Приказ номер один

ЦАРЬ.

ЦАРИЦА.

ЦАРЕВНА АГЛАЯ — старшая дочь.

ЦАРЕВНА АГРАФЕНА — средняя дочь.

ЦАРЕВНА МАРЬЯ — дочь младшая.

ШУТ ГОРОХОВЫЙ.

ИВАН — боярский сын.

БАБА ЯГА.

КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ.

ЮНОША ЗАКОЛДОВАННЫЙ (Ч у д и щ е, А л е ш а).

ПЕРВЫЙ ПОСОЛ.

ВТОРОЙ ПОСОЛ.

ТРЕТИЙ ПОСОЛ.

БАРЫШНИ-БОЯРЫШНИ, РЯЖЕНЫЕ И ДРУГИЕ ОБИТАТЕЛИ ЦАРСТВА.

Действие первое

Хоровод барышень-боярышень, среди них и три дочери царские. Две старшие царевны — белые лебедушки, красавицы писаные, А г л а я и А г р а ф е н а — девицы в самом расцвете и в достоинстве женском; младшая царевна М а р ь я, М а ш е н ь к а, — подросток еще угловатый и шустрый, однако до девичьей стати остался ей один незаметный шажок… Плетут девушки с песнями кружевные танцы-узоры, круг образовали, а в нем царевны-ладушки… Смотреть любо-дорого!

Ц а р ь - б а т ю ш к а и Ш у т Г о р о х о в ы й.

Ц а р ь (вздыхая). Снится мне Венеция…

Ш у т. Да бывал ли ты когда в той стороне, царь-батюшка? (Хмыкнув.) Венеция!..

Ц а р ь. Снятся мне заморские страны дальние, океаны — моря синие, буйные, горы зеленые… где не был никогда, да уж, видно, и не бывать мне!..

Ш у т. Чудно!..

Ц а р ь. Венеция — город, терема мраморные над водой… А ведь родина мне — луга заливные, рощи березовые, веселые, песенные? С чего бы это?

Ш у т. С безделья.

Ц а р ь. Земель навоевал, городов и крепостей заложил и основал, вражьих полчищ сокрушил несметно… Чего еще мне делать-то?

Ш у т. Вот дурью и маешься!

Ц а р ь (вновь вздыхая). И вообще… вроде как все про себя знаю теперь. Будущее свое вижу, как будто уже и его прожил? Все уже прожил, от люльки до погоста… (Иным тоном.) Становись.

Ш у т (опускаясь на колени). За правду-то?

Ц а р ь (бьет Шута посохом). Бьют только за правду. За ложь хвалят да награждают. (Посох обламывается.)

Ш у т (собирает обломки). Третий за день… (Потирая битые места.) Тебе соврешь, так ведь и вовсе не помилуешь! Служба…

Ц а р ь. А вдоль — мимо теремов мраморные лодки чудные плывут, песни сладостные играют… (Встрепенувшись.) Марья где?!

Ш у т (махнув). Хороводы водит.

Ц а р ь. С парнями?!

Ш у т. С подружками!.. Дитя еще! Что ты, ей-богу…

Ц а р ь (успокаиваясь). Ясное дело, дитя!

Ш у т. Это старшим твоим, Аглае да Аграфене, времечко разлюбезное подошло.

Ц а р ь. Не засидятся, кобылы, не тревожусь… Да! Подарки дочерям я обещал на рождество. Что ни пожелают!..

Ш у т. Они пожелают! Тут женский ум куда превыше мужского… Потрясешь казну!

Ц а р ь. Для моей казны — супротивного нет!.. Ну, пошли, делом займемся.

Ш у т. Две шашки вперед, чур!

Ц а р ь. Одну! Да посох новый неси, жилить больно научился…

Появляется Ц а р и ц а - м а т у ш к а со с в и т о ю.

О, господи, пронеси!..

Ц а р и ц а (сварливо). Это где же тебя носит-таскает, батюшка? Высокие послы аудиенции дожидаются, а тебя днем с огнем не сыскать…

Ц а р ь. Матушка, ты бы уж сама с ними, а? Дела у меня. (Кивнув на Шута.) С ним.

Ш у т. Ага!

Ц а р и ц а. Дела у них!.. Корону-то на-ко вот, водрузи, водрузи!

Ц а р ь (надевая корону). Какую еще им аудиенцию-то?

Ц а р и ц а. Дела государственные я решила все, а теперь прием положено, да и потешить высоких гостей!

Являются п о с л ы: П е р в ы й — разодетый кавалер с усиками, В т о р о й — в орденах с медалями, военная косточка; Т р е т и й — даже по виду толстосум.

П е р в ы й п о с о л. Ваше величество, я очарован вашим гостеприимством, вашей природой, вашим…

Ш у т. Дворовыми девками твоими он очарован, ночи в резиденции не провел…

В т о р о й п о с о л (чеканя шаг). Мир, мир и мир, ваше величество!

Ш у т. Сколько волка ни корми, все в лес смотрит!..

Т р е т и й п о с о л. Ваше величество, продавать и покупать, покупать и продавать!

Ш у т. На рупь купит, да ведь за целковый и продаст!..

Ц а р и ц а. Да уймись ты!.. (Подав знак.) Эй!..

Вбегают с к о м о р о х и и р я ж е н ы е, м е д в е д и и л е ш и е, к и к и м о р ы… Начинается потеха царская. Шут Гороховый — в самой гуще, заводила и запевала.

Ц а р ь (Царице, снимая корону). Так я пошел?

Ц а р и ц а. Тебя не плясать просят, а сидеть, сидеть!.. Корону водрузи!

Ц а р ь (надевая вновь корону). Сижу…

П е р в ы й п о с о л (восторженно). Charmant! (Аплодирует.)

В т о р о й п о с о л (так же). Ausgezeichnet! (Аплодирует.)

Т р е т и й п о с о л (также). Beautiful! (Аплодирует.)

Медведи и лешие с кикиморами сбрасывают шкуры — маскарад — это те же парни и девки, что и скоморохи; пляшут все вместе.

Ц а р ь (встрепенувшись). Марья где?!

Ш у т. Да с подружками! (Повертев у виска.) Ей-богу!..

Ц а р ь. Пусть и она с нами потешится! (Зовет.) Маша!..

Ш у т (зовет). Марья-царевна!..

Ц а р ь. Машенька!..

Ш у т. Заигралась, видать… Маша!..

Ц а р ь. Машенька!..

М а ш а (вбегая). Здесь я, батюшка!.. Чего звал-то?

Ц а р ь. Да… (Растерянно.) Соскучился.

Вслед за Машей-царевной вбегает красавец парнишка И в а н — б о я р с к и й с ы н, — статный, ладный да нарядный.

И в а н. Куда же ты, Маша? (С налету обхватил Машу-царевну за плечики.) Чего сбежала?

Ц а р ь (медленно). Это еще…

Отпрянул в страхе Иван, увидев Царя.

Ц а р ь (загремев). …что еще за хороводы?!

М а ш а. Батюшка, да играем мы!

Ш у т (в страхе). Играют…

М а ш а (смеясь). Игра такая! Ловить друг дружку да пятнать!

Ц а р ь. Что еще за игра такая… (Махнув рукой.) Все вон.

Ц а р и ц а. Батюшка-государь, да что ты, ясный сокол, да ты опомнись, опомнись…

Ц а р ь. Сварю заживо. Вон. Все.

Ш у т (поспешно). Не прекословь, матушка, бровь левая у него прядает, не прекословь! Сварит, матушка…

Ц а р и ц а со с в и т о ю, п о с л ы и с к о м о р о х и торопливо удаляются…

Ц а р ь (Шуту, указав на Ивана). В смолу. Кипящую.

И в а н (на коленях). Помилуй, государь! Неповинен я перед тобой!..

М а ш а. Батюшка, да ты уж невесть и что в голову забрал? Игра это!

Ш у т. Игра детская… Подростковая… Забавы!

Ц а р ь. Ну… (Переводя дух.) Может, и так? Может, и так… Ладно! (Ивану.) С глаз долой.

И в а н — боярский сын исчезает.

М а ш а. Всю игру испортил!.. Сам тогда и играй! Вот.

Ц а р ь. Милая ты моя, да как же мне в хороводах да в прятки?

М а ш а. А как хочешь! Вот.

Ц а р ь. Поиграем, поиграем, дочечка!.. Идем к березке нашей!..

Березка с зарубками-отметинами.

Эта вот зарубка (наклоняется к самой нижней отметине) — год и месяц тебе исполнилось, встала ты с коленочек на ножки и пошла. За палец мой, правда, крепко держалась, но пошла.

М а ш а. И много прошла?

Ц а р ь. Да как считать… Вокруг меня все ходила, на то же место и пришла. Да мне-то казалось — полсвета отшагала! А вот зарубка — за грамоту я тебя, несмышленыша, впервые усадил, азбуку раскрыл с картинками…

М а ш а. С цветными, веселыми!

Ц а р ь. Веселыми!.. А эта вот отметина — горлом ты маялась, сердечная моя, таяла на глазах родительских.

М а ш а. А ты мне лекарей приводил да привозил отовсюду! Даже с Нового Света ладьями приплывали… А эта меточка — поправилась я, в лесные дубравы мы с тобой пошли гулять да играть!

Ц а р ь. А помнишь ли наши игры?

М а ш а. Как не помнить!.. (Тихонечко поет.) Чьи это ножки…

Ц а р ь (так же). Идут по дорожке… (Ведет Марью-царевну, как маленькую, вокруг березки.) Чьи это ножки…

М а ш а. Топ, топ, топ-топ!

Ц а р ь и М а ш а.

Ц а р ь. Машины ножки…

М а ш а. Топ, топ, топ-топ!..

Ц а р ь. Топ, топ, топ-топ!.. А загадки-игры? Помнишь?

М а ш а. Ты спрашивал: кто идет со мною рядом — подай голос, чтобы мне знать?

Ц а р ь. А ты знай себе топала да помалкивала!

Обойдя березу, оба вновь появляются, и на минуты Маша-царевна — вновь малышка!

Кто идет со мною рядом — подай голос! Если воробышек — почирикай, если щенок — потявкай, если мышонок — попищи, если котенок — мяукни…

М а ш а. Мяу, мяу, мяу!

Ц а р ь. Так это котенок, оказывается! (Высоко поднимает дочь.) Ах, какой котенок, пушистый да ершистый!..

И еще круг у березы, и Маша-царевна вновь подросток.

Ц а р ь. А еще мы играли…

Вбегают стайкой подружки — б а р ы ш н и - б о я р ы ш н и.

Б а р ы ш н и - б о я р ы ш н и:

— Маша, иди, иди!

— Твоя очередь хоровод вести, царевна!

— Иди скорей!..

Ц а р ь (не сразу). Иди, милая.

М а ш а. Нет, подруги! Нет, милые! Я с батюшкой играю!

Б а р ы ш н и - б о я р ы ш н и. Ну, как желаешь!.. (Убегают.)

М а ш а. А еще мы играли…

Ц а р ь. А еще играли…

М а ш а. А еще…

Ц а р ь. А еще…

М а ш а. А еще на руках ты меня баюкал, долго-долго носил, пока не засну!.. Помнишь?

Царь берет Машу на руки, баюкает.

Ш у т. Да сел бы ты, присел, на коленях качал, ведь не ровен час…

Ц а р ь. Молчи! (Баюкает Машу.) Молчи, Шут Гороховый!.. Видишь, не засыпает?

М а ш а. Не урони.

Ц а р ь. Не уроню!

М а ш а. А про подарки к празднику помнишь?

Ц а р ь. Говори, что надумала!

