Пришествие Аватара

Глава восьмая Заложник

Городок на берегу Черного моря носил адыгейское название Джугба. В прежние годы подобно другим курортным городам черноморского побережья, с осени до весны он казался сонным и безжизненным, но с наступлением тепла просыпался от зимней спячки и готовился к встрече нового курортного сезона. Уже в апреле начиналась обычная перед наплывом курортников суета. Собственники жилья, сдаваемого приезжим, доставали банки с краской и начинали освежать местами облупившиеся заборы, руководители домов отдыха и пансионатов приступали к более серьезному ремонту и реконструкции своих корпусов, местные власти начинали уборку и оборудование пляжей. Уже в начале мая в город начинали прибывать первые отдыхающие, местные жители встречали их на вокзалах, предлагая самые выгодные условия для съема квартир. В июне количество курортников начинало уже превышать численность населения городка, а люди все прибывали и прибывали до самого сентября. Затем приезжих становилось все меньше, и вот опять городок впадал в зимнюю спячку, а затем все повторялось сначала.

Так было когда-то, но с началом рыночной экономики все резко изменилось. «Новые русские» олигархи и новый криминалитет, что, собственно, было одним и тем же, предпочитали отдыхать на курортах дальнего зарубежья Не желая отставать от своих кумиров, огромная масса «полуновых- полурусских»: всякого рода «офисного планктона»-менеджеров низшего и среднего звена, рыночных предпринимателей, разного мелкого жулья, устремилась на Канарские острова, Кипр, в Турцию. В поисках новых неизведанных ощущений какая-нибудь секретарша в Москве, перейдя на строгую диету и, отказывая себе во всем, копила целый год деньги, чтобы хоть одним глазком взглянуть на чудеса капиталистического рая. Посещать же свои курорты и привычные места отдыха становилось зазорным — отдавало «совком».

Джугба не избежала общей участи и некогда цветущий город- курорт переживал сейчас не лучшие времена. Поток приезжих иссяк, большинство людей, которые раньше могли позволить себе поездку на черноморское побережье превратились в условиях развитого «дикого» рынка в нищих, обездоленных людей, помышляющих не об отдыхе на курорте, а о том как свести концы с концами, когда зарплата не выплачивается по полгода и больше. Население городка тоже нищало, мэрия постоянно нуждалась в деньгах и вынуждена была продавать в частные руки и по довольно низким ценам здания и сооружения курортного назначения. Но даже и на таких условиях желающих приобрести в собственность бывшие курорты и санатории в то время находилось не очень много. Поэтому, когда в мэрию обратился некий гость из Москвы с предложением приобрести в собственность здание бывшего пансионата одного из профсоюзов, вопрос был согласован за несколько дней. Гареев, как представился, предприниматель, сразу же после оформления надлежащих документов, приступил к реконструкции здания, которое было расположено на самом берегу моря у черты города в уединенном месте. Это довольно большое трехэтажное здание Гареев переоборудовал в современном стиле загородного дома. В подвальном помещении располагался гараж, способный вместить в себя пять-шесть машин. На первом этаже было оборудовано пятнадцать номеров класса «люкс», две сауны. На втором этаже располагались ресторан, кабинеты врачебного персонала и процедурные. Третий этаж был разделен пополам. В одной половине находился кабинет самого владельца пансионата с небольшой приемной и несколькими административными помещениями. В другую половину этажа можно было попасть лишь, набрав на двери кодовый замок. Там был оборудован просторный спортзал, а также четыре изолированных номера. Здесь же размещалась небольшая удобная кухня и столовая с двумя столами. На третий этаж можно было попасть и по винтовой лестнице с тыльной стороны здания. После окончания реконструкции пансионат был окружен высоким забором из металлических плит, подобно тем, которые служат покрытием для взлетной полосы, а на крыше установлена антенна спутниковой связи. По окончанию этих работ группа рабочих под личным руководством Гареева несколько дней рыла глубокую траншею к какому-то одному ему известному месту. Когда рабочие удалились на отдых, Гареев позвонил кому по радиотелефону. Вскоре сюда подъехал спецавтомобиль связи и вышедшие из него люди занялись укладкой какого-то кабеля, судя по весу, бронированного. К утру работы были окончены, траншея засыпана и на ее месте появилась асфальтовая дорожка. Возле ворот с будкой охраны установили табличку: «Частная собственность. Въезд по пропускам». Над аркой ворот появилась вывеска крупными буквами «Амрита», а под ней надпись «частный пансионат».

В своем кабинете на третьем этаже здания Гареев поднял трубку телефона без диска и когда абонент ответил, негромко произнес:

— Докладываю, Владимир Валерьевич, Агенство к работе готово.

