Преступник: Изгнанники Камигавы

Глава 19

Тоши работал быстро. Теперь, когда он полностью пришел в себя, он, наконец, понял, насколько уязвимым он был на открытой местности. Он развязал проволочные узлы, удерживавшие камни, связал небольшие петли на каждом конце проволоки, и обвил тонкий металлический жгут вокруг запястья.

Он заставит страдать каждое живое существо, приложившее руку к смерти Кобо, но только если Тоши сам не останется безоружным и окруженным. Это был один из столпов мстителей хёдзан, которые он создал своими руками – полная месть была более важной, чем быстрая месть, а тотальность требовала тщательного планирования. Он смог бы, возможно, забрать пару орочи-бито с собой, если бы напал на них напролом прямо сейчас, но они бы совершенно точно убили его тоже. Тогда Хидецугу пришлось бы прийти, и цикл бы продолжился по спирали. Хёдзан были созданы с тем, чтобы завершать вендетты, а не продлевать их до бесконечности.

Тоши выжал еще одну каплю крови из своего пальца и начертил на опавшем листе канджи «посланник». Как только он завершил символ, лист рассыпался, словно раздавленный незримой рукой.

Мягкая масса перемешалась и свернулась, медленно преобразовавшись в небольшой крылатый силуэт с глазами из желтого огня.

- Возвращайся к Хидецугу, - сказал Тоши. – Скажи ему, что Кобо мертв, и что я уважу нашу клятву. Скажи ему … скажи, что он будет более чем удовлетворен уготованным мной приговором.

Темная тень птицы кивнула своей тонкой головой и упорхала вверх, сквозь плотные кроны деревьев. Очимуша проводил ее взглядом и сжал зубы, готовясь к следующему шагу. Это потребует больше, чем пару капель крови.

Он отмотал проволоку с запястья и обвязал ее вокруг предплечья. В разрозненном лунном свете Тоши насчитывал целую лестницу из прямых, острых шрамов по всей длине этой руки. Он схватил оба конца проволоки одной рукой, натянул ее вниз, так, что его кожа свернулась под металлическим жгутом, и затем провернул руку, пока проволока не впилась в его кожу.

Кровь брызнула из раны, как только жгут вошел в руку Тоши. Он поймал кровавый поток обеими ладонями, быстро размазывая канджи у себя на лбу, груди, и ладони второй руки.

Мощь вливалась в него, и магический жар опалил его тело, но он все продолжал собирать и размазывать кровь, пока все три знака не были завершены. Затем он приложил мокрый лист к ране и вытянул руку вверх, над головой, дабы замедлить кровоточивость.

Стоя в ожидании, Тоши наблюдал, как воздух вокруг него замерцал. Благодаря канджи маскировки на лбу, его практически невозможно будет увидеть, но он не рассчитывал, что это надолго защитит его от змей. Для этого был символ на его груди.

И, тем не менее, почти полная невидимость предоставит ему свободу передвижения по лагерю орочи-бито. Ему нужно было найти свое снаряжение. Его мечи, джитту и сверток, который он прихватил из своего дома в Нумай.

Он холодно подошел к телу Кобо и снова наклонился к нему, нажимая на грудь мертвого парня. Еще больше жидкости, булькая, вытекло из губ Кобо, и Тоши поймал ее в ладонь. Вода смешалась с кровью, уже находившейся в руке Тоши, и он вытер смесь о деревья рядом с Кобо.

На одном, он начертил треугольный канджи хёдзан. На другом оставил сообщение истинному убийце, тому, кто это сделал.

Скрытый своей пеленой тьмы, Тоши вновь взобрался на каменный уступ и отправился на звуки шипения на востоке.

Он услышал звук шагов, перетаптывавшихся на одном месте. Пробравшись сквозь заросли, он стал за крупное дерево и осторожно выглянул из-за него. Четверо орочи стояли по кругу, возбужденно шипя.

Они говорили о чем-то, чего он не понимал, или что было ему безразлично, пока его ноги не начали затекать, затем, тема разговора сменилась.

- Сколько еще до ритуала?

- Не долго.

- А чужаки?

- Почти всех изловили. Все еще ищут одного или двух.

- Лесная мёдзин решит сама. Она хочет их всех вместе.

- И принцессу?

- Конечно. Дух настоит, чтобы она умерла первой, подожди – сам увидишь.

- Они все умрут. Сам подожди – сам увидишь.

- Принцессу? – Тоши поднялся и вышел из-за дерева. – Вы очень милые ребята, но вернемся к принцессе, о которой вы упоминали, ладно?

Змеи разом уставились в таинственный силуэт, сверкая красными зрачками.

- Чужак, - прошипел орочи.

- Головорез, - прошипел другой. – Сбежал.

Самый высокий из всех орочи, тот, кто больше всех говорил, был украшен головным убором из дерева и кости. – Убить его сейчас же, - сказал он.

- Черви, вы знаете, что означает этот символ? – Тоши широко развел руки в стороны, указывая на знак на своей груди. – Вы хоть понимаете, что я говорю?

Двое орочи ринулись вперед, лишь злобно скрипнув зубами в ответ. Их челюсти раздулись на ходу, оголив клыки, смоченные жутким желтым ядом.

- Видимо, нет, - сказал Тоши. Оба змея ударили его одновременно, укусив за правое плечо и левый бок.

Отражающий канджи на его груди вспыхнул, и оба орочи в шоке отпрыгнули назад. Они кашляли и шипели, харкая кровью, когда их собственный яд растворял их тела изнутри.

Третья змея, самка, бросилась вперед на всех шести конечностях. Она сделала ложный выпад клыками, но не укусила.

- Символ не вечен, - сказала она. – Он растает, ты умрешь.

Тоши помотал головой. – Я из твоей шкуры себе пару сапог сделаю, прежде чем это произойдет. – Он протянул руку, на которой был нанесен канджи третьего круга серого каменного ада – льда. Поток холодных белых кристаллов вырвался из знака прямо в лицо орочи.

Змеиное дыхание замерло в полу-шипении, и холодный белый дымок вышел из ее ноздрей. Она издала короткий, еле слышный крик и рухнула лицом вниз, как поваленное дерево. Когда она коснулась земли, ее тело было твердым и холодным, как замороженный камень.

Тоши повернулся к последнему орочи, медленно пятящемуся назад.

- Я так полагаю, эта модная шапка значит, что ты тут важный. – Тоши снова протянул руку, и глаза последнего орочи остекленели, а дыхание превратилось в белый пар.

Тоши прыгнул вперед, накинув вождю на шею проволочную петлю. Он разрезал проволокой толстый слой чешуи остолбеневшего змея. Грубым рывком он оторвал орочи от земли и врезал его мордой в дерево.

Тоши затянул петлю. – Теперь, - прошептал он диким голосом. – Мы с тобой поговорим. Я буду задавать тебе вопросы. Если мне не понравятся ответы, я твоей кровью начерчу вот этот символ, - он открыл ладонь перед глазом вождя орочи, - на каждом дереве нескольких акров во всех направлениях. К утру, вы все будете спать в снегу, умирая от холода. – Он дернул проволоку снова. – Смекаешь?

- Это тебе не поможет, - равнодушно сказал вождь. – Великий дух леса уже идет сюда.

Тоши развернул орочи, вырвав проволоку с горла змея, и швырнув его еще раз о дерево. Вождь опустился на землю, немощными руками хватаясь за горло.

- Об этом я позабочусь, - сказал Тоши. Он медленно подошел к одному из павших орочи, опустился на колено, и рывком раскрыл змее рот. Порывшись в глотке мертвого существа, Тоши выдавил пару капель желтого яда в свою ладонь.

Осторожно, чтобы не пролить их, Тоши подошел к павшему вождю и размазал яд по лицу орочи. Он начертил и соединил серии кривых линий, пока на лице орочи не образовалось целого кольца из символов канджи.

- Теперь ты мне скажешь, - сказал Тоши. – Это не угроза, кстати, это факт. Мы начнем с малого и доберемся до верха, - сказал он. – Где мое оружие?

Рот вождя орочи непреднамеренно раскрылся, и он попытался закрыть его. Чем больше усилий он прилагал, тем больше канджи на его челюсти дымилось и загоралось.

- А после этого, - сказал Тоши, - ты сможешь рассказать мне о принцессе. Высокой девчонке в белом? Кажется, ее зовут Мичико.

Вождь орочи зашипел в агонии. Тоши просто наблюдал, выжидая.

Наконец, вооружившись и одевшись, Тоши снова прополз сквозь лес. Он оставил вождя в живых, но временно парализованным, сплевывающим пену с клыков. Змей со временем описал широкую поляну на востоке, где орочи-бито планировали провести особый ритуал по вызову своего покровительствующего ками. Там будет находиться принцесса под стражей, но остальные пленные считались надежно заточенными в кедровом загоне. Вождь, похоже, не мог понять, как Тоши так быстро очнулся, поскольку весь отряд был накачен достаточным количеством яда, чтобы находиться без сознания до утра.

Тоши потер знак хёдзан на руке. Он знал, что его пробудило. Но, пусть змеи думают, что у него иммунитет к яду. Это заставит их бояться его больше, когда он вернется.

Тоши отполз подальше от поляны, медленно заполнявшейся десятками змей. Среди них также были небольшие группы людей, лысых, одетых в кушаки на талиях, с таким же металлическим пирсингом, что был у Кобо.

Тоши едва не сплюнул от презрения. Эти монахи будока работали вместе с орочи-бито. Они бы никогда не нашли у них помощи. Информация Хидецугу была ужасно устаревшей.

Он отвернулся и отправился к указанной вождем небольшой лачуге, неподалеку от ритуальной поляны. Принцесса Мичико находилась внутри. Снаружи этой небольшой, тростниковой хижины сновали три орочи, но Тоши уже смочил свое оружие змеиной кровью и ядом, предвидя эту преграду. Тоши бесшумно нацарапал небольшой канджи на коре ивы.

Он подождал, пока луна не зайдет за облако, и тогда вонзил свою джитту в центр символа. В ответ, три плети из крепкой ивовой лозы метнулись к орочи и сдавили горло каждому из стрех стражей. Они хватались за петли, пытаясь обломить лозу, но дерево медленно подняло их с земли, и их дерганья прекратились. Тоши прошел сквозь сад из мертвых змей и вошел в тростниковую лачугу.

Внутри он обнаружил высокую девушку, связанную и спящую на куче сухого тростника. Она была бледна и неподвижна, но ее грудь вздымалась и опадала в медленном, едва заметном ритме.

- Принцесса Мичико, - сказал он. – Нас не представили подобающим образом. Прошу пройти со мной.

Это явно была дочь Даймё. Он смутно вспомнил, что видел ее образ на официальных объявлениях, но те картинки не шли ни в какое сравнение с ее красотой. Он бы никогда не узнал ее, если бы орочи не выдали ее личность … что наводило на вопрос, откуда это знали они?

Тоши завел пальцы под лозу, опутавшую ее руки, и взвалил ее на свои плечи. Использованные за прошедший час заклинания сожгли остатки его пост-ядовой летаргии, и он чувствовал, что сможет достаточно долго нести на себе высокую девушку. К счастью, он знал, что ему этого делать не придется.

Тоши постоял, чувствуя вес принцессы, пока маскировочная пелена не начала окутывать и ее тело. Когда она была столь же размыта и невидна глазу, как и он, Тоши вынес ее из хижины и отправился в чащу леса, на юг.

Он почтит клятву Кобо, но сделает это аккуратно. Для этого он соберет все свои доступные средства и накопит столько силы, сколько только сможет выдержать.

Тоши взбирался на холм, без труда неся на плече Мичико.

Он не рассчитывал на то, что дочь Даймё станет частью его средств, но теперь, когда она была у него в руках, он собирался выжать из этого максимум.

Глава 20

Жемчужное-Ухо очнулась от отдаленного звука тревожного голоса и неприятного ощущения, будто ее трясли.

- Леди Жемчужное-Ухо! Откройте глаза! Она пропала! Мы должны найти ее!

Жемчужное-Ухо застонала и отпихнула руку, вцепившуюся в ее плечо. Она приоткрыла один глаз и увидела Чорью, склонившегося над ней, и почувствовала капли, падающие с листьев кедров.

- Мичико, - сказала она.

- Верно, Мичико. Ее здесь нет. Куда они ее забрали?

Жемчужное-Ухо распахнула глаза. – Орочи-бито, - сказала она. – Все живы? – Она попыталась сесть, и Чорью без особой нежности помог ей встать на колени.

- Все живы, - сказал он, - но мы все еще в опасности. Кажется, они готовят крупный ритуал. Думаю, они планируют принести нас в жертву их духу-покровителю.

- Конечно, они этого не сделают, - сказала Жемчужное-Ухо. – Леди Шелковые-Глаза послала нас сюда.

- То видение было явлено нам от ками, возможно, от того, самого, что желает сожрать принцессу на ритуале орочи.

Она моргнула, ее мозг был все еще затуманен и не соображал трезво. – Ты сказал, Мичико здесь нет?

- Сказал, ее нет. Этот мерзавец очимуша тоже пропал. – Он указал на ссохшийся кедр, теперь представлявший собой не более, чем труху, удерживаемую корсетом из заплесневевшей коры. – Похоже на его работу. Хотя, возможно, он уже мертв. Я нашел тело гиганта будока, который был с ним – орочи распяли его между деревьями.

- Нет, он сбежал. – Жемчужное-Ухо подняла глаза. – Я помню его лицо, - сказала она. – Очимуша. Он стоял надо мной. Это казалось, словно во сне.

- Вас отравили, - сказал Чорью. – Вам повезло, что Вы живы. Почему на него не подействовал яд?

- Возможно, он и сам отравитель, - сказала Жемчужное-Ухо. – Может быть, он выработал устойчивость к ядам.

- Или, возможно, он работает вместе с орочи. Они же напали сразу после того, как он появился.

Жемчужное-Ухо поднялась на ноги, немного покачиваясь. – Нет, это не так. Он сражался вместе с нами, когда пришли змеи, - сказала она.

- Он сражался с ними в то же время, что и мы. Не думаю, что он вообще заметил, что мы там были. Думаю, они с гигантом сражались за право забрать Мичико себе. – Чорью отвернулся. – Теперь я жалею, что нашел не его тело.

- Буди остальных, - сказала Жемчужное-Ухо. – Нам всем нужно выбираться отсюда, сейчас же. Мы должны отыскать Мичико.

- Это я и орал Вам в ухо последние десять минут, - проворчал Чорью. Он подошел к Рико и потряс ее, строго зовя ее по имени.

Жемчужное-Ухо согнулась в талии и осмотрела землю рядом с ссохшимся деревом. Он был здесь. Запах его ауры был не такой, как прежде, более задымленный, пропитанный магией. Она поняла, что недооценивала язвительного путешественника. Он был могущественным магом, хотя, она пока не понимала его методов.

За ее спиной Чорью сумел пробудить остальных. Они все были растеряны, с затекшими конечностями, но их головы просветлялись. Ни у кого из них на лице не было страха, когда они осознали свое положение, лишь гнев и решительность. Даже Острое-Ухо выглядел яростным, чего Жемчужное-Ухо не наблюдала с того времени, как они были детьми.

- Мичико где-то в другом месте, - сообщила им Жемчужное-Ухо. – Орочи-бито готовятся к ритуалу по вызову ками. Когда это произойдет, нас здесь быть не должно, и мы должны сделать все, чтобы Мичико не было тоже.

- Она не в другом месте, - сказал Чорью. – Она пропала. Я видел, как они заточили ее в хижину за выступом на востоке. Я сходил туда, прежде чем прийти сюда, но хижина пуста. Кто-то убил охранников и забрал ее.

- Кто, Тоши? – Острое-Ухо наклонил голову, разминая позвоночник. – Очимуша?

- Кто же еще?

- Ну, есть еще ты, - сказал Острое-Ухо. – Как вышло, что тебя не поймали вместе с нами?

- Чорью вернулся за нами, - сказала Рико. – Как Вы смеете…

- Это свойственно плутам, - сказал Острое-Ухо. – неприятная привычка выискивать скрытые мотивы и приписывать их необъяснимым событиям. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Думаю, мой словарный запас возвращается. Итак, - обратился он к Чорью, - почему не схватили тебя?

Чорью лишь смотрел на Острое-Ухо, вскипая от злости.

- Ну? – сказал Морозный-Хвост. Все братья были обезоружены, но они грозно разминали пальцы.

- Я водный маг. – Медленно проговорил Чорью, со всем достоинством, на какое лишь был способен. – Я защитил себя магией. Когда змеи одержали верх, я призвал быстрый поток воды, который вынес меня с поля сражения. Я оставался в укрытии и наблюдал, пока было небезопасно разбудить вас, и разбудил. Если бы не я, вы бы все еще находились в ступоре, спали и видели сны о заумных играх слов.

- Я рада, что Чорью не трус, - сказала Жемчужное-Ухо.

- И я, - добавила Рико.

Острое-Ухо кивнул. – Справедливо. Хорошо, что тебе удалось найти укрытие, Чорью. Действовать в одиночку было бы опасно.

- Теперь, если твоя гордость это позволит, маг: отведи нас в ту хижину, где ты в последний раз видел Мичико.

Тоши усадил принцессу на землю на вершине пологого холма. Здесь не было деревьев, и ему открылся чистый вид на облачное ночное небо.

С этого ракурса он видел небольшое кольцо огней, зажженных орочи для своего ритуала. К этому моменту, он полагал, что они уже обнаружили пропажу принцессы. Судя по звукам разъяренной змеиной толпы, ломящейся сквозь кедры, их уже не интересовала скрытность, и все они жаждали его крови. У него было примерно полчаса до того, как они доберутся до него.

Тоши достал свой пакет и вытащил из него новую джитту и небольшой сверток, обернутый тканью. Он размотал веревку и развернул ткань, выложив, завернутые в ней, три коричневатых, прямоугольных предмета на землю. Он поставил небольшой сосуд с голубовато-белой жидкостью поверх мягких брусков и взял в руку джитту, чувствуя ее удобную рукоятку и испытывая ее сбалансированность.

Это было его лучшее оружие, выкованное из сплава металла, серебра и магии. Обычно сила заклинания находилась в начертанном им канджи, в стихии, которую он использовал, и в его собственной силе воли. Джитта служила мистическим фильтром, очищающим и концентрирующим его магию в ее чистейшей и наиболее мощной сущности.

Тоши раскрыл сосуд и аккуратно полил его содержимым центральное острие джитты. Он присел на корточки и начертил три крупные канджи на земле. Когда он закончил, он поднял мягкие, серые бруски, вытащенные из свертка, и встал над принцессой, наблюдая за ночным небом.

Пока он ожидал, поднялся холодный ветер, от которого его мокрое тело покрылось гусиной кожей, но бриз, также, отогнал дождевые тучи. Отлично. Это облегчит путешествие.

Тоши терпеливо ждал, пока его взгляд не уловил движение в ночном небе. Громадный летающий силуэт материализовался вдали, между облаков, мягко светясь под отраженным светом полумесяца.