М а ш а (соскочив на ноги). Надумала, надумала!.. Сестрицы! Аглаюшка!.. Грушенька!..

Вбегают царевны А г л а я и А г р а ф е н а.

Сестрицы, батюшка наш желает знать, чем ему одарять нас к светлому празднику! Вот я и надумала…

А г л а я (перебивая). Мы первые!

А г р а ф е н а. Мы старшие!

А г л а я. Мы — невесты!

Ц а р ь. Ладно, по старшинству говорите, дочери мои милые!.. Может, тебе, Аглая, желательно золотой и серебряной парчи? Или мехов черного соболя? Или жемчуга бурмицкого, самого круглого да крупного?

А г л а я. Нет, батюшка, не желательно! Подари ты мне, батюшка, золотой венец заморский из каменьев самоцветных, и чтоб был от них такой свет, как от месяца полного, как от солнышка красного! И чтоб было от них светло в темную ночь, как среди дня белого.

Ц а р ь. М-да…

Ш у т. М-да!.. Я говорил.

Ц а р ь (Аглае). Будет тебе золотой венец заморский. Для моей казны — супротивного нет. (Аграфене.) Ты говори, дочь средняя.

А г р а ф е н а. И мне, батюшка, не желательно золотой и серебряной парчи, ни черных мехов соболя, ни ожерелья жемчуга бурмицкого, да и золота венца самоцветного! А подари ты мне, батюшка, зеркало из хрусталя восточного, цельного, беспорочного, чтобы, глядя в него, видела я всю красоту поднебесную… И чтоб, смотрясь в него, я не старилась и красота б моя девичья прибавлялась!

Ц а р ь. М-да…

Ш у т. М-да!.. Еще потяжелей тебе задачка!

Ц а р ь (Аграфене). Будет тебе зеркало хрустальное!.. Ну, а тебе что дарить, Машенька? Может, тебе, умница моя, золотой и серебряной парчи, да наших черных соболей сибирских? Им ведь и вовсе цены нет!

М а ш а. Мне, батюшка, не надо ни парчи, ни соболей, ни венца самоцветного, ни зеркала хрустального… Подари ты мне аленький цветочек.

Ц а р ь. Цветочек?

М а ш а. Аленький.

Ц а р ь. Всего-то?

М а ш а. Аленький цветочек, которого бы не было краше на бело́м свете!

Ц а р ь. Будет тебе любой цветочек…

Ш у т (встревая). Не торопись! Коли знаешь, что искать, то как не сыскать, а как найти то, чего сам не знаешь? Как же ты узнаешь, что краше его и вправду нет на всем белом свете?

Ц а р ь (покачав головой). Задала ты мне задачу потрудней сестриных… Но от слова своего я не отступлюсь. Будет тебе твой аленький цветочек!

Ш у т. Ну, и откуда же ты такие чудо-подарки раздобудешь, в толк не возьму?

Ц а р ь. Где тебе, дураку… (Зовет.) Послов ко мне!

Ш у т. Я дурак?

Ц а р ь (вновь нахлобучивает корону). Послов!.. (Шуту.) Кричи-кричи.

Ш у т (зовет). Послов к государю!.. Дурак я?

Ц а р ь. Не сомневайся. Послов к государю!..

Возвращаются п о с л ы и Ц а р и ц а со с в и т о ю.

Не в службу, а в дружбу, господа послы! Шлите немедля гонцов в свои царства-государства за подарками дочерям моим милым. А нужен мне золота венец из каменьев самоцветных, зеркало из хрусталя восточного да еще аленький цветочек…

М а ш а. Краше которого не сыщется на белом свете!

Ц а р и ц а (ворчливо). Баловство…

Ц а р ь. Ну, а за наградой — не постою, нет супротивного моей казне!

Ц а р и ц а. Ох, баловство!..

П е р в ы й п о с о л. Зачем слать гонцов, ваше величество… (По-особенному, да не единожды хлопает в ладоши, и вбегает его слуга с золотым венцом.) Не про этот ли золота венец ты речь ведешь?

А г л а я. Этот!.. Этот!..

Ц а р ь. Бери и владей, дочь старшая!

Царевна Аглая надевает чудо-венец, он сверкает, переливаясь всеми цветами радуги.

В с е:

— Чудо — чудное!

— Диво — дивное!

— Даже солнышка красного видать не стало!..

— Затмила царевна!..

А г л а я. Спасибо, батюшка! (Кланяется в пояс Царю, целует руку.)

Ц а р ь. Тебе спасибо, коли угодил!

Ц а р и ц а. Ох, ну баловство!..

Ц а р ь (Первому послу). Чем, говори, наградить тебя?

П е р в ы й п о с о л. Это презент, ваше величество! Я настолько восхищен, изумлен, покорен и очарован…

Ц а р ь (перебивая). Нет, это не по-нашему! Это ведь от меня презент, а тебе плата положена… Эй! Слуги верные! Бочонок серебра послу! Два!.. Три бочонка!..

Катят м у ж и к и бочонки с серебром.

П е р в ы й п о с о л. Я… сокрушен!

В т о р о й п о с о л (выступая). А не это ли зеркало из хрусталя восточного имели вы в виду, ваше величество?

С л у г а посольский ставит перед Царем зеркало хрустальное.

А г р а ф е н а. Это!.. Это!..

Ц а р ь. Бери и владей, дочь средняя!

В с е:

— Чудо — чудное!

— Диво — дивное!

— Вся красота поднебесная сияет!

— А красота царевны — ярче всего!..

А г р а ф е н а. Спасибо, батюшка! (Кланяется в пояс Царю, целует руку.)

Ц а р ь. Ну, рад, что и тебе, стало быть, угодил, дочь средняя!.. Эй! Слуги верные, расторопные! Золота бочонок послу!..

Ц а р и ц а. Ну, баловство! Ну, зла на тебя не хватает, батюшка…

В т о р о й п о с о л (щелкнув каблуками и взяв под козырек). Ваше величество, просьба принять зеркало как знак внимания и уважения, во имя развития и укрепления…

Ц а р ь. …Два бочонка с золотом! Три!..

Катят м у ж и к и бочонки с золотом.

(Второму послу.) Плата уваженью — не помеха!..

В т о р о й п о с о л. Нет слов, ваше величество!

Ц а р ь (Шуту). Ну, что, дурак? Видал?.. (Послам.) Спасибо, послы дорогие, выручили!.. (Вдруг.) А цветок? Аленький?

М а ш а. Краше которого нет на всем белом свете?

Послы томительно долго совещаются…

Ц а р ь. Видать по всему… гонцов рассылать придется? Так шлите скорей! Чтобы мне дочь младшую ничем не обидеть против старших! (Слугам.) Коней ведите, самых резвых, самых горячих!..

П е р в ы й п о с о л. Ваше величество…

В т о р о й п о с о л. …Незачем слать гонцов…

Т р е т и й п о с о л. …Нет в наших державах цветочка аленького…

П о с л ы (вместе). …Краше которого нет на всем белом свете!

Пауза.

Ц а р ь. Да-а…

Т р е т и й п о с о л. Вообще-то, цветы есть…

В т о р о й п о с о л. …Всякие-разные!..

П е р в ы й п о с о л. …И аленькие!..

П о с л ы (вместе). …Но вот чтобы — краше всех на белом свете…

Послы беспомощно пожимают плечами, разводят руками. Плачет Маша-царевна.

Ц а р ь (в расстройстве). Не плачь, дочечка… Что ты?..

Ш у т. Не плачь уж…

Ц а р и ц а (шипит). Не реви… Не хлюпай… Отца не трави!..

Ц а р ь. Что же это? Цветочек… Чтоб был мне цветок!

Ц а р и ц а. Откуда же взять, коли даже в других державах нет его, подумай-ка головой?

Ц а р ь. И думать не желаю!.. Чтоб был!.. Аленький!..

Ш у т (Царице). Не прекословь, матушка… Правая бровь у него заплясала, не прекословь… (Послам.) Думайте, господа послы, крепко думайте, может, чего и придумаете! А то ведь — и думать нечем будет…

Послы ожесточенно совещаются…

Т р е т и й п о с о л (наконец). Ваше величество… Ваше величество, говорят… Говорят, есть требуемый цветочек.

Ц а р ь. Где?!

М а ш а. Где?!

Т р е т и й п о с о л. Где!.. За тридевять земель…

В т о р о й п о с о л. …В тридевятом царстве…

П е р в ы й п о с о л. …В тридесятом государстве…

П о с л ы (вместе). И будто бы действительно краше его нет на всем белом свете!

Т р е т и й п о с о л (уточняя). Говорят…

Ц а р ь (в растерянности). Как же его добудешь? И кому пути-дороги туда ведомы? В тридевятое-то царство!..

М а ш а. Вот и осталась я без подарка к празднику… (Утирая капающие слезки.) Ну, что ж!.. Что же!.. Что ж!..

Ц а р ь. Как это — без подарка?! Трубачи! Сбор! Сбор трубите!..

Трубачи трубят.

Коня верного мне седлайте!..

Ц а р и ц а (не выдержав). Батюшка, да что ты? Да чего это тебя, сокол ясный, приподняло да шлепнуло?

Ц а р ь. Войско мне снаряжайте!..

Трубы трубят, слуги облачаются в воинские доспехи.

Ц а р и ц а. Охти мне!.. Да куда ты, опомнись, опомнись?!.

Ц а р ь. За тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство!.. Где меч мой двуручный?

Г о л о с а:

— Меч двуручный царю-государю!

— Меч!

— Меч!..

Ц а р и ц а (Маше). Попроси ты у отца чего другого!

М а ш а. Хочу цветочек…

Ц а р и ц а (Царю). Забаловал!.. (Маше.) Любое другое попроси! Кому сказано!

М а ш а. Аленький…

Ц а р и ц а. Баловал ты ее, отец, свыше всякой меры, вот что я тебе скажу!.. Поход снаряжает, дурень старый!..

Ц а р ь. Уж и баловал…

Ц а р и ц а. А говорила! А предупреждала!.. Еще когда ты дверные ручки во всех светелках дворцовых перебить к самому полу повелел! Чтобы ей, малявке этакой, дотянуться было сподручней… Идешь, помню, как поклоны кладешь на каждом шагу! (Изображает.) Пока поясница не переломится… Вот и аукнулось тебе!

Ц а р ь. Ну, баловал, ну?

Ц а р и ц а. Где бы лаской, а где бы строгостью, строгостью!..

Ц а р ь. Ты вот строжила, как на весах все меряла, по ученым книгам воспитывала, чужеземным да доморощенным, ну и что? Проку много ли тебе?

Ц а р и ц а (всплеснув руками). А как же воспитывать-то?

Ц а р ь. А этого, мать моя, никто не ведает.

Ц а р и ц а. Может, и вовсе не надобно?

Ц а р ь. Понимать их надо. У них ведь — тоже сердечки стучат?.. Коня мне!

Г о л о с а:

— Коня царю-государю!..

— Коня!..

— Коня!..

Ш у т. Коня ему! Войско ему!.. Разбегутся все, попрячутся, решат — войной идешь! Какое уж там будет цветок искать…

Ц а р ь. А верно! (Поразмыслив.) Отставить войско и коня…

Г о л о с а:

— Отставить войско и коня!..

— Отставить!..

Трубачи трубят отбой.

Ц а р ь. …Как же быть?

Ш у т. Дурак я, мне откуда знать?

Ц а р ь. Не гневайся, ладно…

Ш у т. С дурака — какой спрос?

Ц а р ь. Говори, да дело, не то ведь и четвертого посоха не пожалею.

