Приключения воздухоплавателя Редькина

Глава четырнадцатая
^{в которой чемпион мира терпит сенсационное поражение}

Скандальон встретил Колю и Сида жарой и запахами выхлопных газов. Они пронеслись в такси между серыми скалами небоскребов и вышли у дома Сильвы. Высокий забор окружал жилье миллиардера. Дом казался безлюдным.

Воздухоплаватели остановились у решетчатых ворот, за которыми высился памятник — рыцарь на коне. Сид нажал кнопку звонка.

Каменный всадник вдруг поднял забрало и сказал:

— Я вас слушаю!

— Мы к мистеру Сильве, — сообщил Коля.

— Цель вашего визита?

— Бой с Джо Литлфу!

Рыцарь открыл дверцу на шее коня, достал телефон куда-то позвонил. Затем он поставил телефон на место принял прежнюю позу и замер. Половинки ворот начали расходиться, и воздухоплаватели вошли во дворик. Пройдя по дорожке, выложенной плитками, они остановились у бронированной двери, на которой была надпись: «Положить на землю все металлические предметы!»

Коля вынул из кармана отвертку и два шурупа. Сид выложил мелочь и ложку, которая почему-то оказала при нем.

Дверь открылась. Они очутились в гостиной. Вокруг не было ни души. Неожиданно из-за портьер выскочил огромный дог, строго посмотрел на гостей и обнюхал их.

— Оружие ищет, — шепнул Сид.

Пес кивнул головой, приглашая следовать за ним. Они прошли длинным узким коридором, поднялись по лестнице и очутились перед стальной дверью. Дверь неслышно поползла вверх. Коля и Сид шагнули в кабинет, следом шмыгнул дог, и вход опять закрыла сталь. Собака села перед портретом пожилого мужчины. Художник изобразил его сидящим в кресле в натуральную величину. На лице у мужчины было брезгливое выражение, на пальцах перстни. Глаза его в упор смотрели на гостей. Редькин поежился. Судя по всему, это и был Амадей Сильва.

Воздухоплаватели скучали в креслах, поглядывали на собаку, которая, конечно же, знала, где ее хозяин, молчала.

Дог сидел под портретом, равнодушно высунув язык. Внезапно человек, изображенный на холсте, шевельнулся, встал с кресла и шагнул к пораженным гостям.

— Амадей Сильва! — произнес он, любуясь растерянными лицами визитеров.

— Николай Редькин! — представился Коля, приходя в себя. — Мой боксер согласен встретиться на ринге с Джо Литлфу.

— Не слишком ли вы молоды, мальчик, — удивился Сильва, — для деловых отношений?

— Не надо про возраст, — Коля поморщился. — Нам нужны деньги. У вас они есть.

Миллиардер внимательно посмотрел на юного бизнесмена и усмехнулся.

— Вам известны мои условия? — спросил он. — Если боксер не выстоит против Литлфу два раунда, он не получит ни гроша!

— Известно, — подтвердил Коля.

— Но это еще не все. В случае, если боксер в последний момент струсит или по каким-то другим причинам не явится на ринг, он должен будет найти себе замену или возместить убытки, связанные со срывом матча.

— Всего два условия? — небрежно спросил Редькин.

— Вам недостаточно?

Редькин улыбнулся, наклонился к уху Сида и произнес абракадабру: — Экес, мекес, альмавиро, гугри, бешбармак.

Сид покорно кивнул головой.

— А теперь выслушайте наше условие! — сухо объявил Коля. — Миллион флуидоров, если мы выстоим четыре раунда!

Амадей Сильва вздрогнул. Глаза его сузились. Он задумался. На сумасшедших эти люди непохожи. Судя по произношению, какие-то приезжие. Мечтают разбогатеть. Но какова наглость! Четыре раунда против Джо — это же немыслимо! И все же что-то в них есть такое… Надо держать ухо востро. Отказываться от их услуг, пожалуй, не стоит. Уже два года Литлфу бездействует. Никто не хочет с ним драться, боясь его ударов. Джо перестал приносить доход. Это нехорошо. Придется согласиться. Четыре payнда этот парень, конечно, не выдержит. Два тоже не должен. Толстоват. Малоподвижен. Но рекламу ему сделать можно…

— Я принимаю ваше условие! — произнес, наконец хозяин кабинета. — Бой состоится через неделю в зале «Кайман». Кстати, как зовут вашего боксера? Какие у него победы?