Гигантские мотыльки Товабары были редкими и тяжело приручаемыми насекомыми, а потому очень ценились среди элитных солдат на службе у Даймё. Опытный наездник мог покрыть на мотыльке расстояние в сутки марша всего за пару часов. Эксперт мог направить огромных насекомых в бой, вселяя ужас в сердца врагов на скоростях, превышающих скорость любой, мощнейшей лошади. Наездники на мотыльках Даймё были самыми элитными воинами во всей Камигаве. Не существовало таких мест, куда они не могли бы долететь, не было таких врагов, которых они не могли бы победить.

Гигантский серебристо-белый мотылек парил в небе, подлетая все ближе. Он начал кружить над холмом, на котором стоял Тоши, постепенно снижаясь, пока не стал описывать круги над головой самого Тоши. Затем он бесшумно приземлился, аккуратно балансируя на своих шести лапах, его мерцающие от пыльцы крылья вздымались и опадали в лунном свете.

Тоши впервые столкнулся с этим мотыльком после ожесточенного сражения между разбойниками санзоку и силами Даймё. Его наездник был выбит стрелой из седла, и его мертвое тело стащило мотылька к земле. Поводья безнадежно запутались в ветвях поваленного дерева, которое загорелось от огненной стрелы. Тоши подошел к объятому паникой насекомому из любопытства, но, вскоре, неожиданно для себя самого, выяснил, что животное было полу-разумным. Оно осознавало свое положение и хотело, чтобы Тоши ему помог.

Тоши сбил пламя, но не погасил огонь. Переговоры всегда нужно вести с позиции силы. Гордое насекомое отказалось служить ему всю жизнь, но Тоши сумел с ним сторговаться. Если мотылек согласится перевозить его, по первому зову, то остальное время он будет делать все, что захочет, свободный от бесконечных военных кампаний Даймё. Всего пять полетов по требованию, и мотылек не только выживет, но и вернет себе свободу и бескрайнее небо. В итоге, он согласился на условия этого договора, и Тоши начертил на его спине канджи, смазав предварительно джитту пыльцой с его крыльев.

Мягкие бруски были частью пайка наездников, они состояли из мягкого овощного вещества, которое никогда не портилось. В сумке наездника было восемь брусков, когда Тоши обнаружил мотылька. Для того чтобы символизировать их сделку, Тоши уничтожил три бруска, оставив лишь пять, прежде чем отпустил насекомое. Эти пять брусков он оставил себе, как маркеры, которые он обменивал на перелеты.

Мотылек не издавал никаких звуков, кроме едва уловимого ветерка, вздымаемого его крыльями. Тоши подошел к нему сейчас, протягивая обеими руками сверток из трех съестных брусков.

- У меня другое предложение, - сказал Тоши.

Антенны мотылька дернулись. Он внимательно слушал.

- У меня осталось три полета, - сказал Тоши. – Но нас здесь двое. – Он указал за спину, на лежащую без сознания Мичико. – Ты перевезешь сейчас нас с ней вместе, и я буду считать, что ты выполнил свои обязательства по нашему договору. – Он положил бруски перед мотыльком и отошел назад. Он указал на Мичико, затем на себя.

- Меня и ее, - сказал Тоши. – И ты свободен.

Мотылек опустил голову и лизнул первый брусок своим трубчатым языком. Он пробил его верхнюю кожицу и всосал полный рот влажной начинки. Затем он повернулся и попробовал каждый из двух оставшихся брусков.

- Так, - сказал Тоши. – Мы договорились?

Лапы мотылька поднялись и опустились, подобно волне, и он повернулся спиной к Тоши. Он опустил крылья почти до земли и оставил их там.

- Вот и славно, - сказал Тоши. Он повернулся, поднял Мичико и положил ее на спину мотылька. Затем залез сам, сев за ней, восхищаясь, пожалуй, в последний раз, тем, как настолько, на первый взгляд, хрупкое существо могло перевозить такой вес настолько далеко, настолько быстро, и настолько высоко.

Прошло около минуты равномерных взмахов, прежде чем крылья мотылька смогли оторваться от земли с двумя наездниками. Вдалеке Тоши уже слышал приближающиеся крики орочи-бито. Он жестоко ухмыльнулся и плюнул в сторону звука.

- Запад, - сказал он мотыльку. – Я скажу, когда остановиться.

Мотылек вознесся высоко в воздух, сквозь облачный покров, в итоге воспарив над самими облаками. Тоши крепко сжимал поводья в руках, но давал мотыльку достаточно слабины. Насекомому никогда не нравилось, когда им управляли, а, чувствуя приближение своего освобождения, Тоши решил, он будет еще менее терпимым.

Мичико слегка застонала и отклонилась назад, на грудь Тоши. Он покрепче обнял ее руками, держа поводья подальше от ее трепещущей мантии, и положил подбородок ей на плечо.

Паря в лунном свете, Тоши льнул к сухой одежде Мичико, пытаясь согреться, и взирал на холодное, суровое величие ночного неба.

Змеи оставались на холме, пока луна не опустилась к горизонту. Жемчужное-Ухо и ее отряд прошли по замаскированным следам Тоши до этого места, но возбужденная толпа орочи мешала им взобраться выше. Острое-Ухо заметил, что, все вокруг искали Мичико, а не сторожили их, но Жемчужному-Уху легче от этого не становилось.

Теперь орочи сползали с холма, направляясь к своей ритуальной поляне. Жемчужное-Ухо, Рико, и Чорью сидели неподвижно, скрытые ветками и мокрой листвой. Им было неудобно, но это оградило их от орочи. Утренний-Хвост спрятался неподалеку, на случай, если их обнаружат, а Острое-Ухо, Морозный-Хвост, и Режущий-Хвост ушли разведывать местность.

Они подождали пока не спустится последний орочи, затем еще несколько долгих минут, чтобы убедиться, что на холме никого не осталось. После этого, Морозный-Хвост пробрался на вершину, и вскоре вернулся к остальным.

- След резко пропадает, - сообщил он. – Мичико определенно с ним, и она совершенно точно жива.

Рико закрыла глаза. – Ну, хотя бы так.

Жемчужное-Ухо была менее воодушевлена. – В какую сторону они пошли?

- Не представляю. Следов нет. Они просто исчезли. Думаете, очимуша обладает телепортацией?

- Я не знаю, чем он обладает, - раздраженно сказала Жемчужное-Ухо. – Это и делает его опасным.

Режущий-Хвост появился из теней. – Орочи проводят ритуал все равно. Их там несколько сотен, все шипят и призывают Мёдзин Сплетения Жизни. – Нахмурился самурай кицунэ. – Настолько могущественное имя заставляет меня нервничать.

- Меня больше тревожат адепты этого духа, - сказала Жемчужное-Ухо.

Спустя пару мгновений, из леса показался Острое-Ухо. Он явно утратил свою искру оживленности.

- Я кое-что нашел, - сказал она. – Пойдемте со мной.

- Это безопасно? – во мгле Чорью держал Рико за руку.

- Все, кроме нас, на ритуале, - сказал Острое-Ухо, - Думаю, они нас списали. Если вообще были в нас заинтересованы.

Вся группа собралась и проследовала за Острым-Ухом назад, к загону, в котором их держали в плену. Когда они подошли ближе, он повернул и повел их на небольшой каменный уступ.

С его вершины Жемчужное-Ухо взглянула вниз. – Кто это?

- Это, - сказал Острое-Ухо, - друг Тоши. Крупный парень с шипастой дубиной.

- Они убили его, - сказала Рико. – Чорью это видел.

- Я видел то же, что вы видите сейчас, - быстро добавил маг. – Я ближе не подходил, но предположил, что он мертв.

- Он точно мертв, - согласился Острое-Ухо и взмахнул головой. – Пошли. Вам всем стоит это увидеть.

Они бесшумно спустились вниз. У подножья насыпи, Жемчужное-Ухо окинула взглядом эту жуткую картину.

- Я полагаю, - сказал Острое-Ухо, - они пытались его обездвижить. Поэтому его отделили от нас и подвесили здесь. Они боялись, что он мог знать магию леса и сбежать.

- На нем нет следов, - сказал Режущий-Хвост. – Кроме этого кровоподтека вокруг груди. Думаешь, они его задушили?

- Это один из способов убить гиганта, - сказал Острое-Ухо.

На краю оврага Чорью шагнул в сторону от Рико и присмотрелся к отметинам на деревьях. – Что означают эти символы?

Острое-Ухо подпрыгнул и приземлился у одного из деревьев.

- Это, - сказал он, - тот же символ, что был вытатуирован на руке нашего таинственного друга. У гиганта такой же знак выжжен на груди.

- Он означает, «хёдзан», - отозвалась Рико. - Айсберг.

Режущий-Хвост переглянулся с Морозным-Хвостом. – Мстители?

- Его брат кивнул.

Чорью подошел к краю насыпи. – А это что значит?

- Банды мстителей из Болот Такенума, - сказал Режущий-Хвост. – Тесно связаны, предельно лояльны друг к другу. Они отмечают себя так, чтобы их враги знали: ударь одного, и ответят все.

Чорью поморщил брови. – Не сильно это его защитило, верно?

Утренний-Хвост покачал головой. – Большинство мстителей предпочтут отомстить, чем защитить. Они подобны бойцовским псам без арены.

Чорью кивнул в сторону второго дерева. – А это? Что означают эти символы?

Острое-Ухо наклонил голову, шевеля губами в попытке озвучить слова. – Не до конца уверен, - сказал он. – Это какая-то поэма, или предостережение.

- Поэма? Каким образом это должно кого-то напугать?

- «Айсберг плывет против течения», - зачитала Рико. Она щурилась при лунном свете и произносила слова, медленно расшифровывая их. – «Он душит его, и его источник. Река высыхает, мертвая и заброшенная, но айсберг живет. Река совершила ужасную ошибку, и хёдзан уничтожит ее.

- «Мы убьем тебя», - тихо сказала Рико. Она внимательно всматривалась в символы, нанесенные на дереве, делая длинные паузы между фразами, переводя их в уме.

- «Мы сожжем твои поля, похитим твои сокровища, уничтожим твой дом, и поработим твоих детей. Мы зарежем твою жену, отравим твоих питомцев, и … оскверним могилы твоих предков. Мы совершим все это, и единственный способ избежать этого, если мы никогда не найдем тебя.»

Рико нервно сглотнула. Она посмотрела на остальных, испуганный взгляд ее расширенных глаз переходил от лица к лицу.

- «Мы уже нашли тебя», - заключила она.

Они стояли безмолвно, подавленные прочтенным. Снова начал накрапывать дождь.

- И для кого это предназначается? – спросил Чорью. – Для змей?

Морозный-Хвост ответил. – Это предназначено для того, кто убил гиганта.

- Да, но какой в этом смысл? Он пытается запугать их?

- Отчасти. Но это больше похоже на мелкие чары, или проклятье, - сказал Утренний-Хвост. – Сила внушения играет с разумом ответственного за содеянное. Если ты скажешь кому-нибудь, что за ним кто-то охотится, это будет отвлекать его, сделает его легкой добычей.

- Особенно, если он виновен, - сказал Режущий-Хвост. – Головорезы и бандиты в болотах ужасно боятся магии мести. Отчасти из-за предрассудков, а отчасти, из опыта … они знают, как далеко могут зайти мстители со своей вендеттой. Иногда, все, что нужно, чтобы твой враг исчез – отпугнуть его.

Чорью кивнул. – То есть, он просто пытается запугать этой болтовней орочи-бито.

- Нет, - одновременно сказали три брата кицунэ.

Режущий-Хвост продолжил. – Я никогда прежде не видел настолько сложного предупреждения от мстителей. Думаю, он действительно намерен сравнять счеты.

- Хорошо, - сказала Жемчужное-Ухо. – Мы можем подождать здесь, пока очимуша не вернется и не взыщет свою месть, но я считаю, нам следует отправиться за ним. Что бы ни было, кого бы он ни поклялся убить, Мичико в его руках.

- Но как мы узнаем, куда он отправился?

- Он из болота Такенума. Топи находятся к западу отсюда, но между ними и лесом пролегает Товабара. Он не сможет провезти плененную дочь Даймё рядом с башней Даймё. На север он тоже не пойдет, и на восток, поскольку и там, и там его ждет лишь еще больше леса.

Острое-Ухо кивнул. – Тогда, на юг? К подножью гор Сокензан, ближе к Нумай?

- Юг, - сказала Жемчужное-Ухо. – Чорью, вам с Рико придется поспевать за нами. Как только мы выберемся из земель орочи, мы, кицунэ, будем нестись на полной скорости. Мы не сможем ждать вас.

- Мы не будем волочиться вдали.

- Хорошо. Мы безоружны и проходим через враждебную территорию. Когда доберемся до цели, мы столкнемся с могущественным и безжалостным колдуном. И мы сразим его. Принцесса Мичико должна быть возвращена в сохранности.

- Откуда нам знать, что она все еще жива? – спросила Рико. – Он мог ее уже убить.

- Если он это сделал, - в голосе Жемчужного-Ухо звучала сталь, и это одновременно напугало и воодушевило ее. – Тогда его ждет наша месть, и она будет гораздо кошмарнее, чем все то, что он может себе представить.

Глава 21

Мичико очнулась ото сна, в котором она безмятежно летала, с улыбкой на губах.

Она на самом деле летела, парила высоко над облаками в залитой лунным светом ночи. Она была в прекрасном путешествии по Камигаве, верхом на одном из изящнейших боевых мотыльков ее отца.

Холодный ветер растрепал волосы по ее лицу, и Мичико поморщилась. Ее руки были связаны. Ее правое плечо ныло от боли. Что она делала до сна?

- Леди Жемчужное-Ухо, - она попыталась сесть прямо, но пара худых, сильных рук сомкнули ее, удерживая на месте.

- Осторожно, Принцесса. – Вкрадчивый, теплый голос очимуши приятно ласкал ее слух. – Мы слишком высоко, чтобы рисковать падением.

- Леди Жемчужное-Ухо, - повторила Мичико. Она взмахнула головой, чтобы убрать волосы с лица. – Где мой сенсей? Где мои друзья?

- В безопасности, Принцесса, в безопасности. Нам пришлось спешно увезти Вас оттуда. Можно сказать, этот мотылек был у меня в долгу. Он спас нас по моей просьбе. – Он нежно потянул за поводья, снижая полет мотылька. – Теперь Вы у меня в долгу.

- Я ценю твою помощь и доброту, - сказала Мичико. – Но мне нужно видеть остальных членов нашего отряда. Где они?

Он указал большим пальцем назад, через плечо. Едва не задев щеку Мичико. – Около тысячи ярдов назад, и сотню футов вниз.

Мичико напряглась в его объятиях, отталкивая его локтями. – Я видела, как они пали, - сказала она. – Я смотрела, как орочи-бито кусали их. – Она повернула голову насколько смогла, но все-равно смогла лишь мельком разглядеть лицо Тоши. – Я видела, как они кусали и тебя.

- Нас всех укусили, - сказал Тоши. – Некоторые из нас просто быстрее других пришли в себя.

Мотылек продолжал снижаться, пронося их сквозь плотный слой белых облаков.

- Где мы? – спросила Мичико. – Куда ты меня везешь?

- В безопасное место.

- Куда? – настаивала она. – Где это безопасное место?

- Недалеко от Товабары.

- Все находится недалеко от Товабары. Она пролегает в центре Камигавы.

- Тише теперь, Принцесса, - сказал Тоши. – Мне нужно управлять мотыльком.

Мичико сощурилась, наблюдая за пролетающими облаками. – Кто тебе сказал, что я принцесса?

Тоши задумался, и усмехнулся. – Довольно странно, но орочи-бито. Но, не думаю, что они хотели мне это говорить.

- Приземли это животное сейчас же, - сказала Мичико. – Или отвези меня к отцу. Дальше я с тобой не пойду.

- Боюсь, это решать не Вам, Принцесса. – Мягкий голос Тоши стал тверже. – Сегодня ночью был убит мой напарник. Вы помните Кобо? Крупный парень, лысый, сложен, как гора? Он был моложе Вас, и теперь он мертв. Я связан клятвой, требующей его отмщения.

- Мне жаль твоего друга. Но зачем тебе я? – Спросила Мичико. – Как это все относится ко мне?

- Я знал, что Вы спросите об этом, и подготовил краткий ответ. Готовы?

Мичико раздраженно вздохнула. – Да, да, просто ответь на мой вопрос.

- Кто бы ни убил моего напарника, также хочет добраться до Вас. Мне нужно держать Вас рядом, пока они не проявятся. А когда они проявятся, я буду готов.

- Ты лжешь, - ровным голосом сказала Мичико. – Ты собираешься обменять меня на выкуп.

- Конечно. Но это не делает меня лжецом.

Мичико решила больше ничего не говорить. Она разминала связанные запястья, стараясь немного ослабить их. Крепкая лоза была, тем не менее, затянута туго, и ей ничего не удалось добиться.

Холмистый участок плотного леса внизу стремительно приближался им навстречу. Вдали она уже могла разглядеть одни из самых высоких пиков Сокензан.

Леди Жемчужное-Ухо найдет меня, думала она. Она закрыла глаза и прочитала тихую молитву белому мёдзин за свое спасение, и Солнцу, за то, чтобы ее нашли быстро под его всевидящим оком.

Завершив молитву, Мичико снова принялась разминать путы на руках, на всякий случай.

Главные ворота в замок Даймё в Эйгандзё были широко распахнуты. Считанные дни тому назад, Генерал Такено выслал смешанные карательные силы пехоты и кавалерии на северную границу Дзюкай, для сражения с армией акки, напавшей на этот регион. Он не получил никаких вестей ни от Капитана Нагао, ни от деревни кицунэ с того дня, как всадники принесли весть о вторжении акки и разбойников в Дзюкай.

Со своего места, на наивысших этажах башни, Такено взглянул вниз, во внутренний двор крепости. Все разваливалось, как и было предсказано, как и предупреждал Даймё. Это было сложное время для всей нации и ее людей, но Конда не объединил бы народы, если бы отступал перед лицом трудных решений. Даймё верил, что истинная победа была уже видна, лишь бы им хватило сил выдержать это путешествие. Лишь бы у него оставалась ясность цели, ради ее достижения.

Генерал повернулся к Даймё Конде, который не сводил глаз со своей излюбленной статуи. Она все еще шипела и дымилась, как и в ночь ее появления. Доказательство священного права Конды на правление, сердце его власти, явленное в камне. Пока оно было в его владении, ни он сам, ни его королевство не ослабеют.

Поверхность статуи кипела, источая волны жара. Конда улыбался, но Такено был обеспокоен. Даймё любил быть рядом со статуей, когда та проявляла признаки жизни. В минуты прозрения и разговорчивости, Конде нравилось стоять в лучах идеального заката – этот свет улучшал его, как внутри, так и снаружи.