— Хорошо, — ответил голос в трубке, — ждите указаний. До связи.

Когда Гордеев после разговора с Путилиным предложил Матросову и Юганову стать сотрудниками Агенства «Носферату» и сообщил о том, что они уже вычеркнуты из списков живых, первым чувством, охватившим обоих, был гнев.

— Как вы могли сообщить о нашей гибели, даже не спросив нашего мнения? Следовательно, вы заранее все решили за нас? — возмутился Василий. — Но имейте в виду, я не солдат и вообще не военный человек, и под принуждением ничего делать не буду.

Матросов его поддержал:

— Что касается меня, то я хоть и офицер запаса, но уволился из органов не для того, чтобы снова быть игрушкой в руках политиков, которые все будут за меня решать.

Вячеслав Константинович выслушал их возражения без особых эмоций и объяснил:

— Во-первых, вы ошибаетесь в том, что мы все решили за вас. Сообщение о вашей гибели носило превентивный характер. Вы были контужены, спрашивать ваше согласие возможности не было, а время шло. Мы дали такое сообщение в расчете на то, что вы примите наше предложение. Но в случае отказа, не сложно вас «воскресить»., объяснив все ошибкой. Во-вторых, следствие по уголовному делу о гибели той девушки, версию о вашей причастности полностью исключает. Следователи разыскивают в этой связи Каракотова. Если вы посчитаете нужным вернуться к прежним занятиям, то никаких препятствий для этого нет.

— Что касается тебя Сергей, — он строго взглянул на Матросова, — то, подавая рапорт об увольнении, ты обронил фразу о том, что вернешься назад только в том случае, когда органы безопасности снова займут достойное место в государстве. Так вот скажу тебе — это время уже близится. И согласившись стать одним из карающих мечей этих органов, ты сам приблизишь это время. Наконец, никакие политики решать за вас ничего не будут. Если вы посчитаете не приемлемым для себя выполнять конкретное задание по ликвидации того или иного человека, принуждать вас к этому никто не будет. А теперь решать вам, как поступать.

Он помолчал, потом посмотрел обоим в глаза и тихим голосом сказал:

— Просто сейчас у нас нет людей с вашей подготовкой. Если вы откажетесь, мы будем продолжать свою работу, будут гибнуть другие люди, потому, что они уступают не только вашим возможностям, но и подготовке боевиков, в чем вы сами могли убедиться не так давно. Мы потеряли двадцать пять человек там, где вы справились бы вообще без потерь.

Повисло напряженное молчание. Матросов и Юганов сидели опустив головы, Гордеев медленно прохаживался по комнате. Наконец Василий и Сергей подняли головы и посмотрели друг другу в глаза. Взгляды синих и карих глаз скрестились, без слов поняв друг друга.

— Хорошо, мы согласны, — одновременно сказали оба.

Гордеев просветлел лицом:

— Впрочем, другого решения я от вас и не ожидал. Мы все трое должны будем изменить частично свою внешность, а также фамилии, имена и отчества. Впрочем, имена лучше оставим прежние, чтобы если случайно встретит кто-то из знакомых, не случился бы конфуз. Это особенно касается тебя Сергей. У Василия знакомых гораздо меньше. Я свои имя и отчество оставлю, изменю лишь фамилию на Гареева. А сейчас выздоравливайте, восстанавливайте форму. Я же займусь подготовкой нашей базы.

Джугба, как место для будущей базы Агенства «Носферату» было выбрано не случайно. Пансионат, в котором по замыслу Гареева состоятельные люди, помимо отдыха, должны были получать высоковалифицированное лечение, служил отличной «крышей» для размещения в нем агентов «Носферату». С учетом того, что предусматривалось постоянное обновление состава отдыхающих, присутствие в пансионате Юганова и Матросова не должно было бросаться в глаза. Но даже, если бы кто-то и заинтересовался ими, то, согласно официальной версии, они являлись личными телохранителями Гареева.

Юганову, который никогда раньше не видел моря, в Джугбе понравилось. Он, как мальчишка, мог часами бегать по пляжу, загорать на золотистом песке или нырять за рапанами. Плавать и нырять он научился очень быстро, так что Матросов, выполнявший роль инструктора по плаванию, успехами своего ученика был доволен. Сам Сергей, хотя и любил море, но восторги проявлял более сдержанно.

Распорядок дня у обоих не был жестко регламентирован, но в течение трех утренних и трех вечерних часов они занимались в спортивном зале на третьем этаже пансионата, куда, кроме них, доступа никто из отдыхающих и обслуживающего персонала не имел. Здесь Юганов выполнял асаны неимоверной сложности или медитировал. Погружаясь в состояние транса, он пытался совершенствовать свои способности в телепатии и телепортации. В том, что он именно с помощью телепортации избежал удара ракеты, Василий не сомневался, хотя и не помнил, как именно это у него получилось.

