Принц и нищая

Глава 52

Получив приятное известие от Матвейчука, Михайлов уже с легким сердцем отправился на поиски Мясникова.

На машине Ивана они подъехали к проходной фирмы.

Это сооружение, как модно говорить, когда желаешь показать, что оно сверхсовременное, «из стекла и бетона». На самом же деле обычный стеклянный аквариум, в котором неуютно и зимой и летом: зимой он промерзает насквозь, а летом тут несусветная жара.

Они подошли к сидевшему за стеклянной перегородкой охраннику. На нем была теплая камуфляжная куртка с голубым меховым воротником, тем не менее он жался к хлипкой батарее. По лицу в цвет воротника было заметно, что он замерз не на шутку и считал минуты до окончания смены.

Иван сочувственно спросил:

— Холодно?

Охранник огрызнулся:

— Посиди на моем месте, увидишь!

Иван улыбнулся.

— А мне и на моем месте хорошо. Лучше скажи, как мне попасть к Мясникову?

Охранник насторожился.

— А пропуск есть?

Иван развел руками.

— Если бы был, то и не спрашивал. Но я ему уже второй день звоню в кабинет, а он не отвечает.

Охранник сказал:

— Правильно, потому что его в кабинете нет.

Иван слегка удивился.

— А где же он.

— Не знаю, — сказал охранник и добавил: — Вместо Мясникова назначен Водолазов. К нему и велено всех посылать.

— Спасибо! Но нам нужен именно Мясников, — сказал Иван, достал из кармана пачку сотенных, и вынул одну.

Держа в руке так, чтобы ее видел охранник, он проговорил:

— Слушай, братишка, у меня сделка крупная срывается, будь другом, подскажи, где его искать?

Охранник покосился на купюру. В его глазах мелькнуло сожаление. Он вздохнул:

— Не знаю. Сегодня народ уже замучил меня. Все его ищут.

Иван подумал, потом кивнул на мониторы наблюдения.

— Слушай, — если он выезжал, то камеры должны были его записать.

— Должны, — усмехнулся охранник. — Но еще вчера начальник охраны забрал кассеты.

— Понятно, — протянул Иван. — А машина хоть его где?

— Машина не выезжала. Она в гараже, — сообщил охранник.

Иван отдал охраннику купюру.

— Спасибо за информацию.

Они уже собрались уходить, как охранник прошептал:

— Он вчера после совещания выехал на машине вместе с хозяйкой.

— Что? — изумленно вскинулся Иван.

Но охранник отвернулся. Все своим видом он показывал, что ничего не говорил и не желает продолжения разговора.

Детективы вышли из аквариума. Дул сильный холодный пронизывающий ветер. И они поспешили в машину. Забравшись в машину, Иван включил двигатель и печку.

Едва оттаяв, Иван промолвил:

— Теперь надо выяснить, видели ли Мясникова в доме Коробановых и выходил ли он оттуда? Если не выходил, то дело будет проще, — дом — это не огромная производственная территория с кучей мест, где труп легко, спрятать либо вообще ликвидировать.

— Почему — труп? Ты думаешь, Мясникова убили? — Михайлов немедленно уцепился за его слова.

— Скорее всего, — сказал Иван. — Посуди. Во-первых, кому и какой смысл похищать Мясникова и не выдвигать никаких требований? Во-вторых, отчего такая тайна вокруг его исчезновения? Даже видеозаписи изъяли. Значит, чего-то опасаются!

Из сказанного Михайлов сделал вывод.

— Значит, нам надо произвести разведку в доме Коробановых. Поехали туда.

— Нет, — возразил Иван. — Там я уже пытался работать, с охраной ничего не выйдет — будут молчать. Дом Коробановых охранять не производственную базу, и денег больше платят, и людей тщательнее подбирают. Так что пойдем другим путем — надо служанок опросить, когда они будут возвращаться домой.

Михайлов покачал головой.

— Однако не буду я заниматься детективной деятельностью — слишком дело рискованное.

— Это почему? — поинтересовался Иван.

— Потому что так мы скоро нарвемся на службу безопасности фирмы.

Иван, соглашаясь, кивнул головой.

— Начальник службы безопасности у них сволочь. Его из милиции выгнали за предательство. Так что с ним общего языка не найти. Но ведь мы спросим только пару человек. А представляться не будем.

Михайлов подумал, что Иван был прав. Если те, кого они опросят, доложатся в службу безопасности, то пока те растелятся, их след и исчезнет. За Иваном, когда он пытался связаться с Игорем, гонялась вся королевская рать, и тем не менее у них ничего не получилось.

Михайлов вспомнил еще об одном человеке, и осведомился:

— Иван, а почему бы нам напрямую не спросить самого осведомленного человека в фирме — этого самого Гришу Водолазова?

Иван немного подумал и ответил вопросом на вопрос:

— Если он знает, где находится Мясников, то почему не сказал напрямую Анжелике, а направил ее к тебе?

Михайлов начал рассуждать:

— Либо он действительно ничего не знает, либо…

Иван опередил его слова.

— …Он что-то знает, но пытается сделать дело чужими руками. Насколько я его знаю, — тип он чрезвычайно хитрый.

Пока они рассуждали, на улице стемнело. Зимой рано темнеет.

Иван включил фары и предложил:

— Ну что, поехали?

— Поехали, — сказал Михайлов, даже не поинтересовавшись, куда и зачем. А чего было интересоваться — раз он предлагал, значит, знает, что делает.

Иван по пути сам все ему объяснил. Когда он следил за домом Коробановых, то заодно выяснил, кто в доме работает из обслуживающего персонала, их распорядок дня и где они живут. Теперь они ехали к квартире уборщицы, в доме Коробановых она работала только до полудня и обычно часа в четыре возвращалась домой.

Иван быстренько нашел дом, в котором жила уборщица.

На металлической двери подъезда стоял кодовый замок, но кодовый замок для такого интеллигентного человека, как Иван, не проблема.

Он объяснил, что если в темноте посветить фонариком на кнопки кодового замка, то прекрасно видно, какими кнопками больше всего пользуются. Таким образом вскоре они сидели в теплом подъезде на площадке рядом с квартирой уборщицы.

Парадоксально, но в подъездах многоквартирных домов чаще всего пустынно. Разумеется, если подъезд не облюбовала компания юных бездельников. Да и то, они дальше любимой площадки не ходят.

Ивану и Михайлову пришлось немного подождать, и почти в назначенное время из лифта вышла девушка. Даже в полумраке лестничной площадки было видно, что она была довольно симпатичная.

Обнаружив рядом с собой двоих крепких мужчин, она довольно сильно испугалась, и Иван поспешил ее успокоить:

— Вера, не беспокойтесь, мы хотим только задать пару вопросов.

Его слова Веру не успокоили, и она прижалась к родной двери. Однако она пока вела себя тихо, не пыталась звонить в звонок, бить в дверь либо поднимать шум иным способом. Поэтому Иван не стал тянуть с вопросом.

— Вера, ты когда видела в последний раз Мясникова?

— Вчера, — пискнула, как мышка, Вера. — В доме.

— И что он делал?

Вот теперь Вера поверила, что Иван не соврал, и начала отвечать смелее.

— Он с Ольгой Игоревной что-то делал в библиотеке. Потом туда пришел Игорь. И они поссорились.

Иван переспросил:

— Кто? Игорь и Мясников?

— Нет, — возразила Вера и пояснила: — Ольга Игоревна и Игорь. А голоса Мясникова не было слышно. Потом Ольга Игоревна уехала.

— А Игорь?

— Игорь немного погодя уехал на своей машине. И тут же ушел Гриша.

— А Мясников?

— Как Мясников уезжал, я не видела.

— А ты откуда все это знаешь? — заинтересовался Иван.

— Я в холле на втором этаже комнатные цветы поливала, и мне как раз был виден двор и ворота.

Иван подал ей пару сотенных бумажек.

— Вера, спасибо за ответы. Ты можешь помолчать пару дней о нашем разговоре?

Вера растерянно взяла купюры.

— Но…

— Всего до утра, — попросил Иван.

— Угу. До утра можно. Скажу, — телефон испортился, — пообещала Вера.

Закончив разговор с Верой, они вышли на улицу. Михайлову показалось, что ветер стал дуть еще сильнее. Подъездный фонарь высвечивал змеящиеся струйки поземки.

Детективы быстро пробежали в соседний двор, где оставили машину, и забрались в салон. За те полчаса, что они отсутствовали, ветер выдул из машины остатки тепла, и от дыхания двух мужчин стекла быстро покрылись изморозью.

Иван завел двигатель, и через полминуты из щелей подул теплый воздух.

— Бедные мы, бедные! — горестно сказал Михайлов. — В это время приличному человеку положено лежать на диване перед телевизором, по которому показывают какие-либо теплые Канары.

Иван заметил:

— Лежа перед телевизором, бабок на Канары не заработаешь.

— Жаль, — сказал Михайлов и предложил: — Итак, давай подбивать итоги.

Он многозначительно замолчал, давая Ивану понять, что теперь настало его время выложить свои выводы.

Иван проговорил:

— Дело темное. Мясников зашел в дом Коробановых. Затем была ссора. А после этого его никто не видел.

— Ты, думаешь, его там того… — намекнул Михайлов.

— Возможно… Не зря Ольга темнит. Да и Игорь быстренько смотался за границу.

— А куда труп дели? Неужели в доме оставили?

— При их деньгах убрать труп не проблема. Но, гарантирую, мы его уже не найдем. И никто его не найдет. Об этом может знать только Ольга, но она же не будет сама на себя сливать компру.

Иван задумался, потом добавил:

— Есть еще один вариант проверить нашу догадку, проверить, целы ли видеозаписи у охраны дома? Если целы, то мы ошибаемся. Если их тоже изъяли, то мы правы.

Иван достал мобильный телефон.

— Есть у меня среди охраны один человечек. Конечно, о делах происходящих в доме он нам ничего не скажет, но вот по поводу записей скажет, он, вряд ли догадается, какое это имеет отношение к делам в доме.

Иван нажал на кнопку вызова.

— Дима? Ты на службе? На службе… Тогда ответь на один вопрос… Нет, нет, делами в доме я не буду интересоваться. Только «да» или «нет»… Вчерашние записи с видеокамер наблюдения целы? Нет! Ну, спасибо!

Иван положил телефон в карман и с торжеством в голосе сообщил:

— Так и есть — записей нет.

Михайлов констатировал:

— Тогда, считай, мы свое дело сделали — пора докладывать заказчице.

Михайлов вынул мобильный телефон и набрал номер Анжелики.

— Анжелика, мы кое-что прояснили и теперь хотели переговорить с тобой.

Ответ Анжелики ему не очень понравился. Точнее, голос, которым она говорила. По этому голосу даже неопытный психолог легко мог понять, что она сильно расстроена. Тем не менее, несмотря на позднее время, приехать на встречу, она согласилась.

Через двадцать минут они сидели в офисе Михайлова с плотно закрытыми окнами и разговаривали с Анжеликой.

Михайлов тихо восхищался, как оказалась легка на подъем эта девица.

Вид ее и в самом деле был не очень. Собираясь на встречу, Анжелика пыталась тщательно стереть следы слез на щеках, что было заметно по густому слою пудры, однако с глазами она поделать ничего не смогла. Когда женщина плачет, это трудно скрыть.

О проделанной работе рассказывал Иван, и он еще не дошел до наших печальных выводов, и потому Михайлов был несколько удивлен, что Анжелика сумела заранее догадаться о смерти отца.

Впрочем, это было несложно, — раз они не привезли известий о том, где находится Мясников, то логично было предположить, что он умер.

Иван подробно рассказал, как и что они выяснили, и, наконец, дошел до выводов, и сообщил, что вероятнее всего разыскиваемый Мясников умер в доме Коробановых.

Иван оговорил, что, к сожалению, его тело они не нашли, и сильно сомневаются, что его, возможно, найти в принципе. Во всяком случае, это уже не в их силах.

Анжелика, немного заикаясь, переспросила, уверены ли они в своих выводах.

Честно сказать Михайлов ожидал от Анжелики более бурной реакции. Женщины в подобных случаях, независимо от возраста и социального положения, проявляют довольно сильные нервные реакции. Конечно, только, если тот, о смерти которого сообщают, им хоть чуточку дорог. Насколько же было известно Михайлов, между Мясниковым и его дочерью были очень хорошие отношения.

Иван сказал, что уверен, и снова повторил известные ему обстоятельства.

Анжелика выслушала, ее глаза покраснели еще больше, и она неожиданно произнесла:

— Игорь тоже убит.

Детективы едва не подпрыгнули на месте.

— Как убит? Откуда тебе известно? — Высыпал Михайлов мешок вопросов.

Анжелика объяснила:

— Звонила Ольга Игоревна и сообщила, что машину, на которой ехал Игорь, расстреляли при выезде из города. Машина загорелась, и все, кто были в машине, погибли.

Милиция считает, что Игорь попал под обстрел, скорее всего по ошибке, бандиты приняли его за кого-то другого.

Иван покачал головой.

— Странно это. Сначала Коробанова старшего отравили при непонятных обстоятельствах. Теперь его сын убит…

Анжела добавила:

— И мой отец пропадает при загадочных обстоятельствах!

Она кинула на детективов странный взгляд и проговорила:

— Возможно, все это связано с ситуацией в фирме. Самый большой пакет акций находился у Николая Андреевича Коробанова. Немного меньший у моего отца. Остальные акции у мелких акционеров. Таким образом, у Коробанова и моего отца был контрольный пакет акций, что давало им возможность быть в фирме хозяевами. После смерти Коробанова его пакет акций должен был достаться Игорю. Но распоряжаться им он смог бы не раньше, чем через полгода. Таков порядок вступления в наследство. Мой отец посчитал, что акций, принадлежавших ему, хватало для проведения собрания акционеров. Этим он и собирался воспользоваться, для того, чтобы самому стать директором фирмы. Либо на эту должность назначить Игоря. Игорь собирался со дня на день сделать мне предложение. Но неожиданно обнаружилось, что у Ольги Игоревны имеется доверенности и весь комплект документов на доверительное управление акциями Коробанова. Так что план отца сорвался. Но только на время, потому что скоро Игорь должен был вступить в свою часть наследства. Отец надеялся договориться с Игорем, объединить акции, и провести свои назначения. Но Ольга Игоревна неожиданно назначила генеральным директором своего любовника Анатолия, с которым быстро узаконила отношения. Затем она начала искать возможность отобрать у Игоря его долю. Смерть Игоря и моего отца на руку ей.

Иван заметил:

— Однако, одно дело отравить нелюбимого мужа, или соперника. Но вот сына… Нет, не может быть, чтобы она была к этому причастна!

Анжелика поднялась, и жестко проговорила:

— Мой отец был не глупее Коробанова, и оставил мне документы на распоряжение всем нашим имуществом. И так, как его нет, то теперь я всем распоряжаюсь. И потому я хочу знать, что происходит у моих компаньонов, и не грозит ли и мне опасность. Если я в этом деле начну использовать людей моего отца, то это всплывет, и может явиться толчком к междоусобице. Вы людинейтральные, поэтому я прошу срочно разобраться во всем происходящем.

Иван заметил:

— Чтобы знать, что происходит в доме надо купить себе в этом доме людей. Это будет дорого стоить.

Анжелика сказала:

— Когда жизнь находится под угрозой, на деньги никто не обращает внимание. Покупайте. Я все должна знать. И не забудьте, — отца надо найти.

Михайлов посоветовал:

— Анжелика, пока мы разбираемся, прикажите вашим людям, получше Вас охранять. И на будущее, — не езди сама за рулем. Мало ли что случится…

Глава 53

— Есть у меня на примете пара человек, — сказал Иван, как только Анжелика уехала. — А у тебя?

— Откуда? — развел руками Михайлов. — Я в это дело попал совершенно случайно. Если бы не ты, то я бы отказался от этих дел.

Похоже, другого ответа от него Иван и не ожидал. Он начал выкладывать свой план.

— Можно договориться с охранником Димкой. Правда он запросит много.

Михайлов заметил:

— Иван, но ведь охранники дальше проходной в дом не заходят.

— Правильно мыслишь, — согласился Иван. — От Димки в этом деле толку будет мало. Нам ведь надо будет хотя бы «жучки» и камеры расставить по дому.

Иван сделал торжествующее лицо.

— Но для этого у меня припасен следующий вариант — Вера!

— После нашего разговора она перепугана до полусмерти! — насмешливо возразил Михайлов.

— Однако деньги взяла, — в тон ему ответил Иван. — У девахи высшее образование, а работает она на побегушках. В этом доме у нее есть одна перспектива, — стать любовницей Анатолия. Но я не думаю, что это может удовлетворять умного человека. И если она не глупая, то должна понимать, что в доме Коробановых все смешалось. Он рушится на глазах. Через небольшое время она может оказаться без работы.