Неожиданно, статуя погасла, свет и жаркий воздух, исходивший от нее, резко прекратились. Температура в зале резко снизилась, и к ужасу Такено, статуя рухнула на свою лицевую сторону.

Даймё вскричал что-то неразборчивое, бросившись к каменному пьедесталу. Он звал Такено помочь ему водрузить камень на место.

Но генерал был стар, и в отличие от своего повелителя, Такено ощущал свой возраст. Он мог ездить верхом и стрелять из лука лучше любого своего подчиненного, но его колени болели, и он не мог передвигаться быстро.

В нетерпении, Конда подполз под камень и вцепился пальцами в края статуи. Даймё напрягся, и тогда тело Конды начало светиться. Бледный белый свет окружил его тело, создавая барьер между руками правителя и поверхностью статуи. В глазах Такено все выглядело так, словно сияние выполняло всю работу, пока Даймё контролировал его из центра светящейся оболочки.

В одиночку Конда повернул грубый кусок скалы на ребро. Он упал на колени и осмотрел лицевую поверхность статуи. Она не была повреждена, узоры и отметины на ней все еще были четкими, ясными, и цельными. Даймё на мгновение опустил голову, прошептал молитву благодарности, и поднялся на ноги.

Такено стоял там же, где и был, не решаясь привлечь внимание Даймё. Подобные приливы мощи Даймё происходили не часто, но всегда, когда правитель находился в общении с камнем. Такено наблюдал, как Конда случайно крошил кости и разбивал доспехи своим собственным солдатам, не зная, или не заботясь о своих приливах разрушительной силы.

Сейчас же Даймё еще раз выгнул спину и вкатил камень наверх. Снова создавалось впечатление, словно он поднимает статую, но сияние стало ярче и заметнее, выполняя работу за него.

Когда Конда закончил, монарх опустился на пол спиной к пьедесталу. Он запрокинул голову, позволяя взгляду блуждать по потолку, и затем медленно опустил веки.

Словно во сне Такено увидел четкие образы Принцессы Мичико. Она летела верхом на боевом мотыльке, ее вели в пещеру в лесу. Ее руки были связаны, а лицо встревожено.

Конда взревел и вскочил на ноги. – Моя дочь! – Прогремел он. – Ее вернули в башню?

- Нет, милорд. Ее все еще нет.

- Неприемлемо! Где Капитан Нагао?

- Он был послан вернуть принцессу. Его также нет.

Блуждающие глаза Даймё выплывали за пределы собственных глазниц. Поток ветра подхватил волосы и усы Даймё, и вокруг его головы образовалось странное жидкое свечение.

- Где Мичико? Правда ли, что ее держат узницей в лесу, как показывают мои видения?

Такено поклонился. – Я не понимаю силу Ваших видений, милорд. Но я также их видел. Я полагаю, это стоит изучить.

- Этому не быть! – Даймё бросился к дверям в зал. Он распахнул их и прокричал, - Такено! Привести ко мне Генерала Такено!

- Я здесь, милорд!

Конда закрыл двери и прислонился к ним спиной. Он уставился на статую, смотря мимо генерала. Такено проследил за глазами Конды к тому месту, где парил каменный диск, снова дымясь и шипя, играя странным светом по всей поверхности.

- Такено здесь, милорд. Что Вы прикажете мне?

- Оставайся на месте. – Конда приоткрыл двери настолько, чтобы протиснуться в щель, затем медленно, царственно спустился по лестнице. Такено заторопился за ним, нагнав Конду на втором пролете лестницы.

- Милорд. – Старый солдат сходил по лестнице с опущенной в поклоне головой.

- Моя дочь, - сказал Конда. – Захвачена в заложники.

Они дошли до подножия лестницы. Такено выпрямился и положил руку на меч. – Что я должен делать, милорд?

Конда взял его за плечи. – Собери дивизию кавалерии. Собери две. Вообще, Генерал, организуй три полные дивизии всадников. Ворота открыты. Я желаю, чтобы они выехали завтра на рассвете.

- Будет исполнено, милорд. Где будет битва?

Конда щелкнул пальцами и выкрикнул, - Карту. – Помощник Такено шагнул вперед из угла комнаты и развернул длинный рулон бумаги, встав на колено, и протянув его для Даймё.

- Здесь, - Конда указал на участок в полесье. – Ее держат здесь. Кто бы ее ни похитил, он, вероятно, попытается продать ее разбойникам, нежели обратиться напрямую к нам. Я хочу, чтобы дивизии были очень заметны, Генерал. Любой, кто посмеет встретиться с ее похитителями, должен видеть всю мощь ярости Товабары, готовой обрушиться на них, подобно молнии с небес.

- Прочесывайте каждый дюйм этого квадранта, пока не найдете ее. Проверяйте каждую пещеру; заглядывайте в каждое гнилое бревно; драгируйте каждый пруд. Никакого суда над ее похитителями не будет. Принеси мне их головы и приведи мою дочь. Вот, что ты должен сделать.

- Я сделаю это, милорд.

- Я всецело доверяю тебе, Генерал. Сделай, как я прошу.

Такено отдал честь и маршем вышел из комнаты, сопровождаемый своим помощником.

Тоши ожидал, что Мичико попытается сбежать, но все, что она делала, это сидела в его укрытии и смотрела на стену. Возможно, принцессы были выше таких жалких забот, как содержание в заложниках.

Он был доволен тем, что она продолжала пытаться выкрутить руки из пут. Пока она занималась этим, она не делала ничего из того, что действительно могло бы помочь ей сбежать. Он объяснил ей, что даже если она освободится, одолеет его, и выберется из пещеры, она все равно будет в сутках пешей ходьбы до чего-либо. Она умрет от жажды в предгорье, а если она вернется в лес в поисках пищи, то, скорее всего, что-то сожрет ее саму.

Она слушала его слова, но не соглашалась с ним и продолжала пытаться освободить руки, когда думала, что он ее не видит. Ну, что ж, подумал он, мысленно прощаясь с очередным милым личиком, которое уже никогда не будет ему доверять.

Ему было грустно в последний раз наблюдать за тем, как улетал мотылек, но он чувствовал, что их договор был взаимовыгодным. Он также был доволен расстоянием, которое они проложили между собой и землями орочи, но они уже несколько часов не двигались с места, и он начинал беспокоиться. Пещера казалась довольно безопасной, когда он был на спине мотылька. Теперь, когда он сидел в ней, он чувствовал себя в очередной камере.

Отчасти это было из-за скуки. Безо всякого занятия, кроме ожидания, значимость содеянного начала давить на него. Он выкрал дочь Даймё. Кто, кроме самого Конды, захочет даже подумать о ее выкупе? Босс Урамон в этом участвовать не захочет – у нее было слишком много дел на границе Товабары. Годо бы с радостью прибрал к рукам отпрыска Конды, но главарь разбойников непременно вырежет самого Тоши из сделки … вероятнее всего, путем отрезания головы.

Он даже подумывал убежать к Хидецугу, но даже, несмотря на то, что он мог бы продержаться у него неопределенное количество времени, он вовсе не хотел вдаваться в объяснения, почему он отложил месть за Кобо, ради попытки обменять дочь Даймё на что-нибудь для себя лично. Хидецугу очевидно будет крайне эмоционален по поводу утраты своего ученика, а никогда не стоило находиться рядом с разъяренным о-бакемоно.

Тоши встал, держа голову наклоненной, чтобы не задеть низкий потолок, и прошел к входу в пещеру. Он вспомнил, каким загнанным он себя чувствовал, когда соратами преследовали его в Нумай. Теперь, едва ли не каждое живое существо во всем мире охотилось на него, или на принцессу.

- Мой мальчик, - произнес дружелюбный голос. – Ты и половины всего не знаешь.

Тоши мгновенно развернулся. Голос, казалось, звучал прямо за его спиной, но в пещере не было никого, кроме Мичико. Он повернулся опять и выглянул в хмурое предрассветное небо.

Луна все еще была высоко, в виде вертикального серебряного полумесяца. Она висела прямо над верхушками деревьев, словно до нее можно было дотянуться и дотронуться.

- Я знал, что ты рано или поздно меня заметишь.

Тоши затаил дыхание, когда луна наклонилась, медленно приподнимая один край полумесяца, пока он не стал похож на широкую пародию улыбки.

Улыбающаяся луна спустилась, плавно проплывая сквозь кроны деревьев, и остановилась, паря над землей, в паре ярдов от того места, где стоял Тоши. Затем она уменьшилась и маленькая, мальчишеская фигура образовалось за ней. Он был меньше, чем акки, синего цвета, и его тело, казалось, состояло из окружностей. У него была круглая голова, толстые, надутые щеки, и мягкий выпирающий живот. Его маленькие толстые пальцы венчали короткие пухлые ладони на похожих на сардельки руках. Он походил на человека, но его синий цвет и странные пропорции казались Тоши комичным результатом неудавшегося заклинания.

- Это, - громко произнес Тоши, - что еще такое?

Маленький человечек улыбнулся, и его щеки сморщились так, что глаза почти исчезли. Его зубы сияли серебром, подобно лунному свету в безоблачном небе, и кусочки сверкающего льда поблескивали в воздухе вокруг его головы.

- Я Улыбающийся Ками Полумесяца, - сказал он. – Но ты можешь звать меня Мочи.

Тоши достал одной рукой джитту, а второй длинный меч. – Ты ками? У меня в последнее время одни неприятности от ками.

- Я дружелюбный ками, мой мальчик. Веселый и полезный.

- Ты не похож на ками.

- О? И как же ты стал экспертом в этом вопросе? Что ж, расскажи, как должны выглядеть ками?

- Не как перекормленные синие черти. Не так, как ты.

- Клянусь тебе, что я из какуриё. Я из мира духов, принадлежу миру духов, и переживаю за мир духов. Я часть одного из древнейших и наиболее почитаемых ками, признанных вашим миром. – Мочи ободряюще улыбнулся. – И я здесь, чтобы помочь тебе.

- Прошу прощения. Мне нужна твоя помощь?

- О да. Тебе нужна моя помощь. Поверь мне. И ты не представляешь насколько. – Он помахал рукой, создавая след из серебристо-синего дыма. В его клубах Тоши увидел беспорядочные образы … обезумевшие змеи, ползущие друг через друга в громадном, кишащем комке … разъяренные кицунэ мчащиеся сквозь лес … сотни всадников, выезжающих из ворот Эйгандзё. Все сцены обладали ощущением движения, и каждая из них была направлена прямо на Тоши.

- Когда я послал тебе те знамения за твоим домом в Нумай, я пытался упростить тебе жизнь, - сказал Мочи. – Я и представить себе не мог, что ты сможешь заварить из этого такую кашу.

Маленький синий человечек все еще улыбался. – Так, ты хочешь послушать? Или продолжишь пошутить над моим внешним видом?

Глава 22

Генерал Такено вышел к внутреннему двору башни, где его ожидали более тысячи солдат, верхом на своих лошадях. Они вдохновляли одним своим видом, построенные в идеальные шеренги под развивающимся штандартом Даймё с изображением луны и солнца. Их начищенные доспехи сверкали в утреннем свете, и первые лучи солнца отражались в их шлемах. Это была армия Конды, мощнейшая боевая сила во всем мире. Другие правители использовали колдунов и гигантских животных для контроля битвы, но Конда добивался этого силой собственной личности и дисциплины. Ни одному племени или нации никогда не удавалось одержать верх над Товабарой в бою: ни армиям, ни магам, ни лживым ками, изводившим его земли, подобно стае потусторонних волков.

Пропитавшись гордостью, Такено поднял меч. Боевой клич старого солдата прокатился по всему внутреннему двору, и воины подхватили его. Как только первая дивизия села на лошадей, Такено резко махнул мечом вниз, и солдаты галопом понеслись из внутреннего двора башни.

Такено взмахнул еще раз, и вторая дивизия вооруженной волной хлынула из крепости. Он взмахнул в третий раз, и последняя дивизия выехала за ворота.

Высоко над своей головой Такено видел башенное окно Даймё, за которым великий правитель наблюдал за своим войском. Объединенные вместе, три дивизии создали единую массу из людей и лошадей, скачущих по десятеро в ряд, бок о бок, заполняя собой всю дорогу от великих ворот до отдаленных холмов.

Пусть разбойники дрожат, думал Такено. Пусть акки прячутся в своих норах. Вся мощь отцовской любви к своей дочери выкосит их всех, словно пшеницу.

Такено с завистью наблюдал за тем, как последний всадник исчез за холмами. Если бы его повелитель отпустил его, он был бы сейчас во главе армии, ведя своих йабусаме на, вероятно, самую личную миссию из всех, что Даймё ему когда-либо поручал. Но Такено был генералом, а Товабара была объята войной.

С грустью, он медленно повернулся и побрел обратно в башню, ожидать новостей об успехе кавалерии.

На ритуальной поляне орочи-бито бесчисленное количество змей сплелись, извиваясь и танцуя в факельном свете. Когда солнце начало пробиваться сквозь верхушки деревьев, группа людей шаманов каннуси опустились на колени в центре кишащих змей, молясь и шипя на родном языке орочи.

Большая куча земли и перегноя возвышалась в центре поляны. Первый луч утреннего солнца пронзил листву и вонзился в насыпь. В том месте, где он осветил почву, появился росток. Вытягиваясь вверх, он развернул лист, затем второй. Он рос все выше и становился все шире, в считанные секунды вырастая из молодого ростка в древний гигантский кедр.

Женское лицо образовалось в центре ствола нового дерева, с гладкой коричневой кожей и дикими волосами, покрытыми листьями. Вокруг ее лица появились новые ростки, и они также росли, пока на их месте не образовалось кольцо изящно изогнутых сучьев, окаймляющее центральный ствол. На этих сучьях в свою очередь также появилась растительность, пока, казалось, уже весь лес не был в странном сжатом виде сосредоточен на одной поляне, продолжая расти внутрь, наружу и вокруг себя. Громадные круглые зерна парили среди сплетенных ветвей и лозы, источая мягкое желтовато-зеленое сияние.

Мантра звучала все безумнее, громче и интенсивнее. Птицы, гнездившиеся неподалеку, взлетели в воздух, а некоторые сухие или высыхающие деревья попросту повалились, выдавленные с корнем ритмичным топотом ног поклонников.

Ее отняли у нас.

Шаманы выли и визжали, змеи рычали и шипели.

У нас была возможность закончить этот кошмар раз и навсегда. Но ее отняли у нас.

Шум перерос в болезненные, возмущенные вопли невинных мучеников.

Верните ее. Я это лес, а лес это я. Спрятаться негде. Я укажу вам путь.

Зеленый туман заструился из конечностей явившегося ками, стекая и заполняя ритуальную поляну. Каннуси прекратили свой шум и принялись глубоко вдыхать благословение их духа-покровителя. Змеи продолжали шипеть, сокращаясь и раздуваясь, и звук из их глоток снова распугал всех птиц.

Вы найдете ее здесь. Ступайте. Мы в силах положить всему этому конец. Вашей любовью, вашей преданностью, мы сможем закончить все сегодня же.

Поляна взорвалась диким шумом, когда обезумевшие служители хлынули к краю поляны и устремились в чащу леса. Больше половины собравшихся змей мгновенно растворилась среди деревьев. Лишь небольшая горстка шаманов остались молиться, сохраняя и удерживая физический облик своей покровительницы. Когда они вернут принцессу, их ками вырастет еще больше и вознаградит всех их своей бесценной любовью.

Ступайте, дети мои. Идите, и верните то, что было похищено.

Высоко над Академией Минамо, парящей в облаках над водопадами, властвовали соратами. Их столица была величайшим городом во всем мире, но ни один человек никогда не ступал на его улицы. Для того чтобы подняться к величественным башням небесного города, или спуститься от них, требовалась могущественная магия, или одна из собственных облачных колесниц лунного народа. Настоятель академии Хисока однажды подлетел на такой колеснице к воротам города, но его не пригласили войти внутрь. Он считал себя везучим уже за то, что ему вообще довелось увидеть лунный город своими глазами.

Среди сверкающих башней из стали и стекла находилось громадное центральное строение, превышающее по размеру большинство человеческих построек на земле. Это величественное здание было центром власти соратами, домом их предводителей и наиболее совершенных представителей их вида.

В богато украшенной палате на верхних этажах этого небесного дворца, шел спор между самураем Эйтоку и его напарником шиноби.

- Это и без того уже далеко зашло, Чийо, - разгоряченно сказал Эйтоку. Его напарник кивнул.

Женщина по имени Чийо улыбнулась им обоим. – Это решать не вам.

- Ты слышала рапорт нашего агента. Орочи-бито пробудились, и принцесса похищена.

- Да. Да, они пробудились. Это не тот ли агент, что потерял ее по дороге в академию?

Эйтоку опустил глаза. – Да. Это была идея настоятеля. Мы бы ее не поддержали.

- Значит, вам не удалось предотвратить ошибку вашего агента. И ему не удалось доставить принцессу в школу. Вы оба слишком часто начали ошибаться.

Эйтоку взглянул на женщину. – Может быть, ты и правая рука Уйо, - сказал он, - но ты слишком далеко заходишь.

- Думаю, это ты заходишь не слишком далеко. Как с тем очимушей в переулке. Когда он запер нас всех в своей лачуге. – Ее ледяная улыбка застыла на губах, а голос продолжал говорить в голове Эйтоку.

Если бы не мои навыки, мы могли бы до сих пор быть там.

Затем Чийо вновь заговорила вслух. – Отступления, это часть игры, Эйтоку. Если ты будешь паниковать каждый раз, когда что-то идет не совсем по плану, ты не распознаешь победу, даже когда она будет смотреть тебе в глаза.

- Мы должны вмешаться. Мы должны убить их всех и…

- Ты слишком импульсивен, Эйтоку, слишком прямолинеен. Тебе стоит научиться двигаться медленно, с открытыми глазами. Нужно принимать во внимание детали, заложенные в других деталях. Ками настолько же непостижимы для нас, как мы сами для академиков Минамо, но они открываются перед твоими руководителями.

- Детали? Все предприятие рушится, пока мы тут говорим.

- Едва ли. У нас все еще есть доступ, и мы все еще контролируем ситуацию.

- Но у нас нет принцессы. Она с этим голозадым головорезом, который…

Чийо прокашлялась. – Вероятно, ты не расслышал. У нас все еще есть доступ. Мы все еще контролируем ситуацию. – Она похлопала ресницами. – По крайней мере, некоторые из нас, ее контролируют. Возможно, тебе стоит заняться сбором крыс.

Лицо Эйтоку стало кислым. – Я не привык, чтобы со мной так разговаривали.

- Это потому, что ты мой подчиненный. Это наиболее важное предприятие, когда-либо организованное соратами, за ним наблюдают высочайшие слои нашей культуры. Ты не вращаешься в их кругах. А я вращаюсь.

- У меня больше информации, чем у тебя. Я старше, мудрее, и более жестока, чем ты. Прекрати фантазировать о том, что ты в силах повлиять на решения наших правителей. Они уже знают все, что тебе известно, и уже отбросили полусырые мысли, которые ты способен им предложить.

