Приговоренный к забвению

Глава 3. Закрой глаза и сделай шаг

Рик замер и внимательно вслушался в доносившиеся с разных сторон звуки. Шаги, всхлипы, шорохи, урчание, шлепанье лап по полу, ворчание, хруст костей, влажное чавканье... Кто-то справа не выдержал, заколотил кулаками в двери и раздался надрывный крик:

— Откройте! Откройте!!! Выпустите!!!

Быстрая черная тень мелькнула на фоне светящихся колонн, потом еще одна и еще. Странный шелест сменился на тонкое посвистывание воздуха, мягкий топот лап с царапающим поскрипыванием когтей по камню, угрожающее завывание. В темноте вспыхнули две пары красных глаз, человек, стучавший в двери, вскрикнул и упал. А потом несчастный заорал во все горло, а топочущие звуки стали громче и активней, чьи-то сильные челюсти, влажно чавкая, рвали еще живую добычу на части. Из глубины зала донеслось что-то похожее на стрекот на низкой частоте, и после этого у Рика больше не осталось никаких сомнений.

— Брууно, — негромко позвал он, странно растягивая слова. — Ты живооой?..

Неподалеку слева раздался шорох, и последовал такой же тихий ответ:

— Еще да, — голос Бруно дрогнул.

— Говориии со мнооой, — на одной ноте протянул Рик, — тиихо, меедленно, нараспееев, как яя сейчааас.

— А станцевать не надо? — прошипел Бруно, и в ответ на его резкий шепот из глубины зала донеслось громкое фырканье.

— Хочешь сдоохнуть — мооожешь и сплясааать, и поорать, и ногами потооопать, — так же монотонно проговорил Рик. — Я буду двииигаться на твой гооолос.

— Я пооонял, — дрожащим голосом попытался протянуть Бруно, но у него плохо получалось. Рик мысленно выругался.

— Если так, то лучше заткнииись, — ответил Рик. — Тогда идии на колонну, котоорая в цеентре, мееедленно, плааавно, как в клетке с тиигром.

Со стороны Бруно раздались тихие звуки размеренных шагов. И Рик тоже двинулся к той же колонне, плавно поднимая ноги, почти бесшумно опуская их на холодный каменный пол. Наконец он увидел Малыша — в зеленоватом свечении колонны он выглядел мертвенно бледным, хотя, скорее всего, виной этому было не только освещение.

— Спокооойно, — проговорил Рик, вставая рядом с ним. — Сейчас к нам придут знакооомиться, не дееергайся, не шевелиись, и не боойся.

— Легко сказать, — прошептал Бруно, и в сторону колонны направились медленные, крадущиеся шаги твари, в темноте загорелись красные огоньки глаз.

— Лучше закроой глаза, — выдохнул Рик. — Успокоойся, страх воняяяет.

Тяжелое дыхание было уже совсем рядом, в свете колонн все четче становился уродливый силуэт.

— Не могууу, — дрожащим и почти плачущим голосом проговорил Бруно.

Где-то с той стороны зала крепкие челюсти уже рвали очередную добычу.

— Закрой, сказал! — неожиданно резко, повелительным тоном прошептал Рик, строго взглянув на него тем взглядом, который заставлял подчиняться даже самых дерзких воинов в ордене.

И Бруно моментально зажмурился.

И в то же мгновение прямо под ноги Рику метнулась горгулья. На полусогнутых задних лапах она обошла вокруг Рика и покрывшегося испариной Бруно. Передние лапы, похожие на человеческие руки с длинными когтями, она по-беличьи прижала к массивной широкой груди. Ее мускулистое серое тело было гладким и матовым. Сложенные за спиной крылья нервно вздрагивали, на вздернутой уродливой голове в кровавом оскале блестели клыки.

Рик медленно протянул руку вперед, раскрыв ладонь. Горгулья неуверенно потянулась к ней, вдыхая незнакомый запах.

— Хороооший мальчик, хорооший, — с нежностью в голосе проговорил Рик. — Иди сюда, мой хорооший, иди, мой миилый...