— Убедительно, — сказал Михайлов и поинтересовался. — Что завтра поедем вербовать ее?

— Почему завтра? — удивленно спросил Иван. — Сейчас!

Михайлов бросил взгляд на наручные часы, и отметил, что было около семи часов. Нормальные люди ложатся спать не раньше десяти вечера, так что этот визит не мог быть слишком поздним.

— Она, наверно сейчас смотрит какой-либо сериал про, типа, Изауру, и если мы оторвем ее от сериала, то можем не договориться, — высказал он опасение.

— Ерунда, — безапелляционно заявил Иван. — Изаура давно вышла замуж за Леонсио. Теперь какая-то Катька Пушкарева, которая хитро притворяется дурой, парит мозги мужикам. Но, никакой сериал не может помешать бизнесу.

— Поехали, — предположил Михайлов.

Они выбрались опять на промерзшую улицу, и поехали к Вере.

Добравшись до двери квартиры Веры, Иван пару раз нажал на кнопку звонка. Через минуту за дверью послышался голос Веры:

— Кто там?

Иван изобразил волка, пытающегося уговорить семерых козлят открыть дверь. Он придал голосу самый тонкий и нежный оттенок и сказал:

— Вера, я хотел бы переговорить с тобой по поводу работы.

Однако после последней встречи Вера не была склонна к доверчивости.

— Я уже работаю, — вежливо отказалась она.

Пришлось Ивану «колоться» и объясняться через дверь.

— Верочка, я частный детектив. Я сегодня с тобой уже разговаривал. Теперь я предлагаю сделать небольшую работу за хорошие деньги.

Вера продолжала не верить.

— Вряд ли вы сможете предложить мне больше, чем хозяйка.

— Не сможем, — чистосердечно подтвердил Иван и спросил: — А ты знаешь, что Игорь убит?

Вера затихла. Потом было слышно, как она за дверью пробормотала:

— Не может быть.

— А ты — проверь. Позвони хозяйке или лучше Анжелике Мясниковой, — посоветовал Иван и предложил: — Могу ее телефончик дать.

— Не надо, — отказалась Вера. — Игорь убит, ну, а меня-то, как это касается?

— Очень просто: а вдруг завтра убьют Ольгу? Думаешь, Анатолию ты в качестве уборщицы нужна?

За дверью установилось молчание, затем щелкнул дверной замок, дверь открылась, и на площадку вышла Вера в теплом спортивном костюме. Видимо в квартире было прохладно. Она закрыла за собой дверь и плотно подперла ее спиной.

— Ну, а от меня чего хотите? — спросила она.

— Мы хотим разобраться, куда делся Мясников. А также — почему убили Игоря, — сказал Иван.

— А почему хозяйку не спросите?

— А ты знаешь, почему убили Игоря? Может, этому человеку доверяет Ольга, и теперь готовятся убить ее? — в свою очередь, спросил Иван.

— Что надо сделать? — спросила Вера.

— Ерунду. Поставить в доме пару «жучков», — сказал Иван.

— Сколько?

— Не больше двух-трех.

— Сотен или…

— Не понял? — переспросил Иван.

— Я о деньгах, — сказала Вера. — Вы же обещали за работу заплатить.

— Значит, договорились! — обрадовался Иван.

Они сошлись о сумме вознаграждения за работу и договорились о встрече на утро. Утром Иван передаст ей пару «жучков» для установки. Два «жучка» для такого огромного дома, больше напоминающего дворец, это слишком мало.

Но Михайлов понял его тайную мысль, — он предохранялся на случай, если Вера сдаст их. Потеря будет невелика, но тогда придется лезть в дом другим способом.

Честно говоря, Михайлов не любил эти «другие» способы. Они не многоопытные домушники, а потому попасться, во время этого мероприятия в чужом доме, как пальцем об асфальт.

Все-таки следует признать, что агент — это милое дело.

Глава 54

Ночью Анжелика почти не спала, плакала. Слишком много неприятностей свалилось на ее хрупкие плечи: и отец пропал; и жених убит. Жизнь ей казалась сплошной черной полосой.

Но к утру она была в форме.

Едва за окном забрезжил свет, она взялась за мобильный телефон и набрала номер Леньки. Там, где он находился, было ранее утро, но вечером или днем дозвониться до Леньки было практически невозможно, так как за границей он «отрывался» на полную катушку, и обычно был еще пьян, или уже пьян. Так что ранее утро было в самый раз.

Анжелике пришлось долго ждать, пока ответит ее непутевый братец, и, потеряв терпение, она уже намеревалась отключиться, как в трубке послышался сонный и недовольный голос Леньки.

— Ну, и кого черт с утра надирает?

— А ты, милый братец, продери глаза и прочитай, что тебе на мониторе написал умный аппарат, — со злой насмешкой посоветовала Анжелика.

— А-а-а! Моя чересчур умная сестренка, — смеясь, проговорил Ленька пьяненьким голосом. — Чего это ты вдруг обо мне соскучилась? Я живу как в раю — море водки и плаваю в нем селедкой. А ты как? С Игорьком уже переспала?

— Леня. Послушай меня, — поморщившись, серьезно заговорила Анжелика. — Я звоню тебе, потому что у нас разворачиваются очень плохие дела. Позавчера пропал отец. А вчера убит Игорь.

— Ни фига себе! — воскликнул Ленька. — Стоило вас оставить на несколько дней одних, как вы там друг друга поубивали.

— Мне не до шуток, — зло перебила его Анжелика. — Похоже, и мне грозит опасность.

— Ты вот что… — протрезвевшим голосом проговорил Ленька. — Я сегодня прилечу домой и проведу все разборки. Ты только сиди дома и никуда не выходи.

— Хорошо. Жду, — сказала Анжелика и отключила соединение. Затем она нашла номер Ольги Игоревны, однако, посмотрев на него несколько секунд, все же не стала набирать. Она отложила телефон в сторону и стала собираться.

Через полчаса на улице стало светло, и Анжелика вышла в гараж. В гараже она привычно завела машину, но, только выехав за ворота, которые услужливо открыл охранник, вспомнила о предупреждении не ездить самой за рулем.

Погода намечалась прекрасной. На синем небе приветливо светило солнце, солнечные лучи пригревали крыши, и висящие под ними сосульки сочились каплями.

Анжелика подумала, что ехать ей недалеко, и вряд ли что за это время с ней может случиться какая-либо неприятность. Поэтому она не стала возвращаться. Затем ее мысли оказались занятыми предстоящим разговором с Ольгой.

Через пятнадцать минут она подъехала к офису и, решив зайти в здание с заднего входа, она направила машину к въезду на территорию. Она так делала в первый раз. Обычно она оставляла машину около проходной и входила через главный вход. Но сейчас она, разумно опасаясь неприятных подвохов, не решилась оставить машину без присмотра.

У охранников на въезде был список машин хозяев фирмы, а потому на территорию она проехала без задержек. Оставив машину на площадке для машин руководителей, она зашла в здание и прямо направилась в кабинет генерального директора.

В приемной, приветливо кивнув секретарше Лене, она поинтересовалась, на месте ли Ольга Игоревна.

Ольга Игоревна была на месте, и Анжелика зашла в кабинет.

На Ольге Игоревне была темная блузка, а в светлых волосах чернела широкая лента. Анжелика отметила неброский макияж, сделанный в темных тонах.

Рядом сидел Гриша. Перед ним лежала большая стопка документов. Он брал документ по одному, коротко объяснял его суть и подавал Ольге Игоревне, если она изъявляла желание его посмотреть. Рассмотренные документы возвращались в другую стопку на краю стола.

Увидев Анжелику, губы Ольги дрогнули.

Гриша вежливо поздоровался и, сообразив, что женщинам, только потерявшим своих близких, есть о чем переговорить наедине, скромно заметил, что в основном все срочные документы рассмотрены, а остальные он может представить и позже.

Ольга Игоревна, соглашаясь, кивнула головой, и Гриша тихо удалился.

Ольга Игоревна встала и подошла к Анжелике с намерением обнять ее. Она, очевидно, предполагала, что после этого они посидят, вместе поплачут.

Анжелика, однако, довольно холодно отнеслась к ее попытке, и Ольга, поняв это, поспешила вернуться на место. Сев в кресло, она сложила руки перед собой и, сжав губы так плотно, что они превратились в одну красную точку, проговорила:

— Итак, чем обязана?

Анжелика села на стул рядом. Она была настроена не менее решительно.

— Ольга Игоревна, мне известно, что в последний раз моего отца видели в вашем доме. Я хочу получить от Вас твердый ответ, где он и что с ним?

Ольга тяжело вздохнула:

— Ну что ж, ты хочешь знать правду? Пожалуйста, теперь ее можно сказать. Игорь умер, и теперь ему уже ничто не может повредить. Он в библиотеке встречался с твоим отцом. Что они обсуждали, я не знаю, но в ходе разговора они сильно поссорились. Я прибежала на шум, но было уже поздно — в припадке безумия Игорь сорвал со стены дротик и воткнул его в сердце Михаилу Юрьевичу.

Анжелика заметно побледнела. Однако держалась крепко.

— Где тело моего отца? — спросила она все тем же холодным тоном. — Я хочу похоронить его по-человечески.

— Не знаю, — сказала Ольга Игоревна. — Я побежала к телефону, чтобы вызвать «скорую». Когда вернулась, то ни тела, ни Игоря не обнаружила. Он его где-то спрятал.

— И что же «скорая»?

— Обнаружив, что тело исчезло, «скорую» я отправила назад.

— А почему в милицию ничего не сообщили?

Ольга криво усмехнулась.

— Милочка, когда у тебя будут собственные дети, ты меня поймешь.

Глава 55

Гриша, покинув кабинет генерального директора, предупредил Лену, чтобы его никто не беспокоили с полчаса, и заперся в своем кабинете. Лена знала, чем Гриша занимается в кабинете, потому тщательно следила, чтобы в кабинет не вошел кто-либо посторонний.

Через десять минут Гриша вышел вполне бодрый, и поинтересовался, где находится Анатолий.

Пока Ольга занимала кабинет генерального директора, который формально принадлежал Анатолию, он завел привычку коротать время в офисном баре для руководителей.

Еще в первые дни, когда Ольга назначила Анатолия генеральным директором, он выпросил у нее денег на покупку в Германии мини-пивзавода. Немцы не только поставили мини-пивзавод, но обучили для него специалистов.

Заводик начал выдавать продукцию не больше месяца назад. Поэтому Толик любил при удобном случае забежать в бар и продегустировать очередную партию пива.

Перед тем как уйти, Толик не сказал Лене, где он будет находиться, однако она с полной уверенностью сообщила Грише, что он находится в баре.

Гриша запер свой кабинет на ключ и отправился в бар.

Лена оказалась права, Толик сидел за стойкой бара, перед ним стояла наполовину выпитая кружка черного пива.

Гриша присел на высокую стойку рядом с ним. Толик немного отодвинулся.

Гриша спросил:

— Как новая партия?

— Кажется, чересчур горчит, — посетовал Толик.

Бармен, высокий бледный парень с прилизанными в цвет лицу жидкими длинными волосами, снял с полки высокой стакан и быстро протер его белым полотенцем. Бармен наизусть знал привычки своих немногочисленных посетителей. Толик любил пить пиво из стеклянной кружки. А Гриша предпочитал высокий стакан из тонкого, хрустальной чистоты, стекла.

Желая удостовериться, что он правильно угадал намерение Гриши, он покосился на него. Глаза у бледного бармена были ярко-синие. Гриша подумал, что такие изумительные глаза впору иметь девушке, и кивнул.

Пиво и в самом деле горчило. Однако Гриша, отпив полстакана, заметил:

— Горчинка в самый раз. С хмельным привкусом. Немного жжет. У хорошего черного пива так и должно быть. Отличное пиво.

Толик похвалу принял на свой счет и оживился.

— В пиве не всякий понимает. Тут очень важно тщательнее соблюдение технологии. Вот почему у немцев хорошее пиво, а у наших дрянь, как ни стараются. Потому что в этом деле надлежит только исполнять, следовать раз и навсегда отработанной технологии. А наши балбесы все экспериментируют, каждый раз надеются изобрести велосипед. А его не надо изобретать, на нем надо ездить.

Гриша осторожно заметил:

— Карамзин пишет, что сама природа отражается в характере живущего среди нее человека. Вот русские, чтобы выжить, и обязаны все время проявлять изобретательность.

— Да, — кивнул Анатолий. — Нам без думалки жить невозможно.

— Кстати! — вспомнил Гриша. — А Вы в курсе, что сейчас Ольга Игоревна разговаривает с Анжеликой Мясниковой?

Толик спокойно сделал глоток.

— Ну и что? Пусть разговаривают.

Гриша тоже сделал глоток и неторопливо произнес:

— Несомненно, разговор двух женщин обычное дело. Правда, смотря, о чем они разговаривают…

Проговорив это, Гриша замолчал и с интересом стал рассматривать пиво на просвет.

Толик сделал еще один глоток, тоже немного помолчал, затем с притворным равнодушием спросил:

— И о чем же они говорят?

Гриша с таким же равнодушным видом проговорил:

— Так, о всяких глупостях. Анжелика хочет выяснить, куда делся ее отец…

Он сделал многозначительную паузу.

Толик усмехнулся.

— Однако по правильному адресу обратилась.

— Наверно, — сказал Гриша и тихо, чтобы не слышал бармен, сообщил: — Ольга рассказала, как произошло убийство Мясникова… Только допустила одну неточность. Она сказала, что Мясникова убил… Ты не поверишь, чье имя она назвала!

Анатолий в голосе Гриши почувствовал подвох, и у него напряженно втянулось лицо.

— И чье же?

Гриша едва заметно усмехнулся.

— Твое!

— Сука! — громко выругался Толик. — Она что, хочет подставить меня? Зачем?

Гриша удивленно округлил глаза.

— Да что Вы так нервничаете? Объясните Анжелике, что Ольга Игоревна сказала неправду, и все уладится.

— Как же — уладится! — жалобно застонал Толик. — Анжелика как только выйдет из офиса, тут же позвонит брату. А Ленька разбираться не будет, — он сначала стреляет, а потом разбирается. Так что мне теперь хана!

Он опять заругался.

— Вот сука-то, как подло подставила!

— С женщинами всегда проблемы, — философски заявил Гриша. — Только в одном случае нет проблем — когда женщины нет.

Гриша допил пиво и поднялся.

— Так что, Анатолий Дмитриевич, желаю Вам здоровья.

Гриша вышел, а Толик язвительно повторил его слова, — «так что, Анатолий Дмитриевич — желаю Вам здоровья» — подонок!

Он задумался. В общем-то, Гриша был прав, если Ольга решила сдать его, то только здоровья Анатолию и остается желать. И если рассудить здраво, то, собственно, зачем он ей нужен теперь, когда она избавилась от всех своих соперников? Коробанов умер. Сын убит…

Толик мотнул головой. Но с этим парнем он и не мог поступить иначе, Игорь ненавидел его черной ненавистью и рано или поздно отомстил бы ему. Мясникова убил по дури Игорь. Теперь у Ольги остается один соперник — Анжелика!

Толик похолодел.

А если Ольга договорилась с Анжеликой? Бабам легче найти общий язык. Но тогда становится ясно, почему она сдала его.

Толик обозлился и даже проговорил вслух.

— Однако еще посмотрим кто кого?

Бармен, переключавший телевизор метнулся к нему.

— Вам еще пива?

— Нет, — отказался Толик и нервно отодвинув от себя кружку, так что она от движения упала, и из нее на стойку пролилась темная жидкость. Не обращая на это внимания. Анатолий направился к выходу.

Уже в коридоре он остановился около окна и вынул из кармана мобильный телефон.

Глава 56

Анжелику потрясло заявление Ольги о том, что Игорь убил ее отца, и она с трудом сдержала свои истинные эмоции. Холодно выяснив все, что ей нужно было, она решила больше не задерживаться в кабинете, хотя еще перед встречей с этой женщиной, предполагала заявить свои права на участие в управление фирмой.

Уже в ходе беседы Анжелика сообразила, что если она это сейчас сделает, то живой из здания фирмы она может и не выйти. Поэтому она решила промолчать, дождаться приезда Леньки, а уж тогда и предпринимать резкие движения.

Анжелика медленно спустилась по лестнице. На площадке второго этажа, она остановилась и набрала телефон брата.

В этот раз Ленька ответил мгновенно. Голос его был трезв, и в нем читалась тревога.

— Анжела, что случилось?

— Пока ничего, — сказала Анжелика. — Я только что была в фирме и разговаривала с Ольгой. Ольга говорит, что это Игорь убил отца. Я ей не верю. Игорь с уважением относился к отцу. Ольга лжет. Я не знаю, с какой целью, может, выгораживает своего любовника.