Ш у т (тут же). Одному идти тебе надо. Да переодетому. К примеру, купцом странствующим.

Ц а р ь. Одному! Верно…

Ш у т. Одному. Разве что… меня прихватишь?

Ц а р ь. Нужен ты мне!.. Эй! Слуги верные, расторопные! Подать мне одежу купеческую, новую, справную, да товаров всяких-разных!..

С л у г и несут Царю одежду и товары.

Пойду я, дочечка моя милая, за подарком твоим, краше которого нет в белом свете, и знай, без цветочка аленького — не вернусь! (Царице.) Царство — на тебя оставляю. Все норовишь ровней мне быть, вот и… (хмыкнув) царствуй! На здоровье…

Ц а р и ц а. Не пущу!

Ц а р ь (переодеваясь купцом). Пустишь…

Ц а р и ц а. Поперек лягу — не пущу!

Ц а р ь (переодеваясь). И ложиться не станешь, ни вдоль, ни поперек!..

М а ш а. Батюшка, может, не надо?

Ц а р ь. Надо.

М а ш а. Может, и вправду не надо, батюшка? Балуешь…

Ц а р ь. А что ж мне еще-то делать? (Ко всем.) Ну, прощайте, чада и домочадцы, послы дорогие и слуги мои верные! Живите в мире и согласии!..

Все низко кланяются Царю, уже переодевшемуся купцом, и он всем кланяется.

В с е:

— Счастливо, царь-государь!

— Счастливого пути, ваше величество!

— Возвращайся скорей, государь наш батюшка!..

М а ш а (бросившись отцу на шею). Батюшка, не уезжай! Не надо мне цветочка аленького, только бы ты был со мной!..

Ц а р ь. Не было такого, чтобы я обещанного тебе не исполнил, и не будет! Прощай, Машенька!.. Прощайте все! (Уходит.)

Ц а р ь, переодетый купцом; лес дремучий, избушка на курьих ножках об одном окошке стоит к лесу дверью, а к Царю глухой стеной.

Ц а р ь. Эй! Есть здесь кто?..

Царь заходит со стороны дверей, но избушка на курьих ножках вновь поворачивается к нему стеной.

Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила, — к лесу задом, ко мне передом!

Избушка разворачивается наконец дверью. Выходит Б а б а Я г а: молодая, красивая — огонь!

Б а б а Я г а. Что надо?

Ц а р ь. Это ты… Баба Яга?

Б а б а Я г а. Я.

Ц а р ь. Ведьма?

Б а б а Я г а. Ведьма. Что надо?

Ц а р ь (удивленно). Да ты… не страшная!

Б а б а Я г а. Думаешь, купец, какая-нибудь дряхлая старушонка в ступе и с помелом — страшней? (Прошлась.) Ха-ха!.. Ладно, говори, что надо?

Ц а р ь. Цветочек я ищу…

Б а б а Я г а. Цветок?

Ц а р ь. Аленький!

Б а б а Я г а. Аленький… Аленький, аленький!.. Будет!

Ц а р ь. Будет?!

Б а б а Я г а. Ведьмы слов на ветер не бросают.

Ц а р ь. Ну… спасибо! Уважила! Понимаешь ли, дочь младшая, Марья, в подарок просит…

Б а б а Я г а. Понимаю, как не понять!.. Понимаю, понимаю… Будет.

Ц а р ь. Спасибо тебе! (Вдруг.) Послушай… И ты, это самое… действительно не оборотишься в старую старуху, что лежит на печи, на девятом кирпичи, зубы на полке, а нос — в потолок врос?

Б а б а Я г а. И нога костяная?

Ц а р ь. И нога.

Б а б а Я г а. А ты сам погляди!.. (Обнажает ногу.)

Ц а р ь. М-да… (Опускает очи долу.)

Б а б а Я г а. Нога у меня — золотая!.. Гляди сам!

Ц а р ь. Золотая…

Б а б а Я г а. И другая!.. (Обнажает вторую ногу.) Гляди-гляди!..

Ц а р ь. И другая… М-да!..

Б а б а Я г а. Да ты присядь, купец, отдохни! Путь у тебя, видать, дальний!.. Закусить чем бог пошлет не желаешь?

Ц а р ь. Благодарствую!

Б а б а Я г а. Все будет. (Произносит шепотом непонятные слова.) Явись, скатерть-самобранка!..

Баба Яга произносит еще непонятные слова, и является скатерть-самобранка, уставленная яствами, лакомствами всевозможными да питием.

Б а б а Я г а. Отведай, сделай милость!

Ц а р ь. Отведаю.

Б а б а Я г а (наливая чарку и поднося Царю). Уж и выпей!

Ц а р ь. Не откажусь!.. Эх, и чего у тебя только нет?

Б а б а Я г а. Ни у кого того нет, а у меня — не переводится!.. Чем бы еще потешить мне гостя дорогого?

Баба Яга снова произносит непонятные слова; звучит бесовская музыка. Баба Яга танцует вокруг Царя, выставляя то одну золотую ножку, то другую… да незаметно меж тем опутывая гостя сетью из серебряных нитей.

Ц а р ь. Живут же люди! То бишь… черти! (Вдруг.) Где ж цветочек аленький? Не томи!

Б а б а Я г а. Успеется! Все успеется!.. (Танцуя.) Ах, гость дорогой! Ах, гость любезный!.. (Приглашая Царя-купца в танец.) Сплясать сам не желаешь ли?

Ц а р ь. Желаю!.. (Пробует и сам плясать и еще больше запутывается в сети.) Могу!..

Б а б а Я г а. Плясал бы ты так со старой ведьмой, хрычовкой колченогой? Ах, гость дорогой!.. Ах, гость разлюбезный!.. (Увидев, что Царь совсем запутался в серебряной сети, останавливается вдруг.) Эй, черти! Дьяволы! Чертенята и дьяволята! Сатанята, ведьмочки и бесенята!..

С воплями, гиканьем и воем влетает н е ч и с т а я с и л а, начинает отплясывать вокруг спеленутого Царя-купца.

Котел ставьте!.. Огонь разводите!..

Рогатые и хвостатые с ужимками и прыжками волокут котел, поленья, хворост.

Ц а р ь (спеленутый). Лгунья…

Б а б а Я г а. Аленький цветочек ему понадобился, видали? Ха-ха-ха!..

Н е ч и с т а я с и л а:

— Ха-ха-ха!

— Хи-хи-хи!

— Хо-хо-хо!

— Аленький цветочек!.. У-ху-ху-ху!.. Ха-ха!..

Приплясывая, нечистая сила разводит под котлом огонь.

Ц а р ь. Лгунья чертова!..

Б а б а Я г а. Аленький цветочек ему подавай! Видали? В котел его!..

Н е ч и с т а я с и л а (с энтузиазмом):

— В котел!.. В котел!..

— Сегодня у нас жаркое!

— На первое и второе!

— Сегодня — царский обед!

— Ждали его — сто лет!..

Рогатые и хвостатые волокут Царя к котлу, под которым уже вовсю полыхает огонь.

Б а б а Я г а. Страшно небось?

Ц а р ь. Дура баба!.. Не страх меня гложет, не смерти я боюсь, а вот что слово не сдержу, что младшей дочери своей дал, — об этом печалюсь!..

Б а б а Я г а. Недолго уж тебе печалиться, не переживай… В котел, в котел!..

Царя опускают в котел; нечистая сила, во главе с Бабой Ягой, приплясывая, готовится к трапезе — застолью… А один из чертей, — особенный черт, — потихоньку, но сноровисто, растаскивает да гасит одно полено за другим из-под котла…

Н е ч и с т а я с и л а:

— Готово ли жаркое?

— Ух, как жрать хочется!..

О с о б е н н ы й ч е р т (забравшись в котел). Вылезай, царь-батюшка, да не мешкай!.. (Приподнимает маску с рогами — это Шут Гороховый.)

Ц а р ь. Ты?! Откуда?!

Ш у т (освобождая Царя от сети). Так ведь если б тебя, твое величество, на жаркое употребили, у кого бы мне в шашки выигрывать? Второго такого-то игрока хренового поискать!..

И является вдруг Царь из котла — цел и невредим.

Ц а р ь. Вот вам… жаркое!

Н е ч и с т а я с и л а (онемев):

— В воде не утонул…

— В огне не сгорел…

Ц а р ь. Что, ведьма?

Б а б а Я г а (онемев). Кто в воде не утонет и в огне не сгорит, тот и меня уморит!..

Ц а р ь (загремев). …Где ваше жаркое?! А ну, лезь в котел, нечистая сила!.. (Шуту.) Разводи огонь пожарче!.. Наш черед хозяйничать!..

Шут уже хлопочет у котла.

(Бабе Яге.) Первая лезь!.. Первая!

Ш у т (лупит поленом рогатых и хвостатых). Лезь!.. Лезь в котел, нечистая сила!..

Нечистая сила с жалобными воплями разбегается кто куда; Царь ловит Бабу Ягу за волосья.

Ц а р ь. Куда, золотая нога?

Б а б а Я г а. Прости меня, купец!..

Ц а р ь. Сейчас будет нога костяная… Лезь!

Ш у т (Царю). Все готово. Кипит.

Б а б а Я г а. Прости, купец, пожалей, пощади!.. Может, еще пригожусь тебе!..

Ц а р ь. Прощу, коли отдашь, да немедля, цветочек аленький!

Б а б а Я г а. Нету у меня цветочка…

Ц а р ь. Лезь!

Ш у т. Лезь, лезь!

Б а б а Я г а (поспешно). Был он у меня, был! И жила я по-другому, и была я другая… Ах, какая я была!.. Сила в нем особая, светлая… Непостижимая! Отобрал у меня аленький цветочек Кощей Бессмертный!

Ц а р ь. У Кощея он?

Б а б а Я г а. Отбери у него цветок, купец!

Ц а р ь. Отберу.

Б а б а Я г а. Добром не отдаст — убей!

Ш у т. Бессмертного-то?

Ц а р ь. Верно!..

Б а б а Я г а. А я вам тайну его открою. (Шепотом.) Страшную тайну! Смерть Кощея… на кончике золотой иголки!

Ш у т. А где эта игла?

Б а б а Я г а. В яйце!

Ц а р ь. А яйцо где?

Б а б а Я г а. В утке!

Ш у т. А утка?

Б а б а Я г а. В зайце!

Ц а р ь. А заяц?

Б а б а Я г а. В сундуке хрустальном!

Ш у т. Где сундук?

Б а б а Я г а. На вершине дуба могучего, что верхушкой в небо упирается!

Ц а р ь. Дуб где?

Б а б а Я г а. На острове пустынном!

Ш у т. А остров?

Б а б а Я г а. Посреди моря синего! На иголке шишечка, сломать ее, и Кощею — смерть!.. Только если что — уж не проговоритесь, что от меня узнали!

Ц а р ь. Ну, коли не соврала… Прощаю тебя!

Ш у т. Лучше бы — в котел…

Б а б а Я г а. Уж пожалейте!.. Уж!

Ц а р ь. Ладно!.. (Отпускает наконец Бабу Ягу.) Дорогу только нам укажи, где Кощея искать?

Б а б а Я г а. А вон туча черная надвигается, ветер поднимается… Иди навстречу! Кощей летит…

Б а б а Я г а прячется в избушку на курьих ножках, и та сразу же разворачивается задом…

Ш у т. Какой ветер… Буря! Грозен Кощей…

Ц а р ь. Будет дело…

Ш у т Г о р о х о в ы й и Ц а р ь прячутся в страхе. Прилетает К о щ е й Б е с с м е р т н ы й.

