Принадлежащая

МИА

Течка — это совсем другой вид ада.

Меня избивали, и мне так сильно пинали по ребрам, что они треснули.

Я несколько дней обходилась без еды.

Но испытывать Течку — это другой тип боли.

Это раздирающая душу агония, разновидность тоски, которую невозможно удовлетворить в одиночку.

Моя киска сжимается, спазмы такие сильные, что я уверена, что моя матка в синяках.

Я изо всех сил пытаюсь прижать комод к двери, теряя силы и хныча от боли.

Все еще в платье, я падаю на колени после того, как баррикадирую дверь.

Однажды Стефан не сможет попасть внутрь.

Моя внутренняя Омега рыдает, я так отчаянно нуждаюсь в нем, что не могу мыслить здраво.

Альфа, Альфа, Альфа!

В голове стучит, а тело трясет. Я ползу в ванную, пытаясь сорвать платье и включить душ.

Такое чувство, что я вот-вот умру.

Я могу смыть слизь и грязь, но не могу выбросить аромат Стефана из головы.

Даже когда я заворачиваюсь в полотенце, его сущность остается, и я жажду умолять его трахнуть меня.

Это жалко.

Но моя киска требует внимания, когда я с трудом возвращаюсь к шкафу, собирая одеяла.

Я устраиваю гнездышко на кровати, смаргивая слезы, как можно лучше заворачиваюсь в мягкие ткани и сворачиваюсь в клубок.

Я стискиваю зубы, сдерживая крики, и пытаюсь заставить себя уснуть.

* * *

— Когда-то я была счастлива с твоим отцом, — насмехается голос моей матери. — Потом появилась ты. Ты была такой нуждающейся, всегда хотела внимания. Всегда хочетела с кем-то поиграть, всегда хотела, чтобы тебя обнимали.

— Я была ребенком, — возражаю я, сжимая разбитую губу. — Это то, что должны делать матери.

— Ты отняла у меня слишком много времени. Я больше не могла давать ему то, что он хотел, поэтому он бросил меня. Он бросил тебя.

Я выплевываю комок крови на пол.

Еще всего два года, и я уйду из ее жизни навсегда.

Моя пара спасет меня.

— Если твой собственный отец не смог полюбить тебя, ты думаешь, кто-нибудь другой полюбит, Миа? Как ты думаешь, что произойдет, если ты презентуешься?

Я храню молчание, глядя на нее снизу вверх с кухонной плитки.

— Он бросит тебя, Миа. Ты никчемна. Что ты сделала для меня? Для кого угодно?

Обычно на этом сон заканчивается, и ее последние слова прокручиваются в моей голове.

Но, каким-то чудесным образом, я заговорила.

— Стефан хочет меня. И я ничего не предложила ему взамен.

Моя мать выглядит такой же ошеломленной, как и я.

* * *

Я просыпаюсь, тяжело дыша, пот стекает у меня по лбу.

Стефан хочет меня.

Альфа хочет меня.

Я сбрасываю одеяла, бред затуманивает мой мозг, когда я вспоминаю, что произошло на заднем сиденье его машины.

Его рот на моей коже.

Его низкий голос, шепчущий мне на ухо.

Сильные руки шлепают меня по заднице, когда я испытываю оргазм у него на коленях.

Альфа, Альфа, Альфа!

Мое ядро кричит о внимании, моя самая интимная часть отчаянно нуждается, когда мои пальцы спускаются по животу к моей щели.

Я прикасалась к себе раньше, но такого никогда не было. Я потираю клитор круговыми движениями, думая о нем, и не могу сдержать смущающий стон, срывающийся с моих губ. Я двигаю пальцами быстрее, поднимая себя все выше и выше, чтобы освободиться.

Мой оргазм быстрый, но недостаточный. Отчаяние возвращается в два раза сильнее, ужасный и всепоглощающий.

Я переворачиваюсь на живот и зарываюсь лицом в подушку, крича от своей потребности.

Я вызываю в воображении фантазии, все с участием Альфы в другой комнате.

Его член заполняет меня до тех пор, пока я не перестаю двигаться, моя киска содрогается от его длины…

Его язык ласкает мою сердцевину, слизывает мою слизь, пока я отчаянно терзаюсь о его лицо…

Через некоторое время я уже не могу отличить, что реально, а что выдумано.

Мое тело горит до тех пор, пока, наконец, я не могу больше этого выносить.

Он мне нужен.

Голая и не стыдящаяся, мокрая от пота и скользкая, я отодвигаю комод и открываю дверь, надеясь, что он мне поможет.

Альфа, Альфа, Альфа!

Перестановка мебели истощает мою энергию, и я падаю на колени перед дверью.

Но я останавливаюсь, когда вижу черную хозяйственную сумку, стоящую рядом с дверью.

Верный своему слову, внутри есть обезболивающие, а также еда и вода.

Альфа заботится о нас.

Но где он?

— Альфа? — Тихо спрашиваю я, мой голос хриплый.

Ответа нет.

Моя Омега паникует, страх нарастает в моей груди.

Где он?

— Стефан? — Я кричу, на этот раз громче.

По-прежнему тишина.

— АЛЬФА!

Мой крик эхом разносится по всему дому.

Я встаю на дрожащие ноги, отчаянно пытаясь последовать за его запахом…

Аромат, который медленно исчезает.

Альфа покинул нас.

Рациональное мышление исчезает, когда я, спотыкаясь, бреду через гостиную, отчаянно пытаясь найти его.

Найди Альфу.

Новые слезы катятся по моим щекам, когда я добираюсь до места, где его запах самый густой, — двери в его спальню.

Мне уже все равно.

Дрожащей рукой я нажимаю на латунную ручку, молясь, чтобы она оказалась незапертой.

Он бросил нас, он бросил нас

Дверь поддается, и его запах поглощает меня.

Я едва замечаю, что происходит, когда падаю на его кровать, восхищаясь мягкими простынями, ласкающими мое тело. Я закутываюсь в одеяла, вдыхая его запах, слезы наполняют мои глаза.

Он ушел от нас.

Испуганный голос внутри меня говорит, когда я сворачиваюсь в комочек от стыда.

Альфа не хочет нас видеть.

Напуганная и обезумевшая, я плачу до тех пор, пока не иссякают слезы.