Ленька перебил ее, и, захлебываясь от волнения, заговорил:

— Анжела. Милая, срочно уезжай домой и даже не выглядывай из окон. Я уже сажусь на самолет. Скоро прилечу. Ты только, ради бога, веди себя осторожнее… Ты же ходишь по краю пропасти… Не надо было тебе ездить к Ольге.

— Успокойся, — сказала Анжелика. — Нет ничего страшного в том, что я переговорила с Ольгой. Она же не людоедка. А ты уже становишься как Игорь, тот тоже начал сходить с ума.

— Его убили не за это, — возразил Ленька и категорически приказал: — Срочно езжай домой!

Закончив разговор с братом, Анжелика вышла на улицу.

По календарю был разгар зимы, однако солнце припекало, как будто уже наступила весна. На асфальте появились мокрые лужи. Где-то звонко чирикали воробьи.

Почувствовав теплый воздух, Анжелика распахнула шубку. Она садилась в машину и думала о том, что сейчас она вернется домой, к вечеру приедет брат, и тогда все утрясется само собой. Конечно, жалко Игоря — он пошел не в жестоких Коробановых и был бы хорошим и заботливым мужем. Но что произошло, того уже не вернуть.

Когда в фирме все устроится, Анжелика найдет себе мужа. И если Игорь был дарован ей от бога и она любила его со всеми его недостатками, то из нового парня она слепит то, что желает. Для этого многого не надо, только деньги и настойчивость.

И только изредка она будет уединяться в своей комнате и смотреть на фотографии того, которого полюбила. Один и последний раз… Но мечты тем и привлекают, что никогда не сбываются.

Анжелика села в машину, завела двигатель и поехала к воротам. Она ехала так поспешно и небрежно, что крылом машины чиркнула по воротам.

Испуганный охранник, услышав звук удара по металлу, выбежал на улицу. Но машина уже уехала, не остановившись. Охранник проводил ее странным взглядом, в котором одновременно читалось и удивление, и восхищение. И когда он уже повернулся, чтобы зайти в дежурную будку, он не столько услышал, сколько почувствовал необычное движение воздуха, как будто кто-то огромный тяжело вздохнул.

Охранник быстро обернулся и увидел в том месте, где только что была машина красивой девушки, тяжелый черный столб дыма.

Глава 57

Ленька приехал в город уже к концу дня. Выйдя из самолета, он первым делом попробовал связаться с Анжеликой по телефону, однако она на его вызовы не отвечала. После нескольких неудачных попыток Ленька начал звонить по другим номерам в доме, но дом как будто вымер, ни один телефон не ответил.

Пока Ленька был занят телефоном, один из его приятелей подогнал такси, и Ленька с тяжелым сердцем сел в машину на заднее сиденье.

За границей Ленька по приказу отца был с двумя приятелями, впрочем, больше смахивающими на надсмотрщиков за тем, чтобы Ленька не натворил глупостей и не влип в очередную неприятную историю. Хотя никому и не нравится, когда над ним висит надзиратель, однако Ленька был доволен пацанами — с нравоучениями они не лезли, а в развлечениях были неплохими партнерами. Одному ведь скучно.

Один из приятелей, сел на переднее сиденье рядом с водителем. Другой — рядом с Ленькой. Видя его пасмурное настроение, они тактично не лезли к нему с разговорами.

Леньке не понравился таксист. Ленька видел его крепкий затылок с короткими светлыми волосами, и огромной розовой проплешиной.

По лицу, мелькающему в зеркале над лобовым стеклом, Ленька видел, что таксисту было не меньше пятидесяти лет. В таком возрасте люди становятся слишком осторожными. И этот таксист вел машину, строго соблюдая все правила движения.

Ленька тихо выругался — парни очумели, не могли найти такси с водителем помоложе и пошустрее!

С полчаса езды по правилам Ленька крепился, а затем сорвался и недовольно забурчал:

— А че мы так едем тихо?! На похороны, что ли?

Таксист спорить не стал, не оборачиваясь, он проговорил:

— Можно и быстрее, но это будет стоить денег. Штрафы платить, если нарвемся на гаишников.

Ленька спросил:

— Сколько надо?

Таксист назвал сумму. Ленька приказал тому из приятелей, что сидел рядом с водителем.

— Заплати, но чтобы мы птицей летели.

Получив деньги, таксист довольно хмыкнул. Он прибавил газу, двигатель взревел, и машина резко набрала скорость и понеслась, ловко лавируя между машинами.

В конце концов машина хватила колесами снег на обочине, и ее тяжело и сильно потянуло в сугробы в поле.

Ленька ощутил, как что-то холодное в глубине его тела опустилось вниз, и он невольно ухватился за ремень безопасности и защелкнул его.

На зимней скользкой дороге подобные маневры были опасны. У Леньки появилось желание приказать, чтобы таксист ехал осторожнее, но помня, что он сам велел ему гнать как можно быстрее, тихо сопел и лишь сильнее вжимался в сиденье.

Всю дорогу в голове Леньки что-то тупо звенело, и он напряженно смотрел на занесенную снегом серую полосу, думая лишь о том, чтобы эта поездка поскорее закончилась.

Таксист прокатил «с ветерком» и в город приехал даже раньше, чем предполагал Ленька. Он остановил машину на площадке перед воротами дома, и Ленька прервал свое молчание.

— Спасибо, дед, что довез живыми, — проговорил он, стараясь придать голосу насмешливый оттенок. — Пусть у меня штаны мокрые, зато понял, что все-таки я своей жизнью дорожу.

Таксист хмыкнул:

— За ваши деньги — любой каприз.

Ленька выбрался из машины и почувствовал, что в результате волнения, пережитого в дороге, у него ноги сделались ватными.

Высадив пассажиров, таксист развернул машину и медленно и степенно поехал вдоль темной улицы.

Ленька пару раз резко присел, чтобы размять ноги.

Сделав упражнения, Ленька ощутил, что к нему вновь вернулась способность соображать. И тут же он почуял неладное: на улице уже стемнело, однако охранники не включили наружное освещение. Не подумали они и проверить, что за машина крутилась рядом с воротами.

Он дернул на себя дверную ручку, но дверь не поддалась — она была заперта.

Ленька помрачнел: на шум подъехавшей машины охранники должны были среагировать и открыть дверь, но если этого не произошло, то из этого следовало, что на мониторы камер видеонаблюдения никто не следил.

Ленька зло выругался:

— Распустились ленивые заразы! Спят!

Ленька подпрыгнул над воротами, желая взглянуть на окна дома и определить, где в доме светятся окна. В прыжке он успел заметить, что все окна темные.

Опускаясь на ноги, он поскользнулся и едва не растянулся. Чудом удержавшись на ногах и выправившись, он проговорил:

— Похоже, что в доме никого нет. Невероятно…

Приятели стояли несколько в стороне и безучастно смотрели на попытки Леньки проникнуть в дом. Они уже начали догадываться, что их службе пришел конец. И они бы уже давно ушли, однако их еще сдерживала надежда получить зарплату за последний месяц.

— Тем не менее в доме все равно кто-то должен был быть, — рассудительно заметил один приятель.

Второй добавил:

— Да, в доме ночью должна дежурить пару человек из прислуги. Если…

Что — «если», он не договорил.

Ленька не обратил никакого внимания на его слова.

Не имея представления, где находится кнопка звонка, чтобы вызвать прислугу, Ленька нетерпеливо ударил несколько раз ногой по металлической двери. Понесся гул металла. Но на улицу никто не выглянул.

Тогда один из его приятелей нашел кнопку звонка и принялся жать на нее.

Им пришлось стоять еще минут десять, пока, наконец, за дверью не послышался испуганный женский голос:

— Кто там? Хозяев нет дома.

По голосу это была служанка, но Ленька не помнил ее имени. Он вообще принципиально не запоминал имен служанок.

Приятели подсказали Леньке:

— Ее зовут Анна Николаевна.

Ленька крикнул:

— Анна Николаевна, это я, Леонид Мясников!

— Леонид? Мясников? — удивленно переспросила Анна Николаевна и не поверила. — Да Ленька сроду не помнил наших имен. Так что иди-ка отсюда поскорее, пока я милицию не вызвала.

Ленька недоуменно взглянул на своих приятелей. Один из них решил все же вмешаться и подал голос:

— Анна Николаевна, это я, Серега Захаров! Мы только что приехали из аэропорта.

— Сережа? — переспросила Анна Николаевна, и в двери послышалось щелканье замка. Затем дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалось испуганное женское лицо.

Ленька нетерпеливо потянул на себя дверь, но дверь оказалась на цепочке.

— Да я же это! — сказал Ленька. — Вот видишь — мое лицо.

— Теперь узнаю, — сказала Анна Николаевна. — Заграница тебя ни капли не изменила — даже здороваться не научился.

Она открыла дверь. Ленька вошел в коридор.

В соседней комнате, где должны были находиться охранники, было темно, и Ленька зло спросил:

— А где охранники?

Анна Николаевна, пожала плечами.

— Так сразу же, как Анжелика погибла, сняли и охрану. Сказали, что больше некого охранять.

Ленька застыл. С полминуты он стоял молча, затем заикаясь переспросил:

— К-к-кто погиб? К-к-как?

Анна Николаевна вздохнула:

— Ах, ты же не знаешь! Сегодня перед обедом взорвалась машина Анжелики, когда она ехала домой. От бедняжки ничего не осталось.

Глава 58

Получив известие о гибели сестры, Ленька почернел лицом и направился было в дом. Но его приятели замешкались. Ленька, заметив это, догадался о причине их нерешительности и, желая их приободрить, проговорил:

— Парни, теперь я хозяин в доме. Решайте сейчас, будете ли со мной дальше работать. Дела предстоят горячие. Так что, если не будете, то лучше уйдите сейчас. Мне нужны надежные люди.

Сделав заявление, Ленька направился в дом, где, не снимая верхней одежды, занялся поиском бара со спиртным. Стакан водки, чтобы притупить напряженные, как оголенные электрические провода, нервы, ему сейчас требовался больше всего на свете.

Парни, оставшись одни, переглянулись.

— А что? — неуверенно сказал один. — Он же будет платить…

— Сейчас за «так» никто не работает, — проговорил другой. — Если он замочит Коробановых, то станет хозяином в фирме. В его руки попадут огромные деньги.

— Пропьет, — проговорил первый.

— Ну и что. Главное, чтобы нам что-либо отломилось, — заметил другой.

— Тогда пошли, — предложил первый, и они последовали в дом.

Ленька обнаружил, что бар почти пуст, и догадался, что его почистила прислуга. Однако одна бутылка водки в баре все же сохранилась. Ленька выставил стаканы на стол и налил в них почти до краев.

— Помянем мою сестру, — предложил Ленька.

Выпив, они молча сидели почти с минуту. Потом Ленька хлопнул руками по коленям и поднялся, тяжело заключив:

— Я убью этих Коробановых!

Парни кивнули головой.

— Это будет справедливо. Око за око.

Затем Сергей осторожно порекомендовал:

— Надо бы связаться с Гришкой. Он в курсе всех дел. А вдруг это все-таки не Коробановы?

— Ты думаешь? — спросил Ленька и, не дожидаясь ответа, достал мобильный телефон.

Как только Гриша ответил, он проговорил:

— Гриша, надо срочно увидеться.

— Ты где сейчас? — спросил Гриша.

— Дома. Сестру поминаю.

Удивленный ответом Гриша с полминуты молчал. Потом проговорил:

— Ладно, через минут двадцать подъеду.

Ленька отложил мобильный телефон, и распорядился:

— Пацаны, сходите кто-либо, встретьте Гришку. А то у нас дом как склеп — заперт, не войдешь.

Один из парней вышел из комнаты.

— Серега, ты вот что, — обратился Ленька к другому. — Ты не сиди со мной. С Гришкой я и сам разберусь. А ты займись-ка пока оружием, взрывчаткой. Сможешь к завтрашнему дню что-либо добыть?

— Попробуем, — сказал Серега.

— Ну, давай, братишка. — сказал Ленька и пообещал: — Замочим Коробановых, фирма станет нашей. Так что можете готовить свои зады в директорские кресла.

Сергей ушел. Ленька налил себе еще полстакана водки, но пить все-таки не стал. С Гришкой надо разговаривать на трезвую голову. С подвохом парень.

Гриша приехал, как и обещал, ровно через двадцать минут. Зайдя в комнату, он первым делом обратил внимание на заполненный до половины стакан. Он догадался, что там была водка, и подозрительно взглянул на Леньку. Ленька показался ему вполне трезвым, и он подал ему руку.

— Здравствуй, Леня. Прими мои соболезнования по поводу Анжелики. Она была хорошая умная девушка. Жаль, что все так случилось.

Ленька кивнул на кресло.

— Присаживайся.

Гриша сел в кресло и придал лицу выжидающее выражение.

Ленька заговорил:

— Гриша, я помню, ты был в авторитете у Николая Андреевича. Но вот видишь — все меняется. Николай Андреевич умер. Игоря кто-то замочил. Я не дружил с ним, но все же жалко его. Отца угробили. Сестру. Я только что приехал и не знаю — ты как сейчас у Коробановых, при делах?

Гриша кивнул и ответил уклончиво:

— В курсе некоторых дел…

Ленька сказал:

— Ну, так просвети, чьих это все рук дело? Кто это мочит всех подряд?

— Понимаешь, в этих делах я не очень осведомлен. Есть только подозрения… — Гриша замялся.

— Ну и выкладывай свои подозрения, не темни, — подтолкнул его Ленька.

— Мне, кажется, что это Анатолий. Как я слышал, Анжелика и Ольга о чем-то договорились по фирме и вроде ему хотели дать отставку. А он из-за этого сильно нервничал. — Гриша развел руками. — Извини, — больше я ничего не знаю.

— Спасибо! — сказал Ленька и поинтересовался. — А что ты слышал насчет отца — тоже Толька?

— А это дело запутаннее. Твой отец исчез в доме Коробановых. Но Анатолий в этот момент крутился на своем пивзаводе. В доме были только Ольга Игоревна и Игорь. Так что лучше Ольгу Игоревну спроси, что там произошло.

— Она не скажет, — засомневался Ленька.

— Отчего же не скажет? — возразил Гриша. — Анжелике же она что-то рассказывала. Не зря же они нашли общий язык.

Глава 59

Проснувшись утром, Ленька умылся, затем, заметив, что время подошло к половине восьмого, пошел вниз в столовую.

В это время его всегда ожидал завтрак. Ленька никогда не задумывался над тем, откуда в столовой берется завтрак.

Но пока он шел по коридорам, он все же сообразил, что после исчезновения из дома прислуги вряд ли в столовой могло найтись что-либо съестное. Готовить — некому!

Догадавшись об этом, он уже собрался повернуть назад, чтобы вызвать своих приятелей и позавтракать в каком-либо ресторане.

В это время в столовой послышался стук посуды, и Ленька изумленно замер.

Ему показалось, что все вчерашние плохие вести были всего лишь обычным дурным сном и что сейчас, когда он войдет в столовую, увидит отца и сестру и все будет как обычно: отец будет пилить его за вчерашнюю пьянку, а Анжелика будет насмешливо посматривать на него.

Сердце Леньки екнуло от радости. Ну и пусть пилят! Хоть в десять раз больше. Лишь бы все оказалось по-прежнему.

Он поспешно зашел в столовую и увидел, что в комнате большая часть светильников выключена, отчего здесь царил полумрак.

На тускло освещенном столе стояла одинокая тарелка и рядом чайная чашка.

Ленька уныло опустил плечи. Нет, вчера был не сон!

Он медленно прошел к своему месту и сел. Недоверчиво тронул ложку, недоумевая, кто в пустом доме мог приготовить завтрак?

Загадка тут же разрешилась. Послышался женский голос:

— Леня, ты какой чай будешь? Или кофе?

Ленька обернулся и увидел в двери Анну Николаевну. В ее руке был чайник.

— Мне все равно! — безразлично сказал Ленька.

— Хорошо, — сказала Анна Николаевна и начала наливать ему в чайную чашку зеленый чай.

Сделав глоток, Ленька подумал: «Откуда здесь взялась Анна Николаевна, ведь вся прислуга ушла»? Он поднял глаза. Анна Николаевна опередила его:

— Все ушли, а я осталась. Ведь должен же кто-то присматривать за домом?

Ленька сказал:

— Спасибо, Анна Николаевна. Я этого не забуду.

Анна Николаевна махнула рукой.

— Не за что.

Взяв чайник, она собралась уходить из столовой. Но Ленька добавил:

— У меня будет к вам просьба. Оставайтесь здесь и хозяйствуйте по дому. А зарплату я сегодня же исправно заплачу.

Анна Николаевна согласно кивнула головой и вышла.

Зеленый чай действительно внес в голову Леньки ясность, и он прикинул планы на день.