Горгулья нерешительно замерла, рассматривая Рика. Наклонила голову в одну сторону, потом в другую. Потом опустилась на четвереньки и понюхала его босые ноги.

Бруно громко сглотнул слюну. Казалось, он сейчас дышать перестанет.

— Спокооойно, Бруно, спокооойно. Все хорошооо. Если ты сейчааас дернешься или заорееешь, мы ооба — трууупы, — баюкающим голосом продолжил Рик. Тем временем горгулья приподнялась и принялась обнюхивать колени Бруно, тыкаясь в них сморщенным носом.

— Я сейчас обоссусь, — одними губами прошептал Бруно.

— Это пожааалуйста, это моожно, а вот кричать и дееергаться — нельзяя. Протяни рууку ладонью вперееед, дай с тобой познакооомиться.

Бруно с трудом приподнял дрожащую руку.

Горгулья, осмелев, ткнулась носом ему в ладонь. Бруно вздрогнул всем телом, но взял себя в руки и ладонь не убрал. Горгулья отпрянула, недовольно проурчала.

— Он просто не знает, какой ты хороший мальчик..., — так же баюкающе, но уже не на распев проговорил Рик и протянул к горгулье руку. Та насторожилась, но не отпрянула. Рик сделал шаг вперед — и коснулся пальцами теплых кожистых складок между острыми ушами. Горгулья развела уши, кровавые клыки скрылись под губами. Рик осторожно провел пальцами по складкам еще раз, потом еще, потом ласково почесал твари за ухом — и та, прикрыв глаза, вдруг издала довольный рокочущий звук, похожий на мурлыканье кошки.

— Хороший мальчик... — приговаривал Рик.

Из мрака выглянули еще две твари. Глядя на своего собрата, они в нерешительности замерли.

— Твой выход, Бруно. Слушай меня внимательно. Сейчас ты представишь себе, что рядом с тобой самая прекрасная женщина. Самая прекрасная и любимая, понял? И сейчас ты ее коснешься. Сделай полшага вперед.

Бруно в ответ только глубже задышал.

— Ты храбрый, ты сможешь!

Продолжая поглаживать своего «мальчика», Рик осторожно взял Бруно за запястье, помогая ему двинуться вперед, а потом развернул ладонь Бруно и осторожно положил ее на сморщенный лоб горгульи, которая судя по меньшим размерам и увеличенным соскам была самкой. Та замерла, вытянулась в струнку, ожидая ласки.

— Не стой, как пень, пальцами пошевели? — проговорил Рик.

Бруно шевельнул пальцами, и горгулья от этого прикосновения заурчала, захрустела, прикрывая веки.

Рик отпустил Бруно, и протянул ладонь к третьей горгулье.

— А теперь можешь открыть глаза, но помни — на самом деле это любимая и прекрасная женщина, понял? Она ничего тебе не сделает, она хочет от тебя только одного: твоей ласки. А то, что ты увидишь — всего лишь наважденье, морок.

— Понял, — прошептал, облизнув пересохшие губы, Бруно.

— Готов?

— Ни разу, но все равно...

Бруно чуть приоткрыл глаза — и его веки тут же испуганно распахнулись, сделав глаза круглыми, как монеты.

— Спокойно, все нормально, — с улыбкой проговорил Рик, наглаживая уже двух горгулий сразу. — Расслабься и погладь ее.

Бруно, затаив дыхание, тронул складки на лбу, коснулся уха — и горгулья потянулась к нему всем телом, зажмуриваясь от удовольствия.

— Ты молодец, — сказал Рик. — Теперь можешь спокойно говорить и гладить ее везде, где нравится, но если не планируешь с ней спариваться, не касайся груди и сосков.

— Мне ее вообще гладить не нравится, можно перестать? — с несчастным видом спросил Бруно.

— Еще рано, нужно как следует закрепить нашу дружбу...

Из глубины зала опять донеслись звуки борьбы и душераздирающие вопли.

