Приманка

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Суббота, 16 августа

К тому времени, как такси остановилось в аэропорту, на часах было почти пять утра. Мадди, волоча за собой чемодан, направилась к парковке. Она так устала, что едва передвигала ноги. Но она чувствовала себя в большей безопасности. Она подумала, что сможет договориться с ними. Номер телефона крепко запечатлелся в ее памяти. Семь лет назад она довольно часто звонила туда. Ей ответили так же, как и раньше:

– «Эй-Уан пластикс».

Компании такой, конечно, не существовало. Вернее, она была зарегистрирована, но никаким пластиком там не занимались. Это была мафиозная структура, которая давала деньги в долг под громадные проценты.

Мадди попросила к телефону Боба Джонсона. На пару секунд воцарилось молчание.

А потом мужской голос на другом конце провода резко спросил ее:

– Кто это? – По его голосу чувствовалось, что он был в панике.

Мадди назвалась и чуть не улыбнулась. Она, конечно, до сих пор до смерти боялась их, но бросить им вызов было все же приятно.

Мужчина сказал, что он не знает никакого Боба Джонсона, но тем не менее попросил ее оставить контактный номер телефона.

Вскоре зазвонил ее мобильник.

– Это Боб Джонсон, – услышала Мадди.

Мадди подумала, что она узнала голос, но она не была полностью уверена. Все это было так давно! К тому же Боб Джонсон – не настоящее имя, а код. Ей показалось только, что этот голос немного изменился.

– Так с кем я говорю? – спросил он.

Мадди во второй раз назвала свое имя, и по той паузе, которая за этим последовала, поняла, что он узнал ее.

– Так откуда ты звонишь, детка? – спросил он наконец. Это прозвучало так нагло, что Мадди не выдержала и рассмеялась.

– Так я тебе об этом и скажу! – проговорила она и посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что они еще не выследили ее. – Помнишь обо всех этих «поручениях», которые вы заставляли выполнять моего отца? У него кое-что осталось на память. Доказательства. Их достаточно, чтобы посадить кое-кого за решетку, причем надолго. Я хочу предупредить – если со мной что-нибудь случится, тут же куда надо будут разосланы письма, в которых есть сведения о том, где спрятаны эти доказательства.

На этот раз молчание длилось довольно долго.

– А ты знаешь, что бывает с маленькими глупыми девочками, которые угрожают серьезным людям? – Голос его стал злобным. – Могу тебя заверить, ничего хорошего.

Мадди опять рассмеялась и сама почувствовала, как нервно прозвучал ее смех – как она не старалась, ей не удалось скрыть свое напряжение.

– Ты хочешь сказать, что кто-то пошлет заказного убийцу, чтобы разделаться со мной? Правда, вы это уже сделали. Но я все еще жива. Послушай, я просто хочу жить своей жизнью. Если меня никто не тронет, я тоже никому не причиню никаких хлопот. Все эти доказательства никто никогда не увидит.

– О каких доказательствах ты говоришь?

– Ты хочешь, чтобы я привела тебе пример? – мгновенно среагировала Мадди. – Хорошо. Мой отец присутствовал, когда убивали Теда Цицеро. Убийца выбросил пистолет. Отец потом вернулся и забрал его. Я на все сто уверена, что там полно отпечатков пальцев.

Она услышала, как он задержал дыхание, и поняла, что попала в точку.

– Где пистолет? – резко спросил он.

– Послушай, я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Если мне хотя бы просто покажется, что за мной следят, я отдам этот пистолет – и другие улики, которые остались от моего отца, – федералам. Они уже со мной связывались. Они ищут вашего киллера.

– Если я не ошибаюсь, у тебя самой были проблемы с Бюро, – прерывисто сказал он.

– Так не заставляй меня выбирать между вами и ими.

Мадди чувствовала все возраставшее напряжение.

– А что еще, кроме пистолета, у тебя есть?

Сердце у нее бешено билось, но Мадди изо всех сил старалась не показать своего волнения.

– Ну, хотя бы пленки. Отец носил на себе диктофон, когда ходил с вами на дело. И еще… да, у него осталась стопка стодолларовых купюр, которые ему дал Риццо-младший. Есть и еще кое-что.

Он немного помолчал, а потом сказал:

– Детка, позволь мне дать тебе совет. Самым разумным для тебя было бы вернуться туда, откуда ты сбежала, и привезти с собой все, о чем ты говоришь. Кстати, я ничего не знаю ни о каком наемном убийце. Да и о толстом Теде Цицеро или Риццо-младшем.

Мадди хмыкнула.

– Лучше пойди и доложи обо всем, что я сказала, тому, кто у вас там сейчас за главного, – сказала она. – А потом свяжись со мной. Только побыстрее, а не то я начну действовать.

И с этими словами она отключила телефон. А потом, опасаясь, как бы ее не вычислили, она быстро выехала с заправки и поехала к центру города, где стала бесцельно разъезжать по улицам, опасаясь где-либо остановиться. Ей представлялись наемные убийцы, которые засекли ее мобильный номер и мчатся на всех парах, чтобы ее прикончить.

К тому времени, как телефон зазвонил во второй раз, она вся превратилась в комок нервов.

Боб сказал ей, что, хотя никто из них понятия не имеет, о чем она говорит, они все же хотят с ней договориться: живи сам и дай жить другим.

Конечно, когда мафиози ведут себя так, как будто ты их лучший друг, очень скоро тебе могут вонзить нож в спину.

Мадди это прекрасно понимала.

Она не блефовала, когда говорила о том, что доказательства их преступной деятельности существуют. Ее отец был уверен, что когда-нибудь у него появится шанс использовать их и вырваться из лап мафии. Он называл все, что ему удалось собрать и припрятать, своей «страховкой» и хранил эти улики в сейфе, в безопасном месте. К сожалению, в последний раз она видела сейф за неделю до того, как сбежала.

