Привкус магии

15

…А занесло нас во вполне обжитой двухэтажный особняк где-то на правобережном Набреге. Из окон виднелась тихая улочка с чинными домиками. А со второго этажа можно было различить в отдалении шпиль ратуши и крышу строения со знакомыми трубадурами-флюгерами.

Поначалу мы осторожничали, словно мыши, крадясь по чужому дому. Но старания оказались напрасны. Особняк пустовал. Хозяин (а судя по многим признакам, здесь проживал одинокий мужчина) либо был в отъезде, либо не возвращался еще после ночной прогулки.

Снаружи едва светало. Газонная трава серебрилась ночным инеем. По улице катил мальчишка-молочник на велотележке, периодически останавливаясь возле дверей, чтобы оставить на крыльце корзинки или бутылки. Теперь мы могли смотреть на эти восхитительные предметы почти безразлично. А хозяйский холодильник подвергся изрядному опустошению.

– Не спи! – строго велела Ксения, и я послушно встрепенулся. От сытости и тепла неудержимо клонило в сон. Мы оба держались на чистой магической воле, как марионетки на стержнях.

– А то, как в сказке про сиротку Люсинду, сейчас придет хозяин и спросит, кто ел из его чашки? – продолжила Ксения, подцепляя на вилку кусочек сыра. Сыр она аккуратно порезала и не поленилась воспользоваться столовыми приборами. Я свою долю слопал целиком.

– То сиротка Люсинда… А мы голодные и свирепые властители Черной и Белой магии, покорители подземелий и открыватели забытых чертогов… Трепещи, человечек! – проворчал я.

– Хм. – Ксения прищурилась, изучающе рассматривая меня поверх надкусанного бутерброда. – Трепет человечка доставляет тебе удовольствие?

Я хмыкнул, озадаченный ее реакцией.

– Не знаю. Пока никто не трепетал в моем присутствии… Кажется, – добавил я неуверенно. – Во всяком случае, нормальному человеку можно и потрепетать из вежливости при встрече с такими…

– Страшилищами, – подсказала Ксения, подтянула за уголок один из конвертов, лежавших на углу кухонного стола на пачке газет и журналов. – А как тебе вот это?

Конверт с веселенькими ромашками был адресован «Глубокоуважаемому Господину Лавру Подиполу, Доктору Белой и Черной магии, Лауреату Мионской академической премии. Наставнику и Учителю, проживающему на улице Звонарей, город Набрег». Все это было написано меленьким почерком, чтобы уместить на стандартных адресных строках, но почти все существительные начинались с заглавных букв.

– Как думаешь, господин лауреат станет трепетать? – ехидно осведомилась Ксения.

– Всех лауреатов Мионской академической – три человека. И последний из них умер век назад, – произнес я, удивленно рассматривая остальные конверты. На них почти слово в слово повторялась предыдущая галиматья.

Сонливость как рукой сняло.

Веером стряхнув с пальцев крошечные блестки, рассыпавшиеся кольцом и пронизавшие стены, я уже через пару минут получил отклик от каждой. Никого. Нигде никого. Никаких следов магии, кроме бытовой. Возле парадных дверей повис давно не обновлявшийся и почти выдохшийся «сторожок», и только.

– Нет здесь никаких магов, – констатировал я растерянно. – И давно уже не было.

– Может быть, он сильнее тебя? – Ксения изогнула губы в рассеянной улыбке. Перспектива встречи с гипотетическим магом ее, похоже, развлекала. В глазах загорелись недобрые и незнакомые огоньки. – Будешь ждать, пока он сам заявится, и предложишь ему трепетать?

– Я же пошутил. Ты действительно думаешь, что чужой страх может принести мне удовлетворение?

– Не знаю. – Огоньки погасли. – Твоя сила… Она какая-то жадная. Раньше ты таким не был.

– С момента нашего знакомства я мог зваться магом только номинально. Ты не любишь Черных магов? – спросил я и осекся.

– Я люблю Черного мага, – неожиданно откровенно отозвалась Ксения, подняв на меня глаза. – Дело в другом… Ты сейчас похож на колодец, дна у которого нет. Ты словно соединен с чем-то невозможным… И сила в тебе не твоя. Чужая. И, пока ты ее не истратишь до капли, она владеет тобой, а не ты – ею.

Я покачал головой.

– Мне надоело быть немагом. Я не умею быть просто человеком. Я устал от необходимости быть им. Я маг. Пусть пока и использую взятую взаймы силу.

Она кивнула, отворачиваясь, и отложила надкусанный бутерброд.

– В этом доме должна быть ванная. Если нам предстоит встреча с великим и ужасным Учителем, я хочу быть чистой. Участь просто человека меня пугает меньше участи непрерывно чешущегося мага.