Своими знаниями йоги, а также умением ускорять процессы обмена веществ в организме, он щедро делился с Матросовым, который постепенно осознал всю важность медитации для совершенствования своих способностей. В свою очередь Сергей обучал Юганова приемам бесконтактного боя. Уже через несколько уроков они начали устраивать поединки между собой. Стоя в разных концах зала, они с помощью концентрации своего энергетического поля пытались повалить друг друга, как в обыкновенной борьбе, только расстояние между ними составляло десять и более метров. Вскоре Юганов неплохо овладел приемами бесконтактного боя, но предпочитал все же использовать ускорение процесса обмена веществ. Матросов же еще с курсантских времен был настоящим мастером рукопашного боя, а способность ускоряться, сделала его настоящей машиной смерти.

В Джугбе все шло своим чередом. Отдыхающие прибывали в пансионат, пройдя курс терапии покидали, на их место появлялись новые. Реклама, организованная Гареевым делала свое дело, пансионат приобретал все более широкую известность. Уже к осени количество желающих попасть в пансионат оказалось таким, что очередь растянулась до следующего года. Гареев был доволен, так как стремился быть независимым в финансовом отношении даже от Путилина, понимая, что поступление банковских средств из госбюджета или иных внешних источников легко отследить через компьютерную сеть.

Располагая мощным компьютером и модемом, позволявшим входить в Интернет, Вячеслав Константинович начинал свой рабочий день ознакомлением с политической обстановкой в стране и мире, а также новостями экономики. Уже на протяжении некоторого времени результаты анализа вызывали у него все большее беспокойство.

— Чечня становится серьезным фактором дестабилизации обстановки на Северном Кавказе, — вслух подумал он, выйдя из Интернета. — Думаю, дело идет к новой чеченской войне и она не за горами.

Он хорошо знал, что Чеченская Республика лишь формально продолжала оставаться в составе России, но фактически ее руководство не признает центральную власть. В 1992 году при поддержке правительства Чечни были захвачены склады с оружием и боеприпасами, дислоцированной там мотострелковой дивизии. Вместо решительных мер к наведению порядка, возглавлявший правительство Егор Гайдар и министр обороны Скворцов приняло соломоново решение: половину вооружения отдать Чечне, половину вывезти в Россию. Глава мятежной республики Дудаев согласился с таким решением, но фактически ни одной единицы оружия в российскую федерацию возвращено не было. Пользуясь беспомощностью и попустительством центральной власти, экстремисты в Чечне подняли голову и стали творить такие беззакония, от которых волосы вставали дыбом даже у полностью лысых. Русских убивали и изгоняли из Грозного и других городов, некоторых захватывали и превращали в рабов, чеченцы угоняли скот из приграничных районов Ставропольского края, похищали людей и требовали за них выкуп.

Буквально сегодня Вячеславу Константиновичу попалось на глаза сообщение в Интернете о загадочном исчезновении одного из крупных ученых в области конструирования авиационных двигателей профессора Лукачера. Он прибыл из Москвы в Краснодар несколько дней назад для наблюдения за испытательным полетом одного из самолетов, на котором был установлен, спроектированный им двигатель, и пропал, хотя находился под охраной сотрудников органов безопасности.

— И здесь, скорее всего, обнаружится чеченский след, — подумал Гареев. Он встал из-за стола и подошел к открытому окну. Было утро, аквамариновая гладь моря блестела под лучами поднявшегося уже довольно высоко дневного светила. Далеко за буйками он различил две головы, быстро плывущие к берегу. Это Юганов и Матросов выполняли свой ежедневный двухкилометровый заплыв.

Раздался мелодичный сигнал телефона высокочастотной связи. Гареев подошел к столу взял трубку. Поздоровавшись, Путилин перешел прямо к делу:

— Наши агенты готовы к работе?

— Думаю, что готовы Владимир Валерьевич, во всяком случае, оба находятся в отличной форме.

— Вот и чудесно, потому что задание для них будет чрезвычайно сложным.

Гареев насторожился, он бы предпочел, чтобы «Маг» и «Витязь» (таковы были кодовые клички Юганова и Матросова) втягивались в работу постепенно.

— Вам известно о загадочном исчезновении профессора Лукачера, — продолжал между тем Путилин.

— В самых общих чертах, то, что есть в Интернете.

— Поступила информация о том, что его вывезли в Грозный.

— У меня и у самого мелькнула такая мысль, — сказал Вячеслав Константинович, — только вот не пойму, зачем он чеченцам? У них ведь нет боевой авиации. Хотя…,- внезапная догадка осенила его.