К о щ е й. Фу, фу! Русской кости не слыхать, видом не видать, а Русью пахнет!.. Кто тут живой, выходи!

Ц а р ь (выходя). Здравствуй, Кощей!

Ш у т (выходя). Здравствуй, Кощей…

К о щ е й (уточняя). Кощей Бессмертный.

Ц а р ь. Пусть! А я, стало быть…

Ш у т. Купец.

Ц а р ь. Купец, ага.

К о щ е й. Очень приятно. Фу! Фу!

Ц а р ь. Хожу вот по белу свету, ищу разные чудеса-диковинки! А если увижу какую редкость — за ценой не постою. (Потряс кошельком.) Нет супротивного моей казне!..

К о щ е й. Очень, очень приятно!

Ц а р ь. Не слыхал ли и ты, Кощей, про что-нибудь такое… Этакое… Скажем, краше чего нет на всем белом свете?

К о щ е й. Скажем, про цветочек?

Ц а р ь. Ага!

К о щ е й. Аленький?

Ц а р ь. Вот-вот!

К о щ е й. Знаю. Я все знаю.

Ц а р ь. Где он?

К о щ е й. Фу, фу! Слушай, царь, не морочь голову и не пудри мне мозги. Я и про тебя все знаю. Ты еще подумать толком не успеешь, а мне твоя мысль уже известна!

Ц а р ь. Ну, коли так… Отдай цветок?

К о щ е й. Не отдам.

Ц а р ь. Отдай, сделай милость.

К о щ е й. Не отдам!

Ш у т. Отдавай, Кощей.

К о щ е й (уточняя). Кощей Бессмертный.

Ш у т. Это мы еще проверим…

Ц а р ь. Ты, видать, неглуп человек. Коли надумал я подарок дочери, так я его из-под земли добуду.

Ш у т. Отдавай подобру-поздорову!

К о щ е й. Фу, фу! Ни за что!

Ц а р ь. Что ж, твоя воля… Придется тебя убить.

Ш у т. Не взыщи, брат!

К о щ е й. Меня?

Ц а р ь. Тебя.

Кощей смеется, прямо-таки катается со смеху по земле.

К о щ е й. Так я же бессмертный, вы что, не понимаете?

Ц а р ь. Станешь смертный.

К о щ е й. Нельзя меня убить! (Вновь заливается.) Помрешь с вами… Я же бес-смерт-ный!

Ш у т. Где же твоя смерть?

К о щ е й. Не скажу! Впрочем… вы и сами знаете!

Ц а р ь. То-то и оно!

К о щ е й. Ну, припомню я это Бабе Яге чертовой, припомню…

Затряслась мелкой дрожью избушка на курьих ножках.

Ох, припомню!..

Ш у т. Посреди сине моря, на острове пустынном, дуб стоит могучий, верхушкой в небо упирается, на вершине дуба сундук хрустальный, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — иголка золотая, шишечку отломить…

К о щ е й. А вы попробуйте! Фу, фу, фу! Попытайтесь!.. Не добраться вам до моей смерти! Сколько уже пробовали да пытались — вся дорога костями белеет!.. А я — вот он!

Ш у т. Задача!..

Ц а р ь. Задача…

К о щ е й. Так-то вот, други любезные! Уж я себя надежно обезопасил, коли прожил семь тысяч лет!..

Ц а р ь. Семь тысяч?

К о щ е й (кивнув). И еще семь лет!.. Нет, бессмертный я, какой разговор? А пока я жив — не видать вам аленького цветочка, ваше величество! Фу, фу!..

Ц а р ь. Слушай… и все семь тысяч и еще семь лет сидишь и трясешься над собой?

К о щ е й. А ты разве не хотел бы столько прожить?

Ц а р ь. Это… как? Детей своих пережить? Внуков и правнуков? Друзей и товарищей?..

К о щ е й. А у меня их нет! Никого нет!

Ц а р ь (покачав головой). Мне своего веку хватит… Сколько уж на роду написано! Только бы лихом не поминали… Я ведь чего в дальний путь тронулся? Цветочек аленький дочери младшей, Машеньке, понадобился…

К о щ е й. Сдался ей цветочек этот! Перебьется!.. Фу, фу!

Ц а р ь. Не понимаешь ты, нет! Вот думаю я все… Все думаю… Не пропустил ли чего? С лаской да заботой? С подарком да просто словцом добрым? Это ведь говорят только — чужие, мол, дети быстро растут. Свои-то еще быстрей вырастают… Если дороги тебе и милы! Понимаешь ли, должен ей быть цветочек. Ни в чем и никогда не отказывал я ей! Ведь жить-то ей — с людьми. Всякое будет. Ох, всякое! Добра даром не сделают… Пусть хоть один человек будет для нее бескорыстен да безотказен! Светлей жить ей будет…

К о щ е й. Понимаю тебя, понимаю… А цветка — не дам!

Ц а р ь (в гневе). Пеняй тогда на себя!.. (Шуту.) Идем!

Ш у т. Куда?

Ц а р ь. За смертью Кощеевой!

К о щ е й (хохочет). Счастливого пути!.. Фу-фу!.. Счастливенько вам!..

Поднимается буйный ветер, К о щ е й Б е с с м е р т н ы й улетает.

Ш у т (вслушиваясь). Слышишь?

Ц а р ь. Кощей шумит… Пугает!

Ш у т (вглядываясь вдаль). Нет, сине море шумит!

Ц а р ь. Море-океан… (Вздохнув.) На речке-то нашей воробьиной меня и то мутит-выворачивает!..

Ш у т. Повернем, что ли?

Ц а р ь. Куда?

Ш у т. Куда…

Ц а р ь. Молчи знай.

Ш у т. Погибнем ни за грош!

Ц а р ь. Молчи, пес!

Ш у т. Да и дело-то мое тут — чистая сторона!..

Ц а р ь. Становись.

Шут становится на колени, Царь лупит его посохом.

Ш у т. Ну, спасибо, батюшка!.. Ну, спасибо, а то как-то не по себе мне было… Чуть было не отвык от твоей милости! Ну, спасибо…

Ц а р ь (опустив посох). А теперь — слушай!

Ш у т. Море-океан…

Ц а р ь. И гляди!

Ш у т. А посреди — остров белеет…

Ц а р ь. Еще гляди!

Ш у т. А на острове дуб ветвями шевелит могучими, оттого и ветер гуляет!..

Ц а р ь. А теперь — иди!

Ш у т. Остров-то… от костей белеет, батюшка!

Ц а р ь. Иди-иди!..

Ц а р ь и Ш у т Г о р о х о в ы й уходят.

Ревет море-океан! Бредут по берегу пустынному, поддерживая друг дружку, Ц а р ь - к у п е ц с Ш у т о м Г о р о х о в ы м.

Ш у т. Опять!

Ц а р ь. Чего еще?

Ш у т. На кость опять ступил!.. Не выбраться нам отсюда!..

Ц а р ь. Молчи знай!

Ш у т. Собачья смерть!..

Ц а р ь. А есть царская? В золотой постели легче помирать, чем на голой земле? Вот люди… Людишки!

Ш у т (бурчит). Связался я с тобой… (Остановившись, задирает вверх голову.) Дуб.

Ц а р ь (тоже задирая голову). Тот самый?

Ш у т. Как не тот, коли один он на этом проклятом острове?

Ц а р ь. Сундук на самой вершине…

Ш у т. Хрустальный…

Ц а р ь. Он! Лезь.

Ш у т. Я?!

Ц а р ь. Лезь. Ну?

Ш у т. Лезу, лезу! (Лезет на дерево.) Эх, служба! Есть ли еще у кого такая?..

На землю падает сундук хрустальный, спрыгивает следом и Шут.

Тута!..

Ц а р ь. Открывай!

Шут открывает сундук, из него выскакивает заяц.

Ш у т. Держи!

Ц а р ь. Держи косого!

Шут успевает вцепиться сзади в зайца, тот волочит Шута по земле за собой.

Ш у т (Царю). Утащит!.. Чего стоишь?!.

Царь вцепляется сзади в Шута, но заяц волочит за собой их обоих.

Ш у т. Отдай утку!

Ц а р ь. Утку отдай, отпустим!

Ш у т. Не нужен ты нам, косой!..

З а я ц (остановившись). Так бы сразу и сказали.

Ц а р ь. Слава богу!..

Ш у т. Ну, заяц… Ну и заяц!..

З а я ц. До смерти она мне надоела! Барахтается в животе семь тысяч лет! На люди не показаться… Разрезайте скорей.

Царь и Шут вскрывают зайца, из него вспархивает утка.

З а я ц. Держи!

Ш у т. Держи!

Ц а р ь. Держи крякву!..

Подпрыгнув, Шут успевает вцепиться в утиные лапы, но утка поднимает Шута в воздух.

Ш у т. Унесет чертова птица!.. Унесет!.. (Царю.) Чего стоишь, балда?!

Подпрыгнув, Царь хватается за болтающиеся в воздухе ноги Шута, но и двоих отрывает от земли утка!..

Ш у т. Не за штаны держи! За ноги!.. Не за штаны!..

…То оторвет утка от земли Шута с Царем, то вновь те пересилят и коснется Царь земли ногами…

Ц а р ь. Отдай яичко!

Ш у т. Яичко отдай! Отпустим!

З а я ц. Яйцо гони, яйцо, кряква чертова!..

Утка тут же опускается, Шут и Царь шлепаются друг на друга.

У т к а. Так бы сразу и сказали!.. Забирайте ваше яичко распроклятое! (Достает яичко.) Семь тысяч лет таскаю одно-единственное, а утенка не дождусь!.. (Всхлипнув.) Миленького, пушистенького утеночка…

Ш у т (получив яичко). Спасибо!

У т к а. Вам спасибо!.. (Улетает.)

З а я ц. Вам!.. (Убегает.)

Потемнело небо вдруг, заходили черные тучи, загулял ветер.

Ц а р ь. Видать, чует Кощей беду неминучую!.. Бей яичко!

Ш у т. Не бьется…

Ц а р ь. Дави!

Ш у т. Не давится…

Ц а р ь. Коли чем попадет!

Ш у т. Не колется!..

Ц а р ь. Торопись, Кощей летит!

Ш у т. Сам бей!.. Видишь, не дается, крутится!..

Ц а р ь. Эх!.. (Сжимает яичко, и оно лопается.) Есть еще силушка! Имеется…

Ветер уже не ветер — буря!

Вот она, игла золотая с шишечкою!..

Ш у т. Отламывай!.. Не то не Кощею, нам самим смерть принимать!..

Ветер вдруг стихает, появляется жалкий и несчастный К о щ е й Б е с с м е р т н ы й, падает в ноги Царю.

К о щ е й. Не бей меня, царь-государь, не бей!..

Ш у т. Ломай! Ломай скорей!..

К о щ е й (на коленях). Не бей! Помилуй!..

Ц а р ь (зажав золотую иглу). Где цветок аленький, сказывай?

К о щ е й. Цветочек аленький… Нет его у меня!

Ц а р ь. Врешь!

Ш у т. Врет, врет.

К о щ е й. Не вру я, не вру!..

Ц а р ь. Куда девался?

Ш у т. Куда?!

К о щ е й. В тереме он, у Чудища лесного! Отняло у меня Чудище цветочек аленький, единственную свет-радость за семь тысяч и еще семь лет… Разве бы я такой был? С цветочком-то? Ведь я даже фокусы разные любил малым деткам показывать!.. Отбери у Чудища цветок! Проучи его! Накажи!

Ц а р ь. Где Чудище?

К о щ е й. А иди на свет немеркнущий, не сворачивая никуда, как раз и выйдешь!.. А меня уж пожалей, шишечку-то на иголке уж не отламывай?