Для начала следовало бы переговорить с Ольгой Коробановой. Ленька не сомневался, что она не убивала отца. Отец, несмотря на свой возраст, был очень крепким человеком, а навыки бокса, приобретенные им в юности, не могли выветриться из памяти. Но вот Игорь был очень крепким парнем и, насколько было известно Леньке, регулярно занимался спортом. Он мог и кулаком завалить отца.

Если Ольга это подтвердит, то Ленька все равно не сможет отомстить Игорю — тот уже умер. Но если Ленька не может отомстить за смерть отца, то убийц Анжелики он обязательно найдет. Этого Ленька особенно жаждал.

В его глазах убийство отца из-за коммерческих разборок было все же делом вполне закономерным и прогнозируемым. Отец и сам немало доставил горя другим. Поэтому убийц отца еще можно было как-то понять.

А вот убийство Анжелики никакому оправданию не поддавалось — все знали, что она жила своей жизнью: крутилась в музыкальных тусовках — и к бизнесу не имела никакого отношения.

Конечно, Ленька допускал, что могла произойти ошибка и бомбу в машину Анжелики подложили, спутав ее, например, с машиной самой Ольги.

Поэтому все же, прежде чем начать действия, надо было сначала переговорить с Ольгой Коробановой.

Закончив завтрак, Ленька вышел в холл и обнаружил, что здесь его уже поджидает несколько человек.

Ленька повеселел — в его распоряжении собиралась целая армия, с которой он мог ехать на любую разборку.

Ленька отдал необходимые инструкции и распоряжения, затем позвонил Ольге и договорился о встрече.

Через полчаса Ленька приехал в офис фирмы.

Оставив машину около центрального входа, он с мрачным видом, в сопровождении двух телохранителей, прошел к кабинету Ольги.

Ольга уже ждала его. В приемной стояли четверо крепких парней с оружием в кобурах. Увидев это, Ленькины телохранители посерьезнели, и их руки потихоньку переместились поближе к пистолетам.

Из-за компьютера секретарши с озабоченным и даже, скорее всего, напуганным, видом выглядывал Гриша Водолазов.

Ленька подумал, что он не зря взял с собой телохранителей. Разумеется, двоих парней против четверых было маловато. Но к своим силам можно было добавить и самого себя. Так как у Леньки также был пистолет.

Гриша был не в счет — Ленька был уверен, что этот хитрый жук и пальцем не прикоснется оружию, его оружие — изощренный ум.

Впрочем, это и успокоило Леньку. Присутствие Гриши говорило о том, что здесь в приемной вряд ли что-либо произойдет. Иначе бы он сюда и носа не сунул.

И поэтому, когда охранники перегородили Леньке дорогу в кабинет Ольги, он лишь удивленно взглянул на них.

Гриша вылез из своего укрытия за компьютером и сказал Леньке, что прежде чем входить в кабинет, следует оставить оружие.

Ленька подчеркнуто медленно вынул из кармана пистолет и передал его своему телохранителю.

— Спокойно, парни, — предупредил он всех. — Все должно быть хорошо.

Один из охранников, быстро пробежав пальцами по одежде Леньки, обыскал его.

Леньку это оскорбило, но он вытерпел эту процедуру с невозмутимым видом. Охрана и обыск свидетельствовали о том, что Ольга его смертельно боится. Страх же подтверждали его подозрения, что Ольга причастна к обоим убийствам. Безусловно, она не убивала лично ни отца Мясникова, ни дочь, но это было сделано по ее распоряжению. Или с её согласия…

Подумав об этом, Ленька решил, что независимо от того, чем закончится разговор с Ольгой, впоследствии он убьет ее.

После обыска охранники расступились и дали Леньке дорогу в кабинет.

Ленька удовлетворенно отметил, что охранники, корчившие из себя профессионалов, на самом деле оказались «лохами» — они не заметили заткнутый за широкий пояс небольшой пистолет.

Первым в кабинет зашел Гриша. Он официально доложил, что пришел Леонид Мясников.

Ленька несколько удивленно обнаружил, что Ольга в кабинете была одна. Она подошла к нему и подала руку.

— Леня, я рада видеть сына своего старинного приятеля.

В это время Гриша прошел в смежную комнату и вынес оттуда бутылку коньяка и бутылку минеральной воды. Затем рюмки и стаканы. Затем тарелку с нарезанными лимонами и вазочку с шоколадными конфетами. Все это она поставил на стол и замер.

Ольга спросила:

— Леня, будешь чай? Или кофе?

— Спасибо, — ответил Ленька. — Я ничего не буду.

Ольга показала рукой на стол.

— Ну, может, по рюмочке коньяка, для завязки разговора.

— Я не пью, — сказал Ленька.

Ольга удивленно приподняла брови.

— И давно?

— С вчерашнего дня завязал, — пояснил Ленька.

Ольга повернулась к Грише.

— Гриша, можешь быть пока свободен.

Гриша слегка поклонился.

— Я буду в приемной.

Он вышел из кабинета, а Ольга пригласила:

— Ну что ж, как я понимаю, к лирике ты сегодня не склонен, тогда давай присядем и поговорим по делу.

— Попробуем, — проговорил Ленька.

Они сели за стол напротив друг друга.

Ольга налила в стакан минеральной воды, но пить не стала.

— Знаешь, Леня, — начала она разговор. — Я виновата перед тобой. Когда я заметила, что Михаил Юрьевич и Игорь ссорятся, я должна была вмешаться. Тогда бы все были бы живы. Но я подумала, что не стоит вмешиваться в разговор двух мужчин. Они взрослые люди, сами разберутся. И что я, слабая женщина могла сделать? И как так произошло, не представляю, — я только услышала, что крик затих. И когда я вбежала в библиотеку, то увидела Михаила Юрьевича, лежавшего на полу с копьем в груди. И совершенного невменяемого Игоря над ним. Поняв, что произошло, я убежала, чтобы вызвать «скорую помощь». Но когда вернулась обратно в библиотеку, то не обнаружила там ни тело Михаила Юрьевича. Ни Игоря. Куда делось тело, Игорь не сказал.

На глазах Ольги блеснула слеза.

— Игорь в последнее время был очень сильно болен: он заговаривался, совершал неадекватные поступки. Но я надеялась, что это временное помешательство, последствие нервного перенапряжения после смерти отца. Но так как все вышло за предел, то я решила его отправить на лечение за границу. Ну, а дальше — одно несчастье к другому: машину Игоря спутали с какой-то другой машиной и на окраине города расстреляли. Все, кто были в машине, погибли.

Ольга носовым платком осторожно смахнула слезинку со щеки.

— Вот и все, что я знаю и что могу тебе сказать. Твое дело — сделать выводы. Но я хотела бы, чтобы у нас сохранились хорошие отношения. Или хотя бы нормальные деловые — мы же теперь компаньоны.

— Сочувствую, — сказал Ленька. — Но прежде чем говорить об отношениях, я хотел бы знать — кто убил Анжелику?

— Анжелику? Мы тут ни при чем, — сказала Ольга.

— Но как я уже выяснил, машину Анжелики заминировали на территории фирмы, — недоверчиво возразил Ленька.

— Анжелика была мне как родная дочь. Если бы не все эти несчастья, Игорь женился бы на ней, и мы бы стали родственниками. Я ее любила…

Ольга содрогнулась от рыданий. На ее глазах опять показались слезы, и она поспешно схватила стакан с минеральной водой и сделала большой глоток.

В голове Леньки промелькнула скептическая мысль: «Неужели Ольга и в самом деле верила в то, что сейчас говорила»?

Но к его изумлению этим дело не окончилось. Выпив минералки, Ольга неожиданно уронила стакан, схватилась за горло, и через секунду ее глаза остекленели и голова упала на стол.

Ленька, думая, что это продолжение игры Ольги, с полминуты сидел безучастно, однако затем забеспокоился — Ольга не подавала признаков жизни.

Он через стол тронул ее руку, и ему не понравилось, как Ольга отреагировала на его прикосновение. Точнее — отсутствие всякой реакции. Рука была как неживая.

Ленька попытался проверить ее пульс, однако было неудобно, и тогда он поспешно встал и перешел на другую сторону стола.

Теперь ему было удобнее. Он взял руку и начал нащупывать пульс. Пульса он не нащупал.

Ленька начал соображать, что ситуация для него складывалась очень неприятная — они с Ольгой в кабинете были только вдвоем. За дверью стояли четверо вооруженных охранников. И если Ольга действительно умерла, то объясняться с ними будет затруднительно.

Чтобы не торопиться с поднятием тревоги, Ленька на всякий случай решил заглянуть в зрачки Ольги. Реакция зрачков, как известно, один из самых верных способов определить, жив ли человек.

Ленька взялся за голову Ольги, чтобы приподнять ее, как послышался шум входящего человека. Ленька мгновенно отпрянул от Ольги. Но было уже поздно — вошедший человек увидел безжизненное тело Ольги и стоящего над ней Леньку.

В таких недвусмысленных ситуациях, первое, что приходит в голову свидетелю, — он застал убийцу на месте преступления.

Рука человека невольно рванулась к спрятанному под одеждой оружию. Увидев оружие, Леньке ничего не оставалось, как достать свое оружие.

Дальше все произошло в течение доли секунды, — неизвестно, кто первый нажал на спусковой крючок, но два выстрела грянули почти одновременно.

Вбежавшие в кабинет телохранители и охранники, увидев картину, застыли в изумлении. Следом за ними в кабинет поспешно вошел Гриша.

Он быстро окинул взглядом тела. Проверил пульс на шее у ближайшего к двери и сообщил:

— Анатолий Дмитриевич мертв.

Затем он подошел к другому телу и также проверил пульс.

— Этот тоже мертв.

Телохранители и охранники набычились, глядя друг на друга с неприязнью. Пальцы некоторых потянулись к оружию.

Заметив это, Гриша резко скомандовал:

— Так, парни, оружие не трогать! Они сами замочили друг друга, и нечего вам встревать в эти дела. Лучше все идите в приемную, — скоро приедет милиция и разберется со всем, что тут произошло. Вы им понадобитесь в качестве свидетелей.

— Блин! — громко выдохнул один из телохранителей и поспешил на выход. За ним ринулись и другие.

Приемная снова наполнилась возбужденными людьми. Кто-то попытался закурить, и секретарша Лена предложила им выйти в коридор, где и дожидаться дальнейших распоряжений.

Через минуту в приемной было пусто.

Гриша вышел из кабинета через пять минут. Увидев, что в приемной пусто, он одобрил поступок Лены.

— Молодец, милая! Правильно сделала — нечего им тут делать.

Лена зарделась от похвалы и, понизив голос, до шепота спросила:

— Ну, как?

Гриша сердито осек ее.

— Не распускай язык! Ум женщины — в ее умении молчать.

Тем не менее, заметив, что Лена надула губы, тихо промолвил:

— Не беспокойся — все идет по плану.

Глава 60

На следующий день в начале рабочего дня всем руководителям структурных подразделений фирмы из приемной генерального директора поступило распоряжение прибыть к десяти часам утра на совещание.

Известие о гибели Ольги Коробановой и Анатолия прошло уже по всей фирме, и руководители удивились — кто мог распоряжаться в фирме? Однако их попытки что-либо выведать у Лены потерпели неудачу — секретарша генерального директора была необыкновенно неразговорчива и строга.

— Придете на совещание, все узнаете, — отвечала она и на всякий случай предупреждала: — Отсутствующие сразу могут писать заявления об увольнении.

После такого предупреждения на совещание все прибыли вовремя. Они собрались в кабинете за столом для совещаний и тихо перешептываясь, посматривали на пустое кресло генерального директора. Так, в томлении, они сидели минут десять.

Наконец дверь распахнулась, и из нее стремительно вышел Гриша Водолазов. На него почти никто не обратил внимания. Однако Гриша Водолазов прошел мимо своего места и уверенно сел в кресло генерального директора.

В глазах присутствующих мелькнуло удивление. Кто-то даже шутливо проговорил:

— Гриша, ты лучше держись крепче за свое место!

Гриша положил папку на стол, достал оттуда бумаги и негромко, но так, что его услышали все, проговорил:

— Итак, господа, внимание! Приступаем к работе.

В кабинете повисла мертвая тишина. Все начали догадываться, что сейчас последует.

Гриша Водолазов продолжил дальше:

— Вам известно, что вчера у нас на фирме произошел трагический случай — умер генеральный директор Анатолий Дмитриевич Яшкин.

Гриша встал.

— Прошу почтить его память!

Все встали и склонили головы.

Выждав немного, Гриша сел.

— Вчера решением учредителя фирмы Ольги Игоревны Коробановой я был назначен на должность генерального директора.

Гриша преложил одну из бумаг на столе.

— Решение имеется. Приказ издан. Как генеральный директор, впоследствии я переговорю с каждым из вас, и мы решим в индивидуальном порядке о необходимости дальнейшего совместного сотрудничества. Пока же прошу исполнить приказ без всяких обсуждений. Работа фирмы идет дальше без всяких изменений. Если кто-то не желает дальше работать в фирме, то может сообщить мне об этом сейчас.

Гриша строго оглядел присутствующих.

— Как вижу, все желают работать дальше. В таком случае перейдем к текущим делам…

После совещания директора вышли из кабинета задумчивые и сосредоточенные.

Один из директоров открыл было рот.

— Однако Гриша…

Но его тут же толкнул в бок другой.

— Григорий Антонович! И вообще тебе, что, не нравится твоя зарплата?

— Нравится…

— Тогда — закрой рот поплотнее!

— Дельный совет, — одобрительно подметил кто-то.

Глава 61

Так и произошло, что юридический факультет Надя выбрала чисто случайно, только потому, что он оказался по пути на работу. Обычный чудной изгиб судьбы.

Но, проучившись полгода, Надя пришла к выводу, что, в результате слепого случая она получила то, о чем и мечтала. От лекций о юриспруденции она была в восторге.

Воронков также одобрительно отнесся к ее выбору. Слушая ее рассказы об учебе в университете, он даже пообещал, что если у неё все будет нормально с оценками, то после второго курса устроит ее на работу, связанную с юридической специальностью.

Условия он мог бы и не ставить, — Надя сдала первую сессию с отличными оценками.

Работа в спортивном комплексе, была не очень хорошо оплачиваемой, но Надя оценила ее достоинства, — у нее была своя рабочая комнатка, где хранились различные швабры, метелки, ведерки, и прочие необходимые для уборщицы принадлежности, и в этой комнате она могла спокойно заниматься.

Правда, во время первой же сессии выяснилось, что для учебы требовался компьютер.

Денег на покупку компьютера у Нади естественно не было. Но решить эту проблему помогла завхоз Мария Алексеевна. Узнав о проблеме Нади, она отвела ее в одну из своих кладовых.

В кладовой на пыльных полках лежала различная старая техника: телевизоры, магнитофоны.

Мария Алексеевна показала Наде на пару больших коробок.

— Наденька, здесь находится компьютер. Он, конечно, старенький, и я даже не знаю, работает ли он. Но ты посмотри, может сгодится.

Радостная Надя в тот же день перетащила коробки в свою каморку. Открыв коробку, она увидела, что компьютер действительно старый: запыленный монитор был маленький, а системный блок наоборот — огромная коробка.

После этого настроение Нади упало. На старом компьютере должны были стоять и старые программы.

Тем не менее Надя аккуратно протерла монитор, удалила застаревшие грязные пятна с его корпуса. А с системного блока даже сняла одну из боковин и мощным пылесосом удалила из его внутренностей пыль, свалявшуюся в войлок.

Затем она, положив перед собой тетрадь с конспектами с компьютерных курсов, подсоединила провода.

Надя ужасно боялась, что она может что-то при этом перепутать, однако когда она начала подсоединять провода, то оказалось, что они могут быть подсоединены только к тем местам, для которых они предназначены.

Это несколько приободрило Надю. Собрав все, она воткнула вилку питания в розетку и с замиранием сердца нажала на кнопки включения на мониторе и на системном блоке.

В системном блоке что-то жутко загудело, потом на нем начали перемигиваться огоньки, и вот на мониторе появилось изображение — пробежали белые буквы на черном фоне, а затем появилась картинка.

Надя радостно пискнула:

— Ура!

Как только ее руки перестали дрожать от радости, она, глядя в конспект, попыталась создать рабочий файл.

Создав документ, Надя некоторое время смотрела на монитор. Пустое белое поле приветливо приглашало ее что-либо напечатать.

Надя потыкала на клавиши, и на белом поле появились буквы. Потом она стерла их и написала слово «проба».

Прочитав напечатанное слово, Надя подумала, что надо печатать что-то полезное. Тут она вспомнила, что занятая своими делами, она так и не написала письмо отцу. И она начала набирать текст.

Увлеченная компьютером Надя не замечала, как бежало время. Лишь когда в комнате стало темно, она оторвалась от монитора и посмотрела на часы.

— А рабочий день-то давно закончился! — воскликнула она.

Обычно Надя после окончания рабочего дня уходила в университет, но сегодня занятий не было, поэтому, задержавшись на работе, она не пропустила занятий.