— Вот именно, — прервал его Путилин, — боевой авиации у Дудаева действительно нет, но у него целый полк учебных машин в основном чехословацкие ЛТ-1. Радиус их действия невелик, порядка 250 километров, поэтому опасности они не представляют. Но если модернизировать их двигатели, то радиус полета увеличится до семисот-восьмисот километров. А это уже прямая угроза таким городам как Ставрополь и Краснодар, тем более, что по нашим данным они усиленно стремятся добыть бомбы или ракеты с ядерными боеголовками. Короче говоря, Лукачера необходимо во чтобы то ни стало освободить, а самолеты по возможности ликвидировать. Но освобождение профессора — задача номер один.

План предстоящей операции разрабатывали Гареев с Матросовым, Юганов лишь изредка вставлял короткие реплики. Основная проблема заключалась в выработке подходящей легенды, ведь ни тот, ни другой в Чечне раньше не были, родных и знакомых у них там не было. Не менее важно было определиться, как попасть в Грозный. Самолеты туда летали нерегулярно, а поезд Грозный — Москва ходил с перебоями, тем более, что всех приезжих тщательно проверяли.

— Проще всего попасть в Грозный через Ингушетию, — сказал Матросов. — Из Назрани или Малгобека на автобусе или машиной доберемся прямо к месту назначения. Вася запросто сойдет за чеченца, по легенде он помогает мне искать родственников.

— Да, но он не владеет чеченским разговорным языком, — засомневался Гареев.

— Это не страшно, — успокоил его Юганов, — достаньте мне учебник, язык я выучу, а навык разговорной речи придет сам собой. Всегда можно сослаться на то, что я давно не был в Чечне.

От оружия оба категорически отказались. Юганов не умел обращаться с огнестрельным оружием, а Матросов также пришел к выводу, что в случае чего пистолет не поможет.

— Оружием являемся мы сами, — выразил общее мнение Василий. — Но я бы предложил следовать в Грозный не через Назрань, а через Дагестан. Этот путь длиннее, но зато и надежнее, тем более, если, согласно документам мы жители Махачкалы, которые пару лет назад уехали из Баку.

— Да, пожалуй, так будет достовернее, — подумав, согласился Вячеслав Константинович.

— Жили в Баку, перебрались в Махачкалу, а от родственников из Грозного уже больше полугода нет сведений, вот Сергей их и разыскивает. А с другой стороны, в Махачкале мало кого знаете, так как до этого жили в Баку. Ну, само собой, по легенде Юганов становится дагестанцем, в смысле представителем одной из народностей Дагестана.

Вопрос о том, где искать профессора отложили на потом. Когда окажутся в городе, тогда и будут об этом думать. Подготовка необходимых документов не заняла много времени: бланков советских паспортов, водительских удостоверений, различного рода свидетельств у Гареева было достаточно. Имелись средства и для изготовления соответствующих печатей и штампов. Закончив недолгие сборы, уже на следующий день друзья вылетели из Краснодара в Махачкалу.

— Помните, — напутствовал их Гареев, — ваша задача освободить Лукачера, ни во что иное не ввязывайтесь. И напрасно не рискуйте.

Прилетев к месту назначения, в гостинице решили не останавливаться. В долларах они недостатка не испытывали, поэтому сняли двухкомнатную квартиру на окраине города и стали знакомиться с достопримечательностями Махачкалы. Ласковый Каспий манил отбросить все проблемы в сторону и окунуться в теплую морскую воду, но они превозмогли соблазн и старались запомнить названия улиц, местных достопримечательностей, узнать побольше об истории города.

Когда солнце стало припекать, зашли в тенистый сквер отдохнуть и подсели к парню, одиноко сидевшему на лавочке. Разговорились, познакомились, потом стали расспрашивать о том, как можно добраться в Грозный.

Узнав, что Матросов хочет разыскать там родственником, Магомед, так звали парня, грустно покачал головой:

— Если от них полгода не было известий, то вряд ли ты их найдешь. Русским сейчас в Чечне плохо, совсем нехорошо.

— Но все же, как туда лучше всего попасть? — настаивал Матросов.

— На машине, — ответил Магомед, — машины с дагестанскими номерами они не особенно проверяют. Иногда можно половину Чечни проехать и никто тебя не остановит. Да там от Хасавюрта до Грозного от силы двести километров. Ну, на въезде проверят, потом на развилке за Гудермесом, где дорога на Аргун и Шали отходит от трассы. И, конечно, перед самым городом.

— Да нам чего проверок бояться, — сказал Матросов, переглянувшись с Югановым, — мы слава богу, не шпионы какие, местные жители, хотя, правда и недавно тут живем, беженцы мы из Баку.