Ц а р ь. Не трясись.

К о щ е й. А — жить хочется.

Ш у т. Обломать бы иголку-то…

Ц а р ь (Кощею). Ладно, милую тебя… Бессмертие твое кончилось. Живи, как все. (Махнув.) Лети прочь!..

К о щ е й. Спасибо, царь-государь!.. (Пытается взлететь, но уже не получается.) Не несет меня! Поплетусь на своих двоих… Отвык!.. (Уходит.)

Ц а р ь. А вон — свет немеркнущий!.. Видишь?

Ш у т (хмуро). Вижу, вижу…

Ц а р ь. Там и Чудище… что одолело и Кощея и Бабу Ягу! Пошли… (Уходит на свет.)

Ш у т. Ну, а с меня хватит! Живому бы выбраться… (Убегает в противоположную сторону.)

Сказочный терем, все вокруг светится, а огня не видать; журчат фонтаны затейливые, птицы райские поют… Ходит по терему Ц а р ь, двери перед ним сами открываются, стоит ему руку протянуть, ковер под ноги расстилается, лестница навстречу опускается…

Ц а р ь. Чудо чудное!.. Диво дивное!.. Однако странно мне — три дня и три ночи хожу по терему, а живой души не встретил? Хозяин! Эй! Отзовись, наконец!..

Никто не отзывается.

Не терем — сказка!.. Да только где же самое большое чудо — цветочек аленький, краше которого нет на белом свете?

Среди цветов раскрывается вдруг алый цветок — и разом блекнет и меркнет все вокруг, смолкают райские птицы и звучит музыка, подобная нежному голосу девичьему!..

Вот он… Цветочек аленький!.. Вот он… Вот! Ни в сказке сказать, ни пером написать!.. Стоили мои труды того, чтобы его добыть!..

Царь срывает аленький цветок, и сразу в чистом небе сверкает молния, грохочет гром, и является страшное мохнатое Ч у д и щ е с горящими глазами.

Ч у д и щ е (страшным голосом). Что ты сделал, купец?! Как посмел сорвать мой заповедный цветок?! Я принял тебя как дорогого и званого гостя, накормил, напоил, а ты эдак-то заплатил за мое добро? Знай же свою участь горькую: умереть тебе смертью безвременной!

Г о л о с а (со всех сторон):

— Умереть тебе смертью безвременной!..

— Умереть!..

— Умереть!..

Ц а р ь (в страхе). Как звать-величать тебя, не ведаю… Чудище лесное, чудо морское! Не думал я, что обижу тебя при таком твоем богатстве! Скажи, сколько стоит цветок? Нет супротивного моей казне!

Ч у д и щ е. Что мне твоя казна! Своего золота девать некуда… Я хранил этот цветок заповедный паче зеницы ока моего и всякий день утешался, на него глядючи, а ты лишил меня всей утехи в моей одинокой жизни!

Г о л о с а:

— Умереть ему смертью безвременной!..

— Умереть!..

— Умереть!..

Ц а р ь. Дозволь хоть слово молвить?

Ч у д и щ е. Говори последнее слово.

Ц а р ь. Слушай… Есть и у меня одна-единственная утеха всей моей жизни, дочь младшая. Ради нее я и отправился за тридевять земель! Старших дочерей одарил я по их желанию, а цветок этот — заветная просьба младшей моей, и не исполнить ее я не могу! И еще слушай… Нынче я свою жизнь одной-единой меркой меряю. Словно бы она, — дочь моя, — меня уже вспоминает… А какой я был? Самый ли добрый да верный? Мудрый да храбрый? Так что не пугай смертью безвременной… Да и кто знает свое время? Ну, а если в тебе есть сердце — пойми меня, смени гнев на милость да отпусти с миром?

Ч у д и щ е. Пойми и ты меня, купец! Заколдовала меня нечистая сила на веки вечные, обрекла на одиночество среди невиданного богатства! Единственной радостью был мне цветочек аленький! Грел меня… Нежил… Утешал…

Ц а р ь. Прости великодушно!.. (Вдруг.) Отпустил бы ты меня все же… А?

Ч у д и щ е. Не могу, слово себе дал!

Ц а р ь. Отпусти… А?

Ч у д и щ е. И не проси!.. Эх, ну да уж ладно! Уходи с миром!

Г о л о с а:

— Уходи с миром!..

— Уходи!..

— Уходи!..

Ц а р ь. Спасибо тебе за доброту! (Кланяется.) Не поминай лихом!

Ч у д и щ е. Уходи!.. Оставь цветок и уходи.

Ц а р ь. Цветка не оставлю.

Ч у д и щ е. Оставь аленький цветок, купец!

Ц а р ь. Не оставлю…

Вновь сверкает молния и грохочет гром пуще прежнего.

Ч у д и щ е. Тогда умрешь ты, и не простой смертью, а лютой, небывалой!

Над головой Царя повисает меч в пятьсот пудов.

Рассечет тебя на куски, на части мелкие, жилочки не сыщется!

Ц а р ь. Казни!.. Только отпусти сначала цветок аленький дочери отнести! Справедливо ли так будет?

Ч у д и щ е. Справедливо… Но не отпущу!

Ц а р ь. Отпусти!

Ч у д и щ е. Не вернешься, купец!

Ц а р ь. Вернусь. Отпусти!

Ч у д и щ е (вдруг). Совсем отпустил бы… если б какая из дочерей твоих согласилась прийти ко мне вместо тебя? Обиды ей никакой не причиню, жить будет у меня в чести и приволье…

Ц а р ь (перебивая). Сам вернусь! Сам!

Ч у д и щ е. Обманешь, купец!..

Ц а р ь (распрямляясь). Да какой еще купец… Царь я!

Ч у д и щ е. Царь?..

Ц а р ь. Слово царское тебе даю!

Ч у д и щ е. Ну, коли так… Верю! Иди, да помни — три дня и три ночи сроку тебе!

Ц а р ь. Что ты! Путь далек, неведом…

Ч у д и щ е. Перстень вот возьми. (Отдает Царю перстень.) Надень на правый мизинец. (Царь надевает перстень на палец.) Теперь взмахни крест-накрест — и очутишься там, где пожелаешь, во единое ока мгновение!

Ц а р ь. Быть мне в доме родном!.. (Взмахнув рукой с перстнем, исчезает.)

Чудище падает на землю, где рос аленький цветочек.

Ч у д и щ е (горько). Один я остался! Один… Совсем один!..

Действие второе

И вновь хоровод б а р ы ш е н ь - б о я р ы ш е н ь, среди них и ц а р е в н а А г л а я в золотом венце из каменьев самоцветных и ц а р е в н а А г р а ф е н а с зеркальцем из хрусталя восточного. Плетут девушки кружевные танцы-узоры, песни поют — радуются возвращению Царя-батюшки… Заглядишься, заслушаешься!

Ц а р ь, следом — Ш у т Г о р о х о в ы й с охапкой посохов.

Ш у т (канюча). …Ну, хоть один-то обломи? Сделай милость?..

Задумчив Царь, не отвечает.

За предательство мое низкое и подлое!.. Уважь!..

Ц а р ь (наконец). Становись…

Ш у т (на коленях). Да чтоб и не встать мне! Уж постарайся, сделай такую милость!..

Ц а р ь (так и не ударив). Встань… (Опускает посох.) Вставай!.. (Помедлив.) Снится мне…

Ш у т. Венеция?

Ц а р ь. Нет…

Ш у т. Луга заливные? Рощи березовые?

Ц а р ь (еще помедлив). Ничего не снится.

Ш у т. Что так?

Ц а р ь. Не сплю! Вот думал я прежде…

Ш у т (роняя голову). Эх, государь-батюшка!..

Ц а р ь. …Думал — это только другие умирают. Кто-то. Кто-нибудь. Любой и каждый… Только — не я! (Помолчав.) Умирать… Это — с кем-то. Где-то. Почему-то. Только — не со мной!.. А вот, оказывается, и мой черед? Завтра? Третьи сутки на исходе, последние… (Еще пауза.) И… ничего? Земля не дрогнет? Не остановится? Не заметит?.. Просто. Просто как всё, оказывается. (Круто меняя тон.) Но ты, пес, ты если проговоришься, если хоть словом, словечком если обмолвишься!..

Ш у т. Что ты, что ты!..

Ц а р ь. Открылся тебе… по старой дружбе! Сдуру… Гляди! Измену твою тебе прощаю, но если про уговор мой с Чудищем лесным кому проговоришься… (Замахивается посохом.) Кольев и дубья для тебя во всем моем царстве не хватит!

Ш у т. Что ты, что ты!.. (Повздыхав.) А может, все ж таки… Какая из дочек-то… Решилась бы… Родного-то отца-то от погибели-то избавить?

Ц а р ь. Молчи!

Ш у т. Молчу…

Ц а р ь. Все труды, все тяготы на них, на баб несчастных взвалили, но уж если смерть идти принимать — наше это дело! Мужское!

Ш у т. Молчу, молчу… (Припадает к плечу Царя, пряча слезы.) Эх, служба!.. Может, желаешь чем заняться, а? Я тебе целых две шашки вперед дам, а?

Ц а р ь. Сыграем… (Встрепенувшись.) Марья где?

Ш у т (зовет). Марья-царевна!..

Ц а р ь. Маша!.. В хороводе, видать?

Ш у т (покачав головой). С цветочком аленьким все, с подарком твоим! И день, и ночь…

Ц а р ь (зовет). Маша!..

Ш у т. Марья-царевна!..

Ц а р ь. Заигралась, видать?.. Машенька!..

Входит М а р ь я - ц а р е в н а, задумчивая, зачарованная, с аленьким цветочком, и возникает музыка неземной красоты, — словно бы голос это человеческий, нежный да любящий!..

Ш у т (на цветок). Красота какая…

М а ш а. Здесь я, батюшка… Чего звал-то?

Ц а р ь. Да… (Растерянно.) Соскучился. Рада ли подарку?

Маша-царевна бросается на шею Царю.

М а ш а. Ах, батюшка! Да он меня словно на крыльях неведомых несет над землей! Дух мне захватывает!..

Ц а р ь. Ну, вот… и ладно!

М а ш а. Спасибо тебе, батюшка!

Ц а р ь. Тебе спасибо, коли угодил!

М а ш а. Я и плакать и смеяться разом готова! Вот он, аленький цветочек, краше которого нет на всем белом свете!.. Пойдем, батюшка, отметим этот день на нашей березке?

Ц а р ь. Отметим.

М а ш а. Самый счастливый день в моей жизни!..

Ц а р ь. Самый счастливый…

Ш у т (не выдержав). Сил моих нет!..

Ц а р ь (Шуту, грозно). Сварю…

Ш у т. Вари!.. Эх! (Убегает.)

Ц а р ь. Пойдем, дочечка!..

Царь ставит Машу у березы с зарубками, делает еще одну отметину.

Ц а р ь. Вот он, самый светлый твой день… И пусть, милая, на всю жизнь тебе этой радости достанет!

М а ш а. Спасибо, батюшка!.. Спою тебе сороку-воровку? Хочешь?

Ц а р ь. Это совсем малышкой еще была, засыпать не хотела — меня баюкать начинала? Сорока-воровка…

М а ш а (взяв руку отца). Сорока-воровка щи, кашу варила, деток кормила. (Загибая пальцы отцу.) Этому дала, этому дала, этому дала…

Ц а р ь. Этому дала…

М а ш а. …А этому — не дала! А почему?

Ц а р ь. А лентяйничал!

М а ш а. Правильно! Воду не носил, печь не топил, дров не колол. Вот он ходит, квашню творит, баню топит… Баню топит… (Умолкает, заглядевшись на аленький цветок.)

