаю, что всё что вы делаете, это только из желания сделать наших детей лучше, — торопливо произнесла она, — и мне совершенно не хочется видеть своего Авсана каким-то автоматом. Возьмите, пожалуйста, не откажите.

— Э-э… — слегка ошарашенно протянул я, на автомате забирая кошель и присовокупляя к первому, — спасибо госпожа Русавр, я, э-э, обязательно постараюсь дать как можно больше, да, э-э…

— Спасибо, профессор, — произнесла Ясула, благодарно заглядывая мне в глаза, после чего, поправив капор, поспешила удалиться, оставляя меня одного.

«Какой-то, просто, день подарков, — подумал я, чеша затылок, — даже не верится, что теперь вообще без долгов останусь. Просто смысл дальнейшей жизни какой-то теряю».

И правда, совсем без каких-то финансовых обременений было как-то очень непривычно и чуточку неуютно. Словно всё, бросили тебя одного и дальше живи как хочешь. Впрочем, неизвестность тоже манила, каково оно в мире без долгов? Но прежде чем зайти в бухгалтерию и устроить показательное выступление, я решил заскочить к ректору, узнать, свалила столичная братия или ещё где-то ошивается.

— А, профессор Локарис, заходите, будьте так добры.

Сильвия сидела в своём привычном кресле, что-то внимательно изучая и оторвавшись только при моём появлении. Волосы её были собраны в пучок, а на лбу сияла драгоценным камнем диадема в тонкой оправе. Голос, каким она меня встретила, был раздражён и язвителен. Видимо она ещё была под впечатлением от побывавшей комиссии. Поэтому я, с некоторым смущением произнёс:

— Ну что ты… вы. Всё же обошлось, ну дисциплинарка мне, ну штраф, мне же, пустяки, дело житейское. Главное Академии ничего не прилетело.

— Ага, не прилетело, — ожгла она меня взглядом, — знал бы ты, чего мне это стоило.

— Чего? — переспросил я.

— Лучше тебе не знать, — буркнула Нодерляйн, — в общем, иди давай, думай, чем дополнительные часы заполнять будешь. И да, в начале занятия подойду, объявление для группы сделаю. Обрадую их.

— Ага, пойду, — покивал я головой, — только это, мне ещё насчёт долга и штрафа в бухгалтерию зайти…

— Никуда не надо заходить, — буднично тоном, вновь возвращаясь к фолианту на столе, который изучала, перебила меня ректор, — всё уже погашено.

— Кем погашено? — вновь сбитый с толку, переспросил я.

— Госпожой Ройс. В счёт будущих успехов, как она выразилась.

Обратно из кабинета я вышел совсем уж сбитый с толку. Да ещё и эти два мешка денег оттягивавшие мне карманы, теперь совершенно непонятно было куда их девать. Там в сумме было больше чем я на профессорском жаловании получу за два года. Вот только возвращать было как-то неудобно, чего доброго, и правда обидятся. Они же от чистого сердца мне помочь решили, а тут я вроде как им обратно кину, мол, спасибо, не пригодилось. Нет. Это будет совсем не по человечески.

«Ладно, — решил я скрепя сердце, — оставлю себе, вдруг в будущем пригодится. Опять же, может что полезного для обучения куплю».

Так и решил. Но на этом, как оказалось, подарки не кончились.

Почти дойдя до аудитории, я увидел стоявшую у высокого стрельчатого окна ещё одну маму моего студента, — госпожу Ботлер.

— Алиса, кого-то ждёте? — спросил я задумчиво разглядывающую что-то за окном женщину.

Та повернулась и тут я понял, что она стоит не в обычной одежде, а в плотной, тёмно синего цвета, приталенной мантии, с длинными разрезами по бокам из которых выглядывали обтянутые белыми рейтузами бёдра. Мантия, с какими-то нашивками на груди и предплечье, выгодно подчёркивала поджарое фигуристое тело боевой магини, и мне стоило некоторых трудов перевести взгляд выше.

— А что это на вас, какая-то форма? — не удержался я от ещё одного вопроса, даже не дождавшись ответа на первый.

