Преступник: Изгнанники Камигавы

Глава 9

Принцесса Мичико уверенно скакала верхом на большом белом жеребце, стоя в специальных стременах в точности так, как ее учили. Она аккуратно положила стрелу на лук, туго натянула тетиву, и выстрелила, промазав мимо цели на целый фут.

Острое-Ухо из кицунэ-бито вздохнул. Мало того, что Жемчужное-Ухо оставила его присматривать за детьми, пока сама уехала на свою тайную миссию по самопознанию, так она еще и оставила его делать это под вымышленным именем.

- Попробуй еще раз, - выкрикнул он, когда Мичико проскакала мимо в другом направлении. Она кивнула и пришпорила своего скакуна.

Не то, чтобы вымышленные имена были для кицунэ проблемой. Они были игривым народом, и эта игривость часто скрывала под собой замкнутые, и даже таинственные личности. Сама Жемчужное-Ухо была хорошим примером – она хранила тайны, как от своего народа, так и от людей Даймё. Она не рассказала ни одному старейшине кицунэ о своих переживаниях по поводу рождения Мичико. По-видимому, она не говорила никому в башне о своих редких встречах с Даймё, хотя она была одной из очень не большой группы лиц, которые могли видеться с Кондой лицом к лицу.

Лис улыбнулся. Жители башни даже не знали, что Жемчужное-Ухо было не настоящее ее имя. И все же, если она могла провести долгие годы как Леди Жемчужное-Ухо, ради добрых отношений людей и кицунэ, он мог побыть Острым-Ухом пару дней ради той же благой цели. Он лишь желал, чтобы за принцессой присматривал кто-нибудь другой, а сам он был свободен для исследований в удовлетворение своего любопытства.

С его наблюдательной платформы, Острое-Ухо наблюдал за тем, как Принцесса Мичико обменялась парой слов с остальными учениками его небольшого класса. Два члена Академии Минамо стояли у дальнего края внутреннего двора, предлагая поддержку и советы между пробегами и выстрелами. Девушка Рико была подающей надежды ученицей, но обученной стрельбе с земли и ей придется немного переучиваться, прежде чем она будет чувствовать себя комфортно в седле. Юноша Чорью проявлял мало способностей к стрельбе из лука и еще меньше заинтересованности в ней. Тем не менее, он был довольно заинтересован обеими девушками.

Острое-Ухо махнул рукой, и Мичико начала свой галоп. Она сохраняла хорошую стойку и равновесие, проскакав мимо Острого-Уха, и всадила стрелу во второй круг мишени, в футе от центра.

- Неплохо, - выкрикнул Острое-Ухо. – Еще раз.

Рико радовалась, а Чорью махал рукой. Мичико одарила его одной из своих головокружительных улыбок, затем натянула поводья и вернулась на исходную позицию.

Острое-Ухо проследил глазами за Мичико, не выпуская юного мага из периферийного поля зрения. Чорью был тем самым беловолосым юношей с собрания, стоявшим рядом с лунным послом перед нападением ками. Отношения между соратами и кицунэ-бито были душевными, но отдаленными. Острое-Ухо надеялся, что сможет воспользоваться близкими связями парня с лунным народом ради возможности познакомиться. У них могла быть ценная информация, которой они могли бы с ним поделиться. Кроме того, он никогда лично не общался с соратами, и ему было любопытно.

Мичико пронеслась мимо его наблюдательной платформы еще раз и попала во внешний край яблока мишени. Острое-Ухо удовлетворенно кивнул, затем взмахом руки подозвал Мичико к себе. Он заметил, что она все еще стояла в полный рост в стременах, сохраняя твердость в руках, несмотря на то, что стрелы в луке уже не было.

- Думаю, у меня получается лучше, сенсей.

- Потому что так и есть. Как Ваши ноги?

- Хмм? О, все в порядке. – Она опустилась в седло, слегка поморщившись.

- Возможно, немного затекли?

- Совсем немного, - призналась она.

- Что ж, тогда спрыгивайте, и мы приступим к следующему упражнению.

Мичико повесила лук за плечо и перемахнула ногу так, чтобы сидеть на седле сбоку. Она спрыгнула на землю и оступилась, но сумела вовремя удержать равновесие. На мгновение она выглядела встревожено, но потом улыбнулась Острому-Уху.

- Пока все идет хорошо, - сказал он и спрыгнул с платформы, грациозно приземлившись рядом с принцессой. – Пойдемте, - сказал он. – Соберем остальных.

Мичико сделала шаг вперед, и, как Острое-Ухо и ожидал, едва не упала снова. Ее ноги, казалось, наполовину закостенели в позиции стойки в стременах, с широко расставленными ступнями и выпрямленными коленями. Она была способна лишь на неуклюжую утиную походку, которую Острое-Ухо нашел одновременно смешной и умильной.

Мичико заметила его улыбку и остановилась. Она скрестила руки и чопорно произнесла, - Возможно, больше, чем немного затекли, сенсей.

Острое-Ухо засмеялся. – Не переживайте, Принцесса. Вы все еще новичок. Для освоения школы стрельбы из лука йабусаме Вам придется тренировать ноги так же, как глаза и руки. Еще неделя и Вы будете такой же гибкой, как… ну, как-то так.

Острое-Ухо прижал пятки вместе, раздвинул носки, и согнул колени, опустившись почти до самой земли. Пару мгновений он сидел на корточках, широко расставив руки, а затем прыгнул высоко в воздух. Проворачиваясь на лету, Острое-Ухо проделал полное сальто и бесшумно приземлился рядом с Мичико, подняв не более чем крошечное облачко пыли.

Мичико хлопнула в ладоши. – Не думаю, что когда-либо буду настолько гибкой, сенсей.

- Тогда я должен тренировать Вас сильнее, Мичико-химе. – Он предложил принцессе руку, и она взяла ее.

- Теперь, - сказал он. – Перегруппируемся. – Вместе, медленно, с учетом затекших ног Мичико, они прошли к Рико и Чорью.

Рико подбежала им навстречу. – У тебя отлично получается, - сказала она. – Я не попадала и близко к центру за целые месяцы тренировок.

- Ты давно научила меня целиться и стрелять, - сказала Мичико. – И все же, мне все еще предстоит научиться стоять на скачущей лошади. – Она утрировала свою походку, смешно показывая, насколько болезненным был каждый шаг. – В следующий раз, я проеду верхом прямо к башне.

Когда они подошли к Чорью, он поклонился. – Прекрасный результат, Принцесса. – Маг выпрямился и пристально взглянул своими голубыми глазами на Острое-Ухо. - Вы одаренный учитель, сенсей.

- У меня одаренная ученица, - ответил Острое-Ухо. – Трое, - добавил он, кивнув в сторону Рико. Когда он вновь повернулся к Чорью, улыбка Острого-Уха расширилась. – Пока, все же, две.

Чорью подмигнул. – Это правда, я здесь не для учебы. Но не обижайтесь. Какая польза магу от стрел? – Он сложил ладони на груди и тихо произнес молитву. Острое-Ухо расслышал дважды слова «сила твоя течет сквозь меня», и затем Чорью взглянул вверх и раскрыл ладони.

Голубой, как сапфир поток воды фонтаном брызнул вверх из его ладоней, поднимаясь высоко над их головами. Поток сохранял свою форму и скорость, изогнувшись по дуге и направившись вниз. На уровне глаз он изогнулся снова, огибая голову Мичико, затем Рико, и Острого-Уха. Обе девушки засмеялись, и Мичико медленно подняла указательный палец, пока не коснулась им воды.

Когда у всех троих были голубые ореолы, соединенные сапфировыми потоками, Чорью развел руки, вбирая воду обратно в свои ладони.

Острое-Ухо вежливо похлопал. – Впечатляюще, - сказал он. – Но разве вода это оружие?

Чорью отряхнул ладони друг о друга. – Конечно. Вы видели, как капля воды способна пробиться сквозь камень?

- Видел. С помощью гравитации и нескольких десятилетий непрерывной работы.

Мичико хихикнула. Чорью нахмурился.

- Плохой пример, - сказал он. – Как на счет, «Вы видели, как волна может раздавить корабль?»

- Я видел это также. Мысль понятна. – Острое-Ухо поклонился принцессе. – На сегодня урок окончен. Я буду у себя, если у Вас возникнут вопросы. Если же нет, буду ждать вас всех завтра утром на этом месте.

Его ученики попрощались с ним, и Рико начала возбужденно комментировать выстрелы Мичико. Чорью стоял чуть поодаль, внимательно наблюдая за принцессой.

Острое-Ухо проследовал по узкой тропе, ведущей из внутреннего двора, за угол внешней стены башни. Он прижался к стене и исчез в тени, прислушиваясь к голосам своих подопечных. Как и все ученики, они, похоже, забыли об учителе, как только он скрылся из их поля зрения.

Как и в последние несколько дней, Острое-Ухо планировал оставаться незамеченным, держась достаточно близко, чтобы слышать их разговор. Если они будут вести себя, как обычно, они вернутся в башню, пройдут к анфиладе Мичико, и станут болтать на важные для них темы. Успехи Мичико. Слухи в Академии. Ход войны. Леди Жемчужное-Ухо при дворе.

Острое-Ухо рассматривал это вторжение в личное пространство принцессы, как часть обещания, данного им сестре. Жемчужное-Ухо сказала ему защищать Мичико, помимо обучения, поэтому, со дня отъезда Жемчужного-Уха ему приходилось держаться от принцессы не дальше, чем на расстоянии броска камня. Он узнавал множество различных вещей, и хотя большая их часть могла быть полезна лишь другим двадцатилетним девушкам, кое-что из того, что сказала, или о чем умолчала Мичико, было чрезвычайно ценно.

И его сестра была права. Аура Мичико была яркой и деликатной, но за ней скрывалась жуткая тяжесть. В ней была какая-то неясная таинственность, окружавшая ее, словно тень, и висевшая в воздухе, словно резкий запах. Эта загадочность была ни доброй, ни злой, но при этом какой-то иной… это было нечто, безусловно, могущественное.

Лис тихо сидел в тени, пока его ученики прошли в башню. Его чуткие уши легко отделяли шепот Мичико от болтовни магов.

- Дальше говорить небезопасно. Подождем, пока не будем в башне.

Чорью и Рико продолжили весело подшучивать друг над другом, громче, чем было необходимо. Троица взошла на ступени у входа в башню и вошла внутрь. Их голоса становились все менее разборчивыми и неотличимыми друг от друга.

Острое-Ухо навострил уши. Ах, снова бы побыть учеником, думал он. Детские секреты и мелкие заговоры, лишь для того, чтобы скрыть их от ближайшего представителя власти.

Облако дыма поднялось над оборонной стеной, и Острое-Ухо уловил запах огня и крови. Ками сегодня были беспокойны, и на пустырях уже прошло несколько сражений.

Улыбка исчезла с лица Острого-Уха. Прижимаясь к стене, он пробрался к входу в башню и скользнул внутрь.

Следуя за ними все выше и выше, Острое-Ухо почувствовал, как его сердце забилось чаще. На нем лежал тяжкий груз ради его сестры, его народа, возможно, всего мира. И он очень жаждал узнать то, что принцесса не желала обсуждать на людях.

В третий раз, и за такое же количество дней, Острое-Ухо взобрался на стропила над потолком и прокрался к личным покоям Мичико. Под ним, сквозь тонкий слой штукатурки и прессованной бумаги, просвечивалась комната, наполненная удобными кушетками и рулонами прекрасного шелка. Лис бесшумно перебрался к центру потолка, удерживая равновесие на узкой балке.

- По крайней мере, мы согласны в одном. – Голос Чорью был отчетливо слышен сквозь тонкую штукатурку. Он говорил обеспокоено. – Они никогда не позволят Вам выйти наружу, и Вы ничего здесь не узнаете.

- Я с этим не соглашалась, - ответила Рико. – Я сказала, что было бы безумием не обратиться к Академии, ведь это то самое место, где хранится вся информация.

Голос Мичико был подавленным, она говорила с трудом. – Это я согласилась, - сказала она. – Все так, как я видела в моих снах. Товабара страдает, а я изолирована в этой башне. Вся Камигава пребывает в мучениях, а я даже никогда не видела пределов королевства, которым мне однажды суждено править. – Ее голос стал более строгим, резким и твердым, чем Острое-Ухо когда-либо слышал. – У меня есть обязательства перед своим народом. Я не могу их исполнить здесь, где меня держат в неведении, вдали от окружающего меня мира.

- Библиотеки и ученые в Минамо, - сказал Чорью, - обладают доступом к знаниям всего, что когда-либо происходило в этом мире. Там можно отыскать все, что угодно.

Огонь в голосе Мичико погас. – Но мой отец и Леди Жемчужное-Ухо желают, чтобы я осталась и обучалась у Острого-Уха. Вероятно, нам стоит дождаться ее возвращения и вновь просить разрешения отца.

- Он снова откажет, - сказал Чорью. – Без объяснений. Так же, как в этот раз.

- Он мой отец, и правитель этого королевства. Он не обязан ничего объяснять.

- Конечно, не обязан. Прошу прощения за плохо подобранные слова. Да здравствует Даймё.

- Но при всем уважении, Принцесса, я полагаю армии Вашего отца уже доказали, что сила оружия не решает проблему. Ками нападают, Товабара защищается, и поля сражения становятся все шире и кровавее. Нам нужно больше информации для прекращения войны, и здесь мы ее получить не можем.

- «Мы», Чорью? – слова Рико эхом отразили собственные мысли Острого-Уха. – Мы с тобой здесь веса не имеем. Мы ничем не рискуем, но ты предлагаешь Мичико рискнуть всем.

Мы, - повторил Чорью. – Я не так долго был другом Мичико, как ты, Рико, но это не значит, что я менее предан. Это не только ее проблема, это проблема касается всего мира. Академия всегда ставила своей целью всеобщее благо. Уверен, что в ее архивах есть что-то, что могло бы помочь нам.

- Возможно, если бы у нас был туда доступ. – Голос Рико был сильным и ровным. – Самые обширные и крупные библиотеки закрыты для всех, кроме учителей наивысших рангов. Даже если мы доберемся до Академии, нет гарантии, что нам позволят найти ответы, которые мы ищем.

- О, туда мы точно доберемся, - сказал Чорью. – Мы все отлично ездим верхом. Моя магия достаточно сильна, чтобы защитить нас от разбойников и диких животных, и у вас обеих в придачу, есть стрелы. Если мы уедем быстро и тихо, без фанфар, мы сможем добраться туда и вернуться до того, как здесь хватятся Мичико.

- А что будет, когда мы доберемся туда?

- Когда мы приедем, будем надеяться, что Мичико поможет нам попасть в библиотеки. Академия довольно тесно работает с управляющими Даймё. Если мы представимся должным образом, они не смогут отказать вежливой просьбе дочери Даймё Конды.

- Кроме того, мы не собираемся исследовать могущественные заклинания. Мы лишь хотим понять, что вокруг нас происходит. Возможно, подобное случалось раньше. Любая из десятков исторических книг сможет рассказать нам, как все закончилось.

Рико вздохнула. – Не думаю, что все будет так просто. Если бы ответы можно было так легко получить, почему этого никто еще не сделал?

Острое-Ухо тихо кивнул, соглашаясь с ней.

Лучница продолжала. – Как ты думаешь, Мичико? Прежде чем мы решим, мудро ли это, скажи мне: это вообще возможно? Рискнешь ли ты столь многим ради реальной вероятности ничего не получить взамен?

Голос Мичико звучал мягко и неуверенно. – Чорью прав. Я могу пропасть на несколько дней, прежде чем отец обратит на это внимание.

Чорью наседал. – И Леди Жемчужное-Ухо к тому времени тоже еще не вернется.

Мантия Рико зашуршала, когда она глубже откинулась на кушетке. – А Острое-Ухо?

Мичико ответила тут же, - Острое-Ухо заметит.

Лис ухмыльнулся во тьме. Жемчужное-Ухо может и сомневалась в его надежности, но, по крайней мере, он впечатлил Мичико, как внимательный инструктор.

Чорью издевательски усмехнулся. – У него нет никакого веса при дворе. Кому он расскажет? Кто его станет слушать? – улыбка Острого-Уха испарилась.

Рико быстро встала на ноги. – Да любой может спросить, «Где принцесса?» Если никто не сможет ответить, кто-то пойдет и поищет.

- Скажите Острому-Уху, что Вам нездоровится, - предложил водный маг. – Скажите ему, что у Вас травма. Скажите ему что угодно, чтобы он пару дней не смотрел в Вашу сторону. Если он не поднимет тревогу, то никто ее не поднимет.

Острое-Ухо никогда не поверил бы, что Мичико могла быть настолько незрелой, настолько эгоистичной, и настолько глупой, чтобы согласиться на тайную вылазку в терзаемые войной земли, просто потому, что ей было скучно. Но он слышал согласие в ее голосе, чувствовал его в воздухе, когда Мичико произносила слова. Но руководствовалась она не непоседливостью, а чувством долга.

- Я решила. Мы поедем в Академию Минамо.

Рико и Чорью отреагировали одновременно, первая с тревогой, последний с облегчением, но Острое-Ухо не остался дослушивать их. Лис тот час начал бесшумно уползать назад по стропилам.

- Когда отправляемся? – спросила Рико.

- Завтра перед рассветом.

- Прекрасно, - сказал Чорью. – Это к лучшему, Принцесса, вот увидите.

Острое-Ухо полз по балке, грустно качая головой. Возможно, он переоценил зрелость Мичико. Возможно, он недооценивает ее сейчас, и она действительно намеревалась совершить это путешествие в качестве формального усилия быть полезной в эти жестокие времена. В любом случае, принцесса решила покинуть башню и выскользнуть из-под его чуткой опеки и профессионального надзора. Жемчужное-Ухо просила его «быть ответственным». Здесь и сейчас его очевидной ответственностью было что-то предпринять.

Пробраться в покои Чорью оказалось сложнее, чем Острое-Ухо ожидал, но все же вполне в пределах его способностей. Существовало очень мало замков или оберегов, способных остановить целеустремленного кицунэ.

Поэтому, когда Чорью вернулся в свою комнату и зажег лампу, он обнаружил Острого-Уха, уютно растянувшегося на его кровати.

- Нам нужно поговорить, маг. – Острое-Ухо вытянулся и перекатился к подножью кровати, где он встал лицом к лицу с Чорью. – Об этой поездке, что ты запланировал.

Странные голубые глаза парня не выражали ровным счетом ничего. Чорью вопросительно смотрел на Острое-Ухо, и его жесткие белые волосы, казалось, колыхались в свете лампы.

- Я удивлен, видеть Вас здесь, сенсей, - сказал он. – И разочарован.

- Я не могу позволить Принцессе Мичико покинуть башню.

Чорью сделал шаг назад и запер дверь в свою комнату. – Вас об этом никто и не просит, сенсей. Нам нужно лишь, чтобы Вы доверились суждению Мичико-химе и отошли в сторону.

- Меня больше интересуют твои суждения. – Острое-Ухо напряг лодыжки и легко спрыгнул на пол. – С чего ты взял, что ты и Рико сможете защитить ее по пути до ворот академии?

Чорью улыбнулся. – Вы предлагаете пойти с нами?

- Нет, маг. Я отменяю всю эту поездку.

Чорью покачал головой. – Мы уедем на рассвете, сенсей. Вы видели это чудище на собрании. Здесь не безопаснее, чем в любом другом месте. По крайней мере, в академии, мы сможем изучить сложившуюся ситуацию, выяснить причины, найти решение.

Острое-Ухо нахмурился, и когда он заговорил, его голос утробно рычал. – Она считает тебя своим другом, - сказал кицунэ. – А ты собираешься сдать ее своим хозяевам, чтобы они смогли изучить ее.

- Я действительно ее друг, - вспыхнул Чорью. – И мои учителя обеспокоены ее благополучием, как и я сам.

Молодой маг поклонился, сменив тон на умоляющий, - Прошу Вас, сенсей. Этого желает сама принцесса. Мы все ищем ответы на одни и те же вопросы. В Академии мы сможем объединить наши усилия.

- Нет, мой юный друг. Это не выход. Подождите возвращения моей сестры. Вышлите в школу организованную делегацию, официальный караван, во главе с Мичико-химе. И, если Конда не позволит ей уехать, я лично поведу собственную процессию в школу и обращусь к ним от лица кицунэ-бито. Но ты собираешься совершить ужасную ошибку и подвергнуть опасности ту, которой желаешь помочь. Я не позволю тебе это сделать.

- Простите, сенсей. Но Вы не в силах остановить меня.

Чорью широко растопырил пальцы, ладонями наружу. Острое-Ухо рванулся вперед, уверенный, что сможет сбить мага с ног до того, как тот призовет поток воды.

Но Чорью создал не поток, а водную завесу, материализовавшуюся стеной между магом и лисом. Острое-Ухо плюхнулся в вертикальное полотно голубой жидкости. Она была толще и плотнее обычной воды.

Кицунэ вжал пальцы ног в деревянный пол и попытался прорваться вперед. Однако плотная вода завесы удерживала его на месте. Она текла и бурлила вокруг него, и даже колыхала шерсть на его руках, подобно ленивым взмахам водорослей на дне моря. Но сам Острое-Ухо был обездвижен, он не был связан, но был не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

- Вы не утоните, - сказал Чорью. – И не будете голодать. Вы находитесь в поле, которое представляет собой то мгновение, когда лед превращается в воду. Вы заморожены, как кристалл, но можете плыть, подобно капле воды.

Острое-Ухо не делал глубоких вдохов до того, как увязнуть в ловушке, но его легкие не болели. Осторожно, он попытался выдохнуть, но ничего не произошло, и ничего внутри него не изменилось.

- Это поле способно сохранять и защищать Вас несколько недель, месяцев, если понадобиться. Но принцесса вернется всего через несколько дней. Тогда я выпущу Вас и все исправлю. Простите, сенсей.

Острое-Ухо смотрел в безмолвном отчаянии, как Чорью начертил на двери несколько могущественных символов. Белокурый маг задул лампу, поклонился Острому-Уху, и захлопнул за собой тяжелую дверь.

Беловато-голубой свет пополз вокруг двери по дверному косяку, и, завершив полный круг, зашипел, как мокрая свеча. Острое-Ухо остался один, беспомощный и, вполне возможно, забытый всеми в темноте.

Если все будет так продолжаться, то его сестра, скорее всего, убьет его. Лучше бы ему было выбраться отсюда и спасти остатки репутации своей ответственности.

Острое-Ухо ждал несколько часов, пока квадратик солнечного света от окна комнаты Чорью не подполз к краю его жидкой тюрьмы. Скоро солнце зайдет, но к тому времени он получит то, что ему было нужно.

Чорью любезно объяснил природу ловушки, в которой томился сейчас Острое-Ухо, но кицунэ удрал бы из нее тем же способом, независимо от того, какое бы останавливающее/паралитическое/обездвиживающее заклинание маг бы не выкопал из архивов академии.

Острое-Ухо напомнил себе в следующий раз не недооценивать юного волшебника. Он оказался гораздо быстрее и могущественнее, чем ожидал кицунэ. Но он все же был молодым и достаточно глупым, чтобы заманить поверженного врага в ловушку, вместо того, чтобы прикончить его, а практически любая ловушка подразумевала обездвиживание жертвы.

Кицунэ занимали уникальное место в племенном сообществе Камигавы. Они были мостом, соединяющим общественный мир торговли и цивилизации с одной стороны, и уединенный мир гармоничной природы с другой. Клирики кицунэ лечили, используя в равной мере, как медицинские препараты людей, так и мистические ритуалы; воины кицунэ были как самураями буши со строгой дисциплиной на обширных полях сражений, так и странствующими, независимыми рейнджерами в густых лесах. Они были общительными среди сородичей, но скрытными, и порой обескураживающими с чужаками.

Но все они были невероятно подвижными. Их разум и тело были быстрыми, гибкими, и грациозными. Они жили долго, взрослели медленно, и проводили большую часть времени в постоянном движении. Одним словом, думал Острое-Ухо, мы легковозбудимые.

Острое-Ухо в уме повторял слова мощной мантры, наблюдая за тем, как солнечный свет скользнул по краю его тюрьмы. В лучах солнца было тепло, но в самом свете было движение, энергия, живучесть. Он был пойман в переходный момент, когда одно становилось другим … с небольшим количеством света, энергии, и движения, он сможет завершить трансформацию.

- Танцуйте, - мысленно обратился Острое-Ухо к бессчетным каплям голубой жидкости, протекавшей сквозь край освещенного солнцем квадрата. Его зрение затуманилось, когда вода, казалось, закипела вокруг него. Он повторил мантру в уме, сконцентрировав свой разум, тело, и дух на перенаправлении энергии Великого Духа Солнца.

Острое-Ухо услышал шипение и бульканье, и в следующее мгновение он упал вперед в всплеске холодной голубой воды. Кашляющий, промокший, с огнем триумфа в глазах, Острое-Ухо протянул руку и коснулся вертикального луча солнечного света.

