Присвоенный

Глава 8

Лидия вошла в открытую дверь кабинета Питера Винна. Постучав по наличнику, она подождала, пока мужчина оторвется от телефона.

В тишине Лидия изучала его песочно-светлую голову. Его волосы были короткими, прямыми и жесткими, он укладывал их с пробором набок, а на самой макушке они уже начали редеть, даже несмотря на то, что ему было всего под сорок. Точно так же и в остальном он, казалось, преждевременно стареет, его темно-синий пиджак и серые фланелевые брюки, пуговицы и клубный галстук — такие вещи не носят мужчины его поколения.

Как будто кто-то выдернул его из рекламы «Men’s Wearhouse» 1987 года и поместил в настоящее…

Выругавшись, Питер Винн со стуком положил сотовый телефон экраном вниз и поднял взгляд за очками в стальной оправе… только для того, чтобы удивленно отпрянуть, словно его ударили.

— Господи! Не подкрадывайся ты так ко мне.

Она подняла руки вверх.

— Извини, но ты просил меня зайти.

— Ничего подобного.

Ох, Кэнди.

— Ну, раз уж я здесь, мне нужна твоя подпись на новом трудовом договоре…

— Просто распишись за меня.

Лидия нахмурилась.

— Моя подпись не имеет силы…

— Мое имя. Впиши его. — Он отмахнулся от нее и вернулся к телефону. — А теперь, извини, я занят.

Лидия оглянулась. Затем заперла дверь изнутри. Питер быстро набирал текстовое сообщение, его пальцы летали по экрану.

Снова подняв глаза, он нахмурился, будто был сбит с толку. Как будто он потерял счет времени или забыл, что отослал ее прочь.

— Теперь что?

— Ты в порядке? — спросила она. — Я знаю, что мы не общаемся вне работы, но что-то явно происходит.

Питер Винн глубоко вздохнул, как человек, который хочет, чтобы его оставили в покое, но при этом он понимал, что крик во всю силу его легких возымеет противоположный эффект.

— Я в порядке. — Его взгляд вернулся к телефону. — Просто готовлюсь к собранию совета директоров в следующем месяце.

— Так ты видел финансовые отчеты?

Когда Питер снова начал писать смс, Лидия подошла к его столу, сложила руки и наклонилась к нему.

— В последний раз ты провел здесь целый день месяц назад. Мне не нужны подробности, мне не нужны объяснения… я жду от тебя либо отставки, либо участия. Ты исполнительный директор…

На этот раз проклятье вырвалось.

— У меня, правда, сейчас нет на это времени…

— Дело не в том, что нужно тебе. Речь идет обо всем, что здесь не может произойти, пока ты не освободишь эту должность или не возьмёшь себя в руки. У этой организации должен быть руководитель, и именно твое имя стоит на фирменном бланке. Что-то должно измениться, и я даю тебе возможность сделать выбор, прежде чем я сделаю это за тебя.

— Ты не можешь меня уволить.

— Совет директоров может. И они не в курсе, сколько ты отсутствовал, потому что я выполняла твою работу. Это можно легко исправить с помощью телефонного звонка.

Питер снова положил телефон экраном вниз. Когда он откинулся на спинку стула, раздался скрип.

— Хорошо, я подпишу трудовой договор, если ты мне его сейчас принесешь. И мне пора идти.

Лидия уставилась на мужчину. Он похудел и давно не стригся. Одна сторона его воротника не была застегнута, а на галстуке было пятно.

— Господи, — рявкнул он. — Да в чем твоя проблема.

— Ты боишься, — услышала она себя. — Что происходит, Питер?

— Пошла вон. Сейчас же. — Он повысил голос. — Я серьезно, Лидия. У нас с тобой никогда раньше не было проблем, но если ты не отвалишь, они появятся и большие.

Медленно выпрямляясь, она покачала головой.

— Я буду обращаться к Совету директоров. Просто чтобы между нами все было ясно и понятно. Так не может продолжаться.

— В этом ты права, — пробормотал он, проверив телефон и поднявшись на ноги.

— Так ты хочешь, чтобы я пошла и сделала так, чтобы тебя уволили?