– Есть отличное заклинание от чесотки и насекомых, – предложил я, оживившись. – Идет нарасхват в военное время…

Теоретически нам бы следовало покинуть чужое жилье как можно скорее. Практически мы даже ни разу не заговорили об этом.

Обследовав несколько комнат, мы, во-первых, выяснили, почему хозяина дома зовут Учителем, а во-вторых, нашли целых четыре ванные.

Обладатель двухэтажного особняка жил на широкую ногу, обстановку подбирал согласно собственному вкусу и своей легенде – то есть богатую, с претензией на респектабельность и вычурную. Комнаты были набиты псевдомагическим хламом, странными предметами, имеющими чисто декоративное назначение, фальшивыми оберегами, поддельными артефактами.

Торчали по углам гостиной всегосские идолы (под облупившимся, сизым покрытием, имитирующим свинец, проглядывала красноватая глина), на подставке хищно скалились лезвия Белых клинков (настоящие, закрепленные так небрежно, давно бы разнесли сам дом и половину города), библиотека стонала от фолиантов: «Книга Теней и Полусвета», переплетенная в человеческую кожу и изданная тиражом сто тысяч экземпляров. Ну-ну…

С портрета над камином на нас строго, но благожелательно смотрел владелец особняка – импозантный мужчина средних лет, с живописной гривой снежно-белых волос, крупными чертами лица, пронзительным взором темных глаз.

– Вот как должен выглядеть настоящий уважаемый маг, – заметила назидательно Ксения, с удовольствием рассматривая портрет. – А не как некоторые… В драных джинсах.

– Ну как только нас удостоят Мионской премии, тогда и позаботимся о внешнем соответствии, – отозвался я уязвленно.

Зато рабочий кабинет господина лауреата, запертый на редкость качественным сторожевым заклинанием (куплено не в магазине, наверняка нанимал настоящего мага), оказался вполне толковым.

– Смотри сколько книг! – Ксения уважительно провела ладонью по корешкам. – Все по психологии…

Я рассматривал стены, увешанные документами: курсы домашнего и профессионального гипноза, свидетельство частного предпринимателя, разрешение на практику и диплом психолога Вранежского педагогического колледжа. Все на имя Лавра Подипола.

– Ой как нехорошо, – огорченно сказала Ксения. – Кажется, мы явились непрошеными гостями к солидному человеку…

– Это ты говоришь после того, что видела в гостиной? – недоверчиво усмехнулся я.

– Вкус и ум не одно и то же… Хочешь пример?

– Догадываюсь, на кого ты укажешь…

На стенах еще были награды: «Приз зрительских симпатий жителей города Набрега», «Благодарность учеников общеобразовательного лицея № 12 города Твенево за организацию курса лекции», «Свидетельство почетного члена Благотворительного общества Покровителей», «Господину Учителю в благодарность за спасение жизни дочери Анески»…

Тусклое дезактивированное зеркало на столе в раме, украшенной серебристыми змейками, хранило «отпечаток» юного лица. Дочка, что ли?.. На папу не похожа, но мало ли. Возле компьютера стоял маркированный каталог с дисками.

Ксения обследовала его и, вытащив наугад диск, вставила в проигрыватель.

Девочка с зеркала сгинула, и на экране замерцало изображение. В неестественной помеси кабинета психоаналитика с логовом деревенского колдуна некто в черной хламиде со всклокоченными волосами нависает над человеком, лежащим навзничь на полу в центре начерченной мелом фигуры. Лежащий небрит и одет в комбинезон, которые предпочитают носить крестьяне с частных ферм. Горят свечи и офисные коленчатые светильники.

– Изыди, алчный дух, из души Никая, оставь его сердце, отринь его тело навсегда… навсегда… Навсегда!!! – взвыл носитель хламиды так пронзительно, что вздрогнули даже мы с Ксенией.

Человечек в центре меловой фигуры подскочил и захрипел, попытавшись уползти прочь.

– Стой!! – рявкнул изгонятель алчных духов.

Человечек застыл, перекосившись от ужаса. Затем зарыдал, затрясся и вдруг широко раскрыл глаза.

– Он ушел, Учитель! Я чувствую, он ушел!

Ксения перевернула диск и прочитала название:

– Никай Бродач, алкоголизм. Сеанс второй.

На экране просветленный Никай лил слезы. Господин Подипол улыбался устало, но удовлетворенно. Выглядел он менее внушительно и импозантно, чем на картине, но в целом все равно производил впечатление… На впечатлительных. Такие вопли воздействуют не только на пошатнувшуюся психику алкоголиков.

– Ух ты, какой эффект на втором сеансе… – пробормотала Ксения. – Алчный дух. Это он про склонность к пьянству?

Я ухмыльнулся:

– Так что ты там говорила про ум и вкус сего солидного господина?