Ц а р ь (подсказывая). Яйца колет… Ну?

М а ш а. Яйца колет, дрова рубит… Дрова рубит… (Вновь прерывая себя.) Цветы дарят любимым?

Ц а р ь. Любимым?

М а ш а. Ну… возлюбленным?

Ц а р ь. Цветы… И возлюбленным. И на могилки… Цветы-то!

М а ш а. Яйца колет, дрова рубит… А я уже девушка?

Ц а р ь. Дитя еще ты! Дитя…

М а ш а. Дитя… (Вдруг.) Что с тобой, батюшка?

Ц а р ь. А что?

М а ш а. Слезы на глазах?

Ц а р ь. Ошиблась.

М а ш а. Одна… Вторая…

Ц а р ь. Ошиблась ты.

М а ш а. Не ошиблась… Говори!

Ц а р ь. От радости за тебя… Сладкие это слезы!

М а ш а (вновь беря отца за руку). Сорока-воровка щи, кашу варила, деток кормила…

Ц а р ь. Этому дала…

Ц а р ь и М а ш а - ц а р е в н а уходят… Вбегает ц а р е в н а А г л а я с золотым венцом, за нею — Ш у т Г о р о х о в ы й.

Ш у т (опасливо оглядываясь). …Да ведь на смерть царю отправляться!

А г л а я. Да я-то при чем? Из-за меня разве он в беду попал?

Ш у т. Да ведь и ты, царевна, немало добра от отца видела! Выручай батюшку, ты — старшая!

А г л а я. Ни при чем я! Жаль батюшку, уж так жаль, слов нету… Да только неужто же мне в самом расцвете молодости моей к этому Чудищу-страшилищу по своей воле отправляться?! (Убегает.)

Ш у т. Эх!..

Появляется ц а р е в н а А г р а ф е н а с зеркальцем хрустальным.

Царевна Аграфена! Постой, царевна!..

А г р а ф е н а (любуясь собой в зеркало). Уж и не мне ли желаешь предложить, что сестрице Аглае предлагал?

Ш у т. Погибнет отец!

А г р а ф е н а. Да я-то при чем? Я-то?

Ш у т. Отец ведь погибнет!..

А г р а ф е н а. Что у меня — сердца нет, что ли? Жаль батюшку до слез!.. Только неужто же мне, в самом расцвете красоты моей, участь такая ужасная?! (Убегает.)

Ш у т (уходя следом). Мало ли и тебе добра отец сделал? Красота твоя… Вся твоя жизнь легкая — через него!..

Шут уходит за царевной Аграфеной. Появляются Ц а р ь и Ц а р и ц а.

Ц а р ь. …Вожжи крепко держи. Правь с разумом, по сердцу, по справедливости.

Ц а р и ц а (сварливо). Али опять чего надумал? В поход, али еще за каким цветком дурацким?

Ц а р ь (не сразу). Может, и надумал.

Ц а р и ц а. Не сидится тебе, пень старый! Ну, ровно шило у тебя в одном месте!.. И надолго ли?

Ц а р ь. Может, и надолго. Может, и… Судьбы своей — никто не ведает!

Ц а р и ц а. Ну, ты-то все наперед ведаешь! (Вопит.) Да и что я за разнесчастная! Да и за что мне наказание такое! Да и за что же я весь свой век маюсь!..

Ц а р ь. Завела… (Совсем по-иному.) Ты и вправду несчастлива со мной?

Ц а р и ц а. Счастья-то! Радости-то! Облагодетельствовал… Мучитель! Издеватель!

Ц а р ь (тихо). Акулина… Ты и вправду несчастлива была со мной?

Ц а р и ц а. Еще и спрашивает! Еще и язык поворачивается! Еще и… (Осеклась.) Отец, что с тобой?

Ц а р ь. Неужто… капли радости не дал? Одни слезы?

Ц а р и ц а. Отец… Али предчувствие у тебя какое?

Ц а р ь. Нету предчувствия. Только судьбы своей и вправду ведь никто наперед не знает.

Ц а р и ц а. Не таись, не таись, коли предчувствие? (Заплакала, запричитала вдруг в голос.) Да у меня один белый свет в окошке, одна светлая радость за весь мой век, что ты! С тобой, сокол ты мой ясный, засыпаю и с тобой просыпаюсь! Об тебе одном первая моя думка и последняя! Твоим умом, твоей силушкой, правдой твоей и любовью жива я! Прости ты мне слова мои жалкие, глупые! Все ты мне дал-предоставил, что и есть на белом свете! Прости ты меня, Митя… Митенька…

Ц а р ь. Ты прости. Ты.

Ц а р и ц а. Я-то… Мне-то… Предчувствия-то и вправду не было?

Ц а р ь. Не думай про то!..

Ц а р ь и Ц а р и ц а уходят… Вбегает М а ш а - ц а р е в н а, словно ищет кого-то. Навстречу ей — Ш у т.

Ш у т. Царевна!.. (Умолкает.)

М а ш а. Ну?

Ш у т. Машенька… Царевна Марья!.. (И вновь умолкает, не решаясь говорить дальше.)

М а ш а. Ну? Сказывай!

Ш у т. Нет! Ничего…

М а ш а. Сказывай, велю!

Ш у т. Ничего… Нет-нет! Эх!.. Беги, играй, девочка!

М а ш а (вдруг). Знаю я. Все знаю.

Ш у т. Что знаешь-то?

М а ш а. Слыхала все, про что ты с сестрицами беседы вел. Где батюшка мой?

Ш у т (в страхе). Не выдай!

М а ш а. Батюшку ищу, отговорю его… Где он?

Ш у т. Только не выдай!

М а ш а. Пусть не едет!

Ш у т. Не выдай, ласточка!

М а ш а. Отговорю его!

Ш у т (вздохнув). Слово он дал…

М а ш а. Пусть! Отговорю!

Ш у т. Слово дал царское… Это и тебе его не отговорить!

М а ш а. Не хочу, чтобы батюшка на смерть шел! Не пущу!

Ш у т. Не выдай только, казнит, не помилует!.. Ты уж простись с ним, ласточка, мило да ласково, ему все легче будет!

М а ш а. Проститься? Как… проститься? Как мне жить без него?

Ш у т. Судьба это ему, видать!.. Махнет он перстнем драконовским так вот (жест рукой крест-накрест) и уйдет от нас!..

М а ш а. Проститься?.. Проститься… Проститься!.. (Убегает.)

Свадебный марш Мендельсона.

Б а р ы ш н и - б о я р ы ш н и (вбегая). Жених и невеста!.. Жених и невеста!.. Жених и невеста!..

В окружении подружек появляются две пары: ц а р е в н а А г л а я в фате об руку с П е р в ы м п о с л о м и ц а р е в н а А г р а ф е н а в фате со В т о р ы м п о с л о м; Ц а р и ц а со с в и т о ю, Т р е т и й п о с о л… Выходит Ц а р ь.

Ц а р и ц а. Государь-батюшка, к тебе… (Подносит платок к глазам.) Разлетаются наши пташки…

Ц а р ь. Разве я против?

Ц а р и ц а (шипит). Положено родительское благословение, вот и благословляй! (Платок к глазам.) Женихи-то всё — не нашенские…

Ц а р ь. Были бы им по сердцу! Люди как люди, не черти же…

Ц а р и ц а. Отдала бы я за черта черномазого! Типун тебе на язык, плюнь через плечо три раза… Да через левое, левое!..

Царевна Аглая и Первый посол опускаются на колени перед Царем и Царицей.

А г л а я. Благословите, батюшка!

П е р в ы й п о с о л. Благословите, ваше величество!

Ц а р ь. По любви ли идешь, дочь старшая?

А г л а я. По любви, батюшка… Уговорил! Бес…

Ц а р ь (Первому послу). А ты, господин… очарованный?

П е р в ы й п о с о л (пылко). Ваше величество! Я очарован прежде всего и сильней всего очаровательнейшей принцессой Аглаей, ваше величество!..

Ц а р ь. Благословляю вас, дети мои. Мир да совет! Совет да любовь!

Ц а р и ц а. Благословляем, благословляем!.. (Целует жениха и невесту, якобы всхлипывает.) Мир да совет… Совет да любовь…

И вновь музыка!

Ц а р ь (Аглае, одной). Умницей будь. Ты — старшая. Если вдруг что. Мало ли… Мать береги, сестер.

А г л а я (невинно). Чего это ты, батюшка, — благословляешь или навек прощаешься?

Ц а р ь. Судьбы своей никто не ведает… Сто лет отмерено или день последний? (Прижав к себе Аглаю, отпускает.) Иди… Милуйся!..

Опускаются перед Царем и Царицей и Аграфена со Вторым послом.

Ц а р ь. По любви ли идешь, дочь средняя?

А г р а ф е н а. По любви, батюшка… Не устояла! Герой…

Ц а р ь (Второму послу). А ты мирно с женой жить думаешь, или и тут воевать?

В т о р о й п о с о л (щелкнув каблуками и беря под козырек). Ваше величество! Клянусь всеми этими боевыми наградами, а также всеми теми, что я еще завоюю…

Ц а р ь (перебив). Благословляю вас, дети мои!

Ц а р и ц а. Мир да совет!.. (Обнимает жениха и невесту, якобы всхлипывает.) Любовь да совет!..

Музыка.

Ц а р ь (Аграфене, одной). Помогай сестрам, матери. Если вдруг что… Мало ли!

А г р а ф е н а (невинно). Что это ты, батюшка, ровно и не благословляешь, а прощаешься?

Ц а р ь. Судьбы своей никто не ведает… (Прижав к себе и отпустив Аграфену.) Особо не держи этого в мыслях, милая, веселись, радуйся своему счастью!..

Т р е т и й п о с о л (выступая). Ваше величество! Меня сегодня не благословляют, но я отнюдь не самый неудачливый среди моих коллег, ибо у меня есть надежда ждать и дождаться третьей, прекраснейшей из принцесс, тем более что путь к алому цветку указал именно я…

Ц а р ь (складывая кукиш). А вот тебе!.. Съел?!

Т р е т и й п о с о л. О!..

Ц а р и ц а (всплеснув руками). Свят, свят!..

Ц а р ь (вертя кукишем). Лизни! Не горчит?!. Марью я ему отдам!..

Ц а р и ц а. Батюшка!..

Ц а р ь. Марью уж я отдам… Да ни за кого, может, не отдам!.. (Забеспокоившись.) Где она? (Зовет.) Машенька!..

Ц а р и ц а (зовет). Марея!.. Машка!..

Появляются М а ш а - ц а р е в н а и Ш у т.

Ш у т (Маше, встревоженно). …Чего это ты задумала-то, а? Чего это, а?

М а ш а. Здесь я, батюшка! Звал?

Ц а р ь. Да так я… Просто.

М а ш а. А я — искала тебя.

Ц а р ь. Что, дочечка?

Ц а р и ц а. Ну, сейчас еще головоломку задаст!.. Отца пожалела бы, бессовестная!..

Ц а р ь (Маше). Что, милая? Сказывай?

М а ш а (не сразу). Посмотреть на тебя хотела.

Ц а р ь. Посмотреть?

М а ш а. Посмотреть.

Ц а р ь. Смотри, милая… Смотришь-то странно?

М а ш а. Просто смотрю. (Приникает вдруг к отцу.)

Ц а р ь. Что ты, что ты?..

М а ш а. Просто обнять захотела.

Ц а р ь. Обнять?

М а ш а. Обнять.

Ц а р ь. Спасибо, милая!.. И обнимаешь странно? Словно бы… прощаешься?