Но это было, в сущности, не важно. Самое главное, чтобы они поверили – у нее есть все эти вещественные доказательства.

Может быть, этого будет достаточно, и она останется в живых. Конечно, она шла на риск. До этого момента она даже не предполагала, что у нее есть склонность к таким опасным играм. Но сейчас, когда ставки были сделаны, она подумала, что она все-таки дочь своего отца.

То, чего она хотела всю жизнь, стало вдруг достижимым. Сделав все от нее зависящее, чтобы обезопасить себя, она была готова рискнуть. Она не будет никуда сбегать, она останется.

И вот она шла теперь мимо рядов автомобилей по парковке аэропорта Сент-Луиса, а на горизонте пробивались первые лучи восходящего солнца. Даже в такой ранний час было влажно и жарко – в Сент-Луисе в августе всегда стояла жара, – но Мадди дрожала, направляясь к своей синей «камри».

Ее бил озноб. Ей было страшно. По логике вещей, наемный убийца, напавший на нее в Новом Орлеане, не должен бы поджидать ее на парковке в этот ранний час. Она приземлилась почти одиннадцать часов назад. Даже если он обнаружил ее машину, неужели он до сих пор ее здесь дожидается? Навряд ли, подумала она. Хотя всякое может случиться. Она ускорила шаг, приближаясь к своей машине. Когда она парковала ее в тот солнечный четверг, то специально поставила подальше, чтобы немного пройтись и размяться перед полетом. А теперь, чем ближе она подходила к машине, тем более глухим и опасным казалось ей это место.

Вокруг не было ни души. Может, это и неплохо, но Мадди все равно никак не могла прийти в себя.

Она подошла достаточно близко и уже видела цифры на номере машины. Она пошла быстрее, вглядываясь в тени и проклиная свой чемодан за то, что он грохочет по тротуару.

Но ведь никого вокруг нет! А вдруг он все-таки где-то притаился? – пронеслось у нее в голове.

Это все нервы, подумала она. Она уверяла себя, что она одна на парковке. Но ее сердце отказывалось в это верить.

Когда она поравнялась с задним бампером «камри», сердце у нее так громко билось, что она почти не слышала стука колесиков чемодана по асфальту. Нажав на кнопку брелока дистанционного управления, она схватилась за ручку дверцы в тот самый момент, когда в салоне зажегся свет.

Сердце у нее, казалось, остановилось. Глаза широко раскрылись. Она отпрянула назад.

В ее машине, на водительском сиденье, был какой-то мужчина. Он склонился над рулем, как будто прятался. И ждал.

Ждал ее.

Мадди закричала, бросила ручку чемодана, как будто та вдруг раскалилась добела, и повернулась, пытаясь убежать.

И тут она натолкнулась на большого и плотного человека. Он схватил ее за руки и держал мертвой хваткой.

Она закричала так громко, что не удивилась бы, если бы кто-то сказал ей, что в Канзас-Сити в это время потрескались стекла. Она собрала все свои силы, толкнула его и ударила коленом в пах.

– Ох!

Он выпустил ее и согнулся в три погибели. Она развернулась, чтобы бежать.

Сильные мужские руки обхватили ее за талию. Он сжал ее так, что она не могла пошевелиться. Она кричала и билась в его руках, как дикое животное, когда он приподнял ее над землей. Он тащил ее, покачиваясь, к машине, так крепко обхватив, что ей даже показалось, что она слышит, как затрещали у нее ребра. Она нащупала ногой корпус машины и, оттолкнувшись от него изо всех сил, чуть не ухитрилась повалить их обоих на землю. Но он продолжал крепко держать ее, каким-то образом оставаясь на ногах. В ужасе оглядевшись вокруг, она мельком увидела, как открылась задняя дверца белого фургона. Кто-то подставил руки, и ее запихнули в салон.

– Помогите! – продолжала кричать она, хотя была уже внутри.

Мужчина, который втащил ее, что-то сказал, но она ничего не расслышала из-за своего крика. Она перестала кричать только тогда, когда ее втолкнули в багажное отделение фургона.

– Я просто не верю своим глазам, – сказал тот, кто сидел к ней спиной на переднем сиденье.

Отчаяние придало ей сил, ей удалось подняться и встать на колени. Она снова издала леденящий душу крик и попыталась открыть дверцу и выбраться на свободу. Но мужчина, сидевший на заднем сиденье, преградил ей путь. Он снова бросил ее на пол и заломил за спину ее правую руку. Он пристегивал что-то металлическое и холодное к ее запястью, когда второй закричал на него:

– Гомес, оставь ее в покое!

Что-то в его голосе, в его силуэте показалось ей знакомым.

– Но вы же видели, что она вытворяла! – стал возражать молодой мужчина. – Она ударила Хендрикса! Она…

– Я же сказал, чтобы ты оставил ее в покое. – Теперь, когда ему не надо было перекрикивать ее вопли, он говорил спокойнее и тише. – Это мисс Фицджеральд.

И тут по его тягучему южному акценту она узнала, кто это.

– Вы? – с удивлением выдохнула она. – Что вы здесь делаете?

Если мистер специальный агент из Нового Орлеана и слышал ее, он никак не прореагировал на ее вопрос. Вместо этого он выскочил из машины и подошел к раскрытой задней дверце. Мужчина, державший ее за руку, нехотя отпустил ее.

– Дай мне ключи, – приказал он.

И только тогда до Мадди дошло, что у нее на запястьях блестящие серебристые наручники.