Она поджала губы и выдернула второй диск. «Мила Леква, дезадаптация, сеанс 4».

Некрасивая, полная девочка лет четырнадцати оживленно затрещала:

– Да, очень помог. Я теперь себя чувствую гораздо увереннее. А когда я показала Янушу оберег, что вы мне дали…

– Мила, мы же договорились не называть его оберегом, – послышался укоризненный голос невидимого собеседника из-за кадра.

– Ой, простите… Когда я показала Янушу предмет, который вы мне дали, и рассказала, что с Яном случится, если он или его дружки снова попытаются обидеть меня, он сразу отстал и больше не пристает. И всем разболтал в школе, и никто больше не лезет ко мне… Я теперь все время ношу Вика с собой. Разговариваю с ним, как вы велели…

– Я не велел тебе разговаривать с ним, – снова возразил невидимка. По голосу – Лавр Подипол.

– Да, да, но я сама решила, что так нужно. Мне кажется, что он мой лучший друг. Я назвала его Вик. Я так счастлива… – Девчонка разомкнула ладонь, на которой лежал корявый деревянный человечек.

– Мила, я думаю, теперь можно начать следующий этап нашей работы. Вик, безусловно, останется твоим другом и будет защищать тебя, но…

Ксения гадливо поморщилась:

– Он хитрец, этот Подипол. Если бы он торговал фальшивыми амулетами, его бы давно привлекли к ответственности, а так…

Ага, а вот тут за полкой притаилось нечто массивное. Не иначе сейф. Запечатано заклинанием. Я повел ладонью. За металлической стенкой зашелестело. Денежные купюры встрепенулись и заметались, пытаясь ластиться, как запертые в клетке дружелюбные зверьки. М-да… Неплохой доход имеет господин Подипол. И настоящим магом быть не нужно. Достаточно слыть им вдобавок к диплому психолога.

Ксения удалилась в ванную одной из спален, попросив меня посторожить снаружи. «Мало ли что… Не хотелось бы, чтобы застал врасплох вернувшийся хозяин». Я возразил, что внезапно хозяин не вернется (я посадил возле всех входов по собственному сторожу, не чета магазинным поделкам, которыми пользовался владелец особняка) и даже если вернется, то перехватить его и успокоить на время не составит труда, и что мне самому не мешало бы привести себя в порядок. Но Ксения посмотрела так несчастно, что я сдался…

Журчала вода, прикрытая дверь ванной приковывала взгляд.

Я даже зажмурился, чтобы отвлечься…

Проснулся лежащим ничком на прикроватном коврике. Под головой – шелковая подушка, раньше лежавшая в изголовье хозяйской кровати. Кто-то позаботился о моем удобстве… Хотя что значит – кто-то? Очень маловероятно, что это был сам владелец подушки.

Я бессмысленно улыбнулся, переворачиваясь на спину и блаженно потягиваясь. По потолку неторопливо растекалось солнечное сияние. Уже день?.. Чувствовал я себя отдохнувшим и полным сил. Как физических, так и магических.

Дверь ванной была закрыта, но шум воды больше не доносился.

Я снова улыбнулся непонятно чему. Вместо того чтобы спать, мне следовало… Шальные мысли я перехватил на лету. Не сейчас. Еще будет время. Хотя будет ли?.. Радужное настроение слегка померкло. Необходимость выбраться из подземелья затравила все другие проблемы до полной немоты, но теперь они возвращались с триумфом… Надо подниматься.

Ухо что-то настойчиво царапало, я потянулся почесать, нащупал бумажный прямоугольник, лежавший на подушке, и поднес к глазам, уже почти зная, что увижу. И не ошибся. Записка, написанная незнакомым почерком.

«Спасибо, что вернулся за мной».

И все.

И в доме никого, кроме меня. Как я сразу это не почувствовал?

Надо же, а я даже не знал, как она пишет. Никаких лишних завитков. Буквы частью острые, частью округлые. А «з» вытянута по вертикали, словно рассекает строку на две части.

Тягостное ощущение, что нечто во мне так же рассекли на две части, накатило и ушло, подавленное раздражением. Этого еще не хватало. Неужто влюбился? За сутки, проведенные в ее обществе? Ничего ведь не было, кроме… Кроме тишины возле грязного канала под равнодушным взором глиняного болвана. Тоже мне романтическая сцена. В самый раз для сентиментальных воспоминаний.

Просто спутница. А теперь наши пути разошлись, и она унеслась к своему… Как его там? Горан? Герайд? И как она ухитрилась миновать моих сторожей? Да так, что я даже ничего не почуял. Я мысленно позвал каждого из них и убедился, что заклинание не нарушено. Как же она ушла? Или я за последнее время настолько свыкся с присутствием этой девчонки, что подсознательно исключил ее, как и себя, когда ставил сторожей?

