Призрак замка Аруэ (СИ)

7

Голубая заря меж тем сменилась ясным, золотистым утром. Комнату залили плотные дымчатые лучи, подсветив сидящего напротив меня человек со спины. Лица теперь было почти не разобрать. Зато мои волосы, казавшиеся до того темно-лиловыми, охваченные пробивающимися сквозь оконный переплет золотистыми лучами, теперь пылали как пожар на фоне белоснежной, с мелкими веснушками, тонкой кожи. От неловкости мне хотелось прикрыть ими бесстыже выставленное напоказ декольте, но я лишь уверенным резким жестом откинул назад всю копну разом.

— А вот привычки твои совсем не изменились.

— Хм? — взволнованно промычал я, весь ссутулившись, словно бы сделал что-то дико неправильное.

— Прости. Я знаю, что ты ненавидишь все эти платья. Но времени подбирать наряд у нас просто не было. Обычно ты предпочитаешь что-то более удобное и строгое: например, костюм для верховой езды или охоты.

Я нахмурился.

— Мне не нравится, когда ты рассуждаешь так, словно бы действительно знаешь меня, — изрек я, держась отстраненно.

— Ну это же твой сон, — усмехнулся мужчина и, вальяжно закинув ногу на ногу, уставился на меня вызывающе, словно бы вопрошая, продолжать ему или нет.

Солнце неспешно доползло до нижнего уровня окна. Мы находились на возвышении. Ослепительно засияли пряжки на его вычищенных до блеска туфлях, каких-то уж чересчур изящных, поверх гладких белых чулок. Странный у него был все-таки наряд, — подумалось мне, — даже для человека.

Заиграло новыми красками внутреннее убранство башни. Воспользовавшись паузой в разговоре, я встал со скамейки и подошел вплотную к одной из стен, дотронулся пальцами до покрытой узором поверхности. Ощущения были нежными и непривычными. Стена была не покрашена, а словно бы оклеена с пола до потолка шелковистой тканью. Изящные рисунки на ней теперь приобретали четкие сюжетные мотивы: женщины, играющие на струнах диковинных арф и виол, плещущиеся под их чарующие звуки тонконогие белокрылые птицы, похожие на заколдованных странников, в искусно прописанных водоемах отражались кружевные облака, и невесомые остроконечные беседки монотонным штрихом рассыпались по их берегам.

— Просто чудо, — выдохнул я с восхищением. — Словно смотрю на страну, о которой никогда ничего и не знал в своей жизни.

Мужчина обернулся ко мне вполоборота.

— Так и есть, — небрежно согласился он. — Культура востока была почти полностью утеряна после Катастрофы Ариэль.

— А что это была за катастрофа? — Я оторвал взгляд от росписи и перевел на странного рассказчика, ожидая пояснений.

Подлинный интерес теперь руководил моими словами. Все, что меня окружало, казалось настолько живым и настоящим, что в разуме моем то и дело мелькала мысль, что я и в самом деле уже не до конца понимаю, кто я такой и где мой настоящий дом.

— На вашем небе видны падающие звезды? — услышал я вопрос и немедленно ответил.

— О да! Звезды желаний! — воскликнул я с радостью в голосе. Память вновь вернулась ко мне, и на сердце сразу как-то полегчало. Это всего лишь сон, — успокоился я и, мечтательно воздев к сводчатому куполу взор, поведал о том, как Луна-пастух присматривает за своим звездным стадом.

— Как животные дают нам шерсть и еду, так и звездные овцы дают пищу обитающим на небесах богам и душам предков. Когда падает звезда, у нас говорят, что звездная овечка убежала от хозяина, и тогда многие отправляются в ту сторону, где она исчезла. Считается, что если поймать такого необычного зверя, то сами боги пригласят счастливца разделить с ними ночную трапезу, где рекой льется нектар вечной молодости, а прислуживают души самых прекрасных девушек, когда-либо живших на свете. Но я всегда считал это детскими сказками и никогда не поддавался искушению отправиться в подобное сомнительное путешествие.

— Овцы, — подхватил гость моего сна. — Ну тогда Ариэль была очень упрямой овцой, прямо как ты. Ну просто ходячая катастрофа. Может, давно ее не стригли? — речь его сквозила иронией, но я все же постарался сконцентрироваться на сути сказанного.

— Я не совсем понял, как какая-то звездочка может разрушить целый мир, — высказал я свое удивление.

— Представь, — тон его внезапно стал очень взволнованным. — Просто представь, что эта звездочка находится очень далеко от нас. Прямо очень-очень далеко…

— И на сколько она стала больше, когда достигла земли?

— А ты поразмысли, на что способна выпущенная из лука стрела, мчащаяся на огромной скорости в небольшой, с твой изящный кулачок размером, рыхлый фрукт, находящийся на расстоянии двух сотен метров от стрелка.

Долго я не мог ничего сказать, объятый сомнением.

— Но как тогда людям удалось выжить, да еще и полететь к звездам? — спросил я с недоверием.

Но ответ на мой вопрос уже был готов.

— Скажем так: они знали о летящей в их сторону стреле заранее, и у них было немного времени, чтобы к ней подготовиться.

— Им помогли кристаллы?

По легкому кивку я понял, что угадал. Пристальный взгляд внимательных глаз в который раз смутил меня, и я, отвернувшись к стене, вновь принялся изучать рисунки, но мысли путались и не хотели составлять единую картину. В голове крутился калейдоскоп из разрозненных сцен. Спиной я чувствовал этот странный взгляд. И если бы тогда я, хоть на минутку, мог отвергнуть мысль о телах, обо всем материальном, что нас окружало, то мне, возможно, хватило бы смелости признаться, что это было очень даже волнующее ощущение: чувство чего-то действительно родного, но давно позабытого.

Взяв себя в руки, я вернулся на лежанку. Устроившись на самом краю, я церемонно сложил ладони на коленях и сухо и деловито попросил продолжать.

— Времени не так много, — заметил рассказчик. — Что именно ты хочешь узнать?