— У меня нет времени спорить с тобой. Подпиши за меня это дерьмо… и уйди с моего пути.

Мужчина обошел свой стол и промчался мимо нее, задев ее плечом. И тогда Лидия почувствовала его запах. Питер не мылся несколько дней.

Открыв дверь, он ушел. На стойке регистрации Кэнди что-то ему сказала, но ответа не последовало. Или он был достаточно тихим, чтобы его можно было расслышать.

На столе Питера зазвонил телефон, и Лидия подскочила. Когда телефон зазвонил во второй раз, она схватила трубку.

— Алло? — спросила она.

Последовало долгое молчание.

— Алло? — повторила она.

Щелчок.

Повесив трубку, она вышла к окнам в приемной. Когда Кэнди подняла взгляд от таблицы с именами, белый внедорожник «Мерседес», который Лидия никогда раньше не видела, вылетел со стоянки, поднимая гравий.

— Я буду скучать по нему, — пробормотала Кэнди. — Как по июньской черной мошкаре.

Лидия огляделась. Затем откашлялась.

— Это ты только что звонила на телефон Питера?

— Ага. Это был звонок от его задницы, с просьбой переместить голову туда, где ей самое место. А то тут и так много всего и кромешная тьма…

— Я серьезно. Ему кто-нибудь звонил?

Кэнди нахмурилась.

— Нет, но у него прямая линия.

С дурным предчувствием Лидия вернулась в кабинет мужчины. Оглянувшись, она обратила внимание на три диплома на стене. Расставленную на столе оргтехнику. Ряд книжных корешков на полках. Вешалку с кардиганом, медленно терявшим форму из-за висения за бирку на воротнике.

— Зачем ты пришел сюда сегодня? — пробормотала она, глядя на его стул. — Что ты искал…

— Что ты делаешь? — спросила Кэнди в дверях.

Лидия ответила рассеянно.

— Я побуду здесь недолго. И я не хочу, чтобы кто-нибудь входил.

— Рик — единственный кто есть поблизости.

— Даже Рик.

Лицо Кэнди застыло.

— Что происходит, Лидия?

— Это я собираюсь выяснить.

***

Когда солнце уже садилось, Дэниэл наконец положил молоток на его законное место — в здании с оборудованием. А если еще точнее — на верстаке, который прожил очень тяжелую жизнь. Еще пара выбоин, и от верстака останется одно название.

Обернувшись, он остановился.

— Я тебя не слышал.

Женщина, о которой он думал весь день, стояла в открытой двери гаража, солнце освещало ее со спины. Как будто она светилась сама.

— Не ты один умеешь подкрадываться бесшумно. — Лидия взглянула на бетонный пол. — Во всяком случае, я пришла…

— Я могу тебя кое о чем спросить?

Она, казалось, колебалась, прежде чем снова поднять взгляд.

— Конечно. Не знаю, смогу ли я ответить, но я попробую.

— Тебя всегда находит солнечный свет?

Лидия отпрянула, как будто он ее удивил.

— Что, прости?

Подойдя к верстаку, Дэниэл схватил красную замшевую тряпку. Она была вся в пятнах, но чище всех остальных. Он неспешно вытер руки.

— Просто опросил. — Дэниэл пожал плечами. — На крыльце, а теперь здесь. Кажется, ты нравишься солнцу.

Он не оглядывался, потому что хотел, чтобы Лидия удержала этот момент, и он знал, что если встретится с ней взглядом, она будет вынуждена отмахнуться. Сменить тему разговора. Двинется дальше.

— Я не знаю, что на это сказать, — прошептала Лидия.

— Тебе не нужно ничего говорить.

— Это был вопрос.

— На самом деле, больше риторический. — Теперь Дэниэл посмотрел на нее. — Извини, если заставил тебя чувствовать себя неловко.

— Не заставил.

— Врешь. — Он снова пожал плечами. — Но, похоже, это мне нужно перед тобой извиниться. Я перехожу все границы, да? Но я не подонок, клянусь.

— Я знаю.

— Нет, не знаешь. Но я тебе это докажу. — Дэниэл улыбнулся уголком рта. — Думаю, я просто к этому не привык.

— К чему?