- Спасибо, старый друг. – Лис вскочил на ноги, встряхнулся, и подошел к двери, изучая нанесенные на нее символы, планируя свой следующий шаг.

Водный маг был прав в том, что голос Острого-Уха не имел большого влияния на правителей Товабары. Если он попытается донести о побеге принцессы до того, как она покинет башню, она сможет просто отрицать это. Если он это сделает после ее ухода, ее, скорее всего, вернут и жестоко накажут … если они не угодят в засаду разбойников и принцессу не уведут в плен с целью выкупа. И тогда не только Острое-Ухо угодит во щи за то, что упустил ее, но и Чорью преуспеет в первой части своей глупой попытки помочь Мичико. Острое-Ухо был слишком мокрым и слишком раздраженным, чтобы допустить подобное.

Его разум буквально свистел от скорости вращения, когда он читал символы на двери и проводил пальцем по дверному косяку. Он сомневался, что сможет отговорить Мичико от вылазки так же легко, как маг смог уговорить ее. Если он будет действовать «в лоб», она, скорее всего, согласится с чем-угодно, что Острое-Ухо ей скажет, а затем найдет другой способ улизнуть незамеченной.

Он мог позволить ей уйти, нагнать ее самому, и сопровождать ее остаток пути. По крайней мере, так у нее будет достойный охранник. Жемчужное-Ухо оторвет ему хвост, но Мичико будет лучше защищена.

Гибкий кицунэ вскочил на стол Чорью, отодвинул квадратную секцию потолка в сторону, и метнулся вверх, на стропила. Мудро было бы тихо саботировать отъезд, заставив путешественников думать, что сами духи против этой поездки.

Острое-Ухо нахмурился, поморщив морду. Кроме как переломать ноги всем лошадям в конюшне Даймё, он не видел способа предотвратить это путешествие. Идея сломать ноги самой Мичико ему тоже приходила в голову, но он отказался от нее и решил никому не рассказывать, о том, что она у него была. Он мог бы подлить снотворного в утренний чай мага, но это бы лишь отсрочило проблему. Они бы попытались еще раз, как только были бы готовы к вылазке.

Он пытался следовать примеру Жемчужного-Уха, думать, как она. Что бы сделал достойный, ответственный охранник? К сожалению, огромная разница между ним и его сестрой была причиной того, что они думали совершенно по-разному. Это было равносильно тому, чтобы просить рыбу думать, как птица, и он забросил эту мысль практически сразу, после того, как она пришла ему на ум.

Глаза лиса вспыхнули. Идея, рожденная из кусков всех остальных идей, сложенных вместе, обретала форму в его голове. Он знал, куда они направлялись. Возможно, он не мог их остановить, но он мог направить их по самому безопасному пути.

Острое-Ухо радостно кивнул. Это было дельное решение, достойное хитреца кицунэ. Его бывшие ученики могут думать, что это путешествие, но на самом деле это будет очередная тренировка в додзё Сенсея Острое-Ухо.

Глава 10

В холодном, темном, предрассветном тумане Принцесса Мичико въехала в черту города Эйган, впервые с того времени, как она была ребенком. Скрытая под одной из ученических мантий Рико, в сопровождении Чорью и Рико, Мичико не поднимала головы, когда они проехали мимо стражников. Движение было свободным, но на дороге встречалось достаточно торговцев и паломников, идущих к башне и от нее, чтобы три ученика, возвращающиеся в Минамо не привлекли себе лишнего внимания.

Сердце Мичико бешено стучало, пока они не выехали за северный вал, и факелы на стенах крепости и караульных сторожках скрылись из вида. Она все еще видела белую башню, уходящую высоко в облака, но для любого, смотрящего с ее верхних этажей вниз, принцесса была лишь еще одним путником.

Она и Рико очень внимательно спланировали свой маршрут. Они проедут вдоль северо-западного края леса Дзюкай, следуя по одной из непопулярных дорог, которая, также, убережет их от преступников на западе и разбойников на юге. Они будут оставаться на границе между Товабарой и землями кицунэ-бито, где опасностей было меньше, и каждый житель был преданным сторонником Конды. Если они угодят в переделку и будут вынуждены раскрыться, у них будет достаточно верных добровольцев, готовых прийти на помощь дочери Даймё.

С первыми лучами солнца они уже смотрели на западную границу Дзюкай, с беспрерывной стеной из кедровых стволов и ветвей, простиравшейся до самого горизонта. Дорога была достаточно широкой, чтобы они могли скакать бок о бок, и, как они и надеялись, других путешественников видно не было.

Рико казалась встревоженной, а Чорью возбужденным, что не удивляло Мичико. Из их троицы, Рико меньше всех желала ехать инкогнито. Они с Мичико были ближе сестер, и ученица лучница явно переживала о потенциальных опасностях, с которыми они могли столкнуться. Чорью, с другой стороны, казалось, жил ради исследований и приключений. Он рассматривал эту поездку, как вызов, как шанс испытать что-то новое.

Этим утром он был особенно энергичен, едва ли не взволнован, и постоянно оглядывался, пока они не выехали за пределы Эйгандзё.

Мичико украдкой взглянула на Чорью из-под капюшона. Он был красив, с мужественными чертами лица и умопомрачительными голубыми глазами. Но из-за своих коротко остриженных белых волос, он еще больше казался маниакально возбужденным, словно в его голове было слишком много мысленной энергии, и от ее мощи, волосы выцвели и встали дыбом.

Чорью на год был старше Рико и ближе к выпуску. Совсем скоро он будет полноценным водным магом и младшим инструктором при Академии. Рико говорила, что он сконцентрировал едва ли не все свое внимание и усилия на изучении магии, продвигаясь выше и быстрее обычного за счет всех остальных предметов. Сама Рико изучала более широкий круг дисциплин, не уверенная в том, в какой плоскости лежали ее истинные интересы и призвание.

Для себя, Мичико считала, что навыки Рико по стрельбе из лука, ни в чем не уступали магии Чорью, и она не раз говорила об этом своей подруге. Принцесса не упоминала этого при Чорью, не желая обидеть гордого юношу. Ей нравились оба ее друга из Академии, и временами она рассматривала себя, как сочетание их обоих. Возможно, ей стоит подумать о том, чтобы поступить в Минамо. Это помогло бы ей выбрать дисциплину, на которой она бы могла сконцентрироваться, чтобы продемонстрировать отцу самостоятельность и компетентность.

Они продолжали скакать, останавливаясь лишь для полуденной трапезы и для того, чтобы напоить лошадей. С каждой милей Мичико расслаблялась все больше. Запах кедров и свежий воздух, ласкающий ее лицо, питали ее – она и не подозревала, насколько затхло и уныло было в башне, и надеялась, что они встретят какую-нибудь дикую живность по пути. Кроме лошадей и собаки ее отца, в башне особо не было никакой другой животной жизни.

Мичико поморщила брови. В последнее время, в башне особо не было никакой жизни. Ее отец был всегда заперт в верхних этажах башни. Выжившие после нападений ками были суровы, неразговорчивы, и травмированы. Даже служащие при башне и военные Товабары выглядели изнуренными и опустошенными, едва ли не подавленными бесконечными сражениями и притоком беженцев.

Принцесса выпрямилась в седле. Она поступала правильно. Когда Мичико была маленькой, ее няня обращалась к ней, как к «надежде на будущее Товабары». Если это действительно была ее судьба, тогда, возможно, эта поездка была первым шагом на пути к ней. Даже если она не отыщет ответы на свои вопросы, сама попытка их отыскать изменит ее, научит, возможно, даже, переопределит ее. Мичико, запертая принцесса, была бесполезна в Войне Ками. Она приняла решение стать кем-то, кто был бы полезен, кем-то, кто мог бы помочь.

- Видите? – сказал Чорью, когда солнце начало садиться. – Мы уже на полпути туда, и еще не встретили ни единой души.

- Полпути – это самая опасная точка, - ответила Рико. – Пункты нашего отправления и назначения одинаково удалены. Мы полностью изолированы от всякой помощи с обеих сторон.

Чорью улыбнулся, его глаза мерцали в закатном сумраке. – Ну, не говори так. Ты нас сглазишь.

- Больше, чем ты уже сглазил, торжествуя об отметке половины пути?

- Друзья, - вмешалась Мичико. – Я довольна нашим продвижением, но я не успокоюсь, пока мы не прибудем туда, куда едем. Сколько нам еще скакать до привала на ночь?

- У нас еще полно дневного света, - сказал Чорью. – Если мы поднажмем и ускоримся, думаю, мы сможем добраться до края водопадов.

- А Академия прямо над водопадами.

- Довольно близко, - сказала Рико. – Но добраться до края водопадов, еще не значит добраться до академии. Это самая широкая река Камигавы, и самый огромный и широкий водопад. Верхом на лошади, у нас уйдет не менее суток на подъем по тропе.

- На лодке всего полдня.

- Мы не можем полагаться на то, что нам будет доступна лодка. Как не можем ожидать, что перевозчик сохранит наше присутствие в тайне.

- Если мы сможем нанять перевозчика, - улыбнулся Чорью, - нам уже не нужно будет скрывать свое присутствие. Я бы даже послал весть настоятелю академии о том, что прибыла Принцесса Мичико.

- Я бы желала прибыть без объявлений, - сказала Мичико.

- Прошу прощения, Принцесса. Я лишь хотел сказать…

- Не нужно ничего объяснять, - отрезала Мичико. – Давайте ехать дальше. Посмотрим, как далеко мы сможем добраться.

- Конечно. Рико?

- Согласна. Но когда стемнеет, я хочу, чтобы ты мне помог наложить скрывающее заклинание, чтобы мы могли расстелить подстилки и немного поспать. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то наткнулся на нас посреди ночи.

Они продолжили ехать в тишине. Мичико всматривалась в лесной пейзаж на востоке, стараясь запомнить каждый листок. Богатые коричневые, и темно-зеленые цвета деревьев резко контрастировали с унылым, пыльным сумраком, висящим над отцовской башней. Камигава была такой пестрой, и она так мало видела ее.

На западе простирались бескрайние поля Товабары, некогда плодородные, но теперь высохшие и безжизненные из-за трех лет засухи и двух десятилетий войны. Вдалеке она видела обширные раскатистые облака пыли, разъедающей равнины. Она не раз слышала рассказы солдат, о том, как они добивались зеркального блеска своих мечей, просто оставляя их для полировки под клубящимся на ветру песком.

Задумавшись, Мичико следила глазами за движением песчаной бури. Она катилась над равниной, словно облако, мерно передвигаясь на запад.

Поднялся сильный ветер со стороны полей к лесу, и Мичико прищурилась под его потоком. Лошадь Чорью захрапела, и Рико натянула капюшон на лицо.

- Это всего лишь порыв шквального ветра, - выкрикнул Чорью, повышая голос. – Он пройдет.

- Будем надеяться, - сказала Рико из-под капюшона. – Я попрошу тебя вызвать мне кувшин воды, когда он пройдет.

- Он идет на нас, - сказала Мичико.

- Что?

Чувствуя ледяной ужас в горле, Мичико указала рукой на отдаленное облако пыли. – Когда ветер сменился, шторм тоже сменил направление. Он идет прямо на нас.

Рико пришпорила лошадь и поравнялась с Мичико. – Ты уверена?

- Сама посмотри. Он набирает скорость.

- Она права, - сказал Чорью. Он похлопал своего взволнованного скакуна, подбадривая животное. – Он направляется прямо сюда.

- Мне это не нравится, - сказала Рико.

Чорью рассмеялся. – Это всего лишь буря, говорю же вам.

- Это буря, которая сменила направление.

- Сменила направление с ветром.

- Ветер был естественным. А этот шторм совсем не похож на обычный. – Она повернулась к Мичико. – Территория нападений ками расширяется, верно?

Принцесса кивнула.

- И один из них даже недавно проник в башню, правильно?

- Да, - сказала Мичико. Она схватила подругу за руку. – Вы с Чорью можете защитить нас?

Ученики магов мрачно переглянулись.

- Нет, - сказала Рико.

Чорью выглядел взволнованным впервые с того времени, как они выехали за ворота башни. – Я мог бы призвать поток воды, чтобы смыть нас отсюда, - предложил он.

- Это еще скорее убьет нас, чем песчаная буря, - рявкнула Рико. – Не говоря уже о лошадях. Нам лучше укрыться за деревьями. Как только шторм пройдет, мы вернемся на дорогу.

Облако клубящейся пыли было уже в паре сотен ярдов от них. Оно накроет их в считанные минуты.

- Принцесса? – быстро затараторил Чорью. – Я бы не рекомендовал заходить в лес. Там…

- Тихо. – Мичико подняла палец, не сводя глаз со шторма. Ученики проследили направление ее взгляда.

Все вместе они наблюдали, как облако пыли подкатилось к высокому, одинокому дереву. Это был старый кедр, толщиной с человеческий торс, оставшийся с древних времен, когда лес простирался дальше в поля. Когда облако бури подошло к дереву, ветер сорвал с него всю листву и швырнул ее в бурлящую тучу из грязи, камней и обломанных веток. Затем облако поглотило дерево, и они услышали кошмарно громкий треск, наблюдая, как обломки древнего кедра завертелись в сердце песчаного смерча.

- В лес, - сказала Мичико. Она пришпорила лошадь, и та резво бросилась вперед.

- Мичико!

- Принцесса, подождите! – Рико и Чорью последовали за ней, пуская лошадей галопом вслед за Мичико.

Принцесса выкрикивала на ходу. – Как можно глубже в лес, прежде чем ветер настигнет нас! Одно дерево его не остановит, но, возможно, целому лесу это под силу. – Без необходимости стоять в стременах и целиться, принцесса скакала как эксперт, каким она и была, быстро увеличивая расстояние между собой и друзьями.

Мичико прорвалась сквозь линию первых деревьев, направляя лошадь между старыми кедрами. Тропы здесь не было, но она двигалась быстро, уверенно углубляясь в чащу Дзюкай. Рико и Чорью сильно отстали, но она все еще слышала, как они выкрикивали ее имя.

Мичико не обращала внимания на их крики и продолжала пришпоривать лошадь. Она слышала рев ветра и уже чувствовала первые колкие песчинки, проникавшие сквозь ее ученическую мантию.

Они были уже далеко в лесу, когда песчаная буря настигла их. Ветер и песок заполнили уши Мичико, ослепили ее, и едва не вынули ее из седла. Она слышала, как Рико кричала, чтобы она подождала их, а Чорью просто орал ее имя.

Она натянула поводья, но жеребец отказывался тормозить. Пена брызгала с его губ прямо в лицо Мичико, когда обезумевшее животное мчалось прочь в попытке спастись.

Они были так осторожны, думала принцесса. Они были готовы к встрече со стражниками и бандитами, но теперь они были в настоящей опасности от одного из наиболее распространенных погодных явлений во всей Товабаре.

Ярость ветра, казалось, удвоилась, и Мичико уже не видела ничего, кроме внутренней стороны своих век. Пыль забила ее горло и ноздри. Она дышала с трудом. Лошадь под ней мчалась галопом, и она изо всех сил пыталась удержаться в седле.

Ее скакун заскулил от ужаса и пропал из-под нее. Поводья вырвались из ее рук, и Мичико ощутила, что все еще летит вперед, слегка опрокинувшись в полете. Ее глаза были залеплены пылью и слезами, и она могла лишь ждать неминуемое столкновение и надеяться, что переживет его. Она была поражена, что пролетела так долго, не ударившись ни об одно дерево.

Рев ветра неожиданно стих, и Мичико почувствовала, будто она летит в чьих-то нежных объятиях. Она уже не чувствовала ветер, но все еще не могла раскрыть глаза. Если Рико и Чорью все еще звали ее по имени, то она их уже не слышала, как и не чувствовала жжение от пыли и грязи песчаной бури.

Не уверенная в том, была ли она в сознании или во сне, Мичико почувствовала, как выскальзывает, затерянная в пустоте безмолвного мрака.

Она очнулась под трели мелких птиц, щебечущих между собой.

Мичико встрепенулась и села, щурясь под косыми лучами солнечного света, пронизывавших кроны лесных деревьев. Песчаная буря началась на закате, но теперь, кажется, был полдень. Сколько рассветов она пропустила, пока спала?

Неподалеку заржала лошадь. Она высмотрела своего скакуна, мерно чавкающего на участке высокой травы.

Она едва могла поверить своей удаче. Когда Мичико потеряла сознание, это животное летело стремглав сквозь густой лес. Либо конюшни ее отца выращивали исключительно разумных животных, либо она была под опекой ками, защищавшего Товабару.

Она поднялась на шатких ногах и прошла к жеребцу. Он захрапел и помотал головой, когда она взяла в руки поводья.

Мичико на секунду задумалась, вспоминая имя лошади, затем прошептала, - Спасибо, Казе-сан.

Казе захрапел снова и наклонил к ней макушку своей головы. Мичико покорно почесала его между ушами.

Поглаживая лошадь, Мичико осматривала лес в поисках каких-либо признаков Рико и Чорью. Она сложила ладони и позвала их так громко, как могла, но ответа не последовало. Мичико почувствовала холодную, одинокую боль в груди, но постаралась подбодрить себя. Каким-то образом она пережила эту бурю, должно быть, они пережили ее тоже. Она пыталась не представлять себе Рико, лежащей где-то раненной, в одиночестве, зовущей Мичико по имени. Она старалась не думать о Чорью, рыскающем по бескрайнему лесу, возвращаясь к башне.

Основным вопросом было, что делать дальше. Принцесса не узнавала местность, в которой находилась, и понятия не имела, как она сюда попала. Мичико помнила, что они ехали на северо-восток, но после ее долгого сна, она не была уверена, где находилась относительно Академии или башни ее отца.

Она решила вести лошадь по расширяющейся спирали, пока не отыщет друзей, дорогу, или что-нибудь еще, что подскажет ей, где она находилась. Благодаря трехдневному запасу еды и воды голод ей пока не грозил. Для защиты у нее был лук и полный колчан стрел. Принцесса была одна, как дочь Даймё, она редко находилась в таком состоянии. Вместо страха Мичико была воодушевлена осознанием своего предназначения и возможностью достижения чего-то такого, что никто от нее не ожидал.

Мичико начала свой путь, отмечая пройденные деревья коротким походным ножом. Она шла несколько часов, не встретив ни одной живой души. Принцесса охрипла от криков, но ответом ей было лишь призрачное эхо среди деревьев. Она чувствовала, что удаляется от друзей, но продолжала идти, ведя за собой своего послушного коня.

Заблудившаяся принцесса отмечала все больше деревьев и расширяла свой круг, думая о друзьях и их совместном решении отправиться в Академию. В то время как Рико со страстью говорила о возможности для Мичико изменить Камигаву к лучшему, Чорью активно указывал на ее обязанности в этом вопросе. Его глаза загорались, когда он говорил об этом, и сила его личности не уступала мощности его аргументов.

Она вышла на незнакомую поляну, остановилась, чтобы оглядеться, и вздохнула. Ее поиски, должно быть, покрыли больше мили, но она все еще не обнаружила никаких признаков магов. Мичико повернулась на северо-восток, ориентируясь по солнцу, и взобралась в седло.

Если бы Чорью и Рико были здесь, то она догадывалась, что бы они сказали. Они бы советовали ей следовать в Минамо и завершить путешествие. Вернуться в башню будет хуже, чем, если бы они ее не покидали вовсе. Ее отец будет в ярости, и к ней будет приставлен вооруженный эскорт до конца жизни. Единственное, что могло бы облегчить ее страдания, это если она сейчас сумеет сделать что-то конкретное для жителей Товабары.

Мичико занесла пятки, чтобы пришпорить лошадь, но остановилась, замерев на месте. На другой стороне поляны, в тени огромного кипариса, возникла вспышка желтого света. Она немного померцала, словно только что зажженная свеча, но затем засияла ярко и уверенно. Крошечный огонек мелькал в тени деревьев, но Мичико отчетливо видела его, даже при прямом солнечном свете. Он пролетел к центру поляны и завис там, пульсируя, словно маячок.

Принцесса улыбнулась, и слезы облегчения накатили на ее глаза. Она была сбита с пути злобным штормом, но теперь духи послали ей знак. Леди Жемчужное-Ухо часто рассказывала ей легенды и народные сказания кицунэ-бито о лисьем огне, летающих огоньках, приводящих заблудившихся путников в безопасные места. Вероятно, это и был лисий огонь. Возможно, покровитель Товабары, ками Солнца и Справедливости сжалился над ней. Может быть, они вознаграждают ее инициативу, или даже подбадривают ее продолжать свое начинание.

Она никогда не говорила об этом никому, кроме Рико, но Мичико слышала шепот жуткого потустороннего проклятия, висящего над башней ее отца. Теперь она воспрянула духом, радуясь присутствию дружелюбного огонька, благодарная за добрую волю лисьего огня и ками, пославшего его. Ее держали взаперти за стенами Замка Эйгандзё, но здесь, в глубине Леса Дзюкай, мир духов улыбнулся ей.

Сияние лисьего огня качнулось вверх и вниз, затем поплыло к дальнему краю поляны. Мичико пришпорила коня, и тот прошел несколько ярдов вперед.

Светящийся шар зажегся ярче и отлетел дальше. Мичико подбодрила своего скакуна и проследовала за ним дальше.

Затем шар прошел сквозь ряд кедров и скрылся из вида. Мичико пустила лошадь рысью, и когда они миновали те же деревья, она вновь увидела шар впереди. Он летел на северо-восток, достаточно медленно, чтобы она могла следовать за ним, но достаточно быстро, чтобы ей приходилось постоянно двигаться, чтобы за ним поспевать.

Мичико смотрела на лисий огонь завороженная его успокаивающим светом, радуясь его компании. Возможно, это был просо эффект заклинания, но чем бы он ни был, он означал, что кто-то знал о ее положении и пытался помочь ей. Даже если он не был послан Рико и Чорью, он вел ее в верном направлении.

Принцесса направила лошадь сквозь лес, посматривая одним глазом на потустороннего проводника, а другим на окружавшие ее деревья. Продвигаясь вперед, к своему будущему, она хотела запечатлеть в своей памяти красоту и опасность, окружающие ее в настоящем.

Глава 11

Рико была вне себя. Ее беспокойство проявлялось на лице, в позе ее тела, в каждом видимом аспекте ее существа. Чорью и сам боролся с леденящим ужасом в животе, стараясь держать челюсти сжатыми, а взгляд решительным.

Он потерпел полное поражение. Мичико пропала, и он подвел ее, подвел Рико, подвел своих наставников в Минамо. Если он не сможет отыскать принцессу и доставить ее в сохранности в академию, он подвергнет свою жизнь и жизни всех, кого он знал самому жуткому риску.

Мы должны идти дальше, - сказала Рико в сотый раз. Чорью уже давно перестал ее слушать. До тех пор, пока лучница продолжала поиски, она могла говорить все, что ей вздумается.

Куда пропала Мичико? Они все были в поле зрения и слышимости друг друга, но эта проклятая буря накрыла их и словно проглотила принцессу целиком. Когда Чорью и Рико выбрались из песка, оказалось, что они были на противоположном краю дороги – они скакали за Мичико на восток, а очутились на западе.

Они прошли по своим следам и отыскали место, где буря сбила их с пути. Там было три группы следов от копыт, ведущих от дороги в лес на сотню ярдов, или около того, а затем все три группы следов пропадали. Словно шторм поднял лошадей в воздух и расшвырял их в разные стороны.

Справа от себя Чорью слышал, как Рико звала Мичико. Его соученица обезумела от происшедшего, но она не знала и половины всего о серьезности их положения. Она даже не представляла всю катастрофичность происшедшего.

Чорью тихо скользнул в канаву, а затем проскакал сотню ярдов, пока не отъехал подальше от Рико. Он огляделся, широко развел открытые ладони, и начал зачитывать молитву.

- Ичикава, дух великой реки, - тихо проговаривал он. – Твоя сила течет сквозь меня. Услышь мои слова, ками бурных волн. Твоя сила течет сквозь меня.

Молчи, произнес холодный, глухой голос. Он был настолько холоден, что обжигал его уши.

Где Принцесса Мичико?

- Потеряна, - прошептал Чорью. – Я вез ее в школу, как было приказано. Нас разделил странный шторм.

Глупец. Кто приказал тебе увозить ее из башни?

- М-мои инструкции передал мне лично Настоятель Хисока. Я видел свиток с его печатью.

Хисока получает приказы от меня. С этого момента ты не сделаешь ничего, пока я тебе этого не прикажу.

- Не сделаю, - сглотнул Чорью. – Повинуюсь. Что я должен делать?

Найди ее и заверши свое задание. Ни при каких обстоятельствах не позволяй ей уходить слишком далеко в лес. Змеи беспокойны и их ками готов вмешаться. Держи ее подальше от духов природы и жителей леса, поклоняющихся им. Иначе, все, ради чего мы трудились, будет расстроено.