— Сид Джейрано — абсолютный чемпион Мармеладового архипелага, — не моргнув, сообщил Редькин, подумал и добавил: — Не дай вам бог встретиться с ним в темном переулке.

— Понятно, — кивнул Сильва, подозрительно на Сида.

«Абсолютный чемпион архипелага» сидел с идиотским выражением лица и время от времени открывал рот, будто порывался что-то сказать. Но говорить ему, по сценарию Редькина, запрещалось.

— Что это он у вас? — удивился Амадей.

— Дефективный, — вздохнул Редькин, — сила есть — ума не надо.

Сильва поежился и, на всякий случай, притянул к себе дога.

— Прежде чем расстаться, — сказал миллиардер, — позвольте узнать, где вы остановились?

— Отель «Колумбия», — ответил Коля.

Он видел этот отель, когда они ехали в такси.

— В день матча за вами будет прислана машина.

Сильва встал, давая понять, что аудиенция окончена

— А договор? — напомнил Редькин, оставаясь в кресле.

— Ах да! — Сильва скривился. — Обычно я подписываю контракт в день матча, но можно сделать это и сейчас.

Он нажал кнопку, и из стены появился столик с бумагами. Обе стороны подписали контракт, в котором перечислялись все условия. Аккуратно сложив договор, Редькин засунул его в карман.

— Вот что, — сказал на прощание Сильва, — если вы захотите полюбоваться будущим противником, то загляните в зал «Кайман», где он тренируется.

«Увидев Джо, — подумала старая лиса, — они проиграют, еще не выйдя на ринг».

Дог проводил Колю и Сида до самых ворот.

Выйдя от миллиардера, они отправились прямо в зал, чтобы посмотреть на чемпиона мира. Джо Литлфу вел тренировочный бой на ринге «Каймана». Стокилограммовый великан двигался легко и мягко. Под кожей перекатывались мускулы. Длинные руки работали, как рычаги, обрушивая на противника град ударов. Его спарринг-партнер, наглухо закрыв голову перчатками, служил всего лишь мишенью.

— Хорош, — невесело заметил Сид. — Против такого зверя и секунды не выдержишь, не то что два раунда. Давайте, Коля, сматывать удочки, пока мы еще живы.

Коля не ответил. Он внимательно изучал противника. Действительно, Джо производил впечатление. Его прямые удары левой страшны. Техника безукоризненна. Даже Акоп Самвелович Мавр, Колин тренер в боксерской секции, не смог бы, пожалуй, справиться с Литлфу.

Редькин поежился. Его план, казавшийся раньше таким надежным, начинал трещать по швам. Один удар этой громадины может переломать все кости. Неужели Сид прав? Неужели лучше убраться, избегнув позора, подобру-поздорову? Вернуться в Лимонадвиль, сесть в «Искатель» и спокойно отправиться домой, к папе и маме… А школа для мапуят? Мечта, лопнувшая, как мыльный пузырь? Лопнувшая потому, что слабый не отважился выйти против сильного… Ну уж нет! Редькин обозлился на самого себя. На ринг он выйдет во что бы то ни стало. Удары чемпиона действительно страшны, но только тогда, когда достигают противника. Единственный шанс выстоять — непрерывно двигаться, причем двигаться быстрей, чем Джо. Два раунда! Хотя бы два раунда! А там уж будь что будет…

Всю неделю до матча Коля бегал кроссы и проводил тренировочные бои с Сидом. От Сида требовалось лишь одно: бить сильно и точно. Но попасть в Редькина ему не удалось ни разу. Однажды они купили в киоске газету. На первой странице огромными буквами было напечатано:

И дальше:

— Бред какой-то! — Толстяк покраснел и, скомкав газету, швырнул ее в урну. — Послушайте, Коля, а может, они правы? Я ведь действительно не подарок для этого Литлфу. Не сразиться ли мне с ним?

Коля похлопал его по плечу:

— Конечно, Сид, вы — не подарок для Джо. Но ведь и Джо — не подарок для вас…

Редькин был прав, и настаивать Сид не стал.

За день до поединка в кабинете миллиардера раздался телефонный звонок. Он поднял трубку и услышал голос Редькина:

— Доброе утро, мистер Сильва! У меня неприятная новость. Вчера на тренировке Сид подвернул ногу. Мы очень сожалеем, но выступить он не сможет.

Амадей Сильва побагровел, пальцы его сжались, переломив сигару.

— Мне наплевать на вашего Сида, — прошипел oн в трубку. — Билеты распроданы. Вы или найдете замену или возместите убытки. Контракт, к счастью, мы заключили заранее! Я засажу вас за решетку.