Однако, неплохо было бы прийти домой пораньше. Хоть и записалась Надя в компаньонки к бабе Насте, однако, виделись они только поздно вечером. И утром, разумеется, — баба Настя, как все старые люди вставала очень рано.

Баба Настя свою компаньонку за подобный режим жизни не укоряла и даже, наоборот, нахваливала сыну:

— Надя — умная девочка. Старается: учится, работает, и по дому успевает и уборку сделать, и даже обед приготовить; не то, что шалавы, которых показывают по телевизору, — только и умеют голыми задницами крутить.

Несмотря на похвалы бабы Насти, Надя все же ощущала какую-то вину перед ней за недостаточное внимание.

Решив, что письмо отцу она допишет завтра, Надя с сожалением выключила компьютер, накинула пальто и поспешила к выходу.

На улице ее встретил холодный ветер.

Кутаясь в зимнее пальто, Надя быстро шла по улице и с благодарностью думала о матери, оставившей ей это пальто. Пусть пальто уже немодное, зато греет хорошо.

А модные вещи? Надя не меньше других молодых девушек мечтала о хороших модных вещах. В конце концов, ей так же, как и другим, хотелось выйти замуж за хорошего парня. Однако парни глядят на броско и красиво одетых девушек. Ум и душу они замечают потом. А может, и вообще не замечают…

Но через годик Надя перейдет на второй курс, а там Воронков обещал пристроить на работу, получше оплачиваемую.

«Так что пока перебьюсь», — думала Надя.

На треск автоматных очередей Надя, занятая своими мыслями, внимания не обратила. На оживленной улице всегда что-то трещит, гремит и воет.

Но трудно не обратить внимания на мчавшуюся машину, которая резко свернула с проезжей части улицы и врезалась прямо перед ней в столб.

Машина едва не сбила Надю, и та в испуге отпрянула прямо в сугроб.

Когда она пришла в себя, то увидела, что рядом с горящей машиной на снегу лежит человек. Лицо человека было залито кровью, но он шевелился и даже пытался подняться.

Думая, что кого-то из прохожих машина все же сбила, Надя подбежала к нему и наклонилась над ним.

— Не шевелитесь, — проговорила она. — Вдруг у вас серьезные повреждения. Я сейчас сбегаю и вызову скорую помощь.

Однако человек сел. Он мазнул ладонью по лицу и растерянно поглядел на окровавленную руку.

— Не надо скорой, — сказал мужчина.

По голосу Надя догадалась, что он еще не стар. По испачканному лицу, да еще в темноте, трудно было определить, сколько ему было лет, однако Надя почему-то подумала, что ему не больше тридцати лет.

Надя возразила:

— Но вы же весь в кровище.

— Это не моя кровь, — сказал молодой человек. — Лучше помогите мне подняться и уйти.

— Вам нельзя двигаться. Вы можете умереть, — не согласилась Надя.

Молодой человек с досадой сказал:

— Поймите, вот уж точно я умру, если сейчас же не уйду отсюда подальше. Убийцы обязательно вернутся, чтобы убедиться, что убили меня.

— Ладно, — сказала Надя. — Я помогу вам.

Она подала руку молодому человеку, тот поднялся на ноги, и, придерживая его под руку, она повела по улице.

Шагов через сто, когда они свернули в переулок, Надя вспомнила, что молодой человек не сказал, куда его надо отвести.

— А вам куда надо? — спросила она.

Молодой человек не сразу ответил.

— Не знаю, — сказал он задумчиво. — Там, где я должен быть, меня ждет смерть.

Надя в растерянности остановилась.

— В больницу вы не хотите. Домой вам нельзя. Но я же не могу вас бросить на замерзшей улице?

Молодой человек удручающе вздохнул и тихо проговорил:

— Подайте милостыньку бедному Тому! Черт носил его через костры огненные, броды, омуты, по трясинам и топям. Брр, Тому холодно! Подайте Тому на пропитание. Бес мучит его. Вот он, поганый!

Надя с интересом бросила на него взгляд.

— Вас зовут Том?

— Нет, Игорь.

— Вы бандит?

Игорь изумился.

— Почему это посчитали? Разве я похож на бандита?

Надя окинула его взглядом.

— Но вы же крепкий парень.

— Ну и что, — на свете очень много крепких мужчин.

— Но в вас же только что стреляли?

— И это случается с приличными людьми.

В глазах Нади появилось сомнение.

— Так вы, значит, не бандит?

— Нет.

— А почему же вас хотят убить?

Игорь опять вздохнул.

— Как все произошло? То будет повесть Бесчеловечных и кровавых дел, случайных кар, негаданных убийств. Смертей, в нужде подстроенных лукавством, и, наконец, кровавых козней.

Игорь поежился от холода: намереваясь через пару часов оказаться в мягком теплом климате, он, разумеется, не стал надевать на себя теплые вещи.

Стуча зубами, он проговорил:

— Все это я изложу вам, но позже. Пока я сам не очень понимаю, что произошло.

Надя всплеснула руками.

— Господи! Да вы же совсем окоченели.

Она снова подхватила его под руку и решительно приказала:

— Идемте!

В ее голове уже созрело решение. Дом был рядом, там было тепло, — по крайней мере, можно было, не боясь замерзнуть, подумать о том, что делать дальше. И если бабе Насте не понравится парень, которого она приведет, то утром его можно будет перевести на новое место.

Несмотря на темноту и то, что Игорь был испачкан грязным снегом, Надя отметила, что одежда на нем дорогая, а значит, денег у него на то, чтобы снять на время комнату, должно хватить.

Баба Настя, увидев, кого привела Надя, сначала испугалась, но через минуту пришла в себя и начала хлопотать.

Вначале незнакомца отправили в ванную умываться.

Пока Игорь умывался, баба Настя приготовила ему постель в одной из комнат, а Надя приготовила чай.

Когда он вышел из ванной, сильно прихрамывая, то Надя замерла, — его лицо было знакомо ей, однако где она с ним встречалась, она не могла вспомнить, этот молодой красивый парень просто казался ей вышедшим из какой-то старой полузабытой сказки.

— Хромаешь, — смущенно проговорила Надя и наклонилась над его ногой. Баба Настя также приняла участие в осмотре, и в результате последующего консилиума было решено, что нога не переломана, просто сильно ушиблена. Ему надо просто отлежаться пару дней, и хромота пройдет.

Попив чай, Игорь сказал, что его клонит в сон, и его отвели в выделенную ему комнату, где он тут же лег в постель и уснул. Игорь был крепкий парень, но то, что он пережил за день, могло утомить любого человека.

Надя и баба Настя вернулись на кухню, и баба Настя начала выяснять, где она подобрала молодого человека.

Надя смогла рассказать немногое: что молодой человек буквально свалился на ее голову и что она знает только его имя. Единственное, что могла добавить Надя, что, судя по всему, у него имеется чувство юмора, потому что, придя в себя, он тут же прочитал пару отрывков из пьес Шекспира.

На улицах редко встречаются парни, знающие хотя бы одну строку из Шекспира, и потому баба Настя сопоставив рядом также дорогую одежду и автомобиль, предположила, что он какой-либо артист.

Надя добавила краснея, что он к тому же симпатичный молодой человек.

Искоса поглядывая на Надю, баба Настя сообщила, что, насколько она знает артистов, они люди ветреные, избалованные вниманием женщин, а потому молоденьким девушкам не стоит на них заглядываться.

Надя смущенно опустила глаза и с досадой проговорила:

— Ну, вы и скажете, баба Настя! С чего это вы взяли, что я заглядываюсь на него? И вообще, что он артист? Артисты сейчас живут бедно…

На это баба Настя сказала:

— Вот, завтра придет Саша, — он уж точно разберется, что за «артиста» мы приютили.

Глава 62

На работу Наде надо было приходить к шести утра. И к трем часам она была свободна. Для Нади это было очень удобно, так как в пять-шесть часов вечера начинались занятия, и до их начала она имела время позаниматься в библиотеке.

Поэтому она обычно просыпалась в пять утра. К этому времени баба Настя уже была на ногах. Надя умывалась, приводила себя в порядок, и они вместе пили чай. Без двадцати шесть Надя уходила на работу.

В это утро Надя первым делом заглянула в комнату Игоря. Она это сделала на всякий случай, разумеется, не думая, что молодой человек проснется так рано.

То, что она увидела, ей не понравилось, — лицо молодого человека было красное, покрытое потом. Надя машинально тронула лоб молодого человека ладонью, — он был горячий.

Надя тихо позвала:

— Баба Настя, баба Настя.

Баба Настя подошла и, потрогав лоб Игоря, определила:

— У него высокая температура, — должно быть, вчера застудился.

Надя заколебалась:

— Мне на работу надо идти, и его бросать нельзя.

Баба Настя её успокоила:

— Иди, я сама тут разберусь.

— Нет, — возразила Надя, накидывая пальто. — Я привела его сюда, сама и буду им заниматься. Сейчас добегу до работы, отпрошусь на сегодня. А заодно и забегу в поликлинику — пусть пришлют врача. Вдруг у него что-то серьезное?

По пути на работу Надя забежала в поликлинику и попросила прислать врача домой, затем почти бегом дошла до работы и отпросилась у Марии Алексеевны.

Мария Алексеевна, прежде чем дать разрешение, начала выпытывать, что случилось у Нади.

Надя начала было рассказывать, что с ней вчера произошло, но по ходу рассказа поняла, что правда будет выглядеть слишком странной, и потому смяла рассказ и сказала, что заболела баба Настя.

Подобное объяснение удовлетворило Марию Алексеевну, и вскоре Надя бежала домой.

Дома она обнаружила, что участковый врач уже пришла и осматривала Игоря.

Игорь лежал на животе, и врач, полная женщина с пышными белыми волосами на голове, прикладывая стетоскоп к его спине, тихо распоряжалась: «Дыши… не дыши… глубокий вздох… повернись…»

Судя по обеспокоенному выражению на ее лице, дело обстояло нехорошо.

У входа в комнату, ожидая результатов осмотра, стояла баба Настя. Надя, сняв пальто, присоединилась к ней.

Наблюдая за действиями врача, она невольно отмечала, что у Игоря сильное тренированное тело, но тем не менее сейчас он казался ей просто большим беззащитным мальчиком.

Наконец врач сложила стетоскоп в сумочку и сообщила:

— У него, по всей видимости, воспаление легких. Его надо отправить на стационар.

Игорь слабым едва слышным голосом возразил:

— Не надо стационара. Скажите только, как лечить и какие необходимо лекарства.

— Ну что ж, — спокойно сказала врач, — только надо будет делать внутримышечные инъекции шесть раз в день.

Она оглядела женщин.

— Кто-либо умеет делать уколы?

Женщины переглянулись.

Игорь слабо проговорил:

— Это не проблема. Мы этот вопрос решим.

Врач выписала рецепты и объяснила, что делать. Перед тем, как уйти, предупредила:

— Если станет хуже, вызывайте скорую помощь.

Когда врач ушла, Игорь сказал:

— Надя, пойдешь в аптеку, выясни, где можно найти человека, который сможет делать уколы. Деньги у меня в бумажнике остались, их пока хватит.

Воронков пришел к обеду. Еще не сняв пальто, почувствовав с порога запах медикаментов, он обеспокоенно взглянул на мать, которая вышла его встретить.

— Мама, что случилось?

— Я здорова, — успокоила баба Настя. — Это вчера вечером Надя где-то на улице подобрала молодого человека и привела домой. Вчера его прохватило, вот он и заболел.

Воронков удивился.

— Как это — «подобрала на улице»?

На звук голосов вышла Надя.

— Здравствуйте, Александр Иванович! Меня вчера чуть не сбила машина, съехавшая с дороги. Когда пришла в себя, смотрю — машина горит, а рядом с ней лежит молодой человек. Ну, я и помогла ему. А так как идти ему было некуда, я привела его домой.

— Ему некуда идти? — недоверчиво переспросил Воронков. Он уже вспомнил о прошедшем по сводкам вчерашнем происшествии. Сводка сообщала, что в своей машине был убит наследник огромного состояния — Игорь Коробанов. Его сопровождали двое то ли друзей, то ли телохранителей. Но в сводке не говорилось, чтобы кто-либо из находившихся в машине остался живым. Таким образом, обнаруживалось что-то новое.

Воронков не занимался этим делом, однако как добросовестный человек не мог пропустить мимо своего внимания факт, касавшийся любого преступления.

Воронков снял пальто.

— Ну, что ж, Надежда, показывай свою добычу.

Надя поспешила вперед, и Воронков, мягко ступая в вязаных носках по дощаному полу, последовал за ней.

Надя остановилась около дверей в комнату и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Затем, снизив голос до шепота, проговорила:

— Он спит.

— А мы его будить и не будем, — сказал Воронков. — Я только взгляну на него.

Надя отстранилась в сторону, давая место Воронкову, и тот заглянул в комнату. Разглядев лицо молодого человека, он осторожно прикрыл дверь.

— Так, как говоришь, зовут этого молодого человека? — спросил Воронков.

— Игорь, — сказала Надя.

— Однако, хорошая находка… — покачал головой Воронков и задал вопрос: — О том, что он находится здесь, кто-либо знает?

— Нет, — сказала Надя.

Баба Настя, которая по тону сына догадалась, что он сильно обеспокоился, вмешалась в разговор.

— Участковая врачиха видела его. Но она не знает, кто он.

— Вот и вы помалкивайте, что этот парень находится здесь, — посоветовал Воронков.

Таинственность, с которой говорил Воронков, заинтриговала Надю, и она засыпала его вопросами:

— Что, что такое? А кто он такой? Он бандит? Я плохо сделала, что его привела в дом?

— Да успокойся ты. Он не бандит, — сказал Воронков. Помолчал и все же добавил: — Но, если бы ты не увела его оттуда, то он был бы уже трупом. На него, видно, открыта охота. Может, и правильно сделала, что привела его домой, но хлопот с этим парнем теперь не оберешься. Главное, чтобы никто не узнал, что он здесь.

Надя повторила вопрос:

— Так кто он такой?

— Тебе пока не надо этого знать, — отмахнулся Воронков и поинтересовался: — Борщ есть?

— Есть, есть, — сказала баба Настя. — Я сейчас налью.

Надя поспешила опередить ее.

— Баба Настя, я сама накрою на стол.

Глава 63

Иван примчался к Михайлову перед обедом.

Его вид был крайне возбужденный и недовольный. Об этом свидетельствовала шапка, надетая задом наперед.

— Слышал? — спросил он с порога. — Нашу заказчицу-то того!

— Что — «того»? — спросил Михайлов, который собирался ехать домой обедать.

— Час назад взорвали в собственной машине, — сказал Иван. — Говорят, — от нее нашли только туфельку.

Михайлов искренне возмутился.

— А как она оказалась в машине, мы же ей велели сидеть дома и не высовывать носа?

Иван прошел в кабинет и брякнулся на стул, который едва не рухнул под ним.

— Эта дурочка утром поехала к Ольге Коробановой на разборку. Та ей что-то наобещала и выпроводила из офиса. Через полкилометра машину Анжелики разнесло в мелкие клочья. Взрыв, говорят, был такой силы, что в окружающих домах даже выбило рамы. Не пожалели, — килограммов пять тротила заложили.

— Это Ольга Коробанова, — сказал убежденно Михайлов. — Больше некому. Только ей мешала Анжелика. Теперь Коробанова полная хозяйка в фирме. Всех конкурентов устранила. Мужа отравила. Сына отправила за границу. Мясникова укокошила в доме. Анжелику разнесла в клочья.

Иван заметил:

— У Анжелики есть брат. Безголовый парнишка. Если он приедет сюда, то таких дел натворит…

— Какая нам разница, — сказал Михайлов. В его голосе прочиталось разочарование. — Заказчица умерла.

— Но аванс мы получили, — возразил Иван. — И это уже хорошо.

— Значит, «следствие закончено — забудьте»? — спросил Михайлов.

— Ты знаешь, — с видом философа Заратустры проговорил Иван, — может, это и к лучшему. Видишь, какая мочиловка развернулась? Хорошо, что мы сами под эту раздачу не попали.

Иван поднялся. Поглядел в зеркало и удивился:

— Во! И шапка у меня задом наперед! Сплошные несчастья…

Он двинулся к двери. Перед дверью остановился.

— Если будет что нового, звони.

— Угу, — сказал Михайлов. — «Жучки» будешь снимать?

— Не! — проговорил Иван. — Там змеиное гнездо такое, что они еще могут пригодиться.

После того как Иван ушел, Михайлов некоторое время посидел и поразмышлял. Матвейчук деньги вернул, но бизнес система тонкая — один раз порушил, потом не восстановишь.

Михайлов недавно проехался по старым заказчикам, но на деле, которое раньше крепко занимал он, уже сидели другие люди. И заказчики, кто намеком, а кто и прямо заявили, что они не желают нарушать налаженную систему. К тому же дело это весьма опасное по последствиям — криминальное.