Защити ее, водный маг. Без нее, ты менее, чем бесполезен.

- Но как мне найти ее? Где мне ее искать?

Бесплотный голос вздохнул с раздражением. Кто были ее охранники в башне?

- Ее отец? – неуверенно произнес Чорью. – Кицунэ, - сказал он, с большей уверенностью. – Лисий народ.

Вот и ищи ее на севере, где живут лисы. Ее, скорее всего, приведут туда. Те, кто нашли ее, найдут и тебя. Молись, чтобы они были милосердными.

- Чорью! – Голос Рико звучал на грани истерики даже на этом расстоянии.

- Сюда, - откликнулся водный маг. – Иди скорее! Кажется, я понял, в какую сторону она пошла!

Чорью подождал, пока Рико не проломилась сквозь кустарник. Холодный, надменный голос эхом отдавался в его ушах. Он боялся за Мичико. Он боялся за будущее Камигавы.

И под нависшим, словно грозовая туча, гневом его невидимого покровителя, он очень боялся за себя самого.

- Мичико, - прошептал он. – Будь осторожна. Мы идем за тобой.

Мичико ехала весь день до самого вечера. Сияющий шар летел на расстоянии около двадцати ярдов от нее, но всегда оставался в зоне ее видимости. Она перекусила на ходу сухим хлебом и фруктами, и осушила половину бурдюка воды. Она чувствовала себя отдохнувшей, расслабленной, и готовой ехать дальше.

Когда солнце зашло, и тьма окутала лес, Мичико остановилась. Лисий огонь ждал ее впереди, нетерпеливо мигая. Она без труда различала его во мраке, но не решалась ехать или вести за собой Казе по земле, которой она не видела. Один неосторожный шаг мог сломать жеребцу ногу, или того хуже, особенно, если он рухнет на нее.

- Я должна ждать здесь, - выкрикнула она. – Я должна дождаться утра. Она соскользнула из седла и начала разворачивать подстилку.

Шар метнулся к ней, словно птица, остановившись в паре ярдов от ее лошади. Он кружил над головой, то загораясь ослепительным светом, то почти совсем угасая.

- Ты должен подождать здесь, со мной, - сказала она. - Или продолжай сам. – Она вытащила яблоко из своих запасов, отрезала от него кусочек и протянула его Казе.

Светящийся шар яростно зажужжал, мигая среди крон кедров над ее головой. Когда Мичико расправила подстилку и начала сооружать небольшой костер, лисий огонь опустился ниже, освещая ее движения. Как только пламя разгорелось, шар света будто бы привязался к ветви дерева, свисая, словно фонарь, над одиноким лагерем принцессы.

Мичико улыбнулась, стараясь не поворачиваться лицом к шару. Она все еще доверяла лисьему огню, но следовала за ним по собственному расписанию. Он мог улететь и без нее, но не улетел.

Под треск костра, мысли Мичико обратились к духам. Некоторые ками все еще оставались дружелюбны к жителям Товабары, несмотря на двадцать лет борьбы между мирами людей и духов. Она задумалась, были ли великие ками подобны предводителям больших народов, со своими собственными целями и сферами влияния. Если один ками нападет на деревню, придет ли другой ками на помощь ее жителям? Или они были подобны племенам Товабары, мощными в своих владениях, но подчиняющиеся иерархическому лидеру, такому, как ее отец?

Теорий о служении и почитании духов, существовало почти столько же, сколько самих духов. Она практиковала ритуалы и произносила молитвы, распространенные в народе ее отца, но ее изучения открыли ей песни лесных друидов, групповые медитации оракулов Минамо, и сложные символы колдунов канджи. Едва ли не у всего в Камигаве был свой дух, и казалось, что у каждого жителя был свой собственный метод для пробуждения этих духов.

Мичико срезала ветку и воткнула ее в землю. Она повесила небольшой горшок на конец ветки, влила в него воды из бурдюка, и подвесила горшок над огнем. Вода быстро начала кипеть, и Мичико засыпала в него горсть чайных листьев.

Наиболее могущественные ками, такие, как духи, покровительствующие Товабаре, могли быть призваны ради влияния на физический мир. Генералы ее отца молились Очищающему Пламени, прежде чем отправлялись на сражение, и проводили обряды, чтобы добиться благосклонности Солнца. Она слышала, как оба эти духа материализовались, когда ее отец одержал победу в решающей битве за объединение племен Товабары. Также, Леди Жемчужное-Ухо учила ее, что духи кедров, которым поклоняются кицунэ-бито, помогают одним, и препятствуют другим, исходя от того, как люди относились к лесу.

Но до начала Войны Ками, было неслыханно, чтобы ками нападали на физический мир. Без пробуждений, молитв, или ритуалов, ками были исключительно духовными созданиями, не способными покинуть свою реальность. Лишь с рождением Мичико, нападения ками стали происходить все чаще и, со временем, превратились в обыденность.

Волна горькой тоски накрыла принцессу, и она передернулась, сидя на своей подстилке. Мичико убрала горшок с чаем с огня и поставила его остужаться на землю.

Ее мать была среди первых жертв, погибших от нападения враждебных духов. Мичико никогда не знала Йошино, и ее отец никогда с ней не говорил о матери. Даймё Конда приказал убрать из башни все портреты Йошино сразу после похорон. Леди Жемчужное-Ухо сохранила маленькое изображение матери принцессы в золотой камее, но она редко ее надевала. И все же, она показывала ее Мичико несколько раз, обычно на день рождения принцессы.

Мичико запомнила каждую изящную линию портрета. Она полагала, что физически пошла в отца, но ее личность и характер она во многом переняла от матери. Леди Жемчужное-Ухо сказала так косвенно, как-то раз, оценивая написанное Мичико эссе. Когда принцесса попросила ее рассказать подробнее, женщина-лиса разволновалась и сменила тему разговора.

Когда Мичико потягивала чай прямо из горшочка, светящийся шар неожиданно спикировал вниз, на уровень глаз. Он метнулся влево, затем обратно к лицу Мичико, затем снова влево. Он встревожено жужжал и попеременно зажигался и гас.

Инстинктивно, Мичико проследила взглядом за движениями лисьего огня. Она выплюнула чай и вскочила на ноги, быстро достав лук из седла.

В нескольких ярдах от нее, воздух стал плотнее и начал вваливаться внутрь. Плотное облако постепенно обрело очертания нескольких приземистых крупных луковиц, выпирающих из центральной сердцевины комковатой жилистой материи.

Мичико вложила стрелу и прицелилась. Она была свидетельницей с полдюжины нападений ками, но последнее на ее памяти было вторжение в башню. Она помнила первый совет Острого-Уха, когда он начал ее обучение: чем крупнее цель, тем легче в нее попасть, и если ничего другого не различить нельзя, стреляй в глаз.

На кривых, корнеобразных отростках не было никаких глаз, поэтому она нацелила стрелу в самый центр материализовавшейся массы. Она не решалась выстрелить до тех пор, пока не будет вынуждена это сделать – ни к чему было злить чудовище, пока оно не напало первым. Ками был уже размером с пони, и принцесса решила не стрелять, пока он не будет величиной с Казе.

Пот выступил на лбу выжидающей принцессы. Она вспомнила свои предыдущие мысли, и задумалась, был ли лук подходящим орудием для этой встречи. Если это все было частью ее судьбы, как на это указывали ее сны и духовный наставник, возможно, ей стоило протянуть руку разъяренным ками, вместо того, чтобы сражаться с ними.

- Услышь меня, - обратилась она растущей массе из луковиц и корней. – Я Мичико, Принцесса Товабары, дочь Даймё Конды. Я желаю не сражаться с тобой, но понять тебя. Мы не должны быть врагами. Станешь ли ты говорить со мной?

В ответ, ками лишь продолжил расти. Две луковицы соединились в одной точке над основной массой. К ним приросла еще одна пара, за ней еще одна. Пока Мичико наблюдала, в ожидании ответа, перед ней сформировалось копия человеческой грудной клетки с коричневым волокнистым сердцем, бьющимся в ее центре.

Затем ребра вертикально разделились и бросились к Мичико, щелкая, подобно гигантским челюстям. Она выпустила стрелу прямо в сердце существа, и оно отпрянуло, щелкнув челюстями, но, не задев ее. Облако зеленовато-черных спор вылетело из псевдо-органа, и Мичико прикрыла рот и нос, чтобы случайно не вдохнуть их.

Вокруг грудной клетки образовалось еще больше таких же пастей со щелкающими челюстями и плотными, бьющимися органами внутри. Пробитое сердце первой грудной клетки, похоже, не нанесло особого урона чудовищу, и оно быстро оправилось от изначального шока. Мичико вложила в лук вторую стрелу, и боковым зрением заметила вспышку света.

Она взглянула в сторону вспышки и увидела, что лисий огонь висел теперь над седлом Казе. Он истерично мигал, настаивая, чтобы она следовала за ним.

Принцесса снова взглянула на чудовище, не прекращающее свой рост. Скоро у него будет больше ртов, чем у нее было стрел и, главное, ее оружие, похоже, не особо на него действовало. Она выпустила подготовленную стрелу, и запрыгнула на спину лошади.

Как только ее ступни вошли в стремена, сияющий шар засветился ярче и насыщеннее – так ярко, что она увидела землю на двадцать ярдов во всех направлениях. Ее духовный проводник завел ее сюда и был способен вести ее дальше. Возможно, она не смогла бы одолеть ками, но она была уверена, что сможет ускакать от него.

Она пришпорила Казе в тот самый момент, когда три пары челюстей вырвались к ней, щелкая, как голодные птицы. Мичико инстинктивно встала в стременах, когда Казе галопом помчался вперед, прицелилась, и на ходу выпустила вторую стрелу в изначальное сердце чудовища.

Центральные челюсти сжались еще раз, блокируя остальные, и давая Мичико время на то, чтобы ускакать прочь. Она услышала жуткий стон и щелчки челюстей за спиной, но не сводила глаз с земли, подгоняя Казе сквозь лабиринт из деревьев.

Затем, светящийся шар развернулся и на полной скорости метнулся мимо нее. Крик застыл на губах Мичико, но она удержалась в седле и натянула поводья. За долю секунды она нащупала очередную стрелу и развернулась, готовая к выстрелу.

Сияющий шар устремился прямо в тело ками, пробиваясь сквозь многочисленные челюсти, словно пушечное ядро сквозь тростник. Когда он достиг центра массы, сияние лисьего огня стало слишком ярким, чтобы на него можно было смотреть. Мичико прикрыла глаза и почувствовала жуткий горелый запах, когда шар взорвался, разметав грязь и обломки веток по всему лесу.

Взрыв загасил ее костер, и свет шара также погас. Несколько мгновений Мичико могла лишь сидеть в кромешной тьме и успокаивать Казе. Она начала задумываться, сможет ли она сидеть так неподвижно до утра, и о том, что будет, если еще один ками придет за ней посреди ночи.

Проблеск желтоватого света показался в разбросанных останках ее костра. Его мерцание становилось все ярче, и затем перешло в постоянное сияние. Заметно уменьшившийся в размере, лисий огонь снова поднялся в воздух и полетел к Мичико и Казе.

Он остановился перед лицом принцессы, и устало мигнул.

- Прости меня, - сказала Мичико. – С этого момента я буду следовать за тобой, пока ты не остановишься.

Шар померцал и стал ярче, воссоздавая сияние, при котором передвижение было возможным. Ей придется ехать медленно, но Мичико знала, что сможет направлять лошадь при тусклом свете шара, если будет достаточно осторожна … и если больше не будет нападений ками.

Медленно, аккуратно, она проследовала за лисьим огнем, ведущим ее на северо-восток.

Жемчужное-Ухо сидела, медитируя в тумане раннего утра. Само пребывание в родной деревне восстанавливало ее силы, но она так и не приблизилась к ответам на свои вопросы.

Два дня назад она встречалась с Леди Шелковые-Глаза, старейшиной деревни и одной из наиболее уважаемых кицунэ-бито во всей Камигаве. Мудрая старая лиса сказала, что ей нужно сидеть, не засыпать, и освободить свой разум. Она сказала, что прежде чем пытаться организовать мысли, их нужно было очистить. С тем пор, Жемчужное-Ухо проводила все свое время, сидя, медитируя, и постясь, потребляя лишь сырую воду из деревенского колодца, и изредка чашечку чая.

Деревни кицунэ-бито простирались по всей северо-западной части Дзюкай. Все вместе взятое население лисьего народа едва составляло треть от жителей башни Даймё, но они доказали свою ценность для Товабары, как в качестве ее граждан, так и ее воинов. Они были осторожными, осмотрительными созданиями, которые любили гостей, но редко их приглашали. Жемчужное-Ухо наслаждалась уединением и очищающим воздействием ее бодрствования, но ее проблемы были слишком многочисленны и срочны, чтобы полностью отринуть их.

Она сидела с закрытыми глазами на пороге своей хижины, выделенной ей старейшиной на весь срок ее пребывания. Неподалеку она услышала осторожные шаги кицунэ-бито, служившие объявлением о прибытии кого-то из лисьего народа. Если бы это не был официальный визит, она бы не услышала никаких звуков, пока ее гость не открыл бы ворота.

- Леди Жемчужное-Ухо из Товабары?

Жемчужное-Ухо открыла глаза. – Я Леди Жемчужное-Ухо из кицунэ-бито, - поправила она. – Я лишь недавно стала членом совета Даймё.

Посетительницей была еще одна самка, примерно ростом с Жемчужное-Ухо, но заметно моложе.

- Прошу прощения, благородная Леди Жемчужное-Ухо. – Поклонилась она. - Меня называют Облачный-Мех.

- Облачный-Мех. Добро пожаловать.

- Старейшина послала меня привести Вас. К Вам посетитель.

- Здесь? – Жемчужное-Ухо выпрямилась и расправила одежду. – Какие-то неприятности в башне?

- Не могу сказать. Меня попросили привести Вас, чтобы Вы могли поприветствовать путника из Эйгандзё.

- Это посланник? Солдат?

- Я не видела гостя, я лишь общалась со старейшиной.

- Благодарю тебя, Облачный-Мех. Я сейчас же отправлюсь вместе с тобой.

Вместе, обе кицунэ-бито прошли сквозь негусто населенную деревню. В этот ранний час клирики молились, фермеры уже трудились на грядках, а воины патрулировали лес. Дома лисьего народа стояли поодаль друг от друга, и многие из них были частично скрыты низкими ветвями кедров или обширными покрывалами из вьюна. Существовали более крупные деревни кицунэ, большие, с яркими белыми башнями, но все они были на юге, ближе к землям акки и разбойничьей орды Годо.

У входа в жилище Леди Шелковые-Глаза, Облачный-Мех остановилась. Выполнив свою миссию, она поклонилась Леди Жемчужное-Ухо и направилась обратно в деревню.

Жемчужное-Ухо проследила за ней и повернулась к хижине старейшины. Скорее всего, Даймё послал кого-то за ней, вызывая ее обратно в башню. Пройдя сквозь невысокую калитку во двор старейшины, Жемчужное-Ухо уже готовила в уме вежливый отказ. Она чувствовала прогресс здесь, в деревне, но ей требовалось еще время, прежде чем она будет готова вернуться в башню.

Она остановилась перед дверью и позвала, - Сенсей?

- Входи, Леди Жемчужное-Ухо. Мы ждем тебя.

В хижине было темно, но глаза Жемчужного-Уха быстро привыкли к мраку. Старейшина кицунэ сидела в дальнем краю комнаты рядом с туго набитым соломой тюфяком. На тюфяке кто-то спал.

- Просыпайся, дитя, - пробормотала Леди Шелковые-Глаза. – Леди Жемчужное-Ухо пришла.

Спящий силуэт встрепенулся. Молодая девушка села, выпрямившись, и Жемчужное-Ухо узнала ее за одно биение сердца, прежде чем та смогла вымолвить свои первые слова.

- Леди Жемчужное-Ухо, - радостно вскричала Мичико. – Слава духам, я добралась!

Глава 12

Тысячи мыслей бурлили в голове Жемчужного-Уха, но она не произнесла ни слова. Когда Леди Шелковые-Глаза зажгла лампу и наполнила комнату мягким желтоватым светом, Мичико высвободилась из тюфяка.

Почему она сюда пришла? Как она осилила такое путешествие в одиночку? Какие потрясения исчезновение принцессы вызвало в башне Даймё?

Когда Леди Шелковые-Глаза тихо вышла из хижины, ноги Мичико коснулись пола. Она бросилась в объятия Жемчужного-Уха.

- Духи привели меня к Вам, - сказала Мичико. – Я заблудилась в лесу, и духи послали мне проводника. Лисий огонь привел меня прямо сюда … он даже помог мне победить ками!

- Дыши, - прошептала Жемчужное-Ухо, прижимая девушку к себе. – Начни сначала. Что ты делала в лесу?

Мичико замешкалась, затем сказала, - Я ехала в Академию Минамо. Меня отделила от остальных неестественная буря.

Леди Жемчужное-Ухо отодвинула Мичико, держа принцессу за плечи. – Это было нападение ками?

- Нет, это произошло позже. Я потеряла Рико и Чорью в лесу и…

- Рико? Чорью? Что они там делали?

- Мы ехали в Академию, в поисках ответов, - не моргнув глазом, ответила Мичико.

- Что? Это же полное безумие.

- Вовсе нет, сенсей. Нападения ками с каждым днем все ужаснее. Они даже напали на советников моего отца. Он бы не позволил мне искать помощи в Академии, поэтому, я решила искать ее самостоятельно.

- Тогда ты очень глупая девчонка. На кону стоит гораздо больше, чем твоя гордость, или потребность во внимании Даймё.

Мичико насупилась. – Я сделала это не для себя. Не из гордости или ради редкого дара в виде одобрения от моего отца.

Леди Жемчужное-Ухо чувствовала, как ее лицо становится тверже. – Но ты ослушалась отца и меня. Даймё запретил тебе покидать башню, а…

- А я дочь Даймё, - ответила Мичико с бунтарским кивком головы. – Я действовала ради блага моего народа и всей Камигавы.

- Острое-Ухо должен был остановить тебя. Я скажу ему это, когда увижу.

- Острое-Ухо не знал об этом. А если бы знал, то не смог бы меня остановить.

- Острое-Ухо не знал, - саркастично передразнила ее Жемчужное-Ухо. – И поэтому, все в порядке?

Мичико неожиданно скрестила руки и нахмурилась. – Я думала, Вы будете рады меня видеть. Я не ждала очередной лекции.

- Ты в тайне покинула дом своего отца и открылась всем невообразимым опасностям. Ты обесчестила моего брата и меня, ибо я оставила его за главного. Лекция, это меньшее, о чем тебе нужно беспокоиться.

- Но разве Вы не видите? Мое путешествие было предопределено судьбой и духи сопровождали меня. Я мечтала принять большее участие в Войне Ками. Я сбежала из башни так же легко, будто комнату перешла. И, несмотря на странные бури и разъяренных ками, я здесь, куда Вы сами пришли для обретения лучшего понимания об опасностях, угрожающих Камигаве. Подумайте, сколько всего я смогу узнать здесь, сколько всего я помогу узнать Вам.

Жемчужное-Ухо замолчала. После первого шока от вида Мичико и рефлекторного выговора, последовавшего за ним, она заметила в принцессе что-то новое. Мичико всегда была беспечной и активной, но теперь в ней было что-то еще. Казалось, у нее теперь была устремленность, осознание собственного предназначения, что-то, что руководило ее действиями. И она была гораздо увереннее, чем полагала Жемчужное-Ухо.

- Расскажи еще, - сказала Жемчужное-Ухо, - об этом путешествии. Вас настигла буря?

- На нас напала буря. Она сменила направление с ветром и понеслась прямо на нас.

- Опиши эту бурю.

- Она была огромным, быстрым ураганным ветром, бурлящим облаком из пыли и песка. Ветер был очень мощным. Он вырвал древнее дерево, одиноко стоявшее в полях, но лес защитил нас.

Жемчужное-Ухо кивнула. Кое-что начинало проясняться. – А этот дух-проводник?

- Светящийся шар, шириной с два кулака. Как свет от небольшого фонаря, без самого фонаря. Я подумала, что это мог быть лисий огонь кицунэ. Он провел меня сквозь Дзюкай и защитил от жуткого цепкого ками, состоящего из корней.

- Лисий огонь. Понятно. И ты отправилось в эту опрометчивую поездку из-за сна?

- Мне снились ужасы войны, я видела себя, стоящую радом и ничего не делающую. Я восприняла это, как послание, и отреагировала на него. – Она упала на колени и схватила подол мантии Леди Жемчужное-Ухо. – Сенсей, прошу Вас. Я была послана в это путешествие и проведена сквозь него дружелюбными духами. Разве Вы не видите? Это значит, что не все ками противостоят моему отцу. Их любовь побудила это путешествие, и их забота привела меня сюда в сохранности.

- Это были не дружелюбные духи, - сказала Жемчужное-Ухо. – Это был мой глупый брат.

Мичико приняла руку Леди Жемчужное-Ухо и встала на ноги. – Острое-Ухо? Мы оставили его в башне.

- А вот и нет. Та буря, что ты описала? Это образ из одной старой сказки, которую мы показываем нашим детям. Она демонстрирует, что мир живой, взаимодействующий, и постоянно меняющийся – дерево растет на равнине, сильный ветер ломает дерево, но лес его сдерживает.

- Лисий огонь? Это старый фокус кицунэ, который многие подростки проделывают с путешественниками, чтобы сбить их с пути. В тяжелые времена, наши самураи использовали его, чтобы завести вражеские силы в ловушки или отвести подальше от населенных деревень. Сейчас это одна из шалостей, разыгрываемых обманщиками.

Рот Мичико замер раскрытым в тихом шоке. – Но он привел меня сюда…

- Куда, как я понимаю, Острое-Ухо и хотел тебя отправить. История сражения с ками подтверждает мою теорию. Подросток не смог бы использовать лисий огонь, в качестве оружия. Но он может.

Казалось, принцесса вот-вот заплачет. – Но зачем ему нас пугать и уводить от меня моих друзей?

- Должно быть, он решил, что безопаснее всего тебе быть со мной. Уверена, он не желал вреда Рико и Чорью, просто он обычно не останавливается подумать обо всех последствиях своих действий.

Мичико обмякла, словно вся жизненная энергия была высосана из ее тела. – Значит, у нас нет друзей среди ками. Их война против нас тотальна.

В этот момент принцесса была копией своей матери, преисполненная способностью Йошино заразить всех окружающих своим настроением. Жемчужному-Уху неожиданно стало так жаль истощенную принцессу, что ее гнев растаял, и она вновь заключила Мичико в свои объятия.

- Это не так, - прошептала она. – У твоего отца есть могущественные союзники в мире духов, как и в этом мире, иначе бы его башня рухнула десятки лет назад. Ты совершила глупость, Мичико, но мы можем извлечь из нее пользу. Когда мы вернемся в замок Эйгандзё, я снова запрошу у твоего отца разрешение на поездку в Академию. Я буду настаивать на ней. Только на этот раз, я поеду с тобой, и мы отправимся туда с отрядом вооруженных охранников.

Мичико засмеялась, ее глаза были все еще влажными. – Спасибо.

- Теперь, - сказала Леди Жемчужное-Ухо. – Мы должны отыскать твоих друзей. Где ты их потеряла?

Глаза Мичико загорелись. – Мы были на полпути к академии. Я искала их после бури, но их нигде не было. Думаю, они вернулись в башню, или поехали к школе, ждать меня там.

- Что ж, я организую поисковый отряд...

- Это не обязательно, Леди Жемчужное-Ухо. – произнесла Леди Шелковые-Глаза из дверного проема. – Наши патрульные подобрали двух учеников Минамо в лесу этим утром. Они утверждают, что заблудились по пути в школу. Их разместили в дальнем краю деревни.

Жемчужное-Ухо обрадовалась. – Вот, видишь? Твои друзья в безопасности. – Она повернулась к старейшине. – А мой брат?

Леди Шелковые-Глаза пожала плечами. – Это мне не известно.

- Благодарю Вас, старейшина. – Повернувшись к Мичико, она сказала, - мы можем отправиться обратно в башню все вместе, ты, я и маги. По дороге, придумаем, что сказать твоему отцу.

- Тогда тебе лучше поторопиться, Леди Жемчужное-Ухо. – Леди Шелковые-Глаза вошла в хижину. – Вокруг нас собираются мощные силы, и все они стекаются к этой деревне.

- Конечно, старейшина. Мы отправимся сейчас же.

Леди Шелковые-Глаза протянула руку, взяла ладонь Жемчужного-Уха и сжала ее. – Будь осторожна, Леди Жемчужное-Ухо. – она кивнула в сторону Мичико. – Некоторые люди в Товабаре думают, что мы можем видеть будущее, но на самом деле, мы лишь очень наблюдательны. Мы ясно видим мир вокруг нас, поэтому нам легче предугадать, что может случиться. Дальше все зависит от опыта и догадок.