– Вы что, совсем уже? – Она подняла руки и посмотрела на них, не веря собственным глазам. – Вы надели на меня наручники?

– Понимаете, он просто обознался. – Маккейб взял ее за запястья и, прищурившись, наклонился пониже. – Маделайн Фицджеральд, познакомьтесь, это Пит Гомес.

– Надеюсь, я вас не очень напугал, – сказал смущенно Гомес.

– Конечно, напугал, можешь даже не сомневаться. Ты схватил ее, а потом еще швырнул на пол, что, по-твоему, она должна была чувствовать? – Маккейб разговаривал с Гомесом и в то же время ощупывал ее запястье. – Посидите немного спокойно.

Через несколько секунд он вставил ключ в замок. Поворот, щелчок, и наручники упали.

– Вы же говорили, что она в белом костюме, – сказал Гомес.

– Вы переоделись, – Маккейб смотрел на Мадди. – Думаю, путаница произошла отчасти и из-за этого.

Мадди на какое-то время растерялась, осознав, что она действительно все еще в джинсах, майке и кроссовках, которые купила в «Диллардс», когда собралась бежать. Но ведь он не может знать о том, зачем я купила эту одежду и что я собиралась бежать, подбодрила она себя, хотя сердце у нее сжималось от страха. «Эскорт» был в гараже, новый чемодан с аптечкой надежно лежали в багажнике, а в аэропорт она ехала окружным путем.

– Подождите-ка минутку, – сказала Мадди, поняв наконец, почему Маккейб находится здесь. Она выскочила из машины, но тут же была вынуждена остановиться, столкнувшись с людьми, которые возникли непонятно откуда и стояли теперь за Маккейбом.

– Кто эти люди? – спросила Мадди Маккейба. Но она и сама уже заметила среди них знакомую гигантскую фигуру. Нимб светлых волос, которые под лучами солнца казались золотыми, – его невозможно было ни с кем перепутать. Напарник Маккейба.

– Они тоже из Бюро, – с удивлением воскликнула она, еще до того, как он успел ей ответить. – Ведь это так? – спросила она, обращаясь к ним. – Я права? – переспросила она и у Маккейба.

– Специальный агент Мел Хендрикс. Специальный агент Синтия Гарднер. С Уинном вы уже знакомы. А это Гомес.

Представляя их, Маккейб показывал на каждого по очереди. Хендрикс, которого она ударила в пах коленом, стоял, слегка ссутулившись. Мадди не знала, то ли у него всегда такая осанка, то ли это она постаралась. Гарднер – единственная женщина в этой группе – была почти такого же роста, что и большинство мужчин. Проиграв в уме недавнюю сцену, Мадди поняла, что на переднем сиденье машины ее поджидал Уинн.

– Что вы делали в моей машине? – спросила она его. А потом снова перевела взгляд на Маккейба. – Что он делал в моей машине?

– Обыскивал ее, – ответил Маккейб.

Возмущенная Мадди выпрямилась во весь рост, в голове у нее продолжали вертеться самые разные мысли. Так много агентов в Сент-Луисе из-за убийства в Новом Орлеане? У нее засосало под ложечкой, когда она подумала: а может быть, они все знают? Но если бы они знали, ее бы ведь уже арестовали?

Нет, они ничего не знали. Они находились здесь исключительно по своим делам. Правда, ей больше всего на свете не хотелось бы, чтобы агенты ФБР сидели у нее на хвосте. Если мафиози подумают, что она сотрудничает с Бюро, о ее договоренностях с ними можно будет забыть.

Мысль о том, что из-за вмешательства ФБР, которое она презирала, все может пойти насмарку, взбесила Мадди. Она, прищурившись, посмотрела на Маккейба:

– А почему это вы обыскивали мою машину?

– Ваш самолет приземлился одиннадцать часов назад. Вы не забрали свою машину. Мы за вас беспокоились, – сказал он примирительно.

– Ха, так я вам и поверила! – Мадди возмущенно уставилась на Маккейба, а потом сердито обвела глазами всю группу, прежде чем снова взглянуть ему прямо в глаза.

– Вы следите за мной потому, что думаете, что этот убийца из Нового Орлеана снова на меня нападет. Вы хотите использовать меня как приманку, чтобы его поймать!

Их молчание убедило ее в том, что она была права.

– Можете забыть об этом, – сказала она и решительно направилась прямо на них – все расступились, уступая ей дорогу.

– Мисс Фицджеральд…

Маккейб шел за ней следом. Она бросила через плечо возмущенный взгляд и убедилась, что члены его группы послушно следуют за ним, как хвостик.

– В ваших же интересах сотрудничать с нами. Мне кажется, вы просто не понимаете, какая опасность вам угрожает!

Мадди нагнулась, чтобы взять за ручку чемодан, который упал на бок, и схватила ключи, выпавшие на тротуар рядом с чемоданом.

– Так какие же у вас планы? Повсюду следовать за мной, пока он меня не убьет, а потом его арестовать? – Открыв заднюю дверцу «камри», она выкатила чемодан на обочину и забросила его на заднее сиденье. – Возможно, вам этот план и нравится, но вот мне – не очень.

Захлопнув дверцу, она бросила на Маккейба испепеляющий взгляд.

– Мы все-таки надеялись схватить его до того, как он убьет вас.

– Нет. – Мадди открыла дверцу водителя.

Он схватил ее за руку и подошел ближе, так близко, что ей пришлось посмотреть вверх, чтобы встретиться с ним взглядом. Выражение его темных глаз было очень серьезным.

– Вы меня как будто не слышите. Вы в опасности.

Мадди фыркнула.

– Единственный опасный для меня человек здесь – это вы, – Мадди опять бросила на Маккейба ядовитый взгляд, – и вы, – следующий взгляд предназначался уже для Уинна, – да и все остальные из вашей команды.