Магомед сочувственно посмотрел на них.

— А, что в Баку и дагестанцев притесняли, — спросил он у Юганова, полагая его земляком.

— Не то, чтобы, притесняли, — неуверенно протянул Василий, — но сам знаешь, как оно: все же не свои, хоть и мусульмане. Многие стали уезжать и я уехал.

Помолчали. Потом Матросов опять спросил:

— Слышь, братан, а, может, знаешь кого, кто бы свозил нас в Грозный?

— Нет проблем, если есть баксы.

— Сколько?

— Долларов пятьсот в оба конца, — пожал плечами Магомедов, — за такую сумму я бы и сам вас свозил туда.

— А тачка- то у тебя какая? Я слыхал, дороги там не важные, — поинтересовался Матросов.

— Дороги там действительно разбитые, — но я у брата джип возьму, — он у меня из «новых дагестанцев», на рынке торгует, — усмехнулся Магомед, — только половина денег вперед.

— Идет, — согласился Матросов.

На следующий день выехали из Махачкалы перед рассветом. Джип, хотя и не очень новый, был вполне исправный и в прекрасном рабочем состоянии. Магомед ехал не особенно быстро, но ниже ста километров стрелка спидометра не опускалась. Асфальтовая дорога в последний раз ремонтировалась здесь еще в советские времена, поэтому все время приходилось вилять между колдобинами и выбоинами. За Хасавюртом дагестанские милиционеры остановили машину, вяло поинтересовались у водителя, куда они едут. Узнав, что Магомед везет пассажиров в Грозный, потребовали у обоих документы и записали их данные в журнал.

— На всякий случай, — туманно пояснил усатый старшина, прикладывая руку к козырьку в прощальном приветствии, — счастливого пути!

Когда пересекли административную границу между Дагестаном и Чечней, их остановили на первом чеченском посту. Здесь одетые в обычную милицейскую форму люди, мельком взглянув на паспорта Магомеда и Василия, тщательно проверили документы Матросова. Поинтересовались фамилией родственников, которых он ехал разыскивать, где они жили, давно ли сам был в Грозном. Матросов на все вопросы отвечал уверенно, держался с достоинством, глаза не прятал. Возвращая ему документы, пожилой милиционер-чеченец, покосившись в сторону стоявших в отдалении с автоматами в руках молодых бородатых парней, негромко произнес:

— Формальных оснований задерживать вас не имеется, но ты, сынок, лучше не ехал бы туда. Сам понимаешь, какие времена наступили…

Джип покатил дальше по разбитой дороге. Юганов и Матросов внимательно рассматривали окружающую местность, сравнивая ее в памяти с подробной картой, которую они изучали в Джугбе перед вылетом в Махачкалу. Ни тот, ни другой не знали, каким путем им придется выбираться назад, поэтому старались хорошо запомнить окружающую местность. Один из вариантов отступления предусматривал выдвижение из Грозного через Червленную и Шелковскую на Кизляр, второй — через Червленную и Наурскую на Моздок. Эти обе дороги по левому берегу Терека имели свои плюсы и минусы, но все же были предпочтительные, чем путь через Ингушетию. Что же касается южного направления, то этот вариант и вовсе исключался.

Несмотря на то, что дорога проходила через равнинную местность, особого оживления на полях не было. Кое-где желтели редкие клинья скошенной пшеницы и скирды соломы, но большая часть угодий, по-видимому, не засевалась и не распахивалась.

Магомед, бросив взгляд на местность за окном автомобиля, сказал:

— Совсем не хотят работать в поле. Раньше здесь едешь — все засеяно, пшеница по пояс стояла, а теперь все с автоматами ходят. Если кто и работает, то одни старики. А молодые разбойничают, скот угоняют, людей захватывают, потом выкуп требуют. Совсем Коран не признают.

До Грозного добрались без особых приключений в девятом часу утра. Перед въездом в город их еще раз остановили, но даже документов проверять не стали. На окраине города путешественники остановились согласовать дальнейший порядок действий. У Магомедова в Грозном проживали дальние родственники и он хотел повидаться с ними. Матросов и Юганов попросили подвезти их ближе к центру. Расставаясь, договорились, что Магомед будет ждать их в этом самом месте после часа дня.

Когда остались одни, Юганов спросил:

— Есть ли у тебя план, как действовать дальше?

— Есть ли у вас план мистер Фикс? Конечно, у меня есть план, мистер Фикс- ответил Сергей фразой из известного мультфильма. — Ни черта у меня нет никакого плана. Не придешь же к Дудаеву и не спросишь: «А скажи-ка, Джохарушка, где вы прячете профессора?».