— Форма мага имперской гвардии, — с достоинством ответила магэсса, — а жду я вас, профессор.

— Просто Вольдемар. Судя по тому, что вы в форме, скоро вновь уезжаете?

— Вы догадливы, Вольдемар, — произнесла женщина, — да сегодня в обед я убываю обратно в свой легион, но до этого, я бы хотела вручить вам одну вещь.

Тут она потянулась к окну и взяла с подоконника тугой свёрток, который протянула мне.

— Держите, вот тут развязывайте. Не бойтесь, это подарок.

— Да я не боюсь, — уверил я женщину, с некоторым трудом распустил завязки и свёрток в моих руках немедленно развернулся в почти такую же как на Ботлер мантию, только существенно большего размера.

— Форма? — удивлённо уточнил я.

— Да, — кивнула Алиса, — должна вам подойти. Я хотела приберечь как подарок для сына, когда он подрастёт, но, думаю, вам она будет нужнее. До меня дошли слухи о вашей стесненности в средствах. Говорят вас даже видели в порту у лавки Пафнутия.

«Мда, не город, а большая деревня, ничего не скроешь, — подумал я, — на одном конце чихнут, на другом уже будьте здоровы, говорят».

— Спасибо, — я свернул подарок вновь в тугую скатку, — а на меня никто не разозлится, что я в форме гвардии хожу?

— Нет, — одними губами улыбнулась женщина, — все нашивки я спорола, так что воспринимайте её просто как очень добротную одежду с множеством мелких приятных зачарований на ней. Даёт некоторую защиту от площадных заклинаний и может предупредить о попытке воздействовать заклинаниями на разум. Носите обязательно, мало ли, вдруг снова какие культисты нападут.

Я вновь поблагодарил, подарок и впрямь был достойный. Судя по идущему от мантии ощущению магии, приятные зачарования были вовсе не такими мелкими, как госпожа Ботлер говорила, труда туда явно было вложено немало. Не уверен, что подобное вообще можно было купить официально.

Задерживаться женщина не стала, тут же попрощалась и ушла, а я остался стоять в коридоре, теперь ещё и с военной мантией, помимо двух кошелей. Нет, подгон был знатный, единственная моя красная мантия в режиме усиленной носки стремительно теряла вид. Вот только, что подарок, — это военная униформа, меня несколько смущало и в городе, пожалуй, такое носить не стоило, поэтому лучше было приберечь для Академии. Ну а для города я вовсю подумывал поискать замену ещё в каких-нибудь лавках. Если раньше всё упиралось в финансы, то теперь, вроде как, с финансами стало всё неплохо и я мог себе позволить что-то получше портового района.

Студенты подойти ещё не успели, поэтому я зашёл в аудиторию, отпер свой кабинет за ней, где, бросив мантию на полку шкафа, уселся в родное кресло и задумчиво откинулся, размышляя о всяком. Всякое, в большей степени касалось графини. Что поделать, она была искушением какого в моей жизни ещё не появлялись. Умна, красива, богата, да, масса достоинств, кроме, пожалуй, одного но очень серьезного недостатка, излишней любви к контролю всего и вся. И пусть при мне она такие порывы своей натуры старалась сдерживать, но я в своей прошлой жизни успел подобного типажа навидаться, и иллюзий не строил. Стоит между нами возникнуть чему-то серьёзному, как меня мигом превратят в комнатную собачку на коротком поводке. А меня подобное не устраивало. Как говаривал один мой товарищ, я не бык, чтобы меня за хобот и в стойло.

Постепенно за дверью появился и стал усиливаться шум от прибывающих студентов и, взглянув на часы, на которых оставалось всего пару минут до начала занятий, я поднялся и взяв руки учебник, распахнул ведующую в аудиторию дверь.

Шум мгновенно стих и вся группа, замерев, вылупилась на меня.

— Что, кхым, кхым, не ждали? — спросил я, вспомнив ночной сон.

Было очевидно, что о решении комиссии никто из них осведомлён не был, разве что четвёрка на последних партах под предводительством Ботлера, судя по хмурым лицам, никаких иллюзий на мой счёт не питала. Но те, скорее всего, всё узнали от родителей.