– Мисс Фицджеральд…

– Нет, – сказала она и уставилась на Маккейба. – Я не хочу, чтобы вы меня повсюду сопровождали. Оставьте меня в покое!

Она закрыла дверцу своей машины и повернула ключ зажигания. Взглянув в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что Маккейб и остальные не стоят у нее на пути, она опустила стекло.

– Я говорю это совершенно серьезно, – решительным тоном произнесла она. – Оставьте меня в покое.

– Дело в том, – сказал он со своим южным акцентом, растягивая слова, – что нам вовсе не требуется ваше разрешение, чтобы установить за вами наблюдение. – Он насмешливо смотрел на нее.

Она в ответ бросила на него сердитый взгляд. А потом подняла боковое стекло и резко рванула с места.

Мадди вовсе не удивилась, когда, взглянув в зеркало заднего вида несколько минут спустя, увидела белый фургон. Она была в бешенстве. Она сказала Маккейбу, чтобы они оставили ее в покое, он это проигнорировал, и теперь она не знала, что еще можно предпринять, чтобы избавиться от них.

Ей оставалось только злиться. И не обращать на них внимания.

Она намеренно даже не пыталась больше взглянуть в зеркало заднего вида и полностью сосредоточилась на дороге – ей надо было выехать на шоссе 1-270. Еще полностью не рассвело, машин на дорогах было совсем мало.

Она жила в Клейтоне, довольно престижном старом пригородном районе, всего в пятнадцати минутах езды от аэропорта. Она мечтала о том, как сразу отправится под душ, а потом ляжет спать. Она не спала почти двое суток. Даже вести машину в таком состоянии было, очевидно, небезопасно.

Когда она съезжала с шоссе на Биг-Бенд-бульвар, Мадди заметила, что небо посветлело. Она свернула налево и объехала мусоровоз, припаркованный у обочины.

На какой-то момент, когда она выезжала на улицу, Мадди показалось, что она оторвалась от белого фургона, во всяком случае, она не заметила его в зеркале заднего вида. Но к тому времени, как она повернула на парковку за домом, в котором жила, она опять их увидела. Они как раз сворачивали на ее улицу.

Ее квартира была расположена на третьем этаже большого дома, в котором когда-то размещались художественные мастерские. Третий этаж – с огромными мансардными окнами и выступающими углами – был полностью в ее распоряжении. Перед домом был крохотный дворик, а на заднем дворе – автостоянка.

Мадди остановилась около дорожки, ведущей к заднему крыльцу. Она оглянулась и посмотрела, нет ли здесь фургона.

Это была частная собственность. Она подумала, что они не имеют права заезжать сюда. Конечно, агенты ФБР, очевидно, могли как-то обойти это…

И тут она почувствовала, как будто кто-то ужалил ее в левое плечо. В тот же момент переднее и заднее ветровые стекла с оглушительным звуком лопнули и градом мелких осколков посыпались внутрь салона. Инстинктивно закрыв глаза, она все же продолжала чувствовать, как жжет у нее плечо. Потом она обернулась и, ничего не понимая, глядела на дыру там, где секунду назад было ветровое стекло. Вдруг Мадди услышала что-то – может быть, это была пчела? – пролетевшее мимо ее левой щеки.

Нет, это была не пчела. Это была пуля.

О боже, кто-то в меня стрелял. Этот укус, чувство жжения – это была пуля?

Мадди бросилась лицом вниз на сиденье. Для того чтобы остаться в живых, ей надо было лежать ниже приборной доски.

Тут же рядом с ней послышался скрежет тормозов и звук хлопающих дверей. А потом – топот бегущих ног. Кто-то раскрыл дверь со стороны водителя в ее машине. Мадди закричала.

– Лежите тихо!

Маккейб. Она почувствовала огромное облегчение, когда он бросился внутрь и накрыл ее своим телом. Когда он всем своим весом прижал ее к полу, она вскрикнула и инстинктивно перевернулась на живот, чтобы было легче дышать, но ей даже в голову не пришло оттолкнуть его. Он теперь был между ней и следующей пулей, он рисковал своей жизнью.

О боже, пожалуйста, спаси нас обоих.

Она не представляла, сколько времени прошло – секунды, минуты, а может, и часы, – но она почувствовала, что он переместился. Он начал потихоньку сползать с нее. Мадди глубоко вдохнула, по-прежнему крепко держа его за руку.

– Не уходите от меня! – умоляющим голосом произнесла она. Их глаза встретились.

– Я никуда и не собираюсь от вас уходить, – сказал он. Он вылез из машины и вытащил наружу Мадди. Она теперь сидела, поджав ноги, на асфальте, прислонившись спиной к задней дверце своей машины. Вокруг нее валялись мелкие осколки стекла.

Маккейб присел перед ней на корточки. Он опять подвергал себя опасности. Ей показалось, что она увидела сзади него белый фургон.

Убийца может сейчас находиться где угодно.

Мадди в панике огляделась вокруг.

Надо бежать.

– Не волнуйтесь. Он наверняка уже далеко, – спокойно сказал Маккейб.

Он быстро огляделся вокруг и спрятал свой пистолет где-то за спиной. А потом осторожно положил ладонь на ее левое плечо. На то плечо, которое было покрыто кровью.

О боже, я ранена!

– У вас кровь, – сказал он.

Она шевелила губами, но не могла произнести ни звука. Все вместе – Маккейб, парковка, растущие за ней кусты – куда-то поплыло.

– Не вздумайте потерять сознание, – сказал он.

Она поняла, что у нее, очевидно, побелело лицо, потому что он взял ее сзади за шею и нагнул ее голову, так что она теперь оказалась между ее колен.