- Я вижу, что твои испытания лишь начались, - сказала старейшина кицунэ, сжимая ладонь Жемчужного-Уха. Она протянула вторую руку и взяла ладонь Мичико. – И твое путешествие, дитя мое, еще не скоро окончится.

Леди Шелковые-Глаза отпустила их ладони и сложила руки в рукава своей мантии. – Ступайте, дорогие мои. Если до полудня вы все еще будете в деревне, зайдите ко мне еще раз. Мы разделим трапезу и беседу. – Она многозначительно взглянула на Жемчужное-Ухо.

- Это была бы честь для меня, - сказала Мичико.

- Превосходно. Возможно, нам стоит всем встретиться снова. – Леди Шелковые-Глаза подошла к камину и начала составлять шалашик из хвороста. Насвистывая, она налила воды в чайник и покрошила в него пучок сухих чайных листьев.

- Они ждут, - не оборачиваясь, сказала она.

Жемчужное-Ухо вывела Мичико из хижины, нежно подталкивая ее вперед. Она замешкалась на мгновение, когда Мичико вышла за дверь, взглянув на старейшину.

Прикосновение рук Леди Шелковые-Глаза все еще чувствовалось на ее ладони. Мрачное предсказание старейшины деревни также отпечаталось в ее сознании.

Но старая лиса не отвела взгляда от разведения огня в камине, и Жемчужное-Ухо быстро присоединилась к своей ученице снаружи.

Леди Шелковые-Глаза сказала, что о Рико и Чорью позаботились, но Жемчужное-Ухо подозревала, что их, скорее всего, держат под стражей, чем балуют, как дорогих гостей. Когда они с Мичико подошли к лагерю самураев кицунэ, они сразу увидели, услышали и почувствовали запахи воинов, готовящихся к битве.

Сверкающий белый самец кицунэ остановил их у тяжелых деревянных ворот в лагерь. Он не представился, а просто поднял руку, останавливая Леди Жемчужное-Ухо и Мичико.

- Нас прислала старейшина, - сказала Жемчужное-Ухо. – Люди, которых вы нашли, были отлучены от Принцессы Мичико. – Она указала в сторону принцессы, которая формально поклонилась.

Самурай кицунэ держал руку на рукоятке своего длинного меча. Свободной рукой он постучал в запертые ворота, сощурил глаза поверх вытянутой морды, и затем мотнул головой в сторону лагеря.

Ворота со скрипом отворились. За ними стола еще пара вооруженных рэйнжеров кицунэ, на каждом была одежда серо-коричневых тонов для маскировки в чаще леса.

- Они пришли за магами, - сказал охранник ворот.

Оба кицунэ смерили Мичико долгим оценивающим взглядом. Леди Жемчужное-Ухо видела, как их притягивала аура принцессы. По-видимому, удовлетворившись, они жестом руки позволили Леди Жемчужное-Ухо и Мичико пройти вовнутрь.

- Идите за мной, - сказал один из них.

Тревога Жемчужного-Уха росла с каждым шагом, когда они пересекали лагерь. Он был не большой, но в нем было более тридцати самураев и рейнжеров кицунэ… что означало, что еще большее их количество было скрыто или патрулировало окрестности. Каждый из них был вооружен и одет в доспехи тусклых оттенков, которые послужат камуфляжем среди деревьев. Погруженная в свою медитацию на другом конце деревни, она понятия не имела, что здесь было собрано так много воинов.

Самурай отвел их к небольшой хижине в дальней стороне лагеря. По пути Жемчужное-Ухо насчитала еще с десяток воинов. Это было больше, чем необходимо для защиты деревни – это уже была небольшая лисья армия.

В хижине они застали Рико и Чорью за трапезой из грубых деревянных мисок, сидящих за длинным столом у стены. Рико радостно воскликнула и едва не перевернула свою похлебку, выпрыгнув из-за стола.

- Мичико! – Закричала она. Принцесса вышла на встречу подруге, и они обнялись. – Мы думали, что потеряли тебя. Куда ты подевалась?

- Это вы куда подевались? Я несколько часов вас искала.

- Слава духам, Вы в порядке, - сказал Чорью. – Я бы никогда себе не простил, если бы…

- Прощение, это то, чего вы должны просить, а не выдавать, - сказала Жемчужное-Ухо. – Все трое.

Чорью непокорно выдержал взгляд Леди Жемчужное-Ухо. – Нужно было что-то делать. Мы лишь пытались…

- Мне это безразлично, Чорью. Я лишь хочу доставить нас всех в сохранности обратно, в башню.

Чорью нахмурился, но больше не проронил ни слова. Пока Мичико пересказывала свое приключение в лесу, Жемчужное-Ухо осмотрела интерьер хижины. Четверо самураев кицунэ и один офицер стояли у стен, беззвучно, но начеку. Рико и Чорью казались слегка изможденными и огорченными своим опытом, но в целом они были невредимы. У каждого из них были мелкие ссадины и царапины. Белокурый ученик остался сидеть за столом, угрюмо помешивая свою похлебку деревянной ложкой.

- Мы искали, - говорила Рико. – Не останавливаясь. Но так и не нашли следов твоей лошади, после того, как мы свернули с дороги. Чем больше мы искали, тем глубже заходили в лес. Я никогда так не терялась.

- Как вы нашли дорогу сюда?

- Мы не находили. Кицунэ нашли нас, примерно в полусутках ходьбы отсюда. Чорью догадался, что ты придешь сюда, и вот ты здесь.

- Чорью, - позвала Мичико. – Ты ужасно тихий. Не отчаивайся, друг мой. Здесь мы в безопасности.

- Я не отчаиваюсь, - сказал Чорью. – Я приклоняю голову перед великодушием наших радушных хозяев. – Он пристально взглянул в глаза Мичико. – И я жажду завершить наше путешествие.

Эта последняя ремарка осталась без комментариев, поскольку девушки прошли к столу, болтая друг с другом наперебой. Жемчужное-Ухо внимательнее осмотрела белокурого мага. Один глаз его был украшен темным фиолетовым синяком, а левая рука висела онемевшая сбоку.

- Где я могу найти предводителя этих воинов? – Спросила Жемчужное-Ухо.

Крупный офицер самурай шагнул вперед, сопровождаемый одним из рейнджеров. – Здесь, - сказал он. – Я Серебряная-Лапа.

Серебряная-Лапа был выше и шире остальных, с двумя белыми полосами, проходящими по шерсти на его голове. Он небрежно кивнул Леди Жемчужное-Ухо, и рейнджер последовал его примеру.

- Надеюсь, мои подопечные не доставили вам неприятностей.

Младший по званию самурай ухмыльнулся. – Мальчишка оказался упрямым, но мы с ним договорились.

Жемчужное-Ухо провела пушистым пальцем под своим глазом, очерчивая зону того же размера, что и синяк Чорью, и подняла одну бровь.

- Он пытался наложить на нас заклинание. – Пожал плечами самурай. – Но мы обошлись без потерь. К тому же, его было легко тащить.

- В самом деле. Прошу принять мою благодарность от лица…

- Вы Леди Жемчужное-Ухо из земель Даймё. – Красивая наружность Серебряной-Лапы скрывала его резкий характер.

- Да, это я.

- У нас есть донесения о вооруженном верховом отряде, передвигающемся по западной границе леса. Они выехали из башни в Эйгандзё.

- Значит, они едут по дороге, которой ехала моя ученица со своими друзьями. Скорее всего, это охранники Даймё, разыскивающие Принцессу Мичико.

Серебряная-Лапа поморщился. – Значит, они направляются не сюда.

- Полагаю, они могут найти дорогу сюда, если мои подопечные оставили следы. Но нет, нет никакой причины ожидать их. В чем дело, Серебряная-Лапа-сан? Почему здесь столько воинов, и почему Вы так суровы?

Серебряная-Лапа кивнул еще раз. – Не хочу Вас обидеть, Леди Жемчужное-Ухо. Но то, что Ваши ученики здесь, это плохо, и Вам не следовало этого допускать. Им повезло, что мы вовремя нашли их.

- Что Вы хотите сказать?

- Два дня назад, дальше к югу, - сказал Серебряная-Лапа, - мы обнаружили останки разведывательного отряда. У одного разведчика череп был проломлен тяжелым, тупым предметом. На втором были множественные проникающие раны от мелких, грязных лезвий. Мы обнаружили третьего висящим в ветвях дерева со стрелами в ногах и груди.

Жемчужное-Ухо наклонила голову на бок. – Разбойники? Так далеко на севере?

Серебряная-Лапа покачал головой. – Хуже.

Голос Жемчужного-Уха перешел на шепот. – Враждебный ками?

Офицер фыркнул снова. – Духи не используют грубые дубины и грязные ножи, миледи. Но в продолжение: вчера, до того, как мы нашли Ваших странствующих магов, мы наткнулись на одно поваленное дерево. Оно не было спилено пилой или срублено топором, а высечено кусок за куском чем-то мелким и твердым. Тот, кто это сделал, также вдолбил в стволе желоб и разжег в нем большой огонь.

За столом маги и Мичико завершили радоваться встрече и начали прислушиваться к беседе Жемчужного-Уха и Серебряной-Лапы. Жемчужное-Ухо сделала шаг вперед и склонила голову. Серебряная-Лапа также склонил голову, пока их лбы не соприкоснулись.

- Я не понимаю, - прошептала Жемчужное-Ухо. – Что повалило дерево? Что все это значит?

Прежде чем офицер смог ответить, раздался крик у главных ворот.

- Все приветствуйте Старейшину, Леди Шелковые-Глаза!

Жемчужное-Ухо и Серебряная-Лапа выпрямились. Сквозь раскрытую дверь она видела, как к ним направлялась покрытая морщинами старейшина, в сопровождении все тех же двух самураев кицунэ.

- Я отвечу Вам, - прошептал Серебряная-Лапа, - как только старейшина разъяснит нам свои пожелания.

Леди Шелковые-Глаза вошла в комнату, и все присутствующие в ней кицунэ опустились на одно колено. Мичико и Рико встали из-за стола и тем же манером преклонили колени в честь старейшины, но Чорью остался сидеть за столом. Гордый юноша, вероятно, не привык к столь грубому обращению. Возможно, размышляла Жемчужное-Ухо, этот опыт научит его не навлекать подобного грубого отношения в будущем.

Леди Шелковые-Глаза оперлась о свой скрученный посох. – Я вижу, воссоединение завершено? Все всех нашли?

Леди Жемчужное-Ухо поднялась. – Да, старейшина. Благодарю еще раз за помощь деревни и Вашу личную доброту.

Старая лиса улыбнулась, поблескивая глазами. Когда остальные кицунэ встали на ноги, она сказала, - А ты, капитан? Ты подготовил то, что мы обсуждали ранее?

На слове «капитан» Серебряная-Лапа прижал уши к голове. Иерархические ранги редко использовались в обществе кицунэ, и еще реже произносились. Помимо возраста и опыта, все члены общины были примерно равны по статусу. Серебряной-Лапе было очевидно неприятно слышать свое военное звание из уст духовного лидера деревни.

- Да, старейшина. Я выслал самых быстрых из моих наездников, чтобы встретить людей Даймё и привести их сюда.

- Превосходно. Когда они прибудут?

Чорью поднял глаза от своей миски. Рико, казалось, затошнило от этой новости, и она нервно собирала свою мантию в кулак.

- В этом нет необходимости, старейшина. – Жемчужное-Ухо склонила голову и сложила руки на животе. – Небольшого эскорта будет более чем достаточно, чтобы отвести нас…

- Они могут быть здесь менее чем через два дня, - перебил ее Серебряная-Лапа. – Если они послушают моих всадников и отреагируют быстро.

Леди Шелковые-Глаза кивнула. – Это значит, у нас есть время подготовиться. Очень хорошо. – Она повернулась к Жемчужному-Уху и сказала, - Собери своих детей и следуй за мной. Оставь военные дела военным.

- Но, старейшина, - сказала Леди Жемчужное-Ухо, с растущей паникой в голосе. – Мы не воюем с Даймё. Они лишь ищут принцессу, и если мы…

- Менее двух дней, - думала вслух Леди Шелковые-Глаза, не обращая внимания на Жемчужное-Ухо. Она взглянула на Серебряную-Лапу. – И как далеко на юг вы наши дерево и отряд разведчиков?

- Один день марша кицунэ, - сказал офицер.

Старейшина кивнула. – Понятно. Слишком близко тогда, чтобы звать. Что ж, это будет любопытно, не так ли? – Она взяла Жемчужное-Ухо под руку и сказала, - Пойдем, Леди Жемчужное-Ухо, и возьми с собой детей. Нам многое предстоит сделать и поднять всю деревню. К нам направляются две группы гостей, и я хочу подготовить достойный прием. – Леди Шелковые-Глаза обернулась, все еще сжимая руку Жемчужного-Уха. – Скажи мне, Серебряная-Лапа, кто, по-твоему, прибудет первым? Гоблины или солдаты Даймё?

Жемчужное-Ухо едва не споткнулась, если бы не крепкая хватка старейшины. У дальней стены комнаты, голова Чорью едва не упала в миску с похлебкой. Рико стояла ошеломленная с открытым ртом, и повернулась к Мичико в тот момент, когда принцесса произнесла, - Гоблины?

- Пойдем, - повторила Леди Шелковые-Глаза, таща Жемчужное-Ухо за руку. – Ты пришла сюда за ответами, и у нас меньше двух дней на то, чтобы найти их.

Глава 13

Вся деревня собралась очень быстро, по большей части из любви и уважения к Леди Шелковые-Глаза. Остальных мобилизовал страх от приближения орды гоблинов.

Леди Жемчужное-Ухо наблюдала за тем, как ее народ стекался в центральный двор деревни, наслаждаясь чувством причастности, хоть и перед лицом надвигающейся опасности. Здесь было около семидесяти жителей, которых она узнала, и еще столько же новых лиц. Они приходили всех мастей, размеров и возрастов, и каждый кланялся перед старейшиной, прежде чем занять свое место в тщательно организованных группах на сухой земле. Даже в таких напряженных обстоятельствах кицунэ-бито не переставали болтать с горящими глазами, бормоча что-то друг другу, прежде чем усесться на место. Усевшись, все же, их разговоры умолкали, сменяясь низким, монотонным звуком групповой мантры.

Здесь также были и воины кицунэ, еще больше, чем она когда-либо видела в одном месте. Их было столько же, сколько жителей деревни, если не больше, каждый самурай был вооружен традиционно длинным и коротким мечами, каждый рейнджер, кинжалом и длинным деревянным шестом. Были здесь и кицунэ из других деревень, и, хотя, многие из них останавливались у площади, чтобы поклониться Леди Шелковые-Глаза, никто здесь не оставался. Старейшина отсылала их всех к Серебряной-Лапе для пополнения рядов его импровизированной армии.

Шокированная поначалу, Мичико теперь была поглощена любопытством. Либо под влиянием окружавших ее общительных деревенских кицунэ, либо оттого, что она расцветала за пределами тесной башни ее отца, Мичико сейчас казалась более бодрой и оживленной.

- Акки никогда не совершали набеги так далеко на север, не так ли?

- На нашей памяти, никогда, - сказала Жемчужное-Ухо. – А мы весьма долгоживущий народ.

- Что они сделают, если найдут нас?

- Это зависит от того, чего они хотят. Я слышала, что армия гоблинов не способна передвигаться в тишине, и все же, они зашли так далеко никем незамеченные. Они либо нетипично дисциплинированы, или зачарованы. Ни то, ни другое совершенно им не свойственно.

- Оба эти варианта указывают на влияние извне, - сказала Рико.

- Прекрасно. – Несмотря на то, что обычно девушки цеплялись друг за друга, теперь Рико явно следовала примеру Мичико. Невзирая на собственный страх и усталость, Рико переняла ученический интерес Мичико к сложившейся ситуации. – Скорее всего, часть ритуала старейшины направлена на выявление этого влияния.

Я никогда не видела совершение обряда кицунэ своими глазами, - задумчиво проговорила Рико. – Мне разрешат понаблюдать?

- Даже больше, - вклинилась в беседу Леди Шелковые-Глаза. – Вы примете в нем непосредственное участие.

Никто из них не слышал, как к ним подошла старейшина, даже Жемчужное-Ухо. Леди Шелковые-Глаза кивнула женщине-лисе.

- Давай, - сказала она. Объясни им.

- Духи нашей деревни, нашей земли, - сказала она, - не такие, как в Замке Эйгандзё. – Она повернулась к Рико. – И не такие, как покровители Академии Минамо. Белый мёдзин, к примеру, чрезвычайно тверд в вопросе, кто может пробудить его силу, и когда.

- Но кицунэ тоже молятся белому мёдзин и Солнцу, - сказала Мичико.

- Молимся. Но мы также взываем к помощи кедров и других духов природы. Ками здесь не такие величественные, но более сговорчивые. Это не столько вопрос качества – то, насколько скрупулезно проводится молитва – сколько вопрос количества. Чем больше голосов прозвучит, тем сильнее будет духовное волшебство.

Жемчужное-Ухо замолчала, оглядывая внутренний двор. – Кстати говоря, где Чорью? Нам может понадобиться и его голос.

- Он выглядел довольно обреченно, когда кицунэ нашли нас. Начал сопротивляться, и его усмирили… слегка, - добавила Рико, поклонившись Леди Шелковые-Глаза. – Думаю, он чувствует свою ответственность за то, что втянул Мичико во все это.

- Прошу тебя, сходи и найди его, - сказала Леди Жемчужное-Ухо. – Теперь не время хандрить.

Мичико вздохнула. – Я должна объяснить ему, что это не его вина.

- Даже, если и его, он должен быть здесь, с нами.

Рико с грустью покачала головой. – С ним сложно разговаривать, когда он в плохом настроении. Неужели один голос способен на что-то повлиять?

- Вероятно, нет. – Сказала Мичико. – Но с приближением гоблинов и мобилизацией воинов кицунэ, он станет обузой, если не будет с нами.

Рико и Жемчужное-Ухо одновременно улыбнулись. Мичико вопросительно наклонила голову и сказала, - Что?

- Порой, принцесса, - сказала Рико, - ты мудрее своих лет. Я пойду, найду Чорью.

Леди Шелковые-Глаза скользнула поближе к Жемчужному-Уху. – Когда отыщем мальчишку мага, держи его рядом со мной, - сказала она. – Он похож на скептика, и нам нужно направлять его аккуратно, чтобы он не испортил ритуал.

- Простите, старейшина. – Мичико проводила взглядом Рико, но теперь повернулась к женщинам кицунэ. – Что вы говорили о ритуале?

- Я еще ничего не говорила о ритуале, дитя. Я говорила о твоем упрямом друге.

- Ох.

- Видишь? – Старейшина похлопала Жемчужное-Ухо по плечу. – Принцесса талантливая девушка с выдающимися способностями. Нет никакой необходимости хранить от нее секреты.

Уши Жемчужного-Уха прижались к голове, и она уставилась в затылок Мичико. Если принцесса услышала эти слова, то пока еще не была заинтересована отреагировать на них.

- При всем уважении, старейшина, - прошипела Жемчужное-Ухо. – Похоже, Вы общались с моим братом. Вам не стоило с ним общаться.

Леди Шелковые-Глаза рассмеялась. – Я не общалась с твоим Острым-Ухом, дорогая моя. Твоя ученица пришла сюда, чтобы чего-то найти. Ты пришла сюда, чтобы чего-то избежать. Полагаю, что речь идет об одном и том же, и что тебе следует разделишь собственное бремя, а не скрывать его.

Жемчужное-Ухо не сводила глаз с Мичико. – Возможно, старейшина.

- И тебе следует сделать это поскорее. После ритуала, возможно, будет уже слишком поздно.

Прежде чем Жемчужное-Ухо смогла ответить, старейшина похлопала ее по плечу и прошла назад на центр площади.

Леди Жемчужное-Ухо шагнула вперед и встала рядом с Мичико.

- Вы храните от меня секреты, сенсей?

- Кицунэ всегда хранят секреты. Такова наша природа.

- Верно. – Мичико продолжала смотреть прямо, и Жемчужное-Ухо делала то же самое.

- Странно, что мы не видели Вашего брата. Ведь это он, в конечном счете, направил меня сюда.

- Не так уж и странно, Принцесса. Он знает, что когда я найду его, я отрежу ему хвост и прибью его ему на лоб.

- Он был превосходным инструктором йабусаме. Мне пригодились его учения в лесу.

- Я не сказала, что он был плохим учителем. Просто он никудышный охранник.

- Я многому научилась. Но он сказал одну фразу, которая запомнилась мне особенно. Он сказал, что искусство йабусаме обрело большую важность со времен моего рождения.

Сердце Жемчужного-Уха похолодело. – Звучит как обычные слова инструктора по стрельбе из лука, сравнивающего минувшие старые добрые дни с более опасным настоящим.

- То есть, он просто говорил о Войне Ками.

- Я почти уверена в этом.

- Но я замечала это и раньше, сенсей. Никто никогда так не говорил, но мое рождение напрямую совпадает с началом войны.

Жемчужное-Ухо вздохнула. – Менее эгоцентричный ученик списал бы это на простое совпадение.

- Я обнаружила, сенсей, что если в деле замешаны ками и кицунэ, то в нем крайне мало простых совпадений.

Леди Жемчужное-Ухо чувствовала, как слезы подкатывают к ее горлу. – Я очень любила твою мать. Ради нее, позволь мне отложить ответ до более подходящего времени.

Глаза Мичико были сухими и яркими. – Во имя ее я и задаю этот в вопрос, Леди Жемчужное-Ухо.

Жемчужное-Ухо повернулась лицом к принцессе. – Твое рождение многое изменило в замке Эйгандзё. Оно подарило Даймё потенциальную соратницу и наследницу. Оно дало мне мою должность. И оно наполнило твою мать гордостью, которую она едва могла сдерживать.

- Ты заслуживаешь знать правду, Мичико. И я клянусь, что сделаю все, чтобы ты отыскала ее. Но пока я сама не познаю истину, я не могу и не буду ничего говорить. Теперь, - сказала она, взяв руку своей ученицы, - займем наши места в ритуале.

Они сели перед растущей толпой. Леди Жемчужное-Ухо начала молиться вместе с другими кицунэ, но принцесса несколько мгновений хранила молчание, пока не подхватила ритм мантры. Тогда и ее голос, также слился с остальными.

Жемчужное-Ухо почувствовала, как кто-то сел рядом с ней, и она приоткрыла глаз. Одними губами Рико произнесла, «Чорью» и пожала плечами. Затем ученица лучница закрыла глаза и присоединилась к молитве.

Они говорили на древнем диалекте кицунэ, но Рико и Мичико были достаточно знакомы с современным языком лисьего народа, чтобы поддержать общую мантру. Пока толпа повторяла одну и ту же фразу, Жемчужное-Ухо отрешилась от времени, пространства и всех своих забот и волнений. Это могли быть мгновения, или дни, но Жемчужное-Ухо не могла и не желала отличать одни от других.

Когда Жемчужное-Ухо не слышала уже ничего, кроме мантры, и не чувствовала ничего, кроме вибрации в своем горле, Леди Шелковые-Глаза заговорила.

- Услышьте нас, духи полей. Духи деревьев. Духи наших предков. Ваши дети в уцушиё молят вас о наставлении. Мы стоим перед лицом врагов из вашего мира, также, как из нашего. Если среди вас есть ками, все еще радеющий за кицунэ, да ответит он нам.

В ответ, молитва стала громче и пронзительнее. По обе стороны от нее, Жемчужное-Ухо слышала, как Рико и Мичико следовали за изменениями голосов, вслед за старейшиной, подобно оркестру, следующему за дирижёром. Жемчужное-Ухо ощущала силу, нагнетаемую над толпой, и ее собственный голос возрос, и групповая мантра усилила мощь. У них получалось.

Гул достиг своего пика. Посох старейшины трижды громко ударил о деревянное ведро, и с этим импровизированным барабанным боем мантра резко прервалась.

Жемчужное-Ухо раскрыла глаза. Она посмотрела на Мичико, на Рико, и подняла глаза на Леди Шелковые-Глаза.

Старейшина кицунэ стояла в центре внутреннего двора, окруженная сотней безмолвных кицунэ. Она держала свой посох обеими руками над головой, ее голова была запрокинута мордой к небу с открытой шеей. Леди Шелковые-Глаза прокашлялась и издала тихий, печальный вой.

Жемчужное-Ухо и остальные завыли вместе с ней, сливая свои голоса с голосом старейшины. Леди Шелковые-Глаза начала раскачиваться, вращая плечами и бедрами, не отрывая ног от земли. Затем она сошла со своего места, петляя вокруг центра площади в извилистом, гипнотическом танце, не прекращая тихо подвывать.