По справедливости Михайлов с их доводами был согласен, но его самолюбие задевало, что его отлаженный бизнес присвоили себе никчемные люди, раньше бывшие на побегушках.

Но в бизнесе так — что упало, то пропало. И обижаться надо только на самого себя.

Михайлов и не думал обижаться, считая себя умным человеком. Он решил придумать себе новый бизнес. И причем такой, чтобы никто, кроме него, не сумел им воспользоваться.

Но, к сожалению, на то, что пока приходило в голову, не хватало денег. А тем, на что хватало, Михайлову не хотелось заниматься.

И, таким образом, реально имелся у него детективный бизнес. Он внешне привлекательный бизнес, но Михайлову не нравился: заказы поступали слишком редко, и выполнять их приходилось за гранью закона. Рано или поздно на этом обязательно залетишь.

Поломав голову с часик, Михайлов вспомнил о пропущенном обеде и решил ехать домой. И именно в этот момент прозвучал телефонный звонок.

Михайлов взял трубку и услышал:

— Серега, привет!

Голос был знакомый. Это звонил Гена из Ростова.

— Привет, Гена, — ответил Михайлов. — Приятно слышать твой голос. Надеюсь, ты в добром здравии, и все твои мечты сбываются.

— Ну, мои мечты слишком велики, для того чтобы сбываться, — с легким смешком проговорил Гена. Затем подавил смешок и спросил: — Как у тебя бизнес?

— Никак, Гена, пока никак, — ответил с грустью в голосе Михайлов. — Мой дурной компаньон деньги вернул, но бизнес уже накрылся большой-пребольшой… кастрюлей. Пока я тут образумлял компаньона, конкуренты не дремали и заняли мою нишу. Лезть в нее значит влезать в разборки. И мне это надо?

— Понятно, — сказал Гена. — Ты скажи, эшелон мазута сможешь отправить?

— Ну, в принципе да! — неуверенно проговорил Михайлов. Он в уме прикидывал, хватит ли его собственных средств на предоплату.

— Предоплата будет, — сказал Гена. — Или есть какие-то проблемы?

— Да нет никаких проблем, — уже веселее проговорил Михайлов. К нему вернулся деловой настрой. — Когда, сколько и куда?

— Завтра они тебе по «электронке» скинут договор. Выставишь им счет. Они готовы перечислить деньги. Только мазут им нужен не позднее 8 марта. У них уже емкости почти сухие.

— Все будет в самом наилучшем виде! — радостно заверил Михайлов. Он в уме уже начал прикидывать, какой бизнес заведет с предполагаемой прибыли.

Глава 64

На деньги Игоря Надя наняла медсестру из поликлиники. Та два дня проколола Игоря, а на третий день сказала, что ей неудобно ходить с частыми визитами. К тому же в ночное время процедура пропускалась.

Пришлось Наде осваивать это дело. Пару процедур она сделал под присмотром медсестры, а третью пришлось делать самостоятельно. Дело-то нехитрое, вот только дырявить человеческое тело, даже тонкой иглой, нужна смелость. И как Надя в первый раз проделала эту процедуру, она потом и сама не могла вспомнить.

Игорю первые дни было очень плохо. После ухода врача он почти все время лежал в странном полузабытьи. Он представлял себя обитателем какого-то странного мира, ему чудились какие-то видения. И он все время едва слышно бормотал.

Надя, вынужденная взять на работе отпуск за свой счет, все время сидела рядом с кроватью с Игорем. Больному от нее почти ничего не требовалось. Ему был нужен только покой и внимание.

Надя некоторое время просто сидела рядом с ним, но потом, почувствовав, что в словах Игоря имеется какой-то смысл, взяла большую серую книгу, в которой вела свой дневник, и начала записывать в него свои мысли.

На грани жизни и смерти, а может быть, и за гранью Игорь пролежал три дня. Все эти трое суток Надя сидела рядом с ним, ни на минуту не сомкнув глаз.

На третий день, под утро, когда слова Игоря стали совсем невнятные и еле слышные, Надя подумала, что он может умереть, и бросилась к телефону, чтобы вызвать скорую помощь.

Когда она вернулась назад, то увидела, что Игорь лежит смертельно бледный, черты его лица обострились до острия лезвия бритвы. Подумав, что он умирает, Надя отчаянно испугалась и бросилась к нему.

Обнимая и целуя его, она приговаривала:

— Милый, милый, мой любимый, не умирай! Я сделаю все, чтобы ты жил. Я жизнь свою отдам, только живи!

На ее исступленный крик прибежала баба Настя и с трудом оттащила ее от молодого человека.

Надя вырывалась из ее рук, и баба Настя удивлялась, откуда силы брались в этой хрупкой с виду девушке.

Наконец Надя стихла, и баба Настя укоризненно выговорила ей:

— Глупенькая, ну ты чего же это делаешь? Чего же так убиваешься? С ним все хорошо. Он жив. Видишь, он дышит. Он только спит. Скоро он проснется, и все будет хорошо.

Надя, глядя снизу вверх на бабу Настю синими глазами и обнимая ее руками, недоверчиво спросила:

— Правда? Правда, он жив?

— Конечно, глупенькая! — повторила баба Настя. — Сама послушай, как он дышит.

Надя, скосив взгляд на Игоря, затаила дыхание и через секунду обиженно произнесла:

— А я ничего не слышу.

Баба Настя сказала:

— Так отсюда не слышно, ты ухо к нему поднеси ближе.

Надя отпустила бабу Настю и осторожно подошла к Игорю, села на край кровати и склонила голову.

— Правда! Он дышит, — торжествующе воскликнула она в тот же момент.

Скорая помощь приехала через двадцать минут. Врач, пожилой мужчина, осмотрев Игоря, с недоумением взглянул сначала на бабу Настю, потом на Надю.

— Все нормально. Он просто крепко спит. Не понимаю, зачем вызвали нас?

Надя, виновато глядя исподлобья, покаялась:

— Извините, я просто испугалась.

Врач взглянул на Игоря, затем перевел взгляд на Надю и снисходительно усмехнулся в усы.

— Понимаю, бывает.

К обеду Игорь проснулся и попросил есть.

Надя от радости птицей носилась из кухни в его комнату и носила ему еду.

Глава 65

За три недели Надя так ловко настропалилась делать уколы, что сама себе удивлялась.

Баба Настя к новому умению Нади отнеслась положительно. Сидя вечером за чаем, она проговорила:

— Вот, Надя, это дело полезное. Натренируешься на молодом человеке…

Сидевший за столом Игорь — как только ему стало немного лучше, он запросился кушать вместе со всеми — сказал:

— Надя делает уколы не больно. У нее хорошая рука.

Теперь он был совсем здоров. Но его не выпускали на улицу, потому что участковый врач предупредила, что после такой болезни надо вылежать не меньше месяца, потому что болезнь может легко вернуться, а если она вернется, то уже обязательно убьет его.

Поэтому Надя тряслась над ним, как клушка над цыпленком.

После слов Игоря Надя смущенно покраснела и потянулась за чайником, чтобы подлить ему еще чаю.

Баба Настя кивнула и продолжила говорить дальше:

— …Ему укол из рук такой симпатичной девушки все равно не больно. А потом вдруг понадобится — мне будешь делать. Да и когда заведутся у тебя дети, умение еще больше понадобится — медсестер из поликлиники ведь не дождешься.

Надя фыркнула:

— Какие дети? Я еще маленькая.

— Маленькая, маленькая, — сказала баба Настя, — а крутишься как большая. И учишься, и работаешь.

Она бросила лукавый взгляд на Игоря.

— Вот, девица — чистый клад. И умом пошла. И руки к месту приделаны. И ласкова. И заботлива. Василиса прекрасная и премудрая — все в одном! Смотри, Игорек, не прозевай!

Игорь помалкивал.

Надя опять фыркнула:

— А я замуж и не собираюсь. Мне еще выучиться надо. Женщина должна быть самостоятельным человеком. Чтобы ни от кого не зависеть.

Выпалив, Надя быстро допила чай и занялась мытьем посуды.

Игорь хотел посидеть на кухне рядом с ней, но Надя сказала, что он еще слишком слаб, чтобы долго сидеть, и он ушел в свою комнату.

На следующее утро, когда Надя ушла на работу, приехал Воронков и сразу направился к Игорю. Игорь уже не спал, одетый в спортивный костюм, который ему купила Надя в местном магазине, он лежал поверх одеяла и читал книжку.

Воронков сел на табуретку рядом с кровать Игоря.

— Ну, как чувствуешь себя? — вежливо поинтересовался он.

Игорь отложил книжку.

— Вроде нормально.

Воронков качнул головой и задумчиво проговорил:

— Это хорошо.

Потом, еще немного подумав, он спросил:

— Ты же Игорь Коробанов?

Игорь спустил ноги на пол и сел. Ответил, прямо глядя в глаза:

— Да!

— Повезло тебе, парень, — сказал Воронков и намекнул: — В отличие от твоей матери…

— А что случилось с матерью? — задал вопрос встревожившийся Игорь.

Воронков заинтересовался:

— А почему ты считаешь, что с ней что-то случилось?

Игорь пожал плечами.

— Потому что с ней не могло не случиться что-то. Уж слишком круто она завернула интриги вокруг наследства отца.

Воронков кивнул головой.

— Она умерла в кабинете.

Игорь опустил голову. Несмотря на то, что мать в последнее время вела против него настоящую войну и даже пыталась сделать из него сумасшедшего, все же ему было жалко ее.

Воронков рассказал, как умерла от яда Ольга Коробанова и о гибели Анжелики.

Игорь внимательно выслушал, что произошло. Гибель Анжелики его возмутила.

— Эту-то за что? — с негодованием спросил он.

Воронков рассудительно сказал:

— За то же, что и остальных. Наследство!

Игорь тяжело вздохнул:

— Так что теперь в фирме руководит Яшкин?

— Нет, — сказал Воронков. — Фирмой руководит Григорий Водолазов.

— А Яшкин куда делся? — поразился Игорь. — Он же генеральный директор!

— А Яшкин тоже умер, — сообщил Воронков и пояснил: — Его застрелил брат Анжелики. Но он тоже убит Яшкиным. «Повезло» им — одновременно всадили друг в друга по пуле.

Игорь опять изумился и невольно пробормотал:

— Что, что? — спросил озадаченный Воронков.

— Невероятно, — сказал Игорь. — Но кто же их всех убил? Следствие хотя бы это выяснило?

— Следствия не было, — сказал Воронков.

— Не понял?! — возмущенно сказал Игорь. — Как это? Куча трупов, а следствия не было?

— Чего же тут непонятного? — сказал Воронков. — Все, кто подозревался в убийстве, погибли, и виновных теперь нет. К тому же Водолазов прилично заплатил кому надо, чтобы фирму не беспокоили.

Игорь отрицательно покачал головой.

— Нет, тут ничего не ясно. Я знаю, что отца отравили. Но — кто? Я не верю, что это сделала моя мать. А Толик, он что, все время на свидания с любовницей ходил с ядом? И зачем ей было убивать Анжелику? И как мог Ленька отравить мою мать, если для того, чтобы подсыпать ей яд, у него не было ни времени, ни возможности? Нет. Тут надо произвести расследование.

— Согласен, — сказал Воронков. — Но этим никто не будет заниматься.

— Я приеду в фирму и заставлю провести следствие, — заявил Игорь.

— А ты не горячись, — сказал Воронков. — Ты же не знаешь, кто убил их всех? Так что, может, в фирму ты и заявишься, однако сможешь ли оттуда выйти живым?

— Что же делать? — растерянно спросил Игорь.

— В принципе, есть один вариант — неофициальное расследование, — посоветовал Воронков. — Найди частного детектива. К примеру… Ну, а я помогу, чем смогу. Но только неофициально!

— Есть у меня детектив! — воскликнул Игорь, вспомнив о Михайлове.

Глава 66

Игорь ходил с бледным лицом. Надя подумала, что болезнь вернулась к нему, но Игорь сказал, что чувствует себя хорошо и ему никакой помощи не надо.

Затем он втайне — однако Надя все равно это заметила, хотя и промолчала — собрал свои вещи в сумку. Их оказалось немного: несколько книг да пару блокнотов, в которые в последнее время Игорь все время делал какие-то записи.

Собрав вещи, Игорь заказал такси по телефону и уехал.

Надя смотрела в окно, как машина отъезжала. И как только машина скрылась из виду, она вся в слезах кинулась к бабе Насте, которая сидела на диване перед телевизором в зале. По телевизору показывали новости.

Увидев слезы на щеках Нади, баба Настя всполошилась:

— Надя, что случилось? Кто тебя обидел?

Надя кинулась к ней в объятия.

— Баба Настя, он уехал. Он уехал, даже не попрощавшись!

Баба Настя ласково погладила ее по голове.

— Влюбилась глупая…

Потом она уже проговорила резче:

— Надя, а что же ты хотела? Ты кто? — бедная девчонка. А он очень богатый человек. Ему принадлежит полгорода. Он в жены может взять заморскую принцессу. Нет, так не бывает, чтобы богатые женились на бедных. Так уж в жизни заведено — беленькие выбирают беленьких, черные черненьких. Ты черненькая, он беленький. Поэтому у вас разная судьба.

Надя зарыдала в голос.

— Но я же тоже хочу быть счастливой!

Баба Настя смягчила голос.

— А ты и будешь счастливой! Верь мне. Будет и у тебя счастье, но только свое.

Надя подняла голову, вытерла кулаком слезы, и тихо промолвила:

— Но я же люблю именно его. Неужели он этого не видел?

— Не все, кого мы любим, видят это и ценят. Значит, он не достоин твоей любви, — рассудительно сказала баба Настя. — Лучше забудь о нем.

Надя встала с дивана. На ее щеках виднелись потеки от слез.

— Пойду, я посижу немного в своей комнате, — проговорила она печальным голосом. Затем добавила: — Да и на работу надо скоро идти. А то я с этими делами совсем забросила и работу и учебу. А мне ведь самой надо выбиваться в жизни. Никто не принесет мне счастье по волшебству, на блюдечке.

Надя вышла из зала.

В своей комнате, она некоторое время смотрела на фотографию в рамке. Игорь заботливо положил руку ее плечо; он смотрит прямо в объектив, уверенно и строго; она смотрит на него, и в ее взгляде отражается любовь, и беспокойство.

Неделю назад Воронков принес фотоаппарат. В нем оставалась несколько кадров, и он посадил Игоря и Надю на диван и сфотографировал. На следующий день он принес фотографию. Одну на двоих.

Надя фотографию вставила в рамку, и теперь она стояла на ее тумбочке.

Надя подумала, что теперь фотографию надо будет порвать, потому что незачем держать перед своими глазами то, что напоминает о нанесенной ране.

Она вынула фотографию из рамки, однако, взглянув еще раз на нее, положила ее на стол. Затем открыла ящик стола, достала свой старый дневник, в котором писала, еще когда была маленькой девочкой, свои тайные мысли, и положила его рядом с фотографией.

Кинув еще один взгляд на фотографию, она раскрыла книгу, взяла ручку и начала быстро писать:

Надя перестала писать и, наморщив лоб, посмотрела в окно.

Старые часы-ходики над легкой этажеркой, косили в такт маятнику кошачьими глазами. Стрелки стремились вверх, показывая полдень.

За окном почему-то темнело, из густых синих теней тянуло ледяным холодом.

Надя написала:

Глава 67

Игорь на такси направился прямо в фирму.

На главной проходной, увидев Игоря, охранники ошеломлено заморгали глазами.

Григорий Антонович Водолазов ввел на фирме новые порядки. Многие из бывших директоров и более мелких руководителей были безжалостно уволены. А охранникам приказано поддерживать жесткий пропускной режим. И чтобы кто-то из уволенных случайно не просочился к директору с надоедливыми просьбами и попытками добиться правды, отныне пропуска на территорию подписывал лично новый генеральный директор.

Разумеется, в охране было известно, что Игорь Коробанов был убит, однако им об этом официально никто не объявлял. И был ли Игорь Коробанов теперь посторонним человеком, они не знали.

В связи с этим для охранников возникла серьезная проблема. Если не пропустить Игоря Коробанова, то могло оказаться, что он все-таки остается хозяином фирмы. Если пропустить, то могло оказаться, что Игорь Коробанов все же для фирмы уже посторонний человек.

И получалось — как не поступи, охранники пострадают. Поняв безвыходность ситуации, охранники быстро переглянулись и сделали вид, что не замечают Игоря Коробанова, однако проход разблокировали.

В общем, они поступили по известному мудрому правилу, — в случае, если из двух имеющихся вариантов, любой из них влечет за собой неприятные последствия, то лучше ничего не делай. В этом случае, хотя бы не потратишь понапрасну силы.

Игорь обратил внимание на хитрость охранников, однако сделал вид, что ничего не замечает. Такой вариант его тоже устраивал.