Эйтоку, покорившись, отвернулся. – Да, мэм.

- Да, уж. Теперь. Пошли весть своему агенту. Мы должны быть готовы в случае, если эта челядь из орочи-бито предпримет что-то непредсказуемое.

- Да, мэм.

- И слушай внимательно, Эйтоку. Твоему жалкому воображению не дано постичь величину наших ставок в этой игре. Все это готовилось десятилетиями, и ты всего лишь крошечная часть всего процесса.

Чийо улыбнулась высокому самураю, призывая его прокомментировать ее бойкую воодушевляющую речь.

Но Эйтоку лишь кивнул. – Да, мэм.

Чийо выглянула в окно, пока оба воина выходили из палаты. Они были еще такими детьми. У нее были собственные переживания о сложившейся ситуации, но она держала их при себе. В отличие от Эйтоку, ей не нужно было напоминать о том, что ей следовало доверять руководству соратами. Она ведь была его частью, в конце концов.

Чийо задумалась, посылая мысли своей наставнице, обитавшей в наиболее тайном уголке города. Пророчица Уйо ответила, и Чийо улыбнулась уверенности своей наставницы.

Ситуация становилась все запутаннее и опаснее. Но они все еще были у ее руля.

В любых других обстоятельствах Жемчужное-Ухо была бы довольна их прогрессом. Кицунэ мчались так быстро, как только могли, а Чорью с Рико держались достаточно близко, и все же, все они были слишком далеко, чтобы помочь Мичико.

Она потеряла магов из виду несколько часов назад, но продолжала отслеживать их передвижение, насколько это было возможно. Сама Жемчужное-Ухо была самой медленной из кицунэ – Острое-Ухо и братья не ждали ее, отрываясь все дальше с каждым покрытым акром. Отряд рисковал слишком растянуться, но Жемчужное-Ухо не решалась замедлить самых быстрых членов их группы.

Часы слились воедино, пока они проносились через луга, чащи, и лесные ручьи с неизменной, неутомимой скоростью. Они замедлялись лишь для того, чтобы проверить след и для охоты.

Без своих съестных запасов, они были вынуждены выживать за счет того, что смогут поймать или найти. Братья особенно хорошо загоняли дичь, поэтому недостатка в мясе не было – диким свиньям, мелким птицам и ласкам не было числа. Из-за подобного образа жизни, они выглядели худыми и дикими, в оборванных лохмотьях, со спутанной, грязной шерстью и мордами, вымазанными кровью.

Собственные чувства Жемчужного-Уха обострились, и все эти яркие, живые виды и запахи всколыхнули в ней непреодолимые первобытные инстинкты. Она помогала загонять дичь, но стремилась ловить ее сама. Источники свежей воды в пятистах ярдах манили ее, нежно требуя, чтобы она пришла и испила их живительной влаги. Она так долго была среди городов Товабары, и сейчас ей выдался шанс снова почувствовать себя свободной.

Однако Жемчужное-Ухо не была полностью порабощена своими инстинктами. Мичико никогда не выходила из ее мыслей. Она была причиной этой сложной гонки выживания, и какой бы одичавшей не становилась Жемчужное-Ухо, она сконцентрировала львиную долю своей энергии на поиск следов очимуши. Когда братья, разгорячившись, слишком увлекались охотой, Жемчужное-Ухо и Острое-Ухо возвращали их к истинной добыче: принцессе и человеку, похитившему ее.

След с каждым часом становился все теплее. Они видели гигантского мотылька улетавшего на север, а существа эти были настолько редкими и сконцентрированными в Товабаре, что двух таких свободных мотыльков в одном месте быть просто не могло. Они проследили направление, откуда вылетел мотылек, и в считанные часы Острое-Ухо почуял знакомые запахи. Мичико и очимуша были здесь совсем недавно.

Братья задышали часто, высунув языки, словно голодные псы, когда Острое-Ухо поделился своей находкой. Жемчужное-Ухо чувствовала то же нетерпение, но держала рот закрытым. Тоши был близко. А с ним – Мичико.

Чорью и Рико все еще были позади, вне поля зрения, но в зоне слышимости кицунэ. Братья вырезали для магов очередную указательную метку на коре дерева, и все пять кицунэ вытянулись прочесывающей колонной. Жемчужное-Ухо кивнула, и они помчались по следу, выгнув спины и припав мордами к земле.

Глава 23

- Так, - осторожно произнес Тоши. – Это ты послал мне те символы, маленький улыбчивый ками?

- Мочи, - сказал коротышка.

- Как скажешь. – Тоши встал между Мочи и Мичико, которая поднялась на ноги и подошла к входу в пещеру.

- А ты Тоши Умезава. – Поклонился синий херувим. Когда он поднялся, он повернулся к принцессе и опустился на одно колено. – И Принцесса Мичико, дочь Даймё. Большая честь, Принцесса.

Мичико рефлекторно поклонилась, затем раздраженно встряхнула головой. Она взглянула на Тоши и сказала, - Что происходит?

- Я знаю не больше Вашего. Он говорит, что он ками. – Тоши, сощурившись, взглянул на маленькую синюю фигуру. – Ты не похож ни на одного ками, которого я когда-либо видел.

- А ты видел их множество в последнее время, не так ли?

- Вообще-то, да.

- Как и я, - сказала Мичико. – Но я никогда не видела ками, который бы ходил и говорил настолько по-человечески.

- Каждый дух уникален, - сказал Мочи с дружелюбной улыбкой. – Видите ли, наш разум весьма отличается от вашего. То, что вы знаете о нас в этом мире, это отчасти то, чем мы являемся, и отчасти то, что вы в нас вкладываете. – Он вытянул руки, предлагая им рассмотреть его получше. – Уцушиё, это ваш мир, созданный для таких существ, как вы. Форма, которую ношу я, это эхо того, чем я являюсь в какуриё – а эхо часто искажается, ошибочно интерпретируется ушами смертных. Но я ками, поверьте. Есть люди, постоянно взывающие ко мне и полагающиеся на меня. Они даже дали мне величественное имя, чтобы я был наравне с наиболее великими духами.

- Конечно, - сказал Тоши. – Я всецело верю тебе. Ты никак не можешь быть бесом или каппой с манией величия. Позволь мне пасть ниц и начать молиться.

- Ах, Тоши. Я вижу, мне нужно тебе кое-что продемонстрировать.

- Думаю, тебе нужно ласково со мной попрощаться и свалить, прежде чем я тебя свяжу и заткну тебе кляпом рот.

Мочи улыбнулся еще раз, ослепляя их своими сверкающими серебряными зубами.

Всего одна демонстрация, прямо сейчас.

Тоши ослеп, глядя в бескрайнее белое пространство. Свечение начало затухать, начиная с периферии его зрения. Он несколько раз поморгал, и сцена перед ним прояснилась.

Он думал, что вид со спины мотылька был захватывающим, но сейчас он был так высоко, что видел края мира, загибающиеся вдоль линии горизонта. Материки плыли под ним, пока мир вращался, но даже на таком расстоянии он слышал сотни крошечных голосов, взывающих, молящих о внимании и благословении.

Затем Тоши стал лучом света, мчащимся вниз сквозь облака и освещающим небольшой отрезок моря. Белая пена отражала его серебряный блеск, и вокруг себя Тоши видел океан света, танцующий на поверхности воды.

Странная, чужая радость нахлынула на него, и он попытался закричать. Над его головой, полумесяц источал еще больше света, играющего на волнах, и Тоши почувствовал необъяснимое желание подняться и воссоединиться с сиянием, породившим его.

Мир вновь стал белым от света. Когда его взгляд прояснился, ноги Тоши были ватными, и он рухнул на пол пещеры.

Он перекатился на спину и с усилием принял сидячее положение. Мичико также была на земле, с пустыми глазами она лежала на боку и шевелила губами.

- Море, - бормотала она. – Свет.

Тоши потряс головой, проясняя мысли. Он вскарабкался на ноги и достал джитту, выставив ее перед собой.

Мочи все еще стоял у входа в пещеру с распростертыми руками и сверкающими зубами.

Я грань луны. Улыбка Мочи не изменилась; его губы не двигались. Существует всего один дух луны, но множество ее фаз. Мы отличны, мы едины. Я один из многих, но я уникален во всем мире духов. Мы – веселый кролик, мы глаз мира духов – широко раскрытый, зажмуренный, и все остальные его фазы. Я - Мочи, глаз, прищуренный от удовольствия, острый серебряный полумесяц радостной улыбки.

Голос звучал непосредственно в ушах Тоши. По тому, как вздрагивала Мичико, Тоши понял, что она слышала эти слова тоже.

Мы думаем не так, как вы. Что совершает один ками, то не может надолго укрыться от других. Те из нас, кто может действовать, часто выбирают бездействие. Но для Вас, Мичико. И тебя, Тоши, я стану действовать.

- Ладно, - прохрипел Тоши. – Твоя взяла. Только говори нормально, а то это вскрывает принцессе голову. Мне это тоже не нравится.

- Не возражаю. – Мочи вспрыгнул на камень, чтобы быть на уровне глаз Тоши. В стороне от них, Мичико встала, прислонясь к стене пещеры.

- Мочи. – Мичико шагнула вперед. – Если я поверю, что ты тот, кем себя называешь, ты сможешь забрать меня отсюда и разыскать Леди Жемчужное-Ухо? – Она показала ему свои связанные руки. – Меня здесь держат против моей воли.

- Дотронься до нее, - отозвался Тоши, - и у нас будет проблема.

- Я пока не собираюсь освобождать Вас, Принцесса. Сейчас, полагаю, это самое безопасное для Вас место. Пока Вы со мной, Вы под моей защитой.

Мочи замкнул ладони за спиной и начал прохаживаться вокруг верхушки камня. – Так вот. В последнее время вас таскали взад-вперед по всей стране ками и их агенты.

- Кого? – спросил Тоши. Меня, или ее?

- Вас обоих.

Тоши покачал головой. – Моя проблема началась с лунного народа. Ками не начинали выскакивать до этого. – Он прищурил глаза и сделал шаг назад. – Ты ведь ничего не знаешь о соратами, охотящихся за мной, верно, мистер Дух Улыбающейся Луны?

Мочи виновато улыбнулся. – Знаю, немного. Но поверь мне, те снобы не снизошли бы до того, чтобы включить меня в свои планы. Они молятся большему духу, луне во всех ее проявлениях.

- А я в последнее время часто вижу полумесяцы. На небе, на чешуе разъяренного ками, вокруг шей соратами. Тебе лучше признаться, маленький дух, потому что пока твои слова не очень убедительны.

- Лунный народ активно пытается колонизировать и взять под свой контроль незуми. Ты прервал одну из их первых вылазок. Кроме попыток предупредить тебя после того, как они застали тебя врасплох в твоем доме, я не имею никакого отношения к твоему текущему перечню проблем.

- Тогда о чем нам говорить? Моя проблема касается соратами.

- Я к этому веду. Начинать нужно с начала. Хватит перебивать. – Мелкий ками продолжил прохаживаться. – На чем я остановился?

- Ты говорил о нападениях ками. – Мичико отошла от стены.

- Ах, да. То, чем Вы в последнее время сильно интересуетесь.

- Я ищу причину возникновения Войны Ками, Мочи. Даже если ты не ответишь мне сегодня ни на один другой вопрос, ответь на этот. Убийства и страдания должны прекратиться.

Принцесса Мичико продолжала впечатлять и изумлять Тоши своей невинностью и преданностью. Нужно быть богатым и чистым сердцем, чтобы так переживать о других. Он тайком проверил ее запястья. Еще пара дней и она освободиться от этих веревок.

- Терпение, Принцесса. Сейчас соратами стремятся расширить свое влияние во всей Камигаве. Они также увеличили активность в королевстве Вашего отца. Двадцать лет назад Ваш отец совершил нечто ужасное. Я и соратами… мои соратами, которые никак не относится к Тоши… с тех пор работаем над тем, чтобы все исправить.

- В ночь моего рождения, - запинаясь, сказала Мичико, - говорят, отец произвел ритуал.

- Это так. И этот ритуал, проведенный в связке с Вашим рождением совершил величайшее из возможных преступлений.

- Он собирался принести ее в жертву? – Тоши услышал, как его вопрос эхом отразился от стен пещеры, пока Мочи и Мичико беззвучно уставились на него.

- Что? Это было бы ужасно, разве нет? Вот и все, что я хотел сказать.

- Преступлением было мое рождение, - с горечью произнесла Мичико. – Я была для него событием, а не ребенком. Я с тем же успехом могла бы быть солнцестоянием или затмением.

- Нет, Принцесса. – Лицо Мочи посерьезнело. – Ни в коем случае. Вы настолько же важны для Конды, как и все в этом мире.

- Ты добр, но это попросту не так. Он хранит самую важную свою ценность за запертыми дверьми и никогда не отходит от нее.

- Вы так много всего не понимаете, Мичико. Вот. Позвольте, я покажу Вам.

- Как ты сможешь…

Но Мичико не смогла закончить вопрос. Вместо этого, Мочи широко раскрыл рот, и пещера вновь исчезла в ослепительном лунном свете.

Свет растаял, и Мичико оказалась парящей под клубами желтых облаков. Под ней, возвышалась башня Даймё, мрачная, словно надгробный камень. Она не была светом, как в предыдущем видении Мочи, но сохраняла собственную форму. Она чувствовала свои руки и ноги, вес своей мантии на коже, но она не видела себя, ни тела, ни даже век, когда закрывала глаза.

В облаках образовался просвет, и Мичико услышала голос Мочи, шепчущий в ее голове.

Узрите ночь Вашего рождения. Я сожалею, что не могу показать Вам Вашу мать в последний раз. Наши возможности ограничены, и есть нечто, что Вам стоит увидеть.

Мичико согласилась, и, хоть она не произнесла ни устно, ни мысленно свое согласие, ее призрачная форма все же потянулась к вершине башни.

Она прошла сквозь тяжелые белые камни и более десятка охранников, не касаясь ничего и никого. Мужчины и женщины в башне ни в малейшей степени не отмечали ее присутствия. Словно призрак, она летела сквозь залы, вверх по лестнице и в запертую палату, в которой на протяжении последующих двадцати лет, Даймё Конда будет проводить все свое время.

Ее отец был здесь, он выглядел так же, как и всегда. Его лицо было скользким от пота, и он победно улыбался. Человек с бородой, в одеждах Минамо стоял на коленях рядом с жаровней, объятой синим пламенем. Такено также стоял на коленях у жаровни, молясь и бросая золотистую пыль в огонь. Напротив мага прохаживался соратами, проговаривая свою мантру. Его уши были распущены и колыхались вслед за ним, странные отметины на его теле переходили от головы до кончиков ушей.

Почему здесь находится лунный советник? Задумалась Мичико.

Как я сказал, ответил ей голос Мочи. Мы пытались исправить содеянное с самого начала. Вашего отца нельзя было разубедить, поэтому, мы решили принять участие в ритуале, с тем, чтобы держать ситуацию под контролем, на случай, если что-то пойдет не так.

- Ко мне, - произнес Конда. – Приди ко мне, дитя мое.

Воздух над жаровней разверзся, и тонкая линия энергии просочилась сквозь него. Ослепительная сине-белая линия становилась все ярче. Края линии объединились в центре, и она превратилась в пылающее пятно ослепительной энергии.

- Ко мне!

Свет затрещал, сжался, и затем хлынул, залив всю палату ярким белым цветом. Мичико рефлекторно моргнула, но перед ней сохранялся ясный, незамутненный вид.

Ее отец и его соратники замерли на месте, подобно статуям в светящемся белом поле. Центр белоснежной пустоты был распахнут, и бурлил, как вода, быстро уходящая в сток. Сквозь отверстие. Мичико видела нечто бескрайнее, виды потустороннего мира.

Это окно в мир духов, произнес голос Мочи. Ни один смертный, включая даже тех, кто находился в этой палате той ночью, никогда не видел то, что Вы видите сейчас.

Мичико подлетела вперед, загипнотизированная, опьяненная бурлящей энергией водоворота. Она протянула свою призрачную руку и прошла грань между миром ками и ее отца.

Смотрите внимательно, Принцесса. И не забудьте вернуться.

Духи плыли и парили в разноцветной пустоте, не образами, но направленными векторами. Она явно ощущала движение, но никаких признаков чего-то движущегося не было. Мичико чувствовала действие, но не могла различить никого, кто бы это действие производил. Все это было подобно тысячам дуновений ветра в бесформенном пространстве облаков и переплетающегося света.

Затем, вся эта клубящаяся масса задрожала. У нее возникло престранное ощущение, словно она была рыбка в банке, которую кто-то задел. Ткань мира вокруг нее, казалось, растянулась и схлестнулась сама с собой, дрожа от некоего чудовищного внешнего столкновения.

- Ко мне! – Рев ее отца всколыхнул поверхность мира духов. Миллионы нитей силы потекли в разлом за спиной Мичико, собираясь отовсюду в форму воронки.

Воронка продолжала вращаться и вбирать в себя нити движения. Мичико это напомнило об осадке на дне чайника – кусочки листьев и стеблей были частью заварки, но если размешивать ее достаточно быстро, то можно легко выделить их в колонну по центру.

Вращающаяся воронка становилась все толще, все плотнее. Она вобрала столько духовной энергии, что стала физически ощутимой. Мичико увидела, как части вращающейся массы твердели, откалывались, и вновь влетали в воронку. Вскоре, вся воронка сгустилась, словно застывший воск, и, затвердев, навсегда приняла форму диска.

- Ко мне!

Диск повернулся вокруг своей оси и медленно направился к порталу.

Все, кроме диска замерло, словно ками разом прекратили все свои дела и остановились, наблюдая за происходящим. Между диском и порталом возникло сопротивление, поток силы, стремящийся удержать диск на месте. Зов ее отца, однако, был слишком могущественен, и диск поплыл дальше, словно рыба против течения.

Кошмарный, негодующий рев прогремел сквозь весь мир. Мичико никогда не представляла себе звук, который мог бы быть столь первобытным, столь грозным. Испуганная, она тщетно пыталась повернуться, сбежать, прежде чем то, что издало этот звук, появится перед ней.

Материя мира духов изменилась. Диск был теперь почти у самого светящегося портала, но воздух, свет, само пространство вокруг него изменялось. Оно расширялось и сокращалось, словно гигантское легкое, сжимая весь мир, вместе с Мичико.

На горизонте, зажглось новое солнце. К нему присоединился второй огненный шар, затем третий и четвертый. Звезды начали оживать парами, и когда они выстроились в линию через весь мир, они начали мигать.

Глаза, поняла Мичико. Парные звезды были глазами в некоем бескрайнем и неизвестном пространстве лиц.