Воздух над ними наполнился люминесцентной зеленой дымкой. Он мягко светился, словно фонарь сквозь туман. Облако было таким же широким и протяженным, как и сама площадь, и хоть она не могла видеть сквозь него, Жемчужное-Ухо знала, что оно возвышалось в вечернем небе выше самых высоких кедров.

Леди Шелковые-Глаза прокрутила свой посох и провернулась сама пять раз, после чего ударила концом кривой палки о деревянное ведро. Глухой деревянный удар эхом раскатился по площади, и вой прекратился.

Глубоко в тускло-зеленом облаке зажглась искра. По поверхности туманного облака прокатилась волна света, завихряясь и потрескивая искрами. Внизу толпа ожидала безмолвно, с нетерпением, с широко распахнутыми глазами от благоговения и предвкушения.

Медленно, в тумане начал проявляться образ. Более плотные потоки дыма текли вместе и, переплетаясь, уходили высоко в небо. Изображение прояснилось, превратившись в сторожевую башню кицунэ.

Эта башня продолжила расширяться, увеличиваясь вверх и в стороны. Жемчужное-Ухо узнала башню Даймё еще до того, как ее образ был завершен. Над башней заклубился более яркий туман, изображая полнолуние над капитолием Товабары.

Белая искра выпрыгнула из вершины туманной башни и уплыла от огромного строения. Чем дальше она удалялась от стартовой точки, тем медленнее она двигалась, вытягиваясь и бросаясь в стороны, словно рыба на леске. Со временем, башня двинулась к свету, притягиваемая продвижением искры.

- Узрите, - произнесла Леди Шелковые-Глаза. – Свет Товабары тащит за собой самого Даймё. Еще, духи. Укажите нам, куда свет должен направиться.

Туманная башня исчезла, но белый свет продолжал лететь. Он пропетлял сквозь облако, и когда приблизился к его дальнему краю, новый образ начал проявляться с этого места. Он был намного меньше башни, но все равно казался огромным по сравнению с искрой.

У новой фигуры быстро появились руки, ноги, острые уши, и короткая вертикальная морда. Она обрела очертания самой Леди Шелковые-Глаза, туманной старейшины, копирующей движения настоящей, также безупречно, как зеркало.

- Узрите, - сказала Леди Шелковые-Глаза. – Сокровище Товабары разыскивает самого старого и причудливого из нас.

Легкий смех пробежал по толпе и также быстро затих.

- Мы видим то, что уже произошло, - сказала старейшина. – Не то, что должно произойти. Еще, духи. Укажите нам, куда огонек должен пойти дальше.

Как и башня да него, силуэт лисы растаял. Белая искра долетела до края облака и повернулась назад.

Две новые формы образовались в центре туманного облака. Одна была меньшей, более яркой версией башни Даймё. Другая была менее отчетлива. Дюжина или более потоков плотного тумана стекались друг с другом, но сохраняли свои границы. Потоки накатывали и обтекали друг друга, сворачиваясь в сложный неразборчивый узел. Еще больше потоков втекало в центр спутанного клубка, и узел становился больше, тяжелее, пока не начал утопать в нижнем крае облака.

Белая искра колебалась между возвышающейся башней и тонущим узлом. Образы в облаке дрогнули, словно кто-то швырнул камешек в пруд, и круги ряби прошли по видению.

Затем башня растаяла, и узел поднялся навстречу искре. Белый огонек прижался к внешнему слою дымных струй, и затем вошел в их спутанный ком. Достигнув центра расширяющейся массы, искра зажглась, и видение завершилось.

Жемчужное-Ухо моргнула, увидев, вдруг, над площадью чистое небо. Она повернулась направо и увидела Мичико, смотрящую вверх со слезами на глазах.

- Узрите, - сказала Леди Шелковые-Глаза. – Будет много преград, прежде чем свет Товабары достигнет своего назначения. Она будет испытывать мучительный соблазн вернуться домой до того, как ее путешествие завершится. Но она не должна возвращаться. Благодарим вас, духи. Вы указали нам путь.

Вся толпа ответила, как один. – Мы чтим вас, духи полей и кедров.

Старейшина кицунэ поставила посох на землю и облокотилась на него. – Мичико из Товабары, - окликнула она. – Видела ли ты то, пророчество, что показали нам духи?

- Видела, старейшина. – Пролепетала принцесса. – Но я не понимаю его.

Леди Шелковые-Глаза улыбнулась. – Ты покинула дом своего отца в поисках ответов. Ты найдешь их среди лесных змей. Ищи орочи-бито, Принцесса, змеиный народ Дзюкай. В сердце клубка змеиных тел лежат ответы на твои вопросы.

Шепот удивления разошелся по толпе. Неожиданно завершенный ритуал прервал групповое заклинание, и кицунэ-бито снова начали болтать. Разговоры равномерно разделились на два лагеря: тех, кто был поражен идеей, что принцесса должна посетить орочи-бито, и тех, кто был взволнован и напуган, придя за новостями о гоблинах.

Мичико повернулась к Леди Жемчужное-Ухо. – Что это значит? – Спросила она. – Кто такие орочи-бито?

Жемчужное-Ухо замешкалась. Она не была уверена, как ей следовало ответить на вопрос Мичико. Орочи-бито из непроходимого леса были настолько же таинственным и уединенным народом, как и лунный советник в башне Даймё. Они обитали в самой глубине чащи Дзюкай и избегали других племен Камигавы. У них не было единого правителя, не было посла в Товабаре, и ни в каких исторических документах не было зафиксировано ни единого случая их отношений с какой-либо человеческой цивилизацией. Даже кицунэ, с их знаниями леса и его путей, никогда не встречали больше, чем горстку орочи – и эти встречи всегда были мимолетными.

- Смотрите, - сказала Рико. – Вот, наконец, и Чорью.

Благодарная за смену темы разговора, Жемчужное-Ухо повернулась в сторону, куда указывала Рико.

Белокурый маг стоял на самом краю деревенской площади, наполовину скрытый плетеной оградой, окружавшей чей-то сад. Жемчужное-Ухо перевела взгляд с Мичико на Рико, а потом на Чорью, заметив резкие отличия в выражениях их лиц.

Мичико все еще пребывала в шоке, озадаченная увиденным и занятая его разгадыванием. Рико была увлечена потоком энергии, созданной групповым видением, и она бодро махала рукой, пытаясь привлечь внимание Чорью. Сам Чорью выглядел болезненно, словно кто-то пырнул его ножом в живот, рассказывая ему при этом худшие новости во всей его юной жизни.

Жемчужное-Ухо почувствовала всплеск сострадания к упрямому магу. Он учился дольше, чем девушки, с доступом к широким библиотекам Минамо. Она задумалась, включало ли его обучение истории про орочи-бито, читал ли он чьи-нибудь заметки об их безжалостности и замкнутости, и слышал ли он истории у костра о том, что никто никогда не возвращался живым и в здравом рассудке из путешествий через леса змеиного народа.

Судя по выражению лица Чорью, Жемчужное-Ухо решила, что он все это знал.

Глава 14

Утром следующего дня двадцать лучших солдат Даймё Конды въехали в деревню кицунэ. Леди Жемчужное-Ухо узнала в их предводителе своего старого знакомого, Капитана Нагао. Сидящие верхом лучники и рыцари за его спиной являли собой образец дисциплинированности, их начищенные кожаные доспехи сияли на солнце, их оружие было наточено и готово к бою, их лошади безукоризненны. Один единственный скаут кицунэ ехал перед ними на пони.

Скаут поднял руку, и вся колонна замерла на месте. Он повернулся и отдал честь Капитану Нагао, затем отошел на обочину.

Серебряная-Лапа, Жемчужное-Ухо, и Леди Шелковые-Глаза вышли поприветствовать стажей Товабары.

- Приветствую Вас, Капитан, - сказала Жемчужное-Ухо. – Как хорошо, что Вы приехали. Здесь…

Офицер сдвинул свой кожаный шлем назад, открыв свое обветренное лицо утреннему солнцу. Он не выглядел радостным. – Где Принцесса Мичико?

- В деревне, в безопасности. Но у нас…

- Леди Жемчужное-Ухо из кицунэ, мне приказано отвезти Вас и Принцессу Мичико обратно в башню. Немедленно. – Он повернул голову и выкрикнул приказ, в ответ на который прискакал один из солдат, ведя за собой двух лошадей с пустыми седлами. – И если Ваш брат здесь, я бы хотел переговорить с ним от лица Даймё.

Жемчужное-Ухо прокашлялась. – Мы поедем с Вами, Капитан. Но поблизости еще более неотложная опасность.

Нагао покачал головой. – Даймё был предельно ясен. Ничто не должно задержать возвращение Мичико.

Серебряная-Лапа шагнул вперед. – Даже отряд налетчиков акки? В лесу, недалеко отсюда движется около двух сотен гоблинов. Мы видели их следы и обнаружили трупы, оставшиеся после них. Согласно договору между Даймё и кицунэ, мы официально запрашиваем его помощи.

Нагао нахмурил брови. Он повернулся и пробормотал что-то своему лейтенанту, затем перекинул ногу и спрыгнул с лошади. Пока Нагао подходил к делегации кицунэ, его лейтенант отдавал приказы товабарским всадникам. Вскоре дорога была свободна, и солдаты Даймё уже стояли, спешившись, рядом со своими лошадьми.

После того, как все были представлены друг другу, Нагао обратился к Серебряной-Лапе. Он выглядел напряженным и изможденным, но неподдельно встревоженным. – Вы уверены в этом?

Серебряная-Лапа кивнул. – Вполне уверены. Я вижу, Вы не особо удивлены.

- Странные вещи происходят постоянно, - сказал Нагао. – Добавлю эту к общему перечню. – Он окликнул своего лейтенанта.

- Отошли двух всадников обратно в башню, - сказал ему Нагао. – От моего имени выслать дивизию пехоты и отряд лучников йабусаме. Пригнать их сюда как можно скорее. Иди, и поторопись.

Лейтенант отдал честь и удалился. Нагао сделал глубокий вдох и долгий, задумчивый выдох через сжатые губы.

- Я не могу отправить принцессу в башню, если поблизости столько гоблинов, - сказал он. – И я не могу вернуться без нее. Как не могу игнорировать ваш официальный запрос о помощи.

Серебряная-Лапа кивнул. – В моем распоряжении сотня воинов кицунэ. Вместе, наши с Вами солдаты смогут защитить деревню до прибытия подкрепления.

Нагао грустно улыбнулся. – Мои люди не защитники. Мы рассчитывали на быстрое, легкое перемещение, удар по врагу и отступление.

- Против акки, это будет не эффективно.

- Я сражался с акки раньше. Мне не нужно рассказывать, что работает против них. – Нагао выпрямился. – Прошу прощения, благородный Серебряная-Лапа. Я в некотором замешательстве. Мы приехали не сражаться с акки, а вернуть сбежавшую принцессу. Наш план был схватить ее и вернуть обратно быстро, сражаясь только при крайней необходимости, и даже тогда, лишь для того, чтобы оторваться от неприятеля без жертв. – Он замолк, раздумывая. – Вам известно, где они расположены?

- Я полагаю, они передвигаются растянутым маршем. Без лагеря. Похоже, они движутся непрерывно, направляясь на север.

- И что там, на севере?

- Больше леса. Больше кицунэ. Со временем, он достигнут берегов Водопадов Камитаки.

- Если он пройдут так далеко, пусть там все и утонут. Почему вы решили, что они здесь? Они никогда прежде не заходили так далеко на север, и существуют более простые пути, если они желают осадить Эйгандзё.

Серебряная-Лапа фыркнул. – Они безмозглый сброд. Кто знает, что ими движет? Хотя, как Вы сказали, происходят странные вещи. Возможно, что-то всколыхнуло их, вызвало их из их родных земель.

- Не что-то, - раздался голос самца кицунэ со стороны деревни. – а кто-то.

Жемчужное-Ухо узнала голос и снова прокляла способность своего брата скрывать свое присутствие. Ей стоило научиться у него этому фокусу до того, как его заставят заплатить за то, что он позволил Мичико покинуть башню.

- Острое-Ухо, - сказала она. – И давно ты здесь?

Небольшой серый лис вышел из толпы зевак кицунэ.

- Кто это? – спросил Нагао.

- Я, - сказал Острое-Ухо, - брат Леди Жемчужное-Ухо. Я учитель Мичико и ее дух-проводник. Я скаут кицунэ и профессиональный лучник. Я причина, почему большинство из вас здесь.

Нагао повернулся к Жемчужному-Уху. – Этот болтун Ваш пропавший брат, Леди Жемчужное-Ухо?

- Да, - ответила Жемчужное-Ухо.

- В таком случае, Даймё требует его голову.

- Возможно, это так, - сказал Острое-Ухо. – Но я думаю, вы все еще больше хотите узнать то, что в моей голове. Я пришел из леса. Я видел орду акки.

Нагао грозно взглянул на Острое-Ухо, держа руку на мече, но не вынимая его из ножен. Жемчужное-Ухо также вонзила в брата свой самый испепеляющий взгляд, а глаза Серебряной-Лапы метались между всеми тремя.

- Возможно, - сказала Леди Шелковые-Глаза, - нам всем стоит переместиться в мою хижину для беседы и чашечки чая.

В тесных стенах хижины старейшины, Нагао, Жемчужное-Ухо, Серебряная-Лапа, и Острое-Ухо сели вокруг маленького деревянного стола. Принцесса Мичико и Леди Шелковые-Глаза подали чай, который пил лишь Острое-Ухо. Она пристально смотрела на обманщика кицунэ, а он подмигивал ей, каждый раз заставляя девушку хихикнуть.

- В лесу около трех сотен акки, - сказал Острое-Ухо. – И их становится больше с каждым днем. Не спрашивайте меня, как. Возможно, они размножаются от нищеты и грязи, потому что именно в этом состоянии они надвигаются.

Он улыбнулся, и когда никто не улыбнулся в ответ, он продолжил. – Все вооружены … ну, вооружены в том смысле, что у всех до единого в руках есть что-то тяжелое или острое. Ничего похожего на блестящие клинки Товабары или кицунэ.

- Прибереги свою лесть, - прорычал Нагао.

- Согласен, - сказал Серебряная-Лапа. – Просто расскажи, что ты знаешь.

- Они пройдут здесь в ближайшие сутки. Они передвигаются под покровом тьмы. В это же время, кажется, растет и их количество. Они не разжигают огонь для приготовления пищи, но через каждые пару дней сооружают огромные костища. Они разжигают их примерно за час до рассвета и проводят какой-то ритуал, который завершается с восходом солнца.

- Акки так себя не ведут, - сказал Нагао. – Они либо налетают прямо на тебя, или убегают изо всех ног. Они производят столько шума и возни, когда движутся, что невозможно не заметить их приближения, или не понять, что они ушли. По этой причине их легче сдерживать, чем разбойников.

- Разбойники, - задумчиво произнес Острое-Ухо. – Санзоку. Как те, что ведут орду акки?

Серебряная-Лапа и Нагао одновременно метнули взгляд на Острое-Ухо.

- Разбойники тоже? – спросил кицунэ.

- Сколько? – сказал Нагао.

- С полдюжины, или меньше, - сказал Острое-Ухо. – Главари у них пара близнецов. Они стараются быть не на виду, но я несколько раз смог их хорошо рассмотреть.

- Это плохо, - сказал Нагао. – Два лучших лейтенанта Годо – близнецы. Эти двое были высокими, худощавыми, с волосами, убранными в хвосты и переброшенными через плечи?

- Это они.

Нагао кивнул. – Сейтаро и Шуджиро.

- Достойные воины? – спросил Серебряная-Лапа.

- Очень достойные. И сильные предводители. После самого Годо, они наиболее могущественные главари санзоку в регионе. Мы охотились на них много лет. – Товабарский офицер задумался. – Но в этом еще меньше смысла, чем в самих акки. Отношения Годо с гоблинами известно натянутые. Они ежегодно сталкиваются в территориальных спорах. В основном это легкие стычки, ничего серьезного, но это помогает держать их в узде.

- Эти разбойники, похоже, уже уладили свои разногласия с акки.

- В ущерб нам. – Леди Жемчужное-Ухо потянулось к пустой кружке. – Ситуация ухудшается с каждой секундой.

Леди Шелковые-Глаза села за стол, положив свой посох рядом со своей кружкой. – Как Вы поступите, Капитан Нагао?

- Мне приказано оберегать принцессу, и отвезти ее обратно, в башню, - сказал Нагао.

- Чего Вы не можете сделать из-за наступающей армии гоблинов. – Грустно улыбнулся Серебряная-Лапа. – Вы сказали, что Ваши люди не могут быть защитниками. Можете ли Вы выступить в наступление?

- Если бы мы знали, где они находятся, да. С легкостью. Мои всадники йабусаме могут задержать основную массу акки … если Вы гарантируете, что принцесса будет в безопасности.

- Мы готовились держать в безопасности всю деревню, полную гражданских, до Вашего приезда, - сказал Серебряная-Лапа. – Еще одна человеческая девушка не усложнит нашу оборону.

- Но нам не нужно нападать на них, - сказала Жемчужное-Ухо. – Почему не дислоцировать всех воинов в нашем распоряжении и не окопаться, пока башня не пришлет подмогу?

Нагао фыркнул. – Нельзя ждать, когда нападут акки, - сказал он. – Нужно брать инициативу в свои руки. Вы дипломат, Леди Жемчужное-Ухо, а не солдат. Мы должны сражаться на наших условиях, а не на их.

- Кроме того, - Серебряная-Лапа неуютно переминался на месте. – Три сотни акки это больше, чем мы способны остановить, если они все придут разом. Я вижу три варианта: Первый: эвакуировать всех и отступить к башне.

- Не выйдет, - сказала Леди Шелковые-Глаза. – В тот момент, как ты начнешь их собирать, наши люди сбегут в лес. Мы не любим, когда нас загоняют в загон. Кроме того, эта деревня – не просто набор хижин. Мы связаны с этим местом, связаны с самой землей.

Серебряная-Лапа кивнул. – Второй: мы устанавливаем оборонительные укрепления и надеемся, что нам не придется защищаться от всей орды до прибытия подкрепления.

- Я никогда не принимаю план, который зависит от надежды, - сказал Нагао.

- Я тоже. И, наконец: солдаты Товабары и отобранный отряд кицунэ совершает налет в лесу. Пока они изнуряют акки, остальные мои воины останутся здесь, защищать жителей и принцессу.

- Это похоже на выход, - сказал Острое-Ухо.

Жемчужное-Ухо гневно взглянула на него. – Молчи, глупец.

Нагао повращал свою пустую кружку. – Глупец прав. Это самый приемлемый вариант. Но я не могу оставить принцессу под опекой кого-то другого. – Он взглянул на поморщившегося Серебряную-Лапу и быстро добавил, - я знаю, сколь доблестны кицунэ в бою. Я сражался бок о бок с вашим народом много раз. Но я получил приказы лично от Даймё, и защита принцессы, и доставка ее домой – моя личная ответственность. Я не могу делегировать эту роль никому, независимо от его состоятельности.

Леди Шелковые-Глаза наполнила кружку Нагао. – Тогда Вам предстоит принять решение, капитан Товабары. Лидер вашей нации дал Вам задание; сама ваша нация требует иного. Спасти принцессу, сразиться с акки. Разве это взаимоисключающие задачи?

Нагао оставил в покое свою дымящуюся кружку, поморщив бровь. – Что?

- Она хочет сказать, можете ли Вы сделать и то, и другое? – Вставила Жемчужное-Ухо. – Первое задание и второе?

- Нет ничего, что я желал бы больше, чем стереть акки с лица земли. Но принцесса уже сбегала из-под охраны. Какие у меня гарантии, что она будет здесь, когда я вернусь из битвы? – Он повернулся к Острому-Уху. – Не говори ни слова, учитель.

- Даже и не думал.

- Даю Вам слово, Капитан, - сказал Серебряная-Лапа. – Слово солдата солдату. Мои воины будут охранять ее вместе с остальными жителями, и удерживать здесь, пока Вы не вернетесь. Если Вы не вернетесь, Я буду считать своей личной обязанностью, вернуть ее в Замок Эйгандзё.

Нагао двигал кружку вперед, назад перед собой. – Есть условия, - сказал он.

- Назовите их.

Нагао указал на Острое-Ухо. – Он пойдет со мной. Он должен быть экспертом в йабусаме, а нам нужны любые доступные лучники.

Серебряная-Лапа кивнул. – Согласен.

- Независимо от того, вернусь я или нет, Принцесса Мичико вернется в башню, как только прибудет подкрепление. Я желаю, чтобы Леди Жемчужное-Ухо отправилась вместе с ней.

Жемчужное-Ухо встревожилась. – Я останусь рядом с принцессой, куда бы она не отправилась.

- Она отправится в башню. Послушайте, я глупец, потому что принимаю слово плутов … без обид.

- Я и не обиделся. – Глаза Острого-Уха блеснули.

- Но я ожидаю, что вы чтите свое слово. Если мы будем сражаться и умрем, защищая вашу деревню, а вы позволите дочери Даймё уйти, или подвергните ее опасности, вас будут ждать последствия.

- Понятно. – Леди Шелковые-Глаза поднялась, собирая кружки.

- Хорошо. Капитан Серебряная-Лапа, стройте своих воинов. Я бы хотел посмотреть, где будет содержаться принцесса, и кто ее будет охранять, прежде чем уеду.

- По рукам.

- Вы были немногословны, Принцесса. – Жемчужное-Ухо повернулась к Мичико, тихо ожидавшей в углу. – Вы понимаете всю сложность ситуации, в которую Вы вовлекли всех нас? Особенно своего отца.

- Я и сама в затруднительном положении, сенсей.

- Не сомневаюсь. И оно станет еще более затруднительным. Для Вас, всех Ваших друзей, и всей Камигавы, если Вы в скором времени не вернетесь в башню. – Жемчужное-Ухо поклонилась Нагао.

Военный встал. – Принцесса, - сказал он. – Я надеюсь, Вы осознаете, что мы все – Ваши слуги, и что мы готовы умереть за Вас. Но не заставляйте меня разыскивать Вас снова.

Нагао поклонился. – Принцесса. Старейшина. Леди. Прошу меня теперь простить. – Нагао повернулся к Серебряной-Лапе. – Если не возражаете, Капитан, пройдемте со мной, и подготовим план сражения.

Через пару быстро пролетевших часов, все было готово. Жители деревни кицунэ, вместе со старейшиной, Леди Жемчужное-Ухо, Принцессой Мичико, и двумя учениками магов были переведены в большой амбар, и половина людей Серебряной-Лапы были расставлены снаружи, вокруг него. Еще десятеро патрулировали периметр деревни, скрытые из вида профессиональным камуфляжем и полевыми заклинаниями.

Серебряная-Лапа отвел оставшихся бойцов и Острое-Ухо во временный лагерь Нагао для участия в нападении. Каждый кицунэ привел собственную лошадь и принес оружие, кроме Острого-Уха, которому пришлось довольствоваться тем, что он смог одолжить. Когда они оседлали лошадей, готовые выдвинуться в лес, Нагао велел Острому-Уху ехать рядом с его собственной лошадью во главе колонны, как для того, чтобы служить проводником, так и для того, чтобы он смог приглядывать за плутоватым кицунэ.

Когда стук их копыт растворился в лесной тиши, Жемчужное-Ухо села рядом с Мичико, Рико, и Чорью. Водный маг все еще находился в подавленном настроении.

- Это катастрофа, - бормотал он. – Сколько нам еще сидеть поганками в этом сыром хлеву, прежде чем нас погрузят и отправят обратно в Эйгандзё? Или того хуже?

- Капитан Нагао ничего не говорил о возвращении вас обоих, - сказала Мичико. – Вы можете вернуться с нами, или отправиться в Академию.

Чорью призвал небольшой шар из воды в ладони и сжал кулак, разбрызгав его вокруг. – Хорошо, когда есть выбор. Если мы выживем, чтобы воспользоваться им.

Рико толкнула его локтем, а Жемчужное-Ухо сказала, - отважные капитаны знают свою работу. Здесь мы будем в безопасности.

- Я бы хотела продолжить путь в Минамо, - сказала Рико. – Если я смогу отыскать что-нибудь ценное, я привезу это обратно в башню.

- Как раз вовремя чтобы предотвратить мое наказание? – улыбнулась Мичико.

- Надеюсь. Но, если нет, я, по крайней мере, хочу доказать, что это была не такая уж глупая детская затея.

- «Неосмотрительная», да, - сказала Жемчужное-Ухо. – «Детская», я бы не сказала. Если, конечно вы действительно переживали за королевство Даймё, а не просто искали приключений. – Она многозначительно взглянула на Чорью.

- Полагаю, в конечном итоге, я должен быть рад, что мы хотя бы не отправились глубже в лес, - сказал Чорью. – Это видение было ошибочным. Змеиный народ убил бы нас на месте и скормил бы своему молодняку.