— Не волнуйтесь, — успокоил его Коля. — Матч состоится. Присылайте завтра машину.

На следующий день в семь вечера сверкающий лимузин повез Колю и Сида к залу «Кайман». Площадь перед залом бурлила. Шныряли спекулянты, продавая билеты по баснословным ценам. Какой-то мужчина держал пистолет у своего виска и кричал:

— Я застрелюсь, если не увижу этот бой! О, как я застрелюсь! Считаю до трех…

Он почему-то не начинал считать, а лишь повторял, что нажмет курок, если останется без билета. Полная дама с собачкой на руках плакала и стонала:

— Почему ты не слышишь меня, Джо Литлфу! Я должна увидеть твой триумф! Забери меня отсюда, Джо! Итак, я умираю…

Какие-то люди сидели прямо на асфальте, ели жареную кукурузу и равнодушно поглядывали по сторонам. Воздух дрожал от автомобильных гудков, музыки и криков.

Колю и Сида провели в зал через служебный вход. Им была отведена небольшая комната, где стояли тахта, стол и два кресла.

Сид начал массировать Редькина. Коля лежал на тахте, безуспешно пытаясь настроиться на поединок. В голове проносились обрывки воспоминаний.

За свою жизнь он провел всего два боя. Однажды два восьмиклассника потребовали, чтобы Коля отдал им тридцать копеек, полученные от папы на завтрак. В ответ Коля показал нахалам довольно грубую фигу. Они набросились на него и стали колотить. Они здорово разукрасили Редькина, но он дрался до конца и, что самое удивительное, улыбался. И восьмиклассники не выдержали. Они покинули поле боя, а Коля бежал за ними с расквашенным носом и чувствовал себя победителем.

Второе сражение произошло в тот день, когда Редькин пришел записываться в секцию Акопа Самвеловича. Тренер куда-то вышел, и Коля тихо стоял в сторонке, когда нему подошел высокий мальчик Витя.

— Слабачок! — презрительно фыркнул высокий мальчик. — Годится только в шахматисты!

Когда Акоп Самвелович вернулся, он увидел на ринге новичка, яростно атакующего гордость секции Витю Голобородько. Бой кончился тем, что гордость секции выпрыгнула за канаты и испуганно пробормотала: «Это же сумасшедший!»

Коля вздохнул. Все это чепуха по сравнению с тем, что предстояло выдержать. В дверь постучали, и чей-то голос объявил, что пора выходить. Коля накинул на себя халат проверил шнуровку ботинок и причесался. Сид вдруг бухнулся на колени и начал горячо молиться:

— Святой Януарий! Не оставь в беде своих бедных детей. Помоги нам выстоять и унести ноги из этого проклятого города. Ты такой добрый, святой Януарий, тебе ничего не стоит выручить Колю. Он не курит, не пьет. Он честный пионер, который хочет помочь туземцам.

— Хватит, Сид, — сказал Коля, — Януарий нам не поможет!

Они вышли в коридор и сразу услышали далекий гул похожий на шум прибоя. С каждым шагом гул нарастал. Когда коридор кончился и они двинулись по проходу между креслами к светлому пятну ринга, раздался рев двадцати тысяч зрителей. Рев сопровождал их на всем пути и не стих даже тогда, когда Коля очутился в своем углу и Сид начал надевать на него перчатки. Самих зрителей не было видно с ринга: зал был спрятан в темноте. Редькину показалось, что невидимый зверь шевелит тысячами голов, курит, свистит и размахивает руками. Во рту у Коли стало сухо.

— Нас надули! — вопил зал. — Сильва, ты обманул нас! Убери мальчишку, иначе мы разнесем в щепки этот курятник!

Джо Литлфу и мистер Сильва были поражены не меньше зрителей. Такого поворота событий миллиардер не ожидал.

— Хозяин! — раздраженно произнес чемпион. — Я не дерусь с детьми. В чем дело?

Сильва лихорадочно обдумывал ситуацию. Если отказаться от поединка, то, по условиям контракта, придется выплатить этим негодяям миллион. Ловко обвел его мальчишка. Ничего не скажешь. Но денег ему не видать. Бой состоится! Щенок еще пожалеет, что затеял эту комедию.

— Ничего не поделаешь, Джо, — он пожал плечами — во втором раунде тебе придется слегка щелкнуть мальчишку, чтоб он полежал на полу до счета девять.

— Я не могу нокаутировать ребенка! — повторил Литлфу.