Пройдя к кафедре, я положил учебник, затем, облокотившись об неё, и ещё раз оглядев молчаливые и бледные лица студентов, усмехнулся, после чего произнёс:

— А что, приветствовать преподавателя уже не нужно?

— Здравствуйте, профессор, — нестройным хором прозвучало в ответ, причём несколько голосов явственно дали «петуха».

— Здравствуйте, студенты, — ответил я, после чего, как ни в чём ни бывало, встал за кафедру и добавил, — Итак, тема сегодняшнего занятия, руна огня, как простейший концентратор магии кратковременного действия. Кто скажет, в чём особенность стихийных рун?

— В их способности мгновенно высвобождать накопленную энергию! — бойко ответила, подскочившая с места, староста группы.

— Верно, Силлана, — улыбнулся я девушке, — если ещё скажешь, чем левозакрученная руна отличается от правозакрученной, то зачёт по теме получишь автоматом.

— Направлением высвобождения энергии, — ни на секунду не задумавшись, произнесла та, — левозакрученная направляет её внутрь, в сторону поверхности на которую нанесена, а правозакрученная наоборот, наружу.

— Правильно, можешь считать, что зачёт у тебя в кармане. Итак, — оглядел я аудиторию, мисс Полдарк совершенно верно указала на зависимость направления от начертания руны. И сегодня мы разберём, почему так происходит и как это связано с магнитным полем планеты.

Тут дверь аудитории распахнулась и на пороге возникла ректор Академии.

— Сидите, сидите, — попросила она подорвавшихся было с места студентов, — я здесь, чтобы сделать небольшое объявление.

— Прошу, — отошел я от кафедры, любезно уступая Нодерляйн место.

— Спасибо, профессор, — кивнула мне женщина, обратилась к группе, — студенты, как вы знаете, несколько дней у нас работала комиссия из столицы, оценивающая как построен учебный процесс. Профессором Локарисом комиссии была высказана просьба увеличить количество часов теормага, для более полного изучения предмета. В связи с этим, на базе вашей группы в Академии будет проводится эксперимент по углубленному изучению теормага, с введением факультатива по предмету. Факультатив будет дополнительно занимать один-два часа в день.

Тут послышался недовольный нарастающий гул, но стоило мне пристально взглянуть в глубь аудитории, как шум быстро стих.

— Но! — добавила Сильвия, подняв вверх палец, — так как программа экспериментальная, принято решение опробовать её сначала на группе добровольцев. Поэтому поднимите руку те, кто хочет заниматься на факультативе профессора Локариса.

А вот это уже была подстава персонально от ректорши. Комиссия ничего подобного не озвучивала. Я бросил прищуренный взгляд на стоявшую ко мне боком женщину. Неужели это такая форма мести мне? А если никто не согласится быть добровольцем? Тогда, получается, формально решение комиссии выполнено, — факультатив организован, но по факту занятия проводится не будут.

Правда, Полдарк и Виолар обе не задумываясь тут же подняли руки вверх. За ними следом ещё четверо девчонок.

— Шестеро, — задумчиво произнесла Нодерляйн, — неплохо, неплохо.

Но тут, удивив меня, руку поднял Бари, а за ним и вся его четвёрка.

— Десятеро?

Было видно, что ректор слегка удивлена, похоже, не ожидала такого результата. Спустя ещё десяток секунд, подняли руки ещё парочка парней и три девчонки.

— Пятнадцать. Больше половины группы… Похвально, гм, что вы так верите в своего профессора, — Сильвия оглянулась на меня, затем произнесла, — хорошо, этого вполне достаточно. Да, забыла упомянуть, тем кто покажет хорошие результаты, представитель королевства Тингланд пообещала работу непосредственно от королевской канцелярии.

А вот это уже была интересная новость, видимо вдвоём с Ройс они многое обсудили, после заседания.

— Ладно, профессор, продолжайте занятие, — ректор уступила мне место за кафедрой, после чего аудиторию, не задерживаясь покинула.

— Все слышали? — поинтересовался я у студентов, добавил, — эти пятнадцать добровольцев сегодня после занятий жду на факультативе. А пока коснёмся такого понятие как магнитное поле.