Старательно отвлекаясь на решение ненужной задачки, я поднялся и обошел дом. Безо всякой цели.

Часы в холле меланхолично отстучали половину одиннадцатого утра… Я мельком глянул на них и обмер. Проклятие, луна неумолимо подрастала! Та, что на часах, была янтарно-желтая, глазастая. Один нарисованный глаз самодовольно таращился на меня. Второй пока прятался в тени.

И кто это придумал рисовать луне глаза? Да еще такие ехидные.

Я повернулся к часам спиной и двинулся на кухню. Волнение сошло, словно морская волна, оставив мутную пену. Незачем суетиться и переживать попусту. Все равно время не возвращается. Зато люди иногда…

Герайд… Имя какое-то нелепое. Герайд-герой. Где, она говорила, Герайд живет?.. Впрочем, она и не говорила. И это к лучшему. И вообще, в Звеннице я обещал прийти на выставку Рыжей Сани… Плохо, что лица ее я не помню. Вместо него коварная память подсовывает другое. Со странного оттенка глазами (в полутьме – синие в черноту, а на свету – яркие в лазурь). И всплывает перед внутренним взором хрупкое, гладкое плечо. И изгиб нагой спины…

В душ! Желательно в ледяной. Чтобы изгнать прочь ненужные воспоминания.

Это и впрямь помогло. Во всяком случае, я убедил себя в этом.

Облачаться вновь в замызганную одежду не хотелось. Но и воспользоваться гардеробом господина Подипола тоже как-то не тянуло. Надо бы обзавестись новыми вещами. Наверняка поблизости есть магазины. А деньги мы попробуем добыть. И я даже знаю как.

Перебравшись в кабинет Подипола, я исследовал полки с книгами, вскрыл секретную секцию и обнаружил утопленный в нише опрятного вида сейф, склепанный из «драконьей чешуи». Стальную коробку, словно разноцветные провода, опутывали охранные заклинания. Надежные и простые, как якорные цепи. Забавно, но ни одна из нитей не тянулась вовне. То есть сейф был полностью автономен, и в случае покушения на него приезд стражей порядка не подразумевался. А подразумевалась немедленная гибель вора на месте.

Ну и ну. Что он там хранит? Судя по ощущениям, денег в сейфе держали не так уж и много.

Девчонка с зеркала наблюдала за мной с иронией…

Пробормотав на всякий случай заклинание «от огня», я приступил к работе. От прикосновения мгновенно занемели кончики пальцев и нестерпимо заболел затылок. Эх, жаль, что опыта маловато. У Жаба я не учился вскрывать сейфы, мал был… Но хорошо, что и здесь механизм мешался с магией.

Осторожно, стараясь не порвать, вытянул жгуты заклятий, проследил расположение важных точек и принялся плести из рабочих волокон замысловатый узор. А затем дернул один, мгновенно испепеляя другие…

Огонь плеснулся, но вяло.

Дверца послушно отошла. Внутри обнаружилось несколько дисков, массивное золотое кольцо с печаткой, бумаги и деньги. А еще массивный, плетенный из кожи и волос браслет. Вокруг него вздувалось коричневатое, мутное облако чужой воли. Не Лавра, конечно. По-настоящему чужой и сильной. Мощный наговор, если запах не врет. Вот дрянь-то… Браслет Раба. Редкостная и отвратительная штуковина, уцелевшая с дремучих времен. Считается, что их уже нет ни одного.

Брезгливо отодвинув браслет краешком бумажной папки, я взял диски. Они не были никак озаглавлены, просто пронумерованы.

Дотянувшись до проигрывателя, я запустил один из них. Изображение на этот раз было неподвижным и неважного качества. Камеру явно прятали.

– …Дорогая Соня, – говорил Лавр, сидя напротив сжавшейся девушки лет тринадцати и нежно поглаживая ее коленку. – Твоя мама желает тебе только добра, ты же понимаешь.

Девушка безмолвно кивнула, не поднимая глаз.

– Она велела тебе слушаться меня, не так ли?

Девушка снова обреченно кивнула, попытавшись отодвинуть коленку.

– Но, как я посмотрю, ты не хочешь мне довериться.

Соня что-то невнятно пробормотала.

– Что? – переспросил Подипол.

– Хочу… – тихо повторила девушка.

– Тогда отчего ты так боишься? Я не причиню тебе вреда. Я хочу тебе помочь. Твоя природная сила велика, нужно только инициировать ее. А сделать это способен лишь настоящий учитель. Твоя мама для того и привела тебя сюда. Но ты отвергаешь свою участь. Ты не хочешь пробудить свой магический дар? Прикоснуться к лучшему из искусств?

– Хочу… – снова пролепетала девушка. По скулам ее плыли багровые неровные пятна.

– Тогда ты должна понимать, что есть лишь один способ открыть Врата и омыть их чистой кровью.