Сжав зубы, Мадди пыталась справиться с головокружением.

– Мое плечо. – Она вспомнила, как это было. – Мне кажется, что-то вонзилось в него сзади.

Если бы я тогда не обернулась, чтобы посмотреть, не подъехал ли фургон, пуля попала бы не в плечо. Она попала бы в сердце, подумала Мадди, хотя ей сейчас и было трудно восстановить с точностью ход событий.

Она почувствовала, как у нее снова закружилась голова.

Маккейб дотронулся до ее шеи. Прикосновение его теплых, сильных пальцев было приятным, оно отвлекло ее от страшных мыслей, и она пожалела, когда он отнял руку. Она поняла, что он осторожно поднимает майку с ее спины, только тогда, когда почувствовала, как с болью отходит ткань от раны.

– Ой, – воскликнула она. – Ну как там, плохо?

– Не так уж плохо, если учитывать, что это пулевое ранение. Мне кажется, что пуля просто задела кожу по касательной, но кровотечение довольно сильное.

Она чувствовала, что он что-то делает, слышала шорох материи. Подняв голову, она как раз увидела, как Маккейб снял свою майку. Увидеть вот так, практически перед глазами, мускулистый мужской торс было довольно неожиданно.

– Что вы делаете? – спросила она.

– Это называется оказание первой помощи.

Он наклонился к ней и сильно прижал свою майку к ее ране. Мадди поморщилась.

– Ну как она? – спросил запыхавшийся Уинн из-за спины Маккейба.

– Поверхностное ранение на лопатке. У тебя есть что-нибудь? – спросил Маккейб.

– Ничего. Но Гарднер с ребятами продолжают искать.

Они продолжали что-то говорить, но Мадди их уже не слышала, она думала, что же делать дальше. Если ее сделка с Бобом оказалась липой, ей оставалось лишь два пути: либо опять бежать куда глаза глядят, на этот раз уже не оглядываясь назад, либо сдаться ФБР и рассказать обо всем, что ей известно. Она знала по собственному опыту, что это было бы огромной ошибкой. Раньше подобная мысль ей бы даже в голову не пришла. Так почему она размышляет над этим сейчас? Она поморщилась и призналась себе, что ответ находится здесь, рядом. Бросив взгляд на Маккейба, она лишний раз убедилась в этом: почти против своей воли она начала думать, что ему можно доверять. Он по крайней мере сможет защитить ее.

Хотя бы какое-то время.

Но довериться агенту ФБР – это все равно что бросить ядерную бомбу на свою собственную жизнь: когда дым рассеется, вокруг не останется ничего из того, что было.

Включая ее компанию, «Криэйтив партнерс». Включая и контракт с миссис Бремер.

Да, она хотела жить. Но она хотела жить своей жизнью.

Перед тем как что-либо предпринимать, решила Мадди, надо взять телефон, позвонить своему «приятелю» Бобу и все выяснить. Конечно, он ни за что не признается, если просто соврал и его дружки не собирались с ней ни о чем договариваться. Хотя возможно, приказ не трогать ее просто еще не дошел до наемного убийцы.

Если дело было в этом, то она сделает все, чтобы ускорить процесс.

Вой сирены заставил ее приподнять голову.

– А вот и подкрепление, – сказал Маккейб. Он смотрел на улицу, где уже появились машины с синими проблесковыми огнями.

Этого только не хватало, мрачно подумала Мадди. Еще целая рота полицейских.

К тому времени как полицейские разъехались вместе со «скорой помощью», утро уже было в полном разгаре, и солнце пекло вовсю. Мадди отказалась ехать в больницу, и медики на месте обработали ее рану. Она наконец оказалась в своей квартире. Гарднер охраняла ее. Маккейб в белой майке, которую он вытащил откуда-то из фургона, стоял и наблюдал за тем, как разъезжались полицейские машины.

– Таких совпадений не бывает, – сказал Уинн, подходя к нему. Они вместе с Гомесом и Хендриксом прочесали все окрестные дворы в поисках вещественных доказательств. Пока им ничего не удалось найти.

– Я тоже так думаю, – согласился Маккейб.

В этом пригороде иногда происходили перестрелки, и местная полиция, конечно, пыталась все на это списать. Сэм их понимал. Меньше всякой писанины, меньше работы. Но он не верил в эту версию.

– Думаешь, он вернется? – спросил Уинн. Сэм посмотрел на него и заметил, что в волосах у того застряла какая-то веточка, а его одежда выглядела так, как будто он спал в ней целую неделю.

– Можешь не сомневаться. – Сэма не покидала эта мысль. – Я считаю, что нам не удастся его спугнуть, даже если мы очень постараемся. Он не оставит попыток разделаться с ней, либо пока мы его не поймаем, либо пока он ее не убьет.

При мысли о том, что Мадди была на волосок от смерти, Сэму стало не по себе. Он переживал из-за нее гораздо больше, чем следовало. Особенно учитывая то, как враждебно она себя вела.

Ладно, пора поставить все на свои места: она не играла в его жизни никакой роли, за исключением того, что являлась объектом наблюдения. Но он не мог не обращать внимания на то, какая у нее нежная кожа, какие большие глаза, как чудесно от нее пахнет – что же это за запах, клубники?

Его рот скривился в усмешке. Вот вам настоящий романтик – думает о девушке и ассоциирует ее со съестным.

– Может быть, нам забрать ее из квартиры и включить в программу защиты свидетелей? – спросил Уинн. – Она ведь чуть не погибла.

Сэм об этом тоже думал.

– Мы не сможем всю жизнь прятать ее на какой-то конспиративной квартире. Рано или поздно – если мы его, конечно, не поймаем – он все равно попытается с ней разделаться.