Факультатив первого дня прошел несколько сумбурно. Я вспомнил усталое недоумение написанное на лицах Авсана, Маршуша и Тара, видимо так до сих пор и не понимающих, что они здесь забыли и только Ботлер из их четвёрки радовал меня сосредоточенностью и внимательностью. Пару раз, прямо посередине занятия, я останавливал речь и просил его сообщить, что я говорил до этого и он чётко и без запинки повторял всё слово в слово. За что заработал законный плюсик и даже вызвал лёгкое раздражение у старосты. Силлана, похоже, мнила себя лучшей ученицей, и восприняла ответы Бари как посягательство на этот свой статус. Неплохо, на самом деле, лёгкая конкуренция учёбе не вредила, совсем, даже, наоборот.

Возможно, конечно, мать повлияла, но чем дальше, тем парень своим отношением к учёбе нравился мне всё больше и больше. Надо будет ему задачки поинтересней подкидывать.

К концу второго часа, подустали порядком все и покидали студенты аудиторию, устало шаркая ногами и волоча за собой сумки с учебниками. Посмотрев на них, я решил со следующих занятий время на полчаса подсократить, а может и на час, чтобы дать втянуться в новый график.

За окном была уже почти ночь и по стенам зажглись белые магические светильники, разгоняя темноту. Посмотрев на часы, я неожиданно для самого себя зевнул. Похоже усталость одолела и меня. Принялся собираться домой тоже.

Но тут дверь распахнулась и на пороге показалась ещё одна гостья.

— Леди Ройс?! Вы разве не уехали? — произнёс я, честно говоря, совсем не ожидая графиню-адмирала снова увидеть в Академии.

— Слегка задержалась, Вольдемар, — произнесла та каким-то странным тоном, пристально ощупывая моё тело взглядом.

Одета она была во всё тот же мундир, плащ с чёрным подбоем также покоился на плечах, заколотый на шее стилизованным серебряным соколом, а на груди болтался на цепи крупный медальон с изображением вооружённой копьём и щитом фигуры воина.

— Да, — спохватился я, — хотел бы сказать спасибо, за то, что оплатили мои долги перед Академией. Я конечно бы и так, но, конечно, не сразу, или почти не сразу. Да и чем отплатить вам взамен, даже ума не приложу, всё-таки большие деньги…

— Ты так ничего и не понял? — внезапно спросила женщина.

— А что я должен был понять? — нахмурился я, не совсем понимая, о чём идёт речь.

Ничего не ответив, Селестина коснулась заколки и плащ, с лёгким шелестом, упал тяжёлыми складками на пол. Оторопело проводив его взглядом, я сглотнул и, увидев, как следом графиня начинает расстёгивать мундир, произнёс:

— А-а, так вот чем я должен оплатить. Нет, я, конечно, не против, вы привлекательны, я чертовски привлекателен, но может сначала, хотя бы выпьем вина, поговорим, узнаем друг-друга поближе…

— Замолчи, — произнесла та серьёзно, расстегнула последнюю пуговку и, отправив мундир следом за плащом, осталась в одной перетягивающей грудь повязке, заменявшей, по всей видимости, ей бюстгальтер.

— А-а… — вновь протянул я, прикипев глазами к левому плечу женщины, — блин, что, правда что-ли?

— Ты же почувствовал меня тогда, при первой встрече, — произнесла Ройс, дав вволю полюбоваться собой, — и я почувствовала тебя, неужели ты сразу не понял?

— Представь себе, — нет, — ответил я, — и давно у тебя его метка?

На левом плече графини Тингланда находился точно такой же отпечаток божественной ладони, что и у меня. Только у неё он был перевёрнут, пальцами в сторону спины, а не как у меня.

— Сколько себя помню, — пожала плечами Селестина, — говорят, Он выбирает нескольких только что родившихся младенцев в каждом поколении и благословляет своей дланью, даря часть своего воинского духа и удачи в бою.

— И ты, почувствовав во мне собрата, решила помочь?