Девушка молчала, отстраняясь.

– Ты согласна?

– Да… Нет, нет! – Она попыталась вскочить. Лавр удержал ее за тонкую руку.

– Я понимаю, тебе страшно. Я помогу тебе… Вот смотри, это подарок. Тебе. Это просто браслет. Он успокоит и приободрит тебя. Примерь…

Скользнуло по запястью девушки черное кольцо, сразу же присасываясь к коже. Соня обмякла и опустилась на диван, равнодушно глядя в никуда… Дальше смотреть я не стал, сцепив зубы до скрежета. Мерзкая физиономия Лавра с замаслившимися глазками все еще стояла перед глазами и так.

Ах ты тварь, господин лауреат. Сволочь…

В сердцах я смахнул все содержимое сейфа на пол и выругался в полный голос. Из упавшей папки посыпались газетные вырезки: «Уголовное дело против уважаемого жителя нашего города по обвинению в совращении малолетних было прекращено в связи с тем, что якобы жертва отозвала свое заявление…», «…под давлением общественности следователь принес извинения уважаемому лауреату…», «…прошлогоднее подобное дело о попытке изнасилования несовершеннолетней было также прекращено в связи…», «…это все клевета моих недругов! – с достоинством говорит Лавр Подипол, действительный член…»

Я содрогнулся от бешенства. Газетные вырезки мигом обуглились по краям, свернувшись в хрупкие трубочки.

Безымянные диски, тускло блестя, лежали на полу.

Ну и что теперь? Бежать закладывать мерзавца в полицию? А может, подкараулить и испепелить его молнией?

Поколебавшись, я собрал диски и положил обратно в сейф. Все же это чья-то жизнь, не стоит ей валяться… Затем, пересчитав хранившиеся в сейфе купюры, включил компьютер и оставил несколько нейтральных записок на десятке ресурсов. Через пару минут пришел отклик. Морфей словно ждал, когда я появлюсь. Деловито указал защищенное место для беседы, ухмыльнулся вместо приветствия и начал безо всяких вступлений:

– Ну и шуму ты наделал. Развлекаешься?

– Спасаю свою шкуру. А ты откуда знаешь? – Я тут же спохватился: – Извини, я забыл…

– Я маг. – Сквозь безмятежность Морфея проступили острые углы давней обиды. – Пусть не слишком хороший, но все-таки маг. И я могу получать все новости не только из газет.

– Извини, – повторил я. – Просто я привык, что ты…

– Ладно. – Он оттаял. – Потом разберемся. Если выживешь. Что ты ухитрился натворить, что народ переполошился?

– А что говорят?

– Что шансов у тебя никаких. За твою голову Белыми объявлена на редкость приличная награда. А они скряги известные. И, между прочим, за дело взялись весьма серьезные люди. Про Ловчего слышал?

– Кто ж про него не слышал…

– Ему, да и прочим, в сущности, без разницы, в Черной ты зоне или в Белой. Пока мы тут с тобой болтаем, идет утечка…

– Что?!

– Не дергайся. Пока я процесс контролирую. Но времени мало. Сейчас даже Сеть просвечена насквозь. Так что если ты решил пообщаться со мной не потому, что соскучился, а, как всегда, по делу, то давай к нему и перейдем.

– Мне нужен доступ к моим счетам.

– Даже не смешно. Это было первое, что они заблокировали и сторожат постоянно.

– Я считал, что ты гений.

– Лесть не поможет. Это немыслимо… Если только… – Он помял нижнюю губу, раздумывая. Всего несколько мгновений, но после его предупреждения они показались мне нестерпимо длинными.

– Если только – что?

– А ты сильно огорчишься, если я сдам тебя?

Ну – опешил я, внутренне холодея, – это было бы неприятно.

– За любые сведения о тебе назначили действительно большие деньги, – проговорил Морфей таким тоном, что мне захотелось немедленно отключиться и уносить ноги. – Сознаюсь, соблазн был велик. Я не устоял. Расставил свои крючочки везде, где только можно. Едва ты вошел в Сеть, я уже знал, что это ты…

– Это невозможно. Это чужой компьютер.

– Возможно. Ты всегда действуешь одинаково. И ходишь одними и теми же маршрутами. Мой тебе совет, почаще меняй тактику… Короче, я знал, что это ты, и уже знаю, где ты находишься… И мне сейчас очень не помешало бы солидное денежное вливание.

Я почувствовал, как впиваются пальцы в край стола. Надеюсь, на лице моем смятение никак не отразилось. И голос звучал почти спокойно.

– Я бы пообещал тебе заплатить больше. Но это, как ты понимаешь, не наверняка. Я могу и не дойти до финала. Поэтому… Чего ты ждешь? Или уже не ждешь?