- Ты видел то же, что и мы, - возразила Мичико. – Старейшина и вся деревня сконцентрировались на нашей проблеме, невзирая на свою собственную. Наш путь явно ведет к орочи-бито.

- И к верной смерти. Орочи не помогают чужакам, Мичико-химе. Для них мы не существуем до тех пор, пока не заходим на их территорию. А после этого мы существуем совсем недолго.

- А как же теперь быть орочи? – Мичико повернулась к Леди Жемчужное-Ухо. – Старейшина сказала, что ответы мы найдем там.

- Не думаю, что нам доведется путешествовать в скором времени. Но, возможно, Острое-Ухо или какой-нибудь другой кицунэ согласится отправиться к ним от нашего имени.

- Если Нагао позволит ему скрыться с его глаз.

Жемчужное-Ухо извинилась и прошлась по амбару, проверяя охранников у дверей и приветствуя знакомых кицунэ. Она была здесь вроде знаменитости, с ее службой при башне и прибытием принцессы, но лис сейчас больше волновали враждебные гоблины, подошедшие так близко к деревне.

Жемчужное-Ухо также была встревожена. Несмотря на то, что Острое-Ухо опозорил ее доброе имя и не справился со своими обязанностями, она все же не желала, чтобы он пал в битве, особенно в битве с акки. Он был быстр и умен, и отлично владел луком, но он не был воином.

Вернись ко мне, братец, тихо молилась Жемчужное-Ухо. По меньшей мере, я бы хотела услышать, как ты объяснишь то, что наделал.

Глава 15

Острое-Ухо вел товабарских лучников в более густой лес на северо-восток от деревни. Он легко мог бы сбить их с пути, завести в пустынную часть леса и потерять их среди кедров.

Он усмехнулся, отбросив эту мысль. Несмотря на плохое мнение о нем его сестры, он не был настолько эгоистичен. Кроме того, гоблины угрожали его деревне, и безопаснее всего было поддержать кавалерию Даймё.

С учетом всех обстоятельств, говорил он себе, все шло не так уж и плохо. О, да, в лесу неподалеку, конечно, были враждебные силы, Даймё приказал казнить его, а Жемчужное-Ухо, вероятно, освежует его и свяжет из его меха носки. Он переживал и худшее. С другой стороны, ему удалось воспрепятствовать походу Мичико в Академию, провести ее в сохранности к Жемчужному-Уху, и завести Чорью в мелкую, но вполне заслуженную потасовку. Возможно, с тех пор не все шло гладко, но определенно шло, и шло вперед.

Он почувствовал что-то впереди и поднял руку. Рядом с ним Нагао кивнул и повторил его жест. Когда лучники увидели знак капитана, они все отреагировали мгновенно, бесшумно остановив лошадей.

- Тридцать ярдов, - прошептал Острое-Ухо. – На восток.

Нагао наклонился, опершись о лошадь Острого-Уха. – Сколько?

- Очень много. Почти все.

Нагао развернул лошадь и проехал к колонне. Он обменялся парой слов с лейтенантами, указывая одному на север, а другому на юг. Отряд йабусаме разделился на три группы, две проследовало за каждым из лейтенантов, и одна осталась с Нагао.

- Слушай, - сказал офицер. – Мы - основной удар нападения, но мы же и отвлекающий маневр. Скачем в лобовую, и, стреляя на ходу, проходим в самый центр. Если акки сохранят строй, то попытаются окружить нас и завалить лошадей. Как только они приступят к этому, остальные нападут на них с флангов.

- Звучит, как самоубийство.

- Только, если скакать медленнее, чем в полный галоп, или часто промахиваться. Ты готов, «учитель»?

Острое-Ухо улыбнулся. – Готов, капитан. И обрати внимание: Я смогу научить тебя чему-нибудь еще до конца дня.

Короткий меч Нагао внезапно возник у горла Острого-Уха. – Дружеское предупреждение, - сказал солдат. – Я буду очень внимателен к тому, чему ты собрался меня научить сегодня. Оставайся впереди. Если ты уйдешь в сторону, или отстанешь, я сочту это предательством. Я не доверяю тебе, кицунэ, и если ты не погибнешь раньше меня, я позабочусь о том, чтобы прихватить тебя с собой.

- Гм, - сказал Острое-Ухо. – Сильная мысль, хорошо донесена. Или, правильнее сказать, острое лезвие, отлично приложено? В любом случае, можешь на меня положиться.

- Нет, не могу. – Нагао убрал меч. – И поэтому ты будешь оставаться впереди.

Не говоря больше ни слова, Нагао достал свой лук и вложил в него стрелу. Не натягивая тетивы, он выжидающе взглянул на Острое-Ухо.

- О. Конечно. Прошу прощения. – Острое-Ухо также приготовил оружие, и оба лучника встали в стременах во весь рост.

- За Даймё, - сказал Нагао.

- За принцессу, - добавил Острое-Ухо. Он хлестнул свою лошадь по крупу и галопом рванул сквозь деревья.

За спиной он слышал, как Нагао заорал, - Ха! – вслед за чем, громадная лошадь капитана взрыла копытами землю.

Пару потрясающих секунд Острое-Ухо мог наслаждаться потоком ветра в лицо, и чувствовать под собой мощную боевую лошадь. Животное было ему незнакомо, но он был первоклассным наездником, а лошадь была великолепно обучена. Вместе они были, по меньшей мере, равны любому другому всаднику и его лошади на поле боя.

Затем Острое-Ухо вылетел из-за деревьев прямо в лагерь гоблинов. Акки повалили очередное крупное дерево, и небольшая толпа их как раз работала над ним со своими грубыми инструментами. Еще несколько десятков лежали рядами, отдыхая перед грядущим ритуалом и ночным маршем. На открытых местах искусственной поляны Острое-Ухо насчитал около двухсот гоблинов, возможно, больше.

Они не сразу распознали в Остром-Ухе угрозу, по большей части, потому что они были слишком глупыми, чтобы фокусироваться больше, чем на одной задаче за раз. Группа, долбящая бревно, была с головой поглощена в работу, а остальные были сонными, едва ли не в ступоре. Кицунэ пришла в голову мысль, что он, вероятно, сможет проскакать через всю поляну, так и не вступив в бой ни с одним гоблином. Нагао, правда, скорее всего, пристрелит его, если он так поступит. План был всполошить их и обратить на себя их внимание.

Акки с топором остановился на полу-взмахе, когда Острое-Ухо ринулся на него. Маленький монстр стоял, с пустыми глазами и раскрытым ртом, пока Острое-Ухо не всадил стрелу прямо в центр его лица.

- Проснитесь и умрите, навозники! – Острое-Ухо быстро выпустил три стрелы подряд, сбив еще троих гоблинов с огромного бревна. – Вы пришли не в тот трижды проклятый лес!

За его спиной Нагао и другие лучники йабусаме с грохотом ввалились на поляну. Они были не столь красноречивыми, как Острое-Ухо, но более шумными и столь же меткими. Посреди какофонии боевых криков, топота копыт и воплей гоблинов, солдаты Даймё врезались в гущу мародеров акки.

Острое-Ухо отстрелил дубину в виде обломка кости из рук крупного гоблина, после чего затоптал крепыша и двух его сородичей копытами своего жеребца. Он продолжал скакать и стрелять, но кроме этого единичного случая, никто даже не поднял на него оружие, пока он не достиг противоположного края поляны.

Там, Острое-Ухо развернулся и натянул поводья лошади. Не желая скакать обратно через поляну из страха оказаться за спиной Нагао, он наблюдал за тем, как отряд капитана прорезал борозду сквозь центр орды акки. Не без удовольствия он обратил внимание, что они следовали по тому же маршруту, который он проложил сам. Он уже учил Нагао.

Ожидая всадников, Острое-Ухо подстреливал зазевавшихся гоблинов то тут, то там. До сих пор план проваливался лишь оттого, что акки были не слишком сообразительными, чтобы окружить их.

Лошадь Нагао выскочила к Острому-Уху и встала на дыбы.

- Разворачиваемся, черт возьми! – Нагао поднял лук в одной руке, крича достаточно громко, чтобы пробудить деревья. – Еще заход! Разворачиваемся и скачем! – Капитан дикими глазами взглянул на Острое-Ухо. – Ты первый, лис! Скачи!

Острое-Ухо пришпорил коня и помчался обратно через поляну. Акки реагировали медленно, но они компенсировали свою вялость количеством. К этому моменту даже самые сонные гоблины проснулись и уже тянулись к оружию. Рабочие на бревне уже спустились на землю и надвигались на всадников, треща и визжа, как обезумевшие насекомые.

Крупный гоблин прыгнул на лошадь Острого-Уха и замкнул свои длиннющие руки вокруг ее шеи. Он держался, пока лошадь скакала вперед, стараясь вонзить свои длинные когти или кривые зубы в горло животного. Острое-Ухо замешкал, не желая стрелять в собственную лошадь. Он доверял своей меткости, но боялся, что стрела отскочит от панциря акки. Поскольку у него не было с собой своего меча, варианты Острого-Уха были ограничены.

Спустя долю секунды, кицунэ бросился вперед, сгруппировав свое компактное тело и проделав полу-сальто на лету. Когда пальцы его ног коснулись тела гоблина, он выпрямился и ударил его обеими ногами, схватившись рукой за уздечку лошади.

Удара хватило для того, чтобы стряхнуть акки, и тот с криками рухнул под копыта лошади. Все еще держась за уздечку, Острое-Ухо провернулся под шеей скакуна, запрокинул ноги над его головой и, расставив ноги, пригнул ему на спину. Он почувствовал встряску всего позвоночника, но крепко зажал бедрами седло и вцепился руками в гриву лошади. Еще через пару секунд он снова был в боевой готовности, стреляя из своего лука по уплотняющейся массе акки.

Острому-Уху показалось, что он услышал восхищенные возгласы от всадников за его спиной, но понял, что это были боевые крики от других йабусаме, ожидавших в резерве. Поскольку гоблины обратили все свое внимание на врагов, скачущих среди них, можно было начинать нападение на их фланги.

Еще больше криков и боевого рычания наполнило поле боя, когда акки медленно переориентировались на вновь прибывших всадников. Одолженный колчан Острого-Уха вмещал в пять раз больше стрел, чем обычный, и он уже использовал половину. Он начал целиться более осторожно, стреляя наповал, нежели просто ради попадания. Копыта лошади начали скользить в густой жиже из суглинистой почвы и крови акки, но Острое-Ухо не останавливался. Пробиваясь сквозь толпу мародеров акки, Острое-Ухо убивал их настолько быстро, насколько только мог целиться, вонзая стрелы гоблинам в глаза, шеи и сердца.

Им все еще не было видно конца. Орда акки шла вперед, бездумно давя без разбора тела погибших, раненых и здоровых, протискиваясь наперерез кавалерии. Когтистые пальцы сомкнулись на лодыжке Острого-Уха, и он воткнул в акки наконечник стрелы, которую собирался вложить в тетиву. Лис стряхнул труп гоблина с ноги и вскочил на спину лошади, балансируя на ней, словно акробат. Острое-Ухо сдвинул ступни, провернувшись на месте, пока лошадь с усилием скакала вперед. Он выпускал стрелу за стрелой по полному кругу, на ходу укладывая гоблинов во всех направлениях.

Продвигаться стало легче, когда он достиг центра поляны. Более дюжины всадников Нагао кружили в хаотичной битве, выпуская стрелы в центр суматохи и убивая случайных гоблинов.

Еще один акки с криками бросился на Острого-Уха. Лис откинулся на спину лошади, зарядив стрелу, но вопль летящего на него акки прервался пятью стрелами, вонзившимися ему в грудь с разных сторон. Другие акки падали вокруг него, каждый с пробитой головой, но ни одна стрела не пролетела слишком близко к самому Острому-Уху. Впечатленный, он улыбнулся. Даймё тоже отменно тренировал своих лучников. При иных обстоятельствах, он бы зааплодировал.

Солдат вскричал за его спиной, и Острое-Ухо развернулся так, чтобы скакать спиной вперед. Отряд акки вцепился в одного из всадников Нагао, по два на каждую ногу, один в правую руку, и один повис у него на шее. Прежде чем Острое-Ухо смог что-либо сделать, их вес стянул солдата на землю.

Затем Нагао и два других лучника, стреляя на ходу, подлетели к куче гоблинов, подмявших всадника. Шесть стрел нашли свои цели, и воздух наполнился брызгами темной гоблинской крови. Солдат на земле с борьбой высвободился из-под груды акки. Он вытер собственную кровь с лица и помахал своему предводителю.

Хаос начал утихать, и лучники по периметру накрывали остатки орды акки. Острое-Ухо вновь развернулся на спине лошади. Все подножье леса было густо усеяно трупами и залито кровью. Он насчитал всего горстку человеческих тел, некоторые из которых все еще шевелились. Он быстро осмотрел всю поляну, мысленно производя подсчет. Пять убитых или раненых людей против… более сотни убитых гоблинов. Если у солдат Даймё всегда была такая пропорция, не удивительно, что он завоевал Товабару.

Нагао подскакал к Острому-Уху. Он был покрыт чернеющей кровью, и в его колчане осталось три стрелы, но сам он был невредим. Один из его лейтенантов скакал рядом с ним.

- Прекрасная работа, сир, - сказал лейтенант.

Но Острое-Ухо не заметил радости на лице Нагао, и догадывался почему.

- Это не все, - сказал Острое-Ухо. – Где остальные?

- И где близнецы?

Остроухий лис услышал стрелу, прежде чем она угодила в цель. Он раскрыл рот, чтобы предупредить капитана, но у него хватило времени лишь на то, чтобы произнести первый слог его имени.

- На…

Наконечник стрелы вырвался из груди капитана, забрызгав Острое-Ухо и лейтенанта густой красной кровью. Обветренное лицо Нагао исказилось в гримасе боли, и он покосился вперед в седле.

Тело Острого-Уха работало быстрее, чем его разум. За то же время, что потребовалось для того, чтобы лицо Нагао коснулось шеи лошади, Острое-Ухо успел заметить траекторию стрелы, вложить собственную стрелу с тетиву, и выстрелить в ответ. Он наблюдал за полетом своей стрелы, едва осознавая, что только что сам ее выпустил.

В сотне ярдов от них, стрела исчезла в буреломе сухих веток и лозы. Спустя секунду, высокий человек с волосами, завязанными в узел и переброшенными через правое плечо, выкатился из бурелома со стрелой в шее.

- Капитан!

Острое-Ухо повернулся, когда Нагао рухнул на скользкую от крови землю.

Что-то, похожее на взрыв, прогремело за буреломом. Острое-Ухо приготовил еще одну стрелу.

Человек, точно такой же, как тот, которого он только что подстрелил, вышел из укрытия, осторожно держась в тени толстого ствола дерева. Второй близнец повернулся и выкрикнул приказ. Три гоблина быстро подбежали к бурелому и начали затаскивать павшего варвара обратно в укрытие.

Острое-Ухо убил двоих из них на месте, но стрел у него больше не осталось. Последний акки утащил бездыханного близнеца из вида.

Лейтенант был уже на земле, рядом с Нагао, стараясь перевернуть офицера, не сломав, при этом, торчащую в нем стрелу.

- Он жив, - сказал лейтенант. – Помоги…

Еще один взрыв прогремел на дальней стороне поляны, и лошадь Острого-Уха встала на дыбы. Он справился с поводьями, но лишь после того, как жеребец отпрыгнул на несколько ярдов от Нагао и лейтенанта.

Громадное двуногое существо с похожей на козлиную верхней частью тела ввалилось на поляну. На голове у него были длинные, изогнутые рога и густая шерсть на плечах. Две его руки росли из грудной клетки, а третья из середины спины. На его груди зияла крупная черная дыра, из которой валил дым. Вся его голова была объята пламенем, словно головка гигантской, только что зажженной спички.

У Острого-Уха замерло сердце. За спиной чудовищного ками шла остальная часть орды гоблинов. Они резвились и тараторили что-то бессвязное, как сумасшедшие, царапая землю и швыряя грязь в воздух. Их было больше трехсот, вдвое больше тех, что поглотили почти все стрелы Даймё. Какой бы быстрой вербовкой или программой размножения они не пользовались, она работала на полной мощности.

- Перегруппировываемся за мной, - выкрикнул лейтенант. Он вложил последнюю стрелу в тетиву. – Пробиваемся обратно к деревне.

Трехрукий козло-монстр зарычал. Он поднял голову, завел за спину свои корявые руки, и в дыре у него в груди послышался рокот.

- Не перегруппировывайтесь, - заорал Острое-Ухо. – Разделяйтесь, разбегайтесь, бегите!

Существо сделало глубокий вдох, надув щеки. Оно зажмурило глаза и сжало все три кулака.

Что-то прогремело глубоко в его груди, и затем большой красный огненный шар вылетел из тела чудовища. Пылающий снаряд по дуге взметнулся над поляной и устремился в растущую группу товабарских лучников.

Снова Острое-Ухо двинулся раньше собственной мысли. Он пришпорил лошадь, рванув вперед. Вцепившись еще раз пальцами в гриву скакуна, Острое-Ухо скользнул вниз, почти до уровня земли, схватился за воротник кожаного доспеха Нагао, и оттащил капитана подальше от зоны поражения. Острое-Ухо услышал крики лучников за мгновение до того, как ударная волна вырвала его из седла, все еще тянущего за собой Нагао. Острое-Ухо обернулся вокруг человека, на лету через поляну. Лис надеялся, что они оба переживут это падение.

Спина Острого-Уха скользнула по окровавленной почве, и он кубарем покатился по земле. Его локоть ударился о случайный камень, и нижняя часть руки онемела. Нагао выскользнул из его пальцев, пока энергия Острого-Уха вынесла его за пределы поляны, он выкатился в канаву и плюхнулся в небольшую лужу со стоячей водой.

Оглушенный, лис окунул пальцы здоровой руки в грязь и, опершись на нее, усилием воли поднялся на ноги. Вверху, над канавой он слышал визг и вой обезумевших от жажды крови акки. Прогремело еще несколько взрывов, и снова послышались крики солдат.

Он прощупал онемевшую руку и едва не упал в обморок, когда дикая резкая боль отозвалась в его мозгу.

- Глупец, - прорычал он себе. Не хватало ему сейчас потерять сознание из-за сломанной руки.

Острое-Ухо потряс головой, проясняя мысли, и прислушался к бойне наверху. Половина акки были мертвы. Другая половина пребывала в убийственном безумии, издавая звуки, которые Острое-Ухо надеялся никогда больше не услышать.

- Прости меня, Капитан Нагао, - серьезно произнес он. – Похоже, мне придется все же тебя покинуть.

Превозмогая боль, Острое-Ухо побрел к другому краю канавы. Он спешно выбрался из нее, осторожно присматривая за входом на поляну.

Нужно предупредить деревню, думал он. Серебряную-Лапу, Жемчужное-Ухо, Леди Шелковые-Глаза, все они должны знать, что здесь произошло. С чем им на самом деле предстояло столкнуться. Растущая армия гоблинов и разбойников, прикрываемая ками с пушкой в груди.

Острое-Ухо поднялся на ноги и бросился бежать настолько быстро, насколько лишь позволяла его сломанная рука.

Леди Жемчужное-Ухо услышала шаги снаружи и поднялась на ноги. Она была одной из немногих, кто не спал внутри людного амбара, и осторожно прошла сквозь перемешанные тела, лежащие на полу. Она достигла дверей в тот момент, когда они распахнулись.

Острое-Ухо, Серебряная-Лапа, и Леди Шелковые-Глаза стояли снаружи. По выражениям их лиц, повязке на руке Острого-Уха, и висящего в воздухе напряжения, Жемчужное-Ухо поняла, что произошло что-то ужасное.

- Буди своих подопечных, - прошептала старейшина. – Здесь, все же, небезопасно.

- Что случилось?

Голос Серебряной-Лапы был мрачнее выражения его лица. – Орда гоблинов больше, чем мы ожидали. Гораздо больше. Они идут сюда.

Жемчужное-Ухо покачала головой, не решаясь принять эти новости. – Но йабусаме…

- Все мертвы, - сказал Острое-Ухо. – Или скоро умрут. Мы выехали и истребили две сотни гоблинов. Но еще большее их количество ожидало неподалеку, плюс мощный ками. Сперва мы разбили их, затем они разбили нас.

- Капитан Нагао?

Острое-Ухо лишь покачал головой. – Я сделал все, что мог. Я едва спасся сам.

- Ты должна увести принцессу и ее друзей подальше отсюда, - сказала Леди Шелковые-Глаза. – Нельзя допустить, чтобы Мичико поймали или убили, только не здесь. Помимо того, что эта потеря сделает с нами всеми, Даймё воспримет ее еще хуже.

Жемчужное-Ухо закрыла глаза, шквал мыслей окутал ее разум. – Назад, в Эйгандзё?

- Куда угодно, только не оставаться здесь, - сказал Серебряная-Лапа. – Кицунэ могут сражаться или раствориться в лесу, в случае необходимости. Но без всадников или подкрепления, я не могу более гарантировать безопасность принцессы.

Жемчужное-Ухо взглянула на Острое-Ухо, затем опустилась на одно колено перед Леди Шелковые-Глаза. – Мы дали слово Нагао. Ради него…

- Нагао больше нет, - сказала старейшина. – И мы должны довериться духовному видению. Ищите змей.

- Нет, - сказал Чорью. Он вышел из двери, встревоженный и нервный. – Змеи еще хуже, чем акки. Мы должны идти на север, к Академии, и идти быстро.

Острое-Ухо медленно повернулся и пристально взглянул на мага. Жемчужное-Ухо была рада, что ее брату удалось состроить идеальное выражение презрения и недоверия, и ей самой не нужно было делать то же самое.

- Привет, маленький маг, - ровным голосом сказал он. – Я жажду закончить нашу беседу, которую мы начали в башне. И тебе она вряд ли понравится. Отойди в сторону и дай взрослым поговорить.

Чорью невозмутимо выдержал мрачный взгляд Острого-Уха. Затем юный маг кивнул и отступил, отходя от двери, пока полностью не скрылся в тени помещения.

- Тебе нужен целебный оберег для руки, - сказал Серебряная-Лапа Острому-Уху. – И я вышлю трех самураев кицунэ с тобой в лес. Это все, что я могу себе позволить, но этого должно хватить. – Он считал выражение лица Жемчужного-Уха и добавил, - Мичико сейчас угрожает опасность везде, Леди Жемчужное-Ухо. Вернется ли она в башню, пойдет ли в Академию или углубится в лес, риск будет один и тот же.

- Доверься духам, - повторила Леди Шелковые-Глаза. – Я знаю, ты примешь верное решение. Прощай, Леди Жемчужное-Ухо.

Старейшина и капитан Серебряная-Лапа поклонились Жемчужному-Уху и направились в амбар, осторожно будя жителей деревни.

- Мне это не нравится, - сказала Жемчужное-Ухо.

- Тут нет ничего, что может нравиться, - ответил Острое-Ухо. – Но я верю, что воины Серебряной-Лапы и наше собственное знание леса поможет нам справиться с опасностями. Старейшина рассказала мне кротчайший путь к землям орочи-бито. Пока акки идут сюда, мы должны успеть обойти их и направиться на юго-восток без особых проблем.

- А что будет с нашей деревней? С нашей семьей и друзьями?

- Об этом будем думать потом. Мы должны собрать детей и выдвигаться сейчас же.

Жемчужное-Ухо ощетинилась. – Это не тебе решать.

- Конечно, мне. Ты оставила меня ответственным за Мичико, пока тебя не будет в башне. Ты еще не вернулась, и я не сдавал пока еще тебе свои полномочия. Я говорю, мы идем.

Рука Жемчужного-Уха метнулась и схватила Острое-Ухо за загривок. Она подтащила его к своему лицу.

- Ты все еще играешь в игры, братец. Я полагаю, ты позволил Мичико покинуть башню, просто чтобы посмотреть, что случится. Я не позволю тебе снова рисковать ее жизнью ради собственного развлечения.

Острое-Ухо взглянул в глаза Жемчужному-Уху и, не торопясь, убрал ее руку со своей шеи.

- Леди Шелковые-Глаза сказала разыскать змей, сестра. Я намерен это сделать, и если Мичико-химе пожелает, я сопровожу ее. А чем займешься ты?

Жемчужное-Ухо пристально смотрела в глаза своего брата, выискивая любые признаки того, что он что-то скрывал. В первый раз за долгое время, ее брат был совершенно искренен.

- Ступай с Серебряной-Лапой, - сказала она. – Расскажи его воинам маршрут, по которому мы пойдем. Я соберу Мичико и остальных.

Острое-Ухо склонил голову. – Спасибо, сестра.

- За что?

- За то, что доверяешь мне.

- Я не доверяю тебе, Острое-Ухо. В данном случае, тем не менее, я считаю, что ты прав.

Острое-Ухо сделал шаг, затем остановился. – Что ты скажешь принцессе?