— Не валяй дурака, Джо! — нахмурился миллиардер. — У тебя самого пять детей. Подумай о них. Если ты откажешься от боя, я гарантирую тебе нищету. Ты знаешь мои возможности. Возьми себя в руки!

— Ты паук, Амадей, — тихо сказал Джо.

— Согласен! Я — паук, ты — ангел. Вперед, мой ангел!

Сухопарый судья вышел на середину ринга и подозвал боксеров к себе. Джо пожал Коле руку, опустив голову. Судья проверил перчатки, предупредил, что встреча состоит из шестнадцати раундов, и перечислил запрещенные удары.

Раздался мелодичный звон гонга. Матч начался. Чемпион мира стоял, опустив могучие руки, и виновато смотрел на противника.

«Я не желаю тебе зла, малыш», — прочел Коля в его глазах.

«Я понимаю, Джо, — заморгал Редькин, — но придется драться».

— Да, малыш, — Литлфу вздохнул, — придется разыграть спектакль».

«Я начинаю», — просигналил Коля и ткнул перчаткой в железную грудь Джо, заработав первое очко. Джо даже не шелохнулся. Зал взревел. Но теперь это были не яростные крики обманутых, а радостный рев толпы, ждущей крови. Бокса не будет — так пусть получится бойня!

Литлфу снисходительно получал легкие удары и а оказывал никакого сопротивления. Но постепенно он свирепел, словно бык при виде красной материи.

«Мальчишка расшалился, — раздраженно подумал чемпион. — Ишь, как распрыгался. Надо поставить его на место!»

Громадный Джо медленно пошел на Колю. Тот отступал к канатам.

— Загоняй его в угол, Джо! — раздался чей-то вопль из зала.

Прижав Редькина к канатам, Литлфу слегка двинул вперед правую руку. К своему удивлению, он не попал мальчика. Джо ударил левой, и опять Коля неуловимым нырком ушел от удара. Рассвирепевший чемпион заработал обеими руками. Он молотил ими так, что попади противник в эту мельницу — ему не поздоровилось бы. Но Джо молотил воздух.

Была задета его честь, и тут уж не до жалости. Бешенство залило глаза Литлфу, он перестал на мгновение соображать. А когда пелена ярости схлынула, он не увидел перед собой мальчика. Зрители хохотали и топали ботинками: Коля пронырнул между ног чемпиона и теперь стоя в центре ринга целый и невредимый. Джо обернулся и, зарычав, бросился на Редькина. В эту секунду раздался удар гонга. Первый раунд окончился.

Публика была довольна. На спектакль это непохоже. Слишком тяжело дышал чемпион, слишком озабочен его хозяин.

Миллиардер был обеспокоен ходом поединка. Уж очень легко передвигается этот чертенок. Да и Литлфу похоже не в себе, совсем потерял голову.

— Спокойней, Джо, — шептал Сильва, — не суетись. Он всего лишь ребенок. Достаточно попасть в раз — и дело сделано!

Коля сидел в своем углу, собирая силы для следующего раунда. Сид усердно обмахивал его полотенцем и возбужденно советовал:

— Держитесь подальше от канатов, Коля. Не ждите, пока он приблизится, удирайте, непрерывно удирайте. Остался один раунд, всего один раунд.

Коля вздохнул. Легко сказать — продержись. Когда повсюду свистят перчатки Джо, когда кажется, что нет больше сил на очередной нырок — как тут быть?

Гонг прервал мысли Редькина. Начался второй раунд. С первой же секунды Джо бросился в атаку, давая понять, что снисхождения не будет. Коля еле успевал увертываться. Он услышал, как Сильва крикнул Джо, чтобы тот взвинтил темп. Редькин кружил по рингу, уходя от тяжелых ударов. Литлфу заметил, что противник ныряет, в основном, вниз и влево. Чемпион применил хитрость: он слабо ткнул воздух правой рукой и почти одновременно нанес страшный удар левой туда, где должна была появиться голова Редькина. Но Коля неожиданно уклонился вправо, и могучий кулак Литлфу проломил пол. Джо не удержался на ногах и упал.

В «Каймане» стало тихо. Судья начал считать: раз, два, три… Чемпион мира — в нокдауне. Это было невероятно, непостижимо!

Джо быстро вскочил, лицо его выражало удивление. Встречу приостановили, и пока плотник чинил пол, Коля отдыхал, держась за канаты.

— Паршивый пес! — кричал миллиардер чемпиону. — Ты должен прикончить щенка! Осталось тридцать секунд.