– Экий ты мученик, – засмеялся Морфей. – С твоей физиономии можно писать скорбь преданного рыцаря, с гордостью принимающего свою участь.

– Смешно, – холодно и уязвленно отозвался я.

– Ну теперь, когда ты осознал степень моей продажности, то можешь без душевного трепета послушать, что я хотел предложить. Итак, вернемся к твоим счетам. Как я говорил, они не только охраняются, но и надежно заблокированы. Извне туда не пробиться. А вот изнутри… Когда-то давно, еще в пору начала нашего сотрудничества, я слегка поработал с базами данных банков, где хранятся твои финансы, и проделал несколько полезных лазеек…

– Ну ты наглец, – выдохнул я возмущенно. – Даже тогда ты уже…

– А как же, – самодовольно осклабился Морфей. – Поэтому даже сейчас я могу получить доступ к твоим счетам. Но теперь там сидят сторожа посерьезнее банковских бездельников. Неприятности мне, сам понимаешь, ни к чему. Я ценю наше давнее сотрудничество, но… Короче, будет лучше, если я обставлю все так, словно сам выдаю тебя заинтересованным лицам. Вознаграждение мне будет очень кстати. А ты получишь то, что хочешь. Но учти, это можно проделать только один раз. После этого я стану для тебя недоступным до благополучного завершения твоей эпопеи… или навсегда, если ты сочтешь выше своего достоинства общаться с предателем. Ну как? Идет?

Я молча кивнул.

– Куда перевести деньги? Любой городской банк выдаст тебе…

– У меня нет документов. Переведи деньги на счет Лавра Подипола, проживающего в городе…

– Набреге, улица Звонарей, дом двенадцать, – закончил Морфей, пробегая глазами нечто за кадром. – Это там, где ты сейчас находишься. Проживает там Лавр Подипол, налогоплательщик, практикующий психоаналитик, известный также в некоторых кругах под именем Учитель… Вот, есть и четыре банковских счета господина Подипола. Официальных два. Но ты не сможешь снять деньги с его счета…

– Это неважно. Переведи на его счет… – Я мысленно прикинул и назвал сумму.

– Можно успеть перекачать и больше.

– Не нужно. Ровно столько, сколько я сказал.

– Хорошо. Мне понадобится время. Не сбегай пока… Ну то есть ты, конечно, можешь мне и не верить. Но я пришлю тебе подтверждение, что все прошло нормально. И попробую максимально заморочить им головы.

– Твоя правда, ты сделал достаточно, чтобы избавить меня от доверия к тебе. Но… Я буду ждать твоего сигнала. И… Спасибо, Морфей. Ты не раз выручал меня.

– Исключительно с корыстными целями. Ты хорошо платил. Сейчас те, кто на тебя охотится, тоже неплохо платят. Искус трудно одолеть. Прости, я всего лишь наемник… Но после всего, возможно, мы еще поработаем…

И он исчез. На экран выползла разноцветная заставка с прыгающей надписью: «Ждите! Мы работаем для вас всегда!» А ниже приписка: «…и всегда в свою пользу!»

Обернувшись к сейфу, я несколько мгновений, борясь с отвращением, рассматривал его содержимое. Изъятая мною у Подипола сумма будет перечислена на его же счет, так что, по сути, я ничего не крал. Но все равно неприятно…

А браслет надо прикончить. Мерзость редкая. Даже прикасаться к ЭТОМУ желания не было.

Ладони сомкнулись над темным ворсистым кольцом. Стремясь избавиться от привкуса гниющей плоти, я шарахнул разрядом такой силы, что часть лежавших поблизости денежных купюр мгновенно рассыпалась черными хлопьями. По ушам ударил оглушительный визг. Ноздри забила вонь горящей шерсти. Откат оказался силен, и я отлетел к столу, сбив по дороге кресло.

С опаской вернувшись к сейфу, обнаружил, что браслет лишь слегка закоптился.

Зато расплавились диски. Заодно истлела половина денег, которые я хотел экспроприировать. Значит, теперь уже Подипол должен мне…

– Эй! – донеслось от компьютера. – Если ты еще здесь, Докладываю – задание успешно выполнено. И жди гостей. В пределах Черных им действовать будет сложнее, поэтому у тебя есть какое-то время. Может, час, а может, минуты две… Удачи тебе! – Экран погас.

– Спасибо.

Не дожидаясь, пока с зеркала снова глянет девчонка, я смахнул его со стола. Брызнули осколки, пустая рама со змейками слепо вытаращилась снизу, злобно сверкая уцелевшим стеклянным клином.

Осталось только распихать по карманам деньги и покинуть кабинет. Сейф я демонстративно оставил открытым. А браслет прихватил подвернувшимся документом и гадливо нес в отставленной руке. Даже через бумагу он был холоден, мерзко податлив и липок.

