Принц-леопард (допереведенный вариант)

Глава 11

– Вайолетт, открой дверь! – крикнула Джордж и приложила ухо к двери, затаив дыхание. В ответ тишина. – Я знаю, что ты здесь. Я слышу, как ты дышишь.

– Нет, не слышишь, – раздался обиженный голос.

Ага!

– Вайолетт Элизабет Сара Мейтленд, немедленно отоприте. Или я попрошу Гривса снять дверь с петель.

– Не попросишь. Петли находятся с моей стороны. – В голосе Вайолетт звучала радость победы.

Действительно, петли с ее стороны. Надо же, маленький бесенок! Джордж вдохнула всей грудью и проговорила сквозь зубы:

– Тогда я прикажу выломать дверь.

– Не прикажешь.

Кажется, голос звучал где-то близко.

– Не будь так уверена, – ответила Джордж и, скрестив на груди руки, стала стучать в дверь ногой.

Раздалось шуршание, и дверь приоткрылась. Через щель на Джордж смотрел заплаканный глаз.

– Ах, моя дорогая, – Джордж распахнула дверь, вошла внутрь и тут же закрыла ее за собой. – Пора нам с тобой поговорить начистоту. Что на тебя нашло? Зачем ты написала Тони?

Губы Вайолетт задрожали:

– Ты оказалась в лапах этого ужасного человека. Он околдовал тебя своими ласками и хитрыми уловками.

Своими ласками и хитрыми уловками? Джордж нахмурилась.

– А что ты знаешь о ласках?

Глаза Вайолетт округлились. Она явно сболтнула лишнее.

– Ничего. Не больше, чем другие.

Джордж смотрела, как ее сестра все сильнее заливается краской. Ложь не дается обладателям светлой кожи.

– Вайолетт, – произнесла она медленно, – ты ничего не хочешь мне рассказать?

И тут Вайолетт издала визгливый вопль и бросилась в объятия старшей сестры. О господи!

– Ну что ты, что ты, девочка…

Джордж отступила назад и присела с ней на диванчик у окна.

– Неужели все так плохо?

Вайолетт попыталась ответить, но слезы снова начали душить ее. Джордж обнимала и качала ее, говорила бессодержательные слова утешения, какие говорят маленькому ребенку, гладила по волосам.

Вайолетт судорожно дышала.

– Т-ты не понимаешь. Я сделала что-то по-настоящему ужасное, – проговорила она, наконец, вытирая глаза руками. – Я… Я согрешила, Джордж!

Джордж едва удержалась, чтобы не улыбнуться: Вайолетт так любит нагнетать обстановку!

– Расскажи все по порядку.

– Я… Я отдалась мужчине.

Вайолетт прижималась лицом к груди Джордж, поэтому ее слова прозвучали невнятно. Однако Джордж была уверена, что не ослышалась.

Она похолодела, и комок встал у нее в горле.

– Что? – она оторвала Вайолетт от своей груди. – Посмотри на меня. Что ты хочешь сказать?

Оставалась надежда, что ее сестра преувеличивает, что она приняла объятия и поцелуи за нечто большее.

Вайолетт подняла на сестру опустошенное лицо:

– Я отдалась мужчине. Лишилась девственности. Была кровь.

– О господи!

Нет, только не Вайолетт, только не ее сестричка. Слезы выступили на глазах Джордж, но она сдержалась и не заплакала. Нежно взяла руками лицо Вайолетт.

– Он заставил тебя? Он сделал тебе больно?

– Н-нет, – всхлипнула Вайолетт. – Все еще хуже. Я пошла на это по доброй воле. Я распутница. Я… проститутка!

И она снова зарыдала, спрятав лицо в пышных юбках Джордж.

Джордж гладила сестру по спине, ждала, когда она успокоится, и думала. С этим надо разобраться. Когда Вайолетт немного затихла, Джордж сказала:

– Не надо так себя называть. В конце концов, ты же не брала за это денег?

Вайолетт отрицательно замотала головой.

– Конечно…

Джордж подняла руку.

– А что касается распутницы, то… Я правильно поняла, что мужчина был только один?