— У Дудаева, может и не спросишь, а вот у людей Басаева, почему бы и не узнать? — вполне серьезно ответил Юганов и продолжил:- Ты вот что, Сергей, походи, поспрашивай для отвода глаз о своих «родичах», а я, тем временем, попробую кое с кем потолковать. Через час подходи на это же место.

Когда через минут сорок пять Сергей возвратился, Юганов уже ждал его, сидя под деревом на лавочке. Он сосредоточенно жевал какую-то травинку, о чем-то размышляя.

— Как успехи? — поинтересовался Матросов, присаживаясь рядом.

— Так себе. Поговорил я тут с одним типом из людей Басаева, — нехорошо усмехнулся Юганов, — а точнее покопался у него немного в мозгу. К счастью, он был одним из тех., кто и выкрал профессора. Парень мыслит образами, поэтому я знаю, как выглядит этот Лукачер, да и все те, кто его похищал.

— Где он сейчас? — не выдержал Сергей. — Хрен с ними с образами, ты узнал, где его держат?

— Да тут недалеко, в одном двухэтажном особнячке. Его склоняют к сотрудничеству, но профессор оказался крепким орешком. Охраняют его всего пять человек.

— Так чего же мы сидим тут, пойдем освобождать, — поднялся Матросов.

— Освободить нетрудно, а дальше что? — меланхолически ответил Юганов. — Машина будет только после часа дня.

Сергей поняв, что приятель прав, снова сел на место.

— И что теперь, все три оставшиеся часа просидим на лавочке, как два тополя на Плющихе?

Юганов этот известный фильм не видел, поэтому не понял о каких тополях идет речь, но с Матросовым был согласен: торчать здесь на виду у всех прохожих три часа было не разумно.

— А не смотаться ли нам тем временем в аэропорт? — предложил Сергей. — Осмотримся там, что к чему. Видно с этим самолетами все равно разбираться придется нам — не сегодня, так завтра.

Возражений не последовало и, остановив первую попавшуюся машину, они попросили отвезти их в аэропорт.

Грозненский аэропорт находился недалеко от города. Изредка летали даже самолеты, но пассажиров было не много. И в самом здании и вокруг него находилось большое количество бородатых молодых парней, одетых в камуфляж с автоматами за спиной. Почти у всех были радиопередатчики, которые они не выпускали из рук. Близко к аэродрому никого не подпускали, поэтому друзья лишь издали рассмотрели ряд небольших самолетов, стоящих в стороне от взлетной полосы. Их было не менее тридцати. Юганов напряг зрение, пытаясь рассмотреть есть ли возле стоянки самолетов охрана, но никого не увидел.

Один из слонявшихся воле аэропорта людей в камуфляже подошел к ним и потребовал предъявить документы.

— Гафаров Вячеслав Мунхашевич, — вслух прочитал он данные паспорта Юганова, — Национальность рутулец, проживаешь в Махачкале.

Он возвратил паспорт и ухмыльнулся:

— Как вы там рутульцы, все по- прежнему с лезгинами враждуете?

Юганов пожал плечами:

— Не мы эту вражду затеяли, да и осталось нас всего ничего. Куда уж враждовать дальше?

Чеченец стал серьезным:

— Это точно, всем нам кавказцам нужно прекратить враждовать между собой. У нас сейчас общий враг-Россия. А ты, что здесь делаешь? — обратился он к Матросову, недобро сощурясь — Русский?

Сергей поспешил вмешаться:

— Да, какой он русский, разве, что по паспорту. Вырос в Баку, сейчас живет в Махачкале, дружок он мой с детства. Сейчас вот родственников ищет в Грозном.

Чеченец нахмурился:

— Вам здесь нечего делать. Самолеты почти не летают, разве, что московский рейс. А у нас тут не все такие доброжелательные парни, как я, так что лучше уезжайте.

В город они возвратились на такси. Подъехали к месту, где их должен был ждать Магомед, но его еще не было. Когда таксист, получив плату, уехал, Юганов сказал Матросову:

— В ходе разговора с тем парнем в камуфляже, я немного покопался у него в мыслях. Стоянка самолетов охраняется и очень даже не плохо. Там по ее краям вырыты окопы полного профиля, куда спрячется охрана в случае нападения. На фланге крупнокалиберный пулемет. Да и людей там постоянно находится не менее десяти человек.

— Да, с налета эту крепость не возьмешь, — протянул Матросов. — Тут подготовка нужна.

Пока они разговаривали, подъехал Магомед. Он уже заправил машину и был готов к отъезду. Увидев подъехавший джип, Юганов сказал:

— Освобождением профессора займусь я, а ты побудь в джипе для страховки. Все может случиться, а машина нам нужна будет, как воздух. Ты меня понимаешь?