Горгулья Бруно урчала громче, чем двое других вместе взятые. Как кошка, вытягивала голову, подставляя черепашью шею.

— Мать моя женщина... — оторопело прошептал Бруно. — Это же горгульи, да?

Девочка вдруг улеглась на спину, поджав лапы, как собака, и подставила живот. Чтобы дотянуться до нее, Бруно пришлось встать на колено.

— Они самые.

— Они же злобные и безжалостные твари, они людей жрут!.. Я слышал, только подчиняющий амулет дает власть над ними.

— Ну тогда покажи мне свой подчиняющий амулет, — хмыкнул Рик. — Горгульи действительно беспощадны, как львы, но при этом ласковые, как кошки, и преданные и привязчивые, как псы. Служа одному хозяину и получая от него любовь и общение, они готовы сожрать любого, кто посягнет на его имущество или жизнь. На самом деле, на них не действует никакая магия, кроме заградительной, удерживающей их в одном месте. Они — не убийцы и не чудовища, они — стражи.

Рик сел на пол, и горгульи полезли к нему на колени, толкая друг друга.

— Эй, не толкаться! — со строгостью в голосе скомандовал Рик, и те притихли, поджав уши, а потом покорно легли возле его ног, расслабленно распустив крылья.

— Но тогда почему они сожрали всех? И нас чуть не сожрали?.. — спросил Бруно, присаживаясь рядом с ним.

— Потому что нас приняли за врагов, вошедших на охраняемую территорию. Скорее всего, все это, — Рик указал рукой на зал. — остатки какого-то замка или святилища... Слушай, а много горгулий сейчас осталось в Империуме?.. Ты часто про них слышал?

Бруно отрицательно покачал головой. Страх его уже отпустил, хотя руки все еще немного дрожали.

— Я не знаю, правда. Никогда не встречал людей, которые бы рассказывали о чем-то подобном. Знаю об этих тварях только по сказкам и картинкам в... Ну, в общем, они вроде как вымерли с тех пор, как кровавая магия демонов оказалась под запретом.

Рик хмыкнул.

— Ну, судя по всему, сказки врут. Вот только вопрос: если грогульи — это стражи, то что они здесь сторожат?.. — задумчиво проговорил он.

— И для чего им поставляют живое мясо, если просто можно было бы назначить хозяина? — добавил Бруно, всматриваясь в темноту. — К нам идут еще двое. Это ничего?..

— Ничего, — уверенно отозвался Рик. — Часть стаи уже признала нас своими. Трудно сделать первый шаг, разбить лед недоверия, убедить в своих намерениях. Смотри.

Две новые горгулии, облизывая длинными гладкими языками окровавленные морды, просто завалились рядом с собратьями.

— Они только что сожрали человека, — с плохо скрываемым отвращением проговорил Бруно.

Одна из горгулий у ног Рика недовольно заворчала, приподняла голову, внимательно глядя на Малыша.

— Значения слов они не понимают, но интонации читают отлично, так что прежде чем озвучить какую-то мысль — подумай об этом, — с укором заметил Рик. — Для них это были не люди, а враги. Они победили врага, только и всего. Горгульи ни в чем не виноваты, Бруно. Так же, как не виноваты псы, которых вместо оленя натравили на детей. У животных нет своей морали, они подчиняются нравственности управляющего ими человека...

Рика вдруг осенило, и он умолк на середине фразы.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Бруно.

— Они специально натаскивают горгулий на человека, — ответил Рик. — Держат впроголодь, и время от времени бросают сюда людей как единственный источник пропитания. Или здесь разводят идеальных убийц, или...

— Или что? — нетерпеливо переспросил Бруно.

— Или здесь до сих пор хранится что-то, о чем никто не должен знать.

Бруно хмыкнул, задумчиво потер подбородок.

— Для человека, потерявшего память, ты, однако, очень много знаешь о вещах, которые просто так на дороге не встретишь.

Тот пожал плечами.

