Призрак на чердаке

Глава 4 Жуть на чердаке

Спускаясь вниз на следующее утро, Крис услышала телефонный звонок. Дядя Ральф ещё не выходил из своей комнаты.

– Крисси, это ты? – зазвучал в трубке взволнованный голос миссис Купер. В нём было столько тепла, что девочке на мгновение показалось, будто она здесь, рядом с ней в сумрачном холле, а не в тысяче миль, на Аляске.

– Мам! – выдохнула Крис.

– Как ты там, зайка? Чего нам стоило добыть этот номер, не передать. Сначала пришлось позвонить тёте Грэйс, и она разыскала номер в записной книжке бабушки. Должно быть, дядя Ральф прислал его, когда собрался провести в этом доме лето. Какая жалость, что бабушка попала в больницу!

Крис откашлялась, прежде чем ответить.

– Но с ней ведь всё хорошо, да?

– Вроде да, если верить тёте Грэйс. А ты как, милая? Вы поладили с дядей Ральфом? Тебе нравится дом, куда вы приехали?

– Всё нормально. – Вчера, в бабушкином дворе, Крис была готова отдать всё на свете, лишь бы пожаловаться родителям, как ей плохо. Теперь ей представился шанс это сделать, но она даже не знала, с чего начать. Чем они могут помочь ей с Аляски? И к тому же она знает, чем заняться! Ей предстоит раскрыть тайну.

– Что ж, я рада. Папа ужасно занят, но думаю, нам хватит времени на осмотр интересных мест. И конечно, наша поездка была бы сильно подпорчена, не знай мы, что вы с Дженни отлично проводите время.

На лестнице показался дядя Ральф и, увидев, что Крис говорит по телефону, резко остановился.

– Это моя мама, – сообщила ему племянница. – Наверное, вы хотите с ней поговорить?

– Ну да, наверное. – Он медленно-медленно спустился с лестницы, подошёл к телефону и взял трубку. – Алло? Привет, Джин.

Дядя Ральф молча слушал около минуты, периодически морщась. Судя по всему, мама извинялась за то, что невольно бросила детей на Ральфа и Грэйс. Должно быть, дяде немедленно вспомнился их спор с сестрой о том, кому брать детей. Он не раскрывал рта, но, вероятно, страшно хотел заявить довольной путешественнице, что ей стоит немедленно приехать и самой заняться своими отпрысками.

– Мы справимся, – выговорил он нарочито спокойно после долгого молчания. – Не волнуйся. Мы с Кристиной обо всём договорились. – Ещё одна пауза. – Нет, нет, всё хорошо. Позвать её к телефону?

Крис взяла трубку. Теперь в любимом мамином голосе звучало беспокойство.

– Кажется, дядя Ральф не слишком доволен. Боюсь, зайка, тебе придётся по большей части быть самой по себе. Постарайся найти, чем заняться – чем-нибудь интересным. Придумай какой-нибудь проект.

– Я уже придумала, мама, – кивнула Крис. – Не волнуйся, всё хорошо.

Ей страшно хотелось рассказать маме про мальчика, но она не решилась; дядя Ральф, скорее всего, отчётливо слышал каждое её слово.

Пока она беседовала, он накрыл на стол и приготовил завтрак. Через открытую дверь виднелась серая пелена дождя, и в комнате было сумрачно, несмотря на включённый свет.

– Надеюсь, ты не ждёшь на завтрак яичницу с беконом или что-то в этом духе? – буркнул дядя Ральф, судя по всему, все ещё вспоминая телефонный разговор.

– Я люблю хлопья, – отозвалась Крис.

Ей немедленно представились бабушкины завтраки. Скажем, оладьи, жареный бекон и тёплый сироп. А ещё Мэгги под столом, которая время от времени трогала бы Крис влажным носом, напоминая, что кое-кто ждёт не дождётся объедков.

Дядя Ральф взглянул на дождь за окном и нахмурился.

– С учётом погоды ты вряд ли захочешь сегодня играть снаружи.

– Я и не думала играть, – фыркнула Крис. – Я собиралась поискать… в смысле, исследовать окрестности. И раз уж сегодня дождь, я исследую этот дом.

– Вот и славно, – кивнул дядя Ральф. – Только смотри, ничего не сломай.

Странный получился у них разговор, как у двух незнакомцев, старающихся поддерживать вежливую беседу. Впрочем, они и были незнакомцами. Как Крис и сказала тёте Грэйс, ни один из них не стремился узнать другого получше.