Сергей кивнул, он понял, что Василий опасается, как бы в последний момент Магомед не струсил и не дал деру.

Они попросили Магомеда подъехать к дому, где, как выяснил Юганов, содержался профессор. Василий вышел, а джип проехал немного вперед и остановился.

— Ну как, нашел родственников? — поинтересовался дагестанец.

— Одного по крайней мере, — улыбнулся Сергей, — сейчас он его приведет… Мой дядя, поедет с нами в Махачкалу.

— А документы у него в порядке? — насторожился водитель. — Ты же видишь, везде проверки на дорогах.

— Не переживай, все будет окей, не могу же я бросить его. Жена умерла, он один остался.

Между тем, Юганов подошел к коттеджу. Остановился возле железных ворот. Потом нажал на кнопку электрического звонка. Услышал как открылась дверь и кто-то спросил по- чеченски:

— Кто там?

— Открывай, — повелительным тоном также на чеченском языке ответил Василий. Щелкнул засов замка и Василий вошел в ускорение. Он сильно толкнул железную дверь так, что она отбросила открывшего ее человека на несколько метров. Тот упал на спину и затих. Юганов устремился в коттедж, дверь которого оставалась открытой. Там в коридоре на стуле сидел второй охранник, сжимая в руках автомат. Нажав ему на шею в области сонной артерии, Василий проскочил дальше. Следующего охранника он выключил несильным ударом ладони по шее и поднялся на второй этаж. Здесь в коридоре дежурил еще один крепкий бородатый парень с автоматом, его пришлось просто оглушить ударом по голове. Через открытую дверь одной из комнат, он увидел лежавшего на кровати человека, в котором узнал профессора Лукачера, а у входа в комнату сидел пятый охранник. Его он тоже убивать не стал, а лишь передавил ему сонную артерию, погрузив в сон.

Возвратясь в обычное состояние, Василий подошел к профессору, который открыл глаза, не понимая, что происходит.

— Ему вводили наркотики, — внезапно догадался Василий и спросил, — профессор, как вы себя чувствуете?

Тот попытался приподняться, но у него ничего не получилось и его голова упала на подушку. Однако глаза его смотрели осмысленно.

— Голова очень болит, прямо раскалывается, — с трудом произнес он.

Юганов на секунду растерялся, время шло, а профессор был явно не способен двигаться самостоятельно. Надо было принимать какое-то решение.

— Извините, профессор, — тихо произнес Василий и передавил ему сонную артерию.

Когда они проехали пост ГАИ на выезде из Грозного, Юганов с облегчением вздохнул. Держать под телепатическим контролем сразу трех милиционеров даже для него было тяжело. Но, как он и надеялся, их не остановили. Профессор мирно посапывал на заднем сидении рядом с Матросовым и будить они его не стали. Магомед, ничего не понявший в том, что происходит, помалкивал и жал на акселератор. Когда Юганов подбежал к машине с человеком, завернутым в ковер, он уже тогда подумал, что его новоиспеченные приятели не совсем те, за кого себя выдают, но решил ни о чем их не расспрашивать. Чем меньше знаешь — тем больше пользы для здоровья. Сейчас он хотел только одного — поскорей пересечь границу с Чечней.

Пост на развилке Шали- Аргун они тоже проскочили благополучно. Здесь Юганову даже не пришлось напрягаться. Милиционеры столпились вокруг какого-то «Камаза» и на их «джип» не обратили внимания. Солнце стояло в зените и, несмотря на сентябрь месяц, было довольно жарко. При подъезде к посту ГАИ перед Гудермесом Юганов внушил стоявшему у патрульного автомобиля разомлевшему от жары милиционеру, что их останавливать не нужно и они поехали дальше.

Однако, на последнем посту им пришлось остановиться. Здесь было слишком много людей — человек пять сотрудников милиции и около десятка парней с автоматами. Один из милиционеров махнул жезлом и Магомед чуть проехав вперед, остановился. К ним, не спеша подошел тот же постовой, который утром не советовал Матросову ехать в Грозный.

— Ну как, нашел родственников? — улыбнулся он.

— Да, — с грустью ответил Сергей, — тетя умерла, а дядя совсем плохой, вот забрал везу к себе, может еще оклемается.

Милиционер заглянул в салон, вздохнул.

— Ну, что же, счастливого пути, — он не торопясь пошел назад, а Магомед рванул с места джип, стремясь быстрее пересечь границу, до которой оставалось меньше двух километров.

Юганов, внимательно смотревший в зеркало заднего вида вдруг заметил какую-то суету у поста ГАИ. Группа парней с автоматами окружила милиционера, который пропустил их. Они о чем-то говорили, жестикулируя руками, затем подъехал «джип», в который они все уселись и с большой скоростью помчались в сторону дагестанской границы.

