Привороженные (СИ)

Глава 38

Олег ждал сообщения вот уже второй день и снова ночевал в машине.

Катерина жалела зятя и носила тормозки, капала на мозги дочери, периодически разговаривая, якобы сама с собой: “Ой, сидит там бедный, отощал”.

“Не лезь”, — иногда защищала внучку баба Рая и мать умолкала, обиженно поджав губы, хотя и не всегда.

— Ну поговорить-то с ним можно было бы, — в этот раз она не выдержала и продолжила совать свой нос в личную жизнь дочери.

— Тебя забыли спросить, — урезонила ее Раиса. — Взрослые люди — сами разберутся.

— Ага, разберутся, — иронизировала мать, — ходят оба, как в воду опущенные. Посмотришь, сердце кровью обливается. Настюша, поговорила бы с ним, а?

— А ты не смотри и кровью обливаться не будет! — Раиса и сама видела, как молодые мучаются. Настенька ночей не спит, Олег тощий стал, на себя не похож, а еще неделю назад выглядел, как сдобный пирожок; и внучка почернела.

Настя выскочила из дома, устав их слушать. Не впервые мать и дочь пререкаются, одна лишь прабабушка сохраняет нейтралитет, слишком мудрая, чтобы вступать в дрязги и склоки.

“Достали!” — злилась Анастасия и срывала свежие бутоны и соцветия, швырнула под ноги. Хотелось выплеснуть весь накопившийся негатив на кого-нибудь постороннего, но под руку никто не попадался, кроме невинных растений.

Встреч с мужем она избегала, поэтому ходила на прогулки окольными путями, через огороды и к небольшому пруду, где могла сидеть на берегу в камышах часами. Просто смотреть на гладь воды, спокойную и чистую, там отражалось голубое небо и белые курчавые облака. Природа успокаивала и только в эти редкие моменты уединения, удавалось ни о чем не думать, душевная боль утихала и дышалось легче.

Солнце изрядно палило и до вечера стояла духота. Несмотря на солнцепек, Настя отправилась на пруд — привести чувства и нервы в порядок.

Закатные лучи золотили траву и от этого, казалось, горели пушистые головки одуванчиков. Неподалеку испугалась утка и хлопая крыльями, вылетела из густо разросшегося камыша.

По крутому спуску нужно было ступать осторожно и Настя придерживалась за стебли, чтобы не нырнуть носом в пруд. У самой кромки, на границе между буйными зарослями и водой она неудачно споткнулась о сухие корни, почти падая, широко шагнула, пытаясь удержать равновесие и внезапно оказалась в объятиях Олега, который по невероятному стечению обстоятельств оказался в этом же месте и в это же время.

Непроизвольно из уст Анастасии вырвалось ругательство, она резко отстранилась. Волосы Олега лоснились и блестели после недавнего купания в пруду, он еще не успел высохнуть и капли медленно стекали с обнаженного торса.

— Привет, — прозвучало так, будто они вовсе и не ссорились.

— Ты что, следишь за мной? — подозрительно спросила Настя, не веря в совпадение.

— Нет, — продолжая смотреть на нее с обожанием, как ребенок на конфету, ответил муж.

— Ну да, конечно! — она резко отвернулась и попыталась быстро удалиться с глаз долой.

— Настя, подожди! — кричал он ей вслед. — Пожалуйста, давай поговорим! Когда-нибудь все равно придется это сделать! Я не отстану.

Она притормозила, придерживаясь за осоку, чтобы не свалиться и признала тот факт, что он абсолютно прав и когда-нибудь придется с ним поговорить. Возможно, время пришло, лучше расставить все точки сейчас и не затягивать. Ведь ясно, как белый день — ни через неделю, ни через месяц, ни через год легче не станет.

— Хорошо, — тихо согласилась Анастасия и вернулась обратно.

Нашли самое укромное место, Олег постелил свою футболку.

— Не надо, оденься, — Насте яснее думалось при одетом муже.

Они разместились на траве и первым начал тот, кому этот разговор давался огромными усилиями, тот, кому приходилось буквально переступать через себя, чтобы выдавить хотя бы слово. Первой начала Анастасия:

— Я не вернусь, — выдохнула она, почувствовав несказанное облегчение.

Больно кольнуло в груди у Олега, но не успел сказать ни слова.

— И дело не только в том, что ты спал с другой. Мы с тобой слишком разные, ты меня не понимаешь, я тебя. Мне нужны здоровые отношения, где мужчина уважает женщину и ее желания, а не наоборот. Лучше тогда вообще никаких.

У него искры с глаз посыпались, то что она говорила абсолютно расходилось с реальностью. С реальностью Олега.