Он прищурился.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил?

Она откашлялась и положила руки на бедра.

— Нет, я думаю, что для нас будет лучше, если ты промолчишь. В общем, я пришла сюда, чтобы извиниться за то, как вела себя на крыльце. Я не имею права осуждать тебя или твой образ жизни. Я позволила разочарованию взять верх над собой, и это было не только несправедливо, но и непрофессионально. Так что да, прости меня.

— Не волнуйся по этому поводу.

— Нет, я правда…

— Честно говоря, я даже не могу вспомнить, что ты сказала. — Дэниэл положил тряпку обратно. — У меня беда с краткосрочной памятью… и да, это, вероятно, часть моей бродяжьей натуры.

— Я тебя не осуждаю, — сказала она искренне.

Черт, он мог долго стоять, лишь бы она на него так смотрела. Именно она.

— Ничего страшного, если ты меня осуждаешь. Не пойми меня неправильно, но мне все равно, что люди думают обо мне. — Когда странное чувство завибрировало в его груди, Дэниэл показал наверх. — Ладно, насчет крыши. Извини, ремонт здесь занял у меня много времени. Устранив очевидные повреждения от падения этого дерева, я обнаружил кучу рыхлой черепицы на северной стороне — вероятно потому, что именно отсюда приходят штормы. В будущем все должно быть стабильно. В главном здании поменял лампочки, и я вернусь в понедельник, чтобы начать работу на мостах. Погода ожидается хорошая… что?

— М-м? — спросила Лидия рассеяно.

— Ты хмуришься.

— Да? — спросила она. — То есть правда? На самом деле я была так рада, что ты добился прогресса здесь. В настоящий момент все это кажется таким… непреодолимым. Для меня даже новая лампочка — это чудо.

Ее руки слегка дрожали, когда она поднесла их к своему лицу. Прижав их к глазам, Лидия выглядела так, будто пыталась их выдавить.

— Тяжелый день? — мягко спросил Дэниэл.

— В последнее время они все такие.

— И почему?

— Просто потому что так всегда. — Ее взгляд вернулся к главному зданию. — Знаешь, это напоминает мне о том, что всегда говорил мой дедушка. Реальность похожа на монету. У него есть передняя и оборотная сторона, и ты видишь только одну за раз.

— Что именно тебе непонятно?

— О, это не имеет значения. — Лидия взмахнула рукой, словно пытаясь отбросить свои слова. — Ты определился, где остановишься здесь, в городе? Ну, когда ты вернешься?

— У меня есть пара вариантов.

— Ты встречался с Ширли? В «Уолтерс Риэлти»? Если понадобится рекомендация, я с радостью дам ее тебе.

— Даже не смотря на то, что я веду несерьезный образ жизни?

Лидия покраснела.

— Я думала, ты не помнишь.

Дэниэл снова пожал плечами.

— Я не хочу вспоминать, что ты сказала. Как насчет этого.

— Все-таки я тебя обидела.

— Нет, ты затягиваешь. А я не люблю то, что затягивает.

Когда ее брови приподнялись, Дэниэл равнозначно удивился.

— Я же не сказал это вслух? — пробормотал он.

— Да?

— Нет, — он покачал головой, глядя на нее. — Нет.

Лидия отвела взгляд. Снова посмотрела на него.

— Дэниэл Джозеф, который не Дэнни, я подозреваю, что в твоем тихом омуте водятся те еще черти.

— Могу я спросить тебя еще кое о чем?

— Конечно. Добей меня.

— Какова на самом деле политика в отношении сотрудников Проекта, обедающих вместе? — Он выставил руки вперед. — Я не спрашиваю о тебе. Я хочу знать, смогу ли я вытащить Кэнди. Думаю, она не замужем, и на следующей неделе мне повезет.

Лидия начала улыбаться.

— Тебе придется поговорить об этом с отделом кадров.

— Кто у нас отдел кадров?

— Кажется, что я. Учитывая, что наш исполнительный директор сейчас увлечен…

Дэниэл сделал шаг вперед просто потому, что его тело хотело быть ближе к ней.

— Итак, мисс Отдел Кадров. Могу я пообедать с тобой или нет?