— Погоня, — догадался Василий, — видимо о похищении профессора стало известно и по рации передали всем постам распоряжение досматривать все машины.

Между тем расстояние между машинами начало сокращаться. Надо было что-то предпринимать.

— Притормози, — вдруг сказал Юганов, — я соскочу, а вы уходите вперед. Когда увидите, что погони нет, возвращайтесь за мной.

Магомед притормозил, Василий соскочил на обочину, пробежал несколько шагов, но не упал. Сергей не успел даже ничего возразить, как Магомед стал набирать скорость. Обернувшись в сторону погони, Василий снова, второй раз за сегодня, вошел в состояние ускорения и стремительно понесся вперед. Преследовавший их «Ландкруайзер», двигавшийся со скоростью более ста километров, для него оказался таким же медленно движущимся, как арба, влекомая волами. Поравнявшись с дверцей водителя, он открыл ее и вытащил из автомобиля водителя, выбросив его на обочину. Устроившись на его месте, он вытолкнул из машины сидевшего справа от него боевика, а затем и всех, кто был на заднем сидении. Возвратившись в обычное состояние, он повел машину вперед, а у самой границы с Дагестаном, направил автомобиль за обочину, успев в последний момент выскочить из него. Проскочив обочину, «джип» понесся вперед по бездорожью, попал в рытвину и, перевернувшись несколько раз, застыл в опрокинутом положении, а затем вспыхнул от взорвавшегося бензобака.

Пройдя немного по дороге вперед, Юганов увидел, что навстречу ему движется автомобиль Магомеда.

Когда они отъехали от административной границы с Чечней на несколько километров, Юганов попросил остановить автомобиль.

— Пора будить профессора, — сказал он Сергею, — надо привести его в чувство и решать, что делать дальше.

Растолкав своего пассажира, они помогли ему выбраться наружу. Под воздействием обдувавшего его свежего ветерка, тот пришел в себя и огляделся.

— Где я? — спросил он, обводя взглядом незнакомую местность. Потом посмотрел на Юганова:

— А вас я, кажется, где-то видел?

— Все в порядке профессор Лукачер, — устало сказал Василий, — вы на свободе и в безопасности? Вам больше ничего не угрожает и уже завтра мы с вами будем в Краснодаре?

— Это очень приятно слышать, — с поклоном ответил профессор, — благодарю вас от всего сердца, но вы ошибаетесь, я не профессор Лукачер.

— Что? — не поверил свои ушам Юганов, — как не Лукачер? Вас же похитили в Краснодаре.

— Похитители, к сожалению, тоже приняли меня за Лукачера, — с иронией объяснил спасенный, — хотя я всего лишь его недостойный ученик профессор Таранада. Когда они разобрались в своей ошибке, то похитили уже настоящего Лукачера, два дня спустя.

— Где же он? — в один голос заорали Матросов и Юганов, готовые едва ли не убить Таранду.

— Клавдий Иванович, как я полагаю, содержится на аэродроме Грозного, — ответил Таранда, — там имеется небольшой завод или точнее полевая мастерская по ремонту авиадвигателей. Чеченцы хотят, чтобы он усовершенствовал тип двигателя, который установлен на учебно-тренировочных самолетах.

Юганов не выдержал и, набрав полные легкие воздуха, впервые в жизни загнул такое длинное и забористое ругательство, что Матросов просто открыл рот от удивления. Таранда же только восхищенно прищелкнул языком.

— Нет, нет и еще раз нет. Ты меня даже не уговаривай, ошибку допустил я и исправлять ее тоже нужно мне. Вдвоем мы только все испортим. Риск не такой уж и большой. Боевики уверены, что мы покинули Чечню. Конечно, они поймут, что нам нужен был именно Лукачер и усилят его охрану. Но они уверены, что в ближайшие дни мы этой попытки не повторим. Вот на этом и нужно сыграть.

— Ну хорошо, допустим, ты освободишь Лукачера, а дальше то что будешь делать? Милицейские посты по всей Чечне будут приведены в боевую готовность, вся граница будет патрулироваться. Сам ты, предположим, сможешь пройти, а как быть с профессором?

— Там видно будет, — Юганов поднялся с камня, на котором сидел. Сергей, понимая, что отговорить Василия ему не удастся, также встал, отряхивая брюки.

— Часть денег ты возьми себе, чтобы хватило рассчитаться с Магомедом и добраться до Краснодара, а остальные я оставлю у себя. Деньги — это единственное, что мне сейчас нужно. Или я вернусь с этим Лукачером или вообще не вернусь.

Они крепко пожали друг другу руки. Матросов отправился к «джипу», а Юганов прямиком через поле двинулся в сторону Чечни.