М а ш а. Судьбы своей — никто наперед не ведает!..

Ц а р ь. Что ты, что ты! Какая тебе судьба? Твоя судьба — самая счастливая! Цветочек волшебный вот у тебя!..

М а ш а. Я не прощаюсь, просто… Если вдруг что? Мало ли… (Взяв руку отца) Сорока-воровка щи, кашу варила, деток кормила… (Загибая отцу пальцы.) Этому дала, этому… Подари мне этот перстень?

Ц а р ь. Что хочешь проси… Этого не могу!

М а ш а. Перстень хочу.

Ш у т (в тревоге). Царевна Марья!..

Ц а р и ц а. Месяц ясный с неба тебе еще не надобен? Али звезда? Ох, ну, баловство!..

М а ш а. Хочу перстень!

Ц а р ь. Не могу… Да и велик тебе будет!

М а ш а. Примерить дай.

Ш у т. Не давай!

Ц а р ь (Шуту). Тебя спрашивают?

Маша снимает с пальца у Царя перстень.

Пальчики все твои вложить в него можно, видишь?

М а ш а (сжав перстень в пальцах). Держится…

Ш у т. Отбери перстень, отбери!

Ц а р ь. Тебя спрашивают?! Позабавится, отдаст…

М а ш а. Сорока-воровка щи, кашу варила… (Отойдя и в пояс поклонившись.) Прощай, милый мой батюшка, береги себя, крепко береги! И вы, милые мои сестры! И ты, милая матушка!.. (Шуту.) И ты, хлопотун!.. И все-все!.. (Взмахивает рукой с перстнем крест-накрест и исчезает среди бела дня.)

Ц а р ь (шагая в пустоту). Где?.. Где?.. Где?!.

Ш у т (в отчаянии). За тебя она пошла!

Ц а р ь (беззвучно говорит что-то, — слов не слыхать, — упав на колени, кричит едва слышно). Нет… Нет… Нет… Нет… Нет…

Сказочный терем… Но не светится он уже дивным огнем, не слышно птиц райских, не журчат затейливые фонтаны, а звучит музыка жалостливая, и вроде бы кто-то вздыхает тяжко…

Появляется с аленьким цветочком М а ш а - ц а р е в н а; протягивает руку — двери перед нею отворяются, а затем притворяются следом.

Г о л о с а (со всех сторон). Пришла?.. Пришла?.. Пришла?..

М а ш а (тоненько). Пришла.

Г о л о с а (нарастая). Пришла… Пришла!.. Пришла!..

М а ш а. Где же ты, Чудище-страшилище?

Г о л о с Ч у д и щ а (страшный, дикий). Здесь я…

М а ш а. Ой!.. (Плачет со страху.)

Г о л о с Ч у д и щ а. Не бойся…

М а ш а. Ты меня съешь?

Г о л о с Ч у д и щ а. Не бойся меня… Не бойся…

М а ш а. Не вижу я — где ты?

Г о л о с Ч у д и щ а. От голоса моего ты обмерла, как же я покажусь тебе сам?

М а ш а. Да так мне еще страшней!..

Г о л о с Ч у д и щ а. Ну, коли так… Покажусь.

Появляется Ч у д и щ е.

М а ш а. Ой!.. (Падает, закрывается руками.)

Г о л о с а. Умерла… Умерла?.. Умерла?!.

Ч у д и щ е. Жива ли ты?! Царевна!

М а ш а (поднимаясь, опасливо). А ты меня вправду не съешь?

Ч у д и щ е. Не верь моему обличью дикому! Я такой же человек, как и ты, царевна! Заколдовали меня Баба Яга с Кощеем Бессмертным за то, что отнял я у них аленький цветочек. Обрекли видом моим на одиночество среди богатства сказочного. И век весь свой пребывать мне здесь, одинокому и забытому, если только… (Умолкает.)

М а ш а. Что — если только?

Ч у д и щ е. Если только не полюбит меня… (Вновь умолкает.)

М а ш а. Полюбит? Кто?

Ч у д и щ е. Кто-то… Да только кто же полюбит чудище лесное, чудо морское?!

М а ш а. А как это… полюбит?

Ч у д и щ е. Как? Наверно…

М а ш а. Что — наверно?

Ч у д и щ е. Если… поцелует?

М а ш а. Поцелует? Просто поцелует?

Ч у д и щ е. А это… просто?

М а ш а. Не знаю…

Ч у д и щ е. Да и возможно ли?! О, месть коварная, казнь лютая!..

М а ш а. Возьми хоть обратно цветочек свой! Хочешь?

Ч у д и щ е. Сорван цветочек аленький! Сорван…

Маша-царевна сажает аленький цветочек на его прежнее место, и он вдруг — прирастает.

Г о л о с а. Прирос… Прирос… Прирос…

Ч у д и щ е. Прирос. Спасибо, царевна!

М а ш а. А кто ты сам? Царевич?

Ч у д и щ е. Не знаю…

М а ш а. Королевич? Принц сказочный?

Ч у д и щ е. Я — Алеша.

М а ш а. Алеша… А я — Маша.

Ч у д и щ е. А ты — Маша.

М а ш а. Алеша… (Вдруг.) Мне страшно.

Ч у д и щ е. Не бойся!

М а ш а. Нет, мне очень страшно. Очень-очень!

Ч у д и щ е. Не бойся меня, Машенька!

М а ш а. Боюсь и боюсь, все равно!.. (Другим тоном.) А если ты станешь снова человеком, как я… Мне ведь тогда уже не будет так страшно? Правда?

Ч у д и щ е. Но ведь для этого… ты должна… Тебе придется…

М а ш а (вздохнув). Иначе я все равно все время буду бояться, что ты меня съешь!..

Зажмурившись и на цыпочках Маша идет к Чудищу и, вытянувшись вся в струнку, касается его губами и… О, чудо! Страшное Чудище теряет дикую мохнатую шкуру и превращается в ю н о ш у — простого, курносого даже, и с петушиным вихром на макушке… Засиял, засверкал пуще прежнего сказочный терем! Вновь запели райские птицы, взметнулись фонтаны!..

Г о л о с а (радостно). Алеша!.. Алеша!.. Алеша!..

А л е ш а. Спасибо тебе, Машенька!

М а ш а. Пожалуйста!

А л е ш а. Спасибо! Тебе ведь было так страшно!

М а ш а. Ни капли!

А л е ш а. Неужто?

М а ш а. Ни капельки!.. Не видела я чудищ?

А л е ш а. Какая ты… храбрая! Какая ты… Храбрая!

М а ш а. Ну?

А л е ш а. Что, Машенька?

М а ш а. За это ты меня отпустишь?

А л е ш а. Куда?

М а ш а. Домой.

А л е ш а. Домой…

М а ш а. Только представлю, как бедный мой батюшка убивается!..

А л е ш а. Домой…

М а ш а. Ну, я пошла. (И поднимает руку с перстнем.)

А л е ш а (тихо). Иди…

М а ш а. Я пошла, говорю.

А л е ш а (совсем тихо). Иди…

Стоят… Аленький цветочек между ними оживает вдруг, начинает расцветать, а затем светиться изнутри, словно вспыхнул в нем и затрепетал неведомый огонек!

М а ш а (глядя на цветок). Этот цветочек аленький…

А л е ш а (глядя на цветок). Цветочек аленький…

М а ш а. Словно нес меня над землей, как во сне!..

А л е ш а. Грел и нежил меня…

М а ш а. …И словно звал меня издалека кто-то…

А л е ш а. …Словно — явится ко мне кто-то, кто станет для меня лучше всех на белом свете!..

М а ш а. …И словно стану я для кого-то краше всего на белом свете! (Добавляет.) Для кого-то.

А л е ш а. Кого-то…

М а ш а. Кого-то… Ну, я пошла.

А л е ш а. Что?

М а ш а. Пошла.

А л е ш а. Что ж… Иди.

М а ш а. Прощай. (И вновь поднимает руку с перстнем.) Прощай, говорю.

А л е ш а (вдруг). Нет!

М а ш а. Что — нет?

А л е ш а. Не уходи!

М а ш а. Почему?

А л е ш а. Это твой голос ласковый я слышал!

М а ш а. Мой?..

А л е ш а. Это о тебе ведал мне аленький цветочек!

М а ш а. Обо мне?..

А л е ш а. Это ты… Ты сама краше всего на всем белом свете!

М а ш а. Я… Нет, правда, я?

А л е ш а. Правда, ты!

М а ш а (не сразу). Ну тогда… Я пошла.

А л е ш а (не сразу). Иди… тогда.

М а ш а. Я пошла?

А л е ш а. Иди…

М а ш а. Хочу рассказать все батюшке…

А л е ш а. Что рассказать?

М а ш а. Все. Все-все.

А л е ш а. Прощай!..

М а ш а. До свидания.

А л е ш а. До свидания?

М а ш а. Я вернусь… Если хочешь. Если ты очень хочешь, конечно.

А л е ш а. И мы будем снова вместе?

М а ш а (кивая). Вместе. А что мы будем делать?

А л е ш а. Что?

М а ш а. Ну, да? Целые дни? Есть тут какие-нибудь игры, забавы?

А л е ш а. А мы… Мы — поженимся.

М а ш а. Поженимся…

А л е ш а. Ну, да!.. (Срывает аленький цветочек и дарит Маше.) Возьми, Машенька! Теперь он все равно уже никогда не заменит тебя!..

М а ш а (взяв цветок). Спасибо!

А л е ш а. Возвращайся скорей, Машенька!

М а ш а. Вернусь.

А л е ш а. Хватит ли тебе трех дней и трех ночей, Машенька?

М а ш а. Хватит.

А л е ш а. Я буду считать каждую секунду! (Считает.) Первая, вторая, третья, четвертая… Этот сказочный терем — теперь твой! Пятая, шестая, седьмая, восьмая… И птицы райские, и фонтаны затейливые, и чудеса из чудес, которых ты еще и не знаешь! (Считает.) Девять, десять, одиннадцать… Это не мгновенья стучат, это вот здесь что-то, послушай! (Прижимает руку Маши к своему сердцу.) Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…

М а ш а (тоже считая). Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… Я вернусь, вернусь, вернусь! (Взмахивает рукой с перстнем крест-накрест и исчезает.)

А л е ш а. Возвращайся, Машенька!.. Девятнадцать, двадцать, двадцать один, двадцать два…

Счастливый Ц а р ь держит М а ш у - ц а р е в н у за руки, не отпуская от себя; Ш у т Г о р о х о в ы й…

Ц а р ь. Вернулась… Вернулась, дочечка! Вернулась…

Ш у т. Собирался уже за тобой в тридевятое царство!

Ц а р ь. И собрался бы! Пошел!

Ш у т (махнув рукой). Докуда бы дошел… (Маше.) Хвори, недуги одолевать стали государя!

Ц а р ь. Молчи знай!.. (Замахивается посохом.) Хвори!.. Возвратилась дочь моя!.. Да как же ты за меня отправилась на гибель верную? Чтобы дети за родителей муки принимали? Не должно того быть; не должно!

М а ш а. Должно.

Ц а р ь. Должно… (Открытие.) Взрослая стала? Взрослая… Ты знаешь, я все думал — еще когда на руках тебя носил, баюкал, вот вырастет — первым мне помощником станет, первым советником и другом верным! И вот… выросла!

М а ш а. Выросла.

Ц а р ь. Просто… Невеста!

М а ш а (не сразу). Невеста…

Ц а р ь. Ты знаешь, милая, не было у меня друзей, никогда не было! Были слуги верные и неверные, соратники боевые, покорные воле моей, были враги явные и тайные (кивая на Шута) да шуты гороховые! Собутыльники да сотрапезники… а чтобы — друг? Опора твердокаменная? И вот ты… выросла!