На ее лице разлился красивый румянец, цвет подчеркивал ее щеки… горло… ее губы.

— Я думала, речь шла о Кэнди?

— Я солгал, потому что старался не быть таким очевидным. В таком случае, если бы это было вне правил, я не выглядел бы глупо перед тобой.

— И все же ты раскололся.

— Что тут скажешь, плохой из меня лжец. — Дэниэл запустил руку в волосы. — Так, каков вердикт? Простой ужин. Ничего больше… и можно даже в людном месте. Знаешь, на случай, если я начну приставать.

— А ты начнешь приставать?

— Нет, я не такой. — Дэниэл показал большим пальцем на свой мотоцикл. — У меня там в бумажнике лежит удостоверение, что я не бабник.

— Не знала, что государственные органы выдают подобные корочки.

— Существуют всякого рода тайные федеральные агентства.

— О как интересно. — Лидия кивнула в сторону его байка. — Значит, Поль позаботился о тебе, да?

— Ага. И ты же подумаешь об ужине, хотя, конечно, не в эти выходные. Мне нужно съездить за вещами, не то чтобы у меня их много.

— Минимализм недооценен. — Лидия засмеялась. — Я шучу.

— Я бы не понял. — Он наклонился. — Но я верю тебе на слово.

Ее глаза опустились ниже — к его рту — а затем снова поднялись, чтобы встретить его взгляд.

— Дэниэл…

Он выставил вперед ладонь.

— Подожди, я знаю, что ты сейчас скажешь.

— И что же?

— Ты не ищешь сложностей. — Дэниэл пожал плечами. — Но, видишь ли, это хорошая черта у бродяг. Мы тоже не ищем ничего серьезного.

— Тогда зачем вообще этот ужин?

— Учитывая, что ты изучала биологию, я удивлен, что мне приходится объяснять, как устроено человеческое тело. Ты знаешь, прием пищи, превращение жиров, углеводов и белков в энергию? Это вроде как необходимо для жизни. — Когда Лидия взглянула на него, он сказал: — Хочешь, я куплю доску и маркер? Может, диаграммы помогут для лучшего понимания…

— Ну вот, один раз ты мне уже солгал.

— Да?

— Что у тебя нет чувства юмора.

Когда кто-то вышел из задней части здания, они оба оглянулись в сторону парковки. Этот ветеринар Рик поправил очки на своем орлином носу. Когда он заметил, что за ним наблюдают, он удивленно посмотрел на них и замедлил шаг.

Затем мужчина опустил голову и направился к своей машине.

— Мне нужно поймать Рика, подожди.

Лилия пружинистым шагом перехватила движение джипа задним ходом. Наклонившись, когда окно со стороны водителя было опущено, она обменялась с мужчиной фразами. А затем кивнула и отступила, слегка помахав парню.

Этот мужик по уши в нее влюблен, — подумал Дэниэл.

Машина не сдвинулась с места, пока Лидия шла к хозблоку. А потом водитель, наконец, нажал на педаль газа и быстро уехал. И Дэниэл был готов поспорить, что глаза ветеринара были прикованы к зеркалу заднего вида, пока он ехал по дорожке.

— Я планирую вернуться в свой офис, — сказала она. — Ты скоро уезжаешь?

— Да, я хотел бы получить фору на обратном пути в Гленс-Фоллс.

— Хорошо. Что ж, увидимся в понедельник. Будь аккуратнее.

— Всегда.

Она отвернулась. Повернулся снова.

— Я не смогу пообедать с тобой, извини. Это просто не… это неправильно. Я — не твой начальник, но у нас небольшая организация и… ты понимаешь.

— Я все понимаю, — тихо сказал Дэниэл. — Ты — профессионал, и я уважаю это.

Кивнув, как будто они пришли к общему знаменателю в позиции, непреодолимой, как кирпичная стена, Лидия махнула ему рукой и тихо попрощалась.

Дэниэл смотрел ей вслед. И был уверен, что Рик когда-то получил то же сообщение. Это объясняло тоску на его лице.

Если бы Дэниэл был другим человеком, он бы понял, что чувствовал этот парень.

Хорошо, что у них не было ничего общего.