В жутком свете тех глаз она увидела края и очертания ноздрей, губ, и громадных, диких зубов. Ее сердце застыло. Что бы ни делал ее отец, его действия пробудили нечто невообразимо древнее и непостижимо огромное. Множество пар глаз бросились в сторону портала, Мичико видела, как их огонь зальет весь мир духов задолго до того, как головы смогут коснуться диска. Всего одной из этих звезд было достаточно, чтобы спалить весь мир дотла, а к ней сейчас приближалось более десятка.

Пара рук окунулась в портал и впилась в вещество бурлящего диска. Мичико узнала худые, могучие руки своего отца, втянувшие диск на половину сквозь портал.

Мичико обернулась и увидела, что весь видимый горизонт был теперь заполнен звездным огнем. Он неотступно приближался.

Теперь уходи, меленькая Принцесса. Ты увидела то, ради чего пришла. Оставаться дольше, значит навлечь настоящую опасность.

Ступор Мичико прошел, и, хоть она и не чувствовала контроля над своими движениями, она усилием воли направилась к порталу, так быстро, как только могла. За ней волна огня набирала скорость, и она услышала еще более громкую версию гневного рева, теперь звучащего хором из шести или более пастей.

Она достигла портала в тот самый момент, когда край диска исчез сквозь него. Мичико была вновь ослеплена путешествием из мира духов в свой собственный, а в ушах ее все звенел яростный рев кошмарного существа со звездными глазами.

Как ее отцу удалось вызвать столько силы? Даже с помощью лунного советника и мастера из Минамо, казалось невозможным, что Даймё мог изменить ритм духовного мира и извлечь его часть, превратив ее в форму, которой он мог манипулировать.

Затем она была снова в палате, слушая ликование ее отца. Он похлопал Такено по спине, пожал руку мага, поклонился соратами по ту сторону жаровни.

Синее пламя погасло. В воздухе над дымящейся металлической чашей висела округлая масса грубо вытесанного камня. Силуэт мелкого, чешуйчатого существа, свернутого и застывшего в позе зародыша, был выгравирован на поверхности каменного диска.

- Господа, - сказал ее отец. – Мы только что изменили будущее.

- Да здравствует Даймё! – Выкрикнул Такено. – Да здравствует Конда!

Маг подхватил скандирование, и после нескольких повторений, к ним присоединился лунный советник. Сам Конда стоял под дымящейся статуей, внимательно разглядывая ее распахнутыми глазами. Пока Мичико наблюдала за ним, зрачки ее отца затуманились, и взгляд стал рассеянным. Его глаза начали бегать из стороны в сторону, блуждая в своих глазницах, словно пара маяков, нервно выискивающих корабль.

Мичико захотела кричать. Вместо этого, она произнесла короткую молитву Правосудию, моля духа-покровителя Товабары оградить ее народ от последствий преступления Конды.

На стене палаты фреска, изображавшая дух Справедливости, начала плакать. Не в состоянии закрыть глаза, не в состоянии плакать самой, Мичико могла лишь смотреть на радость людей Даймё, на самого Конду, стоящего в благоговении, и любовь принцессы к своему отцу дрогнула под весом его поступка.

Тоши пошатнулся, едва не утратив равновесие. Он встал устойчивее, прислонившись к стене. Мочи поместил его в видение Мичико, поэтому он чувствовал все, что чувствовала она, и узнал все, что стало известно ей. Дезориентированный, он сконцентрировался на отделении собственных мыслей от мыслей принцессы.

Мичико стояла, опустив глаза, они были сухими, но выражение лица было за гранью грусти.

Мочи стоял рядом с ней. Он утешающе положил руку ей на плечо. – Мне жаль, Принцесса. Но это ответ на Ваш вопрос. Ваш отец осмелился сделать то, что сделать было невозможно: он вторгся в мир духов и пленил ками. И не какого-то обычного, повседневного ками, а основного. Не простого колодезного духа или домашнего благодетеля. Он пленил и заточил в камень первостепенное существо и использует его силу в своих целях.

Мичико вяло подняла голову. – И это и есть тайна башни. – В голосе принцессы не было вопроса, лишь смирение. – То, чем он дорожит больше всего.

- Он дорожит Вами тоже, Принцесса, хоть и лишь потому, что Вы связаны с этой вещью. Она была создана в ту же ночь, что Вы. Рожденная в этот мир лишь потому, что были рождены Вы. Вы не причина Войны Ками, Мичико. Вы не преступление. Ваше рождение было просто возможностью.

Тоши навострил уши. – Что значит, она «связана» с этой штукой?

- Через ритуал. Ее рождение помогло создать ответное заклинание, принесшее ками в этот мир. Она подобна противовесу на чаше весов. Другая чаша балансирует и стабильна лишь потому, что существует Мичико, как ее противоположность.

- И что произойдет со статуей ками, если что-то случится с Мичико?

Мочи пожал плечами. – Точно я не знаю. На этот счет есть разные мнения.

- Змеи сказали, что их ками хочет, чтобы она умерла.

Мочи поморщил нос. – Да. Это соответствует характеру их покровительницы. Она рассматривает преступление, как чудовищное нарушение равновесия в природном, естественном порядке вещей. Для восстановления порядка, она с радостью принесет в жертву невинную жизнь.

Тоши присел на корточки и подтянул охапку соломы со своей подстилки. – А как насчет тебя, Мочи? Какая у тебя позиция? – задавая вопросы, очимуша складывал из соломинок одинаковые символы канджи и бросал их один за другим на пол.

- Я здесь, чтобы помочь, как я уже сказал. Я не поддерживаю действия, направленные против Принцессы.

- И что ты получаешь от этого?

- Я беспечный дух по своей природе. – Мочи улыбнулся своей ослепительной улыбкой. – Насилие войны болезненно и мучительно для меня. Я предпочитаю пробуждаться веселыми ночами для любовников или выпивох, а не для солдат, клянущих меня, чтобы я дал им больше света для убийств.

Тоши взглянул на Мичико, на лице которой все еще отражался шок от увиденного.

- Что за чушь, - сказал Тоши. – Вы чему-нибудь из этого верите, Принцесса? Потому что я не верю, что ками может делать что-то из чисто альтруистичных мотивов. Никто так не делает. Пока, все, что у нас есть, это убедительная иллюзия и слово этого распухшего пузыря. Я считаю, он должен дать нам несколько прямых ответов, прежде чем мы сможем ему доверять.

- Мы? – Мочи поднял бровь. – Если тебе нужны прямые ответы, я готов. Спрашивай.

- Зачем ты мне послал те знамения? Они привели меня к опасности, а не вывели из нее.

- Я пытался натолкнуть тебя на мысль спрятаться. Откуда мне было знать, что огр вышлет тебя обратно, прямо в то место, от которого я пытался тебя уберечь?

Тоши поразмыслил, неудовлетворенный ответом. – Почему лунный народ охотится за мной?

- Они ненавидят, когда кто-то знает об их делах. Это пронзает завесу таинственности, которую они так долго создавали. Когда ты наткнулся на них, и потом сбежал, это было для них больше, чем просто оскорбление. Они жаждут сравнять счеты от лица всего своего вида.

Очимуша небрежно осмотрел свои ногти. – Как умер Кобо?

- Ты это уже знаешь. И если это не правда, я съем твой меч чайной ложкой.

- Кому я могу доверять? – Мичико шагнула вперед, привлекая внимание Тоши и Мочи к себе. Маленький синий ками улыбнулся.

- Ему, - он указал на Тоши. – Если Вы осторожно подберете слова и выбьете из него торжественное обещание.

- Кому она не может доверять?

Мочи снова повернулся к Тоши. – Любому, кто попытается отвести ее в Академию Минамо. В этом мире творится куда больше всего, чем я смогу вам объяснить, или что вы способны будете понять. Замыслы внутри замыслов, заговоры внутри заговоров. Многие маги сейчас на пороге паники, когда Война Ками вылилась из Арабы. Они знают, что произошло в ночь ее рождения и пойдут на все, чтобы изучить ее в надежде найти способ нейтрализовать содеянное.

Мичико разозлилась. – Откуда тебе это известно?

- Потому что некоторые из них работают на меня. Я признаю это.

Тоши скрестил руки. – И твои парни не имеют никакого отношения к тому, что остальные ками сконцентрировались на мне и принцессе.

- Никакого. В последнее время между соратами и академией возникли спорные мнения на счет того, как с Вами поступить. Мнение большинства сходилось на том, чтобы доставить Вас в школу и выяснить все, что возможно. Я боялся, что в итоге они придут к согласию с лесным ками – что Мичико должна умереть для восстановления того, что было утрачено. Я отрицаю это мнение. Поэтому, я решил действовать. – Вздохнул он. – Но редко когда все идет, как задумано, даже у ками.

- А Рико-оме? Она работает на тебя?

- Рико-оме Ваш друг, Принцесса, и всегда им была.

Тоши сложил очередной соломенный канджи. – А мальчишка?

- Чорью скорее хороший ученик, нежели друг. Если бы он прислушался к совету моих людей и оставил Мичико дома, возможно, ничего бы не произошло.

- А как насчет той штуки в какуриё? – спросил Тоши. – У которой были те глаза, что спалили полмира духов?

- Не воспринимай все, что ты видел, буквально, - сказал Мочи. – Мир духов на самом деле не горит.

- Ответь на мой вопрос. Что это было?

Лицо Мочи помрачнело и нахмурилось. – Что-то, - сказал он, - чье появление в вашем мире нельзя допустить. – Маленький синий ками пристально посмотрел в глаза Тоши. – Подобное событие поставит под угрозу оба наши мира.

Тоши выдержал взгляд Мочи и кивнул. – Включая тебя.

- Включая меня. – Легкомысленная улыбка вернулась на мгновение. – Это еще одна причина, почему я помогаю ей и пытаюсь исправить то, что сделал Конда.

Тоши повернулся. – Эй, Принцесса.

Погруженная в свои мысли, Мичико продолжала смотреть на Мочи, но затем подняла взгляд на Тоши. – Да?

- Если половина из того, что говорит это парень, правда, нас ждет тяжелая ночь. И я, правда, думаю, что лишь половина его слов действительно относится к нам.

- Мочи поднял бровь. – Обидно.

- С чего ты взял, что я доверяю тебе больше, чем ему? – обратилась Мичико к Тоши. – Со дня нашей встречи ты приносишь мне и моим друзьям одни лишь страдания.

Тоши закатал рукав и показал Мичико треугольную татуировку. – Позвольте объяснить, - сказал он. – Я нищий очимуша. Меня нанимают для грязной работы. Сейчас, держать Вас заложницей – моя работа. Но я работаю на себя, и я в секунду брошу это занятие, если возникнет что-то получше. – Он протянул руку. – Возьмите меня на службу, - сказал он. – Назначьте мне плату за труды, и я не только отпущу Вас, я буду защищать Вас от любого, кто осмелится угрожать Вам. Что скажете?

- Конечно, нет. Половина из тех, кто идет сюда, желают меня спасти. И было бы глупо выкупать у тебя свою безопасность. Я не так глупа, Тоши.

- Вот, вот.

- Тихо, толстяк. – Тоши осмотрел Мичико с головы до пят, качая головой. – Вы ошибаетесь, Принцесса. Время играет против нас обоих. Первая же группа, добравшаяся сюда, заберет Вас, но нет никакой гарантии, что они смогут удержать Вас. А когда начнется бой, как Вы себя защитите? Вы оказались во власти змей, несмотря на усилия Ваших лисьих друзей и водного мага.

- Ты тоже там был, - сказала Мичико. – И пал также быстро. – Она выпрямилась в полный рост. Единственная услуга, которую ты можешь предложить, чтобы изменить мое мнение, это войти в ряды Товабарской пехоты. Отслужи моему народу два года, как солдат, если желаешь заслужить мое доверие. Если ты не готов дать такую клятву, я буду ждать здесь, с Мочи.

Тоши кивнул. – Не совсем то, что я хотел, но близко. Я не собирался присягать Вашей нации, Мичико, я готов присягнуть Вам. Лично.

- Тоши, - тихо сказал Мочи. – Это плохая мысль.

- И когда мне будет не плевать, что ты думаешь, я тебя спрошу. Мичико, - он шагнул к принцессе. – Он показал нам вещи, в которые Вы верите. Возможно, я верю в них тоже.

Тоши наблюдал за ее лицом. Эти большие глаза, эти строгие, сжатые губы. Она была так искренна, так невинна. Весь ее мир рушился под ее ногами. Конечно же, все, что ей сейчас было нужно, это скала, на которую она смогла бы опереться. Тоши знал, что она была готова согласиться с ним.

Он достал свой короткий меч, положил лезвие между ее запястий, и разрезал опутавшую их лозу. Он повернулся и отошел от входа в пещеру, убирая меч в ножны.

- Можете идти, - сказал он. – Рискуйте сами. Или же Вы можете остаться здесь со мной и послушать, что я запланировал для того, чтобы мы оба остались живы.

Тоши вытащил свою джитту и провернул ее вокруг пальца, ловко поймав ее за рукоятку. – Итак, - сказал он. – Вы со мной?

Глава 24

Три дивизии лучших верховых лучников Даймё скакали на юг по главной дороге к горам. Они двигались единым, массивным строем, скорее подобно одному гигантскому существу, нежели тысяче отдельных людей. Торговцы, фермеры и жители деревень, расположенных вдоль дороги, смотрели с открытыми ртами на великую мощь людей и лошадей, скачущих мимо них.

Они были в полусутках езды от башни, которая все еще была видна позади них, прокладывая себе путь меж деревнями. Никто из солдат не оборачивался, но многие из них думали о том, что их повелитель, Даймё Конда наблюдал за ними с верхних этажей его могучего замка. Он будет провожать их взглядом, пока они не исчезнут из вида, и он будет ждать их триумфального возвращения с Принцессой Мичико, ведущей их домой.

Деревья вдоль дороги начали содрогаться и расшатываться. Некоторые из всадников засмеялись, указывая на них. Смотрите, кричали они, даже земля дрожит перед нами!

Дрожь продолжалась, расширяясь и усиливаясь, пока не переросла в полноценное землетрясение. Предводитель колонны йабусаме натянул поводья, постепенно останавливаясь. За ним, остальные всадники последовали его примеру, сбавляя ход лошадей с галопа до умеренного шага. Им было приказано передвигаться на предельной скорости, но глупо было рисковать людьми и лошадьми, когда земля угрожала разверзнуться под их копытами.

Но дрожь продолжалась, вскоре усилившись настолько, что всадникам Даймё пришлось остановиться полностью. Вековые кедры вырвались из земли и рухнули на дорогу. Громадные дыры разверзлись в сотне футов к востоку от дороги, поглотив рисовое поле вместе с хижиной фермера. Холм неподалеку раскололся посередине, выбросив в воздух густые облака земли и грубые осколки гранита.

Лошади заржали и попятились, стуча копытами. Десятки завалились на бок и были быстро раздавлены своими неустойчивыми соратниками. Капитаны дивизий кричали и бранили своих солдат, пытаясь перекричать грохот раскалывающейся земли и ржание умирающих лошадей.

Над остатками расколотого холма зажглась громадная желтая сфера. Жар и свет от нее были столь сильными, что сварили глаза в глазницах ближайших солдат и сожгли их крепкие, лакированные доспехи в тонкий пепел, покрывший их тела.

Еще один огненный шар зажегся по другую сторону дороги от первого. Зажатые между двух солнц, внешние колонны солдат и их лошади мгновенно обернулись в пылающих, дымящихся скелетов с обугленными костями. Те, кто выжил в этом огненном аду, орали от боли не своими голосами.

Громогласный рев разорвал воздух, и уши выживших залились кровью. Два пылающих шара провернулись на месте, и внешний огненный покров отслоился назад, словно кожура апельсина, обнажив два острых, черных зрачка, расширявшихся вертикально, охватывая взором солдат внизу.

Вооруженные люди Товабары затихли под кошмарным взглядом двух гигантских глаз. Их дыхание замерло на полу-молитве, полу-проклятии, или в полу-стоне умирающего. Каждое живое существо под этими глазами смотрело на них в полнейшем, всепоглощающем благоговении.

Титанический дух взревел снова. Великая тень восстала рядом с глазами, окутав все пространство под ней в кромешную тьму. Рептильные клыки, величиной с зернохранилища, материализовались из тени, одновременно вытягиваясь из потемневших небес и вырываясь из почвы внизу.

Огромные челюсти сомкнулись, в миг поглотив дорогу и всю долину. Крики солдат утонули в какофонии извергающейся земли и крошащихся камней. Все королевство Товабары ощутило ударные волны, включая каждую деревню кицунэ, и каждую нору акки в его окраинах.

Чудовищная голова, так и не сформировавшись полностью, начала таять и крайние булыжники, вымощенные вдоль дороги, осыпались в зияющую рану, оставленную после кошмарного укуса чудовища. Там, где недавно пролегала дорога, теперь красовался громадный, грубый каньон. Края каньона дымились и обрушивались на его дно, и сама земля частично оплавилась от нестерпимого жара и невообразимой мощи.

Почва продолжала угрожающе греметь целые сутки и последующую ночь, и трещины расходились паутиной от титанического укуса, которым потустороннее чудовища вырвало кусок плоти физического мира.

Песок осыпался с каменного потолка пещеры Тоши, и он замахал руками, сохраняя равновесие. – Что это было?

Мочи побледнел. – Это были худшие новости за целый день. К счастью, они не более срочные, чем то, что уже лежит перед нами.

- И то верно.

Мичико сидела на полу, скрестив ноги, занятая складыванием соломы в фигурки одинаковых канджи. Тоши кивнул, довольный, что она согласилась хотя бы на это. Куча соломенных фигурок на полу пещеры была уже довольно большой.

- Так, принцессу мы защитили.

- Ты хотел сказать, что ты обманом заставил ее думать, что она защищена. – Выкрикнул Мочи в сторону Мичико. - Когда план этого бандита провалится, Принцесса, хочу, чтобы Вы знали, что можете все еще рассчитывать на меня.

- Да, да. Итак, хватит о ней. Возвращаемся ко мне, - сказал Тоши.

Мочи вздохнул. – Ты мне нравишься, Тоши. Просто ты сейчас не самая важная персона пещере.

- Для меня – самая. – Он наклонился, поднял охапку соломы, и начал вязать канджи.

Мочи наблюдал за ним. – Что они значат?

- Птицы-лезвия. – Тоши протянул соломенный канджи. – Или, скорее, символ, для создания птицы-лезвия. Они по большей части не разумны, но понимают, что им нельзя резать тех, кто их создал. – Он бросил соломенную фигурку в общую кучу. – Полезно, когда ты в численном меньшинстве. Они довольно скоро нам пригодятся. – Тоши принялся за очередной пучок соломы.

- Эй, - сказал Мочи. – Ты все еще не веришь, что я тот, кем являюсь, да?

- Я не знаю, что ты такое. У тебя есть определенная сила. Но она есть и у меня. Я предпочитаю полагаться на себя.

- Сила, - задумчиво произнес Мочи. – Откуда, по-твоему, берется эта сила?

- Хмм? О, я не знаю. Раковины каппы? Феи?