- Правду. Для разнообразия. Я скажу ей, что деревня более небезопасна, и что мы решили последовать совету старейшины.

Острое-Ухо грустно улыбнулся. – Невзирая на то, что нам смогут сказать змеи.

- Или сделать с нами. Поторопись. Чем раньше мы уйдем, тем меньше времени у меня будет на то, чтобы передумать.

Острое-Ухо пожал ее руку и проследовал в амбар за Серебряной-Лапой.

Жемчужное-Ухо проводила его взглядом, радуясь тому, что ей удалось скрыть собственные опасения. Снова знаки из мира духов противоречили друг другу. Видение старейшины показывало как башню Даймё, так и логово орочи, возможными направлениями для Мичико. Был ли это знак страстного желания ее отца вернуть ее? Жаждали ли духи-покровители Товабары возвращения их драгоценной дочери? Или же ками сами спорили, не решаясь выбрать верный ход событий?

Жемчужное-Ухо завязала свою мантию и бесшумно подошла к углу, где спали Мичико и Рико. Чорью стоял у двери, безмолвный и угрюмый, наблюдая за ней.

Возможно, духи колебались, но Леди Жемчужное-Ухо должна была быть твердой. Мичико не была в безопасности, ни здесь, ни в башне, вероятно, нигде. Пришло время выяснить, почему.

Глава 16

Небольшой отряд выскользнул из деревни кицунэ тихо, без происшествий. Серебряная-Лапа выделил трех самураев кицунэ, которые, по его словам не уступали роте людских охранников. Они были братьями, объяснил он, и вместе обучались искусству владения мечом на протяжении пятидесяти лет. Теперь, в своем совершеннолетии, они были отменно дисциплинированными и находились на пике своей физической формы.

Братья казались взрослыми, но беззаботными и полными энергии. Их звали Утренний-Хвост, Режущий-Хвост, и Морозный-Хвост, ходя даже Леди Жемчужное-Ухо не могла отличить их друг от друга. Помогало то, что один из них шел впереди, рядом с Острым-Ухом, второй оставался в центре, с Мичико, а третий прикрывал тыл. Жемчужное-Ухо начала ассоциировать их в соответствии с их положением, Утренний-Хвост впереди, Режущий-Хвост в середине, и Морозный-Хвост сзади.

Мичико и Рико переживали за жителей деревни, но как только они смирились со сложившимся положением, они загорелись желанием как можно скорее добраться до змеиного народа. Чорью был настроен менее оптимистично. Водный маг все еще выглядел так, словно шагал навстречу своей верной гибели, и жаловался на каждый неосторожный шаг, жажду и привалы. Жемчужное-Ухо пристально наблюдала за ним, поскольку его взгляд редко покидал Мичико, и казалось, он готов был сбежать в любую секунду.

Спустя несколько часов, Острое-Ухо и самураи, наконец, расслабились. Они оставались на чеку, но, миновав орду акки, они смогли идти свободнее, шире, и более энергичным шагом. Братья расспрашивали Острое-Ухо о сражении в лесу, и он отвечал им короткими, немногословными предложениями.

Лицо ее брата помрачнело, когда Утренний-Хвост спросил его о ками, стреляющего огненными шарами. Он тряхнул головой, игнорируя вопрос Утреннего-Хвоста, и пробормотал быструю молитву, пожелав удачи деревне.

Когда день пошел на убыль, лес стал гуще и менее проходимым. Чем глубже они заходили, тем больше деревьев и меньше света становилось вокруг. Десятилетия бурь и колонизации кицунэ проредили края леса гораздо больше, чем думала Жемчужное-Ухо. Она годами не заходила в по-настоящему дикие места, и, несмотря на опасность и колоссальную тяжесть мыслей в ее голове, что-то в глубине души Жемчужного-Уха откликалось на ее окружение.

Ее сандалии натирали, и она чувствовала, что в них ей было удушающе жарко. К тому времени, как они разбили свой первый лагерь на ночь, она убрала их в сумку и сняла верхнюю одежду. Босиком, с открытыми руками, одетое лишь в сорочку до колен, тело Жемчужное-Уха начало плавно меняться под действием температуры воздуха, консистенцией почвы, и даже погоды, ожидавшей их в последующие дни. Как она существовала так долго в Товабаре, где весь пейзаж состоял лишь из высохшей грязи и безжизненных руин?

Они поужинали вяленым мясом и сушеными фруктами. Самураи настояли на том, чтобы не разводить костер, и все, кроме Чорью, согласились. Маг все больше и больше замыкался в себе, ел отдельно от всех, шел в стороне, и даже ужинал в одиночестве, несмотря на неоднократные приглашения девушек.

- Как далеко мы уже зашли? – спросила Мичико.

Братья кицунэ переглянулись и пожали плечами.

- Мы иначе измеряем расстояния в глубине леса, - сказал Острое-Ухо. – Здесь, путешествие измеряется не милями, а часами.

- У нас ушел день на то, чтобы пройти все это расстояние по ровной земле, - сказал Морозный-Хвост. Он казался старше остальных, но Жемчужное-Ухо не могла дать ни одному из них больше пары лет разницы друг от друга. – Завтра, мы взберемся на холмы и перейдем через огромные корневища кедров. Это тоже займет весь день, хотя в одном направлении мы пройдем не так далеко, как сегодня.

- Все вы врете, - вспылил Чорью. – По крайней мере, скажите ей, сколько нам еще пребывать в этом лиственно-зеленом аду.

Острое-Ухо зарычал, но его голос звучал скорее вопросительно, чем злобно. Он кивнул братьям, повернувшимся к нему. Леди Жемчужное-Ухо казалось, что они ждали реакции Острого-Уха, как солдаты, ждали приказа своего капитана.

- Мы прошли почти целый день, - наконец, сказал Острое-Ухо. – У нас в запасе еще около трех дней.

- Если ты не желаешь идти, - сказал Режущий-Хвост, - мы можем оставить тебя здесь.

- Мы можем связать тебя и оставить беспомощным, - добавил Утренний-Хвост. – Это будет справедливо, не так ли?

- И если ты не хочешь ждать, пока кто-нибудь придет и съест тебя, - добавил Морозный-Хвост, - мы можем разрезать твои сухожилия, чтобы запах крови и твои вопли побыстрее приманили хищников.

Острое-Ухо снова кивнул. – Чем больше желчи ты источаешь, маг, - сказал он, - тем более заманчивым становится этот вариант.

Глаза Чорью вспыхнули синим огнем. – Вы, лисы, мне угрожаете?

Морозный-Хвост встал и скрестил руки. – Да, - сказал он. – Угрожаем. Ты можешь дуться в тишине, плестись сзади, или мы можем заткнуть тебе рот. Но нам не интересно твое мнение.

Острое-Ухо подошел к Чорью. Он обвел рукой вокруг, указывая на лагерь за его спиной. – Мы помогаем принцессе. – Он указал на одиноко стоящего Чорью перед собой. – Ты здесь не более, чем обуза.

- Обрати внимание, ученик, ибо это жизненно важный урок: ты потратил весь кредит моей терпимости, когда запер меня в башне. Мы все знаем, что ты не хочешь здесь быть, и что ты все еще преследуешь свою дурацкую идею исследовать Войну Ками, пока она сама от этого не кончится. Этого плана больше нет, он высох и пущен по ветру. – Он отряхнул руки перед лицом Чорью. – Его нет, и никогда не будет. Теперь, как сказал Морозный-Хвост: Молчи или проваливай.

Чорью со злостью взглянул на лис, и сказал. – Я совершил жуткую ошибку в собственном суждении. Я признаю это. Я переоценил себя. Это я тоже признаю. За это я смиренно прошу прощения.

- Но я прав насчет этого неосмотрительного путешествия в земли змей. Я прав, а вы ошибаетесь. Здесь небезопасно для нее, здесь небезопасно для всех нас. У видения вашей старейшины должно быть какое-то другое объяснение.

Утренний-Хвост прокашлялся. – Теперь он оскорбляет Леди Шелковые-Глаза. – Он встал рядом с Морозным-Хвостом, а за их спинами Режущий-Хвост также поднялся на ноги.

- Ничего подобного. Я только пытаюсь…

- Чорью, - сказала Мичико. – Извинись и доешь свой ужин.

Маг оценивающе осмотрел самураев кицунэ, затем склонил голову. – Простите меня, благородные воины, - пробубнил он. – Похоже, мое суждение пока еще не улучшилось.

Мичико кивнула братьям кицунэ. – А вам бы не мешало помнить, что Чорью здесь со мной. Если вы продолжите подстрекать и угрожать моим друзьям, я восприму это на свой счет.

Жемчужное-Ухо незаметно улыбнулась, довольная речью ученицы. По крайней мере, Мичико осознавала всю сложность их положения. Также приятно было понимать, что кто-то еще может быть взрослым для разнообразия, когда дело доходит до разборок с молодыми самцами кицунэ.

Они закончили ужин в тишине, и братья кицунэ распределили вахты дежурства. Жемчужное-Ухо терпеливо ждала, пока Мичико, Рико и Чорью уснут, и лишь тогда сама закрыла глаза.

Еще три дня только для того, чтобы добраться до территории орочи, думала она. И никакой гарантии того, какой прием мы получим, когда доберемся туда.

Леди Жемчужное-Ухо произнесла короткую молитву ками, покровителю кедров и погрузилась в сон.

Второй день прошел в целом так, как его описал Морозный-Хвост: изнурительный проход сквозь густой лес с частыми подъемами. Ни у кого не осталось энергии на пререкания за ужином, и все крепко спали.

Третий день принес собой более сухую, ровную землю, но также и облака жужжащей мошкары. Насекомые не жалили, но часто залетали в открытые рты, носы, и глаза. Утренний ливень смыл мошкару с воздуха, и когда он закончился, солнце нагрело деревья настолько, что из их коры повалил пар.

На солнечном свете, неомраченном мошкарой, настроение Острого-Уха заметно улучшилось. Он тихо напевал себе что-то под нос, и радостно подпрыгивал через каждые пару шагов. Мичико зашагала шире, чтобы поспевать за Острым-Ухом, а Режущий-Хвост неотрывно шел рядом с ней.

Она потянула Острого-Уха за рукав. – Сенсей, - сказала она. – Как Леди Шелковые-Глаза стала старейшиной?

- Став старше… старше всех остальных. – Ответил Острое-Ухо, не переставая идти своей беззаботной походкой. – Дураком не состаришься. Чем дольше живешь, тем большему учишься. Мы, кицунэ, живем долго, но старейшина живет доо-ооолго. Она научилась большему, чем любой из нас … наверное, большему, чем все мы вместе взятые.

- И когда она … отойдет в сторону, кто выберет новую старейшину?

- Ставлю на Леди Жемчужное-Ухо. Если спросить ее, она уже знает почти все, и нам стоит передать эту ношу в ее способные руки. Но, отвечая на твой вопрос, деревня держит совет и принимает совместное решение. Любой желающий может выдвинуть свою кандидатуру. Подходящие кандидаты получают шанс занять ее место. Неподходящие обычно осмеиваются. – Он обернулся и подмигнул. – Заметь себе, я говорю с позиции определенного опыта. Зрелость и мудрость тяжело имитировать, а мой народ первоклассно вычисляет плутов.

- В основном потому, что мы сами такие-же плуты, - отозвался сзади Морозный-Хвост.

Мичико рассмеялась. – И почему же это так, сенсей? В Товабаре нас учат ценить истину. В Минамо, Рико и Чорью учатся думать бесстрастно для того, чтобы личное мнение не затмевало факты. Это может стать препятствием в общении между нашими племенами, и все же, кицунэ – верные соратники для нас, людей.

Острое-Ухо не смотрел на Мичико, но пожал плечами. – Я лишь учитель по стрельбе из лука, - сказал он. – Вам следует переадресовать все гражданские вопросы Вашей наставнице и сенсею.

- Не втягивай меня в это, - отозвалась Жемчужное-Ухо. – Ответь ей сам.

Острое-Ухо повернул голову, и подмигнут сестре. – Запомни, что ты сама это сказала. – Он повернулся к Мичико и сказал, - Правители всегда лгут, Принцесса. Это часть управления государством. Ваш отец благородный человек, доблестный и прямой. Но даже он не может говорить всем всегда правду. Возьмем, к примеру, его планы сражений. Войны в своем большинстве выигрываются путем обмана противника о том, что у тебя нет сильных сторон, а слабые стороны более значительны, чем на самом деле. Если бы он говорил всем в башне то, что он говорит своим генералам, он бы никогда не выиграл ни единой битвы.

- Понимаю, - сказала Мичико. – Но ведь есть разница между тайной и ложью.

- Верно. И Ваш отец знает это. Как знают и учителя в Минамо. Но ложь, часто – лучший способ сохранить тайну. Она подобна стенам, окружающим башню Даймё – вроде первой линии защиты. Без нее, племя более уязвимо.

- Но если люди знают, что вы защищаете свои тайны с помощью лжи, разве они не раскроют ложь, и тайну, которую она защищает?

- Хороший вопрос. Он ведет нас в более высокие слои обучения. К счастью, я в этом эксперт.

- Лучший способ сохранить тайну, выпустить ее. Не скрывать ее, а наполнить окружение противоположными историями. Если Даймё планирует напасть с севера, он распространяет слухи об этом. Он также распространяет слухи, что нападение будет с юга, востока и запада. Один из этих слухов должен быть правдой, но посреди хора лжи, невозможно понять, какой именно. Можно держать свои цели открытыми, если при этом выпустить достаточно ложных, чтобы истинные намерения затерялись в спорящих голосах.

Мичико глубоко задумалась. – Это так Леди Шелковые-Глаза управляет деревней?

Острое-Ухо рассмеялся. – Вероятно. Кто знает? Она старейшая и хитрейшая из всех нас. Никто кроме нее не знает то, что она знает, и она предпочитает, чтобы все так и оставалось.

- Например, она знает, что Ваш отец редко покидает свою башню. Знает ли она, почему?

Мичико не ответила, поэтому Острое-Ухо продолжил.

- Вероятно, нет. О, она может знать несколько фактов, которые могли бы привести к ответу. Она может знать, что Даймё держит в башне что-то такое, что он не может оставить. Она не знает, что это, знает лишь, что оно существует, и что Даймё дорожит им.

- Острое-Ухо, - тихо сказала Жемчужное-Ухо. – Не говори с принцессой о тайнах ее отца. О них может рассказать лишь он сам.

Ее брат продолжал, словно ничего не слышал. – Так вот, эта ценность может быть золотом, или волшебным свитком, или алтарем его предков. Это может быть даже его собака.

- Или его дочь. – Мичико остановилась. – Я тайна Даймё? То, чем он дорожит больше всего?

Голос Жемчужного-Уха стал строже. – Острое-Ухо.

- Я не говорил, что у Даймё вообще есть тайна. Я лишь рассуждал. Но, конечно же, он ценит Вас больше всего, - сказал Острое-Ухо. – Вы его дочь. Он выслал за Вами целый отряд йабусаме, когда узнал, что Вы пропали.

Успокоившись, Мичико кивнула и продолжила разговор.

- Но сам он из башни не вышел, - сказал Острое-Ухо. – Уверен, у него сотни дел, удерживающих его от поездок. Но я могу лишь догадываться … что могло удержать его в башне, если Вы из нее ушли?

- Довольно, Острое-Ухо. Она не знает. Никто не знает. Зачем ты ее изводишь?

- Теперь ты манипулируешь правдой, сестра. Ты знаешь, что там, в башне. Я даже готов поспорить, что ты видела это своими глазами. Ты знаешь, что именно ты видела? Можешь разрешить эту загадку?

Мичико замедлила шаг, отстав на несколько ярдов от Острого-Уха. Она повернулась и взглянула на Жемчужное-Ухо влажными от слез глазами. Лицо самой Жемчужного-Уха было разгоряченным, и она боролась с желанием зарычать на брата.

- Не могу, - сказала она, наконец. – Но в следующий раз, когда мы сделаем привал, я расскажу Мичико то, что знаю.

- О, прекрасно. Потому что завтра мы уже можем столкнуться с орочи-бито. Мы должны собрать воедино всю информацию, что у нас есть, чтобы мы могли задать им соответствующие вопросы.

Жемчужное-Ухо поймала себя на том, что пристально смотрит в затылок Острого-Уха, представляя себе его шкирку, зажатую в ее кулаке. – Ты достаточно наговорил, братец, - сказала она. – Прибереги дыхание для ходьбы.

Они продолжили идти. Остаток пути Мичико шла с поникшей головой.

Солнце опустилось за горизонт, но небо над кронами леса все еще было ярко розовым. Пока самураи кицунэ разведывали местность, чтобы убедиться, что здесь было безопасно разбить лагерь на ночь, Рико и Острое-Ухо отдыхали в тени древнего кедра.

Мичико проследовала за Леди Жемчужное-Ухо в сторону от остальной группы. Принцесса не проронила ни слова после провокационного урока о лжи от Острого-Уха.

Когда они удалились на достаточное расстояние, Жемчужное-Ухо села на кипу сухих листьев. Она попросила Мичико сесть рядом, и принцесса грациозно сложила свои длинные ноги и опустилась на листья, повернувшись лицом к наставнице.

- Вы знаете, что находится в башне моего отца? Потому что это не я. Я не то, чем он дорожит.

- Мичико. Я не знаю. – Жемчужное-Ухо протянула руку, и к ее великому облегчению, Мичико приняла ее.

- В ночь твоего рождения, - сказала Леди Жемчужное-Ухо, - твой отец совершил ритуал на самой вершине башни. С ним были маги из Минамо и лунный советник. Когда я пришла рассказать ему, что ты родилась, он это уже знал.

Лицо Мичико было бледным, как воск. – Для чего был этот ритуал?

- Я не знаю. Он утверждал, что обрел нечто важное, настолько же важное, как и то, что свершила твоя мать, родив тебя на свет. – Она сжала руку Мичико. – Такое же важное. Не более важное. Тогда я впервые увидела его глаза такими, какие они сейчас.

Мичико кивнула. – Для меня, его глаза всегда были такими. Мой отец так видит.

- Так было не всегда. Это еще одна вещь, о которой никто не говорит в Эйгандзё.

- Что еще изменилось той ночью?

Жемчужное-Ухо вдохнула, набираясь храбрости. Она боялась этого разговора двадцать лет, и она не забудет, что благодарить за него ей следовало Острое-Ухо.

- Появилась статуя, - сказала она. – Зародыш рептилии или дракона, свернутый кольцом. Она стояла на месте, которое обычно было отведено алтарю Справедливости. Но на следующий день ее уже не было, и я больше ее не видела.

- Что это значит?

Жемчужное-Ухо размышляла над подходящим ответом, когда ее мысли прервали шаги. Они были тяжелыми, но их поступь не была неуклюжей. Она быстро просчитала рост идущего и решила, что их беседа с принцессой продолжится в другой раз.

- Мичико, - сказала она. – Возвращайся в лагерь.

Принцесса быстро встала и повернулась, но прежде чем она смогла уйти, мягкий, но очевидно раздраженный голос выкрикнул, - Меня подожди, буйвол ты беременный.

Глубокий, гортанный голос ответил. – Прости, брат по клятве. Я думал, ты был у меня за спиной.

Жемчужное-Ухо немного расслабилась, но все же жестом указала Мичико спрятаться за толстое дерево. Эти скитальцы, конечно, не выслеживали их, но невозможно было сказать, были ли они враждебны, или нет.

Жемчужное-Ухо сложила руки в складки мантии. Шаги подходили все ближе. Она взглянула через плечо и к своему облегчению увидела, что Острое-Ухо и двое из братьев быстро пробирались к месту, где стояли они с Мичико.

Когда она вновь повернула голову в сторону приближающихся шагов, громадный лысый человек вырвался сквозь густые заросли. Он был одет на манер монахов будока, а на его плечах громоздился огромный узел поклажи.

- Приветствую тебя, путешественник, - сказала Жемчужное-Ухо. – Ты сбился с пути?

Гигант взглянул вниз, на Леди Жемчужное-Ухо. Его измятое лицо говорило о целой жизни, проведенной в унижении, хотя его глаза подсказали ей, что он едва миновал подростковый возраст. Юнец остановился, как вкопанный, стоя на ногах ровно, словно поклажа на его плечах была наполнена пухом.

Из-за его спины показался его намного меньший по росту компаньон. - … не представляю, как мы будем выбираться отсюда, даже если найдем…

Меньший человек остановился на полуслове. Он был явно взрослым, но рядом с его массивным спутником казался крошечным и похожим на ребенка. На поясе у него были самурайские мечи. Его длинные черные волосы были убраны назад и завязаны на затылке, поэтому она смогла рассмотреть его лицо и пронзительные, ясные глаза.

Глаза эти расширились, и в мгновение ока он выхватил из-за пояса джитту и направил ее на Жемчужное-Ухо.

- Просто проходим мимо, - сказал он. – Не хочешь неприятностей? Не начинай.

Жемчужное-Ухо наклонила голову. Он был скор на угрозы, но, по крайней мере, джитта была оружием защиты. Если бы он желал навредить им, он бы достал меч.

- Я Леди Жемчужное-Ухо из кицунэ, - сказала она. – Мы путешественники, как и вы. – Она развела руки, и братья самураи обступили ее с обеих сторон, держа ладони на клинках. – Мы не желаем неприятностей. Но, как видите, мы к ним готовы.

Неподдельная радость скользнула по лицу мужчины, словно два вооруженных кицунэ умиляли его.

- Привет, Леди Жемчужное-Ухо. Я Тоши, - сказал он, вращая джитту вокруг пальца. – А это Кобо. – Он убрал оружие и широко улыбнулся. – Похоже, мы немного заблудились. Вы не встречали тут каких-нибудь племен будока?

Глава 17

Тоши не знал толком, как относиться к компании кицунэ. Он знал, что ареал обитания лисьего народа простирался вдоль границы между лесом и Товабарой. Это были два места, которых сам он пытался всячески избегать. Путники были не крупными во всех отношениях, но он всегда воспринимал всерьез вооруженных незнакомцев.

Он присматривал одним глазом за тремя лисьими бойцами, поскольку понимал, что кицунэ могут быть чрезвычайно быстрыми и ловкими. Остальные двое, Жемчужное-Ухо и безоружный самец, едва заслуживали повторного взгляда в их сторону. Их группа путешествовала налегке, лишь с едой и оружием, но было совершенно очевидно, что лисы здесь сопровождали и охраняли людей. Высокая девушка в белом была великолепна, но выглядела тревожной, как птица. Вторая девица была в ученической мантии, но Тоши заметил крепкие мышцы на ее руках. Она стояла близко к красотке, недоверчиво разглядывая Тоши и Кобо. Босс Урамон часто нанимала женщин-телохранительниц и наемных убийц – вероятно, ее наряд ученицы был маскировкой.

Тоши подавил усмешку, когда заметил белокурого парня. Что-то в выражении лица этого ученика раздражало Тоши. Он узнал в нем беспокойство и подавленность, присущие лишь привилегированным лицам. Тот факт, что он был одет в ученическую мантию, делал его положение особо унизительным. Перед ним стоял представитель элиты, академик, не меньше, выведенный из себя тяжелым походным днем и необходимостью самому таскать свою подстилку. Обычно, когда Тоши встречал людей такого типа, он фантазировал о том, чтобы затащить их в глубины Нумай и оставить их там. Они испытают больше реальной жизни за десять минут, чем за годы лекций в своей академии.

- Чему ухмыляешься, приятель? – ученик был явно не доволен встрече с двумя незнакомыми путниками.

- Да так, по мелочи, - признал Тоши.

И все же, они не представляли опасности, несмотря на свою холодность и защищенность. Они предложили разделить с ними ужин, и, хотя они не пригласили их в лагерь, они все же предложили включить его с Кобо в ночную вахту.

- Спасибо, - сказал Тоши, - но в этом нет необходимости. Не хочу вас обидеть, но я думаю, Кобо может слишком много съесть на завтрак и все еще остаться голодным. Мы, пожалуй, пойдем своей дорогой.

Отряд лис, казалось, вздохнул с облегчением от объявления Тоши, но также оскорбился его пояснением. Часть его хотела копнуть поглубже, выяснить, почему эта странная небольшая группа погружалась так глубоко в лес. Их приключение могло быть прибыльным для пары неотесанных мстителей хёдзан, если оно не отнимет слишком много времени от их бессмысленной задачи отыскать в лесу монахов.

Он отбросил мысль выследить их, когда самый мелкий кицунэ, безоружный самец, сказал, - А вы? Вы не встречали каких-нибудь змей?

Жемчужное-Ухо влепила затрещину мелкому самцу тыльной стороной ладони. Самураи напряглись, ожидая ответа Тоши. Интересно, подумал он. Но, к сожалению, не заманчиво.

- Нет, - сказал он. – И хотел бы и дальше их не встречать. Если вы направляетесь в земли орочи, я желаю вам удачи. Меня туда и с мечом у горла не затащишь.