Луна в холле недобро жмурила затемненный глаз.

Я спустился в подвал, еще вчера казавшийся празднично-светлым и огромным, но на самом деле – тусклый и тесный, наскоро вскрыл закрепы на люке, сбросил браслет в темноту, снова прихлопнув крышкой, и развернул сверху пыльный, потертый ковер.

В маленьком магазинчике в такой час почти никого не было. Домохозяйки еще не вышли на послеобеденный промысел. А работающий люд давно умчался на службу.

Торчал возле лотка с подержанными комиксами вихрастый мальчишка со школьным рюкзаком. Прогульщик, надо полагать. На меня он с любопытством покосился исподтишка. Но его любопытство меня мало тревожило. Совсем другое дело – хозяйка магазинчика. Дородная, немолодая дама, облокотившаяся о прилавок возле кассы и внимательно наблюдавшая за моими передвижениями по подвластной ей территории. Я все ждал, что она заговорит.

И она заговорила.

– Никак случилось чего? – спросила она, вопреки моим ожиданиям, вполне участливо.

– С чего вы так решили? – по инерции готовясь к отпору, напряженно отозвался я.

– Уж больно потрепанным вы выглядите, хотя сразу видно, человек домашний.

Я хмыкнул. «Домашний».

– У нас тут охранный участок неподалеку, если что, – сообщила она как-то двусмысленно.

Я собрал присмотренные вещи в охапку и перешел к кассе, поглядев в глаза хозяйки как можно проникновеннее. Магия здесь исключалась – над головой женщины вертелась «защитка» в виде декоративной бабочки. Так что рассчитывать приходилось лишь на личное обаяние. Изрядно подпорченное царапиной на скуле и, как верно заметила дама, потрепанной одеждой. Эх, надо было полечиться и почиститься получше…

– Решил в поход сходить, – сочинил я. – И вот заблудился…

– Надо же, какое несчастье! – всплеснула руками хозяйка, вроде бы искренне, но при этом слегка снисходительно. – Дома, поди, уже волнуются? Позвонить есть на что?

– Я уже. Вот прикуплю у вас вещей поприличнее, чтобы людей не пугать, и – домой.

– Ты посмотри, какой ужас-то. И кто бы подумал на наши леса? Да тут и рощицу приличную не найдешь, а вот поди ж ты… И дня не прошло, как девочка тоже жаловалась, что потеряла свою группу.

– Девочка? – встрепенулся я. – Русые волосы, синие глаза, светлая куртка?

– Глаза не помню, не присматривалась, а куртка светлая. Знакомая? Уж не в один ли вы поход ходили? – Теперь легкая насмешливость прямо-таки читалась в морщинках женщины.

А чему удивляться? Они наверняка все привыкли к таким потерявшимся лжетуристам. Пограничная линия в двух шагах.

– Мы из одной группы, – не стал возражать я.

– Что у вас за группа, что людей одного за другим теряете?

– Девушка была утром?

– Ну да. Я еще только открывать собиралась. Тут она вбегает. Очень просила пустить, говорила, что прикупит кое-чего. Ей на автобус надо успеть, а другие магазины еще закрыты. Да и то верно, я-то раньше всех открываю. Время сейчас трудное, раньше откроешь, позже закроешь – глядишь, клиент подбежит…

Ксения вполне могла прийти сюда, как и я. Магазинчик располагался на соседней улице от дома Подипола. Только где она деньги взяла? Впрочем, какая разница…

…Здесь же, возле магазинчика, навесив флер невидимости от случайных прохожих, я переоделся во вновь приобретенные вещи. Старые запихал в пластиковый пакет и забросил его в урну.

И замешкался, присматриваясь к стене. Кирпичную кладку испятнали подвижные светотени. Посыпались каменные крошки вперемешку с нанесенным в щели песком и дохлыми насекомыми.

«…Искал, искал… здесь… снова здесь… холодно…»

– Привет, Ноилл. – Я отступил подальше. – Приятно тебя видеть снова. Провел время с пользой?

Аморфная тень слоилась по неровной стене. «…Кровь… тоскливо… один, один… Один!..»

– И мне тебя недоставало, – заверил я его. Внезапно мне захотелось успокоительно потрепать несчастного призрака, как прибившуюся дворнягу. И сразу же стало неловко. Может, сейчас тень и не блещет разумом, но когда-то это был живой человек.

Испытывают ли Тени-на-стене отчаяние? Бедняге Ноиллу оказалось не под силу проникнуть в подземелье. А если бы я погиб там, под землей, то наверняка, как не выполнивший обещание, присоединился бы к унылому призраку и веками слонялся бы по стенам в его компании… Брр.

– Не переживай, – сказал я. – Я помню про свое обещание. Вот разберусь со своими делами и займусь поиском подходящего жилья для тебя.