Он прошел в здание офиса, и поднялся по лестнице к приемной генерального директора. Зайдя в приемную, Игорь обнаружил, что здесь сильно изменилось. В приемной поклеили новые обои, и переменили всю мебель. На стенах висели новые картины.

За столом секретарши сидела неизвестная Игорю темноволосая девушка.

Игорь догадался, — новый генеральный директор пожелал, чтобы ему ничто не напоминало о прежних хозяевах.

Заметив неизвестного человека, и приняв его за кого-то из молодых работников фирмы, девушка строго спросила кто он такой и что ему нужно в приемной.

Игорь сказал, что он по личному вопросу.

Секретарша презрительно осмотрела его с головы до ног и обратно, и объявила, что генеральный директор принимает по личным вопросам только по предварительной записи два раза в месяц. И сегодня как раз неприемный день.

Игорь рассердился, однако горячиться не стал. Он с подчеркнутой любезностью пояснил, что он Игорь Коробанов, и является хозяином фирмы.

Секретарша подумала, что перед ней явно психически больной человек. Ей хорошо было известно, что у фирмы есть только один хозяин, и это молодой перспективный бизнесмен Григорий Антонович Водолазов.

Она уже хотела нажать на кнопку вызова охраны, но в ее извилинах промелькнуло смутное воспоминание, что фамилию «Коробанов» она где-то уже слышала.

Она открыла ящик стола, и нашла старый справочник фирмы.

Список возглавляли Коробановы. Игорь Коробанов значился на третьем месте. Теперь секретарша уже вспомнила, что Игорь Коробанов был сыном прежней хозяйки фирмы.

Секретарша растерялась. До нее доходили слухи, что прежние владельцы фирмы умерли, но касалось ли это Игоря Коробанова, она не знала.

И так как ей ничего не говорили, что делать в подобных случаях, то она благоразумно решила, что лучше всего будет сообщить директору о появившемся в приемной странном человеке, а тот уж пусть сам решит, что делать с ним.

Секретарша вернула в стол старый справочник. Подняла трубку телефона и озабоченным голосом сообщила:

— Григорий Антонович, в приемную пришел Игорь Коробанов. Он хочет пройти к вам.

Даже со стороны слышно было, как Водолазов поперхнулся.

— Кто? — Изумленно воскликнул он. — Игорь Коробанов? Ты не ошибаешься?

Секретарша с легкой обидой проговорила:

— Так он назвался. Я его документы пока не проверяла. Вызвать охрану? Проверить?

— Погоди! — поспешно сказал Водолазов.

Появление самозванцев или однофамильцев дело не такое уж и необычное, и Водолазов даже не захотел бы даже обратить малейшего внимания на человека, называющего себя Мясниковым или Николаем Коробановым. Эти люди умерли на его глазах. А, как известно, оттуда, куда отправляются мертвые, еще никто не возвращался.

Но с Игорем Коробановым ситуация была иная. Водолазов хорошо помнил, что при осмотре сгоревшей машины, в которой ехал Игорь, не были найдены останки его тела. Останки водителя, охранников нашли, а его нет.

Поэтому Водолазов со страхом ждал, что рано или поздно появится человек, называющий себя Игорем Коробановым. Появление такого человека сулило крушение всего, чего достиг Гриша Водолазов.

Водолазов упавшим голосом проговорил:

— Я сейчас выйду.

Через несколько секунд он распахнул дверь кабинета.

Увидев Игоря, он почти на минуту онемел. Затем, заикаясь, заговорил:

— Ты? Но как? Ты же сгорел в машине!

Игорь, кривя губы, произнес:

— Что ж, значит, я такой несгораемый. А ты как видно, хозяином устроился в моей фирме?

Водолазов сделал движение, намереваясь броситься обнимать Игоря, но, заметив на его лице холод, посторонился, освобождая проход в кабинет.

— Да какой я хозяин? Когда все погибли, я вынужден был сесть в это кресло. Кто-то же должен был управлять бизнесом?

— Должен, — сухо согласился, заходя в кабинет, Игорь.

Когда он вошел в кабинет, Водолазов, перед тем как закрыть дверь, нервно прошептал:

— Лара, срочно скажи Елене Петровне, чтобы она немедленно зашла в мой кабинет с лекарством.

Он повторил более громко и жестко:

— Запомни — немедленно и с лекарством. Ошибешься — шкуру спущу!

— Поняла, Григорий Антонович! — сказала секретарша Лара и схватилась за телефонный аппарат.

Отдав распоряжение, Водолазов вернулся в кабинет. Игорь сидел в директорском кресле и с любопытством рассматривал кабинет.

— А ты здорово тут все поменял, — закончив осмотр, сказал Игорь. — Я кабинет почти не узнаю.

Водолазов не знал, что делать, кресло занял Игорь, а садиться к приставному столу в кабинете, в котором он считал себя хозяином, ему уже казалось унизительным.

Игорь, видя затруднение Водолазова, подсказал ему:

— Гриша, ты садись, садись на стульчик. Разговор у нас с тобой длинный. Пока ты расскажешь все, что происходило в фирме, устанешь стоять.

Водолазов неуверенно взялся за спинку стула.

В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошла бывшая секретарша Лена. Увидев Игоря Коробанова, она нимало не смутилась.

— Здравствуйте, Игорь Николаевич, я рада, что Вы вернулись. Я сейчас приготовлю чай.

Она прошла в личную комнату.

Водолазов после прихода Лены уже почувствовал себя уверенно. Он сел на стул, отодвинув его на значительное расстояние от стола, и вольготно закинул ногу за ногу.

— Ну, как у нас дела? — заговорил он смелее и нахальнее. — Помаленьку работаем. Хватает и на хлеб, и на масло, и на икру. Чего уж скрывать. Главное — фирма после всех этих непредвиденных перемен руководителей вернулась в прежнее устойчивое русло.

Игорь нетерпеливо проговорил:

— Гриша, все это расплывчато. Давай по делу. Где у тебя отчет за последний месяц?

Водолазов спросил:

— А зачем он тебе?

— Да вроде бы я еще хозяин в фирме, — с сарказмом сказал Игорь.

— Ну, это разговор долгий и спорный, — уклончиво произнес Водолазов.

— Тут и спорить нечего, — зло возразил Игорь.

— А ты успокойся, — сказал Водолазов. — Я говорю, что появились определенные юридические сложности.

Игорь несколько расслабился и откинулся на спинку кресла. На его лице появилось подобие усмешки.

— Гриша, мы тут один на один. Так давай хоть напоследок поговорим начистоту. Мы с тобой дружили с детства. Я уговорил отца, чтобы он взял тебя в помощники. Скажи, для чего было убивать отца, ведь он тебе ничего плохого не сделал?

— Напоследок? — задумчиво переспросил Гриша. — Напоследок…

И согласился:

— Ну что ж, давай поговорим откровенно! Твой отец и в самом деле не сделал мне ничего плохого. Он был богатый человек и дал тебе все, о чем другие даже мечтать не могут. А ты хоть раз поинтересовался, как я живу, о чем я мечтаю? Ты всегда был занят только самим собой. А между тем, мой отец был пьяница, мать чаще сидела без работы. Так что дома я часто и куска хлеба не видел. Я тебе всегда завидовал и однажды поклялся себе, что все, что ты имеешь, будет моим. Я тебя ненавидел, но я старался, унижался, лишь бы ты видел во мне своего близкого друга. Твой отец отправил тебя учиться за границу, а я голодал, но учился изо всех сил. А когда закончил учебу, то приехал ты. Ты пристроил меня помощником к отцу, но это была только подачка, я хотел большего. Я не знал, как осуществить свои намерения. Но однажды я заметил, что кабинет твоего отца можно легко прослушивать. И я начал слушать. Через неделю это принесло первую пользу — я узнал, что Коробанов нанял детектива, чтобы тот следил за его женой. А еще спустя некоторое время я стал свидетелем, как Коробанов застал жену с любовником. И в это время в моей голове сам собою сложился гениальный план, как осуществить свои мечты. Однажды мне случайно попалось несколько ампул с редким ядом. Одну ампулу я постоянно носил с собой, у меня не было конкретных планов, как применить яд, но наличие яда, возможность убить человека в любое время прибавляло мне уверенности. И вот передо мной оказался подходящий случай — Коробанов после ссоры с женой остался один в кабинете. Я подумал, что если Коробанов умрет, то директором станешь ты, а в этом случае мне можно было рассчитывать на повышение в должности. Поэтому я зашел в кабинет Коробанова, и когда он попросил воды, я дал ему яд. Но яд сразу не подействовал на сильный организм Коробанова, и я подумал, что дело провалилось. Перед тем как Анатолий зашел в кабинет, я из него вышел. Мы едва не столкнулись лбами, но он не обратил на меня внимания. Однако, когда Коробанов начал ссориться с Анатолием, яд убил его. Все случилось лучше, чем я ожидал. Но Ольга Игоревна поступила совсем не так, как я ожидал и на должность директора назначила своего любовника. Пришлось мне снова вмешиваться.

По лицу Водолазова скользнула злая усмешка.

— Ты, наверно, до сих пор думаешь, что это ты убил Мясникова?

Игорь смотрел на него с каменным выражением на лице.

Водолазов продолжил:

— Во время твоей ссоры с матерью я зашел в потайную комнату со стороны улицы. Я надеялся, что Мясников будет испуган тем, что его застали при прослушивании вашей ссоры, и потребовал с него запись разговора и деньги. Однако Мясников только посмеялся надо мной. И тогда, заметив, что в комнату упало копье, пробившее тонкую стену, я взял это копье и ударил им Мясникова.

— Подонок! — сказал Игорь.

— Это жизнь — такая, как она есть! В джунглях выживает сильнейший, никакой жалости ни к кому.

— Анжелику ты тоже убил? — спросил Игорь.

— Разумеется. Ольга договорилась с ней, что она займет место отца. Мне-то это было ни к чему.

— А мать — тоже ты?

— Ольгу Игоревну? Нет, но по моему указанию.

— А покушение на меня?

— Моих рук дело. Ты уже стал мешаться. К этому времени я уже понял, что могу получить все.

Гриша тонко засмеялся.

— А те два дурака сами ухлопали друг друга.

Игорь удивлен спросил:

— А ты не боишься мне все это рассказывать?

Гриша перестал смеяться. Его лицо приняло серьезное выражение.

— А вот об этом я и предлагаю обсудить за чайком. Или тебе водочки?

— Нет, только чай, — отказался Игорь.

Гриша повысил голос.

— Лена, ты скоро?!

Поспешно вышедшая из комнаты Лена поставила перед Игорем, а затем и перед Водолазовым чашки с чаем. Затем вынесла и поставила перед Игорем вазочку с конфетами и печеньем.

Как только она сделал это, Водолазов покосился на дверь и распорядился:

— Лена, иди в приемную и жди.

Лена послушно направилась к двери и с удивлением обнаружила, что дверь перед ней открылась сама.

Вошедшие в кабинет люди в масках на лицах быстро направились к Водолазову.

Тот мгновенно догадался, что происходит, вскочил с места и рукой попытался сбить чашку с чаем, стоящую перед Игорем. Игорь едва успел ее убрать с места.

Больше Водолазов ничего сделать не смог — он сидел на стуле, прижатый крепкими руками. Один из спецназовцев надевал ему на руки наручники.

Другой уже застегнул наручники на руках Лены.

— Это самоуправство! Что творится? — еще пытался возмущаться Водолазов.

Человек в гражданской одежде вежливо сообщил:

— Ничего необычного. Я следователь Воронков Александр Иванович. Вы и ваша соучастница задержаны в связи с подозрением к причастности к убийству Николая Андреевича Коробанова, Ольги Игоревны Коробановой, Анжелики Михайловны Мясниковой, а также в покушении на убийство Игоря Николаевича Коробанова.

— Вы с ума сошли? У вас нет доказательств! — крикнул Водолазов.

— А вот сейчас содержимое стаканчика проверим, и доказательства появятся, — насмешливо сказал Воронков.

Игорь вынул из кармана диктофон.

— Это тоже будет доказательством.

Глава 68

Под Восьмое марта Матвейчук окончательно сбрендил.

Главбушка проболталась ему о заключенном Михайловым договоре на поставку мазута, и он по пьянке зачем-то отправил в Ростов от имени фирмы еще один состав мазута.

Нефтеперерабатывающий завод выставил счет Михайлову, и тот, обалдевший от неожиданного сюрприза, схватился за голову.

Отказаться от оплаты состава значило навсегда быть вычеркнутым из списка клиентов завода. К тому же в случае возникновения спора невольно подставлялся и выручивший Михайлова его приятель Гена.

Этого допустить было нельзя. Михайлов даже не хотел, чтобы Гена узнал о возникшей проблеме. Поэтому он перечислил на счет нефтеперерабатывающего завода все имеющиеся деньги и рванул на своей машине в Ростов выручать деньги.

К счастью, переговорив с заказчиком, он быстро и благополучно разрешил проблему. Деньги были перечислены при нем же. Правда, заказчик все же выговорил, что нельзя делать дела таким образом.

Спорить было не о чем, и Михайлов покорно согласился.

Заказчик, получив партию мазута дешевле, чем обычно, также не стал слишком упрекать его.

Перед возвращением домой, счастливый благополучным исходом дела, Михайлов решил заехать к Гене.

В южном Ростове уже наступила весна. Пригревало солнце. Из почерневших останков сугробов на изумрудную траву сочились кристально чистые капли. Воробьи из-за чего-то шумно дрались на теплом асфальте.

Михайлов с приятелем, наслаждаясь теплой весенней погодой, стояли около машины и неторопливо решали, в какой магазин ехать за выпивкой и закуской — встречу следовало отметить. А пока они потягивали пиво.

Разговаривая с Геной, Михайлов рассеянно наблюдал, как недалеко от них рылась в мусорных баках женщина. Рядом с ней стояли потрепанные пакеты, из которых виднелись пустые бутылки.

Гена кивнул и тихо промолвил:

— Профессор. Заведовала кафедрой химии в нашем университете, в прошлом году кафедру сократили, и она осталась без работы. А мужа сократили еще раньше.

Гена вздохнул.

— Видно, у них дела совсем плохие.

Михайлов равнодушно махнул рукой.

— У всех проблемы. Всех не пережалеешь. — И предложил: — Поехали лучше в ресторан.

— Поехали, — сказал Гена и сел в машину.

Михайлов сел за руль своего «мерина», вставил ключ зажигания, как вдруг почувствовал странный звук — как будто кто-то царапал по стеклу.

Он взглянул в окно. За окном стояла та самая женщина.

Михайлов опустил стекло и, глядя на аккуратно заштопанное пальто, раздраженно спросил:

— Ну что еще?

Женщина робко спросила:

— Может, бутылочки вам не нужны?

Ее голос показался Михайлову до боли странно знакомым. В его голове всколыхнулись какие-то смутные воспоминания. Он поднял глаза и взглянул ей в лицо.

Ее скулы были обтянуты болезненно-бледной кожей, щеки впали. Ее губы мелко дрожали, а глаза глядели куда-то вниз.

Гена махом допил пиво и протянул бутылку в окно. Женщина обрадованно подняла глаза.

— О! — Михайлов ни за чтобы ее не узнал, если бы не этот взгляд. Худоба изменила ее лицо, но глаза — серые, огромные серые глаза, излучающие добро, остались прежними.

В изумлении он выдохнул:

— Светка?! — и застыл.

К Светке на самую заднюю парту Михайлова подсадили после того, как его в девятом классе едва не исключили из школы.

Успехами в познании школьных знаний он не блистал, и парень он был тогда очень тихий и застенчивый, поэтому сидел вместе со своим приятелем Женькой, известным заводилой школьных проказ.

Парта, за которой они сидели, не была последней: так, стояла где-то в середине, но было у них огромное преимущество — рядом было окно, выходившее на оживленную улицу.

Зимой в окно смотреть особого смысла не было, оно было почти всегда затянуто морозными узорами. Поэтому зимой они изнывали от тоски — училки что-то говорили свое, о каких-то теоремах, о делах давно минувших лет, а у них скулы разрывало от зевоты.

И они пытались развлекаться, как могли, насколько у них хватало фантазии и энергии.

Первый тревожный звонок для Михайлова прозвенел очень скоро.

К этому времени он уже начал замечать, что страдают люди, как правило, за чужие грехи.

Так произошло и тот раз.

Мальчишки на уроке труда нашли какие-то стеклянные трубочки и затеяли перестрелку жеваной бумагой.

Михайлова это дело почему-то не очень заинтересовало. Но он обратил внимание на то, какие неимоверные труды тратятся на подготовку очередного выстрела: прежде чем подготовить орудие к выстрелу, стрелок вынужден был оторвать зубами большой кусок тетрадного листа и мучительно долго жевать бумажку, пока она не превратится в маленький снаряд подходящей плотности и размера.