Покончив с хлопьями и апельсиновым соком, Крис рванула к себе в спальню. Она выбрала её вчера вечером, после того, как заглянула в несколько комнат с громоздкой мебелью, толстыми затхлыми коврами и тяжёлыми бархатными портьерами. Её комната, вероятно, предназначалась для экономки. Она показалась девочке куда уютней – с незатейливой мебелью, выкрашенной в белый цвет, и выцветшим лоскутным ковриком.

Крис поспешно разгладила простыню, расстелила одеяло, накрыла всё это покрывалом, стараясь оставить на его поверхности как можно меньше морщинок. Вчера она высыпала содержимое спортивной сумки на комод, и половина успела свалиться на пол. Девочка собрала полную охапку одежды и, не разбирая, запихнула в ящики комода. Теперь противный дядя мог совать сюда свой нос сколько душе угодно и увидеть, что она может не хуже других поддерживать порядок, если захочет!

Судя по шагам, дядя Ральф пересёк холл и скрылся в кабинете. Как только хлопнула дверь, Крис сбежала по лестнице и заглянула в кухню. Ключи от дома висели на крючке рядом с задней дверью.

Ещё вчера вечером Крис обнаружила среди комнат одну запертую. Скорее всего, это была самая обычная кладовка, но зачем понадобилось её запирать? Любой исследователь непременно попытался бы выяснить, в чём тут дело.

Запертая комната находилась по соседству с её собственной. В холле было зябко и сыро, и, по очереди вставляя в замок ключ за ключом, Крис невольно поёжилась. Разумеется, подошёл самый последний ключ, но в конечном итоге дверь всё-таки распахнулась.

Комната настолько отличалась от других, что, казалось, принадлежала другому миру. На полу лежал ярко-красный ковёр. Кленовая мебель явно предназначалась для ребёнка. На стенах красовались большие плакаты с изображениями настоящих животных, а также Дональда Дака с Микки-Маусом, а просторные полки ломились от комиксов, игрушечных машинок и ящиков с игрушками.

Комната казалась удивительно жизнерадостной – единственной жизнерадостной комнатой во всём доме.

Крис подошла на цыпочках к маленькой кроватке. Покрывало было аккуратно откинуто, будто в ожидании, что кто-то вскоре ляжет спать. Простыня и наволочки пожелтели от времени.

Девочка заглянула в гардеробную. На низкой штанге для одежды висели шортики, рубашки и блестящий плащ-дождевик. Крис сдвинула несколько вешалок, вытащила голубой матросский костюмчик и молча уставилась на него, не в силах сдержать дрожь. Затем она поспешно сунула его обратно и вернула вешалки на место.

На вчерашнем мальчике был такой же матросский костюмчик. В точности такой же. Крис на мгновение позволила себе поверить в невозможное. Эта комната принадлежала тому малышу. Когда-то, давным-давно, он тоже жил в этом доме. И всё ещё был где-то здесь, наблюдал за новыми обитателями!

Крис поспешно захлопнула дверь гардеробной. Такого быть не могло. Она опять придумывает бог знает что, как сказал дядя Ральф по пути к бабушкиному дому.

Девочка подошла к полке с книжками и игрушками. По большей части она из них выросла, но на самой нижней полке ей попалась стопка журналов с комиксами. Вот это было по ней! Она взяла верхний журнал и пролистала его до раздела «Загадки и шутки».

– Что сказала обезьяна, когда у неё затянуло хвост в газонокосилку? – громко прочитала она вслух, а затем быстро перевернула журнал кверх ногами и прочитала ответ внизу страницы. – Коротко и ясно!

Крис хихикнула. Со стороны двери послышался негромкий звук, больше похожий на лёгкий вздох. Девочка обернулась. Возле двери стоял мальчик в матроске и мечтательно улыбался.

Невероятно! Откуда он здесь взялся? Как оказался в комнате, не выдав себя ни единым звуком? Крис попыталась поприветствовать его, но получилось не очень.

Мальчик исчез.

– Вернись! – Девочка бросилась к двери. – Не бойся меня!

Крис побежала по коридору, заглядывая по пути во все двери. В комнатах было пусто.

В конце коридора была дверь, куда она так и не собралась заглянуть вчера вечером. Очутившись рядом, Крис распахнула её во всю ширь. За ней оказалась лестница, ведущая на чердак. Стоило ей вступить на первую ступеньку, как порыв ледяного ветра едва не сбил её с ног.

«Прочь! Прочь! Убирайся прочь!» – загрохотало вокруг Крис. Она не смогла бы сказать, голос то был или скорее дикий рёв морозного воздуха. Девочка отпрыгнула назад и изо всех сил захлопнула за собой дверь. Воцарилась такая тишина, что она слышала биение собственного сердца.