– Кто же он, черт его побери? – Уинн направил все свое отчаяние на камешек на асфальте, который хотел пнуть. Но он был так измотан, что промахнулся.

Сэм невольно улыбнулся, увидев, какое недоумение отразилось на лице Уинна. Но что-то не давало Сэму покоя, и его улыбка быстро исчезла.

– Дело в том, – медленно сказал он, – что этот тип не пытается делать секрета из того, чем он занимается. Он постоянно втягивает нас в свои дела. Он хочет, чтобы мы знали, где он находится. Однако ему надо, чтобы мы были где-то на шаг позади него.

В этот момент Гомес и Хендрикс вылезли из кустов на заднем участке площадки. Выглядели они не лучшим образом. Белая рубашка Гомеса выбилась из брюк, на ней были видны следы грязи. Бежевые брюки Хендрикса были порваны на колене, а когда Сэм подошел поближе, то увидел, что кисточки на одном из его начищенных коричневых мокасин не было.

– Это все проклятая огромная собака, которая живет во дворе в половине квартала отсюда, – объяснил свой вид Хендрикс. – Пришлось лезть через забор.

– Это чудовище сначала схватило его за брюки, а потом за ботинок, – с ухмылкой пояснил Гомес. – Эй, Хендрикс, ничего себе у тебя был сегодня денек! Сначала тебя бьют коленом сам знаешь куда, а потом это чудище пытается сожрать тебя.

– Заткнись, Гомес.

– Вы что-нибудь нашли? – спросил Сэм. Они оба покачали головой.

– Ну и какой у нас план? – спросил Уинн, стоявший рядом с Сэмом.

– Ты что, хочешь сказать, что у нас есть какой-то план? – сухо спросил его Сэм.

– Ну, мы ведь собирались тайком наблюдать за этой горячей штучкой, – сказал Уинн.

– Ну да, как же, – выдохнул Сэм. Гомес начал называть так Мадди после того, как ему пришлось сражаться с ней на стоянке в аэропорту. – Думаю, что в сложившихся обстоятельствах это больше не актуально.

– Ну и что же мы будем делать?

– Конечно, мы будем наблюдать за ней, только уже в открытую.

– Как же нам это удастся? – спросил Уинн.

– Мы попытаемся заручиться ее сотрудничеством, – ответил ему Сэм.

– Да уж, представляю! Она ни за что на это не пойдет!

– Мы попытаемся ее уговорить, – сказал Сэм и повернулся лицом к дому.

Гарднер открыла дверь на стук Сэма.

– Привет, – сказал он. – Все в порядке?

– Просто прекрасно, – с улыбкой ответила Гарднер.

Сэм отступил на шаг и подтолкнул Уинна вперед. Уинн не отрывал глаз от Гарднер, в то время как Сэм осматривал квартиру.

С первого же взгляда ему показалось, что квартира светлая, веселая и уютная.

Стены гостиной были выкрашены в ярко-желтый цвет. Полы выстланы деревянными панелями. Почти всю стену занимал огромный малиновый диван. Два кресла – одно зеленое, второе в цветочек – стояли по обеим сторонам от дивана. Сэм увидел ковер на полу, пару столиков с лампами, журнальный стол, телевизор. В трех больших окнах, прямо напротив двери, виднелись ветви деревьев. Удобное место для снайпера? Сэм подошел к одному из окон и посмотрел на улицу, оценивая расположение комнаты. Он увидел внизу с десяток задних двориков, разделенных заборами. Через четыре двора спала на траве собака. Она была размером с пони, и, вспомнив злоключения Хендрикса, Сэм усмехнулся: он был почти уверен, что это именно тот самый монстр. Верхние этажи соседних зданий скрывались в зелени старых огромных дубов и кленов. Это хорошо. По крайней мере с соседних крыш никто в нее стрелять не будет. Немного успокоившись, он отвернулся от окна, чтобы осмотреть остальную часть квартиры. Справа он увидел часть кухни. Слева – две закрытые двери.

– Так где же она? – спросил он Гарднер.

– В ванной, душ принимает.

Гарднер села в уголок дивана, а Сэм опять подошел к окну. Гарднер сидела, закинув ногу на ногу и изогнувшись таким образом, чтобы – как он подозревал – представить в лучшем свете свою фигуру. Она кивнула, указывая на закрытую дверь налево, где находилась Мадди.

– Ну и каков наш план? – задала Гарднер тот же вопрос, что и несколько минут назад задавал Сэму Уинн.

– План остается прежним. – Сэм беспокойно прошелся по комнате и направился на кухню. – Мы будем наблюдать за мисс Фицджеральд, пока не поймаем убийцу.

Кухня у нее оказалась старомодной, с белыми шкафчиками и линолеумом в золотую крапинку. В центре стоял прямоугольный дубовый стол с четырьмя стульями. На тумбочке рядом с мойкой – подставка для сушки посуды с одной тарелкой.

Надо было проверить черный ход. Сэм подошел к застекленной двери, выглянул, затем открыл ее и вышел наружу, где по-прежнему было влажно и жарко.

Он оказался на маленьком деревянном крыльце, с которого зигзагом спускались три открытых лестничных пролета. Это была пожарная лестница, которую сделали, видно, когда дом перестраивали под квартиры. Он проверил замок. Тот оказался ненадежным. Сэм подумал, что надо как можно быстрее укрепить эту дверь.

Он снова зашел в гостиную.

– Значит, так. Нам надо отоспаться и поесть. В то же время мы должны двадцать четыре часа в сутки охранять мисс Фицджеральд. Будем сменять друг друга. – Он посмотрел на Гарднер. – Я думаю, ты уже запустила компьютерную программу, чтобы поискать там хоть что-то о следующей жертве?