Его крик тонул в свисте и реве публики, которая не могла простить своему кумиру неудачи. Наконец плотник удалился, и бой возобновился. Джо еще гонялся за Колей. Но чувствовалось, что он настолько обескуражен падением, что никак не может прийти в себя. Тридцать секунд истекли. Второй раунд кончился.

Редькин шел в свой угол, покачиваясь от усталости, сердце билось о ребра, не хватало воздуха. Сид подхватил его и захлопотал вокруг.

— Вы герой, Коля! — радостно бормотал толстяк. — Сильва чуть не лопнул от злости, но полмиллиона ему придется выложить. Может, откажемся продолжать бой?

Редькин покачал головой:

— Нам нужен миллион.

— Я боюсь за вас, Коля. Эта махина теперь озвереет: терять ему нечего.

Редькин и сам знал, что с каждым раундом ему будет все тяжелей ускользать от чемпиона. Стоит лишь на мгновение расслабиться, остановиться — и он тотчас попадет под жуткий молот. А это — смерть. После третьего раунда Коля еле доплелся до табуретки. Ноги стали свинцовыми. В висках стучали молоточки. Он сидел, раскрыв рот, как рыба, выброшенная на берег Коля бросил взгляд в тот угол, где секундант колдовал над Джо. Фигура секунданта показалась ему очень знакомой Секундант вдруг повернулся, Коля увидел его лицо и вздрогнул. Это была Барабасова. На плече у Василисы Ивановны сидел огромный кот. Барабасова погрозила Редькину пальцем, наклонилась к Джо и зашептала ему что-то на ухо.

В этот момент Сид плеснул воду на лицо друга, и Бapабасова исчезла вместе с котом.

— Галлюцинации начались, — вздохнул Редькин. Гонг возвестил о начале четвертого раунда. На этот раз Джо не торопился. Он спокойно приближался к мальчику. Чемпион стал посмешищем? Пусть! Но щенок та просто не уйдет. Щенок устал. Это видно по глазам, по движениям. Пора отомстить за свой позор!

Неожиданно для Редькина он провел удар с дальней дистанции, Коля чуть-чуть опоздал, и перчатка скользнула по его голове. Перед глазами что-то вспыхнуло, мир бешено завертелся, пол рванулся из-под ног, и Коля полетел в пропасть. Откуда-то доносился тонкий вой, он приближался, нарастал и, наконец, превратился в грохот зала. Редькин открыл глаза. Склонившись над ним, судья объявлял какие-то цифры.

«Папа сейчас, наверное, решает задачу, — вяло подумал Коля, — мама кого-нибудь ваяет…»

— Пять! — четко произнес рефери.

— Надо встать, Коля! Надо встать! — донеслось до Редькина.

Это кричал Сид. Его голос вернул Колю к борьбе.

При счете восемь, к удивлению зрителей и самого Джо, Редькин поднялся. Литлфу понял, что лучшего момента не придумать. Оставалось добить маленького нахала. Он пошел на мальчишку…

Вот уже и канаты. Коля ощутил их спиной. Уходить некуда.

Сейчас Джо начнет молотить…

Джо не спешил. Он хотел прочесть мольбу в глазах противника.

— Бей! — вопил зал. — Бей, Джо, мальчишку, иначе он уйдет!

Чемпион решил поставить точку своим коронным ударом левой. Он вложил в последний удар все силы и накопившуюся злость.

Коля видел, как начала двигаться перчатка Джо, но затем все покрылось рябью, ноги Редькина подкосились, и он присел на нижний канат.

Страшный кулак просвистел там, где мгновение назад была голова Редькина, и продолжил молниеносный путь в пустоту, увлекая за собой Литлфу. Тяжелое тело Джо перелетело через канаты и, описав дугу, начало пикировать на телекамеру. Оператор с криком помчался прочь, забыв снять наушники, а тысячи телезрителей наблюдали на экранах увеличивающееся лицо чемпиона, пока не раздался звон и грохот.

Остальное Коля почти не помнил. Словно в тумане, он видел, как дюжие санитары уложили Джо на носилки, как бесновалась публика, как топал ногами разъяренный Сильва.

Судья поднял Колину руку, и диктор объявил его победителем. Победителя шатало. Глаза затягивала мутная пелена. Издалека доносился рев и свист, Сид кричал на ухо, что миллион в кармане, что туземцы поставят ему памятник.

«Не надо мне никакого памятника», — подумал Коля и потерял сознание.