Твердый «троечник» по жизни вынужден проявлять чудеса изобретательности, чтобы не тратить усилий на учебу и в то же время не скатиться в «двоечную» пропасть. Условия бесконечной борьбы за выживание вырабатывает на редкость изощренный ум. Поэтому, несмотря на забитый вид Михайлова, смекалки и фантазии у него было с избытком, — даже толком не пошевелив мозгами, он тут же с пол-оборота дал стрелкам верный совет — в соседнем магазине продавалось пшено, оно было дешево, и по калибру как раз подходило для стрельбы очередями из стеклянных трубочек.

Немного погодя Михайлов был очень удивлен, когда перед обедом «классная дама» выудила его из класса и отволокла в директорский кабинет.

Оказывается, совет Михайлова стрелками был принят с восторгом, и они пшеном за каких-то пару часов осыпали всю школу. А после того, как одна из учительниц попала под перекрестный огонь враждующих сторон и какой-то недоумок влепил в нее длинную пшенную очередь, экстренно мобилизованные директором учителя физкультуры устроили на стрелков облаву. И скоро все стрелки были пойманы и доставлены на свидание с директором. Разумеется, не выдержав допроса с пристрастием, они тут же сдали Михайлова, как поставщика опасных идей.

После часовой разборки в присутствии консилиума из почти всех классных руководителей Михайлова, когда он как следует пропотел, строго предупредили, чтобы впредь никогда, никому и никаких «полезных советов» не давал.

Некоторое время, напуганный и поклявшись сам себе самой страшной клятвой, какую только он знал, Михайлов вел себя тише воды и ниже травы и даже за партой сидел, пригнувшись и спрятавшись за спиной впереди сидящего, лишь бы только чтобы учителя не замечали.

И как назло именно такое поведение привлекало к нему их повышенное внимание. Едва начинался урок, как учителя находили его глазами и вытаскивали к доске.

Получив пять двоек подряд и вслед за этим трепку от отца, Михайлов вынужден был пересилить себя и начать делать домашние задания. Это дало определенные результаты — вскоре все затихло и начало возвращаться на свои места.

Эх, не знал Михайлов тогда, что это было только затишье перед бурей, которое должно было его насторожить и заставить предпринять повышенные меры предосторожности.

Но как мы бываем в молодости беспечны.

И вот наступил тот роковой день. На уроке истории Женька глядел в окно, а Михайлов делал вид, что смирненько и внимательно слушает учительницу.

Это была крепкая, гренадерского роста, дама с высокой прической. За глаза ее звали «Какава».

Как-то давненько, рассказывая об Африке, она заявила, что в Африке растет «какава». Больше ей ничего заявлять и не надо было — кличка «Какава» приклеилась к ней намертво на всю жизнь.

Сейчас «Какава» с линейкой в руках ходила между рядами и что-то нудно рассказывала о каких-то пятилетках. Неизвестно, что увидел Женька на улице — он только начал шептать Михайлову на ухо, как неожиданно они оба получили по крепкому щелчку по голове, — аж звон пошел в ушах.

Сделав черное дело, «Какава» примостилась своим обширным задом на парту спереди и продолжила свой «увлекательный» рассказ.

Женька снова ткнулся в окно, а Михайлова то ли черт дернул, то ли… Не известно!

Но он привстал и изобразил над головой «Какавы» щелчок. Раз сделал — все тихо прыснули со смеху. Замахнулся второй — «Какава» обернулась… и Михайлов, к ужасу для себя, не сдержав руку, врезал ей в лоб полновесный громкий «щелобан»!

Ему показалось — грохнул похоронный набат по его школьной жизни.

Честно говоря, похоже, тогда они оба: и Михайлов, и «Какава», а с ними и весь класс — впали в транс. Это подтверждает и то, что потом никто так и не смог вразумительно рассказать, что происходило последующие пять минут.

Но очнулся Михайлов уже, когда стоял, с тоскою на душе, тяжелой как валун-камень, за дверями школы с вещами.

Обычно путь до дома Михайлов проходил минут за десять, но в этот раз он пришел домой только к вечеру.

Около недели, пока отец вел переговоры в школе, он сидел под арестом дома.

В школу его пустили под подписку, в которой длинно описывалось, что он не должен был делать и что должен был делать. Впрочем, Михайлов все равно не прочитал из этих правил не единого слова.

Их опасную связку с Женькой разъединили, и Михайлова отсадили подальше от приятеля на заднюю парту к девочке-отличнице.

То, что она была отличница, в глазах закоренелого троечника совсем не было достоинством. К тому же она была пухленькая и светловолосая, а поэтому на фоне других их одноклассниц, черноволосых жгучих красавиц с эффектной фигурой, выглядела очень бледно.

К Светке Михайлов вообще никогда не проявлял никакого интереса, поэтому не проявил и на сей раз. Она была для него что-то вроде стоящего у стены шкафа с забытыми рулонами картона, выглядывающими из-за запыленных стекол.

Считая происходящее временным неудобством и мечтая поскорее вернуться к своему товарищу, Михайлов садился рядом со Светкой, так тяжело вздыхая, что она даже испуганно локоть поджала.

Наконец усевшись, полный жалости к себе, Михайлов выложил перед собой тетрадь.

Предстояла контрольная по математике. Он почти ничего не знал из предстоящего задания и, тем не менее, как всегда, надеялся за счет своей сообразительности вытянуть на тройку, хотя бы с минусом.

Но видно, фортуна-злодейка продолжала оставаться к нему спиной, и на этот раз все оказалось совсем худо.

В период домашнего ареста, вместо того, чтобы зубрить алгебру, Михайлов валялся на диване и читал какие-то книжки, не запоминая даже их названия, поэтому темный дремучий лес по сравнению с заданием, которое ему предлагалось выполнить, теперь казался широкой проезжей дорогой.

Он чувствовал себя как свалившийся за борт океанского теплохода незадачливый пассажир. Вокруг безбрежный океан, пустота и нет никакой надежды на спасение. Остается только сложить руки на груди и медленно погрузиться в спасительное забвение.

Наверно, так бы все и произошло, но Михайлов неожиданно почувствовал слабый толчок в бок.

С удивленным видом отшельника, прожившего полвека в забытой людьми пещере, он вдруг обнаружил, что Светка подсовывает ему аккуратно свернутый листок бумаги.

Михайлов с потрясенным видом стоящего на эшафоте смертника развернул листок и едва не завопил в восторженной радости. Это оказался спасательный круг! Округлым девчачьим почерком на листке были написаны необходимые ему формулы.

Тогда за контрольную к своему невероятному удивлению он получил пятерку.

Удивительно, но до чего же человеческий ум несовершенен — он не замечает того полезного, что лежит прямо перед глазами, и его манит то, что ему абсолютно не нужно.

Поступок Светки заставил его взглянуть на нее по-другому, и он обнаружил то, что раньше не замечал.

Это была красивая девушка. Светло-русые волосы, заплетенные в толстую косу. Приятное овальное лицо, румяные щечки. Но больше всего привлекали огромные серые глаза, горящие удивительно добрым взглядом. Конечно, она была полненькой, но это казалось естественным и гармоничным.

Для мальчишки шестнадцати лет девушки представлялись загадочнее далеких вселенных, но в Светке что-то было такое, что она казалась простой и близкой.

Иногда Михайлову даже чудилось, что в ее теле живет его второе «я», настолько совпадали их мысли и чувства.

Через месяц они были уже как брат и сестра. Он провожал ее домой, хотя жил в другом конце города. Они обсуждали прочитанные книги. Делились планами на будущее. У них даже были свои секреты.

Их дружба оказала на Михайлова чудесное воздействие: не желая выглядеть дураком в глаза Светки, он стал учить домашние уроки и достиг таких невероятных успехов, что через пару месяцев его послали на математическую олимпиаду — оказывается, у него был талант к математике.

На олимпиаде Михайлов не стал самым первым, но грамоту за третье место получил.

А когда ему разрешили вернуться за парту к Женьке, он, удивив весь класс и учителей, отказался.

Так со Светкой за одной партой он и просидел до окончания школы. Честно сказать, именно благодаря Светке Михайлов смог нормально окончить школу.

После окончания школы Светка поступила в университет, а Михайлов уехал в далекий город и поступил в военное училище. Они даже адресами не обменялись — «разошлись, как в море корабли».

Военная служба засасывает — то занятия, то караулы, то Бог весть знает что, но через пару лет Михайлов очнулся и понял, что он любил Светку по-настоящему. Торопясь, Михайлов написал Светке письмо и ответа не получил.

Тогда, подумав, что ошибся с адресом, Михайлов написал письмо другу Женьке и попросил его дать ему адрес Светки.

Женька ответил только через два года. Он написал, что Светка после окончания университета вышла замуж и куда-то уехала. Ее адрес он знает, но не дает Михайлову, потому что не видит в этом смысла.

Больше Михайлов к Светке интереса не проявлял.

Женька, с которым он изредка обменивался телефонными звонками, как-то сообщил ему, что Светку пригласили возглавить кафедру в университете, который она окончила. Теперь она профессор.

Женился Михайлов на девушке, как две капли воды похожей на Светку.

Ее зрачки стали одним черным пятном, а щеки покрылись багровыми пятнами. Михайлов понял — она узнала его!

Она выронила из рук пустую бутылку, надтреснуто звякнувшую об асфальт, и, отшатнувшись, как будто увидела перед собой что-то необыкновенно страшное, медленно побрела куда-то в сторону… Через несколько шагов она все-таки оглянулась и побежала. Боком и неловко.

А перед глазами Михайлова все стояла картина — Светка подталкивает ему листок бумаги с формулами — его спасательный круг.

А потом он пил дорогой коньяк стаканами и плакал, а друг его Генка Елисеев, которому он вновь и вновь рассказывал, как его спасала Светка, утешал: «Что наша жизнь? — Игра…»

Глава 69

Ночью Надя не спала. Она не спала, и перед ней представали лица людей, которых она знала, которых она любила и которые ей были ненавистны. Отец с виноватой улыбкой на губах повторял, что он не виноват и просил прощения. Учительница Нина Ивановна злорадно улыбалась. Пьяная Наташка. Уголовник Алексей Борисович.

Надя лежала в постели с закрытыми глазами. Она думала над тем, как складывается ее жизнь. И сколько она не думала, жизнь в ее глазах выглядела все печальней и печальней. Из-за дум она не чувствовала, как по ее щекам, мягко щекоча кожу, стекали слезы.

В конце концов, Надя утвердилась во мнении, что в ее жизни есть определенная закономерность: чтобы добиться чего-то лучшего, ей надо переехать на новое место.

Наде не хотелось переезжать. Тут у нее был дом, в котором ей были рады. Учеба любимому делу. Работа, пусть и не престижная, зато давала и хлеб, и время на учебу. Жалко все это было терять.

Но и жить в городе, зная, что где-то рядом живет человек, которого она любит и которому готова была отдать всё, даже жизнь, было невмоготу.

Рано утром, когда окна зияли холодной черной пропастью, Надя встала, тихо собрала свои небогатые вещи в сумку и оделась. Наде ни с кем не хотелось видеться, но уходить украдкой от людей, которые тебе сделали добро, она не могла, поэтому она зашла на кухню, откуда пробивался лимонный свет — баба Настя вставала рано.

Баба Настя в рубашке и телогрейке, в серых шерстяных носках, грела на плите чайник. Увидев Надю, она отметила:

— Что-то ты, рыбка, рано встала, или на работу тебе надо пораньше?

— Баба Настя, — дрожащим голосом сказала Надя и, глубоко набрав воздуха в грудь, объявила: — я решила уехать.

Баба Настя охнула и села на табуретку рядом со столом:

— Что ж ты надумала? А работа? А учеба? А где жить будешь?

Бледная, как полотно, Надя проговорила:

— Баба Настя, я тебя люблю. Большое спасибо за все, что сделали вы для меня. Но чтобы не плыть по течению судьбы, я должна ее переломить. А потому я хочу уехать далеко-далеко. Там начну новую жизнь. А с учебой я договорюсь о переводе. И работу найду — я все умею делать. Так что не беспокойтесь обо мне.

Чайник на плите выпустил длинную струю пара, но никто не обратил на него внимания.

— Не понимаю, — проговорила баба Настя, — у тебя и тут все хорошо, зачем тебе это надо? Когда окончишь университет, езжай куда хочешь, — всем молодым хочется куда-то ехать; но сейчас зачем? От добра добра не ищут.

— У меня есть причина, — опустив голову, сказала Надя.

— Ты из-за Игоря хочешь уехать? — догадалась баба Настя.

— Из-за него, — смущенно подтвердила Надя и, спеша объяснить, начала горячо и бессвязно говорить: — Я не могу жить рядом с человеком, которого полюбила… мне, казалось, что он тоже меня любил… но он ушел… он предал нашу любовь…

Дальше взволнованная Надя не могла говорить, она упала на табуретку рядом с входом и молча заплакала.

Баба Настя с вздохом поднялась. Подошла к Наде и погладила ее по голове.

— Глупые девки — вам кажется, что если вы любите парня, то и он должен любить вас. Конечно, Игорь поступил нехорошо, что дал тебе надежду на любовь, но он живет в другом мире: он богатый человек, у него свои проблемы, он не может жениться по любви, потому что даже женитьба для него это бизнес. Девочка, Золушки выходят замуж за принцев только в сказках. Но жизнь это не сказка, поэтому лучше забудь о нем… Будет у тебя еще и настоящее любовь, и счастье. Будет, обязательно будет.

— Но я не могу забыть Игоря! — всхлипнула Надя. — Потому что не могу забыть те минуты счастья, что были у меня, когда он прикасался ко мне и просто когда мы смотрели друг другу в глаза. Мы были половинами одного целого. Такое не может повториться, потому что во всей вселенной у человека может быть только одна его вторая половина.

Надя вытерла глаза носовым платком, и встала.

Видя решительный настрой Нади, баба Настя только сказала:

— Ну, ты когда устроишься на новом месте, черкни хоть пару строк.

— Черкну, — пообещала Надя. — Обязательно черкну.

Она ткнулась лицом в плечо бабе Насте, затем поцеловала ее в щеку и торопливо пошла к двери.

Баба Настя проводила ее до двери, около двери перекрестила ее и проговорила:

— Если что — возвращайся, я тебя буду ждать.

До железнодорожного вокзала ходил трамвай, но Надя шла пешком. Среди туч пробивалось утреннее солнце; дул теплый ветер, который за ночь съел весь снег, и потому казалось, что наступила весна. Но до весны было еще нескоро, и впереди были холода.

Дойдя до вокзала, Надя, решая, куда уехать, долго рассматривала расписание поездов. Но так ничего и не решила. Тогда, поняв это, она подошла к кассе и сказала:

— Дайте мне билет на первый же поезд куда-нибудь в далекий город.

Кассирша, худощавая женщина с красными волосами, бросила полный удивления взгляд на девушку и что-то проговорила. Надя кивнула в ответ, не поняв вопроса, и через минуту кассирша протянула ей билет и проговорила:

— Поезд через два часа.

Взяв билет в кулак, Надя отошла от кассы и села на жесткий диванчик. Над входом на перрон висели огромное табло, зеленым огнем показывавшее время, и Надя начала смотреть на него.

За пятнадцать минут до прихода поезда вокзальный динамик пропел мелодичную гамму и сообщил, что поезд прибыл и стоянка его десять минут.

Надя поднялась и тихо сказала:

— Ну, всё, теперь ничего не вернешь. Сказка окончилась. Пусть будет, как будет.

Она взяла сумку и медленно пошла к входу на перрон.

Вокруг толпились люди. Это были приехавшие пассажиры. Их встречали с цветами. У многих были веселые и счастливые лица.

«Они вернулись домой, — догадалась Надя и тихонько вздохнула. — А где теперь будет мой дом?»

Занятая своими мыслями, она совсем не обратила внимания на человека, преградившего ей путь.

Молодой человек был высок, в руке он держал букет цветов, которые скрывали его лицо. Цветы походили на звезды. Они были белые с нежно-алыми пятнами.

Надя с досадой сделала шаг в сторону. Но и сделав шаг в сторону, она опять уперлась в цветы. Цветы снова преградили ей путь.

Тогда она подняла глаза и обиженно проговорила:

— Мужчина, Вы, почему мне мешаете?

Цветы опустились, открывая лицо. Это был Игорь.

— Почему? Потому что я не хочу, чтобы ты уезжала, — сказал он. — Потому, что я люблю тебя. Потому, что я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Ведь, я так долго искал тебя…

Надя уронила сумку на асфальт, взяла букет и спрятала в него лицо.

— А цветы прекрасно пахнут, лилии… — проговорила Надя, — а разве могут быть зимой лилии?

— Лилия — знак надежды, — сказал Игорь, — а надежда будет всегда.

«Баба Настя не права, — подумала Надя, — жизнь — это и есть сказка»!