Силуэт Ноилла скомкался, словно разводы серой акварели на мятой бумаге. Набирающее силу солнце вымывало грязные клочья теней даже из трещин.

На соседней улице Звонарей поднялся переполох. Невидимый и неощутимый для обычных людей. Но магическая сеть, накинутая на Набрег, внезапно задергалась, словно в паутину попала муха. Или, точнее, соседские пауки…

Я зашагал прочь, не оглядываясь.

Здание вокзала украшал шпиль. А шпиль облюбовали карликовые каменные виверны. Существа вздорные и грязные, но внешне весьма впечатляющие. Летали они плохо, однако, взмахивая перепончатыми крыльями, могли довольно долго держаться на высоте, цепляясь когтями за выступы на шпиле или за конек крыши вокзала. Эдакое своеобразное архитектурное украшение, не предусмотренное автором.

Часы немелодично залязгали, возвещая наступление половины третьего, и виверны одновременно заскрежетали, то ли возмущенные какофонией, то ли пытаясь подпевать. К общему гаму присоединился голос диктора, объявляющего прибытие очередной электрички.

– Нет, сегодняшний поезд уже ушел четыре часа назад, – сообщила из окошка кассы миловидная девушка с глазами, подведенными лазоревым. – Следующий поезд в Белглав завтра, в то же время. Завтра также будет поезд до Северного Чира, следующий через Белглав. Он прибывает…

– Спасибо, – остановил я благожелательную девушку, уступая место у кассы нетерпеливо толкущимся за спиной очередникам. И разочарованно пробормотал вслух: – Завтра!

Стоявшие поблизости и слышавшие разговор посоветовали сходить на автовокзал. Я воодушевился. Но ненадолго.

– Автобус до Белглава ушел пятнадцать минут назад, – сообщила на этот раз другая девушка из кассового окошка. Мрачная и ненакрашенная. – Следующий завтра…

– …В это же время, – докончил я, тоже мрачнея. И подумал вслух: – Что же делать? Мне надо сегодня…

– Догоняй, – проворчал усатый мужик с мешком, оттесняя меня от окошка.

Я подавил вспыхнувшее было раздражение. А ведь это мысль!

К. счастью, на стене автовокзала висела весьма подробная карта города и пригородов с обозначениями всех маршрутов. Пришлось потратить еще минуту-другую, тщательно запоминая ее.

На улице, выбрав укромный уголок, я застегнул все замки и пуговицы на одежде, закрепил сумку, примотав ее к поясу ремнем. Мельком осмотрел обувь. Должно хватить… А затем заговорил ботинки скороходом. И понесся наперерез автобусу, надеясь перехватить его. Там, где автобусу придется петлять, выбираясь из города, я смогу сократить путь напрямик. Главное – ничего не перепутать в мельтешении проносящихся мимо домов, улиц, поворотов, мостов и оврагов…

Автобус я догнал уже за городом. Красная вытянутая коробка резво катила по шоссе. Ее пассажиры успели удобно устроиться на местах, перевести дыхание после суеты отправления и сюрпризов не ждали. Мало кто глазел в окна. Только скучающий ребенок вытаращился на меня, когда я пронесся мимо.

А потом на меня так же изумленно и несколько испуганно уставился водитель, когда я обогнал автобус и жестами попросил открыть дверь. К этому моменту я вымотался до предела и понимал, что если сейчас не остановлюсь, то умру от разрыва сердца. Заклятие скорохода в несколько раз увеличивает скорость человека. Но никак не сказывается на его физических возможностях. Потому для многих неосторожных такой бег заканчивался смертью.

Наверное, и я выглядел жутковато, когда шарахнулся о бок автобуса, словно исполинская ночная бабочка. Изнутри донеслись встревоженные возгласы.

Автобус притормозил – я по инерции пролетел на несколько шагов вперед – и с шипением разомкнул дверь.

Я свалился на ступеньки.

– Ты что, парень, спятил? – свирепо осведомился пришедший в себя водитель.

Казалось, совладать с дыханием так и не удастся. Легкие нестерпимо жгло. Каждый вдох был словно окрашен в огненно-красное.

– Мне… надо… в… Белглав…

– Ну и бежал бы себе, – пробормотал с досадой водитель, – до самого Белглава… Ладно, проходи. Оплата по тарифу плюс надбавка за непредусмотренную остановку.

Ребенок, заметивший меня в окошко, сейчас глазел с неприкрытым восторгом. Зато его мамаша – с нескрываемым неодобрением и беспокойством.

А ведь можно было взять такси и догонять автобус с комфортом, вяло подумал я, размещаясь на заднем сиденье и изучая разорванные чуть ли не в клочья ботинки. Подошвы стерлись почти до дыр и не остыли до сих пор. Странно, что они вообще выдержали такую гонку.