– О да. Сейчас компьютер наверняка уже выдал нам сто тысяч кандидатов с именем или фамилией Уолтер в самых разных городах. Если у нас не будет ничего поконкретней, все это бесполезно.

– Ты у нас настоящий компьютерный ас, – сказал с восхищением Уинн.

– Спасибо.

Она улыбнулась, и Сэм увидел, как краска начинает заливать лицо Уинна, так что вскоре его физиономия стала такого же цвета, как диван Мадди.

– Да, это так, – сказал он, чтобы разрядить ситуацию. – Нам надо организовать где-то здесь опорный пункт. Наверняка поблизости есть какая-нибудь гостиница. А потом…

Он обрисовал им свой план на последующие несколько дней. К тому времени, как он закончил, атмосфера уже была полностью деловой.

– Я могу заступить первой. Мне удалось поспать пару часов в самолете, – предложила Гарднер.

Сэм рассеянно кивнул. Это было разумно. Он не думал, что убийца предпримет попытку нападения днем. Он предпочитал действовать под покровом темноты, а к этому времени Сэм уже будет в квартире Мадди. Но он ничего этого не сказал. Он прислушался к звукам, доносившимся из-за закрытой двери ванной комнаты.

Что это, все еще бежит вода?

Он сдвинул брови. Она с кем-то разговаривает?

– У нее есть какие-нибудь домашние животные?

– Я по крайней мере никого не видела. А почему ты спрашиваешь?

– Она с кем-то разговаривает, – сказал Сэм и громко постучал в дверь.

Мадди тут же замолчала.

– Мисс Фицджеральд? – Он постучал еще раз. Молчание. Что-то здесь было не так. – Вы не могли бы открыть дверь?

Вода бежать перестала. Он это отметил, и в тот же миг дверь приоткрылась на несколько сантиметров. Сэм увидел ее сощуренные глаза цвета спелого меда. Она казалась раздраженной.

– Вы что-то хотели? – спросила она.

Сэм ожидал, что ее тело будет мокрым, она обернется полотенцем. Она действительно завернулась в огромное голубое полотенце. Но на коже у нее не было ни одной капельки воды.

– Что вы здесь делали?

Мадди провела в ванной по меньшей мере двадцать минут, и все это время он слышал, как текла вода. Не было похоже, чтобы она принимала здесь душ.

Она улыбнулась, правда, не очень естественно.

– А почему это вас вдруг так заинтересовало?

– Вы с кем-то разговаривали?

Ее улыбка сразу исчезла.

– Как бы сказать… в общем, это не ваше дело.

Пока они разговаривали, она раскрыла дверь чуть пошире, и он теперь видел большую часть ванной комнаты. На туалетном столике лежал сотовый телефон.

– Вы разговаривали по телефону.

Она сжала губы, заметив, куда он смотрит.

– Да, я разговаривала по телефону. Ну и что из этого?

А потом он понял, что в ванной что-то не так. Зеркало. Оно блестело, никаких следов пара.

Либо она принимала холодный душ, либо пустила воду для отвода глаз. Чтобы заглушить звук своего голоса, когда разговаривала по телефону?

Да, точно.

– Может быть, вы скажете мне, кому звонили?

– Если вам действительно так надо это знать, я звонила в страховую компанию насчет своей машины, – сказала Мадди, сверкнув глазами. – А под душ я не встала до сих пор потому, что никак не могла придумать, как сделать это, не намочив плечо.

Ну что ж. Это было похоже на правду. Не каждый день ей приходилось принимать душ с простреленным плечом.

– Надо взять пакет, – сказала Гарднер с дивана, и Мадди посмотрела на них с Уинном.

– У вас есть мешки для мусора? – спросил Уинн. Когда Мадди кивнула, он встал. – Где они лежат?

– На кухне, под раковиной. – Мадди взглянула на Сэма. – Может быть, вы хотите еще о чем-то меня спросить?

– Так как я через минуту ухожу, – он увидел, как она обрадовалась этому известию, – нам надо обсудить, что вам можно делать, а что нельзя. Нас с Уинном несколько часов не будет, с вами останется Гарднер. Это значит, что вы…

Мадди нахмурила брови:

– Подождите. Что вы хотите этим сказать?

Уинн подошел и протянул Мадди белый полиэтиленовый пакет для мусора.

– Проделайте в нем дырки для руки и головы, вот и все, ваше плечо будет закрыто.

Мадди на мгновение отвлеклась от разговора с Сэмом, взяла пакет и с улыбкой поблагодарила Уинна. Когда тот отошел, она посмотрела на Сэма, и лицо ее снова помрачнело.

– Так что вы хотели сказать?

– Мы будем находиться с вами круглые сутки, пока не поймаем убийцу. Гарднер останется с вами еще на несколько часов, и было бы хорошо, чтобы вы никуда не выходили из квартиры. Я думаю, что все будет хорошо…

Она покачала головой:

– Подождите. Не говорите больше ничего. Ни за что. Я вам уже сказала, что не хочу находиться под наблюдением.

У Сэма раскалывалась от боли голова. Его терпение, которым он и так-то особо не отличался, вот-вот могло лопнуть.

– Вы не можете от этого отказаться.

– Еще как могу!

– Может быть, вы все-таки объясните мне, почему вы так к этому относитесь?

– Потому что у меня есть компания, которой я должна руководить. Мне надо встречаться с клиентами, заниматься рекламой и прочими делами. Думаю, вряд ли кто-то из потенциальных клиентов захочет иметь с нами дело, если узнает, что ФБР следит за каждым моим шагом.

Сэм смотрел на нее, не говоря ни слова. Ее глаза воинственно блестели, она упрямо выставила вперед подбородок.