М а ш а. Выросла…

Ц а р ь. Дождался я светлого часа!.. Да ты рассказывай, рассказывай, что молчишь все? Не обидело ли чем Чудище лесное, чудо морское?

М а ш а. Не обидело.

Ц а р ь. Отпустило-то как, почему?

М а ш а. Отпустило.

Ц а р ь. Расскажи, расскажи!

Ш у т (тихо, вдруг). Не рассказывай лишнего…

Ц а р ь. К березке нашей пойдем сходим?

М а ш а. После.

Ц а р ь. А то на лошадке покатаю, садись?

М а ш а. После, батюшка.

Ц а р ь. Рассказывай, рассказывай!.. (Вдруг.) Ты знаешь, одинок я! Всего достиг, всего добился, людей вокруг толпа превеликая, не счесть, а… одинок! Словно бы перед судом, а судья — сам себе? Да-а… Вот ведь! Царствовал! Повелевал! Казнил и миловал!.. А может, мне бы мужиком сиволапым жизнь свою прожить? Все свою цену вдруг меняет… Ну, да ты рассказывай! Как же отпустило тебя Чудище? Ты всегда мне всю правду рассказывала!

М а ш а. Ты мне расскажи, что за хвори одолевать тебя стали?

Ц а р ь. Нет больше хворей, нет!.. (Держится за сердце.) И не знал прежде, в каком боку-то стучит? Ну, да… пройдет! Теперь все пройдет! Коли отпустило тебя совсем это Чудище…

М а ш а. Не совсем…

Ц а р ь. Что?

М а ш а (заканчивая). …отпустило.

Ц а р ь. Как? Почему?

М а ш а. Может… Полюбило меня?

Ц а р ь. Чудище?!

М а ш а. Не Чудище это. Алеша…

Ц а р ь. Какой… Алеша?

М а ш а. Расколдовала я Чудище.

Ц а р ь. Алеша?

М а ш а. Оказалось… Он — как я.

Ц а р ь. Алеша…

М а ш а. И отпустил он меня на три дня и три ночи, последние минутки убегают…

Ц а р ь (после паузы). Слово дала?

М а ш а. Нет! Да… Нет! Да…

Ц а р ь. Что же?

Ш у т (тихо). Молчи!..

М а ш а. Батюшка… И я его полюбила!

Ц а р ь. Чудище?!

М а ш а. Алешу!

Ц а р ь. Как это… полюбила?

М а ш а. В терем сказочный к нему хочу вернуться… Батюшка!

Долгая пауза.

Ц а р ь (Шуту, с горечью). Врал все, пес… «Дитя!», «Дитя еще»…

Ш у т. Ты поверил бы правде-то?!

Ц а р ь. Пес подлый… (В растерянности.) Как же? Растишь… Растишь… Растишь… Является кто-то и — вмиг лишает? Это… любовь? Святая святых? Воспевают? (Крик.) Да она же — на крови!.. (Вновь к Шуту.) Возьми посох. Бери!

Ш у т. Зачем?

Ц а р ь (становясь на колени). Ты меня бей.

Ш у т. Что ты, государь!..

Ц а р ь. Бей. Бей, велю!

Ударяет Шут Царя.

М а ш а. Батюшка!..

Ц а р ь. Крепче! Ну?! Все легче будет…

Ударив второй раз, отбрасывает Шут посох.

Ш у т. Государь-батюшка!..

Ц а р ь (Маше). Это у тебя еще — первый ветерок! Почудилось! Померещилось!.. Забудется!..

М а ш а. Трепещет цветочек аленький, видишь? Минутки отсчитывает… Слышишь?

Ц а р ь. Цветочек! Сам добыл! Собственными руками!

М а ш а. Не кляни себя, батюшка, за мое счастье!

Ц а р ь. Ты подожди. Ты не уходи. Хвори… Не хвори, видать! Развязка, видать, близка… По всему видать, недолго уж мне! Ты подожди. Ты не уходи. Нужна ты мне. Нужна! Может, как я сам тебе с сызмальства твоего еще нужен не был!.. Страшно ведь… Туда-то! Ах, страшно… А если ты рядом будешь, руку мою держать будешь, сороку-воровку шепотком перебирать, так, может… и легче? Ты погоди! Ты не уходи!

М а ш а. Что ты о кончине, батюшка? Такого я даже и слышать про тебя не могу!..

Ц а р ь. Нехристь я в душе-то, прости меня, господи! Ни в бога, ни в черта! Да ведь… а кто доподлинно знает? Что — там?.. Ну, а как успокоюсь я, ты могилку не забывай. Чаще ходи. Ждать буду. Знай — жду! И знать буду — пришла. Чаще ходи. Тогда долго про тебя все знать буду. Как жизнь пройдешь. Как состаришься. Как… И потом… Потом! Чтобы — рядом тебя. Чтоб не расставаться…

М а ш а. Батюшка! Сердце вы мое разрываете!..

Ц а р ь. Сердце… (Тихо.) Да есть ли оно у тебя?

М а ш а. Есть! Только в тереме сказочном осталось… Батюшка!

Ц а р ь. Нет… Не будет тебе моего благословения!.. (Уходит.)

М а ш а. Батюшка!.. Кончаются три дня и три ночи! Жив ли друг мой желанный? Не околдовала ли его вновь нечистая сила?! (Хватается за волшебный перстень.)

Ш у т. Царевна! Подожди… Не уходи…

Вбегает А л е ш а; вспыхивает нестерпимо ярким пламенем аленький цветочек, полилась музыка волшебная!.. Шут прячется.

А л е ш а. Не дождался я, Машенька! Сам прилетел за тобой, как истекла последняя минута!

М а ш а. Идем!

А л е ш а. В терем наш!

М а ш а. Терем сказочный!

А л е ш а. Идем, Машенька!..

Бегут, взявшись за руки.

Стой!

Останавливаются.

А — благословение?

М а ш а. Не даст батюшка!

А л е ш а. Ну и ладно!..

Снова бегут.

Стой… (Останавливается.) Нельзя.

М а ш а. Бог с ним, с благословением!.. (Увлекает за собой Алешу.)

А л е ш а. Бог с ним!.. (Вновь останавливается.) Стой…

Пауза.

М а ш а. Я за отца жизнь готова была отдать, а счастье… не отдам!

А л е ш а. Попроси у батюшки благословения.

М а ш а. Не даст!..

Ш у т незаметно исчезает…

А л е ш а. Надо. Нельзя!

М а ш а. А как все равно не даст?

А л е ш а. Ведь это они от себя нас отрывают, не мы их… Попроси.

М а ш а. Не откажусь от тебя, все равно! Желанный мой…

А л е ш а. Пойдем к царю, Машенька!..

Ш у т ведет Ц а р я навстречу Алеше и Маше.

Ц а р ь. Куда ведешь, зачем…

Ш у т. Иди знай…

Ц а р ь (увидев Алешу). Кто ты?

А л е ш а (кланяясь низко Царю). Я хозяин терема сказочного! Знал ты меня в другом обличье, теперь узнай в истинном. Не гневайся, справедливый и добрый царь-государь, дозволь дерзкое слово молвить.

Ц а р ь. Говори.

А л е ш а. Дочь твоя младшая, Марья-царевна, просит у тебя благословения родительского! Прошу я ее стать мне женой любимой, хозяйкой полновластной войти в терем сказочный, да дочь твоя младшая без отцовской воли не дает мне согласия, а потому, что любит и уважает тебя превыше всего на белом свете!..

Алеша становится на колени перед Царем, увлекая за собой и Машу.

Благослови, государь-батюшка!..

Ц а р ь (тихо). Правда ли все?

Ш у т. Правда!.. Сам слыхал!..

А л е ш а. Правда.

М а ш а (последняя). Правда…

Ц а р ь. Ослушаться не посмела… Бросить не посмела… (Страстно.) Милая! Всю жизнь счастья, одного чистого счастья тебе желал… Как же сейчас тебе откажу?..

Появляются Ц а р и ц а со с в и т о ю, ц а р е в н ы с п о с л а м и - ж е н и х а м и.

Мать! Дочь наша младшая любимая благословения родительского просит! (На Машу.) Вот, сама гляди…

Ц а р и ц а (привередливо). Что за человек? Какого роду-племени? У нас ведь господин посол царевны дожидается!..

Ц а р ь. Дура-баба… Эх! Дочь младшая счастья своего просит! (Вновь — на Машу.) Вот, гляди… Ну, я дам… Как не дать?.. Дам… (Маше.) По любви ли идешь, дочь младшая?

М а ш а. По любви, батюшка.

Ц а р ь. По любви… (С болью.) Знаешь ли ты… что это?

М а ш а. Знаю, батюшка.

Ц а р ь. Знаешь ли… когда никто, никто другой тебе не нужен?! На всем, всем белом свете?!

М а ш а. Прости!..

Ц а р ь. Ну, коли знаешь… (Тяжело, медленно поднимает руку.) Благословляю… Благословляю вас, дети мои! Мир да совет вам… Совет да любовь!..

А л е ш а. Спасибо, государь-батюшка!..

Царевны Аглая и Аграфена надевают на Машу фату подвенечную.

А г л а я. Поздравляем, сестрица!

А г р а ф е н а. Поздравляем, милая!

Ц а р и ц а. Благословляем, благословляем! Мир да совет! Совет да любовь!.. (Целует, обнимает невесту и жениха, якобы всхлипывает.) Последняя пташка родимое гнездо покидает…

А г л а я (Аграфене). Не засиделась!..

А г р а ф е н а (Аглае). Не обскакала хоть, и на том спасибо!..

Свадебный марш Мендельсона; вбегают п о д р у ж к и - б о я р ы ш н и.

Б а р ы ш н и - б о я р ы ш н и: Жених и невеста!.. Жених и невеста!.. Жених и невеста!..

Барышни-боярышни ведут хоровод кружевной вокруг Алеши и Маши, песни поют, шутки шутят. Ах, весело, радостно!..

Б а р ы ш н и - б о я р ы ш н и. Свадьба!.. Свадьба!.. Свадьба!..

Ц а р ь. Ну, вот и все. Вот и все… кончилось.

Появляется Т р е т и й п о с о л, окруженный кривляющимися с к о м о р о х а м и и р я ж е н ы м и.

Т р е т и й п о с о л. Как свадьба? Чья свадьба? Царевна Марья же за меня пойдет? А как же моя свадьба?..

Ах, как смеются все над одураченным послом! Ну, просто заливаются!.. Так, в окружении гогочущих и приплясывающих скоморохов он и уходит.

Ш у т. Свадьба! Какая была свадьба!.. И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, да и в рот попало, уж как водится!..

Уносится вихрем праздничным хоровод б а р ы ш е н ь - б о я р ы ш е н ь, закружив с собой ж е н и х а с н е в е с т о й, Ц а р и ц у со с в и т о й, ц а р е в е н с п о с л а м и!..

Остаются Царь с Шутом Гороховым.

Ш у т. Пошли, батюшка! Делом займемся… Две шашки вперед дам, желаешь?

Ц а р ь. Внуки.

Ш у т. Что… внуки?

Ц а р ь. Будут.

Ш у т. Будут! У Маши! А как же!..

Ц а р ь. Нянчить буду.

Ш у т (хмыкнув). Если дадут!.. Так согласен — две шашки?

Ц а р ь. Согласен… (Встрепенувшись вдруг.) Маша… Машенька!.. А, ну, да… Ну, да!.. Ну, да…

Оба уходят.