- Когда ты создаешь символ, и он делает что-то невидимым, или что-то поджигает, что, по-твоему, заставляет его это делать?

Тоши помолчал. – Никогда об этом не задумывался. Пока это работает, мне не нужно знать, как и почему это работает.

- То есть ты отрицаешь силу мира духов.

- Я знаю, что в мире духов есть сила. Я ее постоянно использую. Я просто не думаю, что должен кому-то, за то, что пользуюсь ею. Я разобрался, как заставить канджи работать – я сам, безо всяких духовных наставников. Любой может делать то, что делаю я, если решится выучить символы.

Мочи подпрыгнул на камень, снова встав на уровень глаз Тоши. – Значит, ты не молишься.

- Кто бы слушал мои молитвы?

- И нет ничего, важнее тебя самого… ничего, чем ты дорожишь, и чего не можешь получить самостоятельно.

- У тебя отличный вид сверху, с небес, - сказал Тоши. Он бросил очередной канджи на кучу и уставился на Мочи, их лица едва не касались друг друга. – Но мне приходится жить здесь, на земле. Когда возникнет что-то более важное и ценное, чем я, я выкажу должное уважение. Но сначала ему нужно будет убедить меня в этом.

Мочи улыбнулся, показывая свои зубы. – Уже.

- Что?

В глубине пещеры, тень отделилась от остального мрака. Она была темнее, более плотной, и стелилась вперед, словно плотный, тяжелый туман.

Тоши встал и достал свой меч. – Что это за штука? – Мичико выронила свою охапку соломы и встала за Тоши, готовая броситься бежать из пещеры, если придется.

- Это, - сказал Мочи, - нечто более важное и ценное, чем ты. И оно собирается убедить тебя в этом.

Черная пелена тени ползла вперед, пока не оказалась всего в паре ярдов от Тоши, стоящего у входа в пещеру. Центр черной пелены поднялся, создав капюшон вокруг бледного лица, лишенного всяких эмоций. Ее тонкие кости и чистая кожа говорили Тоши, что это была «женщина», ее лицо даже выглядело человеческим, что было попросту невозможно. Воздух стал настолько холодным и чужим с ее приходом, что Тоши начал думать, что само ее присутствие было губительным.

Тонкие красные рога выросли из фарфорового лба и загнулись вниз, к щекам по обе стороны ее лица. Она продолжала подниматься, заполняя черную пелену человеческим торсом, исчезавшим во тьме. Она была высокой, ее голова касалась потолка пещеры, окутанная тканью из тени. Бледные, мертвецкие руки появились во мраке вокруг нее из оборванных краев ее мантии, и что-то громадное, но дряхлое припало к земле позади нее, высохший и тощий гигант, державший над собой баннер, сделанный из той же ткани, что и ее мантия. Голова знаменосца, если она у него была, была опущена вниз, прячась за центральной фигурой, так, что видны были лишь его руки и бледные, жилистые плечи.

- У нее много имен, много просителей. Незуми взывают к ней, моля о воодушевлении и о богатых грабежах. Босс Урамон содержит ее алтарь в подвале своего особняка. Йюши делают подношения ей дважды в год, в виде золотых монет, черных баранов, и крови друзей, пролитой добровольно.

- Ты наемник и вор, Тоши Умезава, дитя тьмы. Поэтому, вся твоя жизнь была прославлением ее, несмотря на то, что ты никогда даже не задумывался о ее существовании. Узри же Мёдзин Объятий Ночи. Этот дух важнее тебя, Тоши, этот ками властвует над тобой. Отвергни ее, если сможешь. Но для всех нас будет лучше, если ты примешь ее.

- Пади на колени, очимуша, и покорно проси ее о том, что ты желаешь больше всего. Раздели ее дары. Живи под ее защитой. У тебя нет другого способа пережить эту ночь.

Жуткий дух не проронил ни звука, кроме отдаленного, голодного стона, который, казалось, исходил из-за ее спины. Тоши был не в состоянии оторвать взгляд от ее фарфорового лица, даже когда пот скопился на бровях и потек в его распахнутые глаза.

- Очимуша! – Голос снаружи пещеры был резким и высоким, наполненный яростью. – Немедленно отпусти Мичико. Мы не станем просить дважды.

- Леди Жемчужное-Ухо? – Мичико повернулась, но Мочи поймал ее за руку, прежде чем она смогла шагнуть из пещеры.

- Скоро там, снаружи, будет слишком опасно, Принцесса, так, или иначе. Вам пока стоит оставаться на месте.

Мочи повернулся к Тоши. – Началось, - сказал он. Он протянул одну руку из пещеры, а вторую во внутрь, в сторону темной фигуры. – Лисы уже здесь, и змеи на подходе. Сможешь ли ты победить их всех, или же ты открыто воззовешь к силе, которую считал своей собственной?

Тоши, наконец, вышел из ступора. Он махнул головой в сторону Мичико, к Мочи, и к пугающей фигуре в глубине пещеры.

Ками полумесяца положил руки на бедра, улыбаясь от собственной уверенности. Он наклонил голову и пристально посмотрел на Тоши.

Глава 25

Лисы обнаружили след принцессы за мгновение до того, как земля задрожала, вздымаясь под ногами, словно корабль на штормовых волнах.

Они выстояли землетрясение и собрались вместе, уставившись в одну точку под ногами. Здесь начинался след Мичико, чистый и сильный, словно она ступила с небес на этот клочок холмистой лесной земли.

Кицунэ не говорили ни слова. От нетерпения братья немного заскулили. Жемчужное-Ухо зарычала, и Острое-Ухо вторил ей тем же. Запах очимуши также был здесь.

Жемчужное-Ухо подняла голову и прислушалась. Рико и Чорью были неподалеку, позади них, но она уже сомневалась в своей способности приглядывать за всей группой, даже если бы ее это сейчас интересовало.

Она снова зарычала, и все лисы тот час же бросились вперед, прорываясь сквозь луга, мчась по следу Мичико. Теперь Жемчужное-Ухо не уступала в скорости и выносливости самцам, и даже опережала их на несколько прыжков.

Она первая заметила пещеру, и снова ее интеллект опередил ее инстинкты. Им не следовало нападать и пытаться сражаться с Тоши на близком расстоянии. Она хотела наказать очимушу за все то, сквозь что он заставил их пройти, но истинной причиной их скитаний была Мичико. Как всегда, она сейчас была в приоритете.

Жемчужное-Ухо махнула всем остановиться. Мягкой, еле слышной серией рычаний и жестов, она отослала Утренний-Хвост и Режущий-Хвост обойти пещеру с обеих сторон в поисках еще одного выхода из нее. Если им удастся пробраться внутрь за спиной головореза, они повалят его в мгновение ока. Важнее того, она не хотела оставлять ему возможность сбежать, направив все их усилия на главный вход в пещеру.

Братья вскоре подали ей сигнал из дальней части пещеры. Кроме главного входа, из пещеры других выходов не было. Жемчужное-Ухо махнула им возвращаться к ней и в ожидании села на корточки рядом с Острым-Ухом и Морозным-Хвостом.

- Мы дадим ему один шанс, - сказала она. – Он в отчаянии, но он не глуп. Он попытается выторговать себе выход.

Морозный-Хвост зарычал.

- Нет, конечно. Мы просто хотим увести его от Мичико. Я буду с ним болтать. Я соглашусь на его требования. И когда увидим возможность, разделим их. Я уведу Мичико. Вы все разом завалите очимушу.

- А как насчет… - Острое-Ухо замолк, как только Чорью и Рико вырвались из ближайших зарослей. – Как насчет этих двоих?

- Они друзья Мичико. Они пойдут со мной.

Ученики магов подошли ближе. Жемчужное-Ухо была неравнодушна к каждому из них из-за Мичико, но по сравнению с легкими и быстролапыми кицунэ, Чорью и Рико были обузой.

- Она там? – спросил Чорью. Его лицо было красным, он еле переводил дыхание, а его мокрые от пота белые волосы прилипли к голове.

Острое-Ухо кивнул. – Сначала нам нужно увести ее от Тоши.

- Так давайте это сделаем, сейчас же. – Его лицо горело, а в глазах читалась паника. – За нами мчатся орочи-бито. Мы не можем допустить, чтобы она снова попала им в лапы.

- Этого не случится, - сказала Жемчужное-Ухо. – Мы выдвигаемся, как только вернутся остальные. – Она подняла палец, чтобы Чорью замолчал, когда к ним пробрались Утренний-Хвост и Режущий-Хвост.

- Леди Жемчужное-Ухо выманит их наружу, - объяснил им Морозный-Хвост. – Мы становимся между ними и берем на себя очимушу. Леди Жемчужное-Ухо и вы, маги, берете Мичико.

Ученики кивнули. Острое-Ухо взял руку сестры и пожал ее. Она ответила тем же, затем махнула рукой в сторону пещеры. Три брата и Острое-Ухо быстро заняли свои места вокруг входа в пещеру, на достаточном расстоянии, чтобы оставаться незаметными, но и не далеко, чтобы вовремя ворваться внутрь.

- Чорью, - она говорила резко, чтобы пробиться сквозь стеклянный взгляд мага. – Ты готов к этому?

Юноша стиснул зубы. – После всех своих ошибок, - сказал он, - я готов сделать все правильно.

- Рико?

- Я готова, Леди Жемчужное-Ухо, но я буду держаться сзади. Без своего лука, я лишь буду вам обузой.

- Хорошо. Ничего не говорите, ничего не делайте, пока я не скажу. – Маги кивнули. Жемчужное-Ухо осмотрела местность перед входом в пещеру, отмечая каждого спрятавшегося кицунэ по очереди. Затем, Жемчужное-Ухо встала и сложила руки у рта.

- Очимуша! Немедленно отпусти Мичико. Мы не станем просить дважды.

Ей показалось, что она услышала голос Мичико, но она не была в этом уверена. Ее народ часто разыгрывал путников, подражая их голосам. Она не купится на такую уловку.

Голос Тоши раздался из пещеры, такой же мягкий и наглый, как всегда. – Это вы, Леди Жемчужное-Ухо из кицунэ?

- Ты знаешь, что это я, - ответила она. – Мы благодарны тебе за то, что ты увел Мичико от орочи-бито. За это мы не убьем тебя сразу. Но если ты не отдашь ее нам, сейчас же, нам придется забыть о милосердии.

- Приятная фантазия, но маловероятная, - сказал Тоши. Его подшучивающий тон приобрел слегка мрачный оттенок. Возможно, его путешествие сказывалось на нем так же, как их бег сказывался на ней.

- Но вот, что я сделаю. Я еще немного посижу здесь, поскладываю солому. Мичико согласилась помочь мне. Если вы будете все еще живы к тому времени, как мы закончим, я выведу ее к вам. Как вам такой план?

- Звучит так, словно ты тянешь время. Дай нам услышать Мичико, убедиться, что она невредима, и мы подумаем о том, чтобы подождать. – Она тихо кашлянула, привлекая внимание Острого-Уха и самураев. Она подняла четыре пальца, по одному на каждого из них, и ткнула ими в открытую ладонь. Каждый кицунэ кивнул, готовый броситься по ее сигналу.

- Леди Жемчужное-Ухо, - прошептала Рико. – Орочи-бито.

- Я их слышу. – Змеи были уже очень близко, ветер доносил их неистовое шипение.

- Мы должны вытащить ее немедленно, - сказал Чорью.

- Успокойся, маг. Этим ты увеличишь опасность для нее, а не уменьшишь.

На соседнем уступе из-за деревьев появился первый орочи. Он мельком высунул и втянул обратно язык, и повернулся в сторону пещеры Тоши.

- Они здесь, - сказал Чорью.

- Тихо. – Внимание Жемчужного-Уха было приковано к Острому-Уху и братьям. Она мельком взглянула на вершину холма, где еще больше орочи выползали из-за деревьев.

Маг встал. – Давайте, вперед! – Энергия вспыхнула в его глазах. Плотные струи воды образовались и завертелись вокруг его ладоней. - За принцессу!

Жемчужное-Ухо ударила его кулаком в висок. Чорью застонал, пошатнулся, и упал.

Неподалеку, раздался крик рептилии. Жемчужное-Ухо увидела Морозный-Хвост с трупом орочи в руках. В кустарнике, среди деревьев, и рядом с пещерой, лисы сцепились со змеями и растворились в суматохе.

- Рико, - сказала Жемчужное-Ухо. – Ты можешь остаться здесь с Чорью, или можешь пойти со мной. Но лично я собираюсь спасти Мичико. – Она встала и издала высокий гортанный крик.

Рико взглянула на бездыханное тело Чорью, затем поднялась и встала рядом с Жемчужным-Ухом. Вместе, две женщины бросились к пещере.

Тоши услышал звуки борьбы лис со змеями. Он обернулся и взглянул на Мёдзин Объятий Ночи. Вероятно, Мочи был прав – она была источником огромной силы в Нумай, и он, по всей видимости, всю свою жизнь пользовался ее ресурсами.

И все же, в отличие от лунного ками, она была достаточно благородна, чтобы не указывать на это, и не требовать компенсации.

Снаружи кицунэ рычали от боли. Мочи завел руки за спину и начал раскачиваться взад, вперед на пятках.

- Они там умирают, - сказал Мочи. – Одного головореза и кучки птиц-лезвий будет недостаточно, и Вы это знаете.

Мичико снова попыталась шагнуть мимо Мочи, но мелкий синий ками преградил ей выход. – Вы нуда не выйдете. Пока Ваш защитник не признает, что нуждается в нашей помощи.

Мичико молящими глазами взглянула на Тоши. – Не стой там, - сказала она. – Нам нужно действовать, нужно выбираться отсюда, даже если нам снова придется бежать.

- Попроси нас о помощи, - сказал Мочи. – И мы поможем. Сделай это не ради лис, не ради принцессы, и даже не ради мира. Сделай это ради себя. Попроси ками о ее благословении. Прими ее, и меня, своими покровителями. Ты будешь защищен.

- Мне ничего от тебя не надо, - сказал Тоши. – Ты слишком много улыбаешься.

- Тогда лишь от нее. Сила может обретать многие формы, Тоши. Молись о благословении, которое поможет тебе сейчас, и будет помогать до конца твоих дней. Что нужно человеку в твоем положении? Что сделает твою жизнь достойной, чтобы прожить ее? Она может дать тебе все это. Она может дать тебе что угодно. Все что тебе нужно сделать, это попросить.

- Тоши, пожалуйста.

Очимуша потер виски, стараясь унять головную боль. Среди шума снаружи и болтовни внутри пещеры, он едва мог собрать свои мысли. Он опустил руку, заметив на ней татуировку хёдзан.

Прекрасно, подумал он. Еще одна ноша. Он не мог сражаться с таким количеством врагов, он не мог сбежать сквозь толпу неприятелей снаружи пещеры, и он даже не мог уйти – ему предстояло уладить дело хёдзан.

Тоши взглянул на Мичико, которая уже была не в силах скрывать свои эмоции. Она выглядела уставшей, напуганной, и почти готовой сдаться. Он хотел бы, чтобы здесь был Кобо. Не только, чтобы упростить его выбор, но и потому что этот здоровый бык был действительно полезен. Сильный, покорный, хорош в бою, но главное, он всегда держал язык за зубами.

- Ну? – сказал Мочи. – Еще пара мгновений и это обсуждение будет спорным. Я буду защищать принцессу сам, если придется. Мичико должна пережить эту ночь. У тебя нет такой необходимости.

- То есть, ты просто оставишь меня здесь гнить.

- В общем, да.

- Если я не скажу, что мне от вас, ками, надо.

- Именно. Проси и да воздастся тебе. Присоединись к нам, Тоши. Ты не можешь все делать сам.

Мысли о Кобо вскипали в разуме Тоши. Он повернулся к Мёдзин Объятий Ночи.

- Эй, - позвал он. – Я хочу услышать это от тебя. Ты дашь мне то, что я хочу, когда я захочу, и все, что мне нужно сделать, это попросить.

Жуткая фигура не ответила, но вместо этого просто уставилась на него своей холодной, пустой маской. Медленно, алебастровый подбородок опустился и поднялся снова.

Наконец, Мичико не выдержала, и слезы хлынули из ее глаз. – Сделай это, Тоши. Прошу тебя. Ты не обязан спасать меня, но прошу тебя … помоги моим друзьям.

Тоши смотрел, как текут ее слезы. Холодная улыбка приподняла уголки его губ.

- Я знаю, что я хочу от ками, - сказал Тоши. – И я смиренно попрошу об этом, когда, и если мне это понадобится.

Мочи наклонил голову. – Если?

- Если, - подтвердил Тоши. – Мне, возможно, все же не понадобится благословение ками, Мочи. Особенно, когда у меня здесь есть все, что мне нужно.

Плавным, неожиданным движением, Тоши вынул свой меч и взмахнул им, направляя острие к горлу Мичико.

Жемчужное-Ухо вырвала длинный кусок плоти от руки орочи. Снаружи пещеры, вероятно, было более двадцати змей, но теперь кицунэ были свирепее, чем прежде. Отсутствие оружия сделало лис более внимательными, более быстрыми, и более дикими. Кицунэ быстро построились в линию, стоя спиной к пещере и отражали змеиные нападения волну за волной.

Жемчужному-Уху и Рико также не удавалось пробраться к пещере, но они намеревались сделать это, как только прервется равномерный наплыв орочи. Казалось, им не было конца, но змеи переносили бег в несколько дней, приведший их сюда, гораздо хуже, чем кицунэ. Превзойденные численно пять к одному, Жемчужное-Ухо и ее сородичи без особого труда удерживали свои позиции.

Что-то острое просвистело над ее ухом, и нападавший на нее орочи, вскрикнул. Змей упал, держась за кровоточащую рану на шее. Жемчужное-Ухо облегчила его страдания ударом ноги в затылок. Еще три шумных шепота вырвались из пещеры, вонзаясь в орочи и оставляя на их телах длинные, рваные раны.

Жемчужное-Ухо сконцентрировалась, и разглядела молниеносно летящие лезвия. Они были маленькими и черными, в форме плоских птиц. У них не было глаз, и все их тела были угольного цвета, без выделения клювов, лап, и крыльев. Фигурки птиц разрезали все, чего касались, роясь вокруг змей, словно шершни, вскрывая их тела и отгоняя подальше от пещеры.

- Эй, вы, кицунэ, - выкрикнул Тоши. – Пригнитесь.

Жемчужное-Ухо услышала шуршание острых крыльев, повалив Рико на землю. Острое-Ухо и братья также спрятались, когда облако острых штуковин вырвалось из пещеры и принялось свежевать змей заживо.

Это было кошмарное зрелище, еще совсем недавно способное шокировать Леди Жемчужное-Ухо. Она уже успела привыкнуть к крови и насилию за последние пару дней, и мерзкое облако вопящих змей и брызг их зеленой крови, едва ли теперь ужасали ее. Рико, невинное дитя, отвернулась, не в силах смотреть на это.