– Д-да, – губы Вайолетт снова задрожали.

– Ну, тогда, полагаю, уж прости меня, виноват только этот джентльмен. Сколько ему лет?

Казалось, Вайолетт даже обиделась, что ей отказали в звании распутницы.

– Двадцать пять.

Двадцать пять! Похотливый развратитель! Джордж набрала воздуха и спокойно спросила:

– Я знаю его?

Вайолетт оттолкнула сестру.

– Я не скажу тебе! Я не позволю, чтобы меня заставили выйти за него замуж!

Сердце Джордж замерло.

– Может, ты зря так?

– Нет! – В голосе Вайолетт звучал непритворный ужас.

Джордж облегченно вздохнула.

– Почему ты решила, что я буду заставлять тебя выходить за него замуж?

– Ну не ты, так Тони… – Вайолетт вскочила и зашагала по комнате. – Он забросал меня письмами.

– Кто, Тони?

– Нет! – Вайолетт яростно развернулась. – Он.

– Ах, он, – недовольно повторила за сестрой Джордж. – И чего он хочет?

– Он хочет жениться на мне. Говорит, что любит меня. Но, Джордж… – Вайолетт взяла с тумбочки свечу и стала ею жестикулировать. – Я-то его больше не люблю. Сначала любила. Мне так казалось. Поэтому я и… ну ты знаешь.

– Да, – Джордж покраснела.

– Но потом я стала замечать, как широко у него расставлены глаза и как жеманно он говорит. – Вайолетт содрогнулась и поставила свечу на шкаф.- И очень скоро прошла любовь или что это там было. Я не ненавижу его, нет. Но просто не люблю.

– Понимаю.

– Ты испытываешь то же самое к мистеру Паю? – спросила Вайолетт. – Ты тоже к нему охладела?

Джордж представила Гарри Пая, его откинутую назад голову, его натянутые сухожилия на шее, его страсть. От этого воспоминания по телу стало разливаться тепло. Джордж поймала себя на том, что закрыла глаза. И ей пришлось заставить себя открыть их и выпрямиться.

– Не совсем.

– Да? – Вайолетт чувствовала себя покинутой. – Значит, только со мной так.

– Не думаю, что дело в тебе, моя дорогая. Возможно, дело в возрасте. Тебе ведь только пятнадцать. Или, – торопливо добавила она, увидев, что Вайолетт уже надула губы, – или он просто совсем не твой мужчина.

– Ах, Джордж! – воскликнула Вайолетт и бросилась ничком на кровать. – Никогда больше не будет у меня ухажера! Как я объясню, что потеряла невинность? Наверное, я должна выйти за него замуж. На мне больше никто не согласится жениться. – И Вайолетт уставилась стеклянным взглядом на балдахин. – Но вряд ли я смогу выносить всю жизнь то, как он нюхает табак.

– Да, это было бы ужасно, – пробормотали Джордж. – Похоже, придется запретить тебе выходить за него замуж. Так что ты спасена.

– Ты душка, – дрожащими губами улыбнулась Вайолетт, все еще лежа на кровати. – Но он сказал, что, если я не соглашусь стать его женой, он всем расскажет, что произошло.

– Ах, так… – Дайте только добраться до этого негодного шантажиста. – Тогда тебе все-таки придется назвать его имя. Я все знаю, – Джордж подняла руку, чтобы остановить протесты Вайолетт, – но это единственный путь.

– А что ты сделаешь? – тихо спросила Вайолетт.

Джордж посмотрела ей в глаза.

– Придется рассказать все Тони. А уж Тони-то найдет способ убедить его в том, что ты не собираешься вступать с ним в брак.

– Джордж, только не Тони! – Вайолетт раскинула руки, не замечая, что приняла классическую мученическую позу. – Ты ведь знаешь, как он может посмотреть. Под этим взглядом я чувствую себя букашкой, раздавленной букашкой.

– Не волнуйся, дорогая. Я прекрасно знаю, какой у него взгляд, – ответила Джордж. – Буквально сегодня утром я это испытала на себе. Кстати, благодаря тебе.