— Я же не спрашиваю, откуда берутся такие начитанные разбойники?.. — многозначительно проговорил он, с хитрым прищуром глядя на собеседника.

Бруно широко улыбнулся, но взгляд отвел.

— Ты забыл добавить «дитя мое»!

Рик беззвучно рассмеялся.

— Ну нет! Был бы ты отчаянно жалок, а я — отчаянно пьян, тогда может быть.

— Сколько тебе, лет двадцать?— негромко спросил Бруно, уже по-хозяйски почесывая двух горгулий, растянувшихся рядом. — Мне — двадцать четыре, и при упоминании о детях во мне просыпается смутный страх и желание бежать куда подальше, пока не догнали и не женили. Скажи мне правду — ты из жрецов?.. Это многое бы объяснило.

Рик, прислонившись спиной к колонне, прикрыл глаза.

— Хочешь, чтобы я рассказал о себе? Хорошо. Но только после тебя. Готов к откровениям?

Бруно опустил голову и умолк.

— Ну вот и договорились, — ответил на его молчание Рик. — Я не стану ни о чем спрашивать тебя, а ты не будешь задавать вопросов мне. Просто признаем, что у каждого из нас есть что-то, чем мы не готовы делиться с другими. А сейчас давай еще немного посидим с нашими новыми друзьями. Они должны хорошенько привыкнуть к нашему запаху, прежде чем мы сможем совершенно безопасно перемещаться по залу, смотреть и трогать здесь все, что нам заблагорассудится. Кстати, можно хорошенько выспаться...

— Дрыхнуть с ними вповалку? — оторопело проговорил Бруно. Его, по всей видимости, эта идея не очень-то прельщала.

— А почему нет? Мы оба не спали ночь, я все еще чувствую себя больным после потасовки со стражниками... А здесь нам ничего не угрожает: эти мордашки — защита, достойная королей... С ними тепло и спокойно. А потом пойдем осмотримся. Если здесь что-то действительно спрятали от людских глаз — я хочу узнать, что это.

Бруно почесал затылок, вздохнул.

— Скажи мне хотя бы, Рик — это твое настоящее имя?..

— А какая разница? — устало отозвался тот.

— Ну... Видишь ли, я обязан тебе жизнью. Впервые я кому-то так сильно задолжал, — с кривой усмешкой проговорил Бруно. — И мне хотелось...

Он вдруг запнулся, смущенно растер переносицу и нарочито грубо закончил:

— Ладно, к демонам это все. Забудь.

Рик, приоткрыв один глаз, взглянул на него из-под ресниц.

— Оно настоящее.

***

Когда Рик проснулся, он чувствовал себя намного лучше: горгульи соединяли в себе магические аспекты жизни и земли, и их пассивное воздействие действовало на хозяев не хуже зелья средней руки. Отек глаз спал, тело не болело. Пошевелив затекшими плечами, он осторожно приподнял голову одной из тварей со своего колена и встал. Горгульи зашевелились, заворчали. Дремавший в клубке серых тел Бруно зевнул.

— А, это ты... А мне приснилось, что они передумали и решили все-таки нами отобедать...

Девочка-горгулья, роняя слюну с губ, потерлась об его щеку, как кошка.

— Фу, какая гадость, — скривился Бруно, отстранившись от нее и вытирая щеку. Осторожно выбравшись из-под лап и крыльев, он с наслаждением потянулся. — А я чудно выспался! Хотя странно, что я вообще уснул, потому что я все еще их боюсь.

— Это твоя голова боится, а твоя душа уже знает, что никакой угрозы нет, — с улыбкой ответил Рик. — Пойдем, посмотрим, что здесь есть.

Бруно повертел головой.

— В двух шагах от колонн ничего же не видно, как мы смотреть-то будем?..

— На ощупь, — ответил Рик. — Если здесь хранится что-то значимое, оно, скорее всего, в центре зала. Так что предлагаю направиться туда.

— Ладно, — проворчал Малыш. — Только я что-то пропустил, а когда это ты стал тут главным?

Тот улыбнулся.

