Тучки с солнышком в прятки играли. Одна закрывала собою солнце, а другие по небу носились, искали, где бы спрятаться получше. На земле-то можно и за сараем укрыться, и за скирдой соломы, и под лавку залезть. А в небе — вот обида! — ничего этого нет. В какие бы уголки неба тучки ни забежали, солнце тут же ловит их своими лучами.
Вдруг одна тучка, самая маленькая, возьми да и придумай такую вещь: подплыла к другой тучке и спряталась в неё. И вместо двух маленьких появилась на небе новая тучка, побольше.
Понравилось это и остальным тучкам. И давай они прятаться одна в другую, пока не слились в огромную чёрную тучу. Вышло солнце искать ни одной знакомой тучки не нашло. Не с кем стало ему играть да и негде, — чёрная туча всё небо застлала. Рассердилось солнце и как полоснёт по ней огненным ножом. Треснула туча, загрохотала, и хлынул из неё дождь. Ой, что тут началось! Петух приказал курам:
— Слушай мою ко-команду! Марш в курятник!
Птицы под листья забились, клювы стиснули: а то вырвется песня, дождь её услышит и ещё сильнее по листьям ударит. Красивая бабочка сидит под некрасивым лопухом и дрожит: «Вдруг цветы увидят меня и подумают, что мне какой-то лопух всех милей!»
А мамы, те начали белье с верёвок срывать, окна захлопывать, детей скликать.
Один Гугуцэ остался у ворот. Первые капли просвистели возле самых его ушей и — раз, раз, раз! — ударили по дороге.
Мальчик поймал две капли и говорит им:
— Ну и чудачки! Вы что? Не знаете, где пшеница посеяна? — И запел:
Дождик, дождик, бей потише
По дороге и по крыше!
А капли хоть бы что, знай себе лупят по крышам, по крылечкам. Тогда Гугуцэ засучил штаны, вышел на дорогу и крикнул дождю:
— За мной!
И зашагал дождь по дороге следом за Гугуцэ. Правда, весь дождь на дороге не помещался, он и дома по пути задевал, и во дворы заходил, и через заборы перепрыгивал.
Все, кто работал за селом, накинули на головы пустые мешки и наутёк. Кто в машине, кто на телеге, кто на лошади, а кто и босиком по лужам. Один Гугуцэ смело шагал вперёд и вёл за собой дождь. Капли догоняли его, лезли за шиворот, кусали за уши, щёлкали по носу. Но Гугуцэ не обращал внимания на такие мелочи: пусть себе балуются.
Так привёл он дождь на пшеничное поле.
Обрадовались густые тонкие колоски таким же густым и тонким струйкам, пошли вместе плясать по всему полю.
Весь мокрый вернулся Гугуцэ домой. Видит — встала над его двором радуга, и по всему селу мамы ей навстречу окна открывают. А петух влез на курятник и примеривается, как бы ему половчей на радугу вскочить да прокукарекать оттуда, чтобы отозвались ему петухи со всего белого света.