– Прости меня, – в голосе Вайолетт послышалось раскаяние, но она тут же вернулась к своей проблеме: – Тони заставит меня выйти за него замуж!

– Думаю, ты недооцениваешь нашего Тони. Может, он и потерял чувство юмора с тех пор, как принял титул графа, но это вовсе не значит, что он может выдать свою сестру насильно замуж, особенно если ей всего пятнадцать.

– Даже несмотря на…

– Даже, несмотря на, – ответила Джордж с улыбкой. – Но зато представь, как легко ему будет убедить этого джентльмена. Думаю, это единственное преимущество того, что наш брат настоящий граф.

Джордж шла, дрожа от холода и кутаясь в пальто. Было поздно, почти полночь, и дом Гарри тонул в темноте. Может, он уже лег спать? В другой ситуации она повернула бы назад. Но ее тянуло туда. Она должна увидеть его снова. Хотя она шла сюда ночью вовсе не для того, чтобы увидеть его. Она чувствовала, как щеки ее зарделись. Ей хотелось гораздо большего, чем просто увидеть Гарри Пая. И ей не хотелось серьезно задумываться о том, что именно влекло ее сюда.

Она постучала в дверь.

Дверь открылась почти сразу, будто Гарри ждал ее.

– Моя госпожа, – поприветствовал он ее, глядя из-под полуприкрытых век.

Джордж смотрела на голый торс Гарри.

– Надеюсь, вы не возражаете, – протянула она, упершись в него взглядом.

Он затащил ее внутрь. Захлопнул дверь и прижал к ней Джордж. Скинул с нее капюшон, открывая лицо для поцелуя, затем откинул ее голову и впился губами и ее губы, проталкивая свой язык к ней в рот. Боже, как она стремилась к этому ощущению. Неужели она с первого раза сразу стала такой чувственной? Он держал ее голову обеими руками, И шпильки сыпались на пол, высвобождая волосы из плена прически. Руки Джордж блуждали по его спине. От него пахло элем и мускусом. Ее соски тут же напряглись и заболели, словно признав в нем того, в ком нуждались.

Его поцелуи спустились к шее, и он наконец-то ответил ей, не отрываясь от поцелуев:

– Я не возражаю.

И пока она пыталась вспомнить, на какой вопрос он ответил, его рука уже подобралась к корсету. Он яростно сорвал его, тонкая ткань затрещала и открыла грудь. Джордж задохнулась и почувствовала, как между ног стало влажно. Он тут же чуть прикусил ее грудь. Она даже испугалась, что он укусит ее по-настоящему. Он казался диким животным, самцом, почуявшим свою самку. Гарри накинулся на ее сосок и действительно укусил его.

Она не сдержалась и застонала, откинув голову.

Рука Гарри немедленно оказалась где-то под ее юбками, дергая и поднимая их, словно торопясь нащупать ее центральную точку. Она ухватилась за его плечи, стоило ему достичь своей цели. Он провел там своими пальцами, лаская и проверяя ее готовность.

Оторвав от ее груди голову, он усмехнулся:

– Вы уже влажная для меня, моя госпожа, – его голос был хриплым. Чувственным.

Он подхватил ее обеими руками под ноги и поднял, прижимая к двери и принимая на себя всю ее тяжесть. Она беспомощно распростерлась, пока он двигался между ее бедрами. Она почувствовала ткань его брюк. Затем его самого. Ее глаза широко раскрылись и встретились с его, зелеными, мерцающими, как у хищника.

О Боже!

Он качнул своими бедрами. Совсем чуть-чуть. И она почувствовала вторжение. Она представила, как он входит в нее там, и задохнулась, глаза ее почти закрылись. Он снова качнулся и вошел в нее глубже.

– Моя госпожа, – произнес он, и она почувствовала его дыхание на своих губах.

Она с трудом открыла глаза.

– Что? – выдохнула она, как пьяная или заколдованная, будто в волшебном сне.

– Вы простите мне мою смелость?

Что?

– Да, да! – едва выговорила она.

– Вы уверены? – он лизнул ее сосок, вот дьявол, и она вздрогнула.

Она стала настолько чувствительной, что это было почти болезненно. Она хотела его.

Он качнулся.