— Что?! В смысле, я тебя не понимаю? Что значит — не уважаю? Когда это я тебя не уважал? Я тебя хотя бы раз обидел? Да ни разу в жизни пальцем не тронул!

— Ну вот видишь, — Настя горько улыбнулась, еще раз убедившись в собственной правоте. — Мы с тобой говорим и думаем о совершенно разных вещах. Ты никогда меня не поддерживал; за все время ни разу не спросил, что у меня внутри, чего я хочу. Ты всегда принимал решения самостоятельно и даже не советовался.

— Ну я же мужчина!

— Да, я знаю, — подтвердила она очевидную истину. — Но это еще ничего не значит!

— Не понял, поделись соображениями. Неужели я был таким плохим мужем?

Прошло слишком мало времени, для того чтобы Настя окрепла в своих же мыслях, дошла своим умом и сделала правильный выбор. Двигалась она в верном направлении, сама это интуитивно понимала, но всё же недостаточно уверенная, подверженная постоянным сомнениям. Невозможно поменять мировоззрение за столь короткий срок. И по сравнению со всегда уверенным в себе Олегом, она выглядела бедной овечкой, заблудившейся в темном лесу.

Он окончательно ее запутал и сбил с толку.

— Ты был не плохой и не хороший.

— Ладно, признаю. Иногда я вел себя не очень красиво по отношению к тебе. Я прошу прощения и обещаю исправиться. Хочу сказать, ты тоже не подарок. Надо разговаривать, Настя! Нельзя всё в себе держать. Ну наори на меня, выскажи всё, что накипело!

— А, значит это я виновата?! — она вскочила на ноги, задетая за живое, не способная спокойно рассуждать и признавать свои ошибки. — Пошел к черту!

Олег удержал ее, перехватив запястье и усадил обратно.

— Извини, ладно. Прости меня.

— Зачем ты это сделал? — не уточняя вопроса, он понял, что она имеет ввиду. — Чего тебе не хватало?

— Это была ошибка. Сама знаешь, в последнее время мы отдалились друг от друга. Наверное, мне надо было совершить эту ошибку, чтобы понять насколько сильно я тебя люблю.

Такой ответ не до конца устраивал. Пусть бы мучился, так же как и она.

— Да? — испытующе заглянула ему в глаза Настя. — Вот только мне не нужно было спать с кем-то другим, чтобы понять это. Вот в этом вся разница между нами, Олег. — И делая длинные паузы, добавила: — Между …нами…всё…кончено.

Ему было больно так же, если не больнее. И отпустить ее казалось невозможным.

— Я не могу без тебя.

Настя отвернулась, пряча слезы и не остроумно пошутила:

— Песня есть такая у Меладзе.

— Дурочка моя, я же серьезно. Не могу и не хочу без тебя.

Слишком мало времени прошло, он оставался по прежнему самым родным и близким человеком во Вселенной. Настя дотронулась пальцами до ссадины на щеке, покрывшейся бурой коркой, сердце разрывалось от любви и жалости. Олег прижал ее ладонь, покрыл поцелуями. Запах любимой женщины сводил с ума, он вдыхал ее и целовал руки, шею, лицо, волосы.

Настя безумно скучала за ним и на мгновенье потеряла рассудок, перестав контролировать тело, они целовались как умалишенные, пока в ее голове отчетливо не раздалось: “Остановись!”. Иначе потом возврата не будет, опять потеряешь себя и растворишься в нем.

— Остановись, — произнесла она вслух и тяжело дыша, уперлась руками ему в плечи.

— Настя, — умоляюще шептал Олег, не в силах унять дрожь в теле.

Всё оказалось гораздо сложнее, чем думалось. Обида засела осколком в груди и что-то более сильное, чем древний инстинкт приказывал немедленно подняться и уйти. Это звучал голос разума и ослушаться его, значило предать саму себя.

— Извини, — Анастасия поднялась с трудом на ноги, чувствуя слабость в коленях. — Извини, я не могу. Я очень тебя люблю, поэтому так будет лучше.

— Что?! — изумился Олег. — Для кого лучше?

— Для меня лучше.

— Настя, пожалуйста, прости меня, — звучало как последняя попытка.

— Я не могу сейчас.

— А когда?

— Не знаю, — она уже пятилась назад, цепляясь руками за стебли и осоку. — Может-быть когда-нибудь…

С разбегу заскочила на холм и побежала, только слышала, как ветер в ушах свистит и всплеск, кто-то со злости швырял в пруд камни, нарушая спокойствие тихой глади и поднимая со дна мул, баламутил чистую воду.