— Мой долг помочь брату по оружию, — улыбнулась та, — особенно такому необычному. А теперь ты тоже покажи свою метку.

— Да не вопрос, — улыбнулся я ей в ответ и принялся стягивать мантию.

Четвёрка друзей вновь с крыши бывшей казармы, наспех восстановленной после разрушения, наблюдала за подсвеченными изнутри окнами аудитории.

— И зачем мы согласились на этот факультатив? — вновь проныл Маршуш, — Бари, это всё из-за тебя. Теперь будем вкалывать на два часа больше.

— Могли следом за мной руку не поднимать, — угрюмо огрызнулся тот, — я бы и один пошёл.

— Нет, — вклинился Тир, — мы тайный союз, мы не могли тебя бросить.

— Да, — подтвердил Авсан, — поэтому и сидим сейчас здесь с тобой, хотя могли бы уже ужинать запечёной курицей и запивать её стаканом доброго вина.

Тут живот Маршуша предательски заурчал и парень со стоном попросил:

— Давайте не о еде, прошу. А то у меня ощущение, что я бы кабана целиком сожрал сейчас.

Внезапно в темноте снизу послышалось какое-то шебуршание, после чего на крышу к парням залезло ещё пять девчонок.

— Полдарк, ты офонарела? Куда прёшь?! — яростно прошипел Ботлер, вынужденный двигаться дальше по коньку, выживаемый настырной одногруппницей.

— Не один, подвинешься, — прошипела та в ответ.

— И какого хрена ты тут забыла?

— Такого, — задрала та надменно подбородок, — не твоего ума дело.

— Не ссорьтесь, — вклинилась Тания, — мы просто хотели посмотреть, зачем к профессору пошла моя тётя.

— Тётя? — непонимающе взглянул на девушку Бари, но тут же вспомнил, — а, леди Ройс. А разве она не уехала?

— Нет, — покачала головой девушка, — и мы видели, как она шла к аудитории.

В этот момент они увидели в окне саму графиню, а затем и подошедшего к ней Чёрного плаща.

— Смотри, — прошептала ещё одна из девчонок, — разговаривают.

— А что им ещё делать? — язвительно переспросил Ботлер, — драться, что-ли?

— Не драться, — тихо ответила Силлана, внимательно следя за происходящим.

— Ой! — раздался звонкий девичий возглас, — она сняла плащ!

— Ой, — послышалось снова, — а теперь снимает мундир.

— Тише будь, — тут же зашикали парни, разом встав в стойку и вперившись взглядами в окно.

Женщина стояла к ним правым боком и большая грудь, хоть и плотно затянутая тканью, явственно выделялась.

— Это всё ты, — яростно прошипела, староста Тании, тоже смотря во все глаза, — заладила, что твоей тёте мужик нужен. Всё, сейчас она его совратит и увезёт в Тингланд и больше профессора не увидим.

Но тут негромко но явственно хмыкнул Бари.

— Что?! — резко повернулась к нему девушка.

— Да так, — произнёс он, — ничего. Только, боюсь, ты ошибаешься. Зная Чёрного плаща, могу с уверенностью сказать, что это не она выбрала его, а он выбрал её. Твоя тётя, Тания, просто его очередная жертва. Вот увидишь, что бы тут сейчас ни произошло, никуда он отсюда не уедет.

— Какой знаток выискался. И с чего ты так решил? — язвительно поинтересовалась Полдарк.

Но тут послышался очередной девичий ойк, потому что теперь уже профессор принялся раздеваться. Когда вслед за мантией последовала рубаха и показался голый профессорский торс, студенты на крыше дружно вздохнули. Мужская половина завистливо, женская с обожанием.

— Какой он всё-таки, красавчик, — мечтательно произнесла одна из девушек.

— Только достанется этой грубиянке, — буркнула Полдарк.

— Блин, неужели они прямо там займутся…

Но договорить Альтина не успела, наспех починенная крыша затрещала, не выдержав веса девяти человек, а затем с грохотом сложилась внутрь. Буквально чудом никто не пострадал, но ни о каком наблюдении уже не могло быть и речи, и чем закончилась встреча леди Ройс и профессора, никто так и не узнал.