Ураган птиц-лезвий был коротким, но зрелищным. Когда он прошел, за пределами пещеры не осталось в живых ни единой змеи. До острого слуха Жемчужного-Уха донеслись отдаленные звуки приближения очередного отряда орочи, но сейчас у нее было время на короткую передышку.

Стая псевдо-птиц отступила к пещере, и повисла там, заслоняя собой проход. Жемчужное-Ухо услышала щелчок человеческих пальцев, и завеса острых крыльев разделилась посередине, и сквозь образовавшийся проем вышел Тоши с мечом в руке.

Завеса закрылась за его спиной. Он огляделся по сторонам, заметив Жемчужное-Ухо и Рико, и остальных кицунэ. Он выглядел уверенным и сильным, но озорная ухмылка разоблачала строгость в его глазах.

Он кивнул в сторону Леди Жемчужное-Ухо. – Где мальчишка маг?

Она не ответила ему сразу. Сейчас она видела перед собой лишь человека, похитившего Мичико. – Недалеко, - прорычала она, наконец. – Где Мичико?

Тоши указал за свое плечо. – Там. Проведем воссоединение, когда расправимся с орочи.

И в самом деле, Острое-Ухо и остальные уже сражались со второй волной змей. Эта волна была крупнее первой, и Жемчужное-Ухо догадывалась, что среди змеиного народа уже ползли слухи: наша добыча здесь. Она примерно прикинула, сколько их пришло за Мичико, и скольких им придется еще победить, прежде чем они смогут доставить принцессу домой.

Тоши прошел вперед. Когда он проходил мимо Леди Жемчужное-Ухо, она вскочила на ноги и вцепилась когтями ему в руку. – Отведи меня к Мичико.

Тоши тряхнул рукой, и мощный силовой удар отбросил Жемчужное-Ухо на спину.

- Если вы не возражаете, - сказал он, - я все улажу сам.

Он достал свой меч, и Жемчужное-Ухо прикрыла глаза. Острый край оружия светился белым светом, он был не раскален, но блестел ярче полуденного солнца. Сияние расходилось по всей длине клинка и перетекало на самого Тоши. Оно прошло по его рукам, плечам, и растеклось по всему телу, пока он не был окружен ореолом сверкающего фиолетового света. Когда он двигался, казалось, на поле битвы мелькало одновременно несколько его силуэтов.

Острые глаза Жемчужного-Уха едва успевали отслеживать молниеносные перемещения Тоши. Она замечала лишь отрывочные образы: Тоши, протыкающий мечом грудь орочи; Тоши, стоящий над обезглавленной змеей; Тоши, перерезающий три глотки одним движением. При каждом выпаде, он исчезал прежде, чем начинала течь кровь, мелькая к новой цели, как только он наносил текущей удар.

Пока очимуша мелькал по лесу, словно обезумевшая колибри, все кицунэ в изумлении наблюдали за ним. Им не нужно было защищаться, поскольку каждая змея в округе была сконцентрирована на том, чтобы остановить Тоши. Чешуйчатые части тела продолжали отлетать в стороны, и орочи продолжали падать на землю, пока Тоши превратился в размытое пятно даже для их зорких лисьих глаз.

Леди Жемчужное-Ухо узнала магическое усиление сразу, как только увидела его, но она не понимала, как Тоши смог стать столь опасным. Она пронаблюдала, как он метнулся к группе орочи на дальнем краю поляны, затем вскочила на ноги и бросилась к входу в пещеру.

Птицы-лезвия, парящие у входа, висели так плотно, что казались твердой массой. Жемчужное-Ухо почувствовала сотни уколов и порезов на коже, когда она, закрыв лицо рукой, ринулась сквозь заслон. Боль была терпимой, если она не будет останавливаться. Птицы, похоже, не нападали на нее, как на орочи, но их было достаточно много, чтобы нанести ей весомый урон, если она не будет осторожна.

Мощная рука поймала ее за воротник у шеи и вытащила из стены птиц обратно на лесную поляну.

- Это ужасная мысль, - сказал Тоши. – Я сделал все, чтобы пробраться внутрь было очень сложно, и Вам бы все равно не понравилось то, что бы Вы там увидели. – Он все еще светился, но уже не так ярко, как прежде. Что бы он не использовал для того, чтобы зачаровать себя, кажется, оно начинало слабеть.

Жемчужное-Ухо шлепком стряхнула с себя его сияющую руку. – Я желаю видеть Мичико немедленно.

- Ни в коем случае. – Тоши указал на холм, который продолжал пополняться орочи. – С рядовыми разобрались. Но сюда идут их генералы.

Жемчужное-Ухо проследила за его рукой и увидела на холме с полдюжины шаманов каннуси. Они сложили руки и молились. Их голоса менялись от шипения, к крикам и стонам, но ритм явно говорил о призывном ритуале. Леди Жемчужное-Ухо разобрала достаточно слов, чтобы ее сердце сжалось.

Рико стояла рядом с входом в пещеру, осторожно испытывая стену из птиц, но теперь она взволнованно звала Жемчужное-Ухо. – Они вызывают своего ками, - выкрикнула она.

- Я слышу. – Жемчужное-Ухо шагнула к Тоши. – Твои птицы смогут отразить великого духа?

- Возможно. Я никогда не пробовал. Скорее всего, нет.

- Тогда позволь нам забрать ее отсюда. Это небезопасно.

Сияние Тоши практически погасло. – Будет безопасно, - сказал он и убрал меч в ножны, достав свою изящную серебряную джитту.

- Отойдите в сторону, - сказал он. И смотрите, как мы разбираемся со злобными духами в Нумай.

Глава 26

Тоши направился к шаманам, молящимся на холме с джиттой наготове. Он доверил своим птицам-лезвиям защиту пещеры от лис пока он не будет готов впустить их туда сам… что могло не произойти никогда. Волноваться об этом он будет после того, как переживет следующие несколько мгновений.

Тоненький зеленый росток поднялся из земли неподалеку от молящихся шаманов. Пока первый рос и утолщался, из почвы появился второй. Поднялся третий, и четвертый. Все больше стеблей, покрытых листьями, тянулись к небу, сплетаясь между собой.

Когда вертикальные ростки были уже высокими и достаточно толстыми, чтобы считаться небольшими деревьями, боковые ростки потянулись из них во все стороны. Ветви вырывались из центральной массы, параллельно земле. В свою очередь, еще больше ростков вытекало из этих горизонтальных отростков, и вся масса этого живого леса становилась все тяжелее, сильнее, и крепче, сдавливая землю под своим разрастающимся весом.

У вершины всей этой живой конструкции образовалось женское лицо, неотличимое от лица Мёдзин Объятий Ночи. Это была такая же маска в виде женского лица, но эта, казалось, была сделана из гладкого, отполированного дерева. Тогда, как черная ками была окружена пеленой и бледными руками, ками орочи была покрыта листьями и мхом. Ее «волосы» по своей сути были еще одной линией миниатюрных деревьев, а руки огибали ее тело, непрерывно увеличиваясь и уплотняясь. Чем дольше молились шаманы каннуси, тем больше растительности покрывало ее тело.

Ты причинил здесь много вреда, - монотонно прогудел дух. – Слишком много. Отдай ребенка. Равновесие должно быть восстановлено.

Тоши остановился в ярдах десяти от ками. – Зачем вы привязали Кобо к тем деревьям?

Рост духа продолжался. Ее лицо склонилось, словно она впервые заметила Тоши.

- Я задал тебе вопрос. Ничего бы этого не произошло, если бы вы оставили моего напарника в покое.

Ты говоришь об изменнике. О том, кто отвернулся от собственного племени.

- Я говорю о моем брате по связывающей нас клятве, да. Кобо.

Мои дети вывесили его на обозрение для монахов. Он был одет, как они. Мы оставили его им. Позже, он умер под дождем.

Тоши коснулся подбородка острием своей джитты. – Нехорошо. Совсем нехорошо. Он указал джиттой в деревянную маску. – Мне теперь придется наказать тебя.

Толстые, упругие корни вырвались из-под земли и обмотали запястья Тоши. Он попытался вырваться, но они держали его крепко. Еще две лозы, покрытые листьями, выползли из рыхлой почвы и опутали его лодыжки.

- Наказать меня? Маленький человек, у тебя очень высокое мнение о себе.

- Вообще-то, да. Но ты убедишься, что я его достоин.

Каннуси на холме продолжали молиться. За спиной Тоши слышал, как кицунэ пытались прорваться в пещеру, но птицы отражали их натиск снова и снова.

Что же ты тогда намерен делать, маленький колдун? Отравить меня? Сжечь меня? Я жизненная сила самого леса. Повали каждое дерево, и я невредимой поднимусь из корней. Выкорчуй корни, и я вернусь с первым ростком из семени. Вырви весь Дзюкай до голых камней, и я выживу в траве, во мхе, в фермерских полях и городских садах. Я суть самой жизни, неукротимого роста и безграничной энергии. Что за оружие ты можешь принести, чтобы ранить меня?

Корни и стебли лозы крепче сдавили запястья и лодыжки Тоши. Он чувствовал, как их грубая поверхность вгрызалась в его кожу. Он взглянул вверх, на лишенное всяких эмоций лицо ками.

Очимуша улыбнулся. Он закрыл глаза и произнес, - Мёдзин Объятий Ночи. Я прошу твоего благословения … сейчас.

Мичико стояла, как вкопанная, когда меч Тоши со свистом поднесся к ее горлу. Она была не готова, уславшая, и подавленная всем тем, что увидела и испытала. Все, что она могла, это наблюдать за неминуемой смертью.

Но Тоши быстро вскинул клинок, остановив его менее, чем в ширине пальца от ее шеи. Мочи вскричал от злости. Очимуша не обращал на него внимания, сосредоточившись лишь на острие своего оружия.

Мичико стояла неподвижно, уставившись на решительное лицо Тоши по ту сторону длинного лезвия меча. Они стояли в этом положении мучительно долго, пока Мичико больше не могла уже сдерживать дыхание. Она выдохнула, и от этого легкого движения каскад слез хлынул с мокрых дорожек, проложенных ими ранее на ее лице.

Слезы упали на острие меча Тоши, чистые соленые капли искрились и дымились на его клинке. Мичико сделала полшага назад, пока не коснулась спиной стенки пещеры, и Тоши проследовал за ней, удерживая лезвие ровно и почти касаясь ее горла. Слезы все текли с ее щек на оружие.

- Слезы принцессы, - сказал Тоши. – Это должно меня подзарядить.

Он отвел меч и поднял его острием вверх. Слезы Мичико стекли по всей длине лезвия вниз, но прежде чем они успели разлиться по рукояти, Тоши провернул и встряхнул оружием над грудой соломенных канджи. Символы зашипели и затрещали в тех местах, где слезы коснулись их, и вся куча зашуршала, в нетерпении ожидая полного оживления и позволения взлететь.

- И подбодрить птиц, когда я их выпущу. – Меч начал мягко светиться нежным белым сиянием. Тоши провел мечом вверх по руке, затем убрал его в ножны, приглушив свечение.

Мочи больше не улыбался. – Ты очень умен, Тоши Умезава.

- Да, я знаю. – Он повернулся спиной к лунному ками и обратился к высокой темной фигуре в глубине пещеры.

- У меня есть почти все, что мне нужно, - сказал он ей. – А то, чего у меня нет, я могу украсть. Но я кое-что хочу. Одна вещь, которую ты можешь даровать, и которую я никак не могу получить сам.

- Как насчет меня? – вклинился Мочи. – Я тоже могу даровать благословения.

Тоши замолчал, бросив взгляд через плечо. – По одному. – Он снова повернулся к черной ками и вздохнул. Сделав вид огромного одолжения, Тоши опустился на одно колено.

- Леди, - сказал он. – Я вел бурную жизнь. Куда бы я ни шел, я был охвачен писком незуми, воплями акки, и шипением змей. Они угрожают; они требуют; они задают бесконечные вопросы. То, чего я хочу сейчас, и до конца моей жизни по первому требованию, это тишину. Я тоскую по ней. И если я получу ее, я буду хранить ее и наслаждаться ею больше, чем любым другим сокровищем.

Мочи тут же начал надсмехаться. – Какая от этого польза? Это может помочь тебе пробраться в дом богача, вор, но здесь этот дар бесполезен.

Тоши не обернулся. – Я готов принять твое благословение, если ты готова его ниспослать. Стань моей покровительницей, Леди. – Он махнул рукой в сторону Мочи. – Начнем с него.

Мёдзин Объятий Ночи проплыла вперед, нагнувшись так, что ее алебастровая маска была всего в футе от лица Тоши. Ее плывущая пелена заполнила пещеру от стены до стены, от пола до потолка.

Сделано. Скорбный, загробный голос прозвенел в ушах Тоши, хотя бледные, холодные губы ками не пошевелились.

Белая маска поднялась и отступила. Черная мантия ками сжалась обратно к центру ее существа; баннер за ее спиной сложился и исчез, словно утонувший корабль. Все это время бледное лицо бесстрастно наблюдало за Тоши. Наконец, оно также исчезло в тенях, явивших его на свет.

Тоши повернулся. Мичико все еще пристально смотрела на него, парализованная шоком, прижавшись к стенке пещеры. Он подмигнул ей.

- Это вовсе не то, о чем я думал, - сказал Мочи. – Но ты все еще можешь удивить меня, очимуша. – Он подошел ближе к Мичико. – Пойдемте, Принцесса. Посмотрим, сработает ли его план также хорошо, как мой. Если нет, Вы всегда можете призвать меня.

Тоши улыбнулся и постучал по уху. – Ничего из этого не услышал, - сказал он. Мичико, скажите что-нибудь.

- Что? – в беспомощной растерянности она перевела взгляд с Мочи к Тоши. – Что я могу сказать, чтобы имело хоть какой-то смысл в этом безумии?

- Это я слышал, - сказал Тоши. – Возможно, ты был прав толстячок. Вся эта штука с благословением ками реально удобная.

Мочи улыбнулся снова, но его взгляд был холодным и призывным.

Тоши достал свою джитту и помешал ею кучу соломенных фигурок.

- Восстаньте, мои красавицы, - сказал он. – Пришло время поиграть.

Крепко сжатый хваткой лесной ками, Тоши снова открыл глаза. Он почувствовал, как за его спиной собиралось нечто холодное и огромное, словно сильный ветер в зимнюю ночь. Мочи был прав, по крайней мере, в одном: эффект от прямого призыва к силе ками был более мощным и будоражащим, чем от направления магической энергии через канджи. Он понимал, почему многие люди были столь истовы в своих молитвах. Ощущения были слишком приятными… легко пробуждающие зависимость и привыкание.

Он чувствовал, как в нем нарастает тишина, словно это было нечто совершенно новое на фоне ее отсутствия. Она была подобна давлению в его ушах и горле, давлению, грозящему выдавить его мозг через все отверстия разом.

Тоши видел перед собой манифестирующего духа. Он представил себе остроги орочи, где его держали в плену, и широкую ритуальную поляну. Как и акки, эти лесные жители читали групповые мантры, и они, вероятно, собирались в огромных количествах, сливаясь в молитвах, чтобы вызвать своего духа-покровителя и сконцентрировать его силу.

Из тела лесного духа хлестнула лоза и обернулась вокруг шеи Тоши. Она слегка сдавила ему горло, заставляя его поднять лицо.

Сейчас ты умрешь, произнесла лесная ками. Как и все те, кто стоит на твоей стороне. Равновесие должно быть восстановлено.

- Миледи, - прохрипел Тоши. – Ниспошли свое благословение. Я прошу… тишины.

В этот момент вся сила тьмы вырвалась из него черным потоком жидкого света, струящийся из его глаз, носа, и рта. Ослепленный, оглушенный и онемевший в эпицентре этого урагана, Тоши, тем не менее, видел несчетное количество бледных белых рук, метавшихся в черной реке, которая стремительно текла из его лица к лицу великого лесного духа.

Затем его разум отключился, и мир исчез из органов его чувств. Он утратил всякое ощущение времени и пространства. Он не плыл в пустоте, но был частью этой пустоты, неотделимым от нее. Его тело было порталом, линзой, сквозь которую великий дух-покровитель Болота Такенума сейчас концентрировал свою мощь.

Не уверенный в том, был ли он жив или мертв, и не переживающий из-за этого, Тоши засмеялся. Это был огромный раскатистый порыв радости, но и он был беззвучен. Даже сам Тоши не слышал собственный гортанный рев, когда гейзер черной силы врезался в Мёдзин Сплетения Жизни, скрывая ее волной тьмы.

Далеко к северу, на ритуальной поляне орочи-бито, продолжался страстный обряд. Шаманы и змеи молились целыми днями без перерыва, и фигура их ками-покровительницы выросла почти до размеров самой поляны. Ее гладкое деревянное лицо высохло и отпало, как осенний лист, что означало, что ее разум отправился в другое место.

Это вовсе не ослабило лихорадочную мантру служителей, ибо они знали, куда она ушла. Скоро, дитя порока будет уничтожено, и нормальный порядок вещей сможет быть восстановлен.

Здесь она была первостепенной. Отсюда она могла переместиться в любую точку Дзюкай, возможно даже, в любую точку мира. Она была Природой, необузданной и буйной. Она была самой Жизнью, необъятной и многосторонней. Ее замыслы были непостижимы, а ее полная сила непреодолима. Невозможно было ни отрицать ее величие, ни избежать ее влияния. Да здравствует Мёдзин Сплетения Жизни.

Странный новый звук поднялся над общим шумом. Гул служителей на мгновение приглушился, но затем вновь набрал силу и стал громче прежнего, намереваясь заглушить посторонний голос. Голос был мужским, человеческим. Это был смех.

Непроницаемо темная тень легла на тело ками в том месте, где у нее было лицо. Тень превратилась в облако, растекшееся по всей живой древесной массе, пробуя и щупая воздух, подобно пауку во тьме. Тело ками задрожало, словно ужаленное и она издала протяжный стон, пытаясь удержать огромную силу, раздувшую ее как переполненный бурдюк.

Пелена черного света хлынула из центра ками, покрывая всю поляну и всех, находящихся на ней. Как только она касалась каннуси и орочи-бито, собравшихся там, их голоса замирали. Тяжелая, осязаемая тишина опустилась на поляну, когда каждый крик, шипение, и молитва замерли в глотках произносящих их служителей.

Лишенный своей духовной подпитки, образ ками начал высыхать и покрываться трещинами. Самые тонкие ветви ее внешних слоев отломились и опали; широкие стволы, огибавшие со всех сторон центральную массу, теперь сбрасывали кору, осыпая землю хрупкими древесными опилками. Дерево под этой корой было уже не живым, благоухающим кедром, но холодным, серым сухостоем. Большие куски тела ками рушились друг на друга, и центральное дерево начало раскачиваться.

Черная пелена исчезла с молящихся, но они все еще сидели в немом оцепенении. Некоторые сбежали, пока другие просто наблюдали, но никто из них не мог остановить этот ужас, когда их дух-покровитель, их богиня, распадалась на их глазах.

