Приключения Петрушки. Друзья растений

НОС В ДВЕРЯХ

Широколицый низенький старичок-повар относился к Петрушке, как к сыну. Всегда помогал избегать опасности, а если была возможность, подсовывал лишний кусок. Так было и в тот вечер, когда Петрушка для какой-то таинственной цели попросил у него две горсти муки и три ложки крахмала. Повар поглядел на мальчика с удивлением, но муки и крахмала дал. Петрушка долго колдовал над ними, а потом повертелся около двери и стал вытирать чашки. А в это время мимо двери проходил Словолов. Верный своей привычке подслушивать, он наклонился к двери, и до него донеслось:

— Вот остатки лепешки. Съешь.

— Четыре, — машинально отметил Словолов и остановился.

— Кончу мыть — тогда поем, — отозвался мальчик, а Словолов опять мысленно отметил: «И у этого четыре слова». — И придвинулся вплотную к двери. Он знал, что дверь открывается на кухню, и поэтому старался не толкнуть ее. Но из-за нее больше не доносилось ни слова.

«Неужели ничего не скажут?» — огорчался помощник. Он помнил, как однажды повар сказал восемь слов подряд, а Словолов случайно услышал и заявил, что доложит Трафарету. Повар долго умолял не делать этого. И Словолов милостиво согласился, получив за это три лепешки и кучу костей со стола Трафарета.

— Сегодня он у меня так легко не отделается, — злорадно прошипел Словолов. У помощника выпал неудачный день: утром ему, как и всем жителям пустыни, досталась половина лепешки, и он был голоден, как волк. Да к тому же Трафарет отправил его к каменщикам, которые строили для хозяина баню.

— Послушай, что будут говорить, — наказал правитель, — да сообщи мне.

И целый день Словолов проторчал вместе с каменщиками на лесах. Солнце, как всегда, палило нещадно. Каменщики только отдувались, сердито бросали раствор на кирпичи, но никто не вымолвил больше семи слов. И теперь, раздосадованный неудачей, Словолов хотел отыграться на поваре. «На этот раз он у меня так легко не отделается, — распалял Словолов сам себя. — Я потребую с него пять лепешек, коровью голову и бутылку кумыса». Он уже ясно представлял себе пахнущую дымком паленую голову и кисловато-прохладный кумыс. За дверью слышались какие-то звуки. Но какие — помощник не мог разобрать. Он совсем припал к двери и замер, как охотник, подстерегающий добычу. Вскоре услышал голос Петрушки:

— Спасибо.

— Больше ничего нет, — отозвался повар.

Словолов торжествовал: семь слов. «Еще одно, только одно. Ну, скажи же! — мысленно упрашивал он повара. — И тогда я потребую две бутылки кумыса и две коровьих головы».

Но повар не слышал его мольбы и молчал. Словолов ждал долго и терпеливо. Он боялся переступить с ноги на ногу, чтобы не выдать своего присутствия. А в кухне, как нарочно, молчали. Потом послышался какой-то шипящий звук. «Шепотом разговаривают», — пронеслось в голове у помощника. Он хотел заглянуть в замочную скважину. Дернулся и почувствовал, что кто-то крепко схватил его за ухо и за полу пиджака. Что такое? Кто меня держит? Словолов хотел оглянуться, но не мог оторвать лица от двери. Он дернулся всем телом. Дверь скрипнула и открылась, и Словолов вместе с ней влетел в кухню. При свете топившейся печи помощник разглядел, что дверь намазана клеем.

— Кто посмел? — закричал он на повара и Петрушку. — Ты? — Он указал на мальчика.

— Нет, — ответил Петрушка, у которого в запасе было два слова.

— Ты? — обратился он к повару. Повар вместо ответа недоуменно развел руками.

— Я вам покажу!.. — зашипел Словолов и снова дернулся всем телом. Пола пиджака разорвалась пополам, и клочья его повисли на двери. А розовое, спаленное во время закалки ухо, кажется, вытянулось еще больше и не желало отставать от двери.

— Ой! — схватился за ухо Словолов и толкнул дверь коленкой. Ухо освободилось, но коленка прочно прилипла к двери.

— Проклятие! — Словолов дернул ногой, колено освободилось, но клок от штанов тоже остался висеть на двери. Прикрыв ладонью дыру на коленке и придерживая оборванную полу пиджака, Словолов медленно двинулся по коридору. И зарекся никогда больше не подслушивать у дверей кухни.