Привороженные (СИ)

Глава 29

Ким и Туйен внимательно слушали рассказ Евдокии про лесную ведьму, к которой завела однажды тропа. Медиум долго анализировал услышанное, выходил в астрал и слушал мудрых духов, после чего пришел к выводу — зеркало нужно вернуть владелице и тогда проклятье спадет, наследник империи Хемхает освободится от чар.

— Но как это сделать? — вопрошал старик. — Никто не знает, где она живет.

Экстрасенс загадочно посмотрел на задремавшую в кресле прабабушку и пространно ответил:

— Тот, кто однажды сумел отыскать дорогу, сможет ее отыскать ещё раз.

— Ге? — не понял смысла мудреного изречения глава империи, затем проследил за взглядом медиума и догадался, что значило недавнее высказывание.

— Возьмем с собой несколько человек для сопровождения, зеркало, женщину в коляске и отправимся ближе к вечеру на поиски ведьмы, — рассказал о своем плане Туйен. — Вполне вероятно, она сама к себе приведёт.

Услышав их странную идею, Дуня моментально покрутила пальцем у виска и возразила:

— Вы чего, голубчики, удумали?! Да она поди давно ужо и сдохла!

— Окстись, старуха, — предупредил ее медиум. — Ее дух навсегда остался в лесу, пусть бренная оболочка давно съедена червями.

Евдокия взаправду перекрестилась, вспомнив насколько жутко выглядела ведьма и история, приключившаяся восемьдесят лет назад.

— Идиоты, — в конце концов поставила им диагноз Дуня и больше спорить не стала, про себя подумав: “Пущай покатают по лесу, развеюсь заодно”.

На том и порешили, всё-таки надежда умирает последней и отец готов выполнять любые поручения медиума, лишь бы спасти привороженного сына. Который, кстати, за последнюю неделю впервые привел себя в порядок, искупался, причесался и переоделся, будучи несказанно радостным после слов Настин “Можешь остаться”. Всего-то незначительное словосочетание, но столько в нем заключалось для Лонгвея: как свет в оконце в гуще темной-темной ночи, спасательный круг для утопающего, жаркий огонь в морозную стужу — абсолютно всё, что заставляет сердце биться чаще и продолжать жить.

Он любил ее до беспамятства, в прямом, а не переносном смысле, забыв, какой сегодня день, когда ел в последний раз и чем занимался до их судьбоносной встречи.

Прошлое меркло и теряло свою значимость, Лонг полностью растворился в чувстве тотального обожания и боготворил суженую, готовый воздвигнуть храм в ее честь и развязать войну, если надо. В других, менее коварных руках, этот обезумевший влюбленный мог бы стать смертельным оружием и Настя с осторожность относилась к человеку, способному вспыхнуть, как порох и сжечь дотла планету во имя любви.

Пересилив себя, Ким подошел к девчонке с важной просьбой. Ему не нравилось то, что приходится оставаться вежливым с недалекой селянкой, так беспечно играющей человеческими судьбами. Это же надо было додуматься — шутить с ворожбой. Теперь его сын в опасности и на грани безумия, а девка еще и носом воротит, не подпускает Лонга к себе, предпочитая издеваться издалека.

— Гм-гм, — прочистил он горло, чтобы обратить на себя внимание.

Настя отвлеклась от тяжких дум и сосредоточилась, при Киме Хемхаете чувствовала себя виноватой, часто замечая осуждающий взгляд.

— Я вас слушаю.

— Я хочу попросить тебя об одолжении, — старик плохо скрывал презрение и то, как по настоящему относился к Анастасии.

— Хорошо, — сразу согласилась Настя, даже не выслушав просьбы. Если бы не ее баловство, то не страдал бы сейчас никто из семейства Хемхает.

— Мы идем искать ведьму со старой женщиной, чтобы отдать зеркало и снять заклятье. Ты отвлеки Лонгвея, иначе он может помешать нам.

— Да, конечно, — она послушно согласилась и тут же задала вопрос, который сам собой напрашивался. — Прабабушка не помнит, где живёт ведьма. Как вы ее найдете?

— Это не твоя забота, дитя. Туйен знает, что делает. Зови моего сына и отвлекай его, пока мы не вернемся.

— Лонг, — не слишком громко окликнула Настя.

Будто по взмаху волшебной палочки из кустов выскочил посвежевший Лонгвей и бросился к своей возлюбленной.

— Ты звала меня, Настин? Свет моих очей, моё сердечко, моя богиня.

Отец не стал более задерживаться, видеть кривляния сына по прежнему неприятно. Впрочем и Анастасия не слишком-то много получала удовольствия от общения с влюбленным привороженным. После измены Олега она больше не верила в любовь и нисколько не сомневалась, что его слова лишь пустой звук, ничего не значат.

— Идем, прогуляемся, — позвала она за собой Лонгвея.

Приходилось расплачиваться за свою же глупую шутку. “Чёртово” зеркало теперь спрашивало втридорога, Настя, вообще, сомневалась — сможет ли когда-нибудь расплатиться сполна.

Тем временем Ким и его люди усадили Евдокию в машину, не забыв положить в багажник коляску и волшебное зеркало, завернутое в черное сукно. Раиса недовольно бурчала им вслед: “Издеваются над старым человеком, изверги”.

Хемхает заверил ее, что как только чары спадут — вернет старую женщину на место. Всё происходящее было не по душе Рае, но спорить с десятком вооруженных азиатов она не рискнула, а только молилась и просила небеса поскорее избавить их деревню от нашествия “глазастеньких”.

Сиам, Кулебякин и еще несколько охранников дежурили у дома, усвоив одно — в деревне Березкино нужно всегда оставаться начеку.

Настя и Лонгвей скрылись за горизонтом, утонув в лучах закатного солнца.