— Ну, можешь и тут оставаться, мне-то что.

Рик тронулся по направлению к центру, за ним следом поплелся Бруно. Горгульи остались спокойно дремать, кроме «девочки» Бруно, которая следовала теперь за ним, как собачка, с преданностью посматривая в его лицо.

— Ты, кажется, обрел настоящую любовь! — со смехом заметил Рик.

— Обхохочешься, — пробубнил Бруно. — А я вот иду и думаю...

Он вдруг запнулся обо что-то и едва не упал.

— Что там? — с интересом спросил Рик, остановившись.

— Да почем я знаю!

Наклонившись, Бруно пошарил по полу руками, выругался.

— Так что?

— Кость. И, кстати, вполне возможно, что я напрасно ее выбросил: еще немного, и я соглашусь даже на такой обед. Я голоден со вчерашнего утра... Так вот я иду и думаю: а дальше-то что? Нас не съели — это отлично. Но нам самим-то ведь тоже надо что-то есть? Человечина в следующее полнолуние нас с тобой вряд ли устроит.

Рик вздохнул. Почувствовав какой-то предмет под ногой, тоже присел, чтобы ощупать находку.

— Насчет кости не переживай — их тут, должно быть, много. Вот еще несколько... А вообще ты, конечно, задаешь правильный вопрос, но ответа на него у меня пока нет. Превратиться в камень, как горгульи, мы не можем...

— Может, попытаемся открыть какую-нибудь дверь? — предложил Бруно, продолжив свой путь.

— Мне думается, двери с той стороны должны охранять. Да и вряд ли нам удастся голыми руками с ними справиться. А вот если тут есть какая-нибудь сокровищница с какими-то хитрыми предметами — вот тут уже могут появиться варианты...

Рик сделал шаг — и, не встретив ожидаемой опоры, гулко шлепнулся на пол.

— Харрата шадр, — прошипел он себе под нос.

— Эй, командир, ты там живой? — с ехидством в голосе спросил Бруно. — Если нет, ты мне скажи — я хоть свежаком пообедаю!

— Вот сволочь, — беззлобно выругался Рик, ощупывая пространство вокруг себя. — Слушай, я тут ступеньки нашел! Спуск вниз!

— Я иду! — оживился Бруно. — Подожди, не спускайся один!

— Никаких проблем, у меня вообще была мысль пустить тебя первым, — хмыкнул Рик, потирая ушибленное место.

— Щас я поближе подойду — вот там и выясним, кто первым пойдет, — пообещал Бруно.

Лестница была узкой, не больше пары шагов, и довольно крутой. Придерживаясь за стенки, они осторожно спускались вслепую ступенька за ступенькой, пока не уперлись в низкую маленькую дверь.

Рик попытался толкнуть ее, но сил не хватило.

— Открывай, — сказал Рик, отступая на шаг, чтобы дать Бруно место.

— Иди в задницу, а если там на меня еще какая-нибудь магическая хрень выскочит?.. — запротестовал тот.

— Напомни-ка мне, как так получилось, что ты сейчас не перевариваешься в желудках горгулий?.. — хмыкнул Рик.

Бруно вздохнул.

— Ладно... Будем считать, убедил.

Он немного присел и налег на дверь плечом, и она медленно и нехотя подалась вперед. И когда это произошло, по всему залу и над лестницей разлился неяркий желтоватый свет.

— Вот это да, — выдохнул Бруно, отвлекшись от двери. — Проклятые маги, понапридумывали тут...

Рик тем временем вошел внутрь открывшейся темной комнаты... и замер как вкопанный.

На полу светились знаки, смысл которых он, потеряв силу, не мог читать. Четыре защитных круга мерцали разными оттенками: голубым, оранжевым, зеленым и пронзительно-белым. А в самом центре лежало хрустальное зеркало призыва, серебристо-мутное, испускающее вверх столп тумана. И в этом туманном луче висел, чуть покачиваясь, красный меч: огромный, тяжелый, с широким, поблескивающим искрами клинком из небесного камня...