– Послушайте, я не собираюсь спорить с вами. Дело обстоит так: либо вы сотрудничаете с нами, либо вы оказываетесь в предупредительном заключении. Вы не успеете и глазом моргнуть, как окажетесь в строго охраняемом месте. Тогда мы сможем гарантировать вашу безопасность.

Она молча смотрела на него испепеляющим взглядом, а потом…

– Прекрасно, – резко сказала она и захлопнула дверь у него перед носом. Секунду спустя он услышал, как она пробормотала «осел».

Он повернулся к Уинну и Гарднер.

– Да, ты действительно можешь убедить кого угодно, – сказал Уинн, подняв большой палец. Гарднер посмотрела на Уинна и рассмеялась.

Невероятно, думала Мадди несколько часов спустя.

Агент ФБР расположился на ее диване, как у себя дома, и она решительно ничего не может с этим поделать. На столике сбоку лежал кусок пиццы, оставшийся после ужина, он положил ноги в носках на журнальный стол, в руках держал пульт. Звуки, доносившиеся из телевизора, постоянно менялись – то мультфильм, то спортивный репортаж, то какая-то музыка, очевидно, он наугад переключал каналы.

Она лежала на животе посреди своей широкой кровати, и телевизор ей видно не было. Маккейб тоже находился вне поля ее зрения. Но когда она выходила из ванной вскоре после полуночи – сейчас был уже почти час, – он сидел, задрав ноги на стол, напротив телевизора.

Мадди перевернулась и легла на бок, свернувшись калачиком. Она двигалась очень осторожно, потому что плечо болело, как будто в него кто-то выстрелил, – о боже, в нее ведь действительно стреляли! – а болеутоляющая таблетка, которую она приняла часов в девять, казалось, совсем не подействовала.

Закрыв глаза, она поудобнее устроилась под гладкой простыней. В эту тропическую жару, да к тому же с плохо работавшим кондиционером, накрываться можно только чем-то совсем легким. Она пыталась заснуть, стараясь думать о хорошем, ей ведь все-таки повезло.

Она была жива. Она находилась в своей квартире. А еще – им удалось подписать контракт с «Бремер».

Это, конечно, прекрасно. Но, к сожалению, все может поменяться.

Она приказала себе остановиться и не думать о плохом, но у нее не получилось.

Во-первых, в эту самую секунду на ее диване сидел агент ФБР.

Во-вторых, она провела весь этот день взаперти в своей квартире с женщиной, которая выглядела как Барби-Рэмбо.

В-третьих, она не сделала ничего из домашних дел, которые обычно оставляла на субботу. Ее вещи были в химчистке, срок годности молока в холодильнике истек уже два дня назад, на полке лежали фильмы из проката, которые давно надо было сдать обратно.

В-четвертых, на ее машине нельзя ездить, пока в ней не заменят стекло, а сделать это обещали только в понедельник.

И в-пятых – это было самое страшное, – кто-то пытался убить ее.

Боб, с которым она разговаривала по телефону, когда Маккейб начал стучать в дверь, клялся и божился, что они не имеют к этому никакого отношения. Если бы ее действительно заказали – о чем Бобу ничего не было известно, – то контракт был бы аннулирован после их последнего разговора. Если в нее кто-то стрелял утром – о чем он опять же ничего не знал, – это было какой-то случайностью и не имело к ним никакого отношения.

Он заверил ее, что у них нет никаких причин убивать ее, пока она выполняет свое обещание и держится подальше от агентов ФБР.

Однако у Мадди все же оставались проблемы и сомнения, несмотря на все заверения Боба: во-первых, кто-то все же стрелял в нее, и, во-вторых, в тот момент, когда Боб предупреждал, чтобы она держалась подальше от федералов, один из них как раз стучался в дверь ее ванной комнаты.

И он все еще был здесь.

Если Боб и его дружки не узнают, что ее охраняют агенты ФБР и сдержат слово, с ней все будет в порядке. И пока Маккейбу и его компании ничего не известно о ее прошлом, можно не волноваться.

Она оказалась между двух огней. Эта мысль никак не давала ей покоя.

Промучившись без сна минут пятнадцать – Мадди не могла поворачиваться с боку на бок из-за своего плеча, – она встала с постели и, увидев через полуоткрытую дверь светящийся голубой экран телевизора, направилась в гостиную посмотреть, где там Маккейб.

Как она и предполагала, он по-прежнему сидел на диване. Когда он пришел около одиннадцати вечера, чтобы сменить Уинна, который в свою очередь сменил в четыре часа Барби-Рэмбо, то выглядел очень привлекательно. В синей водолазке и джинсах, чисто выбритый и причесанный, он был прямо-таки красавцем.

К своей большой досаде, она поняла, что ее действительно влечет к нему.

Правда, лучше к нему из-за этого она относиться не стала. Скорее, наоборот. Ей совсем не нужны были сейчас такого рода осложнения.

Ну так перестань смотреть на него, приказала она себе. Надо просто не обращать на него внимания, так легче будет перенести его присутствие в своей квартире.

Но когда она забралась снова в кровать, накрылась простыней и закрыла глаза, она не могла не думать о том, что он рядом, всего в каких-то шести метрах.

Она пыталась вспомнить о чем-то приятном, пыталась считать в уме слонов и все, что приходило ей в голову, и, наконец, отбросив все мысли о сне, просто лежала, невольно прислушиваясь к звуку телевизора. И в этот момент она вдруг поняла: если бы она сейчас была в своей квартире одна, она сжалась бы в комок и дрожала от ужаса.

А теперь, когда она знала, что Маккейб в соседней комнате, ей по крайней мере не было страшно.