Мелкий самец пожал плечами. – Мы лесной народ, - небрежно сказал он. – Мы не боимся.

Тоши указал на юного мага. – Он боится.

Белокурый ученик отреагировал, словно его ударили. – Что ты сказал, нищеброд?

- Чорью, - сказала ученица/возможная телохранительница предупредительным тоном.

- Я сказал, что ты выглядишь так, словно готов в штаны наложить, - сказал Тоши. – А, возможно, уже наложил. Удачи со змеями, снежная шапка. Я слышал, они любят жевать мягкие мускулы, не испорченные тяжким трудом.

Юноша встал, в его глазах блеснул синий свет. Он раскрыл руки, но прежде чем он смог сделать что-то еще, с обеих сторон от него возникли два лисьих самурая.

- У нас нет на это времени, - сказал один.

- Почему вы его защищаете? Посмотрите на здоровяка! Он одет, как монах будока, но они не могут отыскать остальных? Откуда нам знать, что он не заведет нас в засаду орочи-бито?

Тоши смотрел в умилении, как щеки юного мага Чорью залились краской. Нервный парень, подумал он. Должно быть, настроен на драку.

- Сядь, - сказал лис. – Он сказал, что уходит. Просто сиди тихо, пока он не уйдет.

Чорью все еще боролся, едва ли не с пеной у рта. – Ни один грязный очимуша не говорит со мной в таком тоне.

- Этот говорит. – Улыбнулся Тоши. – Не обижайтесь, лисы и дамы, но ваш друг в крошечном шаге от паники. Избавьтесь от него, пока он не утянул вас с собой.

- Неплохая мысль, - пробормотал лис слева от юноши. Тоши подернул бровью в его сторону, пока маг вскипал от злости.

- Сир, - сказала женщина-лиса. – Вы оскорбляете наше гостеприимство.

- Вовсе нет. Я оскорбляю лишь эту трусливую струю мочи, вон там.

- Может, мне и страшно. – Вспыхнул маг. – Но, по крайней мене, я иду. Одно упоминание об орочи-бито, и ты готов сбежать. Вы просто куски мусора, гонимые ветром. Почему бы тебе и этому жирному уроду, обнимателю деревьев, не сдуться отсюда и оставить нас в покое?

Тоши мельком взглянул на Кобо, сидящего на земле, прислонившись спиной к крепкому дереву. Он снова перевел взгляд на Чорью и ухмыльнулся.

- Ты еще тупее, чем выглядишь. А с такой прической, это не просто.

Тоши отступил в сторону, когда Кобо отложил свою еду и встал в полный рост. Он вложил кулак одной руки в ладонь второй и сжал, пока все его костяшки не хрустнули. Мышцы на его руках и плечах выпятились, напрягаясь.

- Ты что-то сказал обо мне и моем брате по клятве? – тихо спросил Кобо. – Коротышка?

Тоши видел, что кицунэ вовсе не хотели, чтобы эта перепалка переросла в драку, особенно из-за мальчишки мага. Но все, что ему требовалось, это просто прокашляться, и Кобо нападет на них. Тоши выдержал паузу, упиваясь нектаром пред-потасовочного напряжения.

- Прекратите. – Сногсшибательная крошка в белом встала между гостями и собственной группой. Тоши нравилось, как ее волосы ниспадали на ее плечи, и этот звездный блеск в ее странных, ярких глазах.

- В этих диких, незнакомых местах и без того тяжело выжить, - сказала она. – Без того, чтобы мы все пытались убить друг друга. Почему бы нам просто не попрощаться и не пойти своей дорогой?

- Ахх, она права, - сказал Тоши. Он ткнул Кобо и сказал, - Оставь его.

Громадный детина крякнул и снова сполз вниз, прислонившись к дереву. – Я еще не доел. – Как только Кобо опустился на землю, кицунэ ослабили хватку рукояток своих мечей.

- Знаете, - как ни в чем не бывало, сказал Тоши, - вы действительно идете не туда. Орочи вовсе не так дружелюбны, как я, если легенды не врут. Если у вас нет чего-то, что им нужно, они, скорее всего, просто освежуют вас заживо и подвесят, в назидание другим. Вы были так добры к нам, мне было бы не приятно думать, что с вами случится подобное. – Он отклонился в сторону от красотки и встретился глазами с юным магом. – Тебя, надеюсь, они поймают.

Чорью лишь проворчал и отмахнулся рукой.

- Слушай, друг, - сказал безоружный лис. – Вообще-то, мы не друзья, и не обязаны ими быть. Но мы не обязаны и быть врагами. Если ты продолжишь задирать ворчливых членов нашей группы, мы никогда друг от друга не избавимся.

- Труппы? Так вы, значит, артисты?

- Можно сказать и так. Каждый из нас играет свою роль, - сказал лис, блеснув глазами. – А ты?

- Я? Я сам по себе. В данный момент, я работаю с ним, - он наклонил голову в сторону Кобо. – Это соглашение, которое удовлетворяет нас обоих.

- Одиночки большая редкость в наши дни. Так вы, что … разыскиваете его собратьев будока? Что случилось, его исключили?

Тоши моргнул. А мелкий был проницательным. – Не совсем. Он нашел работу получше.

Лис издал короткий высокий свист. – Уууф, они это не любят, - сказал он. – Вы уверены, что это вы ищете их, а не наоборот?

- Вот, что я вам скажу, - сказал Тоши. – Если найдете монахов, пошлите их к нам. Мы сделаем то же, с орочи. Посмотрим, кто проживет дольше.

- Это не весело, - парировал лис. – Как мы узнаем, кто выиграл?

Теперь уже Жемчужное-Ухо встала между группами, рядом с красавицей.

- Довольно, - сказала она.

- Ох, дай нам, парням, повеселиться, - сказал лис. – Я лишь хотел посмотреть, так ли хорошо наш новый друг принимает, как раздает.

- Из этого ничего хорошего не выйдет. – Роскошная девчонка взмахнула головой, призывая лиса к себе.

Тоши склонил голову на бок. Она ему нравилась. В ней чувствовалась аристократичность, но она не боялась ступать в самую гущу событий. Если бы только ему удалось убедить ее забыть все эти дела с орочи и отправиться странствовать с ним и Кобо. А еще лучше, без Кобо.

Пока он размышлял, девчонка ученица, женщина-лиса, и все вооруженные самураи подошли ближе к красотке. Вероятно, им не понравился плотоядный взгляд Тоши. Возможно, поправил он себя, ему стоит научиться получше скрывать свои мысли, когда он пялится на симпатичную девушку.

Корыстная часть его мозга завертелась в его голове. Она была важна для этой группы, она была ее центральной фигурой. Богата? Достойна выкупа? Он еще раз смерил взглядом высокую девушку, пытаясь прикинуть ее вес. Он был уверен, что Кобо смог бы нести ее, но не был уверен, что в узле лысого громилы было свободное место.

Кобо сунул последний кусок вяленого мяса себе в рот и громко причмокнул.

Тоши заметил клеймо хёдзан на груди Кобо и вздохнул, заживет ли когда-нибудь этот красный знак до конца. Похищение богатой девчонки не приблизит хёдзан к решению его проблем с соратами.

- Спасибо за еду, - сказал Тоши. – Мы пой…

Кобо неожиданно вскочил на ноги. В его руках появилась дубина тецубо, и все три самурая кицунэ выхватили свои мечи, заслоняя собой высокую девушку.

Тоши раскрыл ладони, чтобы показать, насколько не угрожающим были его намерения. – Шаг назад, Кобо, как всегда. Никаких драк. Я лишь хотел…

- Они вокруг нас, - сказал ученик огра.

- Кто? Кто вокруг нас?

- Он прав, - сказал один из самураев. – Там что-то есть. Мы окружены.

Маленький лис злобно зарычал. – Как мы пропустили их приближение?

Низкое, грозное шипение послышалось из земли неподалеку. Ему вторило эхо с противоположной стороны лагеря. Больше шипения сливалось в хор, пока он не остался единственным звуком в ушах Тоши.

- Орочи-бито, - мрачно пробормотал Чорью. – Змеи нашли нас.

Тоши поочередно посмотрел на их лица, выражения которых варьировались от шока до ужаса, и до стальной решимости.

- Прекрасно, - сказал он. – Просто прекрасно.

Глава 18

Первый нападающий орочи прыгнул с дерева на Кобо. Тоши увидел лишь дикое сплетение тонких, как тростник рук и ног, покрытых зеленой чешуей, прежде чем Кобо метнулся в сторону и раздавил орочи-бито между собой и стволом дерева, под которым он сидел.

Затем лес вокруг лагеря взорвался диким движением – змеиный народ напал всей своей массой. Тоши вытащил одной рукой джитту и второй – свой длинный меч, вращаясь на месте пока лезвие выходило из ножен. Его острый край разрезал протянутую к нему руку орочи за его спиной, и змей, шипя, повалился на землю.

Тоши осмотрел орочи с головы до ног, пока тот перекатился влево. Раздвоенный язык змея мелькал между смоченных ядом клыков. Он был ростом почти с Кобо, но гораздо уже в теле, чем любая из ног лысого юнца. Даже с плотно прижатыми к телу всеми четырьмя руками и сложенными вместе ногами, орочи были гораздо тоньше человеческого тела. Их лица были широкими, плоскими пародиями гибридного сочетания человека и змеи, с полностью красными глазами, сияющими над гладкой зеленой и коричневой чешуей. Они так хорошо сливались с лесом, что Тоши едва мог различить, где заканчивались конечности орочи, и начинались кусты. Когда змей закатился в тень, все что очимуша мог разглядеть, были проблески движущейся чешуи и эти жуткие красные глаза.

Орочи-бито, руку которого он порезал, волновыми движениями отпрянул назад. Он держал еще две руки вытянутыми перед собой, а последнюю, защищаясь, свернул на животе. Четвертая висела у его шишковатых колен, струйка зеленоватой крови сочилась между ее пальцами, в том месте, где Тоши разрезал ее.

Он услышал оглушительный визг и пригнулся в тот самый момент, как еще один орочи пролетел над его головой, врезавшись в того, что порезал Тоши, и они вместе рухнули в заросли. Не поворачиваясь, Тоши сказал, - Спасибо, брат по клятве.

Кобо прихрюкнул в ответ. Судя по звукам, он был сильно занят.

Тоши прижался спиной к дереву и осмотрел место, где располагался лагерь. С десяток, или больше орочи сцепились с отрядом кицунэ. Безоружному лису доставалось хуже всех – его противник сжимал обе его руки и обе ноги в четырех своих руках с длинными пальцами и уже готовился укусить его. Мелкий лис брыкался и извивался, пытаясь высвободиться, что не очень ему помогало, но вынуждало орочи напрягаться, вместо того, чтобы нанести удар.

Три самурая кицунэ образовали небольшой круг с высокой девушкой в его центре. Они практически не двигались, но каждый раз, когда одна из змей походила к ним близко, слышался свист размытого металла, завершавшийся всплеском крови рептилий. Рано или поздно они проиграют, но пока им удавалось держать врагов на расстоянии.

Глаза юного мага сияли синим светом, и вокруг него образовался ореол из воды. Один орочи бросался на него, вытянув свою длинную шею, и маг вышиб его из лагеря гейзером воды из ладоней.

Девчонка ученица, напротив, достала лук и выстрелила в пару подползавших к ней орочи. Стрела попала первому змею в верхнее плечо, но едва ли замедлила его наступление. Второй змей перепрыгнул через первого и рухнул на лучницу, разломав ее лук и сбив ее с ног, словно ударом волны.

- Леди Жемчужное-Ухо!

Выкрик высокой девушки заставил всех обернуться. Она кричала в сторону женщины-лисы, за спиной у которой один орочи прижимал ее лицо к земле. Вторая змея, самка, прижалась ртом к плечу лисицы. Орочи сомкнула челюсти, и Тоши увидел, как гланды в ее горле вкачали яд в тело Жемчужного-Уха.

Глаза Леди Жемчужное-Ухо распахнулись шире, чем Тоши мог себе представить. Она лишилась чувств и рухнула на землю.

Один из самураев кицунэ проткнул самку орочи, прежде чем та смогла отползти. Предсмертный хрип змеи был подобен песку, ветром занесенному в уши Тоши.

В ответ, другой орочи вонзил свои клыки в руку самурая. Тот сумел перебросить оружие в свободную руку и перерезал змею горло, но через мгновенье, глаза его закатились, и он упал поверх трупа своего противника.

Суматоха вокруг высокой девицы усилилась, и, вскоре, все оставшиеся кицунэ сомкнули ряды вокруг нее. С полдесятка трупов орочи валялось посреди лагеря, но еще несколько десятков сползалось со всех сторон. Тоши осмотрелся, обратив внимание, что никто, похоже, не интересовался им, в то время, как Кобо был густо покрыт змеями.

Как и акки, орочи-бито всей толпой набросились на громадного ученика огра и покрыли его своими телами с головы до пят. Тоши подсчитал, что Кобо сражался, по крайней мере, с таким же количеством змей, что и остальной отряд. Если бы не он, их всех бы давно уже прикончили, физически завалив численностью.

Тецубо лысого детины лежала у его ног, вдавленная в череп крупного орочи. Лишенный своего оружия, Кобо продолжал ломать их тела своими громадными ручищами. Без кошмарного перемалывающего и скрежещущего звука, казалось, что Кобо просто хватал змей и швырял их в стороны. Правда, как только он касался орочи-бито, змея шипела в агонии. Когда они приземлялись, их конечности, позвоночники, и черепа утрачивали всякую упругость.

Они неоднократно его кусали, но их клыки были не настолько сильными, чтобы пробить его кожу. Чистый яд капал с его бицепсов и лба, и несколько сломанных зубов отлетало в сторону, под его ударами. Он ударил пару орочи своим массивным кулаком, и они сложились вокруг его костяшек, как мокрая бумага. Инерция удара продолжалась, пока он не достиг ствола молодого кедра, взорвавшегося брызгами щепок и коры. Кобо стряхнул с кулака размазанные куски мертвых змей, затем вдавил еще одного орочи в землю своей громадной правой ногой.

Неожиданно у Тоши очистилась прямая видимость на белокурого парня. Тот стоял, уставившись широко распахнутыми глазами на Кобо с неприкрытым изумлением, качая головой, не веря своим глазам. Тоши на долю секунды порадовался этому выражению лица, затем отвернулся, чтобы отразить когтистые руки нападавшего орочи.

В дальней стороне поляны самый мелкий лис обмяк, когда державший его орочи, наконец, зажал его достаточно крепко для укуса. Едва Тоши успел сделать рефлекторный шаг вперед, еще один самурай кицунэ рухнул от укуса в ногу.

Теперь оставалось по четыре орочи на каждого члена отряда, и десяток на Кобо. Высокая девушка, ее подруга и последний самурай были окружены группой змей. Юный маг пропал – вероятно, вернулся в свое изначальное состояние и с криками сбежал, спасая свою шкуру. Кобо продолжал нести основное бремя нападения орочи, но все еще оставался по большей части невредим.

Однако теперь в лагере было столько змей, что им попросту не хватало противников. С полдюжины змей, оставшихся не у дел, повернулись и поползли в сторону Тоши на своих длинных, гибких ногах.

Кобо издал сдавленное проклятие. Тоши обернулся и увидел, что яд на его голове сочился в незащищенный глаз, болезненно ослепляя ученика огра. Чувствуя его слабость, орочи ползли по его телу, складываясь вокруг его груди, соединяя свои множественные руки, полностью покрывая собой их жертву. Все больше орочи вились вокруг Кобо, и вот вся их масса напряглась и начала сжиматься.

Кобо еще мгновение держался на ногах, но затем мощный поток воздуха извергся из его губ. Тоши видел, как он старался вдохнуть, но давление на его грудь мешало легким набрать воздух. Его лицо покраснело от напряжения, затем посинело. Его глаза вылезли из орбит, замкнув взгляд на Тоши.

Треугольная татуировка на руке Тоши начала печь, и очимуша зарычал. Лезвие его меча вонзилось первому нападавшему орочи между глаз, и Тоши перекатился под цепкими пальцами второго, по пути вонзив меч змее между ребер. Он ударил ногой третьего в его широкий плоский нос и отрезал четвертому руку.

Пробившись мимо последних двоих, Тоши бросился к Кобо и отсек голову одной из змей, сжимавших тело гиганта. Давление на грудь Кобо уменьшилось, но другие орочи быстро сомкнули кольцо, не дав воздуху проникнуть в легкие громилы.

Тоши занес меч снова в тот миг, когда пара жалящих игл впрыснули жидкое пламя ему в спину. Он развернул острие меча и сунул его назад, под собственную руку. Змея за его спиной умерла, все еще впрыскивая яд в тело Тоши.

Тоши пошатнулся, затем рухнул на одно колено. Его горло замкнулось. Его зрение раздвоилось. Его мышцы вокруг укуса свело спазмами и судорогой. Он почувствовал, как мечи выпадают из его онемевших пальцев.

Лагерь завертелся перед его глазами, и он услышал крик высокой девушки. Ее голос звучал, словно в сотнях миль от него.

Последнее, что Тоши увидел перед тем, как рухнуть на землю, был взмах волос высокой девушки, утонувшей за стеной цепких лап и чешуйчатой кожи.

Тоши плыл в болезненной черной пустоте. Ему было холодно, но он не чувствовал своего окружения. Его руки и ноги покалывали от онемения, словно он спал на четвереньках, и его лоб горел в лихорадке, хотя холодный пот струился по его лицу и спине. Ослепленный, он пытался повернуть голову, выискивая хоть какой-нибудь проблеск света. Но не видел ничего, кроме бескрайней пустоты, которая была темнее, чем пространство за его собственными веками.

Я мертв, мрачно подумал он. Серый каменный ад, наконец, принял меня в свои объятья.

Он чувствовал ком в горле, и его дыхание с хрипом проходило сквозь него. Нет. Это было не его дыхание. Хрипело что-то другое.

Шипело, поправил он себя. Вокруг него звучало постоянное, гулкое шипение. Это должно было что-то для него значить. Он должен был помнить, почему шипение было важным, но все, чего ему хотелось, это отдохнуть … расслабиться и не думать.

Онемение в его конечностях продолжалось, но Тоши также почувствовал жалящее, жгучее ощущение на тыльной стороне его левой ладони.

Его спина все еще была мокрой, он почувствовал ею сопротивление. Пустота под ним стала тверже. Плыл ли он по воде? Теперь ощущения были такими, словно он лениво вращался, словно лист, скользящий по течению. Он начал вращаться быстрее, и капля чего-то мокрого упала ему на лоб.

Жжение на руке усилилось. Пальцы казались толстыми и опухшими, и каждая попытка пошевелить ими венчалась жгучей агонией. Еще одна капля брызнула ему на щеку. Его живот качнулся, и мышцы тела дернулись в конвульсии. Очередная капля попала на кончик его носа. Когда вода стекла в его ноздри, Тоши кашлянул.

Его рука, казалось, взорвалась в запястье. Тоши рывком поднялся из лежачей позиции, сжимая правой рукой левую. Он пытался кричать, но его горло было слишком сужено, и издавало лишь мучительный хрип.

Было темно. Моросил мелкий туманный дождь, но более крупные капли воды собирались на широких листьях кедра и капали вокруг него. Судя по сырости почвы и промокшей коре на деревьях, дождь был сильным и шел давно. Лунный свет освещал небо над кронами деревьев, но лишь тонкие его нити проникали сквозь их гущу. Он находился в своего рода естественном заточении, в камере, где стены были созданы из живых кедров.

Неподвижные, распростертые тела отряда кицунэ лежали вокруг него – по большей части, здесь были лисы. Юного мага, высокой девушки, и Кобо здесь не было. Из людей в камере находился сам Тоши и лучница.

Он присел на корточки рядом с лисицей, Леди Жемчужное-Ухо. Она дернулась, когда Тоши потряс ее, но не очнулась.

- Мичико, - простонала она.

Тоши перевел внимание на свою руку, которая все еще пульсировала и болела. Затуманенным взором он осмотрел себя, провернув запястье так, чтобы видеть всю тыльную поверхность кулака. Они забрали его оружие и кожаную рубаху. Несколько мгновений он сидел, голый по пояс, сжимая одну руку в другой, и дрожа под дождем.

Шатаясь, Тоши поднялся на ноги. Он вытер капли с бровей и сделал пробный шаг к ближайшей стене из деревьев. Это была хорошая камера, думал он. Здесь не было ни двери, которую можно было бы выломать, ни замка, который можно было бы вскрыть.

Механически, уставившись на стену перед собой, рука Тоши сползла к бедру. Он, не задумываясь нащупал шов на своих кожаных штанах. Когда из шва показался кончик тонкой, блестящей нити, он намотал ее на свой указательный палец и поднял руку вверх.

Небольшой кусок металлической проволоки вышел из шва. Тоши обмотал свободный ее конец вокруг объятой болью руки и осмотрел землю, пока не нашел пару камней, размером с его кулак. Он привязал камни к концам проволоки точными, крепкими узелками, и расположил их на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы потуже натянуть проволоку. Затем Тоши провел пальцем по проволоке, разрезав его кончик, пока не возникло медленной, равномерной струйки красных капель.

Тоши быстро нанес два одинаковых канджи на оба камня, затем соединил их линией крови вдоль проволоки. Из символов вырвались два облака темного дыма, и все устройство потускнело, окрасившись глубоким черным цветом.

Тоши поднял оба камня одной рукой, размахнулся, и швырнул их в ближайшее дерево. Камни разделились налету, туго натягивая проволоку. Как только самодельный боло коснулся ствола дерева, камни и проволока замерцали, проходя сквозь дерево, подобно призраку.

Черная патина устройства расползлась во все стороны в том месте, где оно коснулось ствола, иссушая здоровую кору кедра. Тоши бесстрастно наблюдал за тем, как все дерево окуталось слоем черной сажи. Он продолжал смотреть, как оно усыхало, уменьшаясь до третьей части своего оригинального размера.

Тоши повернулся и боком выскользнул сквозь созданную им щель. Выйдя из загона, он отыскал и поднял свое устройство из камней и проволоки.

Он не обнаружил никакой охраны, повернулся на юг и поплелся, словно во сне, сквозь густой лес. Он чувствовал себя опьяненным, словно часть его все еще оставалась в том бескрайнем море черноты.

Скользкий от пота и моросящего дождя, Тоши, шатаясь, прошел между деревьями, и вскарабкался на небольшое возвышение на скалистом выступе. Здесь был просвет в листве, и, когда он взглянул вниз, то увидел открытое пространство с двумя одинаковыми деревьями, растущими на насыпи из грязи в нескольких ярдах друг от друга. Между ними были натянуты крепкие пеньковые веревки, привязанные к конечностям крупной человеческой фигуры в центре конструкции.

Вялое лицо Тоши не сменило своего выражения, но кошмарный ужас осознания прошел сквозь его живот ледяным комом. Медленно, осторожно он сполз в овраг, и влез на насыпь.

Кобо висел между двух деревьев, толстые веревки были многократно опутаны вокруг его запястий и лодыжек. Широкий, синевато-багровый кровоподтек простирался через его грудную клетку и исчезал под рукой. Его голова была запрокинута назад, рот и глаза широко раскрыты. Дождевая вода собралась в рубленых чертах лица лысого юнца, заполнив глазницы и ноздри, непрерывно стекая из уголка его губ. Озерца жидкости сглаживали грубую поверхность лица Кобо, выравнивая его шрамы, порезы, и плохо зажившие переломы.

Знак хёдзан на запястье Тоши продолжал пульсировать. Он протянул руку вперед и положил ладонь на грудь Кобо, в том месте, где кривой контур того же символа был выжжен в плоти громадного юнца.

Гигант был холодным, и его сердце не билось. Тоши опустил руку. Ученик огра был мертв.

Тоши закрыл глаза, чувствуя, как ярость затмевала все остальные мысли в его голове. Его рука заныла снова, но он лишь сжал ее в кулак. Из его глаз ушел вялый блеск, и его зрение стало ясным, холодным, и четким.

Он снова протянул руку, держа ее над клеймом на груди Кобо, не касаясь его. Оба символа хёдзан зажглись алым огнем, который быстро потускнел, обернувшись кипящим черным сиянием.

- Прощай, Кобо, брат по клятве хёдзан, - мягко произнес Тоши. – Покойся. Но для нас не будет покоя, пока мы не завершим работу и не отомстим за тебя.

Тоши осторожно протянул руки и наклонил голову Кобо вперед, спуская небольшой поток воды с его лица. Он положил ладонь на грудь лысого парня и нажал. Из открытого рта Кобо на его грудь выплеснулось еще больше воды. Тоши взглянул на ручьи, текущие по земле и мрачно кивнул.

- Твоего ученика больше нет, Хидецугу, - прошептал он. – Но я все еще здесь. И да свершится месть.