Стебли, обвившие тело Тоши, обмякли. Он вдохнул воздух и высвободил руки и ноги. Корни треснули, пытаясь удержать его, но их сила ушла, и им уже не суждено было продолжить рост.

Тоши отошел от распадающегося дерева и взглянул в глаза деревянной маски ками. В этот раз он не высказал ни насмешки, ни колкости, ни издёвки. Он просто наблюдал за тем, как великий дух леса усыхал, умирая также быстро, как и вырос.

Картина напоминала времена года, сменяющие друг друга в считанные мгновения. Летняя бодрость здорового дерева увядала, переходя в приглушенные тона и спячку осени, а затем в сухость и безжизненность зимы. Листья облетели, сморщились, и растаяли на ветру. Ветви обвисли и растрескались, а когда они начали отпадать, рассыпались в щепки и труху.

Позади умирающей формой ками, ее монахи продолжали молиться, взявшись за руки. Ни единого звука не выходило из их губ, но они отказывались останавливаться.

Их соратники орочи либо были умнее, либо более суеверными. Змеи вскричали, увидев, что сделал Тоши. По одиночке, или в небольших группах, орочи-бито развернулись и бросились в рассыпную от кошмара, вышедшего из пещеры.

Тоши подождал, пока лицо ками не стало походить на древний, хрупкий валежник, нежели на крепкое сердце леса. Затем, он повернулся к входу в пещеру, поднес пальцы к губам, и пронзительно свистнул.

Птицы-лезвия ответили моментально. Они метнулись от пещеры и набросились на рушащуюся гору сухого дерева, ускоряя его разложение, измельчая его в труху. Облако диких существ жужжало и полностью покрывало останки ками. Они продолжали пикировать и рубить, пока на ее месте не осталось разбросанной массы чего-то, похожего на перегной, смешанный с сажей.

Тоши свистнул еще раз и указал на холм, где все еще стояли каннуси.

- Змеи и монахи, - выкрикнул Тоши. – Гоните их домой и убейте любого, кто остановится передохнуть.

Стая птиц набирала скорость, кружась над павшим ками. Затем, из общего роя начали отделяться пары и тройки, мчась на север, сквозь густой лес. Некоторые опустились на холм, и когда они принялись наносить рваные раны на открытых руках оставшихся монахов, те, наконец, прекратили ритуал и бросились в укрытие среди деревьев. Птицы-лезвия последовали за ними, кружась и щелкая налету.

Тоши взглянул на свою джитту, когда сила ками полностью растаяла и сошла с него. Ему даже не нужно было царапать канджи. Улыбаясь, он повертел оружие и сунул его в ножны на бедре.

Он повернулся и заметил спину Леди Жемчужное-Ухо, девчонки ученицы и мелкого самца кицунэ, спешащих к пещере. Его улыбка исчезла, и он наклонил голову.

- Привет? – выкрикнул он. – Я только что нас всех спас. Никто не хочет меня поблагодарить?

Крепкие, несгибаемые руки схватили его и прижали его руки за спиной. Тоши почувствовал запах крови и сырого мяса, почувствовал жесткую, грязную шерсть на своей коже. Кто-то ударил его по ногам, повалив его на землю.

- Спасибо, - сказал один из воинов кицунэ. Двое лисов держали его, пока третий снял с него все оружие.

Тоши боролся, но они держали его крепко. Он выгнул шею, чтобы рассмотреть вход в пещеру, но из нее никто пока не вышел. Державшие его лисы зарычали, и Тоши обнажил зубы, оскалившись в дикой улыбке.

- Сейчас, - сказал он. – Начнется самое интересное.

Глава 27

Мичико не осмеливалась поверить своим глазам, когда ее друзья ворвались в пещеру Тоши. Жемчужное-Ухо, Рико и Острое-Ухо выглядели так, словно они месяц провели в лесу, от них остро разило мясом и мускусом. Сколько времени они разыскивали ее, и какие испытания им пришлось пережить?

Прежде чем она смогла произнести хоть слово, Леди Жемчужное-Ухо сгребла Мичико руками, едва не повалив ее на сырой пол пещеры, но Рико и Острое-Ухо подоспели в этот момент, поддерживая их обеих собственными объятиями.

- Вы живы, - радостно сказал Острое-Ухо. – Какое облегчение!

- Неужели это правда, друзья мои? Вы действительно нашли меня? – пробормотала Мичико.

- Теперь ты в безопасности. – Жемчужное-Ухо оторвалась от нее и взглянула в лицо Мичико. – Ты ранена? Он причинил тебе какой-нибудь вред?

Мичико замолчала, прежде чем ответить, обескураженная напряжением в глазах Леди Жемчужное-Ухо. Это кровь на сенсее?

- Нет, - наконец, сказала она. – Ему пришлось справиться с многими сложностями. Он был слишком занят, чтобы обращать на меня внимание. – Мичико осознала, что Рико все еще обнимала ее.

- Рико? – сказала она, нежно отталкивая подругу.

- Прости. Я так счастлива видеть тебя снова. Чорью будет очень рад. – Она положила руку на плечо Мичико. – Я счастлива. Я очень рада, что ты невредима, Принцесса.

Мичико кивнула. Она повернулась к Леди Жемчужное-Ухо и сказала, - я знаю, что совершил мой отец. Я знаю, почему духи воюют с нами.

Грусть тенью накрыла радостное лицо Жемчужного-Уха. – Тише, дитя мое. Всему свое время. Но сначала, мы должны увести тебя отсюда.

Мичико взглянула через плечо Леди Жемчужное-Ухо на вход в пещеру. – Змеи ушли?

Женщина-лиса кивнула. – И их ками вместе с ними. Твой похититель сумел расправиться с ними почти в одиночку. Где он обрел такую мощь? У него не было такой силы, когда орочи напали на нас в первый раз.

- А если и было, он решил тогда не применять ее. – Добавила Рико.

Мичико покраснела. – Мы с ним пришли к соглашению, пока ожидали здесь. Мы договорились помогать друг другу. – Она пожала плечами. – Нам обоим грозила опасность, и мы решили отложить наши разногласия.

Острое-Ухо засмеялся. – И то верно. Почему бы нам не спросить у него самого?

Мичико кивнула. – Да. Отведите меня к нему.

Солнечный свет за стенами пещеры резал глаза, но Мичико быстро к нему привыкла. Она заметила множество тел орочи-бито, но не стала задумываться о них. В башне она редко сталкивалась со смертью и насилием. С тех пор, как она сбежала, ей казалось, она кроме них ничего больше не видела.

Они отвели ее к подножью холма, где два грязных воина кицунэ прижимали Тоши к земле. Третий стоял над извивающимся телом очимуши, с мечом Тоши в руках.

- Принцесса, - выкрикнул тот, что держал меч. – Я Морозный-Хвост. Мы с братьями приветствуем Вас и всецело к Вашим услугам.

- Благодарю, Морозный-Хвост. – Она коротко поклонилась. – Отпустите его.

- Вот, вот, - прохрипел Тоши.

- Я так не думаю, - сказала Жемчужное-Ухо. – Он вернется с нами в Эйгандзё, связанным, если нужно. Он сегодня очень помог тебе, но он также…

- Я сказала, отпустите его. – Мичико прошла вперед и топнула ногой, сердито глядя на кицунэ. – Он теперь работает на меня.

- Мичико, - вкрадчиво сказала Жемчужное-Ухо. – Я понимаю, что ты благодарна этому преступнику. Но он должен…

- Я Принцесса Мичико Конда, - сказала она. – Дочь Даймё и наследница трона Товабары. Но я также состою в союзе с этим человеком. Ради своей жизни, ради ответов на мои вопросы, и ради обозримого будущего, я наняла на службу его мстителей хёдзан.

Жемчужное-Ухо начала что-то говорить, но замолчала. На лице Острого-Уха отразилось удивление, но его глаза блестели озорством и весельем. Рико стояла, словно пораженная молнией.

- Мичико? – пропищала она. – Ты же не вошла в банду мстителей?

- Нет, - сказала Мичико. – Но я наняла его на службу.

- Если позволите мне теперь подняться, - сказал Тоши из-под Утреннего-Хвоста, - у меня все еще есть срочные дела.

Тоши знал, что это была рискованная ставка, но успешно выпрошенная у принцессы оплата того стоила, хотя бы за выражение лиц отряда кицунэ.

- Как ты могла согласиться на это? – домогалась Леди Жемчужное-Ухо. Ее материнская нежность и теплый тон уступили холодному, резкому голосу разочарованного наставника.

- Я не доверяла ему, - сказала Мичико. – Более того, я боялась его. Это был единственный способ, до которого я смогла додуматься, чтобы гарантировать, что он не причинит мне вреда до вашего прихода.

- Но он преступник. Эти хёдзан, они же все головорезы. Что ты будешь делать, когда они постучат в твою дверь и скажут, что ты обязана идти с ними грабить людей?

- Мы так не работаем, - сказал Тоши. – У нас простой договор о найме. Деловая сделка между двумя свободными от предрассудков людьми.

- Это так теперь называют банды наемных убийц? Свободные от предрассудков люди? – фыркнул самый крупный из кицунэ. Каждый кицунэ выглядел так, словно желал в последний раз приложиться к горлу Тоши.

- Он использует тебя, Мичико, твое добродушие и собирается пользоваться…

- Мой собственный отец использовал меня, - ровным голосом сказала Мичико. – Орочи пытались использовать меня. Ками хотят использовать меня. Похоже, я каждому нужна для чего-то. Тоши первый, кто, напротив, предложил воспользоваться им.

- Мне многое нужно вам рассказать, Леди Жемчужное-Ухо… Рико… всем вам. Я видела причину Войны Ками. Я более чем когда-либо желаю остановить ее. И я буду использовать… да, использовать… что смогу и кого смогу, чтобы это случилось: доверие отца, знания, полученные в Минамо, и услуги преступников хёдзан. Все это мои инструменты, и я выжму из них максимум. Это ничем не отличается от того, что каждый лидер делает ради блага своего народа.

Жемчужное-Ухо уставилась на Мичико, затем с грустью покачала головой. – Я думаю, ты совершила жуткую ошибку, - сказала она. – Но я буду рядом, чтобы помочь тебе пережить ее.

- Спасибо, Леди Жемчужное-Ухо.

Женщина-лиса повернулась к Тоши и сказала, - А ты, очимуша? Что теперь будешь делать ты?

Тоши ждал этого вопроса. Пока он лежал, прижатый к земле самураями кицунэ, из зарослей вышел белобрысый маг. Сейчас он молча стоял позади основной группы. Тоши не сводил с него глаз.

- Во-первых, - сказал он, указывая на мальчишку, - я собираюсь уладить дело с вашим приятелем.

Чорью моргнул. – Со мной? Ты о чем это говоришь, головорез?

Мичико шагнула к нему. – Что ты хочешь этим сказать?

Тоши повысил голос, говоря достаточно громко, чтобы его слышали все. – Кобо… мой напарник… погиб не от рук орочи. Его убил этот отморозок.

Челюсть Чорью отвисла. – Нет, - сказал он. – Вы все видели. Змеи связали и задушили его.

- Они придушили его, чтобы укротить, - согласился Тоши. – И они действительно связали его. Но они его не убивали.

- У Кобо в легких была вода. Он захлебнулся. Одного ливня бы не хватило, чтобы заполнить горло ученика огра. Потребовалась бы река, или океанская волна, направленная прямо в его лицо. Орочи не призывают больших потоков воды, как правило, не так ли? Но я знаю того, кто призывает.

- Это ложь, - сказал Чорью. Он умоляюще смотрел на лица, разом повернувшиеся к нему. – Зачем мне убивать здоровяка?

- Потому что ты не смог найти меня. Потому что ты видел, как он сражался и испугался того, что он мог сделать, если бы ты стоял у него на пути. – Тоши переводил взгляд от одного лица к другому, призывая любого опровергнуть его обвинение. – Потому что ты запаниковал, когда подумал, что тебе может не удаться заманить Мичико в Академию. – Тоши нетерпеливо взмахнул рукой. – Ну же, лесной-народ кицунэ. Скажите мне, что не чувствуете на нем запах тела Кобо.

Острое-Ухо взглянул на братьев. – Мы так не нюхаем. Тут уверенным быть нельзя.

- Я уверен. Ты покойник, маг.

- «Единственный способ избежать этого, если мы никогда не найдем тебя», - зачитал Тоши. Его взгляд стал холодным и тяжелым. – Я уже нашел тебя.

- Здесь никакого убийства не будет, - сказала Леди Жемчужное-Ухо. Лисы кицунэ выстроились за ее спиной, отделяя Чорью от Тоши.

Мичико кивнула. – Чорью мой друг. Если он сделал то, что ты говоришь, я должна…

- Прости, - сказал Тоши. – Но ты последняя, кто должен стоять у меня на пути. Разве ты не слышала, как Мочи сказал нам не доверять никому, кто попытается отвести тебя в Академию? Это пустое место из академии. И он убил Кобо.

- Я искренне скорблю о гибели твоего напарника. Но ни при каких обстоятельствах я не…

Она продолжала, но Тоши перестал ее слушать. Он небрежно сунул руку за пояс и достал скрученный из соломы канджи. Это был другой символ, нежели тот, что создавал птиц-лезвий, центральным элементом этой фигурки был треугольный знак хёдзан. В центре треугольника располагался канджи, означавший, «виновен».

- Прости, - повторил Тоши, и швырнул канджи над их головами. Все взгляды проследили за его полетом, пока Тоши выкрикнул, - Кобо мертв. Отметь его убийцу и отведи его к истоку.

Небольшой соломенный символ изменился на лету, став менее хрупким, и засветился тусклым красным светом. Он сохранил свою форму, хоть и начал изворачиваться, как живое существо.

Канджи парил несколько мгновений в воздухе, затем ринулся вниз, к Чорью. Беловолосый маг вскрикнул и испустил плотный поток голубой воды прямо в канджи, но символ невредимо прошел сквозь него.

Он подлетел к самому лицу Чорью и закрепился на его лбу. Чорью закричал, чувствуя, как знак клеймом прожег его плоть, погружаясь сквозь слои его кожи, пока не достиг черепа.

- Духи Минамо, - кричал он. – Помогите!

Вода брызнула из его рук, когда канджи закрепился намертво. Он оторвал Чорью от земли, слегка вращая его вопящее тело в воздухе. Он царапал лицо, дико болтая ногами, продолжая подниматься все выше.

- Леди Жемчужное-Ухо, Рико, кто-нибудь, - стонал он. – Остановите его! Спасите меня!

Кицунэ снова повалили Тоши на землю, но он не сопротивлялся. Он смотрел на Чорью, не сводя с него глаз.

- Мичико, - взвыл маг. – Прости меня.

Чорью протянул последний слог фразы, пока канджи набрал скорость, таща его высоко в небо. Голос мага превратился в отдаленное эхо на ветру, и он исчез в облаках.

Тоши сделал глубокий вдох и выдох. – Ну, вот и все.

Лисы сдавили хватку. Рико и Леди Жемчужное-Ухо взирали на него с выражениями, меняющимися от шока к ужасу, к желанию убить и обратно. Прекрасная принцесса пронзала его взглядом своих неотразимых глаз, ее губы дрожали.

Разочарование на ее лице вызвало в сознании Тоши что-то, похожее на сожаление. Почти сожаление, но все же это было не оно.

- Он убил моего напарника, - напомнил он всем.

Мичико покачала головой, и низко склонила ее. Рико последовала ее примеру, и один за другим, остальные также склонили головы.

Молятся за трусливого, червя-убийцу, подумал Тоши. Я, должно быть, везучий.

- Нам связать его на все время поездки в башню, - отозвался Острое-Ухо. – Или лучше повесить его здесь?

Тоши грубо засмеялся. – Знаете что, ребята? Наше дело здесь закончено, Мичико-химе, - выкрикнул он. – Ты можешь связаться со мной в любом из изысканных трактиров Спайры. Просто вышли мне весть или посыльного со знаком хёдзан.

Голос самого мелкого кицунэ зарычал у правого уха Тоши. – И как же ты туда попадешь, преступник?

Тоши попытался обернуться, но ничего не смог увидеть.

- На моей правой руке кровоточит свежий канджи, - сказал Тоши. – Вы его не видите, но он там. Хотите посмотреть, как здорово он работает в сочетании с благословением великого ками? Мне лишь нужно его произнести, вот так: Исчезнуть.

- Держите его! – Голос лиса был яростным, но он растаял словно сон после пробуждения, вместе с исчезновением Тоши.

Он выскользнул из хватки кицунэ, как призрак: тихий, неосязаемый, невидимый. Его не было ни видно, ни слышно, но он все еще был там, наблюдая за тем, как они раздраженно топали ногами и проклинали его имя.

Посреди всего этого, безучастно стояла высокая, элегантная фигура Мичико. Когда лисы устали и истощили свой словарный запас, принцесса подошла к тому месту, откуда сбежал Тоши.

- Возможно, я еще призову тебя, мститель, - сурово произнесла принцесса. – Или подошлю к тебе ночью солдат. А до тех пор, жди. Жди и беспокойся.

Не говоря больше ни слова, Мичико развернулась и пола прочь. Она обняла Рико одной рукой и Леди Жемчужное-Ухо другой, и все три женщины пошли вперед, поддерживая друг друга. Три самурая кицунэ отправились за ними. Самый высокий из них повернулся, взглянул в пещеру Тоши, и плюнул на землю.

- Скоро увидимся, - выкрикнул Тоши, хотя его слова не издали ни звука, который бы кто-нибудь смог бы услышать.

Он проводил их взглядом, терпеливо ожидая возможности пошевелиться. В виде неосязаемого призрака, он был весьма неуклюжим в механике базовых движений. Передвигаться было тяжело из-за отсутствия трения и почвы, и у него ушел час на то, чтобы совершить первый шаг.

Он вздохнул, расслабившись впервые за несколько недель. Он едва мог двигаться, так что он вполне мог лечь и отдохнуть.

Когда напряжение покинуло его тело, Тоши вновь медленно проявился. Его ноги опустились на залитую кровью землю, и он быстро ретировался в пещеру.

Порыв ветра потревожил листву на деревьях, и пара птиц обменялась щебетом. Где-то вдалеке завыла собака. В небе послышался раскат грома, и мощные спазмы прошли по поверхности земли.

Тоши взглянул вверх. Он прокашлялся и сказал, - Шшш.

Мир вокруг него замер и затих, словно его уши оказались забиты воском. Прекрасно.

Война Ками распалялась, соратами охотились на него, и помимо них, он нажил себе множество новых врагов. С другой стороны, он продал свои услуги принцессе и почтил долг перед Кобо. Тоши на мгновение задумался, затем решил, что даст Хидецугу пару дней успокоиться, прежде чем вернуться в хижину огра и запланировать следующий шаг. А до тех пор, думал он, мне нужен отдых.

Очимуша направился в самые удаленные уголки своей пещеры, где он надеялся обрести уединение вдобавок к тишине.